Это понимает даже Джин. По глазам видно, как он хочет вырваться духоты нашей кареты. Ребёнок мечтает перебраться на лошадь, пусть даже в седло к кому-нибудь из взрослых. Всё, что угодно, лишь бы почувствовать ветер на своём лице.
Но нельзя.
Сейчас мой сын, кем бы он ни был в прошлой жизни, слабый ребёнок. Его легко можно покалечить или убить.
Убрать с дороги, третьего по старшинству принца, хотят многие. Но, скорее, на всякий случай, чем видя в нём истинную угрозу. Хотя, некоторые искренне верят, что Джин умрёт сам. Что его свалит какая-нибудь безобидная для остальных жителей этого мира хворь, вроде простуды. Как это было со всеми братьями Исао. Некоторые из них доживали до рекордных пятнадцати-шестнадцати лет. А что в итоге? Из шестидесяти детей прошлого Императора на сегодняшний день живы всего пятеро: двое сыновей и три дочери. Из шестидесяти!
Зачем пачкать руки, если мешающий тебе наследник, скорее всего, умрёт и так? Но если кто-то хотя бы заподозрит, что Джиндзиро отличается от других принцев, начнётся охота.
Он, конечно, Лисёнок, однако, быть серой мышкой сейчас безопаснее.
— Госпожа Мейлин, вам не стоит думать об этом. Император вверил мне заботу о пятом принце. Я сделаю так, чтобы путешествие для него и для вас было лёгким.
— Благодарю.
Киан склонил голову в вежливом поклоне, а потом вскочил на лошадь и умчался вперёд. А мы остались в душной коробке на колёсах.
Девочки постоянно выскакивали по важным, с их точки зрения, делам: принести принцу воды, фруктов или проведать Шена. Все мы понимали, что они хотят лишь подышать свежим воздухом. Потому, что ни есть, ни пить Лисёнок не хотел, а за Шеном присматривал Лей. Но в пути было не так много развлечений.
На ночёвку нас устроили в небольшом шатре. Единственное, что меня не слишком устраивало, это то, что туда поселили всех женщин. Служанки, приставленные Императрицей, меня нервировали. Я никогда особенно не любила чужаков, а встреча с двумя монстрами в моём мире и несколько лет в гареме превратили эту антипатию в настоящую фобию.
Ещё, складывалось ощущение, что нас с сыном собрались использовать в качестве приманки. Ведь, если девушкам было приказано лишь следить и тайно отправлять послания в Золотой Город, это не так уж страшно. Шпионы — это, иногда, даже, хорошо. Всегда можно слить выгодную тебе дезинформацию противнику. А если желание их госпожи было иным? Вдруг, Императрица решила избавиться от Джина? Нет, конечно, лучше поймать преступника сразу, но роль живца меня нервирует, и я не могу сомкнуть глаз. Всё0 жду, что кто-то пошевелится, встанет, доставая из складок платья кинжал.
Так, собственно, и происходит.
Но прежде, чем служанка успевает занести оружие, мой сын бросает ей в лицо метательную звездочку — последний подарок Шена.
Испуганные крики.
Кровь.
Лей и Киан, врывающиеся в наш шатёр застают лишь конец этой драмы.
Оказывается, игрушечным деревянным мечом, тоже, можно убить. И Джиндзиро на это вполне способен, когда видит, что нож находится в опасной близости от Рии.
— Взять всех этих, — практически рычит мой сын, поднимая на вошедших звериный взгляд. Да, тот самый с вертикальными зрачками. У Лисёнка в последнее время такое бывает, когда он злится или расстроен.
Я так понимаю, морок божественного предка ему больше не нужен. Он умеет держать его самостоятельно. Но моменты наивысшего волнения контролировать глазки ему сложно. Благо еще, что ушки не появились.
Служанок, навязанных мне Императрицей, выводит охрана принца Киана. Тело они, тоже, выносят.
— Хороший удар, — хвалит воспитанника Шен, держащий в руках лампу. Сам едва живой, а туда же — примчался спасать. Хотя, наверное, его поддержка Джину пригодится.
Первое убийство. И, наверное, не последнее.
Может быть этот мир не так жесток, как тот из которого я пришла. Здесь нет полномасштабных войн. Нет генетических заболеваний, вроде буллёзного эпидермолиза. У местных жителей выше продолжительность жизни и есть целители. Но сама человеческая природа, наверное, неизменна во всех мирах.
Зависть.
Алчность.
Коварство.
Подлость.
Ненависть.
Тщеславие.
Мне хотелось бы воспитывать сына в другом — идеальном мире, где нет насилия. Где он не является живой мишенью для тех, кто желает посадить на трон своего кандидата. Да, только, идеальный мир не нуждается в мессии, которым уже стал Джиндзиро.
Я не знаю, что мне сейчас сказать. Спасибо, что защитил нас, но убивать — не хорошо? Ты все правильно сделал? Мне жаль, что не смогла тебя защитить?
— Но убивать всё же не стоило, — голос Шена спокоен, и, даже, насмешлив. — Мертвец не расскажет о том, кто отдал ему такой приказ.
Я, просто, дара речи лишилась, услышав это заявление. Смотрю на Киана в надежде, что хоть он проявит адекватность. Зря. Потому, что его высочество лишь степенно кивает. Мол, без допроса, действительно, никак. Ну, чего же вы, пятый принц? Вроде же прописные истины и сами понимать должны. Не младенец, всё же...
Джин даже сник немного.
— А вы, случайно, не забыли, что говорите с ребёнком? — мой голос опускается до зловещего шёпота.
Шен перевел насмешливый взгляд уже на меня и ехидно заметил:
— А, точно, не с будущим Императором? Если бы мы воспитывали его, как обычного ребёнка, то его бы уже раз десять убили. Но, если вы настаиваете, моя госпожа... Пятый принц, мы следили за той служанкой. Принц Киан был готов пустить стрелу в любой момент. Он — отличный лучник. Лучший из лучших. Наверное, надо было предупредить. Но решили, что это может спугнуть убийцу.
— Я всё испортил? — мой сын совсем загрустил.
— Нет. — Шен отвечает твёрдо, а затем тяжело опускается на колено, чтобы его глаза оказались на одном уровне с глазами подопечного. — Лисёнок, я тобой очень горжусь. И мама гордится. И Лей с девочками. Ты отлично справился. Немного поспешил. Но в ситуации, когда противник сильнее и неизвестно, придёт ли кто-то на помощь, лучше действовать быстро и без лишних раздумий.
— Она не была сильнее. Я же убил её.
— У нее был нож. А лезвие, вероятно, смазано ядом.
— На меня не действуют яды, — упрямо насупился Джиндзиро.
— А, может, не будем проверять это без особой необходимости? — решила и я вмешаться в воспитательный процесс. В конце концов, это мой сын.
— Не будем, — грустно соглашается Джин. Он подходит ко мне и обымает за талию. — Мам, ты сильно испугалась?
— Нет.
— Это хорошо, — малыш упёрся лбом мне в живот. — Я могу тебя защитить.
— Лисёнок, это я должна защищать тебя.
— Нет. Я — Акинара Джиндзиро, принц и будущий Император. И я не стану прятаться за спиной безоружной женщины, когда у меня в руках меч, пусть, и деревянный. Да, кстати, об этом. Дядя, а можно мне настоящее оружие? Я, кажется, доказал, что умею с ним обращаться.
Глазки голубые алчно поблёскивают. А ручки за спиной спрятаны. Видимо, чтобы не тянулись к блестящим железкам. Джин очень любит всё блестящее. Даже больше сладостей.
Принц Киан отстегнул ножны со своего пояса и молча протянул их моему сыну.
Джин вытащил короткий меч. Взвесил его в руке. Проверил балансировку и влюблёнными глазами уставился на родственника:
— Это, правда, мне? Совсем-совсем мне?
— Не тяжело?
— Немного, но я немного потренируюсь и будет хорошо. Честно-честно! — Мальчик уже пищал от восторга.
— Носи с честью, — Киан говорил серьёзно и как-то даже торжественно.
— Спасибо! Но как же вы? — с некоторой тоской произнёс пятый принц, заметив, что ножны и рукоять на мече порядочно потёрты. Это говорит о том, что данное оружие носили много и часто, а, значит дядя отдал ему своё любимое. Дорогой подарок. Слишком дорогой для родных лишь по крови, но не по сути.
— Возьму другой. — Мужчина провёл ладонью по волосам племянника и улыбнулся. — Этот самый лёгкий. Из-за митриловых вставок. Остальные были бы тебе не по руке. Но, если захочешь, прикажу выковать собственный, когда мы будем дома.
Ну, это он зря. Джин очень любит оружие. Была б его воля, он бы в своей комнате целый арсенал собрал.
— А можно будет и новый, и этот оставить этот? А можно ещё два меча? И нож метательный. И лук со стрелами?
Киан ещё раз погладил по голове Джина, кивнул каким-то своим мыслям и вышел из нашего шатра, ни разу не обернувшись. Шен поставил зажженную лампу на пол и, тяжело припадая на левую ногу, последовал за старшим принцем.
Глава 25
Новая колюще-режущая игрушка начисто смыла у Джина впечатления от нападения. Он, наверное, час захлёбываясь от восторга, рассказывал о том, какой потрясающий меч подарил ему Киан. Прочный. Лёгкий. Красивый. Но, самое главное, у него скоро ещё два будут. Настоящих!
Я эстетики оружия не понимаю. По мне, всё оно, в первую очередь, средство убийства. И отделить камни на рукояти или гравировку на лезвии от этого у меня не получается.
— Тебе не нравится? — спрашивает сын немного настороженно, садясь рядом со мной. Но свой подарок из рук не выпускает, словно боится, что его заберут.
— Дело не в этом. Просто, я устала. День был тяжёлым.
— А... ну, ладно. Тогда, может быть, будем отдыхать?
— Конечно, мой хороший.
Лисёнок подталкивает свой лежак поближе к моему, и мы устраиваемся совсем рядом. Наши лбы почти соприкасаются.
— Мне кажется, что дядя Киан — неплохой человек, — шепчет Джиндзиро.
Конечно, его слышат Рия и Ая, но делают вид, что спят. У нас не было секретов от них, но иногда хочется получить хотя бы иллюзию уединения.
— Нам ещё предстоит узнать его. Может быть, он, даже, хороший? — в моём голосе слышится надежда. Надежда на то, что в нашей маленькой компании появится ещё один близкий человек. Кто-то, кому мы сможем доверять.
— Не исключено.
Немного поднимаю голову и целую сына в лоб. Он — добрый. Просто, жизнь здесь такая. Тот, кто должен сначала разрушить старые порядки, а потом выстроить новые, не может быть белым и пушистым котёнком. Даже в детстве.
Конечно, мне бы хотелось дать сыну нормальную жизнь. Но это никак не зависит от меня. Иногда внешние факторы в разы сильнее наших желаний, и это надо научиться принимать. Иначе ты сгоришь на костре собственных сожалений.
— Я люблю тебя, Лисёнок.
— И я люблю тебя, мам.
Джин закрывает глаза. Его дыхание становится тихим и размеренным. Ко мне же сон не идёт. Я лежу, тупо пялясь в серый потолок нашего шатра.
Шен, устроившийся на освободившемся лежаке возле входа, ворочается, явно не находя себе места. Лей давно уже ушел вслед за Кианом.
И сейчас наш хмурый наставник мечется между желанием проконтролировать, что у нас всё хорошо и присоединиться к старшему принцу. Он бы и рад разорваться на две части, чтобы одновременно присутствовать в двух местах одновременно, но это вне человеческих возможностей.
Мне совершенно не хотелось участвовать в допросе служанок, что подсунула нам Императрица. Было искушение сбросить это на мужчин. В конце концов, они сильные и умные. Но Лей — это не Шен. Ему физически тяжело выносить боль других людей. Но у него есть очень разные снадобья. Например, яды или средства, способные развязать язык.
Иногда настойка из семян алой акации — не вызывающий привыкания наркотик, не так страшен, как пытки. Он, по крайней мере, не оставляет следов. И всяко предпочтительнее раздробленных костей, сорванных ногтей или ожогов по всему телу.
Осторожно встаю и иду наружу.
Шен даже не пытается меня удержать. Видимо, понимает, кому после допроса будет тяжелее всего.
Я заметила второй костёр не слишком далеко от нашего лагеря и пошла к нему. Лей, заметивший это, попытался остановить меня. Глаза у него были совершены пустые. Это пугало до дрожи.
— Что вам удалось узнать?
— Кто стоит за сегодняшним покушением, конечно, неизвестно, — ответил целитель тихо. — Возможно, Императрица. Та девушка больше года служила во дворце Сыновнего Почтения. Но, что касается остальных, вчера к ним подошли слуги наложницы Сян, так или иначе, вынудив выполнить приказ госпожи. Пятый принц не должен был доехать до Юга. Два клинка, смазанных экстрактом ледяных грибов. В коробочках, где должны быть пудра и румяна — концентрированный порошок серебристого лилейника. Даже их деревянные шпильки пропитаны соком медвежьей ягоды. А у одной на руке браслет из очень интересных бусин — спрессованных корней аконита, покрытых сахарной оболочкой, словно дерево лаком.
— Они, что, армию хотели отравить? — Я, если честно, офигела от какого объёма отравляющих веществ. Всего выше озвученного хватит на то, чтобы отправить в круг перерождений какое-то невероятное количество людей.
— Всего лишь нас, моя госпожа. Но вы же понимаете, что это за вещества?
Я нехотя кивнула. Конечно, мои познания в местной ботанике оставляли желать лучшего, но названия были знакомыми. Если бы служанкам удалось бросить пару бусиной в общий котел перед ужином, никто из тех, кто съел хоть одну ложку, не дожил бы до утра. Но о быстрой смерти им оставалось лишь молиться.
Боль.
Конвульсии.
Медленная асфиксия.
— Служанки нужны нам, как свидетели?
— Они запуганы и предпочтут добровольно уйти из жизни. Ведь за попытку убийства наследника не только их, но и их семьям полагается суровое наказание. Не говоря уже о том, что за обвинение любимой наложницы Императора, их, ждут настоящие пытки. Калёным железом, например. И в процессе они признаются в чём угодно. Например, в том, что вы и принц Киан приказали им оболгать наложницу Сян. Мы можем лишь не множить их страдания. Если бы хоть кто-то из них попытался предупредить нас, мы смогли бы защитить их, но они молчали. Я дал им яд. Скоро они уснут. И уже никогда не проснутся.
— Лей, их вынудили исполнять преступный приказ. Но каждая из них согласилась убить ни в чём неповинного ребёнка, а, может быть не только его, но и всех нас. Ты не мог подарить им большего милосердия. Выпей своего успокоительного чая и иди к Лисёнку. А завтра станет легче.
— Нет, — Лей нахмурился. — Это я дал им яд. И я должен проводить их к долине смерти. Если что-то пойдет не так, кто прервёт их мучения? Уйти лучше вам, моя госпожа. То, что я сделал — не для женских глаз.
Мне хотелось обнять бедного целителя, как ребёнка. Но нельзя. Не поймут тут такого. Не поймут и не оценят.
— Лей, кажется, ты забыл, что мои приказы не обсуждаются. Они уйдут без боли. Я прослежу. Ты не сделал ничего, за что следовало бы так корить себя.
— Не хочу, чтобы на ваших руках была кровь, — этот упрямец даже с места не сдвинулся. Не обсуждаются мои приказы... как же. Ну, и ладно. Лей — не слуга мне. Он — часть нашей маленькой семьи. А я вдруг подумала, что на моих руках нечто пострашнее крови. Пепел, что остался от оборотницы, ее сына и их логова.
Но что толку терзаться от мнимой вины? Я сделала то, что было необходимо. И, даже, не для спасения собственной жизни, но для защиты тех, кто, как и я, мог попасть в хитрую ловушку тех монстров.
Лей избавил несчастных девушек от палачей Императора. Наверное, мы могли бы отпустить их на все четыре стороны. Но они уже стали орудием нашего врага. Что, если эти женщины вернутся в Золотой Город и расскажут всем, что пятый принц — не слабый и болезненный мальчик, а тот, кто способен игрушечным деревянным мечом убить взрослую женщину?
