Мизантроп

— Голос у тебя какой-то не такой. У тебя точно всё нормально? — спросила мама.

— Всё нормально, мама, просто очень устал.

— У тебя, наверное, и поесть совсем нечего. А я сегодня мясо приготовила, как ты любишь. И суп грибной, из одних белых. Приезжай, сынок. Выпьете коньяку с папой, расскажешь, как отдохнул. Бери такси, приедешь, и поужинаем вместе.

— Мам, ты не обижайся, но сегодня не смогу. В сон клонит и вымотан весь.

— Я не обижаюсь, — мама была расстроена моим ответом. — Но в последнее время я почти не вижу тебя. Ты словно живёшь где-нибудь далеко, и не можешь просто заехать к нам хотя бы на часик.

— Прости, мама. Я обещаю — завтра обязательно заеду. И передай папе, что я приеду на такси.

— Мы будем ждать тебя к обеду.

— Хорошо. Пока, мама.

— До завтра, Максим.

Я положил трубку на стол. За окном — голубое небо без единого облачка. А в квартире — пустота. Та самая пустота, которую я уже, казалось бы, научился не замечать. Эти мысли пришли не сразу. Некоторое время я продолжал сидеть, разглядывая одиноко стоящую на столе пепельницу, девственно чистые мойку и плиту, чёрный экран выключенного телевизора, белоснежную громаду холодильника. Всё это я видел бесчисленное количество раз, но именно в этот день я почувствовал исходящий от окружающей меня обстановки холод. Мне стало неуютно от созерцания одинокой пепельницы. Бред... Я открыл холодильник и достал оттуда пакет с соком, взял с полки высокий стакан и наполнил его. Затем убрал пакет обратно в холодильник, сделал несколько глотков сока и поставил недопитый стакан рядом с пепельницей. Стол не перестал выглядеть так, словно я по невероятному стечению обстоятельств оказался в какой-то похожей на мою, но всё же чужой квартире. Скоро придут хозяева и... Что я здесь делаю?

Я попытался стряхнуть с себя это сумасшедшее наваждение. Причина происходящего не была для меня загадкой. Причиной была Света, вернее отсутствие Светы. В отличие от меня, она в это время наверняка не была одна. Моё воображение могло нарисовать сотню картин, любая из которых заставляла меня скрипеть зубами от безысходности. Света сейчас дома. С семьёй. Думает ли она обо мне, находясь в объятиях своего мужа? Отвечает на его поцелуи или говорит ему: "не торопись, милый, я устала с дороги"?... Надо было чем-то себя занять. Я разобрал дорожную сумку. Не торопясь, аккуратно раскладывая вещи по местам. Сходил в душ. А затем... Заняться было решительно нечем. Я включил телевизор, но ни один из множества каналов не смог заставить меня удержаться от нажатия кнопки переключения. Читать не хотелось. Я подошёл к компьютеру, но ни сидеть в Сети, ни рубиться в игрушки желания не возникло. Затем я понял, что нужно делать — мне захотелось есть. Сразу отбросив мысль о самостоятельном приготовлении ужина, я решил пойти в кафе. Может прогулка заставит меня прийти в себя? Достаточно приличное кафе находилось в паре минут ходьбы от моего дома, поэтому я отправился на ужин пешком.

Зайдя в кафе, я с удовольствием отметил, что столик, который всегда казался мне предпочтительнее других, был в этот вечер свободен. Довольно расторопный официант принял заказ, а я в ожидании его принялся рассматривать посетителей. Их было немного: кроме моего было занято лишь 2 столика. За каждым из них сидела пара. Вначале я не обратил на это никакого внимания. Но, через некоторое время, приступив непосредственно к ужину, я ощутил на себе взгляд девушки, которая сидела вместе с молодым человеком в каких-то трёх-четырёх метрах от меня. В её взгляде было сочувствие. В первые минуты она бросала на меня любопытные взгляды, ей было интересно посмотреть на мою спутницу. Затем девушка поняла, что я проведу вечер в одиночестве. Любопытство исчезло. Ему на смену пришла жалость. Мне захотелось уйти из кафе. Бросить на столик пару мятых купюр, вернуться домой, и заказать пиццу по телефону. Природное упрямство не позволяло мне признать себя окончательно побеждённым обстоятельствами. Чашу первого вечера после приезда ещё предстояло осушить до самого дна.

Я ужинал не торопясь. Во время ужина пытался сосредоточить свои мысли на чём-нибудь совершенно отвлечённом, но удавалось мне это не слишком хорошо. Наконец официант забрал со стола оплаченный счёт, а я вышел на улицу. Мне не хотелось идти домой, но и желание заглянуть в какой-нибудь бар поблизости отсутствовало. Я решил прогуляться. Мне было безразлично куда идти. Через несколько минут я оказался на набережной. Знаменитая, одинаково страстно воспетая как гениями, так и ничтожествами, русская река неспешно и почти бесшумно несла свои воды к далёкому Каспийскому морю. Свет фонарей еле заметно, словно чего-то опасаясь, изредка отражался на случайной волне. На набережной было пусто. Редкие прохожие предпочитали передвигаться по тротуару, отделённому от неё проезжей частью. Я сел на скамейку и закурил. Спустя пару минут мимо меня прошла молодая женщина в вечернем платье. Она остановилась в нескольких метрах от меня, немного постояла, опираясь на чугунное ограждение обеими руками, а затем подошла ко мне.

— Молодой человек, — обратилась она ко мне. — У вас, совершенно случайно, не найдётся папиросы, чтобы угостить даму?

Я молча протянул ей сигарету и дал прикурить.

— Вы разрешите присесть рядом? — спросила она.

— Разумеется, — ответил я.

Несколько секунд мы сидели молча. Мне почему-то показалось, что если я сразу встану и пойду дальше по набережной, это будет выглядеть не слишком хорошо. "Докурю сигарету и вперёд, к дому поближе" — решил я.

— Что вы здесь делаете? — внезапно спросила женщина.

— Не знаю, — я выдал откровенный ответ.

— Я тоже не знаю, что я здесь делаю, — сказала женщина. — Зато мне известно, в чём заключатся ваша проблема. Вы одиноки.

— Вы ошибаетесь, — ответил я.

— Ничуть, — усмехнулась женщина. — И я могу легко получить доказательства своей правоты.

— Каким образом?

— Если вы пригласите меня в гости на чашку кофе. Ведь вы живёте один.

— Извините, но не приглашу, — я встал со скамейки.

— Вы думаете, что я сумасшедшая? — спросила женщина.

— Все люди больны, — ответил я.

— Вы тоже, — в её голосе не было ни злости, ни жалости.

— Конечно.

Я пошёл вдоль набережной не оглядываясь. Домой по-прежнему не хотелось. Через пару минут я свернул направо, прошёл через площадь "украшенную" монументальной конной статуей и... остановился. Что дальше? Я мог пойти куда угодно, и при этом идти мне было некуда. А если точнее — всё-равно куда. Главное не останавливаться.... Некоторое время я бесцельно бродил по центру города. Жизнь вокруг меня била ключом. Здесь не существовало темноты, её разорвали на мелкие серые кусочки свет фонарей и неон ярких вывесок. Вечно спешащие ночные такси мчались сплошным потоком. Ночные заведения были подвергнуты штурму со стороны страждущих. Скамейки на бульваре оказались заняты теми, кто не мог позволить себе в этот вечер поход в клуб или бар. Мимо сидящих проходили люди: неторопливые парочки и шумные компании. Все они, в отличие от меня, двигались к определённой цели.

Проходя мимо очередного ночного клуба, я почувствовал желание чего-нибудь выпить. Для этого было не обязательно заходить внутрь: рядом с входом были расставлены столики летнего кафе. Я сел за столик и закурил. Когда ко мне подошёл официант, я так ещё и не решил, чего же конкретно я буду заказывать.

— Добрый вечер! Слушаю вас.

Я открыл поданное меню, показав знаком официанту, что собираюсь сделать заказ сразу, без лишних раздумий. Выбор напитков не отличался разнообразием, но это уже совершенно ничего не значило.

— Black label. Сто. И льда пару кубиков.

— Чего-нибудь ещё? — спросил официант.

Я покачал головой.

Прошло не менее 10 минут, прежде чем мой заказ был выполнен. За это время успел рассмотреть посетителей кафе. Также как и в предыдущем заведении одиночек за столиками не было. Но в этом месте никому не было дела до меня. Люди, выходящие из такси, и направляющиеся в клуб смотрели сквозь. Я почувствовал себя человеком-невидимкой. И это ощущение было приятным. Наконец, официант подошёл и поставил на столик стакан с виски.

— Принесите ещё один через 15 минут, — попросил я.

— Хорошо, — сказал официант.

Допив виски, я откинулся на спинку кресла. Я сидел, уставившись в одну точку. Я очень старался не думать о том, о чём нельзя было думать, и у меня ничего не получалось. Домой по-прежнему не хотелось, продолжать накачиваться виски было бессмысленно, но в тот момент я уже не видел смысла абсолютно ни в чём.

Официант подошёл с очередным стаканом виски.

— Будете повторять? — спросил он.

— Не знаю, — ответил я.

Официант о чём-то задумался, а затем наклонился ко мне.

— Не желаете отдохнуть этим вечером? — спросил он полушёпотом.

— В смысле?

— Видите двух девушек за тем столиком? — официант кивнул в их сторону. — 3 тысячи в час любая из них, обе — 5, обе на всю ночь — 15. Подумайте.

— Поищите другого покупателя, — сказал я.

— Извините.

Официант отошёл, а я посмотрел на девушек. Одна из них улыбнулась и помахала мне рукой. Её ценник, словно неоновая вывеска, стоял у меня перед глазами. Мне не было противно, но и жалость к ней отсутствовала. Я допил виски и пошёл домой. Внутри моей головы грохотала музыка, рождались и умирали целые вселенные, Света аккуратно снимала своё вечернее платье. Я не шёл домой, тротуар сам нёс меня подобно эскалатору. Два поворота ключа и свет в холле. Виски в баре. Стакан с толстым донышком. Мягкое кресло и прохладная кожа. Туман. Он обволакивает меня. Очертания комнаты становятся размытыми. Я был дома. Я вернулся. Я перестал получать информацию от органов пяти чувств.

Проснулся я в кресле. Посмотрел на часы — около полудня. И солнце, беспощадно жгущее сквозь раздвинутые жалюзи, не давало ни единого шанса снова погрузиться в безмятежную глубину сна. Я допил остатки виски и отправился в душ. Затем крепкий кофе и новостной канал. После второй чашки я почувствовал себя достаточно неплохо. Через некоторое время я набрал номер родителей. Моего звонка ждали.

— Когда тебе будет удобнее? — спросил я у мамы.

— Одевайся и приезжай, — ответила она.

Так я и сделал. Надел белую футболку, светло-голубые джинсы без всяких дырок и потёртостей, кроссовки. Вызвал такси. Довольно скоро я оказался перед воротами дома родителей. Мы отлично пообедали втроём. Еда была вкусной, а беседа текла исключительно плавно. Я рассказывал (разумеется, с купюрами и без единого упоминания о Свете) о своей поездке. Мама делилась впечатлениями о прямо-таки невероятно изящно организованном дне рождения своей подруги. Кроме этого пропасть самых обычных в таких случаях разговоров о всяких пустяках. После обеда мы с отцом вышли во двор и расположились на открытой веранде. Папа налил ещё коньяку из предусмотрительно взятой с собой бутылки. Мы выпили, и я закурил. Папа пристально наблюдал за мной.

— Сынок, а у тебя точно всё в порядке? — внезапно спросил он.

— Точно, — ответил я.

— А по твоему виду и не скажешь, — усмехнулся отец.

Я сделал приличный глоток коньяка. Сказать или нет? С кем ещё я смогу поделиться? И надо ли делиться этим?

— Мне кажется, что я встретил её. Ту самую, настоящую. Ту, о которой ты говорил мне.

— И это пугает тебя? — отец пристально посмотрел на меня.

— Я не боюсь, — ответил я. — Всё гораздо проще — она замужем.

— Она станет твоей, если только если ты действительно этого захочешь. Но если ты будешь хоть немного сомневаться в себе — она почувствует твоё сомнение.

Я поднял свой бокал.

— За ясность, — мне не удалось удержаться от сарказма.

Отец по-прежнему смотрел на меня так, словно я был нашкодившим мальчишкой, которого следовало бы отругать, но вначале следует попытка всё объяснить по-хорошему. "Вообще, ситуация складывается замечательная" — подумал я. Света знает простые ответы на сложные вопросы, отцу известны рецепты завоевания личного счастья. Димка не сомневается в своей счастливой звезде. И среди всех них я подобен Гамлету в исполнении сельского механизатора. Идиоту понятно — быть. Вопрос в том, как.

И всё-таки, день, проведённый с родителями, позволил мне хотя бы немного успокоиться. Прийти в себя. Вечером я никуда не выходил из дома, сидел, тупо уставившись в телевизор, но по сравнению с предыдущим днём это было явным прогрессом. К виски я даже не притрагивался, благодаря чему встретил следующее утро в постели, а не в кресле.

Проснулся я совершенно самостоятельно, без помощи будильника. Позавтракал и быстро собрался. Меня ждал офис. И вот без десяти девять я уже в своём кабинете, набираю пароль на клавиатуре, прошу Аллочку принести кофе покрепче и с удовольствием отмечаю, что, судя по её улыбке и вороху бумаг на собственном столе, сотрудники фирмы во время моего отсутствия сумели реализовать хотя бы несколько объектов.

— Доброе утро, шеф! — на пороге моего кабинета появился Юра.

— Вполне вероятно, — я протянул ему руку. — Кофеёк будешь?

— Не откажусь.

Я набрал номер Аллочки.

— Две чашки, пожалуйста.

Я повесил трубку и посмотрел на Юру. С его лица не сходила довольная улыбка. Долго сдерживать себя он не смог.

— Макс, ты не представляешь, какую сделочку мы провернули в твоё отсутствие!

— Продажа однокомнатной хрущёвки с ипотекой и оплатой услуг фирмы в рассрочку? — усмехнулся я.

— Обижаешь, — Юра был буквально задет за живое. — В первый же понедельник после твоего отъезда в офисе появился товарищ, пожелавший в кратчайшие сроки реализовать пару квартир в центре. Обе в одной новостройке, 3 и 4 комнаты, ремонт — хоть в кино показывай. Деньги были нужны срочно.

Юра замолчал, помогая вошедшей Аллочке поставить чашки на стол.

— Ну и? — я не смог дотерпеть до конца паузы в его рассказе. — Одну всё-таки пристроили?

— Обе! — Юра сиял. — Сделку провели уже в среду. Вначале мы крепко задумались над этим вопросом, но потом я вспомнил про Марка Леопольдовича. Помнишь, он подыскивал квартирку для своего оболтуса, но его постоянно что-то не устраивало.

Я вспомнил наши хлопоты по организации первой сделки нашего VIP-мучителя.

— Ну, ты даёшь! — выдохнул я. — За пару дней раскрутить Леопольдовича!

— С ним работал Вадик — честно признался Юра. — Наш комбинатор вначале показал ему квартиру поменьше, а когда тот сказал, что его в принципе всё устраивает, но всё-таки хотелось бы чуть попросторнее, Вадик поднялся с ним на пару этажей и предложил вторую. В итоге клиент решил, что сыночку вполне хватит и трёх комнат, а вторую хату решил взять на всякий случай, про запас. А с продавца за срочность мы взяли по самому эксклюзивному тарифу.

— Молодцы!

— Ну и так по мелочи, — кивнул на папку на моём столе. — Отчёт, какой ты просил. Сделки, адреса, клиенты, суммы.

Затем мы вкратце обсудили насущные проблемы фирмы и основные цели на предстоящую неделю. Юра отправился на встречу с клиентом, а я остался изучать отчёт и разгребать бумаги. Работалось мне совершенно изумительно. Примерно к половине первого я успел закончить все наиболее срочные дела и уже собрался выйти пообедать, когда мне позвонила Света.