Книга 8. Воздушный Стрелок. Турист

— А вы здесь, значит, вроде егерей, да? — фыркнула устроившаяся на крыше спасплатформы Оля, с недовольством поглядывая на высыпавших из трёх вездеходов бойцов здешнего владетеля, с любопытством осматривающих нашу машину и её экипаж.

— И егеря, и лесники и иное... по потребности, — пожал плечами усатый командир отряда, равнодушно проглядывая на экране своего навороченного браслета информацию по нашим идентификаторам. Пока же он вдумчиво читал полученную информацию, пара подчинённых, стоявших за его спиной, тихо перекидывались меж собой репликами на незнакомом языке. И мне совсем не нужно было быть полиглотом, чтобы понять о чём именно болтают дружинники. Липких, откровенно раздевающих взглядов, бросаемых ими на Ольгу было вполне достаточно... Так ведь они ещё и похотью фонили на версту. Дебилы.

Заметив моё состояние, супруга демонстративно подняла руку с браслетом-коммуникатором, щёлкнула пару раз пальцем по невидимому окружающим экрану, и над платформой понёсся перевод той чуши, что несли аскеры местного "князя". Автоматический, произнесённый механическим бездушным тоном, он, тем не менее, моментально заставил раздухарившихся бойцов заткнуться. Усатый дружинник скривился, оторвавшись от изучения документов и с силой выдохнул, бросив на своих сопровождающих сердитый взгляд.

— Происходящее зафиксировано, — мурлыкнула Оля, а я почувствовал как губы сами собой расползаются в предвкушающей ухмылке.

— Замечательно, — отозвался я, спрыгивая с крыши платформы. Потянулся с наслаждением, хрустнув косточками и, повернувшись к командиру остановивших нас дружинников, поинтересовался: — Как дело будем улаживать, дружинник дома Исенбаевых?

— Проезжайте, — каркнул он, делая шаг назад, и махнул рукой, словно от мухи отмахнулся.

— Э, нет, дражайший, — покачал я головой. — Так дело не пойдёт. Твои брехуны мою жену оскорбили, а ты, как командир, даже не подумал их остановить. Так что, либо вира с тебя, либо дуэль с твоими чересчур болтливыми подчинёнными. Выбирай. И да, как бы дело не обернулось, обещаю, информацию об этом инциденте я отправлю главе рода Исенбаевых, чтобы знал, каких "орлов" он в свою дружину набрал. Ну и в Поместный приказ, само собой, сообщу. На всякий случай.

— Ты... м-м... — усатый дёрнулся, полоснул взглядом по облажавшимся подчинённым и тяжело засопел, пытаясь справиться с гневом.

— Я. Кирилл Обухов, сын боярский, здесь и сейчас, под запись фиксатора спрашиваю тебя, дружинник боярина Исенбаева, дашь ли ты дозволение на поединок своим подчинённым, нанёсшим оскорбление моей законной жене, или откупишься за их никчёмные жизни вирой? — ощерился я, отрезая усатому пути к отступлению. — Ну, я жду ответа!

— Поединок, без оружия, здесь и сейчас. До невозможности продолжать бой, — прохрипел усатый командир, и в голосе его прорезался неслышный прежде акцент. Он обернулся к своим бойцам. — Арслан, ты первый. Касим... доберёшь, если что останется.

Дружинники стоявшие у своих машин, поодаль от нас, зашумели и загудели. А похожие друг на друга как близнецы, чернявые и вёрткие Арслан с Касимом принялись снимать экипировку. И ведь даже ни словом не обмолвились, как будто и не они минуту назад скабрезными шуточками сыпали.

Я сознательно шёл на обострение. Нет, убивать идиотов не хотел, но поправить настроение, и без того хреновое после обнаружения на пляже дрона-наблюдателя, стоило. К тому же, борзые дружинники хозяина окрестных земель просто-таки нарываются на трёпку. Слишком уж нагло они себя ведут. Дома, да. Но ведь мы не рядовичи Исенбаевых, не должники и не обязанные. Мы — гости. А гостей во всех культурах принято встречать с уважением. Здесь же налицо демонстративное пренебрежение, уже перешагнувшее пределы, за которыми гордость превращается в унижение окружающих. Такое надо лечить, так чтоб юшка с соплями из задранного носа хлестала.

Уж не знаю, на что рассчитывал болтливый Арслан, сходу рванувший на меня, едва я успел скинуть футболку... На то, что я не успею среагировать? Зря. Он может быть и быстрый-шустрый, но от влетевшего в грудину прямого удара ногой увернуться не смог. Так и рухнул наземь, не успев показать своей удали. Его командир подождал с полминуты, ожидая, что подчинённый всё же сможет протолкнуть в лёгкие хоть сколько-то воздуха и поднимется на ноги для продолжения боя, но поняв, что тот так и будет скрести пальцами по земле, хрипя и обламывая ногти, всё же подал знак подтянувшимся на зрелище бойцам, и двое из них выволокли таращащего глаза, побагровевшего Арслана за пределы образованного ими круга. А вместо него в дело вступил Касим. В отличие от собрата, этот длинноязыкий умник не стал сходу бросаться в атаку, а закружил вокруг, пританцовывая, словно боксёр на ринге. Собственно... если я правильно понимаю, он и был боксёром. Уж очень характерная стойка. Вот только... Умник, да. Ни один боксёр не будет так подкидывать колени и дёргать локтями. Муай-тай? Ла-адно.

Как в том анекдоте... Дзюдо-айкидо-карате? Рессора от трактора Беларусь, вот самый верный приём. Летящий в мою грудь локоть Касима, возомнившего, что он-таки обманул противника и сейчас наградит его ответкой за позорный слив собрата, просвистел мимо. А следом за ним мимо меня промелькнула изумлённая от скорости сближения с землёй, рожа бойца. Перехват ведущей ноги, доворот корпуса, чтобы придать противнику большее ускорение... есть стыковка!

Встретившийся лбом с землёй-матушкой, Касим хрюкнул и отключился. А вот нехрен лезть с голой шашкой на танк. Охлопковская школа, это вам не балет. Захваты и броски — наше всё. Ну и физика, да... Куда ж без неё, любимой. Правило рычага и вот это всё... хм.

— Полагаю, инцидент исчерпан, — проводив взглядом утаскиваемое из круга тело Касима, я повернулся к усатому дружиннику, демонстративно игнорируя сердитое, даже злое гудение его подчинённых, явно недовольных таким исходом.

— Исчерпан, — скрипнул зубами тот и мотнул головой в сторону города. — Можете ехать.

— Благодарю за понимание, — кивнул я и, подхватив с земли сброшенную перед поединком футболку, полез в спасплатформу, где меня уже ждала Оля, довольная, словно дорвавшаяся до крынки со сметаной кошка. Ну да, ну да. Настроение мужа поправила, руль оккупировала...чего ещё нужно моей боярыне для счастья?

Утёршись полотенцем, я устроился рядом с женой. Спасплатформа басовито загудела, и в этот момент послышался хлопок руки о борт с пассажирской стороны. Откинув задраенный "иллюминатор", я высунулся в окно и увидел под бортом всё того же усатого дружинника.

— Уезжали бы вы поскорее из наших мест, — проговорил он, сверля меня недовольным взглядом. — Не любят здесь таких бор... шебутных гостей.

— Уедем, господин дружинник, уедем, — покивал я в ответ. — Передохнём денёк, и двинем дальше своей дорогой. Не переживайте. А что до шебутных гостей... так, какой мерой меряете, такой и вам отмерено будет. Слышал такое? Прощай, дружинник.

— Скатертью дорога, — сварливо отозвался тот, отходя от покатившей вперёд платформы. Злой он какой-то... наверное скуп хозяин, недоплачивает жалованье бойцу, вот и сердится тот без толку и повода. Хах...

Усть-Бельск оказался действительно маленьким городком, больше похожим на сильно разросшееся село, почти половину которого заняли портовые постройки и... причальные пандусы, которых оказалось едва ли не больше, чем обычных пирсов и дебаркадеров. Похоже, здесь упор делается на доставку грузов экранопланами или судами на воздушной подушке. Впрочем, если подумать, то это вполне логично. Если Кама здесь вполне судоходна, то Белая таким качеством похвастать не может. Действительно серьёзный тоннаж обычными судами-баржами по ней без больших осложнений не доставить, дальше Уфы, по крайней мере. А надо. Так что такой вот перевалочный пункт как Усть-Бельск в этом месте просто напрашивался.

— Город наш был поставлен стараниями Строгановых и Кара Бек, ещё триста лет назад, — вещал молодой парнишка за барной стойкой в кафе при маленькой гостинице, где мы устроились в ожидании куда-то пропавшего управляющего этого заведения. — Строгановы в те времена, как раз тягались с Демидовыми, вот и решили подкузьмить Акинфию Никитовичу, поставив здесь удельный городок, для чего и выкупили землю у рода Кара Бек. Выправили бумаги чин по чину, и слияние Белой и Камы оказалось в их руках. К тому-то времени, считай, вся Белая до самого Бирска была на их землях... во-от.

— А Демидовым-то что за горе с такого поворота? — не понял я.

— Так, Белая-то, вон она, слева, а Усть-Бельск по правому берегу Камы, — пожал плечами многознающий бармен. Ольга же, увидев моё непонимание, взяла объяснения на себя.

— Получилось, что территории от Бирска до Усть-Бельска полностью отошли под Строгановых, и Демидовым, чтобы тащить грузы с севера по Каме, на Волгу и далее, пришлось идти через слияние Белой и Камы, принадлежащее с тех пор Строгановым. Понимаешь?

— И что? Пошлины-то они взять с идущих грузов не могли, — отозвался я. — Внутренние таможни, если мне память не изменяет ещё Иван Пятый отменил.

— Пошлины отменил, а вот право досмотра грузов — нет, — подал голос всё тот же парнишка-бармен. — А где досмотр, там и...

— Понятно, — кивнул я. — Задержали судно для досмотра, да и заканителили, пока лёд не станет, а там время до весны, когда или груз в месте назначения уже будет не надобен, или вовсе сгниёт от неподобающего хранения. А то и сгорит от нечаянно упавшей лампы, вместе с лабазом, да?

— Именно, — весело отозвался этот знаток истории. — Но Демидовы тоже не лаптем щи хлебали. Уже через два года государевым именным указом сельцо Усть-Бельск было объявлено уездным городом Нижнекамского воеводства, за что Строгановым, "в благодарность за старания по развитию Приуральских земель" прирезали вместо потерянного слияния Белой и Камы, территорию от Бирска до Благовещенска. То-то у них "радости" привалило от получения такого чемодана без ручки. Ха.

— А что не сразу до Уфы? — удивился я.

— Так, там уже кабинетские земли. А их государи даже в самые худые времена никому в вотчины не отдавали, — развёл руками бармен, и встрепенулся. — О, а вот и управляющий. Василь Васильич! Тут вот гости пожаловали, хотят в наших номерах остановиться.

Василий Васильевич оказался приземистым мужчиной, возрастом сильно за полтинник. А ещё, своим видом он напомнил мне Кота Базилио из советского фильма про деревянного человечка. Прокатившись колобком от стеклянных дверей кафе до самой барной стойки, сей господин смерил нас с Ольгой придирчивым, хитро прищуренным взглядом, пожевал губами и, вздохнув, заговорил.

— Это ваша монстра там, у дверей в наш отель стоит?

— Добрый день, уважаемый, — медленно и максимально отчётливо произнёс я в ответ. Базилио-Василий дёрнул носом, окинул взглядом меня и Олю, изображающую абсолютную увлечённость фруктовым коктейлем, стоящим перед ней, и нахмурился.

— Да-да, и вам доброго дня, — скороговоркой выдал он. — И всё же хотелось бы услышать ответ.

— Наша, — коротко кивнул я в ответ.

— Уберите её на стоянку, будьте любезны, — надулся управляющий под недоумённым взглядом прежде весёлого бармена — Она портит весь вид на наш отель! А это, знаете ли, убытки...

— Как только заселимся в забронированный нами номер, так сразу и уберём, — с любопытством наблюдая за этим кадром, миролюбиво отозвался я.

— Номер? Забронированный? — нахмурился Василий Васильевич. — У нас нет заброни... в смысле, все номера заняты, да!

— Нет забронированных номеров? — отвлеклась от своего коктейля Оля. Ну ещё бы! Камень-то в её огород. — Неужели? А это что?

Она продемонстрировала запись фиксатора со своего браслета, на которой отчётливо был слышен и виден её разговор с некой рослой рыжей дамой... а вот и Лиса Алиса, ха... И эта самая дама ручалась, что номер для нас зарезервирован.

— Э-э... прошу прощения, должно быть моя помощница что-то напутала или забыла сообщить мне об этой беседе, — Базилио вытер выступивший на лбу пот огромным носовым платком и, снова дёрнув носом, деланно печально покачал головой. — Но увы, как я уже сказал, все наши номера заняты. Весьма сожалею, но мы не можем принять вас в нашем отеле.

— Какая прелесть, — протянула Оля. — Что ж, тогда верните уплаченные мною за резерв деньги и мы отправимся искать другой отель. Надеюсь, что там персонал куда лучше справляется со своими обязанностями.

В ответ на эту тираду, Василий Васильевич глубоко вздохнул и...

— Вот только не нужно говорить, что об уплаченных деньгах вы не в курсе, — упредила его Оля, демонстрируя очередную картинку на экране своего коммуникатора. — Вот счёт, вот платёж, вот его обоснование. Вот подтверждение вашего банка о принятии средств. Итак?

— Секундочку, — управляющий скривился, но включил собственный браслет и принялся рыться в его приложениях. А спустя минуту коммуникатор Оли мелодично тренькнул.

— Так бы сразу, — фыркнула она. — Отзыв о вашем гостеприимстве получите завтра, уважаемый. Сеня, спасибо за коктейль и беседу. Ты настоящий мастер бара и замечательный краевед.

— Всего хорошего, — я кивнул недоумевающему бармену, хлопнул на стойку рублёвую монету и, подхватив жену под руку, повёл её прочь из этого странного места. А оказавшись за дверью, тут же открыл привязанное к денежке "окно". А что? Хороший приём не грех и повторить. Оля тут же прибавила шаг, и уже через полминуты мы оказались в салоне платформы. Как раз к тому моменту, когда оставленные нами в кафе управляющий отеля и бармен, заговорили...

— Василий Васильевич, зачем вы так-то? — Сеня даже головой осуждающе покачал. — Елизавета Макаровна ведь предупреждала вас об этих гостях! При мне же дело было, я точно помню.

— Не твоего ума забота, — буркнул Кот Базилио. — Стоишь за стойкой, вот и стой. А в мои дела не лезь.

— Зря вы так, — Голос бармена похолодел. — Я ведь дядюшке всё расскажу, попробуйте-ка с ним объясниться.

— Дядюшка... — управляющий словно кислого хлебнул. От души. — Что мне твой дядюшка... А и говори, знаешь! Я ему объясню, пусть, если хочет сам в этом деле разбирается. А я человек маленький, мне не велено было этих пускать. Я и не пустил.

— Это кем же не велено-то? — прищурился Сеня.

— Да уж не дядюшкой твоим. Пусть он хозяин гостиницы, а и то... — зло фыркнул Базилио. — Тех людей, что мне велели, и он ослушаться не посмеет. В общем, доноси, если желание есть. Посмотрим, чья возьмёт

— А и посмотрим, — прихлопнул ладонью по стойке бармен, взявшись за коммуникатор. Но на него тут же легла рука управляющего.

— Позже донесёшь, — ощерился он. — А пока, иди, обслужи гостей. Они уже четверть часа обед ждут, а Клавка опять где-то шляется!

Казёнка — здесь, упрощение от "казённая десятина", т.е. 1,09 гектара.

Дэссэ, Жан (Жан Димитр Виржини) — французский модельер греческого происхождения. Основатель модного дома Дэссэ.

Графские подвалы — Величайший в Европе и мире винный подвал, расположенный в ялтинском местечке Массандра. Назван так по его принадлежности боярскому роду Воронцовых, представители которых в середине XVIII столетия умудрились трижды получить графский титул из рук двух императоров Священной Римской Империи. Первый графский титул был пожалован Михаилу Илларионовичу Воронцову в 1744 году императором Карлом VII, а спустя шестнадцать лет, его родные братья Роман и Иван были возведены в графское достоинство преемником Карла, Францем I. Это событие нашло своё отражение и в Бархатной книге Русского государства, в которую, личным указом государя Василия Пятого, были внесены изменения, позволившие боярам Воронцовым и впредь титуловаться графами, несмотря на отсутствие такого титула в росписи Гербового приказа.