— Я хочу всегда быть с тобой.
— Спасибо, малышка. Если ты сейчас уедешь, я сорвусь, — он помотал головой и присел на край кровати. — Джейн, закрой, пожалуйста, дверь и спрячь ключ.
Джейн пораженно кивнула. Макс закрылся в ванной и ждал, пока она вытащила ключи из его кармана, достала запасные из шкафчика, растерянно походила по комнате. Куда спрятать? Что за бредовая ситуация? Джейн не покидало ощущение, что она смотрит неприятный фильм, который вот-вот закончится, и она пойдет домой и постарается забыть его сюжет. Она положила ключи под матрац со своей стороны.
— Макс, может твои кеды спрятать тоже? — попыталась разрядить обстановку нелепой шуткой.
— Я пойду босиком, — совершенно серьезно сказал он, выходя. Джейн закусила губу.
— Что еще я могу сделать?
Он покачал головой.
— Давай ложиться спать, уже поздно, завтра рано вставать.
— Тебе сейчас больно? — осторожно спросила Джейн, он неопределенно пожал плечами.
— Терпимо, бывало и хуже. Малыш, твоя задача просто быть рядом, не спрашивай больше ни о чем, пожалуйста.
— Тогда напой мне что-нибудь, — улыбнулась она, устраиваясь на его груди.
— Спеть? — судя по интонации, ей удалось удивить его.
— В последние месяцы я мечтала, что если когда-нибудь буду засыпать с тобой, попрошу спеть. Я очень люблю твой голос.
— Спасибо тебе, — он нежно поцеловал ее в лоб.
— Глава 11
Первый день новой, самостоятельной жизни для Джейн начался непривычно. Когда в шесть тридцать будильник просигналил о том, что пора просыпаться, она спросонья попыталась до него дотянуться и не без удивления осознала, что горячие мужские руки крепко обвивают ее. Джейн блаженно прикрыла глаза и расслабилась, не находя в себе сил потревожить их с Максом объятия. И пусть отец будет вне себя, сейчас ей казалось, что ночь с Максом того стоила. Джейн решила дать себе еще несколько минут, тем более что Макс по-прежнему крепко спал, будто его совсем не потревожил будильник. Тепло его тела приятно обволакивало ее, она слушала размеренное дыхание Макса и думала о том, что отныне всегда хочет засыпать и просыпаться рядом с ним. Но как бы хорошо им ни было, время бежало вперед, часы напоминали, что давно пора вставать и собираться на работу. Джейн дернулась в попытке освободиться, но Макс лишь крепче обнял и притянул ее к себе.
— Две минуты, — прошептал он. Джейн повернулась к нему спиной, потянулась, и, выгнувшись, эротично потерлась об него, в следующую секунду Макс уже ласкал ее и целовал плечи.
— Милый, я опоздаю, — прошептала она, понимая, что сейчас просить его остановиться бесполезно.
— Мне тоже к восьми. Обещаю, мы успеем.
Он был немного сонный, неуклюжий и оттого очень милый. Полуприкрытые глаза, тяжелое дыхание, быстрые, но плавные движения — они занимались сексом раньше, чем окончательно проснулись. Джейн таяла, ощущая на себе вес его тела, она не думала о времени, работе, неподъемном грузе, недавно свалившемся на ее плечи, она послушно двигалась, подчиняясь его ритму, безумно любя своего Макса таким, какой он есть, со всеми недостатками, пороками и проблемами. Через некоторое время он направился в душ, и Джейн была вынуждена составить ему компанию в тесном помещении, потому что они действительно опаздывали.
В машине ехали, держась за руки, не упоминая тему вчерашнего разговора. Как будто бы все снова стало хорошо, проблема решилась сама собой, но ощущение привычной легкости пропало. Появится ли оно когда-нибудь снова? Джейн напряженно обдумывала, что ей теперь делать, мысли Макса оставались загадкой.
— Ты уже определился, что скажешь моему отцу сегодня? — наконец спросила она, решив начать разговор с простых вопросов. Джейн никогда не думала, что вопрос, касающийся ее отца, она отнесет к разряду легких.
— Думаешь, он не выгонит меня с репетиции?
— Через три дня концерт, к которому он готовился почти год, сотни приглашений разосланы, соберется куча народу, думаю, он сможет взять себя в руки, что бы между вами ни случилось. Уж очень сильно он мечтал об этом вечере, — попыталась подбодрить Джейн, поздно понимая, что делает только хуже. Я не знала, сможет ли Макс когда-нибудь вернуть доверие Джека.
— Можно я скажу, что ты пока поживешь со мной? — спросил он, сильнее сжимая ее ладонь.
Джейн на минуту задумалась, ей захотелось стать дочерью не своего строго, принципиального Джека Петерсона, а неудачливой Тэсс Купер, которая относилась к жизни просто, и советовала всем наслаждаться ею. Она не устанавливала жестких рамок поведения, не требовала соответствовать стандартам. Колледжу предпочла курсы, быстро получила работу в студии маникюра и съехала от родителей к парню, которого любила и которому тут же родила ребенка. И неважно, что они расстались через несколько лет, и он, прихватив ее сбережения, покинул штат. Сейчас же ее жизнь наладилась, не так ли?
— Джейн, так что насчет моего вопроса?
Она решительно кивнула, понимая, что в любом случае слишком поздно отступать.
— Мне нужно будет взять из дома кое-какие вещи.
— Я заберу тебя после работы и подожду у дома, пока ты собираешься.
— А сервис?
— Опоздаю. У меня может быть хоть полчаса на личную жизнь?! — дернулся он, ударяя ладонями по рулю.
— Макс, осторожнее! — закричала Джейн, вцепившись в его плечо. Они едва не сбили девушку на пешеходном переходе, Макс в последнюю секунду успел повернуть машину в сторону и объехать несчастную. Громко выругался и снова раздраженно ударил по рулю, на этот раз просигналив на всю улицу.
— Чертова сука! Смотреть по сторонам надо, когда дорогу переходишь!
Дальше ехали молча, пытаясь успокоить бешено колотящиеся сердца. Как бы громко Макс не ругался, осыпая проклятиями несчастную девушку, они понимали, что в случае аварии он один был бы виноват — едва не сбил человека на пешеходном переходе. Уже возле библиотеки он сказал:
— Я хочу, чтобы ты ждала меня после работы, — и снова сжал ладошку Джейн, подталкивая сказать то, что хочет услышать.
— Значит так и будет, только не нервничай, пожалуйста. И будь внимателен и осторожен, — спокойно сказала Джейн, быстро поцеловала его в губы и вышла из машины. Ей не хотелось оставлять Макса одного, она боялась за него и, что самое страшное, не доверяла ему так, как раньше. Она слышала, как он ворочался ночью, несколько раз подходил к окну, иногда нерешительно толкал ее в плечо, но Джейн делала вид, что крепко спит. Как же страшно ей было! Неужели он, действительно, искал этот дурацкий ключ? Один раз она чуть не выдала себя, когда ей показалось, что он вот-вот сиганет через окно, опять же вспомнился герой книги Бегбедера, стремящийся к полетам, находясь под кайфом, но Макс лишь шире открыл створку, наверное, ему просто стало душно. Затем он выпил еще аспирин и лег рядом, обнимая ее.
Джейн твердо решила бороться за него. Не может быть, чтобы у них не получилось. Она с трудом высидела планерку, потом не выдержала и, заняв один из компьютеров, несколько часов провела в интернете, читая советы врачей, истории пациентов — бывших и настоящий наркоманов. Джейн пожалела, что посмотрела статистику выздоровления, слишком жестокими оказались цифры.
"Кокаиновая наркомания поражает человека психически и физически", — буквы расплывались у нее перед глазами.
"С одной стороны психологическая тяга к наркотику и желание испытать эйфорию, с другой жестокая реальность, что если не будет очередной дозы, то будет мучительный абстинентный синдром (ломка)". Макс сказал, что у него начинается ломка. Паника снова охватила ее, Джейн почувствовала, что руки задрожали, пересохло во рту. На минуту она отлучилась от компьютера, чтобы налить себе стакан воды и залпом осушила его, затем вернулась на прежнее место и принялась читать дальше, понимая, что все ужасы, о которых она сейчас узнает, касаются ее любимого человека. А, значит, и ее саму.
Но Джейн не из тех, кто сдастся без боя. Мысль о поражении ни разу не пришла ей в голову. Она тщательно обдумала их вчерашний разговор и решила, что Макс не виноват в том, что с ним произошло. Она пыталась найти оправдания каждой его ошибке и неправильному поступку. Конечно, он был одинок. Вырос в семье людей, которые так и не смогли стать ему близкими. Не зря же помимо Ноля он никогда ни о ком из них не говорил. Учителя в школе и патронатная мать не смогли найти к нему подход, а, может, и не пытались. Джейн допускала мысль, что Макс был сложным ребенком, но, как и все дети, он нуждался в заботе и внимании. Взять хотя бы учителей музыки в его школе. Как они умудрились причислить его к бездарным и безнадежным? А потом Макс попал под плохое влияние. Вспомнился цепкий взгляд Даффа, настойчивые интонации его речи, манера подавлять собеседника в разговоре. Даже самоуверенный и знающий себе цену Макс не смог противостоять этому опасному человеку.
Разумеется, он не виноват. Это все обстоятельства. Ей хотелось обвинить весь мир, вплоть до недостаточно успешной политики правительства в отношении борьбы с наркотиками, лишь бы выгородить своего мужчину.
Джейн устало потерла переносицу, открывая очередную страницу браузера:
"Бывших наркоманов не бывает", — прочитала она. — "Возвращаясь в привычную среду, человек вновь становится наркоманом".
"Кокаиновая наркомания настолько тяжелая, что может толкнуть человека на прием наркотика спустя месяцы и годы, после последнего приема, это причина того, что от кокаина трудно избавится, хотя это и возможно сделать".
Джейн не верила, что все это происходит с ними, и история ее любимого всего лишь очередная цифра в статистике. Наркозависимым стал не кто-то незнакомый, например, в глупом телевизионном сериале про беззаботную скучающую молодежь, не где-то в слепящем звездами Голливуде, Майями или Лос-Анжелесе, это случилось именно с ней в ее небольшом ничем не выдающемся городе. Кобейн, Хендрикс, Моррисон... Поисковик выдал списки сотен известных музыкантов, актеров, моделей, загубленных белым порошком. "...от кокаина трудно избавится, хотя это возможно сделать". Возможно сделать, — прошептала она. Если есть хоть один шанс, они воспользуются им. Однажды Макс уже смог завязать, теперь у него есть Джейн, а значит, его шансы автоматически удвоились, нет, утроились. Их стало в сотню раз больше.
* * *
Друзья и знакомые Миссис Эшли всегда считали ее добродушной и чуткой женщиной. За двадцать пять лет работы в библиотеке гимназии "Уильяма и Мэри" она умудрилась ни с кем не поссориться, даже по мелочам. Ее приятная улыбка располагала к общению, поэтому школьники и коллеги часто приходили к ней не столько спросить совета, сколько обсудить последние новости и события. Она очень хорошо умела слушать, редко споря или высказывая свое личное мнение, если оно противоположно мнению рассказывающего. Как никто другой миссис Эшли умела поддержать, оказать посильную помощь, особенно, если кто-то из учеников или коллег приносил к чаю пончики или кексы. И сейчас у этой замечательной женщины, которую знала и любила вся гимназия, болело сердце. Она целый день наблюдала за своей ассистенткой, худенькой молоденькой девушкой, ссутулившейся над клавиатурой и напряженно вглядывающейся в мелкие буквы на мониторе.
Миссис Эшли давно поняла, что Джейн Петерсон корпит не над заданием по французскому языку, которым усердно занималась последний год, готовясь к поступлению в колледж. Джейн выглядела настолько измученной, что даже во время обеда ее образ не покидал миссис Эшли. Впервые за последние годы у женщины пропал аппетит, она сидела за столом, помешивала суп и представляла себе усталые голубые глаза, плотно сжатые губы и бледное лицо обеспокоенной и растерянной девушки. Периодически плечи Джейн нервно вздрагивали, казалось, она вот-вот заплачет. Миссис Эшли прекрасно знала и очень любила робкую милую девочку, немного запуганную суровыми родителями. Она безмерно уважала ее отца — честного и достойного человека, а так же прекрасного директора. До недавнего времени Джейн всегда выглядела счастливой и беззаботной, что же заставило ее так измениться за последние месяцы? Еще год назад она звонко смеялась с подружками в этой самой библиотеке, готовясь к занятиям. Сегодняшний тяжелый взгляд Джейн буквально гвоздями прибивал к полу. Уж кто-кто, а миссис Эшли за двадцать пять лет работы в школе повидала разных подростков — и отличников, из которых состояла основная часть посетителей ее библиотеки, и хулиганов, намеренно портящих книги и хамящих по поводу и без. Она умела общаться с разными детьми, в том числе и с неблагополучными, всегда знала, что и когда сказать, за что ее и уважали. Но сегодня при разговоре с Джейн, просящей дать ей время поработать над заданием по французскому за дальним компьютером, растерялась.
Миссис Эшли сначала хотела позвонить Джеку Петерсону и спросить, не случилось ли у них в семье несчастья, но потом передумала. Конечно, она слышала сплетни, летающие от школьных классов до учительских, что дочка директора встречается с бандитом на дорогой машине, но это же только слухи. Или нет? Бедняжка Джейн, оставалось только догадываться, что с ней случилось.
— Детка, ты уже четыре часа не отрываешься от компьютера, может, тебе чаю принести? — миссис Эшли больше не могла сдерживать себя.
Джейн вздрогнула, быстро сворачивая страницы браузера, она так увлекалась чтением и своими мыслями, что совершенно не заметила подошедшую женщину. Что ей нужно? Кажется, что-то предложила. Джейн огляделась — в библиотеке кроме них никого не было, часы показывали почти четыре, значит, Макс скоро подъедет.
— Спасибо, миссис Эшли, но я уже закончила, — Джейн быстро почистила кэш-память компьютера, побоявшись чрезмерного любопытства начальницы, — я уже ухожу.
— Джейн, у тебя все хорошо? Ты не заболела? — ласково проговорила миссис Эшли, проводя рукой по плечу Джейн, которая поднялась и мягко освободилась от попытки обнять ее.
— Все отлично. Простудилась, наверное, поэтому и голова болит. Дома выпью горячего чая и залезу под одеяло, а завтра буду в порядке. До свидания! — и, схватив сумку, быстро вышла из библиотеки, пресекая дальнейшие попытки заговорить.
Разумеется, у Джейн есть собственные родители, поэтому миссис Эшли не должна вмешиваться, но она чувствовала, что с ее коллегой происходит что-то неладное. Она вышла в коридор и через окно наблюдала, как Джейн, ссутулившись и прижав к себе сумку, торопливым и широком шагом спешит к черной спортивной машине. Нужно срочно поговорить с ее отцом, а лучше, с матерью. Если мистер Петерсон может наказать девочку, чем сделает еще хуже, то мать должна понять и помочь в любой ситуации. И тут же себя одернула, посчитав, что ей не стоит вмешиваться. И без нее смогут разобраться.
Но мысль о Джейн не покидала женщину до самого дома, и потом во время уборки и приготовления ужина. У миссис Эшли не было своих детей, она понимала, что не имеет необходимого опыта, да и права вмешиваться. Может, она действительно ошиблась, и Джейн просто простудилась? Но мысль о ранней беременности и, возможно, последующем суициде не давала покоя. Сколько таких историй она видела? В конце концов, уже перед сном миссис Эшли набрала номер справочной и уточнила домашний телефон родителей Джейн. Трубку взяла Мэри.
