Теперь Чир стоял на трясущихся лапоногах под конвоем собственных сестёр и давнего соперника перед собственной Маткой и капал воспалившейся в пчелином "рту" слюной и кровью отсосанной им самим из порванной плоти вокруг сломанного жвала, не имея возможности даже плюнуть. Ша торжествовал. Он давно оправил гонца с известием на юг о том, что известный северный разведчик-предатель, сдал все секреты и тайны Роя людишкам и привёл неуязвимый для боевых пчёл вражеский корабль к берегам отчего континента для разведки, осмотра береговой линии и планирования нападения. А вот он, Ша, этому не дал произойти. Корабль в плену. Чир-Раззг под охраной. И стоит лишь отдать приказ, как в мгновенье ока корабль будет сброшен на скалы, а команда растерзана.

Ша без проволочек проводили в тронную залу, как только конвой прибыл к пограничному улью царицы, в сотне километров от побережья. Стражи даже не дали возможности им почиститься перед аудиенцией и торопили чуть не понукая уставших солдат. Чир безропотно подчинялся с трудом волоча ноги по вертикальным переходам, но с воодушевление вдыхая запахи родного дома, меда, пыльцы, молочка, сот, нянек, рабочих, с упоением слушая гудение крыльев семьи. Поэтому наверное и дошёл сам до зала совета и не упал ранее. Ша торжествовал.

— Слава сёстрам, Великая царица! Мы прибыли! Вот он, я его поймал и привёл, — выделил только себя в захвате металлического корабля людей и Чира, Ша перед маткой возвышавшейся на растущем из пола бревне, устланном мягкой паутиной из использованных куколками коконов. Зал приёма имел горизонтальную поверхность, подчеркивая, что не предназначен для повседневной работы в вертикально построенном улье. Телепатический доклад подкрепился ароматом ферромона. Стражи склонились перед восседавшей-возлежавшей вдоль ветви священного дерева Ззэи. Такую позу могла позволить себе только по-настоящему заслуженная высшая руководительница северного Роя. Остальным положено было трудиться день и ночь, откладывать яйца, следить за развитием потомства, учить молодняк, следить за порядком и чистотой, температурой и внешними условиями родных ульев. ЗЗэе положено было мыслить на перспективу стратегически и тактически. Главное в процессе мышления — наличие информации. Чем её больше и качественнее принесенной вовремя или заранее, тем точнее решение проблем стоящих перед Роем. Чир попытался склониться, но не устоял на полусогнутых ногах и упал, окончательно теряя сознание. Единственное, что успел протелепатировать, было короткой фразой, которую не понял никто кроме Ззэи и самого Чира.

— У меня получилось, Ззэя. Я привёл людей. Их надо беречь. У меня получилось! — бормотал в беспамятстве Пчёл, пузыря внутреннюю жидкость пополам с кровью на полу изо рта. Ноги безвольно тряслись в жаре высокой температуры. Организм дотащил Чира на силе воли до главной цели — Матки, но как только подсознание сообразило, что царица вот она, доклад сделан, информация в целом доведена, хотя и в общем, то сознание как лишний энергопотребитель отключилось, экономя силы и энергию для борьбы с болезнью. Если конечно дадут побороться. А надежда была. Матка поднялась на лапах, возбужденно зажужжала крыльями и ткнула выпущенным когтем передней ноги в сторону Чира.

— Что с ним? Это ты его искалечил? — в вопросе была и угроза, и сопереживание, и беспокойство, и забота, и требование. Телепатический приказ поднял на ноги половину прислуги, что уже неслась за стенами приёмного зала огромной толпой, волоча в лапоруконогах кучу странных для людского глаза вещей. Чир принёс новости, о которых ещё не знает толком никто на материке, чтобы передать их самой первой Ззэе и по праву, и по закону. Ша в этой комбинации был лишним ухом, глазом и усом. От него следовало немедленно избавиться. — Ша, ты что не выполнил закон о разведчиках и не берег Чира? Почему у него нет жвала? — вопрос царицы Севера нёс столько обвинительных предположений, что огромный как мифический шершень прошлого, командир боевиков склонился и почувствовал, как дрожат в страхе обе задние ножки, а крылья начинают предательски вибрировать, разогреваясь для воздушного драпа. Но удрать из дворца королевы всё равно, что уколоть себя собственным жалом. И зачем только трутням жала привили? — подумал Ша, отвечая высокой матке.

— Ваше Священное Величие, мы захватили его уже без жвала на корабле. Это могут подтвердить воины, — склонился ещё ниже на передних руконогах офицер Роя и махнул правой конечностью в сторону конвоиров. Те молча кивнули, подтверждая телепатический ответ жестом и запахом полной преданности родной царице-матери. Ша стало не по себе. Один приказ, одна его ошибка и ничто его не спасёт, даже "собственные его" солдаты являлись собственностью и роднёй Ззэи. — Мы примчались в пограничный улей, как только смогли. Солдаты пролетели почти сто километров за сутки.

— Ах, ты ж кокон безмоглый! — Сорвалась королева до ругательства, — Ну, он же тебе не здоровенный солдат-полушершень! Да ещё раненный! Смесь куклы давали перед полётом? — смесь аминокислот, которую вырабатывают растущие куколки-бойцы в обмен на протеиновую пищу, являлась неимоверным энергетическим напитком любого Роя. После употребления смеси солдат мог пролететь до двухсот километров без остановки, биться в бою не теряя выносливости и не уставая, плыть в море не чувствую мышечной усталости, рабочий мог пахать втрое эффективнее. Вот только беда — куколки есть только в Улье. А запас напитка, боевой Рой Ша истратил на патрулировании, как только обнаружил странный корабль людей и употребил весь, пытаясь быстрее притащить на себе человеческий шлюп по воздуху до материка. Вся картинка мгновенно передалась телепатически царице от Ша и была подтверждена воинами.

— Виноват Царица, — оправдываться было бесполезно, признать вину вполне логично и необходимо. Королева всегда права в собственном улье. — Недоглядел, не предвидел.

— Возвращайся на побережье. Приказываю беречь этот корабль и всех кто на нём есть, до моего особого распоряжения. Кто бы там ни был. Чтоб ни один не пострадал, не умер случайно, не заболел. Воли не давать. Ждать распоряжений Совета. Всем понятно? — Ша даже передернуло. Королева открыто отдавала приказ солдатам, чтоб они контролировали выполнение распоряжения их командиром.

— Да, царица. Всех благ и приплода Улью во имя Роя! — стандартно попрощался Ша с королевой Севера.

Чира окружили, подхватили многорукие няньки, жужжа и обогревая. Осторожно осмотрели. Срезали скотч открепив сломанный жвал и промыли рану. Кормилица из детского ряда ввела хоботком живительную смесь аминокислот в разорванный рот разведчика. Затем орава целителей приволокла по приказу царицы прямо в зал Совета большой шестигранный кусок ячеек соты из семи штук. В центре с одним более крупным. Туда как в ванну осторожно опустили Чира в центральную соту и залили мёдом смешанным с аминоскислотами энергетического напитка куколок.

— Ваше Священное Величество, вы уверены, что целительная сота должна находиться в тронной зале? — спросила главная нянька Ззэю, намекая на то, что неплохо будет держать трутня и в обычных условиях. Не велика птица. Разведчик. Вон башка какая и глазищи с усами поболее, чем у любой обычной рабочей пчелы, что день и ночь, как муравьи в священном лесу работает не покладая руколап на величие северных ульев. Да и нянек там больше, и рабочих пчёл проходит тыщи мимо. До всего ближе в пчелином лазарете. И вообще зря его в конце зимы не убили как в южных Роях иногда всё таки делают. Делов-то — телепатический приказ отдать и подтвердить феромоном кровожадное решение. Ведь толку отнего — ни мёду, ни пыльцы, ни воды, ни протеиновой добычи. Шляется, где ни попадя, только кормим зря. Бурчала старая нянька, понимая, что уж ей-то точно не прикажет умереть уважаемая северная царица — собственный приплод как-никак. У кого ж на такое жало подымется? — царице было не до воспитания подчиненных.

— Ты нянька место своё знай. А этот трутень ещё может нам наши земли вернёт, вот тогда корм в пчёла будет. А пока, делай что говорю — хотя ты права. В мои личные покои его. Сама с ним рядом буду находиться ночью. Всех гонцов туда с вестями. Как только очухается, если рядом не будет меня — сразу сообщить. Лекарш сильных в наряд по работе вокруг лечебной соты вдоволь выдели. Чтоб воздух был свежий. Присмотр ежесекундный. И чтоб жвал вправили, как новый. Исполняй. — кто э поспорит с королевой у которой более пяти миллионов пчёл беспрекословно выполняют приказы и пашут днём и ночью почти без передыху сутками напролёт.

— Будет сделано Ваше Священное Величие. Восстановим, не извольте волноваться. Надо будет так и спариться сможет по второму разу. Думаю, двух недель хватит, моя царица.

— Тото же! Семья превыше всего! Ты уж постарайся Нянька. Вон скольких выходила после нагловского пожара. На тебя вся надежда. Не подведи. И ещё — не подпускай к соте никого кого не знаешь лично. Он угроза для власти над нами южных роёв и наша возможность вернуть былое величие Севера. Поняла меня, сестра? — лекарша склонилась в поклоне, подтверждая абсолютную преданность королеве и душой, и телом, и самой жизнью.

— Семья превыше всего, моя Королева! — матка не отходила от коконов с Чиром, у которого наружу торчали только усики, пока соты не перетащили в личные покои царицы. Чир затих в блаженной неизвестности окруженный родными запахами, звуками, сестрами. Чир вернулся домой и от этой мысли и ощущения ему стало покойно и счастливо в заполненной мёдом и лечебной смесью щестигранной соте, как в детстве, когда сам был ещё мелкой куколкой под присмотром вездесущих и заботливых нянек.

Как только улей немного утих после дневных забот, королева-мать поинтересовалась у Чира его самочувствием.

— Чир! Эй, боец, хватит спать. Сон не лучшая часть жизни хорошего члена пчелиной семьи. — Королева примостилась в любимой позе на такой же ветке дерева, что и в горизонтальном зале приёма. Покои правительницы отличались отсутствием вертикали от рабочих помещений огромного живого 'дворца' и цитадели Севера. — Няньки сказали, что смесь и мёд за четверть дня поднимут на ноги даже мертвого шершня. А ты, солдат, дрыхнешь почти полсуток. Жвал не тррогай. 'Говори шёпотом' на закрытом канале священного слётка.

— Приветствую, моя королева, никогда так сладко не отдыхал. Даже дышать не хочется — такая благодать. Век бы отсюда не выбирался. — Устало телепатировал сонный Пчёл, мысленно собираясь для беседы, от результатов которой зависела не только его жизнь. Прощупать матку не мешало, время волшебная вещь и меняет не только природу людей, но и приоритеты глав Роя. А вдруг его миссию матка решила считать ненужной и после изложения его просто проткнут жалом сквозь пергамент кокона, в котором он не может даже пошевелиться?

— Рассказывай по порядку с момента, как тебя оставили на море боевые шершни. Сил хватит или отдохнёшь ещё? — Забота матери и сомнение в силах, нет ничего унизительней для нормальной сестры.

Но Чир не был сестрой и поэтому мыслил совершенно не логично, по мнению всего Роя, что видел в этом только угрозу. Ззэя узрела в Чире силу от противоположного. Чир не ведал границ допустимого, мог не действовать по непреложному закону и перешагивал через запреты. Именно поэтому его план вызвал бурю негодования на Совете маток. И только воля, авторитет и уважение, что питали Рои к северной царице помогли положительно отнестись к предложению генномодифицированного трутня. Неуёмное любопытство мужской особи, склонность к анализу и абсолютная не подвластность чужой воле почему-то понравилась королеве, чего она терпеть не могла от своих подвластных сестёр. Наверное, способность Чира постоянно ходить под домокловым мечом постоянно висящей над его головой смертью после оплодотворения матки и окончания полевого сезона и привлекла, и внимание, и интерес пчелиной королевы. Теперь надо было на практике убедиться, что интуиция самой уважаемой из членов Священного слётка оказалась права. Чир начал медленно. Смакуя каждое слово, которое подбирал для доклада длинной дорогой домой. Не ускользнуло от главы северян, что разведчик умело вставлял угоднические и подобострастные обороты и описания в текст тщательно подобранной речи.

— Как вы и предполагали, Ваша Мудрость, наглы обрадовались, увидев меня на огромном обломке реликтового дерева Жао. Спеленали паутиной без клейких узлов. Они это называют — сетью. К сожалению, на их материке погода стоит холодная и меня почти не кормили, поэтому никаких действий практически совершить не мог. Кроме наблюдения и оценки происходящего. Очень скверная и вонючая раса. Обладают технологиями, портящими окружающую природу и опакасными для нас в своём развитии. — От длинной тирады и воспоминаний 'усики' пчёла нервно зашевелились над коконом.

'А глазищи то у него, по-моему, даже увеличились, — подумала про себя, слушая приватный доклад лично выпестованного трутня царица, — Не зря я его наградила жалом и знаниями, умный, мерзавец. Ишь как уважительно докладывает, еле дышит, а поди ж ты 'как вы и предполагали'. Соображает, что без меня будет жить ровно до заката солнца. Сестрички не любят бездельников в их понимании, кто зря ест накопленный всем ульем за сезон мёд, пыльцу и нектар'.

Попробуй, улови что-либо в основных глазах царицы — фасетки это тебе не две человеческие примитивные оптические линзы. Зато температуру тела, вибрации и телепатические сполохи Чир отлавливал даже лучше любого стража из шершней. Всё-таки найти, ублажить и осчастливить царицу это его главная жизненная задача. И плевать, если никто другой не понимает, что не всегда только плотские утехи по продолжению Рода связаны с ощущением счастья матки. Чир чувствовал в чём нуждается королева, и готов был быть разорванным на куски, но удовлетворить информационный голод царицы, найти решение проблемы наглов на севере и освободиться от претензий южных Роёв на управление северными ульями взамен на безопасный кров и еду зимой. Ззэя ощущала преданность Чира не только по построению фраз, но и анализируя запахи, исходящие от усиков трутня.

— Так ты не узнал о наглах ничего нового? — Королеве достаточно было известно о обществе и технических достижениях противника от пленных, которых иногда всё-таки брали, сцепив дрожащие жвала от желания порвать людей, кровожадные боевые шершни.

— Практически нет, но у них есть рабы, как у нас пауки, муравьи и прочие мыслящие насекомые и жители водной прибрежной зоны с которыми у нас заключен союз. Причем они не равноправны как сестры в улье, а буквально привязаны к своей рабской доле. — Заинтересовал подробностью нагловского общества Пчёл. — Хотя и не хотят её выполнять, как будто они не одной расы или племени. Что-то вроде диких подземных обитателей материка Роя до покорения Общим Роем и принуждения служить и быть частью семьи. — Даже сквозь холод изложения матка почувствовала как противно Пчёлу воспоминание о грязных, измождённых и забитых в полном смысле слова рабах. — Даже со мной они обходились лучше, чем с собственными смердами. — закончил устное изложение о рабстве разведчик.