Отторжение Платины

— И тебе здоровья и процветания, — изысканно ответил Хаторо. — Комната найдётся, или придётся в зале ночевать?

— Повезло вам, — довольно усмехнулся собеседник. — Как раз сегодня есть, а то обычно у меня народу так плотно, что и воде не просочиться.

Отцепив от пояса связку длинных ключей, он жестом пригласил их за собой.

Поднявшись на опоясывавшую зал галерею, хозяин постоялого двора провёл их в дальний конец, где обнаружилась узкая дверь в крошечную клетушку с широкой кроватью и брошенным на пол тюфяком. Прочая мебель в комнате отсутствовала, а окно заменяла заклеенная белой бумагой щель.

Дав возможность постояльцам оценить их обиталище, владелец заведения протянул Хаторо ключ. Принимая его, тот спросил:

— Баня у тебя есть, почтенный?

— Уже топится, — заверил собеседник, тут же посетовав: — Но придётся подождать. Господа тоже помыться хотят.

— Тогда сначала можно и поужинать, — понимающе кивнул бывший офицер городской стражи.

— Спускайтесь, сейчас всё подадут, — почти на ходу согласился владелец заведения.

Жданов занёс тюки в комнату. Его побратим закрыл замок, для надёжности дёрнув его пару раз, и вся компания отправилась в обеденный зал.

Уж если считаясь дворянкой и сестрой господина Таниго, Платина могла себе позволить сидеть с мужчинами за одном столом лишь в исключительных случаях, то будучи служанкой, она сразу же направилась в дальний угол помещения и устроилась в одиночестве.

А её спутники расположились в самом центре помещения, рядом с компанией четырёх прилично одетых простолюдинов во главе с рыжим, благообразного вида дядечкой в круглой шляпе с узкими полями.

Потолка в зале не имелось, и после очередных порывов ветра по крыше забарабанили крупные капли.

Сразу же сделалось ещё темнее. Первым не выдержал кто-то из юнцов и заорал, перекрывая шум дождя:

— Эй, хозяин! Фонарь неси, а то рюмку мимо рта пронесём!

— Тогда мы за вино платить не будем! — поддержал его приятель. После чего молодые люди жизнерадостно заржали.

— Сейчас, сейчас, благородные господа! — отозвался откуда-то из кухни владелец заведения.

Вскоре он появился, держа в руках пару бумажных светильников.

Один он передал слуге молодых гуляк, и тот сам повесил его на вбитый в стену крюк. Другой, как и следовало ожидать, передал одиноко сидящему дворянину.

Хлопнула входная дверь, впуская ещё одного человека. Когда он стряхнул капли дождя с накидки, Ия узнала того самого старика, кто заступился за них на дороге у моста.

"Господин Кушо Саноно", — вспомнила его имя приёмная дочь бывшего начальника уезда.

Определив по шляпе и халату, что новый гость принадлежит к благородному сословию, хозяин постоялого двора поприветствовал его низким поклоном, предложив обогреться, выпить чаю и поужинать, заодно сообщив, что у него как раз случайно имеется одна свободная комната.

"Вот и ему повезло", — хмыкнула про себя девушка.

Одинокий дворянин поднялся и пригласил старика за свой стол.

Пожилая, сухощавая женщина с узким, вытянутым лицом принесла спутникам Платины ужин, а паренёк лет пятнадцати развесил в зале ещё пару тусклых фонариков.

Ия окликнула проскользнувшего на кухню владельца заведения, но тот только досадливо отмахнулся. Тогда изрядно проголодавшаяся девушка заступила дорогу подавальщице. Та популярно объяснила, что сначала обслужит благородных господ, потом почтенных торговцев, а уж затем и до неё очередь дойдёт.

Прекрасно понимая бессмысленность любых споров, беглая преступница вернулась на табурет и, сцепив руки на груди, откинулась спиной на стену.

Появился хозяин постоялого двора с уставленным мисками подносом и двумя глиняными бутылками.

Одну он передал юным пропойцам, а вторую и прочие яства расставил перед новым гостем.

В это время к столу подошёл Хаторо и церемонно поклонился.

— Чего тебе? — не слишком любезно проворчал владелец заведения.

— Я пришёл принести извинения благородному господину Кушо Саноно за то, что не смог поблагодарить его за помощь, — не обращая на трактирщика никакого внимания, поклонился старику бывший офицер городской стражи.

— Пустяки, почтенный, — с горделивой снисходительностью отмахнулся тот. — Я лишь сказал то, что видел сам, и не больше.

— Тем не менее прошу вас принять скромный подарок, — ещё раз поклонился беглый преступник. — Позволить заплатить за ваш ужин и ночлег. Будьте добры не обижать нас своим отказом.

Несмотря на принадлежность к благородному сословию, собеседник выглядел, мягко сказать, малоимущим и отнекивался не очень долго, без особого труда позволив себя уговорить. После чего Хаторо вернулся к побратиму, а Кушо Саноно сделал совсем не скромный заказ, искренне обрадовав хозяина постоялого двора.

"Ну да, — хмыкнула про себя пришелица из иного мира, рассудив, что предводителю их маленькой компании виднее, как поступать в данном случае. — Кто же и когда отказывался от халявы?"

Дворяне свой ужин получили, и подавальщица стала носить еду мужчинам, а Ию вдруг потянуло в уборную.

Стараясь не привлекать к себе внимания, она добралась до входной двери, где едва не столкнулась с одним из молодых гуляк, видимо, тоже ходившим по нужде.

Резко отпрянув в сторону, девушка низко поклонилась. К счастью, молодой пьяница не обратил на неё никакого внимания.

Короткий ливень успел перейти в мелкий дождь, поэтому Платина почти не промокла, добираясь до туалета типа "сортир", а вернувшись в зал, обнаружила, что все простолюдины уже жадно едят. Через пару минут усталая, задёрганная подавальщица и перед ней поставила варёный рис с тушёными овощами и кусочками мяса.

От тепла и сытости Ию разморило, и чтобы не заснуть, она стала прислушиваться к разговорам окружающих. Наиболее шумно вела себя компания пьяных гуляк. Вот только они постоянно меняли тему. То обсуждали каких-то красавиц, то итоги государственного экзамена, дружно соглашаясь с тем, что результаты заранее сфальсифицированы в пользу сыновей богатых и знатных отцов, а талантливому, но бедному дворянину ни за что не стать высокопоставленным чиновником, то вдруг начинали читать стихи и вновь возвращались к красавицам.

Спутники приёмной дочери бывшего начальника уезда и другие простолюдины сидели слишком далеко и беседовали вполголоса, поэтому до неё доносились лишь неясные обрывки слов.

Пришлось сосредоточиться на господине Кушо Саноно и его соседе господине Дэоро Фондо. Беседовали сии благородные мужи чинно, степенно, не повышая голоса, но располагались гораздо ближе к девушке, и та неплохо их слышала, несмотря на шум дождя по крыше.

Представившись, дворянин вежливо поинтересовался: что за нужда заставила того в столь почтенные годы пускаться в путешествие в одиночестве?

Старик объяснил, что торопится к молодому сыну, служащему помощником управителя оловянного рудника в Касеи, чтобы увидеть долгожданного внука, родившегося два месяца назад.

Тут выяснилось, что господин Фондо лично знаком с отпрыском собеседника и искренне сожалеет о том, что такому талантливому молодому человеку приходится прозябать в подобной глуши.

Как положено по правилам местного хорошего тона, господин Саноно принялся уверять, что способности его сына не столь уж и выдающиеся, а Касеи, хоть и находится в стороне от больших дорог, но из него легко попасть в Фумистори и в Шибани. К сожалению, сын очень занят на службе и бывает там крайне редко. На что господин Фондо заметил, что именно сейчас молодой господин Саноно закладывает основы своего будущего процветания и просто обязан проявить усердие, дабы мудрое начальство заметило его рвение и оценило по достоинству.

Собеседник охотно согласился. Они ещё немного поговорили об упадке нравов современной молодёжи. Но тут хозяин постоялого двора громко объявил, что баня готова, и благородные господа могут помыться.

Наблюдая за происходящим из своего тёмного угла, Платина почему-то подумала, что пировавшим юнцам понадобится дополнительное приглашение. Однако молодые люди ещё достаточно твёрдо держались на ногах и что-то соображали, поэтому быстро откликнулись на приглашение смыть дорожную пыль. Перед уходом один из них подозвал владельца заведения и что-то тихо сказал ему на ухо.

Лицо простолюдина тут же расплылось в приторно-понимающей улыбке. Энергично закивав, он пообещал сделать всё в лучшем виде, так что благородные господа непременно будут довольны.

"Решили после баньки ещё по стаканчику принять", — усмехнулась про себя Ия.

В чае, вернее в чайнике с горячей водой, подавальщица ей не отказала, и девушка принялась медленно его опустошать. Сначала помоются дворяне, потом мужчины, а уж там рано или поздно очередь дойдёт и до неё.

Она приготовилась к долгому ожиданию, однако молодые люди её приятно удивили. То ли не считали себя сильно грязными, то ли местная баня их не устроила.

В любом случае, пьяная парочка быстро вернулась, поднялась наверх в сопровождении явно несчастного слуги.

Хаторо позвал свою служанку, вручил ей ключ и приказал принести чистое бельё из корзины. Заодно Платина захватила "сменку" и себе.

Вскоре появились и дворяне постарше, ещё больше усилив подозрение Ии по поводу комфорта в местной бане.

В то, что они просто хотели дать возможность спокойно помыться другим постояльцам, девушка не верила категорически. Тем не менее простолюдины дружно поклонилась представителям благородного сословия и толпой устремились к входной двери.

"Ополоснуться бы быстренько, — мечтательно вздохнула Платина. — И сп-а-а-а-а-ть!"

Вдруг в зал вошла женщина в длинной накидке и с зонтиком.

— Зселес! — позвала она грубоватым, хриплым голосом.

— Пришла? — отозвался хозяин постоялого двора, выходя из кухни и что-то жуя на ходу. — Чего так долго? Господа уже заждались.

— Так умыться же надо, накраситься, — вроде бы даже обиделась за непонимание столь очевидных вещей собеседница. — Не чумазой же мне к ним идти?

"Обслуживание в номерах, — хмыкнула Ия, наполняя очередную чашечку. — Понятно теперь, о чём тот пацан с Зселесом договаривался. Только они специально одну заказали, чтобы деньги сэкономить, или в деревне других жриц любви нет?"

Тусклый свет бумажного фонаря позволял ясно разглядеть довольную физиономию спускавшегося по лестнице владельца заведения, из чего девушка решила, что правильным, скорее всего, оказалось именно первое предположение. Значит, не такие уж эти сопляки и богатые.

Едва она пришла к такому выводу, как наверху на галерее послышались шум, крики, громко хлопнула дверь.

— Пошла вон, карга старая! — под высокими сводами молодой, звонкий голос легко перекрывал шум от ударов дождевых капель по черепичной крыше. — Прочь, стерва!

— Какие тебе деньги?! — присоединился к приятелю второй пьяница. — Ты ещё ничего не сделала! Даже не разделась! Не нужна нам твоя протухшая туша! Эй, хозяин, дай ей лян за наш счёт, и пусть проваливает!

"Надо же, какие они привередливые", — настороженно хмыкнула беглая преступница, отодвигаясь в самый дальний угол, где сгустившаяся темнота надёжно скрывала её от нескромных взглядов.

Рядом хлопнула дверь на кухню. Похоже, хозяин постоялого двора не только не собирался унимать скандальных постояльцев, но и поспешил от них спрятаться, видимо, опасаясь претензий за некачественные посреднические услуги.

Сверху послышалась возня и недовольное бормотание слуги юных пьяных дворян.

— Иди, иди отсюда, не то господа ещё сильнее разгневаются и прикажут тебе вообще ничего не давать.

— Да пусть твои господа провалятся к хозяину преисподней! — разъярённо шипела в ответ женщина.

Крепко вцепившись в руку отвергнутой проститутки, простолюдин почти волок её вниз по лестнице, так что той приходилось на ходу одёргивать кое-как натянутое платье.

— Заткнись, дура, услышат — беды не оберёшься!

Из кухни осторожно выглянул владелец заведения.

— Да и пусть слышат! — продолжала бушевать разъярённая "ночная бабочка". — Распутники неблагодарные! Сначала заказывают женщину, потом выгоняют, не заплатив! Да я в уездную канцелярию пожалуюсь!

— На кого, дура!? — рыкнул оказавшийся рядом Зселес. — Ты же даже не знаешь, кто они? Вот тебе лян за беспокойство и иди отсюда, пока я тебе рожу на сторону не свернул.

— На своё рыло погляди, оно и без того кривое! — цапнув с его ладони монетку, огрызнулась женщина и, продолжая возмущаться, скрылась за входной дверью, не забыв ударить зонтиком слугу, на прощение обозвав его распутных господ пассивными гомосексуалистами да ещё и евнухами.

По местным меркам оскорбление более чем обидное, однако бросаться в погоню за проституткой мужик не стал, ограничившись парой не менее цветистых эпитетов, характеризующих моральные качества сей особы, весьма сильно пониженной социальной ответственности.

Тяжело вздохнув, простолюдин стал подниматься по лестнице с таким видом, словно шёл на казнь, ну или по меньшей мере на суд.

Оглядевшись по сторонам, хозяин постоялого двора, заметив притаившуюся у стенки Платину, и, видимо, желая хоть с кем-то поделиться своим возмущением, пробормотал, осуждающе качая головой:

— Вот сопляки! Сами просили найти им женщину для утех, а теперь нос воротят. Ну да, Анане уже не двадцать лет. Но она ещё вполне себе ничего. Особенно, если под хорошее вино. Так нет же, недовольны! Где я им здесь другую найду, да ещё такую, чтобы обоих сразу ублажила?! Чай у нас деревня, а не улица Туч и дождя!

"Мальчики из благородных семей знают толк в извращениях, — уже не обращая внимания на ворчание владельца заведения, подумала Ия, чувствуя себя ну очень неуютно. — А у меня даже паршивого ножичка нет. Обязательно скажу Хаторо, чтобы купил."

Словно отвечая её мыслям, на галерее вновь послышался шум, неразборчивое бормотание, торопливые шаги.

Почти кубарем скатившись по лестнице, слуга пьяных распутников бросился к не успевшему удрать хозяину постоялого двора.

— Почтенный Зселес, помоги!

— Да чего тебе ещё надо?! — скривился тот, как от зубной боли.

— Не мне! — простонал собеседник. — Молодым господам!

— Всё никак не угомонятся? — вроде бы даже с сочувствием спросил владелец заведения.

— Куда там! — махнул рукой слуга. — Вот подай им женщину, и всё!

— Ну я уж прямо и не знаю, — с деланной растерянностью развёл руками Зселес. — Я Анану прислал, так им не понравилось.

— Ну, так она и самом деле старовата для них, — заканючил слуга, тут же выпалив: — Десять муни!

— Да где же я тебе среди ночи кого найду? — озадаченно пробормотал хозяин постоялого двора. — Дождь на дворе.

— Двадцать! — вскричал собеседник. — Половина тебе, но только чтобы непременно сейчас.

— Ишь ты! — задумчиво хмыкнул Зселес. — Такие деньжищи. Им что, серебро девать некуда?

— Дядюшкино наследство на ветер спускают, — шёпотом пожаловался несчастный простолюдин. — Тому хотелось, чтобы племянник государственные экзамены по новой сдал, а он вместо этого только пьёт и распутничает! Ну, так, может, кого найдёшь? Не то они ещё долго не успокоятся. Шуметь будут, постояльцам спать мешать.