Фанф по Warcraft

— Но, что мне делать с такой кучей продуктов? Я чиновник и не могу официально заниматься торговлей!

— Правильный вопрос! Но я об этом уже подумал. Ты жертвуешь все эти продукты детскому приюту!

Альюр как рыба разевал рот, не в силах поверить в своё мгновенное разорение. Но Ларес еще не закончил:

— И знаешь, этот благородный жест не останется без награды! Я тут же пойду к своему троюродному дяде, кстати епископу света, и расскажу о таком замечательном человеке. А он донесет весть о тебе до бургомистра. И знаешь, я думаю, что быть тебе распорядителем арены после этого. А это уже совсем другие возможности. Отобьёшь деньги за пару лет. И мы можем спокойно тебя отпустить, ведь, что подумает Гнидас посмотрев на это со стороны?

Только оживший Альюр снова обмер:

— Что я продал его в обмен на повышение.

Ларес довольно хлопнул его полечу:

— Именно, мой мальчик! Поэтому гарантия твоей безопасности— это сокрытие факта нашей сегодняшней беседы!

* * *

Оставив Лареса крутить свои схемы я отправился поговорить с учителем, но к сожалению, того не оказалось на месте. И, странное дело, никто не мог сказать где его можно найти. Решив оставить все непонятки до завтра, я отправился домой, где меня уже заждалась Кэлси.

Вообще, чем больше я с ней общался, тем больше ценил её ненавязчивую заботу и деликатность. Другая на её месте закатила бы скандал, с требованием объяснений. Кэлси же просто приготовила вкуснейший ужин и ждала меня сколько требовалось. На меня накатила волна нежности:

— Знаешь, Кэлси. Ты прости, что тебе достался такой непутевый, вечно занятый и порой черствый названный брат.

Та только замахала руками:

— Ой да ладно тебе заниматься самоуничижением. Меня все устраивает. Конечно хотелось бы проводить вместе побольше времени, но я всё понимаю. Да и скучать мне доводится редко. То работа, то хозяйство, да и с мамой Лареса мы сдружились. Та, что не переживай, братик!

Тем не менее, впервые за долгое время, я решил посвятить вечер своей подопечной. Ведь неизвестно, будет ли у меня еще возможность это сделать. Прекрасно проведя время под весёлый щебет Кэлси, я сладко уснул в своей постели, убаюканный звуками начавшегося дождя.

Пробуждение было совсем несладким. Мокрая и холодная рука зажала мне рот, из распахнутого окна врывался промозглый ночной ветер вперемешку со струями дождя. Секунда на оценку ситуации и моё напрягшееся тело расслабляется. Меня почтил ночным визитом мой пропавший учитель.

Тем временем Чинкедаж, убедившись, что я не подниму шум, отпустил меня и тяжело уселся в кресло в углу комнаты. Бесшумно поднявшись я аккуратно закрыл окно, задернул шторы и уселся напротив учителя.

Чинкедаж несколько минут собирался с мыслями и наконец заговорил:

— Я должен извиниться за произошедшее. Человек, помогавший мне в подборе твоих противников, внезапно пропал и заняло некоторое время найти его. Уже довольно давно мы находимся в конфронтации с секретарем бургомистра Гнидасом. Сам бургомистр неплохой человек, вот только к своему секретарю он испытывает какое-то нездоровое доверие. Чем тот пользуется в своих целях. Странные недосматриваемые грузы, пропадающие дети, показательные убийства — под его влиянием варится какая-то чудовищная каша в портовом квартале. Мы с Дарроном пытались вывести его на чистую воду. Ах, да, ты же не в курсе. В общем место в порту хоть и беспокойное, но довольно хлебное и без моей помощи там всем заправляли бы другие люди. Например, десяток Полтутроля, они связаны с Гнидасом давней и нежной любовью. И тебя в десяток направили по моей рекомендации, и как оказалось чрезвычайно удачно. Ведь без тебя весь десяток наверняка полёг бы. Надеюсь ты уже догадался, что неспроста к вам так долго шло подкрепление, и неспроста именно в ваше дежурство началась заварушка? Теперь держать тебя в неведении просто опасно. Даррона не стало, и теперь ты должен продолжить его дело. Но вернемся к твоим поединкам. Как оказалось, мой консультант уже давно работал на секретаря и за возможность почти официально обеспечить твоё устранение ухватился обеими руками. Первый поединок должен был пройти легко, чтобы усыпить нашу бдительность. Но на наше счастье твой противник решил схитрить, и всё вскрылось. Теперь протащить на арену отравленное или магическое оружие у них не выйдет. Я лично буду проверять каждую железку. Но беда в другом. Все твои будущие противники— это матёрые мастера своего дела. А дело у них одно — забирать человеческие жизни. Каждый бой — это огромный риск. Если конечно не раскрывать все твои таланты. Но если ты раскроешься — в финале тебе делать нечего. А значит Гнидас снова в выигрыше. А если ты не станешь чемпионом — не видать тебе сержантского звания. Ваш десяток раскидают, и у нас больше не будет такой возможности противостоять секретарю. Скорее всего, через некоторое время мы будем вынуждены или бежать, или присоединиться к его многочисленным жертвам. Поэтому мне очень важно услышать твой ответ. Больше никаких игр, никаких испытаний — только общее дело. Ты готов рискнуть и все же попытаться выиграть?

Вот это новости! Будят среди ночи, вываливают кучу информации и требуют немедленного решения! Лихорадочный блеск глаз Чинкедажа заставил получше к нему присмотреться. Обычно невозмутимы мастер пребывал явно в сильнейшем волнении. Прошедшая пара дней сильно сказалась на его самочувствии. Потрепанная одежда с кое-где заметными пятнами крови, взлохмаченный вид и неестественно прямая осанка довершали картину. Видать учитель отчаянно нуждается в моём ответе, раз не смог дождаться утра, несмотря на раны и усталость. А я сам? Мне — это надо? Если влезать в любую заварушку, то не останется времени и сил на мою основную цель. Да и эти манипуляции! Ненавижу, когда мной пытаются манипулировать. Вот прямо сейчас, подпишись на смертельно опасное задание. Ты только не задумывайся, а сразу соглашайся!

Порыв выпроводить Чинкедажа был так силён, что я вскочил и уже было открыл рот... Но тут мне вспомнился Даррон и погибшие парни. Они жили, любили, строили планы на будущее. И тут какая-то сволочь из-за своих интересов хладнокровно решает, что кому-то надо умереть. Нет, пока я жив, тварь виновная в гибели парней спокойно жить не будет. К черту здравый смысл!

— Учитель, я в деле!

* * *

— Итак твой второй противник — мастер копья. Обычно он промышляет вдали от города, поскольку для его оружия нужен простор. На арене же будут для него самые удачные условия. Кроме того, говорят, что он изрядный акробат, и мастак удивить противника.

— Учитель, вы это уже сто раз мне говорили. Идите уже проверять его оружие и амуницию. А я пока настроюсь на поединок.

Что-то недовольно бурчащий Чинкедаж ушёл. А я остался ждать команды распорядителя. В принципе план на бой был ясен. Вместо привычного меча я взял короткий гладиус. Идея была проста — войти в клинч с противником и не отпускать, делая копьё практически бесполезным.

Снова ослепительный песок арены, снова распорядитель объявляет бой, и снова я его не слушаю. Однако горны, возвестившие начало боя, вернули меня на землю. Привычно ссутулившись за большим щитом, очень похожим на римский скуттум, я начал обходить застывшего противника по кругу.

Копейщик производил сильное впечатление. Рослая жилистая фигура, почти без доспехов, наверно заставила биться учащенно не одно женское сердце, а белозубая улыбка на темном, то ли от природы, толи от сильного загара, лице дополняла этот образ. Удивительное дело, но даже зная о принятом заказе на мою голову, я все равно вместо ненависти чувствовал симпатию к этому человеку.

Тем временем, я занял позицию чтобы солнце светило в глаза противнику, давая хоть небольшое преимущество. Пришло время действовать. Я начал медленно сближаться с оппонентом. Дойдя до определённого места, я резко кинулся вперёд, закрываясь щитом от встречного удара копьём. Вот я уже преодолеваю удобную для противника дистанцию, а удара все нет. Я уже плотную к нему и предвкушаю победу, когда копейщик неожиданно совершает сальто вперёд, и на выходе вкладывает всю массу в удар двумя ногами в мой щит.

И вот я лечу в одну сторону, щит в другую, а противник, подхватив копьё, воткнутое секундой ранее в землю, уже делает глубокий выпад для нанесения добивающего удара. Лишь чудом я успеваю перекатится в сторону, и копьё, разрубив кольчугу, оставляет глубокую царапину на моём плече. Пока копейщик восстанавливает равновесие после своих кульбитов, мне удаётся подняться. С тоской смотрю на лежащий на песке щит, очевидно так просто поднять его мне не удастся. Перехватываю насмешливый взгляд наблюдающего за мной противника и у меня неожиданно перехватывает дыхание от вспыхнувшей ярости. Думаешь уже победил? Ну ну.

Левой рукой достаю висящий у пояса кинжал и скользящей походкой иду на черножгучего копейщика. Тот перестаёт улыбаться и внимательно наблюдает за моими действиями. В этот раз он справедливо считает, что преимущество дистанции на его стороне и подпускать меня близко он не хочет. Стоит только пересечь невидимую черту, как следует укол копьём. Делаю пол шага назад, на всякий случай контролируя наконечник копья широкой плоскостью гладиуса. Еще один заход — и снова укол, с тем же результатом. Снова заход — укол — отступление. Наконец противнику надоедает повторяться и при следующем подходе меня встречает горизонтальный рубящий удар с оттягом. Блокировать такой сущее безумие, но я и не собирался, подныриваю под удар срывая дистанцию. Противник предвкушает победу, сейчас он переведёт удар в вертикальный и разрубит дерзкого глупца. Но теперь пришла пора мне удивлять. Метаю кинжал, и копейщик вынужден отбивать древком летящий в него снаряд. Но он всё равно успевал нанести решающий удар. Если бы я не сделал величайшую глупость, которую можно только совершить в поединке. Я метнул в него гладиус— своё последнее оружие. Он так удивился этому, что только в последний момент успел закрыться от моей атаки.

Теперь я был безоружен, но этот факт ни капли не противоречил моим планам. Рыбкой ныряю вперёд. Левой рукой захватываю его икру и резко тяну на себя, одновременно вкладывая всю инерцию тела в толчок правой руки в бедро. Копейщик от ошеломления не успевает сгруппироваться и падает плашмя. Такой удар надёжно выбивает дух даже из самых крепких людей. Отталкиваюсь руками от земли и нависаю над потерявшимся соперником. Коленом контролирую руку с так и не выпущенным копьём, правой рукой придавливаю дернувшееся тело, а левой не спеша вытягиваю кинжал из чужих ножен и приставляю к горлу. Одно движение и фонтан крови оросит арену.

Смотрю в глаза поверженного убийцы и не вижу страха. Лишь спокойное принятие своей судьбы. Не похож он на матёрого киллера. Те с легкостью отбирают чужую жизнь, но когда дело доходит до их собственной — проявляют редкостное малодушие. Ладно, живи человече. Может для чего и сгодишься. Медленно убираю кинжал и поднимаюсь. Копейщик отпускает своё оружие и тоже поднимается. Слышатся радостные крики поставивших на меня, выкрики друзей, но основной тон гудения толпы — неодобрительный. Она не получила кровавого зрелища. Меня наконец объявляют победителем, и я ухожу с арены.

* * *

— Я не понимаю, чего ты опасаешься?

— Твое предложение слишком выгодно, чтобы быть без подвоха.

— Да брось, я довольно известен на острове. И если ты поинтересуешься моей репутацией, то сразу поймёшь, что левыми разводами я не занимаюсь. К тому же чем ты рискуешь? Победишь и у тебя в кармане бонус в 50 золотых, проиграешь и потери будут точно такие же. Зачем тебе вообще будет нужен этот некондиционный товар?

— А тебе он тогда зачем, раз такой негодный?

— А это уже моё, и только моё дело. Решай, да или нет? В конце концов это не единственный вариант. Нынче такого товара на острове навалом. Ну что, по рукам?

— Ладно, бес с тобой. По рукам.

* * *

Третий поединок обещал быть одним из самых зрелищных в моём исполнении. В этот раз против меня выступал таурен. Несмотря на могучие мышцы и гордую осанку было видно, что он знавал и лучшие времена. Один из рогов отсутствовал, причем срезан он был очень ровно. Учитель разузнал про моего нынешнего соперника.

Несколько лет назад шторм забросил пиратский корабль на самый край земли, к берегам Калимдора. Обессиленная команда, стоило кинуть якорь, тут же повалилась спать, даже не оставив часовых. Ночь прошла спокойно и наутро пришло время решать накопившиеся проблемы. После шторма судно требовало ремонта, мачты держались на честном слове, трюм был полон воды из пусть и небольших, но многочисленных течей, но самое неприятное — это отсутствие пресной воды.

К счастью берег обильно поросший лесом обещал не только дерево для ремонта и воду для питья, но и свежатину на обед. Пока большая часть команды приступила к ремонту, десяток человек чудом сохранившаяся шлюпка отвезла на берег. Воду удалось найти хоть и не сразу, зато недалеко от берега, что избавляло от утомительной переноски тяжелых бочек. Тут команде пришлось разделиться, пара человек отправилась к шлюпке, чтобы перегнать её поближе, еще пара принялась чистить и наполнять водой бочки, остальные пошли заготавливать древесину. Спустя какое-то время, когда бочки с водой были загружены, на берег выбежал один из лесорубов и в панике стал кричать, что нужно срочно отплывать.

Шлюпка как на крыльях долетела до корабля. И через полчаса капитан хмурясь слушал торопливый доклад:

— Эта, когда мы того, разошлись, делянку не сразу присмотрели. Но потом эта, мы нашли хорошее место и начали рубку. Рубим мы, значиться, а потом как налетят из-за леса конелюди и давай вязать нас. Я как раз оттаскивал сучья в сторону и успел за кустом заныкаться. Ползком, ползком и к шлюпке выбрался и сразу к вам.

Капитан недовольно повёл плечами:

— И много конелюдов на вас напало?

Матрос отрицательно замотал головой:

— Не, их десяток всего было или около того. Мы бы и сами может отмахались, если б они неожиданно не налетели.

Капитан провел рукой по эфесу сабли и сказал:

— Ладно разберемся.

Спустя три часа на фоне пылающего стойбища кентавров команда радостно встречала освобождённых товарищей. Но люди были не единственными пленниками. Среди освобождённых выделялась трехметровая фигура таурена. Живым товаром пираты почти не занимались, но раз тут добыча сама пришла в руки решили не отказываться. Тем более за такой выдающийся экземпляр должны были заплатить хорошие деньги.

Здоровяк не сопротивлялся и смирно загрузился на корабль. Среди команды нашёлся один пожилой пират, который раньше имел дело с подобными существами:

— Капитан, заставлять этих бычар работать дело бесполезное, больше сломают, чем сделают. Но у нас то совсем другая ситуация. Мы его спасли от конелюдов, с которыми у них страшная вражда. Судя по его татуировкам, он изрядный воин. Я думаю, что арены Пиратской бухты или Артугота немало заплатят за возможность показать такую диковинку. В качестве благодарности, мы легко уговорим этого таурена сражаться от нашего имени.