— Хорошо, но хранится они будут у меня, — Аррейт спокойно разжал мои руки, забирая всю сумку с документами.
— С чего это? — раздражение так и сквозило в голосе. Я совершенно не была согласна, чтобы за меня решали, как обходиться с моей же находкой.
— Это небезопасно, — просто ответил он, молча игнорируя все вопросы. "Ладно, — подумала я, — пойдем другим путем".
Проведя ревизию запасов, хранящихся на полках, к своей радости обнаружила и некоторое количество довольно редких ингредиентов, которые не преминула положить в карманы брюк и небольшой мешок, найденный в свалке на полу.
На лабораторию мы потратили еще больше часа, обсуждая и изучая все представленные экспонаты, и составляя перечень того, что можно сохранить. Обратный путь проделали в молчании: я откровенно зевала, зато Аррейт шагал бодро, вызывая невольную зависть. Была у меня нехорошая мыслишка оставить его за стеной, пока не согласиться отдать сумку, но, уговорив себя тем, что пакостить просто глупо, отказалась от этой идеи. Также в тишине проводив меня до комнаты, оборотень коротко попрощался и ушел, унося все записи. Но меня это уже волновало мало, потому что спать хотелось неимоверно больше, чем выяснять отношения.
С того памятного похода в лабораторию прошла неделя. Жизнь постепенно входила в колею, а я приноравливалась ко всем возложенным на меня обязанностям. Прорывы участились, Аррейт стал все больше пропадать на границе, а новые обитатели целительской появлялись все чаще и чаще. Нечисть словно сошла с ума, перестав действовать разумно, хотя признаки ума у нее раньше хоть немного, но проявлялись. Теперь те, кто смог выбраться из разрывов, пытались скопом навалиться на наших воинов. Пока что число защитников преобладало, но абсолютно всем было ясно, что так не может продолжаться долго. Одним из вечеров, когда Аррейт уже по привычке пришел ко мне на кухню, а я, в душе рассчитывая на его приход, готовила легкий ужин, он рассказал, что даже на интуитивном уровне ощущает, как что-то изменилось в воздухе, закручивая магические потоки вокруг крепости. Его слова сыграли немаловажную роль в моих дальнейших экспериментах с зельями. Записи, найденные в потайной комнате, пришлись как нельзя кстати: оказалось, что предыдущие целители проводили исследования, целью которых было не только изучение способностей оборотней и возможностей их подчинения, но и напротив, они пытались придумать, как можно еще больше усилить врожденные качества, как быстрота, сила и прочие.
Это открытие оставило двоякое чувство: раньше все эти последователи ордена представлялись мне определенно отрицательными персонажами, которые хотят поработить оборотней. Но еже ли так, то в чем смысл был создавать зелья, превращающие этих воинов, по сути, в практически непобедимые машины? Ответа, к сожалению, не было.
Из-за повышенной занятости Аррейт не всегда присутствовал на наших занятиях с новыми учениками, что тоже доставляло свои проблемы. Если малыши еще готовы были слушать и повторять объясняемое, то про Шеррах и Теор того же сказать нельзя было. Ясно дело, что заводилой в этой двойке был Шеррах, но легче от этого знания не становилось. Конфликты возникали постоянно, однако тот, что произошел этим вечером, просто вывел меня из себя.
Зайдя в учебную комнату, по нахмуренным лицам Мирры и Нира сразу догадалась, что они о чем-то сильно поспорили с Шеррахом. Тот сидел прямо в центре, совершенно не скрывая свое надменного взгляда в мою сторону и чуть сердито посматривая время от времени на малышей. Устало опустившись на стул, я спросила:
— Что не поделили?
Не сказать, чтобы я сильно рассчитывала на ответ, но вывести их состояния внутреннего раздражения хотела.
Однако отвечать никто не собирался. Мирра тихо пыхтела, глядя в пол, брат ее успокаивал. А Шеррах так просто отвернулся, словно меня здесь не было.
— Раз у вас полное взаимопонимание, то давайте переходить к делу, — громко хлопнув в ладоши, привлекая внимание громким звуком. Сердито обернувшись, все посмотрели в мою сторону.
— Сегодня будем опять пытаться как можно быстрее почувствовать свою внутреннюю силу. Как только получиться, перейдем к дальнейшим занятиям.
Младшие ребята дружно стали пытаться выполнить требуемое, Теор ожидаемо посмотрел на старшего товарища. А я чуть слышно вздохнула. Характер у Шерраха был противный. Да, я понимала, что таким его сделали определенные обстоятельства, но это мешало подниматься буре негодования каждый раз, когда он пытался каким-либо образом высказать свое отношение. И, что мне почему-то представлялось самым обидным, за прошедшие дни обучения выполнять мои задания у него получалось лучше всех. Сначала я думала, что младшие его обгонят, но нет. Ему настолько хорошо и тонко удавалось почувствовать магию, что даже сейчас говорило о его огромном потенциале.
— Я уже научился, — чуть рычащий голос Шеррах вывел меня из задумчивости.
— Чему? — спросила я.
— Чувствовать. Почем мы занимаемся одним и тем же? Я хочу, чтобы наше обучение шло дальше.
— Магия — это ответственность, и никакие хочухи к ней не применимы, — решительно глядя ему в глаза, ответила я. — Прежде, чем переходить в дальнейшему, необходимо хорошо освоить само чувство этой внутренней силы...
— Но я и так уже все чувствую! — перебил он меня. — Почему мы топчемся на месте?
— Мы не топчемся, а закрепляем базовые знания. Каждый маг должен быть в состоянии почувствовать силу не только с помощью специальных упражнений или в определенном медитативном состоянии. А просто ощущать ее каждую секунду, минут, как неотъемлемую часть себя, имея возможность обратиться к ней без промедления. Вам же всем пока требуется некоторая настройка на силу. Только тогда, когда вы научитесь ощущать ее постоянно, мы перейдем к другим занятиям.
— А может все дело в том, что большему вы нас учить не хотите? — дерзко бросил мальчишка мне. — Думаете, что мы поверим этим глупым отговоркам? Почувствуй силу... да почувствовали уже! Или вы сами просто не способны ничему! Небось, рассчитываете, что дадите нам эти крохи и скажите, что большему мы не научимся? Объедки с барского стола!
Резко грохнув кулаком по столу, мальчишка зарычал и чуть пригнулся, рассчитывая на мой испуг. Малыши испуганно заскули в углу, а Теор, подражая Шерраху, тоже начал чуть слышно рычать.
Я поднялась, руки начала окутывать темная дымка. Признаться, мне тоже не хватало самообладания, чтобы не допустить ее появления.
— О какой силе ты говоришь?! — мой голос расходился громкой волной, словно накрывая собой всех присутствующих. — Посмотри на себя! Ты не сдержан, не способен понять и принять ту ответственность, которую может даровать тебе сила. Магия — это не игрушка, с которой можно обращаться как вздумается. Она способна погубить не только других, но и тебя самого. Не нужно быть менталистом, чтобы понять, на что ты рассчитываешь. Но я не для того согласилась учить вас, чтобы вы потом перебили всех неугодных. Жизнь есть высшее благо, а в тебе слишком сильно разрушительное начало. Ненависть губит тебя, но, что самое обидное, она потянет за собой и жизни твоих друзей, и близких. Ты не готов.
На этой высокой ноте я вышла, оставив оборотней переваривать услышанное. Было противно: и от поведения Шерраха, и от самой себя, срывающейся на него. Не уверена, что мне удалось поставить его на место, но, может, хоть зерно сомнения заронила. Это если повезло. А иначе все бессмысленно. Создавать мага-убийцу, пышущего ненавистью к другим магам, я не подписывалась.
Тем же вечером, не без труда отыскав Лоррена, провела еще одону разъяснительную беседу. Он как раз убирал какое-то оружие в кладовой, когда мой взгляд выхватил его темную фигуру:
— Лоррен!
Чуть обернувшись и приветственно кивнув, он продолжил заниматься своим делом.
— Я хочу поговорить с тобой по поводу новоприбывших.
— Что не так? — заинтересовавшись, он выпрямился и выжидающе посмотрел на меня.
— Дальнейшие занятия с Шеррахом считаю нецелесообразными.
— Ишь, чего удумала! Рассказывай, — устало вздохнул он.
Повествование не заняло много времени. Оборотень слушал внимательно, ничем не выдавая своего отношения к происходящему. Не забыла я упомянуть и тот факт, что с боевым направлением магии им лучше обратиться к тому же Даллену, поскольку я в ней практически совсем не разбираюсь. Так, пара фактов по верхам. Но это совсем не тот уровень, который требуется.
— Ладно, что-нибудь придумаем, — ответил Лоррен после небольшой паузы. — Основные вопросы я понял, постараюсь завтра решить. Кстати, хотел тебя спросить: завтра отмечаем праздник...
— Какой еще праздник? — удивленно перебила его.
— Совсем ничего дальше своей целительской не видишь, — попенял он мне. — Праздник середины лета. Оборотницы все украсят, а ты не могла бы вечером иллюзий нам каких-нибудь красивых натворить?
Похоже, мой слегка ошалелый взгляд выдавал всю гамму переживаемых чувств, потому что Лоррен пошел на попятный:
— Если, конечно, они не требуют больших затрат силы...
— Моей силы для ваших развлечений не хватит, — отрезала я. — Тут раненых почти каждый день приносят, ты предлагаешь мне тратить силы на представление? Нет, лучше они пойдут на лечение.
— Парочка красивых картинок не помешала бы... — донесся мне вслед чуть слышный голос оборотня.
"Может, сегодня день какой-то для оборотней странный, что у них от мала до велика мысли путаться начинают", — недоумевала я.
Праздник оставил двоякое чувство. За ночь крепость была украшена венками цветов, которые причудливо выделялись яркими пятнами на фоне серых монументальных стен. Ворота были обвязаны наподобие плетенки, создавая впечатление, будто это двери в какой-то чудесный волшебный сад. Одним словом, определенный элемент дисгармонии присутствовал и не давал в полной мере проникнуться торжеством происходящего. Как мне удалось исподволь выяснить за завтраком, праздник середины лета — чуть ли ни один из самых главных. Отмечали его повсеместно и с большой пышностью. Собственно, внешний антураж был призван показать изобилие урожая и самой жизни. Конкретно адресата праздник не имел: какие-то определенные боги и духи в данном случае заменялись благодарностью самой земле и миру. Обязательным условием было дарить подарки и их принимать. Ни в коем случае нельзя отказаться, иначе это грозило самыми разными карами: начиная от болезней вплоть до самой смерти. Вечером же устраивалось большое пиршество с огромным костром, в котором нужно было сжигать свои старые ненужные вещи, избавляясь таким образом от прежних оков и открывая себя миру. Этот момент остался для меня не до конца ясен, но более подробно расспрашивать я не решилась, боясь выдать свою полную неосведомленность.
Во время дневной работы в целительской ко мне потянулась вереница бывших пациентов. Они хотели поблагодарить за труд и пожелать плодородного года. Признаться, когда был вручен первый холщовый мешок, я слегка струхнула. Опасения оказались не напрасны: в нем лежали чьи-то конечности. Больших усилий стоило сдержаться и не отбросить его от себя в ужасе. А даритель, это был Риас, внимательно смотрел и ждал моей реакции.
— Спасибо, — как можно более искренне протянула я, сглатывая застрявший в горле ком.
— Для вас всегда пожалуйста, — расцвел он. — Если только еще понадобятся, вы мне обязательно скажите. Постараюсь раздобыть.
— Всенепременно, — успокоила его, после чего оборотень веселым шагом покинул целительскую. А я в растерянности оглядела помещение, не в силах придумать, куда ЭТО можно положить.
— Давайте в подвал отнесу, — предложил один из молоденьких воинов, лечение которого было как раз окончено до вручения подарка.
— Ты меня очень выручишь, — поблагодарила его, протягивая неожиданный дар.
На этом сюрпризы не закончились. Приход Риаса знаменовал собой череду посещений, в результате которых одна половина приемной стала заполнена темными мешками. Сначала это вызывало испуг, потом пришло раздражение. "Я понимаю, проблема с выбором подарка, но уж лучше ничего не дарить, — тихо ворчала про себя. — Я же не просила ничего. А теперь устроили у меня кладбище нечисти. И что с этим делать?".
Между делом забегал Аррейт, позвав кого-то из бойцов. Но поскольку тем я еще не успела заняться, то немного подождал. Просидев на месте буквально пару минут, он не выдержал, поднялся и сказал:
— Ниас, ты не против, если я это уберу? — и указал на гору подарков.
— Ни в коем случае, — улыбнулась ему. Он стал быстро уносить мешки, освобождая пространство.
— Забирай подопечного, — сказала ему, когда он наконец вернулся, отнеся последнюю партию.
— До вечера, -ответил он, уходя и быстро вовлекая в разговор своего подчиненного.
— Куда пойдете? — не успев обдумать сказанное, в мои мысли звонким голосом ворвалась Кора.
— На праздник, там же все соберутся, — ответила и отвернулась, чтобы девочка не заметила легкого смущения.
— А... ладно, — пробормотав еще что-то неразборчиво, оборотница продолжила. — А ты нам покажешь что-нибудь красивое?
— В смысле? — недоуменно посмотрела на нее.
— Помнишь, как ты делала бабочку? — Кора стремилась как можно быстрее пробудить мои воспоминания, начав руками изображать описываемое. — Такую красивую... Вот еще сделаешь?
А глаза такие просящие-просящие... И как теперь быть?
— Не обещаю, — неуверенно ответила. — Посмотрим, сколько сил у меня останется к вечеру.
— А давай я тебе помогу, чтобы их побольше осталось?
Перед таким искренним напором устоять было просто невозможно.
— Ладно, — рассеялась я. — Помогай, но это совершенно не значит, что я буду обязательно устраивать сказочное представление.
— Да нам и не надо, просто несколько волшебных образов... — мечтательно протянула она.
"Как можно отказать ребенку, когда он смотрит на тебя с такой верой в чудо?.. — задавалась вопросом, пока объясняла оборотнице, что конкретно от нее требуется. — Надеюсь, это не выйдет мне боком".
Вечер наступил как всегда неожиданно. Вроде только успели разобраться с делами и чуток передохнуть, как из окна долетели призывные крики, зовущие всех собраться на улице. Поднявшись и переодевшись в более нарядную темно-синюю рубашку, купленную у Палеха Фота по случаю отличия оной от общепринятой здесь расцветки, заплела свободную косу, перевязав красивой атласной лентой в тон.
— Эх, — вздохнула, чуть грустно смотря в отражение, — и когда я последний раз надевала платье?
Внешние приготовления к празднику передали и мне какое-то приподнятое настроение. Хотелось улыбаться, веселиться и... Впрочем, это совсем не к месту. Поэтому нет ничего удивительно в том, что вполне обычное желание принарядиться тоже присутствовало. Особенно глядя на яркие юбки и цветные рубахи, которые стали все чаще встречаться на оборотницах ближе к вечеру. Увы, но ничего подобного в моем гардеробе не было. Покупая одежду у приезжих купцов, я в первую очередь думала о ее практичности и удобстве. Поэтому штаны и рубашки всех оттенков темного прочно поселились в моем шкафу. А те платья, которые Ниас захватила из дома, были на этом празднике просто не к месту, больше подходя к светскому рауту. Поэтому все, что я смогла себе позволить, это яркая лента в волосах. Уныло рассматривая прихорашивающихся оборотниц, заметила, что все они украшают прически цветами, лентами, заколками. При этом итог смотрелся настолько гармоничным, что любую из них можно было еще большей красавицей, чем прежде.
