Спасти химеру

Дело дрянь. Похоже, призрак имеет больше влияния на Кевера, чем Кевер на него.

— Опусти меч, Кевер, — проникновенно сказала я.

Я была в его сне, а значит — отчасти в его власти. Я не могла влиять на окружавшую нас реальность, а Кевер — мог. И, похоже, он был готов сделать что угодно, лишь бы оградить своего мучителя. И если обычно Охотник действовал неожиданно, поэтому мог даже убить жертву во сне, то Кевер знал о моих намерениях все. Болван, он же сам меня об этом просил!

— Помнишь наш уговор? — стараясь не выдать своего страха, спросила я. — Ты сам позвал меня. И попросил...

— Нет! — закричал Кевер, мотая головой. — Нет, ты не тронешь его!

— Ладно, все будет, как ты захочешь, — я развела руки в стороны, показывая пустые ладони. — Я не трону его, если ты мне не прикажешь.

— Убей ее! — мощный бас прокатился по залу.

Я стала отступать в сторону. Обернуться и посмотреть на призрака я не решалась — слишком близко стоял Кевер с мечом.

— Убей!

Меч задрожал в руке Кевера.

— Не надо, пожалуйста, — проскулил мальчишка. — Отец, не надо. Она же не виновата ни в чем. Она уйдет.

— Щенок! Ты клялся отомстить за меня! Но выполнять клятву не спешишь. Еще бы, убийца тебе такую услугу оказал, сделал властителем города. А теперь ты сюда еще и эту приволок...

В голосе призрака было столько яда, что я не удивилась, когда Кевер со стоном упал на колени, будто раненый.

— Молчи, отец! Ты не можешь требовать мести. Да ты и не отец... ты воспоминание, ночной кошмар!

— Да неужели?! — прорычал призрак. — Так ты считаешь, что не обязан отомстить за меня? Что можешь забыть меня — потому что тебе так удобней? Легче?! Приятнее?!

— Нет! Нет!

— Так почему ты не действуешь? Уничтожь эту пришлую, найди того, кто дал мне яд и перережь ему глотку. Чего ты медлишь?

— Потому что я не знаю! Не знаю! Любой мог подсунуть тебе яд. Любой! Полгорода мечтали убрать тебя!

— Это не оправдание. Любой убитый должен быть оплакан женщиной и отомщен мужчиной. Хотя, ты не мужчина. Ты щенок. И останешься ничтожеством до тех пор, пока не научишься исполнять свой долг.

— Так скажи мне его сучье имя! Назови его! Скажи кого, кого я должен убить за тебя?!

Призрак молчал.

— Он не ответит тебе, Кевер, — сказала я. — Он — это ты. И если ты не знаешь, кто убил твоего отца, не знает и он.

Меч бесшумно упал на пол. Кевер продолжал стоять на коленях. Даже во сне он выглядел больным.

— Я должен отомстить... — прошептал он.

— Говорят, что месть сжигает, но тебя она, похоже, засосала, как болото. Ты сам создал свою тюрьму и своего демона. Твой отец сейчас среди остальных предков. И если он видит тебя, у него разрывается сердце от твоих страданий.

— Он бы хотел, чтобы его убийца был наказан.

— Возможно. Но желал бы он мучений и смерти тебе?

Кевер покачал головой:

— Мы с ним ссорились почти каждый день. Но к вечеру всегда мирились. Он был единственным близким мне человеком, — Кевер горько рассмеялся, — а теперь весь город уверен, что это я его отравил.

— Но ты этого не делал. И не заслуживаешь такого... такой тюрьмы.

Он молчал. Красные волокна ковра, как лишайник, обвили светлый клинок меча. Я обернулась к призраку. Вся его фигура выражала ненависть. Растопыренные пальцы заканчивались острыми звериными когтями. Тем лучше. Чем меньше он похож на человека, на отца Кевера, тем сильнее будет мой удар.

Я взяла один из стульев и швырнула его о стену. Резное дерево хрустнуло, и из одной ножки вышел вполне неплохой кол. Я подняла его и крепко сжала.

— Давай! — шепотом сказал Кевер.

Я перехватила оружие поудобнее.

Праотцы! Неужели я действительно стою во сне Кевера и собираюсь убить призрак его отца ножкой от стула?!

О да...

Я метнулась вперед, замахиваясь на ходу.

— Нет! — вскрикнул Кевер.

Кол в моей руке вспыхнул. Но это не остановило меня. Острый конец ножки от стула вонзился в грудь призрака. Продолжая движение, я вогнала его глубже. Призрак содрогнулся всем телом и шагнул назад. Он выглядел так, будто я проткнула его факелом.

Кевер выл. Я бросилась в сторону, боясь, как бы он не напал. Но он раскачивался, сидя на полу, и смотрел, как его демон превращается в прах. Вся фигура призрака была охвачена пламенем, тело почернело, от него отваливались куски и рассыпались пылью.

Когда призрак исчез, Кевер перевел взгляд на меня. Я почувствовала, что начинаю выпадать из его сна. Все стало казаться нереальным. Пол потерял твердость, пламя свечей — яркость.

Меня тянуло назад, в жизнь.

Но перед тем, как открыть глаза в душной комнате борделя, я успела увидеть, как мое место занимает мрак и сверкающая сталь.

Наверное, теперь Кеверу по ночам будет являться другой демон, в образе женщины, убивающей все, что ему дорого. Но, скорей всего, с этим новым призраком мальчишка сумеет справиться сам. Все-таки бороться с врагами куда проще, чем с любимыми.

Глава 18

Эксперимент

После ритуала мы с Кевером едва перемолвились парой слов. Для него наверняка было тяжело вот так открыться почти незнакомому человеку, а мне было неловко от того, что я увидела, от того, что узнала тайны, доселе надежно спрятанные в глубине его души.

Быстро с ним распрощавшись, я поддалась настояниям долговязого лекаря и отправилась к себе в комнату. Попыталась отдохнуть, но это не очень получилось. В голову все время лезли беспокойные мысли. Усидеть на месте я не могла, металась по номеру. И каждый раз, когда взгляд мой падал на окно, становилось еще хуже. Обычно мне нравится одиночество, но именно в тот момент мне отчаянно захотелось увидеть людей, поговорить с ними. Все равно с кем.

Подумав, я сообразила, что давно не ела. Что ж, неплохой предлог, чтобы выползти из своего логова.

Я пробралась на первый этаж и после недолгих поисков обнаружила кухню. Пройти мимо было невозможно — у двери стояли двое часовых из банды Лэйса. Они довольно грубо меня окликнули и посоветовали не зариться на припасы. После короткой перепалки из кухни показался Второй. Его появление даже несколько огорчило меня — жаркий спор, это то, что мне сейчас как раз было нужно.

Второй велел своим заткнуться и любезно снабдил меня хлебом с сыром и кувшином простокваши.

Я отправилась к себе. В правой руке я держала пару обкромсанных ножом головок сыра, в левой — кувшин, локтем прижимала к боку ковригу хлеба. Я очень сосредоточенно старалась не растерять с таким трудом добытое съестное. Поэтому ласковый голос Варда застал меня врасплох:

— Привет, Зандра, — сказал он.

Я отвела взгляд от половиц, покрытых грязным ковриком, тут же запнулась и все уронила.

Кувшин с простоквашей мне удалось подхватить у самого низа. Вард спас хлеб, а Лэйс — сыры, и сейчас жонглировал ими, как заправский фокусник.

— Разве можно так людей пугать?! — напустилась я на них, хотя на самом деле была рада встрече.

— Удивляюсь, как тебя взяли в лаборатории Ордена, с таким-то умением все ронять! — ухмыльнулся Вард.

Я фыркнула:

— Если ко мне не подкрадываются, я ничего не роняю! А обычно, когда идешь с бутылью серной кислоты, у людей не возникает желания подкрадываться.

Вард заулыбался еще шире:

— А я принес тебе реактивы и посуду. И кровь.

— Хочешь, чтобы я провела опыт здесь?

— Почему нет? Ты ведь сможешь?

— Да.

Теперь мне окончательно расхотелось есть. Быстрей бы получить неопровержимые доказательства и успокоиться. Догадки догадками, а что, если я не права, и Ингер вовсе не шпион? И настоящий негодяй кто-нибудь другой, кажущийся мне другом. От таких мыслей сердце похолодело, и я поспешила отогнать их от себя. Если выясниться, что я ошибаюсь, тогда-то и буду переживать. А сейчас — нечего раскисать.

— Вард, пусть тогда все оборудование отнесут в мою комнату. И еще, мне нужен будет стол. И спиртовка — думаю, можно позаимствовать на кухне.

— Ты уже комнатой обзавелась? — спросил Лэйс. — Вижу, мои люди хорошо о тебе позаботились.

— Да. Спасибо за это.

Мои слова прозвучали вежливо, но довольно сухо. Я не чувствовала особой благодарности. Мы с Лэйсом вроде как одном веревочкой повязаны, так что помогая мне, он помогает и себе.

— Всегда приятно помочь даме, особенно землячке, — Лэйс улыбнулся, но глаза его оставались холодными.

Отлично. Значит, мы оба понимаем, что основа наших отношений — взаимовыгодное сотрудничество, а не чепуха вроде вежливости и добрых чувств. И любезность Лэйса будет тем больше, раз уж можно надеяться на ответные услуги. Покамест наше сотрудничество было весьма плодотворным. Странно, но оказалось, куда проще иметь дело с бандитами, чем с людьми из Ордена. Наверное, все дело в том, что ни Лэйс, ни Вард не требовали с первой же встречи доверять им. Напротив, я взвешивала каждое их слово, зная, что лгать для этих двоих так же естественно, как дышать. А они не пытались убедить меня, что они другие, лучше и честней, чем кажутся. И когда они свои обещания выполняли, это всегда было немного неожиданно и приятно.

Наверх мы поднялись дружной компанией — двое громил Лэйса тащили два деревянных ящика с реактивами и оборудованием. Я, прижимая к груди кувшин, следила, чтобы они не запнулись на лестнице. Когда Вард громко приветствовал Кевера, простокваша едва снова не полетела на пол.

Проклятье! После ритуала все, что я чувствовала — желание быть как можно дальше от мальчишки, хотя бы какое-то время. Потому что не могла бы найти правильных слов, не смогла бы говорить о смерти его отца. А притвориться, что ничего не произошло — слишком лицемерно...

— Привет, Кевер, — сказала я громче, чем мне хотелось.

Он молча мне кивнул.

— Как дела господин градоначальник? — насмешливо спросил Вард.

— Бывший градоначальник, вашими стараниями, — процедил Кевер.

Вард положил руку ему на плечо:

— Я ведь не заставлял тебя открыть ворота орденцам. Только подтолкнул к такому решению. Но ты не переживай, люди гораздо старше тебя, бывало, попадались мне на крючок. Хорак когда-нибудь уйдет, и ты снова будешь править городом

— Может, химеры уничтожат весь город, — в голосе Кевера не было и тени сожаления.

— Другие города они оставляли почти нетронутыми.

— В других городах не было так много людей по домам и норам. Потом, как известно, выживших в городах химер никогда не было.

— Были. Только Орден предпочитал, чтобы о них никто не знал... Послушай, Кевер, ты не дурак и, поверь мне, далеко пойдешь... конечно, если раньше не кончишь с перерезанной глоткой в канаве.

— Хватит, Вард. Не играй со мной. Я запомнил урок, я больше тебе не поверю.

Вард наклонился к его уху:

— Не только мне, мальчик. Не верь никому, никогда. И ты сам станешь играть судьбами...

Повисла напряженная пауза.

— Спасибо за совет, — наконец, сказал Кевер и, не попрощавшись, скрылся в своей комнате.

Мы пошли дальше по коридору, в мой номер. Съестное поставили на каминную полку, ящики — у стены. Лэйс нагло стырил кусок сыра и отправился вместе со своими громилами за столом и спиртовкой.

Вард подошел к окну и выглянул на улицу через сердечко. Точно также, как накануне это делала я.

Пусть смотрит. Туман, гераго, смутные очертания домов во влажной мгле. Все это наших рук дело.

— Это так красиво, — сказал он. — Гераго в тумане. Белое на белом.

Я могла бы сказать, что это смерть и мерзость, но дело было в том, что и я это считала красивым. И вместе с тем смертельным и мерзким.

— Да, — отозвалась я. — Очень красиво. Хорошо бы это нарисовать. Жаль, у меня нет таланта художницы.

Вард рассмеялся:

— Уверяю тебя, такая картина произвела бы больший скандал и фурор, чем полотно, изображающее спаривающихся министров, которое недавно подарили ретосскому королю.

— Кто же осмелился на такой дар? — улыбнулась я.

— Аноним, естественно. Знаешь, я поначалу решил, что ты — шпионка Ордена, — неожиданно Вард сменил тему. — И никак не мог понять, почему тебе состряпали такую нелепую легенду.

— Ты о чем?

— Зандра, я ведь входил в руководство, в их внутренний круг, так сказать. И, как я уже сказал миляге Кеверу, я знал, что обычно Орден заставлял выживших молчать.

Мое сердце забилось реже, будто с трудом. К горлу подступила тошнота.

— Как их заставляли?

— Никто никогда не говорил об этом открыто. Даже мы, офицеры Ордена в разговорах между собой. Но из недомолвок и намеков я смог воссоздать общую картину. После того, как химеры покидали город, Орден высылал на место отряд зачистки. Выжившие обычно сами рвались к орденцам, рассказать о произошедшем. Их тихонько увозили на одну из баз... и оставляли там навсегда.

— То есть, все равно, что пожизненно сажали в тюрьму. Но зачем?

Вард пожал плечами:

— Для общего блага. Деталей я не знаю, настолько мне не доверяли. Я даже не читал протоколы допросов.

— Я посылала им письмо. Когда выбралась из Гестерна. А мне ответили, что я должна явиться и сдаться суду, как дезертир.

— И кому ты писала?

— Одному из наших учителей...

— Должно быть, он оказался хорошим человеком. Пожалел глупую девчонку, — Вард улыбнулся. — Видимо, никому твое письмо не показал, а ответил так, чтобы ты постаралась держаться от Ордена подальше. На том письме была печать?

— Нет.

— Ну, значит, точно так. Любое официальное письмо идет с печатью. А он не мог ее использовать — если б все раскрылось, за подложное письмо с печатью могли бы и казнить. А так можно запросто отвертеться. Ну мало ли, может, ты сама это письмишко сварганила, подделав его почерк.

Дверь в комнату распахнулась. Двое бугаев внесли стол. Я отвернулась, оперлась о подоконник и сделала вид, что тоже смотрю на улицу. Не хотелось пугать их своим видом — думаю, я тогда была бледна, как смерть.

Значит, меня хотели не оскорбить, а спасти. Человек, которого я никогда близко не знала.Которого я проклинала, получив это письмо.

Поставив стол перед камином, головорезы вышли.

— Значит, для общего блага я должна была умереть?

Продолжать этот разговор было тяжело, но не делать этого я не могла. К счастью, я чувствовала не только скорбь и боль, но и ненависть, и только поэтому не разрыдалась.

— По мнению сегодняшнего руководства Ордена, да.

А может, они правы? Если бы не моя история, пришло бы Варду в голову вызвать химер для спасения собственной шкуры? Если бы он ничего не знал, может, сейчас улицы Кариона не были бы скрыты туманом и все умершие от зубов и когтей гончих были бы живы...

— Знаешь, когда я только пришла сюда, мы сидели в зале, и тут появился Посланник.

— Вы убили его?

— Нет, ранили. Обожгли. И он ушел.

— Ну и хорошо, — он приобнял меня за плечи. — Я знаю, о чем ты думаешь, но Посланник не орудие судьбы. Просто они чувствительны к эмоциям и, видимо, сильное отчаяние привлекает их.

Я выскользнула из его объятий и подошла к столу. Если бы это был Невен, мне захотелось бы прижаться к нему всем телом и слушать, как бьется его сердце... Но, к счастью, это был Вард. И я заставила себя успокоиться и думать о деле. Раскаиваться уже поздно, и думать, что было бы если — глупо.