Испытание любовью

Глава 1

Блик солнечного луча блеснул на темной, волнующейся воде и потерялся в ветках плакучей ивы, нависшей над причалом. Легкий, но довольно прохладный ветер начинающейся осени зашелестел листьями, уже украсившимся желтой каймой и игриво приподнял темные локоны девушки, любующейся неспокойными водами реки. Заставил складки юбки затрепетать, биться о ноги.

Леся поежилась и зябко передернула плечами. Ее легкое платье, определенно, не подходило к нежданной прохладе первых сентябрьских дней. Оставалась надежда на то, что это похолодание скоро сменится более привычной для их города теплой и мягкой осенью.

Уходить не хотелось, даже из-за погоды, а потому, обхватив себя за плечи руками в попытке согреться, она так и осталась на своем месте. Лесе нравилось смотреть на воду Днепра, нравилось слушать тихий шелест реки, который здесь, в лодочном порту, перекрывал шум города. Покачивание и мягкий шепот листвы старых деревьев успокаивали и приносили умиротворение в ее душу. А при том, какой ритм жизни Леся обычно вела, эти редкие минуты покоя не были лишними. Тем более сегодня, когда так тянуло вспомнить то, что давно стоило позабыть...

— Сегодня не самая лучшая погода, чтобы любоваться рекой.

Теплый пиджак, пахнущий дымом дорогих сигарет и туалетной водой с терпкой и свежей нотой бергамота окутал ее плечи, лег на кожу мягким покрывалом.

— Я люблю реку в любую погоду, Владислав Олегович. — Не придерживая дорогую ткань, Леся обернулась к нежданному собеседнику. — А вот вас что привело сюда в разгар рабочего дня?

Мужчина возле нее приподнял уголок рта и одарил Лесю ироничным темным взглядом, в котором, как и всегда, ничего невозможно было прочитать. Холодный ветер пытался завладеть тканью белой рубашки, обтягивающей его плечи. Не сумел и, словно в отместку, жадно набросился на темно-синий шелковый галстук.

— Осматриваю территорию, которую городские власти планируют начать реконструировать в этом году. И это, пока, не для прессы, Олеся Павловна, — насмешливым тоном, словно нехотя, протянул Владислав Олегович и достал из кармана брюк пачку сигарет. — Надеюсь, что вы подождете официальной пресс-конференции, прежде чем оглашать эту новость.

Леся не обратила внимания на поддевку, содержащуюся в последнем предложении. Немного растерянным взглядом она обвела старые причалы и металлические ограждения, на которых давно потрескалась, а местами — и облезла, краска. Ей не хотелось, чтобы здесь что-то менялось. Слишком много воспоминаний у Леси было связанно с этим местом, именно таким, каким то было сейчас.

Словно прочитав ее мысли, Владислав Олегович хмыкнул и поджег кончик сигареты.

— Время не стоит на месте, все меняется, независимо от наших желаний.

Он проговорил это не глядя на нее, словно просто размышлял вслух. Но Леся слишком хорошо знала этого человека. Или, во всяком случае, когда-то так думала.

— Да уж, — поддержав его тон, хмыкнула и она. — И вы, Владислав Олегович, самый ярый приверженец этого утверждения.

Он медленно повернулся и пристально посмотрел на нее, будто позабыл о тлеющей в пальцах сигарете. Темные глаза казались чересчур глубокими, они затягивали, несмотря на все старания Леси показать своим видом насмешку и неприязнь к нему.

Она приложила максимум усилий, чтобы не поддаться искушению заглянуть в эти глаза, слишком хорошо помня, насколько обманчиво то, что можно в них увидеть. Нахмурилась, заставив себя посмотреть на реку, и вдруг — чихнула. А потом — еще раз. Прижала ладони к лицу, стараясь унять внезапно возникнувший зуд в носу, и с мученическим видом посмотрела в сторону сорняков, буйно цветущих у ограды причала, на которую Леся только что опиралась ладонями.

— Лучше бы городские власти занялись экологией и проблемой сорняков в нашем городе.

Голос звучал вовсе не так уничижительно, как ей бы того хотелось. Заложенный нос испортил все впечатление и тон Леси скорее напоминал жалостливый, нежели укоряющий.

Не собираясь проверять, произвел ли он и на Владислава Олеговича такое впечатление, она принялась лихорадочно инспектировать свою сумочку, разыскивая платок, а еще лучше — таблетку.

Повезло ей только с салфеткой. А вот коробочка с препаратом от аллергии, видимо, так и осталась на ее кухне, где утром Леся решила не принимать таблетки. Она почти все время проводила в помещениях или в машине, везде имелись кондиционеры, и в этом году сезонная напасть не мучила ее так, как обычно.

— Это не моя область ответственности, — казалось, он не и не пытался скрыть усмешку, хоть и не злую, и та явно слышалась в голосе Владислава Олеговича.

Прижав салфетку к носу, Леся прекратила бесперспективные поиски и одарила того надменным взглядом.

Впрочем, на ее собеседника подобное проявление неудовольствия не произвело никакого впечатления.

— Я отвечаю за архитектуру и реконструкции. Но могу передать вашу жалобу в соответствующий комитет, — уже не скрывая улыбку, он вдруг протянул к ней руку.

Леся дернулась и резко отступила на шаг, будто раскрытая пустая ладонь чем-то ей угрожала. В спину ощутимо врезалась ограда.

Улыбка Владислава Олеговича превратилась в циничную, понимающую усмешку, а глаза, еще недавно затягивающие Лесю своей глубиной, вдруг стали совершенно непроницаемыми и непроглядными. Ничуть не смутившись ее поведения, он подошел ближе и все-таки сделал то, что хотел. Опустив руку в карман пиджака, который все еще укутывал плечи Леси, Владислав Олегович вытянул какой-то маленький и потертый кусочек фольги.

— Не взяла таблетки? — Он опять перевел глаза на ее лицо.

Леся, так и прижимающая салфетку к предательскому носу, только покачала головой.

— На, держи. — Он бесцеремонно взял ее ладонь и зажал пальцы Леси на своей находке. — Я утром нашел в кармане, завалялись, видимо.

Владислав безразлично передернул плечами и отступил, отвернувшись к реке.

Леся моргнула и уставилась на ладонь. В помятом блистере еще имелась пара таблеток, которые она всегда принимала. Надпись немного затерлась, но Леся безошибочно узнала препарат.

— Спасибо. — Немного неуверенно пробормотала она в салфетку и растерянно сглотнула.

Он опять пожал плечами, даже не посмотрев на нее.

— Владислав Олегович!! — Громкий крик со стороны дороги заставил обернуться обоих. — Вы извините, но больше не могу, оба ваших телефона разрываются. Никто не слушает меня, все вас требуют.

Парень в темном костюме, лет двадцати пяти — тридцати на вид, стоял на бордюре у припаркованного темно-серого BMW. Он с растерянным видом держал в обеих ладонях по телефону.

— Здравствуйте, Олеся Павловна, — с виноватым видом кивнул тот в ее сторону.

— Здравствуйте, Юра. — Против воли Леся улыбнулась растерянности водителя.

— Извини, работа, как ты верно заметила, никак не может подождать, тем более — в середине рабочего дня. — Владислав Олегович кивнул ей с ироничной улыбкой и направился к своему автомобилю. — До свидания,... Леся, — после выразительной паузы, он все-таки проговорил ее имя, насмешкой показав, что думает о попытке Леси отгородиться официозом.

— Постой, Влад. — Она шагнула за ним, стягивая пиджак. — Забери...

Но он только покачал головой, даже не остановившись, и махнул рукой.

— Оставь, отдашь на пресс-конференции. А то еще и простудишься, — все тем же отстраненным и насмешливым тоном бросил Влад через плечо и махнул рукой. Видно, прощаясь.

Она промолчала, так и не сняв до конца ткань, до последней ниточки пропитанную запахом этого мужчины. Наоборот, натянула назад, укуталась сильнее, наблюдая, как Захарченко Владислав Олегович, руководитель городского комитета по архитектуре и реконструкции, а так же — успешный директор строительного консорциума и владелец нескольких строительных фирм, забрал у своего водителя телефоны и тут же принялся разговаривать с кем-то. Сразу по обоим аппаратам.

Отвернулась, пока он не застал ее за этим рассматриванием и посмотрела на таблетки, которые все еще сжимала пальцами. Осторожно выдавила одну и положила под язык, чувствуя, как быстро растворяется лекарство, оставляя во рту легкий привкус апельсина. А потом опять посмотрела на потертую упаковку.

"Завалялась". Наверное, и правда, завалялась. Да только странно, что не обнаружилось при сдаче в химчистку. А поверить в то, что Влад надел бы костюм, не чищенный с прошлого года, она никак не смогла бы. Хотя, мало ли, что в жизни случается.

Передернув плечами, Леся пошла в сторону своего припаркованного автомобиля, стараясь не смотреть в сторону, откуда ветер доносил обрывки резкого и явно делового разговора.

Уже усевшись на место водителя, она вдруг вспомнила о том, что узнала. Влад предупредил, чтобы о предстоящей реконструкции пока не упоминалось. И Леся была не настолько глупа, чтобы перечить или пытаться поиграть наперегонки с ним. Этот человек умел наказывать. И раз он пообещал пресс-конференцию, значит стоило дождаться ее и вместе с остальными приглашенными репортерами узнать, что же за грандиозный ремонт планируется в порту. Это обойдется дешевле и ей, и каналу. С другим представителем горсовета Леся еще могла бы рискнуть. Не с Владом. И тут даже Борис Андреевич не сможет ее упрекнуть. Хотя начальнику Леся и намекнет о грядущих изменениях. Но и его предупредит, что пока об этом не стоит распространяться. Пусть и подозревала, что никакой особой секретности не предвидится. Просто Влад до чертиков любил все контролировать и разыгрывать по своему собственному плану. Наверняка и с этим проектом в том же дело. Он просто все сделает по-своему и тогда, когда сам посчитает это наиболее выгодным.

Она завела машину и тронулась с места верная своему решению, и так ни разу и не оглянулась в сторону его автомобиля.

Влад мельком посмотрел на номер звонившего и проигнорировал новый вызов. Ему надо было возвращаться в свой офис и кабинет. Следовало решить еще слишком много вопросов и закончить бесову уйму дел. Вместо этого он стоял, опираясь на свою машину, слушал по второму телефону чьи-то жалобы, суть которых никак не мог уловить, и смотрел вслед удаляющейся машины Леси.

— Хорошо, — прервал он затянувшийся поток нытья, не позволяя себе послать звонившего куда подальше. Имидж депутата горсовета требовал своих жертв, которые ему уже порядком надоели. — Перезвоните в мою приемную, повторите это Климову Дмитрию Сергеевичу. Он изложит мне суть, и мы все решим.

Не слушая мнение неизвестного собеседника, Влад прервал связь и бросил оба телефона на заднее сидение автомобиля. Уперся локтями в крышу нагретую на солнце и глубоко вздохнул, растирая лицо. Как ни странно, здесь ветер был еще холодней, чем у реки и жадно пробирался сквозь тонкую ткань рубашки, но Влад не обращал внимания на холод. Стоял и не отрываясь задумчиво смотрел на реку в отдалении. Достал из кармана пачку и закурил вторую за последние полчаса сигарету. Затянулся и сел, подвинув продолжающие трезвонить телефоны.

— В офис, Владислав Олегович? — Юра тут же уселся на водительское место, на котором оказывался не так уж часто, и смотрел на шефа в зеркало заднего вида.

Влад отвернулся к тонированному окну. Ему действительно надо было в офис по всем тем причинам, о которых он уже сам себе мысленно напомнил. Он опять затянулся, ощущая пока еще далекую боль в висках.

— Поехали в "Билли Бонс", Юра. — Так и не отвернувшись от окна, велел он водителю.

Пауза, последовавшая за этим распоряжением, длилась не больше пары секунд. После чего двигатель машины плавно и тихо заурчал и они направились в требуемую сторону. Юра являлся его водителем достаточно долго, чтобы знать — Владислав Олегович не переносит, когда ему перечат или пытаются дать совет. Уж тем более, он не потерпел бы вопросов или вмешательства от водителя. Как, впрочем, и, практически, ни от кого.

"Билли Бонс" относился к разряду самых элитных заведений их города. Теоретически, попасть сюда мог кто угодно, но вот задержаться, или, уж тем более, стать vip-клиентом — мало кому удавалось. Возможно, уже потому, что "Билли Бонс" — являлось одним из лучших казино в городе. И своим существованием во многом было обязано как строительной фирме, которой когда-то руководил Влад, так и комитету, который тогда как раз нуждался в смене руководства, чем Захарченко не преминул воспользоваться.

Так что наведывался он сюда часто и всегда получал неизменно радушный прием.

Впрочем, играл Влад очень редко, настолько, что даже владелец самого заведения по памяти мог перечислить подобные уникальные эпизоды. Зато он очень любил ресторан, располагающийся на втором этаже этого казино. Здесь у Влада имелся свой, закрепленный за ним, кабинет. И в этом месте ему практически не требовалось открывать рта — сотрудники и обслуживающий персонал знали почти все нюансы его предпочтений и вкуса.

Именно потому он и приехал сейчас сюда. Оставив Юрия в баре на первом этаже с кофе и разрешив водителю пообедать, Влад поднялся по широкой лестнице на второй этаж, кивком поздоровавшись с администратором и сказал только одно слово. Обычно Захарченко не пил во время обеда, но сегодня все шло не так.

Не успел он расположиться на широком и удобном кожаном диване, как тихий и незаметный официант поставил на стол графин с коньком (без сомнения, любимого сорта Влада) и пузатый бокал. Сноровисто расставил несколько тарелочек с холодными закусками, раскрыл и подвинул меню. После чего молча застыл, наблюдая за выбором гостя.

Влад плеснул себе коньяка, сам, он ненавидел, когда это пытался сделать кто-то еще, и не особо присматриваясь, ткнул пальцем в названия. Все так же тихо официант забрал меню и исчез. Наконец-то оказавшись в одиночестве, Влад сделал еще один большой глоток коньяка и откинулся на спинку дивана. Уперся затылком в прохладное дерево обшивки и резко дернул галстук, ослабив узел. Головная боль нарастала, все отчетливей пульсируя в висках. За все в жизни приходится расплачиваться и эта треклятая боль, видимо, была одной из составляющих платы за то, как и в каком ритме он жил. Врачи в один голос твердили, что это последствия стресса и избыточного напряжения, на что Захарченко только хмыкал и иронично благодарил за консультацию, игнорируя советы отдохнуть. Те, кто отдыхают или пекутся о чрезмерной нагрузке — не достигают того, чего достиг он в свои тридцать шесть лет.

Продолжая глотать коньяк и один за одним поглощать шарики паштета и сыра, он наблюдал за тем, как принесли и расставили его заказ. Дождавшись, пока незаметный мальчик исчезнет совсем, он в полном одиночестве принялся за обед.

Владислава совершенно не смущала пустота комнаты, он часто за обедом обдумывал новые проекты или решал в уме несколько проблем одновременно, а от того, любая компания, даже самой выдрессированной прислуги, его отвлекала и раздражала. Он и сейчас пытался сосредоточиться на делах, но проклятая головная боль отвлекала сильней обычного. А Влад был слишком раздражен и, вопреки здравому смыслу, валил все именно на этот недуг.

Он всегда умел четко ставить цели и расставлять приоритеты. Обычно его не смущали требуемые жертвы и те, по чьим головам приходилось ступать на пути к желаемому. Потому он и имел сейчас столько. Потому его опасались сильные люди, и попросту боялись слабаки. Даже этот официант, который так хорошо выполнял свою функцию, определенно нервничал в его присутствии, пусть и обслуживал Влада едва ли не каждый день и ни разу не получил от него ничего, кроме очень хороших чаевых. Репутация Влада не являлась тайной. Захарченко же редко беспокоился о подобном. Многие считали его бессердечной сволочью и хамом. И, поскольку, в основном, это было правдой — такое мнение так же его не волновало.

Принимая решение, Влад делал все, чтобы быстро и четко то реализовать.

Но иногда, очень редко, и все же, иногда — он сомневался в правильности содеянного. И тогда его настырная головная боль делалась почти нестерпимой, а настроение становилось хуже, чем ситуация с гос. финансированием бюджета города. То есть — конкретно отвратительным. Что не замедляло проявляться во вспышках раздражения и срывах на первом, подвернувшимся под руку.

На данный момент срываться было не на ком, да и обед, как и всегда в "Билле Бонсе", оказался превосходным. К качеству и вкусу блюд было не то что сложно, просто невозможно придираться. И Владу оставалось напоминать себе, что дело — давнее, давно решенное и оправданное.

Что он и делал, продолжая пить коньяк, который якобы расширял сосуды и должен был помочь избавиться от этой боли в висках.

О том, чтобы возвращаться в офис после такого количества выпитого среди бела дня и с гудящей от боли головой — речи не шло. Усевшись на заднее сидение в еще более мрачном настроении, чем приехал в "Билли Бонс", Влад с силой прижал ладонь к раскалывающемуся лбу.

— Домой, — буркнул он молчаливому Юрию, не поднимая голову. — Только у аптеки какой-нибудь остановись.

Закрыв глаза Владислав вслушивался в работу автомобиля и мысленно следил за дорогой по поворотам и динамике движения машины. Обычно домой автомобиль вел он сам. По вечера его уже не донимали просители, а остальные звонки он просто игнорировал, если это не касалось каких-то, уж очень важных контрактов и дел. И Влад просто наслаждался ездой на мощном, хорошем автомобиле по пустым дорогам. Так как, чаще всего, домой он добирался уже глубокой ночью. Но сегодня, определенно, выпал не тот расклад.

Когда BMW затормозило, Владислав поднял тяжелую голову и прищурился, пытаясь сфокусировать расплывающееся от боли зрение на аптеке.

— Что купить? — Юрий, наверняка, отметил состояние босса.

Но Влад имел свое мнение.

— Сам, — резко и отрывисто бросил он уже распахнув дверь.

От порыва свежего, холодного ветра стало немного легче, голову отпустило на пару секунд и он вполне твердо и быстро поднялся на крыльцо, распахнув дверь аптеки. Юра за его спиной вышел, видимо, чтобы подстраховать босса в случае чего. Однако, Влад и сам умел великолепно справляться со своими слабостями и помощь водителя не понадобилась.

По счастью, в аптеке никого не оказалось

— Упаковку "Солпадеина". — Влад бросил на стойку сотку и уставился на прилавок, ожидая, пока пожилая фармацевт достанет упаковку болеутоляющего.

— Пятьдесят восемь, семьдесят, — слишком громко по его мнению, ответила та. — Что-то еще?

Влад только покачал головой. Женщина принялась отсчитывать сдачу, сетуя на отсутствие мелочи.

— Да не нужны мне копейки, — отмахнулся было Влад, торопясь поскорее добраться до дому и принять таблетки. И вдруг замер. — Подождите. — Остановил он уже протянувшую сдачу женщину. — Дайте мне еще от аллергии таблетки, "Лорано", те, что не запивают.

— ОДТ? — Не вполне разборчиво и понятно для него уточнила фармацевт.

Влад только передернул плечами.

— Наверное. — Проворчал он, стараясь не потревожить голову.

Эти таблетки стоили, видимо, какую-то круглую сумму, потому как дело шло быстрей, и уже через минуту у него на руках были две пачки лекарств и сдача.

Влад поблагодарил фармацевта, сунул деньги и "Солпадеин" в карман, а вторую коробку выбросил в урну у входа, предварительно вытянув блистер с таблетками. И так же спрятал тот в карман. После чего велел Юре быстро ехать домой и с закрытыми глазами откинулся на спинку кожаного сидения.

Он понятия не имел, зачем продолжает покупать эти таблетки и теперь, спустя почти год. Но тем не менее, упорно рассовывал те по всем карманам, словно по прежнему собирался давать их Лесе, когда она забывала выпить таблетки. Дурацкий рефлекс, который должен был давным-давно исчезнуть. Но никак не желал этого делать, несмотря на все доводы Влада самому себе, что уж теперь-то ему этого точно не надо делать. Да и как такое случиться может-то? Они едва пересекались по работе. И все-таки, "раз в год, и палка стреляет" видимо. Сегодня эти таблетки ему ведь пригодились.

— Приехали, Владислав Олегович.

Только услышав голос Юры он понял, что машина уже несколько минут стоит во дворе его дома.

— Спасибо. — Влад хотел кивнуть, но решил воздержаться, опасаясь нового приступа головной боли. — На сегодня — свободен, — отпустил он водителя и медленно побрел к двери, не имея сил даже для того, чтобы поиграть с Корсаром.

Огромная немецкая овчарка радостно залаяла и принялась носиться, подпрыгивая при виде хозяина. Влад сумел лишь одобрительно похлопать пса по загривку, мечтая о тишине и пустоте комнат, где не будет нужды находиться ни в чьем обществе. Даже этого бессловесного, преданного существа, которое он, в общем-то, любил. Но сейчас у Владислава ни на что и ни на кого не осталось ни сил, ни терпения.

Захлопнув за собой двери, он не разуваясь доплелся до кухни и быстро бросил в стакан две таблетки болеутоляющего. Залив их водой и, не особо дожидаясь пока шипящий препарат полностью раствориться, выпил все залпом. После чего направился в спальню, намереваясь проспать до самого утра завтрашнего дня и встать без этой барабанящей боли, и без глупых размышлений и мыслей.

Он и правда проспал весь остаток дня и всю ночь, видно аукнулось напряжение предыдущих месяцев, когда на отдых времени катастрофически не хватало. А вот с остальной частью плана Влад справился хуже.

Самовольное и упрямое подсознание оказалось совершенно непослушным. Наверное, сказалось сочетание конька и обезболивающего — Влад и хотел бы выплыть из марева обрывочных воспоминаний, в который превратился его сон, да не мог.

С какой стати ему было вспоминать, что именно два года назад, день в день, они познакомились на этом дряхлом и старом причале? Но никак не выходило проснуться, и приходилось смотреть на смеющуюся Лесю, которую он в тот же день пригласил в ресторан. Всплыли и исчезли, промелькнув в спящем сознании, его нелепые попытки ухаживания, все время проваливающиеся из-за вечной нехватки времени. Пронеслись под веками первые дни их совместной жизни, когда Леся все же приняла его нахальное и самоуверенное требование-предложение переехать к нему после третьей встречи. Владислав не собирался вспоминать все это, но никак не мог проснуться, чтобы прекратить буйство своей памяти, и раз за разом ворочался в кровати, видя перед собой ее лицо, очаровывающее его выражением своего доверия к Владу, ощущая кожей касание ее тела, которое до сих пор желал почти до безумия.

Он проснулся измотанный, потный, неудовлетворенный и желающий ее. Еще более уставший, чем лег вчера. Пересохший рот не желал выговаривать даже ругательства, а в ушах стоял отзвук последнего сна, когда она уходила, высказав все, что о нем думает, и еще не понимая, что именно он толкнул ее к этому поступку.

Теперь Леся знала, что это Владислав ее практически выгнал, осознала полное значение того выбора, перед которым он ее тогда поставил, прекрасно зная и рассчитывая реакцию. Он видел вчера это понимание в ее глазах, ощущал в колючей настороженности, с которой она шарахалась от малейшего намека на его приближение.

Восемь месяцев назад Владислав несколько дней размышлял над своей жизнью и принял четкое, взвешенное и логичное решение — ему не нравилось то, каким человеком делала его Леся. Эта женщина имела на него слишком много влияния, она могла заставить его сделать то, что никому не удавалось, отказаться от любого решения. Это мешало его планам, не позволяло ему идти привычным путем. Присутствие этой женщины в жизни Владислава делало его кем-то другим, тем, кого он сам не знал и не всегда понимал. И тогда Владислав видел лишь один выход — ему или ей следовало уйти. И с обычной тщательностью и вдумчивостью, он реализовал это.

Сейчас, еще ощущая в висках слабые, затухающие отголоски вчерашней боли, отчетливо помня калейдоскоп снов этой ночи — Владислав подумал, что возможно имелся и иной вариант.

Сев в кровати он прижал веки и задумался. Что ему всегда удавалось великолепно — так это реализовывать свои планы и решения. И видя перед собой четкую цель, Владислав сразу ощутил привычную собранность и уверенность. Поднявшись он подошел к окну и задумался, наблюдая за тем, как Корсар носится по газону. Еще через пять минут он уже решительным шагом направился в ванную, полностью сбросив с себя тягучую и липкую паутину отвратительного самочувствия вчерашнего дня и ночи. Теперь он точно знал, что ему следует делать.

Глава 2

Честно говоря, она и сама не могла понять, что именно до сих пор здесь делала.

Обведя глазами комнату, в которой сидело человек десять, занимающихся составлением подборки новостей для сегодняшнего вечернего выпуска, Леся глотнула довольно паршивого кофе. После чего развернулась и побрела в маленький закуток, расположенный в противоположном конце коридора, который принадлежал только ей. Отчего-то нынешний эфир утреннего шоу местной телерадиокомпании дался ей тяжело. То ли потому, что она в принципе, давным-давно работала без выходных, то ли оттого, что именно этой ночью чертовски не выспалась. Как и последние три ночи после той дурацкой встречи с Владом.

Опустившись на пластиковый стул со вздохом, более приличествующим семидесятилетней старухе с обострением артрита, Леся отставила свою чашку и уперлась локтями в исцарапанную столешницу. Но голова не держалась даже с упором на ладони. Хотелось спать, и совершенно не имелось желания вспоминать, что именно не давало ей полноценно насладиться сном ночью.

И все-таки, что она еще делает здесь?

Олеся с детства знала, что будет журналисткой. Она определилась с выбором профессии еще в десять лет, ощутив непередаваемую эйфорию от создания выпусков школьных газет и с тех пор четко и уверенно шла к поставленной цели. До определенного момента.

Работа ведущей утреннего шоу на местном канале, совмещенная с должностью ведущей еще пары передач из-за урезанного бюджета и экономии на кадрах — была далеко не пределом ее мечтаний. Леся всегда собиралась покорить столицу. И пусть этого нелегко достичь сюжетами о параде невест на проспекте родного города или теми же планами перестройки города городскими властями — ей удалось привлечь к себе внимание. Пару месяцев назад ее резюме и сюжеты, найденные и созданные лично Лесей привлекли внимание одного из пяти крупнейших телеканалов страны. Ей позвонили и пригласили на работу в Киев. А она... Леся отказалась. Она так и осталась здесь. Отчего? Леся не знала.

Возможно, в ней просто пропал запал и желание стремиться куда-то. Последние полгода... Да что там, немногим большим, она жила в какой-то прострации. Олеся все понимала, прекрасно ориентировалась в жизни, приходила на работу, выходила гулять вечерами в кафе с коллегами. Даже ходила на свидания. В общем, вела обычную жизнь любого нормального человека. Вот только делала она это потому, что так было надо. В ней не осталось интереса к самой жизни и всему тому, что Леся делала. Влад иссушил ее. Взял, выпил до дна и выбросил, как пустую жестяную банку, еще и смяв напоследок. Причем сделал это настолько аккуратно и даже изящно, что сложно было высказать какие-то претензии.

Мало кто замечал, что в ней что-то изменилось. Мама, которая стала приглядываться чуть пристальней, но молчала. Да, вероятно, главный редактор и ее непосредственный начальник, который, как раз, слов не жалел. Он ощутил, что одна из самых неутомимых его работников вдруг утратила всякий интерес к тому, что делала, заметил, что из ее программ и репортажей пропал присущий Лесе запал. Не раз, и не два вызывал Борис Андреевич ее к себе в кабинет. Разговаривал, спрашивал, угрожал и просил. В конце концов, Леся работала здесь почти десять лет, начав еще тогда, когда только поступила на факультет журналистики, работая "работником на подхвате" готовая заткнуть собой любую дыру и достать любой материал, отправиться, куда бы ни послали. Но сейчас, сидя перед главным редактором она только пожимала плечами и молча слушала любые выпады Бориса Андреевича.

Леся не знала, что с ней. То есть, она понимала, с чего все началось, но и сама не могла понять, почему никак не может выйти из этого состояния сомнамбула. В конце концов, Борис Андреевич оставил ее в покое. Как подозревала Олеся, после того, как узнал, что она отказалась от вакансии в Киеве. Видимо шеф решил, что раз нынешнее настроение Леси сохраняет для него ценного и опытного работника — так тому и быть.

— Леся, привет.

Она заставила себя поднять голову и улыбнуться Гене, оператору, с которым все чаще ее ставил в пару Борис Андреевич.

— Привет, Ген.

— Я смотрел утренний эфир, молодцы, хорошо справились.

Гена улыбнулся еще шире и подвинув ногой колченогий стул, стоящий у стенки, сел рядом. Сложно было оставаться хмурой рядом с таким жизнерадостным человеком. К тому же, он ей был очень симпатичен — высокий, улыбчивый блондин, который всегда готов вас развеселить, душа любой компании. Да еще и не скрывающий, что вы ему нравитесь. Что еще надо? Ничего, наверное. Леся знала, что согласиться пойти с ним на свидание, если Гена предложит. А он не раз давал понять, что именно этого и хочет.

— Спасибо, — она с сомнением посмотрела на остатки кофе в чашке, но решила не рисковать своим здоровьем и желудком. — И правда, справились.

Наверное, ее улыбка все-таки не могла похвастаться должной лучезарностью.

Гена немного нахмурился.

— Что-то случилось? Ты последние дни какая-то усталая? — Он внимательно всмотрелся в ее лицо.

Леся скорчила рожицу.

— Не самое приятное начало утра, — пошутила она. — Это, явно, не комплимент.

Гена виновато улыбнулся.

— Прости, — искренне проговорил он. — Просто я волнуюсь за тебя.

Она ощутила, как его теплые пальцы накрыли ее ладонь, лежащую на столе. Это было приятно... И только. Но лучше уж тепло, чем огонь, который обжигает. Это Леся на своей шкуре испытала.

— Да, ничего. — Она махнула свободной ладонью, не забирая у него своих пальцев. — Это я так, просто устала, не высыпаюсь в последнее время. Забот много, да и маме стало хуже.

Леся говорила обыденно и привычно. Это все было правдой. И она уже даже не испытывала угрызений совести, что была не полностью честной, потому что не в здоровье матери и заботах было дело. Но лучше уж так, чем пытаться анализировать собственное сознание. Тем более, она ведь не врала.

— Тебе развеяться надо. — Совершенно серьезно произнес Гена. — Давай, сходим куда-нибудь? Например, сегодня вечером?

Леся глянула на него. Его голубые глаза смотрели на нее пристально и внимательно, он предлагал именно то, что могло показаться — серьезное первое свидание, а не просто встречу сослуживцев.

— Давай, — согласилась она после минутного молчания, все еще позволяя Гене держать ее за руку. — Куда?

Гена опять улыбнулся, определенно, довольный согласием.

— А ты куда хочешь? — Спросил он, погладив ее руку.

Влад никогда не спрашивал, он всегда сам выбирал место и время... Леся одернула себя и закусила губу, раздумывая над вопросом.

— Не знаю, — наконец, честно призналась она. — Мне все равно, главное, что компания будет хорошая. — Она улыбнулась Гене в ответ.

— Хорошо, я все устрою и скажу тебе, идет?

— Идет. — Леся кивнула, соглашаясь.

— Тогда, я пошел, меня Андреевич командировал со Светой сюжет о прорвавших трубах снимать. — Гена поднялся и с явной неохотой отпустил ее руку.

— Удачи, — улыбаясь, пожелала Леся ему вслед.

Гена пару раз обернулся, удаляясь по коридору, а в конце — махнул ей на прощание.

А Леся еще пару минут сидела и смотрела на снующих туда-сюда людей. Она была совершенно спокойна. Ее сердце не трепетало и по нервам не бежали разряды тока, чего Влад мог добиться одним взглядом. Но оно и к лучшему. Во втором Владе она не нуждалась, а вот такой человек, как Гена, вполне возможно, сможет вернуть ей утраченное ощущение удовольствия от жизни своим спокойным и мягким присутствием.

Еще полчаса она пыталась разобраться с накопившимися в столе заметками и бумагами, а потом махнула на те рукой. У нее сейчас было свободное время и Леся имела полное право поехать домой и попытаться немного подремать, чтобы нормально отработать вечером. Или, она могла поехать в любимое кафе и выпить хорошего кофе вместо этой белиберды. Решив начать именно с последнего пункта, а после посмотреть по обстоятельствам, она взяла свою сумочку, легкую куртку, которой теперь не пренебрегала, в виду все еще холодной погоды, и пошла к выходу.

Обстоятельства настигли ее почти на последнем глотке очень хорошего капучино в виде звонка от главного редактора. Борис Андреевич, конечно, извинился для формы, после чего сообщил, что сегодня днем она, к сожалению, занята и не может уехать. Только что звонили из пресс-службы гор.совета и сообщили, что их канал, в лице Олеси, приглашен на пресс-конференцию по поводу планирующихся в городе изменений.

— Я даю тебе Геннадия в пару, он уже вернулся. А вы с ним, похоже, неплохо сработались.

Леся вздохнула. Она уже почти ощутила, как устроится на своей кровати, укрывшись пледом с головой и на несколько часов забудет обо всем. А теперь ей светила внеплановая работа и очередная встреча с Владом. Которому, кстати, она должна отдать пиджак.

— Хорошо, — Леся постаралась унять вдруг вспыхнувшее волнение. — На сколько они назначили это?

Она потерла виски, пытаясь собраться с мыслями.

— На три, — довольный тем, что она не спорит, ответил шеф.

— Пусть Гена со всем оборудованием подъезжает без меня, я там с ним встречусь. У меня еще есть дела.

— Хорошо.

Полностью довольный таким раскладом, Борис Андреевич разорвал связь, а Леся с жадностью глотнула остатки кофе и, расплатившись, поехала домой.

Это заняло куда больше времени, чем должно было бы исходя из логики и здравого смысла. Оказалось, что она не готова расстаться с этим дурацким пиджаком. Все эти три дня тот провисел в ее шкафу, якобы спрятанный подальше от глаз Леси. Но на самом деле, она тайно даже от самой себя надеялась, что этот запах, который оставил на пиджаке Влад, пропитает хоть что-нибудь из ее вещей. А еще, не включая свет в спальне, словно так этого не существовало, каждый вечер она постыдно утыкалась лицом в гладкую, дорогую ткань и пыталась надышаться этим ароматом.

Леся скучала за ним. Ненавидела Владислава за его гордыню и жестокость, была безумна обижена тем, как он поступил. Презирала за выбор, перед которым он ее поставил, зная, что требует от Леси невозможного, отказаться от мечты и всего, чем она столько жила, когда сам не готов был и на одну десятую подобной жертвы. Но больше всего она ненавидела его за то ощущение "смятой жестянки", которое теперь жило в ней и за то, что все-таки отвернулась от своей мечты, когда достигла ее, пусть и не ради него.

Но сейчас, сидя на диване и держа в руках пиджак Влада, она так же отчетливо понимала, что кроме ненависти, презрения и отвращения она все еще любит этого жестокого и деспотичного мужчину, которому ни до кого нет дела. Леся не знала, как можно кого-то одновременно ненавидеть и любить? Но именно такая неразбериха сейчас творилась у нее внутри, и как унять подобную сумятицу, как навести порядок в своей душе и голове — пока не придумала.

На часах уже было два часа дня и следовало выходить, но Леся не смогла отказать себе в том, чтобы еще раз прижать пиджак к лицу. И глубоко-глубоко вдохнула аромат парфюма с резкой нотой бергамота, подернутый легким шлейфом дорогих сигарет, которые он всегда курил.

Хотя Леся не могла не вспомнить, как однажды, когда его сильно довели какие-то подрядчики, а сигареты у Влада кончились, он купил в первом попавшемся киоске какое-то подозрительное "Мальборо", и подряд выкурил три сигареты с совершенно отвратительным запахом. И вкусом, как он потом ей признался, когда успокоился. Но ему и не такое доводилось в жизни курить, добавил тогда Владислав, и ничего, выжил. Это теперь он выбирал только самое лучшее, потому что был этого достоин.

Сейчас для этих воспоминаний не было времени, да и вообще, ей не стоило думать о нем. Надо было собраться с силами и заняться работой.

Осторожно просунув плечики тремпеля в рукава и расправив ткань, она натянула сверху полиэтиленовый чехол. Меньше всего Лесе хотелось, чтобы ее расспрашивали о том, чей это пиджак она возит с собой.

К зданию горсовета она подъехала без пятнадцати минут три. Гена уже ждал ее на парковке, болтая с водителем служебной машины телеканала.

— Не дали тебе отдохнуть? — Едва Леся вышла из автомобиля, он тут же подошел.

— Такова наша работа, — с улыбкой отмахнулась она. — Что там? Я не сильно опоздала? Мы еще сможем занять нормальные места? — Поинтересовалась Леся, достав свою сумку.

— Честно говоря, я вообще никого с других каналов не видел, ни одного человека. — немного растерянно проговорил Геннадий и, удобней перехватив камеру, протянул ей пропуск. — На, держи, я уже взял.

Леся натянула пластиковую карточку на шею, не задумываясь о том, что делает, ее насторожили слова Гены о том, что больше никого нет. Что же это за пресс-конференция, куда пригласили один канал? Что Влад задумал?

— Лесь? Пошли? — Гена смотрел на нее с некоторым удивлением, видно, заметив ее невнимательность.

— Да, пошли.

Заставив себя встряхнуться, она улыбнулась своему оператору, махнула водителю, который поглядывал на них через окно микроавтобуса с эмблемой телеканала и решительным шагом направилась к входу.

— Как ты относишься к вечеру в "Дали"? — Геннадий без проблем подстроился под ее шаг. — Или хочешь в какое-нибудь другое место? — Немного опередив Лесю, он поймал ее взгляд, открыв перед ней двери.

Леся кивнула. "Дали" было очень хорошим кафе, достаточно модным, облюбованным большей частью творческими людьми, видимо, из уважения к названию. Вечером там редко можно было встретить серьезного бизнесмена за деловым ужином. Зато атмосфера всегда располагала к легкому общению и приятному времяпрепровождению.

— "Дали" меня полностью устраивает. — Одобрила она выбор своего кавалера.

Тот довольно улыбнулся. И тут же нахмурился, когда Леся резко повернула в сторону распахнутой двери без всяких табличек, проигнорировав вышедшею им навстречу девушку из пресс-службы. Та что-то спросила, но Леся уже отошла и отвечать за непонятный поступок коллеги пришлось Гене, хотя тот и сам понимал мало. Но и объяснять что-то этим людям Леся не могла и не собиралась.

— Добрый день, Юра. — Негромко поздоровалась она с водителем Влада, читающим на диване какую-то книгу.

Парень тут же подскочил, игнорирую удивление других водителей и отложил роман в сторону.

— Олеся Павловна. — Вежливо кивнул он ей, всем видом показывая, что общение с бывшей девушкой своего босса для него в норме вещей.

Леся невесело улыбнулась и протянула Юре ключи от своей машины, которые так и не спрятала.

— Там, на заднем сидении, чехол с пиджаком, забери, пожалуйста. — Попросила она парня. — Мне не очень удобно нести его с собой при всех.

— Да..., конечно. — Казалось, Юра немного сомневался.

Тем не менее, он быстро взял у нее ключи и кивнул.

— Спасибо.

Леся отвернулась и быстро направилась к брошенному ею Гене.

— Извините.

Она невозмутимо улыбнулась и своему оператору, и девушке. Последняя с нескрываемым любопытством и даже некоторым возмущением на такое свободное передвижение по "ее" территории, следила за ней.

— У меня были личные дела, — туманно объяснила Леся. — Я готова. Куда нам подниматься? — Обратилась она к Анне, если верить бейджику. — В малый зал?

— Нет. — Анна определенно не была очень довольна таким поведением репортерши. — Третий этаж, кабинет тридцать восемь.

Леся, уже направившаяся к ступеням, остановилась так резко, будто врезалась в стену.

— С каких это пор пресс-конференции устраивают в кабинете Захарченко? — Прищурившись, она резко обернулась к пресс-секретарю.

Та, казалось, была удивлена тем, что Леся настолько хорошо ориентируется в кабинетах горсовета. Однако, оказалась все-таки достаточно профессиональной, чтобы не начать спрашивать.

— С тех пор, как Владислав Олегович так распорядился, — пожав плечами, ответила Анна.

Леся многое хотела сказать и спросить, но все слова и комментарии, определенно, пришлись бы не по адресу.

Не обращая внимание на растерянность Геннадия, который совершенно потерялся в происходящем, она быстро направилась к лестнице. Насколько Леся помнила, кабинет Влада, хоть и довольно просторный, все же вряд ли смог бы вместить больше пяти-семи человек.

— Откуда ты знаешь, чей это кабинет? — С интересом поинтересовался Гена, поднимаясь следом за ней.

— Тебе не кажется, что довольно странно устраивать встречу с журналистами в маленьком кабинете? — Вопросом на вопрос ответила Олеся, продолжая размышлять над своими подозрениями касательно замыслом Влада.

— Не знаю,— пожал плечами Гена. — А у Захарченко маленький кабинет? — С интересом поинтересовался ее оператор.

"Смотря для чего", мелькнуло в уме у Леси, но она решила придержать эту мысль при себе. Только передернула плечами.

— А ты откуда его знаешь? Уже брала интервью? — Гена, определенно, не собирался прекращать расспросы.

— Типа того.

Леся глубоко вдохнула, выдохнула и, резко постучав, распахнула дверь тридцать восьмого кабинета, у которой они как раз остановились, еще до того, как прозвучало резкое "да".

— Владислав Олегович, — профессиональным тоном, к которому не придрался бы и адвокат, приветствовала она Захарченко, стоящего у окна, спиной к двери. — Нас, очевидно, дезинформировали, сказав, что пресс-конференция состоится здесь? — Леся выразительно обвела рукой пустой кабинет.

Она сама стояла на пороге и не давала возможности пройти Геннадию, который оказался вынужден топтаться за ее спиной.

Влад медленно повернулся. Леся очень хотела бы лучше видеть выражение его лица, но он слишком хорошо выбрал позицию. Свет из окна слепил, и все черты Владислава, казалось, состояли из сплошной тени, такой же непроницаемой, как его проклятые глаза.

Влад был без пиджака, в одной рубашке, голубой на сегодня, и галстуке стального цвета. Леся посмотрела на спинку кресла, ожидая увидеть там пиджак, она ни за что бы не поверила, что гардероб этого мужчины вдруг обеднел до одного костюма. Но спинка кресла оказалась совершенно пустым.

Ладно, в принципе, ей какая разница?

— Нет, Олеся Павловна, вас информировали совершенно верно. — Голос Влада звучал так же невозмутимо, как и ее. — Встреча состоится именно здесь.

— Тогда, где же остальные журналисты? — Ей, к сожалению, не так хорошо удалось скрыть удивление, как хотелось бы.

— Приглашен только ваш канал. — Влад в несколько шагов пересек расстояние до стола. На его губах появилась сдержанная усмешка. — Считайте это благодарностью за то, что выполнили мою просьбу, и ни о чем не сообщали ранее.

Если бы он улыбнулся хоть немного шире, она могла бы обвинить его в издевательстве. А так оставалось только слушать, все еще топчась на пороге.

— Проходите. — Влад приглашающе махнул рукой на стул по другую сторону стола, а сам оперся о спинку своего кресла. — К сожалению, политических или криминальных сенсаций предложить вам не могу, не мой профиль. Но: "чем богаты — тем и рады", как говорится.

Леся могла бы поклясться, что в его глазах блеснула насмешливая искра вызова. И будь она одна — не раздумывая отвернулась бы и ушла подальше от его игр и всех планов, всегда направленных на пользу самого Владислава. Но сейчас такой выход оказался невозможен.

— Леся?

Геннадий за ее спиной определенно не понимал, отчего она мешает зайти ему, да и сама стоит в коридоре, когда следовало выполнять работу.

Смирившись с тем, что на данный момент не имеет выбора, Леся повыше подняла голову и ступила внутрь кабинета.

Влад был талантливым архитектором. Впрочем, Леся и раньше это знала. И пусть, без сомнения, над проектом реконструкции этой части проспекта, к которой относился и выход к порту и сам порт — работал не он один, одобрял и заверял все, наверняка, Захарченко. И то, что она видела, обещало быть красивым. Очень красивым. Макет, который стоял на столе и по которому Влад объяснял им на камеру планы горсовета, ей понравился. А, зная Владислава достаточно хорошо, Леся не сомневалась, что он сумеет добиться подобного результата и в реальности.

И все-таки, ей было немного грустно, Леся уже скучала за потертыми досками и потрескавшейся краске поручней, возле которых впервые повстречала этого самого мужчину.

— Вам нравится, Олеся Павловна? — Владислав обернулся к ней, дождавшись, пока Гена отключит камеру и начнет сматывать провода.

В его голосе звучал вежливый интерес, не более.

— Красиво, — честно ответила Леся.

Он приподнял бровь, показывая, что заметил ее попытку увильнуть.

— И все-таки, мне интересно именно ваше мнение, ведь вы, в конце концов, житель нашего города, один из тех, для кого мы это делаем.

Влад поднялся со своего места и обошел стол, оперся на тот с ее стороны так, что все еще сидящей Лесе пришлось запрокинуть голову. Сознательно или нет, он полностью игнорировал Геннадия и вел себя так, будто бы они находились в кабинете только вдвоем.

— Это очень красивый проект, Владислав Олегович, — повторила она и поднялась, не желая находиться в проигрышном положении. — Уверена, что он вызовет восхищение у всех жителей нашего города.

Она аккуратно собрала со стола свой ежедневник и ручку, положила те в сумку.

— Но не у вас. — С утверждением протянул Влад, немного наклонив голову к правому плечу.

Его глаза внимательно следили за каждым ее действием, заставляя Лесю нервничать.

— Почему? — Олеся вежливо улыбнулась и посмотрела в окно. — Мне нравится ваш проект, очень. Просто и старый вид лодочного порта меня устраивал, а, в отличие от вас, Владислав Олегович, я отношусь к тем людям, которые неохотно меняют привычки и привязанности.

Отодвинув стул, она повернулась к Гене, который с внимательным интересом следил за их разговором.

— Да, это я помню, — ничуть не смущенный тем, что она повернулась к нему спиной в попытке прекратить разговор, заметил Влад. — Говорят, вы даже отказались от предложения работать в Киеве? Очевидно, так же из-за привязанности и чувства патриотизма к нашему городу?

Леся не повернулась, хотя ей очень хотелось бы узнать, какого черта Влад следит за ее жизнью и откуда знает про Киев?!

— Вероятно, — она пожала плечами. — Спасибо за интервью, Владислав Олегович. До свидания.

Пошли, Гена, нам еще надо успеть смонтировать ролик для вечернего выпуска.

Проговорила она на одном дыхании, не дав возможности себя прервать, и быстро направилась к выходу.

— До свидания, Олеся Павловна. — С усмешкой ответил ей в спину Влад.

А она, как назло, никак не могла справиться со своей нервозностью. Потому, наверное, и зацепилась каблуком за край дорожки, лежащей на полу.

К счастью, Гена, все это время молча слушающий и ни во что не вмешивающийся, стоял совсем рядом и тут же уверенно подхватил ее за талию.

— Все нормально, Лесь? — Ее спаситель с улыбкой наклонился к лицу Леси.

— Да, спасибо. — Она улыбнулась в ответ физически ощущая взгляд Влада на спине.

— Вот, сказывается твой ритм, не дали тебе отдохнуть, уже от сквозняка шатаешься. — Шутливо пожурил ее Гена и мягко подтолкнул к выходу, продолжая поддерживать одной рукой. — Ты бы поставила ультиматум Андреевичу, и хоть на пару недель взяла бы отпуск, — предложил он уже выводя ее в коридор. — Мы бы чаще встречаться смогли бы, — тише и совсем другим тоном добавил Гена почти ей на ухо. — А то мне совесть не позволяет тебя куда-то звать, видя, как ты на работе выкладываешься.

Леся сумела выдавить из себя слабую улыбку и тихо порадовалась, что они уже вышли.

— Не могу я без работы, видимо, — пожала она плечами и аккуратно высвободилась из объятий Гены для того, чтобы крепко ухватиться за перила лестницы. — Это диагноз. В отпуске на второй день выть от скуки начинаю и все равно являюсь в студию.

Гена тихо рассмеялся и покачал головой.

— Да, ладно, я сам почти такой же, — повинился он. — Ты смотри, если очень устала, мы можем перенести свидание на завтра? — С вопросом предложил Гена, спускаясь рядом. — Один вечер я еще сумею вытерпеть.

— Ничего, Ген, все нормально. — Надеясь, что ее голос звучит спокойно и уверенно легкомысленно отмахнулась Леся. — Пара чашек хорошего кофе, немного отдыха перед эфиром, и я буду в норме.

— Ну, смотри, я только выиграю. — Гена ей подмигнул. А потом, почему-то, стал серьезным. — А этот Захарченко не так уж плохо осведомлен о тебе... Вы с ним хорошо знакомы? — вроде бы без особого интереса спросил он.

Вот только глаза Гены следили за ней внимательно, не обращая внимания ни на что вокруг.

Леся не могла обвинить напарника и вероятного кавалера в излишней подозрительности, наверное, на его месте и у нее появилась бы пара вопросов.

— Знакомы... — Неохотно начала она с удивлением заметив, что давешняя Анна споро идет им на перехват по холлу первого этажа.

— Олеся Павловна! — окликнула девушка ее, стараясь привлечь внимание. — Подождите.

Они оба остановились, а Леся так и замолчала на полуслове, радуясь тому, что хоть на пару минут объяснения можно отложить.

— Владислав Олегович позвонил, сказал, что вы свой ежедневник забыли. — Объяснила Анна, подойдя к ним.

Леся нахмурилась. Она точно знала, что ее ежедневник лежит в ее же сумке.

— Хочешь, я сбегаю, заберу? — Спокойно предложил Гена.

Это было соблазнительно, но, зная Влада, Леся не сомневалась, что тот еще что-то выдумает. Если он хотел ей что-то сообщить наедине — способ найдется. С него станется и обвинить ее в краже документов или канцелярского набора с его стола, чтобы охрана задержала Лесю. А судя по явной надуманности предлога с ежедневником, он что-то таки собирался ей сказать.

— Не надо, Ген, я сама. — Уверенно улыбнулась Леся и похлопала оператора по руке. — Ты давай в студию, начинайте монтировать сюжет. А я быстро поднимусь, заберу ежедневник и догоню вас.

Гена, казалось, сомневался. Но, видимо потому, что настаивать не имел никакого права, в общем-то, все-таки кивнул, и медленно пошел к выходу, пару раз обернувшись.

А Леся, пробормотав "спасибо" Анне, направилась к лестнице, с которой только что спустилась.

— Если так любишь гонять людей туда-сюда, попроси кабинет на первом этаже, — толкнув приоткрытую дверь, недовольно проворчала Леся, одарив Влада холодным взглядом.

Тот стоял на прежнем месте у окна, но тут же обернулся, стоило ей зайти в кабинет.

— Что тебе надо, Влад? — Хоть Леся и не хотела, раздражение прорвалось в голосе, потому, недовольная собой, она остановилась посреди кабинета и скрестила руки на груди.

Он молча отошел от окна и приблизился. Лесе не понравилось выражение, которое угадывалось за внешней безмятежностью лица Владислава.

— Почему ты не уехала в Киев, Леся? — не спросил, а потребовал он ответа.

Она вздернула подбородок повыше.

— Какое твое дело? — Всем своим видом Леся старалась показать холодную отстраненность и безразличие.

— Почему, Леся? — Голос Влада стал резким, отрывистым.

— Тебя это не касается! — Словно стремясь подчеркнуть свое заявление и то, что он давно утратил всякое право интересоваться ее жизнью, она импульсивно взмахнула рукой перед лицом Влада.

И тут же пожалела о собственной несдержанности. Этот человек не прощал подобных промахов. Быстрым, таким же резким движением, каким звучал его тон, Влад протянул свою руку и крепко ухватил Лесину ладонь.

— Почему? — Медленно протянул он, крепко сжав пальцы.

— Отпусти, Влад. Тебя это не касается.

— Почему? — Словно дурацкий заводной робот, опять повторил он, прищурившись. И сжал свою руку еще крепче.

Леся скривилась и попыталась высвободиться. Хватка усилилась.

— Влад, мне больно, — ни капли не лукавя, заметила она, стараясь совладать с собственной злостью и раздражением на него.

— Ответь на вопрос. — Он ни на йоту не уменьшил силы, с которой ее удерживал, правда, сейчас это было не больно, потому что она не дергала кистью.

Он же, наоборот, потянув Лесю за зажатую руку, заставил ее подойти к нему почти впритык.

— Да, какое твое-то дело?! — Не сумев скрыть гнева, почти крикнула она и опять дернулась. — Ты не имеешь к моей жизни никакого отношения! Вот и перестань в нее лезть!

Влад криво усмехнулся и притянул ее еще ближе, завел ее руку ей за спину, прижав Лесю к себе. А она не могла высвободиться — от каждого движения простое неудобство переходило в боль.

— Неужели, из-за этого оператора отказалась, а? — Поинтересовался он, внимательно, пристально вглядываясь в лицо Леси. Влад практически нависал над ней.

— Мне больно, Влад! — Повторила она, не собираясь ничего ему объяснять. — Ты — как был сволочью, таким и остался. И меньше всего тебя касается, из-за чего или из-за кого я передумала переезжать. — Леся упрямо встретила его прищуренный и изучающий взгляд.

Что-то изменилось в выражении лица Влада. Мелькнуло в темных глазах и исчезло. Но, казалось, он немного расслабился. И захват пальцев вдруг стал совсем другим, почти ласковым.

— Не из-за него, значит. — Цинично усмехнувшись, констатировал он. — А из-за чего же, Леся? Отчего ты вдруг отказалась от цели, к которой стремилась так долго и готова была все за нее отдать? — Пальцы свободной руки Владислава легли на ее щеку, не позволяя Лесе отвернуться, заставляя смотреть прямо на него.

— Не. Твое. Дело! — Почти выплюнула она ему в лицо.

Кривая усмешка Влада стала шире.

— Посмотрим, — задумчиво протянул он в ответ, и вдруг наклонился ниже, так, что между их лицами оказалось не больше двух сантиметров пространства.

Леся сглотнула, ощущая, как ни смотря ни на что ее окутывает его запах, а по телу расходится нервная дрожь, заставляя кожу покрываться "мурашками", делая дыхание глубже и чаще.

— Значит, он тебя на свидание позвал, — тем же тоном лениво продолжил Владислав, удерживая Лесю. — На первое? Или вы с ним уже встречаетесь, так сказать, официально? — Он насмешливо поднял бровь и погладил большим пальцем шею Леси у самой мочки уха.

Она молча, с вызовом смотрела на него, прилагая все усилия, чтобы не реагировать на этого мужчину, который опять пытался ею манипулировать.

— Да, нет, вряд ли, чтоб встречались, — тут же продолжил Влад, будто и не нуждался в ее ответах. — Слишком он неуверенный и деликатный, явно, только разведывает территорию. Да и ты не так себя ведешь, когда заинтересована в мужчине, — низким голосом, содержащим намек на их отношения, гораздо тише добавил он.

Палец Влада продолжил путешествие по ее лицу, и сейчас поглаживал, щекотал поджатые губы, словно пытался уговорить те расслабиться.

Леся старалась смолчать, игнорировать его нападки, но обида и злость на него все же прорвалась наружу.

— А ты откуда знаешь, как себя ведут, встречаясь, нормальные люди?! — Ехидно спросила она. — У которых есть время друг на друга, которые уважают своего партнера?!

Влад хмыкнул и неожиданно придавил большим пальцем ее нижнюю губу, сделав это касание почти интимной и нежной лаской, от которой ее дыхание прервалось. Вот только Леся все еще ощущала свою вторую, удерживаемую им и, практически, заломленную руку.

— И правда, — цинично заметил он, коснувшись подушечкой пальца края ее зубов. — Откуда мне это знать?

Лесю так и подмывало укусить его. Но такая выходка была детской и, скорее, развеселила бы Влада. Да и, кроме того, мало ли к чему еще могла того подтолкнуть...

Оставалось терпеть его касания и делать вид что ее вовсе не волнуют ни они, ни прижатое к ней его большое и крепкое тело. Хотя, видит Бог, это было не так. И Леся почти презирала свое собственное тело за эту слабость, за предательский жар, который разливался в крови независимо от ее ненависти и презрения к Владу, за нужду, которую все еще к нему испытывала.

И потому, терпя и скрывая всю эту бурю внутри, она заставляла себя молчать.

— Ну и куда же тебя пригласил этот "уважающий" ухажер? — все тем же тоном, насмехаясь, продолжил Влад, видя, что она молчит. — Наверняка, в какое-нибудь кафе, в котором собираются похожие на него люди, чтобы, якобы, "расслабиться" от тяжкого трудового дня. Хотя, на самом деле, ничего толкового и не сделали на своей работе, только время перекурами и кофе убивали . Что ты узнаешь от него такого, что еще не знала? Что он может тебе дать?

В каждом слове Влада слышалось пренебрежение, которое он испытывал к подобным людям Впрочем, Леся и раньше знала, что этот мужчина до крайности нетерпим к другим. Особенно к тем, кто по его мнению слишком много любит жаловаться, мало при этом реально делая. Но она не считала, что Гена относился к подобным людям.

— Он может дать мне нормальное, человеческое отношение, он уважает меня и мое мнение, — холодно заметила Леся. — Но что же это я напрягаюсь объяснять? Ты же оцениваешь всех по критерию полезности для себя и ценности для достижения собственных целей. А то, что при этом выигрывает и еще кто-то — просто случайное совпадение, тебе нет дела до других людей, просто надо держать имидж и марку! Гена никогда не отодвинет меня с дороги потому, что посчитает помехой. Тебе же этого не понять!

— Думаешь? — медленно спросил Влад и наклонился еще ниже, почти соприкоснувшись с ней лбом.

Выражение его лица стало странным. И в эту минуту Леся не взялась бы утверждать — ставит ли он под вопрос способность Гены ее предать, или собственную способность понять то, о чем Леся говорит. Но осознала, что ее выматывает это противостояние и необходимость бороться с собой, с собственным телом и руками, которые, до боли в напряженных мышцах, стремились его обнять.

— Отпусти меня, Влад. И так, синяки будут. — Вместо уточнения, устало потребовала она.

Пальцы, удерживающие ее руку, тут же разжались, напоследок погладив запястье, словно извинялись и пытались загладить резкость и грубость. Но его другая рука еще удерживала, ласкала ее лицо. Владислав все еще не позволил ей отступить.

— Он не стоит тебя. — Тихо проговорил Влад другим, ровным тоном, без всякой насмешки.

Но это задело Лесю сильнее любой иронии.

— А кто стоит?! Ты? С чего ты решил, что имеешь право оценивать и судить? Ты выкинул меня из своей жизни, как ненужную вещь! А сейчас взбеленился, неясно отчего, хотя год не вспоминал о моем существовании! — Ей стоило бы взять себя в руки, Леся понимала, но слова сами рвались. — Что это?! Комплекс "собаки на сене"? И самому не нужна, но и другому отдать жалко?!

Леся с силой сжала пальцы, настолько невыносимо захотелось его ударить. Она знала, что не нужна ему, и ей было мучительно больно от всего этого спектакля.

— Прекрати, Влад! Перестань строить из себя невесть кого! Ты не имеешь никакого права.

Он помрачнел и наклонился так низко, что она ощутила на своих губах его дыхание. На какую-то долю минуты Лесе показалось, что он сейчас возьмет и поцелует ее, в наказание.

— Ты — не права, Леся, — вместо этого тихо произнес он, щекоча ее рот своими словами. — Совершенно неправа, в очень многом.

И ничего больше не добавив, Влад вдруг отступил и отвернулся к окну, оставив ее стоять посреди кабинета, растерянную и ничего не понимающую.

Не в силах что-либо понять, не осознавая для чего, вообще, было все то, что только что произошло — она молчала смотрела ему в спину. И не знала, как унять собственные смятенные чувства, которые тянули, рвали Лесю на части, грозя прорваться то ли истеричным криком, то ли слезами. Как же этот мужчина умел выводить ее из себя! Даже сейчас...

Ей нечего было здесь делать, у Леси имелась куча забот и дел, вечером ее ждал эфир и свидание с прекрасным человеком.

Резко развернувшись, она пошла к двери. Но опять споткнулась на пороге из-за слов, которые Влад бросил ей вдогонку.

— Не год, — вдруг сказал он, глядя на город через стекло. — Не год. Восемь месяцев и десять дней.

Она задохнулась, да, так и застыла, не зная, что сказать в ответ. Это Леся считала дни. А он-то, откуда знал? Хотя, вероятней всего, просто, с присущей ему скрупулезностью, Влад внес риторическое уточнение. Он всегда считал, что точность важна во всем.

Не желая потерять остатки уважения и собственного достоинства, Леся резко вышла из кабинета, титаническим усилием заставив себя не сорваться на бег, пока не дошла до лестницы.

Глава 3

Каким образом Леся отработала остаток дня — для нее самой осталось загадкой. Да еще и так, что, казалось, никто и не заметил, насколько сильно с ней "не все в порядке". Словно издеваясь над собой и всем тем, что изнутри впивалось в нее мучительными, болезненными иглами памяти, она заставляла себя выкладываться еще еще яростней и упорней.

На монтаж ролика о перепланировке причала было потрачено рекордно малое количество времени, и они успели полностью завершить тот к вечернему выпуску новостей. Как верно заметил Влад — не Бог весть какой эксклюзив, и все-таки небольшой плюс для канала на фоне остальных местных телерадиостанций.

Борис Андреевич похвалил их за проделанную работу, но все же внимательней следил сегодня за Лесей. Он единственный на канале знал о характере прошлых отношений своей сотрудницы и Захарченко. Возможно потому ненатуральная, почти маниакальная веселость Леси не прошла мимо его зоркого взгляда. Однако, начальник промолчал.

Остальные же, похоже, видели только то, что Леся изо всех сил старалась показать. Даже Гена. Хотя оператор и присматривался к Олеся первые несколько минут, он быстро расслабился и, похоже, полностью поверил ее заверению, что все нормально и ежедневник Леся вернула без приключений. Он не возвращался к своему вопросу о близости их знакомства с Захарченко, а Леся сама ни за что в жизни не стала бы сейчас поднимать эту тему. Более того, она настолько сосредоточилась на предстоящем выпуске новостей, старясь отгородиться от всего остального, что не только не прислушивалась к обсуждению коллегами грядущего дня рождения канала, бывшего топ-темой последние три недели, но и чуть не ляпнула глупость, когда Гена уточнил, не передумала ли Леся идти вечером в "Дали"? Честное слово, она едва не переспросила Гену, а для чего, собственно, они туда собирались? Однако, к счастью, ей удалось вовремя сомкнуть рот и сориентироваться. После чего Леся ответила, что все остается в силе.

Хотя, как она поняла уже в самом кафе, стоило как минимум перенести свидание. Это было бы честно по отношению к Геннадию, в первую очередь. Потому что весь вечер Леся титаническим усилием старалась просто уследить за ходом беседы, но справлялась со своим заданием из рук вон плохо. Чувствовала себя из-за этого виноватой и еще больше нервничала, злилась на себя и на Влада, от мыслей о котором никак не могла избавиться.

Видимо оттого и вскинулась с колотящимся сердцем, когда посреди ужина услышала слишком знакомое название.

— Что? — Леся с испугом уставилась на Гену.

Она совершенно не слышала о чем он говорил до этого, и потому не могла бы утверждать, что слышала именно то, что показалось.

— "Билли Бонс", — подтверждая ее страх, проговорил Гена, и подцепив гриб со своей тарелки, принялся тот жевать. — Еще, конечно, возможен вариант с "Каратом", но все за "Билли Бонс", там не только ресторан шикарный, но и развлечения на месте, казино, в конце концов. Да и из наших там никто не был, и то, что начальство, в кои-то веки, решило раскошелиться на такое место для коллектива хотя бы в честь пятнадцатилетия телеканала — всем пришлось по вкусу. Так что, Андреевич сегодня намекнул, что вроде бы владельцы уже все утрясли и гулять будем там. Ты что, совсем ничего не слушала? Все же гудели сегодня только об этом?

— Ммм, да, конечно, — Леся очень постаралась сделать вид, что все нормально. — Слышала. Просто забыла. — Понимая, что отговорка совсем неубедительная, попыталась выкрутиться она. — В "Билли Бонсе" прекрасный ресторан, всем, наверняка, понравится, — мимоходом заметила Леся, с ужасом думая о том, какова вероятность в этот, один единственный вечер, встретиться там с Владом? Новой встречи совсем не хотелось.

Это других людей не пустят, если зал заказан. Перед Захарченко же двери "Билли Бонса" никогда не закроются. Она прекрасно помнила, сколько раз они ужинали и обедали там. Но ведь не каждый же вечер он проводит в "Билли Бонсе"...

— А ты там была? — Гена с интересом посмотрел на нее, но в его взгляде промелькнуло видимое напряжение.

— Где? — Леся моргнула, переведя глаза на собеседника, которого, кажется, совершенно бесстыже игнорировала целый вечер.

— В "Билли Бонсе", так уверенно ресторан похвалила. Что, и правда настолько хорош?

— Хорош, насколько я знаю, — Леся попыталась увильнуть от прямого ответа. — Об этом ресторане ото всех слышишь только положительные отзывы.

— А, да, вот и я только восторги слышал, — Гена, казалось, расслабился и свободно откинулся на спинку своего стула. — Я то решил, что ты туда ходила, даже заволновался, явно не мой уровень, "Дали" против "Билли Бонса", определенно не "взлетает".

Он рассмеялся, махнув рукой на обстановку, а Леся выдавила из себя слабую улыбку. Ей было очень стыдно обманывать Гену, но расскажи она о своих походах в казино, непременно всплыл бы вопрос о кавалере. А этой темы она очень старалась не касаться. По крайней мере, не сегодня.

— Здесь очень мило и уютно, — не согласилась она с Геной. — А что я еще пропустила из слухов? — Леся попыталась перевести разговор, может и не особо изящно, но как сумела в этот момент.

Гена улыбнулся.

— Ты, и правда, трудоголик, — покачал он головой. — Когда работаешь — ничего не видишь, и не слышишь.

Леся только пожала плечами с улыбкой. Такой вывод был ей на руку и извинял сегодняшнюю рассеянность.

— Ничего, мне это нравится, лишь бы на меня время находила. — Гена улыбнулся еще шире и принялся рассказывать то, что она сегодня пропустила.

Но и в этот раз Олеся едва ли улавливала каждое третье слово, раздумывая над странными превратностями судьбы.

В целом ее отношение к Гене в этот вечер можно было считать хамским, пусть происходило все не специально. Леся очень старалась, но понимала, что просто не в состоянии сейчас сделать хоть что-то большее. С каждой минутой она все явственней испытывала опустошение, накатывающее на нее разрушительной волной после всех перипетий этого дня.

Однако Гена, казалось, был вполне доволен вечером. Он много смеялся, часто шутил, вынуждая Лесю заставлять себя улыбаться. Проводив ее до дома он без тени сомнения пригласил Лесю на следующую встречу в ближайшее же время. И она согласилась, совершенно не сомневаясь, что в сегодняшнем ее самочувствие виновато только неудачное стечение обстоятельств и напряжение нынешнего дня. А в следующий раз все будет непременно лучше. Потому и не отвернулась, а подставила губы, когда Гена наклонился, не скрывая намерения ее поцеловать. И ответила на его поцелуй.

Вот только, видимо все из-за той же усталости и опустошения, Леся не почувствовала абсолютно ничего. Только механические движения теплых, но совершенно чужих губ, которые не взволновали ни ее тела, ни ее души.

Еле добравшись до квартиры, Леся разделась, бросив платье тут же на пол спальни и буквально упала в кровать, ощущая себя полностью вымотанной. Она не желала обдумывать сегодняшний день и анализировать ни события в кабинете Влада, ни этот ужин, собственное поведение на котором в корне ей не нравилось.

Разбудило Лесю привычное настырное пиканье будильника. Противное настолько, чтобы то ну никак нельзя было проигнорировать. У нее едва хватило сил протянуть руку и отключить сигнал. Тяжело уронив ладонь назад на подушку, Леся заставила себя открыть глаза и уставилась на потолок спальни. Ей пора было подниматься, а сил, казалось, оставалось еще меньше, чем вчера вечером. И все-таки, необходимость заставила ее спустить ноги на пол и с трудом оторвать голову от подушки.

Слава Богу, что сегодня пятница! Завтра и послезавтра ее ждут заслуженные выходные без утренних, да и любых других эфиров.

Налив себе вторую чашку кофе, Влад остановился в проеме дверей между кухней и гостиной. Обе комнаты наполняло бормотание телевизоров, включенных и в той, и в другой. В совокупности — сейчас он "смотрел" три канала одновременно. Хотя, по-настоящему, все его внимание этим утром оказалось прикованным только к одному.

В пустую распинались дикторы бизнес-каналов, рассказывая о котировках ценных металлов и валют. Мимо сознания Влада прошли и сообщения об изменениях в проведении тендеров на закупку кормов для сельхозпроизводителей. Правда, не то, чтобы данная информация его серьезно касалась. Однако Владислав всегда старался следить за всеми сторонами бизнеса страны, а не только за тем, что касалось его строительных интересов.

В данный момент он смотрел на телевизор, который включался каждое утро на один единственный канал, и хмурился. Может гример их канала и старался, но Влад прекрасно видел, насколько Леся устала. От него не укрылась вымученность ее улыбки, обращенной к гостю утреннего эфира, не остались незамеченными вялость движений и безразличие в глазах. Такого раньше с ней никогда не бывало. Но в последние месяцы эти признаки стали нарастать. Влад не знал, замечали ли то же и остальные, или сказывалось то, что он ее очень хорошо знал. Но раньше Леся "горела" своей работой, а теперь, похоже, едва заставляла себя ту выполнять.

Когда-то, отталкивая ее от себя, Влад позволил себе посмеяться над "важностью" ее занятия, ставя перед выбором: он или дальнейшая карьера. Хотя прекрасно знал, насколько давно и сильно Леся мечтала достичь куда большего. Он целенаправленно унизил ее выбор жизненного пути, которым Леся шла всю сознательную жизнь. Показал себя ей с той стороны, которую никогда не проявлял с Лесей. Он умел быть сволочным, бессердечным и эгоистичным, если того требовали обстоятельства. И шел напролом, даже зная, что причинял Олесе боль. Но ведь в этом и состояла на тот момент его цель.

Сейчас же, внимательно всматриваясь в малейшие признаки, которые начал давно замечать в ней даже через экран, Влад задумался, не он ли виноват в том, что видит?

— Надо было дать тебе вчера выспаться, а не таскать по кафе, да? — Леся приподняла тяжелую голову с рук и со слабой улыбкой посмотрела на Гену.

Тот как раз подсел за ее стол.

— Ничего, завтра высплюсь. — Она отмахнулась от его самоуничижения и не возражала, когда Гена наклонился, чтобы легко поцеловать ее в щеку. — Что, совсем плохо выгляжу? — С забавной гримасой спросила Леся. — Ты передумал меня еще куда-то звать?

Гена рассмеялся.

— Не дождешься, — он легонько стукнул ее пальцем по носу. — Просто, я же вижу, что ты не выспалась. У тебя эфиры по утрам, а ты из-за меня поздно легла.

Леся повела плечами. Она проспала всю ночь не просыпаясь и, по идее, выспаться, как раз, была должна. Но, отчего-то, все выходило не так, как должно было бы и как планировала сама Леся. Последние месяцы ее жизнь медленно шла наперекосяк и она никак не могла понять, отчего испытывала к этому так мало интереса.

— Может, мне и правда стоит прислушаться к твоему совету и взять отпуск? — Задумчиво проговорила Леся, уперев ладонь в щеку. — Нельзя же все время жить на работе, — словно делясь с Генной своими мыслями, вздохнула она.

— Точно, нельзя. — Гена кивнул, похоже, одобряя такой вариант. — Поговори с Андреевичем, чтобы дал тебе хоть неделю.

Оператор поднялся и ласково повел рукой по волосам Леси, которые сегодня стилисты передачи оставили распущенными, только слегка завив.

— Пойду я, у меня рабочий день только начался. Звони, если захочешь поболтать. — Махнув на прощание, Гена пошел в сторону лестницы.

Леся посмотрела ему вслед и вдруг замерла, закусив губу. По тому же коридору, только в ее направлении, заставив Гену посторониться, шел Юрий. И в руках у водителя Влада был огромный букет альстромерий, уже в круглой стеклянной вазе. Что-то подсказывало Лесе, что принес их Юра не для Бориса Андреевича.

Сотрудники канала удивленно и с интересом оглядывались на парня с цветами, явно гадая, кто адресат. Даже Гена остановился, внимательно следя за тем, как тот все уверенней приближается к столу Леси.

Появилось малодушное желание закрыть лицо ладонями и сделать вид, что ее здесь вовсе нет. Но Леся не привыкла прятаться. Потому просто подняла глаза и с вопросом посмотрела на Юру, который уже аккуратно ставил букет на стол перед ней.

— Доброе утро, Олеся Павловна. — Парень отступил на шаг и приветственно ей кивнул.

— Доброе, Юра. — Не особо убежденно согласилась она. — Это зачем? — Леся указала на альстромерии.

Вообще-то, она очень любила эти цветы, да еще и в таком количестве... Но сейчас их вид не приносил Лесе радости.

— Я не знаю, я только посыльный, — парень с улыбкой пожал плечами. — Там конверт. — Он махнул подбородком на букет.

Из того, действительно, торчал небольшой конверт. Уверенная на сто процентов, что ей не стоит этого делать, тем более под любопытными взглядами всех коллег и Геннадия, Леся протянула руку и достала бумажный квадратик. Там оказалось написано не так уж и много:

"Прости за руку, не хотел причинить тебе боль.

Вчерашний вечер оправдал мои ожидания?

Раньше ты улыбалась чаще во время эфиров..."

Последнее предложение было дописано почему-то ниже и словно оборванно.

Не приходилось сомневаться в том, кто именно выступал в роли дарителя. Самовлюбленный и самоуверенный хам! Да, пусть он катится подальше со своими намеками и мнением о ее свиданиях и кавалере!

Кроме того, раздраженная упоминанием об апатии, которая и без того нервировала Лесю, она резко дернула плотный кусочек картона, разорвав тот надвое. И непроизвольно потерла два небольших синяка, которые все-таки проступили на запястье.

— Нет бы, извинился за собственное хамство и наглость, — раздраженно проворчала она сквозь зубы себе под нос. — Он наблюдениями решил поделиться.

— Забери их, Юра, — обратилась Леся к водителю уже гораздо громче.

— Мне велели их вам принести. Забирать — я права не имею. — Парень покачал головой.

— Я их все равно выброшу. — Леся поднялась со стула с решительным намерением.

Юрий, который был ненамного ее младше и уже работал на Влада, когда Леся начала с тем встречаться, а оттого знал очень многое из этой истории, смиренно кивнул.

— Это ваши цветы и вы имеете полное право ими распоряжаться. — Невозмутимо согласился он.

Леся поджала губы и обхватила вазу пальцами.

— Он сегодня опоздал в горсовет, на совещание мэра, — вдруг, ни с того ни с сего, проговорил Юрий, глядя в стену за спиной Леси. Будто и не к ней обращался. — С самого утра поехал в цветочный магазин и сам выбрал каждый цветок. Ни один из готовых букетов не устроил Владислава Олеговича. Да и из цветов он забраковал раз в десять больше. А потом он полчаса следил за тем, чтобы они именно из этих цветов составили букет... Двадцать пять штук. Полтора часа времени в сумме. Он никогда ни на кого не тратит столько времени. Только... — Юрий замолчал и посмотрел прямо в глаза Леси. — И тогда, и сейчас.

Она заставила себя вдохнуть.

Это ничего не меняло. Его поступок и эти цветы не могли перечеркнуть того, что Влад делал раньше, да и вчера. И она не сомневалась, что он и не стремился к чему-то подобному. Владислав ясно и четко дал Лесе понять, что она — лишняя на его пути. А вот это... Это просто блажь. На всех находит. Бывает.

— Некоторые вещи никакие красивые жесты искупить не могут, Юра, — устало произнесла Леся.

Она не сердилась на парня. Он был хорошим человеком, насколько Леся его знала и исполнительным, преданным боссу, служащим. Так что ничего удивительного в том, что Юрий пытался представить Влада в лучшем свете — она не видела.

Юра ничего не ответил, только снова кивнул. После чего молча же развернулся и ушел, так и оставив Лесю стоять у стола, обхватив вазу пальцами и решать, что же делать?

Игнорируя все любопытные взгляды, которые буквально ощущала кожей, Леся опустилась обратно на стул. И, постыдно поддавшись искушению, опустила лицо в цветы, закрыв глаза. Несколько минут она просто наслаждалась мягким касанием лепестков к щекам, а перед глазами стоял вчерашний разговор с Владом. Леся совершенно не понимала, что на него нашло, что вчера, что сегодня?

Как бы там ни было, но если Юра сказал правду... Леся терялась в предположениях. Тратить такое количество времени на подобное "бессмысленное дело", тем более, когда его ждал мэр — было вовсе не в духе Владислава. Того, которого она знала, по крайней мере.

Выходные не оправдали ее ожиданий. С самого вечера пятницы, когда Леся усталая и измотанная добралась домой с этими дурацкими цветами под мышкой, все шло не так, как ей хотелось бы.

Гена обиделся. Нет, он не сказал ей ничего подобного и лишь немного прохладней попрощался, но она видела выражение его глаз, когда растолковывала, что просто не может выкинуть цветы от своего "бывшего". С одной стороны — вроде бы и не должна была Леся, вообще, ничего объяснять. В конце концов — на то она и женщина, капризная, своевольная, имеющая права на подобные выходки. Да и у какой девушки, в здравом уме, поднимется рука выбросить в мусор букет стоимостью в шесть сотен, пусть даже и от того, кто сильно обидел? Влад задолжал ей не одно извинение, вот пусть цветы и послужат таковым.

Всего этого она Гене не говорила. Как и того, что "бывшим" был Захарченко. Просто обронила, что тот — человек со своими причудами, и мало ли, с чего это ему вздумалось теперь, спустя почти год после разрыва, присылать ей цветы? Может, обоюдную свободу хочет отпраздновать?

Кажется, Геннадию такое объяснение не показалось убедительным. А Леся слишком хорошо понимала, что является в этих, только возникающих пока, отношениях — принимающей стороной, несмотря на всю симпатию к Гене. Видно потому и не нашла в себе сил пожертвовать подарком пусть ненавистного и жестокого, но все еще дорогого мужчины. Оттого их вечернее прощание с Генной вышло прохладным и каким-то неудобным.

Тем не менее Леся велела себе не расстраиваться. К тому же, ей удалось поговорить с главным редактором, и Борис Андреевич оказался вовсе не против отпустить свою основную пару ведущих утреннего шоу в отпуск. Правда, только на неделю, но Лесю такой срок полностью устраивал. Без сомнения, она как раз сможет встряхнуться и немного отдохнуть.

Однако, эти проклятые цветы не давали ей покоя! Леся, вроде бы, и не хотела их видеть. Но, тем не менее, каким-то непонятным образом те перемещались вслед за ней по квартире, где бы в данную минуту Леся не находилась. Разумеется, никакой мистики в этом не было. Она сама перенесла их из кухни в гостиную, где после ужина решила почитать. И своими же руками, совершенно не слушающими голос гордости, она расположила вазу на комоде в спальне, когда пошла спать.

Несмотря на усталость, промучившись несколько часов в пустых размышлениях о причинах и мотивах поступков Влада, Леся с трудом заснула, но и во сне этот мужчина преследовал ее.

Утро началось слишком рано, как для субботы. В половину девятого какой-то мужчина ошибся номером и долго уговаривал Лесю забрать партию подгузников, которые она, якобы, заказывала. И только спустя десять минут он понял из ее объяснений, что набрал в конце номера не ту цифру. Извинения невнимательного абонента заняли еще минуты три. В результате Леся совершенно проснулась и решила, что глупо будет опять укладываться. Решив не засиживаться в четырех стенах в первый день отпуска, она даже не стала завтракать дома — поехала в любимое кафе. К счастью, холода ранней осени закончились и погода радовала горожан начавшимся "бабьим летом". Потому Леся с удовольствием заняла плетенное кресло на еще пустой открытой террасе, отложив на свободное место плед, который на всякий случай принес официант. Перед ней стояла большая чашка любимого капучино, деревья на бульваре мягко шелестели желтой листвой, а небо казалось таким синим, каким оно бывает только осенью. Красота! Иного слова и не подберешь.

Поводив взглядом полет почти прозрачной паутинки, Леся отпила глоток кофе и отломила кусочек круасана. Мимо неторопливо прогуливались редкие прохожие, даже машины, казалось, берегли тишину этого раннего субботнего утра, и появлялись на дороге совсем неохотно.

Невольно на губах у Леси заиграла улыбка. Это утро казалось таким тихим, мирным и солнечным, что невозможно было наблюдать за его течением с сумрачным настроением. Летние птицы давно улетели и сейчас воздух оглашало только редкое чириканье воробьев, да мелодичное воркование горлиц, устроившихся на темно-коричневом навесе террасы. Все вокруг: и легкий ветер, и солнечные зайчики, пробивающиеся на асфальт и стены домов сквозь кроны густых, старых деревьев — дарили простое удовольствие и радость. Откинувшись на спинку своего кресла Леся откровенно наслаждалась тишиной старого бульвара, столь редкой для города, и медленно пила свой кофе.

Даже когда мимо проехал автомобиль слишком знакомой марки и оттенка, она не оторвалась от созерцания окружающей обстановки. И лишь когда тот неожиданно затормозил, немного проехав кафе, Леся обратила внимание на припарковавшийся BMW.

Не узнать вышедшего из него мужчину было просто невозможно. Тем более что Влад смотрел прямо на нее. Однако, по непонятной для Леси причине, его неожиданное появление не нарушило странно-нереальную атмосферу этого утра. Скорее, вплелось в общую картину так же плавно, как продолжали летать в теплом воздухе хрустальные паутинки.

Что-то сказав Юрию, который сидел на месте водителя, Влад отдал парню свои телефоны и медленно направился в стороны террасы кафе. Леся так же спокойно продолжала пить капучино, хоть и не могла не признать, что ей все еще нравилось смотреть на Владислава. Да и сердце, глупое, стало биться чуть чаще.

Влад снова был в костюме. Наверняка направлялся в офис, несмотря на субботу. Леся прекрасно знала, что обязанности председателя городского комитета по архитектуре и строительству, совмещаемые с должностью депутата горсовета, которым Влад был вынужден посвящать два полных дня в неделю — заставляли его отвлекаться от собственной фирмы. Потому у Влада практически не существовало выходных, только если он сам решал в какой-то из дней игнорировать всех на свете.

Ничего странного не существовало и в его появлении на этом бульваре — здесь проходил самый короткий путь к его офису, так что Леся и не подумала бы обвинить его в преследовании. Человек имел право выпить хороший кофе утром. Ну а на то, что остановил машину Влад, определенно, только после того, как заметил в кафе ее — она решила не обращать внимания. Глупо вставать и уходить, или требовать от него чего-то подобного, только потому, что оба оказались в этот момент в одном месте.

Отломив еще кусочек круасана, Леся смотрела, как Владислав неторопливо поднялся по ступенькам, остановился и легко кивнул ей, очевидно, здороваясь. Леся наклонила голову в ответ.

Владислав осмотрелся и выбрал место через два стола от нее, опустившись в кресло, стоящее напротив Лесиного.

К нему тут же заспешил официант. А уже через пару минут они остались на террасе одни, каждый за своим столом, со своей чашкой кофе, но общим, непреодолимым желанием, с которым и не думали бороться. Сидя на расстоянии как минимум четырех метров, они молча смотрели друг на друга и пили свои напитки.

Леся не знала, стоило ли радоваться тому, что происходило. Скорее всего — нет. Ей давно следовало поставить крест на этом мужчине и всем том, что когда-то было. Но не хватало сил отвести глаза, так же, как и не доставало упорства и твердости приказать своему сердцу перестать испытывать это горько-сладкое, тревожное волнение, которое разливалось внутри.

Их молчаливое, нереальное, словно какое-то заколдованное, кофепитие длилось пятнадцать минут. Невозможно долго. Леся знала это как никто другой — чтобы выпить чашку кофе Влад никогда не тратил больше пяти.

Что заставило его сегодня растягивать этот темный напиток — знал только он сам. Выражение лица Владислава оставалось совершенно невозмутимым на протяжении всего этого времени. И только глаза, казавшиеся темнее обычного, слишком пристально следили за каждым движением Леси, за каждым ее вздохом и глотком.

Отставив, наконец, чашку в сторону, Влад подозвал к себе официанта и что-то тому сказал, настолько тихо, что Леся не расслышала ни звука. Паренек кивнул и исчез в помещении кафе. Владислав поднялся, бросил на стол купюру, прижав ту блюдцем, наверное, чтобы не унесло ветром, и еще секунду смотрел в упор на Лесю. После чего все так же неторопливо отвернулся и, спустившись по ступенькам, направился к своей машине.

А она все так же смотрела ему вслед и осознала, что продолжает это делать только тогда, когда тихо звякнула керамика у самого ее уха. Вздрогнув, Леся перевела глаза и с удивлением посмотрела на новую чашку горячего и ароматного кофе. Свой она, как и Влад, допила, но заказать другой не успела.

Что ж, он подумал об этом за нее, похоже.

Леся только махнула рукой, прервав объяснения паренька. Ей и самой было понятно, кто сделал заказ.

Из кафе она ушла минут через сорок, сохранив странное настроение этого утра в течении всей субботы. Ей было хорошо, даже несмотря на горечь, которая никуда не делась из души. Леся проведала мать, чье здоровье действительно ухудшилось в последние дни, она не обманывала в этом коллег и Гену. Ее мать страдала язвенной болезнью желудка и осенью всегда мучилась от обострений, насколько бы строго не соблюдала диету.

Поделившись с мамой последними новостями из своей жизни и лишь мимоходом упомянув про интервью с Владом, она похвасталась отпуском, пообещав несколько дней из того провести с ней на даче. Они старались выбраться туда, как только выпадала такая возможность, еще с детства Леси и крепко держались за свои традиции. В семье их было только двое, отец Леси развелся с женой, когда дочери не исполнилось еще и пяти лет и уехал куда-то на Север. С тех пор она мало что знала о нем. Вроде бы, он еще раз женился где-то в Воркуте, и у нее даже имелась пара сводных братьев. Но так это, или нет — точно не у кого было узнать.

Впрочем, Лесе вполне хватало родительской любви матери, а еще — нечастых визитов ее сестры. Тетя Лена, живущая в соседней области, была старше своей сестры на пять лет. Своей семьей она так и не обзавелась, а потому с самого детства нещадно баловала Лесю во время своих приездов. Она старалась навещать их четыре раза в год, всегда в одни и те же дни. И во время этих визитов — они обязательно устраивали "девичники", уезжая все на ту же дачу, принадлежавшую еще прабабушке Леси.

Иногда за последние месяцы, в особенно тяжелые ночи, прочитав пару книг по женской психологии и никак не в силах избавиться от непростого комка чувств к Владу, Леся думала — не детская ли травма виновата в том, что она полюбила такого человека? Может быть, подсознательно, Олеся искала кого-то, похожего на своего отца, которому она так же оказалась не нужна?

Но в конце концов, отбросив глупые размышления в сторону, она решила, что как взрослая, гордая, самодостаточная и состоявшаяся личность не будет трусливо искать оправданий в надуманных детских комплексах. Она вполне в состоянии справиться со всем, просто пока не решила как. Но еще придумает. А пока будет заниматься насущными проблемами и делами.

Вот и сейчас, обсудив с мамой, что на дачу они уедут во вторник, Леся попрощалась и отправилась домой, вдруг надумав заняться генеральной уборкой квартиры, до которой руки не доходили уже пару месяцев. И несколько раз ловила себя на том, что непонятно отчего замирает на улице, ощущая все то же странное состояние души, когда хочется и смеяться, и плакать одновременно. Улыбалась и шла дальше.

Выполнить задуманное оказалось вовсе не так просто, как представлялось на чистой и уютной маминой кухне. Потратив на гостиную и собственную кухню практически весь остаток дня, Леся в семь вечера без сил рухнула на диван. Устало обвела глазами безупречный теперь порядок, ощутила законную гордость за саму себя и решила, что вполне может закончить разбираться со спальней, коридором и кладовкой завтра. Вяло полистав каналы телевизора, она махнула рукой на обилие развлекательных шоу и пошла наслаждаться горячей ванной. После которой подумала, что честно заслужила здоровый, продолжительный сон — и отправилась приводить в жизнь это решение когда еще не было и восьми.

Настойчивая, никак не желающая умолкнуть мелодия мобильного телефона ворвалась в какой-то теплый и очень уютный сон, заставив Лесю резко поднять голову и судорожно вздохнуть. С трудом сфокусировав глаза на часах, показывающих половину одиннадцатого ночи, она схватила трубку, оставленную на тумбочке, не понимая, что стряслось.

— Да? — Хрипло и растерянно прошептала Леся в телефон, стараясь стряхнуть сонливость.

Ответом ей послужило молчание.

— Алло? — С недоумением повторила она.

— Извини, я не подумал, что ты можешь спать. — Меньше всего она ожидала бы услышать именно его.

— Влад? — Недоверчиво спросила Леся и села на кровати, повыше натянув одеяло.

Она забыла прикрыть с вечера окно и теперь в спальне ощутимо похолодало.

— Что случилось? — Ничего не понимая, спросила Леся.

— Ничего. Не важно. — Ответил Влад после минутного молчания. В его спокойном голосе действительно слышалось сожаление. — Извини. — Снова повторил он.

А уже через мгновение Леся слушала в трубке отрывистые гудки.

Отняв телефон от уха она ошарашенно посмотрела на темный дисплей. Перевела взгляд на часы. Но все равно ни в чем не разобралась. Он не звонил ей с того момента, как Леся ушла. Так с чего теперь названивать посреди ночи?

— Идиот! — Леся в сердцах швырнула телефон на свободную половину кровати и с ожесточением взбила свою подушку. — Ненормальный! — Так же сердито побормотала она в тишине спальни и принялась глубоко дышать, стараясь привести дыхание, пульс, а с ними — и мысли в порядок.

Глава 4

Так и не поняв, с какой такой радости Влад решил ей звонить, Леся махнула рукой на это событие и довольно быстро уговорила себя заснуть. Благо, усталость сегодняшнего дня послужила помощницей.

Но в пять утра она проснулась, словно разбуженная грохотом, который прозвучал у нее в голове от глупой и дурной догадки. Суббота вечер. Единственное время, в которое она могла без всякого дискомфорта и неудобств гулять на свиданиях, потому как на следующее утро не было нужды вставать в половине пятого. Глупо. Глупо. Глупо. Какое Владу дело до ее личной жизни теперь? Тем более, что Гена не был первым мужчиной, с которым Леся ходила на свидания после расставания с Захарченко. Так что...

И все-таки, понимая всю нелепость подобного предположения, она не могла избавиться от навязчивой идеи, что Влад именно поверял — одна ли она? Ведь он не знал, что Леся взяла отпуск и, по идее, могла встречаться по вечерам с кем угодно хоть всю неделю. И не удивилась бы, если бы "застав" ее на свидании, он вновь принялся бы упражняться в остроумии касательно ее кавалера.

Может, конечно, это говорило в ней самолюбие, но иной причины Леся придумать не сумела. Тем более, имей Влад что-то серьезное, чтобы ей сообщить — не промолчал бы, и ее отдых ему не помешал бы. Леся прожила с ним больше года и великолепно изучила характер этого человека.

Честно говоря, все эти загадки и непонятности в поведении Влада уже порядком ей надоели. Лесе и раньше непросто давались их нечастые встречи по работе, когда приходилось какое-то время сидеть под непроницаемым темным взглядом глаз, имевших на самом деле синий свет. Только такой насыщенный, что часто, из-за освещения, казался темнее черного. Все эти месяцы она старалась избегать Владислава. Он же при их встречах вел себя с безукоризненной вежливостью, но не упускал случая сделать нечто такое, что всем вокруг сразу становилось понятно — между ними что-то было. Леся же каждый раз просто уходила с гордым видом, не понимая, отчего он никак не даст ей покоя, если уж решил убрать из своей жизни? Ей было тяжело, слишком сильно Владислав проник в ее душу, и никак не желал уходить оттуда, а постоянные "стычки" с ним не способствовали ее освобождению, хоть и не подогревали чувства. И нынешнее оживление Владислава пришлось ей совсем не по душе.

Настроение у нее сегодня оказалось куда хуже вчерашнего. Потому она осталась дома и после завтрака занялась планируемой уборкой. А вечером позвонила матери и предложила уехать на дачу не во вторник, а завтра с утра. Поскольку та находилась на больничном, возражений не было, и Леся принялась собирать небольшую сумку с вещами.

Их дача находилась в дачном поселке, расположенном в двадцати минутах езды от города. До недавнего времени тот состоял из однотипных одноэтажных, узких домов, задачей которых было дать пристанище хозяевам во время забот на огородных участках. Между этими домами, огороженными похожими заборами из металлической сетки, выкрашенной в синий или зеленый цвет, вились узенькие грунтовые дороги, по которым едва проезжал автомобиль. Если же на такой дороге не повезло столкнуться встречным машинам — не оставалось ничего другого, как выбирать, кто будет сдавать назад, до первого встречного поворота. Разъехаться на этих дорогах не представлялось никакой возможности.

Однако, даже в далекие шестидесятые года, когда этот поселок начал застраиваться, существовали исключения из правил. К таковым относился и дом, принадлежащий семье Леси. Дело в том, что никто из ее родственников не отличался тягой к земледелию. А потому, игнорируя направленные на них косые взгляды соседей, с утра до ночи гнущих спины на наделах земли, дед и бабушка Леси, получившие участок в наследство от свекрови, выстроили здесь вполне приличный дом. Разумеется, тот ни в какое сравнение не шел с особняками красного кирпича за высокими двухметровыми заборами, которые в последние годы с избытком вырастали поблизости от города. Но на тот момент добротная кирпичная дача на три комнаты, с кухней, верандой и даже удобствами внутри дома — считались едва ли не роскошью. Строительство заняло почти десять лет, поскольку все делалось своими силами. Однако, в итоге, семья получила место отдыха вне городской грязи и суеты, которым пользовались и поныне.

Зайдя в комнату, которую всегда занимала по приезду сюда, Леся поставила сумку на пол и уселась на кровать. Та тихо скрипнула старой, пружинной сеткой, прогнувшись под ее небольшим весом. Улыбнувшись знакомой обстановке она откинулась назад, опираясь на руки, с ощущением какого-то тихого счастья и умиротворения в душе.

Все здесь было настолько родным и знакомым — и дощатый пол, выкрашенный в темно-коричневую краску, и потертый плед на стене, призванный заменить ковер. Древний деревянный стол, крашеный-перекрашенный темной морилкой, с такой же немолодой лампой в зеленом абажуре. За стеной тихо суетилась мать, расставляя свои вещи, и все эти предметы и звуки были настолько "правильными", что внутри у нее воцарился покой, разрушенный ночным звонком Владислава.

Леся лениво повернула голову и сквозь прищур посмотрела в окно, на котором она уже успела распахнуть ставни. На подоконнике стоял треснутый стеклянный графин, а в нем, словно в вазе, красовался букетик засушенных полевых цветов, собранных Лесей в прошлый свой приезд.

Сквозь мутные стекла заглядывало солнце и его лучики освещали все вокруг, заставляя весело плясать пылинки в воздухе. Чего-чего, а пыли здесь действительно было в избытке. Ею пропитались незамысловатые занавески в синий цветочек на окнах, развеваемые свежим ветром, врывающимся через окно, покрывало на кровати, где сейчас сидела Леся, да и матрас, наверняка, пропылился насквозь. Хорошо, что они приехали с утра, будет время выбить и проветрить это все, а еще пестрый коврик, лежащий под ногами, который Леся самостоятельно сплела под чутким руководством матери в возрасте тринадцати лет.

Ощутив знакомый зуд в носу, она со вздохом поднялась с кровати и потянулась к сумке, где предусмотрительно припрятала упаковку таблеток. Но достав одну, на миг задержалась, не спеша класть в рот, и подумала о тех нескольких таблетках, которые ей недавно дал Влад. И тут же рассердилась на себя — что же это за наваждение такое?! Отчего она никак не может избавиться от него?!

Почти со злостью запихнув таблетку в рот, Леся встала и принялась собирать все, что необходимо было до вечера почистить или выбить, в слабой надежде, что это занятие ее отвлечет.

Время на даче текло совсем иначе, чем в городе. Ну и что, что тот находился на расстоянии получаса езды? Сидя в качающемся кресле-качалке на открытом крыльце их дома, Леся могла бы поклясться, что город, ее работа, Влад, Гена и все заботы — как минимум на другой стороне Земли, а то и в иной реальности. Сейчас над ней шелестела золотистая листва могучего ореха, плоды которого то и дело со стуком падали на асфальтированный двор и на бетонные ступени крыльца. Все так же мягко, как и всегда "бабьим летом", светило солнце, и дул прохладный ветерок, все же заставивший Лесю укрыться пледом. Воздух казался совсем прозрачным и тихим-тихим. Она очень давно не брала отпуск, года четыре, наверное, и сейчас никак не могла понять зачем так погружалась в работу, не замечая, что в жизни есть столько прекрасного?

Они отдыхали здесь уже третий день, и если Лесе и не удалось разобраться в своей жизни, то, по крайней мере, у нее получилось великолепно отдохнуть и выспаться.

За забором, на соседском дворе, сидя на деревянном табурете, что-то строгал дядя Миша, который жил в поселке и присматривал за их домом, пока тот пустовал. Лесе хотелось бы посмотреть, что именно он делает, их сосед умел создавать из дерева поистине великолепные вещи, но было лень подниматься.

— Леся! — Голос матери донесся до нее через распахнутое окно кухни, заставив обернуться. — Доченька, у тебя телефон звонит. — Мама выглянула, чтобы убедиться — Леся ее услышала.

Перспектива разговора с кем бы-то ни было — не радовала. Леся настолько расслабилась, и ей не хотелось погружаться в тот, далекий сейчас, мир. Тем более, что звонить мог Борис Андреевич, который вполне был способен потребовать возвращения сотрудницы из отпуска, пообещав когда-нибудь потом ее за это наградить. Но выразительный взгляд матери подгонял и Леся неохотно побрела в свою комнату. Она даже понадеялась, что неизвестному звонившему надоест ждать ответа и вызов сбросят, но — не тут то было. Когда Леся добралась до комнаты — мелодия звонка все еще играла. Смирившись с неизбежным, Леся нажала на прием.

— Да? — Не особо приветливо проговорила она в трубку.

— Это твоя работа?! — Влад не просто говорил, выплевывал слова, а его голос, казалось, замораживал все вокруг даже на расстоянии.

Леся моргнула, она прекрасно поняла, что он в бешенстве, но совершенно не разобралась о чем Влад толкует?

— В смысле? — С недоумением переспросила она.

— Слушай, я знаю, что ты не в восторге от всего этого, но тебе не кажется, что это уж слишком?! Или это личная месть, Леся?! — Он ни на каплю не убрал холодного, требовательного и даже презрительного выражения из голоса. Да еще и произносил это с таким нотками, словно она ему что-то задолжала.

Леся сама начала понемногу заводиться.

— Влад, я понятия не имею, о чем ты говоришь! — Резко бросила она в трубку. — Но не собираюсь слушать подобный тон. Ты мне — не босс и не муж. Я тебе не подчиненная и не девочка для битья, на которой можно срывать поганое настроение! Так что, катись к черту! Хочешь поорать — подойди к зеркалу и на себя ори. Меня — не трогай! И прекрати портить мне отпуск! — Закончив монолог почти криком, Леся резко нажала на отбой и бросила телефон на кровать.

Мама на кухне притихла, но Лесе сейчас было не до внешнего впечатления. У нее внутри все кипело.

Пару секунд, несколько фраз — и он довел ее до бешенства! Господи! Сколько раз такое было раньше! Сколько раз, возвращаясь с работы в паршивом настроении — Влад доводил ее! Просто потому, что ему даже в голову не приходило — не обязательно срываться на близких! Влад привык управлять окружающими людьми и происходящими событиями, но если что-то шло не так, как он хотел — доставалось всем с лихвой, не важно, виновен ты, или нет.

Но сейчас-то, с какой стати он это делает?!

С силой упершись ладонями в стол, она попыталась глубоко вдохнуть и успокоиться хоть немного. Но не успела открыть рот — как телефон снова принялся трезвонить.

В том, кто звонит — она не сомневалась. Можно было не отвечать. Но это ведь Влад. И если Леся не собиралась слушать трезвон телефона ближайшие сутки — стоило сразу разобраться.

Чертыхнувшись под нос, она нажала на прием. Но не успела ничего сказать.

— Ты в отпуске? — Он, похоже, был искренне удивлен.

А как же иначе, Влад, наверняка, и не знал, что значит это понятие. Однако, его голос сейчас звучал совсем иначе — спокойней, даже мягче.

— Да. — Лесю это не умилостивило. Она не собиралась спускать ему такого поведения. Теперь — нет.

Но Владислав, как и обычно, не обращал внимания на такие мелочи, как чужое недовольство.

— Ты в городе? — Совершенно спокойно спросил он.

— Нет, хоть это и не твое дело. — Язвительно заметила она. — К чему этот допрос, Влад? Ты совсем совесть потерял? Сначала орешь, непонятно с чего, а теперь светскую беседу пытаешься вести? Еще о погоде спроси. — С ехидством бросила Леся в сердцах пнув ногой стол. И еле сдержала возглас боли.

— И как там погода, на даче? — Невозмутимо и послушно спросил он.

— Великолепно. — Процедила Леся сквозь зубы, размышляя до чего же отвратительно то, что он настолько хорошо ее знал. А вдруг бы ей в Турцию улететь приспичило?! Она потерла ногу ладонью.

— Ладно, Лесь, не злись. Извини, не имел я права так себя вести. — Примирительно сказал Влад. Но она-то знала, что он ни капли не считает себя виноватым. — Просто, как увидел этого твоего оператора — взбеленился. Решил, что раз твой канал, то и без тебе не... В общем, не важно. Ты — отдыхай. — Распорядился Влад, словно лично снарядил ее в отпуск. — Это тебя не касается.

— Что не касается? — Леся потерялась в его рассуждениях. — Влад, что там случилось? И при чем тут мой канал и Гена?

— Ничего, Леся. Отдыхай, — снова, с повелением поговорил он. — И матери привет передай. — Добавил Влад, после чего прервал звонок.

— Как же мне прибить тебя хочется! — С выражением проговорила Леся коротким гудкам в трубке. — Своими руками придушить!

— Леся? — Мама с некоторым опасением смотрела на нее, стоя в дверях. — Дочка, все хорошо?

Леся попыталась выдавить из себя невозмутимую улыбку.

— Все прекрасно, мама. — Ответила она, но и сама себе не поверила. А ее мать глупостью не отличалась.

— Кто это звонил? — С подозрением косясь на телефон, спросила она.

— Влад. — Леся не думала, что имеет смысл скрывать. Так доводить ее умел только этот мужчина.

Мама нахмурилась еще больше.

— Что ему понадобилось? — В голосе матери слышалось громкое неодобрение.

— Тебе привет передал, о погоде спросил. — Леся попыталась увильнуть.

Но мать недоверчиво вздернула брови.

— Я не знаю, мам, — сдалась она. — Он ничего толком не объяснил. Это же Влад. — Леся с раздражением взмахнула руками. — Сначала наорал, потом сказал "извини" и велел отдыхать, как так и надо. — Она сжала губы.

— Леся, ты до сих пор с ним общаешься? — Мама, определенно, не одобряла подобную возможность.

— Нет, это он со мной общается. — Леся передернула плечами.

— Но... — Начала было мать, однако Леся вдруг подняла руку, прося ее помолчать.

— Подожди, мам, я только что подумала...

Не договорив, она стремительно направилась к выходу.

— Я к дяде Мише, ненадолго, — не обернувшись, крикнула Леся матери, которая так и осталась стоять у дверей ее комнаты.

Чего в их дачном доме не было — так это телевизора. А если Влад упомянул ее канал, значит то, что заставило его взбелениться, обязательно будет в новостях. Потому Леся и пошла к дяде Мише.

Очередного выпуска пришлось ждать почти час, она успела и чая попить с пожилым соседом, и полюбоваться творениями его рук. А когда, наконец, услышала знакомую мелодию выпуска новостей родного канала и увидела сюжет... Честно, Леся поняла поведение Влада, даже злость и возмущение его поведением немного поутихли. Хотя обида на то, что он такое про нее подумал — не только осталась — разгорелась сильнее. Ведь Леся никогда не выступала против него, чтобы сама не думала — она всегда или поддерживала его, пока они были вместе, или просто молчала, не считая себя вправе освещать события, связанные с ним из-за личной предвзятости. А он сразу подумал на нее, и все из-за мелкого и дурацкого повода.

В городе начались демонстрации, где люди выступали против реконструкции причала. Они не были многочисленными, так, пара десятков пенсионеров, которым только дай повод повозмущаться нынешней властью, выставили несколько плакатов и стояли с теми у старой пристани. Но даже такое немногочисленное собрание делало невозможными уже начавшиеся работы по расчистке территории, потому что Влад никогда не стал бы рисковать безопасностью людей. Травмы плохо влияют на рейтинг. Да и сами демонстрации не поднимали авторитет городских властей, а так как ответственным за проект являлся Захарченко — то, наверняка, и все недовольство обеих сторон сосредоточилось на нем. Так что понять причину его плохого настроения несложно. Да и не терпел Владислав, когда что-то или кто-то влияло на его планы. Но Леся тут причем? Неужели он решил, что из-за своей сентиментальной привязанности к старому виду пристаней, она начнет поднимать недовольство в горожанах? Приехали...

Нет, Леся, конечно, организовывала несколько общественных движений и телемарофонов в их поддержку. Но тогда дело касалось помощи онко-больным детям их региона и нехватки для них лекарств, а так же мед.оборудования. И им удалось собрать достаточно много средств, а компания Влада выступила одним из самых крупных спонсоров. И благодаря этим проектам, в том числе, ее и заметили на киевском телеканале. Но организовывать протестующие демонстрации... Лесе хотелось громко фыркнуть. А еще — высказать в лицо Владу все, что она думает по этому поводу.

Поблагодарив дядю Мишу, она вернулась домой, кратко пояснив все матери. Вдаваться в подробности сил не было — возмущение никак не угасало. Видимо потому она и заявила вечером, что их отдых закончен и утром они возвращаются в город. Мать не возражала, хоть и не было похоже, что одобряет поведение дочери. А в том, что она догадалась о стремлении Леси высказать все Захарченко лично, не приходилось сомневаться. Но ее это не останавливало.

Даже за ночь ее возмущение и раздражение не улеглось. Потому, наверное, первым местом, в которое Леся поехала уже к восьми часам утра — оказался офис Влада. Едва отвезя домой маму, она отправилась сюда, не сомневаясь, что застанет Захарченко на месте. Да и Юрий, сидящий на диване в холле, подтвердил ее мнение. Водитель Влада вежливо поздоровался с ней, Леся так же вежливо ответила, и сделала вид, что не заметила любопытного взгляда, который устремился ей вслед.

Поднявшись на второй этаж она морально приготовилась к встрече с секретаршей. Лиза работала в компании давно и всегда недолюбливала Лесю. Правда, при Владе она никогда бы не посмела продемонстрировать свое отношение, зная, что босс привык радикально решать любые проблемы. Однако, в его отсутствие, никогда не старалась пойти Олесе навстречу. В чем была причина подобного отношения — Леся не взялась бы утверждать. О ревности никакой речи не шло, Влад никогда не являлся сторонником интрижек на работе, считая что те усложняют рабочий процесс и мешают эффективной отдаче сотрудников. Сама Леся, вроде бы, ничего плохого этой Лизе не делала. Но кто знает, что крутилось в уме секретарши? Может, втайне от всех, она строила грандиозные планы на шефа и в Лесе видела помеху своим "законным" претензиям? А может, дело было в обычной неприязни, иногда возникающей к совершенно незнакомому человеку. Но их общение не сложилось сразу и надолго.

И сейчас, наверняка, та придумает тысячу причин, лишь бы помешать Лесе пройти — от назначенных у Владислава встреч, до отсутствия Леси в списке этих самых визитов. Ясно, что формально секретарь будет права. Да и Леся могла бы избежать конфронтации — просто позвонить Владу, сообщить о том, что пришла. Сомнительно, чтобы он проигнорировал это, ведь всегда можно надавить на "уклонение от контактов с прессой". Но ей не хотелось ставить его в известность о собственном посещении. Влад обязательно сумеет и по телефону вывернуть все так, что она почувствует себя глупой, склочной девчонкой. А Леся устала от того, что лишь он считал себя вправе мотать ей нервы. В такие игры можно играть и вдвоем. Может быть тогда он, наконец, оставит ее в покое?

Ее размышления были резко прерваны холодным голосом той самой секретарши.

— Владислав Олегович сейчас на совещании и никого не принимает. — Подняв голову, Леся безучастно осмотрела весьма довольного секретаря.— Тем более, на сегодня он не планировал встреч с журналистами.

Лиза даже зачем-то привстала, одернув свою черную юбку футляр и поправила рукава белой блузы. Словно не хотела давать Лесе преимущества и в росте. А на каблуках Лиза действительно получала преимущество, сама-то Леся была в балетках. Да и платье Леси, удобное и практичное "сафари", комфортное в поездке, явно не выигрывало на фоне выглаженной ткани делового костюма. Но Лесе до это не было дела, да и настроилась она на противостояние совсем с другим оппонентом.

— Жаль, ему придется поменять свои планы. — Безразлично пожав плечами, она спокойно отрыла дверь и тут же закрыла ту за своей спиной, перед самым носом возмущенно подбежавшей секретарши.

А потом спокойно обвела взглядом кабинет Влада, в котором сейчас, вдоль длинного стола, сидело пять человек. Сам хозяин помещения стоял у окна. Но смотрел на Лесю с первой же секунды ее появления. О мыслях и реакции Владислава догадаться было трудно. Но она уже давно и не пыталась проникнуть в загадочный мир размышлений этого мужчины.

— Доброе утро, извините, что прерываю, — Леся с лучезарной улыбкой обвела глазами всех присутствующих, продолжающих удивленно смотреть на нее в тишине. — Но Владислав Олегович, похоже, забыл, что договорился со мной о встрече в это время, когда вчера звонил. — Она посмотрела прямо на Влада.

Он казался все таким же невозмутимым и спокойным. И только улыбнулся уголками губ, уловив в ее взгляде вызов. Леся не отвела глаз.

— Действительно, забыл, — не споря, кивнул он. — Извините, сделаем небольшой перерыв, продолжим через сорок минут. — Распорядился он подчиненным и подошел к Лесе, пока те споро поднимались из-за стола и покидали кабинет.

— Как мне кажется, я велел тебе отдыхать, а не нестись стремглав в город, врываясь в мой кабинет. — Остановившись напротив на расстоянии шага, проговорил он ничуть не приглушив тона. Чем тут же разрушил все ее прикрытие работой и опять... Опять! Продемонстрировал окружающим то, чего и в помине не было.

Леся поджала губы, но промолчала, не желая устраивать спор на глазах свидетелей.

— Твоя секретарь не хотела меня пускать, вот и пришлось "ворваться". — Пожала она плечами, в ответ на его замечание о способе ее появления. — А касательно отдыха...

— Я ее уволю. — Влад повернулся и направился к небольшому столику, на котором стоял свежезаваренный кофе.

При этом, захватив руку Леси, он повел ее следом.

— Кого? — Леся нахмурилась.

Она страшно не любила эту привычку Влада — прерывать ее на середине предложения. И, не уловив, о чем он, даже не сразу поняла, что послушно пошла за ним и уже держит в руках чашку с горячим, ароматным напитком. Это было бы кстати, ведь утром ей оказалось не до того, если бы не ситуация и компания. Но не разбрасываться же хорошим кофе из-за Влада. Обойдется. Она поднесла чашку к губам и — поперхнулась первым глотком, ошпарившись, когда он продолжил:

— Елизавету. — Влад и сам отпил глоток кофе.

— За что? — Леся отставила чашку и попыталась унять жжение на языке.

— А зачем мне помощник, который не понимает элементарных распоряжений? — Влад безразлично пожал плечами.

— В смысле? — Она все еще не уловила, к чему он это.

— Она должна была тебя пропустить, даже если бы у меня был мэр. — Владислав передернул плечами, будто бы объяснял ей элементарные вещи.

— Ты что, знал, что я приеду? — Собственная предсказуемость ее расстроила.

Влад вдруг искренне улыбнулся.

— Нет, этого я не предвидел. — Признался он. — Просто тебя никто не убирал из списка приоритета. — Он спокойно продолжал пить свой кофе и поглядывал в окно на оживленное движение проспекта.

Насколько она помнила — в этом списке, раньше, во всяком случае, вообще, кроме нее никого не было. Он что, забыл отменить это свое распоряжение за последние восемь месяцев? Ведь необходимости в том больше не имелось? Или Леся вообще уже ничего не понимала?

Она сделала глубокий вдох и решила игнорировать его манеру ведения разговора.

— Ты мне не велел отдыхать, — вернулась она к своей прерванной речи. — А сам испортил отдых! Объясни: с какой радости — чуть что случится, у тебя я виновата? Кричать больше не на кого? Я хоть раз выступала против тебя? Или делала репортажи, осуждающие планы горсовета по реконструкции города? Ты что, считаешь, что я таким способом вдруг начну тебе мелко пакостить? Или я у тебя — враг номер один? — Леся не повысила голос и сохранила холодную иронию в тоне, радуясь тому, что это не прозвучало, как истеричная претензия.

— Я уже извинился, Леся. — Влад отпил еще глоток кофе и недовольно сжал губы в тонкую полосу, отставив пустую чашку на столик.

Ха, а чего она ждала? Что он действительно попросит прощения? Сожалений об испорченном отпуске и ее настроении? Признает, что, вообще, не имел никакого права звонить? Леся ощутила знакомое опустошение.

Да, ну его!

— Я не имею к этому никакого отношения. И, в отличие от некоторых, никогда не сделала бы ничего подобного. — Чтобы между ними не оставалось недопонимания, прояснила Леся и, отвернувшись, направилась к двери.

— Леся. Стой. — Он поймал ее за плечо и надавил, заставив повернуться. — Слушай. Ладно, я действительно был неправ. — Влад резко выдохнул и, закрыв глаза, сжал пальцами переносицу.

Только сейчас она заметила что за обычной невозмутимостью и отстраненным выражением на лице Влада проступает утомление. Под глазами залегли тени, которые не были заметны у окна, да и вокруг рта четко обозначились глубокие складки. Когда же он опять посмотрел на нее со своим упрямым, надменным выражением, Леся увидела, что и белки глаз Влада перечерчены красными прожилками сосудов. Он явно не спал несколько суток. Разве что урывками. Она видела его несколько раз в таком состоянии, когда возникали какие-то проблемы на строящихся объектах и Владислав лично просматривал чертежи всех инженеров и отчеты прорабов, пытаясь найти причину проблему. Помнила, как безрезультатно уговаривала его лечь хоть на пару часов, и как он поднимал голову, смотрел сквозь нее, будто и не видел, а потом опять утыкался в схемы. Но сейчас-то, с чего себя так выматывать? Строительство же порта еще не началось.

— Я знаю, что ты ни при чем. — Не заметив ее внимательного взгляда Влад с силой прижал глаза пальцами, словно те пекли. — Просто, когда увидел твой канал... — Он чертыхнулся. — Как же они все меня достали! Насели со всех сторон, и мэр, и митингующие эти. Их Костенко вытягивает на "баррикады", я уже выяснил. Все еще пытается занять мое место. — Влад иронично хмыкнул и скривил губы, видимо, усмехаясь. — И главное, эти бабки, они что, не понимают, что их просто используют? Да, причалы уже закрыты больше двух лет, потому что они аварийные! Там не то, что ходить, стоять рядом опасно, не ровен час — проломится все, к чертовой матери, и кто-то утонет, если полезет! — Он хлопнул ладонью по столу с нескрываемой злостью, словно не замечая, что второй рукой все еще держит Лесю. — А они горланят о неприкосновенности исторических мест! — В голосе Влада не слышалось ни капли почтения или уважения к возрасту и взглядам митингующих. Скорее презрение и негодование.

Впрочем, тут Леся была согласна — в этот раз те вряд ли за принципы вышли. Она и сама сомневалась в их рвении, а если тут и правда был замешан Костенко, который давно враждовал с Владом...

— Мэр кричит, что ему не нужно падение рейтинга, ведь скоро перевыборы. Эти бабки не дают начать реконструкцию. Люди, техника — все простаивает, а это деньги! А тут еще твой канал — я сорвался, Леся. Знаю, что зря. — Он посмотрел ей прямо в глаза и, потянув, заставил Лесю подойти впритык. — Но я не хочу, не могу воевать еще и с тобой. Тем более с тобой. — Ладонь Влада обхватила ее щеку, и пальцы погладили бровь, скулу. — Вот и взбеленился, не подумав.

— Ты всегда поступаешь именно так. — Стараясь не показать, что голос задрожал, холодно заметила Леся. — Сначала орешь, потом думаешь. Но я тут уже не при чем. Оставь ты меня в покое. — Она попыталась отойти.

Влад не позволил.

— Не выйдет. — Он хмыкнул. И снова глубоко вздохнул, растер лицо ладонью, которой только что ее щеку гладил. — Как же они все меня достали. — Опять, невнятно, повторил он.

И вдруг, неожиданно для нее, с силой притянул Лесю к себе, крепко прижал к груди, опустив лицо в ее распущенные волосы.

— Как же я соскучился. — Хрипло прошептал Влад и, не дав ей и секунды, чтобы сориентироваться, жадно впился в губы Леси поцелуем.

Глава 5

Его касания всегда были для Леси сродни удару тока. А уж сейчас, после обиды, раздражения, смятения в течении этого разговора — нежданное прикосновение алчных губ Влада дезориентировало и напрочь лишало разума. И все-таки, она отчаянно сопротивлялась. Хватит, эти грабли уже набили на ее лбу несметное количество шишек и синяков.

— Влад! Ты что?! Отпусти! — Она попыталась оттолкнуть его, стараясь увернуться от поцелуя.

Но явно проигрывала в силе. Владислав был намного выше и мощнее ее. А с его стороны не прилагалось никаких усилий, чтобы прекратить это безумие. Наоборот.

— Не могу. Не хочу. — Пробормотал он и сжал ее лицо одной ладонью, не позволяя отворачиваться. Вторая рука Влада железной хваткой держала Лесю за талию. И он с еще большей алчностью набросился на ее губы.

Ей не было больно. Не от его объятий. Напротив, тело предавало, отметая доводы здравого смысла, наполнялось горячей и сладкой истомой. Кожа наэлектризовалась, став мучительно чувствительной. Настолько, что даже касание ткани платья причиняло неудобство — ей хотелось ощущать обжигающие прикосновения пальцев Влада. А губы, только что отрицающие потребность в нем, с нуждой поддались, потянулись навстречу его рту.

Влад словно только этого и ждал — его губы давили, ласкали, поглощали ее, его язык нагло проник в ее рот, будто Влад стремился полностью испробовать ее.

Сердце грохотало в груди, хриплое и надрывное дыхание обоих — оглушало, перекрывая собой любые другие звуки. Кожа горела, выдавая жар тел. Леся застонала и, уже не помня, почему была против, закинула руки, обнимая Влада за шею, притягивая его еще ближе к себе.

Он одобрил ее действием низким горловым стоном и жадно сжал ладонями ее попку, подхватил Лесю, оторвав от пола, распластал ее на себе. В два шага пересек пространство, отделяющее их от стола для совещаний и, не прекращая все так же сильно целовать, посадил поверх разбросанных схем и чертежей, не заботясь, чтобы отодвинуть те в сторону. Куда больше, похоже, Влада занимала она сама и все, что им сейчас мешало. Резко дернув, он задрал юбку платья Леси, развел ее бедра и встал между теми, не ослабляя атаки на ее губы, не позволяя вспомнить, насколько ошибочно то, что они делают.

И Леся не сопротивлялась. Тело, горящее потребностью, которую слишком давно не удовлетворяли, нуждающееся в нем, само льнуло к Владу. Ее ноги тут же обхватили его бедра, позволив Владу толкнуться возбужденным пахом в ее промежность, и с ее губ сорвался еще один стон, когда он сделал это. Ей мешала ткань, и пальцы дергали, тянули узел его галстука, едва не отрывали пуговицы на рубашке, стремясь добраться до его кожи, желая прижаться щекой к его груди, в которой она ощущала настолько же грохочущее сердце, как у нее самой.

В ответ Влад еще алчней принялся целовать ее. Его руки запутались в волосах Леси, держа ее голову, оттягивая так, чтобы ему было удобней касаться ее везде, где только Владу вздумалось бы. А потом его пальцы скользнули вниз, ловко управляясь с пуговицами на передней поверхности ее платья, дернули пояс, который Лесе лень было с утра застегивать, и потому завязанный узлом. Ладони резко, с силой потянули ворот, так, что ткань легко затрещала, и платье соскользнуло с ее плеч. У обоих сорвалась дыхание, когда обнаженная кожа коснулась друг дуга, обжигая этим ощущением близости, которого оба были так долго лишены.

— Ты нужна мне, Леся. — Низко, требовательно проговорил Влад.

Его ладонь накрыла ее грудь, отделенную от его пальцев только кружевным бюстгальтером, а губы уже мучили, целовали, покусывали ключицу.

Но Леся напряженно замерла. Его тон отрезвил ее.

Будто весь мир в его власти. И она в том числе. Господи! Сколько же можно повторять одни и те же ошибки?!

— Влад? — Ее голос ломался и звучал слишком хрипло. Да и дыхание никак не желало успокаиваться. Тем более что Влад все еще ласкал пальцами ее сосок, хоть, определенно, ощутил, как она напряглась. — Что мы делаем?

— Собираемся заняться любовью. — Невозмутимо, уверенно прошептал он ей в ответ, покрывая поцелуями шею Леси. Его пальцы чуть сжали ее грудь, заставив Лесю застонать.

Словно демонстрируя, насколько полно она в его власти. Но, несмотря на не угасшее возбуждение, Леся пришла в себя.

— Стой! Отпусти! — Она уперлась в его грудь ладонями, ощущая под пальцами, как напряженно стучит его сердце. — Это ошибка. Влад! — Почти крикнула Леся, когда он и не подумал поддаться. — Это не правильно и никому не надо. Мы оба это знаем! — Она опустила ноги, попытавшись как-то выскользнуть из его объятий.

— Ничего подобного. — Протянул он с иронией, отстранившись на пару сантиметров, но продолжал держать ее. — Я хочу, чтобы ты вернулась ко мне. А сейчас — хочу тебя. И в этом, определенно, нет никакой ошибки. — На губах Влада, с такой жадностью только что целовавших ее, расплылась ухмылка.

Леся собрала волю в кулак и фыркнула.

— Это — ошибка. — С уверенностью в голосе, с нажимом повторила она, не позволяя ему опять наклониться к ней. — Просто ты устал, и да, между нами есть напряжение. Но... Черт! — Леся не выдержала. — Влад! Отпусти меня! — Она еще сильнее уперлась ему в грудь. — Мы расстались, помнишь?! Ты сам выступил за это! — Привела Леся последний аргумент.

— А вот это — было ошибкой. — Спокойно кивнул Влад, поглаживая кончиками пальцев изгиб ее позвоночника. — И я повторяю, что хочу, чтобы ты вернулась.

Он и не думал отпускать ее и, казалось, не замечал попыток Леси отстраниться.

Она потрясенно уставилась на него, на миг забыв о сопротивлении. Как же у Захарченко все просто: щелкнул пальцами — и ты должна убраться из его жизни, передумал — и ты тут же обязана с радостью прибежать обратно. И нет ему никакого дела до твоей боли, до того, как он унизил тебя, практически предал прежними словами и поступками.

Лесе захотелось со всей силы его ударить. Но она приказала себе собраться.

— Отпусти. — Холодно и отстранено потребовала она, заставив свои руки повиснуть вдоль тела. Демонстрируя свое безразличие. — Пусти, Влад. — Повторила Леся, видя, что он не обращает внимания на ее слова. — Или насиловать будешь? — С холодной иронией поинтересовалась она, подняв брови.

Это подействовало.

Глаза Влада сузились и ее обдало жаром при виде блеснувшей там злости и насмешки.

— Не я один участвовал в том, что тут только что было. — Цинично усмехнувшись, он кивнул на свою расстегнутую сорочку, вытянутую из-под пояса брюк, и болтающийся галстук. Но разжал руки и отступил на два шага.

Леся вздрогнула, ощутив внезапный ледяной холод и обхватила себя руками, пытаясь дрожащими пальцами хоть как-то поправить белье и платье.

— Это — ошибка. — Повторила она, осторожно спустившись со стола, и начала застегиваться, отводя от него глаза.

— Ничего подобного! — Разозлившийся Влад подлетел к ней и с силой ухватил за запястье, мешая одеваться. — Ты меня хочешь — это не ошибка! И я тебя хочу! В чем проблема, Леся?! Я знаю, что поступил как полный идиот и признаю, что был совершенно не прав тогда. Каждый чертов день из этих месяцев — я это понимал. И сейчас — прошу, чтобы ты вернулась. Ты мне нужна! — Он смотрел на нее с приказом, требовательно, не отпуская рук, едва не встряхивая. — Чего ты хочешь? Чтобы я встал на колени?!

А Леся вдруг слабо и горько улыбнулась. Она не нуждалась в его показном смирении. И зачем только, вообще, приехала? Уязвленное самолюбие — отвратительный советчик, разве мать ее этому не учила?

— Тебе сейчас любая подойдет. — Она передернула плечами.

Это, почему-то разъярило его.

— Не нужна мне любая! — Влад все-таки легко встряхнул ее. — Я тебя хочу! И прекрати делать вид, что не понимаешь этого!

— Влад, — она для стабильности оперлась о его плечо. — Ты просто возбужден, и устал. Вот и все. Ты же сам радовался, когда я ушла, помнишь?!

Он с силой втянул в себя воздух и почти ощутимо заскрипел зубами.

— Леся. — Влад впился взглядом в нее. — Я. Нуждаюсь. В. Тебе. Только в тебе. Понимаешь? — Отчеканил он. — Мне нужна ты!

Она посмотрела на него почти с ненавистью. Поверить такому было сродни самоубийству. А Леся не страдала суицидальными наклонностями, как ей казалось.

— А что потом, Влад? Когда тебе опять что-то в голову стукнет?! Снова выгонишь, когда я начну мешать твоим целям и работе?

Он нахмурился.

— При чем тут сейчас работа?

Улыбка Леся перешла в какой-то хриплый, истеричный смех.

— И правда, при чем? — Перекривила она его. И дернулась, вырвавшись из его рук. — Ты же не остановишься, пока не загнешься здесь, в этом кабинете, или пока не добьешься того, что хочешь. А я — все время буду тебе мешать и тянуть не в ту сторону. Я все помню, Влад. И все прекрасно усвоила! — Леся быстро закончила застегивать платье и попыталась пригладить волосы.

Вероятно, ей не удастся привести себя в приличный вид. Но в этот момент Лесе было без разницы, что подумают или придумают его сотрудники.

— Да, я работаю много. Но при чем это к нам, черт возьми?! Ты — работаешь не меньше, Леся. И никому не дашь встать между собой и своей работой, разве не из-за этого мы и разошлись?! — Влад разозлился, это ясно слышалось в его тоне.

Но Лесе не стало страшно. Что бы Влад не говорил — он ничего не понял. Просто решил все вернуть, потому что так — ему не комфортно без нее. В это Леся могла поверить — разве она до сих пор не мучилась от того, что каждую ночь оставалась без него? Только зачем поддаваться, если ничего не изменилось...

Кое-как справившись со своей внешностью, она в последний раз посмотрела на него и пожала плечами.

— Возможно, так было раньше. — Почти безразлично проговорила она. — А может, и тогда ты ошибался, оценивая меня по себе. Только, я ни тогда, ни сейчас не понимала — для чего, Влад? Для чего это все?! — Она взмахнула рукой, имея в виду и его кабинет, и всю компанию в целом, всю его маниакальною приверженность к работе. — Ты и на тот свет потянешь фирму за собой?! Для чего ты идешь по головам и сметаешь всех со своего пути? Ради чего?

Он нахмурился и как-то удивленно посмотрел на нее, явно не понимая, что на Лесю нашло.

Что ж, она и не ждала понимания.

Махнув рукой, Леся подошла к двери и распахнула ту. Влад ее больше не останавливал. Не обращая внимания на злой прищур Лизы, и любопытные взгляды помощников Влада, которые слонялись по приемной, не рискнув зайти, хоть прошло явно больше оговоренных сорока минут, Леся пошла к выходу. Почему-то сильно захотелось разрыдаться прямо тут, но она не поддалась этому постыдному желанию. И только в холле по щеке побежала первая слеза. Но Леся, с гордо поднятой головой, все-таки сумела добраться до своей машины.

— Владислав Олегович?

Влад вылетел в приемную, едва успев застегнуть рубашку. Галстук он отбросил, сорвав на куске ленты свою злость и раздражение. И вот теперь секретарь и подчиненные с удивлением на него таращились. Он мысленно чертыхнулся, надо же было так вылететь из колеи, чтобы забыть о перенесенном совещании! Права Леся, ему стоит отдохнуть. Влад обвел глазами собравшихся.

— Совещание продолжим через час, — он кивнул, позволив пока сотрудникам разойтись.

Перевел глаза на Елизавету, вспомнив, что сказал Лесе. Влад не знал, по какой причине его секретарь позволила себе подобное неуважение, но его это не волновало. Он не отменял своего распоряжения касательно Леси, и не нуждался в сотрудниках, которые сами придумывали себе трактовку его решений. Мало ли, что таким работникам после в голову взбредет? А вдруг они решат, что могут еще и договора подписывать от его имени?

Судя по всему, его взгляд сообщил секретарше, что хорошего сегодня ее ждет мало.

— Вызовите мне Николая Валентиновича. — Велел Влад секретарю пригласить начальника отдела кадров. — Пусть подойдет через полчаса.

Больше не задерживаясь, он быстро вышел в коридор. Владислав не собирался гнаться за Лесей — сегодня у них, определенно, не выйдет никакого толкового разговора. Просто... Глупое желание, но ему хотелось еще немного хотя бы посмотреть на нее. А из окон его кабинета стоянку видно не было. Он успел. Леся едва вышла из дверей и сейчас торопливо приближалась к своей машине.

Остановившись на ступенях, Влад уперся в стекло огромного окна коридора одной рукой, а второй, в который раз за это утро, растер лицо. Спать хотелось так, что мочи не было. Но ему еще предстояло отработать целый день. "Для чего?" — вопрос Леси грохотом отдавался в ушах. А думать не хотелось. Все, чего Влад сейчас желал — это догнать ее и опять обнять, снова поцеловать, чтобы она забыла обо всем, что он сделал, обо всех претензиях, которые имела права ему предъявлять.

Неудовлетворенное желание пульсировало в теле. Но любая ему не подходила, тут Леся была не права. Владислав хотел забыться в ней, потеряться в касаниях и поцелуях Леси, погрузиться в ее тепло, сжать руками ее дрожащее от удовольствие тело, и не слышать ничего, кроме ее стонов. Чтобы, хоть на какое-то время отстраниться от всех тех проблем, которые сейчас навалились со всех сторон. Она всегда давала ему поразительное ощущение покоя и умиротворения, которого он не знал больше ни с кем.

Достав из кармана брюк пачку, Влад откинул крышку пальцами и губами вытянул сигарету. Потянулся за зажигалкой.

Его бы воля, Влад ни за что бы не выпустил ее из кабинета. Но что он мог противопоставить справедливым словам и упрекам? Никого другого Влад просто не послушал бы, сумел привести такие доводы, которые отмели бы любые претензии. Но с Лесей...

Она бы этого не простила. А он и без того набрал слишком много отрицательных баллов в ее глазах. И, если честно, пока еще не придумал, как именно компенсировать ей свое прошлое решение, чтобы уговорить Лесю вернуться.

Но даже понимая все это, видя всю ситуацию с кристальной ясностью, он и сейчас больше всего желал плюнуть на весь здравый смысл и догнать Лесю. Он сейчас отдал бы что угодно и заплатил бы любую сумму, лишь бы вытащить ее из машины, в которую Леся села три минуты назад, но все еще не тронулась с места, и никогда не отпускать. Однако Влад понимал, что сам создал эту ситуацию. Как верно заметила Леся — именно он подтолкнул их к разрыву. И давить сейчас — только оттолкнуть ее еще дальше. Но и стоять спокойно, лишь наблюдая за ней, особенно теперь, когда кожа и рубашка, волосы и руки пахли ароматом кожи Леси, который не перебивал и дым сигареты — едва хватало сил. Однако, он все-таки стоял, игнорируя удивленные взгляды подчиненных, туда-сюда снующих по коридору, и смотрел на машину, все же тронувшуюся с места.

"Зачем все это?"

Он не имел ответа на вопрос Леси. Как можно ответить на то, в чем не видишь смысла? В чем ее претензия? Или она хотела, чтобы в отместку, Влад сам сделал то, что когда-то потребовал от нее?

Но, зная Лесю, Владислав отринул подобное предположение, как абсурдное. Она говорила о другом, только, с какой стати? Что такого в его целеустремленности?

Влад раздраженно ударил ладонью по стеклу, а потом оперся на кулак подбородком, рассматривая безжизненную парковку, продолжая курить.

Леся была не в состоянии ехать домой и сидеть там после всего, что случилось. И потому отправилось в единственное место, куда могла — на работу. Отпуском она уже пресытилась с головой. Как и этими безнадежными и ненужными встречами с Владом, с которых раз за разом убегала, доведенная до грани. Сколько можно?! Казалось бы, давно надо плюнуть ему в лицо и игнорировать, просто проходить, как мимо пустого места. А у нее не получалось. И Леся снова, и снова позволяла ему причинять ей боль.

"Ты нужна мне".

Самое пронзительное и романтичное признание, которое он говорил ей за два года. И самое жестокое. Потому в этот раз она ему и не поверила.

Леся попыталась одной рукой вытереть слезы, катящиеся по щеке и, при этом, как-то уследить за дорогой.

Он ничего не понял, ни на йоту не изменился. Влад нуждался в ней и требовал ее, не утруждая себя тем, что чувствует Леся, просто переступив, оставив в прошлом то, как обидел ее. Он всегда получал желаемое, и сейчас не понимал разницы. Не хотел видеть, что и она, Леся — живой человек со своим правом и взглядом на то, что правильно, а что — ошибка. И не хотела повторять того, от чего сердце до сих пор не оправилось.

Как ее угораздило полюбить такого человека? Этого не понимала ни она, никто вокруг, ни сам Влад, кажется. Для него ее любовь была диковинкой, наверное. Он никогда и не от кого не требовал любви или привязанности, просто не нуждался в чем-то подобном. Преданности, полной самоотдачи — да, требовал. А Леся, дура наивная, взяла и полюбила его. Да так, что до сих пор не смогла выбраться из этой вязкой трясины.

Поняв, что не справляется, Леся резко вывернула руль, не обратив никакого внимания на раздраженные сигналы других водителей, и припарковалась у обочины. Какая уж тут дорога, когда за пеленой слез ничего не видно? Как можно сосредоточиться на чем-то, если тело еще дрожит от потребности в нем, а губы, кожа горят, желая вновь ощутить ласки Влада?

Проклиная этого человека, Леся с силой ударила по рулю, но добилась только того, что задела кнопку сигнала и резкий звук клаксона прорезал тишину салона.

— Дура, — со злостью прошептала она, откинувшись, и уперлась затылком в подголовник. — Нужна ему. — Леся хмыкнула. — Конечно нужна, пока Владу снова что-то в голову не стукнет. Это сейчас ему трудно, и надо, чтобы рядом кто-то был. А кто кроме меня хоть раз его вытерпел?! А потом, все успокоится, и он снова попрет напролом неясно к какой цели, а я буду помехой?!

Она все это знала. И все-таки повторяла самой себе вслух, чтобы лучше врезалось в память.

Влад не заслужил прощения. Он даже не попросил его. Так на что он надеется? На свой напор? Не дождется!

Приняв такое решение, она вытерла слезы салфеткой и продолжила путь.

Но все-таки, под конец дня, Леся поняла, что зря приехала на канал. За несколько часов она успела поругаться с Борисом Андреевичем, который, зная о ее отношениях с Захарченко, не предупредил Лесю о репортаже. Редактор защищался, указывая, что они только освещали события и ни горсовету, ни Захарченко придираться не к чему. Но Леся, слишком много получившая за этот репортаж, оказалась не склонна к мирному урегулированию. К тому же, она отказалась сама освещать действия демонстрантов и вполне была готова потребовать, чтобы босс перестал показывать это в новостях, лишь бы больше не встречаться с Владом.

Не повезло и Гене. Обрадованный ее появлением оператор, уже забывший прохладу их расставания в пятницу и его недовольство из-за цветов, определенно, ждал куда более теплого приема, чем в итоге получил от Леси. И хоть она старалась не срываться на ни в чем не повинном человеке — дурное настроение сказывалось. В результате, он так и не смог добиться от нее вразумительного ответа, куда Леся хочет пойти на второе свидание и хочет ли, вообще. Правда, Гена все же смог уговорить ее именно с ним пойти на празднование дня рождения канала, которое приближалось.

Так и не успокоившись, даже на работе, она поехала домой все в том же двойственном, взведено-опустошенном состоянии, в котором уехала утром от Влада. А увидев, что букет, присланный им, преспокойно стоит на комоде в спальне, и ни один цветок не увял — пришла в ярость. Причем, она даже не понимала, почему это так ее разозлило. Говорят, что дольше всего стоят цветы, которые нам дарят искренне любящие люди. Но разве может любящий человек вести себя так, как вел Влад?! И, разозлившись на альстромерии, Леся своими руками поломала каждый цветок. А потом, как дура, рыдала над мусорным ведром, в которое те выбросила.

Но, неожиданно, после этого приступа ярости ей стало легче. И она спокойно уснула, даже во сне не вспомнив Влада с его требованием вернуться.

Этот день вымотал его полностью. Да и предыдущие, практически, бессонные несколько суток, внесли свою лепту. Влад ощущал себя так, словно его самого, как строительную площадку, разравнивал бульдозер. Болели все мышцы, а о том, чтобы открыть пекущие глаза — даже речи не шло. Потому он сидел на заднем сиденье своей машины, слушал, какое-то уж очень мрачное сегодня, молчание своего водителя, и мечтал о том миге, когда же они, наконец-то, доберутся до дома. И не мог избавиться от мыслей, что будь Леся с ним — точно заставила бы вернуться засветло, а не в половине двенадцатого ночи. Но ее не было, и весь чертов день он думал только о том, сколько дров сегодня наломал, вместо того, чтобы сосредоточиться на кознях Костенко. Непохоже, чтобы он хоть на шаг приблизился к реализации своей цели, однако.

"Для чего все это?".

Какого черта Леся задала этот вопрос?! Что хотела услышать от него в ответ?! Влад бился над этим целый день, так и не придя пока к какому-либо выводу.

— Мы приехали, Владислав Олегович. — Он с трудом разлепил глаза и с интересом посмотрел на своего водителя.

Эта фраза была первой, что Юра произнес при нем с утра. И просто сочилась осуждением. Ему-то он чем не угодил? Не то, чтобы было очень интересно, просто, пожалуй, непривычно слышать такой тон от Юрия. Тот всегда помнил о том, кто он и в чем состоят его обязанности, за что Влад его и ценил.

Хмыкнув в ответ, он молча распахнул дверь и тяжело вышел из машины. Все-таки, стоит отдохнуть, иначе он просто упадет в ближайшее время, и тогда все точно пойдет к черту.

Под ноги тут же бросился Корсар, буквально сбивая своей радостью. Покачнувшись, Влад облокотился на машину, а потом плюнул на все и уселся прямо на подъездную дорожку, обняв радостно тявкающую, огромную овчарку. Пес, видно, не поверивший своему счастью и такому обилию внимания вечно занятого хозяина, тут же плюхнулся рядом и деловито пристроил свою морду на коленях у Влада. Он почесал у того за ухом, прошелся, поглаживая, по спине, не обращая никакого внимания ни на свой костюм, испачкавшийся пылью, ни на удивленный взгляд водителя. Откинувшись спиной на дверцу машины, Влад запрокинул голову и посмотрел на небо. Звезды постепенно затягивало тучами.

— Видно, заканчивается хорошая погода. — Ни к кому особо не обращаясь, задумчиво заметил Влад.

Юрий промолчал. Корсар что-то тявкнул, словно готов был поддержать хозяина во всем.

Это вызвало у него слабую, полную горечи улыбку.

— Почему только ты принимаешь меня таким, каков я? Все прощаешь, и все равно любишь. — Ухватив собачью морду ладонями, Влад с удовольствием почесывал густую шерсть. — Почему она так не может? Я же извинился...

— Может потому, что Олеся Павловна не бессловесное животное, вынужденное терпеть прихоти и характер хозяина? Она живой человек, и имеет свои чувства, и свое мнение!

Корсар, определенно, не мог дать такого ответа.

Искренне удивленный, Владислав обернулся и с ног до головы смерил взглядом своего водителя. Собственное положение на полу его ни капли не смущало при этом. Что-то парень совсем разошелся сегодня.

— Уволю, к чертовой матери, Юра. Не дерзи. — Опять посмотрев на небо, холодно проговорил Влад.

— Увольняйте. — Парень раздраженно пожал плечами. — Без разницы. Только не удивляйтесь тому, что вас лишь Корсар и терпит. — Юра махнул головой в сторону насторожившегося пса. — Если даже любимую женщину вы доводите до того, что Олеся Павловна каждый раз от вас в слезах уходит!

Из всей возмущенной речи парня Влад уловил два слова "любимой" и "в слезах". Он не видел, что Леся плачет. И какого лешего ему так паршиво из-за этого?!

Он прикрыл глаза, которые и так закрывались сами собой.

— Она плакала? — Голос почему-то стал хриплым.

— Расплакалась, когда почти из холла вышла. — Ворчливо ответил водитель, недовольно скрестив руки на груди.

Влад тихо пробормотал ругательство, сжав пальцы. Корсар недовольно рыкнул, и пришлось успокаивающе похлопать пса.

— Я же извинился... — Пробормотал Влад, лихорадочно пытаясь обнаружить причину слез Леси.

Что он такого сказал? Признал, что не может без нее? Что нуждается в том, чтобы она была рядом? Что хочет ее больше, чем кого бы то ни было? А она расплакалась...

Он снова выругался.

Юра хмыкнул, скопировав его недавнюю насмешливую интонацию.

— Свободен! — Прорычал Влад не хуже Корсара. — Исчезни с глаз моих, а то, и правда, уволю!

Если парень и хотел что-то добавить, то благоразумно передумал и молча отправился к небольшому коттеджу, стоящему в стороне и немного позади от основного дома. Влад не обязывал водителя жить там, но так как потребность в его помощи иногда возникала в любое время дня и ночи — это было желательно. А сам парень, на момент трудоустройства, мечтающий съехать от родителей, был не против.

Ни Владислав, ни Корсар не удосужились проводить Юру взглядами. Влад не знал, о чем думал пес. У него же, так и сидящего на земле, сейчас не было не сил, ни желания подняться.

"Любимую". Он никогда даже не задумывался над тем, чем являются его чувства к Лесе. Влад просто хотел, чтобы она была рядом. Нуждался в ее постоянном присутствии, в смехе и ласке. Даже в упреках и укоризненном взгляде, когда ей казалось, что он играет не по правилам.

Произнесенное же Юрой так обыденно слово, выбило его из колеи. Оно не давало покоя и словно к чему-то толкало. А Влад не понимал, куда именно теперь надо двигаться.

И что сегодня за день такой?! Что им всем от него надо?!

Юра не сердился на босса за угрозу. Подумаешь, он и не в таком состоянии духа того видел. Но вот Олесю Павловну было действительно жаль. Просто, по-человечески. Она не заслуживала того, чтобы Владислав Олегович ее так мучил. И ладно бы, она боссу безразлична была. Так нет же, Юра же видел, как именно прожил эти месяцы его шеф. Когда по двадцать часов в сутки трешься бок о бок с человеком, волей неволей, становишь экспертом по его настроению, мыслям и личной жизни.

Вытирая мокрые после душа волосы полотенцем, он подошел к окну, которое какой-то умник сделал высотой в два метра. Зимой от тех шла ощутимая прохлада и приходилось откручивать вентиль батареи по полной. Юра подозревал, что проектировал коттедж его босс, и поскольку, тот же платил за отопление, то в принципе, не озвучивал своего мнения о такой архитекторской причуде.

Владислав Олегович все еще был на улице. Правда, теперь уже с другой стороны дома, куда выходили и окна коттеджа. Он все-таки зашел в дом. Но вместо отдыха, в котором так очевидно нуждался, занимался тем, что сидел на веранде второго этажа в плетеном кресле-качалке. Пиджак Владислав Олегович снял, да и рубашку пытался, судя по тому, что та была расстегнута, и это при том, что несмотря на жару днем — ночами становилось уже довольно холодно. В одной руке у босса, насколько мог догадаться Юра, был зажат бокал, а на полу у кресла стояла бутылка. В другой руке в темноте был виден тлеющий кончик сигареты.

Юра покачал мокрой головой и пошел в спальню.

И Владислав Олегович ему еще что-то говорить будет?! Парень хмыкнул. Это кресло было куплено для Олеси Павловны, по ее настойчивой просьбе, и именно она раньше сидела там вечерами, на балконе их спальни, любуясь природой, или просто о чем-то размышляя. Однако, в последние месяцы, едва ли не каждую ночь, там теперь устраивался его босс, не обращая при этом ни малейшего внимания на погоду.

Глава 6

Пятницу Леся провела на работе. Не как ведущая, ведь официально она все еще находилась в отпуске, просто занималась бумагами, помогала другим, искала темы для следующей недели. Сидеть дома — сил не было, мысли о вчерашнем, о Владе и их прошлом — не давали покоя. Как накатило с утра, словно сглазили ее, что ли, но Леся только и делала, что думала, думала, думала. Зачем? Для чего?

Неясно. Изменить, уже ничего не изменишь, и не поможет ее анализ их отношений. Но память упорно возвращала ее в прошлое, даже тогда, когда Леся заставляла себя что-то делать...

Они познакомились два года назад. Чуть больше, если посчитать и последние две недели. Случайно столкнулись на пристани, куда Леся полюбила ходить еще учась в университете, тот находился неподалеку от старых причалов. Даже сейчас, если вспоминала, Леся слышала резкий окрик в ушах: "Девушка! Не заходите на пристань! Там опасно." И ощущала на руках крепкий захват широкой ладони, не позволяющей больше сделать ни шагу.

Пристань уже тогда нуждалась в ремонте и Влад, как глава комитета по архитектуре, приехал с несколькими инженерами, чтобы оценить ее состояние. И по итогам этого осмотра — решил ту закрыть, так как денег в городском бюджете на ремонт в тот момент не было.

Это все она узнала потом, во время обеда, согласие на который дала и сама не заметив. Ее поразил этот мужчина, заинтриговал с первого взгляда. Нет, Леся не влюбилась в него тогда, заинтересовалась — да, испытала притяжение. Ее зачаровали его глаза, поначалу показавшиеся темно-карими, а на самом деле синие-синие, настолько, что могли соперничать с цветом неба сентября. Она никогда такого не видела, чтобы цвет глаз менялся настолько из-за того, как падал свет на радужку. Но не из-за глаз и их причуд Леся пошла в ресторан с Владом. А из-за взгляда, которым эти глаза на нее смотрели.

Сначала, одергивая ее от причала, Влад, скорее, воспринял Лесю как помеху, которая отвлекала его от дела, да еще и ставила его работу и свою жизнь под угрозу неразумными действиями. Он так смотрел, когда она обернулась на его окрик, словно рассчитывал, что любой здравомыслящий человек и сам должен был понять, что ходить здесь опасно. Но этот взгляд тут же сменился другим, заинтересованным. А когда Леся улыбнулась и вежливо объяснила, что и не думала покидать твердой опоры асфальта тротуара, Владислав улыбнулся в ответ. Даже извинился, похоже, поняв, что она заметила его пренебрежительное отношение, пояснив, что за последний час уже трех пацанов оттаскивал от аварийных сооружений, вот и поспешил с выводами.

Она и не заметила, как они разговорились, просто слова сами собой находились в его компании. Это потом Леся с удивлением узнала, что Захарченко считается нелюдимым, заносчивым и высокомерным. С ней он таким не было, и Леся не верила, пока не увидела, что с другими Влад, действительно, ведет себя иначе. И приглашение в ресторан показалось странно уместным, словно ни ему, ни ей не хотелось вот так просто разойтись. Они просидели в "Билле Бонсе" три часа. Невероятное количество времени для Владислава, но и об этом Леся узнала гораздо позже. Тогда она просто наслаждалась его обществом и очень хорошим обедом. Ей было весело, интересно и... И просто замечательно. А, кроме того, этот мужчина, определенно, задел что-то в ней. Нечто такое, что заставляло ощущать покалывание электрических разрядов на коже, там, где она видела его взгляд. И будто зная об этом, Влад непрестанно смотрел на Лесю. Словно не мог перевести глаза даже ради приличия. У нее сердце заходилось и что-то в животе сжималось от странного, эйфоричного предвкушения, от возбуждения, которое становилось все сильнее. Это невероятное притяжение вспыхнуло между ними с первой же минуты на том причале, будто кто-то притягивал их тела друг к другу, сталкивал. Как два противоположных заряда, как теперь понимала Леся. Это, наверное, было неизбежно. Их столкновение, во всех смыслах.

Потому она тогда даже не задумалась о том, а не торопятся ли они, когда Влад сказал, что заедет за ней на телеканал завтра после вечернего выпуска новостей и они вместе поужинают. Это воспринялось как естественное продолжение сегодняшней встречи и их знакомства.

Даже то, что он не попросил, не предложил, а именно сообщил ей о предстоящем ужине, в какой-то степени, придало очарования Владу в ее глазах. Как-то так повелось, что Лесе не доводилось встречаться до этого с властными мужчинами, способными принять любое решение в течении пары секунд. Причем, сразу за обоих. Это было внове, а оттого — будоражило. Возможно, уже тогда ей стоило насторожиться.

Но, если честно, несмотря на свой возраст, Леся имела не такой уж богатый опыт отношений. То есть, он, этот самый опыт, разумеется, был. Но стиль жизни Леси, ее постоянная и целеустремленная работа по реализации своей мечты — не оставляли ей особо много времени на романы. Однажды, еще на втором курсе университета, она влюбилась, но уже через год как-то перешагнула через то чувство, выросла, что ли. Да и парень утратил к ней интерес. Потому в романтические чувства и их глубину Лесе верилось слабо, опыт-то имелся. А вот притяжение и реакция тела — это было ощутимо, понятно и очень приятно. Тем более что в ней никто еще не вызывал настолько сильного и мгновенного отклика.

И почему-то, настолько же естественным показалось то, что после того ужина он ее поцеловал. Почти так же, как вчера целовал у себя в кабинете, с голодом, с жадность, с потребностью. Так, что у Леси голова не просто кружилась, напрочь теряла связь с реальностью. И занятие сексом с Владом в тот же вечер не выбивалось из этой странной, почти неизбежной последовательности. Леся сама хотела этого после того поцелуя. А вот потом началось то, чего она не ожидала — на следующий день Владислав уехал в столицу по заданию мэра. Не просто исчез. Нет. Он позвонил ей и предупредил о своем отъезде. А еще — предложил собрать вещи и ждать его водителя, потому что он очень хочет, чтобы Леся к нему переехала.

Она опешила, мягко говоря, и вежливо отказалась. Влад только хмыкнул. И на следующий день опять позвонил, повторив предложение. Но Леся снова заметила, что это как-то слишком уж поспешное развитие отношений. На третий день он вновь позвонил — в ее дверь, вымотанный, с покрасневшими от недосыпания и долгой дороги за рулем глазами — из командировки прямо к ней. И просто сказал, что обе эти ночи только о ней и думал, да и днями, тоже. Что она нужна ему... И тогда это покорило Лесю.

К тому же, когда Влад находился рядом, когда обнимал ее, целовал, когда его руки добирались до ее тела — разум Леси готов был прислушаться к любым, даже самым нелепым предложениям с его стороны, лишь бы это все не прекращалось. Тем более, произнесенным таким голосом, с таким взглядом...

Этот проклятый взгляд! Околдовывал он ее что ли?! Как взор легендарного василиска превращал в неподвижный камень ее волю и здравый смысл?!

Так она и переехала к нему. И нельзя сказать, что Леся сожалела о том решении. Нет, по большей части. Да, с таким человеком непросто жить, а с кем легко? Ясно, что у каждого свои причуды и свои взгляды на жизнь, и не так уж легко притереться после недолгого знакомства, имея свой опыт за спиной. Да и характер Влада... Сказать, что он взрывной — ничего не значило. Ведь все, что вчера произошло — не было исключением из правил. Он хранил ледяное спокойствие, когда злился, мог долго сдерживать себя, а потом, ни с того, ни с сего, вдруг взрывался вулканом. И, что самое обидное, такие взрывы происходили тогда, когда ее-то вины не было.

И в то же время, Влад был способен на такие поступки, что просто дух захватывало. Однажды он просто послал подальше всех и вся, и фирму, и горсовет, буквально похитил Лесю с работы и на два дня они потерялись в уединенном бревенчатом домике в Карпатских горах, где кроме них никого не было. То есть, кто-то, наверное, был, потому как слишком уж комфортными оказались условия. Но обслуживающий персонал на глаза не попадался, и Леся чувствовала себя так, словно в мире никого нет кроме них. Только поздняя осень, природа этих гор, тихое журчание ручья за окнами и крепкие, горячие, дарящие тепло руки Влада. Кажется, именно тогда она начала в него влюбляться. Нет, не влюбляться, любить, сильно, по-настоящему...

У Владислава впервые, кажется, не хватило силы воли встать утром. Он лег спать только в три, так и не разобравшись со всем тем, что случилось за день, не поняв, чего от него пыталась добиться Леся. Впрочем, это не означало, что он сдался и отказался от намерения вернуть ее. Ни капли. Просто понял, что будет немного сложнее.

Хотя, что теперь-то вздыхать — сам виноват. И в прошлом, и в нынешнем промахе. Нечего было к ней лезть, знал же, что рано, что им стоит поговорить. А не сдержался -увидел, вдохнул аромат и потерял голову. Не смог противостоять искушению, тем более тогда, когда, казалось, весь мир и так ополчился против него. А Леся... Такая сердитая, красивая, необходимая, такая родная. Его. Только его. До самой последней хмурой складочки на лбу.

И неважными показались все не состыковки и проблемы, все дела, сотрудники, совещание — все отошло на второй план. Только, не похоже, чтобы собственное дикое желание, вспыхнувшее вчера подобно лесному пожару, да и ее страсть — помогли Владу продвинуться вперед. Скорее, отбросили назад.

Размышляя обо всем этом и строя новые планы, он и просидел большую часть на балконе в ЕЕ кресле, которое даже в мыслях никогда не считал своим. То принадлежало Лесе, и Влад садился туда, когда ощущал потребность быть ближе к ней, почувствовать хоть какую-то часть ее. Да, это случалось довольно часто, несмотря на его злость на себя и попытки оклематься. Не выходило.

Полный бред. Но Влад иногда до сих пор заходил на кухню и начинал что-то говорить, рассказывая ей, и только на полуслове заставлял себя заткнуться, с удивлением понимая, что Леся давно не живет с ним. Как говориться — бойтесь своих желаний. Вот и он добился того, чего хотел. Только результат Влада, что-то не устраивал.

Перевернувшись в смятой кровати, он с силой хлопнул по будильнику, отключив тот, и решил, что с него пока хватит. Надо хоть день нормально выспаться. А то, в таком состоянии, Костенко его голыми руками уделает. А проигрывать, в чем бы то ни было, Влад не привык. Детство давало знать о себе до сих пор, толкая вперед, заставляя двигаться, не останавливаться, брать все новые и новые вершины, и неважно, каких жертв и затрат это требовало. Если Влад что-то и усвоил еще с ползунков, так это то — что если хочешь, чтобы тебя замечали и любили, надо во всем быть лучше остальных и первым. Перепрыгнуть всех на голову, минимум. И преподала ему этот урок собственная мать.

Нет, Влад не считал, что с ним что-то не так, что он жертва детских комплексов, или что его детство прошло несчастливо. Как раз наоборот, детство его было счастливым, во всяком случае, с того момента, как он понял, что именно надо делать, чтобы привлечь внимание родителей.

Сквозь полусон Влад вдруг с удивлением осознал, что ни разу не рассказывал Лесе о семье. Она прожила с ним год, а он ее с ними даже не познакомил. Может она и не думала, что у него есть кто-то из родных? До Влада это только сейчас дошло. Почему он это сделал? Кто знает? Может, просто, не хотел делиться ее обществом ни с кем. Или, не хотел, чтобы она узнала об этой стороне его жизни?

Впрочем, он и сам с ними общался сейчас не чаще одного раза в месяц, и только по телефону. Да и разговоры ограничивались самочувствием родителей, да интересом — всего ли им хватает.

А ведь, кроме живых и здравствующих родителей, у Влада еще и брат имелся. Старший. По самому определению — лучший, потому как родился первым. Во всяком случае, в глазах его матери все выглядело именно так. Какое-то время Влад безрезультатно пытался получить столько же внимания родителей, сколько те уделяли Диме. Но старший брат всегда был на первом месте. Как-то так вышло, что и сел тот раньше, чем сделал это Влад в свои шесть месяцев, и говорить начал сразу предложениями, не достигнув еще и годовалого возраста. Единственное, в чем Владу в младенчестве удалось переплюнуть брата — так это в ходьбе. Пошел Владислав в девять месяцев. Во всем же остальном родители считали его едва ли не умственно-отсталым, поскольку их младший сын не достигал планки, которую те равняли по Диме. И, зачастую, просто оставляли дома, стесняясь показывать друзьям "отсталого" сына, так как до пяти лет он практически не мог нормально говорить.

У Димы было все, что тот только хотел, у Влада — то, в чем уже не нуждался брат. И только в конце третьего класса он, наконец, понял, как это изменить. Тогда, когда мать впервые в жизни похвалила молчаливого Владислава за годовую пятерку по арифметике, которая никогда не давалась Диме. Тогда он получил первый подарок и самый настоящий детский праздник, посвященный только ему, а не брату. Вот тут-то Влад и понял — хочешь иметь что-то, надо любыми путями стать первым, независимо от того, каких усилия это будет стоить. И это касается как желанных подарков, так и внимания, любви. С тех пор он четко претворял в жизнь то, что осознал. Неважно, сколько Владиславу приходилось сидеть над книгами или бегать кругов по стадиону. Не имело значения, кого надо было победить в олимпиаде или на спортивных соревнованиях — он просто делал это. И к концу школы добился того, что во всем превзошел брата, который был на три года старше его самого. Теперь Владислав имел все, что только мог пожелать подросток. Родители гордились им и ни в чем не отказывались, именно его ставили в пример Диме, а не наоборот.

Старший брат, по непонятной никому причине подался в инженерный университет, выбрав профессию архитектора. Влад пошел следом. Только, если Дима бросил учебу на четвертом курсе, умудрившись жениться, стать отцом и развестись в течении одного семестра, то Владислав закончил и университет, и магистратуру с отличием. И пока брат вкалывал, зарабатывая на алименты, он прилагал усилия, чтобы самому стать руководителем фирмы. А реализовывать свои цели Влад научился еще в школе.

Иногда ему даже казалось забавной иронией судьбы то, что сейчас он, Владислав, являлся руководителем крупного консорциума, председателем комитета по архитектуре города, а его брат — работал прорабом в одной из его же бригад, обеспечивая уже трех своих детей, с матерями которых прожил, от силы, по году с каждой. Собственно, в другую компанию Димку и не взяли бы, наверное, у того вечно что-то случалось. Но, несмотря на все детские обиды, не мог же Влад бросить своего брата? Да и на его имидже, как депутата и активного городского деятеля подобное плохо могло сказаться. Потому, независимо от лени, вечной потребности в дополнительных деньгах и не особой готовности работать с отдачей, Дима имел прочное и надежное место.

Владислав был доволен своей теперешней жизнью. К тому же, весь его дальнейший опыт только подтверждал то давнее, еще детское озарение. Менялись только средства и методы.

За одним, единственным исключением, похоже. Однако, то что он не понимал, как ему сейчас вернуть Лесю, не значило, что Влад не будет снова и снова пытаться это сделать. "Упорство и труд все перетрут" — это ведь не он придумал, а народная мудрость не врет.

Будильник опять зазвенел. Влад обошелся с тем с прежней жестокостью, решив, что сегодня и офис, и Костенко, и комитет могут катиться в пекло. Он заслужил несколько часов нормального отдыха. Набрав номер своей приемной, он сообщил Виталию, своему новому помощнику, что сегодня не появится, и велел передать это и в комитет. Лизу он вчера уволил, как и обещал Лесе. И хоть на фирме секретарь осталась, Владислав велел перевести ее в любой отдел, где та больше не сможет заниматься "самодеятельностью". Куда именно — его не волновало, главное, что распоряжение отдел кадров исполнил еще до вчерашнего обеда.

После чего, со спокойной совестью забросив будильник в угол комнаты, опять провалился в сон.

Проснулся Влад уже после обеда, и первым, что он сделал — был звонок Лесе. Она не ответила. До сих пор сердится. Что ж, Владислав решил, что попробует еще раз позже. Если она и дальше не будет брать — он найдет иной способ. Но и пускать все на самотек — не собирался. Как бы там ни было, ему в корне не понравилось, что она ушла вчера от него в слезах. Влад не этого добивался.

Поднявшись, он сварил себе кофе и вышел во двор, погулять с Корсаром. До вечера Влад звонил еще трижды. Все вызовы остались без ответов. Влад не любил, когда его игнорировали. И все-таки, решил дать Лесе время, до понедельника, максимум.

Все выходные Леся посвятила себе. Она видела звонки Влада, но просто игнорировала их. В конце концов, он достал ее, Леся заслужила отдых и от него, и от всех вокруг. Тем более что у нее был повод заняться собой — приближающийся юбилей канала. Потому субботу она провела в салоне красоты, позволив специалистам заниматься ее волосами, на которых сказывались все неурядицы и ритм жизни Леси. А воскресенье занял поход по магазинам. Леся нуждалась в наряде. Ей в последнее время не куда было выходить в вечерних платьях. И хоть жизнь с Владом значительно обогатила ее гардероб, Леся посчитала, что вполне заслужила новое платье, которое в состоянии себе купить. Да и она не сомневалась, что большая часть ее сотрудниц поступит так, а женское самолюбие не позволяло проигрывать на фоне других, даже если ценителем будет человек, который все же не затрагивал душу.

Она немало думала о своем отношении к Гене в эти дни и пришла к выводу, что ей не стоит идти с тем на второе свидание. Сомнительно, что чувства, полностью молчащие до сих пор, вдруг вспыхнут. Да и играть симпатиями и чувствами Геннадия не хотелось. Он был хорошим. Просто Леся пока, наверное, не готова была открыть свое сердце еще кому-то. По тем же причинам не складывались у нее отношения и с другими претендентами. И все-таки, она обещала пойти с ним на этот юбилей, а обещания Леся привыкла исполнять.

За три дня, начиная с пятницы, на телефоне Леси набралось тридцать не отвеченных вызовов от Влада, и ей даже стало любопытно, долго ли он собирается это продолжать? Зная Владислава, от него можно было ждать чего угодно, но он, пока, ограничивался только звонками. Что ж, поживем-увидим. А пока Леся обнаружила для себя платье, именно такое, как ей хотелось — простого кроя, изысканное, насыщенного лазурного цвета, с открытыми плечами, длинным подолом и скромным, но очень интригующим разрезом на этом подоле.

И только придя домой осознала, что чего-то этому наряду не хватает. Открытый верх платья с достаточно выразительным декольте предполагал наличие украшений. А вот их, как раз, и не было. Вернее... Хотя, нет.

Леся дала себе слово, что на неделе обязательно присмотрит себе что-то из хорошей бижутерии, тратить деньги на драгоценности смысла нет, это же на вечер. А вот красивая бижутерия придется кстати. С этой мыслью она повесила платье в шкаф и отправилась отдыхать, ведь завтра уже начиналась рабочая неделя.

Через четыре дня, Леся с ужасом спохватилась, что совершенно забыла о своем решении купить украшения. Все как-то завертелась. Работа заставила погрузиться в себя с головой. Эти дурацкие демонстранты успели уже достать и ее саму. Не тем, что задевали интересы Леси, а тем, что ее таки вынудили этим заниматься и освещать тему протестов. Лесе было неприятно. Приезжая на съемки она видела, что причалы действительно в ужасном состоянии, и раз за разом убеждалась — Влад не преувеличивал, когда говорил, что кто-то может пострадать из-за собственной глупости. К тому же, помня кто стоит за всеми этими демонстрантами, ей против воли казалось, что она предает Влада.

Глупо, Леся понимала, как можно предавать кого-то, просто выполняя свою работу? И тем не менее, каждый раз, монтируя отснятый материал, проводя съемки, она старалась сделать акцент на том, насколько необходим ремонт причалам, и насколько красив проект, созданный комитетом архитектуры. И сама же на себя злилась за то, что вроде бы и подхалимничала. Именно этого Леся хотела меньше всего — оказаться меж двух огней — рабочими интересами и личными представлениями о том, что стоит делать, а что нет. Но жизнь, похоже, продолжала играть с ней, не обращая внимания на желания самой Леси.

А еще — эта неделя ознаменовалась изматывающей осадой со стороны самого Владислава. И это при том, что тот, вроде бы, ничего и не делал. Просто оказывался рядом там, где Леся совершенно не ожидала бы его увидеть. То ли в кафе, недалеко от ее канала, то ли на тех же пристанях, но не на стройплощадке или перед митингующими, а в машине, просто наблюдающим за ее работой. Иногда Лесе казалось, что он, буквально, повсюду. Влад мог спокойно сидеть и курить на лавочке в сквере, напротив ее любимого кафе именно тогда, когда Леся приезжала туда посреди рабочего дня. Когда же он сам работал? И как оказывался в этих местах? Следил за ней, что ли?

И при этом — за все четыре дня они ни разу даже не заговорили. Молча обменивались взглядами, или же Леся просто делала вид, что его не видит, а сама то и дело косилась в сторону Влада. В общем, сплошная нервотрепка!

Но сейчас перед ней стояла другая, куда большая проблема. Только достав платье из шкафа, готовя его к завтрашнему торжеству, она вспомнила про отсутствие украшений. Бежать в магазин было поздно. Да и что достойное можно обнаружить за пару часов?

Конечно, как вариант, можно, вообще отказаться от украшений. Но тогда ее наряд будет смотреться неполно и незавершенно, Леся прекрасно понимала это.

И что же теперь делать?

Вздохнув, она без сил опустилась на кровать, а потом с виной посмотрела через открытую дверь на темный угол, где располагалась кладовка. Она клялась себе, что больше никогда... Никогда... Но, может быть, один раз можно?

Закусив губу, Леся медленно поднялась и пошла в коридор с такой неохотой, будто кто-то заставлял ее это делать. Включив свет, она открыла дверь и посмотрела на самую верхнюю полку. Там были спрятаны самые ненужные вещи. Старые журналы, которые давно следовало выкинуть, да все руки не доходили, лишние тарелки, надбитые чашки. Но за всем этим на полке валялась и еще одна вещь — не очень большая коробка, замотанная скотчем так, словно ее просто опасно было открывать.

Собственно, в каком-то смысле, так оно и было. Леся поклялась себе, что никогда ту больше не откроет. Но... Ведь никто не узнает? Он не узнает.

Разрываемая, растягиваемая внутренними противоречиями, она вернулась в спальню и достала ножницы.

В этой коробке хранились подарки Влада, драгоценности, настоящие драгоценности, а не бижутерия, которые он ей дарил. Когда Леся ушла — она вернула их ему, собрав в одну коробку и отправив Владу. Но уже в одиннадцать ночи того же дня получила их обратно с курьером. К коробке прилагалась записка из двух слов:

"Они твои"

Тогда Леся замотала злосчастные украшения скотчем и поклялась, что никогда больше не откроет. Но сейчас... Искушение оказалось таким сильным. Тем более что там имелся кулон из сапфиров, которые прекрасно гармонировал бы с платьем. Когда-то Леся выбрала тот из-за схожести с причудливым цветом глаз Влада — камни так же меняли оттенок из-за освещения от темного, почти черного, до прозрачно-синего. Они нашли кулон случайно, на выставке драгоценных камней, и когда Владислав услышал ее сравнение — тут же купил Лесе этот кулон и сам надел на шею, хоть тогда на ней был совершенно неподходящий наряд — джинсы и свитер.

Аккуратно разрезав толстый слой скотча, Леся извлекла на свет цепочки, браслеты и кольца. Глаза тут же отыскали необходимый кулон. Осторожно распутав звенья цепочки, она опять поднялась и подошла к зеркалу, неуверенно, с опаской — но все-таки приложила украшение к груди.

Домашний халат, пусть и из атласа, смотрела с этим кулоном столь же неуместно, как и давешние джинсы со свитером. Но почему-то сердце Леси так же сбилось с ритма, как и когда Влад впервые застегнул цепочку на ней. Это украшение будет смотреться просто потрясающе с платьем.

Лишь бы он не увидел.

Но Леся специально узнавала и Борис Андреевич пообещал ей, что никого постороннего на юбилей канала не пустят. А женское самолюбие так подталкивало ее позволить себе в полной мере блеснуть на вечере.

Поклявшись себе, что поступит так только однажды, а в субботу утром опять закинет коробку с этими украшениями как можно дальше, Леся оставила кулон на комоде, спрятав остальные драгоценности назад, в коробку.

Сказать по правде, более напряженной и изматывающей недели Влад просто не мог припомнить, хотя очень старался. Просто так, из спортивного интереса, чтобы как-то унять раздражение и неудовлетворенность от того, что он ни на шаг не продвинулся в достижении своей цели.

Влад сходил с ума, судя по всему. Иначе, как можно объяснить то, что посреди всех своих проблем, игнорируя продолжающиеся придирки мера и козни Костенко, которые тот, похоже, и не думал сворачивать — Владислав регулярно забивал на работу и уезжал туда, где мог бы увидеть Лесю. И тем не менее, он не предпринял ни единой попытки, чтобы хоть заговорить с ней. Что-то в ее взглядах намекало, что она не придет в восторг от его попытки, пусть большая часть этих взглядов и бросалась Лесей тайком. И все-таки, Влад не считал неделю совершенно провальной. Он смотрел каждый выпуск утренних программ и новостей, которые вела она и, не мог не ощущать самодовольного удовлетворения от того, что Леся, похоже, приняла в этом конфликте его сторону. Его девочка всегда отличалась восхитительной преданностью, даже когда злилась на него.

Хотя, Влад подозревал, что узнай она его мыслях, ничто не удержало бы Лесю от того, чтобы отвесить ему хорошую затрещину. И еще одну за то, как он ее называл, пусть и только в мыслях. Но, черт побери! Леся и была его! Чтобы там сама по этому поводу не думала!

Мысль о том, что в ее злости и обиде на него винить некого, кроме себя самого, заставила Влада в раздражении бросить вилку и нож на тарелку. Хорошо еще, что его кабинет в "Билле Бонсе", как и обычно, был совершенно пуст, не считая самого Влада. Не хватало еще подпитывать среди официантов глупые сплетни о том, насколько у него отвратительный характер. Хотя, чего уж тут? Против правды не попрешь.

А за последнюю неделю его слишком много бесило, что не могло не сказаться на и без того не совершенном нраве. Особенно изводило Владислава то, что Леся не желала отвечать на его звонки. Умом он понимал ее реакцию, как и то, что смысла нарываться на разговор пока нет. Но это разум был таким мудрым. Сущность же Влада просто требовала схватить ее и запереть где-то, пока не удастся вернуть Лесю, убедить ее, что они просто должны быть вместе. Пока разум преобладал, к счастью.

Отпив глоток кофе, Влад уперся губами в сжатый кулак. Он так и не пришел к однозначному выводу, о том, как должен отреагировать на их последний разговор, что должен сказать, чтобы заставить Лесю прислушаться. Какой ответ она хочет услышать?

Над тем, что сказал Юра, Влад так же старался не думать. То есть, нет, не совсем так. Глупо было спорить и доказывать самому себе, что он не испытывал чувств к Лесе. Испытывал. Было ли это любовью, о которой так часто трезвонят в фильмах и книгах, да, даже, в рекламах жевательных резинок и мобильных телефонов — Владу дела особо не имелось. Как он уже решил — Леся была его. Каким бы понятием это не обозначалось — любимой? Великолепно. Его и так устраивало. Как угодно, лишь бы Леся вернулась. Все упиралось только в то, как убедить ее поговорить и выслушать его? И как сдержать себя, чтобы опять не накинуться на Лесю с голодными объятиями и поцелуями. Потому как то, что случилось в его кабинете в прошлый четверг только усилило напряжение Влада, скрутив все внутри в тугую, взведенную пружину.

Отбросив салфетку, Влад поднялся из-за стола и вышел в коридор ресторана. Повсюду сновали официанты, что-то развешивающие и расставляющие в основном зале. Неудивительная картина для пятницы, наверняка зал заказали под свадьбу или какой-то банкет. В этот момент двери зала распахнулись, пропуская очередную вереницу официантов, и краем глаза Влад уловил знакомый символ. Остановившись, он обернулся и несколько мгновений рассматривал эмблему телеканала, на котором работала Леся. Потом развернулся и отправился не к выходу, а на поиски администратора казино.

Глава 7

Похоже, вечер понемногу оправдывал ее ожидания. Обведя глазами зал, в котором все громче становился шум веселья, Леся отпила шампанского из бокала. То не относилось к ее любимому сорту, так как было полусладким, да и марка, кажется, подкачала. А так хотелось хорошего... Но сегодня же праздник, и она решила не обращать внимания на подобные мелочи.

Празднование юбилея началось полтора часа назад и поначалу, Леся даже немного расстроилась, несмотря на то, что все, вроде бы, шло по плану. Выпуск вечерних новостей сегодня записали еще днем и она, как и многие другие сотрудницы, получила возможность раньше уйти с работы. Леся поехала в салон, решив, что если блистать, так по полной. Так как цвет она оживляла только в выходные, то сегодня Леся ограничилась уходом для блеска волос и прической. Но в последний момент передумала и попросила мастера оставить волосы свободными и вместо строгой прически — завить те локонами, решив, что ей нет охоты мучиться через пару часов от головной боли. После этого она заехала домой и переоделась. Закончив наносить макияж, Леся все с той же неуверенностью достала кулон, сомнения ее мучили до сих пор. Но сейчас, одев тот с платьем, уже с прической и макияжем — Леся не смогла себя уговорить снять украшение. Уж очень к месту смотрелся кулон в ложбинке ее грудей в глубоком вырезе.

Захватив шаль, она спустилась на улицу, они с Генной договорились встретиться у казино ровно в семь. Лесе, уже принявшей решение о бесперспективности развития их отношений, не хотелось давать тому повод думать, будто она рассчитывает, что он проведет ее после юбилея. Потому она и собиралась добираться на своей машине. Пить Леся не планировала. Но, едва увидев Гену, изменила свое мнение.

Видно, общество Влада ее избаловало. Во всяком случае, направляясь на официальное событие, где в приглашении был оговорена форма одежды, Леся ожидала провести вечер среди людей, которые понимают, что это значит. Очевидно, она ошибалась. Оператор ждал ее на ступенях "Билли Бонса" в джинсах и рубашке, правда, при галстуке. И вместе они смотрелись немного странно. Не то, чтобы Леся отличалась снобизмом, быть может, даже, пару лет назад не обратила бы на это внимания. А сейчас — не смогла, заметила.

На какой-то миг сердце кольнуло разочарование, особенно, когда осмотр стоянки подтвердил отсутствие темно-серого BMW. Но Леся тут же приказала себе не думать о глупостях и, приняв предложенную Генной руку, поднялась по невысокой лестнице.

В дверях им пришлось на миг задержаться — администратор казино приветственно наклонил голову и глядя прямо на нее, вежливо произнес:

— Добрый вечер, Олеся Павловна. Вы давно не посещали нас. Надеюсь, вечер вам понравится.

Вот так, пара слов и нарушена вся ее конспирация, можно сказать, открыто уличена во лжи.

— Спасибо. Я тоже надеюсь на это, Сергей. — Лесе ничего не оставалось, как кивнуть и ответить.

После чего она постаралась как можно скорей пройти дальше. Гена повернулся было, чтобы узнать, откуда ее здесь настолько хорошо знают, но не успел, к счастью. Они уже добрались до дверей ресторана.

И, как Леся обнаружила спустя пять минут, большая часть их сотрудников-мужчин пренебрегли строчкой в приглашении, где делался акцент на одежде. Так что Гена смотрелся еще достаточно официально. В противовес же мужчинам, женщины явно постарались, и ни одна не позволила себе подобной оплошности. Все выглядели прекрасно. И Леся, поймав достаточное количество оценивающих взглядов, решила, что не зря старалась. Она знала, что выглядит прекрасно. И все-таки, ей не было весело. Потому она и не отказалась, когда Гена впервые наполнил ее бокал шампанским. Домой всегда можно доехать на такси.

После второго бокала Леся с грустью подумала, что раньше в "Билли Бонсе" шампанское было куда лучше. А после третьего она, наконец-то, расслабилась и начала наслаждаться вечером.

Официальные тосты и поздравления руководства давно закончились, как и награждение памятными безделушками всех отличившихся сотрудников. Лесе подобное "счастье" так же досталось. И сейчас рядом с ее тарелкой красовалась хрустальная статуэтка какой-то пташки, символизирующая, очевидно, ее работу в качестве ведущей утреннего шоу. Сейчас вечером управляли уже ведущие, гуляющие давно разбились на группки, тосты звучали в разнобой. Кто-то участвовал в конкурсах, несколько пар танцевали под живую музыку и Леся с тихой завистью поглядывала в их сторону. Она очень любила танцевать. Но не была уверена, что готова на подобный подвиг с Генной. Зато быстрые танцы, не требующие наличия партнера, она не пропускала.

— Леся! — Гена, до этого стоящий неподалеку с группой их коллег и что-то обсуждающий с друзьями, подлетел к ней. — Пошли, вниз спустимся. Интересно же, казино. Хоть раз можно рискнуть. — Оператор, который и сам уже выпил, пусть и не много, задорно ей подмигнул.

Леся раздумывала только минуту. Обычно она ни за что бы не согласилась. Не любила Леся азартные игры. Но разве сегодня она не собиралась расслабиться и от всего отдохнуть? Так почему бы не нарушить собственное правило.

— Пошли. — Она кивнул и легко поднялась, поправив юбку, захватила свой клатч и пошла следом.

Часть их коллег уже спустились в казино и сейчас веселились у столов с рулеткой, кое-кто добрался и до покера. Леся в картах мало разбиралась, потому позволила Гене увлечь себя к рулетке, хоть и сомневалась, что сумеет там что-то понять.

Рядом громко переговаривались их спутники, предвкушая новое развлечение. Леся предпочла бы другую компанию, так как не особо хотела проводить время вместе с Леной, еще одной журналисткой, которая метила на ее место ведущей утреннего шоу. Она даже состояла в запасной команде ведущих. Вот только из-за трудолюбия Леси ей редко выпадал шанс показать себя, и отношения у них были, мягко сказать, натянутые. К тому же, в последнее время Леся обратила внимание, что заметив интерес Гены к ней, Лена принялась активно заигрывать с оператором. Лесю это не очень задевало, все-таки Гене не удалось пробудить в ней влечение, но было неприятно. Да и сегодня Лена все время кидала в ее сторону не особо приязненные взгляды.

Но несколько бокалов шампанского сделали свое дело, к тому же, аппетит у Леси напрочь отсутствовал этим вечером, потому, ощущая легкое головокружение и приятный кураж, она делала вид, что не замечает всего этого. Она оперлась о деревянную поверхность борта стола по правую руку от Гены и с сомнением посмотрела на двухцветное колесо, которое пока не двигалось. К счастью, Лена стояла через три человека от нее, правда, почти напротив, но все же, не близко, а потому напряжение не ощущалось.

В первой ставке Леся решила не участвовать, хотела посмотреть и попробовать разобраться, что к чему. Остальные же принялись активно выбирать номера и цвета.

К третьему кругу в игру включилась и Леся. Ей стало интересно. К этому времени ее друзья успели по большей части проиграть свои ставки, хотя Вите, одному из сценаристов их канала, повезло. Леся особо на удачу не рассчитывала, да и денег с собой брала мало. Потому поставила лишь одну фишку, в шутку выбрав "тринадцать, черное". В любви ей не везет, может хоть тут что-то выгорит.

— Что же так скупо-то, Лесь? — Лена, уже успевшая проиграть обе ставки, с усмешкой отпила из своего бокала, который прихватила из ресторана. — Или, всю зарплату на бижутерию потратила? Она, хороша, конечно, но не могла же ты все выложить за это, — Лена кивнула, указав на ее кулон. Но ее глаза зло прищурились. Без сомнения, девушка понимала, что это далеко не бижутерия. — Не может же эта побрякушка стоить столько.

— Эта "побрякушка" стоит куда больше всех ваших зарплат, собранных вместе. — Леся застыла на своем месте, убеждая себя, что насмешливый, высокомерный голос ей только послышался. Это все из-за шампанского... — Леся достойна настоящих камней, а не стекла. — Теплые руки на ее талии ей уж никак не могли привидится. Да и Лена с удивлением смотрела ей за спину.

И не надо было быть супер догадливым, чтобы понять, кто стоял к ней настолько близко, окутывая ароматом бергамота и дорогих сигарет.

— И сапфиры ей великолепно подходят, не правда ли? — Совершенно невозмутимо включился Влад в их круг и разговор, будто и не заметив, что все остальные несколько растеряно смотрят на него.

Гена же и вовсе смотрел на Захарченко волком. А Леся... Из-за этого треклятого шампанского ей требовалось время, чтобы придумать хоть какой-то выход из ситуации, сейчас казавшейся катастрофичной. Он увидел. Черт! Попробуй теперь объясни Владу, почему она надела его подарок и... Хотя, он же сам написал, что они ее, и Леся имела полное право теми распоряжаться по своему усмотрению.

— Сапфиры..? Да, идут... — Лена, казалось, несколько утратила язвительность. Зато зависти в ее взгляде прибавилось. — А вы кто? Леся, не представишь своего знакомого? — Лена наклонилась вперед, так, что грудь слишком рискованно показалась в вырезе платья.

Впервые за вечер Леся почувствовала ощутимый укол ревности. И резко подняла лицо, чтобы увидеть реакцию Владислава.

А он в этот момент с усмешкой смотрел на нее саму и, похоже, не пропустил отблеск этого чувства в ее глазах. В классическом костюме, светло-голубой рубашке, с галстуком, он явно шел на сто очков впереди любого мужчины из числа их сотрудников, пришедших сегодня на юбилей.

— Да, Леся, ты меня представишь? — Поинтересовался Влад, продолжая улыбаться уголком рта.

— Нет. — Отрезала она, попытавшись отвернуться.

Это не вышло, Влад ухватил ее подбородок пальцами и заставил смотреть прямо на него.

— Ну, не сильно и хотелось. — Пожал он плечами в ответ на ее резкий отказ.

— Вы будете делать ставку? — вмешался в их разговор крупье.

— Нет. — Покачал Влад головой. — Разве я не говорил тебе, что не стоит играть в рулетку и кости? Здесь же невозможно ничего продумать. — С легким упреком спросил он уже у Леси под негромкое "ставки сделаны" и тихий шум раскручиваемой рулетки.

Ее спутники о чем-то переговаривались, возможно, обсуждая саму Лесю, она не могла сейчас сосредоточиться на окружающих, и проклинала свое решение выпить.

— А я и не хочу ничего просчитывать! — Леся недовольно поджала губы. — Просто хочу развлечься! А ты мне — давно не указ! — Она попыталась освободить лицо, но пальцы Влада сжались крепче.

— Да ты пьяна, моя девочка. — Ухмылка Влада вдруг сменилась самой настоящей, даже доброй, пожалуй, улыбкой.

Его пальцы скользнули с ее лица к шее Леси, нежно погладив кожу под кулоном.

У Леси мурашки побежали по спине. Но она только выше вскинула подбородок.

— Я не твоя! — Леся не собиралась устраивать спор. А все получалось так глупо. — И не пьяная! Это все твое дурацкое казино. У них сегодня ужасное шампанское. Явно решили сэкономить. А мне так хотелось бокал хорошего шампанского! — Почти с обидой добавила Леся. — Придется поехать, купить самой и напиться.

Влад как-то подозрительно поджал губы, словно старался не расхохотаться. Да и его плечи как-то не природно затряслись. Леся прищурилась, не особо вслушиваясь в то, что говорит Гена, кажется, пытающийся вмешаться в их с Владом спор. Владислав, так же, не обращал внимания на оператора.

— Я не позволю тебе дойти до такого. — Пообещал Влад, все еще посмеиваясь. Забрал из ее рук сумочку и сунул себе в карман. — Да и, уверен, что вины ресторана нет. Наверняка алкоголь заказывало ваше руководство.

— Мне все равно. — Леся попыталась отступить, это не вышло, так как пол отказался лежать ровно под ее ногами, и она ограничилась тем, что воинственно скрестила руки на груди. — Шампанское было плохим! Полусладким. — Даже с некоторой обидой пожаловалась она Владу.

— Кошмар. — Покачал он головой, словно искренне ей сочувствовал. — Давай, разберемся. — Леся даже не сразу поняла, что все это время Влад куда-то ее мягко подталкивал, поддерживая, чтобы Лесе было проще.

А те окрики Гены, явно, были вопросами о том, куда это она направилась. Но возмутиться Леся не успела. Они с Владом уже стояли у дверей, а перед ними, с полным вниманием во взгляде, стоял Сергей.

— Сережа, — обратился Владислав к администратору. — Олеся Павловна недовольна шампанским, которое им подавали в вашем ресторане. Говорит, что оно было ужасно.

На лице Сергея появилось выражение сдержанного понимания и желания помочь.

— Я очень сожалею, что это так. Но шампанское, как и прочие алкогольные напитки, ваши руководители закупали сами. — С искреннем сожалением сообщил он.

— Видишь, я же говорил, что ресторан ни при чем. — Влад, все с той же улыбкой, повернулся к ней.

Леся поджала губы. Не потому, что не соглашалась или не восприняла объяснения Сергея. Просто ей хотелось показать Владу, что он не имеет права вести себя так, словно, словно... Будто они все еще вместе! Но высказаться она не успела.

— Похоже, мы ее не убедили. — На свой лад истрактовал Влад гримасу Леси. И опять посмотрел на Сергея с улыбкой. — Придется вам реабилитироваться. Принесите в мой кабинет бутылку брюта "Нового света". За это шампанское Олеся Павловна простит вам что угодно, поверьте моему опыту.

— Влад, я не собираюсь...

— И пусть принесут ужин, — прервал ее Влад, продолжая говорить с администратором. — И крепкий кофе. — Окинув Лесю еще одним взглядом, добавил он следующее распоряжение.

Сергей тут же отошел, поймав первого попавшегося официанта, и передал тому заказ, а Влад направился к лестнице, ведя и Лесю за собой.

— Влад! Прекрати! — она остановилась, отказываясь двигаться дальше. — Я не собираюсь пить с тобой шампанское. И ужинать тоже. Я, вообще, не собираюсь идти с тобой.

— Тебе надо поесть, Леся. Наверняка ты с меньшим усердием налегала на закуски, чем на шампанское. — Влад остановился с совершенно спокойным видом и взял ее за руку.

Ее возмутила мысль, что он подозревает ее в желании напиться.

— Я вообще не собиралась пить! — она резко дернула плечом, освободив свою руку. — И нечего делать вид, будто имеешь право мне указывать, что делать! Ты видел, в чем он пришел?! — Леся вдруг сокрушенно покачала головой. — И ведь не только он. Кошмар! И чем они думали?! Дурацкий вечер... Надо же было хоть как-то его улучшить. — Не обращая внимания на отсутствие логической цепочки в своих претензиях и возмущении, она вздохнула и пошла мимо Влада по ступеням вверх, собираясь вернуться в зал ресторана.

— Да, кавалеры вас, определенно, подвели. Тут в пору с горя спиться. Так что пара бокалов не в счет. — Влад хмыкнул и покачал головой, идя позади на один шаг от нее, словно подстраховывал.

Леся хотела заявить ему, что не нуждается в подобном и прекрасно стоит на ногах. Но музыка, долетевшая до них из распахнутых дверей, отвлекла ее. Замерев на верхней площадки, она с грустью обхватила себя руками.

— Дурацкий вечер. — Повторила Леся, не заметив, что покачивает головой в такт медленной песне.

— Неужели, он тебя даже на танец не пригласил?

Руки Влада крепко обняли ее, увлекая от края площадки и, незаметно для себя, Леся оказалась в его объятиях. Влад прижимал ее к себе и уже плавно кружил в танце. Их лица были совсем близко, и она видела, что его глаза такие же синие, как ее сапфиры, а на губах играет все та же, добрая улыбка, которую у Захарченко и раз в сто лет не увидишь.

Она покачала головой, отвечая на его вопрос. Ощутила, что мир покачнулся, и сдалась, устроив свою щеку на его плече. Так было гораздо комфортней. И ничто не мешало наслаждаться танцем, хоть ей и стоило бы оттолкнуть его.

— Я же говорил — он тебя не стоит. Полный дурак, упустивший все возможности. — Владислав цинично хмыкнул.

— Ты еще скажи, что сочувствуешь ему. — В тон, с той же циничностью, только в отношении Влада, пробормотала Леся, уткнувшись носом в ворот его сорочки. И почему ей так нравился этот запах? Это просто несправедливо.

— Ни капли. Он для меня пустое место. Еще и пытающееся посягнуть на то, что принадлежит мне. — Тихо ответил Влад ей на ухо.

— О, ради Бога! — Леся вскинулась, насмешливо глядя ему в лицо. — Давай, без этого. Мы давно разошлись, Влад. И никто никому не принадлежит!

— Я передумал! — Он спокойно пожал плечами. — И не собираюсь отдавать тебя никому. — Влад осторожно повернул ее в танце. — Мы уже обсуждали это в прошлый четверг. Но ты, похоже, не готова была меня услышать.

— Пффф! — Наверное, это алкоголь был виноват в том, что она фыркнула. — Или ты меня. — Со скепсисом хмыкнула Леся.

И неохотно высвободилась. Музыка сменилось другой, задорной и бодрой, и у нее больше не было отговорки перед разумом и совестью, чтобы находиться в его объятиях. Насколько бы сильно Лесе это не нравилось.

— Зачем ты тут появился, Влад? — Спросила она, ощутив внезапную зябкость без его рук.

То ли кураж от шампанского проходил, то ли тема их разговора сказывалась, но хорошее настроение улетучивалось, подобно каплям воды на солнце.

— Решил поужинать. — Он пожал плечами.

— А в казино зачем пошел?

— Хотел поужинать в твоей компании. — Так же спокойно ответил он.

Леся хмыкнула. Глупо было надеяться, что Захарченко не узнает про юбилей.

— Зачем?

— Хочу на тебя смотреть, спорить с тобой. — Влад улыбнулся.

— Разве не насмотрелся за эту неделю? — Леся скептично вздернула бровь и пошла в сторону зала.

— Не насмотрелся. — Влад мягко ухватил ее за талию и развернул, направив в сторону своего кабинета.

— Влад. — Она нахмурилась.

— Ну хоть кофе со мной выпей. — Предложил он, продолжая ее подталкивать. — Голову от шампанского прояснишь.

— Я где-то читала, что кофеин потенциирует действие алкоголя. — Протянула Леся с сомнением, не заметив, как переступила порог. И даже с некоторой ностальгией осмотрела такой знакомый интерьер.

— Только не надо обвинять меня в попытке споить тебя. Я таким не занимаюсь, все претензии к твоему оператору. — Влад усмехнулся. — Не хочешь кофе, вот шампанское, которое ты любишь. — Он махнул рукой на стол, где уже действительно стояла бутылка в ведерке со льдом. — Или, может, все-таки поешь? — Влад легко надавил ей на плечо, заставив сесть.

Сам он, бросив ее клатч на стол сбоку, сел напротив и, взяв вилку, наколол кусочек сыра.

— Лично я голоден. И тебе советую. С головой легче станет.

— Только не надо делать из меня пьяницу. — Проворчала Леся, подтянув к себе чашку, и налила кофе из стоящего на подогреве кувшина. Тот и правда оказался крепким, как Влад и заказывал. — Впервые в жизни выпила, а ты мне морали читаешь.

— Я просто удивился. — Отправив в рот оливку, усмехнулся Влад. — И правда, никогда тебя такой не видел.

— Дурацкое шампанское. — Проворчала Леся, понимая, что слишком часто употребляет это прилагательное, но ничего другого, как назло, в голову не приходило.

— Тебе налить этого? — Влад с вопросом приподнял бровь и протянул руку к бутылке.

В какой-то степени это было искушением. Леся и правда очень любила именно этот сорт. Но на сегодня, похоже, ей уже хватило.

— Не надо, — она покачала головой, сделав еще глоток кофе.

А потом задумчиво осмотрелась, недоумевая, как позволила уговорить себя прийти сюда.

— Зачем я это делаю? — Непонятно у кого спросила она.

— Затем, что тебе нравится моя компания не меньше, чем мне твоя? — Предположил Влад, аккуратно разрезая бифштекс.

— Вряд ли. — Не желая льстить его самолюбию, Леся покачала головой.

Влад только улыбнулся в ответ и молча прожевал кусок мяса. А Леся задумалась над тем, насколько это странно — столько месяцев прошло, а она так естественно чувствует себя в его компании, словно они только сегодня утром из одного дома по работам разошлись. И вот теперь встретились, как обычно, чтобы поужинать. Сколько раз они проводили такие вечера в "Билли Бонсе" обсуждая все, что случилось за день? И было так... правильно, сейчас пить кофе и смотреть, как Влад ест.

Но, в то же время, Лесе вдруг стало настолько обидно, что он лишил их этого всего, что однажды прекратил их отношения, а теперь делает вид, будто в этом нет ничего страшного.

Резко отодвинув от себя чашку, Леся выпрямилась.

— Это все бессмысленно. — Заявила она, собираясь с силами, чтобы подняться. Уж слишком удобными были диванчики.

Влад, моментально уловив изменение в ее настроении, отставил тарелку в сторону и поднялся. Обошел стол и стал рядом с ней. Так ненавязчиво, словно просто хотел налить и себе кофе. Но на самом-то деле, перекрыв Лесе дорогу.

— Не бессмысленно, Леся. — Он отпил из чашки. — Я ведь серьезно говорил тогда — возвращайся, пожалуйста.

Ого, она впервые, кажется, слышала от него это слово. Да только и оно ничего не могло изменить.

— Зачем, Влад? Мы же это уже проходили. С чего вдруг, спустя столько времени, ты решил все вернуть.

— Без тебя — еще хуже. — Он смотрел поверх ее головы, продолжая пить свой кофе.

Леся почувствовала, как ее лицо онемело. И смех, и грех с этим Захарченко. Поразительный "комплимент". Так и хочется после него со всей дури наступить каблуком ему на ногу.

— Еще хуже, чем со мной? — Ехидно поинтересовалась она, поднявшись. — Что же ты вернуть пытаешься, если плохо было. Неужели, я настолько тебе мешала? — Наверное, из-за опьянения, но ей было так обидно, что захотелось закатить истерику.

Но в этот момент, спасая туфли и ступни Влада, в дверь постучали и в распахнувшемся проеме, с виноватым видом, появился Сергей.

— Извините, Владислав Олегович, здесь Олесю Павловну ищут...

Из-за спины администратора, оттолкнув того с порога, появился Гена. И оператор явно не пришел в восторг от того, что увидел Лесю в компании Захарченко за накрытым столом. Да еще и стоящих так близко. Сергей еще раз извинился и тихо исчез.

Влад уже открыл рот, видимо, чтобы послать Гену куда подальше, но Леся опередила его.

— Что? — Без капли приветливости в голосе поинтересовалась она у своего кавалера на этот вечер.

— Там наши опять в зале собираются. — В ответ на их злые, вопросительные взгляды с иронией проговорил Геннадий прохладным тоном. — Ты идешь?

Честно говоря, терпеть еще и его претензии в этот момент у Леси не было сил.

— Нет. — Резким тоном, таким же, каким отвечала Владу, отрезала она. — С меня хватит. Напраздновалась уже. Я еду домой! Иди, продолжай без меня. — Она отвернулась от двери.

— Леся, никуда ты не поедешь. — Влад сильнее сжал руки на чашке.

Его лицо казалось закаменевшим, но он, видимо, старался сохранять спокойствие. Ей же не хотелось прилагать таких усилий. Ради кого?!

— Мы с тобой нормально поговорим...

— Да, пошел ты, Влад! Со своими разговорами и предложениями. — Она никогда еще не чувствовала себя так. Казалось, еще минута и Леся сделает то, чего и сама от себя не ждет. Ей не хотелось этого. Хотелось просто уйти и постараться забыть. — Я тебе не комнатная собачонка, которую выгоняют на двор, если ее игры хозяину мешают. И подзывают щелчком пальцев, когда скука одолеет! Я живой человек, а ты со мной обращаешься, как с вещью! Но я тебе не принадлежу, так что прекрати распоряжаться! Пропусти! — Она постаралась его обойти.

Но Влад поймал ее плечо свободной рукой, не пропуская.

— Леся, я не хочу в очередной раз ссориться. Слушай, ладно, я не удачно подобрал слова. Но мне плохо без тебя, понимаешь! И это не проходит, сколько бы я не старался! — Несмотря на собственное заявление, Влад повысил голос, явно начиная терять терпение и спокойствие. — Я хочу, чтобы ты вернулась! Что ты хочешь, чтобы я сделал?! Только скажи — я все тебе дам.

— Дашь?! — Она расхохоталась, не скрывая иронии. — Как, Влад?! Как?! Как ты дашь мне доверие к тебе, которого уже нет?! За какие деньги его купишь?! Как ты вернешь мне мою мечту? Стремление к ней?! У тебя все так просто: захотел — поиграл в чувства, надоело — выбросил, а теперь опять потянуло? А я так не могу! Ты меня сломал, понимаешь?! — Она не хотела срываться, но не выдержала, начала кричать, пусть и понимая, что это уже ничего не изменит. Но боль и пустота, так долго копившаяся в ней, вдруг выплеснулись яростью и злостью. — Ты ничего не можешь мне дать! Ничего! Только забираешь все! — Она дернулась, но рука Влада сжалась сильнее, не отпуская, а глаза сощурились и, словно, потемнели. — Ты все у меня забрал, мои чувства, мои устремления, мою мечту! Мне ничего уже не надо, понимаешь?! Потому я и в Киев не поехала — мне теперь плевать на все! Ничего не хочется, я смысла ни в чем не вижу! Ты меня какой-то пустой сделал! Я даже смеяться нормально не могу — меня не трогает ничего! А теперь ты говоришь — я ошибся, возвращайся?! Иди к черту! Не вернусь! Я ненавижу тебя за то, что ты со мной сделал, понимаешь?!

Она знала, что переступает черту. Желваки, заходившие на напряженных щеках Влада, служили прекрасным предупреждением. Но Лесе уже не имелось дел до его чувств. Разве он ее хоть когда-то жалел? И сейчас ей хотелось уколоть его сильнее. Причинить такую же боль, хоть она и сомневалась, что ей хватит сил.

— Леся! — Влад говорил отрывисто и резко. — Я не хотел, не собирался...

— А мне плевать, собирался или нет! — Она опять дернулась в кольце его рук. — Ты добился своего — избавился от меня, растоптал меня. А теперь хочешь вернуть?! Нет, Влад. И прекрати мне звонить или появляться в моей жизни! Я тебя презираю, и не хочу больше иметь с тобой ничего общего! Ты не заслужил, не стоил и не стоишь ни моей любви, ни всего того, что я к тебе тогда чувствовала!

Наверное, что-то в ее словах все-таки достигло цели, что-то задело его. В какой-то миг лицо Влада исказила напряженная, гневная гримаса. И вдруг — он резко дернул Лесю на себя и впился в ее губы злым, почти грубым поцелуем.

Этого она не ждала. Чего угодно, но не этого. В какой-то степени, это было даже насилием — Влад сознательно показывал, что он сильней, что она ничего не может противопоставить ему. Его губы давили, требовали подчинения. А Леся пыталась сопротивляться, старалась отвернуться, и не могла — он держал ее лицо, удерживал другой рукой ее тело. На глазах выступили злые слезы от своего бессилия, беспомощности, и с губ, мучимых Владом, сорвался тихий всхлип. Его напор тут же сменился чем-то другим. И хоть руки держали так же крепко, губы вдруг стали нежными и мягкими, заглаживающими свое нападение, ласкающими ее рот. Так трепетно и страстно, что захотелось поддаться, потянуться к нему. Но осознав, что это и делает, Леся вдруг ощутила отвращение к самой себе. К нему.

Резко замахнувшись, она ударила Влада по щеке, понимая, что ей не хватит силы причинить ему реальный вред. Но в эту пощечину Леся вложила все, что обуревало ее в данный момент. Он застыл и отстранился на несколько сантиметров.

— Леся? — Позабытый ими обоими Гена, оказывается, все еще стоял в дверях и слышал это все.

Леся почувствовала себя еще больше униженной, словно облитой грязью. Что же он за мужчина, если не ушел, а стоял и банально подслушивал? Но у нее не хватило силы воли повернуться и бросить это Геннадию в лицо.

— Ненавижу. — С презрением прошептала она Владу прямо в глаза и отступила назад.

Влад отпустил. На его щеке проступал красный след, но он скривил губы в усмешке так, словно и не замечал этого.

— Может быть, Леся. — Голос Влада был ледяным и циничным. — Очень может быть. — Он смерил ее темным, яростным взглядом с ног до головы. — И каково это, Леся — презирать и ненавидеть человека, которого любишь? Ведь ты все равно любишь меня, а? Так и не смогла разлюбить, чтобы не говорила.

Она вздрогнула так, словно он в ответ влепил пощечину ей. Только слышать такое от него было гораздо больнее любого удара. Леся почти физически ощущала, как бледнеет, кровь отливала от лица, заставляя черты неметь.

— Это — больно, Влад. — Из последних сил холодно ответила она. -Так больно, словно по живому сердце режут. Только тебе не понять все равно. У тебя сердца не было, и нет! — Не глядя уже на его реакцию, Леся отвернулась, схватила со стола свою сумочку и пошла к выходу.

— Леся! — Влад буквально проревел ее имя. Но она не отреагировала.

Гена отошел в сторону, видно по взгляду поняв, что ему, вообще, не стоило находиться здесь, как и то, что от Леси ему теперь ждать нечего. И все-таки, окликнул ее.

— Лесь, давай я тебе такси вызову? — Мягким, тихим голосом, предложил он. Так, как предложил бы друг. Лучше бы убрался вовремя!

Леся была слишком зла на всех. Слишком унижена.

— Я сама доберусь! — Отрезала она, пройдя мимо, и начала спускаться по лестнице.

— Леся! Никуда ты сама не поедешь! Ты выпила! — Влада, похоже, не интересовало, что они уже в коридоре и он устраивает публичное представление.

Благо, народу в холле было мало. Она не стала оборачиваться и объяснять ему, что самостоятельно собиралась вызывать такси. Просто быстрее пошла дальше.

— Леся! — Он все-таки догнал ее и снова схватил за руку. У Леси уже начинало крутить запястья от этих вечных захватов. — Даже не вздумай садиться в машину. Тебя Юра отвезет. — Распорядился Влад, глядя ей за спину.

На лице Влада все еще проглядывала злость, но он старался взять себя в руке. А она даже не собиралась.

— Я на такси доберусь! — Со злостью прошипела Леся, вырываясь. — Отпусти меня!

— Не поедешь ты на такси! — Прорычал Влад в ответ и выдернул у нее из рук сумочку, где лежали ключи от машины и деньги. — Мало ли, кто там будет! Или тебя везет Юра, или я. Выбирай! — Он с вызовом посмотрел ей прямо в глаза.

Леся готова была начать с ним драться, честное слово, как бы глупо подобное стремление не воспринималось ее разумом. Но от окончательного унижения ее спас вежливый голос Юры, прозвучавший из-за спины.

— Олеся Павловна, я с радостью вас отвезу. И правда, что вам по грязным такси мытариться?

Она не хотела подчиняться Владу. Но и ехать в его компании не собиралась. А он ясно показывал, что не отпустит, пока она не выберет один из предложенных вариантов.

— Прекрасно, Юра. Спасибо. — Дождавшись, пока Влад неохотно отпустит ее руку, она отвернулась и кивнула парню.

После чего быстро пошла на улицу, стараясь не смотреть по сторонам. Унижения ей на сегодня хватило и без любопытных взглядов и пересудов.

Глава 8

Выйдя на крыльцо, Леся осознала, что "бабье лето" закончилось внезапно и окончательно. За пару часов, которые она провела внутри казино на улице ощутимо похолодало. Казалось, что температура упала градусов на десять, минимум. Небо затянули тучи, с которых на землю лился холодный, проливной дождь. Она стояла под навесом, не то тут же промокла бы. А вот от холода укрыться было нечем. За шалью, оставшейся в зале ресторана, Леся и не подумала возвращаться. Сейчас она не выдержала бы еще одной встречи с Владом.

Все внутри нее будто набили ватой, которая оглушила и отрезала Лесю от всего мира. Она и холод не сильно ощущала, но все равно обхватила себя руками, зная, что именно так надо.

— Олеся Павловна.

На крыльцо вышел Юра вместе с одним из официантов, у того в руках был зонт. Парень раскрыл его над ней и Леся пошла за водителем, увидев, что Влад отдал ему ее сумку, а значит, и ключи. И, действительно, Юра быстро открыл ее машину и распахнул перед Лесей дверь заднего сиденья.

Молча кивнув в благодарность официанту, Леся села. Юрий занял место водителя и быстро завел двигатель.

— Как же ты вернешься, по такому дождю? — Вдруг спохватилась Леся, наблюдая, как капли стучат по лобовому стеклу в темноте, а дворники пытаются разогнать воду.

— Не волнуйтесь, Олеся Павловна, я доберусь. — Юра уверенно посмотрел на нее в зеркало заднего вида.

Она больше не спрашивала, Леся была слишком измотанной, чтобы переживать еще о ком-то. Ей хотелось поскорее оказаться дома. Но от "Билли Бонса" до ее дома и по хорошей дороге достаточно далеко, а уж при таком дожде...

Ей стало зябко, капли барабанили по машине, нарушая тишину в салоне, а у нее в ушах еще стоял их разговор с Владом, дурацкие упреки, его последние слова, которые ударили так больно...

Леся сама не заметила, как по щекам покатились первые слезы. И только когда начала всхлипывать, поняла, что опять разревелась. Она не хотела этого. Нет! Закрыв лицо ладонями, Леся попыталась унять эти рыдания, но у нее не выходило. Любить этого человека было и правда невыносимо. Ей так надоело плакать из-за их встреч!

— Не сердитесь на него сильно, Леся Павловна. — Юра бросил в ее сторону неуверенный взгляд, но тут же опять вернулся к наблюдению за дорогой. — Я не знаю, что случилось. Но Владислав Олегович сам не свой, с тех пор, как вы ушли. Он с ума сходит, и вокруг всех изводит...

Леся не хотела слышать про него, вообще ничего не хотела знать. Она замотала головой, так и не отняв ладони от глаз.

— Он меня выгнал! Он сделал все, чтобы я ушла! Так что не надо мне рассказывать, Юра. Я не хочу знать, как ему тяжело! Я не верю! — Ужасно, но она продолжала всхлипывать, даже говоря это все.

Юра замолчал. Впрочем, в машине недолго раздавались только ее всхлипы.

— Он каждый вечер сидит в вашем кресле на веранде, иногда всю ночь, и курит. Он стал гораздо больше курить. И с Корсаром разговаривает, советуется.

Даже сквозь слезы Леся хмыкнула. Как-то сложно было представить себе Влада "советующегося" с овчаркой.

— Нашел с кем советоваться, — сквозь слезы выдавила она, покачав головой. — Больше не с кем, что ли? — Она принялась рыться в сумке, пытаясь достать салфетку.

— Не с кем, Леся Павловна. Он же никого, кроме вас к себе не подпускает. Кроме вас у него никого и нет...

— И меня у него нет! — Леся резко прервала водителя, ощутив внутри отголосок той злости, которую разбудил этот вечер. — Я ему мешала!

Она зло скомкала салфетку в руках и опять всхлипнула.

Юра вместо ответа сочувствующе посмотрел на нее в зеркало заднего вида.

Почему-то это послужило последней каплей. Ей не было нужно чье-то сочувствие. Слезы заструились по ее щекам еще сильнее.

Дурацкий вечер! Дурацкое шампанское, это из-за него у нее никак не выходило успокоиться!

Леся закусила губу и опять потянулась к сумке. У нее всегда с собой было успокаивающее, чтобы самой не волноваться перед эфирами, или успокаивать особо впечатлительных гостей перед съемками. Выдавив одну таблетку, она сунула ту в рот и запила водой, которую всегда возила в машине.

Юра молча наблюдал за ее действиями. В окна все еще барабанил дождь, а пейзаж за окном показывал, что они еще не проехали и половины дороги.

Леся уставилась в окно, почти не видя того, мимо чего они проезжали. Отчего-то перед глазами встала эта картина — Влад, сидящий ночью на веранде.

С силой сжав зубы, чтобы опять не начать рыдать, Леся закрыла глаза и откинулась затылком на подголовник спинки. Она не будет об этом думать. Не будет. Не будет. Никто не виноват в том, что он одинок. Только сам Влад. А ей об этом переживать нечего. Сейчас таблетка подействует, она успокоится и обо всем забудет. Особенно об этом человеке.

Высвободив ступни из туфель, она подтянула ноги под себя.

Капли продолжали монотонно стучать по машине, равномерно гудел работающий двигатель, тихо шелестел шум трения шин о мокрый асфальт. Юра включил печку и тепло согрело, укутало ее. Она терялась в этом многообразие. Словно кто-то сжалился над Лесей, отключая ее сознание от всего случившегося. А может просто комбинация из шампанского и успокаивающего сказалась быстрее — она все глубже проваливалась в странную дрему. Вроде бы и не спала, ведь слышала все. Но и не бодрствовала уже. И дорога казалась ей бесконечной, Леся уже бы вечность так ехала, ни о чем не думая и не ощущая этой ужасной боли в душе.

Наконец, машина остановилась. Или это ей приснилось, Леся уже не различала явь и сон. Она хотела открыть глаза, чтобы проверить, но не смогла. Веки казались такими тяжелыми, да и все тело не желало шевелиться, получив долгожданный покой. После короткой паузы сквозь ее сон донесся шум открываемой двери. Видно Юра вышел. А Леся никак не могла вынырнуть из сонного марева. На некоторое время ее снова окутала тишина, а потом Лесе показалось, что рядом кто-то тихо разговаривает. Но она только удобней свернулась клубочком на сиденье, не позволяя странным словам разбудить себя. И почему даже в снах его голос преследует ее?

— Она заснула.

— Вижу. Держи. Укроешь, когда я ее на руки возьму. Не хватало еще, чтоб она промокла. У нее в сумочке должны быть ключи от квартиры. Достань, пойдешь впереди, откроешь.

— Хорошо.

Сквозь сон она нахмурилась, когда холодный ветер рванул в открывшуюся дверь и прошелся по ее обнаженным плечам. Леся поежилась и попыталась возмутиться. Но в этот момент теплые руки подхватили ее, закрыв от сквозняка, и Леся успокоилась, удобно устроившись в таких знакомых объятиях. Ей на нос упала холодная капля, но сверху тут же опустилась теплая, мягкая ткань, пахнущая сильно знакомо, укрыв ее от дождя.

— Какой же ты..., — сквозь сон недовольно пробормотала она, не делая ни малейшей попытки, чтобы освободиться.

— Тсс, я знаю, милая. Спи. Будешь ругать меня завтра. — Губы Влада коснулись ее закрытых век. Очередная мокрая капля упала ей на лоб, кажется, уже с его волос. — Прости, — прошептал Влад и отстранился, повыше натянув то, чем ее укрыл. — Спи. — Опять велел он.

А Леся слишком устала, чтобы сейчас спорить.

Ледяные капли падали на голову, плечи, за шиворот. Рубашка моментально промокла, да и с волос уже стекали струйки холодной дождевой воды. А ведь Юра припарковал машину всего в четырех метрах от дверей подъезда Леси. Зайдя под навес крыльца, Влад тряхнул головой, пытаясь струсить капли, бегущие по лицу, мешающие нормально смотреть себе под ноги. Зато груди было тепло и сухо. Он покрепче прижал к себе Лесю, проходя внутрь подъезда, пока его водитель держал двери. Его пиджак укрывал Лесю с головой, защищая от промозглой сырости. Правда, подол платья все равно промок так же сильно, как его сорочка, но Леся, похоже, поджала ноги и не замечала холода. Однако, он все равно хотел скорее донести ее до квартиры и укутать одеялом. Как она додумалась одеться осенью в одно платье?! Да еще и настолько открытое?! Или же, злясь на него, Леся просто не подумала захватить накидку или плащ, с которыми могла приехать?

Дурацкий вечер. Он был полностью согласен с определением, которое Леся дала этому дню. Влад совершенно не так планировал поговорить с ней. Не собирался в очередной раз ссориться. А вместо этого, похоже, достиг новых вершин в искусстве изводить ее.

Мокрая и холодная ткань сорочки противно липла к спине, вызывая желание передернуть плечами, но Владислав то игнорировал, стараясь не потревожить спящую девушку, чье сонное дыхание согревало все его тело, прогоняя холод, заменяя его теплом. Даже жаром. И неподвижно стоял в тесной кабине лифта, ожидая пока тот доберется до нужного ему седьмого этажа. Рядом, отвернувшись к двери, так же молча и неподвижно стоял Юра. Немного откинув голову, чтобы капли с волос капали не на лицо Леси, видневшееся под полой его пиджака, Влад уперся затылком в стену. Та, к счастью, отличалась от большей части стен лифтов города, радуя относительной чистотой.

Перед глазами до сих пор стояло выражение лица Леси после его слов. И кто тянул Влада за язык? Какого черта надо было поддаваться своей злости и раздражению? С кем угодно ему давалось сохранять спокойствие и безразличие, никому Влад не позволял выводить себя. И только с Лесей вся его выдержка вечно летела в пекло. Она единственная могла задеть его за живое буквально парой слов. Заставить ощутить себя сволочью или никчемным, пустым местом.

Потому он и взбесился так, когда она сказала, что презирает его, что не достоин Влад ее любви, не заслужил ни чувства, ни самой Леси. В тот момент он опять ощутил себя пятилетним ребенком, который двух слов сказать не мог вместе и оттого не заслуживал ни внимания, ни подарков. Потому и взбесился так, набросился на Лесю. Он должен был доказать, получить уверенность, что это не так, что на самом деле она его любит, чтобы Влад не натворил в прошлом, чтобы сейчас не делал. Каким бы идиотом ни был, когда думал, что лучше проживет без нее. Он должен был получить, вытребовать у нее эту уверенность.

Что ж, получил. Так, чтоб мало не показалось. Так, что действительно ощутил себя последним подонком и сволочью, когда она ударила его, когда побледнела после его злых и насмешливых слов.

Да еще и этот придурок-оператор! Что б он провалился куда-то! Леся так посмотрела на Влада, словно бы лично он был виноват в присутствии этого идиота. Она что, решила, будто Влад знал, что тот не убрался? Что хотел унизить ее, выясняя отношения при свидетелях?!

Бред! Да Влад не видел ничего, кроме нее, его не интересовало ничего вокруг, и даже в голову не пришло, что этот олух может остаться, когда тому ясно продемонстрировали, что не нуждаются в его компании. А уж когда он понял, сколько действительно причинил боли Лесе тем своим решением — Владу и подавно стало не до окружающей обстановки.

Только как ей это объяснить? И когда? Что-то не верилось, что после сегодняшнего вечера Леся подпустит его к себе на расстояние, меньше пяти километров. То, что сейчас она не сопротивлялась, позволяя Владу заботиться о себе — было следствием действия выпитого алкоголя и таблеток, про которые ему сообщил Юра. Тут даже сомневаться не приходилось.

Дождавшись, пока Юрий откроет входную дверь, Влад осторожно занес Лесю в квартиру.

— Подожди меня в машине. — Одними губами прошептал он водителю, опасаясь разбудить Лесю.

Парень кивнул и так же тихо вышел, аккуратно притворив двери за собой.

Влад изначально не собирался ехать за Лесей до дома. Но после ее ухода ему, все равно, больше нечего было делать в ресторане, тем более в таком настроении, что хотелось свернуть кому-то шею. Да и, послав Юру отвезти ее, он понимал, что парню потом придется как-то возвращаться домой. Потому, не имея сил усидеть на месте, и помчался вслед за удаляющимися габаритами машины Леси. Кстати, как оказалось.

Сейчас Влада окутала тишина квартиры, где даже воздух был пропитан сущностью своей хозяйки, которая в данный момент мирно спала на его руках.

Скинув туфли, он быстро прошел коридор и зашел в спальню. Здесь ничего не поменялось, все осталось таким же, как тогда, когда Влад заходил в эту комнату в последний раз. На разобранной кровати, поверх смятого покрывала, небрежно лежал халат. Это почему-то заставило Влада улыбнуться, несмотря на все, что случилось вечером. Леся, определенно, не ждала гостей после банкета. И это осознание грело душу.

Перехватив Лесю удобней, отчего она начала что-то недовольно бормотать во сне, Влад откинул покрывало в сторону и опустил свою ношу на кровать. Задумавшись над тем, как снять ее платье, чтобы вся постель не промокла, он не сразу понял, что не может распрямиться. Леся буквально вцепилась пальцами в его рубашку. Осторожно обхватив ее ладонь своей рукой, он постарался разжать этот захват. Но Леся воспротивилась его попытке. Она еще сильнее вцепилась в мокрую сорочку Влада, на ее лбу появились недовольные складки, а губы поджались, словно бы Леся начала сердиться. Не обратив внимания на то, что он продолжал держать ее ладонь, Леся потянула ткань на себя.

Влад оказался в проигрышном положении. Он и так не мог похвастаться устойчивой позицией, нависая над кроватью и поддерживая Лесю одной рукой под шею. Теперь же его равновесие и вовсе нарушилось. Влад еле успел отпустить ее пальцы и выставить руку, упираясь в матрас, чтобы не упасть на спящую Лесю.

Она же, уткнувшись носом в его рубашку, напротив, казалось, полностью расслабилась и с довольным вздохом продолжила спать.

Влад растерялся. Наверное, единственным выходом было ее разбудить. Хоть и не хотелось нарушать сон Леси, да и понимал он, что вместе со сном окончится и снисходительное отношение Леси касательно его пребывания здесь.

— Леся, милая, отпусти, я тебе всю кровать намочу. — Тихо прошептал Влад ей на ухо, ощущая, как капли с волос текут по шее.

Черт! Да, у него даже брюки намокли! А Влад сейчас был вынужден опираться на матрас коленом.

Леся снова нахмурилась, сильнее сжала глаза, но потом, все же, неохотно моргнула и посмотрела на него расплывающимся сонным взглядом. И вдруг — улыбнулась, заставив Влада опешить. А потом вновь закрыла глаза. Его рубашку она так и не отпустила.

Он резко выдохнул, поняв, что задерживал дыхание. И решил попробовать еще раз.

— Леся, — наклонившись к самому ее уху, прошептал Влад. — Отпусти, солнышко. Я же мокрый, с меня вода капает, у тебя скоро вся кровать промокнет.

На последних словах он не удержался, слишком велико оказалось искушение, и коснулся лицом ее кожи, нежно поцеловал мочку ее уха.

С губ Леси сорвался вздох удовольствия. Ее веки дрогнули, опять открылись, взмахом ресниц задев его скулу, и она посмотрела на него тем же спящим взглядом, лишенным и намека на понимание происходящего. Но ее пальцы медленно разжались, освобождая ткань его рубашки, чего Влад, собственно, и добивался. Однако, вместо того, чтобы упасть на кровать, рука Леси скользнула вверх, обхватив его шею, и потянула Влада, будто требуя, чтобы он наклонился еще ниже. Хотя куда уж? Его щека и так лежала на ее виске.

— Влад. — Неожиданно для него, тихо позвала Леся, шепча почти ему в губы.

— Что, милая? — Так же тихо, хрипло, прошептал он в ответ.

— Ну почему ты такой? — С каким-то непонятным ему выражением, спросила она.

Влад передернул плечами, стараясь стряхнуть каплю, которая стекали по спине, неприятно холодя и дразня кожу.

— Дождь на улице, Лесь. — Пробормотал он в ответ.

И только когда на сонном лице Леси, уже снова закрывшей глаза, появилась грустная улыбка, понял, что вопрос касался не влажности его рубашки.

Что он мог ей сказать? Как оправдаться после всего, услышанного сегодня?

— Я не знаю, Леся. — Честно ответил Влад, поняв, что давно перестал сопротивляться и поддался мягкому давлению ее руки, практически улегшись рядом с ней. — Не знаю, милая.

Выражение лица Леси стало совсем грустным.

Было как-то непривычно смотреть на смену ее эмоций, когда Леся, по сути, спала. И, в то же время, вроде бы адекватно вела беседу.

— Ты мокрый, Влад. — Леся едва приоткрыла глаза, когда ее рука добралась до волос на его затылке.

— Дождь. — Это все, что он сумел выдавить из себя, ощущая, как пальцы Леси нежно гладят его шею, перебирают мокрые волосы, с которых все еще падали капли на ее подушку.

— Дождь? — В сонном шепоте Леси звучало явное удивление.

Она моргнула, попыталась прищуриться. Но сон, наверное, оказался сильнее. Глаза Леси все-таки закрылись. Однако это не помешало ее пальчикам опять перебраться на перед его рубашки и начать вслепую расстегивать пуговицы.

— Леся. — Господь свидетель, Владу меньше всего хотелось делать то, что он сделал.

Он в который раз за этот вечер обхватил ее ладонь своими пальцами и попытался остановить.

— Не надо, милая. — Голос Влада был все таким же хриплым.

Из-за ее сонных вздохов, дыхания, щекочущего его щеку, как когда-то давно, из-за прикосновения и поглаживания ее неловких пальцев тело скручивало нарастающее возбуждение.

— Ты же весь мокрый. Можешь простудиться. Не мешай. — Забавно морща нос, выговорила Леся. Причем ее голос одновременно звучал сонно, ворчливо и так, будто она пыталась уговорить малое дитя.

Только вот Влад ощущал себя скорее подростком на пике переходного возраста и буйства сексуальных гормонов. Леся же, похоже, не понимая, что творит с ним, упрямо продолжала расстегивать пуговицы рубашки, преодолевая вялое сопротивление пальцев Влада.

Ему надо было уйти. Действительно надо. Потому что когда завтра Леся станет самой собой — она еще больше возненавидит его, если Влад допустит, чтобы все продолжалось. А он с трудом мог представить себе какой-то иной вариант развития нынешних событий, кроме самого очевидного. Потому что до безумия сильно хотел ее.

Но пытался заставить себя сосредоточиться на чем угодно, кроме мягких касаний теплых пальцев к его коже.

Одежда. Он тоже собирался снять с нее платье. Без всякой задней мысли, черт возьми. Подол промок насквозь, не хуже его рубашки и Влад еще в лифте решил, что надо избавиться от наряда. Он не хотел, чтобы Лесе было зябко или не комфортно. Однако, теперь это желание приобретало совсем другую окраску.

Она справилась с последней пуговицей и теперь стаскивала влажную, холодную ткань с его плеч. Как Леся умудрялась проделывать подобное не просыпаясь до конца, Влад не представлял. Но сейчас он готов был предложить кому угодно любую взятку, лишь бы Леся не выходила из этого состояния хоть еще немного.

— Влад. — Это был скорее вздох, чем слово, счастливый и довольный вздох, с которым Леся прижалась к его обнаженной груди, закончив со своей задачей.

У него так грохотало сердце, что было удивительно, как этот шум не мешает ей дремать.

На миг, только на один миг он позволил себе обнять ее и прижать к себе так, как Владу хотелось, ощутить дыхание Леси на своей коже.

А потом он немного отстранился, на ощупь нашел застежку платья на ее спине и потянул ту вниз, ощущая, как его пальцы скользят по ее коже. Владу пришлось до скрипа сжать челюсти, чтобы не застонать — отчего-то это ощущение, ее сонная готовность поддаться ему — показалось Владу до боли эротичным. Так, что тело начало гореть, будто в лихорадке. Медленно, осторожно, почти боясь, что она проснется, он сантиметр за сантиметром стягивал с нее шелковый материал, кусочек за кусочком обнажая тело Леси, которое всегда так сильно возбуждал его. Наконец, на ней не осталось ничего, кроме сапфиров, тонкого кружева белья и чулков. Ощущая, что выдержка почти на грани, Влад уперся лбом в плечо Леси, напоминая себе, почему должен немедленно убраться из ее спальни. Только напоминания не помогали. Да и довольное, уютное шевеление Леси под его боком не способствовало торжеству здравого смысла. И все-таки Влад решил, что должен немедленно укрыть ее. Чтобы согреть, и уберечь от собственного искушения. Перегнувшись через Лесю, он потянул одеяло, накрывая ее лодыжки, ноги, пряча от своего жадного взгляда бедра, опоясанные кружевной резинкой чулков.

Но на середине не выдержал. Соблазн оказался так велик. С тихим стоном Влад нагнулся и жадно припал к бархатной коже на которой смутно поблескивал кулон. Он не позволял себе и на миллиметр сдвигать ее белье. Просто целовал, покусывал, нежно лизал впадинку между грудями Леси, ощущая, как его захлестывает то же собственническое чувство, что и в начале вечера, когда, войдя в зал казино, он увидел камни на ней. Любое другое украшение не пробудило бы в нем такое количество эмоций. Но разве не этот кулон Леся любила больше всего? Разве не его сравнивала с глазами Влада? Не могла она надеть тот и не думать о нем. Не сумела бы.

Память об этом заставила его с еще большей жадностью втянуть в себя кожу Леси. Она тихо застонала и подвинулась ближе. Влад попытался отстраниться, но не смог, тут же принялся нежными, едва ощутимыми касаниями целовать, спускаться ниже по ее гладкой коже, и тихо выдохнул, добравшись до живота Леси. Он не хотел будить ее, не собирался позволить себе переступить грань. Но хоть такую малость, крохотную уступку...

Губы Влада ласкали, втягивали ее нежную кожу, куда мягче шелка платья, язык проникал во впадинку пупка, упивался вкусом и ароматом Леси.

Ее сонное дыхание стало чаще, сбилось. Он почувствовал пальцы Леси в своих волосах, а потом она тихо застонала его имя.

— Влад... Пожалуйста...— Леся изогнула спину, словно подставляя себя под напор его поцелуев.

Желание застилало глаза и пыталось заставить умолкнуть разум. Но он еще помнил, что случилось несколько часов назад. Усугублять свою вину ее соблазнением, когда здравость решений Леси под большим вопросом — было самым глупым поступком. И это немного отрезвило его, хоть и не уняло бушующего возбуждения.

— Спи, Леся. Все хорошо. — Хриплым, прерывистым голосом прошептал он, словно успокаивал ребенка. Откинулся на подушку и притянул ее голову на свое плечо.

Дыхание жгло легкие, кислорода все равно не хватало. А пах пульсировал от болезненного желания.

Она в ответ что-то неразборчиво и недовольно проворчала, потерлась о него всем телом, заставив Влада заскрипеть зубами и упереться затылком в кровать, но все же затихла, снова засыпая.

Слава Богу, что в сонное сознание Леси не пришла идея стащить с него еще и брюки! Эта ненадежная преграда хоть немного сдерживала его.

Так они пролежали больше часа, наверное. Он — пытаясь совладать с собственным телом, и спокойно спящая в его руках Леся. И хоть мышцы ломило от напряжения, Влад был благодарен судьбе за этот подарок. За то, что она все равно подсознательно доверяла ему, если так мирно спала, если обнимала его в своем сне.

Потом Леся со вздохом попыталась перевернуться, нахмурилась и, чуть прищурившись, зевнула. После чего уперлась подбородком ему в грудь и все тем же сонным взглядом посмотрела на него.

— Влад? — В шепоте Леси слышалось удивление.

— Что? — Напряженно спросил он, подозревая, что время, отпущенное ему, вышло.

Она глубоко вдохнула, выдохнула, а потом покачала головой и улеглась щекой как раз над тем местом, где стучало его сердце. Влад напряженно ждал.

— Уходи, Влад. Ты слишком сильно мне нужен. — Спустя минут пять, прошептала она с закрытыми глазами.

Только вот руки ее так же крепко обнимали его шею, и Леся не сделала ни единой попытки сдвинуться, продолжая лежать на его груди.

Он закрыл глаза и еще сильнее вдавил затылок в деревянную спинку. Что Влад мог сказать в ответ на такую просьбу Леси? Как мог уйти, зная, что нужен ей? Что она сама не в состоянии отстраниться?

Но как он мог не выполнить этой просьбы, помня все обвинения, который Леся сегодня ему высказала? Какое имел право остаться?

"Ты слишком сильно нужен мне. Уходи"

Разве он сам не сказал когда-то ей тоже самое, только не словами, поступками? Тогда Влад испугался своей потребности, зависимости и нужде в Лесе. Теперь эта женщина, так необходимая ему, прогоняла его по той же причине. Потому что не могла верить ему. Уже не могла, и не хотела. А у него не хватало сил разомкнуть свои руки, чтобы выпустить Лесю из объятий.

Через десять минут он осознал, что Леся опять заснула. Ее легкое дыхание щекотало его кожу, ее тепло согревало его. Но Владислав не мог воспользоваться этим и остаться. Разве не он пару часов назад обещал дать ей, что угодно? Чтобы Леся не попросила?

Еще несколько минут он потратил на уговоры самого себя. После чего очень осторожно переложил голову Леси на подушку, поцеловав нахмурившийся лоб, легко коснулся поцелуем расслабленных губ. И, подняв с пола мокрую рубашку и свой пиджак, быстро покинул квартиру, чтобы не передумать, захлопнув за собой дверь. Одевался Владислав уже в лифте, не обращая внимания ни на противное, липкое прикосновение холодной ткани, ни на окружающую обстановку сумрачного лифта. Смяв в руках пиджак, он так и вышел из подъезда, в одной, не до конца застегнутой сорочке. Добрался до машины, в которой все это время дремал Юра, и тяжело, с неохотой опустился на заднее сиденье.

Больше всего на свете ему хотелось резко развернуться и рвануть назад. В теплые объятия его Леси. Вместо этого он с грохотом захлопнул дверь и поймал вопросительный взгляд водителя в зеркале заднего вида.

— Поехали. — Скупо бросил он Юре, невольно ища глазами окна седьмого этажа.

Парень без вопросов завел машину и тронулся с места.

Вернувшись домой, Влад так и не пошел спать. Стоял на веранде в одних брюках, выйдя из-под навеса. И надеялся, что холодные капли осеннего дождя охладят его тело, пока разум искал выход из этой дурацкой ситуации, созданной им самим же.

Глава 9

В субботу Леся проснулась поздно. Наверное, сыграла свою роль и таблетка, и пасмурная погода, с продолжающимся дождем. Голова казалась слишком тяжелой, чтобы отрывать ее от подушки. Да и в целом, самочувствие оставляло желать лучшего, заставив в который раз помянуть вчерашнее шампанское недобрым словом.

Выбираться из-под одеяла не было никакого желания, потому Леся осталась в кровати. Только расстегнула бюстгальтер и стянула чулки, оставившие следы резинок на коже после этой ночи.

Она помнила то, что было. Не забыла, как Влад обнимал ее ночью, как ласкал. Он выполнил ее просьбу, ушел. Леся должна радоваться. Ведь именно этого она хотела. Но почему-то, весело не было.

Безуспешно попытавшись выкинуть это из головы, она решила отвлечься и встать. Поднявшись, чтобы умыться и выпить кофе, Леся на несколько мгновений застыла у зеркала в ванной. На ее груди, как раз там, где кулон из сапфиров касался кожи, темнело пятно засоса. Она спала. И все равно помнила этот обжигающий поцелуй.

Тихо застонав, она закрыла глаза и прижалась лбом к прохладной поверхности зеркала, ощущая, как напряглась ее грудь. Лесе не стоило помнить всего этого. Надо было сосредоточиться на том, что он говорил ей вчера в ресторане, как обидел раньше. Но вместо этого в памяти вспыхивали мысли только о том, как осторожно и нежно Влад раздевал ее, как укутал своим пиджаком, чтобы она не промокла под дождем, и как держал ее, обнимая, не требуя и не беря ничего большего, хотя ночью Леся вполне готова была отдать ему всю себя, даже без просьбы.

Пробормотав проклятие, она выпрямилась, игнорируя стучащую боль в голове, и все-таки пошла на кухню. Вообще-то, было довольно прохладно для прогулок по квартире в одних трусиках, и потому, дожидаясь, пока кофе приготовиться, Леся вернулась в спальню, одела теплый махровый халат, и пошла обратно.

Неторопливо отпивая напиток, Леся наблюдала за дождем в окне и думала о вчерашнем вечере. Все пошло не так, как она предполагала. И сам вечер смело можно было считать провальным. Если уж ей захотелось напиться в самом начале, то явно Леся испытала полное разочарование. И дело было вовсе не во Владе. Но все-таки, несмотря на это все, на ту ссору с ним, о которой даже не хотелось вспоминать, Леся не могла не признаться себе, что окончание вечера — забывать не хочет.

Почему? Разве она не дала себе слово, что больше никогда не будет иметь ничего общего с этим мужчиной? Разве не понимала, насколько сильно расставание с ним опустошило и раздавило ее?

Все это Леся понимала. И все-таки, не могла не думать о том, как он вчера себя вел. Зачем бросать ее, отстранено держаться при встречах, пусть и показывая, что помнит обо всем, а потом вести себя так, словно она действительно важна и имеет значение для Влада? Разве для него хоть что-то имеет значение, кроме работы и непонятного стремление переплюнуть всех и вся. Но Леся, определенно, не могла помочь ему ни в первом, ни во втором своим присутствием в его жизни. Так, для чего?

Ощущая противную слабость и тяжесть в голове, она оставила чашку и подперла лоб ладонями. С тех пор, как Леся ушла от Влада — она слишком много думала. О разном. О том, чего хочет от жизни? О том, принесет ли ее мечта, осуществление того устремления, к которому Леся так долго шла — ей счастье?

И пришла к выводу, что сильно в этом сомневается. Все чаще Леся понимала, что постоянная изматывающая работа и погоня за приглашением в Киев не приносят ей ощущения покоя и удовлетворения в душе. Странно, но больше всего радости ее работа журналистом приносила Лесе тогда, когда она была с Владом. Она долго пыталась понять, в чем же причина такого несоответствия? И не сразу поняла простую истину — когда ты счастлив — то любое дело приносит удовольствие. Когда же на душе пустота и боль, то и любимое дело не спасет от тоски и ощущения какой-то неполноты. Все чаще она отворачивалась от людей, гуляющих парами на улице, с трудом могла выдерживать разговоры об отношениях с матерью или знакомыми. И не могла от себя скрывать желание спрятаться, забиться в самый дальний угол ото всех и просто закричать, чтобы ее оставили в покое. Сколько бы Леся не убеждала себя, что все хорошо, как не загружала бы себя работой, погружаясь в ту с головой — это не дарило счастье. Да, спасало от бесцельного блуждания по квартире или паркам, давало какой-то смысл утрам, но не приносило того чувства полной и счастливой жизни, которое она, к своему несчастью, успела узнать, несмотря на все сложности жизни с Владиславом.

И все то, что случилось этой ночью разбередило ее душу, наглядно продемонстрировало Лесе, что не так уж удачно она вычеркнула из памяти свою любовь, как ей казалось, и как хотелось бы.

Не имея на данный момент сил переоценивать все свои выводы и поступки, Леся отодвинула так и не допитый кофе и вернулась в кровать. Весь день на позволила себе предаваться лени, вяло листая книгу и, то и дело, переключая канал телевизора. Иногда ей хотелось позвонить Владу. Спросить "зачем?" было это все, а может, просто услышать его голос, словно по одному звуку она сможет все понять. Но Леся не поддавалась искушению. Владислав ей так же не звонил.

Вечером она спокойно уснула, хоть и просыпалась за ночь несколько раз от непонятных снов, содержания которых не могла вспомнить, но оставивших на душе неприятный и какой-то противный осадок.

Утром она встала рано, сказался вчерашний длительный отдых. Не имея каких-то особых занятий, и морально не готовая вновь повторить недавний подвиг с уборкой, Леся засела за свой ноутбук с кофе. За окном снова лил дождь, на улицу выходить не хотелось совершенно, и она решила посвятить выходной просмотру нескольких форумов. Именно так ей иногда удавалось найти интересный материал для сюжетов или, по крайней мере, быть в курсе последних событий и интересов жителей города. Как раз во время таких изысканий на форуме молодых матерей их города Леся и узнала о том, как плохо обеспечены больницы самой необходимой аппаратурой, без которой погибают совсем крохотные дети. Тогда это открытие подтолкнуло Лесю к созданию целой серии репортажей и телемарофона, который помог собрать деньги хоть для двух детских больниц.

Но сегодня на просторах цифрового пространства их города царило затишье, то ли погода, то ли ранее утро воскресенья — что-то мешало интенсивному обсуждению проблем в интернете. Был, конечно, еще один форум, но зайдя на него однажды, Леся осознала, что ей никогда не понять неформально настроенной молодежи, как бы она не пыталась. И потому, для сохранности собственных нервов, Леся туда больше не рисковала заходить, пусть данное явление так же относилось к ее городу.

Промаявшись до полудня, перепрыгивая с одной странички на другую, Леся уже решила выбрать себе для просмотра какой-нибудь фильм, когда тишина квартиры нарушилась звонком ее телефона. С удивлением посмотрев на незнакомый номер, Леся подняла трубку.

— Алло?

— Леся Павловна, это Юра. — Голос парня звучал как-то странно и неуверенно.

— Да? — Честно говоря, Леся была очень удивлена его слышать.

Водитель Влада никогда ей не звонил и сложно было придумать причину такого звонка, Влад не стал бы прятаться за чью-то спину.

— Леся Павловна, вы извините меня, но я честно, не знаю, что делать и кому звонить. — Леся вдруг поняла, что парень сильно нервничает и почти в отчаянии.

— Что случилось, Юра? — Она отвернулась от монитора и сосредоточилась на звонке.

— Понимаете... Олеся Павловна, вы не могли бы приехать? — Юра почти умолял.

— Куда? — Не поняла она.

— Сюда, к Владиславу Олеговичу. Я бы сам за вами приехал, но неуверен, что могу уехать...

— Зачем? — С подозрением спросила Леся, а в голове мелькнула мысль, что Влад мог и изменить тактику.

— Потому что я не знаю, что мне делать! — В сердцах воскликнул водитель Влада. — А босс зовет вас.

— Что значит "зовет"? Я ему что, девочка на посылках или горничная? — Возмутилась Леся, ощущая в душе знакомый гнев.

Юра тяжело вздохнул в трубку.

— Нет, Леся Павловна, вы не поняли. Я не знаю, что с Владиславом Олеговичем, серьезно. И не знаю, что мне делать. А он сейчас сидит в спальне и с вами разговаривает...

Леся моргнула.

— В смысле? Как это? Я с тобой по телефону говорю...

Юра еще раз тяжко вздохнул.

— Леся Павловна, я же говорю, я не знаю, что с ним. Может из-за этого дождя дурацкого, он же тогда, после того, как вас отвез, всю ночь на веранде просидел под ливнем. Но вчера, вроде, нормально все было. Он работал целый день. И сегодня я его на фирму отвез. Я точно не знаю, но босс что-то говорил, что там какие-то проблемы. А потом он вызвал меня в десять и велел его домой везти. Ничего не говоря. Только из машины врача вызвал, и я так понял, что Владиславу Олеговичу нехорошо. И дело не в его обычной головной боли.

— И что, врач приехал? — Несмотря ни на что, Леся начала волноваться.

Слишком нервно говорил Юра, а он ведь Влада даже дольше ее знает. Хотя, врач, еще не показатель, Влад серьезно относился к собственному здоровью и самочувствию тех, кто его окружал. Лесе доводилось убеждаться в этом на собственном опыте, когда Влад не только не позволил ей ехать на работу из-за банального насморка, но и заставил сидеть дома, вызвав врача на дом. И только когда тот подтвердил, что это обострение ее обычной аллергии, смилостивился. Причем Влад так относился к здоровью не из-за пароноии или ипппохондрии, просто он твердо верил, что болезнь легче и проще предупредить. Так будет дешевле и эффективней, чем после оплачивать полноценный больничный и терять драгоценное время. Наверное, потому санитарно-профилактическая служба на его фирме была одной из лучших в городе.

— Приезжал, — Юра как-то странно хмыкнул. — Я не особо знаю, что он там боссу сказал. Выписал какие-то лекарства, это точно, я видел листок. Только Владислав Олегович его выгнал, они поспорили о чем-то. А потом он начал метаться в комнате, туда-сюда, словно никак успокоиться не может. Я пытался с ним поговорить, разобраться, но босс только отмахивался. А теперь он уселся на пол, и с вами разговаривает, словно вы напротив него в комнате сидите!

Лесе в душу закралось нехорошее чувство, почти страх, такой же, как испытывал Юра, судя по голосу.

— Подожди, Юра. — Она прервала водителя и попыталась собраться с мыслями. — Что с ним? Он простудился?

— Я не знаю, Леся Павловна, — почти в отчаянии воскликнул парень. — Я же не врач. Он не кашляет, не чихает. Как мне понять?! Только знаю, что не так с ним что-то и все! А кому мне звонить, если не вам? Кто еще есть у Владислава Олеговича?! Тем более что врача он выгнал, да и в таких словах, что сомневаюсь, будто тот вернется после моего звонка.

Леся закрыла глаза и медленно набрала воздух в легкие, пытаясь все осознать и придумать выход.

Влад! Вечно он всех против себя настраивает! Зачем с врачом ругаться было? И чем она помочь может? Но и ей самой не приходило на ум, к кому еще можно обратиться. Только сейчас до Леси дошло, что она понятия не имеет — есть ли у Влада кто-то из родных. А грохочущее в груди сердце слишком наглядно показывало, что, несмотря на весь свой характер, несмотря на все пережитые обиды — этот мужчина безумно ей дорог. Иначе, отчего она сжала кулаки и сейчас закусывает костяшки пальцев, волнуясь о его судьбе?

— Я сейчас приеду, Юра. — Леся слышала, с каким облегчением вздохнул парень, услышав эту новость.

Наверное, у нее, на самом деле, никогда не было выбора, что бы ни твердил здравый смысл и обиженная гордость.

Быстро натянув джинсы и кофту, Леся схватила с вешалки осеннюю куртку с капюшоном и пошла на улицу.

Езда под таким дождем требовала сосредоточенности и внимания, но ей было не до того. Всю дорогу она пыталась понять, что же случилось с Владиславом, однако так ничего и не придумала, а оттого — торопилась сильней. Затормозив у ворот дома Влада в пригородном поселке, облюбованном элитой их города, Леся накинула на голову капюшон куртки и вышла под дождь, нажала на кнопку домофона.

— Да?! — минуты через три отозвался встревоженный Юра.

— Это я. — Леся стряхнула капли дождя, попадающие прямо в лицо даже под козырьком ворот.

— Сейчас.

Ворота медленно поехали в сторону, а Леся вернулась в свое авто и заехала во двор.

Юра ждал ее на пороге дома, и на его лице читалось явное облегчение от того, что теперь он не один. А может, потому что теперь не ему надо было волноваться о странном состоянии босса. Отдав парню куртку, Леся сбросила кроссовки.

— Где он?

— В вашей спальне. — Юра прикрыл двери и махнул рукой в сторону лестницы.

Леся хотела поправить его, но увидеть Влада в этот момент казалось важнее и не хотелось тратить время на слова и уточнения. Потому она молча начала подниматься по деревянным ступеням, лишь краем глаза заметив, что фото пейзажей на стенах висят все те же. В доме, вообще, казалось, ничего не поменялось. Но сейчас ей было и не до обстановки.

Отчего-то чувствуя страх, Леся глубоко вздохнула перед тем, как повернуть ручку двери и, не зная чего ждать, зашла в спальню, которая действительно была "их" достаточно долго.

Влад стоял посреди спальни, боком к ней и, закрыв глаза, прижимал веки пальцами. Рубашка на нем была до середины расстегнута и вытянута из брюк. На звук открывшейся двери он обернулся и посмотрел на нее.

— Вернулась? — Влад улыбнулся так, словно Леся на пару минут вышла, чай поставить.

— Да. — Леся растерялась.

Несмотря на то, что Юра предупреждал, она не была готова к такому варианту.

Влад преодолел два шага, которые их разделяли, и мягко коснулся щеки Леси.

— А почему мокрая? — Он недоуменно нахмурился и снова прижал глаза пальцами.

— Дождь, — Леся смутно помнила, что о чем-то подобном они говорили ночью, когда он привез ее домой. В другой ситуации она улыбнулась бы. Не сейчас. — Болят? — Что-то внутри дрогнуло при виде того, с каким ожесточением он давил на свои глаза.

— Ничего, я уже выпил таблетки. — Влад отмахнулся. — Так что, думаешь, я придираюсь?

Он повернулся и пошел в сторону окна, судя по всему, продолжая разговор, который до этого вел с самим собой, она же растерялась.

— К чему? — Леся направилась следом за Владом к окну, пытаясь рассмотреть его внимательней.

— Да все эти мелкие неприятности. Почти на каждой стройплощадке что-то случилось. Оно всегда случается, но чтоб так, за одну неделю. — Влад оперся одной рукой об оконную раму, а второй, с усилием придавил себе лоб. — Я пока ничего не нашел, но просто чувствую, что что-то не так...

Он вдруг замолчал и прижался лбом к стеклу окна.

— Влад? — Леся коснулась его плеча. — Влад, тебе плохо?

— Да, нет. Эта чертова головная боль. Сегодня сильнее. Просто изводит. Когда же подействуют эти таблетки?! — С возмущением проговорил он. Но тихо, почти шепотом, словно и это усиливало болевые ощущения.

— Иди сюда. — Леся обхватила его лицо ладонями, пытаясь заставить Влада обернуться.

Она старалась рассмотреть его, но, как и Юра, с трудом могла понять, что не так. Влад же, казалось, выглядел совершенно нормально. Он повернулся к ней, даже улыбнулся, глядя прямо в глаза Лесе. Причем настолько нежно, что Лесе захотелось моргнуть. Не верилось, что она видит это выражение на его лице. Вот только глаза как-то странно, будто лихорадочно, блестели.

— Как ты себя чувствуешь? — Леся попыталась сосредоточиться на его самочувствии.

Улыбка Влада стала кривоватой, он повторил ее жест и обнял лицо Леси ладонями.

— Терпимо. Уже легче, видно лекарство начало действовать. — Немного притянув ее к себе, Влад сблизил их лица. — Зря я сегодня на работу поехал. Надо хоть немного отдохнуть. Хорошо, что ты дома. Сегодня нет съемок? — Он наклонился еще ниже и прижался лбом к ее щеке, легко касаясь губами кожи Леси.

— Воскресенье. — Она ответила ему так же тихо из-за обилия эмоций, захвативших все внутри от этого простого прикосновения.

— Хорошо. — Влад довольно вздохнул. — Мы давно никуда не ездили. Надо это исправлять.

Леся помолчала, пытаясь за вихрем удовольствия от его слов, его прикосновений, все же понять, что с Владом. А что-то происходило, это точно. Иначе он не вел бы себя так, словно они все еще живут вместе. И он не притворялся, в этом она была уверена.

Его кожа под ее ладонями казалось совершенно нормальной на ощупь, даже прохладной. Может он снова выходил на веранду? Но вот его лоб казался Лесе горячим. Правда, мог сказаться контраст с прохладными щеками и шеей, до которой уже успели добраться ее пальцы. Да и ее собственная кожа еще не нагрелась после улицы.

— Прекрати хмуриться. — Пальцы Влада прошлись по ее лбу, разглаживая морщинки, которые Леся и не заметила. — Мне действительно уже гораздо легче. И, вообще, тебе не жарко? — Его рука спустилась по шее Леси и уже ловко расстегивала две пуговицы ее кофты.

Она не могла бы сказать, что в комнате так уж тепло. Но готовые сорваться возражения были прерваны губами Влада, которые завладели ее ртом, пока руки уверенно стягивали одежду. Честно говоря, мчась сюда, Леся меньше всего ожидала такого развития событий.

— Влад, — она попыталась немного отклониться и сжала ладони на его щеках, стараясь привлечь внимание. — Может, стоит врача вызвать? — Леся внимательно вглядывалась в его спокойное и довольное лицо.

— Зачем? — Он казался искренне удивленным. — Тебе плохо? — Влад обхватил ее талию одной рукой, а второй ухватил Лесю за подбородок и принялся так же внимательно всматриваться в ее лицо.

В другой раз она бы рассмеялась. Сейчас же Леся испытывала такую растерянность, что просто не могла ничего придумать.

— Нет, я себя хорошо чувствую. — Она покачала головой. — А ты?

— И я хорошо. — Влад снова улыбнулся. — Говорю же, уже отпустило. А теперь — я вообще себя великолепно чувствую. — Его улыбка стала искушающей и, с лукавым блеском в глазах, он снова наклонился, прижавшись к ее рту.

Ну, вот что с ним делать?!

— Влад! — Леся не специально так сделала, но вышло, что она почти простонала ему это в губы.

Тело, которое столько мучили и только дразнили, не давая желаемого, пыталось прижаться к нему ближе, получить все, что так щедро обещали касания и поцелуи любимого мужчины.

— Что, милая? — Его голос стал ниже, он хрипло шептал, покрывая ее шею короткими, обжигающими поцелуями.

А руки Влада, кажется, уже давно оставили ее в одном лифчике и джинсах. Но теперь и Лесе было жарко.

— Может, тебе лучше лечь? — Предприняла она еще одну попытку напомнить ему о самочувствии.— Отдохнуть?

— Обязательно лягу, только отдыхать мы пока не будем. — С хрипловатым смешком пообещал Влад и подтолкнул ее к кровати, одновременно расстегивая пуговицу на поясе ее джинсов.

— Влад! — Леся уже забыла о том, как коварен невысокий бортик его кровати, и потому, отступая от Владислава, удивленно осознала, что тот врезался ей под колени. — Влад. Я все-таки настаиваю на докторе. Хочу убедиться, что с тобой все хорошо...

Он нахмурился, как-то раздраженно передернул плечами, но тут же снова крепче обнял ее.

— Я тебе сейчас предоставлю такую возможность, милая. — Он с улыбкой легко надавил на ее плечо и Леся очутилась на матрасе. — Поверь, со мной все замечательно.

Он навис над ней, упершись коленями по бокам от бедер Леси.

— Не надо, Влад, серьезно, не стоит...

Лесе не казалось, что все замечательно. Совсем. Ее настораживало его поведение и этот неестественный блеск глаз, да и румянец на щеках не был характерен для Влада. Но сердце так грохотало внутри грудной клетки, а глаза с большей охотой следили за тем, как Влад снимает рубашку, чем присматривались к непонятным симптомам.

— Я так соскучился, Леся. — Не слушая ее слабых отговорок, горячо прошептал он ей на ухо, целуя кожу и волосы. — И какого черта мы тратим столько времени на работу? Я так хочу тебя, будто несколько месяцев не видел. — Со смешком, в котором проскальзывало удивление, он опрокинул ее на подушки, а сам вытянулся поверх.

Действительно несколько месяцев. Только почему он не хочет об этом вспомнить?

И Леся точно знала о чем Влад говорит. Ее собственное тело льнуло к нему. Сердце стучало так, словно она сейчас бежала марафон, а дыхание хриплыми вздохами срывалось с губ.

Леся не могла прекратить обнимать, гладить плечи Влада. Упиваться этим, таким знакомым, и в то же время, уже немного забытым ощущением его кожи под своими пальцами.

Может с ним, и правда, все хорошо? Может Юра не так что-то понял? А нынешнее поведение Влада — всего лишь результат нервного переутомления? Ведь кроме его странной уверенности, что Леся никуда не уходила, все казалось нормальным.

Правда, и в этом случае ей не стоило поддаваться на его уговоры и следовало действительно настоять, чтобы Влад лег и хорошенько выспался. Наверняка, завтра он будет самим собою...

Эти доводы звучали очень убедительно для сознания. Как и объяснение самой себе, что руки к нему Леся протянула просто для того, чтобы увлечь Владислава в кровать. И ни для чего больше. Она просто уговорит его лечь, а сама встанет. И ничего между ними не будет. Итак все слишком сложно и непонятно, чтобы...

Только вот руки Влада были такими горячими, таким ласковыми и жадными, а его поцелуи заставляли забывать все верные мысли. К тому же, после раздумий предыдущих дней, Лесе было не так и просто злиться. Нет, она не простила его. Но и унять собственную потребность во Владе — не получалось. Она так сильно хотела его. А их стычки в предыдущие недели не способствовали успокоению буйства ее гормонов и желания.

Может быть, именно поэтому она сильнее выгнулась, позволяя ему спуститься губами к ее груди, и не возражала, когда руки Влада стянули с нее бюстгальтер.

Ей казалось, что это она бредит — ведь каждое его касание, каждое действие Влада воспринималось настолько верным и правильным, что просто сил не хватало хоть прошептать ему "остановись". И никакие доводы разума не помогали.

— Боже, какая же ты... — Прошептал Влад, сжав ее напряженный сосок своими губами. — Обожаю тебя. — Пробормотал он и потерся щекой о синяк, оставленный им позавчера ночью.

Леся застонала, прижав его голову к себе сильней. И знала, что должна что-то сказать, а что именно — не выходило вспомнить.

А когда руки Влада добрались до ее джинсов, когда его губы последовали за руками, целуя, лаская ее живот — Леся и вовсе сдалась. Сама помогла стянуть с него брюки. Как можно сопротивляться тому, чего сама страстно хочешь? Как можно помнить о том, что привело тебя сюда, когда любимый мужчина так близко? Когда ваши тела трутся друг об друга обнаженной кожей, заставляя гореть, взрываться нервные окончания...

— Влад! — Леся выгнулась дугой, когда его руки с силой сдернули с нее джинсы с трусиками и губы жадно припали к нежной, пылающей плоти. — Влад!

Она попыталась его остановить. Но уже совсем по иной причине. Так было нечестно. Она хотела ласкать его, доставлять ему удовольствие не меньшее, чем сейчас взрывало ее сущность, заставляя гореть внизу живота маленькие, но такие обжигающие пожары. Она всегда выступала за равноправие. К тому же, возможность ласкать его самого, заполучить его плоть — возбуждала Лесю сильнее любого афродезиака. А понимание, что сейчас его напряженный член упирается ей в бедро, трется о ее кожу своей тяжестью — искушало до невозможного.

Но он не позволил ей перевернуться. Влад надавил губами, скользнул языком вверх-вниз по ее влажным складкам, в то время как его руки ухватили живот Леси, обездвиживая, не позволяя выскальзывать, не давая убежать от него. Она захныкала, застонала от этого прикосновения, и выгнулась еще сильнее, не замечая давления его рук. Как же сильно она его хотела! Его самого. Не этих ласк, пусть и будоражащих тело, не простых поглаживаний. А Влада. В ней. Так глубоко, чтобы Леся снова ощутила себя с ним единым целым, чтобы забыла о том времени, когда готова была выть от ощущения неполноты.

— Я хочу тебя! — Простонала она с требованием, вцепившись пальцами ему в волосы. Заставив Влада посмотреть на нее. — Пожалуйста, потом это все. Я так тебя хочу, Влад.

Он с силой втянул в себя воздух и посмотрел на нее глазами, которые сейчас казались совсем черными.

— И я тебя хочу. — Хрипло прошептал Влад, резко поднявшись.

Вытянувшись над ней, накрыв Лесю своим телом, он обхватил ее затылок ладонями, сжимая руки, собирая волосы Леси в кулаки. И уперся головкой своей твердой плоти в ее лоно.

Она ждала резкого погружения, наверное, сказывалось все напряжение, буквально искрящееся между ними. Почти не сомневалась, что сейчас Влад ворвется в ее тело одним резким толчком, вызывая наслаждение на грани с болью. Даже хотела этого, устремившись навстречу, обхватив талию Влада ногами.

Но вместо этого, дразня ее слабым покачиванием бедер, Влад заставил Лесю вжать затылок в подушку и опять завладел ее губами, целуя медленно, глубоко, неторопливо. Будто хотел узнать все-все глубины.

И потом, так и не прервав их поцелуя, тихо качнул бедрами, еле слышно шепча:

— Леся, милая, — Влад медленно погрузился в нее, так неторопливо скользя по влажным складкам, так осторожно раздвигая ее тело, что это было непереносимо мучительно.

Но так сладко.

Невыносимо настолько, что от одного этого движения на Лесю обрушился оргазм. Она вжалась в его плечо, но все равно не удержала громкого стона, так же, как не смогла контролировать собственного тела, спазмами сжимающего плоть Влада.

Он хрипло выдохнул и запрокинул голову. На щеках заходили желваки, так сильно Влад старался себя контролировать, не позволить им обоим сорваться на быстрый ритм. Он втянул в себя воздух, замер на миг, глядя в распахнутые глаза Леси, перед которыми еще мелькали искры.

— Любимая. — Тихо прошептал Влад, принявшись вновь ее целовать, прикусывая, посасывая ее губы. — Обожаю тебя.

И опять медленно и плавно толкнулся вглубь ее тела, рождая новую волну дрожи. Она металась в его руках, не понимая, на каком свете. Не веря тому, что происходило, и что она слышала. Влад никогда не называл ее так. Она даже не знала, было ли ему знакомо подобное понятие и слово. Но осознать это все, спросить, понять — мешали движения Влада. Такие глубокие, такие напористые и необходимые.

Леся и правда забыла о том, как жила без него, забыла о пустых ночах и слезах. Даже обида в этот момент не имела значения. Просто два человека, которые отчаянно нуждались друг в друге, сейчас сплелись в кровати так сильно, что невозможно было сказать, где черта между ними. Их пылающие тела скользили, влажная кожа терлась, усиливая потребность, даря невыносимо много ощущений. Столько, что в какие-то моменты казалось — она не выдержит.

В какой-то момент что-то изменилось, Влад потерял над собой контроль, не мог уже сдерживаться, Леся ощутила это. Его дыхание стало резким и частым, заставляя учащаться и ее сердцебиение. Толчки Влада стали резкими, яростными, а его губы впились в ее шею, почти до боли целуя.

Ее окатило жаром, волна нового оргазма подступала, сметая все запреты и ограничения.

— Влад! — Леся закричала ему в рот, ощущая, как его тело с силой, со всей своей тяжестью опускается, погружается в нее.

— Да, любимая. — Гортанно застонал он в ответ, прикусив ее губу. — Да, Леся...

Это оказалось последней каплей для нее. Леся задрожала, теряясь в вихре удовольствия, ощущая, как Влад с низким стоном последний раз погружается в нее слишком глубоко, так полно. И уже просто захныкала от наслаждения, ощутив горячий жар его удовольствия, разливающийся в ее теле.

Прошло минут десять, а они, казалось, никак не могли оторваться друг от друга. В голову начали понемногу просачиваться глупые, противные мысли, рушащие ее удовольствие. Но Леся зажмурилась и сильнее прижалась к груди Влада, стараясь от тех убежать. Она еще не готова была думать о том, что наделала, не хотела понимать, что совершила очередную глупость, пойдя на поводу у этого мужчины и своей любви к нему.

Все чего ей хотелось — лежать в его руках, немного задыхаясь под тяжестью расслабленного тела Влада, ощущая его замедляющееся дыхание на своей щеке. И упиваться тем "любимая", которое и сейчас ласкало ее мысли и душу.

Словно поняв это ее желание, Влад медленно отстранился на пару сантиметров, лег на бок и прижал Лесю к своей груди, не оставив между ними расстояния.

— А вот теперь — будем отдыхать. — Со смешком прошептал он ей в волосы и поцеловал влажные пряди.

Она была на все согласна. Тем более что удовлетворенное, пресыщенное тело, и правда, разморило. Мышцы сладко тянуло и совершенно не хотелось двигаться.

Закрыв глаза, Леся глубоко вдохнула аромат тела Влада, тягучий, пряный запах их близости и позволила себе задремать абсолютно счастливой, в этот момент наплевав на все правильные мысли.

Проснулась она через два часа, если верить будильнику на тумбочке, от резкого, тяжелого кашля, который сотрясал грудь спящего Влада прямо под ее щекой. Несколько мгновений ушло у нее на то, чтобы сориентироваться в том, что происходит. И когда кашель не прекратился, Леся резко села, откинув руку Влада и вгляделась в него. Он весь пылал. Теперь не могло быть никаких сомнений. Жар кожи Влада ощущался и на расстоянии нескольких сантиметров. И это не было результатом возбуждения.

Его тело то и дело сотрясали новые приступы сухого, надсадного кашля, который, казалось, сопровождал каждый новый вздох. Но Влад не просыпался. Только недовольно нахмурил брови и потянулся за ней, словно ощутив, что Леся отстранилась.

Леся ухватилась за голову, откинув на спину спутавшиеся волосы, и попыталась собраться с мыслями. Ей хотелось ударить себя, и она проклинала свое чертово тело и либидо, которое позволило Владу так легко ее отвлечь и убедить.

Лесе стало стыдно. Ей стало страшно, по-настоящему. Потому что она еще ни разу не видела Влада заболевшим. Головные боли в счет не шли. А теперь — что ей делать? Разбудить его? Оставить спать? Как унять этот кашель, от звука которого даже у нее в груди начало саднить?

Кляня себя на чем свет стоит, Леся положила ладонь ему на лоб, словно пытаясь успокоить, и принялась лихорадочно осматривать комнату, ища хоть какой-то выход.

Лоб Влада просто обжигал. Леся смутно помнила, что в детстве мать делала ей компрессы из воды и уксуса, когда Леся болела. Но должны же сейчас быть какие-то более действенные методы?! Взгляд наткнулся на красную картонную упаковку из-под таблеток на подоконнике. "Солпадеин". Влад всегда тот пил, когда у него начинала болеть голова. Большими белыми буквами на коробке значилось: обезболивающее, жаропонижающее.

Леся чертыхнулась. Он же выпил таблетки! Сам же говорил. Вот и почувствовал себя лучше! А Леся... У нее не хватало для себя упреков и обвинений. Вдруг накатил дикий страх, что их секс смог ухудшить его самочувствие. Ведь, как никак, это физическая нагрузка, да и на сердце приходится немало напряжения, а при температуре, насколько помнила Леся — это было вредно. Не зря же больных освобождали от спортивных занятий.

Боже! Она чувствовала себя полной дурой. Еще и озабоченной, к тому же.

Влад опять закашлялся.

— Тише, — Леся наклонилась и в отчаянии прижалась к его лбу губами. Обхватила голову руками, словно могла этим унять его жар и кашель. — Тише, любимый. Сейчас мы что-то придумаем. — Пообещала она, не обращая внимания на то, что Влад еще спал.

Во всяком случае, она надеялась, что это сон.

Осторожно отстранившись, Леся, как была, голой, подбежала к окну. Схватив коробку, она принялась читать инструкцию. И застонала, ощутив злость. Те можно было принимать не чаще, чем один раз в восемь часов. А Влад, как она понимала, выпил их не больше четырех часов назад. Но почему же тогда у него снова жар? Так скоро?

Ощущая в душе нарастающую панику, Леся быстро пошла в ванную. Ей бы стоило принять душ, но она отчаянно боялась что-то не успеть, потерять время. Схватив полотенце, она дернула кран и сунула ткань под холодную воду. Наспех отжав то, побежала назад в спальню.

— Влад. Любимый, проснись. — Она осторожно погладила его по голове мокрыми руками. А потом, так же аккуратно, устроила на лбу полотенце.

Влад скривился, тихо выругался и попытался смахнуть ее самодельный компресс. От всего этого, он снова зашелся в кашле. И открыл глаза, уставившись прямо на Лесю.

У него был все тот же лихорадочно блестевший взгляд. Какой-то тяжелый и сонный. Но Леся сразу поняла, что он уже нормальный, несмотря на температуру. Слишком сильным было удивление в синих глазах Влада при ее виде. А может и потому, что Леся сидела в его постели совершенно голой.

— Леся? — Теперь его голос хрипел точно не от вожделения. — Что ты тут...? — Влад закашлялся и вновь попытался скинуть полотенце со своего лба.

— Тише, Влад, тише. Может тебе лучше помолчать? — Искренне предложила она, опасаясь, что его попытки разговора провоцируют кашель.

Влад хмыкнул и прищурился, явно пытаясь подавить кашель.

— Мы что...? — Он выразительно посмотрел на нее с лукавым выражением, которому не мешал жар. — А, черт...! — В который раз закашлявшись, он вдруг приподнялся на локте, выдернув полотенце из ее рук, и отбросив то на пол, вдруг лег Лесе на колени. — Я помню. — Прошептал он, щекоча губами ее голый живот.

И вовремя, надо сказать, а то Леся, несмотря на весь свой стыд и страх уже готова была обидеться.

— Влад, я же пытаюсь сбить тебе температуру. — Она с укором посмотрела на полотенце, избегая отвечать на его поддевки. И накрыла влажный лоб ладонью, проверяя температуру.

— Господи, как же я тебя уговорил?

— Ты был очень убедительным, — Тихо прошептала она.

Влад немного поерзал у нее на коленях, будто искал удобную позу. Но, похоже, это не помогло. Он все равно кривился от боли при каждом слове. Но и молчать не собирался. Тем более, после ее ответа.

— Я же не заставил тебя?! — Вдруг крепко обхватив ее бедра, Влад с трудом приподнял голову и пристально посмотрел ей в глаза.

Леся не смогла сдержать улыбку.

— Нет, ты меня не принуждал. — Она покачала головой и погладила его волосы, отчаянно желая облегчить состояние Влада.

— В прошлый раз ты дала мне понять, что я чего-то добьюсь только таким аргументом. — Еле слышно прошептал он. И опять закашлялся.

— Это и правда, так важно?! Именно тогда, когда у тебя температура?

— Очень. — Даже хрипя, он сумел сохранить свою властную манеру разговора.

— Ты был нежным. — Неразборчиво пробубнила она. — Что болит? Влад, где тебе больно? — Тут же попыталась Леся изменить тему разговора.

Его долгий, пронзительный взгляд показал ей, что Влад не только услышал, но и понял ее. Возможно, даже больше, чем Лесе хотелось бы.

— Я все равно не прощен, да? — Грустно хмыкнул он, игнорируя ее вопросы.

— Влад, — Леся вздохнула. — Я очень хочу понять, что с тобой? Что болит? Пожалуйста, давай поговорим об этом.

— Не важно, Лесь, — Влад осторожно вздохнул и потерся щекой о ее бедро. — Подумаешь, простуда. Поправлюсь.

— Что сказал тебе врач? — Она честно старалась попробовать добиться от него хоть какого-то вразумительного ответа.

Вместо этого Влад хмыкнул. И подтянул ноги, почти свернувшись клубочком у ее ног, и попытался укрыться одеялом с головой.

Ее сердце замерло. От чувств, которые к нему испытывала. И от страха за этого сильного мужчину, которому так очевидно было плохо. Почему никто не предупреждал ее, что так больно видеть страдания любимого?! Что так невыносимо ощущать свою беспомощность?

— Влад, я вызову врача снова! — Леся аккуратно приподняла его голову и решительно встала.

— Нет! — Он буквально вцепился руками в ее ногу, не позволяя Лесе отойти.

В голосе Влада звучала едва ли не паника. И Леся с удивлением попыталась разобраться, чем его так пугает визит доктора?

— Не уходи! Пожалуйста, не уходи, Леся. — Влад прохрипел это с отчаянием.

У нее перекрыло горло и на глаза навернулись слезы. Господи! Ей захотелось упасть назад на кровать и крепко его обнять. Слишком хорошо Леся знала этого мужчину, чтобы не понять, чего ему стоило подобная просьба, признание своей потребности в ее присутствии, не из-за желания или страсти, а потому что не хотел остаться один, боялся этого. И она представляла, сколько боли могло стоять за этой просьбой. Просто так Влад не позволил бы с собой нянчиться, скорее послал бы всех подальше, как, очевидно, и поступил утром с врачом. А теперь...

Она протянула ладонь и погладила его сжатые пальцы, уже оставляющие следы на ее ноге.

— Я останусь, но при условии, что мы вызовем врача. — Твердо глядя на Влада, сказала Леся.

Он поджал губы и что-то тихо пробормотал. План, со всей очевидностью, не привел его в восторг. Судя по всем он только для нее готов был сделать исключение.

Но все же, Влад осторожно кивнул. Наверное, голова опять болела.

— И ты будешь с ним вежлив. — Добавила Леся.

Влад чертыхнулся, но не возразил. А она, удовлетворенная достигнутым, подхватила с пола одежду, решив, что для начала, как только оденется, разыщет Юру. Парень ей точно поможет во всем.

Глава 10

Уговорить врача приехать оказалось даже сложнее, чем Леся себе это представляла. Не всякий, даже знакомый человек, привык терпеть характер Влада. А он, зачастую, не утруждался тем, чтобы себя сдерживать. Лесе пришлось выслушать несколько гневных и не особо приятных реплик-отзывов доктора о Захарченко, и о том, что никто не обязывает его лечить подобных пациентов, тем более, когда они сами выгоняют. Да и тон врача в отношении нее самой был неприятен. Но она старалась не обращать внимания. Обиженные мужчины — все как дети.

— Я понимаю, и мне искренне жаль, что Владислав Олегович не сумел сдержать характера. — Леся попыталась проложить хоть какую-то тропку взаимопонимания. — Но ведь и вы не можете не понять, что ему было плохо, а люди, привыкшие всем управлять и контролировать свои и чужие жизни, не переносят собственной слабости.

Богдан Алексеевич, которого Леся знала уже три года, хмыкнул.

— Это верно, директора — худшие пациенты. Но что вам сейчас от меня надо? — Он, явно, не желал идти на компромисс. — Я написал свои рекомендации. Вероятнее всего, что у Захарченко грипп, у нас сейчас довольно много пациентов поступают с этим состоянием. Первые холода, да и промозглая погода. А люди еще не перестроились, не адаптировались. Пусть принимает все, что я выписал и хоть четыре-пять дней соблюдает постельный режим.

Ага, очевидно здесь Влад и выгнал врача. При всем своем разумном отношении к здоровью, столько дней дома он и представить не в состоянии. Наверняка потребовал от врача немедленного исцеления. Но ведь так не бывает.

— Я понимаю, — Леся вздохнула и через плечо посмотрела на Влада, который, похоже, задремал на кровати, хоть, периодически и кашлял. — И все-таки, я очень вас прошу приехать еще раз. Когда я пришла — он явно был не в себе, и неадекватно воспринимал реальность. Мне было бы гораздо спокойней, если бы вы повторно его осмотрели.

— Олеся Павловна, со всем уважением, у Владислава Олеговича, вообще, свой взгляд на реальность, даже в здравом состоянии, так что...

Она не могла не согласиться с ехидным замечанием. Но только мысленно. А, поскольку, речь сейчас шла о здоровье дорогого ей человека — сдаваться не собиралась.

— И все-таки, именно Владислав Олегович на протяжении последних лет спонсировал и поддерживал вашу клинику. Благодаря чему вы и являетесь одним из ведущих лечебных учреждений города. — Леся пошла ва-банк.

Главврач на том конце связи, похоже, смутился и на миг задумался.

— Но это не дает ему права оскорблять меня, — разумно, хоть и не так уверенно уже, заметил он. — И потом, судя по его реакции, сложно предположить, что поступал он так с большой охотой. Иначе не позволил бы себе отзываться о врачах в таких выражениях.

Влад, Влад...

У Леси остался последний аргумент.

— Что ж, действительно, это я предложила ему стать спонсором вашей больницы. Так что, Богдан Алексеевич, думаю, мне вы не можете отказать.

Ее собеседник тяжело вздохнул.

— А вы не перед чем не отступаете. — Заметил он. И по интонации Леся поняла, что победила.

— Нет, если это касается дорогих мне людей. — Подтвердила она. — Я сейчас пришлю за вами водителя, Богдан Алексеевич. — Не дав врачу передумать, добавила Леся и положила трубку.

— Зря ты с ним так расшаркивалась. За те деньги, что я вложил в его больницу, он мне сам капельницы ставить должен, а не возмущаться. — Похоже, Влад только притворялся спящим.

Леся подошла к кровати и молча присела на край, ожидая, пока пройдет очередной приступ кашля, начавшийся из-за разговора.

— То, что ты ему помогал, не значит, что человек не заслуживает вежливости, Влад.

Протянув руку, она попробовала его лоб. Температура не падала. Да и кашель не утихал.

Леся наклонилась и прижалась щекой к его шее, все еще испытывая страх и отчаяние от своей беспомощности.

— Потерпи еще немного, — прошептала она. — Сейчас я Юру за ним пошлю.

Но тяжелая рука Влада легла поверх ее плеч, не позволяя подняться.

— Ты же останешься, правда? — Прохрипел он. — Ты обещала.

Леся на миг закрыла глаза.

— Я останусь. Пока тебе не станет лучше. — Уточнила она, чтобы он не думал, будто выиграл и что-то изменилось в ситуации.

Влад нахмурился. Открыл рот, явно, собираясь спорить. И опять зашелся в кашле.

— Молчи. — Леся не удержалась, поцеловала его в щеку. — Я пойду Юре скажу, чтобы он ехал.

Выскользнув из объятий Влада, она быстро пошла к водителю, ожидающему ее на первом этаже дома.

Сам визит доктора больше напоминал встречу дипломатических миссий стран, находящихся в состоянии вооруженного конфликта. Леся на коже ощущала колючие, холодные взгляды, которыми обменивались мужчины, пока она старательно играла между ними роль громоотвода. И, тем не менее, Влад исполнил свою часть уговора — он был безукоризненно вежлив. Вероятно потому, что все время просто молчал. Только смотрел на врача со скепсисом и недовольством.

К счастью, Богдан Алексеевич вел себя профессионально и не обращал внимания на настроение пациента. Обращался он только к Лесе. Она же и отвечала на все вопросы, как могла, описывая симптомы, которые видела у Влада. Не зная, в курсе или нет тот об их разрыве, Леся просто упомянула, что Влад не ориентировался во времени, когда она пришла домой, ошибаясь почти на восемь месяцев.

После повторного осмотра, Богдан Алексеевич оставил свой прежний диагноз — острое респираторное заболевание, предположительно грипп. Точнее он мог сказать только после анализов, которые Влад, похоже, не собирался позволять делать. Потому врач был вынужден опираться на статистику заболеваемости в городе. Хотя, отведя Лесю в сторону, он тихо предложил ей купить в аптеке домашний экспресс-тест на грипп, мотивируя тем, что так всем легче будет помочь Владу. Леся согласилась.

Богдан Алексеевич откорректировал свои прежние назначения, добавив несколько новых жаропонижающих, на выбор. И предложил прислать медсестру, которая, в случае необходимости, вколет препараты. Лесе было достаточно мимолетного взгляда на скривившееся лицо Влада, чтобы понять — любая медсестра здесь дольше двух минут не продержится.

— Спасибо. Я умею делать уколы. Вы только напишите, что с чем колоть. — Попросила она Богдана Алексеевича.

— Как хотите, — врач пожал плечами и расписал ей схемы.

Добавив несколько препаратов для самой Леси, которые должны были предупредить ее заболевание, как контактирующего человека, Богдан Алексеевич попрощался с Лесей и направился к выходу. Но почти на пороге был остановлен тихим голосом Влада.

— Извините, Богдан Алексеевич, я действительно не должен был так себя вести, несмотря на мое состояние.

Врач, определенно довольный, обернулся и милостиво кивнул своему пациенту.

— Бывает, Владислав Олегович.

— Но и вам не стоило так долго отказывать моей жене и отыгрываться на ней. Она-то вас ничем не обижала. — Добавил Влад с осуждением.

Леся оторопела.

— Влад! — "Какая жена?! Он что, опять, бредит?"

Но ей не дали высказать праведное возмущение. Богдан Алексеевич смутился и посмотрел в ее сторону.

— И правда, не стоило мне на вас отыгрываться, Олеся Павловна. — Повинился он, пока Влад, довольно улыбаясь, смотрел на Лесю сквозь полуприкрытые веки.

— Ничего, я все понимаю. — Успокоила она врача, двинувшись в сторону двери, чтобы завершить уже эту сцену прощания. — Я сейчас вернусь, только Юре список отдам, чтобы он на обратной дороге купил лекарства. — Сообщила она Владу сквозь зубы, а ее взгляд обещал, что просто так Леся подобного самоуправства не оставит.

Но Влад лишь шире усмехнулся и не похоже, чтобы испугался. Видно, точно, неадекватно мыслил от жара. Едва сдержавшись, чтобы не хлопнуть дверью, Леся пошла следом за удаляющимся доктором.

Вернулась в комнату она не сразу. Проводив врача, которого Юра должен был доставить домой, Леся направилась на кухню. Она собиралась сделать чай. И самой хотелось выпить, из-за дождя Леся ощущала какую-то зябкость, хоть в доме было и не холодно. И Владу, как она понимала, это лишним не будет. Да и жило в душе вредное желание немного наказать этого наглеца. Чтобы не умничал больше. Пусть пока полежит в одиночестве на пять минут дольше. Страшного ничего не случится, но может он хоть задумается.

Зайдя на кухню она поняла, что и здесь ничего не поменялось. Почти не сомневаясь, Леся уверенно подошла к знакомому шкафчику и, распахнув тот, посмотрела на ровные коробки кофе и чая. Те же сорта. Все так же, словно она, в самом деле, и не уходила никуда. Наверняка, так же, как и раньше, три раза в неделю сюда приезжали повара и дважды в неделю приходили уборщики из агентства. Только, когда она жила здесь — повара допускались на кухню реже, почему-то Лесю раздражало, что кто-то другой готовил на "ее", пусть и номинально, кухне. Влад тогда с недоумением спрашивал, зачем напрягаться, тем более, что график ее работы был не самым свободным, да и чем это отличалось от ресторана, куда Леся ходила охотно? Леся не знала, но и не соглашалась. Видно, что-то, вложенное мамой в голову с самого детства, какие-то глупые мысли про одну хозяйку на кухне и прочее управление домашним хозяйством въелись прочнее, чем Леся привыкла думать.

Включив чайник, она достала чашки, чайник и заварку. Нарезала лимон. Заварила чай и, поставив все на поднос, уже сделала два шага по направлению из кухни, но остановилась. Отставив поднос, Леся открыла еще один шкаф. Как и предполагалось, здесь стояла хрустальная вазочка. Привстав на носочки, она вытащила ту с полки. Пару минут несколько ошалело смотрела на две конфеты, сиротливо лежащие на дне. Снова заглянула в шкаф, ничего не обнаружила и, как была, села на пол, игнорируя стулья.

"Гад он, все-таки".

Леся шмыгнула носом, изо всех сил стараясь не дать пролиться подступившим к глазам слезам.

"Это ничего не стоит. И нечего вестись. Манипулятор, эгоист и сволочь. Только плакать нельзя. Не заслужил. Одна его фраза про жену все должна перечеркнуть. Опять прет напролом..."

На то, чтобы справиться с неуместными рыданиями ушло еще минуты полторы, после чего Леся достала из кармана джинсов мобильный и набрала номер Юры.

— Да, Олеся Павловна? — Споро ответил водитель.

— Юра, ты где сейчас? — Поинтересовалась Леся, поднимаясь с пола.

— К аптеке подъезжаю. — Отрапортовал парень.

— Хорошо, как купишь все, что выписал врач — зайдешь в любой магазин, купишь конфет. Если будет, нугу с арахисом, в шоколаде. — Со вздохом попросила она.

— Понял. — В голосе Юры отчетливо слышалась улыбка.

— И постарайся быстрее. — Добавила Леся, игнорируя веселье парня.

— Хорошо.

Она разорвала связь и задумчиво осмотрела приготовленный чай. Достала из вазочки одну конфету, явно пережившую свой срок годности, и, сняв обертку, положила в рот. В конце концов, это ей оставили. Последнюю конфету она бросила на поднос и пошла на второй этаж, напоминая себе, что за сладости, тем более, подпорченные, не продается.

Влад был помешан на конфетах, мог за раз съесть килограмм в одиночку. Леся никогда не понимала, откуда такая страсть к сладкому, но Влад всегда отмахивался, только раз, мимоходом обронил, что в детстве не наелся. Однако, как бы сильно ему не хотелось сладкого, и сколько бы конфет не оставалось в наличии — он никогда не доедал те полностью, оставлял ей последние. Хотя сама Леся подобной тягой к сладостям не отличалась, в чем не раз пыталась Влада убедить. Он всегда смотрел на нее с непониманием и продолжал оставлять. И Леся осознала как-то, что Влад действительно не понимает, как можно не хотеть конфет. Потому и перестала отказываться. Просто старалась, чтобы запас конфет не заканчивался, потому что сам Влад забывал или не считал необходимым покупать те для себя. Были сладости — он ел, не было — последние так и лежали в вазочке для Леси. Но не съесть их за восемь месяцев...

Нажав локтем ручку, Леся плечом открыла дверь и зашла в спальню. Посмотрела на кровать, удивившись тишине, и поняла, что ее месть себя не оправдала — Влад спал. Наверное, температура оказалась сильнее его желания контролировать все вокруг. А может, просто, организм лучше знал, что ему нужно. Тихо, стараясь не разбудить его, Леся подошла к низкому подоконнику, поставила туда поднос. Сама забралась с ногами и, налив в свою чашку горячий чай, принялась ждать Юру, следя за дождем, почти невидимым в ранних осенних сумерках. В общем-то, никто не мешает ей проучить его и потом, начать, например, не с растворимых в воде жаропонижающих, а с уколов. Чтоб знал, как умничать. Тем более, Богдан Алексеевич говорил, что те быстрее действуют, а Влад и так давно с высокой лихорадкой лежит.

Оправдав для себя собственную злость, Леся с удовольствием отпила чай.

— Влад, проснись, ну пожалуйста. — Леся устало посмотрела на часы и еще раз потормошила его за плечо.

Он закашлялся, недовольно, словно маленький ребенок, сморщился, но все же посмотрел на нее мутными глазами сквозь ресницы.

— Тебе пора пить лекарство. — Леся подавила зевок и устало потерла глаза. В три часа ночи ей сложно было держать вертикальное положение, но она старалась.

— Не хочу. — Опять закрыв глаза, просипел он. И потянул ее за руку назад, на подушку.

— Влад.

Будто ей хотелось сопротивляться. Но лечение важнее, а у него опять жар, хорошо, что хоть в этот раз лекарство действовало положенные восемь часов.

Леся и проснулась от того, что даже во сне ощутила, насколько горячая его кожа.

— Просто ляг назад и спи. — Раздраженно распорядился он хриплым голосом.

И опять начал кашлять так, что не мог сделать вдох.

Леся быстро достала с тумбочки лекарство и растворила то в воде.

— Если не выпьешь, снова укол сделаю, — пригрозила она, прижав стакан к губам затихшего Влада. — И компресс.

Он удостоил ее сердитым взглядом из-под бровей. Сжал губы. Но все же начал пить. Видно, предыдущий опыт ему не понравился. Наверное, правдивы слухи, что "литическая смесь" не самая безболезненная для внутримышечного введения.

— Наслаждаешься? — проворчал Влад, когда выпил все.

Вместо ответа Леся выразительно посмотрела на этого умника. Да уж, просто курорт. Особенно с его нынешним настроением, когда, имей силы, Влад порвал бы всех и вся. Ну, ладно, на нее, может, только покричал бы.

Словно подтверждая эти мысли, Влад зашелся в очередном приступе кашля, неразборчиво выругался и попытался лечь на бок. Это вышло не сразу. Леся понимала, что может еще больше его разъярить, но не удержалась, протянула руки, чтобы помочь. Проведя вечер за ноутбуком Влада, который попросила Юру принести в спальню, она выяснила достаточно о симптомах гриппа. И понимала, что дикая слабость, которую Влад очевидно испытывал, не могла его не бесить.

Уткнувшись лицом в подушку он снова чертыхнулся. У нее все внутри свернулось в узел. Несмотря на все свои претензии и обиды, Леся физически не могла видеть его в таком состоянии — сердце сжималось.

— Потерпи еще немного, Владушка, ну, пожалуйста, скоро станет легче, — прошептала она, убирая с его лица слипшиеся от пота пряди. — Сейчас лекарство подействует, хоть немного станет легче. — Ее ладонь скользнула по его плечам.

А те вдруг задрожали.

— Влад? Что? — Леся не на шутку испугалась.

Он повернулся и посмотрел на нее, смеясь. Леся моргнула. Посмотрела снова — он действительно смеялся.

— Что? — Еще больше растерялась она.

— Меня так даже мать не называла и не назовет, наверняка. — Просипел он.

Ей стало неловко. И правда, словно с младенцем разговаривает.

Смутившись, она поднялась с кровати, одернув футболку Влада, которую использовала вместо сорочки. И включила чайник, который водитель принес сюда по ее просьбе вместе с ноутбуком. Не набегаешься вверх-вниз, а чая Владу надо было пить много, по рекомендации Богдана Алексеевича.

— Леся? — Влад прищурился и приподнялся с подушки.

— Ты хочешь, чтобы я позвонила ей? Позвала сюда? — Предложила она, заваривая новый чай, а сама раздумывала над тем, что честно думала, будто его родители уже умерли.

— Кому? — Влад прохрипел это между приступами кашля.

— Твоей матери.

— Зачем? — Теперь он удивился.

— Она, наверняка, захочет приехать...

Влад посмотрел на нее с таким выражением на лице, словно Леся сморозила дикую глупость.

— Моя мать? — Он уперся локтями в матрас и немного приподнялся, когда она поставила перед ним чашку с чаем. — Ты шутишь? — Он еще раз хмыкнул и осторожно отпил. — Она и в детстве не заходила к нам, если мы болели. Это же слабость. Тем более, ко мне, я же был отсталый. — Влад хмыкнул и откинулся назад, на подушку.

Леся молча глотнула своего чая, не зная, что сказать. Информации оказалось слишком много. "Мы", то есть, он не единственный ребенок? Отсталый?! И что это за отношение матери? Ее собственная мать уже примчалась бы, шестым чувством ощутив, что Лесе плохо. Да, что там, она и правда звонила, еще вечером, хоть с Лесей-то, как раз, все в порядке было. А мама сказала, что у нее сердце за нее не спокойно.

— Но, может, все-таки, стоит позвонить твоим родителям? — Еще раз уточнила она.

Даже сама не зная, то ли потому,что так стоило сделать, то ли потому, что хотела хоть еще немного узнать о Владе, хоть и не следовало влипать во все еще глубже.

Влад скривился и отодвинул почти полную чашку с чаем. За последние пять минут он ни разу не закашлялся, и Леся сделала вывод, что лекарство начало понемногу действовать, хоть температура еще и не упала.

— Влад, тебе надо выпить все. — Она подвинула чашку к нему обратно.

— Не хочу, — он зевнул и устало прикрыл глаза. — Мне лучше.

— Надо, врач сказал пить много теплой жидкости.

Леся безнадежно посмотрела на упрямое выражение, появившееся на его лице, ясно показывающее, что ей не влить в него чай и силой. В какой-то степени она могла его понять — за ночь это была пятая чашка. Но сути-то это не меняет.

Вздохнула. Поднялась опять, сходила к окну, и вернулась, бросив на простынь горсть конфет.

— А с шоколадом?

Влад приоткрыл глаза и удивленно посмотрел на блестящие обертки. Потом как-то странно улыбнулся, перевел глаза на нее, но взял чашку в руки.

— Знаешь, я в детстве никогда не получал конфет. Все Димке доставались, он был старше, лучше. Все умел, все делал как надо. — Влад откинулся на подушку и медленно пил чай, закрыв глаза. И одну за одной поглощал конфеты.

Леся же напряженно застыла, впервые слыша, чтобы он рассказывал ей о своем прошлом. Хотя, что-то, ей не очень нравилось то, что она слышала.

— Мне же доставались обертки, я их коллекционировал. А мать всегда говорила, что сладкое надо заслужить, я же, не был достоин, ведь даже попросить не мог — лет до пяти нормально не разговаривал. А теперь — так странно, ты всегда их мне просто так покупаешь. — Он уже говорил почти шепотом, словно на ходу засыпал.

Но чай честно допил. Леся тихо наклонилась, проверяя его лоб — кожа была мокрая, но теплая, не горячая. Температура начала падать. Забрав у него чашку, Леся отставила ту.

Влад что-то еще проворчал, удобней устроился на подушке и, похоже, снова крепко заснул.

Леся выключила лампу на тумбочке и легла на вторую половину кровати. Только к ней сон не шел, несмотря на всю усталость этого напряженного дня и ночи. В голове настырно крутилось то, что она только что услышала. Ей было непросто это понять. Совсем. А еще, даже стало немного стыдно за скандал, который Леся попыталась ему устроить, когда Влад проснулся вечером и она впервые колола ему лекарство. Так важно было доказать, настоять, что он не имел права называть ее женой, вообще, не имел права... А он только хмыкнул, терпеливо ожидая, пока она закончит, а потом огорошил ее простым вопросом:

— Разве?

Что ей было сказать? Что она женщина, которая его ненавидит? Они оба знали, что это неправда. Только любящий человек примчался бы, чтобы ухаживать за больным. Даже серьезно на того обидевшись. Да, все разногласия вернутся, когда он встанет на ноги, но пока... Ее неприятно удивило и расстроило то, что, похоже, больше никто не пришел бы. Даже родные. Как так можно? Вспомнилось, как Юра сказал "я не знаю, кому еще звонить"...

На душе стало плохо. Даже паршиво.

Зная, что еще пожалеет, Леся повернулась и ближе подобралась к Владу под одеялом, прижавшись к его боку. Нет, она ничего не забыла, и не была согласна с его определением ее роли в его жизни. Но Леся прекрасно помнила, как бывает плохо, когда болеешь, и как к отвратительному самочувствию добавляется дикое желание ощутить, что ты нужен кому-то. Почувствовать ласку и заботу близких людей. Ей всегда это в избытке предоставляла мама. Ему же, судя по всему, не довелось пока такого испытать.

— Ты — отвратительный человек. — Еле слышно прошептала она в темноту. Пытаясь напомнить себе, что страшно сердится. — Эгоист до кончиков волос.

Обняла его и положила голову Владу на плечо, игнорируя то, что его кожа влажная от пота. Он что-то довольно пробормотал и слабо обнял ее, похоже, не слыша того, что Леся говорила вслух. Ладно, она повторит, когда ему станет лучше. А потом уйдет.

Пока же, можно было расслабиться, тем более, что так хотелось спать...

Глава 11

В следующий раз Леся проснулась от того, что кто-то попытался забрать у нее теплую руку, на которую она опиралась щекой. В комнате слабо серело утро, дождь, судя по звукам, уже закончился, но солнца не было. Моргнув, Леся с недоумением посмотрела на спину Влада, усевшегося на край с кровати. Немного посидев, он устало помассировал лицо, похоже, не испытывая особого облегчения, и медленно поднялся. Ей показалось, что Влад немного пошатнулся, но постарался быстро вернуть себе равновесие. Куда он собрался? Не на работу же, серьезно?

Она оперлась на локоть и приподнялась следом, когда увидела, как он берет из верхнего ящика своей тумбочки пачку сигарет и зажигалку.

— Влад! Тебе только курить осталось. Мало кашляешь?! Ты что, на балкон собрался в таком виде?! — Леся села, разминая чуть затекшую шею. И выразительно осмотрела его снизу вверх, надеясь, что Влад не забыл, что на нем — только белье. — Хочешь осложнений?

Он криво улыбнулся, и передернул плечами, держась за один из столбиков спинки кровати.

— Я оденусь, — хрипло сообщил Влад, кажется, игнорируя первую часть ее возмущения.

— Ты — вернешься в кровать. — Заявила она и встала рядом, слезая с его стороны постели.

— Лесь, — Влад скривился. — Не надо. Никто не говорил, что при гриппе курить вредно.

— Курить, вообще, вредно. — Не собиралась сдаваться она. — А сейчас ты, и так, постоянно кашляешь. Зачем легкие еще больше провоцировать? Переживешь пару дней. — Леся обхватила своей ладонью кулак, в котором он держал сигареты. — Ложись назад. — Велела она, пытаясь те забрать.

— Лесь, мне же хочется, я с пятнадцати курю. — Как-то растерянно пробормотал Влад, начав покашливать. Но сигареты ей не давал.

— Нашел, чем гордиться. — Леся ворчливо хмыкнула. — Хочется — потерпишь, ты сильный. Выздоровей сначала. — Она твердо посмотрела ему в глаза, показывая, что не уступит.

Влад посмотрел на нее пару секунд. Чертыхнулся и раздраженно бросил сигареты назад, на тумбочку.

— Вредная. — Буркнул он и отвернулся.

— А теперь, куда? — Леся удивленно смотрела в его удаляющуюся спину.

— В душ, можно? — Иронично скривившись, спросил он так, что сразу становилось ясно — злится.

Ну и ладно, она не навязывается, может и уйти, если так мешает. Леся хмыкнула и скрестила руки на груди.

— Нельзя. У тебя температура.

— Нет у меня ее сейчас! — Влад резко остановился и сердито посмотрел на нее. — Лекарство еще действует. Я хочу в душ. Так, какого черта?!

— Температура опять поднимется. — Игнорируя его злость, сообщила Леся.

— Плевать, пусть поднимется! Я хоть вонять не буду! — Он действительно разозлился. По-настоящему. И почти закричал.

Только Лесю это давно не пугало.

— Влад, ну потерпи, — как маленького ребенка начала она его уговаривать. — Еще день. Я понимаю, что хочется вымыться. Но пусть организм хоть немного справится...

— Я. Иду. В. Душ. — Отрывисто протянул он и повернулся. Его, вновь, качнуло.

Леся тут же подскочила.

Посмотрела в злые и сердитые синие глаза и протяжно вздохнула, поняв, что в отличие от сигарет, здесь он не сдастся. Ладно, в принципе, она могла его понять, да и чистым, всегда себя лучше чувствуешь, даже когда совсем плохо.

— Тебе помочь? — Обреченно спросила она, обняв его за пояс.

— Зачем? Я в состоянии сам справиться. — Влад весь напрягся, отчего-то, и с каким-то непонятным выражением посмотрел на нее.

Леся даже удивилась, пытаясь понять, что с ним. Потому что за раздражением, упертостью и усталостью в знакомых глазах светилось что-то, совсем ей незнакомое.

— Ты уверен? — Уточнила она, понимая, что слабость его никуда не делась.

— Уверен. Я в состоянии принять душ. Не увечный. — Влад проговорил это как-то отстраненно и с холодом, отвернувшись и уставившись в стену.

А до Леси вдруг дошло.

Да, не сразу. Но на ее памяти он никогда ничего не боялся. Впрочем, и не рассказывал о себе ничего, кроме работы и нынешних событий. Она прочистила горло, не зная, что сказать. Просто это слово "увечный", живо вернуло ее к ночному разговору. Только там Влад называл себя отсталым. Леся не знала, помнил ли он то, о чем они говорили несколько часов назад.

Но вместе с понимаем, что он боится, будто она посчитает его слабым, Леся осознала и еще кое-что. Нельзя было показать, что догадалась об этом его страхе. Этого Влад боится так же сильно. Станет еще колючей и злей.

— Как хочешь. — Она заставила себя спокойно разжать руки и немного отступила от него, отвернувшись. — Я тогда, пока перестелю кровать. — Учитывая, сколько раз за ночь у него поднималась и падала температура, это лишним не будет, простыни, наверняка, влажные. Да и ей дело. — Ты, только, очень горячую воду не включай. И не долго.

— Леся... — Влад глубоко вздохнул.

Она почувствовала его руку у себя на шее.

— Что? — Леся безмятежно посмотрела на Влада через плечо.

Он выглядел недовольным. Причем, явно не ей. Леся умела понимать, когда он злится на себя. Научилась за тот срок, что с ним жила.

Влад взъерошил свои волосы и вздохнул.

— Ничего. — Его пальцы погладили ее затылок. — Я быстро.

Отвернувшись, он пошел к ванной. А Леся, тяжело сглотнув, направилась к шкафу, где должно было лежать чистое белье из прачечной.

— Ты же на работу опоздала. — Вдруг, уже распахнув двери ванной, окликнул ее Влад, явно волнуясь.

Вот, работа для него — все. Леся передернула плечами.

— Я еще вчера позвонила редактору и предупредила, сказав, что не выйду, пока ты не поправишься. — Она встряхнула простыню, расправляя ее на матрасе, вместо старой.

— Извини. Я тебе кучу проблем доставил, — он оперся на косяк двери и пристально смотрел на нее.

Леся покачала головой, принявшись за подушки.

— Я же обещала остаться, пока тебе не станет лучше. — Ответила она.

Не объяснять же ему, что все равно не усидела бы в студии, зная, что Владу плохо, а он один. И не помешало ей то, что Борис Андреевич был недоволен, прямо намекая, что не заслужил Захарченко, тем более, после скандала в пятницу, о котором до него уже дошли слухи. Не оценит он ее заботу. Леся не обратила на это внимание. Может быть, окажись Леся в такой ситуации — Влад и ушел бы. Она так не могла. Хотя, воспоминание о том, как он лежал с ней ночью, после юбилея, почему-то не позволяло согласиться с редактором, что не сможет Захарченко оценить. Но, в принципе, ладно, не это главное.

Влад так и стоял, рассматривая ее. Леся подняла голову и глянула в ответ с вопросом.

— Что? — Она отбросила готовую подушку в изголовье.

Влад открыл рот, помедлил. Покачал головой.

— Ничего, — опять сказал он, и все-таки пошел в ванную.

Лесе осталось только устало закрыть глаза. С этим мужчиной никогда просто не будет. Сейчас это его "ничего", что значит?

Влад выполнил обещание, вернулся быстро. Отказался от любого варианта завтрака, который она предлагала, и почти рухнул на кровать. Леся сделала вид, что не заметила этого. Пусть внутри все и сжалось, а еще — появилось дикое раздражение. Зачем геройствовать? Что случилось бы, разреши он ей помочь? Нет, надо вымотать себя. Выжать все, до конца, но не дай Бог, не показаться слабым.

Фыркнув в уме, она сама решила пойти в душ. Наградив Влада укоряющим взглядом, когда тот потянулся к мобильному и принялся звонить в офис, отдавая указания помощникам, Леся достала из шкафа чистое полотенце, взяла еще одну футболку и, подумав, спортивные брюки. Смены белья у нее с собой не было, а натягивать свои джинсы на голое тело, ожидая, пока высохнет имеющееся — не хотелось. Можно было попросить Юру съездить за ее одеждой, все равно, пару дней, как минимум, Лесе еще предстояло провести тут. Но не просить же парня захватить ее лифчики и трусики? Потому, смирившись с таким раскладом, Леся подхватила стопку одежды, выразительно посмотрела на Влада, намекая, чтоб прекращал говорить. Тем более с усиливающимся кашлем. Бросила ему на кровать противовирусные таблетки, и пошла в ванную.

Потолок качался. Влад закрыл глаза, придавил веки пальцами, опять посмотрел — результат оказался тем же самым. Чертыхнувшись, он перевернулся и уткнулся лицом в подушку, наслаждаясь ощущением чистого белья. Леся.

Глубоко вдохнул, но не решился открыть глаза, вдруг и подушка окажется нестабильной? Он еще мог понять, когда качается пол, если перебрал, но потолок? Отвратительное ощущение. Видно потому Влад ненавидел болеть.

В ванной тихо шумела вода. Леся.

Он был так зол на себя. За то, что не мог контролировать свой дурацкий характер и раздражение. Она приехала, осталась, волнуется, а он на нее срывается. Придурок.

Влад снова глубоко вдохнул, закашлялся и порадовался, что она не слышит. Снова бы переполошилась.

Меньше суток, а уже вся спальня словно пропиталась ею. И это было чертовски приятно ощущать. С ней даже все эти лекарства казались не такими противными. Еле усмехнувшись непослушными губами, он снова прислушался к плеску воды в душе. Мысли тут же нарисовали соблазнительную картину. Влад столько раз брился, когда она принимала душ по утрам, или сам стоял в душе, когда Леся умывалась, что до малейших деталей знал каждое ее движение в ванной, каждую черточку ее тела.

В душе шевельнулось желание. Да только в душе. В теле же, казалось, болела каждая мышца, да, что там, даже кожа, кажется, болела. И так сильно хотелось спать. Эта чертова слабость раздражала, бесила его, но Влад никак не мог с той совладать. Сон накатывал сам собой и он, то и дело, проваливался в дрему. При всем своем несогласии, Влад не мог не поддаться, даже зная, что еще должен позвонить Димке, узнать, что там у него на площадке? Виктор, его помощник, доложил еще о двух инцидентах на выходных на стройках. У брата, пока, все вроде было тихо, но Влад хотел удостовериться. Только сил поднять руку и взять телефон с подушки уже не осталось. А еще, он о чем-то хотел с Лесей поговорить. О чем-то важном, только вот, о чем именно — не помнил.

Ладно, поспит немного, потом со всем разберется, решил Влад, проваливаясь в дрему под журчание воды в душе.

Следующий раз он проснулся от недовольного, почти сердитого бормотания над ухом. Леся теребила его за плечо.

— Я же дала таблетки, ну, неужели, сложно их выпить?! — Возмущалась она, прижимая к его губам стакан с водой и какие-то пилюли. — Так, нет. Позвонить он, всем позвонил, а на свое здоровье — махнул рукой! Взрослый человек, называется!

Влад послушно глотнул то, что она ему всовывала, даже не выясняя, что там. Хотел сказать, что позвонил не всем, но не смог, слабость не отпускала. Чуть приоткрыл веки — Леся сидела на краю кровати в его футболке, с ее влажных волос, то и дело, падали теплые капли на его плечо. Серые глаза хмурились, зато на высоких скулах появился румянец, видно от горячего душа. А может — от злости на него. Так или иначе, она была красавицей, и ему сейчас нравилось даже это недовольство.

— А ты еще споришь, — вдруг прошептал Влад, усмехнувшись. — Самая настоящая жена. И ворчишь соответственно, когда меня ругаешь.

Глаза Леси возмущенно распахнулись и, в следующую секунду, в лицо Влада ощутимо врезалось что-то мокрое и пушистое. Полотенце, судя по всему.

— Ты...! Ты...! — Похоже, ее возмущение усилилось. — Да, пошел ты, Влад! Нужна сварливая жена... Женись на своей Лизке! Она тебя пилить будет! Причем здесь я?! Вообще, бессовестный. Сам лечись! — Она его еще и толкнула в бок.

А ему было так смешно. Только и рассмеяться не получалось. И спросить — при чем тут Лиза — не хватало уже ни желания, ни сил. Странная, все-таки, логика у женщин, Владу ее иногда никак не удавалось понять. С чего она вспомнила об уволенной секретарше, которую Влад никогда и не рассматривал, как женщину для любых отношений?

Повернув лицо на бок, чтобы стряхнуть полотенце, уже становящееся холодным и противным на ощупь, он снова заснул, под бурчанием Леси, продолжающей негодовать о его поведении.

Она еще два часа продолжала возмущаться, правда, уже в уме. Это же надо, сказать, что она похожа на сварливую жену! Да его убить за такое мало! Нашел комплимент!

Леся разъяренно помешивала бульон в кастрюле, раздумывая, что после такого заявления, надо было просто уехать, и пусть Захарченко сам выпутывается. А она ему еще и суп варит. Дура!

— Олеся Павловна, вот. — На кухне потянуло прохладой.

Юра, которого она посылала за лапшой, поставил на столешницу пакет с продуктами и прикрыл дверь на улицу.

— Спасибо, — она благодарно улыбнулась парню. — Ты не голодный? Может, поешь, там еды много. — Она кивнула головой на холодильник. — А боссу твоему сейчас такое не сильно стоит есть. Врач сказал "легкое". А у вас одни салаты с майонезом и мясо. — Леся уменьшила огонь под небольшой кастрюлькой.

Юра помыл руки и забрался в холодильник. Насколько Лесе было известно — Влад разрешал парню питаться здесь. Что он там, в своем коттедже, приготовит, кроме вареников и пельменей? Кухня хоть и полноценная имелась, да только Юра готовить совершенно не умел.

Набрав полную тарелку, водитель сел за стол и принялся за еду, рассказывая, что на проспекте уже полным ходом идут приготовления к празднованию Дня города. Леся внимательно слушала, прикидывая, что ей еще надо не один сюжет подготовить к этому событию, а времени, судя по всему, теперь будет в обрез. Потом, соблазнившись тем, как аппетитно ел Юра, поняла, что чашки кофе и бутерброда, который съела, спустившись, ей мало. Насыпав и себе салата, она села с другой стороны, на свое привычное место, не забывая то и дело поглядывать на куриный бульон.

— Юр, а ты не думал поступить куда-нибудь? — Между делом поинтересовалась Леся, когда тему праздника исчерпали. — Не всю же жизнь тебе водителем быть.

Парень ей искренне нравился, к тому же, был толковым и неглупым, и она не понимала, почему он не стремиться к чему-то большему.

— Не знаю, — пожал тот плечами. — Даже не думал об этом. Да и когда? Работу я терять не хочу, деньги — они, как-то, надежней.

Леся задумалась.

— Но ведь можно на заочное поступить. Да и Владислав Олегович, я думаю, против не будет. Только поддержит.

Юра посмотрел на нее пару минут, а потом опять передернул плечами.

— Я даже никогда не задумывался, что мне интересно. Не знаю, Олеся Павловна, сложно это все как-то. — Парень бесшабашно улыбнулся.

Леся вздохнула. Что тут сложного? Но сказать ничего не успела. Со стороны лестницы донесся глухой удар, а потом какой-то грохот и звон, сопровождающийся ругательствами Влада. Не сговариваясь, они оба выскочили из-за стола и рванули в холл.

— Влад?! — Леся первая выбежала. — Ты что здесь делаешь? Зачем встал?

Юра остановился в проходе.

Владислав, сидящий на одной из ступенек, почти у основания лестницы, тяжело поднял голову и посмотрел на нее с каким-то непонятным выражением. Чуть ли не с отчаянием. Но то исчезло из его глаз так быстро, что Леся не была уверена, правильно ли разобрала.

Вокруг него, на ступеньках, валялись осколки стекла и лежала рамка с фотографией, которая раньше висела на стене.

— Что случилось? Ты не порезался? — Она аккуратно добралась до него между осколками и заглянула Владу в лицо.

— Нет. Ничего. Целый. — Скупо ответил он, но тут же поймал руку Леси и вцепился в нее, словно клешнями. — Дурацкая болезнь. Ноги не держат. — Проворчал он.

И Леся поняла, что Влад случайно столкнул рамку, пытаясь сохранить равновесие и упираясь в стену.

— А зачем ты встал, вообще? — Сердито спросила она, когда он потянул ее вниз, заставив сесть ему на колени. — У тебя еще температура. — Леся ощущала жар его кожи. — Зачем в таком состоянии бродить? Хочешь осложнений? Доктор же сказал, что с сердцем могут проблемы быть, если перенапрягаться.

— У меня нет сердца, помнишь? — Иронично хмыкнул Влад и, закрыв глаза, положил голову ей на плечо. — Так что, ничего не будет.

Леся нахмурилась и уже собралась сказать, что он совсем с ума сошел, когда, вдруг, виновато закусила губу. Это ведь ее собственная фраза. Именно так она крикнула Владу в ресторане в пятницу. Когда была зла и рассержена. Честно говоря, Леся не думала, что его это так заденет. А нет, задело, и сильно, если запомнил. Только показывать не хочет.

— Влад. — Чувствуя себя виноватой, она нежно обняла его за шею и погладила затылок. — Не говори глупостей. И за мной не повторяй. — Тихо прошептала Леся ему на ухо. — Зачем ты встал? Взрослый же человек, надо же думать...

— Мне с тобой поговорить надо. — Так и не подняв головы, Влад приоткрыл веки и заглянул ей в глаза с тем же отчаянным выражением. — А тебя в комнате не было. И... я тебя же достал своими шутками... Ну и..., — он скривился и отвернулся.

И он решил, что она уехала, поняла недосказанное Леся. А ведь, действительно, об этом думала. Вот и Влад испугался. Помчался за ней, несмотря на самочувствие. Ну вот что с ним делать?

Леся вздохнула и обняла его крепче.

— Я тебе суп варю. — Так же тихо объяснила она. — Хотя, и правду, подумывала уехать, чтоб ты не умничал. — Поддела она его.

— Не надо, Лесь, пожалуйста. — Влад потерся колючей щекой о ее шею. — Ты обещала остаться...

-Пока, Влад. Только, пока. — Напомнила она.

Но он лишь упрямо сжал губы и ухватился за нее сильнее.

Леся покачала головой.

— О чем ты поговорить хотел? — Спросила она, заметив, что Юра куда-то тактично удалился.

— Лесь, мы не предохранялись вчера. — Влад внимательно посмотрел ей в глаза.

— Я знаю. — Она отвернулась. — Но не думаю, что стоит волноваться. У меня два дня до месячных. Вряд ли я могу сейчас забеременеть.

Леся уже думала об этом, сначала с ужасом, потом, немного успокоившись, посчитала и даже расслабилась.

— Но, если, все-таки, забеременеешь — ты же не уйдешь? — Напряженным голосом спросил Влад, пытаясь опять поймать ее взгляд. — Не будешь скрывать?

Леся поддалась и посмотрела в синие глаза. За вниманием, серьезностью и напряжением, там виднелась искорка надежды и ... Расчета.

Влад! Она почти искренне рассердилась. Ничего Захарченко, кажется, не изменит. Все, что сумеет, будет использовать. Нет, Леся почти не сомневалась, что вчера он не специально забыл об этом. Ведь и сама не подумала. Но уже сегодня, немного придя в себя, он продумал, как все можно обернуть в свою пользу.

— Уйду. — Леся твердо выдержала прищурившийся взгляд недовольных синих глаз.

— Я не дам тебе аборт сделать. — Почти прошипел Влад.

— Я и сама не буду. — Она невесело усмехнулась. — Но и манипулировать собой с помощью ребенка — не дам.

— Разве ты не хочешь детей? Наших? — Совсем другим тоном, почти искушая, прошептал Влад, щекоча дыханием ее ухо.

Леся вздрогнула и зажмурилась. Она хотела. Но он-то, по какой причине, вдруг, загорелся такой идеей? Раньше Влад никогда и не вспоминал о детях.

— Влад, детей нельзя рожать для того, чтобы удержать кого-то. — Отстранившись немного, она обхватила ладонями его щеки и с грустью посмотрела Владу в глаза. — Детям столько внимания надо, любви, ласки, времени... И от детей не избавишься, если вдруг надоели, если работать не дают. Они — часть тебя, навсегда. И обидеть ребенка... Это, даже, не меня обидеть. Это... — Она тяжело вздохнула и опять отвела глаза. — Не дам я тебе этого. Если так выйдет — все равно уйду, сама воспитаю. Хоть и видеть — не запрещу. Только и не позволю делать ребенка заложником твоих "хочу-не хочу", "нуждаюсь-мешаешь". Дети не виноваты в том, что родители в себе разобраться не могут. Понимаешь?

Он понял, она это осознала и по напрягшимся под ее пальцами щекам, и по тяжелому, недовольному вздоху, в котором слушалось неразборчивое ругательство.

— Все равно, не отпущу. — Стиснув руки на ее талии, прошептал Влад ей в плечо.

Леся криво улыбнулась, гладя его затылок.

Почему-то, несмотря на странную и непростую тему разговора, которой они не затрагивали раньше, он казался ей сейчас таким близким и родным, как никогда. Она, даже, почти не сердилась на Влада за эту попытку. В этом был он весь, такой, каким она его любила. Просто и поддаваться Леся не собиралась.

— Пошли на кухню, раз уж спустился. — Не отвечая на его заявление, прошептала Леся. Они оба знали — не удержит, если Леся решит — уйдет. — Суп готов, а тебе поесть надо, одни лекарства глотаешь, так и до гастрита недалеко. Хоть немного поешь, даже если не хочется.

Влад поднялся, не оттолкнул руку Леси, которую она потянула, чтобы поддержать его. Видно было, что Владу хочется много сказать и, явно, не согласиться с ее доводами. Убедить, уговорить, подкупить, хоть заставить...

Но он промолчал. И Леся, с удивлением, оценила это. Раньше Влад не проявлял такого уважения к ее мнению и решениям.

Глава 12

— Лесь, а с чего ты о Лизе заговорила утром? Я думал-думал, но так и не понял? — Влад улыбнулся, хоть и было видно, что ему нехорошо.

Он все еще сидел над тарелкой, уперев голову в ладони и смотрел на нее из-под прикрытых век.

Она передернула плечами и смущенно отвернулась. Леся и сама не знала. Просто ее эта секретарь вечно доставала, а вот себя она вовсе не считала сварливой и вредной, да и, кто знает, может, подсознательно, ревновала.

— Не знаю. Она вредная, а не я. — Невнятно пробурчала Леся в чашку с чаем.

Улыбка Влада стала шире.

— Слушай, если она тебя так доставала, почему ты мне не сказала сразу? Я бы ее раньше уволил.

Леся резко опустила чашку на стол и уставилась на него.

— Ты ее, все-таки, уволил?! — Она не собиралась быть повинной в чем-то подобном. — Но, Влад, так же нельзя, только из-за моего отношения... Человек же сколько проработал, и претензий к ней никогда не было...

Леся растерянно развела руками.

Он пожал плечами и отмахнулся.

— Почему нельзя? Кто начальник? Да и не уволил я ее, перевели Лизу в другой отдел, то ли в статистику, то ли еще куда, не знаю, этим отдел кадров занимался.

— А она не обиделась? — Леся удивленно смотрела на Влада.

Он посмотрел на нее с таким же недоумением и непониманием.

— На что? Не нравится, может и уйти, никто не держит. Она не выполняла прямых указаний, чем это не претензия? За что ей обижаться? — Влад хмыкнул и поднес ко рту очередную ложку супа.

Леся решила промолчать. В конце-концов, не в первый раз сталкивалась с подобным отношением Влада к людям. Сам он, похоже, в принципе не видел, о чем можно еще тут говорить. А вот она вполне могла себе представит, что Лиза обиделась.

Дождавшись, пока он доест, Леся развела лекарство кипятком.

— Пошли наверх. — Она проследила, чтобы он выпил все.

Влад не спорил, видно, его и так все это вымотало. Покорно, хоть и не без труда, добравшись до второго этажа и спальни, он крепко сжал ее руку.

— Лесь, побудь тут. — Влад не смотрел на нее, отвернулся, говоря это почти небрежно. — Наверное, из меня сейчас не лучшая компания. Но... Можешь посидеть со мной? — Он метнул в нее быстрый взгляд и опять отвернулся.

Она едва не улыбнулась. Ну что страшного в том, что ему не хотелось сейчас оставаться одному? Отчего Влад настолько стыдился естественной потребности во внимании и так отчаянно старался сохранить свой независимый имидж? Ведь сам же все время опровергает тот.

— Ложись, — она махнула на рукой на кровать. — Я книгу какую-нибудь найду, и сейчас вернусь.

Когда она зашла в спальню мину через десять с каким-то журналом, обнаруженным в его кабинете, Влад героически боролся со сном. Стоило ей сесть с другой стороны постели, как он глубоко вздохнул, обхватил ее бедра рукой, подвинув Лесю ближе к себе, и тут же заснул.

Влад откинулся на спинку кровати, стараясь не шуметь, и чуть прищурился. Слабость еще не полностью ушла. Он все еще чувствовал себя "выжатым лимоном", то и дело кашлял, но все-таки, однозначно, поправлялся. И практически ненавидел свой организм за это. Подперев голову ладонью он смотрел на спящую Лесю. Три дня она почти не отходила от него ни на шаг, и теперь, расслабившись, что в последние сутки температура ни разу не поднялась, наконец-то позволила себе передышку.

Он хотел, чтобы она отдохнула, чтобы выспалась. Владу совершенно не нравились темные тени под ее глазами и проступившие линии в углах рта. Он совершенно вымотал ее своим состоянием.

И, в то же время, он справедливо опасался, что Леся вот-вот решит уйти. В голове, со всей серьезностью, крутились мысли о том, что можно просто не отпустить ее. Иногда, глядя на то, как Леся читает рядом с ним книгу, или что-то готовит, он понимал, что вполне способен удерживать ее силой. Дурные мысли. И глупые. Это ничего не решит. Не поможет ему наладить то, что сам так старательно раскрошил. Да, можно закрыть ее в доме, забрать машину, телефоны... Черт, хорошо, он сходил с ума. Еще бы додумался привязать ее к кровати, для надежности!

Злой на себя, Влад пробормотал в уме проклятие и глубоко вздохнул. Прикрыл глаза и лег, пристроившись совсем рядом с ее головой, чтобы касаться губами виска Леси. Он не представлял, как сможет отпустить ее в этот раз. Но и пока не мог придумать, как сумеет не пустить, видя в глазах Леси грусть и недоверие, которые никуда не делись. Она не простила его, просто не смогла остаться в стороне. Не могла не помочь человеку, которого любила, а то, что любила — Леся и не пыталась отрицать. Только сейчас и это не могло ему помочь.

Какой-то заколдованный круг! И Влад никак не мог придумать, как тот разорвать.

Леся рядом с ним недовольно забормотала, заставив Влада приоткрыть глаза. Она отчего-то хмурилась, недовольно, почти капризно морща нос. Несколько секунд ворочалась под одеялом, после чего устроилась головой на его плече и сжалась клубочком под его боком. Повернувшись, Влад крепко обнял ее за плечи и талию, прижав еще ближе. И снова задумался над тем, как сможет ее отпустить? А ведь Леся могла решить, что следует уйти уже сегодня...

Еще полчаса назад, проснувшись от тянущей боли внизу живота, Леся поняла, что не ошиблась в расчетах. Но вот чего она не могла понять — почему ей так плохо? Да, такие дни, особенно первые, никогда не были лучшими, но и так паршиво Леся себя не чувствовала. Видно, переутомилась за последнее время.

Тело крутило и ломало, каждую мышцу ломило и хотелось скукожиться, свернуться комочком, опять забраться под одеяло и не выбираться. Вместо этого Леся заставила себя подняться с кровати, убедиться, что Влад чувствует себя вполне терпимо и не радует лучезарным настроением с утра пораньше, отнестись к этому философски, и пойти в душ. И сейчас она стояла перед запотевшим зеркалом отчаянно пытаясь заставить организм собраться. Ей еще предстояло ехать в аптеку или в магазин. Посылать Юру за прокладками, как и за бельем, она не смогла бы. Да и, похоже, что Владу становилось все лучше. Вполне вероятно, скоро можно будет уезжать совсем...

При этой мысли на душе стало совсем муторно. Захотелось сделать что-то такое... Неправильное. Хоть по раковине кулаком ударить. Потому что снова было больно и тяжело. Но Леся знала, какое решение и поступок окажется правильным. Потому что...

— Леся. — Тихий оклик заставил ее обернуться.

Влад стоял в дверях ванной, протягивая ей вибрирующий телефон.

— Тебе уже третий раз звонят.

Он, наверное, правда старался отвести глаза, Леся видела. Но у Влада не выходило, и он с жадностью смотрел на нее, неплотно обернувшуюся в полотенце. По спине пробежала приятная, сладкая дрожь от того, что Леся читала в синих глазах. Но, получше запахнув края своего нехитрого одеяния, она лишь с усталым вздохом взяла трубку. Новых оплошностей им только не хватало. Как бы обоих не тянуло друг к другу.

Отвернувшись, Леся с интересом посмотрела на дисплей, недоумевая, кому понадобилась в шесть утра. Звонил редактор.

— Да? — Ответила она на вызов, слыша, как за спиной тихо закрылась дверь.

— Леся, — голос Бориса Андреевича звучал довольно напряженно. — Ты когда собираешься на работу явиться?! — С явной претензией поинтересовался начальник.

— Не знаю, — немного покоробленная таким тоном, она и сама ответила достаточно прохладно. — Может, завтра, может дня через два. В чем дело?

— Слушай, кончай уже бегать вокруг Захарченко и вернись на работу! У тебя даже больничного не будет! Что мне начальству говорить?! Что ты просто не считаешь нужным появляться на своем рабочем месте?! — Раздраженно громыхнул редактор.

Отчего-то, ее разозлило, что с самого утра все не ладится. Что она начальнику-то сделала?

— В чем проблема, собственно? — Таким же раздраженным тоном спросила она, опустившись на коврик, ноги, что-то, дрожали. — Я не могу уйти в отпуск по семейным обстоятельствам или что-то в этом роде?! — Леся потерла лоб рукой, пытаясь собраться с мыслями и унять вдруг появившуюся от упреков редактора головную боль.

— Ты только вышла из отпуска! — Сердито напомнил Борис Андреевич.

— Первого, за последние несколько лет! — Не осталась в долгу она, раздраженно повысив голос.

Ее начальник протяжно вздохнул.

— Леся, речь идет о твоей работе и карьере, — очень серьезно проговорил он. — Может, хватит заниматься глупостями, бросай своего Захарченко, мало ли он тебе нервов попортил? Что, у него денег не хватит сиделку нанять? И дуй на работу, пока еще есть куда.

У Леси появилось нехорошее предчувствие.

— А можно конкретней, без намеков? — Холодным голосом поинтересовалась она у Бориса Андреевича. — Я десять лет проработала на канале, забывая и про отдых, и про выходные. И теперь не могу взять отпуск на неделю?!— С явной претензией уточнила Леся.

— Слушай, но, ведь, не ты болеешь, а он... — Редактор как-то замялся. — Ленка крутит шашни с одним из владельцев. — Почти шепотом вдруг поговорил Борис Андреевич. — И мне уже намекнули, что место ведущей утреннего шоу пора передать новым и свежим лицам, заинтересованным в работе. А не отсутствующим по неясной причине...

Леся ощутила, как каменеет лицо, а внутри разгорается обида. Она, ведь, действительно, столько лет посвятила этому каналу...

— Лесь, давай, приезжай, мы еще уладим это, я думаю. А Захарченко справится и сам. С его-то деньгами. — Продолжал уговаривать ее начальник.

Она его слышала, но в голове мелькали мысли о том, что на месте Влада сейчас могла быть ее мама, у которой кроме Леси никого не было, да и денег не имелось, чтобы нанимать сиделку, не дай Бог появись такая необходимость. Что, и тогда бы ее упрекали и выкидывали из программ? А еще — упорно вертелось знание, приобретенное за все эти дни, что и при всех его деньгах, Влад был бы совершенно один, не будь с ним Леси.

— Это все? — Отстраненно поинтересовалась она. — Или и от других программ меня тоже отстраняют?

Борис Андреевич напряженно замолчал.

— Пока — нет.

Это "пока" не прошло незамеченным. И стало еще обидней и больнее. Во рту неприятно горчило, да и голова уже раскалывалась. Хотелось возмутиться, закричать, чего-то потребовать. Только редактор был ни при чем, даже старался ей помочь.

— А знаете, что, Борис Андреевич?! — Вдруг поинтересовалась Леся и сама поморщилась от какой-то истеричной нотки в голосе. — Я — увольняюсь.

Редактор на том конце связи задохнулся, а потом принялся материться.

— Ты в своем уме?! Из-за чего? Из-за кого?! Просто выйди и мы с Леной разберемся, у тебя и опыта больше, и хватка...

— Нет, Борис Андреевич. Я увольняюсь. Если работа не позволяет мне заботиться о близких людях, если не оставляет выбора, а начальники не учитывают ничего, что я делала, зачем оно все надо?! Для чего так работать? Чтоб ничего не иметь в жизни кроме этой работы и постоянно трястись, боясь потерять место из-за пронырливой особы? Мне это не надо. Как только смогу — заеду, напишу заявление. — Больше не слушая возмущение редактора, она нажала отбой.

И уставилась прямо перед собой в пространство, все еще заполненное паром.

Так странно.

Ей было обидно, больно, противно. И, в тоже время, Лесю окутала какая-то отрешенность и опустошение. Даже смешно стало на миг — год назад Влад ставил ей такое условие, зная, что Леся ни за что на подобное не пойдет. А теперь — она сама уволилась. И не из-за него, даже. Хотя, и из-за Влада, что уж тут, только не по той причине. Просто, за это время в Лесе столько всего изменилось, и давно пришло понимание, что никакая работа не сделает счастливой, если больше в жизни ничего нет.

Да и не шли из памяти ночные разговоры с Владом, от которых до сих пор сжималось сердце. И теперь даже вопрос не стоял о выборе между работой и помощью ему. Как не было бы сомнений в выборе, случись заболеть ее матери.

Чувствуя себя еще более разбитой, она улеглась на зеленый коврик, устилающий плитку пола и свернулась в клубочек. Леся еще не осознала то, что только что сделала, еще не продумала, как теперь быть. В этот момент, ощущая слабость и боль в теле, обиду и разочарование в душе, ей просто было себя жалко. И она, даже не понимая этого, заплакала, с силой швырнув телефон в сторону.

— Идиоты! — В сердцах обозвала она владельцев канала, обиженная на тех.

— Леся? — Влад заглянул в ванную. — Что у тебя стряслось? Кто звонил?

В его глазах стоял вопрос, видно он услышал ее возмущенный возглас. Но стоило ему увидеть ее, как лицо Влада стало напряженным и он кинулся к ней.

— Что случилось, милая? — Он сел рядом и обнял Лесю, потянув ее на колени. — Кто звонил? — За нежным и мягким тоном вопроса скрывалось жесткое требование немедленного ответа.

Но Леся не обратила внимания на крепкую хватку его рук, только вскарабкалась Владу на руки, как маленькая обезьянка, и спрятала лицо на груди. Даже с ним ей сейчас не хотелось говорить. Ничего не хотелось, просто молча себя жалеть.

— Леся? — Он подавил пробивающийся кашель, который еще мучил его время от времени.

Поднял ее лицо пальцами, внимательно посмотрел в глаза, полные слез и недобро прищурился. После чего потянулся за отброшенным телефоном и без труда нашел имя последнего звонившего.

— Что он тебе сказал? — Потребовал ответа Влад.

— Не важно. — Едва заставила себя выговорить Леся.

— Не важно?! — Он яростно сжал телефон. — Ты себя видишь?! Сжалась в комочек на полу и плачешь! Я его прибью! — Зло пообещал Влад таким голосом, что Леся вздрогнула.

Он мог, и не шутил. Нет, не физически расправиться с ее редактором. Такими методами, насколько Леся знала, Влад не действовал, но существовали и другие способы уничтожить людей, как ее только что нокаутировали, например.

Только, снова-таки, Борис Андреевич не при чем...

— Не надо, Влад. — Тихо и устало попросила Леся, ощутив першение в горле.

Она закрыла веки, головная боль нарастала.

— Не трогай его. — Добавила она, вцепившись в его руку.

— Леся! Я не позволю кому бы то ни было доводить тебя до такого состояния! — Влад ни капли не успокоился.

А она почему-то улыбнулась.

— А что, это только тебе позволено? — Даже с иронией поинтересовалась Леся, но так и не открыла глаза.

Влад ругнулся и крепче ее обнял.

— Леся, что случилось? — Чуть мягче спросил он.

— Ничего. — Она пожала плечами. — Ничего смертельного. — Леся вдруг начала посмеиваться, а потом и вовсе захохотала, поразившись нелепой иронии случившегося.

— Леся. — Владу, кажется, было не так весело, как ей. Наоборот, сквозь прищуренные веки он показался ей настороженным, напряженным и даже немного испуганным. — Любимая, что с тобой?

"Любимая". Он ни разу так не называл ее после того, как тогда стал самим собой. Смех, почему-то, угас.

Леся отвернулась, крепче прижавшись щекой к его груди, и уставилась в точку на стене.

— Знаешь, а я уволилась. — Как-то безразлично сообщила она.

Влад замер.

— Когда? — Потребовал ответа он, сильнее сжав свои пальцы на ее теле.

— Только что. — Ее опять начало тянуть на странный, истеричный смех. — Представляешь?

— Леся... — Влад обхватил ее лицо рукой, заставляя смотреть на него.

Но ее смех вдруг перешел в кашель. Сухой, надсадный, удушливый. Горячий воздух ванной показался холодным и сухим, почти царапающим горло.

И злость, напряжение, ярость на лице Влада резко сменилась страхом.

— Леся? — Он крепко прижал ее к своей груди, помогая сесть, чтобы ей легче было вздохнуть. — Милая моя, кажется, я тебя, все-таки, заразил. — С ощутимой виной в голосе, прошептал он.

Она отмахнулась, вновь потирая лоб рукой.

— Да, нет, я же таблетки пила, противовирусные. — Напомнила она ему. — Это от усталости, наверное, и новостей. И... мне в аптеку надо, у меня начались... — Леся снова закашлялась.

Влад хмыкнул и осторожно поднялся с ней на руках. А она удивленно прислушалась к своему организму, который, вдруг, отчаянно сильно почувствовал себя больным.

Здесь уже не обвинишь себя, что поперхнулась.

— Что тебе в аптеке надо, я пошлю Юру. — Он уложил ее на кровать и укрыл.

— Нет. — Леся покраснела. — Мне прокладки надо, не смей водителя посылать. Я сейчас съезжу.

Она попыталась подняться.

Влад нахмурился и толкнул ее назад. Посмотрел на нее пару секунд.

— Никуда ты не двинешься. — Приказал он. — Скажи, что надо. Я сам поеду.

Леся уставилась на него. Владу, конечно, стало лучше, но еще, определенно, не настолько.

— Ты еще не выздоровел.

— Ну, я здоровее тебя, на данный момент, до аптеки доеду, так что и спорить не о чем. — Он поднялся и направился к шкафу. — Говори, что надо. — Сменив домашние брюки на джинсы и свитер, он требовательно посмотрел на нее.

А Лесе стало уже так нехорошо, что спорить перехотелось. С осторожным вздохом, боясь спровоцировать новый приступ кашля, она ответила. Влад кивнул, взял свой телефон с тумбочки и вышел. Но вернулся через три минуты с чашкой, полной чего-то горячего.

— Выпей, — поставив ту на тумбочку, велел он Лесе. — Как ни странно, эти чаи помогают. — Немного кривовато улыбнулся Влад.

Леся по запаху узнала один из порошков, которые сама три последних дня вливала в Влада. И послушно глотнула напиток, наблюдая, как Влад уходит.

— Куртку надень, там холодно, — потребовала она ему в спину, добившись хмыканья и неохотного кивка.

"Интересно, а за болезнь ее бы тоже отстранили?", мелькнула мысль о работе, но не вызвала особого желания размышлять, придушенная новым приступом кашля. Леся вернулась к чаю.

Да уж, геройствовать он, определенно, взялся немного рано. Влад прищурился, стараясь лучше рассмотреть дорогу в утренних сумерках, и попытался игнорировать противный шум в голове. Там, в спальне, он ощущал себя почти здоровым. Сейчас же понял, что еще совсем не избавился от слабости. Но дрожь в руках и ногах — это терпимо, не пешком же он шел. Да и дороги еще были пустыми. А он ехал медленно, хоть и не очень привык к такой скорости, но лучше уж не рисковать, когда голова то и дело кружится.

Уволилась.

Он совершенно не мог понять, что заставило Лесю такое сделать. В конце концов, Влад ее достаточно хорошо знал, чтобы очень удивиться подобному поступку. Что же такого ей могли сказать, чтобы заставить сделать подобное? У него вот, когда-то, не вышло. Правда, если честно, тогда Влад и не хотел действительно добиться такого результата. Но, все-таки, ему совершенно не нравилось видеть Лесю в том состоянии, в котором нашел ее в ванной, и не только из-за болезни.

С этим еще надо будет разобраться, и с редактором он потолкует, чтобы Леся не думала о целесообразности их общения, и с владельцами, если надо. Влад ощущал внутри себя злость и ярость за то, что ее обидели. Никто не имел права доводить ее до слез. И как бы не иронизировала Леся, насчет его собственного поведения, Влад не позволит никому обижать ее. Это его право — заботиться и оберегать свою женщину.

Свернув с дороги, он остановился на парковке у круглосуточной аптеки. Его немного расстроило, что Леся не забеременела. Что бы она там не говорила, но Влад не сомневался — будь у них ребенок — не смогла бы она уйти, все равно начала бы вместе с ним искать выход и путь к примирению, осталась бы. Хотя, что уж скрывать, его проняло то, что Леся сказал о детях. Заводя этот разговор, он лишь гипотетически представлял себе, каким образом можно больше получить для себя выгоды. Но потом Влад думал над ее словами. А что еще делать, когда только и можешь, что лежать?

Характер у него не был медовым, Владу сложно было сдерживать себя, даже с Лесей. И, действительно, он не мог бы гарантировать, что у нее еще не единожды может не возникнуть желание от него уйти. А если будет ребенок... Свяжет ли это Лесю? Или его самого?

Почему-то на ум приходили многочисленные дети брата. Они его не привязали ни к одной из жен и пассий. Однако, не в том дело, у них с Лесей было бы иначе, Влад не сомневался. Но что-то не давало ему просто использовать возможного ребенка, их ребенка, как цепь для нее. Даже стыдно стало за тот разговор, хоть в этом бы Влад не признался бы и Лесе. И, главное, Влад сам не мог понять — почему, что он такого крамольного предложил? Он бы заботился и о ней, и о ребенке. Они бы ни в чем не знали нужды, он мог обеспечить им полный достаток. А все-таки, что-то изнутри точило разум и душу, раздражая тем, что Влад не мог разобраться в себе. Он ненавидел, когда не понимал что-то.

А еще, с какой-то радости, вдруг понял, что ни разу не видел своих племянников и племянниц. Глупо, конечно. Наверное, и сам Димка про детей вспоминал не чаще раза в год, на их дни рождения. Но Владу стало как-то не по себе от понимания, что есть в мире люди, который относятся к его семье, его кровные родственники, которые о нем и не слышали. Да и он не проявлял к ним никакого интереса. Как-то не так это было. Он почти наяву видел, с каким бы удивлением и непониманием посмотрела бы на него Леся, расскажи ей Влад о детях брата. Она бы, уж точно, имей племянников, принимала бы самое активное участие в их жизни. Влад пытался здраво рассудить, что он тоже не бросил неизвестных детей на произвол судьбы. Ведь именно он обеспечил брата работой, позволяющей платить всем алименты. Но... Что-то в этом, все-таки, было не так.

В общем, провалявшись три дня в постели, Влад мог с чистой совестью сказать, что ему категорически не нравилось болеть. Мысли всякие в голову лезли, не понятные. Лучше бы о работе думал и о проблемах, которых с каждым, пропущенным им, днем, становилось все больше.

Только присутствие Леси и скрашивало эти дни.

Купив у сонного фармацевта все, что Леся просила, он взял еще лекарств, которые теперь, наверняка, пригодятся ей, и вернулся в машину. На выходе из аптеки взгляд скользнул по витрине с детскими сосками, смесями и бутылочками. Что в этом его зацепило. И даже опять обидно стало, что такой, в общем-то, очень хороший план, не сработал. Неужели они с Лесей не придумали бы, как справиться? Да, разобрались бы. Зато, она охотней бы его выслушала и поняла бы, точно. Ну, на нет — и суда нет. Придется искать другие доводы и методы.

В какой-то степени он даже обрадовался ее болезни — сейчас она точно никуда не поедет, останется у него.

Когда Влад вернулся, Леся спала. Зная по себе, что сон облегчает состояние, он решил не будить ее и пошел на кухню. На улице действительно было холодно и хотелось чего-то горячего. Включив кофеварку и переждав приступ кашля, он начал звонить помощникам. Но часа через полтора — не выдержал, послал всех подальше и вернулся в спальню. Леся, едва приоткрыв глаза, тут же устроилась щекой на его животе и под любым предлогом отказывалась покидать нагретое место. Впрочем, помня, как ему самому хотелось теснее прижаться к ней, когда поднималась температура, Влад и не пытался Лесю сместить. Даже чувствовал вину, что беспокоит ее, когда телефоны, выставленные на вибрацию, то и дело звонили. Даже мэр удостоил своим вниманием. Влад несколько раз порывался уйти, чтобы не мешать Лесе отдыхать, но она не отпустила, а он не хотел настаивать. Ему нравилось ощущать, что она в нем нуждается.

Вечер он, так же, проводил на кухне, где, помимо их спальни, очень ярко чувствовалось присутствие Леси. Она сама была наверху, не спала, скорее, дремала, выпив очередное лекарство. И Влад спустился, чтобы хоть немного дать ей отдохнуть от своих продолжающихся переговоров с подчиненными.

Вообще, день прошел тяжело. У Леси несколько раз поднималась температура, он снова поцапался с врачом, которому звонил посоветоваться. Но в этот раз, кажется, Богдан Алексеевич отнесся к раздражению Влада снисходительней, и все-таки не бросил трубку. А Влад... он старался, но правда, не мог спокойно ждать и только следить за тем, какие таблетки ей дает. Серьезно, он не понимал, как Леся это выдерживала? Да, ему было плохо предыдущие три дня, да и сегодня, еще, он чувствовал себя паршиво, то и дело глотая пилюли. Но видеть, как она сворачивается клубочком на огромной кровати, пытаясь под одеялом спрятаться от головной боли, или слышать кашель, в котором то и дело заходилась Леся — это оказалось куда тяжелей. Черт! Влад предпочел бы сам еще раз переболеть, чем видеть это все, и не иметь никакой нормальной возможности ей помочь, а только разводить эти дурацкие порошки.

А еще эти стройплощадки. Проблем меньше не стало и, словно почувствовав, что боссу полегчало, помощники целый день доставали его. На одном из объектов едва не пострадало несколько человек из-за обрушившихся лесов. На другом, в уже залитом фундаменте, появилась трещина. Влад ни черта не понимал. Такого не должно было быть, но было. Его хотели видеть чуть ли не на всех объектах, прорабы сами не решались что-то менять в проектах, а инженеры и архитекторы кричали, что в их чертежах нет ошибок и это вина строителей. Но куда ему ехать? После одной-единственной утренней поездки в аптеку он чувствовал себя вымотанным и, единственное чего Владу хотелось — это снова лечь рядом с Лесей и спать.

Он велел привезти ему чертежи, собираясь просмотреть все сам, и подозревал, что завтра, все-таки, придется, хоть на несколько часов, явиться в офис. Слишком ему не нравилась эта ситуация. Создавалось ощущение, что кто-то специально пакостит. Хорошо хоть, что из-за погоды поутихла шумиха с причалами. Правда, своего эти митингующие в какой-то степени добились — из-за дождей строители не могли сейчас ничего делать, а те дни "бабьего лета" уже были упущены.

Вот сейчас он и сидел за столом с очередной чашкой кофе над чертежами. Голова раскалывалась, а глаза пекло от усталости и напряжения. Прижав их пальцами, Влад поднял голову, разминая затекшую шею, и осмотрел пустую кухню, подумав, что неплохо было бы чего-то поесть. И, уже поднявшись, вдруг вспомнил, что Леся за весь день ничего не ела, кроме чая с лимоном и бутерброда, отказывалась от всего, что он мог придумать. А, насколько он помнил, она сама ругала его за подобное нежелание есть, когда Владу было плохо. И что делать?

Присев на край стола, Влад задумался. Леся варила ему суп. Его собственных кулинарных способностей хватало только на то, чтобы намазать хлеб маслом. Юра, насколько Влад знал, тоже поварскими талантами не блистал. А в такое время повара из агентства, в которое он всегда обращался, уже не приедут.

На столе снова зазвонил один из телефонов. Ругнувшись про себя, Влад схватил аппарат, продолжая искать выход.

— Да? — Раздраженно бросил он в трубку, открыв дверь холодильника и начал осматривать полки.

На том конце связи какое-то время молчали.

— Мне нужна Леся. — Строго произнес недовольный и надменный женский голос.

Влад удивленно застыл, отстранил аппарат от уха и посмотрел на трубку, поняв, что схватил телефон Леси. Он забрал тот из спальни, чтобы ее не беспокоили звонками. На дисплее светилась "Мама".

М-да.

— Здравствуйте, Тамара Николаевна. — Гораздо вежливей поздоровался он. — Леся сейчас отдыхает. — Он не был уверен, что стоит сообщать ее матери о том, что она заболела.

— Совсем замучил девочку, да? — С упреком проговорила Тамара Николаевна. — Совести у тебя нет никакой. Так поступить с ней, а теперь — пользуешься ее добрым сердцем. — Судя по голосу, ей здорово хотелось ему всыпать.

Влад промолчал. А что ему говорить? Не ругаться же с Тамарой Николаевной? Раньше у них были довольно хорошие отношения с матерью Леси. Но после всего — не удивительно, что та на него сердится и злится.

— Тамара Николаевна, я обязательно передам Лесе, что вы звонили. — Влад попытался быстро завершить неприятный разговор.

— Передаст он! — Возмутилась она. — Ты бы, лучше, отстал от нее, дал ей, наконец, покой, а не дергал и не мучил! Сиделку, что ли, нанять себе не мог?! Зачем Лесю мучаешь? Знаешь, что она слишком хороший человек, чтобы тебе не помочь...

Влад хотел бы сказать, что он не звонил Лесе и не просил приезжать, хоть теперь и не жалеет, что она именно так поступила. Но не мог вставить и слова в монолог Тамары Николаевны. А перебивать ее было немного неудобно и стыдно — мать Леси, как ни как. Да и все, что она говорила, являлось правдой.

Вот, только, как объяснить матери обиженной им женщины, что Влад понял свою ошибку и хочет ту исправить? Что хочет вернуть ее дочь?

Тамара Николаевна же, похоже, ничуть не смущалась его молчанием. И в полной мере решила использовать представившуюся возможность, ругая Влада, как какого-то малолетнего хулигана. За следующие пять минут он узнал о себе столько нового и нелестного, причем в настолько культурных выражениях, что Владу стало серьезно любопытно. Единственное, голова болела все сильней, и даже из вежливости, он уже не мог терпеть.

— Тамара Николаевна, — прервал Влад ту на полуслове. — Послушайте. Да, я понял, что гад, сволочь и негодяй. Я уяснил, и понимаю, что вы сердитесь. Но, может, вы потом продолжите, а? — Почти жалобно поинтересовался он у собеседницы и прижался лбом к прохладной дверце холодильника. — Лучше, знаете что, скажите мне — вы не знаете, как бульон варить? — Слабо надеясь на положительный ответ и хоть какую-то помощь, поинтересовался он. Не своей же матери звонить?

Длинный монолог прервался молчанием. Но, судя по тому, что было слышно дыхание, Тамара Николаевна не бросила трубку от его наглости.

— Бульон? — Наконец переспросила она, с явным удивлением. — Какой бульон? Зачем тебе? — В голосе женщины послышалось подозрение.

Поняв, что ситуацию все равно не удастся утаить, Влад смирился.

— Леся заболела, и отказывается есть, говорит — аппетита нет. А в холодильнике ничего такого, легкого нет. Она мне суп варила, вот я и подумал, может и она такое будет. А то за целый день только один кусок хлеба с маслом съела.

— Ах, ты ж, Боже мой! — Переполошилась Тамара Николаевна. — Я так и знала! Знала, что не будет ей от тебя никакого добра. Заразил, все-таки, нелюдь! Совсем бессовестный! Теперь еще и голодом моришь.

— Да, не морю я! — Не выдержал Влад, сорвавшись на крик. Его захлестнуло раздражение. — Она не хочет есть, ей плохо! Я потому и спрашиваю вас! Не знаете, и не надо, к черту! Сам что-то придумаю!

Тамара Николаевна умолкла.

— А ты не кричи, Влад. — Вдруг, совсем другим голосом, произнесла она. — Хоть к возрасту, имей уважение. На свою мать, небось, не орешь.

Ему стало стыдно за свою вспышку. Да и ясно, что не могла мать Леси не волноваться за нее. У них, вообще, на взгляд Влада, были какие-то, странноватые отношения. Они постоянно созванивались, ездили в гости друг к другу. Тамара Николаевна была в курсе всех событий в жизни Леси и знала поименно всех ее сослуживцев. Его собственная мать даже и не подумала бы интересоваться подобным.

— Извините. Я не собирался. — Повинился он. — Просто... Ладно. Я разберусь, Тамара Николаевна. До свидания. Леся вам позвонит.

— Э, нет. Теперь уж, стой. — Тамара Николаевна не дала ему прервать разговор. — Вижу я, как ты с делами разбираешься. Так Леся или голодной останется, или накормите ее какой-то белибердой. У вас мясо есть? — Деловито поинтересовалась она.

— Мясо? — Влад растерялся. Вряд ли, чтоб мать Леси интересовалась ветчиной, на которую он сейчас смотрел. — Какое? — На всякий случай решил уточнить Влад.

— Лучше куриное, оно больным легче всего идет. — Тут же, со знанием дела, пояснила Тамара Николаевна.

Влад пошарил по полкам, но ничего похожего не обнаружил.

— Эм, Тамара Николаевна, а вы не знаете, где оно может быть? — Неуверенно поинтересовался Влад.

Женщина вздохнула.

— Эх, ты, руководитель, — он мог бы поспорить, что она сейчас покачала головой. — В морозилке глянь.

Влад послушно открыл другую дверцу, но не нашел там ничего, кроме кубиков льда и нескольких пачек пельменей.

— Нет, нету. — Признал он очевидное. — Наверное, Леся все использовала.

— Ни на что не способные, — снова вздохнула Тамара Николаевна. — Хоть бы продукты покупал. Значит так, ты мне адрес скажи, я сейчас куплю курицу и такси вызову. А то, ты, я так думаю, и бульон не сваришь, только и можешь, что строить или рушить что-то.

Он такого не ждал. И как-то Влада не прельщала перспектива увидеть мать Леси в своем доме. Не покидало ощущение, что здесь она с новым воодушевлением начнет его вычитывать за все. Но Лесю надо было накормить. А он, и правда, мог и бульон испортить, наверное.

— Не надо такси, — смирившись, вздохнул Влад. Леся его не похвалит, если узнает, что ее мать вечером на такси добиралась. — Я сейчас водителя за вами пошлю.

— Юрочку? — Тут же уточнила Тамара Николаевна. — Хорошо, он мальчик толковый, умный... Не в пример некоторым. — Добавила она после секундной паузы.

И положила трубку.

Влад вздохнул. Что-то ему подсказывало, что последнее замечание — "камень" в его огород. Предстоящий вечер виделся довольно нерадостно. Но... но. Ради Леси — он потерпит.

Вытянув из холодильника обнаруженную ветчину, Влад сделал себе очередной бутерброд и с отвращением посмотрел на чертежи и проекты. Может, если очень сильно повезет, то и ему удастся сегодня нормально поесть? Например, если небо упадет. Или, если Леся за него попросит...

В тишине дома послышался кашель. Быстро отложив недоеденный "ужин", Влад рванул к лестнице, собираясь дать ей лекарство. Да и сообщить Лесе о приезде мамы, пожалуй, стоило.

Глава 13

Проснулась Леся от настырного звона будильника. Рядом раздраженно что-то пробурчал Влад, нелицеприятно отзываясь об этом техническом приспособлении. Потом раздался щелчок, с которым он, очевидно, отключил часы. Леся с облегчением вздохнула и глубже зарылась в подушку, будто пыталась спрятаться от головной боли, мучающей ее всю ночь. Теплые руки Влада крепко обняли ее, на короткое мгновение он прижался к ней всем телом, провел лицом по затылку, потерся щекой о плечо. Но уже через несколько секунд отстранился и сел на своей стороне кровати. Леся услышала, как он выдвинул ящик тумбочки.

Ясно. Будет курить. Видно, уже считает себя совсем выздоровевшим. Или же ее мама вчера довела его до "белого каления".

Леся не спускалась вечером, да и маму не пустила дальше порога спальни, справедливо опасаясь, что и та может заразиться. Но даже сквозь стены и перегородки Леся слышала ворчание матери. Да и, потом, для нее не было тайной, что именно ее мать думает сейчас о Владе. Для него, похоже, эти мысли, уже, так же, тайной не являлись. Но Влад ей ни слова не сказал, ни когда кормил приготовленным мамой супом, ни когда поил лекарствами, ни когда обнимал ночью, стараясь хоть как-то облегчить приступы кашля и согреть ее.

Леся могла бы попросить его не идти на веранду, ей казалось, что Владу еще не стоило курить. Могла бы попытаться извиниться за упреки матери, пусть и справедливые. Но что-то в напряженной линии его плеч, в том, как он держался и как ерошил свои волосы — не дало ей раскрыть рта.

Сквозь полуприкрытые веки она проводила его взглядом и глубже зарылась в одеяло. Слабость не отпускала, и хоть температуры сейчас она не чувствовала, тело не желало подчиняться.

Влад вернулся минут через пять и в синих глазах, встретившихся с ней взглядом, Леся заметила напряженную отстраненность. Словно проглядывала стена, которой Влад отгородился, зная, что она вполне может высказаться по поводу его поступка.

Но вместо того, чтобы упрекать его курением Леся слабо улыбнулась.

— Тебе вчера сильно досталось? — тихо спросила она, стараясь преодолеть сонливость и слабость.

Он усмехнулся.

— Переживу. Зато ты поела нормально. Хотя, — Влад передернул плечами. — Не будь это твоя мать...

Он хмыкнул и пошел к шкафу.

Леся могла себе представить, что ожидало бы того, кто вздумал бы поучать Влада или читать морали этому мужчине.

— Влад, — позвала она его, заметив, что он все еще напряжен.

— Что? — Немного резковато отозвался он от шкафа, не обернувшись.

— Я в душ хочу. — Сообщила Леся, подозревая, что он ждал от нее, скорее, попытки встать на сторону матери, чем такого сообщения.

Влад обернулся, с некоторым удивлением посмотрел на нее пару секунд, а потом ухмыльнулся.

— Я не тот, кто будет тебе это запрещать. — С некоторым самодовольством сообщил он, очевидно, помня, как Леся не разрешала подобного самому Владу.

Ей оставалось только признать, что теперь она понимает его давешнее желание вымыться. Леся скорчила гримасу и с трудом приподнялась в постели. Голова закружилась так, словно ее раскручивали на карусели.

— Ох, — кажется, в ее голосе явственно прозвучали жалобные нотки. Ну и пусть.

Леся никогда не принадлежала к тем женщинам, которые поднимаются утром на полчаса раньше своих мужчин, только за тем, чтобы те, не дай Бог, не увидели их без идеального макияжа. Она не считала, что в отношениях могут быть какие-то стеснения или неудобства, если уж люди решились быть вместе. И не боялась признавать свою слабость.

— Что такое? — С довольно озабоченным выражением лица он быстро подошел к ней и присел у кровати, будто не замечая, что сам еще покашливает.

— Я одна не справлюсь с душем. — Откровенно призналась Леся. — У меня комната перед глазами ходуном ходит. — Она растерянно улыбнулась, стараясь сосредоточиться на его лице.

Озабоченность сменилась добродушной усмешкой.

— Да уж, я знаю, о чем ты говоришь. — Влад обхватил ее за плечи и помог Лесе подняться. — Пошли, все равно, мне и самому в душ надо, будем управляться вместе. — Все еще улыбаясь, решил он, ведя ее в сторону ванной комнаты.

Но, даже с его помощью, это оказалось не так просто. Лесю хватило только на то, чтобы облокотиться о стену в душе. Теплые струи воды, включенной Владом, щедро лились на голову, стекали по плечам и груди, а она не могла себя даже заставить взять мыло.

Влад наблюдал за этим секунд сорок, после чего решительно стянул с себя всю одежду и зашел в кабинку.

— Понятия не имею, как ты справился сам. — Глухо пробормотала Леся, покорно уткнувшись ему в грудь лбом, пока Влад мылил ее волосы.

Ей сложно было представить, насколько упорным или упрямым надо было быть, чтобы заставлять двигаться утомленные, обессиленные мышцы. И для чего? Неужели настолько важным было доказать ей, что он сумеет? Леся не видела нужды в подобном подвиге. Для себя, во всяком случае. А, может, просто, ее простуда измучила сильнее.

И, к тому же, было так приятно принимать аккуратные, но уверенные и сильные прикосновения его рук, позволять Владу ухаживать за нею. Даже несмотря на немного хмурое выражение на лице этого мужчины и напряженную линию его поджатых губ.

В ответ на ее замечание Влад только тихо хмыкнул и осторожно отклонил голову Леси, подставив мыльную шапку пены на ее волосах под воду.

Что ж, не хочет отвечать, пожалуйста. Гадать, как обычно, о причинах поведения и мыслях Влада она сейчас не собиралась.

Несколько следующих минут прошли в молчании, нарушаемом только работающим душем. А потом Влад вдруг обхватил ее лицо рукой, повернул так, чтобы посмотреть прямо в глаза, и спокойно, даже задумчиво проговорил:

— Знаешь, мы ведь, вполне, в состоянии открыть для тебя собственный журнал или, даже, канал. Я не особо в этом подкован, но ты-то всю жизнь в журналистике, разберешься. Да и помощников найти не сложно. Незачем будет волноваться о старом месте. И откроются куда большие горизонты работы.

Первые пару секунд Леся просто не могла подобрать слов. А когда те завертелись на кончике ее языка, предпочла собрать крохи сил, чтобы оттолкнуться от него, открыть дверь кабинки душа и выйти. И пусть весь путь, сначала до полотенцесушителя, а после — до кровати, ей пришлось держаться за стену, Леся не остановилась.

Влад не окликнул ее и не пошел следом. Видимо решил, что Лесе стоит подумать над его предложением. Только думать-то было не о чем.

Кто-то с восторгом воспринял бы подобный шанс, а вот она не могла. У Леси не было средств, чтобы осуществить нечто подобное. И говоря "мы" — Влад имел в виду себя. Он ничем не гнушался, похоже, готов был даже купить ее согласие остаться, предложив такой вариант. Щедро, что и говорить. Вот только его деньги никогда не интересовали Лесю, не ради тех она, что раньше, что теперь была с ним. И не могла поверить, что он думал иначе. Однако, похоже, именно об этом и свидетельствовали его слова. Или же она что-то не так понимала?

Сев на край кровати, Леся обессиленно уронила голову на колени. Капли падали с волос на щиколотки, неприятно холодя кожу, но она уже растратила остаток своих сил и просто не могла нормально вытереться.

Все, чего Леся хотела от Влада — его любви. Даже сейчас, после всего, что он сделал, после всей боли и всех обид, твердо намереваясь уйти, в конце концов, она знала, что его любовь могла бы ее сломить. Так же, как его нежность и ласка, ничтожная надежда на одну вероятность этого чувства с его стороны — околдовали ее несколько дней назад, не позволив избежать такой желанной, и настолько неразумной близости.

Неужели она до сих пор на что-то надеется? Получалось, что да. Только он, раз за разом, предлагал ей совсем не то. А может, это с Лесей не все нормально? Что ей еще надо, спрашивается? Человек, которого она так любит, хочет видеть ее рядом, готов потратить огромные деньги, хоть и нет гарантии, что Леся сумеет те реализовать по делу. Быть журналистом и организовывать подобное предприятие, что журнал, что телеканал — разные вещи, все же. А Лесе все чего-то большего хочется...

Она не подняла голову, услышав шаги вернувшегося Влада, только повернула голову, наблюдая за тем, как тот достает из стенного шкафа сорочку и костюм.

— Ты уже решил выходить на работу? — Как-то отстраненно поинтересовалась Леся, наблюдая за его скупыми, давно отработанными до автоматизма, действиями.

— Да, и так слишком долго там не появлялся. А проблем, особенно со всеми этими непонятными происшествиями на объектах, все больше. И комитет... — Его глаза внимательно изучали Лесю сквозь отражение зеркала, пока Влад завязывал галстук.

— Конечно. — Тихо согласилась Леся, отчего-то ощущая в душе огромную пустоту, такую, что вот-вот грозила поглотить всю ее.

Стараясь не поддаваться всяким глупостям, она подтянула ноги под себя, а после, и вовсе, натянула одеяло, укрывшись с головой. Пусть едет, она и без него умеет со всем справляться, и со своей жизнью, и с мерзкой болезнью. И никто здесь не ждал, что Влад останется и будет с ней нянчиться. На такие абсурдные нелепости с позиции здравого смысла только Леся и способна.

Сильно зажмурившись, она зарылась лицом между подушками, игнорируя медленно зарождающуюся головную боль. Та, все равно, оказалась меньше душевной боли.

— Леся? — Судя по звукам, Влад приблизился к кровати. — Тебе плохо? Стало хуже?

— Ничего, не важно. — Она не собиралась выбираться из своего убежища. — Наверное, опять температура поднялась. — Ее, действительно, начало "морозить".

— Я сейчас разведу лекарство.

Это ей только кажется, что в его голосе появилось озабоченность. С чего бы Владу волноваться. От ее же здоровья не зависит производительность его рабочих.

— Не надо. Я маму попрошу. Иди, а то уже опаздываешь, наверное. — Леся очень надеялась, что в ее ответе не слышится вся обида и жалость к самой себе, которая вдруг нахлынула на нее.

— Леся...

Она не услышала, что он ответил, зашлась в приступе опостылевшего кашля. И все равно не выбралась из-под одеяла. Не переспрашивала.

Что-то загремело, Влад выругался и прошелся по комнате. Наверное, уже собирался выходить.

— Будешь внизу — попросишь маму подняться. — Тихо пробормотала Леся, выставив кончик носа из своего "убежища".

Влад, держа губами сигарету, одарил ее мрачным взглядом, сминая в руке пустую пачку и, промолчав, резко схватил с тумбочки телефон. Подойдя к балконной двери, он с силой дернул ту на себя, щелкнув зажигалкой, но дальше порога не пошел.

Леся прикусила язык, решив, что и сейчас не скажет ни слова о необходимости восстановления его легких и бронхов. Пусть что хочет, то со своим здоровьем и делает, хоть по десять штук сразу курит. Каждые пять минут. Ей без разницы.

— Виталий? — хмуро спросил Влад, прижав мобильный к уху плечом и глубоко затянулся. — Когда все приедут на работу, соберешь начальников объектов, пусть возьмут планы и чертежи. Потом позвонишь, я пришлю Юрия, он покажет им, как добраться. Я не могу приехать, у меня жена больна. Совещание я проведу здесь, у себя.

Что-то выслушав в ответ, Влад отключил связь, продолжая курить. А Леся оторопело смотрела в спину этому мужчине. И даже не могла сказать, что ее больше огорошило: его очередная попытка публично присвоить ей статус, который Леся не соглашалась принимать, или же то, что Влад оставался.

Докурив и жестко вдавив окурок в пепельницу стоящую на подоконнике, Влад развернулся и молча посмотрел на нее. Но ничего не объяснял. Леся, пока, так же, не готова была что-то спрашивать. Только наблюдала за тем, как Влад закрыл двери балкона, скинул пиджак, бросив тот прямо на пол и, отправив туда же галстук, подошел к кровати. Сев поверх покрывала, он наклонился к ней, оттянул угол одеяла, все еще укрывающее Лесю с головой.

Она промолчала и тогда, когда его губы, пахнущие дымом и табаком, коснулись ее лба. А вот от того, чтобы подобраться ближе и устроить голову на коленях Влада — не удержалась. Ей, на самом деле, было очень плохо, и Леся не могла отказываться от такого щедрого и совершенно нежданного подарка судьбы, пользуясь каждым мгновением, когда Влад был рядом. Каждое его прикосновение дарило облегчение. Не столько физического состояния, сколько душевного. Мама — это замечательно, но в какой-то момент взрослой жизни поддержка и сочувствие любимого человека начинает значить для нас куда больше. Даже если мы злимся на него.

— Я сейчас принесу тебе чай. — Голос Влада не был образчиком душевности и теплоты.

Тон звучал привычно отрывисто и резко. Однако, вопреки этому, касания его губ и пальцев были осторожными и даже нежными.

Обняв ее за плечи, он на какой-то миг сильнее прижался к ее лицу своим, после чего поднялся и быстро вышел из комнаты.

Влад всегда гордился тем, что может сосредоточиться на главном практически в любой ситуации. Именно его умение вычленять из вороха второстепенных деталей и задач — одну, самую главную и существенную, помогло ему добиться всего и стать тем, кем он теперь был. "Видеть цель, не замечать препятствий" — это был его девиз. Подобного умения он требовал и от своих подчиненных.

Но сейчас он не смог бы упрекнуть тех в некоторой рассеянности. Даже сам Владислав с трудом заставлял себя сосредоточиться на предмете обсуждения. Что же говорить о людях, которые, явно ощущали отвлеченность начальника?

За столом сейчас сидело десять человек и все честно пытались разобраться, что же происходит с идеальными, вроде бы, на бумаге, планами. В чертежах не было расхождений, все учитывалось. Вот только, почему тогда на деле возникло столько проблем? Вывод был очевидным — кто-то портачил на местах. А вот случайно или преднамеренно — предстояло разбираться. Правда, сомнительным казалось, что кто-то из прорабов с ходу признает свои ошибки. Но Влад умел прижимать людей. Тем более своих сотрудников.

Однако и вероятность преднамеренного саботажа не могла в полной мере привлечь его внимание этим утром.

Влад умел отрешаться от всего ради главного. Особенно, когда это касалось его работы. Сейчас же он никак не мог определиться с приоритетами и расставить две цели по местам. Он не мог решить, что главнее? И вот это было для него совсем необычно.

Казалось бы, о чем тут можно думать, когда на стройплощадках столько проблем? Когда не хватает времени и человеческих ресурсов, чтобы уладить возникающие одна за другой накладки? А порт с этой дурацкой реконструкцией? О нем и упоминать не стоило. Самим собой разумеющимся казалось, что он должен полностью погрузиться в дела и все это уладить. И лучше бы заниматься этим было в деловой атмосфере собственного офиса. Но, игнорируя все это, Влад все-таки остался дома.

И все из-за Леси.

Глядя на то, как она прячется под одеяло, он просто не смог уехать. И не только потому, что прекрасно слышал в ее голосе обиду. Слишком много причин повлияло на это решение, а он все еще не сумел разобраться с каждой из них. Да и не время сейчас было анализировать. Но все-таки, делая вид, что слушает отчет одного из архитекторов, честно пытаясь заставить себя вникнуть в доводы помощника, Влад думал как раз о том, что сегодня утром ощутил нечто, напоминающее укоры совести. Не только их конечно, но как можно было уехать, если Леся ради того, чтобы ухаживать за ним во время болезни не побоялась и вовсе лишиться работы?

Нельзя сказать, что решение остаться он принял просто и легко. Совершенно нет. Да, Влад уже признал себе, что эта женщина для него очень много значит. Настолько, что решился поменять прежнее решение в корне порвать с ней. Однако убедить ее вернуться оказалось не так-то и легко. Впрочем, не то, чтобы он ожидал от Леси чего-то иного. И, казалось бы, вот он — шанс доказать, что Влад действительно серьезно настроен добиться ее прощения, что он изменил взгляд на их отношения. Шикарная возможность, если подумать.

Но понимание этого не значило, будто бы он не чувствовал злость и раздражение. Словно его принуждали выбирать. Заставляли делать нечто, не совсем ему свойственное. А Влад не привык ни к такому ощущению, ни к тому, что должен подстраиваться под кого-то. Слишком давно люди подстраивались к нему самому. Даже Леся. Во всяком случае, до того, как он выставил ее из своей жизни.

И теперь приходилось идти на подобные уступки и компромиссы со своим понимание того, что более важно с позиции здравого смысла. Пришлось унимать свое раздражение. А это оказалось не так просто, хоть обычно, в любых деловых переговорах или бизнесе Влад не видел проблемы в чем-то подобном.

В общем и целом, сейчас его настроение не было рабочим или даже позитивным, что, наверняка, ощущали подчиненные. Оттого и бросали на него затравленные напряженные взгляды и терялись, неуверенно мямля ответы на элементарные вопросы. Что, в свою очередь, только усиливало раздражение Владислава.

— Перерыв. — Наконец, не выдержав, резко бросил он, когда над столом, в который раз повисло напряженное молчание после его вопроса. — Можете выйти на перекур.

Ножки стула слишком громко проскрипели по полу, когда он с силой отодвинул тот, больше не в состоянии сдерживаться. Подчиненные же, казалось, не испытали большого облегчения от этого позволения. Никто не посмел встать следом за ним.

Выругавшись в уме, Влад стремительно вышел из комнаты, надеясь, что сумеет справиться с собой и собственным недовольством. Вероятно, стоило и самому выйти, покурить, развеяться.

Но стоило ему подойти к раздвижным стеклянным дверям, как до ушей донесся тихий звук кашля. И тут же раздались быстрые шаги в коридоре. Чертыхнувшись уже вслух, Влад быстро пошел в том направлении.

— Я поднимусь к ней, — бросил он на ходу Тамаре Николаевне, которая спешила к лестнице.

— У тебя же совещание. — Со скепсисом заметила та, но остановилась в дверях гостиной.

Влад только передернул плечами, стараясь удержаться от резкого ответа напоминая себе, что это — мать Леси, и та ему не простит грубости в ее сторону.

Тамара Николаевна еще несколько секунд задумчиво смотрела ему в спину, словно раздумывала, стоит ли пускать Влада к дочери. Но ничего больше не сказала. Ушла куда-то, в сторону кухни.

Глубоко вздохнув, он на миг остановился на верхней ступеньке лестницы стараясь взять себя в руки. Это все было не так-то просто. Да и простуда, от которой Влад еще не совсем отошел, сказывалась, накатывая раздражающей усталостью.

Из-за двери спальни вновь раздался кашель. Еще раз глубоко вдохнув и, ощущая острую потребность в никотине, Влад пошел туда.

Леся с удивлением смотрела на Влада, даже кашель как-то прошел. Зайдя в комнату минуту назад, он еще ни слова не сказал и никак не объяснил своего нежданного появления. Сразу подошел к подоконнику, заставленному лекарствами.

— Совещание уже закончилось? — Осторожно поинтересовалась она, наблюдая, как он наливает для нее сироп от кашля в мерный стаканчик.

— Нет. — В его ответе сложно было разобрать само слово.

Влад скорее прорычал, чем членораздельно произнес то. Впрочем, она и так видела, что он на взводе. Правда, пока не поняла, что или кто настолько его довел.

— Какие-то проблемы? — Выпив лекарство, рискнула спросить она.

— Нет. — Ответил он тем же тоном.

Забрав у нее пустой стаканчик, Влад отошел от кровати и замер у дверей веранды. Она видела, с какой силой он сжимал пальцы, хрустя суставами.

Разговор, определенно, не получался. Леся откинулась на подушку, ощущая слабость и головокружение.

— Разобрались с тем, что творится на объектах? — Еще раз попробовала она, надеясь понять, что именно происходит.

— Нет.

Влад даже не повернулся в ее сторону.

— Знаешь, ты не обязан со мной нянчиться. — Леся легла на бок, отвернувшись к стене. — Мне и мама может дать лекарства, я совсем не хочу отягощать и отвлекать тебя, Влад. Думаю, даже смогу уже завтра уехать домой. Маме дали несколько отгулов, она побудет со мной. Да и ты спокойно вернешься к своей работе, не отвлекаясь.

Она подтянула одеяло повыше, укрывая плечи. Со стороны веранды потянуло холодом, видно Влад собирался выйти. Но едва Леся закончила говорить, он с грохотом захлопнул двери и грубо выругался.

— Никуда ты не поедешь! — Наверное, его и на первом этаже было слышно.

Леся зажмурилась и непроизвольно отпрянула. Этот крик только усилил головную боль, которая никуда не делась, лишь затихала время от времени.

— Не ори. — Хрипло прошептала она.

— Ты останешься здесь! — Уже шепотом, но от того не менее властно заявил Влад и сел на кровать с ее стороны. — И сегодня, и завтра, и дальше. — Его рука обхватила ее щеку, заставляя Лесю смотреть на него.

— Я предупреждала, что останусь, пока ты не поправишься. — Глухо возразила Леся, не собираясь поддаваться. — Ты уже здоров, — констатировала она очевидное.

— Ты — больная! — Влад снова повысил голос, и тут же оборвал сам себя, перейдя на шепот.

— Ничего, судя по тебе, это поправимо, и я выздоровею. — Леся опять прикрыла глаза, пытаясь отгородиться от яркого света и его слишком пристального взгляда.

— Ты будешь здесь. Все. Точка. И говорить больше не о чем.

Влад резко поднялся, так, что даже ортопедический матрас дернулся. Как-то судорожно прошелся туда-сюда по паре шагов. Замер и напряженно посмотрел на Лесю сверху вниз.

— Я не возвращалась к тебе, Влад, — тихо напомнила Леся. — Просто не могла оставить тебя одного больного...

— И сейчас не оставишь. — С напором проговорил он, вновь усевшись рядом. — Я не отпущу тебя, Леся. Ты вернулась, чтобы там не говорила. — Почти со злостью, но тихо, помня о ее просьбе, отрезал он.

Она против воли усмехнулась.

— Влад, не привяжешь же ты меня. — Леся замолчала, стараясь откашляться. — Мы взрослые люди... — Дышать между приступами кашля было не так и просто, а уж говорить, тем более.

— Привяжу, если надо будет. — Все тем же тоном прорычал Влад, подхватив ее под плечи.

Притянув Лесю ближе, он облокотил ее на себя, чтобы дышать стало легче, и аккуратно обнял. Это, и правда, помогло ей вдохнуть.

— Привяжу. — Снова повторил он, зарывшись лицом в ее волосы. — Не отпущу тебя. Ты мне и здоровому нужна.

— Зачем? — С трудом выдохнула она, еле перевод дыхание. — Я же тебе мешала. И сейчас мешаю. Вон, ты — бесишься. Я тебе нормально работать не даю, как ты привык. Сложности добавляю.

Потратив на это предложение остаток сил, Леся прижалась щекой к его плечу. Влад еще крепче обхватил ее, обнимая. И она соврала бы, если бы сказала, что это излишне. Леся нуждалась в поддержке и помощи. Возможно, только возможно, но с громким заявлением, что уже в состоянии уйти — она поторопилась.

— Ты не при чем. — Влад легонько покачивался, словно пытался укачать, успокоить ее.

Леся хмыкнула.

— Я тебя не первый день знаю, Влад. Ты же злиться начал еще тогда, когда остался дома. Решил, что должен так поступить, но все равно — злишься.

Он глубоко вздохнул и скривился.

— Ладно, просто все скопом навалилось. Я не привык еще. Но справлюсь. Ты же меня не бросила, несмотря ни на что.

— Влад, мне от тебя никаких жертв не надо. Без толку это все. И доказывать нечего. Мы оба знаем, как все будет.

Леся с трудом боролась со сном. Разговор давался ей нелегко. Да и смысла она в том не видела. Они уже пробовали, и она помнила, чем все закончилось. И искренне сомневалась, что при повторной попытке что-то пойдет иначе.

Хотя — искус появился. Эти несколько дней нелегко ей дались, еще крепче и надежней повязав Лесю чувствами. Напоминая обо всем хорошем, что было в их отношениях, и ничуть не облегчая ее попытку избавиться от своей любви к нему.

— Ты от меня не уйдешь. Не отпущу больше. — Он говорил тихо, наверное, видя, что Леся засыпает.

Но, даже погружаясь в сон, она ощущала, как он поглаживал ее спину и касался губами волос, разметавшихся по его плечу.

— Влад, — и сквозь сон Леся попыталась воззвать к его разуму.

— И не о чем спорить. — Прервал он ее слабую попытку. — А сейчас спи. Тебе надо больше отдыхать.

Скептичное замечание о том, что он не врач — так и осталось невысказанным. Как и напоминание о том, что сам Влад начал бегать до того, как окончательно поправился. Простуда изматывала, и сон казался в данную минуту желанным выходом. Тем более что у нее не было больше сил продолжать с ним этот спор сейчас. Леся покорилась потребности своего организма и его мягким касаниям. Но для себя отметила, что все доступно объяснит Владу, как только проснется. Ну, или завтра, в крайнем случае.

Глава 14

Три дня спустя

Он стоял в холле собственного дома и очень старался успокоиться. Действительно старался. Только вот, Влад, определенно, не преуспел в своем старании. Сжав кулаки так, что захрустели суставы пальцев, он не удержался и со всей силы ударил ногой по дивану. Легче не стало. Зато теперь у него еще и нога разболелась, что не улучшило настроения.

Два с половиной часа! Всего два с половиной часа! Он же, и так, управился раньше, чем обещал. Никогда еще Влад не решал дела с такой рекордной скоростью. Подчиненные в офисе, вероятно, просто оторопели от того, с какой требовательностью он принялся их гонять, едва добрался до работы. Но Влад обещал Лесе вернуться домой через три часа, не позже. Слишком не хотелось ему оставлять ее одну. И потому его мало волновали удобства сотрудников. Дела следовало решать не просто быстро, молниеносно.

И он не просто справился с поставленной задачей — Влад приехал даже раньше. Только, как оказалось, все равно, поздно.

А ему ведь начало казаться, что все налаживалось в последние дни.

Ему не было нужды подниматься на второй этаж, чтобы понять — Леся уехала. Он осознал это, едва зашел в дом.

Кто поверит такому ощущению? Как его объяснить? Но Влад действительно понял. Что-то неуловимо изменилось, словно исчезло что-то, как любимый аромат, по которому мы всегда узнаем атмосферу дома. То, что наполняет жизнью наше жилье. И вот сейчас — воздух в его доме казался ему безжизненным и стерильным. В "их" доме, черт возьми!

И все-таки, Влад пошел в спальню, только для того, чтобы убедиться в своем предположении — Леся, действительно, ушла. И как только успела?! Где силы взяла?!

Видно, сделала все на чистом упрямстве и упорстве. Несмотря на то, что температура у Леси не поднималась уже два дня — простуда измотала ее куда больше, чем самого Влада. И если он чувствовал себя уже довольно сносно, практически забыв о слабости и разбитости, Леся сегодня утром еще не могла самостоятельно принять ванну. Нет, она пыталась, и даже возмущенно доказывала Владу, что справится. Но он-то видел, как ее качает, и что Леся очень старательно пытается держаться возле стенки комнаты, чтобы иметь опору.

Однако даже такое состояние не удержало ее. Вредная и упрямая. Ей же хуже стать может. Да, еще и лекарства все оставила.

Влад специально проинспектировал каждую коробочку — Леся ничего не взяла. Наверное, на сборы сил не было. А может, просто, очень торопилась сбежать, пока он не вернулся. И ведь справилась без всякой помощи — Тамара Николаевна уехала еще позавчера, когда стало очевидно, что Леся поправляется. Она сама отправила мать домой, опасаясь, что все-таки заразит ту.

Выместив злость на кровати, которую Леся еще и умудрилась перестелить, Влад спустился обратно, на первый этаж. У него не хватало выдержки находиться в пустой спальне. И до зуда в пальцах хотелось достать телефон, набрать ее номер и наорать на Лесю, за то, что хватило ума сесть за руль в таком состоянии. О чем она думала?! Неужели, попытка что-то доказать ему — важнее собственной безопасности и здравого смысла?! Хоть бы такси вызвала. Так нет, видно, побоялась, что потом придется возвращаться за машиной.

Какая же она упрямая!

Влад с силой сжал спинку многострадального дивана, едва не прорывая обивку. Только ведь, и он упертый, и от своего не откажется. А то, что Леся была именно "его", Влад не только уже определил для себя, но и ее не раз, и не два поставил в известность.

Потому и сдерживался, не звонил. Не собирался спугнуть ее. Леся думает, что ушла? Что вот так просто смогла оставить все, что между ними есть?

Нет уж, ничего у нее не выйдет. Влад не собирался позволять ей настолько заблуждаться. Что бы там она не говорила, он точно знал, что она не была несчастна с ним в последнюю неделю, особенно, если забыть про простуду. А уж он, тем более, был очень доволен возможностью постоянно видеть и ощущать ее рядом с собой.

Черта с два Влад позволит ей уйти! Все, для них назад пути нет. Она его любит, и наглядно доказала это за последние дни. И никаких отговорок Влад принимать не собирался.

Еще раз попытавшись овладеть своим раздражением и злостью, он смирился с тем, что это у него получается из рук вон плохо. А потому, схватив с дивана осеннее пальто, которое только двадцать минут назад туда кинул, и, отказавшись от помощи Юры, предлагавшего повести машину, Влад отправился к Лесе. Ей от него не избавиться, и он честно предупреждал Лесю об этом.

— Умнее ничего не смогла придумать? — Влад не ждал, пока его пригласят войти.

Толкнув входную дверь, он зашел в ее квартиру и выразительным взглядом осмотрел Лесю с головы до ног. Она, совершенно очевидно, с трудом пыталась удержаться в вертикальном положении. Лесю все еще пошатывало.

— Влад... — Не похоже, чтобы она планировала так легко впускать его, но не смогла удержать. Сил не хватало.

— Как ты, вообще, додумалась сесть за руль в таком состоянии?! — Не дав ей договорить, чтобы она там не собиралась ему сказать, Влад закрыл дверь за собой и встал прямо перед Лесей, обхватил ее щеки ладонями. — А если бы что-то случилось? Голова закружилась бы? Ты о чем думаешь? — Чуть приподняв ее голову, он заглянул Лесе в глаза.

— Влад... — Снова попыталась что-то сообщить ему Леся, но в этот раз ей помешал приступ кашля.

— Вот, — кивнул Влад, будто получил яркое подтверждение всем своим претензиям. — Еще и лекарства все оставила. Что же ты делаешь, Леся? Ведь взрослый человек.

Он покачал головой и вздохнул с показной строгостью.

Хотя, на самом деле, стоило Владу увидеть ее — и его как-то отпустило. Он почувствовал странную бесшабашность и радость. Сложно было испытывать негативные чувства глядя на нее — взъерошенную, сонную, одетую в его футболку и спортивные брюки, закатанные, едва ли, не втрое. Значит, лекарства она оставила, а одежду его — утащила. Очень наглядная демонстрация своей независимости и отсутствия чувств к нему.

Даже захотелось рассмеяться, как бы глупо это не смотрелось со стороны. И раздражение улеглось, и злость из-за ее упрямства утихла.

А еще, Влад с облегчением отметил, что с ней, все-таки, все хорошо. Последствия болезни, конечно, явно проглядывали в усталом и измученном виде Леси, которая даже не могла найти силы нормально возмутиться его наглым появлением. Но, во всяком случае, она была цела и невредима. С остальным он будет разбираться по ходу.

— Влад, зачем ты приехал? — Лесе, все же, удалось договорить это до конца, хоть и с третьего раза.

А еще, возможно, и сама не заметив, Леся уже опиралась на Влада всем своим телом. Конечно, ясно, что ей тяжело было стоять из-за слабости. Но ведь она выбрала его, а не стену.

— А ты рассчитывала, что я спокойно останусь дома, увидев, что тебя нет? — Он немного насмешливо приподнял брови, демонстрируя свое недоверие. И легонько поцеловал ее. — Серьезно, Леся?

Кажется, она на что-то подобное и надеялась. Недовольно поджав губы, Леся попыталась отстраниться и пойти в комнату. Влад позволил ей это, все равно ему надо было раздеться.

— Я же сразу предупреждала тебя, что уйду. — Проворчала она, проходя через гостиную в спальню. — И не надо мне говорить, будто ты не понимал, что я говорю серьезно.

Он же, повесив пальто, последовал за ней, не в силах сдержать улыбку при виде того, как она сердито косится в его сторону, забираясь под одеяло и укрываясь едва ли не до носа.

— Знаешь, милая, это больше походило на бегство. — Поддел он ее, присев рядом на край кровати. — Дождаться, пока я уйду, а потом вот так исчезнуть. Незаметно, чтобы ты была так уж уверена в верности своего поступка.

Не в состоянии удержаться, Влад опять коснулся ее лица, поглаживая хмурящийся лоб.

— Ты бы просто не дал мне уйти, если бы был дома. — Резонно возразила Леся, зевнув, но от прикосновений не отворачивалась. Казалось, она вот-вот уснет.

— Не дал бы. — Согласился Влад. — Потому что это — глупо. Разве нам плохо вместе? — Спросил он, взъерошив ее гладкие волосы.

— А, разве, хорошо? — Со вздохом ответила она, прикрыв глаза. — Я не хочу опять проходить через это все. И не хочу смотреть, как ты бесишься, как было несколько дней назад. И мешать тебе — не хочу, Влад. Я себя достаточно уважаю, и знаю, что заслуживаю большего, другого отношения, как бы сильно тебя не любила. — Приоткрыв один глаз, она посмотрела на него как-то неожиданно серьезно. — И мне, если честно, уже надоело это повторять. Потому я и ушла. Ты же, снова, не слушал меня.

Настала очередь Влада поджимать губы.

— А ты бы хотела, чтобы я развел руки и, сказав: "хорошо", отпустил тебя на все четыре стороны? — С иронией поинтересовался он.

— Я хочу покоя, Влад. Хочу разобраться с тем, что теперь буду делать, какую работу искать. А еще, хочу, чтобы меня любили так же сильно, как люблю я. И, уж точно, чтобы любили и ценили больше работы, строительных объектов и политических амбиций.

Высказав все это, так и не открыв глаза, словно не хотела, или просто не могла его уже видеть, Леся отстранилась от поглаживающих ее пальцев и отвернулась в другую сторону.

Ладно, ей удалось его задеть. Влада зацепило. И сильно. Веселье поутихло. Даже стало обидно и захотелось сказать, что он и относится к ней именно так. Потому и настойчив, потому и не отступает.

Беззвучно втянув в себя воздух, он не дал разгореться раздражению. Или, во всяком случае, постарался то унять. И поддался порыву, развернулся и лег рядом с ней на кровать, вытянувшись поверх одеяла. Крепко обнял Лесю со спины и устроился подбородком на ее плече.

— Я ценю тебя, Леся. — Прошептал Влад ей на ухо, задевая губами волосы. — Очень ценю. И люблю. Очень. Потому и не могу отпустить.

Наверное, даже хорошо, что она отвернулась. Признаться в своих чувствах в открытую ему оказалось непросто, даже глядя ей в затылок.

Леся вздрогнула, а потом — просто застыла в его руках. Он ощущал это и через плотное одеяло.

— Ты выбрал странный способ это показать, когда прогонял меня из своей жизни. — Неожиданно хриплым шепотом заметила она. — Или у нас разные представления о любви. Что, в общем-то, проблемы не решает. — Влад знал, что ему не послышалось, как она всхлипнула.

Он закрыл глаза и прижал Лесю к себе еще крепче.

Елки-палки! Не так уж просто открывать свою душу даже самому дорогому человеку. Тем более, если еще ни разу в жизни такого не делал, да и сам в себе не до конца разобрался.

— Может, я просто дурак, любимая? И банально испугался. Я никогда не зависел настолько ни от кого, как тогда от тебя. Никогда не нуждался настолько в том, чтобы кто-то был со мной рядом. А это отвлекало, не давало мне жить так, как я привык. Ты меня меняла. И я не знал, что с этим делать.

Он попытался повернуть ее к себе лицом, Влад нуждался в том, чтобы видеть ее реакцию на свои слова. Но Леся сопротивлялась. Только снова всхлипнула.

— А что это меняет, Влад? Если ты боишься меня любить, зачем я тебе?

— Я не могу без тебя больше. — Он с силой прижался губами к ее коже в пройме его футболки. — И уже не боюсь. Ты мне нужна.

— А я боюсь, Влад. Теперь боюсь тебе поверить. — Она вдруг резко повернулась, но не посмотрела на него. А уткнулась лицом Владу в грудь. — Боюсь, что мне опять будет настолько безумно больно. — Прошептала Леся.

Он не знал, как ее уговорить, что сказать? Потому сильнее сжал руки, ощущая, как от ее слез намокает его рубашка.

— Как мне тебе доказать, Лесь? — Влад опустил лицо на ее макушку. — Что мне сделать, чтобы ты поверила? — Хрипло спросил он, ощущая нехватку воздуха.

Почему-то, впервые с того момента, как поставил себе цель вернуть ее, Влад испугался, что может потерпеть поражение. Он всегда побеждал и добивался своего. Но сейчас, впервые за многие годы, в его душу закралось сомнение. Слишком сильно он ее обидел.

— Я не знаю, понимаешь? Просто не знаю, но и довериться — не могу. — Леся еще сильнее вцепилась в ткань его рубашки.

Влад с силой зажмурился, подавляя пробирающий страх.

Она была так близко, едва ли не впечатана в его тело, Леся находилась здесь, в его объятиях. И, в тоже время, так далеко. Недостижимо. А он должен был до нее докричаться. Добиться вновь того, что раньше она дарила без всяких условий.

— Поехали домой, Лесь. — Тихо прошептал он, мягко целуя ее волосы. — Поехали. Я докажу, что больше такого не будет.

— Нет, Влад. — Она покачала головой и глубоко вздохнула, стараясь унять слезы. — Нет. Я сегодня останусь здесь. Одна. — Добавила Леся, не дав ему сказать, что тогда и он останется. — А ты уедешь. Нам обоим надо подумать.

"О чем?!" — хотелось возразить Владу. Он давно уже все обдумал и принял решение. И ее сумеет убедить. Только, что-то в тоне Леси слишком явно указывало — она не передумает. И лишь ее оговорка о "сегодня", обнадеживала. Хотя, и заяви она, что в жизни не хочет его больше видеть — Влад не прекратил бы своих попыток добиться от нее иного решения. Он не собирался оставлять все, как есть. Но, глядя в покрасневшие от слез, уставшие глаза, понял, что сегодня ему, и правда, лучше уехать. Этим вечером он не сумеет убедить ее в большем, чем уже смог. Не сможет донести до Леси еще что-то.

Однако принять решение и выполнить его — разные вещи. Не так-то просто, оказалось, выпустить ее из своих рук и уйти. Как и пару недель назад — Владу потребовалось немало времени, чтобы выполнить ее просьбу.

Леся давно сдалась на милость своей усталости и уснула в его объятиях, так же, как и несколько вечеров до этого, а Влад все лежал рядом.

"Ну, что толку от его ухода?!", казалось ему. Но и спорить с Лесей сейчас — виделось не совсем верным решением.

Потому он все же заставил себя подняться и ушел. Правда, еще час просидел в машине под ее домом, наблюдая, как опускаются на город ранние осенние сумерки. И, возможно, сидел бы еще дольше, если бы кто-то не стал звонить на его мобильный.

Не то, чтобы Влад был сейчас в настроении с кем-то говорить. Его мозг сейчас сосредоточился вовсе не на рабочих проблемах, пытаясь придумать способ снова завоевать доверие Леси. Но, увидев имя брата, он не сбросил, как поступал со всеми звонками до этого, а поднял трубку.

— Да, Дим? — Отрывисто и не особо приветливо пробормотал он, наблюдая за тем, как в окне Леси вспыхнул свет. Видно, она проснулась.

— Слушай, Влад, я насчет всех этих неполадок на объектах. — Брата не смутил его тон, судя по всему. А вот его слова сумели привлечь внимание Влада. — У меня тут сегодня интересный субъект нарисовался. — Дима хохотнул. — Думаю, ты захочешь с ним поговорить.

— Когда? — Влад выпрямился на сиденье.

— А, прямо сейчас, давай. А то я сижу и думаю, то ли мне его в милицию сдать, что гуманнее, то ли, все-таки, отдать в твои руки. — Брат открыто засмеялся.

— Сейчас буду. — Отрывисто бросил Влад и завел машину.

Димке он доверял, несмотря на безалаберность и некоторую лень брата. И если тот считал, что обнаружил что-то существенное, значит — так и было.

За окнами уже давно стемнело, а Влад только теперь осознал, что проторчал в вагончике Димки три часа.

— Мы закончили. — Олег поднялся со своего стула после утвердительного кивка подчиненного, и подошел к Владу. — Этого я заберу. — Он кивнул в сторону невзрачного субъекта, ссутулившегося на стуле посреди небольшого помещения. — А дальше — тебе решать.

Влад криво усмехнулся и еще раз обвел глазами всех присутствующих. Когда он приехал сюда после звонка Димы — то и не думал, что получит ответы на столько вопросов. А главное — элементарные ведь ответы, лежавшие на поверхности, стоило только подумать хорошенько. Только все не до того было.

Теперь же информации оказалось даже с излишком. И прав Олег, майор "органов" — что делать — решать самому Владу. Можно пустить все по "официальной" вертикали. Да только, мало толку будет. Костенко извернется, выкрутится, не зря же "подкармливает" хороших адвокатов. Как и Влад, впрочем. А то, и вовсе, сумеет откреститься от этого своего "подрядчика". И что толку будет с того, что парень начал "заливаться соловьем" едва понял, как крепко его прижали, и придется самому отвечать за действия и приказы начальника.

Такой вариант Влада не устраивал. Ему надоело постоянно "натыкаться" на мелкие пакости Костенко. Пора было решить все раз и навсегда.

— Да уж, понимаю. — Кивнул он Олегу. — Сам решу. Но ты и этого, — Влад махнул рукой в сторону парня. — Держи про запас. — Протянув ладонь, он крепко пожал ладонь майору, прощаясь.

— Само собой. — Олег застегнул форменную куртку и, махнув подчиненным, чтобы выводили арестованного, направился к двери. — Мы свою часть выполним.

Влад не сомневался. Нельзя сказать, чтобы они с Олегом были друзьями. Даже не приятелями, наверное, просто очень хорошими знакомыми. А еще, Влад не раз оказывал майору услуги, и теперь был уверен — тот честно рассчитается.

Не особо приятный вышел вечер, однако. И Леся упрямится, и этот "вредитель". Хорошо еще, что он пробрался на объект к Димке, который никогда не торопился домой после окончания рабочего дня — удалось того схватить. Да и само общение с этим пацаном не оставило приятного осадка на душе. Завтра полетят головы, и придется искать новых сотрудников, более преданных и не менее компетентных, что не так уж и просто провернуть в короткие сроки. Как оказалось, слишком многих из его прорабов удалось купить — трех начальников объектов. Для Влада же и один был перебором.

И Димку пытались.

Влад даже зауважал брата. Не то, чтобы он ждал от него предательства. Но и особой братской любви между ними никогда не было. Какая уж тут любовь, когда все детство и юность они соревновались за внимание и похвалу матери?

Однако, несмотря на это, Дима не только не взял денег, чтобы "закрыть глаза" на саботаж у него на объекте, но и тут же ухватил парня. И позвонил Владу.

Он это оценил. Да и последние дни со всеми этими размышлениями, без которых Влад предпочел бы обойтись, не прошли даром.

Еще раз глянув в окно, он заметил на черном небе звезды. Да и, судя по температуре в этом вагончике, служившем Диме кабинетом на объекте, снаружи холодало. Так и морозы ударят.

— Ты чего такой мрачный, братишка? Поймали ж твоего вредителя. И начальника он своего сдал. Теперь быстро с ним разберешься. Довольным должен быть. — Дима вольготно откинулся на спинку старенького, но вполне надежного по виду стула.

Влад хмыкнул и повернулся к брату. Откинул голову, уперев затылок в прохладную фанеру стены и, прищурившись, посмотрел на Диму. Вот он, определенно, выглядел довольным. Хотя сидел посреди старого вагончика, имея из мебели в "своем кабинете" только не менее старый стол, три табурета, да небольшой холодильник. Единственным новым предметом здесь был несгораемый шкаф для хранения документов. Но, казалось, брата совершенно все устраивает в жизни, и нет ничего, что могло бы нарушить его душевный покой.

В отличие от Димы, Влад не мог похвастаться подобным уравновешенным состоянием нервной системы в последнее время. Кроме того, у него возникло странное ощущение, что это благодушие брата никак не связано с какими-то достижениями. Просто потому, что ничем-то таким Дмитрий похвастаться и не мог, в отличие от самого Влада. Тогда почему брат развалился на стуле с видом кота, только что вылакавшего полную миску сливок, а Влад не может себе места найти? И ведь не в этом саботаже дело, если честно признаться хоть самому себе. Началось-то все утром, когда он вернулся в пустой дом. А может, даже, еще раньше, когда Леся от него в первый раз ушла.

— Да не в Костенко дело. — Немного неожиданно и для самого себя, вдруг озвучил он эту мысль улыбающемуся Димке.

Резко выдохнул и подошел к столу, ногой подвинув свободный табурет. Дернул пуговицы, расстегивая пальто, в котором так и стоял все это время. Не очень тут и жарко было.

— С Костенко я разберусь, и даже без вмешательства Олега, думаю, справимся. Мы с ним мало отличаемся, так что друг друга поймем. — Влад упер локти в стол и растер лицо ладонями. — Не в нем дело... — Уже, будто для себя, повторил он.

И вдруг, даже с какой-то претензией, посмотрел на брата.

— Вот ты — с чего такой довольный, а Дим? Ведь нет же у тебя ни черта. Сидишь в этом вагоне, вместо кабинета, прораб, ни инженером, ни архитектором так и не стал. Ни семьи нормальной нет, ничего же. А довольный же, как чертяка? — С ощутимым раздражением в голосе поинтересовался Влад.

Вопреки тому, что можно было ожидать, Димка не обиделся. Даже усмехнулся шире. Как раз с той долей снисходительности, с которой так любят смотреть старшие братья на младших. Пусть и гораздо успешнее их самих

— А у меня есть все, что мне от жизни надо. — Дима потянулся и закинул руки за спину. — И работа меня устраивает. Вот зачем мне другой кабинет и куча подчиненных? Даже даром не надо. Ты себя давно со стороны видел? Я такой жизни и за деньги не хочу. — Брат отмахнулся. — Не мое это. Тебе нравится — ты и лезь вверх по головам и шеям, особенно по своей. А я раньше времени умереть от перенапряжения не хочу. — Все с той же насмешкой брат покачал головой. — А семья... Ну не тот я человек, чтобы в семье жить. Мне самому хорошо. И, заметь, я честно всех предупреждаю об этом. И о том, что детьми меня не удержать — говорю. Так, не верят же. — Дима хмыкнул и почесал затылок. — Зато, будет к кому на старости пойти. Я же их не бросаю — честно обо всех забочусь. А ты что? Что тебе даст твой офис, должность и подчиненные? Чего ты в итоге добиться-то хочешь, Влад? Ты-то, доволен?

Если бы он сам знал. Но удовольствия от собственных достижений, определенно, уже давно не было. Как и покоя.

То Леся с этими ее непонятными вопросами о смысле его работы и усилий. Теперь вот, и Димка — туда же. А он откуда знает?! Чего они от него хотят?!

— Да, пошел ты! — Со всем накопившимся раздражением и злостью, с непонимание, от всей души послал он брата. — Чего вам от меня надо?! — Влад с силой дернул узел галстука, который, казалось, уже душил его.

Ощущая усталость и почти обиду на них, он тяжело уронил голову на ладони. Видно, все-таки, еще не до конца от гриппа оправился.

— Так... Что-то нечисто у тебя, братишка. — Медленно и задумчиво протянул Дима, заставив Влада немного приподнять голову и посмотреть через стол. — Тут по компании слухи всякие ходят-бродят в последние дни... — Брат многозначительно замолчал на пару секунд. — Про жену, какую-то, которой у тебя и не было вроде. А теперь — где-то взялась. Говорят, что ты "на уши" весь офис поставил сегодня. Да и, вообще, в последнее время сам на себя не похож, еще злее и ненормальней, чем обычно. Теперь вот, ко мне со смыслом жизни пристал...

Димка прищурился и скорчил какую-то гримасу. У Влада не было желания разбирать ее значение. Он только махнул рукой, беззвучно повторяя свое прошлое предложение отправиться брату куда-то подальше.

— Ты руками не маши, а давай-ка, — Дима вдруг отвернулся и принялся чем-то грюкать у себя за спиной. — Давай-ка, подробней рассказывай, что за хандра такая на тебя напала, если Костенко не при чем.

Брат развернулся, едва ли не на пол смахнул план и чертежи объекта, а их место на поверхности стола уже заняли початая бутылка водки и два граненых стакана. Довольно пыльных кстати.

Влад даже распрямился и несколько оторопело смотрел то на Диму, то на водку.

— Что замолк? — Усмехнулся брат. — Давай, поделись со старшим братом. Вдруг, и я что-то толковое подскажу. В чем-чем, а в плане серьезных отношений с женщинами я тебя точно обошел. Ну, или типа того. — У Димы хватило совести смущенно ухмыльнуться. — За количество серьезных попыток, по крайней мере, победу получу.

После чего он взял бутылку и, свинтив крышку, принялся разливать водку по стаканам.

Влад пока не придумал, что ответить на такое "щедрое" предложение помощи. Он водку не пил с университета, наверное. А с братом не говорил, что называется "по душам", и того больше. Если, вообще, они хоть раз так говорили.

Но меньше всего ему сейчас хотелось возвращаться в пустой дом, где все, казалось, пропиталось присутствием Леси, в то время как ее самой там не было. Наверное, именно потому, он протянул руку и взял до половины заполненный стакан, который подтолкнул в его сторону Дима.

Противный, резкий звук врывался в сон, раздражая, тормоша Лесю. Подумать только, а ведь при покупке, мелодия этого дверного звонка казалась ей очень даже милой. Как же Леся ошиблась! Отвратительная музыка. И еще более отвратителен тот, кто додумался нажать на кнопку в семь часов утра, и теперь держит, не отпуская!

Никакой справедливости в жизни! Казалось бы, вот, ей не надо пониматься "чуть свет" на работу, можно отоспаться за все последние годы. Так не дают же!

Тяжело вздохнув, она все же выбралась из кровати, от всей души проклиная того, кто до сих пор трезвонил в ее звонок. И, собираясь с порога высказать все свое возмущение, распахнула двери, даже не глянув в глазок.

В результате чего оторопело уставилась на Влада.

— Привет. — Явно не собираясь извиняться за столь оригинальный способ ее пробуждения, Влад наконец-то оставил звонок в покое.

После чего уверенно, словно к себе домой, зашел в квартиру, сдвинув Лесю в сторону. А она даже не сопротивлялась, слишком была поражена увиденным.

Его пошатывало. Да, что там! Шатало. Так, словно Влад стоял в лодке и старался сохранить равновесие. Сам он выглядел весьма помято: пальто перекинуто через плечо, пиджак отсутствовал, как и галстук. А рубашка, та же, что была на нем и вчера вечером, вся измялась. Рукава ее были закатаны до локтя, будто на улице стояла жара, а не начинался последний осенний месяц. С утра Влад, определенно не расчесывался, разве что пальцами, а на щеках явственно проступила темная щетина.

— Влад? Ты что...? — Леся растерянно повернулась следом, провожая взглядом его спину, пока сам Влад, не особо твердо, но уверенно шел в сторону ванной. — Ты что... Пьяный?

Она даже сама не могла поверить в подобное предположение — за все время, что Леся его знала, она даже сильно выпившим его не видела. А уж таким... Леся просто не верила своим глазам.

— Давай потом, а? — Бросил Влад через плечо и с силой растер лицо. — Безумно голова болит, дай хоть умыться. — Он включил свет и спокойно зашел в ванную.

В ее ванную, между прочим!

Ошеломление Леси понемногу сменялось возмущением.

— Влад! Ты напился!

Не скрывая осуждения и негодования в голосе, она пошла за ним и стала на пороге, наблюдая, как открывает холодную воду над раковиной. Честно говоря, после вчерашнего разговора она ожидала чего-то другого. Чего именно — Леся не знала, но не вот такого, точно!

Влад сморщился от ее громкого обвинения, словно от боли.

— Не кричи. — Почти приказал он и сунул голову под мощную струю воды, разбрызгивая капли во все стороны. Так, что даже до Леси долетало. — Когда ты напилась — я кричал? — С укором спросил он у ее отражения в зеркале, подняв голову.

Вода стекала ручьями по его волосам и лицу, капая на рубашку. Но Влад, судя по всему, не замечал этого.

Леся промолчала в ответ на вопрос. Просто растерялась от всего происходящего.

— Вот, не кричал. Даже предлагал тебе еще, раз захотелось человеку расслабиться. И поесть предлагал. А ты — сразу кричишь. — Наверное, он расценил тишину, как согласие.

Леся хотела возразить, что ее три бокала шампанского на том вечере, определенно, не шли ни в какое сравнение с тем количеством алкоголя, которое, похоже, выпил он. Но Влад, кажется, не был настроен слушать.

— Вот, так гораздо лучше. Тишина. — Продолжал приговаривать он, вновь засунув голову под струю ледяной воды. И это — едва оправившись от гриппа! — Хоть до завтрака подожди, а потом уже кричать будешь.

Леся окончательно потеряла дар речи. Влад что, еще и ждет, что она его сейчас кормить будет?!

Глава 15

— Извини, но ты явно прогадал с адресом. Насчет завтрака.

Уточнила она, когда Влад с некоторым недоумением на лице, снова высунул голову из-под крана.

— Я же у тебя две недели жила и только вчера вернулась. У меня просто нет ничего, что можно было бы есть без риска для здоровья! — К своему собственному недовольству и разочарованию, Леся поняла, что оправдывается.

Потому что, несмотря ни на что, наверняка, накормила бы она его. Даже такого, взъерошенного и пьяного, явившегося к ней с утра пораньше без всякого приглашения. Но, вместе с тем, внутри нарастал и гнев, даже злость из-за того, что Влад продолжал делать. Как же можно обливаться холодной водой через две недели после гриппа?!

Он же в ответ только усмехнулся и, махнув рукой, набрал полные пригоршни ледяной воды, щедро плеснув ту себе в лицо.

— Я и не собирался заставлять тебя готовить. — С усмешкой проговорил Влад, отфыркиваясь от воды. — В "Билли Бонсе" заказал. Юра уже за тем поехал. — И он снова погрузил лицо в холодную воду.

Ну, вот что с ним делать?! Почему он такой?

Леся откинулась на стену ванной и на миг прикрыла глаза.

Этот мужчина вытянет из нее все нервы и жилы, и перекрутит так, что Леся сама себя не будет знать. Завтрак он заказал. И, зная Влада, можно было не сомневаться — если уж он решил ее удивлять, сюрпризы еще не кончились. Такие сюрпризы, от которых всякая решимость и желание сопротивляться — бесследно растают. Что-что, а удивлять красивыми и проникновенными жестами он умел. Как с той давней поездкой в Карпаты, или букетом альстромерий, на которые лично потратил кучу времени. Влад долго мог оставаться отстраненным и сосредоточенным только на делах, а потом — бах, и словно "обухом по голове", огорошить Лесю таким вниманием и заботой, что она забывала обо всех претензиях и обидах. Но сейчас дело было же не в этом. Корень проблемы же не ушел.

С другой стороны, после его слов — ей стало легче по иной причине. Если Юра поехал за заказом, значит и сюда Влад не сам добирался. И, Слава Богу! Не то, чтобы она была уверена, что он сядет за руль в таком состоянии, но Леся просто не представляла, чего ждать от такого, пьяного и, какого-то непривычно бесшабашного, Влада.

— Это ты в своем "Билли Бонсе" так напился? — Немного сварливо спросила она, сняв полотенце с вешалки.

И тут же сама себя укорила за эту интонацию. Ну, точно, как жена. Не зря Влад все время насмехается.

Он оторвался от своих водных процедур и с улыбкой проследил в зеркале за тем, как она приблизилась. Не иначе, подумал о том же.

— Нет. — Качнул Влад головой, разбрызгивая во все стороны холодные капли. — Я с Димкой сидел.

— С кем? — Она остановилась.

Леся удивилась не незнакомому имени, а больше тому, наверное, как он произнес его. Словно бы она должна была знать, о ком идет речь. Даже удивление мелькнуло в глазах Влада на пару секунд, когда она переспросила. А потом он, вдруг, чуть заметно помрачнел.

— Это мой брат, старший. — Объяснил Влад.

Ей стало неприятно и обидно. А он еще о чем-то говорит.

Но Леся не успела в полной мере ощутить болезненный укол в душе оттого, как много о нем не знала. Не успела обидеться, что он так и не пустил ее вглубь себя, не рассказал таких важных вещей о своей жизни, как наличие брата — как Влад резко повернулся, словно понял это все. И нежданно, буквально схватил Лесю в крепкие объятия. Холодные и, до невозможного, мокрые.

Она не удержалась — завизжала от холода, тут же забыв обо всем.

— Я познакомлю вас, обещаю. — Быстро зашептал Влад с улыбкой, будто специально уткнувшись ледяным носом в ключицу Лесе. Заставляя ежиться и опять вскрикивать. — Честно. Хоть сегодня! — Он поднял голову и посмотрел ей в глаза. — Ну, не лучшие у нас отношения с Димкой были. Вот и не говорил я. Не все так просто, но... — Вдруг Влад замолчал и нахмурился. — Нет, давай, не сегодня. — Почти с просьбой проговорил он и задумчиво сжал губы. — Думаю, Димке сейчас не до людей. — Он широко усмехнулся. — Я ему выходной дал на сегодня. И себе — тоже. — С явной гордостью добавил Влад.

Ну, как маленький ребенок, который хвастается слепленным из песка куличиком, ей-Богу. Леся едва не рассмеялась такому непривычному выражению его лица.

— Сколько же вы выпили? — Не сдержав любопытства, поинтересовалась она.

Влад нахмурил брови, словно силился точно припомнить. Это не обнадеживало.

— Две бутылки водки. — С довольной усмешкой сообщил он через пару секунд.

Леся закатила глаза. С ума сойти! По бутылке на каждого, считай. Не удивительно, что его качает...

— А потом, ближе к трем ночи, Димка нашел в "загашнике" своих строителей еще бутылку самогона, кажется. — Добил ее Влад окончательно.

Такое поведение и поступки ну никак не вязались в ее представлении с Владом. Не верилось, что это именно он такое сделал. Но факты, что говорится, "на лицо". Может, мир рухнул, пока она спала?

— Вы что, всю ночь пили? — Ошарашено уточнила Леся.

— Кажется. — Влад беззаботно пожал плечами.

— А как же офис, работа? — Не удержавшись, спросила она то ли с иронией, то ли с растерянностью. — Проекты твои...

— Обойдутся и сами. — Спокойно отмахнулся Влад, все еще держа ее в объятиях. — А мы сегодня гулять пойдем.

— Куда тебе гулять, Влад? Тебе проспаться надо. — Попыталась Леся образумить и его, и себя заодно.

— Значит, просплюсь, а потом — погуляем. — С улыбкой, не выказав никакого уныния, согласился Влад.

И одарил ее таким взглядом, что становилось ясно — ни о каком сне он и не думал.

Вот же ж! Леся предательски вздрогнула и облизнула губы, вдруг отчего-то ставшие сухими.

Футболка давно намокла на груди и плечах, да и на спине, судя по ощущению "мурашек" на коже, имелись влажные отпечатки ладоней Влада. Было холодно и зябко, но в то же время — жарко. Потому что они оба замерли в этот момент, застыли посреди ванной комнаты, глядя друг другу в глаза. И Леся, к сожалению, прекрасно осознавала — не от холода напряглась ее грудь под мокрой тканью, приковывая внимание Влада. Не от озноба свернулся обжигающий узел внизу живота, заставляя колени мелко подрагивать. А от того жара и желания, от чего-то большего, что она прочла в его темном взгляде.

И он, похоже, знал это.

— Леся... — Голос Влада, враз, стал ниже и тише. Глубже, будто окутывал ее.

Она вздрогнула и попыталась призвать себя к здравомыслию.

— Прекращай обливаться холодной водой. — Не дав Владу закончить то, чтобы он там не собирался сказать, Леся перебросила полотенце ему через плечо и вывернулась из крепких рук.

Подошла к раковине. Выключила воду. Что угодно, лишь бы не смотреть, не видеть. И не понимать, как сильно она хочет поддаться его желанию и тому чувству, которое светилось в глазах Влада.

Тому, в которое Леся так еще до конца и не поверила.

— Леся. — Он опять протянул руку и крепко обхватил ее талию.

— Вытрись немедленно, Влад. Хочешь снова заболеть?! — Не поднимая на него глаз, проворчала она, стараясь высвободиться. Но в этот раз Влад не отпускал. — Только же поправился. И холодной водой обливаешься! Еще и голову под кран сунул — дождешься, что будет менингит или еще что-то, похуже. Жить надоело?

— Нет, только во вкус вошел. — Со смешком прошептал Влад ей в ухо, буквально притиснув к себе. — А ты бы грустила, случись что со мной? — Словно издеваясь, спросил он, мягко касаясь своей щекой ее скулы.

Его глаза были так близко. Такие теплые и дразнящие. Полные любви.

Господи! Ну почему он такой, только когда бредит или напьется?! Зачем ей душу теребит?!

— Идиот! — Леся закусила губу и закрыла глаза, пряча навернувшиеся неясно от чего слезы.

Даже думать всерьез о таком не хотелось. Что бы там между ними не происходило, но пока она знала, что Влад где-то "был", Леся видела смысл и в жизни, и, даже, в расстоянии между ними. А если бы его не стало... Зачем тогда было бы хоть что-то?

По чему-то, неуловимо изменившемуся в пространстве между ними, словно по немного иному тембру его дыхания, Лесе показалось, что Влад понял, знает все то, что сейчас кружится в ее голове.

— Леся... — Его голос сбивал с толку, отвлекал Лесю от разумных доводов.

Надо было перестать думать о таких глупостях. Он просто подначивает ее.

Леся попыталась, но все равно не смогла отрешиться от своих ощущений.

Дыхание Влада согревало кожу, прохладную от его же прикосновений, щетина щек легонько царапала, дразня и возбуждая. Его губы уже добрались до ее закрытых век и теперь касались ресниц. Легко-легко, едва ощутимо, распространяя дрожь и жар по каждому нерву в теле Леси.

— Грустила бы? — Опять спросил Влад, оставляя в покое глаза и, она ощутила это кожей, вплотную подобравшись к губам.

— Влад, не мучай меня. — Почти взмолилась Леся, не имея сил ни выбраться из его захвата, ни сопротивляться.

Но и капитулировать не могла — единожды обожженные гордость и сердце не позволяли поверить, хоть и очень хотелось.

— Я не хочу мучать, Леся. И не собирался, даже. — Все с той же теплой усмешкой и лаской, звучащей в его голосе, пробормотал Влад, касаясь своими губами ее рта. — Я люблю тебя. И сдаваться — не намерен.

Она не успела ничего сказать в ответ.

Влад завладел ее губами с таким азартом, с такой страстью, которая никак не вязалась со всей мягкостью и сдержанностью его тихих слов.

Его язык уже ворвался в ее рот, сокрушая любое сопротивление, возбуждая и показывая, кто здесь хозяин. Его руки еще сильнее стиснули тело Леси, придавливая к нему, будто подстраивали под каждый выступ и впадинку. Она слышала стук сердца Влада и путала тот с грохотом собственного. А он только усиливал напор.

Одна ладонь Влада скользнула вверх, к шее Леси, добралась до ее затылка и жадно погрузилась в растрепанные волосы, словно бы он до ужаса соскучился по этому ощущению, не мог без него. Вторая же, как-то незаметно для Леси проникнув под мокрую ткань футболки, уже стягивала ту, избавляя Лесю от холода. Заменяя его жаром, а здравый смысл — нуждой.

А Леся... Вместо того, чтобы образумить его, чтобы оттолкнуть и напомнить и себе, и Владу, что они собирались подумать, что уже ошибались раньше и стоит идти другим путем — она поддалась. Прильнула к нему, не в силах побороть желание и страсть, любовь, которую испытывала к этому мужчине. Она уступала его губам. Позволяла рукам Влада творить все, что тому вздумается, разрешала своему телу испытывать весь тот ураган чувств, которые не хотела заглушать.

Нет, Леся не забыла боли и обиды, не могла не ощущать привкус алкоголя на губах — но и противостоять Владу — не имелось желания. Потому что память об их недавней близости, обо всем том, что обновилось и вспомнилось — заглушала разумные возражения и доводы. В эти минуты ей просто было хорошо. Великолепно. И не хотелось вновь заниматься самоанализом. Потому что она его любила, как бы там ни было.

Влад немного отодвинулся, даря Лесе немного больше пространства, чтобы расстегнуть пуговицы его рубашки и избавиться от той. Его губы проложили обжигающе-горячую дорожку от ее губ к шее, и уже добрались до впадинки над ключицей. И теперь мучали, терзали нежную кожу, но эта сладкая пытка отдавалась дрожью во всем ее теле, еще больше дурманя мозг. Отбросив в сторону мокрую сорочку, Леся прижалась к Владу своим, почти полностью обнаженным телом. Лишь краем сознания отмечая, что вопреки "утренним водным процедурам" Влада — его кожа была горячей, а не ледяной. И было до дрожи приятно ощущать это тепло. Вызванное не болезнью, как в прошлый раз, а его желанием к ней.

— Обожаю тебя, — прошептал Влад, наклонившись еще ниже, и захватил жадными губами уже сжавшийся сосок.

Леся застонала и запрокинула голову, понимая, что упирается в стену затылком, но даже не представляет, когда именно он подтолкнул ее сюда. Но ей это, если честно, было и все равно. Так только удобней стало позволять Владу ласкать себя и самой наслаждаться возможностью прикасаться к нему везде так, как до боли хотелось.

Словно ощущая полную капитуляцию Леси, Влад еще алчней впился в ее грудь поцелуем. Но тут же, неожиданно резко оторвавшись от ласки, сжал щеки Леси ладонями и с каким-то бешеным напряжением посмотрел ей в глаза. Тяжелым, горячим, клеймящим взглядом.

— Но, ведь, все равно — моя. — Проговорил он ей в губы хриплым шепотом. — Сколько бы не спорила — моя. И я не отпущу. Не могу, Леся.

Она застыла под этим взглядом, этими словами, будто загипнотизированная.

Прозвучи в его тоне хоть капля насмешки или самолюбия, нотка торжества — Леся бы просто оттолкнула Влада, наверняка, пришла бы в себя. Но в голосе Влада слышалась только страсть, потребность и, даже, какое-то благоговение, словно он и сам до конца не верил, что, несмотря ни на что, она так остро и чутко реагирует на каждое его прикосновение. Что, действительно "его", хоть и сама все время отрицает очевидное.

А потом, в одно мгновение, он снова обрушился на ее губы таким поцелуем, что Леся забыла обо всем — о времени, о прошлом и будущем, о своих мыслях и страхах, о том, насколько пьяным пришел Влад. Она растворилась в его губах, в его касаниях, в дерзких, жадных и властных ласках его рта. Леся готова была позволить ему все...

Мелодия дверного звонка, уже дважды за утро нежданно врывающаяся в ее сознание, определенно, звучала отвратительно.

Недовольно застонав, она крепче сжала руки, которыми обнимала шею Влада и теснее прижалась к его коже, когда тот начал отстраняться. Лесе совершенно не хотелось прерываться. Не сейчас, однозначно! Пусть там хоть пожар или потоп — ей все равно.

— Леся, — Влад ухмыльнулся, все же отодвигая ее от себя. — Пусти. Это Юра. И наш завтрак. — Наклонившись, он легко поцеловал уголок ее недовольно скривившихся губ. После чего медленно прошелся жарким взглядом по всему ее телу, отчего Лесю накрыло новой, удушливой и горячей волной возбуждения. — Лучше, пожалуй, открою я. На мне отсутствие рубашки смотрится приличней. — Все с той же усмешкой подмигнул ей Влад.

И, оставив Лесю стоять на нетвердых ногах ища опору в стене за спиной, все же отправился открывать двери, еще пошатываясь.

А ей, внезапно, стало зябко и холодно без него. И, как-то страшно.

Леся понимала, что именно делает и на что решается. Но было ли это правильным? Этого ли она хотела? А, если опять, на те же самые "грабли"? Выдержит ли ее сердце еще одно крушение всех своих надежд? Готова ли она так рискнуть ради того, чтобы быть рядом с этим мужчиной?

Все еще пытаясь найти для себя ответы, она не прислушивалась к короткому диалогу в коридоре, так и стояла в ванной, пока, минуты через три, Влад не заглянул в дверь.

— Пошли, — он с улыбкой приподнял бровь, глядя на Лесю, словно не понимал, отчего она все еще здесь копается. — Будем завтракать.

Его руки были заняты огромными пакетами, причем, таким количеством, которое немного пугало и ввергало в недоумение. А через плечо Влада был переброшен пушистый, голубой махровый халат. Ее халат, находившийся ранее в спальне. Очевидно, он заглянул туда перед тем, как нести пакеты на кухню.

— На, — увидев, что Леся заметила халат, он несколько неуклюже перехватил все пакеты одной рукой и набросил пушистую, теплую ткань на ее обнаженное тело. — Хоть мне безумно нравиться смотреть на тебя в одних трусиках, качество отопления в твоем доме оставляет желать лучшего.

— Конечно, оно же не индивидуальное, как у некоторых. — Немного обиженно и уязвленно заметила Леся, потуже завязав пояс халата. Воздух, и правда, был не жарким.

— Мы можем поехать ко мне. И разгуливать по дому совершенно голыми. Я только "за". — С ухмылкой парировал Влад.

Леся чуть не споткнулась на ровном месте. Нет, определенно, к появлению такого Влада ее не подготовил и опыт совместной жизни с этим человеком. Настолько свободным и раскрепощенным она его, точно, еще не видела. И пока не решила, нравится ей это или нет.

— Эм..., лучше, пока, давай здесь. — Неуверенно пробормотала она, глядя на его самодовольное и улыбающееся лицо.

— Жаль. Но я предлагал. — Пожал плечами Влад и пошел в сторону кухни, так и оставшись в одних брюках и все еще с мокрой головой.

Леся медленно отправилась следом.

Когда Влад начал разбирать бумажные пакеты с эмблемой казино, Леся только больше удостоверилась, что сегодня — один из тех дней, в которые он "отрывался". Назвать завтраком вот это — явное преуменьшение! Даже на первый взгляд казалось, что таким количеством еды можно накормить человек пять, и при том, в качестве полноценного обеда. Несколько видов сыров и мяса, приготовленного разными способами, паштет, и хрустящие булочки к нему, запеченная с яблоками и лимоном утка, печеный же картофель...

Казалось, перечню горячих и ароматных блюд, извлекаемых Владом, не будет конца. Леся, как-то, даже начала испытывать неуверенность в разумности и здравости происходящего.

— Насколько же голодным ты был, когда делал заказ? — Несколько растерянно спросила Леся, наблюдая, как скрывается поверхность ее стола под одноразовыми контейнерами. — Не слишком ли, для завтрака?

— А я не обсуждал меню, — с той же бесшабашностью, которая была в нем сегодня с самого начала, пожал он плечами. — Только десерты оговорил специально, а остальное — оставил на усмотрение шеф-повара. Вот он и постарался.

Да уж... Постарался. Леся села на стул, почувствовав, что ей это необходимо.

— Знаешь, этим, вполне, можно накормить всех моих соседей. — Она несколько настороженно следила за новым, еще полным пакетом, который Влад как раз открыл.

Он ухмыльнулся в ответ на ее замечание.

— Нет уж, никого звать не будем. — Заявил Влад, словно воспринял ее предложение всерьез. — Съедим все сами. Я, если подумать, и правда, голоден, как волк. — Он сверкнул в ее сторону хищной улыбкой и одарил таким горячим взглядом, что сердце, только пару минут назад вернувшееся к нормальному ритму, снова бешено застучало. — У Димки с закуской негусто было, кроме пары "Сникерсов".

— Вы выпили три бутылки "под" пару шоколадок?! — Теперь, наверняка, в ее взгляде читалось осуждение. — С ума сойти...

Влад, похоже, угрызений совести не испытывал. И, вместо того, чтобы повиниться или, хоть притвориться, что раскаивается, принялся распаковывать пакет с десертами. И тут внимание Леси полностью переключилось на еду...

Подлец! Знал, ведь, чем ее взять. Теперь Лесе было понятно, почему именно десерты Влад лично обсуждал с поваром. Здесь были только те сладости, которые Леся обожала и от которых никогда не могла отказаться.

— Это нечестный ход, Влад. — Попыталась упрекнуть его Леся, но вместо этого в ее голосе явно прорезалось предвкушение и аппетит.

Груши в карамели, воздушное тирамису и чизкейк... Леся даже не знала, что бы начала есть первым. Теперь у нее и в мыслях не было отказаться от этого завтрака. Этот хитрец все продумал.

И в этот момент, когда она уже примирилась с настолько экстравагантным завтраком, Влад окончательно ее "добил". Не пропустив реакцию Леси на предыдущие лакомства, с довольной, даже, пожалуй, победоносной улыбкой, он водрузил на стол последнюю коробочку.

— Влад!

Леся не хотела, но никак не получилось удержаться. Словно маленькая девочка, впервые попавшая в кондитерскую, она счастливо взвизгнула и схватила ту обеими руками. Эти пирожные Леся не просто любила, за них она, наверное, могла бы и душу заложить. Маленькие, почти крохотные, лакомства, доверху наполненные заварным кремом из сливок и малиной, притрушенные горьким шоколадом.

Наблюдая ее реакцию, Влад искренне расхохотался. А она, даже не обидевшись, уже отбросила в сторону крышку и, совсем по-детски, зачерпнув пальцем крем с одного из пирожных, потянула тот в рот, предвкушая невероятный вкус.

Однако ей не позволили насладиться минутой блаженства. В одно мгновение, перехватив запястье Леси, Влад наклонился и обхватил ее палец своими губами. А потом, медленно и тщательно, так, что она ощутила каждый нюанс этого нежного и томного, жадного движения, слизнул своим языком весь крем, до последней крупинки шоколада. Так, что у Леси зашумело в голове и дыхание перехватило. Словно он не руку ее ласкал, а естество.

Господи. Кому тут было холодно? Ей в халате уже стало жарко.

— Никаких сладостей, пока что-то нормальное не съешь. — Поцеловав напоследок центр ее ладошки, насмешливо протянул Влад. И отпустил ее руку.

Та безвольно упала на стол.

Леся нуждалась в передышке. Хоть в секундочке.

— Так нечестно, — еще не очень внятно и разборчиво, но все-таки попыталась возмутиться она. — Почему это ты решаешь, что я должна есть?

Не перестав улыбаться, Влад достал нож и разрезал один из хлебцов.

— Потому что я — Захарченко, помнишь? Большой начальник, который считает себя вправе распоряжаться и командовать всеми подряд. И считает, что все ему подчинено. — Намазывая хлеб паштетом, нагло заявил он. — Значит, ты — будешь слушать меня. Пока. — Он с каким-то странным выражением многозначительности посмотрел на нее секунду, и протянул Лесе готовый бутерброд. — Вот когда возьмешь мою фамилию, может и сможешь попытаться со мной поспорить. — Подмигнув оторопевшей Лесе, Влад откусил кусок от бутерброда, который успел сделать для себя.

А она сидела, смотрела ему в глаза, и понимала, что ей кусок в горло не полезет. И не из-за этого намека на предложение, если его последнее замечание и было таковым (Леся все еще не решила, как реагировать и насколько серьезно расценивать его постоянные авансы на эту тему). Не в этом дело. Просто, она вдруг до дрожи четко осознала, что Влад помнит каждое ее слово. До последней буковки.

Что бы Леся когда-нибудь не говорила, нежное и ласковое или, наоборот, обидное и злое, призванное унизить и побольнее ударить его, как это давнее обвинение в самоуправстве — Влад все помнил. И не из-за желания вернуть ей обиду, не из-за какой-то мстительности. Сейчас она великолепно видела и понимала это по его глазам. Он просто все запоминал, потому что для него то было важно — ее мнение о нем, ее слова и мысли, пусть и такие: ранящие и обидные. И он не забывал ни одного. Только она не понимала, не видела этого раньше за его вечным невозмутимым видом, не могла рассмотреть через контроль и хладнокровную собранность. А сегодня, когда он вел себя настолько открыто и бесшабашно — увидела и поняла.

А ведь она, и правда, когда-то говорила что-то подобное. Действительно обвиняла Влада в самоуправстве и вечном желании и стремлении манипулировать людьми ради собственных планов и целей.

Ощутив в душе сумасшедшую какофонию из смешавшихся чувств, она отложила паштет и отвернулась. Внутри воцарилось смятение. Ведь, вроде бы, и права она была, обвиняя его в том, когда-то. Но сейчас нахлынул стыд. Потому что не таким уж и толстокожим оказался Влад, как ей казалось, не таким уж бесчеловечным и бездушным. Просто скрывал свои чувства куда лучше ее самой. Но это, ведь, не значило, что она не причиняла ему боли.

— Леся? Ты чего? — Влад опустился на колени перед табуреткой, так, что их глаза оказались на одном уровне, и с искренним недоумением принялся рассматривать ее лицо. — Я не шутил, десерт не получишь, пока не поешь нормально. Зря я, что ли, старался? Ну, или шеф-повар. — С обезоруживающей улыбкой спросил он.

И, взяв отложенный бутерброд, практически прижал тот к ее губам.

Она моргнула, вдруг поняв, что хочется заплакать и улыбнуться одновременно. Боже! До чего же непривычно было видеть его таким! Свободно понимать все чувства и мысли Влада, а не строить догадки, что он прячет за невозмутимостью темно-синих глаз.

Не в силах сейчас отвести собственные глаза от этого веселого и все еще хмельного взгляда, она покорно разжала губы и, откусив кусок, принялась жевать.

— Вот так-то лучше. — Влад довольно кивнул. — Видимо, мне придется самому тебя кормить, чтобы быть уверенным, что ты не объелась только сладким.

Леся рассмеялась, забыв о слезах.

— Когда это я сладким объедалась? — Даже с некоторым возмущением спросила она, пытаясь жевать и говорить одновременно.

— Перед этими пирожными ты никогда не могла устоять. — Насмешливо напомнил Влад, уже поднимаясь.

Подхватив ее, он, и правда, сам уселся на табурет, а Лесю устроил на своих коленях, продолжая следить, чтобы она ела из его рук. Но и о своем бутерброде не забывал.

На справедливое замечание ей нечего было возразить. Да и не хотелось спорить, буря эмоций в душе от недавнего открытия еще не улеглась. Потому Леся послушно ела то, что Влад предлагал. При этом оба предпочли забыть о существовании столовых приборов, обходясь руками.

Глава 16

Как бы старательно Влад не пытался накормить ее "нормальной" едой, Леся все равно юлила, чтобы иметь возможность вдоволь полакомиться десертом. А, как выяснилось, отвлечь внимание "пьяного Влада", было куда проще, чем "Влада трезвого". В общем, очень скоро, Леся добралась до вожделенной коробки с пирожными и самозабвенно на те набросилась. И только когда на дне пластикового контейнера сиротливо осталось одно-единственное, с грустным вздохом вспомнила про совесть.

— Держи, — практически, отрывая сладость от сердца, она протянула пирожное Владу.

Он с широкой усмешкой посмотрел на эту "жертву" и покачал головой.

— Я не буду, Леся, ешь. Ты же знаешь, я больше люблю конфеты.

Но она опять протянула пирожное, почти прижав то ко рту Влада. Стыдно было пользоваться его добродушным настроением. Не могло это "чудо кулинарии" не нравиться. И она решила, во что бы то ни стало, накормить и Влада, подозревая, что отказывается он только из-за благородства.

— Лесь!

Влад попытался уклониться, но не смог из-за того, что крепко обнимал руками Лесю, удерживая ее на своих коленях. А нормально отклониться назад ему мешал стол, на который Влад опирался спиной.

В результате всех этих движений и уверток, пирожное все же оказалось у Влада во рту. А сам он выглядел так, что Леся не смогла сдержать смеха. Весь подбородок и губы Влада оказались измазаны кремом из сливок, и покрылись шоколадной крошкой.

— Довольна? — Прожевав угощенье, Влад нахмурил брови, но в глазах светилась добродушная усмешка. — Лучше бы сама съела, меньше пропало бы.

Перехватив ее удобней правой рукой за спину, левой Влад потянулся к кухонному полотенцу, намереваясь вытереться.

Но Лесе вдруг пришла в голову более интересная идея. Решение было импульсивным и необдуманным. Однако ей уже и не хотелось думать. Не сейчас, итак кучу времени на это потратила. Основное решение Леся уже для себя приняла, а об остальном — подумает позже.

Поймав его ладонь и одарив недоуменно замершего Влада лукавым взглядом, она проворно наклонилась и слизнула крем с уголка его рта. Совсем, как он недавно облизывал ее палец.

— Слушай, а так — еще вкуснее. — Шутливо заметила Леся, сделав вид, что не замечает, как темнеют глаза Влада.

И опять наклонилась, медленно и тщательно собирая языком остатки крема с его подбородка. Переместилась на шею, пусть там и не было следов пирожного. Просто ей очень нравилось слышать, как тяжелеет и становится отрывистым дыхание Влада. Ее окатило волной возбуждения при виде того, как он с трудом втянул в себя воздух. Лесе очень понравилось ощущать свою власть над этим сильным мужчиной, когда она увидела, как дернулся его кадык и бешено застучал пульс на шее Влада. Тем более что сейчас она имела возможность видеть открытую реакцию на свои шалости.

— Серьезно? — Низким голосом медленно протянул Влад в ответ на ее замечание. — Давай, попробуем.

И, теперь уже не совсем ожидаемо для Леси, вдруг зачерпнул крема с тирамису, которого еще осталось в избытке, и с проказливой улыбкой размазал по ее губам, распахнувшимся от удивления. После чего, достаточно быстро, чтобы Леся не успела перевести дыхания, принялся медленно и тщательно собирать тот языком.

— Хммм, и правда. — Пробормотал Влад, дразня ее в ответ. — Вкусно.

При этом его прикосновения были едва ощутимы, почти невесомы. И, чуть ли не до боли, возбуждающими.

Нежность и покой, уют, до этих мгновений окутывающие атмосферу кухни, вдруг смело волной какой-то лихорадочной и сокрушающей страсти. Наверное, Леся просто устала думать и корить себя, надоело ей вновь и вновь взвешивать верность слов и поступков. Ведь, несмотря на все намерения, не было похоже, что ей удалось избавиться от своих чувств к Владу, так же, как и от присутствия этого мужчины в ее жизни. И, словно и сама напилась, ощущая схожую с его бесшабашность и свободу, Леся дерзко улыбнулась, продолжая чувствовать щекочущее касание его ласки. А потом стремительно подалась вперед, превратив поддразнивание в настоящий, горячий поцелуй. Жадный и глубокий, какой всегда была страсть между ними. И, крепко ухватившись ладонями за щеки Влада, чуть пересела на его руках, всем своим телом демонстрируя, чего ей хочется.

Влад, похоже, не ожидал такой прыти. Но этот человек не достиг бы всего, что имел, не умей быстро ориентироваться и менять тактику. Даже выпившим.

Она чувствовала, как в его груди зарождается низкий, рокочущий стон, когда руки Влада приподняли ее, ухватили крепче, и уже он впился в ее губы, в ее кожу, целуя рот и шею Леси. Сильно, подавляя, но и нежно.

Они забыли о десерте — оба казались друг другу куда вкуснее изысканных сладостей. Губы Влада давили, возбуждали, распаляли Лесю. Так же, как и соприкосновение их обнаженной кожи. Она пропустила тот момент, когда он успел распахнуть полы ее халата. Совершенно не противилась, а охотно помогала, когда, вновь приподняв ее над собой, Влад стащил, отбросил на пол тонкое кружевное белье Леси. Ее поглотило ощущение поглаживаний немного шершавых ладоней, распаляло трение их разгорячённых тел. Мысли Леси утонули в желании и потребности в более полном, более глубоком контакте. Но пальцам никак не удавалось справиться с упрямой пряжкой на ремне брюк Влада.

— Леся, пошли в спальню. — Предложил он, лаская языком тугую горошину напряженного и чувствительного соска, но помог ей справиться с вредной застежкой. — Нам же спешить некуда.

Удовлетворенно вздохнув, когда добралась до его белья, Леся одной ладонью приподняла лицо Влада, и снова принялась его целовать.

— Не хочу. — Прошептала она ему в рот. — Я хочу здесь и сейчас. — Второй ладонью Леся стащила брюки и белье Влада с его бедер.

— Спальня недалеко. — С насмешкой над такой торопливостью заметил Влад, и легонько прикусил ее губу. — Там тебе будет удобней.

— Плевать. Я сейчас хочу не удобства, а тебя. — Леся вздернула бровь, словно бы бросала ему вызов.

И, привстав, начала медленно опускаться на его напряженную, возбужденную плоть. Влад хрипло выдохнул, все еще стараясь контролировать их обоих. Его руки стиснули ее бедра, словно старались остановить. На лбу выступили капельки пота от попыток сдержаться.

Как же она его любила! Без разницы — трезвого или пьяного. Упертого и ответственного. И хотела так, что каждая мышца в теле дрожала.

Не желая сдерживаться, она застонала, когда ощутила, как он начинает медленно проникать в ее тело.

— Леся...

Влад собирался еще поспорить, уже о другом, она видела это в глазах любимого мужчины. Но из-за тона его напряженного хриплого голоса, из-за понимания того, каких усилий стоит Владу сдерживаться, чтобы в эту же секунду не ворваться в нее до упора, сейчас же не уложить ее на стол — Леся не могла и не хотела сосредоточиться. Не желала думать о чем-то, кроме их желания.

— Люблю тебя. — Честно прошептала она, уткнувшись лицом в его шею.

И, устав от промедления, резко опустилась, вскрикнув, когда он растянул, наполнил ее до предела. Влад чертыхнулся, но не отстранился, а сжал еще крепче.

— И я тебя. — Сипло ответил он, начав двигаться внутри нее. — Но мы должны...

— Не сейчас. — Прижав пальцы к его губам, Леся привстала и опять резко опустилась, сама задавая ритм. — Потом будем говорить и думать. Потом...— Не отняв руки от его рта, Леся поцеловала подбородок Влада, добралась до его скулы, прошлась по той порхающим касанием губ.

Слова давались с трудом, и чем дальше, тем меньше хотелось говорить. Только двигаться в унисон с ним, и наслаждаться каждым мгновением. И он, без сомнения, понял это состояние, уже завладевшее Лесей. Чуть прикусив ладонь, Влад скинул руку Леси со своих губ и в одно мгновение добрался до ее грудей, принявшись ласкать, целовать и посасывать соски. Усиливая наслаждение, которое растекалось по телу от движений его плоти внутри нее.

А она — забыла обо всем, о чем не хотелось думать, и двигалась, то подчиняясь ему, то захватывая власть в этой вспышке страсти. Но Влад не привык подчиняться, даже любимой женщине. А оттого, позволяя ей на короткий миг ощутить себя владычицей их удовольствия, тут же менял ритм, мучая Лесю невероятно медленными, тягучими толчками. Подводил ее к краю оргазма и не позволял тот испытать, растягивая удовольствие, вновь и вновь заставляя проходить путь от нужды до наслаждения по новой.

Когда же она пришла в себя достаточно, чтобы воспринимать и ощущать что-то кроме грохота собственного пульса в голове и его прикосновений, Леся едва не рассмеялась, поняв, что все-таки лежит на столе, среди сдвинутых в сторону пакетов и контейнеров. В какой-то момент, который она упустила в чувственном угаре, Влад изменил их положение. А ей по-всякому с ним было удобно и здорово.

— Похоже, я добрался до основного блюда. — С ленивой усмешкой пробормотал Влад, заметив ее улыбку.

Та превратилась в хохот после этого замечания. А Влад, видимо, чтобы поддержать реплику, принялся жадно ласкать ртом ее грудь, щедро предоставленную в его власть. Будто и правда, собирался съесть Лесю.

Наконец, бросив на нее еще один лукавый взгляд, Влад немного отстранился и, наклонившись к лицу, нежно поцеловал уголок губ Леси, потерся носом о щеку.

— Теперь готова перебраться в постель, торопливая моя? — Приподняв бровь, поинтересовался он, продолжая свои забавы с ее грудью.

— Теперь — да, — с протяжным вздохом согласилась Леся. — Только вот, не дойду до нее сама.

У нее подрагивала каждая мышца, а телом завладела такая нега и усталость, что даже глаза с трудом удавалось держать открытыми.

Усмешка Влада стала шире.

— С этим я тебе помогу. — Пообещал он.

Оттолкнувшись от столешницы, на которую упирался локтями, Влад выпрямился и потянул Лесю следом за собой. Без возражений позволил опереться на него всем телом, хоть Леся и видела, что сам он тоже разморен. И не только вспышкой их страсти, но и алкоголем, который, по-видимому, еще действовал на мозг Влада.

— Гулять когда пойдем? — Зарывшись лицом ей в макушку, приглушенно спросил он, ведя Лесю по коридору.

Она хмыкнула и зевнула.

— Влад, куда нам гулять? — Сдавшись усталости, Леся закрыла глаза, позволяя Владу управлять ее движением. И с радостью опустилась на кровать, которую не успела застелить, когда он начал трезвонить в ее двери. — Оба на ходу засыпаем.

— Хорошо. — Устроившись рядом, спокойно согласился он. — Потом погуляем. Когда проснемся.

Леся заставила себя открыть глаза и посмотрела на него серьезным взглядом. Вздохнула и легла щекой ему на грудь.

Влад прищурился и, ухватив ее за затылок, приподнял лицо Леси, вглядываясь. Потом и сам вздохнул. Хрустнул пальцами, сжимая те в кулак. Наверное, хотел курить, но Леся никогда не разрешала делать это у себя в квартире.

— Ты, хоть когда-нибудь, простишь меня? — Как-то обреченно, совсем не похоже на обычный самоуверенный тон Влада, спросил он.

Леся на миг прикрыла веки, даже не пытаясь высвободиться. После чего потянулась вперед и легко коснулась своими губами его губ.

— Не знаю. — Еле слышно прошептала она, пусть в глубине души и знала, что лукавит. — Спи Влад. Потом поговорим, когда трезвее будешь.

Он криво и невесело улыбнулся.

— Думаешь, я сейчас плохо соображаю? Зря.

Она не ответила.

Влад снова вздохнул.

— Я хоть увижу тебя, когда проснусь? — С некоторой издевкой спросил он.

Настал черед Леси криво улыбаться.

— Ну, куда я от тебя денусь? — С таким же нелегким вздохом спросила она. — И потом, это же моя квартира, куда мне уезжать?

— Кто тебя знает. — Влад хмыкнул, крепче ее обняв.

Но больше не спрашивал ее и не спорил ни о чем. Просто закрыл глаза и опять прижался подбородком к волосам Леси. И она молчала.

Минут через пять дыхание Влада стало размеренным и глубоким, и Леся поняла, что он заснул, а вот ей уже не хотелось спать.

Влад проспал почти весь день. А Леся просто лежала рядом, не пытаясь высвободиться из крепких объятий, и думала. О прошлом, как жила с ним год. О последних месяцах, полных боли и обиды. И о недавней болезни, так неожиданно сблизившей их вновь.

Проснулся Влад моментально. Казалось, вот только спал — а уже смотрит на нее темным и внимательным взглядом. Совершенно трезвым и собранным. Хоть и поморщился немного от ее движения, когда Леся повернулась в постели, видно голова болела после такого количества алкоголя.

Он был самим собой. Тем же Владом, которого она столько знала, и который прекрасно контролировал свои чувства и мысли, пряча их от окружающих. Но что-то поменялось. Незначительное, однако, изменившее все. Леся видела, что Влад старается не "захлопнуться" от нее. Действительно старается. И оценила.

— Тебе таблетку принести? — Тихо спросила Леся, не решаясь пока заводить разговор о чем-то другом.

Влад только поморщился.

— Переживу. Сам виноват.

Она кивнула.

— Теперь можно говорить? — Влад насмешливо посмотрел на нее. — Или, лучше, поедем домой и там уже решим все? — Добавив в голос искушения, предложил он.

Леся закусила губу.

— Домой поедешь ты. — Как и вчера, решительно заявила Леся. — А я останусь у себя.

— Леся. — Влад посмотрел на нее с упрямым выражением. — Хватит. Глупо отрицать то, что мы оба хотим быть друг с другом.

— Я и не отрицаю уже. — Она положила подбородок ему на плечо и нежно провела пальцем по скуле Влада. — Только жить мы вместе не будем. Не так, как в прошлый раз. Так я больше не хочу Влад.

— А как? — Скупо поинтересовался он, прищурившись. И опять захрустел суставами, стараясь подавить желание закурить.

— Мы будем встречаться, Влад. Так, как делают все нормальные люди. Разговаривать, узнавать друг друга. Может быть, оставаться друг у друга на ночь. Но не жить вместе. Пока. — Тут она иронично улыбнулась. — То есть, я буду узнавать тебя. Ты-то, и так обо мне все знаешь, я никогда ничего не скрывала. Но на прошлые отношения — я не согласна, Влад. Мне надо куда больше, чем пара часов твоего времени между делами.

Леся посмотрела на него, ожидая реакции.

Влад молчал пару минут, рассматривая потолок ее спальни.

— Как долго? — Наконец, спросил он.

— Не знаю, — Леся передернула плечами, поняв, что в этом вопросе уже победила. Он примет ее условия. — Пока я не смогу поверить...

Она отвернула лицо.

Влад чертыхнулся. Но вместо того, чтобы начать требовать у нее ответа и условий, на которых Леся согласилась бы простить его, как это было не так давно в ресторане, смолчал. Только и объятий своих не разжал. Даже на миллиметр не дал ей отодвинуться.

Так прошло еще пять минут. В какой-то настороженной и неуверенной тишине. Но все-таки, скорее положительной, чем мрачной.

— Мы снова не... — Леся положила руку ему на губы, совсем как утром, на кухне. Она не хотела обсуждать эту тему с ним.

Свое решение Леся уже приняла.

— Я решу это, Влад. — Не глядя на него, прошептала она.

— Ни черта! — Искренне возмутился он. — Ты ничего сама решать не будешь. Это наша жизнь, общая и...

— Я завтра начну пить таблетки. — Вновь прервав его, заявила Леся и отвернулась, показывая, что продолжения обсуждений не будет.

Влад пробормотал ругательство. Зло захрустел пальцами. А потом тяжело вздохнул и уткнулся лицом ей в затылок.

— Мы еще вернемся к этому. — Тихо пообещал он.

Она пожала плечами. Может, и вернутся, потом. Главное, что сейчас он спорить не собирался.

Три недели спустя

Леся проснулась от какого-то тихого звука. Открыв глаза, она приподнялась и сонно всмотрелась в темноту спальни, пытаясь понять, что случилось. Но тут же улеглась назад, ощутив, как прогнулся рядом матрас, а знакомые и родные руки обхватили ее талию, плотно прижав к крепкому телу.

— Влад? — С легким вздохом Леся потерлась лбом о его щеку.

Кожа Влада была холодной. Видимо, ночью мороз усилился. Он в ответ что-то неразборчиво проворчал и повыше натянул одеяло, укрывая их обоих. Понимая, что не может перестать улыбаться, Леся приоткрыла один глаз и нашла в темноте часы. Те показывали половину второго ночи. Влад уехал домой ровно полтора часа назад после того, как они вернулись с очередной выставки. Может, не стоило давать ему ключи от своей квартиры?

— Ты что-то забыл? — Даже не пытаясь скрыть смех в голосе, тихо поинтересовалась Леся и удобно устроилась на его плече.

— Забыл. — С раздражением, видимо, из-за ее смешливости, проворчал Влад.

— Хм? — Леся недоверчиво скривила губы, хоть и сомневалась, что он увидит.

— Тебя. — Все тем же тоном отрезал Влад, и еще сильнее укрыл ее одеялом, очевидно, надеясь прекратить эти разговоры.

Ее душил смех, но Леся героически старалась тот подавить. Так происходило в восьми из десяти случаев. Проведя ее домой и уехав, Влад потом все равно возвращался, судя по времени и одежде, успевая, все же, добраться к себе. И как бы Леся не пыталась объяснить, что именно этого она и собиралась избежать, выставляя условия, он только хмурился, молча отворачивался, но не уходил. А ей, обычно, уже не хотелось спорить в два-три часа ночи. Хитрый стратег, он подлавливал ее в самом ослабленном состоянии боевого духа. Хотя, пару раз она все-таки выставляла его за дверь. Да и он, все же, возвращался не каждую ночь. И этим Леся оправдывала такие моменты слабости, как сейчас — когда совершенно не хотелось спорить с тем, насколько ей здорово засыпать и посыпаться в его объятиях.

А, вообще, если быть честной, эти три недели нелегко ей дались. Ставя ему подобные условия, требуя, чтобы они начали "встречаться", Леся и понятия не имела, насколько это утомительно и сложно. То ли все вокруг преувеличивали важность этого периода отношений, преподнося его и в книгах, и в фильмах, как самое волшебное время. То ли ее саму обманывали воспоминания молодости о первых увлечениях, но, серьезно, Леся ощущала себя измотанным участником трехнедельного марафона на выживание, которому пока не виделось конца-края, а никак, не влюбленной, познающей своего избранника.

Да, безусловно, нельзя было исключать, что сказывался предыдущий опыт их отношений. В конце концов, они с Владом не только-только встретились. И, конечно, она не могла не понимать, что в тридцать жизнь уже воспринимается не так, как в восемнадцать, без того восторженного и немного глупого восхищения впервые влюбленной девушки.

Но, в том то и дело, что с ее любовью и восторгом от его касаний, улыбок, объятий и просто, присутствия рядом — все было в норме. Даже сверх нормы, пожалуй. А вот вся эта череда выставок, кинотеатров, театров, ресторанов и мероприятий, призванных, вроде бы, Лесю восхищать — ее уже до крика измотала.

Все, чего Лесе хотелось — это спокойно провести вечер в компании Влада. Желательно, в носках, старом свитере и на диване его или ее гостиной.

Но, не тут-то было. Если этот мужчина ставил перед собой цель — его и танком с намеченной дороги было не сдвинуть. А в этот раз, похоже, Леся сама виновата, именно она ограничилась общим описанием того, чего хочет от Влада. А он, судя по всему, имея не особо богатый опыт в отношении значения слова "встречаться", решил бить наверняка.

Они каждый вечер куда-нибудь ходили. Каждое событие было значимым и важным, везде собиралась городская элита. Он даже "изменил" своему любимому ресторану и несколько раз приглашал Лесю не в "Билли Бонс", что показалось ей одним из самых экстраординарных событий.

И, что обидно, все было интересно, в принципе. Только вот Леся все больше понимала, что устала и хочется ей ни этой суматохи, ни круговерти событий. А просто покоя и Влада под боком. Вот так, как сейчас, например, когда можно уткнуться носом в его плечо и ни о чем не думать, не беспокоиться о своем внешнем виде и тому подобном.

Самое обидное — не скажешь ведь ничего, он честно выполнял ее желания. В какой-то степени Леся сначала даже ощущала себя польщенной. За эти три недели она познакомилась и узнала куда ближе его партнеров и знакомых, чем за тот год, что они жили вместе. Тогда им, вроде бы, и выбираться было некогда хоть куда-то, кроме "Билли Бонса". И не то, чтобы Влад прятал или скрывал в тот момент их отношения, но и открыто не оглашал. Сейчас же, он едва не кричал о том, что Леся с ним. Спасибо, хоть женой перестал представлять. Да и то, как ей казалось, не делал он подобного только из-за ее предостерегающего взгляда во время каждого нового знакомства.

Цветы стояли по всей квартире, у нее не просто не хватало ваз — Владу приходилось дарить букеты уже вместе с ними. Но даже ее просьба и мольба "прекратить" не останавливала его. И каждый вечер один из увядших букетов сменялся новым. "Что за ухаживания без цветов?", — недоумевал он.

Вот что не задерживалось — так это конфеты, которые Влад приносил коробками. Правда, самой Лесе доставалось, от силы, штука из коробки. Но она больше и не просила. Просто, еще в первый вечер заметив, что Влад искренне недоумевает, почему ей тех не хочется, махнула рукой и открыла "подарок". Ведь знала, сам и при всей своей наглости никогда не попросит и не откроет. Хоть любит конфеты куда больше нее. Будет просто проходить мимо, оставляя все ей. А Леся такого количества шоколада в жизни самостоятельно не осилит.

Впрочем, было у всего этого действа и обратная сторона. Непростая, местами грустная, местами веселая. Иногда раздражительная и злая, чаще, просто хмурая и скупая.

Влад делился с ней своим прошлым. Совсем не охотно и не легко. Со скрипом и взвинченными уходами из помещения, вместо ответов на ее вопросы. С хмурыми взглядами и поджатыми губами. С терпким запахом раздраженно раскуриваемых сигарет.

И все-таки, он всегда возвращался и отвечал. Иногда через час, иногда — на следующее утро, или, даже, через день, когда Леся уже и забыла, о чем именно спрашивала. И слепой бы увидел, насколько нелегко ему открываться, делиться тем, что обычно не обсуждалось и не вытаскивалось наружу, однако Влад старался. А Леся не могла не спрашивать, уже зная, что этот путь их не приведет ни к чему хорошему.

И нельзя сказать, что были у ее любимого страшные тайны. Хоть и веселой его жизнь она не могла назвать после всего, что уже смогла "выдавить" из Влада. Он стал ей ближе и понятней. Возможно, впервые за все то время, что его знала, Леся действительно стала понимать причины и поступки любимого человека, а не только о тех догадываться. То, что она узнала о его родителях и детстве — вызывало недоумение и, в какой-то мере, даже страх. Кем надо быть, чтобы стимулировать детей к достижениям такими методами? Почему бы тогда, подобно древним спартанцам, уже просто не сбрасывать их со скалы. А вдруг, выживут?

Для Леси, привыкшей к безоговорочной и безусловной любви и поддержки матери — такое отношение казалось диким. Она даже не была теперь уверена, что хочет знакомиться с его родителями. А Влад предложил ей это.

А вот с его братом она познакомилась с удовольствием, и Дима ей понравился, несмотря на необъятную безалаберность и в, чем-то, наплевательское отношение к собственной жизни. Два человека, выросших в одной семье и настолько отличающихся друг от друга. Два ярких примера закономерных результатов такого метода "воспитания". Один принял и выстроил себя согласно предложенного пути развития, а другой "взбунтовался" и отказался, вообще, чего-то добиваться в жизни. Леся не могла сказать, чей выход правильнее: замкнутость и сумасшедшая целеустремленность Влада или же, едва ли не "хипповые" взгляды Димы. Но одно могла сказать точно, не так уж ей и хотелось теперь что-то изменить в любимом. Разве что, сделать его немного более открытым именно в отношении к ней. Но это Влад, вроде бы, как раз и старался в себе изменить.

В общем, Леся не могла не признать, что пару раз уже боролась с искушением все прекратить и сказать Владу, что простила его, позволить ему уговорить себя переехать. Но что-то, все же, останавливало. Наверное, не до конца еще сердце поверило, еще нуждалось во времени.

А может, она просто была скрытым садистом в душе, и ей нравилось, что Влад так старается ради нее. Положа руку на сердце, Леся не смогла бы исключить такого объяснения. А какой женщине не понравится, когда ради ее одобрения и благосклонности так стараются? Кому не захочется наслаждаться таким подольше?

В общем, Леся не торопилась, пусть и не определилась с причинами промедления до конца.

Влад сумрачно разглядывал стоящий перед ним кофе. Сказать, что он хотел спать — ничего бы не значило. Усталость давила на затылок и пульсировала в висках. И это — в семь утра.

Как можно думать о работе, если хочется просто завалиться спать? Хотя, нельзя сказать, что он уделял мало внимание работе в последние три недели.

Нет, Влад не забросил ни свой консорциум, ни отдел архитектуры. Но, определенно, занимался теми раза в три меньше, чем обычно. Беспокоило ли его это? Да, беспокоило.

Но не так сильно, как мысль, что он может окончательно и бесповоротно потерять Лесю, если не справится с этим ее дурацким "испытательным сроком" в виде ухаживания.

Негромкий звон стекла заставил Влада поднять голову. Леся пила таблетки.

Это только усиливало его раздражение. Она не пропустила ни одного дня. Ни когда оставалась ночевать у него, ни дома. Он специально следил. А как же "девичья память" и простая забывчивость? Неужели сложно пойти ему навстречу? Серьезно, разве своими стараниями за эти три недели он не заслужил пару уступок или бонус от судьбы? Ну что Лесе стоит замотаться с утра и забыть, просто пропустить один прием?

Да, Влад уже серьезно хотел, чтобы она забеременела. Он хотел ребенка. Их ребенка. По очень многим причинам, среди которых, правда, были не только благородные. Он уже пришел к мысли, что ему пора думать о детях, созрел. А может, именно из-за Леси захотел подобного. Но и того, что ребенок оказался бы самым простым и надежным средством проложить дорожку в ее сердце и добиться прощения — не отрицал, и не отвергал. Месяц назад Влад раздумывал над тем, что не стоит привязывать ее этим? Сейчас он так не считал — стоит.

"В любви все методы хороши" — это было его девизом в последние три недели.

Страх, поселившийся в тот вечер, когда она впервые отправила его домой, никуда не исчез из души. Впервые за всю жизнь, внутри у Влада тлело сомнение в том, что он сумеет добиться поставленной цели. То, что винить можно только себя самого, уже не шло на рассмотрение. Толку от самоедства — ноль, надо было искать пути исправления положения. Самые надежные и верные.

Правда, несмотря на это все, он пока так и не завел с ней разговор о том, что можно и прекратить пить таблетки. Разумная и рассудительная часть Влада, еще не поддавшаяся панике, прекрасно понимала, что Леся без восторга воспримет подобное его вмешательство. И вряд ли зачтет это Владу в плюс.

Он сейчас, вообще, по пять раз взвешивал и просчитывал любое слово и действие, словно шагал по минному полю. Слишком уж старался сделать все правильно и хорошо, чтоб никто не придрался, и она в первую очередь.

Отвлекая его от размышлений, Леся села на соседний стул и с такой же усталостью, какую ощущал он сам, опустила свою голову на плечо Влада.

— Ты что-нибудь хочешь? — Невнятно спросила она, стараясь подавить зевок. — Там, в холодильнике, кажется, есть сыр. Можно яичницу пожарить, или омлет, или тосты... — голос Леси постепенно затихал.

Влад посмотрел на нее — так и есть, сама на ходу спит. Он улыбнулся.

Если Владу чего-то и хотелось в этот момент, так это одного из двух: или вернуться вместе с ней в кровать, и выспаться впервые за эти три недели, или немедленно уехать на работу и послать подчиненных в каждую галерею, каждый театр, кинозал и ресторан. Приказать им обязательно найти любое несоответствие и нарушение с правилами эксплуатации здания. И закрыть все эти увеселительные заведения к чертовой матери, минимум на месяц. А потом — вернуться и осуществить первое желание — то есть, выспаться в компании Леси. И когда проснется — остаться с ней дома, а не шататься черти где, общаясь с партнерами и не очень близкими знакомыми. Но так ведь не ухаживают, кажется.

Подавив вздох и разочарование, Влад легко коснулся губами ее лба.

— Иди, спи, тебе же на работу не надо. А я сейчас что-то придумаю сам с завтраком. — Отставив все еще нетронутый кофе, он поднялся и подошел к холодильнику Леси. — Кстати, — видя, что она пока не собирается уходить, начал Влад. — Ты еще не решила, что будешь дальше делать? — Спросил он, перебирая содержимое полок.

То, что с телеканала Леся уже свои вещи забрала и отклонила их извинения и предложение вернуться — он знал. Но вот дальнейшие планы Леси они так и не обсуждали.

— Что, кажется невероятным, что можно так долго без работы сидеть и ничего не делать? — С веселым смешком поддела его Леся, забравшись на стул с ногами.

Влад растерялся. Он не думал, что она так решит истолковать его слова.

— Нет. — Тут же принялся он подыскивать аргументы в свою защиту. — Просто проявляю интерес к твоим планам на будущее. Может, смогу чем-то помочь, или что-то подсказать. Мне, ведь, между прочим, тоже интересно знать все о твоей жизни и мыслях. — Выбрав беспроигрышный вариант, довольно заявил он.

И пусть попробует теперь к чему-то придраться.

Леся несколько секунд смотрела на него так, словно понимала каждую мысль Влада, со всеми сомнениями, страхами и желанием. При этом губы ее дрожали от едва сдерживаемой улыбки.

— Я просто не знаю, Влад. — Поднявшись, она подошла к нему впритык и обняла за талию. — Не знаю, чем хочу заниматься. И даже обсуждать пока нечего. Я ведь так привыкла к тому, что работаю на этом канале...

Леся потерлась щекой о его грудь. Влад обнял ее в ответ. Он был не против и реши она просто сидеть дома. Его денег с избытком хватило бы обоим. Только Леся на такое не согласится. Тут и спрашивать не надо. Влад слишком хорошо ее знал, потому и предлагал различные варианты возможного занятия.

— Ну, торопиться тебе некуда. Не горит ведь. — Заметил он. — Можно спокойно выбрать и решить.

— А если деньги кончатся? — Не согласилась Леся. — Надо же и за квартиру, и за еду платить.

— У меня денег достаточно. — Потянувшись за сыром, а потому, не разглядев в ее глазах лукавых искр подвоха, заметил Влад.

— Хочешь из меня домохозяйку сделать? — Леся возмущенно подняла брови.

Он нахмурился, пытаясь понять, как разговор зашел туда, куда он только что никак не собирался позволить тому свернуть? А потом увидел, что ее плечи вздрагивают от подавляемого смеха.

Отбросив всю дипломатию и сдержанность, которой руководствовался последние дни, Влад резко притянул ее к себе и заставил Лесю запрокинуть голову, обхватив лицо пальцами.

— По-моему, кто-то намеренно искажает мои слова, ища себе неприятностей. — С шутливой угрозой в голосе, многозначительно протянул Влад. — Я очень стараюсь, но мое терпение не бесконечно...

Леся перестала сдерживаться и засмеялась в голос.

— Я просто начала сомневаться, ты ли это? — Хохоча, объяснила она. И, привстав на носочки, обняла Влада за шею. — Такой вежливый и вдумчивый, рассудительный, ни грамма властности или принуждения... "Кошмар", думаю, "проснулась в постели с неизвестным мужчиной"...

Влад заставил ее замолчать крепким поцелуем.

— Разве ты не такого поведения хотела от меня, выставляя все эти условия? — Поинтересовался он, отпустив ее рот.

Леся странно посмотрела на него, вызвав недоумение. После чего опустила лицо и спряталась у Влада на груди.

— Не знаю. — Вдруг глухо пробормотала она.

Влад слегка опешил.

И как тут работать над достижением цели, если Леся сама не знает, чего хочет? Как ему-то себя вести?

Все-таки, похоже, не так уж глупо было то, что в прошлый раз Влад попытался пропустить этот странный и довольно утомительный этап "ухаживания". С ним одни сложности.

А ведь Леся любит его. Влад ее любит. Что, казалось бы, может быть еще проще? На практике же, так не выходило, однако.

Надеясь, что она ощутила его скепсис и недоумение, Влад решил вернуться к кофе, чтобы не сказать чего-то лишнего и не потерять всех нелегких достижений последних трех недель.

Глава 17

Осень закончилась. Нет, по календарю ноябрь еще отсчитывал свои последние дни, но вот по факту — городом уже уверенно завладела зима.

Леся с каким-то отстраненным интересом наблюдала за медленным и плавным кружением снежинок. Стекло, к которому прижимались ее пальцы, казалось очень холодным. Таким, какой была кожа Влада сегодня ночью.

Отняв пальцы от стекла, она подперла рукой подбородок и глянула на часы. Пять вечера, темнеет, а Леся еще не то, что сидела в халате, но и в душе до сих пор не была. А ведь около девяти приедет Влад. Нет, нельзя ей сидеть дома. Совсем потеряла мотивацию. Раньше в такое время уже бездну дел успевала начать и завершить, а теперь? Только бесцельно бродила по комнате и сама не заметила, как день прошел.

Она вдруг стала понимать, отчего образ домохозяйки чаще всего связывался в представлении с полноватой, неряшливой, ничем не интересующейся женщиной. Леся просидела дома три недели, и уже начала погружаться в какую-то странную апатию, когда ничего не хотелось делать, лень было заниматься какими-то делами, даже приведение внешности в порядок по вечерам — напрягало. Кошмар! Так она совсем распустится, станет патлатой грязнулей, и Влад ее разлюбит, а она только решила прекратить их "хождение по мукам".

Представив себя в таком виде, Леся не сдержалась — рассмеялась вслух. Встав со своего "наблюдательного пункта" — стула у окна, она с удовольствием потянулась и медленно побрела в ванную. Нет, Влад прав, то и дело, заставляя ее задумываться то над одним, то над другим вариантом — сидение дома не для Леси. Не того склада у нее характер, чтобы быть домохозяйкой. И месяца не прошло, как уволилась, а уже впала в какую-то летаргию и хандру, из которой и выбирается только вечером, когда Влад приходит. Так и до депрессии недалеко. Надо что-то делать. В конце концов, при всей ее любви к этому мужчине, нельзя сосредотачиваться только на нем. Ни ему, ни ей от этого не станет веселей и лучше.

Проблема состояла в том, что Леся просто не могла решить, что же именно хочет делать, потому и хандрила. Вернуться на свой бывший канал она не могла и не хотела, что важнее, и хоть начальство формально принесло извинения и предложило ей "все забыть", Леся ничего не простила, и пусть считают ее взбалмошной эгоисткой. На здоровье!

Кроме того, она подозревала, и не безосновательно, что эти самые извинения принесены не без влияния Влада. Слишком уж старательно отводил глаза ее редактор, и слишком рьяно отнекивался, когда она заинтересовалась его оговоркой о визите Захарченко на студию.

Но в то же время, перейти на другой канал, который так долго был их конкурентом, тоже, как-то, не тянуло. Хоть те, узнав о ее увольнении — звонили с предложением о работе, пока Леся еще у Влада жила. Может, ну ее, эту солидарность и корректность по отношению к прошлому месту работы? Ну и что, что она знает столько тайн и секретов о не всегда чистоплотной конкуренции. Никто ж не заставит ее рассказывать, если Леся сама не захочет.

Однако подобный вариант, все равно, не вызвал воодушевления и морального подъема. Забравшись под горячий душ, она медленно выдавила шампунь на ладонь и задумчиво намылила волосы. Куда ей спешить?

В который раз Леся принялась размышлять о предложении Влада о журнале. Этот вариант казался ей более привлекательным, чем телеканал, который Захарченко, так же грозился создать. Но и с этой идеей внутри она не ощущала полной гармонии. Сама Леся не могла создать журнал, денег у Влада брать не очень хотела. Все-таки, она привыкла к тому, что и сама, без него, кое-что собой представляет и может. Ведь не благодаря их отношениям ее фамилия была столько лет известна в городе. А потому, что Леся действительно умела хорошо делать свою работу.

Можно, правда, взять кредит. Но и тут все было не просто. Ей самой, именно как отдельно взятому человеку и возможному организатору журнала, денег никто не даст. Леся не имела ничего настолько ценного, что можно было использовать как залог или гарантию возврата средств. Но вот ей, как жене Захарченко (а в том, что Леся таковой все-таки станет, сомнений уже не было, Влад всегда достигал намеченной цели) — деньги дадут без проблем. Хотя, зачем они ей будут тогда нужны, если у мужа попросить можно? Замкнутый круг, короче. "И не туды ей без него, и не сюды", как сказал бы Борис Андреевич. Конечно, в том, чтобы принять помощь любимого мужа, нет ничего зазорного...

Звонок мобильного, по старой привычке сопровождающего ее повсюду (а вдруг срочно на работу вызовут) прервал эти странные, бесперспективные и тягучие мысли. Закрутив кран, Леся мокрыми руками нажала на прием.

— Да? — Вежливо ответила она, не узнав номера.

— Олеся Павловна? Здравствуйте. Это Максим Корнеев, с "Интера", мы с вами общались несколько месяцев назад, когда предлагали вам приехать на собеседование, помните?

— Конечно.

Леся выбралась из ванной и обернулась полотенцем, отчего-то смутившись, что разговаривает с заочно знакомым человеком обнаженной.

— Я сегодня звонил на ваш телеканал, с предложением о том, чтобы вы сняли репортаж для нашего канала, так сказать, поработали нештатным корреспондентом. И узнал, что вы сейчас в "свободном плавании". Мы все еще заинтересованы в сотрудничестве, и были бы очень рады, если бы вы, передумали и приехали к нам. Что скажете? Может, поговорим и все-таки, подумаете над тем, чтобы работать у нас?

Леся растерялась. В тот раз она так и не поехала на личное собеседование, хоть ей несколько раз открыто заявили в телефонном разговоре, что канал, действительно, заинтересован в ней и ее идеях.

— Или вы уже определились с будущим? — Поинтересовался Максим, слушая ее растерянное молчание.

— Нет, в принципе. — Не очень уверенно ответила Леся.

— Вот и прекрасно, приезжайте. У нас есть великолепное предложение с весьма выгодной перспективой для вас. Завтра к десяти будем ждать, билет на поезд на ваше имя уже забронирован, подъедете, заберете в кассе, если согласны. Поезд в семь двадцать шесть вечера.

— Шустро вы, — Леся даже усмехнулась от неожиданности.

— А мы всегда такие, в мире информации медлить нельзя. — Откликнулся Максим. — Кроме того, мы не скрываем, что действительно хотим видеть вас у нас. В общем, если соберетесь — мы вас завтра ждем. До встречи, Олеся Павловна, — добавил он и положил трубку.

Леся отложила свой мобильный и все еще немного оторопело посмотрела в запотевшее зеркало. Может, и правда, стоило попробовать? Хоть поехать, послушать, что предложат? Ведь именно о работе она сейчас думала.

Внутри появилось чувство оживления и предвкушения. Жажда действия, которую Леся уже начала подзабывать.

Через двадцать минут, уже высушив наспех волосы и кое-как покидав минимум вещей в сумку, она натянула сапоги, куртку и вышла из квартиры.

Владу позвонила уже с вокзала — раньше просто не рискнула, знала, что будет против и не отпустит. А ей это надо, вдруг поняла Леся. Она очень хочет попасть в Киев на это собеседование, чтобы кое-что решить для себя и понять.

Влад ответил на ее звонок после второго гудка.

— Да, Лесь? — Спокойно и тихо, даже приглушенно, видимо, кто-то есть в кабинете. Может совещание.

— Влад... — Она закусила губу и попыталась правильно подобрать слова, чтобы быстро изложить суть дела и не отвлекать его. — Я сегодня не могу никуда пойти. Я..

— Что случилось? — Уже совсем другим, настороженным голосом прервал он ее объяснение, не дав ничего толком сказать.

— Ничего. — Леся скривилась, когда громкий голос диспетчера разнесся по вокзалу, мешая ей говорить.

— Леся, ты где? — Напряженно потребовал ответа Влад.

— На вокзале. Мне позвонили час назад, предложили работу. Даже билет заказали. В общем, я в Киев поеду, посмотрю...

Она неуверенно замолчала, поняв, что и он отчего-то подозрительно молчит в трубку.

Впрочем, длилось это молчание недолго.

— Стой, где стоишь. Я сейчас буду. — Распорядился Влад и сбросил вызов, уже не слушая ее попыток что-то прояснить.

— Тьфу ты!

Леся раздраженно взмахнула рукой с телефоном, не обращая внимания на удивленные взгляды окружающих.

— Супер просто. Хорошо ему все объяснила. — Недовольная собой, пробормотала Леся под нос. — Просто прекрасно. Влад все понял, конечно. Точно ведь, сейчас сюда заявится.

Она вздохнула и посмотрела мимо подозрительно косящейся в ее сторону бабульки, на большие электронные часы. До поезда оставалось тридцать пять минут.

Влад появился на вокзале через пятнадцать и, судя по решительным, чеканящим шагам, Леся догадалась, что ее идея времяпрепровождения на этот вечер — не пришлась ему по вкусу.

Глубоко вздохнув, она встала с кресла, которое успела занять в зале ожидания, и пошла к нему на встречу, настроившись на спор.

— Зачем тебе ехать? — Замерев в шаге от нее, поинтересовался Влад напряженным и тяжелым голосом.

Впрочем, и его взгляд, которым он за раз охватил Лесю с ног до головы, словно оценивая ее серьезность, легким назвать было нельзя.

— Мне позвонили с канала, на который приглашали в прошлый раз, — воинственно выставив вперед подбородок, принялась объяснять Леся. — Хотят поговорить, потому что узнали, что я уволилась. А они все еще заинтересованы... Влад, я понимаю, что это очень внезапно, но я не могу сидеть дома. В депрессию впадаю. А тут... интересно же, — попыталась донести Леся до него свою потребность, видя, что он продолжает молчать и только щурится, сжимая в кулаки руки. И не замечает, что ключи от машины едва не хрустят от такого зажима.

— Ты точно хочешь поехать? Уверена? — Все тем же тяжелым, словно десятитонным голосом, спросил он, ничего не ответив на ее попытки.

В этот момент, не дав Лесе ответить, опять заговорила диктор, предупреждая о скором отправлении ее поезда.

Леся кивнула и покрепче сжала сумку. Влад смотрел еще секунды три, после чего тихо пробормотал совсем нецензурное ругательство и, не обратив внимания на ее попытку воспротивиться, резко выдернул сумку Леси из ее руки.

— Пошли. — Велел он, уже повернувшись к выходу. — Вместе поедем. Я тебя на машине сейчас отвезу. — Скупо бросил он ошарашенной Лесе.

И просто пошел. А она еще несколько мгновений стояла посреди вокзала, полного торопящихся куда-то, толкающих ее людей, и смотрела на его удаляющуюся напряженную спину. Рядом, над аптечным киоском, мерцали электронные часы, отсчитывающие последние секунды до отправления поезда.

— Влад!

Он остановился, и Леся быстро подбежала, недоверчиво заглянув в хмурое лицо. Не дождавшись от нее больше никаких слов, Влад молча вздернул бровь.

— Подожди меня в машине, пожалуйста, — все еще не придя в себя, тихо пробормотала Леся. — Я в туалет зайду.

Влад усмехнулся впервые с момента появления на вокзале.

— Не бойся, я без тебя не уеду. — Иронично заметил он и пошел наружу.

Это он ее что? Упрекнул? Леся еще несколько мгновений стояла у дверей, не совсем понимая, как теперь себя вести и что говорить. Ни за что бы не поверила, что после всего, Влад еще сумеет ее настолько удивить.

Вокруг было совсем темно, только фары высвечивали кусок дорожного полотна впереди да куски полей за обочиной. Редкие снежинки кружили, падали на лобовое стекло машины Влада. Леся моргнула, потерла глаза и потянулась, пытаясь скинуть с себя дрему.

В салоне тихо играла музыка. Влад, обернувшийся, когда она проснулась, уже снова смотрел на дорогу. В подставках стояло два стакана с кофе, который они купили на какой-то заправке. Влад свой почти допил. А Леся заснула раньше, чем к тому притронулась. Потянувшись рукой, она вытащила из подставки и смяла его стакан, переставив свой на освободившееся место. Владу нужнее, ведь он за рулем. А рассчитывать на то, что он позволит повести ей, пока сам хоть немного передохнет, не приходилось. Ночью Влад Лесю за руль не пустит, проверено.

Наклонившись, она на секунду прижалась носом к его шее, легко потерлась, вдохнув родной запах с ноткой горького бергамота. Влад немного повернулся, чтобы плотнее прижаться к ней.

— Пей. — Тихо проговорила Леся, кивнув на кофе, и опять посмотрела в окно.

Он кивнул, но ничего не сказал. Влад, вообще, был чересчур молчалив на протяжении всего пути. И Лесе никак не удавалось его разговорить.

Интересно, долго она проспала? Леся не помнила, сколько было времени, когда она смотрела на часы в последний раз. Сейчас те показывали без десяти час ночи. Зная то, как любит водить Влад, можно было рассчитывать, что в Киеве они окажутся через час-полтора, не больше.

— Влад, — она повернулась к нему. — Сколько еще?

— Около часа. — Ответил он, не повернувшись.

— И что мы будем делать в Киеве в два часа ночи? — Поинтересовалась Леся.

— То, что ты и планировала. — Немного нахмурившись, проворчал Влад. — Остановимся в гостинице, пойдешь на свой канал...

— Я не собиралась нигде останавливаться, Влад. — Леся улыбнулась. Он, определенно, даже не представлял расписания поездов. — Я бы приехала в Киев около семи утра. Зашла бы в комнату отдыха, привела себя в порядок. Потом на канал, и к часу, уже на Экспрессе бы назад, домой ехала.

Он отвлекся от дороги и удивленно посмотрел на нее.

— Ты собиралась сегодня домой вернуться? — Зачем-то переспросил Влад.

— Ну, да. А что мне там, неделю торчать? Это же одно собеседование. Я и не собиралась тебя дергать ради этого. — Леся передернула плечами.

— Мне не сложно. — Он только покачал головой из стороны в сторону, разминая шею.

Леся вздохнула и повернулась к окну. Поговорили.

Она улыбнулась. Что он себе надумал? Что она на ПМЖ в Киев сходу собралась? И решил проконтролировать, лично вернув обратно?

Влад. Влад. И главное, хоть бы что-то спросил. А то ведь, сидит молчаливым истуканом, думает там себе что-то, накручивает себя. Спросить же не сложно.

Снова посмотрела на часы. Подумала про отель и Влада.

Впереди появились какие-то огоньки. Заправка, наверное.

— Влад, — Леся снова повернулась к любимому. — Остановишь там, пожалуйста.

Он, казалось, немного удивленно искоса глянул на нее, но кивнул.

— Свежего кофе купим, — объяснила Леся, и потянулась за курткой, которую в теплом салоне перебросила на заднее сидение.

Влад немного раздраженно постукивал зажигалкой по стойке и курил. Перед ним, в термо-стаканах, стояло две порции кофе. Леся семь минут назад ушла в дамскую комнату, сославшись на желание умыться, чтобы окончательно проснуться. Сколько можно умываться? Очередь там, в час ночи, что ли?

Затянувшись, он посмотрел в сторону туалетов, но там не наблюдалось никакой толпы. Вообще в помещении заправки не было никого, кроме него самого и сонного оператора.

Содрав крышку со своего стакана, Влад отпил горячего кофе, пытаясь взбодриться и немного отвлечься.

Она не собиралась его дергать.

Словно он против, чтобы она его дергала. Да, на здоровье! Разве не этого он от нее добивается, не это пытался донести весь этот месяц?! Чтобы она его дергала, чтобы позволила войти обратно, в ее жизнь. Чтобы обсуждала с ним свои планы так, как он честно пытается это делать — делиться своими намерениями и мыслями с ней.

Он ведь придерживался ее дурацких требований? Придерживался. А она?!

"Я в Киев еду".

Как обухом по голове, честное слово. Ну, Леся. Ну, дает. Еще и так удивленно на него посмотрела, когда на вокзале увидела. Словно ждала, что он окажется таким дураком, который ее в Киев отпустит одну.

Сейчас. Как же. Разбежалась.

Мало ли, что ей там, одной, еще в голову взбредет?

Плохо, конечно, с Костенко вышло. Вряд ли, соглашаясь на встречу с Владом, пусть и под давлением, тот рассчитывал, что его кинут посреди "мирных переговоров". Ну, и ладно, в принципе. Это он потом уладит. Костенко у него есть чем прижать. Это не он ему объекты саботировал, в конце концов. Влад — пострадавшая сторона, а значит, будет диктовать свои условия и проводить переговоры тогда, когда ему самому угодно. Тем более что не в первый раз они уже встречались. Так, мелочи уладить.

Основные пункты уже обсудили. Еще тогда, через три дня после того, как его дельца поймали. Костенко, конечно, поначалу пытался сопротивляться. Отрицал причастность, грозил судом. Но Влад тоже не дурак. Он точно знал, что без Костенко здесь не обошлось, как бы тот не кричал, что пойманный Владом "мужик", к нему никакого отношения не имеет. Сейчас, проведя собственное "расследование", если можно это было настолько громко назвать, Влад точно знал, что имеет.

Как и Лиза, кстати, которую, все-таки, стоило давно убрать. И сразу уволить, а не жалеть, переводя в другой отел. Где эта обиженная дура решила ему отомстить за пренебрежение.

И кто бы подумал, что та настолько тщеславна и злопамятна?

Придумала план мести. Решила снабдить Костенко планами и чертежами объектов, чтоб подставить компанию Захарченко. А когда ее прижала служба охраны, проведя внутреннее расследование среди персонала, сразу призналась. Еще и на жалость вздумала давить, причитая о стольких годах взаимной плодотворной работы с ним.

Влад хмыкнул и затянулся, отпил еще кофе. Предательств он не прощал. Тем более что Лиза и так была сослана в отдел статистики за крупную промашку. Лесю он никому не собирался позволять обижать.

Кстати, надо бы Лесе рассказать, ей Лиза никогда не нравилась.

Влад весело улыбнулся, вспомнив ее недовольное бурчание, когда он Лесю ворчливой женой назвал.

Так, ну где она?! Он недовольно затянулся в последний раз и, затушив окурок, глянул на часы. Хотелось уже скорее доехать до Киева и улечься спать. Ведь, хоть и он с места в карьер сорвался, все равно его найдут и в столице. Мэр, с которым он сегодня встречаться должен был, позвонит, выяснит, и обязательно вспомнит про то, что есть какие-то дела, которые там уладить надо. Придется по столице мотаться. Леся собиралась сегодня днем возвращаться? Дай Бог, чтоб они до вечера выехать смогли, а не остались тут еще на три дня уже из-за него. Саму он ее никуда не отпустит. Это точно. Разве эта поездка — не доказывает, что Леся до чего хочешь, может додуматься? А Владу далеко не всегда удавалось предугадать, что же именно ей придет в голову.

— Я все. Поехали?

Обернувшись, Влад видел, что Леся, наконец-то, вышла, и сейчас идет в его направлении.

"Видно, она серьезно умывалась, с толком", подумалось Владу, и он не сдержал улыбку, рассматривая ее. Большую часть волос Леся заколола на затылке еще с вечера. А сейчас отдельные локоны выбилась, довольно живописно обрамляя ее голову. Прядки волос по бокам лица Леси намокли и теперь завивались тонкими локонами. А лицо казалось белым-белым, то ли из-за ламп на этой заправке, то ли умывалась она чересчур холодной водой. Рукава свитера Леся, похоже, закатывала в туалете, и сейчас аккуратно отворачивала ткань назад, натягивая на пальцы, которые подрагивали. Точно умывалась холодной водой. И замерзла. Джинсы Леси измялись, как и сам свитер собственно, ведь большую часть дороги она проспала, свернувшись клубочком на сидении рядом с ним.

Но, несмотря на довольно потрепанный вид, Леся вдруг показалась ему такой красивой в этот момент. Просто нереально красивой. Потрясающе. Настолько, что Влад так и не сдвинулся с места, только стоял и заворожено смотрел, как она, все больше сводя брови от недоумения, подходит ближе.

— Влад? Все нормально? — Леся бросила на стойку куртку, которую до этого держала в руках, и наклонилась, словно что-то рассматривала в его глазах. — Может, давай я поведу? Ты как-то странно выглядишь. Устал очень, да? — С искренней заботой спросила она.

Влад засмеялся от неожиданности и, протянув руки, крепко обнял ее, прижав к себе. Опустил лицо в растрепанную макушку и с наслаждением потерся кожей о волосы.

— Влад?! Ты что? — Еще более озабоченно спросила Леся.

Но не отстранилась. Тоже обняла его.

— Ничего. — Еще посмеиваясь, ответил Влад. — Все нормально. Я доеду.

Вот и вся романтика. Влад тут оглушен ее видом и красотой, а она решила, что он с ног от усталости валится. Еще работать и работать над взаимопониманием и умением открывать ей свои мысли и чувства. А казалось, что уже не так и плохо выходить стало за эти дни.

— Ты наплескалась? Все? — Так и не объяснив ей причину своего смеха, поинтересовался Влад.

— М-мм. Да. Поехали?

Она суетливо отвернулась, вывернувшись из его рук, подхватила свою куртку.

— Сейчас. Я еще себе возьму, в дорогу, — объяснил Влад, показав ей свой, уже пустой стакан из-под кофе.

— Мой возьми, я же не за рулем. Да и не хочется. — Она подвинула стакан к нему. — Лучше возьми мне чая, вместо этого. А то мне, после умывания, уже холодно. — Леся улыбнулась, сморщив нос.

Точно-таки, мылась холодной водой.

Кивнув, Влад оторвал от дремы сонного оператора и заказал чай. Забрав тот, они оба вернулись в машину.

Глава 18

К обеду, снег, летевший с неба всю ночь и все утро, сменился противным моросящим дождем. Температура воздуха, вроде бы, поднялась, но из-за этой мороси и противного ветра — казалось, что похолодало. Было немногим позже часа дня, а создавалось ощущение, что уже сумерки. Или, все еще сумерки, попробуй, разбери тут.

Она только пять минут, как вышла на улицу из здания, где располагался телеканал, а уже продрогла и замерзла так, что не ощущала кончиков пальцев на руках. Поняв, что до отеля не дотерпит, околеет, Леся быстро огляделась и, увидев первое попавшееся кафе, нырнула в приветливое тепло, свет и одуряющий запах кофе.

Почувствовав, что начинает понемногу отходит от мерзкой погоды, она села за первый попавшийся свободный столик и сняла пальто. Осматриваться не хотелось, только сжаться в комочек, чтобы скорее согреться совсем, и думать, думать, думать. Додумать, наконец, то, что не давало ей покоя с двух часов ночи. С того момента, как в туалете заправки она сделала тест, купленный на вокзале вечером. Леся была беременной. И этот факт, если честно, настолько дезориентировал ее, что она до сих пор не могла собраться с разбегающимися мыслями. Не помог даже сон, пусть и не особо долгий.

Надо как можно быстрее сказать Владу. Точно надо.

Только Леся никак не могла подгадать момент. Не говорить же было ночью — ему же еще почти два часа предстояло ехать по трассе, в темноте — казалось неправильным так его дезориентировать. Она хотела сказать, как только они заселятся в отель, но пока Леся подбирала слова и пыталась начать — Влад просто вырубился, едва добравшись до постели. Неудивительно, конечно, он ведь отработал весь день, а потом еще эта дорога. В общем, Леся так растерялась, что и сама тут же заснула, решив все хорошенько обдумать с утра.

Но и тут не вышло.

Влад разбудил ее уже в половину девятого, заявив, что ему позвонил мэр, попросил уладить какие-то дела, раз уж Захарченко занесло в столицу. Поэтому, надо срочно просыпаться, тем более, что она вот-вот опоздает, и быстро завтракать. После чего Влад завезет ее на это собеседование, а сам займется теми самыми делами.

И сборы проходили в таком темпе, что Леся даже не сразу вспомнила, что именно случилось ночью. Наверное потому, что она не ощущала и не осознавала себя беременной. Ее не тошнило с утра, ничего не поменялось в ее внешнем виде и никакого сакрального знания не снизошло на нее, помогая по-новому взглянуть на мир, ощутив с тем родство и единство. Ничего такого. Все было куда банальнее — обычная задержка, которая и заставила ее купить тест.

И главное, ей, вроде бы, совсем не стоило удивляться — ведь Леся сознательно не принимала противозачаточных таблеток. Даже витамины для беременных ежедневно пила, зная, что к беременности лучше подготовиться. Но... Этот факт, все равно, ее просто ошарашил. Выбил из колеи настолько, что она даже не смогла бы сейчас вспомнить, о чем с ней разговаривал редактор телеканала. Проведя на собеседовании и ознакомительном "осматривании" возможного места работы почти три часа — Леся не услышала и не запомнила ни единого слова. Оставалось надеяться, что она не смотрелась полной идиоткой, отвечая на вопросы невпопад.

Впрочем, даже такой вариант ее сейчас не сильно пугал.

В этот момент, прерывая суматошное течение ее ошеломленных мыслей, официант, который уже подходил к столику Леси, поставил перед ней чашку кофе. Леся несколько мгновений удивленно разглядывала тонкую струйку пара, поднимающуюся от горячего напитка. Странно, она даже не помнила, как сделала заказ. Видно, автоматически ответила, заказав свой любимый капучино.

Только вот, кажется, кофе ей теперь нельзя.

— Извините. — Она подняла голову и все так же растерянно посмотрела на официанта, который уже отходил от ее столика. — Я передумала. Вы не могли бы принести мне чай?

Парень кивнул, не проявив эмоций, и пошел выполнять новый заказ. А Леся подвинула чашку капучино и глубоко вдохнула великолепный аромат. Похоже, в ближайшее время это все, что ей будет можно.

Зазвонил ее телефон, выставленный на вибро-режим. Достав тот из сумки, она уже почти нажала на прием, чтобы ответить Владу, и вдруг — так и застыла, с чуть приподнятым над экраном большим пальцем ладони.

А если он рассердится? Или будет недоволен?

Господи! Леся как-то не думала об этом. Она, похоже, вообще, руководствовалась какой-то странной логикой в последний месяц. Если Влад уже передумал и не хочет детей?! Ведь тогда он придумал это, чтобы вернуть ее. А теперь, вроде бы, она и сама вернулась.

Что она будет делать, если он воспротивится? Опять уходить?

Об аборте вопрос и стоять не мог, сама Леся очень хотела малыша, хоть все еще и не могла упорядочить мысли.

Вызов сбросился самостоятельно. И тут телефон снова завибрировал. Влад не успокоится, пока она не ответит.

— Да? — Как-то, и для самой себя, неуверенно проговорила она, нажав на прием.

В трубке пару секунд стояла тишина.

— Леся? — Настороженно спросил Влад. — Что случилось? Что у тебя с голосом?

— Ничего, все нормально, Влад. — Поспешила заверить она. — Спасибо. — Кивнула Леся официанту, который принес ее чай.

— За что спасибо? — С еще большей настороженностью спросил Влад. — Ты где? Что с этим собеседованием? — Он начал засыпать ее вопросами, словно строчил из пулемета.

И все быстро, требовательно, властно, в такой характерной для Влада манере.

Она едва не рассмеялась

— Ты закончила? Мне надо заехать еще за одним разрешением, и я буду свободен. Откуда тебя забрать? — Продолжал допрос Влад, не ожидая ее ответов.

— Влад! Влад! — Лесе пришлось дважды его окликнуть, прежде он замолчал.

— Что?

— Я в кафе, возле канала. — Отчиталась она. — Собеседование закончилась. — Леся замолчала.

Влад тоже молчал. В трубке повисла пауза.

— Влад, — осторожно протянула Леся. — Нам надо поговорить. Очень срочно надо. — Добавила она, решив, что откладывать некуда, лучше сразу все выяснить.

— Так. — Влад как-то странно это сказал. И ей точно не послышался визг тормозов и сигналы на заднем фоне. — К черту разрешение! В каком ты кафе? — Напряженно уточнил он.

Леся повертела головой, разыскивая название, увидела эмблему на сахарнице и сообщила Владу.

— Я сейчас. Через десять минут буду. — Заявил он и отключил телефон. Ну вот, совсем как вчера вечером.

Леся отложила трубку и двумя руками обхватила горячую чашку с чаем, тоскливо посмотрев на остывающий кофе.

Что сейчас будет? Она даже не представляла. Но тянуть некуда. Даже то, что она уже десять часов знала об этом, а все еще ему не рассказала — казалось Лесе неправильным. Так что — будь, что будет, но поговорить им надо срочно. Немедленно.

Влад задержался. На целых три минуты. Впрочем, судя по тому, с каким напором он ворвался в кафе — его вины в опоздании не было. Наверняка поспособствовали столичные пробки. Он даже куртку не надел, наверное, так и бросил на заднем сидении авто, настолько торопился.

В кафе было совсем мало народу, и потому — все, кто сидел, тут же обернулись на такое внушительное появление, потому как дверной звоночек от его толчка задребезжал так, что и негромкую музыку перекрыл. Влад на всеобщий интерес внимания не обратил.

Тут же обнаружив столик Леси, он в несколько шагов пересек помещение и сел напротив, отмахнувшись от подскочившего официанта. Обвел ее взглядом, осмотрев как-то всю и сразу. Нахмурился.

Леся видела, как появилось напряжение в его глазах, когда Влад посмотрел на ее пальцы, подрагивающие от волнения. Как он сжал челюсти, вновь переведя глаза на ее лицо, на котором, наверняка, он легко рассмотрел страх, сомнения и неуверенность.

— Влад, понимаешь... — Сделав глубокий вдох, как перед прыжком с обрыва в море, начала Леся. — Тут такое дело...

— Подожди. — Он поднял ладонь, останавливая ее невнятное бормотание, и резко дернул галстук, словно бы тот ему мешал. — Подожди, Леся. Давай, мы сделаем не так — сначала я скажу. Я много думал обо всем, пока утром делами занимался.

Леся моргнула и замолкла, не ожидав от него подобного напора вот так, сразу, еще до того, как сама что-то скажет. Стало как-то тревожно и страшно. Но и интересно стало, о чем же таком думал Влад, когда должен был заниматься делами родного города?

Приподняв брови, она промолчала, показав, что готова слушать.

Он мгновение посмотрел на нее, прокашлялся. Вытянул сигареты, собираясь, похоже, закурить. Но Леся молча указала рукой на табличку, подтверждающую, что они сидят в зоне для некурящих. Раздраженно пробормотав проклятие, Влад отбросил сигареты и зажигалку на стол, а сам схватил ее нетронутый кофе, наверное, уже остывший, и отпил половину одним глотком.

Леся наблюдала за этим с возрастающим изумлением. Еще никогда она не видела, чтобы Влад так нервничал, да еще и открыто показывал это ей.

— Слушай, — наконец отставив чашку, начал он. — Я знаю, что ты всегда хотела работать в Киеве. Ты столько раз говорила мне об этом еще тогда, раньше. И не сомневалась, что добьешься этого. Я этого не хотел. Мне казалось, что и в родном городе у тебя хорошие перспективы. — Он не смотрел на нее, отвернулся к окну, вертя пальцами чашку с остатками капучино. — Не знаю, что тебе предложили. Надеюсь, что хорошие условия. Ты этого заслуживаешь, и я еще сам пересмотрю контракт. Но, вот, что, — он сжал кулак, хрустя суставами, и бросил тоскливый взгляд на пачку сигарет. Но не потянулся за ней. — Консорциум я, ясное дело, сюда не перетяну, тут своих игроков на строительном рынке достаточно, смысла нет влезать в эти дрязги. Да и наш регион куда перспективней в плане развития рынка, больше площадей под застройку. Но это и не надо. Перетягивать, в смысле, — пояснил Влад, видя, что она не понимает его мысль. — Я смогу и так курировать их работу. Может, даже, присмотримся еще и к соседней области. Конечно, комитет пролетает. Придется им самим решать. Наворотит Костенко с реконструкциями, точно тебе говорю. Не умеет он выдержать баланс, налепит на здания невесть чего, но это, ладно, не наши уже проблемы.

Леся моргнула, прижала виски пальцами и немного покрутила головой. Не помогло. Что-то она запуталась.

— Влад, — не особо уверенно прервала она его. — При чем здесь Костенко?

— А ты думаешь, он упустит такую возможность? — Влад хмыкнул, взял зажигалку и принялся вертеть ее в пальцах. — Да, нет, он в горло любому вцепится, кто попробует ему дорогу перейти. Да и нет больше никого. Это меня он переиграть не мог. А теперь — дорога свободна. И у мэра не такой уж большой выбор. Никакого, собственно, не останется. Замнут ему все происки и возьмут в комитет. Ну и ладно, не наше это уже дело. — Он отмахнулся. — Не знаю, сколько тебе дали времени. Я прикинул, что реально смогу закончить все, что надо где-то за две недели. Конечно, придется работать в авральном режиме. Но — это достаточно реально. И сможем переехать.

Она резко выдохнула и подняла руки, выставив ладони вперед.

— Так. Стоп. Влад, подожди. Ты согласен переехать в Киев? — Ошалело уточнила Леся, во все глаза глядя на него.

Он только кивнул. Спокойно так. Уверенно.

— А что? Там я все, что мог — уже достиг. Политика... наелся уже я этих выбор и прочего, вот так, — он махнул ладонью по горло. — Мэр с его вечным недовольством и поиском крайних, депутаты. Достали. Вечно возглавлять комитет по строительству... — Он задумчиво хмыкнул. — Не ахти, какая цель. Самому идти в мэры — тоже не хочется, это еще глубже во все эти разборки лезть. Работать тогда, вообще, будет некогда. А здесь — посмотрю, может и новое что появится. Да и за консорциумом следить — будет больше времени. Зато ты — наконец-то, сможет достичь того, о чем еще со школы мечтала, если не врала.

Он с какой-то неуверенной усмешкой смотрел на нее.

А Леся пока никак не могла переварить услышанное. Просто не понимала, и все тут. Умел Влад сбить ее с толку. Вот умел, этого у него не отнять.

— Влад, — осторожно позвала она. — Ты тут еще сегодня, квартиру, часом, не купил?

— Квартиру? — Он нахмурился. — Лесь, не хочу квартиру. Знаю, что в самом городе удобней, но я, все же, больше за дом. Тем более, в пригороде спокойней. Давай, там, а? Я позвонил знакомым ребятам — они мне пару вариантов подобрали, и качество должно быть хорошим. Они на совесть строят, не экономят на материалах. Можем и сегодня посмотреть, если хочешь? — Он вопросительно глянул на нее.

Леся протянул пальцы к чашке, попыталась поднести ее ко рту, чтобы глотнуть чая. И не смогла. Расплескав половину содержимого, она чертыхнулась и с дребезжащим звоном вернула ту на блюдце.

— Леся? — Влад опять насторожился. Подобрался весь. — Леся, что такое? Ты против? Что ты, вообще, об этом всем думаешь? — Он пристально посмотрел на нее.

Ее вдруг окатило такой волной усталости, что пришлось упереться локтями в стол и подпереть лицо ладонями. Леся поняла, что просто расслабилась. И усталость от того, что она испытала огромное, невероятное облегчение. Если он готов бросить все и переехать сюда, лишь бы она построила карьеру, о которой мечтала... Ребенку Влад, точно, должен обрадоваться.

— Я не хочу новый дом, Влад. — Проговорила она, покачав головой. — У нас уже есть, и мне он вполне нравится.

— Ты же не собираешься мотаться туда-сюда? — С некоторым раздражением он передернул плечами, отметая такую возможность. — Да и работа у тебя может быть и на выходных. Что я, не знаю, что ли? Помню же все. И, вообще, не хочу тебя видеть только на выходных. Хочу каждый день. Так что тебе на собеседовании сказали? — Он посмотрел на нее требовательно, словно ждал немедленного и подробного отчета.

Что Леся могла ему ответить?

— Понимаешь. Я, вроде как, не знаю. — Честно призналась Леся, уставившись в свою чашку.

— В смысле? — Не понял Влад. — Они не делали никаких конкретных предложений? Или ты просто не знаешь, хочешь ли с ними работать? Так здесь достаточно каналов, с твоим опытом...

— Нет, — прервала она его. — Ты не понял. Я не знаю — потому что не слушала. Ни слова, кажется, не услышала. Я о другом думала.

Он не понял. Она по глазам видела. Ничего не понял.

Леся вздохнула. Протянула одну руку и накрыла его пальцы, мучающие зажигалку.

— Я не хочу дом, Влад. И Киева не хочу. И работать здесь не хочу. Ни слова не слышала из того, что мне редактор говорил.

Теперь Влад опешил и пораженно смотрел на Лесю.

— Ты же всегда этого хотела. — Осторожно напомнил он, будто сомневаясь, не заболела ли она.

— А теперь — не хочу. — Уверенно заявила Леся. — Хочу наш дом, Корсара, Юру, никакого Костенко в комитет не пустим, пусть и не надеются. И журнал хочу, я даже название придумала, пока мы вчера ехали. — Вдруг зачастила она, стараясь рассказать, объяснить ему все-все и сразу. Не дать снова перебить себя, чтобы не сбиться. — Не нужны мне их предложения и канал. И еще, Влад, — она неуверенно улыбнулась, подняв на него глаза. Влад слушал ее с весьма удивленным выражением лица. — Я беременна, — на выдохе выпалила Леся.

— Если журнал, так какого черта мы сюда, вообще, ехали?! — Начал возмущаться Влад, даже дернулся.

И тут — замер, уставившись на нее, похоже, полностью осмыслив все, что Леся наговорила.

— Как? — Враз севшим голосом прохрипел Влад. — Как это — беременна? В смысле? — Он вцепился в ее руку так, будто бы боялся, что она сейчас вскочит и убежит, ничего не объяснив. — Ты же... таблетки же... Я следил каждое утро.

Он схватил свободной рукой пачку с сигаретами, уже открыл. И тут же отбросил, чертыхнулся. Снова уставился на Лесю. А ей уже ни капельки страшно не было. Вот совсем.

— Я витамины пила, Влад, для беременных, чтоб подготовиться. — Честно покаялась она.

— Леся...

Он все еще ошалело смотрел на нее. Прижал к губам сжатые в кулак пальцы. Глубоко-глубоко вдохнул, не отрывая взгляда от ее глаз.

А потом, совсем для нее неожиданно, резко поднялся, так и не отпустив руку Леси. Вытащил из кармана и бросил на стол сотенную купюру и, подхватив ее пальто, потащил Лесю к выходу. Молча.

— Влад? — Попыталась она его окликнуть.

Сколько бы ни было у нее уверенности, хотелось, как-то, удостовериться и получить подтверждения. Обозначить, так сказать, его реакцию на эту новость.

Но он не обернулся, а продолжал тащить ее за собой через кафе к выходу.

— Влад?

Леся немного насторожилась такой реакции.

Но испугаться не успела. Чуть ли не силой затолкав ее в машину, Влад стремительно уселся на место водителя. Повернулся. Застыл на мгновение, разглядывая ее во все глаза. И, протянув руки, обхватил Лесю, прижал так крепко к себе, что вздохнуть было невозможно.

— Леся...

Повторил Влад охрипшим голосом, и впился в ее губы. Именно впился. Сложно было назвать поцелуем это жадное и стремительное, полное слияние их губ.

— Господи, как же я тебя люблю. — Прошептал он, оторвавшись на минуту, и приподнял ее, почти перетащив Лесю к себе на колени. — Но все равно — отшлепаю. Накажу, точно. Лишу конфет, вот!

Она уставилась на него, хлопая глазами и стараясь надышаться после такой атаки. Засмеялась от грозящего наказания.

— За что? — Не поняла Леся.

— Для профилактики. Чтоб больше никогда мне так нервы не мотала. — Усмехнулся Влад и снова принялся ее целовать, не позволяя и слова сказать в свое оправдание. — Ты хоть представляешь, как я ненавидел твою собранность и память, наблюдая, как ты каждое утро глотаешь эти пилюли? — Прошептал он, перебравшись с губ, на ее шею и ушко.

Леся сейчас мало что могла себе представить, кроме, пожалуй, его и себя совсем не в общественном месте. Возбуждение накатило, охватило все ее тело пожаром, отдаваясь дрожью в позвоночнике, пробегая вспышками жара даже по ступням. Ей уже совсем не было холодно.

— Влад? — Пробормотала она, — Может, давай, в отель вернемся? — Предложила Леся, задыхаясь. — Иначе, нас сейчас арестуют. Центр города, и мы тут...

— Отель? — Переспросил он, не отрываясь от ее ключицы. — Хорошая идея. Главное, до него близко. — Совсем не скрывая своего возбуждения, прошептал он, рукой дразня ее грудь. — А потом — домой. Сегодня же. Быстро. И никакого больше Киева, отдельных квартир и прочих глупостей. Все. Наухаживались. Завтра пойдем жениться!

Твердо заявил Влад, с сожалением ссадив ее со своих колен. И, заведя машину, влился в поток дорожного движения, пока Леся пыталась перестать смеяться и понять, чего же у нее сейчас внутри больше — счастья или возбуждения? Но решила не тратить попусту время и просто принять все, что есть, и еще, однозначно, будет с этим мужчиной. Который даже предложение умудрился сделать на свой любимый приказной манер.

Эпилог

Шесть лет спустя

Леся неслась домой, совершенно не представляя, что же там стряслось. У нее были грандиозные планы на ближайшие четыре часа. Ей предстояло сделать столько всего, что даже представить сложно. И вдруг — непонятный звонок матери, заявившей, что Лесе надо немедленно вернуться. И после этого — все, тишина. Никто не брал трубку и не отвечал на ее звонки. Даже Влад, которому она пыталась дозвониться, чтобы выяснить, не в курсе ли ее муж того, что случилось дома?

Уже не радовало ни наступившее лето, ни яркое солнышко, припекающее за окном автомобиля. Даже хвойный лес и зеленая трава на обочине, еще полчаса назад так нравившаяся ей — сейчас раздражала, казалась слишком яркой и ненатуральной. И все от страха.

Едва дождавшись, пока автоматические ворота гаража медленно поднимутся, она резко припарковалась, начав еще больше нервничать, увидев машину Влада. Да что же творится?! И почему ей никто толком ничего не объяснил?!

— Мам?! — Влетев в дом, Леся бросила ключи и сумку на пол. — Влад?! Вы где?! Что случилось?!

Ответом ей была полная тишина.

— Мам?! Влад?! — Леся вихрем пронеслась по первому этажу, заглянула в кухню.

Но никого не обнаружила.

— Да, где вы все?! — Почти с отчаянием воскликнула она, забегая в гостиную.

И снова — тишина.

Леся вполне созрела, чтобы вызывать милицию, пожарных, спасателей... да просто, кого угодно, лишь бы ее успокоили и помогли! Она уже повернулась, чтобы рвануть на второй этаж, опасаясь того, что может там обнаружить, когда какое-то движение сбоку заставило ее обернуться.

Стеклянные двери террасы, сами по себе, плавно разъехались, что было просто невозможно, так как никакой автоматики там и в помине не стояло. Но на этом странности не закончились. Из-за одной из створок дверей, открывшейся до самой стены комнаты, на уровне лица Леси, приблизившейся к выходу, медленно выплыла едва-едва покрытая тонкими волосками, круглая голова и посмотрела прямо на нее чуть выпуклыми голубыми глазищами. Сама по себе выплыла. Вот, как надувной шар, без всякого такого туловища. Моргнула. Вытянула трубочкой губы, пожевала пузыри из слюны. И вдруг — расплывшись в улыбке, веско произнесла:

— Бглу.

Леся ощутила резкую потребность куда-то сесть. Но рядом не оказалось ничего подходящего, кроме стены, на которую она навалилась, начав задыхаться от смеха. Снизу, из-за угла, ей вторил детский смех. А голова продолжала вращать глазами, гулить и улыбаться.

— Вы! Изверги! Не мучайте мою крошку! — Сквозь смех выдавила Леся, стараясь выразить возмущение таким "сюрпризом".

Но это было действительно сложно.

Держась за стену, она вышла во двор, буквально вырвав пятимесячную дочку из рук у давящегося хохотом Влада. На полу, продолжал заливаться смехом их пятилетний сын, который, похоже, и отвечал за "самораскрытие" дверей.

— Ты что здесь делаешь? — Леся с любовью посмотрела на хихикающего малыша. — Ты же его в садик повез? — Перевела она взгляд на Влада, который уже обнял ее, вместе с дочерью.

— А папа меня похитил! — С восторгом заявил Мишка и, перекувыркнувшись через голову, кубарем понесся на зеленую траву газона. — Я так не хотел в садик! — Продолжал рассказывать малыш, бегая по двору, под радостный лай Корсара, прыгающего рядом с ребенком. — И папе пожаловался. А он меня тогда похитил, и не повез в садик! А потом мы вместе решили похитить тебя и Ирку! И бабушку подговорили!

— Оболтусы! — От всего сердца вырвалось у Леси. — Ты хоть представляешь, как я испугалась, когда мама позвонила? Думала, что-то с Иркой случилось. — Она укоризненно посмотрела на довольного мужа.

— Прости. — Не похоже, однако, чтобы он искренне раскаивался. — Пугать — не хотели. Но прав Мишка — день сильно хороший. — Влад перегнулся через ее плечо и крепко поцеловал Лесю, поддержав одной рукой их вертящуюся дочь.

— У тебя же сегодня совещание. И мэр... — Вдруг вспомнила Леся о расписании мужа, и попыталась отойти.

— У нас сегодня — шашлыки. — Возразил Влад, не позволив ей ничего подобного. — Грех просидеть такой день под кондиционерами. — Подмигнув ей, он подхватил обеих своих женщин на руки и спустил с террасы на траву.

— Шашлыки? — Еще не очень сориентировавшись в смене планов, переспросила Леся.

— Именно. — Подтвердил муж. — Сергей уже занимается углями, а твоя мама зорко за ним следит.

Забрав из ее рук лопочущую и улыбающуюся Иру, он опустил малышку в манеж, стоящий посреди двора, и снова обнял Лесю.

— И нет, никакие сроки сдачи нового номера — меня не волнуют. — Прервал он ее, едва Леся вспомнила о своей работе и планах. — Тебя похитили. — Напомнил Влад с ухмылкой. — Как минимум до завтра. А может — и до послезавтра. Как время покажет. Так и передай Юре. Пусть сам разбирается. — В очередной раз, обезоружив ее безотказным способом, своим поцелуем, Влад уже прижал к уху Леси телефон, в котором шли гудки.

Ощущая себя весьма довольной такими перспективами, Леся послушно повторила все своему заместителю.

Бывший водитель Влада, который все же прислушался к ее давним советам, и окончил университет заочно, выбрав факультет журналистики, только посмеялся, услышав сообщение о похищении начальства. Юра поклялся, что спасет "горящий" выпуск, согласившись, что с Владом спорить без толку.

Успокоенная Леся, отдала телефон мужу, уверенная в своем помощнике. Из Юры вышел очень толковый журналист, и неплохой редактор. Он не подведет.

— И что теперь? — Обвив шею Влада руками, она лукаво посмотрела на него из-под ресниц. — Мне надо бояться и плакать, как жертве похищения?

Он расплылся в улыбке.

— Нет, тебе надо загорать и наслаждаться отдыхом. — Велел Влад, потащив Лесю к шезлонгам, уже расставленным около летнего павильона. — Можно даже поспать. Думаю, часа два она еще даст тебе покоя. — Он в раздумьях оглянулся на дочь.

Та грызла погремушку и на родителей пока внимания не обращала.

Два часа покоя! Это казалось почти невероятным.

Леся послушно улеглась, прищурившись от летнего солнца и окутавшего кожу тепла. Кивнула маме, которая, действительно, зорко следила за тем, как их нынешний водитель, Сергей, раздувал угли в мангале. Запрокинула голову и уставилась в синее-синее небо.

— Вл-а-д, — позвала она мужа, который присоединился к группе "поваров". — Может, позвоним Диме? — Сонно предложила Леся, когда он обернулся.

Влад притворно ужаснулся.

— Ты представь, какая чехарда начнется. Он же весь свой выводок притащит. — Влад подошел к ней. — Представила?

— Угу. — Сонно кивнула Леся, расслабившись после недавнего страха.

— И? — Муж смотрел на нее с улыбкой в глазах.

— Звони! — Велела Леся, слушая смех сына и лепет дочери, перебирающей свои игрушки в манеже.

Влад рассмеялся, но послушно достал телефон.

— Ну, смотри. Сама напросилась. — Напоследок предупредил он, и набрал номер брата.

Сама. Она и не сопротивлялась. Мелькнула мысль, что можно позвать и родителей мужа, но тут же испарилась. За эти годы Леся так и не смогла понять этих людей. Они даже с внуками общались по какому-то своему, странному расписанию, не понятному больше ни для кого. В отличие от ее матери, которая, не раздумывая уволилась, чтобы сидеть сначала с Мишей, а теперь — и с Ирой, пока Леся создавала журнал и каждый месяц "спасала" очередной номер.

Нечего портить всем нежданный выходной, особенно Владу и Димке. Долг это хорошо, но веселья хотелось больше.

Прикрыв глаза, Леся прислушивалась к разговору Влада со своим братом, и не заметила, как погрузилась в дрему, совсем пригревшись на солнце. Слишком редко им сейчас удавалось поспать ночами, а шезлонг казался таким удобным. А легкий ветер, уже пахнущий дымом, так приятно обвевал тело, не позволяя теплу превращаться в жару. И так здорово оказалось, что не надо никуда торопиться и решать какие-то срочные проблемы. А можно расслабиться, слушая детский смех, и просто отдохнуть.

Конец.