— А вдруг? Чтобы смять две роты без артиллерии много не надо.
Оберштурмбаннфюрер задумчиво погладил подбородок, обдумывая такую возможность, затем решительно хлопнул себя рукой по колену:
— Хорошо, отправлю сюда штабную роту полка, но учти — это мой последний резерв, так что права на ошибку у тебя нет. Ты должен взять эту чертову деревню!
Ганс только молча кивнул, а спустя сорок минут уже утрясал последние детали предстоящей атаки с Эрвином Хубертом Мейердрессом — непривычно высоким для танкиста, худощавым, и даже костлявым блондином в темных очках, лихо заломленной фуражке без пружины и легкой рубашке с закатанными рукавами. А пока два гауптштурмфюрера, склонившись над картой и, то и дело, сверяясь с раскинувшейся перед ними местностью, согласовывали порядок взаимодействия своих подразделений, Люфтваффе начало подготовку предстоящей атаки. Баум сдержал слово, выбив для поддержки предстоящей атаки действительно всё, что мог и даже чуть-чуть больше. Во второй половине дня подопечные Геринга активизировались, сорвав подряд две попытки налетов "Митчеллов"* на позиции батальона Нойнера, а теперь Ганс мог наблюдать как группа в три с лишним десятка восемьдесят восьмых "Юнкерсов" старательно засыпает четвертьтонными бомбами позиции американцев, которые ему предстояло в скором времени атаковать. Получалось далеко не так эффектно, как утром у янки, но Нойнер по опыту знал, что удар трех бомбардировочных эскадрилий по такому опорному пункту — хорошее подспорье перед атакой. Вот если бы еще и вездесущие американские ябо куда-нибудь исчезли...
Когда "Юнкерсы" завершили свою работу, передав эстафету гаубицам и реактивным минометам, а гренадеры и танкисты "Тотенкопф" заняли исходные позиции для атаки, Ганс, осматривая чистое, без единого облачка, южное небо над головой, смог лично убедиться, что истребители-бомбардировщики, с белыми звездами и яркими полосами на сияющих полированным алюминием крыльях, и вправду куда-то исчезли. Видимо изменчивая Фортуна и фельдмаршал Кессельринг взялись за дело всерьез, решив сделать всё возможное для успеха задуманной авантюры. Короткая, но интенсивная артподготовка, длившаяся всего десять минут и завершившаяся залпом небельверферов, сделала свое дело, дезорганизовав оборону янки и дав атакующим возможность приблизиться вплотную к их позициям. Теперь всё зависело только от выучки и храбрости противников. Ну и немножко от удачи.
* * *
Последние снаряды еще рвались в расположении американцев, не давая им возможности покинуть свои укрытия, когда Ганс уже приподнялся с земли, поудобней перехватывая штурмовую винтовку — пора! Рывок через кусты и какую-то перепаханную лужайку к ближайшему полуразрушенному домику, бывшему до недавнего времени жилищем какого-то крестьянина. Прижаться к стене, пропустив вперед нескольких солдат, и снова вперед... Гренадеры ворвались в тесный дворик через пролом в ограде как раз вовремя, чтобы заметить последнего американца юркнувшего в только что обойденный ими дом. Во дворе остались пустые "лисьи норы" отлично примененные к местности и замаскированные — наследство разведчиков "Тотенкопф", которым янки воспользовались, чтобы переждать обстрел. Теперь они спешили занять свои огневые позиции на оборонительном периметре. Слишком поздно!
Ганс скупыми, отработанными до автоматизма, движениями сдернул со специального крепления на поясе гранату, рванул кольцо и практически без замаха отправил "яйцо" в ближайшее окно. Одновременно еще одна граната, брошенная кем-то из солдат, влетела в зияющий пустотой дверной проем. Два почти одновременных глухих взрыва, совсем не громких после звуков артиллерийской канонады, огнемётчик через выбитое окно пустил в помещение струю пламени, и тут же высокий тощий унтер с лошадиным лицом первым вламывается в пыльный сумрак, царящий под покосившейся крышей. Короткая очередь из штурмгевера, невнятный стон и шебуршение откуда-то из дальнего угла, еще одна очередь, всё. Выскакивающий обратно унтер по дороге перешагивает через валяющийся у самой двери труп американского солдата в тлеющих ошметках одежды и с развороченным боком — видимо вторая граната рванула совсем рядом с ним. Взмах руки и штурмовая группа продолжает движение, а правее и левее точно так же движутся другие такие же.
За следующим углом их обстреляли. Под басовитый треск "Браунинга" тяжелые пули пятидесятого калибра* выбивали крошку из стены дома и известняковой плитки, которой было замощено подворье, не давая даже высунуться из-за поворота. Нойнер стиснул зубы:
— Нет уж, нас так просто не остановишь!
Повинуясь знакам Ганса, следующий за его группой танк из первой роты подался вперед, высовываясь из-за угла. Резко затормозил, мягко качнувшись на рессорах, слегка повел длинным хоботом орудия и в следующую секунду из набалдашника дульного тормоза на конце ствола выплеснулся дымный сноп пламени. Звук выстрела практически слился с грохотом взрыва, снесшего половину хибары на другой стороне улицы вместе с засевшим там пулеметным расчетом. Путь свободен!
— Вперед!
И маленькая группка гренадеров вновь устремляется вглубь занятой американцами деревни, пробираясь сквозь хаос обломков и нагромождение полуразрушенных построек.
Следующее серьезное препятствие ожидало их ближе к центру. Противотанковая пушка янки, удачно замаскированная между парой сараев прямой наводкой влупила в лоб поддерживающей гренадеров "четверки". Экранированная броня выдержала, но танк подался назад, предпочтя не испытывать судьбу. В результате следующий снаряд с визгом ушел на рикошет от его орудийной маски. Наводчик панцера бабахнул в ответ, но его выстрел ушел "в молоко", просвистев где-то над крышами домов. Ганс ругнулся — второй раз танкисты под выстрел не полезут, придется искать обход.
— Хорст, остаешься здесь. Постарайся изображать побольше активности, но сильно не высовывайся.
Унтер с лошадиным лицом кинул, показывая, что понял приказ и тут же начал отдавать распоряжения, растягивая бойцов своего отделения и стремясь занять более широкий фронт. Ганс в этом не участвовал, он уже вел сквозь развалины солдат второго отделения бывшего противотанкового, а ныне штурмового взвода, стремясь поскорее выйти в тыл перекрывшим им дорогу янки. Оборона противника уже распалась на отдельные очаги сопротивления, так что те, кто умел ориентироваться в бессистемной мешанине городского боя, имели неплохие шансы добраться куда надо вообще без выстрела. Нойнер умел. Бесценный опыт Сталинграда, где во время штурма ситуация порой напоминала слоеный пирог, когда верхние этажи здания еще удерживались русскими, а нижние уже были захвачены немцами, которых в свою очередь отрезали от своих другие подразделения противника, засевшие в соседнем доме... Этот опыт, оплаченный кровью и жизнями товарищей, теперь безошибочно вел Ганса к заветной цели: "У янки нет ни единого шанса, даже если они сами пока еще думают иначе!"
Словно подтверждая его мысли из ближайшего дома с проваленной крышей донесся характерный хруст битой черепицы — кто-то торопливо пробирался через завал. Молчаливый обмен знаками и гренадеры прижимаются к стенам, поджидая приближающегося врага. Высунувшегося первым американца прошил короткой очередью пулеметчик. Тело еще падало, когда вслед за ним в дом влетела пара гранат, а вслед за отгремевшими взрывами через снесенную с петель хлипкую дверь ворвался первый гренадер... чтобы тут же рухнуть, получив пулю прямо в лицо. Сваливший его янки умер почти сразу же, поймав грудью очередь из штурмовой винтовки. Застреливший его шарфюрер перепрыгнул через три окровавленных тела, походя добив короткой, на два патрона, очередью еще одного янки, пытавшегося отползти в сторону, и двинулся дальше вглубь дома. За ним последовали остальные.
Здоровый сержант вывалился на, идущего третьим, Нойнера из какой-то неприметной кладовки, попытавшись сходу пырнуть его штыком. Идея была хороша, и удар вышел отлично, но Ганс оказался все-таки быстрее. Отбив стволом направленное в него остриё, гауптштурмфюрер просто резко распрямил руки, выбрасывая вперед и вверх зажатый в них штурмгевер. Острый угол магазина выбил сержанту глаз и, зацепившись за край глазницы, резко крутанул его голову в сторону, заставив потерять равновесие. Американец пошатнулся, еще больше отведя в сторону ствол своей винтовки, а в следующую секунду Нойнер отточенным движением уже вогнал ему под левую руку свой штык-нож, рефлекторно провернув штурмовую винтовку еще во время выпада на четверть оборота, чтобы лезвие вошло между рёбер плашмя, не застряв в грудной клетке.
Пока сержант, хрипя и пуская изо рта розовые пузыри, корчился на полу, двое эсэсовцев прошили очередями хлипкие стены кладовки, из которой выскочил янки, и лишь затем проверили, нет ли там кого-либо еще. На полу чуланчика обнаружились пожилой итальянец и девчушка лет пятнадцати, буквально изрешеченные пулями. Причем мужик был еще жив, если судить по пальцам, вытянутой вперед, левой руки, скребущим доски пола. Ганс, скользнув взглядом по открывшейся картине, спокойно бросил ближайшему из солдат:
— Добей, чтоб не мучался.
И тут же направился к выходу, махнув рукой заглянувшему в дом шарфюреру:
— Продолжить движение.
В дверях, прислушавшись, хищно оскалился: судя по доносящейся стрельбе, янки безнадежно проигрывали этот бой — немцы явно сжимали кольцо, подавляя очаги сопротивления один за другим. Длинный июньский день подходил к концу, и с каждой утекающей минутой всё отчетливей становилось, что корпусу Хауссера удалось сломать хребет наступлению "союзников" — армия Кларка выдохлась, так и не сумев вырваться с занятого ею плацдарма.
— — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — —
* В соответствии с принятой в армии США традицией, дивизиям, помимо номера, присваивались еще и особые наименования. 11-я воздушно-десантная дивизия при формировании получила название "The Angels" ("Ангелы").
* В данном случае имеются в виду крупнокалиберные пулеметы "Браунинг" калибра 12.7-мм, составлявшие в то время основу авиационного вооружения в ВВС США.
* Меч с крыльями — эмблема JG52 — 52-й истребительной эскадры Люфтваффе.
* "Мародер" — средний двухмоторный бомбардировщик Б-26, состоявший на вооружении ВВС США и поставлявшийся по ленд-лизу в Королевские ВВС.
* 36-я пехотная дивизия армии США была сформирована из жителей штата Техас и носила название "Техасской дивизии" ("Texas Division").
* "Митчелл" — средний двухмоторный бомбардировщик Б-25, состоявший на вооружении ВВС США и поставлявшийся по ленд-лизу в Королевские ВВС.
* Пятидесятый калибр — половина дюйма — 12.7-мм.
Глава 10 "Дорога к морю"
С момента появления первых подразделений армии США на берегах Апеннинского полуострова минуло всего семь дней, а прогнозы союзных штабов по поводу перспектив этой высадки уже успели смениться с чрезвычайно оптимистичных на весьма тревожные. И для столь резкой перемены настроений имелись все основания. Если высадка десантов прошла в исключительно благоприятных условиях, благодаря полному развалу, в следствии переворота, итальянской береговой обороны и отсутствия по той же причине немедленных контратак немецких подвижных соединений, то последующий ход событий разбил эту благостную картину вдребезги.
Сначала сами американцы героически добавили себе трудностей — штаб 5-й армии явно неудачно спланировал порядок высадки подчиненных соединений и дальнейшие меры по расширению плацдарма и обеспечению бесперебойного прибытия подкреплений и снабжения. Абсолютно непроработанным оказался также вопрос взаимодействия с, высаженной в некотором удалении от берегового плацдарма 11-ой воздушно-десантной дивизией. В результате, забуксовавшая на побережье армия Кларка так и не соединилась с действующими в некотором отдалении десантниками, которые, в свою очередь оказались изолированы в нескольких, не связных между собой, районах и, не имея тяжелого вооружения, были без особых проблем подавлены подошедшими немецкими резервами.
Затем ряд сюрпризов преподнесли германские войска, первым из которых стали успешные действия парашютного корпуса Шлемма по сдерживанию 1-ой армии Содружества. Энергичные действия десантников Люфтваффе и довольно неожиданно примкнувших к ним итальянцев привели к тому, что две союзные армии, высадившиеся на берега Апеннинского полуострова, так и не смогли соединиться и наладить эффективное взаимодействие, оказавшись изолированы на двух сравнительно небольших плацдармах, разделенных сотнями километров враждебной территории. Ну и в завершении всего в дело вступил танковый корпус СС, сумевший не только намертво запечатать армию Кларка на захваченном ею куске побережья, но и существенно сократить размеры американского плацдарма.
Абсолютно по-свински, с точки зрения штаба Эйзенхауэра, повели себя и итальянцы, составлявшие гарнизон Неаполя. Если Салерно захватили быстро и при незначительном сопротивлении, то моряки военно-морской базы Неаполя и солдаты гарнизона, вместо обещанной из Рима сдачи, вступили в бой. Объяснялось это в основном тем, что 25-го мая там оказались два элитных соединения, которые заговорщики сами же туда и отправили, стремясь удержать их подальше от Рима.
Первым из них была 1-я бронетанковая дивизия чернорубашечников "М", под командованием консул-генерала* Алессандро Лусана. Сформированная на добровольной основе, из чернорубашечников с боевым опытом, она должна была стать итальянским аналогом "Лейбштандарта СС". По договорённости Муссолини с Гиммлером, дивизию предполагалось почти полностью оснастить германской техникой, а ее личный состав должен был пройти обучение под руководством инструкторов СС. Фактически, по реальной численности и вооружению получилась усиленная бригада. Формирование дивизии официально ещё не было завершено, она должна была получать дополнительные танки, полевую и противотанковую артиллерию, личный состав и автотранспорт. Однако соединение было полностью моторизировано, отлично вооружено и по итальянским меркам имело запредельно высокий уровень боевой подготовки. При дивизии также имелась пара десятков, знавших итальянский язык, немцев, в том числе и из дивизии СС "Дас Райх", прикомандированных к чернорубашечникам в качестве инструкторов.
Вторым соединением являлась бригада морской пехоты чернорубашечников, генерал-лейтенанта Санти Квазимодо, состоявшая из четырёх элитных штурмовых батальонов. Этих людей готовили на роль морских десантников около двух лет. И единственным их недостатков было отсутствие тяжелого вооружения.
Ситуация усугублялась тем, что оба генерала были фанатичными фашистами. Заговорщики постарались заблаговременно отправить эти части подальше на юг, и на момент переворота они застряли в Неаполе, по пути в Калабрию. Наличие этих двух дисциплинированных и отлично обученных бригад не оставляло местным приверженцам Бадольо практически никаких шансов.
