Гарри Поттер и узник Азкабана

— Так вот оно что, да? — спросила профессор Макгонагалл, подходя к камину и уставившись на Молнию. — Мисс Грейнджер только что сообщила мне, что вам прислали метлу, Поттер.

Гарри и Рон посмотрели на Гермиону. Они увидели, как покраснел ее лоб над книгой, которая лежала вверх ногами.

— Можно мне? — спросила профессор Макгонагалл, но, не дожидаясь ответа, выхватила "Молнию" из их рук. Она внимательно осмотрела его от ручки до кончиков веточек. — Хм. И там совсем не было записки, Поттер? Открытки? Никакого послания?

— Нет, — безучастно произнес Гарри.

— Понимаю. ... — сказала профессор Макгонагалл. — Что ж, боюсь, мне придется ответить на это, Поттер.

— Ч-что? — спросил Гарри, с трудом поднимаясь на ноги. — почему?

— Это нужно будет проверить на предмет сглаза, — сказала профессор Макгонагалл. — Конечно, я не эксперт, но, полагаю, мадам Хуч и профессор Флитвик разберутся в этом.

— Снять его? — повторил Рон, как будто профессор Макгонагалл была сумасшедшей.

— Это займет не больше нескольких недель, — сказала профессор Макгонагалл. — Вы получите его обратно, если мы убедимся, что на нем нет сглаза.

— В этом нет ничего плохого! — сказал Гарри слегка дрожащим голосом. — Честно говоря, профессор...

— Вы не можете этого знать, Поттер, — сказала профессор Макгонагалл довольно любезно, — — Во всяком случае, до тех пор, пока вы не полетаете на нем, и я боюсь, что об этом не может быть и речи, пока мы не будем уверены, что он не был подделан. Я буду держать вас в курсе.

Профессор Макгонагалл развернулась на каблуках и вытащила "Молнию" из проема в портрете, который закрылся за ней. Гарри стоял и смотрел ей вслед, все еще сжимая в руках баночку с полиролью "Хай-Финиш". Рон, однако, набросился на Гермиону.

— Зачем ты побежала к Макгонагалл?

Гермиона отбросила книгу в сторону. Она все еще была розовой, но встала и вызывающе посмотрела на Рона.

— Потому что я подумала — и профессор Макгонагалл согласна со мной — что эту метлу, вероятно, прислал Гарри Сириус Блэк!

ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ

ПАТРОНУС

Гарри знал, что Гермиона хотела как лучше, но это не мешало ему злиться на нее. Всего на несколько коротких часов он стал владельцем лучшей в мире метлы, а теперь, из-за ее вмешательства, не знал, увидит ли ее когда-нибудь снова. Он был уверен, что сейчас с "Молнией" все в порядке, но в каком состоянии она будет, когда ее подвергнут всевозможным испытаниям на защиту от сглаза?

Рон тоже был в ярости на Гермиону. С его точки зрения, демонтаж новенькой "Молнии" был ничем иным, как нанесением ущерба здоровью. Гермиона, которая по-прежнему была убеждена, что поступила правильно, начала избегать общей комнаты. Гарри и Рон предположили, что она укрылась в библиотеке, и не пытались уговорить ее вернуться. В общем, они были рады, когда вскоре после Нового года в Гриффиндорскую башню вернулись остальные ученики, и в ней снова стало многолюдно и шумно.

Вуд разыскал Гарри в ночь перед началом семестра.

— Хорошо провел Рождество? — спросил он, а затем, не дожидаясь ответа, сел, понизил голос и сказал: — Я тут кое-что обдумал по поводу Рождества, Гарри. После последнего матча, знаешь ли. Если дементоры придут к следующему . ...Я имею в виду. ...мы не можем позволить вам... ну...

Вуд замолчал, выглядя неловко.

— Я работаю над этим, — быстро сказал Гарри. — Профессор Люпин сказал, что научит меня отгонять дементоров. Мы должны начать на этой неделе. Он сказал, что у него будет время после Рождества.

— А, — сказал Вуд, и выражение его лица прояснилось. — Что ж, в таком случае, я действительно не хотел терять тебя как Ловца, Гарри. А ты уже заказал новую метлу?

— Нет, — сказал Гарри.

— Что? Тебе лучше поторопиться, ты же знаешь — ты не сможешь оседлать "Падающую звезду" против Равенкло!

— Он получил "Молнию" на Рождество, — сказал Рон.

— Огненная молния? Нет! Серьезно? Настоящая молния?

— Не радуйся, Оливер, — мрачно сказал Гарри. — У меня ее больше нет. Ее конфисковали. — И он объяснил, что "Молнию" теперь проверяют на предмет сглаза.

— Сглазили? Как это можно было сглазить?

— Сириус Блэк, — устало сказал Гарри. — Предполагалось, что он охотится за мной. Так что Макгонагалл считает, что это мог быть он.

Отмахнувшись от информации о том, что знаменитый убийца охотился за своим преследователем, Вуд сказал:

— Но Блэк не мог купить "Файерболт"! Он в бегах! Вся страна в поисках его! Как он мог просто так зайти в магазин качественных принадлежностей для квиддича и купить метлу?

— Я знаю, — сказал Гарри, — но Макгонагалл все равно хочет избавиться от нее...

Вуд побледнел.

— Я пойду и поговорю с ней, Гарри, — пообещал он. — Я заставлю ее образумиться. ...Молния. ...настоящая Молния в нашей команде. ...Она так же сильно, как и мы, хочет, чтобы Гриффиндор победил... . Я заставлю ее вразумиться. Молния. . ."

Занятия возобновились на следующий день. Меньше всего на свете хотелось проводить два часа в саду промозглым январским утром, но Хагрид приготовил для них костер, полный саламандр, и они с необыкновенным удовольствием провели урок, собирая сухие ветки и листья, чтобы поддерживать огонь, пока огнелюбивые ящерицы бегали взад и вперед крошащиеся, раскаленные добела бревна. Первый урок гадания в новом семестре был гораздо менее веселым; Профессор Трелони теперь преподавала им хиромантию и, не теряя времени, сообщила Гарри, что у него самая короткая линия жизни, которую она когда-либо видела.

Гарри очень хотелось заняться защитой от темных искусств; после разговора с Вудом он хотел как можно скорее приступить к занятиям по борьбе с дементорами.

— Ах, да, — сказал Люпин, когда Гарри напомнил ему о его обещании в конце урока. — Дайте-ка подумать. Как насчет восьми часов вечера в четверг? Класс истории магии должен быть достаточно просторным. ...Мне нужно хорошенько подумать о том, как мы собираемся это сделать. ...Мы не можем привести в замок настоящего дементора, чтобы попрактиковаться на нем. ... "

— Он все еще выглядит больным, не так ли? — спросил Рон, когда они шли по коридору, направляясь на ужин. — Как ты думаешь, что с ним такое?

Позади них раздалось громкое и нетерпеливое

— ту. — Это была Гермиона, которая сидела у подножия доспехов и собирала свою сумку, которая была так набита книгами, что не закрывалась.

— И за что ты нас ругаешь? — раздраженно спросил Рон.

— Ничего, — высокомерно ответила Гермиона, закидывая сумку обратно на плечо.

— Да, ты была права, — сказал Рон. — Я сказал, что мне интересно, что не так с Люпином, а ты...

— Ну, разве это не очевидно? — спросила Гермиона с видом сводящего с ума превосходства.

— Если ты не хочешь нам говорить, не говори, — отрезал Рон.

— Ладно, — надменно сказала Гермиона и ушла.

— Она не знает, — сказал Рон, обиженно глядя вслед Гермионе. — Она просто пытается заставить нас снова поговорить с ней.

В четверг вечером, в восемь часов, Гарри вышел из Гриффиндорской башни и направился в класс истории магии. Когда он пришел, там было темно и пусто, но он зажег лампы своей волшебной палочкой и прождал всего пять минут, когда появился профессор Люпин с большим упаковочным ящиком, который он водрузил на стол профессора Биннса.

— Что это? — спросил Гарри.

— Еще один домовой, — сказал Люпин, снимая плащ. — Я прочесывал замок со вторника, и, к счастью, нашел этого, который прятался в картотечном шкафу мистера Филча. Это самый близкий к настоящему дементору вид, который мы когда-либо видели. Боггарт превратится в дементора, когда увидит вас, так что мы сможем потренироваться на нем. Я могу хранить его в своем кабинете, когда мы им не пользуемся; под моим столом есть шкафчик, который ему понравится.

— Хорошо, — сказал Гарри, стараясь, чтобы это прозвучало так, будто он совсем не встревожен, а просто рад, что Люпин нашел такую хорошую замену настоящему дементору.

— Итак. Профессор Люпин достал свою волшебную палочку и жестом предложил Гарри сделать то же самое. — Заклинание, которому я собираюсь тебя научить, относится к высокоразвитой магии, Гарри, и выходит далеко за рамки обычного волшебного уровня. Это называется заклинание патронуса.

— Как оно работает? — нервно спросил Гарри.

— Ну, когда это работает правильно, то вызывает Патронуса, — сказал Люпин, — который является своего рода антидементором — стражем, который действует как щит между вами и дементором.

Гарри внезапно представил себя сидящим на корточках за фигурой размером с Хагрида, держащего большую дубину. Профессор Люпин продолжил:

— Патронус — это своего рода позитивная сила, проекция тех самых вещей, которыми питается дементор — надежды, счастья, желания выжить, — но он не может испытывать отчаяние, как это могут делать обычные люди, поэтому дементоры не могут причинить ему вреда. Но я должен предупредить тебя, Гарри, что это заклинание может оказаться слишком сложным для тебя. Многие квалифицированные волшебники испытывают трудности с ним.

— Как выглядит патронус? — с любопытством спросил Гарри.

— Каждый патронус уникален для волшебника, который его создает.

— И как вы это вызываете?

— С помощью заклинания, которое сработает, только если ты сосредоточишься изо всех сил на одном-единственном, очень счастливом воспоминании.

Гарри мысленно подыскал счастливое воспоминание. Конечно, ничего из того, что случилось с ним у Дурслей, не могло с ним поделать. Наконец, он остановился на том моменте, когда впервые полетел на метле.

— Хорошо, — сказал он, пытаясь как можно точнее вспомнить чудесное, парящее ощущение в животе.

— Заклинание такое... — Люпин прочистил горло. " Ожидай Патронума!

— Ожидай Патронума, — повторил Гарри себе под нос, — Ожидай Патронума.

— Сосредоточился на своих счастливых воспоминаниях?

— О, да... — сказал Гарри, быстро возвращая свои мысли к тому первому полету на метле. — Ожидаемый покровитель... нет, Патронум... прости... Ожидаемый Патронум, Ожидаемый патронум...

Внезапно что-то со свистом вырвалось из кончика его палочки; это было похоже на струйку серебристого газа.

— Вы это видели? — взволнованно спросил Гарри. — Что-то случилось!

— Очень хорошо, — сказал Люпин, улыбаясь. — Ну что, готов испытать это на дементоре?

— Да, — сказал Гарри, крепко сжимая палочку и выходя на середину опустевшего класса. Он пытался сосредоточиться на полете, но что-то еще мешало ему. ...В любую секунду он мог снова услышать голос своей матери. ...но ему не следовало так думать, иначе он услышал бы ее снова, а он этого не хотел. ...или все-таки услышал?

Люпин взялся за крышку ящика и потянул.

Из ящика медленно поднялся дементор, его лицо, закрытое капюшоном, было обращено к Гарри, одна блестящая, покрытая струпьями рука сжимала плащ. Лампы в классе мигнули и погасли. Дементор вышел из ящика и бесшумно направился к Гарри, делая глубокий, хриплый вдох. Его окатила волна пронизывающего холода —

— Ожидай Патронума! — закричал Гарри. — Ожидай Патронума! Ожидай...

Но классная комната и дементор растворялись. ...Гарри снова проваливался в густой белый туман, и голос его матери звучал громче, чем когда-либо, эхом отдаваясь в его голове:

— Только не Гарри! Только не Гарри! Пожалуйста, — Она пообещала делать все, что угодно...

— Отойди в сторону. Отойди в сторону, девочка!

— Гарри!

Гарри резко вернулся к жизни. Он лежал на спине на полу. В классе снова зажглись лампы. Ему не нужно было спрашивать, что произошло.

— Извините, — пробормотал он, садясь и чувствуя, как холодный пот стекает по стеклам очков.

— С тобой все в порядке? — спросил Люпин.

— да. Гарри забрался на один из столов и облокотился на него.

— Вот, — Люпин протянул ему шоколадную лягушку. — Съешь это, прежде чем мы попробуем снова. Я не ожидал, что ты сделаешь это в первый раз; на самом деле, я был бы поражен, если бы ты это сделал.

— Становится все хуже, — пробормотал Гарри, откусывая лягушачью голову. — В тот раз я слышал, как она кричала громче, а он — Волдеморт...

Люпин выглядел бледнее обычного.

— Гарри, если ты не хочешь продолжать, я все пойму...

— Я понимаю! — яростно воскликнул Гарри, запихивая в рот остатки шоколадной лягушки. — Я должен! Что, если дементоры появятся на нашем матче против Равенкло? Я не могу позволить себе снова упасть. Если мы проиграем эту игру, мы потеряем Кубок по квиддичу!

— Тогда ладно. — сказал Люпин. — Возможно, вам захочется выбрать другое воспоминание, я имею в виду, счастливое, на котором можно сосредоточиться. ...Это воспоминание, кажется, было недостаточно сильным. . . .

Гарри хорошенько подумал и решил, что его чувства, когда Гриффиндор выиграл чемпионат факультета в прошлом году, определенно можно охарактеризовать как очень счастливые. Он снова крепко сжал палочку и занял свое место в центре класса.

— Готов? — спросил Люпин, берясь за крышку коробки.

— Готов, — сказал Гарри, изо всех сил стараясь наполнить свою голову радостными мыслями о победе Гриффиндора, а не мрачными мыслями о том, что произойдет, когда ящик откроется.

— Вперед! — сказал Люпин, снимая крышку. В комнате снова стало холодно и темно. Дементор скользнул вперед, переводя дыхание; его гниющая рука тянулась к Гарри. —

— Экспекто Патронум! — Гарри закричал. — Экспекто Патронум! Экспекто Пат...

Белый туман затуманил его чувства. ...большие, размытые фигуры двигались вокруг него. ...затем раздался новый голос, мужской, кричащий, полный паники —

— Лили, бери Гарри и уходи! Это он! Иди! Беги! Я его задержу...

Кто-то, спотыкаясь, выходит из комнаты, дверь распахивается, раздается пронзительный смех...

— Гарри! Гарри. ...просыпайся. . . .

Люпин сильно бил Гарри по лицу. На этот раз прошла минута, прежде чем Гарри понял, почему он лежит на пыльном полу в классе.

— Я слышал своего папу, — пробормотал Гарри. — Это первый раз, когда я его слышу — он пытался сразиться с Волдемортом лично, чтобы дать моей маме время убежать. . . .

Гарри внезапно осознал, что по его лицу текут слезы, смешиваясь с потом. Он опустил лицо как можно ниже, вытирая их о мантию, делая вид, что завязывает шнурок на ботинке, чтобы Люпин не заметил.

— Ты слышал Джеймса? — сказал Люпин странным голосом.

— Да. . . — Гарри поднял глаза, но лицо у него было сухое. — А что, вы ведь не знали моего отца, не так ли?

— Вообще-то, я знал, — сказал Люпин. — Мы были друзьями в Хогвартсе. Послушай, Гарри, возможно, нам стоит оставить это на сегодня. Это заклинание до смешного сложное. ...Мне не следовало предлагать тебе проходить через это. ...

— Нет! — сказал Гарри. Он снова встал. — Я попробую еще раз! Я не думаю о том, что меня может порадовать, вот в чем дело. ...Подождите. . . .

Он ломал голову. Очень, очень радостное воспоминание. ...которое он мог бы превратить в хорошего, сильного патронуса. . .

В тот момент, когда он впервые узнал, что он волшебник и собирается уехать от Дурслей в Хогвартс! Если это не было счастливым воспоминанием, то он не знал, что еще можно назвать счастливым. ...Изо всех сил сосредоточившись на том, что он почувствовал, когда понял, что покидает Прайвет драйв, Гарри поднялся на ноги и снова повернулся к упаковочному ящику.