По велению короля. 4-я книга Шпиона

— Хорошо, — суровость при моем намеке на Бове из его глаз пропала и теперь он почти по-приятельски на меня смотрел. — В дороге поговорим. Выезжаем завтра, в Первый час. Встречаемся здесь, у "Лебедя". Свободен.

Коротко поклонившись, я ушел. На обратном пути прокручивая образ виконта, я с явным недоумением пытался понять, как на роль дипломата мог попасть рубака, который решает все вопросы ударом меча.

"Или я чего-то не понимаю? На первый взгляд виконт является суровым и жестким воином. Или это его маска? Да нет, у него точно война в крови. Ладно, время у меня будет, разберусь".

Наша дипломатическая делегация, выехавшая из ворот Тура, больше походила на небольшой военный отряд. По крайней мере он состоял на три четверти из людей, которые точно знали, как обращаться с оружием. Исключение составлял третий член нашей миссии, шевалье Жан де Виспер, который был послан в Милан на замену убитого, уличными грабителями, секретаря посла. Ему было лет под тридцать, так что мы с ним могли считаться ровесниками. Атлетической его фигуру не назовешь, но при этом мужчина находился в хорошей физической форме. На мой взгляд: не боец, прямой схватки постарается избежать, но убить человека для него не проблема. Такой воткнет кинжал в печень своему обидчику в темном переулке и исчезнет во мраке ночи. Приятное лицо и хорошо подвешенный язык, сказали бы любому о том, что он человек с душой нараспашку, вот только его умение строить разговор так, что тот больше походил на допрос, да временами проскакивающее в его взгляде нечто холодное и скользкое, подсказало мне, что шевалье, скорее всего, является моим собратом по ремеслу. По некоторым его оговоркам, мне нетрудно было догадаться, что тот был юристом и возможно даже ходил в дознавателях.

За первую пару дней пути, когда мы немного узнали друг о друге, отношение виконта и его оруженосца к шевалье стало небрежно-пренебрежительным, это как кадровые военные относятся к гражданскому лицу. Открытое и непосредственное поведение виконта, который не стеснялся высказывать свое мнение собеседнику в глаза, весьма задевало шевалье, который всеми силами пытался завести с ним дружбу. Если к виконту де Виспер старался выказывать свою доброжелательность, то меня без особой нужды он не замечал. Сначала я думал, что здесь играет разница "дворянин-простолюдин", но со временем стало ясно, что его негативное отношение ко мне заключалось в простой человеческой зависти. Дело в том, что даже одежда Риккардо выглядела на порядок лучше, чем у шевалье, не говоря уже о моем внешнем виде. Уже в самом начале нашего путешествия мне удалось выяснить, что ни виконт, ни шевалье, понятия не имеют, что я собой представляю, поэтому мне пришлось придумать себе короткую, но внятную легенду. Дескать, родился я в семье богатого купца из Буржа, но пошел своей дорогой. Много путешествовал, немного воевал, пережил множество приключений. Мои рассказы, особенно по душе пришлись приключения, связанные с войной и схватками разбойниками, нашли одобрительные отклики в душе виконта и его оруженосца, при этом добавив еще больше неприязни ко мне со стороны шевалье. Жан де Виспер, несмотря на свое дворянство, мало что рассказал о своих родителях, но и так было понятно, что он, четвертый сын в семье, происходил из весьма обедневшего рода, о чем говорил его гардероб. Его одежда была не только неважно пошита, но и отличалась плохим качеством материала. Не знаю, что он вообразил насчет меня, но несмотря на мое показное дружелюбие, я нередко ловил его злые и завистливые взгляды, брошенные на меня исподтишка. Стараясь компенсировать свой внешний вид, он частенько рассказывал нам о своих многочисленных любовных похождениях, чем нередко вызывал раздражение у виконта. Я даже как-то подумал, что в один прекрасный день Жан нарвется на жесткую отповедь от виконта, а затем и на поединок, но пока шевалье спасало знание большого количества песен и баллад, до которых виконт был большой охотник. Шевалье имел неплохой голос и весьма неплохо играл на лютне, которую вез с собой.

Первое впечатление меня не подвело: виконт Антуан де Мерсе был истинным сыном своего времени. Рыцарь и галантный кавалер, всегда готовым вступиться за честь Прекрасной Дамы. Несмотря на то, что по духу являлся истинным воином, виконт умел пышно и витиевато, в духе времени, изъясняться, знал все тонкости местного политеса. Узнав его получше, я подумал, что встреть его Арлета на своем жизненном пути, ей бы точно понравился этот бесстрашный парень, который, в моем представлении, выглядел почти идеальным рыцарем. К тому же он сразу бы разрешил ее проблему: убив ее жениха на поединоке. В нем было мало гибкости, подлости и изворотливости, необходимых дипломату, зато рука, нетрудно было догадаться, у виконта тяжелая, особенно если надеть рыцарскую стальную перчатку. Редко какой день нашего путешествия проходил без утренних разминок и вечерних тренировок с оружием, где виконт и его оруженосец по достоинству оценили мастерство Риккардо. На фоне этой троицы отменных бойцов, скажу честно, я смотрелся весьма бледно.

Виконт, несмотря на знатный род и богатство, не сильно кичился своим происхождением и почти все рассказал о себе. Как оказалось, последние восемь лет Антуан де Мерсе непрерывно воевал. Судя по его бесхитростным рассказам война владела его сердцем и душой. Вместе с отцом он стоял под королевскими знаменами в битве при Монлери. Проявив храбрость и стойкость в этом сражении, где его отец был тяжело ранен и только благодаря сыну сумел избежать плена. С трудом выжив, граф де Мерсе из воина превратился в королевского советника, а будучи душой и телом преданный Людовику, сумел войти в его ближайшее окружение. Сын все это время мотался по стране, участвуя в турнирах и междоусобных войнах, если ему позволяла рыцарская честь. Стоило начаться войне с Бургундией, как он отправился воевать на стороне короля, но после заключения договора о перемирии виконт решил какое-то время побыть дома, вот только не прошло и пары месяцев, как он поссорился с одним из соседей-дворян. Ссора закончилась поединком, на котором его противник был убит. Виконту пригрозили местью и отец, зная решительный характер сына, не имевшего привычки отступать перед опасностью, решил воспользоваться своей близостью к королю и отправить Антуана куда подальше, пока он не уладит ссору. Виконт не хотел ехать в Италию и тем более изображать советника посла, но тут нашла коса на камень. Отцу, которого он безмерно уважал, он не мог прекословить, к тому же им был получен королевский приказ, поэтому Антуану осталось утешаться и надеяться на то, что горячность итальянских рыцарей, с которой ему уже приходилось сталкиваться, поможет ему по-своему выдержать ссылку. Историю, из-за которой его отослали в Италию, он рассказал нам вскользь, в качестве фона для описания поединка, при этом виконт совершенно не делал акцента на объявленную ему кровавую месть. Из его рассказа нетрудно было сделать вывод, что моя поездка с виконтом просто случайное совпадение, а не официальная ширма для моего прикрытия.

Вместе с виконтом ехал его оруженосец и паж, крепкий подросток, лет пятнадцати, по имени Арно. В его обязанности входил уход за лошадьми и доспехами господина. Оруженосец, Шарль Мансье, здоровенный, как двухстворчатый шкаф, мощный и неразговорчивый дядька, являвшийся телохранителем своего господина, если я правильно все понял, на протяжении последних десяти лет. За время тренировок, Шарль, как я убедился, виртуозно владел мечом, копьем и боевым топором, к тому же отлично стрелял из арбалета.

Шевалье Жан де Виспер отправился в путешествие, имея слугу, молодого, пронырливого парня, лет двадцати, по имени Флоран.

Мы выехали из Тура в яркий, солнечный день, под начинающим пригревать солнышком, что спустя несколько часов сказалось на дороге не самым лучшим образом. Смерзшаяся земля стала разлезаться прямо на наших глазах, превратившись в вязкую смесь грязи и снега, а из-под копыт лошадей полетели брызги грязи. Тут я сразу подумал об Арлет.

"Бедная девочка, тебе предстоит долгая дорога, да еще по непролазной грязи".

Эта мысль навела меня о нашем состоявшимся, перед самым моим отъездом, коротком споре между мной и Арлет. Дело в том, что помимо конечной цели, посещения святых мощей в Риме, ей предстояли долгие часы молитв в определенных церквях и монастырях, являющихся обязательными для посещения их паломниками. Моя попытка убедить ее в том, что не все их надо посещать, при этом упирая на то, что это существенно сократит ее время путешествия и мы можем встретиться раньше, провалилась.

Нам предстояла долгая дорога, особенно в преддверие наступающей распутицы. Не знаю, что думали король с брадобреем, посылая меня в одной упряжке с виконтом, но последний явно не торопился на свою службу, поэтому мы старались останавливаться обедать в тех тавернах, которые нам советовали дорожные попутчики и останавливаться на ночлег, по возможности, в городах, где можно было выбрать по вкусу постоялый двор. Обгоняя купеческие обозы и оставляя за спиной путников и паломников, мы вскоре добрались до Буржа. Здесь меня ждал неожиданный сюрприз. Хорошо посидеть в таверне с Бретонцем, как я планировал, мне не удалось, так как вместо мужской пьянки меня неожиданно пригласили на семейный ужин. Как оказалось, Пьер Фурне, по прозвищу Бретонец, вдруг взял и последовал моему шуточному совету, женившись на симпатичной вдовушке. Теперь, судя по ее животу, через пару месяцев их ожидало пополнение в семействе. Несмотря на это, мы душевно посидели, вспоминая прошлое, после чего я оставил их первенцу, как говориться, "на зубок", золотую монету, и попрощавшись, ушел.

Десять дней нам пришлось потратить на то, чтобы по весенней распутице добраться до Женевы. Несмотря на солнечную погоду, мы въехали в городские ворота, ежась под порывами резкого и холодного ветра, дувшего с заснеженных гор, видневшихся на горизонте. Средневековая Женева была не самым большим городом, который мне уже доводилось видеть. Город цеплялся домами за склоны холма у оконечности озера, но мне хватило неполных двух суток, чтобы понять, он построен в нужном месте, так как такого количества купцов, прибывших из самых разных мест, и обилия товаров на рынках, мне больше пока нигде не доводилось видеть. В этом месте сходились торговые дороги, ведущие на север во Францию, и на юго-восток в Италию, и на юг — в Марсель и к Средиземному морю. Сам по себе город делился на две части. В отличие от больших каменных домов с просторными подвалами, принадлежащих купцам; многочисленных складов, постоялых дворов, шикарного крытого рынка и рядов нотариальных лавок у площади собора святого Петра, дома обычных горожан были маленькими и строились только из дерева. Что тут скажешь, далеко не все горожане могли наслаждаться богатством в виде многочисленных обозов с товарами и денежных потоков, которые потоком текли через город.

Въехав в город с торговым караваном, дальше мы поехали отдельно от купцов к постоялому двору "Бойцовый петух", а сам обоз где-то на середине пути свернул к складам, где станет на разгрузку, так как Женева являлась их конечным пунктом.

Перед тем как начать перебираться через горы, мы решили остановиться в городе, чтобы дать лошадям отдохнуть, а самим привести себя в порядок. Несмотря на то, что наш совместный путь был довольно долгий, особой дружбы между членами нашего маленького отряда не возникло, поэтому договариваться о совместном отдыхе в городе никто не стал. Во-первых, сыграла разница в социальном статусе и положении, а во-вторых, за время путешествия мы слегка поднадоели друг другу. Несмотря на неплохое отношение ко мне виконта, в наших отношениях тот держал определенную дистанцию, причем это был не дворянский гонор, а скорее уставные отношения командира и солдата, а к шевалье, как я заметил, он стал испытывать легкую брезгливость.

Я снял комнаты, пока Риккардо разбирался с нашим багажом и лошадьми, а когда телохранитель пришел, взял смену белья и отправился в баню, где отвел душу, проведя час в горячей, благоухающей цветочными запахами, воде. За время моего купания работники бани постирали нижнее белье, почистили обувь и одежду. Переодевшись в чистое и забрав выстиранное нижнее белье, направился к постоялому двору. Подходя, увидел, как виконт разговаривает с каким-то рыцарем, окруженным пышной свитой. Увидев Арно, стоявшего чуть в стороне и наблюдавшего за встречей, я подошел и спросил, что происходит, на что получил ответ, что господин встретился с английским рыцарем и сейчас пробует уговорить его на дружеский поединок. Герб англичанина, вышитый на ливреях слуг и на плащах оруженосцев, мне ничего не говорил, хотя основную часть гербов и девизов французского дворянства мне уже были известны.

— Почему англичанин?

— Это герб Уорчестеров, а они англичане, — сейчас в голосе парнишки звучало пренебрежение: такой большой мужик, а простых вещей не знает.

Я прислушался к разговору рыцарей, но, судя по всему, они говорили не о поединке, а вспоминали какой-то турнир.

— И что? — снова спросил я парня. — Они договорились?

Задав вопрос, я тут же подумал, что был бы не прочь посмотреть на такой поединок. Как никак развлечение.

— Нет. Английский лорд сказал, что дал обет отправиться в Рим, чтобы поклониться святыням. Согласно ему лорду запрещено предаваться мирским радостям, а надлежит отдавать все свое время постам и молитвам, а вот после того, как его паломничество закончится, он с радостью скрестит свой меч с мечом моего господина.

Судя по богатой одежде, пышной свите лорда, а особенно по лоснящейся от жира роже англичанина, тот, похоже, не сильно утруждал себя постами и молитвами.

"Скорее всего, это тайный посол к папе или дипломат-шпион, — сразу подумал я. — Да и бог с ним. Для меня важнее, чтобы мне в гостинице белье высушили и при этом ничего не украли".

Не успел я так подумать, как ударили колокола. Они били Девятый час, который соответствовал нашему третьему часу после полудня. Все, кто стоял во дворе, дружно начали креститься, после чего разговор сам собой прервался, и рыцари стали прощаться.

Войдя в гостиницу, я отдал служанке белье, чтобы та его высушила, после чего прошел в общий зал и сел за стол. За весь сегодняшний, очень длинный, день мне удалось только позавтракать, поэтому я был голоден, как волк. Подавальщица, как оказалось, неплохо знала французский язык, поэтому с заказом вопрос решился быстро. Ел я неторопливо, с большим аппетитом, наслаждаясь горячей и вкусной едой, временами прислушиваясь к разговорам купцов, сидевших за соседним столом. Они как раз обсуждали дорогу через горные перевалы, по которой завтра собирались отправиться с товаром в Милан. Пока они говорили о том, что снежный покров на горных дорогах уже сошел, но земля еще не раскисла, поэтому особых трудностей не будет, мне было интересно, но стоило им перейти на торговые дела, как я перестал их слушать. Просто сидел и наслаждался ощущением покоя, сытости, тепла и осознания того, что завтра мне не надо трястись в седле, а еще передо мной стоит большая кружка белого испанского вина. К тому же я ждал Риккардо, который должен был вернуться из оружейной мастерской, но вместо телохранителя к столу неожиданно подошел Арно. Я поднял на него глаза, как бы спрашивая: чего тебе?