Комфлота Бахирев. От Синопа до Босфора

Глава восьмая. Восточный фронт в огне.

"Ревёт и грохочет мортира вдали,

Снаряд оглушительно рвётся,

И братья костями под землю легли,

И стон над полями несётся...

Но молча живые пред смертью стоят,

И знамя их поднято гордо;

Не дрогнет наш русский великий солдат

И натиск врага встретит твёрдо!

Кровь льется потоком и рвутся тела

На мелкие части снарядом,

Смерть косит и косит людей без числа —

Земля словно сделалась адом.

Но слышно команду солдатам "вперед!",

И двинулось стройно рядами

Российское войско в тяжелый поход,

И в бой беспощадный с врагами"

I

Уже полтора месяца идут ожесточённые бои по всем фронтам первой мировой. Я очень переживал, читая сводки с фронтов, подготовленные для меня лейтенантом Никишиным, моим незаменимым адъютантом. Как в этой реальности пойдёт это наступление, по тому же сценарию, или по-новому? Как, чем ответит противник, и какой будет результат? Всё же в этом времени наши войска начали наступление на две недели позже и более подготовленными, чем в моём прошлом. Да и линия фронта к началу летнего наступления выглядела иначе, а это, хоть чуть-чуть, но тоже влияет на дальнейшее развития событий. Так что первый месяц боёв, почти полностью повторил известные мне события. Почти...

После войны я прочитал книгу о этих событиях. Её мне подарил сам Император, с его дарственной надписью. Как я понял, это был намёк на мои регулярные, можно даже сказать, настойчивые подсказки перед этим самым наступлением.

Через пять лет по завершению этой мировой бойни, при Генеральном Штабе, в Военно-исторической комиссии по описанию боевых действий во время Великой воины, вышла книга "Обзор и анализ Летней наступательной операции 1916 года Российской Императорской Армии". В её написании принимали участие многие военачальники, которые непосредственно участвовали в этих боях.

Вот мой вольный пересказ с некоторыми выдержками из этой книги.

Во вторник 15 июня, все четыре армии юго-западного фронта, ранним утром начали артподготовку в местах намеченного прорыва.

Брусилов перед наступлением отдал своим войскам такую директиву:

"1. Ближайшей целью предстоящих наступательных действий будет разбить живую силу противника и овладеть ныне занимаемыми им позициями.

2.Атака будет произведена всем фронтом, от реки Стырь до реки Прут, причём главный удар возлагается на 8-ю армию".

При этом начальник штаба 8-й армии генерал-майор Стогов уже дал заключение о возможностях развития успеха, указав, что наиболее перспективным является направление на Владимир-Волынский, Холм, Межиречи, обходя Ковель далеко с запада, а направление на Луцк, Ковель, и далее на Брест-Литовск "исключают возможность здесь широких операций большими массами войск. Сухих пространств мало и при этом они настолько тесны, что развернуть даже пехотную дивизию возможно лишь в некоторых местах"

Но именно в этом направлении генерал Брусилов и приказал ударить 8-й армии генерала Каледина. Ещё до наступления генерал получил подкрепления, 4-ю Финляндскую стрелковую и 12-ю кавалерийскую дивизии. В резерве 8-й армии оставалась 2-я Финляндская стрелковая дивизия и новая 126-я пехотная дивизия из Одесского военного округа. Через три дня после начала наступления, уже сам Алексеев доложил Верховному Главнокомандующему императору Николаю II своё мнение о необходимости усилении войск Брусилова ещё двумя корпусами. 5-й Сибирский корпус был снят с Северного фронта и направлен на юг. У генерала Эверта изъяли для Каледина две кавалерийские дивизии.

В период подготовки наступательной операции, начальник штаба Юго-Западного фронта генерал Клембовский выдвинул идею рейда на Ковель со стороны Припяти силами 4-го кавалерийского корпуса. Для этого, пехота должна была вначале прорвать оборону противника в Припятских болотах, и дать коннице возможность выйти на оперативный простор и наступать на Ковель с севера. Вдоль железной дороги Ковель-Сарны, при поддержке трёх бронепоездов и одного бронированного мотовагона, наступал 5-й кавалерийский корпус и 46-я пехотная дивизия. Дальнейшая доработка операции на Луцко-Ковельском направлении велась в условиях непрекращающихся разногласий между командующим 8-й армией генералом от кавалерии Калединым и командующим фронтом, тоже генералом от кавалерии Брусиловым. Генерал Алексеев поддерживал Каледина в его стремлении усилить конницу ещё двумя пехотными дивизиями и бросить эту группу на прорыв, в рейд по тылам противника с севера. Брусилов же настаивал на включение всей пехоты, что была в резерве 8-й армии в ударную группу и наступать на Ковель одним кулаком со стороны Ровно.

Вот что написал Брусилов ещё до начала наступления Каледину "Во избежание недоразумений, считаю своим долгом еще раз вам подчеркнуть, что все ваши резервы должны быть так расположены, чтобы иметь возможность, если понадобится, подкрепить атакующие войска вашей главной группы, а затем развивать достигнутый успех, дабы он был длительным... Разбрасывать свои резервы не следует. Заткнуть все дыры невозможно и не нужно: противник много слабее вас, и он никаких контрударов значительными силами устроить не может. ...Считаю, что при этих условиях и риска никакого нет; ну, а если и есть риск, то без него на войне не обойдешься... Наступая и атакуя, нужно все ставить на карту и без оглядки, во что бы то ни стало, добиваться победы. Не оглядываться назад, ни по сторонам, только вперед... Настало время поразить врага и изгнать его из наших пределов".

Таков был взгляд командующего фронтом на роль резервов в предстоящей операции. 4-й кавалерийский корпус всё-таки был усилен двумя пехотными дивизиями, хотя и этого, как впоследствии выяснилось, оказалось мало: перед ним, на основательно укреплённой позиции, находились значительные силы противника. Свободных резервов к началу наступления было выделено немного: две пехотные и одна кавалерийская дивизии в 8-й армии, одна конная дивизия и полк пехоты в 11-й армии, две кавалерийские дивизии в 7-й армии, и одна пехотная, и одна казачья дивизии в 9-й армии. На просьбы командующего 9-й армии генерала Лечицкого об усилении его войск резервами Брусилов заметил: "Считаю превосходство сил приличное. Лишь бы удар был правильно подготовлен, правильно нанесен и успех от сердца использован кавалерией. Не всегда численное превосходство решает дело, умение и счастье — элемент серьезный"

Право распоряжаться резервами фронта генерал Брусилов оставил за собой. К 14 июня к нему прибывали еще две стрелковые дивизии, предназначавшиеся 8-й армии. Таким образом, для развития успеха главного удара выделялось пять пехотных и шесть кавалерийских дивизий. Кроме того, для непосредственного пополнения численности, армиям Юго-Западного фронта, уже по ходу наступления, было передано двести сорок тысяч человек обученного запаса и более ста тысяч безоружных (всё ещё сказывалась нехватка винтовок). С учётом этих сил армии Юго-Западного фронта имели примерно миллион солдат и офицеров, при двух с половиной тысячах пулеметов, немногим более двух тысяч орудий, и тысячи трёхстах восемьдесяти бомбомётов и миномётов.

Противник к этому времени уже знал о готовящемся наступлении, только не знал, в каком именно месте будет нанесён главный удар. Да и к этому моменту большие силы австрийских войск находились на Итальянском фронте, в том числе и почти вся тяжёлая артиллерия, а в австро-венгерских войсках на Восточном направлении ощущалась нехватка снарядов, и это всё вместе не давало возможности для подготовки упреждающего удара. Всего противник имел шестьсот двадцать две тысяч солдат и офицеров в боевых порядках, и пятьдесят шесть тысяч в резерве, около трёх тысяч пулемётов, семьсот семьдесят миномётов и две тысячи семьсот тридцать орудий.

15-17 июня войска 8-й, 7-й и 9-й армий Юго-западного фронта прорвали оборону противника своими ударными группами. Исключительно эффективно действовала русская артиллерия, впервые применившая отравляющие вещества для подавления вражеских батарей. На участке 7-й армии артподготовка продолжалась двое суток и сопровождалась бомбардировкой позиций противника с воздуха. Авиация также поддерживала наступающие вдоль железной дороги Ковель-Ровно войска генерала Каледина.

В полосе наступления 11-й, 7-й и 9-й армий противник уже с первых дней был вынужден ввести в бой все свои резервы. Группа армий Бём-Эрмолли была вынуждена передать свой резерв 4-й армии и направить в её состав еще и кавалерийскую дивизию. Эти дивизии были введены в бой 17 июня. Сама же 4-я армия, как и группа армий "Линзингена", исчерпала свои резервы к этому времени, но так и не смогла остановить продвижение армии генерала Каледина. Австро-венгерские войска в беспорядке отступали за реку Стрыпа. Однако и русские армии к этому времени ввели в бой почти все имеющиеся резервы, за исключением трёх пехотных дивизий и конницы. Город Луцк был захвачен в первые сутки нашего наступления, и это сделала 4-я дивизия, или как её ещё называли "Железная дивизия", командиром которой был генерал-лейтенант Деникин. И это было его второе взятие этого города, за эту войну. Дальнейшее продвижение 8-й армии было не таким стремительным, как хотелось бы нашему командованию. А вот 11-я армия так и не смогла за первые три дня прорвать фронт на всю глубину, и все её попытки были отражены противником. И продвинуться вперёд она смогла только благодаря действиям 7-й армии которая наступала на Львов, и, как и 11-я, углубилась настолько, что стала угрожать 1-й армии генерала Пухалло окружением, и тому пришлось отводить свои войска за Днестр.

В распоряжении штаба Юго-Западного фронта оставались ещё 5-й Сибирский корпус и вновь прибывшая 113-я пехотная дивизия из Одесского военного округа. Тем не менее, 21 июня Брусилов обратился в Ставку Верховного Главнокомандующего с просьбой придать его фронту ещё один корпус, так как стало известно, что противник перебрасывает с Итальянского фронта две дивизии, не считая того, что из Полесья, через Брест-Литовск, противник также перебрасывает подкрепления чтобы остановить наступление генерала Каледина. В тот же день был отдан приказ о переводе из 5-й армии Северного фронта 23-го армейского корпуса (тридцать три тысячи бойцов). Генерал Алексеев сообщал Брусилову: "Переброска примерно двух дивизий австрийцев с итальянского фронта требует две недели времени. Главнейшая цель направления 23-го корпуса — дать вам средства обратить тактический успех в стратегически законченную операцию"

19 июня генерал Алексеев отдал директиву о дальнейшем наступлении 8-й армии от Луцка в сторону р. Сан с целью отрезать австро-венгерские армии от германского Восточного фронта. Армии Западного фронта должны были нанести демонстрационный удар по Пинску и перейти в общее наступление с 27 июня. Однако 24 июня Брусилов заявил, что он беспокоится за растянутый правый фланг и опасается оторваться от армий Западного фронта, так как противник может ударом с севера отрезать часть войск 8-й армии. Он прекращает наступление на Ковель и поворачивает войска на Владимир-Волынский. В конечном счёте, переговоры завершились согласием Алексеева на такое действие Брусилова, поскольку именно отсюда противник снял войска для укрепления обороны Ковеля (три дивизии). И это решение способствовало быстрому захвату этого города и продвижение наших войск в сторону Буга, на Холм, а там, возможно и на Люблин. Или к югу, на Львов.

Топтание на месте войск 8-й армии не могло не отразиться на войсках Западного фронта. После долгих переговоров с главнокомандующим Западного фронта генералом Эвертом, Алексеев убедил его передать Брусилову 3-ю армию и перенести направление главного удара фронта от Вильно к Барановичам и на Брест-Литовск. В соответствии с этим император Николай II подписал 26 июня Директиву, по которой армиям генерала Эверта надлежало скрытно перегруппироваться на Барановичское и Гродненское направления. "3-й армии развить энергичный удар на Пинском направлении".

4-я армия своим наступлением на Гродно должна была беспокоить противника, не давая ему возможности перевозить войска на юг. Армиям Юго-Западного фронта, приказывалось овладеть Ковельским районом, для чего ударная группировка усиливались ещё двумя корпусами. 1-й армейский и 1-й Туркестанский корпуса с двумя дивизионами тяжелой артиллерии (57 тыс. бойцов) выделялись из состава 10-й армии Западного фронта.

В стане Центральных держав с первых дней прорыва начались разногласия по вопросу о контрмерах. Накануне русского наступления на совещании 29 мая 1916 года начальник Полевого штаба Главного командования Австро-Венгрии генерал-полковник Конрад фон Хётцендорф и генерал-полковник фон Линзинген заявляли о необходимости подкрепления австро-венгерских войск германскими дивизиями. Тогда начальник Генерального штаба германских войск Эрих фон Фалькенхайн выступал против таких мер. Но после поражения австрийцев в Буковине и на Волыни он был вынужден согласится на то, чтобы поддержать австро-венгерские линии германскими дивизиями.

Германское командование на Востоке стремилось не только поддержать союзника, но и подчинить его себе в столь критический момент. Поскольку было известно о готовящемся наступлении русских силами армий Западного фронта, ослаблять войска расположенной севернее Припяти группы армий генерал-фельдмаршала принца Леопольда Баварского было нельзя.

Тем не менее Линзинген уже на третий день русского наступления перебросил часть сил к месту прорыва. Это были: 1-я гвардейская уланская и 2-я кавалерийские бригады, 28-я пехотная бригада и 2-я горная пушечная бригада (австрийская), введенные в бой уже 19 июня. Оказал помощь и принц Леопольд: из Брест-Литовска через Ковель к месту прорыва проследовали резервы Восточного фронта 18-я и 108-я пехотные дивизии.

Из выделенных дивизий и горной артиллерии была сформирована сводная дивизия генерал-майора Руше, позднее ставшая 92-й пехотной. Из этих соединений и некоторых австро-венгерских дивизий, сохранивших боеспособность, была сформирована оперативная группа генерала от кавалерии фон Бернарди, принявшая бой на реке Стоход 20 июня. Кроме того, австро-венгерским армиям были переданы 10-й армейский корпус, 11-я баварская пехотная и 43-я резервная дивизии из Франции, 105-я пехотная дивизия из Македонии. Из состава австро-венгерского Юго-Западного фронта в Галицию направлялись 48-я и 61-я пехотные дивизии.

Именно этими силами 23 июня на Стоходе и Стыри был нанесен неожиданный контрудар по войскам 8-й армии, а вернее по северной ударной группировке, которой оставалось пройти каких-то тридцать пять верст до Ковеля. Генерал Алексеев также был озабочен ситуацией на р. Стоходе. Он 28 июня телеграфировал Брусилову: "Переправа частей 3-й и 8-й армий через Стоход приобрела своеобразный и опасный характер: переходят отдельными полками, в лучшем случае бригадами. Такими же частями будут подставлять себя под удары сосредоточенных сил противника. Нигде не видно сосредоточения главного удара или использования благоприятных обстоятельств, как это было у Червище".