Фанф по Warcraft

— Я не понимаю, чего ты так боишься! Мишаня, вспомни как мы весело тусили в универе!

-Ты постоянно находил на свою голову неприятности. И на мою. Помнишь, как нас менты приняли, когда мы на остановке объявления расклеивали? Или как ты за нас обоих вызвался отправиться в помощь колхозу? Паленая водка, сельская больница. Просто незабываемы впечатления.

— Но сейчас я предлагаю тебе реальную тему! Или ты получил корочки инженера и с головой погрузился в мир расчетов? Брось, я тебя знаю, как облупленного. Ты с детства бредил археологией. Сколько ты мне баек на эту тему рассказал. И что теперь? Шанс поучаствовать в реальных раскопках, а ты сливаешься? Короче, собираешь рюкзак и завтра в 6 00 тебя забирает такси. Мы летим в Ниппур!

Я сам не понял как, но вот: аэропорт, самолёт, перелёт, вездеход, переезд и я на месте.

Лагерь экспедиции лежал в километре от места раскопок. Стоящие вертикально скалы и сложный рельеф не позволили расположиться ближе. Местность вокруг раскопа была иссушена солнцем и засыпана песком. Сейчас уже ничто не напоминало, что 5 тысяч лет назад здесь были прекрасные сады.

В лагере нам с Лёхой выделили двухместную палатку. Дав немного времени на обустройство, тут же припахали к разгрузке прибывших с нами оборудования и припасов. Уработавшись на жаре, мы поужинали и отправились спать.

Утром, Лёха поднял меня ни свет, ни заря.

— Давай, Мишаня, подъём! Нас ждут великие дела! Все ненайденные сокровища древнего междуречья ждут, пока мы их найдём!

— Блин, Лёха! Зачем в такую рань подрываться? Выспались бы, позавтракали и спокойно пошли бы искать твои сокровища.

— Дубина, пока ты спишь, всё найдут без нас! К тому же с утра не так жарко, а в полдень среди этих скал можно свариться заживо.

Кряхтя, я поднялся и пошёл умываться. Урвав лёгкий завтрак, мы отправились к месту раскопок. К моему огромному удивлению, несмотря на то, что солнце только-только окрасило небо восходом, мы были не первыми пришедшими к раскопу. По древним руинам бодро перемещался невысокий дедушка в костюме английского колонизатора. Песчаного цвета шорты и рубашка, дополнялись пробковым шлемом. Дедушка обрадовался нам как родным.

— Доброе утро, господа. Как приятно видеть, что молодое поколение, так рвется в бой! Алексей, представь мне своего друга.

— Доброе утро, Евпатий Афанасьевич. Это мой друг, Михаил. Он тоже волонтёр. Миша — Это Евпатий Афанасиевич Сорокин, глава экспедиции и наш непосредственный начальник. Любит когда его зовут профессором. Академик всех академий, лауреат всех премий и просто замечательный человек! Он уже более 40 лет профессионально занимается археологией, причем именно раскопками, а не бумажками.

Профессор, с трудом сдерживая улыбку, строго его поправил:

— Заполнение бумажек, как ты выразился, очень важная часть нашей работы. И вообще, Алексей, как был ты паяцем, так паяцем и остался. Думаешь, я не понимаю, что ты опять прибежал раньше всех искать 'сокровища'? Пора уже осознать, что ценность представляют собой не только драгоценности, но и документы, фрески, высеченные изображения. Любая крупица информации, полученная в результате исследований, бесценна.

Вдруг он спохватился:

— Кстати, я вижу, вы не забыли захватить инструмент. Очень хорошо, я приметил одно перспективное место. Давайте попробуем там покопаться.

И бодрым шагом отправился вглубь раскопок. Нам не оставалось ничего иного, как последовать за ним. По дороге Лёха мне шепнул:

— Не обращай внимания, проф мировой мужик. Безумно любит своё дело, но и не брезгует общаться с 'молодыми неучами' вроде нас. Если возникнет вопрос по истории, смело иди к нему, он с удовольствием прочтет тебе целую лекцию.

Тем временем мы пришли. Евпатий Афанасиевич огляделся и указал нам на небольшую ложбинку:

— Коллеги, вот это место нужно тщательно обследовать. Надеюсь вам не надо напоминать, что лопаты мы используем только для перемещения отработанного грунта, а в раскопе пользуемся исключительно кистью?

— Обижаете профессор, мы с Мишей только вчера прошли вводные инструктажи. Когда нам успеть забыть?

— Ну раз так, работайте, молодые люди.

Дав нам фронт работ, Сорокин отправился дальше бродить по месту раскопок и намечать перспективные места для шурфов.

— Потрудимся на благо исторической науки, Мишаня? Давай ты с одного конца начинай, а я с другого. В центре встретимся.

И начался долгий кропотливый труд, который привел нас к настоящим сокровищам.... Хотел бы я сказать. Однако результатом целого дня раскопок стала всего одна глиняная табличка с изображением непонятного существа, с телом человека и конечностями скорпиона.

Однако профессор, увидев её, страшно обрадовался:

— Молодые люди, это изображение Акрабуамелу. Совершенно определенно. Но какой интересный экземпляр. Очень необычная техника.

Лёха, конечно же не мог не поинтересоваться:

— Евпатий Афанасиевич, а расскажите, пожалуйста, про этого Акрабума или как там его?

— Акрабуамелу, неужели это так сложно запомнить? Кстати очень интересный персонаж. Акрабуамелу это дочь Тиамат, рожденная для свершения мести. В современном понимании это демон-палач. Внешний вид её вы можете видеть на этой фреске. Вы сегодня хорошо поработали. Можете пойти в лагерь и отдохнуть. Или самостоятельно поискать артефакты древности. Только не заходите в огороженные места.

Естественно после дня работы на жаре, я мечтал об отдыхе, но моё личное привидение с моторчиком в известном месте, не предусматривало иного варианта, как продолжить искать древние клады. Мы потратили оставшееся до заката время, обыскивая закоулки древнего Ниппура. Но так ничего толкового не нашли.

В таком темпе прошла вся следующая неделя. Однажды утром я взбунтовался:

— Лёха, мы вчера ударно поработали, почему мы не можем сегодня хотя бы выспаться?

— Дух приключений, Мишаня. Дух приключений. Он зовёт нас вперёд!

— Извини, брат, но сегодня он зовёт только тебя, а меня зовут подушка и одеяло!

Кое-как отбившись от гиперактивного товарища, я собрался досыпать. Но этот гад умел будить. Сон не шёл. Я решил прогуляться вокруг лагеря. Сами раскопки мы с Лёхой облазили от и до. А вот интересный рельеф вокруг пока оставался не изучен. Обходя по часовой стрелке зону работ, я любовался природой этих мест. Казалось бы пустыня. Что в ней может быть интересного? Но сложный рельеф, иссеченный клиньями скал, обладал каким-то умиротворяюще-гипнотическим действием.

Обходя одну из скал, я заметил прямоугольную тень. Конечно, в природе бывает всякое, но очень редко встречаются геометрически-правильные фигуры. Подойдя поближе, я увидел, что это не тень, а темный проход, куда-то вглубь скалы. Запомнив место, я вернулся в лагерь. Рассказав дежурному по лагерю о найденной пещере, я взял снаряжение (фонарик, веревка и т.д.) и отправился к своей находке.

Пробираясь с фонарём по пробитому в скале тоннелю, я чувствовал небывалый душевный подъём. Но вот тоннель завершился небольшой каморкой. В центре стоял саркофаг. Внимательно осмотрев помещение, я обнаружил лишь горки праха. Если здесь и была какая-то мебель, то истлела давным-давно.

После помещения, я обратил пристальное внимание на саркофаг. Гладкий камень, без надписей, массивная крышка, которую без инструмента не сдвинуть, а поверх крышки лежали 2 каменные таблички. Ничего больше не найдя, я, прихватив таблички пошёл обратно.

Прямо на выходе я наткнулся на Евпатия Афанасиевича, который увидев меня, несущего таблички страшно разволновался:

-Голубчик, ну что же вы так неосторожны! Это же артефакты древности! Они требуют к себе чрезвычайно бережного отношения. Если бы они рассыпались у вас в руках, то мы потеряли бы один из крайне немногочисленных источников письменности древних шумеров.

-Простите, профессор. Просто когда я увидел эту дыру фантазии о кладах и великих открытиях вскружили мне голову.

Профессор хитро улыбнулся:

— Да, да. Я вас прекрасно понимаю, но и забывать инструкции тоже не дело. Вы там случайно ничего не сломали? Кстати, что вы нашли?

-Нечего было ломать. Там каменный тоннель, а в конце небольшое помещение, в котором стоит саркофаг. На нем я подобрал эти таблички. А в помещении кроме него только прах. А вы можете прочитать, что написано на этих табличках

Профессор понятливо закивал:

-Не терпится узнать, что нашли? Эх молодёжь, ну давайте посмотрим. Написано очень мелко, трудно разобрать, зря я очки оставил в лагере.

-У вас же дальнозоркость? Давайте я возьму таблички и немного отойду.

-Ну давайте попробуем. Тэкс уже лучше. Ну слушайте как оно звучит на шумерском:

Боже, не знал я — крепка твоя кара

Скованно тело, нужда меня мучит

Прежняя сень по молитве вернется

Вдруг из тоннеля раздался грохот. Я испугался, что рухнувший проход похоронил мою находку. Только я сунулся проверить, что осталось, как неведомая сила резко откинула меня от входа. И из тьмы провала выплыла мумия. Увидев меня, держащего остатки табличек, она впилась взглядом в мои глаза. И тут у меня в голове раздался голос, который явно ругался на непонятном языке.

Через несколько секунд до мертвеца дошло, что я его не понимаю. Тогда он начертил на земле какой-то знак и прямо над ним появился уродец, похожий на шимпанзе с головой крысы. Мумия, что-то повелительно проскрипела и демон, поклонившись, исчез.

И вновь в моей голове раздался голос, только теперь я его понимал.

-Чрево Тиамат, раб! Ты знаешь, что натворил? Теперь мне придется несколько лет скрываться от демонов, ведь контракт еще не истек! Молись своим богам, червь! Я обучил тебя нормальному языку, что бы ты знал своё наказание. Властью спирита и некроманта я проклинаю тебя и твой род. Отныне ты перестанешь стареть, но каждый год у тебя будет умирать ближайший родственник. И будет длиться моё проклятие пока не останется людей твоей крови или тысячу лет. Да будет так.

Вдруг раздался рычащий голос, сказавший на шумерском:

-Так вот ты где, хитрый колдунишка! Пришло время оплачивать долги!

Из воздуха начал сгущаться силуэт какой-то твари. Услышав этот голос, мумия что-то начертала на земле, крикнула какую-то абракадабру и исчезла. Тем временем фигура пришельца обрела плотность. Сверху это был человек в шумерском одеянии, а снизу туловище скорпиона. Появившись, демон огляделся, подойдя к знакам, начертанным на земле, он усмехнулся. Потом обратил внимание на стоящих в ступоре людей. Присмотрелся ко мне, подошёл, принюхался. Довольно оскалившись, он прорычал какую-то фразу. И тут я осознал, что начал понимать его речь:

— Человек, я чувствую на тебе мощное и крайне неприятное проклятие. Ты знаешь о нём?

— Да, перед тем как исчезнуть, колдун рассказал мне о действии его проклятия.

-Наверно только минимум? Про долгую жизнь и гибель родственников?

После моего кивка, тварь продолжила:

— Это не совсем проклятие, скорее это отложенное жертвоприношение. Люди твоей крови будут не просто умирать. После гибели их души будут отходить одному мерзкому божку. А когда сила проклятия истечет, их души, испытывая нестерпимые муки, притянут и твою, как виновника их судьбы. Но к твоему счастью, ты встретил меня. И всего лишь за твою душу я избавлю всех вас от этой беды. Кстати, как первому клиенту за тысячу лет, тебе бонус — язык демонов. Сейчас у меня нет на тебя времени, но как созреешь, начерти символ бесконечности, окропи его жертвенной кровью и на нашем языке позови меня. Имя мне ТЕТРИАНДОХ.

После этого демон подошёл к символам на земле и когтями принялся чертить что-то прямо поверх надписей. Довольно рыкнув, он исчез, оставив нас с профессором, так и не вышедших из ступора.

— П-профессор, что это было?

— Это проблемы, голубчик. Огромные проблемы. Вы поняли, что-то в рычании этой твари?

— Да, каким-то образом я выучил сразу 2 языка. Я так понял, что это древне шумерский и язык демонов.

Пересказав профессору всё, что услышал, я надеждой посмотрел на него. Человек, который много лет занимается археологией, наверняка сталкивался с чем-нибудь подобным. И точно сможет помочь или хотя-бы дать совет.

— Мда, голубчик, это вы попали. И виновником, хоть и косвенным, вашей беды являюсь я. Ведь это я прочитал заклинание. И по идее проклясть должны меня. Конечно, за годы занятия археологией я навидался всякого, но такое увидел впервые.

— Вы считаете, что демон сказал правду?

— Сложно сказать. Ведь все мифы упорно твердят о коварстве подобных созданий. Есть у меня один знакомый шаман. Не из шарлатанов, а настоящий говорящий с духами. Даже его имя ,Хадиуль, переводится как знающий . Надо срочно с ним проконсультироваться. Вот, что мы сделаем. Собирайте вещи, завтра мы с вами вылетаем в Россию.

Прилетев в Москву, мы с профессором взяли билеты до Сунтара. К сожалению, ближайший самолет вылетал только через 2 дня.

— Вот что, голубчик. Раз уж у нас выдалась передышка, предлагаю вам попрощаться с семьей, ведь не факт, что даже мой друг сможет помочь вам пережить ваши неприятности. Кроме того, имейте в виду, что нам надо будет добираться до его жилья километров 100 по тайге. Так, что озаботитесь экипировкой. Обязательно купите хорошие ботинки и расходите их. Придётся нам пару ночей провести в лесу. Соберитесь поосновательней, тайга ошибок не прощает.

— Ну спальник, пенка, палатка у меня есть. А вот как быть с оружием? Ведь мы идём в глухие места. Там водятся медведи или другие крупные хищники?

— Молодой человек! С вами пойдёт опытный охотник. У меня есть ружьё. А вас мы снарядим арбалетом. Как раз я его купил в подарок моему сибирскому другу. Отобьёмся, держите нос выше. Но не берите слишком много, каждый лишний килограмм ляжет на ваши плечи тяжелым грузом. Я вам скину список вещей, необходимых в тайге. Потрудитесь собраться нормально.

— Я вас понял. Через 2 дня встречаемся в аэропорту.

За следующие 2-ое суток я успел проведать родных, написать завещание и экипироваться. И вот мы с профессором летим в Сибирь. В Сунтаре мы на такси доехали до уже ожидающего нас вертолёта. И еще через 3 часа мы высадились в тайге. Поскольку время близилось к вечеру, мы решили разбить лагерь и нормально отдохнуть.

С рассветом, мы отправились в путь. Вокруг простиралась тайга. Жужжание мошкары, пение птиц, шелест листвы создавали ощущение огромного живого океана. Но больше всего мне нравился воздух. Я дышал и не мог надышаться этим сочным пахучим нектаром. Правду говорят— перед смертью не надышишься. 2 дня, что мы добирались до места обитания шамана я не мог насытиться окружающими меня красотами.

Хозяин нас уже встречал. Одетый в причудливые одежды, с железной рогатой короной на голове, он производил сильное впечатление. Он жестом пригласил нас в свое жилище. С виду обычный деревянный домик, внутри был похож на ... обычный деревянный домик. Только несколько предметов, развешенных по стенам, указывали, на то, что это жилище шамана.

— И после этого он начертил что-то и пропал.

Закончил я свой рассказ.

— Однако сильный колдун был. А демона ты не слушай. Увидел, что ты в беде, вот и решил поживиться твоей душой.

— А зачем он научил меня своему языку?

— Совсем ты глупый, однако, раз не понимаешь. Они сами не могут заявиться к нам. Только если позовет кто, или за платой. Позвать ты его должен. Увидел, что у тебя способности есть к магии. А с их языком призвать его легко сможешь. Сделал бы тебя своим рабом, заставил организовать культ имени себя самого. Вот и снова им вход в наш мир открыт. Запомни никогда не верь этим тварям.

— Так что же мне делать? Хоть пойти в речку с камнем на шее прыгнуть!

— Однако совсем глупый. Тут демон не соврал, совсем плохо сделаешь.

-Хадиуль, можешь помочь? Я отплачу всем, чем смогу, все отдам. Хоть жизнь забери, хоть душу!

— Ай, не ценишь, однако свою душу, совсем не ценишь. Так помогу, просил за тебя старик. Должен я ему сильно. Самое сильное камлание проведу, самые богатые жертвы принесу. Духи укажут путь. Пойдём, уже стемнело, и я заранее все подготовил для ритуала. Ты, Евпатий, подожди тут. Не надо тебе видеть, то, что произойдет.

Выйдя из дома, мы прошли на большую поляну по соседству. В центре пылал огромный костер, вокруг которого лежали различные предметы. Мне показалось, что большинство из них являются охотничьим снаряжением. К ним шаман положил захваченный с собой арбалет. Я на секунду моргнул, и вот на месте шамана уже непонятное существо, танцует под ритмичный бой бубна. Я застыл завороженный этим танцем. Не знаю, сколько прошло времени, но вдруг я услышал голос:

— Повторяй за мной:

-Духи небес бесконечных! Духи тверди несокрушимой! Духи ветров свободных! Духи пламени неукротимого! Духи предков наших! В беде ищу помощи и заступничества! Взываю к тому, в чьей власти помочь! Донесите зов до силы из сил, власти из властей! Да явится спаситель!

Вдруг дым костров начал закручиваться, пока не свился в огромный смерч. Из дыма образовались нечеткие черты лица.

— Сам Велес пришёл на твой зов! Если ты зря призвал меня, кара твоя будет ужасной!

— В великой беде потревожили тебя, о несокрушимый! Страшное проклятие довлеет, над одним из твоих потомков! Выйди вперёд, муж!

Лицо смерча повернулось ко мне.

— Да, чую кровь мою. Вижу беду твою. Что готов отдать за помощь?

— Всё, что есть. Лишь бы спасти родных! Бери всё, но сними с них проклятье!

— Не на них проклятье, а на тебе! За родню ничего не пожалеешь? И правда, не пожалеешь. Люблю таких, в ком сильна моя кровь, всегда за своих насмерть стоят. Что ж, платой будет 1000 службы тяжкой. Не сниму я с тебя проклятье, но огражу родных. Отправишься в другой мир, где не дотянуться злой силе до твоих. Там тоже есть мои потомки. А через тысячу лет проклятье спадёт само.

— Значит я своих больше не увижу? Да и какую службу я смогу сослужить в полностью незнаком мире? Не зная ни языка, ни обычаев? И главное, если помру там, не дотянется проклятие до нашего мира?

— Оттуда не дотянется. Тебе знаком этот мир. Иногда рождаются люди, которые способны увидеть грядущее. Вы их называете пророками. Необученный пророк даже не осознает, что его сны — это видение будущего, настоящего, прошедшего. Иногда свои сны они воплощают в книги, а в твоём мире еще и в фильмы и игры. Ты знаешь такую игру. Она называется Ремесло Войны.

— Ремесло Войны? Варкрафт!! И что мне там надо сделать?

— Там обитает моя внучка. Любимая внучка, в ней проявилась моя кровь как ни в ком. Сильная, смелая, преданная. Но её ждёт страшная судьба. Тебе она известна под именем Сильвана Ветрокрылая.

— Леди Сильвана? Но чем я смогу помочь? Целая страна не смогла справиться с легионами нежити, чем я смогу помочь?

— Во-первых ты попадёшь туда за 20 лет до вторжения орков. Во-вторых, в тебе есть моя кровь и способности к магии. Небольшие, но, если разовьёшь это станет неплохим подспорьем. В-третьих, не обязательно все делать самому. За 20 лет можно накопить золота и нанять армию, стать правителем, создать орден и прочее. Не зацикливайся на личном могуществе. В-четвертых, ты многое знаешь наперёд, но относись с осторожностью к этому знанию, пророк увидел далеко не все и многое неточно. Согласен на службу?

— Согласен.

— Дам тебе песочные часы, они будут отмерять срок твоей службы. Как падёт последняя песчинка, будешь свободен. Прощайся и заходи прямо в вихрь.

Лицо пропало в начавшем густеть дымовом вихре. Я повернулся к шаману. Он лежал в полнейшем изнеможении.

— Однако сильный предок пришёл на зов. Тяжко держать камлание, хоть и всего несколько секунд.

— Несколько секунд? Мы с ним полчаса разговаривали!

— Да, они умеют так делать. Заходят в разум и ни солгать, ни скрыть мысль нельзя и разговор очень быстро проходит. Однако тяжко, помоги встать.

Я с трудом помог ему подняться. Небольшое тело шамана многократно потяжелело. Прошедший ритуал выпил из него все силы, и прежде выглядевший лет на 20 шаман, теперь смотрелся пожившим 50-летним мужчиной.

— Однако прощаться надо. Вот возьми арбалет и болты. Пригодится тебе.

— Прощай и спасибо тебе за всё. Если свидимся, не забуду твоей помощи. Попрощайся от моего лица с профессором.

Шагаю в вихрь и чувствую, что падаю. Закружилась голова, и в следующую секунду я оказался в каком-то капище. Деревянные идолы, черепа животных и украшения из костей создавали суровое впечатление. Все это было окружено лесом, который чуть дальше скрывался в тумане.

Вдруг туманная дымка, витающая в капище стремительно, сгустилась в фигуру седобородого старца в белом одеянии.

— Я понимаю, что всё произошедшее непривычно для тебя. Успокой мысли, подумай. Вон там, место в котором ты можешь отдохнуть. А после сна мы с тобой побеседуем.

Сказав это, старец исчез. На меня навалилась усталость. Как-то сразу почувствовались и марш-бросок по тайге, и ритуал, и нервное напряжение. Кое-как доковыляв до кровати, которую изображал обычный топчан, укрытый медвежьей шкурой, я упал на неё и отрубился.

Проснувшись, я долго не мог понять, где нахожусь. Когда сознание прояснилось, я не мог до конца поверить в произошедшее со мной. На секунду показалось, что мумия, проклятие, шаман, Велес мне просто привиделись. Но гулкий голос вернул меня в реальность

— Ты долго собираешься разлеживаться? У тебя еще много дел.

Я вскочил с топчана и вышел из кельи. За ночь зал изменился. Из капища он превратился в пиршественную залу викингов. Деревянные стены, высокий полок и огромный стол уставленный яствами создавали ощущения, что я попал в Валгаллу.

— Простите, как я могу к вам обращать?

Этот идиотский вопрос вырвался сам собой. Все-таки не каждый день общаешься с древним богом. Взгляд Велеса пронизал меня до самых потаенных уголков души. Наконец он с доброй усмешкой сказал:

— Можно по имени и на ты, но с уважением.

Мне было неудобно панибратствовать с существом, чей возраст исчислялся тысячами лет, но раз шеф сказал на ты, значит на ты.

— Раз ты теперь мой работодатель, жду от тебя ценный указаний по предстоящему заданию.

— Это молодец, это правильно. Только не будет указаний. Что делать ты знаешь, а дальше сам.

— Может хоть советом поможешь?

Велес на секунду задумался.

— Совет дам. Ты отправишься в Азерот через круговерть пустоты. Энергии этого места коверкают душу и искажают облик. Моя сила убережет тебя. Но все-равно твое тело напитается энергией пустоты. Если по прибытию ты будешь тяжело физически работать, то тело использует эту энергию для обновления и исцеления твоего организма. Полгода тяжелого труда дадут тебе крепкое тело и небольшую устойчивость к энергиям пустоты. Демоны очень любят использовать магию на её основе, так что лишняя защита не повредит. Постарайся избегать сильных магов, они могут почувствовать в тебе следы перемещения. Дикие звери тоже поначалу будут чувствовать в тебе чужака и сторониться.

— Только дикие? А как же домашние?

— Жизнь с людьми притупляет чутьё. Например, птица никогда не подпустит близко к себе хищника. А у людей они спокойно уживаются с собаками и кошками.

— Можешь рассказать про расстановку сил? С кем можно иметь дело, а с кем не стоит?

— Не связывайся с древними богами. За тысячелетия заточения они превратились в обезумевшие комки злобы. Драконы тебе не союзники, но и не противники. Лучше вообще избегай их внимания. Высшие эльфы погрязли в гордыне, не пытайся их предупреждать. Даже внучка тебя не послушает, хоть она и лучшая среди них, но невозможно, живя в обществе, не проникнуться его атмосферой. Она у меня еще та гордячка. Маги людей покажут себя неоднозначно. Среди них много тех, кто с радостью пойдёт на службу демонам. Но есть и такие, что будут драться за своё королевство до последнего. Жрецы и паладины ослеплены фанатизмом, и поэтому они опасны для тебя. Если они поймут, что ты пришелец из другого мира, то после вторжения орды могут тебя казнить, не вникая в подробности. С остальными разбирайся сам.

Велес задумчиво потеребил бороду:

— Думаю этого тебе достаточно, чтобы определиться с планами.

Я вскинулся:

— Велес, 20 лет не такой уж и большой срок. Не хотелось бы тратить время на адаптацию. Ты можешь мне помочь в этом?

Велес вонзил в меня суровый взгляд:

— Какие же вы люди одинаковые. Ладно вначале подмогну тебе, но не просто так. Чего ты хочешь?

У меня в голове уже сложился список:

— Вначале языки. Человеческий, эльфийский и древнеэльфийский.

— Хм, интересный выбор. Обоснуй.

— С человеческим языком думаю все очевидно. Эльфийский мне нужен, чтобы общаться с твоей внучкой и её окружением. А знание древнеэльфийского облегчит мне освоение магии.

— Ладно. Но это будет не бесплатно. Взамен ты забудешь демонический и шумерский языки. Там они тебе не пригодятся.

— Еще мне нужно какое-нибудь ремесло, способное прокормить поначалу. Кузнечное дело подойдет.

— С чем готов за него расстаться?

— Нужно что-то эквивалентное? Пусть это будет работа с компьютерами. Сойдет?

— Хм. Этого хватит разве, что на голую теорию.

— Беру. И что-нибудь для выживания на дикой природе. Готов пожертвовать кипой рекламного мусора.

— Сделано. И этого тебе достаочно.

Я кивнул. С этим багажом я надеялся выжить и прижиться в новом для меня мире. Велес не стал тянуть время:

— Раз ты готов, сыт, обут, одет, то пора отправляться.

Шагаю в образовавшийся туманный вихрь, головокружение и в глаза бьёт яркий солнечный свет.

Глава 1

Проморгавшись, и чихнув от яркого света, я обнаружил, что нахожусь прямо в центре небольшой полянки окруженной лесом. Растительность казалась непривычной.

Прежде чем куда-то идти, я решил подбить снаряжение. Запасной одежды нет, зато на мне хороший лесной камуфляж и удобные ботинки. Обшарив карманы, я с благодарностью вспомнил список снаряжения, который мне дал профессор.

В карманах нашлись: бензиновая зажигалка, набор рыболовных крючков, солидный моток лески, моток тонкой стальной проволоки, упаковка спичек, нож— мультитул и солонка. На поясе были закреплены ножны с охотничьим ножом и чехол с небольшим топориком. На плече висел подаренный арбалет и колчан с болтами. Нормальный капитал для начала, теперь надо решить, что делать дальше.

Галопом пронесшаяся неделя, не давала ни секунды остановиться и подумать. Вначале надо выйти к людям, немного обжиться, разузнать текущие реалии, а потом уже можно составлять поэтапный план действий. Осматривая поляну, я заметил, что с одной стороны тянет сыростью и решил проверить откуда. Через некоторое время я вышел к небольшой речке с берегами, густо заросшими лесом.

Всем любителям фэнтези про попаданцев известно, что если идти вдоль реки обязательно попадется деревня или город. Поэтому я пошёл вниз по течению. Через пару часов солнце стало клониться к закату, а признаков близкого жилья не наблюдалось. Надо было искать место для ночёвки.

Пройдя пару километров, я вышел на поляну, примыкающую к руслу реки. Вспоминая школьное ОБЖ, я соорудил кострище из найденных на берегу камней и насобирал хвороста. Наломал веток и соорудил из них навес от дождя. Из нарезанной с помощью ножа травы, я соорудил себе ложе. На удивление у меня это не заняло много времени и получилось как-то привычно и ловко. Пора было задуматься об ужине.

Рыбалка — вот спасение попаданца. Леска и крючок у меня были. Поплавок я сделал из подобранного ранее пера, а на грузила пустил немного проволоки. На наживку пошёл первый попавшийся жучок. За пару часов я выловил 3 крупные рыбины, самая маленькая из которых весила более килограмма. Используя проволоку в качестве шампуров, я получил рыбный шашлык.

За готовкой я не заметил, как начало темнеть. Поужинав и подкинув в костёр пару крупных сучьев, я лёг спать. Ночь прошла спокойно. Лёгкий дождик, пришедший под утро, не доставил проблем, благодаря навесу.

Проснувшись ранним утром, я решил максимально ускориться и пройти за день как можно большее расстояние. Оставшаяся со вчерашнего дня рыба временно закрывала вопрос с продовольствием.

Конечно двигаться по лесу намного труднее, чем по дороге или хотя бы тропинке, но к вечеру, по моим прикидкам, я отмотал километров 20-25. И что самое приятное стали попадаться признаки человека. Лес стал намного чище, будто в нем собирают хворост. Несколько срубленных веток окончательно убедили меня, что жильё недалеко.

Устраиваясь на ночлег, я подумал, что люди бывают разные, и вдруг встреча с ними пройдёт с проблемами? Надо было позаботиться о своей безопасности. У меня был арбалет, но проблема в том, что я не умею им пользоваться. Значит надо разобраться в конструкции и потренироваться. Надо было заняться этим в первый же день, но познание нового мира так увлекло меня, что только сейчас ко мне начал возвращаться здравый смысл.

В средние века, арбалет считался оружием дьявола, потому, что даже еле обученный крестьянин мог при удаче из него убить опытного рыцаря. Для начала, я достал арбалет из чехла и внимательно рассмотрел. Пистолетная рукоять, ложе для болта длинной примерно 60 см., двойной лук — все было изготовлено из композитных материалов радикально черного цвета.

Над рукоятью был закреплен оптический прицел. В целом данный агрегат производил впечатление технологичного, надежного и мощного оружия. Долго пришлось разбираться с мудрёным механизмом заряжания. Но когда понял принцип и немного потренировался, взводить оружие стало легко. К арбалету крепились 3 болта и еще 2 запасных в специальном кармане чехла. Конечно арбалет не пулемет, но всего 5 выстрелов мне показались крайне недостаточным боекомплектом. Надо будет поискать возможность сделать или раздобыть еще болтов.

Из тонких веток, связанных пучками я соорудил мишень. Даже по неподвижной цели я с трудом попадал уже с 50 шагов. Значит, в реального противника мне надо стрелять максимум шагов с 20, а если их будет несколько, то только убегать. Отстреляв для закрепления навыка еще штук 30 болтов, я убрал арбалет обратно в чехол.

На родине, я был жутким совой, но тут ложась с заходом солнца, вставал я с первыми лучами рассвета. Потянувшись, я порадовался, что ночи были теплыми, благодаря чему получалось нормально выспаться. Собрав немногочисленные вещи, и доев остатки рыбы, я отправился в путь.

К полудню до меня донесся стук топора. Я осторожно стал красться в направлении звука. К моему удивлению, на делянке работал только один человек. Но получалось это у него так ловко, что издалека я подумал, будто это работает целая артель. Лесоруб оказался невысоким русоволосым крепышом. Перетаскивая бревна он заметно прихрамывал. Этот факт меня успокоил. Хромому не угнаться за мной.

И вот я наконец вышел к первому человеку в этом мире:

— Здравствуй, добрый человек!

Дровосек, который заметил меня издалека, ведь я подходил, не таясь, немного настороженно ответил:

— И тебе здоровья, путник. Ты какими судьбами к нам?

— Я заплутал в лесу, наткнулся на речку и решил, что она меня выведет куда-нибудь. А сегодня услышал стук топора и вышел к тебе. Ты не подскажешь, как к жилью выйти? А то несколько дней на одной рыбе заставляют желать чего-нибудь выпить и закусить. Желательно без чешуи.

Мужик улыбнулся моей немудреной шутке и намного дружелюбнее ответил:

— Да тут недалеко, иди вдоль речки и прямо выйдешь к нашему селу. За час дойдешь. Или хочешь, подожди, пока я дорублю еще пяток деревьев, и вместе пойдем.

Если я приду вместе с их односельчанином, местные отнесутся ко мне намного спокойнее. Да и будет время нормально завести знакомство.

— Думаю, я тебя дождусь. Меня кстати Михаилом зовут, можно просто Мих.

Лесоруб жизнерадостно разулыбался:

— А меня Виртом звать. Ты откуда будешь, Мих?

— Я путешественник, родился далеко отсюда, и уже несколько лет гуляю по свету. Но в последнее время устал от дороги. Хочу немного отдохнуть. А ты зачем так далеко от деревни рубишь деревья? Или их можно пристроить неподалеку?

— Да все просто, я срубленные деревья кидаю в воду, а мальчишки следят за рекой чуть выше села. И подбирают проплывающие стволы. Кстати, хочешь анекдот про лесорубов? В ватагу лесорубов проситься дворф. Ну, взяли его на испытательный срок. А он как начнет рубить деревья быстрее, чем вся бригада. У него ребята спрашивают: Где ты научился так работать? В бесплодных землях — отвечает дворф. Так там же пустыня, леса нет! И здесь не будет.

Сказал, и так заразительно засмеялся, что я тоже начал хохотать. И только отсмеявшись, я заметил, что Вирт уже успел срубить требуемое количество деревьев и начал кантовать их к берегу. Теперь мне стало очевидно, что с ногой у парня что-то совсем нехорошее. И хотя ему было явно тяжело одному перетаскивать древесину к воде, о помощи он не просил.

— Дружище, одному тяжело ворочать стволы, давай вдвоём?

— Спасибо, но я лучше сам. А то вдруг ты попросишь и платой с тобой поделиться? — сказал Вирт и рассмеялся.

— Да ладно, один ты полдня еще провозишься. А у меня такое ощущение, что столько я без хорошего куска мяса не протяну. Давай кантуем вместе, а ты угощаешь меня ужином, идёт?

— На такие царские условия грех не согласиться.

Работа заняла у нас пару часов. Закончив со стволами, мы ополоснулись в речке и отправились в посёлок. Дорога не заняла много времени, и вот я уже в гостях у веселого лесоруба. Добротный, но небольшой дом с соломенной крышей выделялся тем, что был полностью сделан из дерева. Уже вечерело, и я не успел толком рассмотреть остальные здания, но заметил, что как минимум фундаменты у них были каменные.

— Слушай, Вирт, а почему я не увидел у вас других полностью деревянных домов?

Лесоруб довольно сощурился:

— Нравится? Я его полностью сам построил. От основания до кровли. Честно говоря, я с камнем не умею работать. Зато с деревом я мастак. На фундамент пустил древесину златолиста — редкое, но очень прочное и не гниющее дерево. У нас конечно тепло, и многим кажется каменный дом добротнее и солиднее. Но мне больше нравится жить в окружении дышащих деревянных стен, чем в глухой каменной коробке. А пожара я не боюсь, я у Маруси взял специальное зелье от огня, и теперь, даже если специально поджечь, гореть не будет.

Я обратил внимание как аккуратно и бережно подобраны и подогнаны бревна, как тщательно законопачены стыки — все делалось с душой. Поэтому я искренне сказал:

— У тебя получился прекрасный дом. Видно, что ты вложил в него много труда. Кстати, а кто такая Маруся? Ваша местная ведьма, раз зельями торгует?

Вирт, как раз разливавший местное вино, аж пролил его мимо кружки:

— Да ты что! Какая ведьма! Это самая добрая старушка во всех восточных королевствах! В молодости у неё была большая семья. Муж, куча детишек. Но однажды в нашу деревню пришла чума. Тогда в живых осталась лишь половина жителей. Из её семьи никого. Она до последнего ухаживала за ними, а когда их не стало, то ухаживала за остальными заболевшими. Тогда многие убежали в лес, стараясь переждать болезнь. Она осталась до конца. Наверно думала, что и её Свет заберет к родным, но так и не заболела. А после конца эпидемии оставила все хозяйство дальним родственникам и уехала учиться на лекаря. Через 5 лет вернулась, уже владея лекарским искусством и алхимией. Жители всем миром построили ей дом, где она с тех пор живёт и лечит. Когда больных нет, то занимается выпечкой. Вот попробуй эти булочки. Разве злой человек может такую вкуснятину сделать?

Булочки и впрямь были чудо как хороши. Особенно мне понравились с вишней и яблоками. Действительно, злой человек не может вложить в готовку столько любви и тепла, что она приобретает свой особенный вкус. Я сам не заметил, как смолотил все оставшиеся пирожки, и смущенно сказал ухмыляющемуся Вирту:

— Такую вкуснятину только моя мама умеет готовить. Я раньше не думал, что кто-то кроме неё так может. Как домой вернулся. Действительно, сразу видно хорошего человека.

— А я о чем тебе толкую! Кстати, ты же собирался у нас пожить? У меня как видишь тесновато, да и храплю я сильно. А вот у Маруси как раз комната есть пустующая. Ей -то дом большой построили, чтоб и больные могли под присмотром пожить, и для родных место есть. Она уже немолодая. Те, кто издалека привозят ей больных, на время лечения живут у неё и помогают ухаживать за пациентами. Пошли быстрее, пока еще светло. Она не откажет, заодно и поможешь ей с хозяйством.

И не успел я опомниться, как Вирт уже стучится в дверь лекарки:

— Маруся! Открывай, я постояльца к тебе привёл!

Через минуту дверь открылась. За ней обнаружилась маленькая, высохшая от старости бабушка. И хотя прожитые годы оставили свой след на её лице и сгорбленной спине, они не смогли погасить те доброту и тепло, которые буквально излучала маленькая фигурка лекарки.

— Вирт, это ты, охламон? Вот помню я тебе маленькому розог всыпала, когда ты мне склянки с зельями перепутал. Видать мало, раз ты по ночам людей беспокоишь!

— Да ладно тебе, Маруся! Еще только закат, какая ночь! А я тебе постояльца привёл, зовут Михом. Он путешественник, но пока решил пожить у нас. Возьмёшь?

— Ну давай поглядим на твоего Миха. Подойди ко мне, юноша, я уже не так хорошо вижу как в молодости. А ты иди домой, нечего в темноте по деревне шастать.

Я осторожно приблизился. Тут мне вспомнилось, что Велес советовал избегать магов, потому, что они могут почувствовать во мне чужака. Да и следы энергий пустоты еще очень свежи, ведь прошло всего 3 дня с момента перемещения.

К счастью мои опасения были беспочвенными. Маруся оказалась милейшей старушкой, которая тут же принялась угощать меня своей стряпней. И хотя я перекусил у Вирта, глядя на её радушие, не смог отказаться. За ужином она немного поспрашивала меня о моей жизни, но видя, что я не особо горю желанием рассказывать о себе, не стала настаивать. После ужина она отвела меня в гостевую комнату, и объяснив где находятся удобства, оставила почивать.

* * *

Я уже неделю жил в деревне, которая называлась Волчий Холм. Название это пошло от небольшого лагеря охотников, который впоследствии вырос в селение.

За пару дней я успел разобраться в немудрёном быте села. Большинство жителей занималось крестьянским трудом. Растили пшеницу, разводили коров и овец, а зимой сучили шерсть и выделывали из неё ткань. Не желая быть нахлебником, я начал помогать Вирту с рубкой и сплавом деревьев. Как оказалось, дерева в селе не хватало. Нужно было подновить частокол вокруг села, построить пару домов для молодоженов, и в хозяйстве уходило много дерева на дрова и разные ремесленные нужды. Поскольку почти все мужчины были заняты или на полях, или выпасом скота, то до моего прихода Вирт в одиночку снабжал деревом село. Вместе мы заготавливали в 3 раза больше дерева, и все равно его не хватало.

Помня теорию физкультуры, я старался из работы сделать тренировку. Например, рубя лес, я наносил удары максимально резко, нарабатывая взрывную силу рук. При переноске стволов я использовал разные хваты, обеспечивая нагрузкой почти все группы мышц. Любая работа при толике фантазии становилась ступенькой в моём физическом развитии.

Однажды я спросил Вирта:

— Дружище, а почему у вас ребятня не собирает в лесу хворост? На топку он сгодится, и не пришлось бы тратить столько хорошего дерева?

Дровосек грустно улыбнулся:

— А почему думаешь, мы вдвоём рубим лес? Они боятся волков. У нас они лютые, а детей в лес отпустить — верная смерть.

Я не поверил:

— Неужели целая толпа крепких мужиков боится каких-то волков?

— Да что ты понимаешь! Обычные волки не проблема, но вокруг села обитает несколько стай измененных волков. Не знаю, откуда взялись эти твари, но они крупнее, сильнее и гораздо умнее обычных животных. Их шкуру не пробивает ни один наш лук. Я однажды столкнулся с таким зверем, и еле спасся. Я проломил ему череп, но все равно эта тварь умудрилась так раздробить клыками мою ступню, что её пришлось отрезать. С тех пор и ковыляю потихонечку на протезе.

— И никто не попытался извести этих тварей?

— Пытались, лет 5 назад у нас была охотничья артель — 15 человек. Как только волки начали резать скотину, они устроили облаву. Вернулся один Декстер, и с тех пор он забросил охоту. Сидит с внуками, да помогает невестке по хозяйству. А оба его сына о стались в лесу. Правда, после этого волки не трогают нашу скотину, только если совсем голод — умные твари. Но все, что в лесу они считают своей добычей.

— А почему они тебя не трогают? Ты же регулярно ходишь один в лес?

— Я ношу с собой хвост убитого мной волка, они чуют его, и понимают, что я могу дать отпор. И пока в лесу хватает более легкой добычи, они меня не тронут.

-Неужели нет способа извести их? Отрава, ловушки, магия, наконец!

— Кто в нашей глуши владеет магией? Только у барона вроде есть в свите целитель, толку от него? Да и барону до наших бед дела нет, только оброк плати вовремя. А отраву и ловушки эти твари чуют и обходят стороной. Конечно их немного, десятка 2-3, не больше. Иначе они не смогли бы прокормиться. Но все уже махнули рукой. Из леса почти не выходят, и то хорошо. Всё хватит болтать, пошли работать.

Но я на этом не успокоился и начал расспрашивать остальных жителей. И нарисовалась следующая картина. Раньше село жило намного богаче, люди почти не голодали, ведь даже в случае неурожая можно было прожить на старых запасах и мясе, добытом охотниками. А оброк заплатить шкурами и травами из леса. Но с тех пор, как находится в чаще стало небезопасно, жить стало тяжелее. Погибшие охотники оставили много семей без кормильца. Община помогала, как могла, но возможностей и ресурсов для этого было немного. Народ потихоньку нищал. Раньше у крестьян было немного металлических вещей, а сейчас у обычной семьи из металла был нож и топор. И то не у всех. В общем, проблема была серьезная.

Во время размышлений о способах избавления от этой беды в моей голове встали всплывать разные способы охоты. Это дал знать о себе знать навык выживания в лесу, полученный от Велеса. Пока не требовались, эти знания были погребены в подсознании. Но ничего не подходило. Или нужны были механические капканы, или группа охотников, или специально обученные собаки. В конце остался только 1 вариант. И то, он сработает, только если мой арбалет справится с крепостью их шкур.

Суть его заключалась в следующем: на волчьей тропе разместить приманку. Выбрать дерево в прямой видимости от приманки и в кроне сделать площадку, и ждать. Как только появится волк — расстрелять его из арбалета. С этим планом я пришёл посоветовать с Декстером, как с единственным опытным охотником в селе.

— Хе, малыш. Да ты никак решил кони двинуть? Ты думаешь, наша артель состояла из дураков? Я не люблю об этом вспоминать, но для дела расскажу. Мы подготовили загонную охоту по всем правилам. Было ясно, что добывать нам предстоит серьёзного хищника и небрежность может обернуться гибелью. И вот когда волков погнали по флажкам в западню, они показали, на что способны. На стрелков вышла не обезумевшая от страха кучка животных, а собранная и очень агрессивная стая. Они сразу бросились на стрелков и начали их рвать. Их вёл огромный вожак, который будто армией командовал ими. Наши стрелы не причиняли им видимого вреда, а вблизи мы оказались полностью беззащитны. Я находился с краю, и только поэтому успел прыгнуть в реку и сбежать. Воду эти твари не любят. А все остальные пошли им на корм. Это хитрые и злобные твари. Не связывайся с ними, а то они придут мстить.

— Декстер, а давай проверим, на что способен мой арбалет? Мне говорили, что он пробьёт любую шкуру.

— Мой лук пробивает деревянную плашку толщиной 2 ладони. Если твоя игрушка не пробьёт на глубину 4-х ладоней, то волчару тебе не взять, и ты от меня отстанешь, идёт? Беги за арбалетом, а я пока подготовлю мишень.

Я быстро сбегал к Марусе за арбалетом, а Декстер уже ждал меня на площадке, где он обычно обучал обращению с луком своих внуков. Мишенью нам служила деревянная чурка. И вот я приготовился к стрельбе, выстрел и ... Мимо. Я почувствовал, как краснею под насмешливым взглядом старого охотника:

— И с такой меткостью ты хочешь охотиться на вертких волков! Ты даже в неподвижную мишень с 50 шагов промазал. Дай сюда криворучка, дедушка покажет тебе как надо стрелять.

Декстер забрал у меня арбалет и сноровисто снарядил. Я удивился:

— Как ты так быстро разобрался с его зарядкой? У меня в своё время на это ушло полдня.

— Что ты понимаешь салажонок? Я научился обращаться с этими гоблинскими прибамбасами, еще до того, как ты родился. Отойди, смотри и учись.

И он навскидку запустил болт прямо в центр мишени. Выстрел был настолько мощным, что просто расколол чурку. Декстер с уважением посмотрел на машинку в руках:

— Да с таким можно и поохотиться. Только с таким горе-стрелком как ты много вы не наохотитесь. На меня не смотри, я сразу говорю, что в самой охоте участвовать не собираюсь. Мне надо о внуках заботиться.

— Научи меня стрелять, я сам пойду на охоту! Не дело, когда какие-то звери держат в страхе целую деревню.

Охотник кинул на меня странный взгляд:

— Послушай старого каторжника. Я когда-то тоже был молод, и тоже рвался всем помочь и всех спасти. Однажды в моё родное село пришёл голод, и я как лучший лучник начал потихоньку браконьерствовать, чтобы подкармливать голодающих соседей. Моя родина располагается в гораздо более обжитых местах. И там каждый куст, дерево и заяц принадлежит какому-нибудь благородному. Однажды за мной пришли стражники. Кто-то из тех людей, что я подкармливал, сдал меня. Я попал на каторгу. 10 лет жизни я отдал за свою глупость. После освобождения я решил поселиться на окраине королевства, где поменьше господ и полегче дышится. Волчий Дол стал моим новым домом. Я женился, вырастил сыновей и считал, что жизнь удалась. До той охоты. Иногда я думаю, что если бы я тогда не стал лезть в герои, то до сих пор спокойно жил бы в своём родном селе. И может, не пришлось бы хоронить детей. Не повторяй моих ошибок.

Я с сочувствием взглянул на потемневшее от воспоминаний лицо старого охотника:

— Может ты и прав. Но с другой стороны, а как же те люди, что ты спас от голодной смерти? Разве это ничего не значит? Может я и молодой глупец, но лучше рискнуть и умереть, чем смотреть как вымирает целая деревня, знать, что мог попытаться это изменить и презирать себя за то, что ничего не сделал. Если ты не поможешь, я буду сам тренироваться как смогу, но от своей затеи не откажусь.

Декстер печально покачал головой:

— Что ж — это твой выбор. Хорошего лучника учат всю жизнь, а вот арбалетчика из тебя можно сделать и за пару месяцев, если ты будешь усерден. Ты же с Виртом валишь лес? Тогда нам надо встречать с утра пораньше. Если у тебя трясутся от усталости руки, толку от занятий не будет.

— Я готов, на рассвете с арбалетом буду у тебя!

— Не спеши, малец. Мы еще не решили, чем ты будешь расплачиваться со мной за науку!

Я возмутился:

— Но я же не для себя стараюсь! Тебе же лучше будет, если в лесу можно будет спокойно охотиться!

Декстер сурово посмотрел мне прямо в глаза:

— Ты видимо плохо меня слушал. Я больше благотворительностью не занимаюсь. Хочешь учиться — плати.

Деваться было некуда, и я, тяжело вздохнув, спросил:

— И что ты хочешь в качестве платы?

Старик довольно сощурился:

— Это другой разговор. Денег у тебя нет, а те гроши, которые ты делишь с Виртом, можешь оставить себе. Я видел у тебя очень качественные рыболовные крючки, у нас таких не достать. Пару штук мне сразу, и на все время учебы ты снабжаешь нас дровами. Причем сам срубишь, распилишь, расколешь на чурки и принесешь прямо к дому. Согласен?

В который раз, добром вспомнив профессора, я согласно кивнул. А на следующее утро началась моя учеба. Из старого охотника получился прекрасный учитель, он очень толково объяснял мне все хитрости нелёгкой науки стрелка. И после первого же занятия я смог попасть в неподвижную 50-шаговую мишень. Моя победная улыбка изрядно поблекла, когда Декстер сказал:

— Ну что ж, ты почти научился так же хорошо стрелять, как мои внуки в 5 лет. Еще месяцок потренировать тебя, и ты догонишь моего семилетнего внука.

Прозвучало хоть и обидно, но это была похвала, которой старый охотник не разбрасывался.

Моя жизнь приобрела размеренность. С утра пораньше я шел к Декстеру, после часа занятий мы с Виртом шли валить лес. Обедали захваченными продуктами прямо на делянке. А когда солнце начинало клониться к закату, мы возвращались в село. Вирт отправлялся заниматься своим хозяйством, а я заготавливал дрова для семьи охотника. Но на этом мой трудовой день не заканчивался. Ведь мне еще нужно было помочь и Марусе с хозяйством. Выматывался так, что еле доползал до кровати.

Как и говорил опытный стрелок, за пару месяцев я научился навскидку попадать в движущуюся мишень. До самого Декстера мне было далеко, но на мою задумку приобретенного умения должно было хватить. Подбить Вирта на охоту за волками было просто, но он поставил условие — получить разрешение у старосты.

Самого старосту я видел всего пару раз. Это был мощный мужик лет 50 от роду. Темные, с проседью, волосы обрамляли покрытое шрамами волевое лицо. Вирт рассказывал мне его историю.

Как это периодически бывает, в деревню пришёл голод. При поступлении на службу королю рекруты получали неплохие подъёмные. 10 юношей решили пойти в армию, чтобы на первые деньги купить еды и отправить в голодающую деревню. Среди этих 10 был 16 летний Боброк. Четверть века он честно служил королю, дослужился до звания сержанта, что было потолком для простолюдина. Солидную часть своего жалованья он отправлял домой, и это позволило деревне пережить тяжелые времена. Но однажды его отряд нарвался на засаду троллей. В этом бою он потерял левый глаз, а хитрый яд парализовал правую руку. Со службы его уволили, правда, дали денег на подъём своего хозяйства.

И вот этот героический калека возвращается на родину. А его уже встречает, уперев руки в бока, красивая женщина, в которой он с удивлением узнал приставучую девчонку по имени Злата, которой он в шутку дал обещание жениться, когда вернется со службы. С тех пор уже лет 10 прошло, а она все ждала. К выросшей в миниатюрную красавицу девушке сватались самые завидные женихи, но она всем отказывала. В людских королевствах было принято рано выдавать девочек замуж. В 16 уже невеста, а в 20 перестарок. И вот ей уже 24, а она все ждет своего принца.

Боброк пытался честно объяснить, что он старый калека и молодой девушке найдется пара и получше. Но она не стала ничего слушать, схватила за руку и почти силком отвела к старосте, который имел право, в отсутствии жрецов, заключать браки. Говорили, что зрелище было незабываемое. Здоровенного бугая, чья внешность буквально источала силу и опасность, как на буксире волокла хрупкая фигурка золотоволосой красавицы. И не успел Боброк отойти от шока, как был уже женат. Староста, ехидно ухмыляясь в бороду, поздравил его со свадьбой.

Односельчане не забыли помощи Боброка и его товарищей. К сожалению, из 10 пацанов ушедших в королевскую армию вернулся только Боброк. Один из его товарищей смог скопить денег и открыть оружейную лавку в небольшом городке, второй каким-то чудом дослужился до армейского лейтенанта и после отставки смог занять хорошую должность в столичной страже. Остальные полегли в бесконечных стычках с бандитами, троллями и мятежниками.

Поэтому вся накопившаяся благодарность односельчан досталась Боброку. Всем миром построили ему дом, помогли наладить хозяйство. Выходного пособия хватило на покупку скотины. Железный характер отставного сержанта позволил, несмотря на увечье, стать крепким хозяином и даже дать приют паре друзей со службы. Таким же калекам, как и он сам. Когда предыдущий староста умер, почти единогласным решением новым старостой стал Боброк. И с тех пор, ни одного серьезного решения не принималось без его одобрения.

Я даже немного робел идти к этому без сомнения героическому человеку. Но деваться было некуда. Выслушав мой план, староста сказал:

— Рациональное зерно в этом есть, но твоя идея требует доработки. Во-первых, несколько человек будут тебя страховать, на случай если надо будет добить подранка. Во-вторых, иди к Марусе и попроси сварить хорошего яда, чтобы смазать стрелы. В-третьих, начать нужно до конца месяца. Сейчас у волков гон и они дурные. Я подскажу удобное место, где можно будет все провернуть.

Подготовка заняла неделю. Дольше всего пришлось уговаривать Марусю сварить яд. Она отнекивалась как могла:

— Мих, любое живое существо хочет жить. Эти волки уже долгое время не трогают людей, они убивают только для пропитания. Неужели единственный способ — это истребить этих животных?

Боброк меня поддержал:

— Подумай сама, Маруся. Деревня хиреет, ты прекрасный алхимик, но что ты сделаешь без лечебных трав? А ведь самые сильные растут в лесу, куда мы не ходим. Мы живём как в осаде. У нас нет другого выхода. Или мы, или они. В конце останется кто-то один.

Старушка тяжело вздохнула и сгорбилась, будто на неё разом навалились прожитые года:

— Приготовлю вам яд, но постарайтесь все же попробовать прогнать, а не истреблять невиновных животных. И противоядие сготовлю, а то знаю вас охламонов, порежетесь потравленной стрелой и помрете.

Мы со старостой переглянулись, было ясно, что прогнать стаю не получится, но для успокоения совести сердобольного алхимика мы пообещали попробовать.

Получив яд, мы отправились к месту охоты. По пути заскочили к мельнику, живущему на отшибе. Нам нужна была приманка, а у него как раз недавно издохла овца. Еще на подходе к мельнице, староста начал хмуриться. И я понял почему, когда увидел мельника. Если все жители села одевались просто и лишь на праздник принаряжались, то мельник был одет с иголочки. Однако глядя на его щуплое телосложение, лицо похожее на крысиную морду, презрительный прищур бегающих глаз у меня сразу сложилось негативное впечатление. Которое полностью подтвердилось в процессе разговора.

Этот старый индюк потребовал за свою издохшую овцу плату как за двух здоровых, причем строил разговор так, что это он оказывает нам великую милость. Боброк демонстративно стоял в стороне, предоставляя мне возможность наслаждаться общением с этим сквалыгой. Через полчаса жаркого спора мне удалось вчетверо снизить цену. И все равно за падаль платить такие деньги мне было жалко, но деваться было некуда. Не здоровое же животное пускать на приманку?

В итоге получив заряд злости и приманку, мы бодрым шагом отправились в лес. На месте охоты нас уже ждал Вирт с двумя крепкими мужиками, которых подрядил на это дело староста. Возле тропы в кронах деревьев были закреплены 2 площадки. Одна с хорошим видом на тропу для меня, и вторая подальше от тропы, для старосты с подкреплением. Отставной сержант ловко, используя только одну руку, забрался на дальнюю площадку. Мужики приготовили топоры, а Боброк свой старый кроткий пехотный меч. Луки не стали брать, так как уже знали, что толку от них не будет.

Забравшись на площадку, я взвёл арбалет и расположился поудобнее. Я понимал, что неизвестно, сколько придётся ждать, но меня потряхивало от напряжения. Месяцы подготовки или оправдают себя, или окажутся пустой тратой времени. Час шёл за часом, и я начал успокаиваться. И вот, когда солнце перевалило за зенит, в кустах раздался шорох. На тропу крадущейся походкой вышел волк. Это был могучий зверь больше полутора метров в холке, шерсть его отливала сталью, а в пасти спокойно могла поместиться моя голова.

Я стал напряженными руками наводить арбалет на силуэт хищника. Вот зверь склоняется над тушкой овцы, и я стреляю. Услышав щелчок тетивы, волк резко отскакивает вбок, и снаряд пролетает мимо. Через секунду он бросается в мою сторону. Пока я взводил арбалет, серый успел добежать до моего дерева. Мгновенно найдя меня в кроне, волк как матёрый бобр начинает грызть ствол. И я с ужасом осознаю, что он пастью вырывает огромные куски древесины, и что долго дерево не продержится. Я суматошно выстрелил, толком не прицелившись, и болт прошел вдалеке от туловища животного.

Усилием воли останавливаю дрожь, и заставляю себя аккуратно взвести арбалет и, не торопясь, прицелиться. Выстрел, прицел был точен, но в последний момент хищник уклоняется. Болт вскользь задевает бок и втыкается в землю. А моё дерево тем временем начинает сотрясаться, и понятно, что стоять ему остались считанные секунды.

Я уже прощался с жизнью, когда моя группа поддержки, успевшая слезть на землю, подошла с криками и размахиванием оружием и отогнала волка. Он грозно рыкнул, но не стал связываться с обнаглевшими двуногими, и одним прыжком исчез в кустах.

Опустошенный, я стыдился смотреть в глаза спасшим меня людям. Я не смог попасть в одного единственного хищника, почти в идеальных условиях. На дальнейшей охоте можно ставить крест. Однако Боброк так не считал. Осмотрев устроенное волком побоище, он подошел к воткнувшемуся в землю болту и выдернул его:

— Ты молодец, попал в него. Жаль, что по касательной, но ничего. Яд сделает своё дело. С почином тебя, Мих.

Я удивленно посмотрел на него:

— Я успел выпустить 3 стрелы, и только одной задел волка. Ты думаешь этого достаточно что бы справиться с задачей? А если бы их было двое, трое?

Бывший сержант окинул меня суровым взглядом:

— А ты думал, что у тебя сразу всё получится? Я вообще рассчитывал сегодня просто посмотреть на тебя в деле. А свалить с первой попытки такого зверя — это настоящая удача. Подбери сопли, солдат! Сегодня мы удачно отвоевались, и ты показал себя мужиком в бою. Отработаем детали, и в следующий раз у нас получится. Или попробуем еще раз, и еще, пока задача не будет выполнена.

Я подобрал болты и сопли, и мы отправились в деревню. Ночью я ворочался и никак не мог уснуть. Лезли мысли, о том, как можно было лучше справить с волком. Но я все отчетливее понимал, что сделал максимум из того, что мог. Нужно было как-то кардинально улучшить ситуацию. Что еще можно сделать с этими зверьми. Стоп! Это же звери! А кто у нас заведует общением с животными? Велес, старый пройдоха, видать не зря меня именно сюда отправил! Я вскочил с кровати. Так надо вспомнить ритуал Хадиуля. Ведь если у меня есть частичка крови Велеса, то возможно я смогу его призвать.

Костер не проблема, охотничье оружие есть, меньше чем было у шамана, но думаю это не так важно. Заклинание я помню, что еще? Тут мой взгляд упал на подаренные Велесом песочные часы. Однозначно они помогут связаться с создателем. Тихо прокравшись наружу, я быстрым шагом отправился на ближайшую укромную полянку.

Воссоздать подобие шаманского ритуала не заняло много времени. И вот я уже читаю запомнившееся заклинание, крепко зажав от волнения, подаренные песочные часы...... и ничего не происходит. Я пару минут глупо таращусь в прогорающий костер и чувствуя себя идиотом. Вдруг из-за спины раздаётся скептический хмык. Резко обернувшись, я увидел Велеса:

-Что это ты решил податься в шаманы?

Услышав насмешку в его голосе, я хмуро посмотрел в его улыбающиеся глаза:

— А как еще я мог с тобой связаться?

— Не знаю, может просто зажать в руках мои часы и позвать меня по имени? Хотя идея с ритуалом мне тоже понравилась, в следующий раз еще попляши голышом вокруг костра.

Сегодня древнее божество явно было в хорошем настроении, и я решил немного понаглеть:

— Если бы кто-нибудь об этом мне сказал, может я так и сделал бы.

Велес довольно рассмеялся:

— Я вижу, ты потихоньку осваиваешься. Раньше ты совсем робкий был. Охотничья жизнь почти сделала из тебя мужчину.

Тут я не стерпел:

— Почему это почти? Если ты знаешь про охоту, то в курсе, что я сегодня чуть не помер! И меня даже суровый вояка похвалил!

— Взрослеть тебе еще и взрослеть. Сержант похвалил тебя, чтобы поддержать твой боевой дух. Думаешь, он не увидел, как ты сник после первой же неудачи? И с первой же серьезной проблемой побежал просить помощи у меня. Не выросла еще твоя самостоятельность. Но прогресс налицо. Ладно, говори, чего хотел.

Я замялся:

— Если ты видел охоту, то в курсе, в чем нужна твоя помощь.

— Я-то знаю, а вот ты сам знаешь, какую подмогу попросить? Подскажу, вспомни, о чем меня просили твои предки.

Я задумался:

— К тебе обращались за удачной охотой, но это слишком просто. Ты еще покровитель мудрости и тайных знаний, это тоже не в кассу. Даёшь вдохновение певцам, но петь я не умею. Что же остаётся?

— Ты на верном пути, думай дальше. Вообще думать — это твоя сильная сторона, жаль, что ты так редко к ней прибегаешь.

Похоже, сегодня Велес решил по полной повеселиться за мой счет. Остаётся только подыгрывать:

— О могучий Велес! Великий Скотий Бог! Точно, ты же владыка зверей! Можешь своей волей изгнать злых хищников из этих земель?

Юмор так и рвался из веселящегося старца:

— Да, я повелеваю всякой живой тварью... присягнувшей мне. А в этом мире все присягнувшие мне животные были истреблены давным-давно.

Я меня лопнуло терпение:

— Раз ты не можешь на них повлиять, что же мне делать?!

— Конечно же, убедить их присягнуть мне. И тогда проблем с ними у тебя больше не будет.

Я пораженно вытаращился на Велеса:

— К-как убедить? Они же звери?

— Они умнее, чем ты думаешь. А вот способ общения я могу предоставить. Мой жрец может в дар получить умения общаться с животными. С любыми животными.

— Но я не твой жрец!

— И поскольку в тебе есть частица моей крови, мы сейчас можем это исправить. Если конечно ты согласен.

Меня вдруг озадачил вопрос:

— А почему ты сразу мне это не предложил? Ведь намного легче было бы сразу послать сюда подготовленного жреца.

Все веселье Велеса как отрезало:

— Ты думаешь просто так в этом мире не осталось ни жрецов, ни преданных мне зверей, ни даже памяти обо мне? Все они были целенаправленно истреблены. Когда-то я помог Элуне в битве с демонами, а в благодарность получил предательство. Всех моих почитателей истребили, или они отреклись от меня. Это не Элуна дала друидам силу оборачиваться зверем. Правда, отрекшиеся от меня получили свою кару. Например, друиды-медведи без связи со мной стали впадать в неконтролируемую ярость. И теперь почти все мужчины ночных эльфов вынуждены пребывать в зеленом сне. Немногие спасшиеся чтобы выжить наложили на себя печать забвения. Они не отреклись от меня, но пока их не призовет мой жрец, они не будут помнить о своей верности. И если бы я привёл в этот мир своего жреца, Элуна уже послала бы карателей за твоей головой.

Я тихо обтекал:

— Но как же твоя внучка? Откуда она тогда взялась? Ведь это получается было 5 тысяч лет назад? Или это просто предлог, а на самом деле мне надо сделать что-то совсем другое?

Тут уже Велес смущенно отвел глаза:

— Понимаешь, когда бабушка Сильваны была беременна её матерью, был пик истребления моих последователей. Поэтому я погрузил её в глубокий стазис и спрятал. И только недавно заклинание исчерпалось, и она вышла в свет и тихо разрешилась от бремени.

— А почему ты просто не забрал их в другой мир? К нам, например.

— Ты же знаешь, что эльфы — это мутировавшие под воздействием колодца вечности тролли? За полученное почти бессмертие и магическую силу они расплачиваются зависимостью от внешней энергетической подпитки. Взрослый эльф еще способен, хоть и с трудом привыкнуть к новой энергии, как сделали высшие эльфы. Но если лишить подпитки ребенка — он не выживет.

Тут у меня промелькнула паническая мысль:

— Значит теперь, когда я тебя призвал и стану твоим жрецом за мной выедет карательная команда?

— Что бы этого не произошло, ты пришёл в этот мир обычным человеком. И Элуна не сможет почувствовать твоё становление жрецом и пробуждение моей крови. И самое приятное, что ты сам меня призвал. Если бы я тебя от этом просил или приказывал — это был бы набат. А сейчас все произойдет незаметно для всех. Правда и впредь я не смогу тебе ничего указывать, только намекать.

Я поймал себя на мысли, что чем больше я общаюсь с Велесом, тем меньше трепета он меня вызывает. Привыкаю наверно. И уже спокойным голосом спросил:

— И как дальше будет происходить наше общение?

— У тебя есть мои часы, с ними ты можешь позвать меня в любой момент. Цени — это редкая привилегия. Однако после посвящения в жрецы я буду лет 10 недоступен. Это работает следующим образом: у каждого мира есть своя воля, эдакое мировое подсознание. Каждое моё действие вызывает сопротивление этой воли, чем сильнее действие расходится с желаниями этого подсознания, тем сильнее сопротивление. Моей силы достаточно, чтобы продавить это сопротивление, но тогда это будет видно любой сильной сущности. Однако если воздействовать по чуть-чуть, то сопротивление мира становится почти неощутимым для меня и полностью незаметным для всех остальных. Однако посвящение тебя в жрецы — это уже ощутимо приблизит меня к грани обнаружения. Со временем, если не беспокоить мир, напряжение, вызванное моими действиями, сойдет на нет. Скорость этого процесса сильно зависит моих последователей. Если они активно мне молятся, совершают правильные ритуалы и их достаточно много, то я стану почти всемогущим. Обращаю твоё внимание, что ваши молитвы не делают меня сильнее, а лишь позволяют реализовать потенциал моей силы в рамках этого мира. И ты, как жрец, посвященный в этом мире тоже будешь этому способствовать. Если ты соберешь хоть сотню последователей, не важно, людей или разумных животных, то сможешь сильно сократить время нашей разлуки. А теперь задавай свои вопросы и начинаем.

Мои мысли лихорадочно заметались. Очевидно Велес опять ждал от меня правильного вопроса:

— Я правильно понял, что твои силы будут мне недоступны, пока не пройдет реакция мира на мое посвящение? И как мне узнать правильные ритуалы поклонения тебе?

Древний бог довольно улыбнулся:

— Самый минимум знаний получишь после посвящения в младшие жрецы. А остальное узнавай сам. В этом мире остались следы моего культа. Когда-то местные звали меня Ходящим по тайным тропам. А силой моей ты сможешь пользоваться. Те ритуалы, что перейдут тебе с посвящением требуют минимум моего влияния и почти не вызывают реакцию мира. Теперь приступим к посвящению, преклони колени и повторяй за мной:

— Великий хранитель Черного Камня, я отворяю врата разума для твоей мудрости.

— Могучий водитель стад, я отворяю тело моё для твоей силы.

— Бдительный страж Прави и Яви, я отворяю дух мой для твоей крепости.

— Клянусь тебе в вечной верности, и пусть наша связь не прервется вовек!

Произнеся последнее слово, я почувствовал, как в мою сущность вливается энергия, напряжение её все возрастало. И когда достигло пика, я отключился.

Разбудило меня щебетание птиц. Еще только намечался рассвет, а лесные птахи уже начали перекликаться. Я лежал на спине и смотрел в небо (Аустерлица ). Откровения Велеса не оставили меня равнодушным. Как-то разом навалилось осознание, что я до сих пор несерьезно относился ко всему происходящему. Мне казалось, что сейчас я немного поживу, разберусь в местных условиях и как-нибудь родится понимание моих дальнейших действий. Ведь у меня больше 20 лет в запасе! И даже промелькнувшая с волчьим оскалом смерть, не заставила меня напрячь, субстанцию, заменяющую мне мозг.

А теперь оказалось, что умыкнуть от смерти одну девчонку — это самое легкое, что мне предстоит сделать. А я за прошедшие 3 с лишним месяца не сделал почти ничего полезного. Выучился на стрелка средней паршивости? Молодец. Подкачался, работая лесорубом? Тоже неплохо. И самое печальное, что это все. Я понял, что если бы не сошёлся с Виртом, то вообще не знал бы ничего ни о соседях, ни об окружении. Что говорить, даже о волчьей осаде я узнал совершенно случайно. Мне жизненно важно получить максимум значимой информации. А ведь я даже не знал, в каком королевстве оказался. У людей и ладно! Правда меня извиняет то, что было бы странно не знать название страны, в которую ты приехал издалека и расспросы на эту тему неминуемо вызвали бы удивление и интерес, которого я старался по мере возможностей избегать.

Мне нужен поэтапный план. Только он позволит как-то двигаться вперед. Иначе я так же устрою свой быт, и когда придёт время действовать окажется, что я все это время занимался фигней. Но для него нужно больше информации. Значит начнем с глобального. Для влияния на грядущие события нужна сила.

Я вижу 3 направления роста для себя.

Личная сила. Сила моих миньонов. Тут уместен злодейский смех. Зачем все делать самому, если можно поручить кому-то? Союзники. Зачем воевать самим, когда можно пригласить союзника. Демоны и нежить потоптались по многим мозолям, и у них должна быть масса врагов. Почему они так безучастно наблюдали за продвижением войск Артаса неизвестно. Куда смотрели люди и гномы, когда нежить громила Кель Талас? Правда в игре был намек, что невмешательство посторонних обеспечивали натрезимы. В общем разведка и контрразведка мне в помощь. Только где её взять?

С драконами и древними богами не советовал связываться Велес. А что насчет других могучих сущностей Азерота. Надо поискать адекватных личностей, ведь мало кому понравится, когда пылающий Легион превращает твой дом в выжженную пустошь.

Что ж глобальные задачи прикинул. Теперь по тактике. Во-первых, надо решить вопрос с волками. Тут и авторитет в селе, что позволит успешнее общаться с нужными мне людьми, и сами волки, которые как я думаю пополнят паству Велеса, пока состоящую из одного человека. Во-вторых, надо организовать кузницу, пока из меня окончательно не выветрилась энергия пустоты. Иначе я долго будут набирать силу для серьезной работы с металлом. Но где взять сырьё для неё? Может его можно будет купить, или где-то неподалеку есть место добычи.

Хотя, что мне мешает после окончания эпопеи с волками отбыть в какой-нибудь город покрупнее? И кто меня там ждет? Тут у меня уже есть знакомые, даже друзья. Мне вспомнился Вирт. Ведь он сразу согласился помочь мне с охотой, хотя с его ногой, при неудаче для него верная смерть. Да и понравились мне местные. Несмотря на тяжелую жизнь, они крепко держаться друг за друга. Если кому я и хотел бы облегчить жизнь, так это им. Тут меня озарило, а ведь Велес не случайно меня отправил именно сюда! Значит пока устраиваюсь в Волчьем Холме по максимуму.

Неожиданно мне прямо глаз попал солнечный луч. За рассуждениями я не заметил, как рассвело. Пора было подниматься и идти на занятия с Декстером. Заодно я теперь буду потихоньку его расспрашивать, ведь старый каторжник, разменявший седьмой десяток, был просто кладезем информации об окружающем мире. И как я раньше об этом не подумал.

Сегодня тренировка пошла необычно. Со мной любили заниматься внуки охотника, смешливые ребята 7 и 9 лет отроду. Им очень нравилось, когда Декстер ставил их мне в пример и говорил что-то вроде: да даже мой 7-летний внук делает это лучше тебя. Но сегодня мы с Декстером были одни. Он установил качающуюся мишень и дал знак начать стрельбу, а сам отошёл мне за спину. Я немного напрягся от необычности его поведения. Наверно ему рассказали про мою вчерашнюю стрельбу, и сегодня меня ждет кара за нерадивость в учебе. Вдруг из-за спины раздался напряженный голос:

— Мих, а кто ты такой?

От неожиданности мой арбалетный болт пролетел далеко от мишени. Я спросил, спокойно заряжая следующий:

— Ты же меня знаешь. К чему такой странный вопрос?

В голосе за спиной добавилось напряжения:

— Ты знаешь, малыш, иногда на меня накатывает прошлое. Мне снятся сырые и темные шахты каторги. И в такие ночи я не могу находится под крышей. Я брожу вокруг деревни, дышу свежим воздухом, пока меня не отпустит. И вчерашняя ночь была такой.

В этот раз я тщательно прицелился и болт наконец попал в верткую мишень. Я все так же неторопливо взвёл арбалет, наложил предпоследний из взятых с собой болтов и, стараясь держать голос расслабленным, спросил:

— Ты увидел что-то интересное или необычное этой ночью?

За спиной послышался треск натягиваемой тетивы:

— Не дури, парень! Расскажи мне, что за колдовство ты затеял? Ты призвал духа! Я сам его видел, лучше выкладывай по-хорошему.

Все-таки моё мастерство растёт. Второй удачный выстрел подряд. Остался последний болт. Привычным движением снаряжаю арбалет:

— Как ты считаешь, за свои годы ты научился разбираться в людях?

Декстер, видя, что я медлю с выстрелом уже не скрывал угрозу:

— Ты же понимаешь, что тебе не успеть выстрелить первым?

Выстрел, и мишень снова поражена. Определенно у меня сегодня удачный день. Больше болтов у меня не было. Я неторопливо обернулся. Декстер стоял с натянутым луком и целился мне в грудь. Кончик стрелы отливал знакомой зеленью яда Маруси. Твердо глядя ему в глаза, я спросил:

— Если ты все видел, и считаешь меня врагом, почему не добил, когда я валялся без сознания?

Декстер, отвел глаза:

— Я был не до конца уверен. Я действительно хорошо научился разбираться в людях. И ты не похож на злодея. Но оставить эту чертовщину без объяснений я не могу! Что происходит, малыш?

Я продолжал давить:

— Если я могущественный колдун, как думаешь, поможет тебе твой лук?

Он обреченно отбросил лук и ожидающе посмотрел на меня:

— Момент истины, малыш! Давай покажи свое истинное лицо.

Я облегченно улыбнулся:

— Могу поклясться, что никакие мои действия не направлены во вред деревне. А подробней могу рассказать, только после клятвы молчания.

К клятвам здесь относились серьезно. И я видел, что в охотнике борются два полюса долг защитника и желание поверить в мои благие намерения. Через минуту он принял решение:

— Поклянись сейчас, что не со злом пришёл! И я готов дать тебе клятву молчания, если ты расскажешь правду еще одному человеку. Идёт?

Я согласно кивнул:

— Я клянусь светом, что пришел в эти земли, не замышляя зла местным жителям. Клянусь, что не причинял и впредь не буду причинять вреда, кроме как для самозащиты.

Внимательно выслушав клятву, Декстер крикнул в сторону кустов:

— Все в порядке, выходи.

Неторопливой походкой из кустов вышел староста. Подойдя к нам, он сказал:

— Я рад, что не пришлось тебя убивать.

От подобной прямоты я оторопел:

— А что бы вы делали, если бы я оказался злодеем?

Боброк уверенно ответил:

— Два варианта. Или Декстер тебя, или ты его. Во втором случае я поднимаю и увожу народ, а на тебя зовем королевские войска.

— И тебе совсем не было жалко старика?

— Малыш, я сам вызвался. Я надеялся, что мы с тобой поладим, и не прогадал.

Я махнул рукой:

— Не пристрелили и ладно. Ну, что будете клясться?

Пока они клялись, я успел немного обдумать ситуацию и выбрать линию поведения:

— Я вам не врал. Я действительно родился очень далеко от этих мест. Сюда меня переместил своей силой один могучий бог, которому я поклялся в верности. В этих местах его давно позабыли, но на моей родине помнят. Мы знаем его под именем Велес. Вчера после неудачной охоты я обратился к нему за советом и помощью. И, как успел заметить Декстер, был услышан.

Староста сразу же заинтересовался:

— И чем же помог тебе твой бог?

— Он научил меня языку зверей и сказал, что ваши волки гораздо разумнее некоторых людей. И с ними можно договориться. Так я смогу обезопасить деревню, не истребляя этих зверей.

Декстер помрачнел:

— Что значит, не истребляя? Они погрызли у нас столько народа!

Отставной сержант попытался воззвать к голосу разума:

— Успокойся! Вспомни, пострадали только охотники, пошедшие на облаву! И больше ни одного человека! Может, мы сами себя пугали агрессией этих хищников? Да, волчьих следов вокруг деревни много, но сами волки нам попадаются редко и всегда уходят в сторону.

— Это только потому, что мы ходим в лес толпой! Одиночку они наверняка порвут!

— Декстер, но мы с Виртом долго работали в лесу. У них была куча возможностей. Ведь нас слышно издалека, и вырубка у нас одна.

— Вас защищал амулет Вирта. Иначе они так и поступили бы!

Старый охотник упрямо наклонил вперед голову и стиснул кулаки. Староста сказал мне:

— Мих, я думаю Вирт тебя уже заждался. Ты иди, а мы тут пообщаемся. Вечером зайди ко мне в гости. Злата пирогов напечет, пообщаемся.

Я не стал спорить, и собрав болты, отправился на вырубку. Обычно, когда я приходил с занятий, Вирт уже вовсю вкалывал, и звук топора можно было услышать издалека. Я подошел к самой просеке, но было очень тихо. Уже изрядно нервничая, я вышел к месту нашей работы и увидел живописную картину. На дереве сидел Вирт, а вокруг разлеглось пятеро волков, которые, увидев меня поднялись и стали неторопливо окружать. Вирт прокричал:

— Мих, беги отсюда! Предупреди наших, волки пришли мстить!

В ответ я покачал головой:

— Не беспокойся, дружище. Я попробую разобраться с этой проблемой. Главное не спускайся, пока они не уйдут.

Как Велес и обещал, я понял, как могу пообщаться с хищниками. Повернувшись к самому крупному зверю, я посмотрел прямо в глаза и протянул тонкий ментальный щуп к его голове. С удивительной простотой поучилось передать ему первую мысль:

— Зачем вы пришли сюда?

Наше общение происходило при помощи передачи чувств и образов, которые складывались в понятные предложения. На меня повеяло колоссальным удивлением из ответа зверя:

— Двуногий может с нами говорить! Зачем двуногий ранил моего сородича? Мы поделили охотничьи угодья и не ходим на вашу территорию. Если мой собрат умрет, мы заберем жизнь троих твоих сородичей.

— Если ты отведешь меня к нему, я смогу исправить вред. Потом мне нужно будет поговорить с вашим вожаком.

Волк угрожающе зарычал:

— Я вожак! Говори со мной! Я отведу тебя к раненому, но моя стая пойдет с тобой и порвет, если ты ему не поможешь.

Я не стал спорить:

— Хорошо, веди.

Вожак рыкнул на своих подчиненных, и они окружили меня, а сам пошёл впереди, указывая путь. Привычные к лесу, волки сразу взяли очень высокий темп передвижения, который я с большим трудом мог выдерживать. Однако на час, за который мы добрались до цели, меня хватило.

Раненый волк лежал на берегу небольшого ручейка. Мутный взгляд, тяжело вздымающиеся бока — всё указывало, на то, что жить ему осталось недолго. Возле больного самца крутилась, жалобно поскуливая, волчица. Увидев меня, она яростно зарычала и была готова кинуться, но повелительный рык вожака остановил её порыв.

Я достал противоядие и аккуратно влил его в волчью пасть. Он с трудом проглотил лекарство. Было странно ожидать мгновенного действия зелья, но у меня было ощущение, что уже поздно. И тут у меня в голове всплыли заложенные Велесом ритуалы. Мне захотелось грязно ругаться. Я надеялся получить, что-нибудь полезное, вроде управления животными, призыв какой-нибудь могучей сущности для защиты или чего-нибудь способного защитить меня и обеспечить легкими деньгами. А получил всего два ритуала: исцеление животного и ... благословение пашни! Где мои суперспособности!?

Еле сдержавшись от проклятий в адрес одного хитрожо..., предусмотрительного божества, я понял, что мне делать. Я повернулся к вожаку и установил связь:

— Я дал твоему собрату противоядие. Но боюсь, этого будет недостаточно. Чтобы спасти его жизнь, мне надо будет обратиться к силам своего божества, и он дарует ему исцеление.

— Обррращайся! Не медли!

— Для этого мне нужен плоский, широкий камень на котором сможет разместиться больной.

— Здесь неподалеку есть старое каменное логово людей. Только он не дойдёт! Он еле жив!

— Я донесу его, если действительно недалеко.

Благодаря усиленным физическим нагрузкам последних месяцев я здорово прибавил в мышечной массе. Да и силушку на лесоповале прокачал не по-детски. Уверенно подняв на руки весящую под центнер тушку волка, я аккуратно понес его за вожаком. Волчица, тревожно поскуливая, носилась вокруг нашей процессии. Идти оказалось недалеко.

Сейчас уже невозможно определить, чем раньше были эти руины. От бывшего великолепия остался только каменный прямоугольник основания примерно 20 на 40 метров, окруженный огрызками колонн, да пару полу обвалившихся стен с небольшим кусочком крыши. Часть сохранившегося пола вспарывали ростки травы, а все вертикальные поверхности были густо увиты ростками плюща. От этого места веяло какой-то силой, в которой я с удивлением узнал очищенную энергию пустоты. Только было её очень немного. Создавалось такое ощущение, что она тонкой струйкой просачивалась из-за грани, и как в бассейне копилась в периметре руин, и когда этот бассейн переполнялся, излишки рассеивались по округе.

Из руин навстречу нашей процессии вышел самый крупный волк из всех, что я видел. Его холка превышала 2 метра. Если у остальных волков шерсть отливала стальной серостью, то этот хищник сверкал идеальной белизной. Неторопливо приблизившись к почтительно замершим волкам, он что-то прорычал. Вожак попытался робко ответить, но набравший силу рык заставил его умолкнуть и поджать хвост. Я попытался вмешаться и поймал взгляд альбиноса:

— Нам нужно попасть в каменное логово, чтобы спасти твоего сородича.

От силы, вложенной в ответ, у меня заболела голова:

— Человек, я живу уже очень давно. И никогда не видел от твоих соплеменников ничего, кроме желания истребить мой род. Я не допущу тебя в наше логово.

— Много ли людей способны разговаривать на вашем языке? Я служу могучему богу, который покровительствует таким как вы. Твой сородич умирает. Да, это я его ранил, и сейчас хочу исправить причиненный вред. Теперь благодаря дару моего бога мы сможем договориться, и местные жители больше не будут на вас охотиться. К тому же я один, а вас много. Кому надо больше бояться?

И только сказав это, я понял, в какую засаду попал. Я же один в окружении зверей! Арбалет не спасёт, они порвут меня до того, как я успею его зарядить. Что помешает прикончить меня, после того как я спасу раненого волка? Благодарность? Сомневаюсь, раз я теперь знаю, где располагает их логово, то могу навести охотников. Проклятый вожак, не мог отвести в другое место! Так надо собраться!

Белый волк тем временем явно колебался. Но тут к нему бросилась волчица, упала на брюхо и стала умоляюще скулить. И это стало решающим фактором. Альбинос повернулся ко мне спиной и приглашающе рыкнул. Это было кстати, поскольку у меня уже начали отваливаться руки, ведь все это время я не спускал с рук тяжело дышащего волка. В руинах, как я и думал, концентрация энергии была намного выше. Но это точно была безопасная, очищенная энергия. И я, кажется, понял, откуда в округе взялись такие развитые волки.

По центру одной из стен стояла широкая каменная тумба, идеально подходящая для предстоящего действия. Аккуратно сгрузив возле неё свою ношу, я стал готовиться к предстоящему действу. Поскольку у меня не было никаких ингредиентов для ритуала, пришлось обходиться только одним универсальным — своей кровью. Грамм 200 ушло на подготовку алтаря, еще 300 на сам ритуал и еще 100 пошли как благодарственный дар Велесу. Несмотря на появившуюся слабость от кровопотери я успешно провел ритуал излечения животного.

Эффект от него сказался мгновенно. Хриплое дыхание выровнялось, глаза обрели ясность, а сам излеченный заворочался и немного неуверенно поднялся на лапы. Увидев меня, он зарычал и хотел кинуться, но наперерез ему выскочила волчица, которая со счастливым видом стала ему что-то нежно порыкивать на ухо. К выздоровевшему собрату стали по очереди подходить остальные волки, недоверчиво обнюхивая его.

Пока все остальные изучали результат моей работы, ко мне подошёл вожак и требовательно посмотрел в глаза. Я уже привычным усилием воли установил контакт:

— Ты вылечил, малыша. Скажи, а ты только раны можешь лечить? Или болезни тоже?

— Для силы моего бога нет разницы: яд, болезнь или рана.

Альбинос вдруг резко метнулся вглубь руин и вернулся, держа в зубах меховой комочек.

— У нас редко появляется потомство. Обычно самка приносит одного щенка. В этом случае он выживает. Но бывает и так, что рождаются двое. В этом случае один, а иногда и оба не выживают. Этот детеныш обречен. Ты сможешь ему помочь?

Я обреченно вздохнул, на повторение ритуала понадобиться еще грамм 400 крови. Литр рУды как в топку. Снова контакт глаз:

— Да смогу, но мне нужно хотя бы час отдохнуть и вдоволь воды. Тут есть источник?

Белый волк утвердительно мотнул своей огромной головой и отправился вглубь руин. За одним из обломков обнаружился маленький бассейн, в который тонкой струйкой текла вода. Вдоволь напившись, я привалился спиной к стене и, закрыв глаза, задремал.

Где-то через час меня разбудил мокрый нос, требовательно ткнувшийся мне в щеку. Это была вторая увиденная мной волчица. От первой её отличал более высокий рост, и выглядела она постарше. Добившись моего пробуждения, она подтолкнула меня в сторону алтаря. Хлебнув напоследок водички и умывшись, я почувствовал себя намного лучше. После перехода я где-то на периферии сознания ощущал заряд энергии пустоты, который со временем слабел. Сейчас я почувствовал, что он чувствительно восстановился.

Решив разбираться с этим позже, я бодро отправился совершать свой второй в жизни ритуал. Немного повозившись с размещением на маленьком тельце щенка ритуальных знаков, я осторожно положил его на алтарь. Спустя пол часа с алтаря раздалось требовательное попискивание. Волчица, все это время нарезавшая круги вокруг нас, схватила за шкирку выздоровевшего щенка и быстро уволокла его куда-то вглубь руин.

А ко мне подошёл белый волк:

— И что теперь с тобой делать? Ты видел путь к нашему логову и можешь навести охотников. Ты дважды помог нам, но просто так я не могу тебя отпустить. У тебя есть предложения?

Мне хватило времени обдумать проблему, и я нашел решение:

— Я, как жрец, могу провести ритуал, посвящающий вас моему богу. Имя его Велес и он могучий покровитель зверей. Я точно не знаю, что вы получите в качестве дара, но это точно будет крайне полезно для вас. И я не слышал, чтобы у служителей Велеса были проблемы с потомством.

— Мы не знаем твоего бога. Почему мы должны верить, что он поможет нам?

— Потому, что он уже помог. Я ведь не сам исцелил твоих сородичей! Его сила неоспорима. Или вы принимаете покровительство Велеса, или вам придётся убить меня. Но люди знают, куда я пошёл. И это значит, что мирно жить вы уже не сможете. Сюда придет толпы охотников. Или вас истребят, или вам придётся уйти. А я чувствую, что сила этого места уже необходима тебе и твоим потомкам. Ведь все они твои потомки? Долго вы без неё протянете?

На этот раз волк надолго замолк. Было дико видеть задумчивое выражение на волчьей морде. Спустя пару минут он повернулся ко мне:

— Вначале я сам присягну твоему богу. Если все окажется правдой, мы станем его последователями. Но знай, что мы не будем беспрекословно повиноваться тебе.

Я с облегчением согласился:

— Конечно, я не требую повиновения. Мы будем сотрудничать, чтобы обеспечить ваше сосуществование с людьми. Скажи, ты готов немедленно присягнуть Велесу? И как твоё имя?

— Я чувствую смысл, который ты вкладываешь в слово имя. В твоём понимании у нас нет имён.

Я даже немного растерялся:

— Но для ритуала нужно имя! Ты готов принять его из моих рук?

Белый волк согласно мотнул головой. Надо было срочно придумать ему имя. Снег, Буран, Туман? Нет, это не про него. Белый Клык? Тоже не подходит. Наконец меня осенило:

— Ты согласен принять имя Аргентариус? Что ж тогда не будем тянуть. Думаю, на еще один ритуал меня хватит.

В отличие от ритуала исцеления, посвящение Велесу было намного проще. Следуя моим указанием, волк забрался на подготовленный ранее алтарь. Поскольку с последнего камлания ингредиентов у меня не прибавилось, пришлось снова использовать толику собственной крови. Начертав знак Велеса, похожий на перевернутую заглавную букву А с двумя горизонтальными чертами, заключенную в круг, я взял в руки горсти земли и начал читать клятву посвящения, Аргентариус мысленно повторял за мной:

— Велес, владыка зверей! Сегодня присягаю под твою длань. Пусть твоя сила наполнит моё тело, укрепит мои кости, усилит мои мышцы, даст чуткость моим глазам и ушам! Пусть никакая добыча не сможет скрыться от моего обоняния! Вручаю тебе мою верность! Да буду тебе, верно, служить пока дыхание наполняет мою грудь! Путь дух мой пополнит твою стаю!

Кстати у волков и медведей были отдельные тексты клятвы, а для остальных зверей один на всех. Завершив свою речь, я рассыпал набранную землю вокруг алтаря, а сам волк-альбинос настороженно замер, словно прислушиваясь к чему-то внутри себя. Вдруг он гибким движением соскочил на землю и требовательно посмотрел в мои глаза:

— Я понял! Ты возродил связь с прародителем! Память крррови говорит мне, что она была разорвана много поколений назад. И с ней мои предки утратили разум. Сила этого места частично вернула его, но только после воссоединения с прародителем я осознал себя. Я понимаю, что твоих сил не хватит, чтобы соединить всех моих сородичей с прародителем. Но как только ты восстановишься — не медли.

— Как только я подготовлюсь, на ритуалы не потребуется столько моей крови и столько сил. За пол луны я восстановлюсь и приду к вам. Но сейчас нам нужно решить, как вам сосуществовать с людьми. Приведший меня вожак, сказал, что он может решить этот вопрос.

Аргентариус ехидно оскалился:

— С тех пор, как был щенком, он рвется в вожаки. Его стая может и прислушается к нему, но против меня не пойдут. Мое решение последнее в споре. Так было всегда.

Я не стал спорить:

-Хорошо, что мне передать вожаку людей? Их охотники тоже хотят охотиться в окрестных лесах. Не только охотиться, но и собирать растения.

Вожак пренебрежительно фыркнул:

— Пусть охотятся, я предупрежу своих. Через неделю ни один волк не тронет человека, если человек не нападёт на волка. Добычи много и хватит на всех. У меня есть условие, люди не должны близко подходить к логову. Не говори им, где оно располагается, но пусть в эту сторону не ходят. А мы не будем близко подходить к логову людей.

— Думаю, они согласятся на это. Жди меня к полнолунию. И пусть кто-то меня проводит до места, откуда меня забрали. Не хотелось бы, чтобы случайно встреченный волк порвал меня за то, что я близко подошёл к вашему логову.

Аргентариус повелительно рыкнул и к нему подошел уже знакомый мне вожак. Несколько секунд я наблюдал, как они порыкивают друг на друга. Затем белый волк отправился вглубь руин, а серый, мотнув мне головой, потрусил в сторону леса.

В этот раз мы не спешили, и путь занял пару часов. На подходе к вырубке серый, не прощаясь, развернулся и двинулся в обратную сторону. К моему удивлению на нашей делянке, помимо Вирта, меня ждали Боброк с Декстером.

Староста требовательно посмотрел на меня:

— Знаешь, когда Вирт прибежал ко мне с криками, что тебя забрали волки, я подумал, что ты наверняка пойдёшь им на обед. Но я рад, что ошибся. Поскольку я вижу тебя живым, то могу предположить, что с волками ты договорился?

— Я встречался с вожаком всех окрестных волков. Серьёзный зверь, но мне удалось его убедить, что с людьми лучше дружить. Ему понадобится время, чтобы все волки узнали о нашем соглашении. И уже через неделю лес станет доступен. Единственное условие, местность на северо-востоке от деревни они оставляют за собой.

Тут в разговор включился старый охотник:

— Тьма с этим северо-востоком. Ты лучше скажи мне, что помешает этим тварям нарушить ваш договор?

Мне пришлось немного приоткрыть карты:

— Их вожак принял покровительство Велеса, и теперь, в случае нарушения соглашения, будет отвечать перед ним. А Велес очень неодобрительно относится к клятвопреступникам.

Декстер обреченно махнул рукой:

— Я вижу, что наш староста тебе верит. Но все равно первый месяц я один буду охотиться. Пусть уж лучше меня догрызают, чем кого другого. Но если что — моя смерть на твоей совести.

Боброк похлопал старика по плечу:

-Хватит ворчать, мы уже все с тобой обсудили. Теперь у тебя нет причин отказывать ребятам, которые давно просятся к тебе в ученики. Раньше ты еще мог отнекиваться мол: научу их стрелять, а они попрутся в лес и пойдут на корм хищникам. Так, что тебе сейчас не охотой надо заниматься, а молодёжь учить.

Однако охотника так просто было не сломить:

— Пока я лично не буду убежден , что волчья опасность миновала, я и пальцем не пошевелю.

Староста не стал спорить со склочным стариком:

— Ладно, поступай, как считаешь верным.

После аксакалов высказался Вирт:

— Дружище! Ты действительно приручил этих клыкастых бестий? Силён, ты чертовски силён! Когда мы с тобой сможем прокатиться верхом на волках?

Мне вспомнилось, что один из этих волков почти отгрыз полноги Вирту, но жизнерадостный лесоруб, похоже, не помнил зла, тем более, что обидчик уже поплатился. Тем временем Вирт продолжал заливаться соловьём:

— Эх, сейчас в деревне расскажем! Вот все удивятся и обрадуются! Ты станешь нашим героем! Ты же поделишься вниманием девчонок со своим другом!

Староста, быстро переглянувшись с охотником, сказал:

— Вирт, никто в деревне не должен знать, как Мих решил вопрос с волками. Мы даже будем пару недель делать вид, что уходим на охоту. А потом скажем, что прогнали или истребили волков.

Я непонимающе посмотрел на Боброка:

— К чему такие маневры? Я тоже не хочу, чтобы всем было известно о моей связи с Велесом. По крайней мере, лишним людям. Но ты слишком все усложняешь.

Отставной сержант сурово насупился:

— У нас есть человек, который может донести на тебя барону. Причём вывернуть всё так, что тебя казнят. Ты уже познакомился с ним. Вспомни самого мерзкого человека из встреченных у нас.

Я в шутку предположил:

— Неужели ты имеешь в виду милейшего мельника Китавла?

Старый охотник не утерпел:

— Мальчишка, будь серьезнее. Именно его. Более подлой, мерзкой и мстительной твари ты не встречал! Он ненавидит Боброка лютой ненавистью. Этот недомерок бегал годами за Златой. Еще он метил на место старосты. Этот лизоблюд как-то выслужился перед бароном и стал собирать с нас налог. Пару лет назад барон приехал к нам с проверкой. Не конкретно к нам, он раз в 5 — 6 лет объезжает свои владения, даже самые дальние уголки. И внезапно выяснилось, что часть сборов прилипала к лапкам этой жабы. И как ты думаешь, он вывернулся? У него был племянник, который не отличался особым умом. Мельник задурил ему голову, и парень думал, что он возьмёт на себя вину за воровство, а дядя выхлопочет ему помилование у барона. Вот только когда он пришёл с повинной, Китавл потребовал немедленной казни. Родича подвёл на казнь! Парня казнили, а мельник вроде как не при делах.

Староста продолжил рассказ:

— Мы конечно все узнали, но у нас не принято выдавать своих. Даже таких!

Я удивился:

— А почему вы с ним не разобрались по-свойски?

Старый лучник одобрительно похлопал меня по плечу:

— Я тоже предлагал этот вариант, но кое-кто считал, что убийство сборщика налогов совершенно не понравится барону. И расследование, которое непременно будет, может привести к деревенским, и тогда кара настигла бы всю деревню.

Отставной сержант взорвался:

-И сейчас я так считаю! В отличии от тебя мне нужно думать обо всех жителях, а не только о своей семье! И вообще закрыли тему!

Я спросил:

— А нельзя как-то заменить его на должности мытаря? Пусть лучше достойный человек собирает налоги. А Китавла можно просто изгнать, если вы не хотите расправы. Ведь сейчас эта должность его единственная защита?

Декстер начал ехидно скалиться:

— Малыш, ты все правильно понимаешь! И нашему старосте барон предлагал должность мытаря, но кое-кто слишком гордый! Как же боевой сержант и обирать своих! Пусть какой-то гад наживается на труде твоих соседей. Зато ты чистеньким останешься!

Мне вспомнилась родина. Ведь и у нас так же! Есть профессии, которые считаются как бы недостойными. Сколько раз я слышал: у нас нет честных милиционеров, гаишников, политиков, мэров, губернаторов. И когда ты спрашиваешь этого человека: а ты сам не хочешь пойти поработать, например, милиционером и побороться за честь мундира, в ответ получаешь: Не хочу мараться! И откуда возьмутся во власти честные люди, если никто такой честный не хочет мараться? А ведь далеко не все люди, получившие должность, позволяющую набивать свой карман, используют её для обогащения.

Я посмотрел на раздраженного Боброка:

— Неужели ты согласен терпеть такого человека в соседях и смириться с тем, что когда-нибудь он сможет навредить тебе или твоим близким? И это только из-за нежелания собирать налоги, которые все равно будут собираться?

— Я солдат, а не мытарь! Я заработал уважение кровью и потом, и не желаю, чтобы моё честное имя мешали с грязью! Пусть этим занимается тот, кому наплевать на всеобщее презрение и ненависть! Китавл подходит на эту должность, а разгуляться я ему не позволю!

Декстер огорченно покачал головой:

— С этим упрямым бараном ничего не сделаешь. Спорить бесполезно. А ведь как просто было бы решить проблему с мельником!

— Всё, закрыли тему! Я не желаю больше об этом слушать! И вообще пора возвращаться в деревню. Мих ты сегодня идёшь ко мне на ужин. Ты Декстер иди выбирать учеников. Не хочешь пока учить — не учи. Но зная тебя, ты только месяц будешь их испытывать. Начинай это делать с сегодняшнего дня. Вирт, ты тоже отправляйся в деревню и помалкивай о том, что сегодня узнал. Миха завтра на делянке расспросишь. В деревне я вам запрещаю говорить на опасные темы.

Когда отставной сержант начинал говорить таким тоном, желающих спорить с ним не находилось. Поэтому мы отправились в деревню. Всю дорогу староста угрюмо молчал, а остальные не решались начать разговор. Так в тишине мы дошли до цели и разошлись по своим делам.

Я раньше не бывал у старосты в гостях и сейчас с интересом рассматривал быт его семейства. В просторном доме отчетливо чувствовалась женская рука. Если у живущего бобылем Вирта по дому были разбросаны разные деревянные заготовки, кое-где была просыпана стружка и немногочисленные вещи лежали в самых неожиданных местах, то у старосты царил идеальный порядок. Видно, что чистота наводится железной рукой.

К нашему приходу жена старосты уже приготовила ужин и ждала только нас. Я снова невольно залюбовался этой женщиной, пока она привычными движениями накрывала на стол. Когда мы уселись и утолили первый голод, она начала меня расспрашивать:

— Мих, а ты правда последователь какого-то таинственного могучего бога?

Я с удивлением посмотрел на старосту:

— Ты же говорил, что об этом лучше помалкивать?

Но за мужа ответила Злата:

— А у него нет от меня секретов. Правда, дорогой?

Боброк что-то смущенно промычал в ответ. И тут меня осенило — он оказывается подкаблучник! И на ужин меня позвал не для того, чтобы обсудить наши дела, а потому, что его жене было интересно меня расспросить! Ай да староста, ай да отставной сержант! Я решил проверить пришедшую идею:

— Я вижу, что Боброку очень повезло встретить такую женщину, как ты. Я сразу, как зашел в ваш дом, заметил, что ты держишь хозяйство в идеальном порядке. А то, что ты редкая красавица я знал давно. Радостно видеть, что в вашей семье такие теплые и доверительные отношения.

Злата цвела от похвалы:

— Так приятно, что ты оценил мои скромные таланты. Но все же расскажи про своего покровителя.

И я принялся рассказывать о Велесе. Хозяевам пришлось по душе, что мой патрон покровительствует крестьянам и охотникам, что его дары — это здоровье и достаток. В общем сделал презентацию новой религии в лучших традициях земли. Конечно Велес бог широкой специализации, но сейчас я упирал на наиболее полезные для местных качества.

Видя, что мне удалось заинтересовать хозяев, я начал претворять в жизнь свой коварнейший план:

— Если бы удалось построить неподалеку от села капище Велеса, я мог бы призывать его благословение на ваши поля, наделять охотников удачей. Как знать, может удалось бы и руку Боброка починить.

Злата заинтересовалась:

— Так сделай его! Что для него нужно? Дорогой, ты же поможешь Миху в таком нужном деле?

Староста заёрзал, а я не стал упускать момент:

— Я бы рад, тем более что для капища нужно немного, но есть проблема. Пока рядом с деревней живёт Китавл, он может доложить о нас барону. Причём так, что всех участвующих казнят. А пока он сборщик налогов с ним ничего нельзя сделать. Жаль, что Боброк отказывается занять эту должность. Это решило бы все проблемы, да и жалованье прибавка к хозяйству. Но у уважаемого старосты есть веские причины отказываться, так, что я не смею настаивать.

Злата грозно посмотрела на обреченно повесившего голову Боброка:

— Знаешь, Мих. Мы сегодня в семейном круг обсудим этот вопрос. И может к утру что-то поменяется?

Свершив своё черное дело, я не стал задерживаться. Поблагодарив хозяйку за вкуснейший ужин, я отправился к себе. Я шёл и радовался, что этот сумасшедший день наконец-то подошёл к концу.

На следующий день я проснулся позже обычного, сказались потеря крови и усталость от бурно проведенного дня. Но выспавшись, я чувствовал себя на удивление хорошо. На тренировку я уже опоздал, надо бежать к нашей вырубке, а то нехорошо оставлять Вирта изнывать от любопытства. Быстро перекусив, я отправился в путь. Сегодня шум работы разносился дальше обычного. Уже по стуку топора можно было почувствовать нетерпеливое ожидание его хозяина.

Лесоруб встретил меня восклицанием:

— Мих, ну где ты ходишь! Я тебя уже заждался. Давай колись, что за история с богами и волками.

— Извини, дружище. Вчерашний день меня так вымотал, что сегодня я проспал. Даже к Декстеру не пошел, а сразу к тебе.

— За это не переживай. Староста вчера рассказал нашей молодёжи, что старый браконьер будет набирать учеников, и они толпой с утра осаждают его дом. Так, что ему не до тебя. Но ты не отвлекайся, давай рассказывай все по порядку.

Я рассказал Вирту то же самое, что и старосте. Но в моем рассказе лесоруба заинтересовал один момент:

— Значит, ты провел ритуал, и волк мгновенно выздоровел?

— Ну да, ведь так и было задумано.

— Скажи, а ты не мог бы и меня подлечить? А то родная нога гораздо лучше деревянной.

Я с сожалением покачал головой:

— Наверняка есть способ вылечить тебя, но я не знаю нужного ритуала. Я могу обратиться к Велесу с мольбой о помощи, но уже потратил эту возможность. Если я наберу достаточно последователей, поклоняющихся ему, то через год или два мне снова будет дарована возможность обратиться к нему. Или она появится через 10 лет без помощи со стороны.

Вирт сразу заинтересовался:

— Что нужно чтобы стать последователем твоего бога? У нас народ не особо религиозный, в нашей глуши уже лет 20 не видели ни одного жреца. Вроде всем селом верим в Свет, но ни молитв, ни ритуалов не справляем. Если люди увидят реальную помощь от твоего бога, то многие захотят стать его последователями.

— Пока что мне известны всего 2 ритуала — излечение животного и благословение пашни. Как думаешь, заинтересуют они наших соседей?

— Да еще как! Например, рядом с деревней живёт бортник. Поговаривают, что он колдун, потому, что умеет добывать мед из ульев гигантских пчёл. Этих пчёл все боятся, даже крупные хищники вроде медведей и волков. А он как-то добывает его, и добывает много. Все село обеспечивает и на продажу остаётся. Недавно он привозил в деревню партию мёда с воском и в разговоре упомянул, что у него заболела лучшая корова, и он боится, что она может подохнуть. Вылечишь ее, и все семейство бортника крепко задумается о покровительстве твоего бога. Живёт он на отшибе и с мельником во вражде. Так, что тайну сохранит надежно.

— У меня сейчас нет ингредиентов для ритуала, но думаю если поискать среди травок Маруси, то необходимый минимум можно подобрать. Но еще нужен большой камень, на котором сможет разместиться больная корова. И желательно в стороне от людских глаз.

— Найдём, не беспокойся. Давай покидаем стволы в воду и пойдём к бортнику.

У Вирта слова не расходились с делом. Закончили со срубленным лесом, и пошли в деревню. Выпросив у Маруси несколько пучков сушеных трав, мы отправились спасать корову бортника.

Поначалу хозяин отнесся к нам с подозрением. Посмотрев на нас из-под косматых бровей, он сказал:

— Значится, можете спасти мою буренку? И значится, платы не возьмете?

Я уже в третий раз стал ему объяснять:

— Я вылечу её при помощи силы моего бога. Денег я с вас не возьму, но за помощь вы выслушаете мой рассказ о божестве, которому я служу. И крепко подумаете о возможности принять его покровительство. Один раз я могу помочь его силой каждому. Но дальше я смогу просить только за единоверцев.

Конечно, это было не так. Я мог проводить ритуалы для кого угодно, но халява расслабляет, поэтому желающие могли увидеть силу Велеса единожды. А дальше только при вступлении в клуб. Я уже прикинул, что маленький жертвенник можно поставить у каждого желающего. Но был один нюанс.

Тут бортник прервал мои размышления:

— А какие жертвы угодны твоему богу?

— Самые простые. Раз в неделю сжечь на жертвеннике горсточку зерна, кусочек шкуры, шарик воска или немного меда. Но есть одна тонкость.

Я замялся, не зная, как правильно подобрать слова. Когда у меня в голове всплыло знание, что раз в год на большом жертвеннике Велесу приносилась в дар девственница, я понял, что мне будет очень сложно объяснить эту часть культа. Заметив моё смущение, бортник и Вирт заинтересовались:

— Что же это за тонкость?

Я, собравшись с духом, сказал:

— Раз в год в жертву надо будет приносить девушку!

Селяне выпучили глаза. А бортник вскочил и заорал:

— Ты что тварь предлагаешь? На алтаре твоего поганого божка наших детей резать?

Тут я понял, что выразился крайне неудачно:

— Ты что! Совсем не резать! Велес бог плодородия, и на его алтаре девственницу делают женщиной, а не убивают. И зачатые таким образом дети рождаются крепкими и здоровыми.

Бортник немного успокоился, но продолжал смотреть на меня с подозрением:

— И делать это, конечно же, должен верный жрец?

— Это не обязательно. Даже лучше если оба участника ритуала будут невинны.

Мужик задумчиво пошевелил косматыми бровями, и хотя было видно, что подозрения не до конца его оставили, согласился на нашу помощь.

Ритуал не занял много времени. В этот раз удалось обойтись лишь маленькой капелькой крови, разведенной в отваре трав. И вот, находившаяся на последнем издыхании, буренка уже довольно щиплет травку. Бортник, находящийся под впечатлением от результата моих трудов, сразу решил пройти посвящение Велесу. В новообразованную общину велесопоклонников влились сразу 6 человек. Сам бортник, его жена, двое сыновей, дочка и Вирт.

Расстались мы с семейством бортника довольные друг другом. К моей просьбе пока не распространяться в деревне о культе Велеса, и особенно не говорить ничего мельнику, бортник отнесся с пониманием. И хоть шила в мешке не утаишь, какой-то запас времени у нас был.

По приходу в деревню, я решил зайти к старосте, чтобы узнать о его решении. В доме меня встретила Злата и на вопрос о муже ответила:

— А Боброк с утра пораньше отправился к барону. Конечно путь не близкий, но недели за три он обернется.

Я поблагодарил за добрые вести. Теперь все складывалось удачно.

У меня оставалось еще пол дня свободного времени. Вирт ушёл занимать своими делами, а Маруся сегодня варит какую-то ядовитую дрянь, и велела до вечера не появляться у неё на подворье. Сейчас, когда лес стал общедоступным, местные скорее сами будут заготавливать древесину, чем покупать, а значит, пора задуматься об ином источнике заработка. Раз появилось время, надо заняться моей давней задумкой с организацией кузницы.

Самый минимум, необходимый для кузнечного дела это: горн, меха, точильный камень, наковальня и молот. В идеале неплохо иметь несколько молотов разных размеров, но для простейших работ можно ограничиться одним. Начнем с простого: меха достать несложно. Сейчас Декстер начнет охотиться, и появятся свободные шкуры, а сшить меха и натянуть на деревянную раму несложно. Горн мне поможет сделать местный печник, с каменной кладкой он умеет работать, а как правильно сделать горн я ему объясню. Он же может выпилить мне точильный камень.

А вот с наковальней и молотом сложнее. Их придётся покупать. За день работы с Виртом у меня получалось откладывать примерно 15 медяков. В итоге у меня скопилось 11,5 серебряных медными монетами (1 золотой=100 серебра= 10 000 меди). Как я успел узнать наковальня с доставкой стоит 30 серебряных, а молот можно купить за 5. Значит, мне надо раздобыть еще 23,5 серебряных.

Как говорил известный персонаж, чтобы продать что-то ненужное, нужно купить что-то ненужное. Из вещей, захваченных с земли, у меня без дела лежали нож-мультитул и зажигалка. Надо было выяснить, за какую цену их можно было продать. С этим вопросом я пошёл к Декстеру.

Старый охотник с удобством устроился на бревне и с удовольствием наблюдал, за группой подростков, ползающих по грязи, бегающих, подтягивающихся — создавалось впечатление, что я попал на отбор кандидатов в спецназ. Увидев меня, он приглашающе махнул рукой:

— Привет, Мих. Проходи, присаживайся. Я тут устроил маленький отбор, а то ко мне в ученики попросились больше двух десятков! Что я буду делать с такой толпой оглоедов? Отберу себе человек 5 и хватит.

В это время один из ползающих парней не выдержал и, обозвав Декстера старым козлом, похромал в село. Старый охотник довольно кивнул:

— Вот, еще один отсеялся. К вечеру лишние люди уйдут, и завтра начну их потихоньку учить. Начнём с правильной ходьбы и маскировки. Кстати, ты по делу зашёл или поболтать?

— По делу. Я хочу организовать кузницу, но мне не хватает денег на закупку наковальни и молота.

Тут Декстер меня прервал:

— Сразу скажу — денег в долг не дам. В первых принципиально не даю в долг, а во-вторых у меня сейчас с деньгами туго.

— Да подожди ты, не спеши. Я не за ссудой пришёл. У меня тут есть пару вещиц на продажу. Хотел с тобой посоветоваться, за сколько продавать. Я же местных цен не знаю, обдурят наверняка, а ты мужик опытный.

— Ну, давай посмотрю, что там у тебя.

Зажигалка Декстера почти не заинтересовала, а вот мультитул он долго крутил в руках. Когда я показал, как он раскрывается, старый охотник пришёл в восторг:

— Какая полезная вещица! И сколько ты за неё хочешь?

-Мне не хватает 24 серебряных на наковальню. Еще хотелось бы приобрести клещи, но это не обязательно.

— У нас справедливую цену за такую снасть не дадут. Я могу купить эту штучку за 30 серебра. Тебе хватит и на наковальню, и на клещи. А еще я припахаю своих новых учеников к постройке кузни. Идёт?

Очевидно, что старый пройдоха решил еще раз на мне нажиться, но с другой стороны — кому я смогу продать мультитул даже за эти деньги? Но все же надо поторговаться:

— Я бы рад согласиться, но мне еще надо раздобыть кузнечные меха и заплатить печнику за горн. Если бы ты взял на себя решение этих вопросов, я бы с радостью согласился на твое предложение.

— Малыш, да ты растёшь! Уже научился торговаться. Ладно, в честь первой твоей попытки пойду тебе навстречу. Но мои заказы ты принимаешь без очереди, договорились?

— Договорились. У меня есть еще один вопрос. На первое время мне хватит железного лома, который накопился у сельчан, но потом мне понадобится материал. Где поблизости можно достать металла? Или руды, а металл я сам выплавлю.

— Я неплохо изучил окрестности, но ни разу не встречал, ни выходящих жил, ни следов выработки. Очень похоже, что придётся тебе завозить металл издалека.

— А может неподалёку есть болото? Железо часто встречается неподалёку от болот, верным признаком является наличие красного цвета в глине или воде.

— Болото есть, и даже неподалёку, в двух днях пути. Вот только там кроме пиявок и мурлоков никто не живёт. Ты сам сможешь найти и добыть руду, если она там есть?

— Думаю смогу, нам же все равно нужно будет ходить в лес, чтобы имитировать охоту? Вот и поищем.

* * *

На сборы у нас ушло пару дней. Декстер отобрал себе учеников и нагрузил их заданиями, чтобы они не филонили, пока он отсутствует. А я одолжил металлическую лопату, кстати, большую редкость в этих местах. В основном пользовались деревянными, которые часто ломались. Сообщив всем интересующимся, что отправляемся на поиски логова волков, мы бодрым шагом отправились в лес.

К вечеру следующего дня наша геологоразведывательная экспедиция достигла края болота. По совету опытного охотника мы потратили оставшееся светлое время, чтобы оборудовать капитальный лагерь, и уже из него, налегке, делать вылазки для поиска руды.

Поиск шёл тяжело. Несмотря на то, что Велес любезно включил в знание о кузнечном ремесле еще и методы поиска и выплавки руды, не имея практического опыта, я тыкался в землю как слепой котенок. Японцы разделяют любое мастерство на 2 части: дзи и ри. Дзи— это техника мастерства, например, в верховой езде дзи— умение правильно сидеть в седле, распределять свой вес и управлять лошадью. Если дзи— это практика, то ри— это принцип мастерства, в это понятие входят теоретические знания. В случае с верховой ездой это будет знание о том, каким аллюром можно пустить лошадь, какой переход она может выдержать, как за ней ухаживать. Из слияния дзи и ри, рождается истинное мастерство. (Кому интересно почитайте Такуана Сохо)

У меня был великолепный уровень ри, но совершенно никакой дзи. И похоже повышать его будет крайне трудоемко. Уже неделю мы убили, ползая по болотам, подкармливая комаров и пиявок, но результата не было. И поскольку припасов оставалось на неделю, включая обратную дорогу, то нужно было принимать радикальные меры.

— Декстер, похоже на берегу руды нет. Нужно идти вглубь болот и там, на островках, поискать залежи. Или мы вернемся ни с чем.

— Знаю я один остров неподалёку, и если там ничего не найдём, то будем возвращаться. Но он находится слишком близко к деревне мурлоков. Вражды с ними нет, но они могут напасть. Так, что держи свой арбалет наготове.

Бредя третий час по пояс в болотной воде, я начал осознавать, что возможно кузнечное дело это не для меня. Но вот уровень воды стал понижаться, и мы выползаем на относительно сухую землю. Некоторое время мы просто отдыхали. Ночевать на болоте дело крайне неприятное, поэтому надо было подниматься и копать шурфы.

Стоило углубить раскоп на пол метра, как среди болотного перегноя стали попадаться бурые куски болотной руды. Я радостно крикнул:

— Декстер, нашёл! Тут похоже богатые залежи, хватит на всё!

Неожиданно из-за спины послышалось:

— КВА ГОВОРОЛ!!!

Я как ошпаренный выскочил из ямы и уставился на тройку незаметно подплывших мурлоков. Они возмущенно что-то булькали на своём, но пока не нападали. Я начал медленно, не делая резких движений, отходить к оставленному арбалету. Чуть в стороне застыл Декстер, наложивший стрелу, но пока не натягивающий тетиву.

Перепончатые водоплаватели сжимали в руках примитивные копья с костяными и каменными наконечниками, однако их острия смотрели вверх, что вселяло надежду на мирный исход нашей встречи.

— Декстер, ты по-ихнему не балакаешь?

— Нет, их кваканье у нас никто не разбирает. Но они не особо воинственные, давай потихоньку отходить и думаю, что они нас не будут преследовать.

— И что дальше? На краю болота мы руду не нашли, а если ходить за ней сюда, то мы будем постоянно с ними сталкиваться. Надо сейчас попробовать договориться.

— Ну попробуй. Только если ты окажешься у них в котле в качестве похлебки — не жалуйся.

Декстер остался контролировать наших визитеров издалека, а я демонстративно отложил лопату и незаряженный арбалет. Вытянув вперед руки с открытыми ладонями, я сделал пару шагов в сторону тройки мурлоков. Они начали активнее булькать и наконец, самый крупный из них медленно пошёл ко мне навстречу. Когда мы сблизились до расстояния в пяток шагов, я ради интереса попробовал использовать способность разговора с животными на мурлоке. У меня ничего не вышло, но внезапно я почувствовал как уже мурлок пытает создать телепатический контакт со мной. Инстинктивно потянувшись навстречу, я с удивлением почувствовал, что понимаю посыл моего визави:

— Сухокожий, зачем вы пришли на нашу мокрую землю? Вы живете на сухой земле, мы на мокрой. Мы не ходим друг к другу. Ты хочешь воевать?

— Мы пришли с миром. Нам нужны красные камни из вашей земли. Мы будем немного их добывать, и не будем заходить дальше этого места.

— Это земля мурлоков, значит камни тоже мурлоков. Если хочешь их собирать, то отдай что-нибудь для мурлоков.

— Но вам же они все равно не нужны. Мы возьмём немного, а если они вам нужны, мы поделимся.

Мурлок возмущенно забулькал:

— Земля мурлоков, камни мурлоков. Вечером дар мурлокам — утром камни. Утром дар мурлокам — вечером камни. Нет дара мурлокам, нет красных камней.

Я понял, что лучше договориться. Но неожиданно мне пришла в голову здравая идея. Зачем мне самому ползать по болотам и копаться в грязи, если можно предоставить это удовольствие более приспособленным существам. Осталось только убедить их копать для меня руду и узнать, какую плату они возьмут за это.

— Я готов сделать подарок мурлокам, но какой подарок вам нужен?

Перепончатый меня внимательно оглядел и указал на туристический топорик:

— Давай мне рубилу, и копай свои камни сколько хочешь.

Я прикинул, что плавку руды можно проводить раз в 2 месяца. Из 10 кубов руды после очистки и подготовки к плавке примерно 30 тонн пойдёт в плавильную печь. При моих умениях и технологиях из одной партии будет выходить примерно 10 тонн железа не самого высокого качества. Кажется, что много, но это не так. Примерно треть шлаком удалится только при перековке. И в переводе на готовый продукт я получу в лучшем случае 7 тонн. А это меньше куба из первоначальных 10. Кпд получается невысоким, но пожалуй это лучший вариант при таких условиях.

— Рубило много за разрешение копать красные камни. Вот если вы вынесете мне на сухую землю десять больших корзин наполненных красными камнями, размером с выкопанную мной яму, я дам вам большое рубило, и за следующие десять корзин тоже дам рубило. И так много раз. Я готов меняться с вами раз в 2 луны.

— Большое рубило за 10 корзин красных камней на сухой земле через 2 луны. Мы договорились сухокожий. Приходи к большому сухому дереву на краю воды и приноси рубилу.

Я припомнил, что мы проходили такое дерево. Я еще удивился, как оно могло засохнуть, стоя на краю болота. Ориентир получился приметный. После моего согласия тройка синхронно нырнула в воду.

Я услышал, как позади меня облегченно выдохнул Декстер. Рассказав ему о достигнутых договоренностях, я удостоился скупой похвалы. Видимо старому охотнику тоже не понравилось ползать по болотам. Солнце перевалило зенит, и если мы не хотели ночевать по колено в грязи, нужно было выдвигаться.

В деревню мы вернулись на закате. Весь рейд занял ровно 2 недели. На обратном пути мы потратили пару дней, чтобы сделать небольшой крюк и поохотится, а то было бы странно, что охотники возвращаются совсем без добычи.

Теперь, когда с сырьём вопрос был практически решён, нужно было вплотную заниматься организацией кузницы. Соседи не обрадуются шуму и гари, если производство запустить прямо в черте деревни. Значит, саму кузницу нужно ставить на отшибе. Единственным местом, где было достаточно места, свободного от деревьев, оказалась наша вырубка. В принципе место удачное: дрова, вода, глина — все рядом. Нужно еще с попуткой передать заказ в город на наковальню, молот и клещи.

Пока я ополаскивался после похода, Маруся успела накрыть на стол. Эта удивительная старушка успевала всё: ухаживать за больными, вести хозяйство, правда с моей помощью, изготавливать всякие мази, настойки, припарки, эликсиры и кроме этого, находила время сходить в лес, чтобы набрать трав. У нас с ней установились очень доверительные отношения. Вообще я подозревал, что деревней управляет триумвират. Конечно, староста пользовался большим авторитетом, но серьезные вопросы он обсуждал с Декстером и Марусей, и их общее решение становилось законом для большинства деревенских.

После моего рассказа о результатах похода, она заинтересовалась возможностью расширения торговли с мурлоками. Оказывается, на болоте росло несколько видов растений, необходимых для каких-то редких и дорогих эликсиров. Поэтому Маруся обратилась ко мне с просьбой сторговать для неё несколько пучков трав. Взамен она предложила сварить несколько зелий, которые у неё покупают городские кузнецы. Оказывается, что проблема достаточного нагрева металла была решена алхимиками давным-давно. Несколько капель в горн, и обычная деревяшка начинает выдавать температуру пламени, больше подходящую высококлассному коксу.

К сожалению, в состав этого полезнейшего зелья так же входили травы, которые очень редко встречаются вне болот. В общем, сотрудничество с мурлоками нужно будет расширить. Но до этого еще 2 месяца.

Следующую пару недель я строил кузницу. Решив не городить ничего капитального, я ограничился тем, что вкопал по периметру несколько деревянных столбов. На них положил мауэрлат и уже на него опёр стропила. Для опирания конька я подвёл под него несколько столбов. Всю древесину я обработал огнезащитным зельем. В одиночку я бы не справился, но на мою удачу Вирт мастерски умел работать с деревом, да и помощь припаханных учеников Декстера пришлась очень кстати. После сборки каркаса установить стропила и обрешетку не составило труда. И, чем я особенно гордился, хоть это и была заслуга Вирта, на все строение у нас не ушло ни одного гвоздя! Фактически у меня получился капитальный навес, что меня полностью устраивало. Если заранее не позаботится о продувании помещения, то работать в нем придётся с перерывами. Или регулярно ловить тепловые удары.

Большинство крыш в селе были покрыты соломой, но этот вариант меня не устраивал. Ибо могло полыхнуть, а пропитывать регулярно меняемую солому огнезащитным составом и глупо, и дорого. В городе можно было купить черепицу, но её трудно перевозить и у меня не было на неё денег. Оставался старый добрый дёрн. Вариант не без недостатков, но как временная мера он играл.

После готовности навеса, я пригласил местного печника. Я прекрасно в деталях понимал, какой кузнечный горн я хочу получить, но совершенно не умел работать с кладкой из природного камня. Местный печник же наоборот, прекрасно умел работать руками, но совершенно не представлял требуемую конструкцию. Союз моего ри и его дзи породил, если и не шедевр, то очень добротное изделие. Особенно удачно получился дымоход. Он давал замечательную тягу, и выбрасывал весь дым вверх. После горна, я попросил его собрать доменную печь, для плавки руды. Пока печник работал, у меня получилось отлучиться, чтобы провести обряды посвящения для волков.

За хозяйственными заботами я пропустил возвращение Боброка. Довольный староста предъявил обществу жалованную грамоту, на сбор податей в пользу барона. Согласно ей, мельник отныне лишался этого права и, соответственно, баронской защиты. Обрадованный народ, которому Китавл долгое время портил жизнь, стал собираться на стихийное вече. Которое уже было, решило линчевать мельника, доставшего всех соседей. Тогда слово взял староста, который уговаривал односельчан воздержаться от самосуда.

Но обозленные сельчане не хотели просто отпускать человека, несколько лет обиравшего их. В итоге решено было голосовать. И хотя авторитет старосты и поддержавшей его травницы был высок, Декстер выступил за радикальное решение проблемы, так, что Китавл и его прихлебатели имели серьёзный шанс лишиться жизни. В жарких спорах народ так и не смог принять решение. Тогда неожиданно слово взял обычно молчаливый пасечник:

— Мы так не договоримся. Пусть кто-нибудь со стороны нас рассудит. Я предлагаю позвать Миха, он живёт у нас недавно и не успел накопить обиду на мельника, однако он уже в курсе дела.

Когда я узнал причину, по которой посыльный срочно вызвал меня в село, то растерялся. Вот так решить судьбу человека я был не готов. Я понимал, глядя какой злобой и обещанием страшной мести наполнены глаза мельника, какое решение ждут от меня, но не смог себя пересилить и взять на душу смерть человека:

— Не надо крови, давайте просто изгоним его.

Декстер сокрушенно покачал головой:

— Мы ждали от тебя другого, ты хочешь основать у нас свой культ, но для этого нужно завоевать авторитет. Уклоняясь от ответственности, проявляя слабость и нерешительность, ты не завоевываешь уважение. Твоё решение еще аукнется всем нам, попомни мои слова, малыш.

Однако я считал, что моё решение было верным. Теперь, когда можно было не опасаться доноса, пришло время рассказать всем о безопасности окрестных лесов. Упирая на помощь Велеса, я провёл небольшую рекламную компанию нового культа. Пообещав любым желающим провести для них один из доступных мне ритуалов в качестве демонстрации силы покровителя.

Я не опасался, что на меня донесут в церковь света по нескольким причинам. Во-первых я изучил менталитет местных, для них весь мир делился на своих и чужих. К своим относились соседи и родственники. Даже я, хоть и немало помог им с волками, не стал еще своим. Но уже и не был полностью чужим. Во-вторых, до вторжения орды церковь света была очень миролюбивой религией, я не слышал, чтобы у них были органы дознания или им подчинялись организации типа инквизиции. Например, культ проклятых не смогли вычислить, хотя он состоял, в значительной степени, из крестьян, которые по определению никакие конспираторы.

Десяток человек сразу захотели пройти посвящение Велесу. В любом обществе есть категория людей ищущих духовного подвига. Если не направить их энергию в правильное русло, то из них могут получиться самые ярые приверженцы тоталитарных сект, сатанисты или фанатики какого-либо направления. Эта среда может родить как великих святых, так и чернейших злодеев. Утолить эту жажду и направить их энергию в конструктивное русло — отныне моя задача. Лучше пусть они говорят: Вечная служба Велесу. Чем: жизнь за Нер Зула.

Так же к культу присоединились семья Боброка. Они надеялись, что со временем я смогу помочь им исцелить увечья. Я не сомневался, что способ есть, но вопрос цены за подобную помощь меня очень беспокоил. Остальные пока приглядывались. В деревне почти не было больной скотины, но ритуал благословения пашни попросил провести почти каждый. Теперь оставалось ждать результата, поскольку только взошедшие ростки не могли наглядно показать степень влияния моих действий на урожайность.

Я решил не строить временное капище, если большая часть населения примет покровительство Велеса, то позже надо будет построить просторное место поклонения. А если нет, то хватит и домашних алтарей, которых я освятил достаточно.

Тем временем пришло время встретиться с мурлоками. Эти болотные жители оказались на диво пунктуальны, первый обмен прошёл успешно, и мы остались довольны друг другом. Не забыл я и про просьбу Маруси. Все запрошенные травы оказались известны мурлокам, и через неделю они обещали принести к засохшему дереву первую партию. За мешок редкой травы они запросили хороший охотничий нож. Поскольку зелья из этих трав многократно окупали стоимость самого лучшего ножа, я легко согласился.

Тем временем я оказался в бедственном положении. За партию руды я отдал одолженный топор, клятвенно пообещав владельцу изготовить новый и намного лучше предыдущего. Денег на нож у меня не оставалось, да и на еду уже не хватало. Спасибо Марусе, по доброте душевной подкармливавшей меня. За жреческие услуги я принципиально не брал платы, но немного деньжат я срубил на починке имеющегося инструмента. Раньше, если требовался серьезный ремонт, его с попуткой отправляли в город, а теперь несли мне.

Нужно было срочно плавить руду, чтобы вывести свой платёжный баланс к положительным значениям. Я решил не дожидаться изготовления Марусей кузнечных эликсиров, а сделать первую плавку на сухую, тем более, что Декстер, как и обещал, недавно занес мне большие кузнечные меха.

Пара дней у нас с Виртом ушла, чтобы пережечь заготовленную древесину в приличный уголь. Еще день я потратил на переборку и очистку руды. Но вот, наконец, доменная печь загружена рудой вперемешку с древесным углём. Запалив растопку, мы с Виртом начали по очереди работать мехами, обеспечивая поддув воздуха.

После прогорания угля, мы подождали, пока печь немного остынет, и достали из неё железную крицу. Мне было заранее понятно, что без какой-нибудь хитрости у меня не получится раскочегарить температуру печи выше 900 градусов, а значит, получившийся металл будет невысокого качества и сравнительно мягким. Однако меня это устраивало, поскольку тренировать кузнечные навыки лучше на легко обрабатываемом низкоуглеродном железе.

Получив запас материала, я стал собирать заказы. Сельчанам требовалось много железного инструмента, но в первую очередь меня просили изготовить 20 ножей и десяток топоров.

Как раз доставили заказанные ранее кузнечные инструменты. С легкостью отрубив от крицы кусок, я начал его перековывать, чтобы удалить остатки угля и шлака. Непривычное к такой нагрузке тело быстро устало и требовало отдыха, но я упорно и монотонно работал молотом. В этот день я смог перековать только один кусок крицы, на большее моих сил не хватило, но я надеялся, что со временем моя производительность вырастет.

По-хорошему, мне надо было вначале перековать всю крицу, а потом уже начинать ковать что-то сложное. Но мне не терпелось выковать свой первый топор. Опытному кузнецу понадобилось бы не более 2-х часов на 1 топор. Однако у меня на ту же работу ушло 2 дня.

Своё первое изделия я перековывал снова и снова, пока полученный результат меня не устроил. Получилось неказисто, но добротно. Впрочем, моё изделие ничуть не проигрывало по качеству топорам, которые были в наличии у местных, а качество металла благодаря многократной проковке оказалось даже выше.

После изготовления топора у меня остался кусок прокованного металла, достаточный для изготовления лезвия. Я надеялся по-быстрому сковать охотничий нож для расплаты с мурлоками и начать перековывать оставшуюся крицу, но явно переоценил свои силы. Еле-еле успел к назначенному времени, и то пришлось точить и полировать клинок половину ночи накануне обмена.

На следующий день я успешно осуществил обмен с мурлоками. Маруся была счастлива получить эту охапку травы, и обещала через неделю сделать для меня партию кузнечных эликсиров.

Следующие 5 месяцев пронеслись как один день. С утра до вечера я пахал в кузнице. Я не замахивался на изделия, требующие высокого кузнечного мастерства, но всевозможных топоров, гвоздей, ножей и пил я переделал неимоверное количество. Отдельно хочу рассказать про пилы. При всей кажущейся простоте хорошую пилу сделать очень непросто. Прежде всего, пилы гораздо требовательней к качеству металла, поскольку разумная толщина пилы ограничена. Эту проблему помогла решить алхимия. Проведя плавку с эликсирами Маруси, я был поражён качеством выплавляемого металла. Фактически на выходе я получал высокоуглеродистую сталь очень приличного качества. Во-вторых, изготовление ручной пилы занимает больше времени и требует аккуратности и мастерства. Но практически ежедневная работа в кузне очень хорошо сказалась на моих навыках.

Кроме того, работа молотом позволила разработать плечевой пояс. Это выразилось не только в наращивании мышечной массы, но и укреплении связок и разработке суставов. Я чередовал ковку изделий с проковкой криц, из которых, несмотря на эликсиры, требовалось удалить шлак и остатки угля. Если при работе над каким-нибудь ножом требовалось бить заготовку аккуратно и с определенной силой, то при проковке крицы я отрывался по полной, нарабатывая взрывное сокращение мышц.

Вообще из кузницы получился неплохой тренажёр: сила, выносливость, скорость, взрывная работа рук, координация и точность — все развивалось гармонично. А когда я, вместо экономных движений руками, при ковке функционально включал в работу все тело, практически все мышцы получали полезную нагрузку. Конечно ногами пришлось заниматься отдельно, поскольку во время ковки не получалось их нормально загрузить.

Вскоре я осознал, что в одиночку ковать что-то сложнее топора довольно неудобно. Отрывать взрослых мужиков от работы в поле было неразумно. Поэтому я решил присмотреть себе помощника среди молодежи. Кроме того, рано или поздно я уйду, и будет очень жалко оставлять свою кузницу в запустении. А так, возможно, подмастерье унаследует моё дело. Да и деревню без кузнеца оставлять не хочется.

Во время подготовки к одной из плавок я заметил любопытные глаза, наблюдающие за нами из кустов.

— Если интересно, чем мы занимаемся, подходи поближе.

Из кустов робко выбрался тощенький светловолосый парнишка лет 12. Я решил его слегка подбодрить:

— Не бойся, я не буду тебя ругать за интерес к моему делу. Если хочешь, можешь помочь нам с плавкой. Как тебя зовут?

Парень, представившийся Фролом, оказался очень смышленым и толковым помощником. Он схватывал все буквально на лету, а природная ловкость и хороший глазомер намекали на то, что из него выйдет очень толковый мастер. Но была одна проблема. Субтильное телосложение мальчика оказалось не следствием недоедания, а его природным свойством. Даже работая в кузне, хорошо и правильно питаясь, он не набирал мышечную массу. Мне было чудовищно жаль, но с таким телосложением кузнецом невозможно быть. Возможно, ему подошла бы стезя ювелира, но зачем деревне ювелир...

Фрол был очень сообразительным, и с каждым днем все отчетливее понимал границы своих физических возможностей. Однажды он подошёл ко мне и сказал:

— Учитель, не получится из меня кузнеца. Спасибо вам за науку, но надо вам подыскать себе другого ученика.

У меня в голове давно крутилась мысль, как помочь парню, но она была связана с определенным риском.

— Послушай, Фрол, не отчаивайся. Есть способ помочь тебе поднабрать силёнок. Но при этом есть немалый шанс подорвать здоровье. Ты готов рискнуть?

Подмастерье упрямо наклонил голову:

— Я не боюсь рискнуть. Если вы считаете, что этот способ мне поможет, то я согласен, даже не спрашивая о его сути.

А идея была простой. Мне пошла на пользу энергия пустоты, но для меня её очищал Велес. Похожую энергию я почувствовал в логове волков, но она очищалась естественным путём и как может повлиять на неподготовленный организм — неизвестно. Волкам она явно пошла впрок. Возможно, порция этой энергии позволит преодолеть склонность Фрола к субтильности.

— Раз не спрашиваешь, то не стоит тебе и знать подробностей. Доработаем сегодня день, а на закате отправимся в одно место. Ты главное ничего не бойся. Я буду с тобой.

Но прежде чем вести Фрола в логово, нужно было согласовать этот вопрос с Аргентариусом. Оставив ученика убирать кузницу, я тем временем быстро пробежался до вожака волков. Белому волку не пришлась по душе идея допустить в своё логово постороннего человека. Лишь пообещав принести мальчика на руках с завязанными глазами, чтобы он при всем желании не мог запомнить путь, я смог добиться согласия.

В кузнице меня с нетерпением ждал ученик. Я сразу решил окоротить его:

— Фрол послушай меня очень внимательно. Сейчас я завяжу тебе глаза и отнесу в одно место. Хозяева этого места очень трепетно относятся к своему дому, поэтому ты не должен пытаться снять повязку. В этом месте мы проведем ночь, ты можешь это время спокойно спать, а утром я отнесу тебя обратно.

— Учитель, но как это поможет мне стать сильнее?

— Видишь ли, это особенное место. В нем живет особая сила, которая, насыщая тело живого существа, помогает стать ему крепче.

После клятвенного заверения ученика в полном послушании я отнес его в логово волков. И хотя Аргентариус смотрел на чужого человека в логове с недовольством и подозрением, мальчишка спокойно провел ночь под моим бдительным присмотром. Лишь под утро я задремал и был разбужен какой-то возней под боком.

Как оказалось, утром на гостя наткнулась пара смутно знакомых волчат и, пока я спал, они успели с ним подружится и вовсю играли. Фрол дисциплинированно не снимал повязки с глаз, но это не мешало ему участвовать в игре.

Присмотревшись, я узнал волчонка, которого я спас при первом знакомстве с разумными волками. При посвящении я дал им с братом имена Ромула и Рэма. И сейчас эти разбойники вовсю нарушали нашу конспирацию. Хуже того на эту возню с нечитаемым выражением смотрел Аргентариус. А мелочь так увлеклась играми, что не видела ничего вокруг.

Я взглянул в желтые глаза вожака волков:

— Что будем с этим делать?

— Ничего, раз волчата выбрали его в дрррузья, то теперь они связаны до конца жизни. Я отчетливо ощущаю связывающую их энергию. Теперь они и без твоего дарра смогут понимать друг друга. Сейчас забирай своего детеныша. Через пару лет, когда они подрастут, мы научим их общаться.

— Как появилась эта связь? Ведь со мной ничего подобного не произошло, хотя я провёл у вас намного больше времени!

— Не срравнивай себя, взрослого жреца, и маленького детеныша, впервые почувствовавшего энергию этого места. Его тело искало поддержки и попутно зачерпнуло энеррргию волчат. Впрочем, связь уже стала обоюдной, а значит, он не только взял, но и отдал частицу себя. Память крови говорит мне, что из таких союзов происходили сильнейшие гвардейцы нашего повелителя. Они могли принимать наш облик. Я подумаю, как лучше поступить.

Не став дальше испытывать терпение Аргентариуса, я подхватил ученика на руки и понес в село. По пути любопытный мальчуган пытался расспрашивать меня о месте, где побывал и его обитателях, но я отговаривался, что со временем он все узнает.

Порция энергий пустоты явно пошла парню впрок. Было ощущение, что его телу не хватало толчка для развития, и теперь он рос и мужал не по дням, а по часам. Тяжелый молот, который Фрол раньше даже не пытался брать в руки, теперь был ему по плечу. Всего за пару месяцев мой ученик вымахал в крепкого молотобойца.

Получив в помощь еще одну пару рук, хоть и неумелых, зато уже крепких, я смог увеличить количество и качество производимых изделий. Теперь я малым молотом показывал место удара, а Фрол уже лупил по нему большим молотом. Уделяя больше внимания заготовке, я стал замечать, что при работе с некоторыми кусками металла у меня возникает странное чувство, будто они отличаются от остальных. Их количество было невелико, где-то 1-2% от общей массы.

Какое-то время я их откладывал, не зная, что с ними делать, но однажды решил попробовать сковать из них топор. Только я приступил к работе, как у меня всплыла в голове очередная порция кузнечных знаний. Оказалось, что некоторые куски руды впитывают в себя разлитую в пространстве магическую энергию и благодаря этому приобретают различные свойства. В моем случае это была энергия воды, которая делала получающийся металл гораздо пластичнее и на него отлично ложатся чары воды и холода. Кроме того, болты, сделанные из такого металла притягиваются к воде. А поскольку в теле живого существа много воды, то получается магическая система самонаведения.

В итоге топор я так и не сковал, зато наделал арбалетных болтов. Геймерский опыт подсказывал, что патронов много не бывает. Поэтому я извел на болты все запасы магической руды и еще наделал из обычной стали приличный запас. Итого получился солидный боекомплект: 5 родных болтов, 10 из магической руды и 30 штук из обычной стали.

В деревне за это время произошли значительные изменения. Десктер со своими учениками, которых уже набралось с десяток, буквально завалили село добычей. Стол местных ломился от дичи, её солили, коптили и даже часть отправляли на продажу в город. Когти и клыки также уходили зачастившим в село торговцам. А вот шкуры сельчане предпочитали вначале выделать, а уже потом продавать более дорогой готовый продукт. Кстати благодаря зельям незаменимой Маруси качество получаемых кож и мехов тоже было крайне высоким. В общем люди, предпочитающие ремесло крестьянскому труду очень неплохо поднялись.

Но не отставали от них и земледельцы. Пашни, над которыми я провел обряды, полыхнули невиданным урожаем, для хранения которого не хватало места в амбарах. Торговцы уезжали в город, перегруженные первосортным зерном.

После страды почти все жители села решили присягнуть Велесу. Думаю, он был доволен этим результатом. Хотя и осталось несколько семей верных Церкви Света, их не стоило опасаться. Своих тут действительно не сдавали.

Пришло время строить капище. Не став ничего выдумывать, я практически повторил традиционные капища древних славян. Идея строить его прямо в селе показалась мне неудачной. Неделю я бродил по прилегающим лесам, пока не подобрал подходящее место.

Это был поросший кустарником холм, над которым возвышалось расколотое молнией дерево. Несмотря на нанесенную рану могучий златолист был жив и всем своим видом бросал вызов небесам. Я даже не понял, а почувствовал, что этот столетний гигант готов принять в себя частицу могущества моего патрона, а Велес одобрит мой выбор. Живая корневая система обеспечит связь с темными глубинами земли и окружающими растениями.

Сам идол Вирт вырезал под моим чутким руководством, а тем временем селяне, по моим указаниям, построили святилище.

Я с удовольствием оглядел результат наших трудов. Большой идол окружал деревянный частокол с вырезанными на нем знаками. Перед изображением Велеса стоял большой каменный жертвенник, по бокам которого в специальных каменных чашах горел огонь. Это стоило нам больших усилий, но теперь идолом служил живой златолист, от которого веяло древней и грозной мощью. Капище окружал мощный частокол.

На открытии капища я провёл торжественные жертвоприношения. Каждый последователь принес толику результатов своего труда: горсть зерна, полоску выделанной кожи, кусочек меха или медовые соты, которая была принесена в дар Велесу и торжественно сожжена в пламени чаш жертвенника. Что интересно все дары сгорели без следа, не оставив даже пепла.

После сбора урожая сыграли несколько свадеб, и молодожены провели свои первые брачные ночи в капище. В общем, древнее божество получило обильные дары. Я надеялся, что это должно сильно приблизить сеанс связи с моим покровителем, поскольку Боброк и ко все настойчивее напоминали мне о обещании найти способ исцеления их увечий, для чего мне нужно было обратится с этим вопросом к начальству.

В один из дней к порогу кузницы вышел молодой волк и требовательно посмотрел мне в глаза:

— Жррец! Арргентариус зовет тебя на ррразговорр.

С тех пор, как я провел ритуалы посвящения для всей стаи, волки и их патриарх не баловали меня своим вниманием. А тут вдруг срочно вызывают на разговор. Поэтому я быстро собрался и отправился в путь.

Аргентариус ждал меня, порыкивая и нетерпеливо ходя по кругу.

— Жррец, для тебя есть работа! Мои рразведчики обнаружили на востоке чужаков, которые охотились в наших угодьях. Их вожак очень силён, я знаю, что у тебя есть ядовитый клык, которым ты чуть не убил моего сорродича. Помоги нам справиться с их вожаком, а его стаю мы сами пррогоним.

У меня действительно осталось несколько порций яда, который Маруся сварила для охоты на волков. И поскольку, волки вроде как относились к моим подопечным, я был склонен ответить согласием на их просьбу. Но на своих условиях.

— Хорошо, я пойду охотиться на вожака вторженцев, но у меня есть несколько условий. Во-первых, твоя стая будет меня страховать, на случай непредвиденных проблем. Во-вторых, за мою помощь вы возьмете на себя обязанность присматривать за окрестностями. Я знаю, что вы и так это делаете, но теперь о появлении групп людей вы будете докладывать мне. Сейчас в наши места зачастило много торговцев, а значит, вскоре неизбежно они привлекут внимание разбойников. Я не хочу, чтобы их появление застало нас врасплох.

Аргентариус согласно мотнул своей головой, и я продолжил:

— Отлично, тогда завтра на рассвете я буду ждать твоих охотников возле своей кузницы.

Экипировавшись для охоты, я выдвинулся на север в сопровождении десятка волков. Все они были матёрыми хищниками, ни одного молодого и неопытного волчонка. Видимо Аргентариус очень серьезно отнесся к угрозе чужаков.

Первые сомнения у меня начали проскакивать, когда на подходе к месту охоты, сопровождающие меня звери стали вести себя настороженно, и даже с опаской. Вторым напрягшим меня обстоятельством стали следы. Почему-то из рассказа вожака я сделал вывод, что им мешает стая волков. Но отпечаток лапы скорее подходил медведю, а размер и глубина следа указывали на огромные размеры зверя. Окончательно я осознал величину проблемы, когда увидел торчащую из малинника здоровенную медвежью задницу. Сам обладатель этого феноменального агрегата, довольно похрюкивая, самозабвенно наслаждался спелыми ягодами.

Я скептически посмотрел на сопровождавшего меня волка:

— И вы рассчитывали, что я смогу пробить шкуру подобного гиганта? А даже если и пробью, то яд может его и не взять.

— Старррший сказал попррробовать! Иначе нам прридется долго дрраться за территорию!

Было очевидно, что нахрапом тут не справиться. Я решил подобраться поближе, чтобы получше рассмотреть зверя. Увлекшийся медведь подпустил меня довольно близко. Странное чувство заставило меня остановиться. От любителя малины веяло какой-то смутно знакомой энергией. Точно! Мишка тоже где-то хватанул энергий пустоты, а значит вполне возможно, что он достаточно разумен для разговора.

Я дал знак своим сопровождающим отойти подальше. Медведи никакущие бегуны на дальние дистанции, но на небольшом отрезке они способны догнать почти любого. Поэтому вначале я прикинул пути отхода, на случай провала переговоров. Дикий лес изобиловал буреломами, которые я мог перемахнуть, а медведю пришлось бы или проламываться силой, или тратить время, оббегая эти препятствия.

Подкрадываться со спины не лучшая идея для начала переговоров. Поэтому я отошёл немного вглубь леса и, стараясь создавать как можно больше шума, направился к оккупированному малиннику. Медведь уже меня ждал, он явно был достаточно разумен, чтобы не воспринимать человека как легкую добычу. Поэтому он не кинулся на меня, а просто поднялся на задние лапы и грозно зарычал, намекая мне, что малинник уже занят.

Подойдя на дистанцию необходимую для контакта, я поймал глаза медведя:

— Приветствую тебя, могучий.

Мишка от неожиданности совсем человеческим движением почесал затылок и удивленно ответил:

— Человечек ты можешь говорить со мной!

Прямо дежавю.

В итоге потапыч оказался вполне вменяемым субъектом. Как выяснилось в процессе общения, его семью из логова выгнали какие-то мелкие вредители. С ими самими косолапый бы легко справился, но те оказались довольно хитрыми. Они пакостили исподтишка: расставляли ловушки, жгли костры с какими-то травами, дым от которых заставлял кружиться голову. И когда один из медвежат провалился в маленькую ловчую яму, и его с большим трудом удалось вытащить, медведь, а вернее медведица, подхватила малышей и ушла из своего логова.

На моё предложение помочь, она только скептически на меня посмотрела:

-Что такой слабенький человечек может сделать?

Я возмутился:

— Пусть я и не вымахал с тебя ростом, но уверен, что могу на равных побороться!

Медведица насмешливо фыркнула:

— С тех пор как выросла из детеныша, никто не мог на равных со мной бороться. Даже отец этих медвежат лишь продержался немного дольше других. Но если ты настолько уверен в себе, то попробуй. Обещаю, что не буду использовать клыки и когти.

У меня по спине пробежал холодный ветерок. Трехметровая туша медведицы внушала уважение и трепет. Сейчас идея побороться уже не казалась такой привлекательной, но отступать было поздно. В конце концов, я уже не был тем хилым городским планктоном, который вошел в этот мир. За плечами у меня были долгие часы напряженной работы над собой, ведра пота и солидная порция усвоенной энергии пустоты. Что ж пора показать, чего я достиг.

Когда медведица обхватила меня своими лапами, мне показалось, что небо рухнуло на мои плечи, но я стоял. Для начала она решила давить не с полной силой, а когда поняла, что этого недостаточно, утроила усилия, но я все равно стоял. Тогда она уже явно используя все силы и немаленький вес (хотя про вес дамы и некультурно упоминать:) навалилась на меня. У меня потемнело в глазах, я задыхался, чувствуя, что держусь из последних сил, но внезапно пришло второе дыхание. Я понял, что несмотря на чудовищную силу медведицы, я могу освободится. И я начал медленно разводить давящие на меня лапы. И под удивленный мяв медведицы я подхватываю её за шкуру и выполняю классический бросок через бедро. Я сам удивился, как легко это получилось. Из кустов с грозным ревом выскочили три медвежонка и встали между нами, защищая мамку.

Для зверя, у косолапой оказалось на удивление выразительная морда. И сейчас она выражала полнейшее охренение. Я и сам был поражен. Медвежья туша весила не меньше 600 кг. Я конечно понимал, что стал сильнее за это время, но даже на рычаге уработать такую массу дорогого стоило.

Пару минут мы молча играли в гляделки, приходя в себя. Но вот медведица заворочалась и поднялась с лопаток, на которые я её положил.

— Человечек, ты сильнее чем кажешься. Что ж, может ты и справишься с моими врагами. Но силы мало, ведь их надо еще найти. Впрочем, уговор есть уговор. Что ты хочешь за свою помощь?

— Мне надо немного. Если я освобожу твоё логово, то ты вернешься к себе и не будешь претендовать на местные охотничьи угодья. И ты со своими детьми пройдешь посвящение моему покровителю.

Я вкратце объяснил ей суть ритуала и его последствия и, получив согласие, отправился к своим сопровождающим.

Волки с нетерпением ожидали моего возвращения. Узнав о моей договоренности с медведицей, они недовольно заворчали. Им не хотелось отправляться куда-то вдаль от родных угодий, чтобы решать проблемы посторонних. Но мне удалось убедить их, что на проще справиться с десятком другим мелких вредителей, чем с огромной и, как оказалось, разумной медведицей.

Я с парой волков легко прошёл по медвежьим следам к их логову. Уже на подходе волки начали морщиться и чихать от какого-то крайне неприятного для них запаха. Вокруг логова было множество мелких следов, показавшихся мне смутно знакомыми. Про подобное мне рассказывал Декстер, когда учил читать следы. Гноллы, эти мерзкие людоеды! Откуда они в этих местах? Их же вычистили уже давно.

Новая информация резко меняла мои планы. Если появилась небольшая шайка этих разбойников, то в наши места откочевало целое племя. Гноллы любили грабить одиноких путников, кроме того они очень уважали человечину. Они гнали зверей от своих стойбищ, и раз медведица попала под раздачу, значит их селение недалеко.

В племени всем заправляли два лидера — вождь и шаман. Вождём становился самый сильный и свирепый самец, а шаманом обычно была самка. Причем иногда такие шаманки были поразительно могущественны. Все племя истребить — задача нереальная, но если уничтожить вождя и шамана, то, скорее всего, получится прогнать их.

Уже третий день мы наблюдаем за житьём-быльём примитивного племени. Самцы племени отправлялись на охоту, причём делали это всегда строго по одной тропинке, даже если им приходилось делать большой крюк. Из чего я сделал вывод, что остальная местность вокруг стойбища напичкана ловушками. Самки же тратили день на изготовление примитивной одежды из шкур, заботу о потомстве и готовку еды.

Я с трудом отличал одних собакоголовых от других, но все же примерно подсчитал численность племени — где-то 150-160 особей. Из них половина самки, чуть меньше трети мелочь, а остальные самцы. Итого боеспособного контингента получается в районе 30-40 охотников. Десяток примитивных хижин вмещали все племя. Отдельные хижины были только у вождя и шамана. Причём хижина шамана стояла немного наособицу и была теоретическая возможность подкрасться к ней, чтобы тихо устранить его. Если бы только её не окружало плотное облако ловушек, а единственный безопасный путь не проходил через стойбище.

Неожиданно в спину мне ткнулся нос одного из волков.

— Жррец, мы слишком долго кружили рядом с жильём. Отряд охотников взял наш след. Нужно уходить или нападать. Решай быстрее.

На секунду новость вызвала панику. Стиснув зубы, я заставил себя успокоиться и начать думать головой. Охотничья партия обычно состояла из 5-6 особей. В прямой схватке гноллы не очень сильны, хотя и редко бросаются в бегство. 1-2 я сниму из арбалета, по 1 возьмут без проблем, остаётся один, в худшем случае 2 гнолла. Должны справиться.

Мы быстро отошли вглубь леса, оставляя отчетливый след, чтобы преследователи точно не заплутали. Подобрав подходящую полянку, мы завели след прямо через неё. Я с одним волком затихарился на противоположном краю. А второй пошёл в обход и занял позицию сбоку.

План был предельно прост. Преследователи показываются на противоположном краю поляны, я начинаю их отстреливать. Когда они кидаются ко мне их, встречает один волк и в спину бьёт второй.

Я понял, что план пора срочно менять, когда на край поляны выбралось сразу 11 гноллов. Видимо нас преследовало сразу 2 отряда. Отступать было поздно, поскольку тогда я оставлял на растерзание сидевшего в засаде волка. Оставалось одно — атаковать и побеждать.

Первый выстрел по традиции достался самому крупному гноллу. Я не стал экономить и заряжал болты из магической руды. Снаряды явно притягивались к головам противников, благодаря чему я тратил меньше времени на прицеливание. 4 гнолла получили по подарку в череп, прежде чем первый пробежал поляну. Еще двоих я упокоил за то время, которое мне выиграл волк. С остальными придётся разбираться вручную.

Из оружия ближнего боя со мной были верный туристический топорик и нож. Топор в правую руку, нож в левую и я встречаю первого преследователя. Увернувшись от первого удара, второй я блокирую топором. И хотя гнолл давит меня двумя руками, вкладывая всю массу, я легко держу его одной рукой. Бью клинком в шею. Первый готов, но вот беда — удар оказался слишком сильным и нож застрял. Времени вытаскивать его уже нет. Краем глаза замечаю, как волки уверенно давят своих противников. Оставшиеся двое решили напасть на меня, как на самого опасного.

Хоть и дикари, но дураками они явно не были. Ловко разойдясь, они заняли такую позицию, что атакуй я одного и неминуемо подставлю спину второму. Я лихорадочно размышлял, что делать. Одного хорошего удара булавой или цепом хватит, чтобы бесславно прекратить мою жизнь.

Весь мир будто выцвел. Не осталось ничего кроме двух врагов, которых я должен был убить или умереть сам. На морде одного мне почудилась презрительная усмешка, словно он уже заранее знал, что через мгновенье я упаду на землю с проломленным черепом. Ярость обжигающим потоком пронеслась по моим венам и тело само, на одних инстинктах приняло единственно верное решение. Быстро наклонившись я резко кинул тело убитого ранее гнолла в противника с цепом, с каким-то ожесточенным удовлетворением услышав задушенный писк придавленной противника. А сам бросился на собакоголового с булавой. На секунду растерявшийся гнолл, начал активно отмахиваться булавой, но я, почувствовав пронесшуюся поблизости смерть, не стал размениваться на политесы. Тупо перехватив левой рукой булаву, я правой рубанул наискосок ключицу.

На будущее надо запомнить, что слишком сильные удары, ведут к застреванию оружия. Пока я пытался вытащить застрявший топор, подкравшийся гнолл огрел меня цепом. В последний миг я попытался уклониться, и вместо того, чтобы проломить мне голову цеп вскользь прошелся по спине, острыми гранями разрывая одежду и оставляя кровоточащую рану. Вид собственной крови вызвал очередной приступ ярости. Крича что-то нечленораздельное, я кинулся и всем телом прижал верещащего противника к земле. Схватив его за горло, я душил дергающееся тело, пока красная пелена не упала с моих глаз.

Давно расправившиеся со своими противниками волки, опасливо наблюдали, как я сдавливаю горло давно прекратившему дергаться телу.

Я потерянно огляделся. Сейчас, когда схлынул адреналин, я почувствовал боль от раны на спине, опустошение и свинцовую тяжесть во всем теле. Хоть сам бой и занял всего несколько минут, но он выпил все мои силы. Один из волков опасливо приблизился:

— Жррец, ты пришёл в себя? Повернись, я залижу тебе рану, а то ты истечёшь кровью.

Я осторожно стянул с себя рубашку. Пока волк зализывал мою рану, я прокручивал в голове прошедшую стычку. В этот раз мне повезло, что не пожадничал захватить самонаводящихся болтов. Окажись гноллов на одного больше, или стреляй я чуть хуже, или не выиграй мне пару выстрелов спутник, или замешкайся второй волк или, или, или... Командир из меня оказался никакой. Что стоило мне оставить одного волка посчитать преследователей, пока мы подбирали место засады? И подрубить пару деревьев, чтобы получить пяток секунд на лишний выстрел. Задним умом все крепки. Я дал себе слово впредь крепко думать, и не принимать поспешных решений.

Тем временем волк закончил с моей раной, и я, кряхтя, поднялся. Во время схватки у меня не было секунды присмотреться к преследователям, но сейчас я заметил, что они все очень крупные. Средний рост для их вида обычно не превышал 1,4-1,5 метра. Тогда как среди моих преследователей не было ни одного ниже 1,7. Конечно, среди них встречались гиганты под 2 и даже 2.5 метра, причем довольно часто. Но так много и сразу — маловероятно.

Внезапно меня пронзила догадка. Стремясь проверить её, я положил руку на труп булавоносца и прислушался к себе. Так и есть! Ладонь пронзило легкое покалывание знакомой энергии! Видимо не случайно они так упорно выгоняли медведицу из её логова. Эти разъелись так на энергии пустоты. Вечер резко переставал быть томным. Сейчас мне стало понятно, что простым изгнанием тут не обойтись. Раз прознав о таком полезном свойстве этих мест, теперь они будут стремиться сюда при первой же возможности.

Значит вариант один — экстерминатус. Иначе, удерживая источник пустоты, они быстро расплодятся и начнут терроризировать всю округу, и тогда только войсковая операция сможет с ними справиться. Но втроём мы с целым племенем не справимся. Надо возвращаться и просить помощи. Медведица своих детенышей не оставит без присмотра, значит она точно не участвует. Остаётся Аргентариус. К нему и отправимся.

Но сначала главное правило средневековой войны -после каждой битвы не забудь собрать трофеи. Я по цепочке начал обыскивать трупы, впрочем не забывая выдёргивать так выручившие меня сегодня арбалетные болты. Кроме примитивного оружия, пары серебряных и горсти медной мелочи, ничего ценного у них не было. Лишь самый крупного гнолл, которого я снял первым выстрелом, носил на кожаном шнурке кольцо из странного металла.

Оружие было ужасного качества, поэтому я взял только металлические части на переплавку, а остальное бросил. В итоге получился увесистый тюк, который я попытался взгромоздить на спину, забыв про рану. Резкая боль напомнила мне о необходимости поберечься, но бросать свои первые трофеи было крайне обидно. Тут взгляд упал на моих спутников, и предвкушающая улыбка заползла на губы.

* * *

Аргентариус наслаждался краткими минутами отдыха. Так приятно поваляться на травке возле логова, наблюдая за игрой щенков, лениво отмахиваясь хвостом от самых настырных. Благодаря принятому покровительству их количество заметно выросло, что не могло не радовать сердце старого вожака. В последнее время навалилось столько забот, и тем приятнее было сбросить хоть часть на плечи настырного жреца.

Старый волк вспомнил молодого и наивного человека, который многое изменил в их жизни. Самая большая ценность — это возможность нормально выращивать потомство. Еще будучи молодым, Аргентариус интересовался людьми и немало часов провел, тайком наблюдая за их жизнью. Люди кичатся своей человечностью, духовностью, все остальные обитатели для них просто безжалостные звери. Но и зверь горюет над умершим детенышем. Как же хорошо, что тоскливый скулёж самок над неподвижными тельцами новорожденных остался в прошлом.

Именно увидев в его глазах сочувствие и желание помочь, Аргентариус решился присягнуть Велесу, и с тех пор ни разу не пожалел о своём выборе. Кстати о жреце. Что-то он задерживается. Давно должен был вернуться, не случилось ли чего.

Мысли вновь перескочили на личность жреца. Его желание найти компромисс в любом споре, решить любой вопрос миром и избежать конфликта еще не раз аукнуться ему. Ему нужен стержень. Ну ничего, жизнь или закалит характер, или размажет тонким слоем.

Из кустов показалась жрец в сопровождении одного волка. У Аргентариуса невольно отвисла челюсть. За свою долгую жизнь он видел вьючных коней, вьючных ослов, даже вьючную корову! Но вот вьючных волков он видел впервые. Эх зададут ему сородичи жару.

* * *

Выматывающий марш-бросок до волчьего логова подошел к концу. Я на последних каплях упрямства подхожу к входу и вижу, что пока я рвал жилы, Аргентариус валялся на травке. Под моим выразительным взглядом, старый волчара даже немного засмущался. Но сил ругаться не было, поэтому я присел рядом и осторожно оперся спиной о ствол дерева.

— Привет старый. Я принес плохие вести.

Я не успел поймать глазом момент, когда силуэт вожака перетек из расслабленной позы в напряженную.

— Говорри!

— В общем, мишка, которого ты послал меня извести, оказался вполне вменяемой медведицей, готовой уступить тебе охотничьи угодья. Но только если помочь ей вернуть своё логово и свои угодья.

Волк презрительно фыркнул:

— Это жизнь. Если не можешь удержать угодья — уходи. Закон леса — выживает сильнейший. Помогать таким значит идти против природы.

Предводитель был по-своему мудр, но не всегда его мудрость и опыт вели к правильным выводам.

— Те, кто прогнал её, сделали это не силой, и даже не хитростью. Они начали охотиться на её детёнышей. Чтобы спасти их, медведица увела своё семейство в эти края.

Аргентариус похоже не одобрял такое поведение:

— Детенышей убивать значит! И кто же такой умный нашёлся?

— Гноллы. Я оставил твоего собрата наблюдать издали, как они отреагируют на устроенную нами засаду.

— Гноллы! Эти паррразиты! Они хуже лесного пожара. Когда племя поселяется в лесу, они истрребляют всю живность вокруг. А когда пищи становится мало, они начинают жрать своих стариков, самок, детенышей! А потом переселяются на новое место, оставляя за собой опустевший и изгаженный лес. Надо сррочно их истрребить!

-Все не так просто. У медведицы в логове такой же источник энергии, как и у вас. И гноллы уже успели пропитаться ей и изрядно усилиться. Надо сохранить наличие таких мест в тайне, а значит, никто не должен уйти. Вот только я никак не могу придумать, что делать с самками и мелочью.

Аргентариус вонзил в меня твердый взгляд:

— Оставь это нам. Мы рразберемся. Сходи к вашей трравнице и подлечись, а я пока соберру своих детей на большую охоту. Встречаемся на рассвете второго дня.

Кое-как добредя до села, я заполз на кровать и отрубился. Проснувшись, я почувствовал себя намного лучше. Но помня от том, что без антибиотиков любая рана может привести к печальным последствиям, решил провериться у Маруси.

Осмотр дал неожиданный результат. Рана, полученная пару дней назад, по словам Маруси почти зажила. То ли это влияние энергий пустоты, то ли результат лечения волков — но приятно. На всякий случай, она замазала рану заживляющей мазью и перевязала. Несмотря на увещевания целительницы, я не мог позволить себе отдохнуть. До похода нужно было решить пару вопросов.

Вначале я пошёл к старосте. По пути удачно попался Декстер, и вместе мы завалились в гости к Боброку. Мой рассказ заставил их задумчиво хмуриться.

— Когда я служил, мы несколько раз чистили лес от гноллов. Та еще задачка. Если не окружить их сразу, то они разбегаются по лесу и начинают пакостить. Засады, ловушки, ночные нападения — все это они любят и умеют. Раз такая мерзость завелась в наших лесах, надо выжигать её сразу. Пусть я и калека, но на гноллов меня хватит — я пойду с тобой.

— Если они выбьют зверьё в округе, то у нас с мальчиками не останется добычи. Так, что мы пойдем с вами.

Итого нас набралось 15 человек. Декстер с десятком учеников, староста с двумя крепкими мужиками, ранее ходившими с нами на охоту на волков и ваш покорный слуга. Аргентариус привёл почти все свою стаю — почти четыре десятка огромных волков, оставив в логове только самок с детенышами.

В принципе у гноллов не было шансов, и вопрос стоял только в том, сможет ли кто-нгибудь из них сбежать. Декстер легко уступил командование собой и учениками Боброку, как наиболее опытному воину. Обеспечить взаимодействие старосты с Аргентариусом тоже удалось — тут я сыграл роль переводчика. Договорились идти к селению противника единой группой, выслав вперед авангард из пары волков.

На подходе к стойбищу навстречу вышел мой наблюдатель. И он принёс нерадостные вести. Обычно племена гноллов ненавидят друг друга и кооперируются только по принуждению. Охотники обнаружили место битвы и доложили вождю. После этого был срочно послан гонец, куда и зачем волк не знал. Но сегодня утром в селение пришёл крупный отряд гноллов из других племен. Больше сотни голов резко меняли расклад сил.

Почти полторы сотни полноценных воинов, с поддержкой шамана — наш поход резко перестал быть томной и легкой прогулкой. Однако Боброк имел на этот счет своё мнение:

— План меняется. Окружить стойбище и выбить гноллов теперь явно не получится. В прямом столкновении мы если и победим, то понесем тяжелые потери. Единственный приемлемый вариант бить их по частям, и на наших условиях. Хорошо, что мы узнали о подкреплении заранее, пока не успели наследить. Значит они знают только о Михе с двумя волками. План такой — мы садимся в засаду, а Мих должен напасть на какой-нибудь патруль и отходить в нашу сторону. Пусть его страхует пара волков. Если их вождь не дурак — он не оставит стоянку без охраны, а значит они разделят силы. Я думаю, что половина пойдет за Михом, а половина останется в стойбище.

Быть приманкой это не предел моих мечтаний, но раз я все это затеял, то справедливо будет мне первым подставить свой филей под стрелы и копья противника. Оставалось надеяться, что Боброк, как опытный воин все предусмотрит. Каждая минута повышала шанс, что нас обнаружат, поэтому я, узнав куда мне отводить неприятеля, отправился искать патруль гноллов. Пока я обернусь, отставной сержант десять раз успеет все подготовить.

Странное дело, пока мы толпой шли бить заведомо слабейшего врага меня терзали сомнения, а сейчас, когда запахло жареным, мне наоборот легче. Когда мы в прошлый раз, осматривали местность, я приметил пару мест, показавшихся мне удачными для секретов, которые решил проверить.

В первом месте мне не повезло, небольшой овраг, заросший кустарником оказался пуст. Зато второе порадовало меня уловом. Примостившаяся под поваленным деревом парочка гноллов занималась какими-то своими делами, мало наблюдая за окружением. Заняв выгодную позицию, я не спеша прицелился. Когда арбалетный болт пробил череп соседа, второй гнолл заверещал и в панике сиганул в кусты.

Удивительное дело, природный инстинкт 'бей или беги' принял у гноллов причудливый вид. Пока не началась схватка, они были довольно трусливы. Но если дело дошло до драки, то обратить их в бегство становится почти невозможно.

Что ж дело сделано. Пока этот бедолага добежит до своих, пока соберут погоню, я спокойно отойду к своим. Но расслабляться было рано. Когда я подошёл забрать болт, моя нога попала в ловушку. Что может быть проще небольшой ямки с острым осколком кости смазанной какой-то дрянью? И сейчас этот осколок, пробив подошву, вонзился в ступню. Рана пустяшная если бы не яд, и если бы вот-вот за мной не должна была выступить толпа жаждущих мести собакоголовых. Удачно подойдя к секрету, я забыл про манеру гноллов окружать свои лежки ловушками.

Из-за яда нога плохо слушалась, а из-за раны от каждого шага темнело в глазах. Наскоро обработав рану и вырубив костыль, я похромал к своим. С трудом подавив панику, я заставил себя двигать равномерно, сберегая силы. До поселка минут 10 быстрого бега, разобраться в верещании часового, послать проверить остальные секреты еще 20 минут, собрать и организовать преследователей недолго — итого через час за мной выдвинется погоня. Дойти до секрета у толпы займёт четверть часа. Целое море времени. Если бы не нога.

Стиснув зубы, я перетянул икру раненой ноги кожаным шнурком. Это немного уменьшит боль от ходьбы и кровопотерю, но долго пережимать кровоток чревато гангреной. Стараясь меньше опираться на раненую ступню, я похромал к своим. Сейчас только скорость могла меня спасти.

Каждый шаг давался нечеловечески тяжело, уши заложило ватой, в глазах плясали мушки — тело явно намекало, что на подходе болевой шок. Если бы на родине кто-то сказал, что человек с таким ранением может шустро шагать по пересеченной местности, я бы посчитал его изрядным выдумщиком. Но когда вопрос стоит ребром — или успеешь дойти, или тебя будут жрать малосимпатичные тебе существа, откуда только силы берутся?

Когда я вышел на поляну, выбранную местом засады, за спиной раздались предвкушающие крики и повизгивания. Проклятые людоеды почти догнали меня! Забыв о усталости и боли, я рванул навстречу своим. Но тело и так работавшее на пределе сил прошедшие часы начинало подводить. Взяв резвый старт, уже через несколько секунд я начал замедляться. Возле уха просвистело копьё и пара стрел воткнулись в землю рядом, но раздался повелительный рявк и обстрел прекратился. Живьём взять хотят!

Вот я уже слышу натужное сопение за спиной, и меня догоняет запах псины. Интуитивно смещаюсь влево, и мимо меня рыбкой пролетает один из преследователей. Уже совсем близко! Но почему никого не видно? Может я ошибся направлением и это просто похожее место? Не успело отчаянье лишить меня последних сил, как я услышал знакомые щелчки тетивы.

Сделав по инерции еще несколько шагов, я обернулся. Ближайшие гноллы валялись на земле с торчащими из различных мест стрелами. Сейчас старый охотник со своими учениками показывал мастер-класс по обращению с луком. Секунду выдернуть стрелу из колчана, вторую натянуть лук, третью прицелиться и, пока стрела летит, цикл начинается снова. Рассказывать долго, а на деле получается смертоносный конвейер. 11 стрел за 3 секунды, под 200 стрел в минуту.

Прежде чем гноллы успели понять, что их выкашивает, половина преследователей закончила свой земной путь. Миг замешательства стоил собакоголовым еще пятерки убитых. Как в тире Декстер с учениками положили толпу под сотню голов. Немногих выживших перехватили волки. Из засады никто не ушёл.

Пока молодые охотники проверяли тела гноллов, добивая подранков и собирая добычу и свои стрелы, Боброк сноровисто обработал мою рану. Дав отхлебнуть мне кровоостанавливающего зелья, он сразу потащил на совещание с Аргентариусом. Как оказалось, пока меня не было, они замучались объясняться жестами.

После пересчета поверженных противников, а их оказалось ровно 94 головы, мы прикинули, что селение остались охранять примерно 60-70 гноллов. Для нас это уже был не противник.

Пока волки встали в оцепление, охотники аккуратно чистили округу от ловушек. За этим делом мрачно наблюла толпа гноллов во главе с вождём. Как только будет готов нормальный проход, начнется штурм. Несколько гноллов с луками пробовали обстрелять работающих людей. Охотники подпустили их поближе и хладнокровно расстреляли, пользуясь преимуществом дальности своих луков.

Меня беспокоил тот факт, что шамана мы до сих пор не видели. Он чем-то упорно занимался в глубине поселения. Но раз мы никак не могли на это повлиять, то будем придерживаться плана.

Вот готов проход и мы идём на штурм. Я, Аргентариус, Боброк и Декстер стоим в резерве, на случай неприятностей. Охотники под прикрытием волков четко наступают. Попытавшихся сделать вылазку гноллов четко проредили, а с несколькими добежавшими разобрались волки. Эта атака выглядела жестом отчаяния. Или они тянули время.

Мы шли по опустевшему поселку, проверяя каждую хижину. Все было пусто. Единственным местом, куда могли утечь жители, была стоявшая в стороне хижина шамана. Стоило нам направиться к ней, как навстречу рванула рычащая и кричащая толпа гноллов. Безумный взгляд, пена, текущая из пасти, и чудовищная скорость, натолкнули меня на воспоминание о заклинании под названием 'Жажда крови'.

Наши лучники начали обстрел, но теперь гноллы перестали быть просто мишенями. Из-за большой скорости и рваного темпа движения большинство стрел уходило в молоко. Обезумевшая от ярости толпа добегает до наших рядов, и мы несем первые потери. Волки пытаются сдержать натиск, но просто разлетаются в стороны от пинков и ударов. Гноллы рвутся к нашим лучникам, несмотря на чудовищные потери.

Десяток прорвавшихся врагов грозил порвать не особо сильных в ближнем бою охотников. Одного я снял в прыжке, парочка получила по гостинцу от Декстера. Аргентариус ударом лапы оторвал голову первому и начал рвать второго. Но оставшиеся пять обезумевших от жажды крови гноллов уверенно добегали до пытавшихся отступить лучников.

Если бы на их пути не встал староста. Боброк показал нам разницу между даже увечным профессионалом и любителями. Метнув в горло самого шустрого кинжал, он подхватил меч и пинком в грудь остановил следующего. Сломав между делом ударом ноги шею упавшему, он увел удар подбежавшего гнолла в сторону и резко крутанувшись снес ему голову. Предпоследний гнолл отбросил оружие и обхватил старого воина вокруг пояса, в бешенстве пытаясь зубами прокусить доспех. Боброк резким ударом локтя нокаутировал его и подставил под удар топора последнего противника. Отбросив тело с застрявшим оружием, староста пронзил грудь последнего гнолла.

Я начал понимать, что старика ценили не за красивые глаза. На что же он был способен, когда был здоров? Просто машина смерти. А между тем староста уже командовал оттащить раненых и убитых волков в сторону.

Из хижины не спеша вышли шаман и вождь. Когда я почувствовал окружающую их ауру, меня чуть не стошнило. Такой плотной и гнилой энергии я не ощущал никогда. Будто сконцентрированная скверна волнами расходилась от их фигур.

Шаман, усмехнувшись, махнул посохом и все волки, как подрубленные, упали на землю. Остался стоять лишь Аргентариус, но и он еле-еле держался на ногах. Залп стрел снёс в сторону резкий порыв ветра, повинующийся движению посоха шамана.

Боброк крикнул, чтобы мы стреляли вразнобой по шаману, и это оказалось эффективным решением. Вместо очередных пакостей, шаман был вынужден тратить время на отклонение стрел. А сам староста пошёл навстречу приближающемуся вождю гноллов.

Рослая фигура, укрытая подобием кожаных доспехов из плохо выделанных шкур, мускулистые руки, крепко сжимающие рукоять огромного цепа и ядовито-зеленые искры, плавающие в бездушных глазах — этот враг был крайне опасен.

Когда противники сошлись, гнолл метнул в голову человека биток цепа. Как оказалось, рукоять цепа была полой, и внутри неё прятался еще метр цепи. Резко удлинившаяся дистанция поражения, стала неприятным сюрпризом для Боброка, но отточенные рефлексы не подвели бывалого воина. Уклонившись от просвистевшего битка, сержант попытался резко сократить дистанцию, однако тычок рукояти цепа не дал полностью исполнить эту задумку.

Старый сержант понимал, что стрел у лучников надолго не хватит, и тогда освободившийся шаман прикончит нас за пару секунд. Затягивать поединок нельзя. Перекатом уйдя от вертикального удара вождя, Боброк между делом подрезал сухожилие на неосмотрительно подставленной ноге. Ожидавший потери противником мобильности воин, был вынужден уйти в еще один перекат, когда гнолл прыгнул на него, замахиваясь своим оружием.

Вождь, зарычав, легко отбил пару стрел, пущенных в него на секунду отвлекшимися лучниками. Но это была плохая идея, получив мгновение передышки, шаман тут же попытался сотворить какую-то магию, но мой выстрел сорвал его заклинание, а вернувшаяся плотность обстрела не давала уже отвлечься.

Однако отвлекшийся вождь позволил Боброку подняться и нанести несколько ударов. Вождь несмотря на несколько серьезных пропущенных ударов, двигался, как ни в чём не бывало. Прямо на глазах из ран перестала идти кровь, и они начали быстро затягиваться.

— Боброк, он переполнен энергиями скверны! Обычные раны его не ослабят. Бей насмерть, иначе не победить!

Староста кивком дал понять, что услышал мой совет. Очередной удар цепа он вскользь пропустил по доспеху, а сам скользнул к телу врага. Встречный тычок рукояти Боброк принял на грудь, не дав отбросить себя. Рывок и кончик меча вонзается в глаз гнолла. Упавший вождь был еще жив, несмотря на смертельную рану. Не рискуя, человек просто отрубил ему голову.

Увидевший это шаман, зарычал. Но сделать уже ничего не мог. Разошедшиеся в стороны лучники заставили его вертеться, отклоняя стрелы, пока я не подгадал момент и не пробил болтом из магической руды его шею. В последний момент он пытался отклонить болт, но преодолеть притяжение энергии воды, пропитавшей мой снаряд, он не смог.

Шаман судорожно дергался, когда Боброк профессиональным ударом отсек ему голову. Лучники упали, где стояли. Короткий бой вымотал всех. Но в отличии от остальных я вместо отдыха пошёл проверять здоровье волков, которые после смерти шамана зашевелились.

Магия почти не повредила волкам, но от короткой схватки у многих были ушибы и раны. Найдя в себе силы исцелить пару самых тяжелых ранений, остальных я отправил просто отлёживаться. Этот поход стоил жизни трём волкам, и это была большая удача, что только им. Напади шаман синхронно с остальными гноллами, и шансов у нас бы не было.

Необычайно бледный Декстер позвал меня в хижину шамана. Внутри меня встретил тяжелый запах крови.

Хмурый Боброк прокомментировал открывшееся зрелище:

— Пока остальные задерживали нас, шаман резал тут остальных. Я слышал про такие ритуалы у троллей. Они приносят жертвы, получая силу.

Тут я почувствовал слабое дуновение энергии. Прикрыв глаза, я пытался ощутить его источник. Медленно приближаясь к дальней стене, я примерно определил искомое место. Не рискуя совать туда руки, я наугад ткнул туда подобранной деревяшкой. Испуганное блеянье стало мне наградой. Видимо мой тычок нарушил заклинание, и нашим взорам предстал испуганный сатир.

Так вот кто научил гноллов нехарактерной для них магии. Боброк схватил что-то мекнувшего сатира за рог и пинком выкинул наружу. Полевой допрос выяснил следующее: группа сатиров приплыла с Калимдора, и для каких-то своих целей стали вербовать местную живность. Сатир был мелкой сошкой, и знал только, что его руководство ищет место для проведения какого-то ритуала. Все подходящие заняты, вот сатиры и собирают силы, чтобы освободить такое место. Попутно они рассылают патрули, все же надеясь найти свободное. По каким критериям их определяют, наш пленник не знал.

Один из патрулей наткнулся пещеру с интересной энергией, для ритуала она не подошла, но показалась полезной. Поэтому к нему направили племя гноллов с наблюдателем от сатиров. Все складывалось хорошо, пока не пропали две охотничьи команды. Когда сатир увидел место боя, он почувствовал следы магической энергии от ран. Подозревая вмешательство некой магически подкованной силы, Зевий ( так звали нашего пленника) запросил подкреплений и инструкций. Незадолго до нашего нападения ему прислали сотню гноллов в качестве поддержки и свиток с описанием ритуала жертвоприношения. В крайнем случае, Зевий должен был пустить под нож часть гноллов и серьезно усилить воинов жаждой крови. Но этого не хватило.

Зевий, не отличавшийся смелостью, вместо того, чтобы поддержать гноллов своей магией, предпочел спрятаться в надежде, что его не найдут.

Голливудский герой сейчас надел бандану, намазал лицо грязью, сказал что-то вроде: ' Май вор из нот овер' и пошёл с ножом наголо лично резать каждого сатира. Но это не наш метод.

Оставив Декстера собирать трофеи и присматривать за ранеными волками, мы с Боброком поволокли нашего пленника в ближайший город, в котором располагалась резиденция властителя этих земель.

Несмотря на все старания, путь занял у нас почти неделю. Крупный по средневековым меркам город встретил нас неласково. Стражники на входе очень заинтересовались нашим пленником и вообще целью нашего визита. К счастью, капитаном стражи оказался бывший сослуживец Боброка, который и устранил возникшее недопонимание.

Узнав цель нашего визита, командир стражи тут же, без очереди обеспечил нам аудиенцию у управляющего, сам барон был в отъезде. Информация о большом, организованном скоплении банд гноллов вызвала чрезвычайное беспокойство, как и тот факт, что возглавляла это объединение группа неизвестных существ. Конечно, если бы в город прибежал испуганный крестьянин, вопя о страшной угрозе, над ним бы скорее всего просто посмеялись. Но когда информация приходит от опытного ветерана, которого не заподозришь в паникерстве, да еще и подтверждается пленным, то игнорировать её становится невозможно.

Тут же капитану было поручено собрать отряд и разобраться с угрозой. На наше предложение поучаствовать был дан вежливый отказ. Нас настойчиво попросили погостить до возвращения отряда.

В принципе я понимал мотивы управляющего. Хоть Боброк и заслуженный человек, но все же не настолько, чтобы ему безоговорочно верить. Если мы отправили людей барона в засаду, то лучше нас придержать при себе.

Нас поселили в опустевшей казарме. В принципе служивые жили довольно сносно. У каждого десятка был свой огороженный закуток, на выходе из которого располагалось спальное место сержанта. Десять таких помещений объединялись общим коридором, куда так же выходили комнаты офицеров — капитана и 2-х лейтенантов. Нас поселили в пустующие офицерские апартаменты.

Явного контроля не было, но в город мы могли выходить по одному и только в сопровождении. Боброк пользовался возможностью отдохнуть и восстановиться, убивая время на еду и сон. Я же впервые был в средневековом городе, и целый день бродил по узким, извилистым улочкам, толкался на рынке, глазел на прохожих — в общем выглядел как полнейшая деревенщина.

Сопровождавший меня солдат, был похоже рад смене скучного караула на гораздо более интересное времяпрепровождение. Выступая гидом, он слегка покровительственно рассказывал мне интересные истории, связанные с городом.

Расскажу непосредственно о самом городе. Архитектура не баловала разнообразием. 2-х и 3-х этажные каменные дома, окруженные крепостной стеной, изредка перемежались наблюдательными вышками. Узкие, извилистые улочки выходили на 3 площади. На одной располагалась ратуша, на второй казармы стражи, а третья упиралась в единственное здание, которое можно было назвать высоткой — замок барона. В общем, получался аккуратный, чистый средневековый городок.

В отличие от земного средневековья ситуация с гигиеной была значительно лучше. Все улицы были оборудованы канализацией и регулярно убирались. Кроме того, удивительное дело, но за чистотой следили маги! Ну как маги, студенты не проявившие достаточно способностей, усердия или просто невлюбленные начальством, назначались в качестве наказания на должность 'мага чистоты'.

Представьте себе, что вы честолюбивый юноша, постигший тайны мироздания, и в один далеко не прекрасный день вы совершаете проступок. Собирается комиссия и оглашается приговор: 5 лет на должности мага чистоты в городке в самой глуши. Учитывая высокую продолжительность жизни магов, сроки назначались очень приличные 5, 10, 20 лет! В уборщики никто не стремился, но благодаря шкодливой натуре студиозусов в них никогда не было недостатка. Впрочем, можно было отказаться от этой должности, но тогда дальнейшее обучение и карьера мага становились полностью недоступными.

С одним из таких невольных работников средневекового ЖКХ мне удалось познакомиться. Молодой парень по имени Александрос оказался вполне компанейским и совсем не чванливым парнем.

— Запомни, Мих, никогда не шути над архимагами. У них совсем нет чувства юмора! Подумаешь, добавил в шампунь стойкий краситель и пришлось выступать перед советом Кирин-Тора с радикально зелеными волосами и бородой. Так что теперь, за это ссылать на 15 лет в уборщики!?

На вопрос о моей возможности поступить в его учебное заведение, Александрос на секунду прикрыл глаза и ответил:

— У тебя родственники королевской крови или из архимагов есть?

— Не знаю таких.

— Тогда мне нечем тебя утешить. Дар у тебя откровенно слабенький и особого интереса не представляет. Лучше займись чем-нибудь другим.

На просьбу показать какие-нибудь упражнения для развития магических способностей, молодой маг только рассмеялся.

— Даже если бы они и были, человеку, не относящемуся к сообществу магов, запрещено передавать даже крупицу знаний. Наказание за это очень суровое, например, мне могут удвоить срок пребывания в почетной должности уборщика. Не рассчитывай, что с тобой кто-то поделится знаниями. Ну, кроме архимагов — им запретить никто не может. Но им проще составить протекцию для поступление в академию, чем самим заниматься обучением.

Хоть мир волшебства был как никогда близок, между нами была непреодолимая стена. Но нет таких преград, которые не поддаются упорному труду.

Тем временем вернулся отряд стражи и принес много вестей.

* * *

Информация, полученная от пленника, полностью подтвердилась. Обойдя стороной Волчий Холм, стражники углубились в леса. В указанном районе обнаружилось великое множество следов пребывания собакоголовых.

Осторожно пройдя по протоптанной дорожке, они вышли к проходу Вэндала, где обнаружили большую стоянку гноллов. Похоже, множество племен собрались в устье реки. Причем опытному взгляду было видно, что самок и детенышей практически не было — только воины и охотники. Это означало одно — крупный набег.

Раз в несколько десятилетий случалась такая беда — крупный набег гноллов. Было несколько условий для возникновения этого явления. Во-первых, племена должны расплодиться настолько, чтобы им стало тесно на занимаемых территориях. Обычно это заканчивается междоусобной резней, но если появляется второе условие — сильный лидер, то насилие выплескивается на ближайшего соседа.

Люди знали о такой особенности гноллов и старались решать эту проблему еще до возникновения. Сейчас сложилась удачная ситуация для атаки. В лагере располагались приехавшие на совет вожди и шаманы с приближенными воинами. Всю ораву собирать смысла не было — прокормить и удержать от межплеменных стычек задача невыполнимая. Устранить голову и племена гноллов погрузятся в междоусобицы, выбирая новых предводителей.

Капитан даже заподозрил ловушку, когда понял, что вокруг ни одного часового, но дело было в другом. Предводители гноллов банально не смогли решить, кто будет стоять на страже, а кто отдыхать. Чувствуя себя в полной безопасности вдали от человеческих поселений, они самозабвенно устанавливали иерархию в предстоящем набеге. Таким шансом грех было не воспользоваться.

Шум и споры затянулись далеко за полночь. С первыми лучами рассвета в лагерь проскользнули крадущиеся тени. Окружив шатёр, где располагались вожди и шаманы, она замерли на несколько напряженных минут. Но вот из леса прозвучала трель одной редкой певчей птички, и они синхронно проскальзывают внутрь шатра сквозь порезанную секундой ранее ткань. Пьяные тела лишь слегка вздрагивали от прикосновения острой стали.

Одновременно такие же тени начинают вырезать спящих по всему лагерю — несколько секунд безнаказанной бойни и хриплый рев будит всю округу. Выскакивающих очумелых гноллов методично принимали на острую сталь. Кажется этот мясокомбинат будет работать без осечек пока не кончится материал, но в жизни так не бывает.

Как оказалось, не все предводители участвовали в пьянке в главном шатре. Тут и там очнувшиеся вожди мощным рыком собирали вокруг себя организованные группы, а от уцелевших шаманов начали прилетать заклинания, вынуждающие людей вместо истребления врагов искать себе укрытие.

Все больше гноллов собиралось под крыло вождей, набралась критическая масса и собакоголовые пошли в контратаку. Люди были намного малочисленней, и им приходилось отступать. Вот стоянку покидает последний человек, и небольшой отряд стражников бросается в откровенное бегство. Охотничий инстинкт полностью погасил разум полузверей, и вся толпа с радостным воем устремилась за ускользающей добычей.

Казалось людям уже не спастись, но в лесу протрубил горн, и земля задрожала от топота копыт. Несведущему человеку сложно оценить, насколько это адски трудная задача протащить боевых коней через лесную чащу, но сейчас эти усилия окупались многократно. Конница буквально втоптала в землю выскочивших на равнину собакоголовых. Немногих выживших и замешкавшихся в стойбище добили вернувшиеся пехотинцы.

За эту победу пришлось заплатить десятком убитых, в основном заклинаниями шаманов, и полусотней раненых. Собрав трофеи, не для заработка, а чтобы у гноллов оставалось поменьше металлического оружия, капитан приступил к допросу главного вождя, предусмотрительно прихваченного в большом шатре.

Жесткий допрос сразу дал результат. Приобрести высокий статус и авторитет этому вождю помогли странные козлоподобные существа, по описанию похожие на Зевия. Они же указывали цели для набега. Сам гнолл мало знал о своих хозяевах, но по оговоркам он понял, что они приплыли издалека с какой-то важной миссией. Из важных сведений он указал на лагерь, где обитало большинство его повелителей , расположенный относительно недалеко — в бухте Фалдира.

Выяснив, что количество противников невелико, капитан принял решение разделить отряд. Убитых и раненых отправить назад, а сам во главе небольшой группы ветеранов отправился марш-броском через горные перевалы в бухту Фалдира.

Переход дался тяжело, хоть припасов с собой брали немного, но каждый килограмм после получаса подъёма в гору ощущался как два, а еще через полчаса как три. Капитан понимал, что рано или поздно весть о разгроме лагеря гноллов дойдёт до адресата, а значит сатиры могут сбежать. Только скорость могла гарантировать успех атаки, и он эту скорость выжал до капли из своих подчиненных.

На подходе, когда уже показалась гладь воды, краснеющая в лучах заката, командир дал приказ устроиться на привал. Козлоголовые были ночными существами, как и их предки, поэтому лучшим временем для атаки был полдень.

Утром отдохнувший отряд оставил все ненужное в бою на месте своей стоянки и налегке отправился на дело. Перед боем капитан решил сказать несколько слов:

— Все, кто хотел привести войну на нашу землю, чужими руками пролить реки крови наших родных, истребить наших детей не заслуживают пощады! Эти подонки строят козни в темноте и готовы легко пожертвовать любой чужой жизнью ради своих планов. Таким существам нет места на Азероте. Вперед и пусть ваш меч сегодня не знает пощады. Пленных не брать! За Стромгард!!

Ответ был возможен только один:

-За Стромгард!

Внезапной атаки не получилось. Сатиры уделяли намного больше внимания своей безопасности, чем полудикие гноллы, и вокруг их лагеря была раскинута магическая сигнализация.

Людей еще на подходе стали поливать атакующими заклятиями. Но капитан знал, что делал, когда брал с собой ветеранов. Закалённые в боях с колдунами и магами троллей, они умели противостоять враждебному волшебству. Принимая удары магии на зачарованные щиты, уклоняясь, скрываясь за складками местности отряд подходил все ближе и ближе.

Вот пройдена половина расстояния, а потерь у стражников нет. В отчаянии маги противника взвинтили темп, выдавая все, на что были способны. Под мощным шквалом враждебных энергий люди залегли в укрытиях. Но вот прошла минута, и выдыхающиеся чародеи были вынуждены перейти на более экономный ритм произнесения заклинаний.

Ощутив облегчение, люди вновь поднялись в атаку. Создавалось впечатление, что они неуязвимы для магии, хотя это было далеко не так. Многие были ранены прилетевшими булыжниками, обожжены колдовским пламенем, но ветерана не смутишь раной, не испугаешь численным превосходством — для него есть только задача. И сейчас отряд начал её выполнять.

Первые добежавшие люди врубились в нестройные ряды противника и сразу посеяли панику. Сатиры, привыкшие истреблять издалека беззащитных перед их магией врагов, когда дело дошло до возможности самим погибнуть, с удивительным единодушием бросились наутёк к лодкам, лежащим возле линии прибоя.

Заранее не озаботившиеся путями отступления, сейчас сатиры отчаянно толкали тяжелые челны к воде, но не успевали. Последние уже почти спустили лодку на воду, когда их настигли мечи разъяренных солдат.

Капитан не дал уставшим людям засиживаться. Пока пострадавшие перевязывали раны, остальные собирали трофеи и добивали немногочисленных выживших. Час отдыха, выделенный командиром, пролетел мгновенно.

Еще через полчаса только догорающая стоянка добавляла оживление в окружающий пейзаж. Отряд догонял своих, и никто не мог уже видеть, как на песке из ниоткуда появляется цепочка следов.

* * *

Возвращение стражников развеяло опасения управляющего, и мы снова были вольны распоряжаться собой. Накупив подарков родным и друзьям, мы отправились домой.

А тем временем, к томившемуся в неволе Зевию пришёл посетитель. Одетый в плащ с накинутым капюшоном, он явно не хотел, чтобы лишние глаза рассмотрели его внешность, и тем не менее стражники вели себя с ним очень почтительно.

После короткого разговора гость удалился. И даже сверхбдительные стражники не заметили выскользнувший из руки гостя предмет.

В следующую ночь Зевий сбежал.

* * *

После истории с нашествием гноллов прошёл уже месяц. Мирная жизнь Волчьего Холма била ключом. Ранее почти заросшая дорога, теперь была хорошо утоптана. Купцы частенько жили в селе, дожидаясь готовности партии товара. Желающих приобрести партию инструмента и металла от меня, редких эликсиров от Маруси, выделанных шкур от охотников, пива от Декстера было столько, что они занимали живую очередь.

Кстати о пиве. У Декстера давно была мечта организовать пивоварню и наладить производство качественного напитка, а тут все так удачно сложилось. Я построил лесопилку, и теперь в достатке было и досок, и металлических полос для изготовления бочек. Через меня он заказал поставки болотных травок, которые повадился добавлять в пиво. Мурлокам пришёлся по вкусу пенный напиток, и они с большим удовольствием меняли собранные травы на полные бочки. Зерна, самого высокого качества, в селе было завались. За свою долгую жизнь старый каторжник разжился несколькими редкими рецептами приготовления пива. В итоге, несмотря на солидные объёмы получаемого продукта, Декстера постоянно просили увеличить производство.

В религиозной жизни тоже все вошло в колею. Раз в неделю народ собирался в капище на большой обряд. Люди были искренне благодарны Велесу за кардинальное изменение жизни села. Дело было даже не в достатке. Люди обрели уверенность в завтрашнем дне. До моего прихода село жило, будто в смертной тени. Ощущение надвигающейся беды, враждебного и страшного леса, безнадежность, пусть не явно, но давили на каждого жителя. И тем нагляднее была видна разница с нынешним состоянием. Но возросшее благополучие принесло и проблемы.

Первым звоночком стал визит барона. Честный Боброк четко собирал налоги со всех появившихся доходов. Люди, зная, что лишнего он не возьмёт, не стремились уклониться от уплаты. Да и как тут уклоняться, когда все всё про всех знают?

Каково же было изумление ключника барона, когда налоги из какого-то глухого села выросли в несколько десятков раз. Когда он доложил об этом начальству, барон припомнил, что поменял там сборщика налогов на отставного сержанта. Он предполагал, что предыдущий мытарь подворовывал. Но разница в 30 раз была чем-то невероятным. А тут как раз к нему прибыл жрец, желающий организовать приход в Волчьем Холме. А когда выяснилось, что вести о банде сатиров и пленного сатира доставил все тот же отставной сержант, поездка стала неотвратимой.

Хорошо, что весть о прибытии начальства пришла в село заранее. Местные жители, под руководством старосты, ударными темпами построили трактир с большими гостевыми комнатами. Накоптили рыбы, заготовили всяких солений, сделали запас пива — в общем, капитально подготовились к правильной встрече руководства.

Прибывший барон был всем доволен. Сидя за столом и с охотой употребляя копченую рыбку под пиво, он с интересом расспрашивал о быте села. Уже немолодого, но еще достаточно крепкого мужчину заинтересовала возможность поохотиться на семейство кабанов, замеченных охотниками неподалеку. За кажущейся ленцой угадывался пристальный интерес к состоянию дел в селении, но идея взять кабанчика явно привлекала его намного больше скучных хозяйственных вопросов.

Пока барон общался со старостой, жрец, прибывший в его свите, скитался по поселку, всюду суя свой длинный нос. Местные с осторожностью общались с представителем церкви света и не спешили посвящать его в тонкости местной религиозной жизни. Когда барон, уже изрядно навеселе выходил из таверны, собираясь отправиться на охоту, подошедший жрец что-то шепнул ему на ухо. Хлопнув себя по голове, барон приказал собрать народ для оглашения распоряжений.

— Слушайте люди! И передайте тем, кто отсутствует! Я, как ваш господин, решил проявиться свою милость и даю разрешение жрецу по имени Данай построить часовню света, дабы окормлять вас. Повелеваю оказать любую помощь и содействие, которые ему потребуются. Я все сказал. Декстер, где там говоришь, кабанчики пасутся?

Потерявший интерес к собранию барон отправился на охоту, а слово тем временем взял Данай:

— Возрадуйтесь люди! Прошла пора одиночества и сомнений. Отныне для вас начнется новая жизнь, согретая теплом света. Ранее труднодоступные дары нашей веры, теперь будут всегда с вами.

Жрец оказался неплохим оратором. Его внешность производила мощное впечатление — высокий, тощий брюнет с орлиным носом и горящим взором. Видимо он имел неплохое образование, поскольку сыпал крылатыми фразами неизвестных мне философов и по памяти цитировал крупные отрывки священных текстов. Но если абстрагироваться от словесных кружев, все его выступление сводилось к двум тезисам: радуйтесь, что я приехал, и теперь мы заживем по— новому.

Заканчивая выступление, Данай сказал:

— В ближайшее время я выберу место для часовни, и мы начнем строить наше светлое будущее! Но первые плоды еще не начатого труда вы увидите прямо сейчас. В дар этому селению я заказал прекрасную статую коня, который символизирует скорое продвижение по пути просвещения.

Люди посматривали на меня, ожидая реакции на выступление апологета чужой веры, но затевать религиозный диспут было не в моих планах.

На следующем собрании уже мне пришлось толкнуть речь. Я постарался донести до людей, что Велес не противопоставляет себя свету, и вражды между нашими конфессиями нет. Помня об ужасах религиозных войн на земле, я старался подбирать слова так, чтобы их нельзя было использовать для оправдания разжигания розни. Объясняя, что у нас есть общие враги -воплощенные силы зла, пока скрывающиеся во мраке, я старался донести до них, что когда-нибудь мы будем стоять плечом к плечу в борьбе с ними. Мне удалось успокоить людей, и они более терпимо стали относиться к капризам служителя света.

Всласть наохотившийся, продегустировавший все сорта пива и вполне довольный своей поездкой барон отбыл. Его обоз, нагруженный дарами села, последовал за ним. А жрец остался и развил бурную деятельность. Народ, озабоченный собственными проблемами, не особо рвался ему помогать, но Данай не желал ничего слушать. Он не стеснялся отрывать людей от любого дела, если это нужно было для скорейшей постройки часовни. Даже семьи, оставшиеся верными учению света, стали раздражаться от такой его активности.

Но как бы то ни было, часовня была построена в кратчайшие сроки. А жрец, уже не стесняясь, начал наводить свои порядки. Ссылаясь на указания барона он обложил церковным налогом всех жителей села. Народ смирился с этим. Когда Данай узнал о торговле с мурлоками, то рвал и метал. По его словам, исчадия зла в лице болотных жителей запустили свои склизкие лапы в души праведных жителей Волчьего Холма, и только немедленный разрыв всех отношений может спасти от окончательного отречения от света.

Я всячески сдерживал праведный гнев своих прихожан, которым пришлый жрец уже изрядно насолил, но один случай кардинально изменил мою позицию. Узнав, что Маруся пользуется сырьём, купленным у мурлоков, жрец ворвался в её дом и выгнал всех больных, крича, что от союза с нечистыми созданиями не может произойти никакого добра. На робкие возражения знахарки, что больные без ухода могут пострадать и даже погибнуть, жрец ответил:

— Замолчи женщина! Сила света исцелит их недуги и тем докажет истинной веры. А если ты будешь продолжать свои противные свету занятия, то я с тобой разберусь.

К сожалению, я не застал эту сцену, иначе нахалу пригодилась бы сила света, чтобы вырастить себе новые зубы. После драки кулаками не машут, но теперь я взял на контроль все телодвижения жреца.

Долго ждать вестей не пришлось. Я работал в кузне, когда ко мне прибежал посыльный из села. Один из больных Маруси скончался. Не помогла Данаю сила света. К несчастью для адепта церкви света погибший был моим прихожанином. Я и сам был изрядно зол на этого м..чудака, но сдерживал себя, стараясь избежать конфликта. Гибель своего человека я ему не мог простить.

Пылая праведным гневом, я отправился разбираться с много возомнившим о себе служителем культа. Я застал его на центральной площади, где он возле статуи коня читал проповедь.

— И вот результат! Оскверненный порчей болотных тварей, ваш сосед не смог принять исцеляющую силу света! Гибель! Гибель несут вам нечистые создания!

Я не стал вступать в перепалку, а молча прошел сквозь расступающихся селян и двинул в морду Данаю.

— Если ты истинный служитель света, то призови его! Пусть исцелит твою рану, пусть покарает меня. Пока я вижу перед собой лишь подонка, прикрывающегося саном!

Жрец прошипел, выплёвывая зубы:

— Ты пофафеешь! Фвет покарает тефя!

Я как никогда остро ощутил дыхание Велеса за спиной.

— Так позови его! Покажи, что он откликается тебе! Не можешь? Тогда я призову своего бога. Великий Владыка Тайных Путей! К тебе взываю за воздаянием! Яви миру свою волю!

Деревенскую площадь затопило ощущение грозной силы. Она не давила, но у каждого возникло ощущение, что по одному намеку на желание эта сила может сокрушить и обратить в прах все окружающее.

Жрец в немом ужасе разевал рот. Вокруг него начал крутиться ветер. В панике он бросился к статуе коня и, отодвинув неприметную панель, достал какой-то амулет. Одев его, он почувствовал себя увереннее. Он обернулся ко мне, не сдерживая кривой ухмылки. Я заметил, что выбитая мной челюсть встала на место и резво начали отрастать зубы

— Сейчас, червь, ты узнаешь своё место. Твой жалкий божок ничто по сравнению с мощью моего покровителя. Владыка Ишар! Твой раб зовет тебя на пир! Пожри посмевших бросить тебе вызов!

Если мощь Велеса была наполнена сдержанной чистой силой, то всплывшую снизу энергию можно было сравнить со смрадом могилы. Что-то нечистое, испорченное вырывалось из земли, пылая бесконечным и безжалостным голодом. Я почувствовал удивление и гнев Велеса. Теперь от нас с Данаем ничего не зависело. Наши патроны разбирались между собой. Это было похоже на борьбу тумана и урагана. Обычный человек увидел бы, как от фигуры Даная во все стороны рванулся туман гнойно-желтого цвета, но замер скованный волей моего божества, воплощенной в виде темного ветра. Откуда-то из глубин земли пришёл разочарованный вой.

Отступающий туман на секунду окутал тело Даная коконом и резко провалился в глубины тверди, оставив на месте жреца лишь примятую траву. В оставшейся тишине раздался лишь тихий шелест, с которым статуя коня рассыпалась в прах.

Первым пришёл в себя староста:

— Мих, у нас проблемы. Жрец пропал, а когда барону донесут об этом, он будет искать виновного. Если такой не найдётся, покарают всё село. Надо тебе срочно уезжать.

До меня с трудом доходил смысл его слов:

— Куда бежать? Зачем спешить, кто доложит про пропажу жреца?

Боброк подошёл ко мне и встряхнул за плечи:

— Давай, приходи в себя! Он подходил к каждому купцу, приезжавшему в наше село. Когда торговцы узнают, что жреца вообще никто не видел, они тут же доложат наверх.

Проклятие, он был прав! Счёт шёл не на часы, но каждый упущенный день грозил арестом. За нападение на жрецов были на удивление суровые наказания. Успокоиться и думать головой. Собрать вещи недолго, но у меня еще остались незавершенные дела.

Толкнув короткую речь перед находящимися на площади людьми, я объяснил им линию партии, выглядевшую следующим образом: подлый враг, под маской светлого жреца пробрался в наш стан, но не смог сдержать свою подлую натуру и выдал себя. Тогда ваш покорный слуга призвал силу своего покровителя, и Велес покарал презренного служителя тьмы.

После проповеди я отправился к себе в кузницу, куда давно перебрался жить, несмотря на уговоры Маруси погостить еще. За полтора года я как-то не успел обрасти вещами. Самые дорогие мои приобретения — кузнечные инструменты, как и кузницу, я оставлю Фролу. Парень он смышлёный. Сложные вещи ковать пока не умеет, но со временем из него получится замечательный мастер.

Торговля с мурлоками и так уже идёт без моего участия. Декстер даже умудряется на пальцах спорить с ними о цене. Вот приход пока не на кого оставить. Малым ритуалам поклонения я их научил, а жреца я потом им пришлю. Найду подходящего человека и обучу.

Кошель с несколькими десятками серебряных, смена одежды да боезапас к арбалету — вот и всё нажитое богатство. Конечно, работа в кузнице приносила неплохой доход, но деньги постоянно уходили. То в капище понадобиться прикупить утвари, то каменный уголь заказать издалека, да и на прокорм уходило прилично — при такой работе ел за троих. Ухожу я налегке.

Не растягивая расставание, я в записке расписал кому дарю своё остающееся имущество, закинул котомку на плечо и пошагал прочь от Волчьего Холма. Но не успел я покинуть окрестности села, как меня нагнал посыльный Аргентариуса. Я уже забыл, что старый волк обещал приглядывать за окрестностями, а он, как оказалось, всё это время свято блюл наш договор. И сейчас он передал, что в сторону деревни скрытно, вдоль дороги, движется организованный отряд. Судя по переданной картинке это были откровенные бандиты.

В очередной раз мои планы резко менялись. У волков было плохо с арифметикой, но бандитов было не меньше сотни и двигались они четко в сторону села. Волки выиграли нам полтора дня форы, и тратить их надо было с умом.

Вернувшись в село, я застал столпотворение площади. Люди возбужденно обсуждали произошедшее на их глазах чудо. Отсутствовавшим показывали горку праха, оставшуюся на месте некогда действительно красивой статуи коня, и землю, взрыхленную борьбой божественных сил. Взобравшись на пьедестал, я привлёк их внимание.

— Люди! Из леса пришла весть, что в нашу сторону идёт банда разбойников! Их не меньше сотни голов! Все, кто готов сражаться, берите оружие, продуктов на пару дней и встречаемся перед капищем. Старики, женщины и дети пусть перетаскивают провиант в капище и укрываются там.

Конечно я понимал, что спрятаться в капище не получится. Если мы не разобьем банду, то разбойники легко пройдут по протоптанному пути, и тогда только Велес сможет защитить людей. Вдалеке слышался голос Маруси, успокаивающий людей и направляющий их суматошную активность. Ко мне спешно подходил Боброк и Декстер.

— Докладывай, Мих. Что за вести и откуда? Насколько точные? Численный состав и вооружение противника? Количество всадников? Наличие магов? Срок подхода?

Отставной сержант будто сбросил груз лет с плеч, сейчас он снова готовился к бою. Однако обрадовать его было нечем.

Узнав обстановку, Боброк сразу заявил:

— Своими силами не справимся. Пойми, Мих, это тебе не тщедушные гноллы или безмозглые звери. Такая крупная банда собирается, только если есть толковый лидер, а толковый лидер набирает матёрых головорезов и особенно привечает отставников и дезертиров. Сотня матерых душегубов, а для верности предположим, что не одна — это однозначный приговор. Либо бросаем всё и налегке уходим, либо мы придерживаем их встречными атаками, пока остальные уходят с запасами в леса, чтобы пересидеть напасть.

Декстер согласно кивал:

— Малыш, среди уголовников много бывших браконьеров умеющих и любящих воевать в лесах. Тактика засад тут не сработает, и по частям бить не получится. Да и прятаться в лесах наши не умеют, многих найдут.

Опять оставалось уповать на милость моего покровителя. Проклятье! Пусть я и могу кулаком завалить быка, попасть из арбалета в глаз белке (конечно если она будет недалеко и постарается не шевелиться), но все что в итоге я могу — это умереть, пытаясь защитить приютивших меня людей. Что ж грозный скотий Бог. Твой выход, если сейчас ты не поможешь, то твоё задание выполнить будет некому. Бежать я не собирался в любом случае.

Когда самые медленные селяне все же добрались до капища, я начал ритуал. Принося переданные прихожанами дары, я призывал покровительство Велеса. Но вот последний клочок меха и последний колосок упали в жертвенные чаши, и наступила тишина. Все замерли, в отчаянной надежде вглядываясь в идол.

Солнце клонилось к закату, окрашивая капище и всех присутствующих в какой-то зловеще-красный цвет. Я зажал в кулаке песочные часы и мысленно звал Велеса. Последние лучи солнца нырнули за горизонт, и над чашами заклубился дымок. Когда собравшееся сизое облако рывком собралось в черты человеческого лица на идоле, многие вздрогнули, а самые слабонервные повалились на колени.

Привычное ощущение легкого ветерка в голове и я проваливаюсь в темноту. Секунда и вот я стою в светлом пятачке, который окружает непроглядная тьма. Из тьмы ко мне вышел седобородый старец.

— Ну здравствуй, Михаил. Вот и свиделись, не прошло и дня.

Мою попытку ответить, Велес пресёк властным жестом.

— Сейчас тебе нужно слушать, а не говорить. Я тобой сильно недоволен. Все задачи, которые встают перед тобой, ты решаешь в лучшем случае на три с минусом. Я уже понял, что ты не хочешь забивать голову лишними рассуждениями, поэтому, так и быть, один раз я расскажу, в чем ты неправ. Но если не возьмёшься за ум — вернешься домой и разбирайся со своим проклятием сам.

Велес задумчиво потеребил бороду.

— Начнем с того, что ты пришёл в этот мир слабохарактерным рохлей, и хотя новая жизнь заставила тебя собраться, когда перед тобой встаёт действительно важный вопрос, требующий волевого решения, ты идёшь по самому легкому пути. А когда наступают результаты твоих действий, ты бежишь за спасением ко мне. Поэтому, сегодня я помогаю тебе в последний раз. Пока не докажешь, что достоин моей помощи — рассчитывай только на себя.

Я все же не выдержал:

— Но где я дал слабину?! Я охотился и воевал, рисковал жизнью и получал ранения. Разве это ничего не стоит?

Древний бог суровым взглядом заткнул мой фонтан красноречия.

— Я сказал слушать! Да, кое-где ты преуспел. Но в главном! Ты знаешь, почему на вас идёт армия разбойников?

Я отрицательно помотал головой.

— Потому, что ты испугался приговорить виновного человека к смерти. Да, да я говорю про Китавла. И не говори мне о человеколюбии! Уж я то вижу, что ты просто побоялся того, что окружающие заклеймят убийцей и палачом. Как же, потерять любовь и уважение, доставшиеся с таким трудом! А теперь, когда пришла банда насиловать, грабить и убивать, кому нужно твоё уважение? Но и это ещё не всё. Как ты мог позволить этому мелкому колдунишке принести человеческую жертву своему сгнившему божку? Именно! Тот человек не сам умер, а был принесен в жертву, и мне опять пришлось своей силой изгонять тень создания бездны, которой не было бы, разберись ты со жрецом сразу.

Я был раздавлен этими вестями. Все мои достижения оказались пшиком. Да к тому же я оказался виновен в гибели одного хорошего человека, а потенциально и в гибели всего села. Велес тем временем продолжал:

— Сейчас я дам тебе еще один выбор. Если я помогу справиться с нападающими, то эхо моей силы точно докатиться до служительниц Элуны и почти наверняка за твоей головой отправятся отряды охотниц. И поверь, они умеют искать и точно смогут выйти на тебя, пусть и не сразу. И на этот раз я не смогу тебе помочь — лимит вмешательства будет прочно выбран на долгие годы. Вероятность твоей смерти и провала миссии возрастают многократно. И надеюсь, ты понимаешь, что в случае смерти проклятие утянет твою душу в гости к очень голодной сущности. Или я могу перекинуть тебя за много миль отсюда, и тогда о тебе никто не будет знать. А жители пусть разбираются сами.

На первый взгляд бросать жителей не вариант, но если подумать, то им грозит всего лишь смерть. А если меня прирежут, то эоны лет медленного и мучительного растворения души мне обеспечены. К тому же, если я даже приостановлю продвижение армии нежити Артаса, то спасу в сотни раз больше жизней от гораздо худшей судьбы.

Когда я осознал, что уже мысленно подобрал оправдание для того, чтобы трусливо сбежать, краска стыда залила моё лицо. Так иногда бывает, что человек поступается своей совестью. Но согласиться с тем фактом, что ты больше не можешь называть себя честным человеком мучительно трудно. И разум начинает искать всевозможные оправдания совершенной подлости. Так рождаются такие перлы:

— Я же не виноват, что он такой лох!

— Он сам виноват, головой надо было думать.

И еще множество вариаций на эту тему.

Но бывает и такое, что перед человеком встаёт нелегкий, мучительный выбор. Например, украсть, обмануть в надежде, что за это не последует расплата, или поступить честно, но не разжиться ничем кроме спокойной души и чистой совести. И вот в глубине души человек уже решил пойти по простому пути, но сам себе в этом не признается. И тогда он заранее ищет оправдание своему будущему поступку. Тщательно перебираются все возможные обстоятельства будущей подлости. Обличающие, указывающие на неправоту старательно топятся в глубине, а оправдывающие наоборот — вытаскиваются на свет, причёсываются, подкрашиваются и вывешиваются на щит. И вот подлость в глазах совершающего её уже не подлость, а вынужденная мера. Или даже благородный подвиг!

И именно такой трюк попыталось провернуть моё сознание. Я вспомнил Вирта, как он пошёл меня страховать, зная, что если охота провалиться, то ему точно не спастись. Жизнерадостный староста, ехидный старый каторжник, наполненные бесконечной добротой, с тщательно скрываемой на дне печалью, глаза Маруси, дети, взрослые, старики — все они прошли у меня перед глазами. За эти полтора эти люди умудрились стать мне почти родными. Больше никогда я не позволю разуму так шутить со мной, и больше никогда я не буду бояться поступить правильно!

Велес, читавший мои размышления как открытую книгу, довольно хмыкнул. Вот старый пройдоха! Он для того и спросил, чтобы заставить меня сформулировать новое жизненное кредо. Не мне тягаться с многотысячелетним божеством в искусстве манипуляций. Тем временем патрон продолжил излагать инструкции:

— Что ж, вижу, что для тебя не всё пропало. Когда разберешься с разбойниками, сразу уходи. Так ты выиграешь немного времени — по остывшему следу дольше искать жертву. Не лезь в начальники, а научись отвечать хотя бы за себя. Подучись чему-нибудь полезному. В общем сам разберешься. Как будет возможность — свяжусь с тобой. А теперь выведи из капища всех лишних, оставь только идущих в бой.

Свет мигнул в глазах и вот я снова стою перед идолом. Для окружающих прошли всего пара секунд. Выпроводив лишних людей, я сказал остальным рассредоточиться. Вот все готово.

Дымный слепок лица пророкотал:

— Выйди вперёд, Вирт. Сегодня я посвящаю тебя в свои жрецы. Михаил, по моей воле вскоре покинет вас. Его обязанности будешь выполнять ты. Впитай мою силу и прими обещанное моим слугой исцеление.

Вирт как подкошенный упал. В глухой тишине был отчетливо слышен хруст восстанавливающийся костей ноги.

Велес тем времен продолжал:

— Выйди вперёд, Боброк. Готов ли ты принять в себя силу моего слуги и возглавить гвардию урсолаков в этом мире?

Боброк не колебался ни секунды:

— По воле твоей я буду жить и во славу твою умру.

Тени сгустились в фигуру знакомой медведицы, которая подошла к отставному сержанту. Несколько секунд они смотрели глаза в глаза. Вот медведица наклоняется и кусает Боброка в плечо парализованной руки. Староста падает как подкошенный, а медведица неторопливо растворяется в тенях.

Древний бог вызывает следующего:

— Выйди вперёд, Декстер. Готов ли ты принять в себя силу моего слуги и возглавить гвардию волкодлаков в этом мире?

— Повелитель, возможно, я ошибаюсь, но разве волкодлаки — это не волки-оборотни?

От идола повеяло раздраженной мощью:

— Знаю, что между вами пролитая кровь. Аргентариус убил твоих сыновей, но и на тебе есть кровь его потомков. Здесь и сейчас решай. Или вы оставляете вражду и кровь в прошлом, или покинь это место.

Из тени выпрыгнул Аргентариус. Старый волк и старый охотник долго боролись взглядами, ведя беззвучный договор. Но вот Декстер протягивает руку, и зубы волка вонзаются в плечо. К лежащим присоединяется еще одно тело.

Теперь божество обратилось ко всем сразу:

— Верные мне, готовы ли вы принять в себя силу зверя, чтобы служить мне?

Ни один человек не отказался. Через секунду на ногах в капище остался только я.

— Все раны и увечья исцеляться. Через час они проснуться здоровыми и полными сил. Пока не взойдет солнце, они будут пребывать в промежуточном облике полуволков и полумедведей. Раны, кроме отрубания головы, им будут не страшны. Урсолаки обретут нечеловеческие мощь и крепость, волкодлаки будут быстрее и ловчее любого противника. И никому не скрыться в лесу от моих гвардейцев. К утру все враги должны быть мертвы. Такова моя воля.

* * *

Кармайн задумчиво смотрел в огонь костра. Развалившись на подстилке он размышлял о будущем деле. Когда он возглавил банду, в ней состояли только полуголодные крестьяне да воры неудачники. С его приходом маленькая шайка значительно выросла. Сам имея за плечами службу в армии, Кармайн привечал дезертиров и головорезов, готовых подчиняться наведенной им дисциплине. Но когда банда перевалила за сотню человек встала новая проблема. Для такого крупного отряда было крайне трудно найти достойную добычу.

Кармайн попытался разделить людей на небольшие группы, чтобы параллельно проворачивать несколько дел. Оказалось, что толковых командиров у него нет. Все дела без его личного контроля провалились, а половина людей попала на рудники. Больше рисковать и делить шайку он не решался.

Ему нужно было серьезное дело для крупного отряда, чтобы взять достойную добычу и укрепить пошатнувшийся авторитет. В поисках такого дела он обратился к серьезным людям из столицы, которые свели его с заказчиками. Самих заказчиков он не видел, встречаться они предпочитали ночью и в полной темноте. Странные, будто блеющие голоса заказчиков поначалу напрягали его, но пара удачных дел со своевременной оплатой изрядно притупили тревогу.

Некоторое время назад у заказчиков начались проблемы с властями, сами встречаться они уже не могли и от их лица пришёл человек. Кармайн за свою непростую жизнь имел дело с разными людьми, но впервые посредник вызывал у него такое гадливое чувство.

Представившийся Китавлом, посланник заказчиков передал деньги и новое задание. Теперь целью было разорить деревушку. На первый взгляд ничего сложного. Выросший в такой же деревушке, только расположенной далеко на юге, Кармайн испытал нечто, похожее на укол совести. Но не слишком сильный. В конце концов, пусть они сами заботятся о себе, а он позаботится о себе и своих людях.

Когда им в помощь прислали тройку магов, работа резко перестала казаться легкой. Что это за деревушки такие, если для их штурма требуется магическая поддержка? Вообще с этими магами были сплошные проблемы. То обеспечь личный шатер, то особую кормежку, пешочком топать не хотят. Но самым серьёзным испытанием его терпения стал их скарб. Эти высоколобые дегенераты тащили с собой целую повозку вещей. Среди которых была даже железная клетка с гномкой внутри! На кой она им сдалась? У самого главаря были исключительно неприличные варианты.

Сейчас, расположившись на ночевку в переходе от деревни, Кармайн еще раз прокручивал в голове все сведения. Для себя он решил, что это будет последним делом. Денег достаточно для открытия своего дела и тихой, беззаботной жизни до старости. Добычу обещали богатую, говорят, жители Волчьего Дола хорошо поднялись в последнее время, а значит, парни будут не в обиде.

Какое-то внутренне беспокойство заставило главаря внимательно оглядеться. Палатки магов, бойцы, храпящие на подстилках у костров, борющиеся со сном часовые — все было в порядке. Но беспокойство не отпускало, а наоборот стало переходить в откровенный страх.

Одного из часовых что-то насторожило в темноте, но стоило ему сделать полшага, как темнота рывком затянула его в себя. Тонкий, отчаянный крик разбудил весь лагерь разом. Вскочившие разбойники очумело искали причину тревоги. И она не стала скрываться. Со всех сторон на свет выходили невиданные и ужасные существа. Полулюди-полузвери. Бандиты, имевшие луки, начали метать стрелы в кошмарных созданий, но те не обращали на полученные раны внимания, только прикрывали ладонями глаза от случайных попаданий.

Не прошло и двух секунд, как по всему лагерю закипел отчаянный бой. Но бежать было рано. Кармайн где матом, а где и пинками поднял ближайших бойцов, а возле главаря располагалась элита его банды, и повел в сторону палаток. Единственным реальным шансом справиться с ожившими обитателями кошмаров, была помощь магов. Пока чародеи тратили силы на поддержку своих щитов, об атаке можно было забыть.

Когда, хоть и не без потерь, отряду Кармайна удалось оттеснить противников от магов, правильность такого решения стала очевидна. Ранее безнаказанно истреблявшие его людей враги, теперь ощутили на своей шкуре холодную мощь магии. То одна, то другая фигура раз в несколько секунд получала метровую сосульку в корпус и улетала в темноту. Ситуация выровнялась, а воспрявшие подчинённые кое-где начали теснить нападавших, которых оказалось не так много, как показалось вначале. Всего около трёх десятков созданий.

Наблюдая за битвой, бандитский главарь заметил, что с одной стороны дела совсем плохи. Пусть там было меньше всего врагов, но здоровенный полумедведь, вооруженный классической парой щит-меч , методично, даже с показной ленцой, истреблял его людей. Удар — труп, финт-удар-труп, блок-удар щитом— удар -труп. В лучших традициях тяжелой пехоты этот здоровяк тратил на каждого противника минимум сил и времени. Но и этот крепыш улетел в темноту, когда Кармайн указал на него магам.

Хоть и дорогой ценой, но уже однозначно победа доставалась его отряду. Все изменилось мгновенно. Прилетевший из проклятой темноты арбалетный болт оборвал жизнь одного мага, а оставшиеся двое, забыв про атаку, снова закрылись магическими щитами. Конец надеждам на победу ознаменовало то, что, казалось выбитые, противники начали возвращаться в бой.

Кармайн понял, пора спасаться. В одном из удачных грабежей ему попалось зелье невидимости и сейчас оно оставалось единственным шансом спастись. Что ж, раз такова судьба, то он не может ей противиться. Раз его людям не суждено пережить эту ночь, он будет спасать себя. Укрывшись за спинами подельников, главарь аккуратно откупорил заветный пузырёк и залпом выпил. Через мгновенье его фигура побледнела и растворилась.

Стараясь никого не задеть в кипевшей схватке, Кармайн протискивался к краю поляны. Вот за спиной остаются последние сражающиеся, и лес принимает его в свои объятья. Надо, пока не закончилось действие зелья, уйти как можно дальше. Но верная интуиция советует не спешить, а идти осторожно, без лишнего шума. И как оказалось не зря!

Не успел Кармайн отойти и на сотню шагов вглубь леса, как навстречу ему выскользнули несколько серых теней. К счастью это были не чудовища, а обычные волки, хоть и очень крупные. Кармайн замер, боясь дышать. Настороженно подергивая ушами, хищники стали ходить кругами. Они явно что-то чувствовали, запах указывал на наличие человека, но глаза не могли обнаружить его. Вот один из волков взял след и радостным воем сообщил об этом остальным, и стая умчалась по протоптанной человеком тропинке.

Наконец вздохнув полной грудью, Кармайн побежал изо всех сил. Теперь его могла спасти только скорость. Пока волки дойдут до края поляны, пока поищут куда он мог деться, у него есть фора. И надо успеть добежать до реки. Только вплавь есть шанс спастись, в лесу не скрыться от обоняния хищников. Отчаянный бег закончился в освежающих объятьях реки. К счастью плыть было по течению. Экономными гребками войдя в ритм, Кармайн плыл пока уже на рассвете не свело обе ноги. Мысленно, благодаря отставного моряка, еще в детстве научившего его уверенно чувствовать себя в воде, на одних руках он выплыл на мелководье.

Привязавшись поясом к свисающей ветви дерева, беглец подремал пару часов, не выходя на берег. Собрав все душевные и телесные силы, Кармайн поплыл дальше. Впереди было много изнурительного плавания.

Я мысленно матерился. Что это за разбойники такие с магической поддержкой?! Может сейчас на нас со спины выскочит рыцарская конница до кучи?!

Когда в нас полетели ледяные стрелы — это стало крайне неприятным сюрпризом. К счастью маги били в корпус, оставляя голову целой и невредимой. Поэтому получившие ледяной гостинец немного отлеживались и возвращались в бой. Но проклятый главарь устроил крепкий заслон перед магами, и пробиться к ним было трудно. Когда проклятая сосулька снесла в лес разошедшегося Боброка, я плюнул на остальную схватку и стал обходить заслон.

Всё никак не получалось найти удачный сектор для верного выстрела. Плюнув на бесплодные поиски, я закинул арбалет на спину и полез на примеченную крепкую ветку. Сверху наконец открылся удачный вид. Щелчок арбалетной тетивы и один из магов падает замертво. Когда испуганные маги перестали выбивать моих бойцов, сражение перешло в планомерное истребление врага. Падают последние разбойники, маги держат мерцающий щит. Первый понимает, что это конец и, плюнув на свою жизнь, решает забрать с собой хоть кого-то. Но этого момента ждал я. Как только пропал щит и маг начал кастовать, что-то убойное, мой болт остановил это грязное действие.

Последний маг запаниковал и, плюнув на щит, бросился бежать. Только недалеко. Одним прыжком Боброк догнал беглеца и снес голову.

На поле боя, а скорее даже бойни, воцарилась тишина. Когда прошло опьянение схваткой, многие были шокированы произошедшим. Конечно ветераны вроде старосты и его сослуживцев быстро вернули себе ясность рассудка, но обычные крестьяне переносили содеянное гораздо тяжелее. К счастью, отставной сержант, выпеставший немало новобранцев, давно имел рецепт на этот случай.

— А ну быстро подобрали сопли! Первый десяток — оттащить трупы к лесу, второй десяток — собрать трофеи! Быстрее, нужно управиться до утра. Еще неизвестно, что с вами будет после потери звериной силы.

Услышав про трофеи, народ оживился. Да и я заинтересовался. Вещи простых разбойников меня не интересовали, а вот в палатках и скарбе магов я бы покопался. Первым местом, где я решил пошарить, была телега, стоявшая возле шатров. Крупный короб, укрытый полотном привлёк мое внимание. Сдернув ткань, я еле сдержал ругательства. В железной клетке сидела молоденькая девчонка. Хотя может и не молоденькая, возраст гномок я определять, еще не научился.

Эпилог.

Уютно потрескивал костёр. Я сидел, привалившись к стволу поваленного дерева, и рассматривал свою спутницу. Оказавшаяся очень любопытной и общительной гномка увязалась за мной. Кэлси, а именно так звали 22-х летнюю представительницу народа гномов, как свойственно многим гномам жила чтобы исследовать и проводить безумные эксперименты. Вот только сферу приложения своих усилий она выбрала нестандартную. Вместо изобретения механических цыплят, монструозного огнестрельного оружия и прочих милых сердцу безумного гения вещей, она экспериментировала с тайной магией. В будущем это увлечение грозило превратить талантливую девочку в могущественную магессу. Но, как это часто бывает у гномов, один неудачный эксперимент поставил крест на этой возможности.

Кэлси заинтересовалась механизмом действия чародейской ауры. В результате долгих поисков на свет появился ритуал, позволяющий многократно усилить воздействие этого крайне полезного умения. Ни секунды не раздумывая, безбашенная экспериментаторша провела этот ритуал над собой. Он увенчался полнейшим успехом. Пусть дальность действия ауры немного сократилась, но сила и плотность излучаемой энергии выросли на несколько порядков. Однако эта аура стала единственным магически воздействием отныне доступным Кэлси.

В надежде вернуть себе способность полноценно колдовать, неунывающая гномка оправилась в путешествие. Скитаясь по людским королевствам, неутомимая коротышка искала знания и могущественных магов, способных ей помочь. В одном из посещенных городов к ней подошёл оборванец и сообщил, что в лесу неподалеку обитает древний и могучий волшебник, и за небольшое вознаграждение он готов показать к нему путь.

Мгновенно решив найти такого необходимого человека, Кэлси последовала за проводником. Конечно, никакого мага в лесу не оказалось. Наивную путешественницу ожидала шайка грабителей, которая отобрала всё ценное, а её саму продала знакомому магу, как диковинку на опыты. Быстро убедившись в крайней полезности мощнейшей чародейской ауры, этот маг стал всюду таскать с собой Кэлси. Пока в одной из командировок не познакомился с моим болтом.

Вызволенная гномка совершенно не испугалась звериного облика освободителей. Наоборот, стоило её выпустить из клетки, как она насела на опешившего Боброка, прося дать потрогать выступающие клыки. Сплавив под мою опеку неугомонный трофей, отставной сержант поспешил заняться организационными вопросами.

Я выслушал историю её злоключений, немного посочувствовал. Но тем не менее, взял клятву, скрепленную силой Велеса, о неразглашении обстоятельств её спасения. К сожалению, не было никакой возможности остаться и отпраздновать победу. Каждый потерянный час, приближал крайне нежелательную встречу. Еще раз простившись, я собрался отправиться в путь.

Удивительное дело, но Кэлси пожелала составить мне компанию в странствии. Никакие уговоры не смогли убедить упертую малявку отказаться от этой затеи и прийти в себя в гостеприимном селении. Собрав свои вещи, некоторые из палатки мага, она пошла за мной.

Несмотря на усталость и тяжелую ночь мы отмахали приличный кусок пути за день. И теперь устроились на привал. В пути было не до разговоров, я думал о своем будущем, пытался строить планы, а Кэлси.... Не знаю, способна ли она думать вообще, но с разговором в дороге не приставала. Почувствовавшую удачный момент мелкую прорвало:

— Мих, а куда мы идём? Хотя, я все равно узнаю позже, пусть будет сюрприз. А ты правда страшный жрец великого бога? Хотя конечно, я же сама видела его силу. А покажи, что ты умеешь? Ладно, не беспокой своего босса, лучше расскажи, откуда ты родом?

Так продолжалось полчаса. Бывают такие ужасные люди, приходящие в экстаз от звука собственного голоса. Им не важен собеседник, не важна тема разговора — они задают вопрос и сами же на него отвечают. Надеюсь, что моя спутница не из таких, а её просто прорвало на нервной почве.

В её потоке речи попадались и полезные для меня сведения. За время своих странствий Кэлси посетила множество магических школ и даже академию Даларана. Хоть она и искала ответ на конкретный вопрос, но природное любопытство заставляло узнавать множество сведений о посещаемых местах.

Для себя я решил, что следующей моей задачей станет обучиться магии. Как показала практика, маги далеко не всесильны, но, при наличии головы, несколько вовремя использованных заклинаний могут оказать неоценимую поддержку.

— Кэлси, а как мне можно научиться магичить?

Эпилог 2.0

Боброк смотрел вслед уходящему Миху. Неугомонный парень многое изменил в жизни села. Он сам не понял, насколько сильно его появление повлияло на каждого, с кем он имел дело. Легкомысленный Вирт взялся за голову и теперь стал жрецом, практически сломленный и потерявший веру в людей Декстер снова вернулся к жизни, да и сам отставной сержант вернул себе краски жизни. Если раньше его на этом свете удерживал только долг, долг перед семьей, долг перед односельчанами, то получив цель и смысл жизни, старый воин ощутил себя на своём месте. Возвращение здоровья стало прекрасным апогеем произошедших изменений.

Хотя наивности ушедшего жреца можно только поражаться. Бедняга и не догадывался, какие поручения они получили при посвящении. Они не обсуждали это, но многоопытный староста сразу просек, что не ему одному была поставлена важная задача. Но срок исполнять её подойдёт еще не скоро, а сейчас надо разобраться с трофеями.

Эпилог 3.0

Где-то.

Прекрасная девушка задумчиво водила рукой по водной глади. Серебристая жидкость, наполненная лунным сиянием, ласкала нежную кожу. Длинные темные волосы тяжелыми прядями стекали на спину и плечи, изящный стан погрузил бы скульптора эпохи ренессанса в перманентный экстаз, а лицо своей красотой могло покорять сердца народов. Немного печальное выражение лица рождало желание защищать и оберегать подобную красоту.

Внезапное волнение качнуло зеркало воды, но причиной его была не изящная девичья ручка, а что-то ближе к центру бассейна и гораздо глубже. Томная задумчивость мгновенно сменилась яростной гримасой. Такую всеобъемлющую и бесконтрольную ярость может испытать только обманутая женщина, и сейчас эта ярость была готова обрушиться на виновного.

В тишине хрустальным колокольчиком прозвенело имя обидчика:

— Велес!

Пролог 2

— Сержант Михаэль!

— Я, сэр!

— Вы, с вашим десятком, поступаете в распоряжение уважаемого магистра Сатураса.

— Так точно, сэр! Разрешите исполнять!

— Исполняйте.

Вот блин, не получилось отвертеться. Я сделал всё от меня зависящее, чтобы в экспедицию Академии отправили первую роту стражи, а не девятую, в которой я служу. И у меня получилось! Отправили именно первую. Но когда эти боязливые маги попросили выделить еще десяток для личной охраны, то, конечно же, сразу припахали меня. Еще бы, образцовый десяток, лучшие воины, десятник — чемпион стражи. Кого же еще отправлять!

А ведь мне оставалось отслужить всего полгода и здравствуй Академия! Пожалуй, стоит рассказать, как я очутился в страже.

После ухода из деревни, мы с Кэлси изрядно постранствовали. Девчонка оказалось очень легкой на подъем, и сразу согласилась помочь мне устроиться учиться магии. Правда сразу предупредила, что во взрослом возрасте, да еще и чужака, вряд ли легко согласятся обучать тайнам магического искусства.

Небольшой запас финансов быстро подошёл к концу, но мне часто удавалось расплачиваться за ночлег и запас продуктов кузнечным ремеслом. Ведь далеко не в каждой деревне был грамотный кузнец, а вещи имеют свойство ломаться. Иногда, когда попадалась возможность поработать в нормально оборудованной кузнице, мы задерживались, и я за недельку выковывал партию спиц и иголок, на которые был всегда стабильный спрос. Материала требовалось чуть, а заработок выходил очень приличный.

Таким образом, нам удалось посетить все известные магические академии в Восточных Королевствах. И в каждой получить отказ. Я был в отчаянии, ведь мой план требовал обязательного овладения магией. Все человеческие маги отказали, гномы и дворфы чужаков не обучали, эльфы даже не пустили нас в свои земли, тролли вместо обучения с удовольствием закусили бы супчиком из меня. При всей симпатии Кэлси не могла нарушить запрет и обучить меня тому, что сама знала.

Но отчаянье быстро прошло. Я напомнил себе, что поклялся больше не позволять себе слабости, и поэтому пошёл по второму кругу. Большинство магов крутили пальцем у виска, мол, тебе же сказали, что не примут, но меня это не смущало. Я предлагал устроиться хоть слугой, хоть чернорабочим, в обмен на обучение, искал варианты устроиться неофициально, но результат был один — отказ. Пока однажды мне не повезло. На очередном собеседовании маг долго меня разглядывал, а потом сказал:

— Я слышал про тебя, Мих. Ты посетил каждую академию и получил отказ. Тогда ты пошёл по второму кругу. К сожалению, при всем желании я не могу принять тебя к нам, хоть твоё упорное желание учиться мне импонирует. И во всех других академиях будет такой же ответ. Во всех официально признанных академиях. Ты понял меня?

Под пристальным взглядом мага я кивнул.

— Но я не слышал о неофициальных учебных заведениях в Восточных Королевствах.

Маг поморщился:

— А их и нет на нашем материке. Сообщество магов жестко контролирует распространение магических знаний. Но вот, острова.... Больше я вам ничего не могу сказать. Надеюсь увидеть вас среди своих коллег. Ведь если претендент подтвердит свою квалификацию в Даларане, то может считаться магом, даже если нигде официально не обучался. Конечно, это сделано для детей магов, проходивших домашнее обучение, но и в твоём случае это должно сработать.

Получив наводку, я довольно быстро выяснил следующее. Среди пиратских команд было множество магов, которые точно официально не обучались. Затратив еще немного усилий, я узнал о далеком острове Артугот. Вообще он считался крупным торговым пунктом, вот только торговал он товарами сомнительного происхождения.

Конечно, такое почти официальное пиратское гнездо не могло бы существовать без мощной защиты, которую обеспечивали многочисленная и хорошо обученная стража, собственная Академия магии и, как ни парадоксально, покровительство Кул-Тираса. Попасть на Артугот оказалось несложно, корабли регулярно ходили. А вот в Академию устроиться оказалось гораздо сложнее.

На обучение люди принимались только по рекомендации или за очень большие деньги. А рекомендацию могли дать или очень уважаемые капитаны (считай главари пиратских шаек), или бургомистр Артугота. Проще всего получить рекомендацию от пиратов. Сходить в пару набегов, заключить договор на службу после учебы и здравствуй Академия.

Но вот беда, пиратское ремесло предполагает грабежи и многочисленные убийства невинных людей, а совесть я не готов разменять даже на обучение магии. Рекомендацию бургомистра можно было получить несколькими способами, но мне подходил только один — 5 лет отслужить в страже.

Отслужившим полный контракт предлагались на выбор множество наград, но наибольшей популярностью пользовались три варианта: гражданство с правом торговли, новый контракт с повышенной оплатой и более высоким званием или рекомендации в Академию. Конечно, для последнего нужно было обладать хотя бы минимальными способностями.

Отслужить 5 лет получалось далеко не у всех. Любимая забава отдыхающих пиратов — поножовщина, добавить сюда подвыпивших корабельных магов, разборки между пиратскими капитанами, заказные убийства и еще сотни возможных неприятностей гарантировали высокую смертность среди стражников. Многие не выдерживали и просто уходили, а некоторые не доживали.

Зато желающих попробовать себя в качестве стражника хватало. Раз в 3 месяца проводился набор в учебку. Удачно сложилось, что набор начинался через декаду после нашего прибытия. Кандидатам в стражу разрешалось снимать комнату в большой гостинице возле казарм стражи. Предполагалось, что поступив на службу и большую часть времени обитая в казарме, стражник освободит место для следующего кандидата, но специально никого не гнали. Поэтому, уходя в учебку, я оставил Кэлси жить в своей комнате. Где еще можно снять жильё в хорошем и безопасном районе за такие смешные деньги?

В учебке звероватый сержант (специально, что ли таких отбирают) сразу положил на меня глаз. Среди рекрутов я отличался ростом и крепкой фигурой и на моём примере он решил преподать остальным урок. Во время первого построения, он вызвал меня из строя и приказал 100 раз отжаться. Я отжался. Он хмыкнул и приказал отжаться еще 100 раз. Я даже не запыхался. Но это было только начало.

Отныне все упражнения я выполнял в тройном размере, но и это не составляло мне труда. Промучившись со мной неделю, сержант был вынужден признать, что измотать меня не в его силах. Тогда он позвал на помощь первого сержанта, который командовал учебкой и нагрузка удвоилась. Пока остальные отдыхали, я повторял дневные упражнения, так же три нормы, под присмотром первого сержанта. И пока я не заканчивал, спать мне не разрешалось.

Поначалу было тяжеловато, но пару недель в таком ритме, и я привык. Заметившие это, сержанты погрустнели. Я, конечно, понимаю, что цель такого прессинга не повышение физических возможностей, хоть это и крайне желательный побочный эффект, главная цель-это довести новобранца до полубессознательного состояния крайнего истощения, чтобы использовать появившуюся психическую пластичность для привития рефлекса подчинения командирам и дисциплины. И моя выносливость ломала им всю малину.

Но через пару дней они встретили меня на побудке с сияющими как новенький пятак лицами. Уже одно это меня насторожило, а вот сухонький старичок, стоявший рядом, не насторожил. Как оказалось, зря. Этот милый дедушка был начальником сержантской школы, который всю жизнь тренировал элитных бойцов Артугота. Быстро прогнав меня по стандартным упражнениям, он довольно хмыкнул и ушёл.

А на следующий день меня перевели в сержантскую школу. Уже знакомый дедушка, которого звали Чинкедаж, встретил меня очень радушно. Сразу после заселения он повел меня на тренировочную площадку. Новые упражнения показались мне намного легче, ведь теперь не приходилось выполнять тройную норму. Очень много упражнений в неустойчивом положении или на неустойчивой поверхности, но я справился.

А на следующий день я не смог встать. Болели мышцы, о существовании которых я даже не подозревал. Обжигающая боль напомнила о существовании мышц-стабилизаторов, отвечающих за равновесие и вертикальное положение тела. Стиснув зубы, я все же поднялся под насмешливым взглядом Чинкедажа. Завтрак и снова та же программа, только теперь ранее казавшиеся лёгкими упражнения вызывали нешуточную боль. Но и этот адский день закончился. За зрелищем еле-еле заползающего меня на койку с удовольствием наблюдали давешние сержанты. Заказчик остался доволен.

А на следующий день была растяжка... Лишь к вечеру с моих глаз ушла темнота, вызванная нечеловеческой болью. И лежа в кровати, я с ужасом ждал нового дня. Но, несмотря на все страдания, я не сдавался и не просил пощады. Через силу поднявшись, я похромал на завтрак. На выходе из столовой меня уже встречал Чинкедаж:

— Я вижу, ты подустал, сегодня отдохни. Проходи вот сюда, согни ноги, вытяни руки вперед. Вот тебе для равновесия пару учебных мечей, вот так. Руки выше. Хорошо, замри в такой позиции. Вот, оставляю тебе часы для наглядности. Отдохни пару часов, а потом я к тебе подойду.

Он издевается, два часа в стойке железного всадника с тяжелеными мечами на вытянутых руках — это в его понимании отдых!!! Проклятый старик вроде бы оставил меня без присмотра и можно пофилонить, но наверняка будет присматривать. Не дождется, я выстою!

К тому же тут я опирался на развитые группы мышц, которые даже в такой положении работали уверенно, без перенапряжения. Первые полчаса дались легко, половину времени я выдержал, но усталость начала ощутимо давить. Еще через 30 минут мышцы начали подрагивать от усталости. Последняя четверть времени тянулась и тянулась...

* * *

Старый мастер сидел в тенечке и попивал чай, краем глаза наблюдая за свалившимся на голову учеником. Когда к нему пришёл начальник учебки с просьбой подсобить с аномально выносливым рекрутом, Чинкедаж подумал, что совсем они там совсем обленились, раз не могут умотать одного человека. Но понаблюдав за стараниями сержантов, он согласился, что парень оказался на диво вынослив.

Он демонстративно соблюдал дисциплину, но опытному взгляду было очевидно, что это внешние проявления и к подчинению он не приучен. Но все можно поправить. Конечно, основные группы мышц у парня были на хорошо развиты, но первая же тренировка на малые мышцы показала, что только они. Было видно, что на следующий день он еле поднялся, но пощады не просил. Во время жесткой растяжки он несколько раз терял сознание. Упорство импонировало старому мастеру, но поблажек он не давал никому.

Решив посмотреть, как подопечный будет чувствовать себя под длительной, непрерывной и монотонной нагрузкой, Чинкедаж дал ему заведомо трудновыполнимое задание и как бы оставил без присмотра. И сейчас гадал, упорство ученика — это результат его трудолюбия или цепкого разума, догадавшегося, что без контроля его не оставят.

Растяжка, пластичность суставов, равновесие и координация удручали. Но все возможно привести в норму. Впрочем, пока это не его дело. Еще пару дней помучает парня и вернет в родную учебку. С письменными рекомендациями для его командиров, по физическим нагрузкам конечно. А вот после учебки.... Но пока об этом было рано думать.

* * *

Вредный старикан все же приглядывал за мной, но к счастью я не оплошал. Страшно представить, какую кару он мог выдумать для нерадивого ученика. Последние минуты я еле удерживал трясущиеся руки и ноги, но вот последняя песчинка падает, и я со стоном выпрямляюсь, бросая проклятые деревяшки на землю.

Выскочивший, как черт из табакерки, старый мастер укоризненно посмотрел на валяющиеся учебные мечи, и я на трясущихся, еле ощущаемых, конечностях похромал их поднимать. Кое-как поставив их на стойку для учебного оружия, я ожидающе уставился на сенсея.

— Отдохнул, новобранец? Тогда пойдем, поработаешь. Сегодня у тебя задание разгрузить прибывшие в казармы повозки. Цени, специально для тебя придержал. Разгрузишь и отдыхай до завтра.

Я неверяще смотрел на два десятка больших повозок, загруженных разнокалиберными припасами. Большие бочки, штабели досок, каменные блоки. А я на какое-то мгновение поверил, что старый живодер действительно даст мне отдохнуть. В нормальном состоянии я бы уверенно перекидал даже такой объем груза, но после издевательств вредного старика даже просто стоять требовало усилий.

Проклиная свою судьбу, я начал таскать, катать, волочь, пихать — в общем, всячески радоваться жизни. Но все кончается, и этот день закончился. Уже далеко за полночь я дополз до своего спального места.

Утром на меня снизошло счастье от приветствия Чинкедажа:

— Подъем, рекрут! Сегодня у нас последняя тренировка, поэтому надо хорошо поработать. Сегодня у нас упражнения на укрепление связок и жил. Хорошенько позавтракай, сомневаюсь, что к обеду ты сможешь держать ложку в руках.

Похоже, старикан решил напоследок по полной оторваться на мне, но пофиг. Главное, что я возвращаюсь к таким добрым и родным сержантам. Следуя совету наставника, я умял тройную порцию завтрака. Вообще-то порция была одинаковая для всех, но получивший приказ свыше повар без вопросов наложил мне добавки.

Коротенькая разминка, чтобы растрястись после завтрака и начался очередной круг ада. Вроде бы привычные упражнения, но с зафиксированными в определенной позиции руками, заставляли меня тянуть груз, практически не включая в работу мышцы. Маленькие веса пошли легко, но когда Чинкедаж убедился, что я не покалечусь от серьезной нагрузки, ко мне пришло осознание, что это кульминация моих мучений.

Предсказание старика сбылось. К обеду я не был способен даже соломинку удержать в руках — просто не сгибались пальцы. Вечером на койку меня закинули сослуживцы. Сам я мог только моргать. Тяжелая ночь, наполненная болью, закончилась и утром меня забрал мой сержант.

Надежда на вернувшуюся лафу оправдалась только частично. Теперь стандартные занятия занимали значительную часть времени, но стоило сержанту заподозрить, что я недостаточно утомился, как тут же следовал блок упражнений от дедушки Чинкедажа. А за любой косяк в наказание также выбиралось, что-нибудь заковыристое и крайне болезненное.

Из плюсов нового положения можно назвать постепенную адаптацию к новым нагрузкам, к счастью пополняемый заряд энергий пустоты еще не иссяк, и наладившиеся отношения с сослуживцами. Раньше они относились ко мне холодновато. Им казалось несправедливым, что все упражнения выполняются мной с такой легкостью, а теперь, видя мои нынешние мучения, это чувство прошло. Среди них оказалось немало и коренных жителей Артугота, которые с большим удовольствием и затаенной гордостью рассказывали о своем острове.

Особенно я сдружился с парнем по имени Ларес Моргейн. Если остальные в нашем десятке были простыми ребятами, без особого образования и высокого интеллекта, то Ларес выделялся энциклопедическими знаниями и хорошими манерами. Он был представителем некогда очень богатой и влиятельной семьи. К сожалению, лет 10 назад шторм погубил корабль, везший старших родственников и кучу товара, а вдова, оставшаяся с маленьким ребенком на руках, еле-еле смогла рассчитаться с долгами. От былого богатства остался только большой дом с участком в центре города. Конечно, можно было продать его и переселиться в место попроще, но это было родовое гнездо, которое они стремились сохранить изо всех сил.

Как только Ларесу исполнилось 17 лет, несмотря на уговоры и причитания матери, он записался в стражу. План его был просто и надежен. Уйти с первого контракта он планировал сержантом, а на второй заступить уже офицером. При условии беспорочной службы и благодаря имени семьи, он рассчитывал быстро сделать карьеру. Венцом, которой могла стать должность советника бургомистра, или даже должность главы Артугота.

Несмотря на разницу в возрасте мы находили множество интересных тем для общения. Так в одной из бесед получилось разузнать про моего временного тренера.

Чинкедаж был личностью не особо известной, но в кругах, относящихся к страже, пользовался славой и авторитетом. С раннего детства он проявлял недюжинные способности к искусству фехтования, и к 15 годам на Артуготе не осталось достойных его соперников. Тогда молодой мастер отправился в путешествие в поисках достойных партнеров для спарринга и учителей. В своих странствиях он посещал самые удаленные уголки Восточных Королевств, сражался в сотнях тренировочных и тысячах настоящих схваток. Пока однажды ему не встретился странный путник, напоминающий черно-белого человекоподобного медведя, одетого в странные одежды и соломенную шляпу, по имени По. Он принадлежал к малоизвестной расе пандаренов и у себя на родине считался неплохим воином и пивоваром.

На предложение поспарринговаться По легко согласился и голыми руками раскатал человека в тонкий блин. Пораженный невиданным мастерством, Чинкедаж попросил пандарена стать его учителем, на что добродушный здоровяк легко согласился. Несколько лет Чинкедаж сопровождал пивовара в странствиях. Кстати целью По были необычные рецепты пива и семена редких растений, применяющих в его изготовлении.

Пандарен обучал человека не только навыкам боя, но и своей философии. Идея гармонии нашла отклик душе Чинкедажа, и свою жизнь он начал строить исходя принципов новой философии. Однако ничто не может длиться вечно, и однажды пивовар сказал ученику:

— Мне пора отправляться домой и, к моему глубочайшему сожалению, я не могу взять тебя с собой. Я обучил тебя основам и показал правильную дорогу. Но по этому пути ты должен пройти сам. Возможно, когда-нибудь мы снова встретимся, и я буду гордиться твоими успехами. А сейчас прощай, дорогой друг.

Простившись с учителем, Чинкедаж отправился домой. На родине он открыл небольшую школу фехтования, которая со временем стала пользоваться бешеной популярностью. А сам мастер получил возможность между уроками заниматься совершенствованием собственных навыков. Множество показанных техник и приемов пандаренов требовали адаптации под человеческую физиологию. Фактически перед Чинкедажем стояла нетривиальная задача в разработке нового стиля, которой он со всем упоением занимался.

Но не все было гладко. Некоторые из посещавших его уроки вернулись к пиратской деятельности. Учитель был возмущен и подавлен. На своих занятиях он пытался привить ученикам философию мира и гармонии, а техника боя в его понимании была лишь придатком. Но приходившие учиться в большинстве своем хотели научиться лишь одному — как можно эффективнее убивать и калечить противников. Потерявший иллюзии, что закоренелых пиратов можно перевоспитать, Чинкедаж хотел свернуть практику и уехать с острова, но тут подсуетился бургомистр, успевший оценить резко повысившийся класс бойцов, прошедших обучение. Итогом переговоров стало следующее соглашение. Чинкедаж обучает бойцов стражи и телохранителей бургомистра, а тот в свою очередь гарантирует, что каждый прошедший обучение получит запрет на участие в пиратской деятельности. Нарушившие запрет становятся преступниками, а капитан, принявший такого в свою команду, или платит большие откупные, или лишается корабля.

Хоть это был и компромисс, но мастера он устроил, ведь никто не запрещал ему во время обучения проповедовать свою философию. Как итог появился отдельный центр обучения, подготовку в котором могли проходить офицеры стражи и кандидаты в телохранители. Со временем центр разросся, бывшие лучшие ученики сами стали учителями. Шли годы, мастерство ученика По росло, как росла и база разрабатываемого стиля, но возраст стал брать своё.

Теперь самостоятельно он занимался только элитными клиентами или интересными случаями, вроде моего, а основную работу выполняли другие.

Так же многое удалось разузнать про сам город и академию. Но об этом позже.

Хоть и не с такой легкостью, как рассчитывал, но спустя три месяца я успешно закончил учебку и теперь с гордостью мог носить гордое звание рядового стражника Артугота. Впрочем, это не такое уж и достижение. Из 136 кандидатов отсеялись лишь 17 человек, которые, не выдержав, просто ушли. Учитывая, что в учебке жалованье не платится, их никто не держал. Всем новоиспеченным стражникам дали пару дней выходных перед началом службы.

Соскучившаяся Кэлси с радостью бросилась мне на шею. За время моего отсутствия она успела перезнакомиться с кучей народа и даже подыскать себе работу. Хоть и потеряв возможность оперировать магией, она не утратила знаний и поэтому с легкостью устроилась на довольно уважаемую должность продавца-эксперта магическими побрякушками. Этот бизнес был довольно обширен. Сюда входили торговля поделками студентов академии и шедеврами мастеров, скупка и оценка захваченных артефактов, зарядка и обслуживание, определение свойств неизвестных предметов. Хороших специалистов всегда не хватало, поэтому, оценив квалификацию Кэлси, ей сразу же дали хороший оклад, раза в 3 больше чем у рядового стражника.

К моему возвращению она устроила настоящее пиршество, и мы неплохо посидели в ближайшем трактире. 2 дня пролетят быстро, а нам нужно было определиться с жильем. Поэтому следующим утром я отправился к Ларесу, тем более он меня звал в гости. Застав его дома, я попросил совета. Ларес даже возмутился:

— И слушать ничего не хочу. У нас есть гостевой домик, и твоя подопечная может жить в нём. Да и для тебя найдется там отдельная комната. Заселяйтесь прямо сегодня и живите сколько надо.

— Ларес, но мне неудобно вас стеснять. К тому же ты не сказал, какую плату будешь с нас брать.

— Чушь! Никакого стеснения. Честно говоря, я беспокоюсь, что с моим отбытием на службу мама может захандрить. А судя по твоим рассказам, Кэлси очень весёлая и жизнерадостная девушка. Я бы хотел попросить её присмотреть за матерью, ну может по хозяйству чего помочь. А насчёт платы — забудь. Пусть мы и не так богаты, как раньше, но на достойное проживание денег хватает.

Потратив час на уговоры всё же принять плату, я сдался. Да вариант был очень удачный. Дело было не в деньгах. На Артуготе социальный статус определялся всего по трем критериям. Должность, богатство и место проживания. Работа с магией всегда считалась престижной, денег тоже должно хватать, а поселившись в престижном районе, пусть только и в гостях, Кэлси автоматически получала довольно высокий статус.

Почему это оказалось важно для меня? Дело в том, что хоть самых буйных и отсеивали на выходе из порта, Артугот был все же пиратским гнездом. А это значило множество проблем от морских разбойников. Особенно для девушек, им было довольно опасно передвигаться по городу без сопровождения. Однако если житель, или жительница обладали уважением и высоким социальным статусом, то пираты старались с такими не связываться. Конечно я сгущаю краски -стража четко и жестко пресекала любые намеки на бесчинства, но перестраховаться лишний раз не помешает.

Выходные пролетели быстро, и вот наступил мой первый день на службе. Встать на довольствие, получить место в казарме, доспех и оружие, место в арсенале, отметиться у казначея — только к вечеру я познакомился со своими сослуживцами и сержантом.

В десятке оказались крепкие, серьезные мужики лет за 30. Меня это порадовало, наверняка служить с молодёжью было бы намного проблемнее. Из новичков оказался только я. Как мне рассказали, назначили меня в последний момент. Пару дней назад стража разнимала пьяную драку в порту и одному из моего десятка не повезло— сунули заточку в бок. Пока поняли, что он ранен, бедолага истёк кровью.

Тут стоит немного рассказать об обмундировании стражи. Обмундирование большинства рядовых стражников составляли кольчуги, шлемы с т-образным вырезом и форменные накидки. В случае непогоды выдавались плащи. Вооружение состояло из короткого меча, окованной медью дубинки и щита. Все было не очень высокого качества. Например, кольчуга состояла из крупных колец одинарного плетения, в зазоры которых легко проходила тонкая заточка, что и сгубило того стражника. К неуказанным деталям одежды (поддоспешник, перчатки, сапоги, штаны и т.д.), которые покупались за свой счет, требование было только одно — выглядеть опрятно.

В страже было правило, если в десятке остаётся меньше десяти человек, включая сержанта, то в течение месяца десяток расформировывается. Обычно десяток состоял из 13-15 человек и сержанта. Были отдельные крупные десятки по 20 и даже 30 человек, но таких было совсем чуть. Но мой был не из крупных.

Все дело в командире. Если сержант обладал связями, изворотливостью или авторитетом он мог выбить из предлагаемых нарядов самый безопасный и выгодный. Есть большая разница: разнимать пьяные драки в порту или охранять богатые лавки верхнего города. Соответственно люди шли к сержантам, способным обеспечить наиболее спокойную и сытную службу. Раз в год любой стражник мог перевестись в другой десяток — требовалось только согласие сержанта принимающего десятка. К сожалению, мой командир был не из таких.

Пару лет назад он повздорил с секретарем бургомистра и с тех пор оказался вечным стражником порта. Хоть сам факт ссоры он не скрывал, но на просьбу рассказать о причине буркнул, чтобы я не лез не в своё дело. Вести, конечно, не радостные, но в пользу моего нового десятка говорил тот факт, что, несмотря на опалу, люди держались своего командира и не уходили в другие десятки. Сам сержант, кстати его звали Даррон, не рвался набирать народ, а просто хотел дослужить год, оставшийся ему до окончания контракта.

Но держать минимальный состав подчинённых оказалось неудачной идеей— одно несчастье и десяток под угрозой расформирования. Но дружба с первым сержантом учебки выручила Даррона. В последний момент он смог распределить меня в десяток своего друга. Впрочем, он делал это и ранее, но новички не задерживались. Через 3 месяца, когда можно было подавать прошение о переводе, они уходили в другие десятки. Но 3 месяца продержаться до новой партии новичков так было можно. Повторить это действие еще 2 раза, и сержант Даррон спокойно завершает контракт.

Все это мне рассказал сам сержант в первый же вечер. Мне понравились честность и прямота командира, да и атмосфера в десятке показалась подходящей. Для себя я решил, если сработаюсь — в другой десяток не уйду.

Первое дежурство и сразу драка. Гоблин сцепился с дварфом. Я, разинув рот от удивления, смотрел как мелкий зеленый, 40— килограммовый коротышка, яростно атакует мощную фигуру дварфа, весом за центнер. Несколько секунд замешательства и команда сержанта:

— Рядовой, Мих! Немедленно разнять драку.

Значит, хотите посмотреть на меня в деле? Ладно, я вам покажу. Отдаю щит сослуживцу и строевым шагом подхожу к драчунам.

— Стража Артугота! Немедленно прекратить драку!

Естественно они не обратили на меня внимания и продолжали мутузить друг друга. Но я на это и не рассчитывал. Почти все свободные часы в учебке я тратил на изучение законов и положений Артугота, поэтому знал, что прежде чем начинать рукоприкладство требуется громко и четко озвучить свое требование, что я и сделал. Ухмылявшиеся сослуживцы застыли восковыми статуями, когда я взял драчунов за шкирки и, как нашкодивших котят встряхнул. Затем на вытянутых руках отнес к сержанту. Если гоблин быстро пришёл в себя и пытался брыкаться (видимо был уже такой опыт), то дварф просто потеряно смотрел в пустоту.

Сержант довольно оглядел болтающихся нарушителей и начал разнос:

— Ай-я-яй, опять драка и опять вы двое. Ладно, отмороженный Ржаводыр, но ты же почтенный дварф, Кардомар! Который раз вас разнимаю! Ладно, таксу вы знаете. Или может, хотите недельку провести на работах по чистке канализации?

Именно так, в страже была установлена тарифная сетка штрафов, которые служители закона могли взимать прямо на месте. Треть уходила наверх, а две трети распределялись между стражниками. При этом все официально! Правда за заведомо необоснованный штраф платили уже сами стражники, и в стократном размере! В общем, система была продумана и эффективно работала. Не могло быть того, что где-то начиналась драка, а стража проходила мимо, не желая связываться. Наоборот, десятки наперегонки бежали к своим благодетелям, горя праведным желанием облегчить их кошельки. А если денег на штраф не хватало, то и тут город приходил на помощь. Уборка улиц, очистка канализации, погрузочные работы в доках — в ратуше была организована целая очередь из желающих попользоваться дешевым трудом заключенных. Стражникам из оплаты перепадал их законная часть.

Естественно ни дварф, ни гоблин за гроши разгребать канализацию не собирались и, бурча что-то себе под нос, тут же оплатили штраф. И только после этого я их опустил на землю. Первое дежурство уже принесло в копилку отряда пару десятков серебряных.

Мы продолжили патрулирование, а тем временем сержант продолжал меня просвещать:

— С гоблинами всегда будь настороже, эти коротышки отличаются на редкость непредсказуемым поведением. Сегодня он без вопросов выплачивает штраф в 10 золотых, а завтра кинется на тебя из-за медяшки. Вообще, Ржаводыр вполне вменяемый и обычно не доставляет на проблем, кстати, он держит оружейную лавку в порту. Наши там частенько закупаются. Дварфы поспокойнее, но с ними тоже нужно держать ухо востро.

Спустя пару часов, десяток разогнанных драк, пару пойманных воришек и одно убийство, мы присели отдохнуть и пообедать в припортовом трактире.

— Мих, запомни это местечко. Из всех харчевен и забегаловок портового района, эта единственная, где можно не бояться травануться. Содержит её мой старый сослуживец.

Как оказалось, работа стражника требует множество знакомств с самыми разными людьми, и не только. Главы артелей грузчиков, держатели борделей, лавочники, пираты, контрабандисты, воры, наёмники, шулеры — все они сливались к какой-то неостановимый цветной калейдоскоп. Но хуже всех были работорговцы. Когда мы впервые подошли к занимаемой ими части порта, Даррон сразу помрачнел. Люди как скот сидевшие в огороженных площадках встретили нас равнодушно. Но некоторые, видимо из новеньких, увидев нас, стали звать стражу и просить освободить себя. Сержант сплюнул:

— Запомни, Мих. Как бы тебе не хотелось порой вмешаться, разогнать этих ублюдков и освободить страдающих людей, помни, что ты стражник и должен соблюдать законы Артугота. И раз закон разрешает этой мрази творить свои делишки, ты не можешь идти против него. Как бы порой тебе этого не хотелось.

Быстро пробежавшись по загонам, мы поспешили покинуть это тягостное место. За всю жизнь я не сталкивался с таким количеством смеси грязи, пороков и человеческих страданий. Людская природа отрылась мне с другой, совсем неприглядной стороны. Хорошо, что работорговцы были последней точкой нашего сегодняшнего патруля и можно вернуться в казармы, чтобы хоть немного прийти в себя и переварить увиденное.

Вечером, лежа на жесткой кровати, я размышлял. Можно продержаться три обязательных месяца и подать заявку не переход в другой десяток, где служба полегче и побезопасней. Но кто-то же должен делать эту работу? Пока не было опального десятка, патруль в порту был нечастым гостем. По рассказам парней, когда они начали регулярно обходить дозором портовые закоулки, то каждый выход сопровождался стычками. Множество ранений и несколько трупов — вот та цена, которую пришлось уплатить страже за приведение кипящего котла припортовых районов в нынешнее, относительно спокойное состояние. Если десяток распустят, то патрули снова станут редким явлением и вернется кровавая вакханалия. Да и доход неплох. За день мы насобирали чуть больше 3-х золотых. Треть ушла наверх, десятая от полной суммы часть по традиции сержанту, а остальное поделили поровну между нами. Мне кстати положили полную долю — никаких разводов типа 'испытательного срока' как у нас. В десятке реально держались друг друга.

Через три месяца я решил никуда не переходить, хоть предложения были, и служба пошла своим чередом. В порту я, кстати, пользовался определённым уважением. Вообще к стражникам было пренебрежительное отношение, характерное для мест, где цвёл криминал, но после одного случая задирать нас уже не рисковали.

Прибыла в порт шайка дезертиров из флота Кул-Тираса на 3-х битком набитых кораблях. Всего их было под 400 хорошо вооруженных и обученных головорезов, которые сразу же начали наводить в порту свои порядки. На их счастье свою деятельность они начали, когда наш десяток отбыл на учения, и порт на неделю остался без присмотра.

По возвращению шагая по знакомым улочкам, мы сразу почувствовали висящее в воздухе напряжение. Короткая команда сержанта и из-за спины вытаскиваются щиты, одеваются шлемы, готовится к бою оружие. Мы успели вовремя. На подходе к магазину Ржаводыра нам перегородили путь пару десятков незнакомых, но явно готовых к бою людей.

Даррон не медлил:

— Стража, к бою!

Выстроившись в ряд, мы выставили вперед щиты и занесли мечи в атакующей позиции. А сержант продолжал драть свою луженую глотку:

— Стража Артугота, бросить оружие и выстроиться по одному для досмотра. В случае неповиновения атакуем!

В ответ полетели камни и бутылки. От моего щита с визгом отскочила стрела. Судя по траектории стреляли откуда-то сверху. Может они хотели нас отпугнуть? Не знаю, но кончилось все плохо. Для них.

— Десяток, в атаку! Держать строй!

Ширина улицы как раз позволяла нам спокойно перекрыть её, но не тереться плечами о стены. Несмотря на прилетающие гостинцы, мы четко дошли до толпы и начали колоть её мечами. По щитам стучали вражеские мечи и топоры, но замуштрованные насмерть стражники работали четко. Закрыться — удар! Прикрыть соседа, толчок щитом и добивающий укол, а затем повторить. Очередная стрела скользнула по шлему сержанта, вызвав у него яростный рык:

— Мих, отойди назад и доставай арбалет. Чтобы через минуту я не видел ни одной стрелы сверху!

Отработанным движением я шагнул назад, и парни сомкнули строй. Удачно, что я взял с собой арбалет, поскольку обычно он оставался в казарме. Но на учениях я из него хорошо пострелял и хотел сегодня отдать его Ржаводыру для обслуживания. Меч в ножны, щит за спину и арбалет в руки.

Про арбалет расскажу отдельно. Когда я поближе познакомился с Ржаводыром, тот оказался вполне вменяемым, для гоблина конечно, существом и очень интересным собеседником. Слово за слово, и вот почти в каждом патруле я умудрялся заскакивать проведать вредного коротышку в его магазине. Чего только там не было, но все же основное место принадлежало гоблинскому оружию, часть которого изготавливал сам Ржаводыр. Его кстати очень заинтересовал мой арбалет. Он сразу признал, что это не гоблинская работа, хоть и очень качественная. На просьбу продать, я ответил отказом, ссылаясь на то, что это подарок друга. Но вот на предложение дать его на время, чтобы скопировать понравившиеся узлы, я согласился. В качестве платы попросил немного переделать арбалет под свои новые возможности. В частности, переделать взвод и присобачить обойму с болтами. В оригинале механизм натягивался несколькими движениями для снижения нагрузки на руки. Но это сильно резало скорострельность, а мои физические возможности позволяли делать это одним движением. Добавляем обойму в 5 болтов с автоматической подачей и скорострельность растет на порядок.

Сейчас все эти улучшения были как никогда кстати. Щелчок — обойма вставлена, щелчок — арбалет взведен, щелчок — первый беспечный лучник падает с болтом в груди. 3 секунды на прицельный выстрел— вот результат десятков затраченных на тренировки часов. Потеряв троих подельников, лучники стали пытаться прятаться. Но лук— это не ружьё или арбалет, скрючившись из него не постреляешь. Итого в соревновании по стрельбе со счетом 5-0 побеждает стража Артугота. Вставив запасную обойму, я переключился врагов перед строем. И так изрядно обескураженные потерями и бесплодностью усилий продавить строй, получив за 20 секунд 5 болтов, они обратились в бегство, бросив своих раненых и убитых.

Быстрый и жесткий допрос самого целого из валяющихся противников прояснил ситуацию. Сегодня у Кул-Тирасцев была запланирована показательная карательная акция. В списке жертв был и Ржаводыр. Но вредный коротышка не дал себя зарезать как беспомощную овцу. Магазин гоблина был хорошо укреплен, и нападавших встретили мощные металлические двери и болты, летящие из узких бойниц. Нападающие вместо быстрой расправы были вынуждены сесть в осаду. Отряд разделился на 3 части по 30 человек. Первые следили, чтобы гоблин не сбежал из ловушки, вторые отправились за горючим, чтобы выкурить сидельцев, а третьи, контролировавшие подходы, попались нам. Всего в короткой схватке ребята положили 11 человек. Еще 8 догнали мои болты, оставшиеся 11 убежали за подкреплением.

Это прекрасно понимал и сержант. Древнейшая дилемма — беги или дерись. Но не таков был наш командир, чтобы его могла испугать кучка разбойников:

— Десяток, 2 минуты чтобы перевязать раны и подобрать сопли. Потом выдвигаемся разблокировать магазин коротышки.

Пока мы ощупывали себя в поисках незамеченных в адреналиновой горячке ран и обрабатывали обнаруженные, Даррон придирчиво осматривал результат наших действий. Одного бойца, самого пострадавшего, он оправил в штаб с докладом. Остальные же были признаны боеспособными и пошагали дальше.

Я, успевший повыдергивать болты из врагов и до снарядить обоймы, получил приказ держаться чуть позади строя и присматривать за тылом, попутно обеспечивая прикрытие от лучников. Таким образом мы вышли к магазину гоблина.

Нас встречала озлобленная толпа в 4 десятка человек. На время забыв про свою цель, они с воплями кинулись на строй стражников. Команда сержанта, и мы чуть отступаем в более узкое место, чтобы неполным десятком можно было перекрыть улицу.

Видимо все лучники получили по болту еще в первую нашу встречу, поэтому сейчас я мог сосредоточиться на пехоте. Заскочив на уличный прилавок, я получил прекрасный обзор и удобный сектор стрельбы. К сожалению, болтов у меня осталось немного — всего 15 штук. Поэтому тратить их надо было с умом. О, вот первый лауреат премии Дарвина— самый голосистый бандит, который пытался организовать озлобленную толпу, замолк с подарком в горле. Перезарядка. Один из стражников получил мощный удар по шлему и на секунду растерялся, но воспользоваться появившейся возможностью ловкачу помешал болт, пробивший голову. Дальше смертельные гостинцы улетели к парочке здоровяков, выглядевших наиболее опасными. Обойму я добил в непонятно как затесавшегося в толпу копейщика.

Больше примечательных персон мне в глаза не бросилось, так, что следующую обойму я просто выпустил в толпу. Потеряв десяток человек от болтов и еще несколько от мечей стражи, Кул-Тирасцы потеряли и былой задор. Мгновенно почувствовавший это Даррон, тут же отреагировал:

— Стража! По моей команде шаг вперёд! Раз! Раз! Раз!

Каждый шаг сопровождался толчком щитами. Враги начали неуверенно пятиться. Очередная порция болтов окончательно подавили их желание сражаться. Однако все же враги не разбегались, а начали потихоньку оттягиваться назад. Стражники технично оттесняли их прочь от магазина Ржаводыра. Оставшийся у меня последний болт я решил приберечь на крайний случай, поэтому закинул арбалет за спину и, взяв на изготовку меч и щит, поспешил занять свое место в строю. Вот мы тесним врагов, и через секунду картина полностью меняется.

Из улочки за нашей спиной вываливается третий отряд, который уходил за горючим. Мгновенно разобравшись в происходящем, дезертиры дружно бросаются на помощь подельникам, а воспрянувшие духом остатки первых отрядов начали активно теснить нас. Кажется, вот-вот нас зажмут с двух сторон и раздавят, но проходит секунда, другая, а мы все еще живы. Выгадываю миг, чтобы бросить взгляд назад и замечаю следующую картину. Тройка гоблинов во главе с Ржаводыром яростно режутся с подоспевшим подкреплением, но их смели бы за секунду, если бы не серокожий гигант, в котором я с трудом узнал Кардомара. Мощь гор, кажется так называется эта способность. Вот только я думал, что только подгорные короли ей обладают, но сейчас не до размышлений.

Все замечавший сержант видел, что несмотря на колоссальную мощь дварфа, подкрепление держится из последних сил:

— Мих, отходи назад и помоги союзникам.

Кивнув, я аккуратно вышел из строя, давая прорехе затянуться и кинулся на выручку. Меч в ножны, щит на спину и вот я выцеливаю командующего отрядом. Выстрел и его силуэт падает. Уже хочу закинуть арбалет за спину, но на секунду отвлекшийся Ржаводыр кидает мне полную обойму.

Я и забыл уже, что заказал ему парочку запасных обойм. Видимо он успел сделать только одну. Хорошо, что для проверки механизма я выдал ему 5 болтов. Три щелчка и арбалет снова готов к бою. Мысленно даю себе обещание озадачиться боезапасом. Если бы у меня было еще пару десятков выстрелов, нам было бы на порядок легче, но эту задачу буду решать после. Если доживу.

Пять выстрелов, и пятерка противников отправляется в страну вечной охоты. Наконец добегаю до гоблинов и вовремя успеваю подставить щит, под колющий удар, грозивший пропороть бок зазевавшемуся коротышке. Чуть впереди буянил каменный гигантский дварф. Уже десяток врагов пал под его сокрушающими ударами. Еще немного, и враги побегут. Но в самый неудобный момент у Кардомара кончилась батарейка. Глядя как гигант начал быстро уменьшаться, Ржаводыр крикнул:

— Мих, прикрой его. Сейчас он будет слаб, после использования своей способности.

Кивнув, за шкирку вытягиваю потерявшего сознание дварфа. К сожалению, отступить в магазин было невозможно, и мы затолкали бесчувственное тело в угол между зданиями, а сами встали стеной перед ним. Уже не сдерживаемая нами часть врагов пошла в сторону моего десятка. Держитесь ребята, мы сделали, что смогли.

В принципе все было довольно неплохо, и спустя минуту мы были хоть и поголовно раненые, но все живые. Я работал как заведенный, выпад, закрыться, удар щитом, прикрыть коротышку слева, махнуть мечом и дать секунду на восстановление равновесия гоблина слева. Казавшиеся легкими щит и меч стали наливаться свинцом, зрение сузилось до ближайшего окружения. Вот первый гоблин теряет сознание от кровопотери. Махаю щитом наотмашь и пользуясь секундной передышкой перекинуть бесчувственное тело к Кардомару. Еще через какое-то время, зевнувший гоблин пропускает удар по куполу и ложится отдохнуть. Мы остаемся вдвоём с Ржаводыром. Коротышка держится на одном упрямстве, я сам уже давно не понимаю, какими силами стою на ногах. Но вот силы окончательно покидают моего последнего соратника. Теряя сознание он падает назад.

Теперь на ногах остаюсь я один. Так хочется упасть и хоть секунду отдохнуть, но не могу. Парни вышли из укреплённого магазина, прикрывая нас, и сейчас я последнее препятствие на пути жаждущей их крови толпы. Держаться, хотя бы еще немного. Против воли мои движения стали замедляться, вот в шлем прилетает один удар, второй. Бок опаляет болью, враги не спешат, они развлекаются. Хотят страданиями отплатить мне за смерть подельников. Лезвие пронзает правое плечо, и меч выскальзывает из обессилевших пальцев. Еле шевелящаяся левая рука не успевает и с неё от мощного тычка слетает щит. Тянусь к кинжалу, понимая, что всё тщетно. На секунду проясняется зрение, и я вижу злую усмешку, на губах врага. Она предлагает мне потрепыхаться в тщетной борьбе. Пытаюсь что-то сказать, но пересохшее горло способно исторгнуть лишь хрип.

Мир тонет в хороводе теней, и я понимаю, что теряю сознание. Последней увиденной картинкой был метательный нож в глазу пытающегося добить меня врага. Погружаясь в тёмные пучины слышу клич стражи Артугота. Подкрепление пришло.

* * *

В себя я пришёл уже в лазарете. Подошедший целитель загадочно поводил руками над забинтованным боком, пощупал руки. Хмыкнул и сказал:

— А ты крепкий парень, стражник. Я еще не видел человека способного выжить после потери больше 3/4 крови. Впрочем, тебе надо еще поблагодарить друзей, которые очень быстро тебя ко мне доставили. Но это еще успеется. Самочувствие нормальное? Тогда освобождай койку. Бинты можешь снять сам.

На выходе меня встречали парни из десятка, Ларес и , к моему удивлению, Ржаводыр с Кардомаром. Под радостные похлопывания по плечам мы всей компанией отправились в кабак. Там, сидя за столом, я уже расспрашивал друзей о новостях.

Из их рассказов складывалась следующая картина. Прибежавший гонец поставил на уши всю стражу. Мол в порту происходит крупная разборка и всю эту вакханалию пытается сдержать только один десяток стражи. Периодически случающиеся бунты приучили стражу оперативно реагировать на подобные угрозы. Через 5 минут после получения известий в порт выдвинулся крупный отряд.

Несмотря на всю спешку, стража успела только к развязке. Наш десяток, поголовно раненый, держался из последних сил, а я валялся без чувств. Пытавшегося меня добить приголубил Ларес. То-то мне показалась знакомой рукоятк, да и он как-то хвастался, что неплохо метает ножи. Окруженные бандиты безропотно сдались. Раненым оказали первую помощь и отправили в лазарет. Но на этом история не завершилась. Поскольку принадлежность бандитов определили сразу, то вызвав подкрепление, 4-мя ротами отправились наводить беспорядок и причинять справедливость. Итогом короткой, но жаркой схватки были 3 сотни новых золотарей и уборщиков, 3 трофейных корабля и восстановленный статус-кво.

Подлечившиеся гоблины с дварфом пожелали узнать, что произошло после их отключки, а поскольку я в то время валялся бесчувственной тушкой, то опросить они пожелали уцелевших нападавших. Стража не стала препятствовать, только общались они через решетку, во избежание сокращения поголовья бесплатных рабочих. С их слов получалось, что я полчаса героически закрывал своей изрядно пораненной тушкой их бесчувственные тела. Впечатленные рассказом они сейчас благодарили меня за спасение своих жизней. Мне стало неудобно и, чтобы перевести тему, я спросил:

— А где шляется сержант и остальные парни?

Народ резко посмурнел, и мне стало понятно, что выжить удалось не всем. Охрипшим голосом спросил:

— Сколько?

Ларес, сочувственно положил мне руку на плечо:

— Даррон, Вершус, Винедон. И Мэттиому отняли правую руку по плечо.

Казавшимся таким радостным день сразу потерял краски. Эх парни, что же вы себя не сберегли. Нас осталось всего восемь.

— Их уже похоронили?

-Да, пока ты был в отключке.

— Что будет с десятком?

Народ начал загадочно переглядываться. Наконец Ларес заговорил:

— Конечно по правилам десяток должен быть расформирован, с таким-то недобором народа и отсутствием сержанта. Но поскольку вы сейчас герои, то распускать такой отряд не комильфо. Поэтому решили пока вас не трогать, а с пополнения доукомплектовать новичками. Но есть один нюанс. У десятка должен быть сержант.

Я удивленно посмотрел на него:

— Так в чем проблема? У нас народа, который по выслуге спокойно может получить должность.

Тут слово взял Грифрен, который был старейшим членом стражи и неофициальным заместителем Даррона:

— Послушай, Мих. Нам всем осталось меньше 2-х лет контракта и продлевать его мы уже не будем. А если получить повышение, то служить нужно не меньше 3-х лет. Мы с ребятами посовещались и решили, что тебе надо идти в сержанты.

— Но каким образом? Я служу меньше полугода!

Тут в разговор вступил Ларес:

— А вот способ мы нашли. Все просто. Во-первых, за тебя попросит десяток, во-вторых — рекомендация уважаемых Ржаводыра и Кардомара, в-третьих моя рекомендация, в-четвертых тот факт, что ты обучался в сержантской школе у самого Чинкедажа. Но это только для начала. Главное, тебе нужно стать чемпионом стражи. Кстати соревнования начнутся через 2 месяца.

* * *

Посиделки в кабаке не затянулись. Помянув чаркой вина погибших товарищей народ стал расходиться, а я, Кэлси и Ларес отправились домой. Ребята мне не докучали, понимая, что мне необходимо переварить свалившиеся новости.

Дома я заперся в своей комнате и стал думать, как дальше жить. Денег, которые нам причитались за последнее дело, хватало. Вообще нам щедро отсыпали, включив даже часть стоимости трофейных кораблей. И это хорошо, поскольку жалованье совсем небольшое, а неполный десяток, да еще без сержанта, на патрулирование никто не выпустит. Значит будем стоять в караулах во всяких скучных местах.

Сейчас главная задача — подготовиться к чемпионату. Вообще это было довольно интересное явление, преследующее несколько целей. Проводится он раз в год и состоит из 3-х этапов. Первый — это внутренний отбор стражи. Заявиться на него может любой стражник, хоть сразу из учебки. Но если ты не покажешь себя достойным, то на люди тебя не выпустят. Нечего позорить светлый образ стражника Артугота. Он включал в себя кроссы по пересечённой местности в полном доспехе, отжимания, приседания — в общем проверку физухи. Нужно кстати уточнить, что с приходом Чинкедажа разнообразие этих испытаний значительно выросло, и каждый год было что-нибудь новенькое. Плюс короткие схватки с инструкторами сержантской школы отсеивали явных неумех. Одной из целей этих соревнования было укрепление авторитета стражи и напоминание вольнице пиратского гнезда, о том, кто самая крупная акула в этом пруду.

Второй этап — это поединки с желающими. Каждый участник должен провести не менее 10 поединков. Этот этап был самым любимым у местных. Как правило криминальный элемент не любит представителей закона, даже довольно лояльных к нему. Со временем копятся обиды и недовольство, как давление в котле паровой машины. А возможность безнаказанно отмутузить стражника в поединке — прекрасный способ реализовать это недовольство, не доводя до бунта. Благодаря присмотру магов, такие поединки редко кончались смертью, но из стражников, вышедших во второй этап, только треть преодолевала эти 10 поединков. Причем подрезать стражника в схватке 1 на 1 было крайне полезно для авторитета.

В среде пиратов было негласное соревнование, кто сколько стражников оприходует. И были признанные лидеры, которые выходили против самых выдающихся воинов стражи. Иногда такие схватки происходили с попеременным успехом каждые соревнования. Это соперничество, а иногда и открытая вражда, могло тянуться годами. Тотализатор и билеты на лучшие места, обычные места были бесплатными, приносили хороший доход в копилку стражи.

Третий этап — дуэльные схватки между победителями второго этапа. В него мог выйти и не член стражи. Для этого нужно было в схватке победить 10 стражников. На такое было огромной редкостью. Если первый этап проходил без зрителей со стороны, на второй собирались в основном плебеи, то на третий традиционно приходили все шишки острова и приглашались почетные гости. Бои происходили по олимпийской системе — проигравший выбывал. Победитель третьего этапа получал титул чемпиона стражи, повышение и ценную награду, каждый год новую. Дом в центре Артугота, артефакт, имение с земельным участком, корабль и пр. Если награда не подходила, можно было заменить её просто на крупную сумму денег,

Стать чемпионом Артугота было очень почётно, и схватка была жаркой. Хотя я превосходил большинство людей по физической силе и выносливости, в третий этап, судя по рассказам старожилов, выходили такие монстры, что сейчас шансов на победу у меня не было. Но я знал, как это исправить.

У Даррона были какие-то дела с Чинкедажем, и вообще отношения между ними можно было назвать дружбой. На моей памяти мы в патруле сталкивались со старым мастером неоднократно, и всегда он находил время перекинуться хотя бы парой слов с сержантом. Да и мне дал пару советов по развитию гибкости. Сейчас если кто и мог подтянуть мою технику до нужного уровня, так это Чинкедаж. С этими мыслями я отправился спать.

На следующий день я встал с первыми лучами солнца. После часовой зарядки, нужно сразу настроиться на интенсивный тренировочный процесс, я отправился в штаб стражи, чтобы уточнить график дежурств. Но на подходе меня перехватили мужики из десятка. На вопрос о моей доле караулов, мне посоветовали не маяться дурью и сосредоточиться на подготовке к соревнованиям. Грифрен, взявший на себя командирские обязанности до появления нового сержанта, так мне и заявил:

— Мих, сейчас твоя главная задача набрать форму. У нас с парнями единственный шанс нормально дослужить контракт — это твоя победа. В противном случае наш 'друг' в секретариате бургомистра засунет нас в самое глубокое болото на Артуготе. За караулы не переживай. Станешь сержантом — проставишься, и мы в расчете.

Получив такое напутствие, я отправился в сержантскую школу. Утро было в самом разгаре, и я надеялся, что старый мастер будет на своем рабочем месте. Но ни в администрации, ни на тренировочных площадках его не было. На все расспросы инструкторы пожимали плечами, пока один не посоветовал посмотреть за зданием администрации.

В небольшом закутке, огороженном каменной оградой располагался ухоженный садик из каких-то невысоких деревьев похожих на бонсай. Над кадкой с одним из саженцев увлеченно шаманил Чинкедаж.

На предупредительное покашливание он приглашающе махнул рукой:

— Проходи, Мих. Я ждал тебя. Твои друзья заходили на днях, рассказать о вашей непростой ситуации. Знаешь, я долго раздумывал, но к окончательному решению так и не пришёл. Может ты сам попробуешь убедить меня взять тебя в ученики?

Я растерянно почесал затылок:

— Вы, мастер. Мне трудно предположить какие аргументы могут повлиять на ваше решение. Гадать не буду, скажу, как есть. Это будет неправдой утверждать, что я хочу выиграть грядущие соревнования, только, чтобы помочь своему десятку. Есть у меня и честолюбие, и амбиции, да и цели на стороне тоже есть. Но если бы это желание шло во вред моим сослуживцам, то я ни секунды не раздумывая, отказался бы от него. И даже не сожалел об этом. Все сложилось, как сложилось. И сейчас от вашего решения зависит не только моя карьера, неповрежденное самолюбие и прочие радости жизни. От вашего решения зависит благополучие моих товарищей и их семей.

Мастер кивнул каким-то своим мыслям и вновь вернулся к прерванному моим появлением занятию. Пару минут стояла тишина, прерываемая лишь шуршанием садовых инструментов. Наконец мастер заговорил:

— Посмотри на эти деревца, Мих. В природе они вырастают до огромных размеров, но благодаря расположению в тонком слое земли и правильному уходу их потенциал роста уходит на разветвление и расширение корневой системы. Это требует много труда вырастить даже одно такое растение. И каково же бывает разочарование, когда дерево засыхает, так и не достигнув задуманной мастером формы. Многие часы трудов и частичка души садовника погибают вместе с неудачным творением. Или бывает так, что достигнув требуемой формы, дерево не может дать даже цветов, не говоря уже о плодах. Ведь принять форму не значит принять суть.

Для меня стали ясны опасения старого мастера:

— Я давно принял для себя кредо: если берешься — делай, если не будешь делать — не берись. Растущий саженец не знает будет ли благоволить к нему небо, дающее дождь, или солнце дающее свет и тепло. Не может знать саженец в какое дерево у него есть потенциал вырасти. Все, что может саженец — это стремиться ввысь изо всех сил, в надежде, что опытный садовник позаботится о достаточной крепости его корней.

Чинкедаж закончил окучивать деревце и принялся поливать его из лейки. Нарочито неспешные действия требовали от меня какой-то активности. Времени оставалось все меньше и тратить его на наблюдение за стариком мне было невыносимо жалко. Видимо это понимал и мастер. Первое испытание на терпение и умение сдерживать свои порывы. С осознанием этого факта мне стало полегче, но все же 15 минут поливать тоненькой струйкой меньше 3-х литров— это перебор. Наконец, поставив лейку, он продолжил:

-Уже много лет я топчу эту несчастную землю и начинаю чувствовать, что время берет свое. Пришло время задуматься о наследии, но я не встречал еще саженца, который имел бы шанс дать плоды. До недавнего времени. Но робкий проблеск таланта ничто без терпения, смирения, послушания и трудолюбия. Что ж, первое качество ты проявил. Если хочешь стать моим учеником, то докажи наличие оставшихся трех. Если ты готов, то мы можем испытать их прямо сейчас.

Я кивнул, и мастер повел меня к тренировочным площадкам. На краю одной из них стояло странное приспособление, представляющее собой деревянную конструкцию к которой крепились 4 бочки литров по 200 каждая. 2 снизу и 2 сверху. Между верхними бочками располагалась перекладина с ремнями. К этому агрегату мы и подошли. Чинкедаж ловко забрался наверх приспособления и убедился, что верхние бочки пусты, а нижние полны до краев. Довольно кивнув, он повернулся ко мне:

— Вот твое испытание. Залезай ко мне, фиксируем твои ноги и спокойно висни. Так, молодец, держи вот эти 2 пиалы и при их помощи тебе нужно переместить воду из нижних бочек в верхние.

Я висел головой вниз с ногами, привязанными к перекладине, руками я доставал до дна нижних бочек. Скользкие пиалы вмещали в себя максимум грамм 100 жидкости каждая. Нехитрый расчет подсказал, что перемещать воду наверх я буду долго. Неловко дернувшись, я расплескал воду из пиал и наверх не попало ни капли. Со второй попытки у меня получилось лучше, нужно только поднимать корпус не рывком, а медленно и плавно. А я и забыл, с какой легкостью вредный старикан может сделать жизнь невыносимой.

Несмотря на все мои старания вода все же проливалась и окатывала меня. Всего через десять минут испытания я промок насквозь, а в верхних бочках жидкости плескалось на донышке. Если бы не твердое обещание сослуживцам, то я махнул бы рукой на старого садиста и нашёл тренера попроще. Но раз обещал...

Спустя час, я болтался безвольной тряпкой, а в нижние емкости не опорожнились и четверть. При каждом подъеме сводило мышцы пресса, от воды и усталости меня бросало то в жар, то в холод. Забросивший тренировки народ собрался вокруг и с оживлением обсуждал моё испытание:

— Мастер решил отшить очередного глупца, попросившегося в ученики. Сколько таких олухов ломались спустя полчаса испытания. Этот видать поглупее, до него еще не дошло, что это задание невыполнимо. Эй, чудак, бросай это дело — надорвешься ведь.

Еле сдерживаясь от ругательств в адрес доброхотов, я продолжал монотонно опрокидывать пиалы. Горевшие огнем мышцы онемели, и половина корпуса потеряла чувствительность, но инстинктивно направляя теплые сгустки энергии я как-то заставлял мышцы сокращаться. Спустя 3 часа мучений пиалы наконец заскребли по дну нижних сосудов.

— Мастер, я закончил.

Попивающий чай Чинкедаж летящей походкой подошёл к моему пыточному агрегату. Ловко подтянувшись, он заглянул в верхние емкости.

— Ай-я-яй, молодой человек. Как не стыдно обманывать учителя. Ты заполнил только половину верхних бочек, а остальное разлил. Но не расстраивайся, ребята сейчас принесут воды и дольют.

Меня начала душить ярость. Этот проклятый старикан дал мне своё идиотское невыполнимое задание, которое я выполнил! И сейчас выкобенивается, выдумывая всякие дополнительные условия. Ну держись, гад!

По жилам потекла жгучая энергия, и мышцы, бывшие на последнем издыхании, налились силой. Пусть каждое движение отзывалось болью во всем теле, я, приноровившись, как заведенный переливал воду. Войдя в подобие транса, я перестал замечать время.

А затем пришла темнота. Последним проблеском было ощущение сухощавой ладони, легшей на лоб.

Разбудил меня приглушенный разговор за стенкой:

Звонкий голос Кэлси был наполнен праведным негодованием:

— Вы и так довели его до беспамятства, а теперь пришли закончить начатое и добить его?!

Голос её собеседника был более спокоен и тих, поэтому приходилось прислушиваться, чтобы уловить его:

— Ваш друг очень упорный молодой человек. Никто из проходивших это испытание не доводил себя до такого исступления. Если бы я не остановил его, он пострадал бы гораздо серьезнее. А нынешнее легкое истощение пройдёт за пару дней. Все травмы излечил приглашенный мной целитель, с этой стороны вам не стоит ждать беды. Но есть и плохая новость. Мих неосознанно использовал такие силы, которые в следующий раз без, должного понимания, могут довести его до смерти. Именно поэтому так важно, чтобы я мог с ним поговорить. Кстати я чувствую, что он проснулся. И если вы позволите я пойду к нему.

Вопреки возмущенному писку Кэлси дверь приоткрылась и в неё проскользнул Чинкедаж, ловко задвинув засов. Он присел возле кровати и внимательно меня осмотрел сверху донизу. От его взгляда по моему телу пронеслась волна физически ощутимой тяжести. Довольно хмыкнув, он обратился ко мне:

— А ты упорный парень. В этом испытании ученик должен показать свою способность как преодолевать трудности, так и вовремя смиряться в случае неизбежного поражения. Но ты выбрал третий путь. Помереть в процессе испытания. Стиль, которому я буду тебя обучать, называется Путь пяти колец. Кольца земли, воды, огня, воздуха и пустоты образуют ступени, по которым ученик поднимается к вершинам мастерства. Но каждая ступень таит в себе множество опасностей. Техники условно делятся на 2 типа: внешние и внутренние. Во время испытания ты интуитивно прибегнул к подобию внутренней техники из Кольца огня. Даже правильно выполненная техника наносит определенные повреждения телу, а после твоей импровизации за то, что осталось от твоего тела взялся бы далеко не каждый магистр целительства.

Чинкедаж пристально посмотрел на моё лицо, убеждаясь, что до меня дошла вся серьёзность произошедшего и продолжил:

— Я уж думал отказаться от такого бестолкового ученика, который готов угробиться применяя без должного понимания смертельно опасные силы, но потом я подумал: 'С таким подходом этот недоумок не проживет и года, а я буду чувствовать себя виновным в его смерти'. Исключительно из нежелания предаваться моральным терзаниям после известия о твоей смерти, я берусь обучить тебя. Но смотри, еще раз попробуешь играться с неизвестными силами, и я сам тебя прибью, чтобы ты не мучился.

Жестом прервав мои попытки что-нибудь сказать в свое оправдание, он поднялся и пошёл к выходу:

— Сейчас сюда ворвётся твоя подопечная. Успокой её, перекуси и через час я жду тебя на тренировочной площадке. Времени у тебя осталось не так много.

Стоило только отодвинуть засов и в комнату впорхнула кипящая негодованием Кэлси. Быстро вытолкав взашей несопротивляющегося Чинкедажа, она принялась хлопотать вокруг меня. Видать и правда я выглядел неважно, когда меня принесли домой, раз она так распереживалась. Оказывается, пока я валялся без сознания, она успела пообщаться с целителем и по его рекомендациям приготовить для меня какой-то абсолютно полезный, но крайне несъедобный суп. С внутренней дрожью вливая в себя получившееся варево, я стал подозревать, что целитель придумал рецепт супа, только чтобы отделаться от суперактивной гномы и заодно, пусть и заочно, поиздеваться надо мной. Но чтобы не обидеть Кэлси, с умилением наблюдавшую как я поглощаю приготовленное ею, я решил держать свои догадки при себе.

Чуть позже я торопливо бежал в сторону тренировочных площадок — отделаться от заботы Кэлси заняло несколько больше времени, чем я рассчитывал, а мастер явно не любит опозданий.

* * *

Геевард считал себя счастливчиком. Пусть он родился в очень небогатой семье, зато природа одарила его богатырским здоровьем и незаурядным умом. Конечно среди портовой бедноты неоткуда было взяться хорошему образованию и воспитанию, но пытливый ум, подкрепленный природной сметливостью не раз выручал молодого парня из всяческих передряг. И он же позволил осознать простой факт — оставаясь в порту, он никогда не сможет выбраться со дна жизни. Поэтому он начал искать себе применение. И нашёл. Самым перспективным вариантом было, как ни странно, вступить в стражу. Но этот ход имел очень серьёзные последствия. Фактически Геевард противопоставлял себя всем своим бывшим друзьям и знакомым, и путь обратно для него наглухо закрывался. Клеймо бывшего стражника было смертным приговором для обитателя порта. А значит карьера в страже должна была начаться и завершиться крайне успешно.

И тогда родился план, который наверняка обеспечит максимально благоприятный старт. Геевард поступил в стражу в последний набор перед чемпионатом. Он не сомневался, что первый этап он пройдёт успешно, но чтобы получить возможность поступить в хороший десяток, нужно преодолеть и второй этап — а это намного сложнее. Но и для этой задачи у него есть решение, а сейчас пришло время начала первого этапа.

Он и несколько десятков стражников на рассвете стоял перед казармой и ждал прихода начальства, которое должно было дать отмашку для начала испытаний. Вот открывается дверь и перед стройными шеренгами бездоспешных стражников оказывается капитан со свитой. Раздаются команды сержантов 'Равняйсь! Смирно!' и капитан начинает свою традиционную речь:

— Стражники! Сегодня, как и каждый год, начинаются испытания на право представления стражи на чемпионате. Любой желающий добиться этой привилегии должен доказать, что достоин. Даже заслуженные бойцы и бывшие чемпионы не освобождаются от этой обязанности. Выложитесь полностью и завоюйте уважение окружающих. Для начала традиционный кросс вокруг Артугота. Все, кто не успеют вернуться до полудня отсеиваются. Приготовились!

Тут к капитану шагнул наставник сержантской школы и что-то шепнул. Капитан улыбнулся и кивнул. Повернувшись к шеренге он скомандовал:

— Стражник, Мих! Выйти из строя!

Сквозь ряды стражи протиснулся молодой парень и вытянулся в уставной стойке перед начальством. А капитан продолжил:

— Впервые за долгое время наш уважаемый мастер Чинкедаж взял себе ученика — вот этого молодого мужчину. Подходящих кандидатов на эту роль немного и поэтому мастер попросил о привилегии для своего подопечного.

Геевард внутренне скривился, и здесь оказывается связи решают все. Даже суровый капитан Спарфрак подвержен влиянию, хотя про него говорили, что на подобные попытки договориться он реагирует очень сурово. А тем временем речь капитана продолжалась:

— Опасаясь за жизнь и здоровье стражника Миха, мастер попросил обеспечить их сохранность. Выносите кольчужку!

Обливаясь потом двое слуг вынесли полный доспех конного рыцаря. Гееварду показалось, что глядя на него Мих немного позеленел. Он сам почувствовал себя неуютно глядя как фигура стражника срывается под тяжелеными латами.

* * *

Я так и знал! Еще, когда, за день до испытаний, Чинкедаж заботливо посоветовал отдохнуть, что-то тревожно ёкнуло внутри меня. И вот такой гостинец! Рыцари одевают этот доспех непосредственно перед посадкой на коня, поскольку ходить в нем тяжкая задача. По ощущениям килограмм 60-70 чистого веса.

Когда меня облачили в 'кольчужку', была дана команда на старт. Двигаясь экономной рысцой я рассуждал. Маршрут известен заранее, поскольку никогда не меняется. 20 км. по пересеченной местности и еще 2 это перевал, а значит 1 км. круто вверх и 1 км. круто вниз. Проклятье, я же не смогу в доспехе переплыть речку, а значит еще 2 км. до моста и обратно. Подкинул дедуган задачку, и все это я должен успеть не больше чем за 3 с половиной часа? За размышлениями я добежал до первой контрольной точки. А вы как думали? По всему пути были посты на которых нужно было отмечаться, а иначе дисквалификация с позором. Хитрованов в этом деле не любили.

Спустя час, 9 километров и литр пота я добрался до поста перед речкой. Отметившись и печально вздохнув, глядя как остальные в несколько сильных гребков перебираются на другой берег, я в ровном темпе потрусил в сторону моста. Вернувшись на маршрут я удивился, несмотря на такой крюк и тяжелый доспех я не был последним. Из почти трёх сотен человек, вышедших на маршрут, несколько десятков оставались за моей спиной. Все же я изрядно прибавил в выносливости. До обучения у Чинкедажа я бы помер еще на третьем километре от таких нагрузок, а сейчас бегу и ноги не дрожат.

Такого самоуспокоения хватило до перевала. Если на равнине я еще мог сохранять присутствие духа и капли благодарности старому садисту, то при подъёме я держался только на упрямстве, злости и выдумывании заковыристых проклятий в адрес учителя. Преодолев перевал, я понял, что мечты об отдыхе неосуществимы. До финиша оставалось больше 4-х километров, а времени, я навострился довольно точно определять его по солнцу, не больше 20 минут. Значит нужно ускориться. Конечно можно применить кое-что из моих новых умений, но старик обещал меня лично покалечить, если я обращусь к ним до финальных поединков. А слов на ветер он не бросает, я уже успел в этом убедиться.

Втопив так, что на секунду у меня потемнело в глазах, я помчался к финишу. Вот я вижу площадь и отметку, которую надо пересечь. 300 метров, 200 метров, 100 метров. Улыбка начинает расползаться по моему лицу и тут начинает бить колокол, отмеряя последние секунды до полудня. Рванув изо всех сил, я с предпоследним, 11-м ударом колокола, пересек финишную черту. Еле держась на ногах, я прислонился спиной к стене и пытался восстановить дыхание.

А тем временем по приказу капитана ворота гарнизона закрылись, оставляя опоздавших снаружи. Уставшие и расстроенные, они побрели кто по домам, а кто и заливать неудачу в ближайший трактир, который манил их бесплатной едой и скидками на спиртное. Трактирщик знал, что сегодня, как и каждый год, у него будет много посетителей. Проигравшие стражники, друзья пришедшие их поддержать, недоброжелатели, желающие позлорадствовать, зеваки лезущие с расспросами — в общем трактир был переполнен и даже столы, предусмотрительно выставленные снаружи были заняты полностью. Ушлый трактирщик, как я подозреваю, за день делал месячную выручку.

Стоило только засову лечь на место, как раздалась команда построиться. Те, кто прибежал заранее, успели отдохнуть и привести себя в порядок. Те же, кто прибыл в последний момент, представляли собой жалкое зрелище.

Капитан неспешной походкой прошёлся вдоль строя, похмыкал над внешним видом прибывших в последнюю минуту и, заняв привычную позицию перед центром строя, начал свою речь:

— Поздравляю всех прошедших первое испытание. Далеко не все успели к финишу. Как я вижу треть претендентов отсеялась. Что ж до конца отсеется намного больше. Построиться в колонну по пять человек! К полосе испытаний шагом марш!

Стройными рядами мы пошагали к началу тренировочной полосы, которая по случаю, была изрядно модернизирована. Обычно она представляла собой полосу препятствий в виде вертикальных стенок, рвов с водой, вращающихся бревен и прочих милых сердцу любого матёрого садиста вещей. Однако сейчас к этому хозяйству добавились многочисленные ловушки в виде веревочных силков, качающихся маятников из бревен, стенки подозрительно блестели, явно натертые чем-то скользким. И это только на первый взгляд, сколько сюрпризов нам откроется в процессе прохождения знают только сержанты, которые несколько дней с подозрительно довольными рожами шаманили над привычными тренажерами.

Дав нам проникнуться нехорошими предчувствиями, капитан развернул колонну спиной к полосе испытаний и продолжил свою речь:

— Сейчас вы пятерками по команде заходите на старт и как можно быстрее проходите маршрут. Не задерживайтесь, через 30 секунд за вами выходит следующая группа. Остальным запрещено оборачиваться, пусть сюрпризы остаются сюрпризами. Можете пользоваться чем угодно, и проходить полосу любым способом. Запрещается только её покидать до финиша — за это сразу дисквалификация. Всем всё ясно?

И под дружный рёв 'Так точно!' испытание началось. У меня закралась робкая мысль, что доспех был единственной подлянкой обожаемого учителя, но просуществовать ей было суждено всего несколько минут.

— Стражник, Мих! Выйти из строя!

Не ожидая ничего хорошего, я предстал перед светлыми очами начальства. А капитан разливался соловьём:

— Коварный враг планировал подло погубить подающего надежды стражника! Но предусмотрительно надетая кольчужка не дала свершиться трагедии. Однако и бесследно нападение не прошло. Сержант! Перевязать раненого бойца!

Ухмыляющийся сержант крепкой тканью сноровисто примотал пою правую руку к корпусу. Секунду задумчиво посмотрел на результат, окинул меня взглядом, словно прикидывая, что бы еще можно перевязать, но, к моему облегчению, он просто довольно кивнул и вернулся на своё место.

— Стражник, Мих! Встать в строй!

Заняв свою позицию, я немного перевел дух. Хорошо, что я пойду в последней партии, будет хоть несколько минут, чтобы восстановиться. Хотя расслабиться не получалось. Латы давили на плечи и немилосердно грелись под полуденным солнцем, а крики и хруст, доносившиеся из-за спины нагоняли черную меланхолию. Но вот подошла очередь, и наша пятерка разбрелась по своим дорожкам.

Первое препятствие было относительно простым, для разминки. Это был канат, натянутый над ямой с грязью, по которому нужно было пройти на руках. Первая подлянка была видна сразу — обычно туго натянутый трос сейчас заметно провисал. Благодаря тому, что 'травмированная' рука была примотана кистью вверх, так чтобы ладонь находилась возле лица, я имел шанс преодолеть эту преграду. Эх руки уносите мою ж..., хм, в общем уносите.

Мышцы заскрипели, удерживая под 2 центнера веса, и тогда выяснилась вторая подлянка. Трос был очень упругий и под моей массой провис почти до земли. Перебирая руками, я двигаюсь вперед, при приближении к середине препятствия ноги начинают задевать грязь, и приходится их подтягивать к груди. Я почувствовал, как от напряжения пульсирует жила на лбу, но руки продолжали методично работать. Зацепиться правой, вытянуть левую, передвинуть корпус к ней, зацепиться правой и повторить цикл еще 100 раз. Вот заканчивается спуск и начинается подъём, еще немного, и я могу вытянуть ноги, расслабляя мышцы пресса. Последние метры и финиш.

Следующие испытания прошли полегче. Тонкий брусок, по которому нужно было пройти, сохраняя равновесие и уклоняясь от качающихся бревен, я преодолел сходу. Правда в какой-то момент все бревна пропали, а на уровне колен на меня полетела горизонтальная железная штанга, но мне удалось её перепрыгнуть, и даже не свалиться при приземлении.

Испытание на силу мне далось особенно легко. Для прохождения этого этапа нужно было перенести 20 каменных шаров, весом килограмм по 50, с одного края площадки на другой. Очевидно первый человек переносил их справа налево, второй слева направо, третий справа налево — такой вечный армейский двигатель. Но для меня это не вес, даже с одной нормально работающей рукой.

А впереди меня ждало, как впоследствии оказалось самое неприятное испытание. Лабиринт из металлических прутьев, по которому надо было ползти. Организаторы испытаний заботливо обеспечили отсутствие скуки в этом упражнении, попросив магов организовать чувствительный удар молнией, от каждого прикосновения к металлу лабиринта. Моя тушка, обладающая из-за лат повышенными габаритами, обеспечила мне удар тока при каждом движении. Сволочи! Я вам покажу!!

* * *

Геевард со стоном вывалился из последнего пыточного агрегата, почему-то называемого полосой испытаний. Как хорошо, что он неплохой бегун и смог полчаса отдохнуть. Иначе наверняка бы помер, не дойдя до финиша. На дрожащих ногах он поднялся и по команде сержанта встал в строй. Прошедшие испытание выстраивались в шеренгу вдоль полосы и могли наблюдать за прохождением следующих участников. Все пролетевшие оперативно выводились за стену казармы и отправлялись кто домой, а кто и присоединялись к заливающим неудачу в трактире.

Все испытания проходились примерно одинаково, хотя и были оригиналы. Например, один парень вместо того, чтобы проходить канат на руках, ловко подтянулся и зацепился за него ногами. Никакие придумки не запрещались, считалось, если ты сумел облегчить себе жизнь, работая головой, то это твоё преимущество. Поначалу увлекательное зрелище скоро наскучило. Но интерес вернулся, когда на старт вышла последняя пятерка, в которой был злополучный стражник Мих.

Гееварду было очень интересно, как он будет проходить полосу в тяжёлом доспехе и всего с одной полноценно работающей рукой. Но парень справлялся хоть и не показывал никаких особых чудес. Все изменилось, когда Мих дошёл до железного лабиринта. Геевард вздрогнул, вспомнив бодрящие укусы от прикосновений к железу. Ему хватило поры ударов, чтобы остаток пути пройти предельно аккуратно.

Сейчас, наблюдая как сотрясается тело Миха после каждого движения, Геевард поймал себя на мысли, что бросил бы это занятие через минуту такой пытки. Но вот Мих преодолевает лабиринт и подходит к скользкой стенке. Сколько он сам намучался, пока перелез через неё!!!

С одной рукой её точно не переле....!!

Мих и не собирался её перелезать! Тяжелой походкой подойдя с стене, стражник размахнулся и ударом латной перчатки проломил толстенный деревянный брус, из которого состояло препятствие. Несколько секунд жалобного хруста дерева в воцарившейся тишине, и стражник переходит к следующему препятствию. Вращающееся горизонтальное бревно на железной оси тоже постигла печальная участь. Несколько нечеловечески сильных ударов и одна из опор разлетается на куски, а Мих спокойно шагает по заклиненному бревну. Несколько минут хаоса и разрушения и из руин полосы испытаний выходит фигура латника, покрытая смолой и щепками. Оглядевшись, стражник занимает место в строю, пока онемевшие сержанты пребывают в прострации.

* * *

— Выкусите сволочи! Шиш вам, а не комиссарского тела! — мысленно говорю я себе, занимая место в строю.

Вот последний из моей пятерки финиширует и присоединяется к нам. К строю выходит капитан Спарфрак:

— Стражники! Вы доказали своё упорство и смекалку. Но приходит время, когда эти качества отходят на задний план, и ты остаёшься один на один с врагом. И только твои навыки и мужество остаются с тобой. Сейчас начнутся ваши поединки с сержантами. И им дана команда не жалеть вас. Декан целителей лично просил обеспечить его студиозусам достаточно практики, и, поверьте, она у них будет. Сейчас я даю шанс тем, кто не ощущает в себе достаточно сил для продолжения испытаний с достоинством и безболезненно уйти. Это не будет трусостью, а здравой оценкой ваших сил. Все, кто хочет завершить испытания — выйти из строя!

К моему глубочайшему изумлению нашлись люди, которые решились принять это предложение. Но потом я понял почему они на это пошли. Из вышедшей пятерки один, скривившись, держался за бок, второй баюкал руку, у третьего лица было почти не видно, так сильно перебинтовали его голову, и еще пара человек устало хромала.

Подержав паузу еще несколько секунд, капитан продолжил:

— Осталось последнее испытание. И я решил внести небольшое дополнение.

* * *

...... дополнение.

У Гееварда зародились нехорошие предчувствия. Раньше забота капитана обрушивалась только на одного человека. А сейчас похоже к Миху добавится компания.

— Вас осталось 77 человек, а сержантов-экзаменаторов только 10. Ровно не делится. Я тоже поучаствую в вашем экзамене. И пользуясь служебным положением выберу себе жерт.. эээ, подопечных.

И не бросая слов на ветер, он быстро выдернул 7 человек из строя. Среди которых был и Геевард. Тем временем сержанты так же распределили людей и начали пытать.

Первым в семерке Гееварда на ринг пошёл здоровяк. Геевард еще поразился, как такая туша смогла протиснуться сквозь полосу испытаний. Перед началом трёхминутного поединка стражник должен был за 30 секунд натянуть форменную кольчугу и шлем. И это было совсем непросто — уставшие руки плохо слушались, взгляд невольно срывался та песочные часы, отмеряющие время, да и нервное напряжение сказывалось.

Но здоровый стражник успел. Подхватив щит и меч, он встал напротив капитана. Экзаменатор, оставшийся в одной рубашке и холщовых штанах, вооруженный легким мечом уже жестом приказал атаковать. Но здоровяк явно робел. Дав десяток секунд на раздумья, капитан легкими движениями кисти заставил здоровяка опустить щит для защиты ног и , небрежно отведя вскинутый в паническом жесте меч, врезал рукоятью по челюсти противника. Непрошедший здоровяк отправился к довольным целителям.

Следующим на ринг вышел молодой парень, который был полной противоположностью предыдущего кандидата. Невысокий, жилистый — он производил впечатление резкого и быстрого бойца. Что сразу и подтвердилось. Полминуты капитан только защищался, наблюдая и оценивая яростно атакующего стражника. Обозначив несколько атак, и не дождавшись реакции от забывшего о защите бойца, он знакомым ударом эфеса по челюсти закончил второй поединок.

Третий стражник так же не мог похвастаться ни возрастом, ни статями. Оробевший от результатов первых поединков, он нерешительно топтался по рингу, удерживая максимальную дистанцию. Капитану это надоело:

— Парень или атакуй, или сдавайся.

Набравшийся отчаянной решимости стражник кинулся в безнадежную атаку, и был счастливо отправлен ударом эфеса в беспамятство. Следующим на ринг вышел Геевард.

Было очевидно, что в поединках капитан не применял никаких сверхъестественных способностей или запредельной сложности приёмов. Наоборот, он демонстративно ограничивал свой арсенал теми умениями, которые приобретались стражниками в учебке.

Геевард решил, что не будет ни отсиживаться в защите, ни бросаться в безоглядную атаку. Начало поединка показало правильность выбранного пути. Четкие, аккуратные выпады вызвали у капитана одобрительный хмык. Спустя пол минуты атаки капитана заставили молодого стражника уйти в глухую оборону. Через тридцать секунд в непрекращающемся ливне атак стали появляться просветы, будто предлагающие использовать их для ответа. И Геевард не сплоховал. Каждая увиденная возможность была использована на 100 процентов. Казалось прошла вечность, а на самом деле началась всего третья минута отчаянного спарринга для одного и легкой разминки, совмещенной с изучением способностей оппонента, для другого.

Геевард поймал себя на том, что невольно копирует связки экзаменатора. Нет, ничего нового он не увидел, но простейшие приёмы в исполнении мастера заставляли глубже погрузиться в логику поединка. Стражник осознал, что этот короткий спарринг дал ему намного больше чем многие часы самостоятельных занятий. Только эта мысль успела окончательно оформиться, как последние песчинки отсчитали конец поединка.

В туже секунду у Гееварда, державшегося только на азарте и силе воли, подкосились ноги. Капитан удивительно доброжелательным жестом поддержал стражника, не давая рухнуть на месте.

— Ты молодец. Конечно зелень зеленью, но голова у тебя варит. Каждому прошедшему назначат тренера из командования, чтобы за оставшееся время подтянуть слабые места. Если хочешь, твоим тренером на это время буду я.

Онемевший Геевард мог только растерянно кивнуть. Конечно он слышал, что капитан Спарфрак частенько берет себе подопечных, чтобы подтянуть перед вторым этапом, но никогда не думал, что сам попадет в их число. По слухам, ни один из прошедшись тренировку капитана не срезался на втором этапе, все выходили в финал.

— Только учти, что я не смогу уделять тебе столько же времени как другой тренер, ведь меня от обязанностей, как какого-нибудь сержанта, никто не освободит. Даже на пару дней. Всё, на что ты можешь рассчитывать — это два часа на рассвете и два часа после отбоя. Еще не передумал? Ну тогда иди отдыхай. Ты сегодня это заслужил. А перед рассветом жду тебя на плацу.

— Спасибо, капитан! Я вас не подведу!

Однако сразу Геевард не ушёл. Во-первых, нужно было хоть немного отдохнуть, а во-вторых понаблюдать за поединками своих будущих соперников. Ведь следующим в очереди на приём к капитану был Глок Полутроль. При мысли о возможном поединке у Гееварда зашевелились волосы на затылке от ужаса. Долговязая фигура Глока будто излучала агрессию и желание чьей-нибудь смерти. Этот стражник был хорошо известен в среде коллег, тем, что его посылали в самые горячие места. Если требовалась максимально кровавая и устрашающая расправа — то приходил Полутроль. Ему не требовалась ни поддержка, ни командиры. Ему просто показывали место — и там начиналась кровавая вакханалия. Говорят, что раны у него зарастали прямо на глазах, а чудовищная сила позволяла одним взмахом гигантского молота сметать целые ряды противника. И в это легко верилось, глядя как долговязая и чудовищно мускулистая фигура Глока, и впрямь чем-то схожая с внешностью представителей племён троллей, с легкостью вращает двухпудовый молот.

Но против Спарфрака это не работало. Скупыми движениями капитан с легкостью уклонялся от могучих взмахов молота, чем приводил противника в полнейшее исступление. Почти весь поединок заключался в яростных атаках Полутроля и спокойной защите экзаменатора. Очевидно капитан не хотел срезать такого сильного бойца, поэтому только после последней секунды регламентированного времени поединка он показал свою силу. Легко уйдя от промелькнувшего молота, капитан нанес свой коронный удар рукоятью в челюсть и пинком опрокинул на секунду потерявшегося Глока. Пока Полутроль не пришёл в себя, Спарфрак поставил ему ногу на грудь, не давая подняться и подобрать улетевший молот. Ревущий стражник несколько секунд рвался продолжить поединок, но потом пришёл в себя.

А капитан подвёл итог прошедшей схватки:

— Сколько раз тебе говорить, Глок! Не теряй рассудка, не поддавайся ярости! И как всегда ты в своём репертуаре. Не будь ты такой здоровой не убиваемой махиной, я бы тебя завернул. Ладно, иди отдыхай. От наставника ты как обычно отказываешься?

Недовольно ворча, стражник поднялся и широкой, уверенной походкой пошёл на выход, будто не было могучего удара капитана, после которого трое его сослуживцев до сих пор валялись в тенечке.

Следующим на поединок вышел стражник, которого можно было описать только одним словом — неприметный. Средний рост, средний возраст, обычное лицо — в нём не было того, за что мог бы зацепиться взгляд. А полуприкрытые глаза и расслабленная поза привели к тому, что Геевард вспомнил о нём только когда пришла очередь выходить на ринг.

Капитан поприветствовал очередного участника:

— Я удивлён, что решил ты участвовать в этом чемпионате. Неужели, будучи трижды чемпионом стражи, ты не уверен в том, что доказал свою силу, мастер Арториус?

— Поверьте, капитан, у меня есть веская причина еще раз кое-кому напомнить о себе и своей силе.

Говоря это, Арториус покосился на как-то демонстративно скучающего Миха. Но развить свою мысль ему не позволили перевернутые песочные часы, отмеряющего время поединка.

В этом поединке всё было иначе. Спарфрак и Арториус переткали из одной стойки в другую, маневрировали и лишь раз в несколько секунд разрешались стремительными, еле уловимыми глазом, атаками. 3 минуты завораживающего зрелища пролетели мгновенно. Уважительно кивнув друг другу мастера разошлись.

На сладкое капитан оставил Миха. Геевард обратил внимание, что Арториус остался и с каким-то нездоровым интересом наблюдает за тем, как Мих готовится к поединку, облачаясь за отведенное время в доспехи.

Отмашка, и начинается поединок. Геевард отметил, что Мих действует по тому же принципу, что и он. Стандартные связки, правда выполняемые более профессионально, и несколько незнакомых финтов.

— Так он и служит дольше, чем я. Интересно, чему он учился у мастера Чинкедажа, если сейчас не показывает ничего выдающегося? -С внезапно вспыхнувшим чувством ревности подумал Геевард.

Заканчиваются 2 минуты, которые капитан давал новичкам на раскачку и рисунок поединка кардинально меняется. На Миха обрушивается ураган стремительных атак. Кажется, сейчас усталая фигура стражника будет безвозвратно погребена под стальными валами, но проходит секунда, другая, а звон металла не прекращается. Геевард заметил, что Мих практически не двигается, а лишь точными движениями подставляет меч под стремительные удары капитана. На последних секундах атаки капитана изменились и вместо легких и точных выпадов экзаменуемому доставались размашистые и мощные удары. Но Мих стоял как скала. Раззадоренный Спарфрак раскручивается вокруг своей оси и всю накопленную энергию, как и массу, вкладывает в последний чудовищный удар. Мих остался верен своей тактике и не стал уклоняться или отводить удар, а принял его на жесткий блок. Меч на меч, сила на силу. От фигур бойцов разошлась ощутимая волна воздуха, поднявшая клубы пыли, а ноги Миха заметно погрузились в землю.

Капитан задумчиво осмотрел треснувший меч оппонента, а затем перевел взгляд на него самого:

— Что ж, навыки обороны у тебя неплохи. Но с такой атакой до финала ты дойдёшь, а затем без козырей тебе не на что рассчитывать. Да, и найди себе оружие получше.

И только от удаляющейся фигуры Арториуса донёсся презрительный смешок.

* * *

Смеётся он, козлина. Знал бы он, чего мне стоило пережить эти три минуты и не показать ничего лишнего. Капитан реально монстр. Будь он чуть посерьезнее и имей он такое желание, то размазал бы меня за пару секунд, даже сопротивляйся я изо всех сил. Но на мое счастье меня задело только краешком его истинных способностей. А этого Арториуса я с особым удовольствием отоварю в финале! И плевать, что он трижды чемпион! Но сейчас важно другое. Я сделал это, прошёл это чертово испытание! И даже вопреки выкрутасам учителя! Кстати, надо пойти и высказать ему своё 'спасибо' за его 'заботу' и 'облегчение' экзамена.

Но вредного старикашки нигде не было. Поэтому приняв поздравления от сослуживцев и друзей и, дав клятвенные заверения, что присоединюсь к ним попозже, отправился к дому учителя.

Когда я пришёл, Чинкедаж сидел на веранде, попивал чай и задумчиво смотрел на морские просторы. Я думал он хоть сделает вид, что ему неудобно за мои неприятности, но старый мастер похоже считал иначе. Жестом показал сесть рядом и налил мне чаю.

Первым порывом было потребовать объяснений, но общение с мастером сразу отучило меня от импульсивных поступков. Поэтому присев, я позволил лишь один вопрос:

— Почему?

Чинкедаж недовольно шевельнул бровью:

— Ты спрашиваешь, почему я затеял усложнение твоих испытаний? Странно, я думал это очевидно. Ты мой ученик, и поэтому к тебе всегда будут повышенные требования. Но это не главная причина. Ты претендуешь на то, чтобы после соревнований получить звание сержанта. Просто стать чемпионом недостаточно, нужно заслужить уважение. Готовься, я позабочусь, чтобы и второй этап не показался тебе легкой прогулкой. Знай, я верю в тебя, но нужно чтобы и те, кто принимает решения поверили. Однако самое важное для меня — это чтобы ты сам поверил в себя. Воин должен быть непоколебимо уверен в себе, своей победе, своей правоте, своём праве. Ты или взрастишь это в себе, или даже целители не смогут помочь тебе на втором этапе.

Лучше бы я не спрашивал.

* * *

Он приплыл в Артугот относительно недавно. Один из партнеров по бизнесу, ранее скупавший товар, перебрался на этот остров и неплохо поднялся. Когда удача отвернулась от него и его людей, он понял — пора завязывать. Последнее дело, чуть не ставшее последним в этой жизни, грозным набатом возвестило начало новой жизни. Из всей команды в живых остался только он. Кое-какие сбережения, накопленные вопреки разгульной жизни, и без зазрения совести опустошённый общак, ведь мертвым деньги ни к чему, позволяли начать новую жизнь и до её конца не знать нужды.

Однако жить и радоваться жизни не получалось. Когда-то давно на их деревню напала шайка бандитов. Они творили бесчинства, насиловали и убивали. После их ухода на месте, где некогда счастливо жили люди, осталось лишь пепелище. И на этом пепелище остался шестилетний мальчик с потухшими глазами. Но его апатия длилась недолго, до первой ночи. Во сне к нему пришли кошмары, в виде повтора увиденных сцен насилия. Он проснулся от своего крика — повезло, чаще ему приходилось досматривать кошмар до конца. Ужас, поселившийся у него в груди, отравлял существование долгие годы, за которые он успел изрядно поскитаться, послужить в армии, поработать учеником кожевника. Пока однажды он не решил:

— Хватит! Я больше не буду бояться! Я сам стану тем злом и ужасом, которые терзают меня! И больше никогда не буду бояться!

Легко сказать. У него ушёл не один год, прежде чем удалось претворить свои планы в реальность. Он бросался в самые опасные авантюры, не жалея ни своей, ни чужой жизни. Где-то в глубине черепа тлела мысль, что даже смерть будет избавлением, если не удастся вытравить ужас из души. Приложив нечеловеческие усилия он стал квинтэссенцией своего страха. Теперь другие боялись его. Спустя годы из шайки, напавшей на его деревню, остались в живых единицы. Каждого он нашёл, и живые позавидовали мёртвым. На сладкое остался главарь — он умирал дольше всех. И впервые за долгое время он провёл ночь без кошмаров.

Вжившись в новую роль, он отстраненно наблюдал за течением жизни. Его репутация и холодное выражение, будто мертвого лица, наводило ужас на подчинённых и способствовало жёсткой дисциплине, крайне нехарактерной для вольнолюбивой разбойной братии. Благодаря хорошей организации и светлой голове, он слыл удачливым атаманом и желающих вступить в шайку хватало.

Так он и жил бы, пока на очередном деле не словил бы кусок острой стали в брюхо, но судьба распорядилась иначе. Новый заказ, большое дело, мысли об уходе на покой. Но поход обернулся кошмаром. Какие-то человекоподобные твари с головами животных порвали его людей на тонкие кровавые ленточки. Спастись удалось только ему, и то благодаря нечеловеческой удаче. И кошмары вновь вернулись, только теперь с другими персонажами.

Взятая предоплата, свои запасы и общак сделали его очень богатым человеком, а небольшая, относительно его нынешних финансов, сумма позволила бесследно исчезнуть для всех. За редким исключением.

Попутешествовав в поисках успокоения, он осел в порту Артугота, заливая душевные муки привычным дешёвым и кислым вином. И вновь появилась определённость — окончательно спиться, ибо другого пути он для себя не видел. Пока однажды партнёр не попросил его составить компанию в одном мероприятии. По дороге он входил в курс дела:

— Дружище! Сегодня великий день! Как и каждый год эти крысы из стражи дают нам возможность пустить себе кровь. Я слышал, что в этом году на удивление богатый выбор. Я специально нанял пару отменных рубак, чтобы выставить их на бои. Сейчас будет короткое представление, чтобы желающие могли ознакомиться с ассортиментом мяса. Дарю тебе право выбрать одну жертву для них!

Но собеседник уже не слушал. В строю стражи он увидел лицо, которое являлось ему в кошмарах. Единственный человек в толпе чудовищ. Даже брошенного мельком взгляда хватило, чтобы его черты запечатлелись навечно. Он смотрел на стражника и вновь переживал ту кошмарную ночь.

-....... айн!

Сквозь вату, забившую уши, стали доноситься звуки:

— Кармайн! Ты живой? Замер будто помер. Так, что насчет жертвы?

Он повернулся к партнёру и сказал:

— Знаешь, есть у меня идейка. Я и сам поучаствую. Помнишь ты говорил про какой-то дорогущий эликсир из сердца дракона, способный дать невиданную силу?

* * *

Легко сказать — готовься! Нет, конечно я понимаю, что за оставшиеся две недели ничего нового я изучить не успею, но просто отправить с напутствием 'Готовься, отрабатывай уже изученное.' — это перебор. Даже крайне занятый капитан взял себе подопечного. Ладно, в принципе я действительно знаю, что мне надо отработать. Но пренебрежение учителя моей подготовкой оказалось неожиданно болезненным.

Вчера знатно погуляли, отмечая моё прохождение во второй этап, поэтому сегодня на тренировку мог бы выйти или конченный мазохист, или самоубийца. Даже дома сколько было случаев — здоровый парень, спортсмен побухал хорошенько, а на следующий день по привычке в зал. И всё! Инфаркт в 20 лет! Так, что сегодня никаких нагрузок.

Тем более, что надо прибарахлиться. По традиции стражники, за редким исключением, выступали в форменном доспехе, а вот оружие каждый выбирал по своему вкусу. Мне пока не нужна никакая экзотика — освоить бы на достойном уровне классическую пару щит-меч. Щит у меня кстати хороший, долго из интенданта его вымораживал, а вот меч сломался в поединке с капитаном. Из торговцев оружием достаточно хорошо я знал только Ржаводыра. Конечно холодное оружие не его профиль, но может хоть посоветует к кому подойти.

Гоблин обрадовался мне как родному. Мигом поняв в каком я состоянии, отмечали вчера вместе, он накапал мне какой-то настоечки, которая вернула мне радость жизни. А узнав цель моего визита, он заторопился:

— Эй, лентяи! Оставляю магазин на вас, а я пока с моим другом отойду по делу.

Вредный коротышка отмалчивался, как партизан, и не признавался, куда мы так спешим. Впрочем, довольно скоро мне, истоптавшему не одну пару сапог по этим улочкам, стало ясно, что идём мы в кузнечный квартал. Стоящий немного на отшибе, чтобы шум и гарь не мешали другим, а главное, опасаясь пожара, он был образцом спокойствия и правопорядка. А если кто-либо из припортовой швали пытался там бузить или наводить свои порядки, то суровые мускулистые мужики в кожаных фартуках быстро объясняли им всю глубину их морального падения. Поэтому хоть он и располагался в нашей зоне патрулирования, но бывали мы там крайне редко — тут успеть бы обойти все проблемные места.

На территории квартала на Ржаводыра посматривали с нескрываемой неприязнью, но связываться с злопамятным коротышкой очевидно никто не хотел. Гоблин притащил меня к навесу из которого раздавались ругань и проклятия. Кардомар, ругаясь как пьяный сапожник, распекал нерадивого подчиненного.

Еще на подходе гоблин начал вопить:

— Эй, лосяра! Выходи, разговор есть!

Закончив свою речь эффектным подзатыльником, Кардомар повернулся к нам:

— Не выёживайся, козявка. Чего припёрся? Да еще и Миха с собой притащил?

Ничуть не обиженный Ржаводыр, оставив меня, подбежал и начал энергично что-то шептать на ухо дварфа. Поскольку разница в росте была существенная, а Кардомар наклонятся не хотел, то Ржаводыр смешно подпрыгивал, стараясь донести до уха собеседника свои мысли. По мере рассказа на лице дварфа проступило понимание. Пригласив нас присесть за стол, стоящий тут же под навесом, он ненадолго удалился. Когда он пришёл в руках у него был свёрток.

— Мы с коротышкой давно поняли, что рано или поздно тебе понадобиться оружие получше. Поэтому зелёная сопля напрягла свою многочисленную родню и раздобыла немного мифрила, а у меня был небольшой кусочек тория. В общем я сварил по семейному секрету великолепную сталь, из которой впоследствии выковал его!

Ловким жестом фокусника, но притом удивительно нежно, на стол был водружен меч. И какой меч! Это было что-то среднее между карфагенской фалькатой и турецким ятаганом. Ухватистая рукоять заканчивалась мощным и очень надежным на вид эфесом, обычно нехарактерным для такого вида оружия. Лезвие, расширяющиеся от эфеса к последней трети клинка, заканчивалось острым кончиком, метал которого отливал немного другим цветом.

Сделав несколько пробных махов, я влюбился в это оружие. Сделано было явно под мою руку.

— Как вы умудрились так точно изготовить меч, ведь с меня никаких мерок не снимали?

Кардомар хитро заулыбался:

— Мы сняли размеры с твоего старого меча, а для точной подгонки сняли размер позже. Мы попросили Чинкедажа умотать тебя до беспамятства, и пока ты валялся бесчувственной тушкой, сделали с тобой все, что было нужно.

С такими изобретательными друзьями лучше не ссориться, а то, кто знает, во что в следующий раз воплотится их больная фантазия.

* * *

На первый поединок я вышел уверенно. Конечно, когда местные бандюки узнали о моём участии в боях, желающих поковырятся в моей тушке острым железом нашлось преогромное количество. В правилах был предусмотрен и такой пункт, если на бой записывалось больше десяти человек, то стражник мог выбирать своих соперников из них. Но не в моём случае. Дорогой учитель любезно взял на себя этот нелегкий труд.

Итак, первый противник. Местная знаменитость, даже я слышал об этом парне. Невысокий, щуплый, с добрым лицом и расслабленной позой — он производил впечатление безобидного интеллигента. И я легко повелся бы на эту маску, не знай я о том, что на счету этого внешне приятного человека три зарезанных стражника и пара десятков бандитов, которым не посчастливилось перейти дорогу его нанимателям. Наёмные убийцы не любят щеголять своими навыками, но схватки со стражниками являются своеобразным подтверждением квалификации. Пропустишь один турнир — не беда, второй — и у заказчиков появляются сомнения, третий — гонорары заметно сократятся. Если и после этого, человек ничего не делает для утверждения своего авторитета, то доверия к нему не остаётся вовсе. Волчья жизнь, волчьи законы. Слабого добивают.

Конкретно этот экземпляр в честной схватке стоил немного, но нетривиальная изобретательность и сверхчеловеческая меткость делала его крайне опасным противником. Он мог метать все, что угодно. Причиной смерти его противников становились такие необычные вещи, что оторопь брала. Странная татуировка в центре лба в виде концентрических кругов, перечёркнутых крестом, дополняла его образ.

Для меня, он представлял некоторую опасность, но и опыт сражения с таким необычным бойцом будет бесценным. На поединках я решил не выделяться и выступать со стандартным снаряжением стражи. Новые же игрушки лучше приберечь для финала.

Со щитом, ему будет трудно попасть в жизненно важные органы, но и догнать бездоспешного противника будет непросто.

Пока распорядитель турнира объявлял наш бой, убийца сказал сквозь зубы:

— Знаешь, мне пришлось прилично заплатить, чтобы получить возможность подрезать тебя. Мой младший братишка выгодно устроился к ребятам с Кул Тираса, пока не получил от тебя болт в печень. Простой знай, живым ты точно отсюда не уйдёшь.

Я недоуменно почесал затылок. Кому можно было заплатить если учитель сам ..... Бросив взгляд на трибуны, я увидел сидящего в первых рядах Чинкедажа, который, подмигнув, показал мне пухлый кошель. Чёрт побери! Я натренируюсь и уработую этого старпера!!!!

Тем временем глашатай закончил вступительную речь и дал команду бойцам разойтись в разные концы арены. Место проведения боёв представляло собой овальный каменный амфитеатр в римском стиле на пару тысяч человек. По центру вытянутых сторон располагались ложи для аристократии и богатейших купцов, все остальные размещались на каменных лавках. Впрочем, это было довольно удобно, ведь и иные аристократы предпочитали наблюдать за боями из народа, наслаждаясь пьянящей энергией кровожадного безумия толпы.

Заиграли горны и бой начался. Как я и думал, убийца, имя которого я прослушал, сразу решил рвать дистанцию. Прошло всего пару секунд с начала поединка, а я уже отбил щитом пяток непонятных снарядов, похожих на вязальные спицы, только слишком тяжелых, для такого небольшого объема металла. При попытке сорвать дистанцию на меня обрушился шквал метательных ножей, уже знакомых игл и даже пара метательных топориков, изрядно отсушивших мне руку со щитом. Но все это было лишь отвлекающим манёвром. Пока я закрывал верхнюю часть корпуса мне прилетело по игле в зазор между кольчужной юбкой и наголенниками. Два укола — неприятно, но ничего страшного, если бы не странное онемение, начавшее расползаться по ногам. Я похолодел, это точно яд. Вряд ли смертельный, ведь яд запрещен, и если один из участников в корчах загнется прямо на арене у устроителей и его противника будут серьезные проблемы. А вот обездвижить и добить железом — это вполне безопасный вариант.

Убийца тем временем перестал тратить метательные снаряды и с злорадным любопытством наблюдал за моими попытками удержаться на теряющих чувствительность ногах. Вот они подкашиваются, и я падаю на колени.

* * *

Геевард за прошедшее время успел многое. Подтянуть свои навыки, набраться ума и проникнуться глубочайшим почтением к капитану Спарфраку. Одним из советов тренера, которые молодой стражник воспринял как праведный свет истины в последней инстанции, был насколько возможно лучше узнавать своих будущих противников. Конечно небогатый стражник не мог себе позволить купить билеты на все поединки чемпионата, но на три билета его накоплений хватило. И вот он сейчас сидит и наблюдает за поединком запомнившегося ему стражника.

Сегодня Мих выглядит на удивление беспомощно, впрочем, и сам Геевард не знал, как бы он действовал против подобного противника. Вот не нанесший ни одного удара стражник обессиленно падает на колени. Зрители замерли в предвкушении кровавой расправы. Противник начинает неспешно обходить жертву по кругу, словно выбирая самый лакомый кусок.

Мих обреченно повесил голову, а убийца легкой походкой стал подходить с левой стороны. 'Все же опасается, раз держится подальше от вооруженной руки.' — Геевард поймал себя на мысли, что отчаянно болеет за собрата, но шансов спастись не видит.

Но внезапно все меняется. Мих резким движением метает щит в ноги противника, и тот как подкошенный валится на песок. Гееварду послышался хруст раздробленных костей, да он и сам помнил какой нечеловеческой силой обладает ученик Чинкедажа. После броска стражник не стал терять инициативу и кривым перекатом, видимо ноги совсем не работали, переместился к воющему противнику. Используя инерцию переката он нанес рубящий удар. По песку покатилась отсеченная голова с застывшим выражением боли, обиды и невероятного удивления.

* * *

Это было чертовски близко. Как только мой противник лишился головы, на арену выбежали дежурные целители. Они как стая голодных волков накинулись на мою бренную тушку, радостно обсуждая редкую возможность поработать помимо банальных травм с необычным ядом. Я притянул к себе одного из студентов, ассистировавших маститым целителям, и шепнул ему пару слов, для наглядности потирая большой и указательный пальцы. Парень оказался смышлёный и без лишних вопросов незаметно улизнул с арены.

А тем временем служители уже унесли тело убийцы и даже присыпали следы крови свежим песком. Пока меня несли вглубь служебных помещений для полноценного лечения, я подумал, как равнодушно люди принимают чужую смерть. Вот и случись мне погибнуть на арене, служители так же привычно присыплют следы крови, а тело передадут друзьям и родным. И уже через пару минут, когда закончатся обсуждения прошедшего поединка, мало кто вспомнит поверженного гладиатора.

Но долго предаваться меланхолии мне не дали. Парни из десятка, Кэлси, Ларес — все ждали меня, чтобы поздравить с победой и справиться о самочувствии. Под заботливый щебет Кэлси я поймал взгляд Лареса и, получив утвердительный кивок, расслабленно откинулся на подушки. От противоестественного союза яда и противоядия меня клонило в сон. Раны мне уже подлатали, так, что немного поболтав с народом, я позволил себе заснуть.

На следующий день я проснулся отдохнувшим и полным сил. После беглого осмотра целителя меня отпустили домой. Но туда мне было рано идти. На выходе меня ждал скучающий Ларес:

— Ну, что болезный, полегчало тебе?

Приветственно махнув рукой, я не стал обращать внимание на его подколки:

— Всё получилось?

Мгновенно утратив жизнерадостное настроение, Ларес кивнул:

— Да, он ждёт тебя на складе в порту. Там вы можете не спеша пообщаться, а потом концы в воду.

Через полчаса я сидел перед дрожащим от страха человечком.

— Ну что, кайся человече.

Но тот только смотрел на меня вытаращенными глазами и от испуга икал. Заткнув ему рот кляпом, чтобы не мешал, я начал сам:

— Ладно, раз сам не можешь, я тебе подскажу. Вчера перед поединком дежурный смотритель проверял оружие участников на наличие запрещённой магии, ядов и прочих радостей жизни. Поскольку маги люди занятые, то сами они этим заниматься побрезговали и состряпали артефакт, способный исполнять эти функции за них. И этим артефактом вчера было проверено оружие моего противника. Поскольку их магичества люди разумные, они понимали, что управление артефактом надо сделать как можно проще, чтобы даже дебил не мог запутаться. Скажи ты тупее дебила?

Человечек испуганно отрицательно замотал головой.

— Хорошо. Тогда может артефакт был сломанный или разряженный? Ларес, ты обещал проверить его.

Ларес с грохотом пододвинул деревянную чурку на которую уселся:

— Неа, все артефакты перед турниром настроили и зарядили.

Я приблизил свое лицо к лицу пленника и сказал:

— Тогда послушай меня. Сейчас с тебя снимут кляп и единственное, что я хочу услышать, каким образом у моего противника оказалось отравленное оружие. Никаких оправданий, просьб и уверений. Только одно— как? И если первой же фразой не будет дан ответ на мой вопрос, то я оставлю тебя наедине с джентльменами, пригласившими тебя сюда. И пару часов вы будете вместе весело проводить время. Тебе все ясно? Тогда убираю кляп.

Джентльмены демонстративно доставшие напильники, клещи, иглы и прочий нужный в хозяйстве инструмент, начали ласковым взглядом осматривать пленника. Тот понятливо закивал.

-Ребята, погуляйте пока снаружи, а мы пока пообщаемся.

Кинув на пленника многообещающий взгляд, ребята удалились. Ларес резким движением вынул кляп, а я тяжелым взглядом давил пленника:

— Ну?

Прокашлявшись и мелко подрагивая, тот начал говорить:

— Я п-п-пропустил. Не было осмотра вашего оружия.

— А почему? Неужели обычная лень?

Пленник начал мяться, но Ларес ухватил его за подбородок и развернул в сторону разложенных пыточных инструментов.

— П-п-приказ. Не осматривать никакое оружие для поединков стражника Миха.

— Чей приказ? Ты уже начал говорить, мы все равно узнаем. Разница только в том, останешься ли ты целым или нет.

— Канцелярия бургомистра. Была бумага с печатью и его подписью.

Ларес недоверчиво покачал головой:

— Ты хочешь сказать, что бургомистр ОФИЦИАЛЬНО приказал тебе не исполняться свои обязанности?

— Нет, все было не так. От канцелярии пришёл человек у которого была бумага, обязывающая нас ему подчиняться. А уже он на словах отдал это распоряжение.

— Ты знаешь этого человека?

— Я в тот день впервые с ним общался.

Но мне почудилась уклончивость в его ответе:

— Я не спрашивал о вашем общении или дружбе. Ты знаешь этого человека?

— Я-я не знаю его имени.

— Ты вешаешь мне лапшу на уши. Я ясно вижу, что ты что-то знаешь, но пытаешься это укрыть за словесными кружевами. Давай так. Или ты мне говоришь свой секрет или я зову мальчиков. У тебя три секунды. Раз, двааа, тр...

— Ладно, ладно. Я скажу. Это человек первого секретаря Гнидаса. Он часто выполняет его поручения.

— Вот, умничка. А теперь контрольный вопрос— чем я насолил секретарю?

— Не знаю, знаю только, что он мутит какие-то дела с десятком Глока Полутроля. Но это всё, я клянусь! Я ничего больше не знаю! Я маленький человек, пожалуйста не убивайте меня!

Ларес вопросительно посмотрел на меня.

— Я думаю, что наш новый друг понимает, сдав начальство, он подписал себе смертный приговор. Если конечно об этом станет известно. Поэтому, друг мой, обсуди с многоуважаемым... как там тебя? Альюр? С многоуважаемым Альюром правила нашего дальнейшего сотрудничества.

Ларес казался обычным раздолбаем, но это была лишь маска. Парня воспитали патриотом, который заботился о городе, основанном его предками. Как я с удивлением узнал, к нему регулярно подходили люди со своими проблемами, и он умудрялся как-то их решать. Более того, несмотря на не слишком большой достаток, Моргейн все свободные деньги жертвовал на детский приют при храме света, который никогда не пустовал. Коварное море сделало сиротами не одну тысячу детей.

Тем временем Ларес взял служку в оборот:

— Слушай, Альюр, а правда, что у вас на арене куча левых заработков?

Пленник настороженно ответил:

— Кое-где получается подзаработать, но особо не пожируешь.

— Да ладно не прибедняйся, вот, например, у тебя сколько в кубышке припрятано?

Пленник начал мяться, но Ларес и не таких раскалывал:

— Да ты не тушуйся. У меня к тебе есть прибыльное дело, если конечно ты хочешь заниматься делами, а не лежать себе спокойно на морском дне.

— Т-триста золотых. Все, что я накопил за жизнь. Заберите, только не убивайте.

— Ого, триста золотых! А ты богач мой друг. Тогда поступим таким образом. Мы сейчас идём с тобой за деньгами. Потом прямиком к купцу по имени Дарум. Знаешь такого? Нет? А зря, замечательный человек. Решил торговать продовольствием в обход перекупщиков. Но увы, эти негодяи сговорились и не дают ему заниматься любимым делом. И тут появляешься ты, благородный муж. И скупаешь у него продовольствие на год вперёд!

— Но, что мне делать с такой кучей продуктов? Я чиновник и не могу официально заниматься торговлей!

— Правильный вопрос! Но я об этом уже подумал. Ты жертвуешь все эти продукты детскому приюту!

Альюр как рыба разевал рот, не в силах поверить в своё мгновенное разорение. Но Ларес еще не закончил:

— И знаешь, этот благородный жест не останется без награды! Я тут же пойду к своему троюродному дяде, кстати епископу света, и расскажу о таком замечательном человеке. А он донесет весть о тебе до бургомистра. И знаешь, я думаю, что быть тебе распорядителем арены после этого. А это уже совсем другие возможности. Отобьёшь деньги за пару лет. И мы можем спокойно тебя отпустить, ведь, что подумает Гнидас посмотрев на это со стороны?

Только оживший Альюр снова обмер:

— Что я продал его в обмен на повышение.

Ларес довольно хлопнул его полечу:

— Именно, мой мальчик! Поэтому гарантия твоей безопасности— это сокрытие факта нашей сегодняшней беседы!

* * *

Оставив Лареса крутить свои схемы я отправился поговорить с учителем, но к сожалению, того не оказалось на месте. И, странное дело, никто не мог сказать где его можно найти. Решив оставить все непонятки до завтра, я отправился домой, где меня уже заждалась Кэлси.

Вообще, чем больше я с ней общался, тем больше ценил её ненавязчивую заботу и деликатность. Другая на её месте закатила бы скандал, с требованием объяснений. Кэлси же просто приготовила вкуснейший ужин и ждала меня сколько требовалось. На меня накатила волна нежности:

— Знаешь, Кэлси. Ты прости, что тебе достался такой непутевый, вечно занятый и порой черствый названный брат.

Та только замахала руками:

— Ой да ладно тебе заниматься самоуничижением. Меня все устраивает. Конечно хотелось бы проводить вместе побольше времени, но я всё понимаю. Да и скучать мне доводится редко. То работа, то хозяйство, да и с мамой Лареса мы сдружились. Та, что не переживай, братик!

Тем не менее, впервые за долгое время, я решил посвятить вечер своей подопечной. Ведь неизвестно, будет ли у меня еще возможность это сделать. Прекрасно проведя время под весёлый щебет Кэлси, я сладко уснул в своей постели, убаюканный звуками начавшегося дождя.

Пробуждение было совсем несладким. Мокрая и холодная рука зажала мне рот, из распахнутого окна врывался промозглый ночной ветер вперемешку со струями дождя. Секунда на оценку ситуации и моё напрягшееся тело расслабляется. Меня почтил ночным визитом мой пропавший учитель.

Тем временем Чинкедаж, убедившись, что я не подниму шум, отпустил меня и тяжело уселся в кресло в углу комнаты. Бесшумно поднявшись я аккуратно закрыл окно, задернул шторы и уселся напротив учителя.

Чинкедаж несколько минут собирался с мыслями и наконец заговорил:

— Я должен извиниться за произошедшее. Человек, помогавший мне в подборе твоих противников, внезапно пропал и заняло некоторое время найти его. Уже довольно давно мы находимся в конфронтации с секретарем бургомистра Гнидасом. Сам бургомистр неплохой человек, вот только к своему секретарю он испытывает какое-то нездоровое доверие. Чем тот пользуется в своих целях. Странные недосматриваемые грузы, пропадающие дети, показательные убийства — под его влиянием варится какая-то чудовищная каша в портовом квартале. Мы с Дарроном пытались вывести его на чистую воду. Ах, да, ты же не в курсе. В общем место в порту хоть и беспокойное, но довольно хлебное и без моей помощи там всем заправляли бы другие люди. Например, десяток Полтутроля, они связаны с Гнидасом давней и нежной любовью. И тебя в десяток направили по моей рекомендации, и как оказалось чрезвычайно удачно. Ведь без тебя весь десяток наверняка полёг бы. Надеюсь ты уже догадался, что неспроста к вам так долго шло подкрепление, и неспроста именно в ваше дежурство началась заварушка? Теперь держать тебя в неведении просто опасно. Даррона не стало, и теперь ты должен продолжить его дело. Но вернемся к твоим поединкам. Как оказалось, мой консультант уже давно работал на секретаря и за возможность почти официально обеспечить твоё устранение ухватился обеими руками. Первый поединок должен был пройти легко, чтобы усыпить нашу бдительность. Но на наше счастье твой противник решил схитрить, и всё вскрылось. Теперь протащить на арену отравленное или магическое оружие у них не выйдет. Я лично буду проверять каждую железку. Но беда в другом. Все твои будущие противники— это матёрые мастера своего дела. А дело у них одно — забирать человеческие жизни. Каждый бой — это огромный риск. Если конечно не раскрывать все твои таланты. Но если ты раскроешься — в финале тебе делать нечего. А значит Гнидас снова в выигрыше. А если ты не станешь чемпионом — не видать тебе сержантского звания. Ваш десяток раскидают, и у нас больше не будет такой возможности противостоять секретарю. Скорее всего, через некоторое время мы будем вынуждены или бежать, или присоединиться к его многочисленным жертвам. Поэтому мне очень важно услышать твой ответ. Больше никаких игр, никаких испытаний — только общее дело. Ты готов рискнуть и все же попытаться выиграть?

Вот это новости! Будят среди ночи, вываливают кучу информации и требуют немедленного решения! Лихорадочный блеск глаз Чинкедажа заставил получше к нему присмотреться. Обычно невозмутимы мастер пребывал явно в сильнейшем волнении. Прошедшая пара дней сильно сказалась на его самочувствии. Потрепанная одежда с кое-где заметными пятнами крови, взлохмаченный вид и неестественно прямая осанка довершали картину. Видать учитель отчаянно нуждается в моём ответе, раз не смог дождаться утра, несмотря на раны и усталость. А я сам? Мне — это надо? Если влезать в любую заварушку, то не останется времени и сил на мою основную цель. Да и эти манипуляции! Ненавижу, когда мной пытаются манипулировать. Вот прямо сейчас, подпишись на смертельно опасное задание. Ты только не задумывайся, а сразу соглашайся!

Порыв выпроводить Чинкедажа был так силён, что я вскочил и уже было открыл рот... Но тут мне вспомнился Даррон и погибшие парни. Они жили, любили, строили планы на будущее. И тут какая-то сволочь из-за своих интересов хладнокровно решает, что кому-то надо умереть. Нет, пока я жив, тварь виновная в гибели парней спокойно жить не будет. К черту здравый смысл!

— Учитель, я в деле!

* * *

— Итак твой второй противник — мастер копья. Обычно он промышляет вдали от города, поскольку для его оружия нужен простор. На арене же будут для него самые удачные условия. Кроме того, говорят, что он изрядный акробат, и мастак удивить противника.

— Учитель, вы это уже сто раз мне говорили. Идите уже проверять его оружие и амуницию. А я пока настроюсь на поединок.

Что-то недовольно бурчащий Чинкедаж ушёл. А я остался ждать команды распорядителя. В принципе план на бой был ясен. Вместо привычного меча я взял короткий гладиус. Идея была проста — войти в клинч с противником и не отпускать, делая копьё практически бесполезным.

Снова ослепительный песок арены, снова распорядитель объявляет бой, и снова я его не слушаю. Однако горны, возвестившие начало боя, вернули меня на землю. Привычно ссутулившись за большим щитом, очень похожим на римский скуттум, я начал обходить застывшего противника по кругу.

Копейщик производил сильное впечатление. Рослая жилистая фигура, почти без доспехов, наверно заставила биться учащенно не одно женское сердце, а белозубая улыбка на темном, то ли от природы, толи от сильного загара, лице дополняла этот образ. Удивительное дело, но даже зная о принятом заказе на мою голову, я все равно вместо ненависти чувствовал симпатию к этому человеку.

Тем временем, я занял позицию чтобы солнце светило в глаза противнику, давая хоть небольшое преимущество. Пришло время действовать. Я начал медленно сближаться с оппонентом. Дойдя до определённого места, я резко кинулся вперёд, закрываясь щитом от встречного удара копьём. Вот я уже преодолеваю удобную для противника дистанцию, а удара все нет. Я уже плотную к нему и предвкушаю победу, когда копейщик неожиданно совершает сальто вперёд, и на выходе вкладывает всю массу в удар двумя ногами в мой щит.

И вот я лечу в одну сторону, щит в другую, а противник, подхватив копьё, воткнутое секундой ранее в землю, уже делает глубокий выпад для нанесения добивающего удара. Лишь чудом я успеваю перекатится в сторону, и копьё, разрубив кольчугу, оставляет глубокую царапину на моём плече. Пока копейщик восстанавливает равновесие после своих кульбитов, мне удаётся подняться. С тоской смотрю на лежащий на песке щит, очевидно так просто поднять его мне не удастся. Перехватываю насмешливый взгляд наблюдающего за мной противника и у меня неожиданно перехватывает дыхание от вспыхнувшей ярости. Думаешь уже победил? Ну ну.

Левой рукой достаю висящий у пояса кинжал и скользящей походкой иду на черножгучего копейщика. Тот перестаёт улыбаться и внимательно наблюдает за моими действиями. В этот раз он справедливо считает, что преимущество дистанции на его стороне и подпускать меня близко он не хочет. Стоит только пересечь невидимую черту, как следует укол копьём. Делаю пол шага назад, на всякий случай контролируя наконечник копья широкой плоскостью гладиуса. Еще один заход — и снова укол, с тем же результатом. Снова заход — укол — отступление. Наконец противнику надоедает повторяться и при следующем подходе меня встречает горизонтальный рубящий удар с оттягом. Блокировать такой сущее безумие, но я и не собирался, подныриваю под удар срывая дистанцию. Противник предвкушает победу, сейчас он переведёт удар в вертикальный и разрубит дерзкого глупца. Но теперь пришла пора мне удивлять. Метаю кинжал, и копейщик вынужден отбивать древком летящий в него снаряд. Но он всё равно успевал нанести решающий удар. Если бы я не сделал величайшую глупость, которую можно только совершить в поединке. Я метнул в него гладиус— своё последнее оружие. Он так удивился этому, что только в последний момент успел закрыться от моей атаки.

Теперь я был безоружен, но этот факт ни капли не противоречил моим планам. Рыбкой ныряю вперёд. Левой рукой захватываю его икру и резко тяну на себя, одновременно вкладывая всю инерцию тела в толчок правой руки в бедро. Копейщик от ошеломления не успевает сгруппироваться и падает плашмя. Такой удар надёжно выбивает дух даже из самых крепких людей. Отталкиваюсь руками от земли и нависаю над потерявшимся соперником. Коленом контролирую руку с так и не выпущенным копьём, правой рукой придавливаю дернувшееся тело, а левой не спеша вытягиваю кинжал из чужих ножен и приставляю к горлу. Одно движение и фонтан крови оросит арену.

Смотрю в глаза поверженного убийцы и не вижу страха. Лишь спокойное принятие своей судьбы. Не похож он на матёрого киллера. Те с легкостью отбирают чужую жизнь, но когда дело доходит до их собственной — проявляют редкостное малодушие. Ладно, живи человече. Может для чего и сгодишься. Медленно убираю кинжал и поднимаюсь. Копейщик отпускает своё оружие и тоже поднимается. Слышатся радостные крики поставивших на меня, выкрики друзей, но основной тон гудения толпы — неодобрительный. Она не получила кровавого зрелища. Меня наконец объявляют победителем, и я ухожу с арены.

* * *

— Я не понимаю, чего ты опасаешься?

— Твое предложение слишком выгодно, чтобы быть без подвоха.

— Да брось, я довольно известен на острове. И если ты поинтересуешься моей репутацией, то сразу поймёшь, что левыми разводами я не занимаюсь. К тому же чем ты рискуешь? Победишь и у тебя в кармане бонус в 50 золотых, проиграешь и потери будут точно такие же. Зачем тебе вообще будет нужен этот некондиционный товар?

— А тебе он тогда зачем, раз такой негодный?

— А это уже моё, и только моё дело. Решай, да или нет? В конце концов это не единственный вариант. Нынче такого товара на острове навалом. Ну что, по рукам?

— Ладно, бес с тобой. По рукам.

* * *

Третий поединок обещал быть одним из самых зрелищных в моём исполнении. В этот раз против меня выступал таурен. Несмотря на могучие мышцы и гордую осанку было видно, что он знавал и лучшие времена. Один из рогов отсутствовал, причем срезан он был очень ровно. Учитель разузнал про моего нынешнего соперника.

Несколько лет назад шторм забросил пиратский корабль на самый край земли, к берегам Калимдора. Обессиленная команда, стоило кинуть якорь, тут же повалилась спать, даже не оставив часовых. Ночь прошла спокойно и наутро пришло время решать накопившиеся проблемы. После шторма судно требовало ремонта, мачты держались на честном слове, трюм был полон воды из пусть и небольших, но многочисленных течей, но самое неприятное — это отсутствие пресной воды.

К счастью берег обильно поросший лесом обещал не только дерево для ремонта и воду для питья, но и свежатину на обед. Пока большая часть команды приступила к ремонту, десяток человек чудом сохранившаяся шлюпка отвезла на берег. Воду удалось найти хоть и не сразу, зато недалеко от берега, что избавляло от утомительной переноски тяжелых бочек. Тут команде пришлось разделиться, пара человек отправилась к шлюпке, чтобы перегнать её поближе, еще пара принялась чистить и наполнять водой бочки, остальные пошли заготавливать древесину. Спустя какое-то время, когда бочки с водой были загружены, на берег выбежал один из лесорубов и в панике стал кричать, что нужно срочно отплывать.

Шлюпка как на крыльях долетела до корабля. И через полчаса капитан хмурясь слушал торопливый доклад:

— Эта, когда мы того, разошлись, делянку не сразу присмотрели. Но потом эта, мы нашли хорошее место и начали рубку. Рубим мы, значиться, а потом как налетят из-за леса конелюди и давай вязать нас. Я как раз оттаскивал сучья в сторону и успел за кустом заныкаться. Ползком, ползком и к шлюпке выбрался и сразу к вам.

Капитан недовольно повёл плечами:

— И много конелюдов на вас напало?

Матрос отрицательно замотал головой:

— Не, их десяток всего было или около того. Мы бы и сами может отмахались, если б они неожиданно не налетели.

Капитан провел рукой по эфесу сабли и сказал:

— Ладно разберемся.

Спустя три часа на фоне пылающего стойбища кентавров команда радостно встречала освобождённых товарищей. Но люди были не единственными пленниками. Среди освобождённых выделялась трехметровая фигура таурена. Живым товаром пираты почти не занимались, но раз тут добыча сама пришла в руки решили не отказываться. Тем более за такой выдающийся экземпляр должны были заплатить хорошие деньги.

Здоровяк не сопротивлялся и смирно загрузился на корабль. Среди команды нашёлся один пожилой пират, который раньше имел дело с подобными существами:

— Капитан, заставлять этих бычар работать дело бесполезное, больше сломают, чем сделают. Но у нас то совсем другая ситуация. Мы его спасли от конелюдов, с которыми у них страшная вражда. Судя по его татуировкам, он изрядный воин. Я думаю, что арены Пиратской бухты или Артугота немало заплатят за возможность показать такую диковинку. В качестве благодарности, мы легко уговорим этого таурена сражаться от нашего имени.

Решение и впрямь оказалось на редкость удачным. Могучий воин собирал толпы зрителей, на бой с ним выходили звезды арены, но он неизменно выходил победителем. Недюжинная сообразительность, приправленная огромной физической силой рождала несокрушимую машину разрушения. Когда дело дошло до поединков в высшей лиге, пираты справили таурену отличный доспех, благо он обещал окупиться очень быстро. Получив отличную защиту таурен стал практически непобедим. Это и стало началом больших проблем.

Против получившейся машины уничтожения не хотели выходить даже самые известные бойцы, и организаторы решили разнообразить кровавое зрелище. Против закованного в латы могучего воина выпустили плохо вооруженную толпу пленников. Толпа неистовствовала предвкушая невиданно кровавое зрелище. Но тут нашла коса на камень. Увидев против себя испуганно жавшихся оборванцев, таурен просто сел на месте и отказался сражаться со столь слабым противником. Устроители боёв и пиратский капитан были в бешенстве. Жалкий раб посмел проявить строптивость. Но ничто, ни унижения, ни голод, ни пытки не смогли сломить его решение. Отчаявшийся капитан пошёл на крайние меры, собственноручно спилил один из рогов таурена, что считалось в их племени самым унизительным наказанием, применяемы только к самым страшным преступлениям. Но таурен был непоколебим. В конце концов его смогли вывести на арену пообещав достойного противника и свободу в случае победы, или славную смерть в случае поражения.

Таков был мой нынешний противник и я не мог не испытывать глубокого уважения к этому благородному, но глубоко несчастному созданию. Помимо истории Чинкедажу удалось кое-что узнать о традициях тауренов. И я собирался на полную использовать полученную информацию.

Тем временем прозвучал сигнал возвестивший начало боя. Таурен, чтобы привлечь мое внимание, легонько ударил молотом по земле, вызвав небольшое землетрясение. С таким противником мне еще не приходилось сталкиваться. Бронированный, не уступающий мне в силе и превосходящий по массе — этот парень был крепким орешком. На этот бой я вышел бездоспешным, подвижность важнее. В качестве оружия я взял небольшую, но очень массивную дварфийскую секиру.

Таурен не стал рассусоливать и сразу в могучем прыжке нанес горизонтальный удар. Я не дремал и молот с гудением пронесся в сантиметре от моего тела. Однако я не учел возникшей ударной волны, и чтобы не упасть мне пришлось сделать несколько быстрых шагов. Это дало время таурену вновь вздернуть молот в атакующую позицию.

Больше так просто я не позволил им размахивать. Быстрые, но мощные удары моей секиры таурену приходилось принимать на рукоять молота. Благодаря бычьей силе моего оппонента, он мог с легкостью обращаться с поистине монументальным оружием. Даже рукоять была сделана и толстого стального прута. Однако дварфийская секира — это дварфийская секира. И от каждого удара на рукояти появлялась новая зарубка. Таурен был опытным воином и совершенно справедливо считал, что такой темп долго не сможет поддерживать ни один человек, в то время как на блокирование он расходовал силы очень экономно. Он явно рассчитывал дождаться пока я выдохнусь, и уже тогда начать контратаку. Жалкий глупец, у мастера Чинкедажа я мог часами заниматься подобными упражнениями.

Спустя некоторое время, таурен начал что-то подозревать. Рукоять уже вся в зарубках, а противник даже не запыхался. Идея ожидать усталости соперника перестала быть для него привлекательной. Я ясно видел, что у таурена кончается терпение и следующий шаг его был очевиден.

Широкий взмах, заставляющий меня немного отойти. И тут же удивительно быстрый для такой туши горизонтальный удар. Этого момента я и ждал. В ту секунду, когда молот ударил в песок и силой упругости был отброшен назад, я в прыжке, чтобы меня не снесло ударной волной, нанес удар по рукояти, как раз в то место, которое так старательно рубил последние полчаса.

И вот таурен с уморительным выражением удивления на коровьей морде смотрит на обрубленный кусок рукояти, оставшийся в его руках. Толпа неистовствует и скандирует моё имя. Затем он переводит взгляд на меня, уже успевшего восстановить равновесие и в его глазах я читаю уважение и готовность пойти в последнюю, очевидно безнадежную атаку, чтобы погибнуть смертью воина.

Но у меня другие планы на него. Отбрасываю секиру в сторону и хлопаю перед собой, затем по бедрам, одновременно топнув правой ногой. Это ритуальный вызов на поединок за старшинство. Если бы я топнул левой ногой, то это был бы вызов на смертный бой. Таурен повторил мои действия, принимая вызов. Думаю, следующий шаг порадует экзальтированных дамочек. Ритуальные поединки у тауренов проходят без оружия, доспехов и даже одежды. Чистое и честное соревнование. Впрочем, в древней Греции многие соревнования проводились так же между обнаженными атлетами.

Толпа удивленно замолкла, когда мы начали синхронно снимать доспехи и одежду. Посыпались скабрезные шутки и советы, но я не позволял себе отвлечься. Если я хотел получить абсолютно преданного подчиненного, на которого у меня уже были планы, мне следовало досконально соблюсти ритуал. А значит такая мелочь, как отсутствие одежды не должна меня смущать.

Правила поединка были близки к нашей спортивной борьбе, что-то среднее между самбо и греко-римской. Удары запрещались, а вот броски и удушения наоборот поощрялись. Поэтому первое, что я сделал, когда таурен показал, что готов к продолжению, это попробовал провести банальную вертушку, но 150 кило разницы позволили таурену не особо напрягаясь удержаться на ногах. А я из нырка оказался в крепком удушающем захвате. К счастью я прекрасно знал, как выбираться из такой позиции. Защищая шею от травмы, я подбиваю локоть, чтобы мой кадык попал в изгиб руки, а затем всей массой рвусь вверх, чувствуя, как на плечи обрушивается масса противника. Но этого мне и надо. Из рывка перехожу в нырок вперед, как бы скручиваясь к коленям, и надо мной пролетает таурен, судорожно размахивая руками. Освободившись, я на полную использовал полученное преимущество. Не чувствуя земли, подлетаю к поднимающемуся противнику и захватываю шею ногами, тогда как руками фиксирую локоть, не давая подняться. Несколько секунд жесткого родео и тело подо мной обмякает.

* * *

Где-то во внутренних помещениях арены.

— Кулрок Кровавый Рог приветствует тебя вождь. Отныне я в твоем отряде, пока смерть или твоя воля не освободит меня.

-Приветствую тебя, Кулрок Кровавый Рог. Можешь называть меня Мих, для меня честь принять присягу от такого достойного воина. Клянусь, отныне тебе не придется биться на потеху толпе. У меня для тебя гораздо более почетное, хоть и более хлопотное задание.

— Я понимаю тебя, вождь Мих. Но я должен сказать, что не совсем свободен. Человеки считают, что я их вещь. И у тебя могут быть проблемы....

Тут я заметил подходящего Лареса, которые с довольным видом демонстративно подбрасывал пухлый кошель:

— Об этом не беспокойся.

— Мих, всё прошло отлично. Просто как конфетку у ребенка отнять. Этот парень, его оружие и броня твои. К тому же я традиционно сделал несколько ставок и наше общее благосостояние выросло на приятную величину.

— Спасибо, Ларес. На тебя всегда можно положиться. Еще одна просьба. Можешь сходить в магистрат и оформить вольную Кулроку? Сегодня он станет свободным чело.. хм, тауреном. А как закончите приходите вместе к нам, Кэлси обещала сготовить шикарный ужин.

— Договорились! Ну что, здоровяк, потопали.

* * *

— Надеюсь все было вкусно?

— Конечно, малышка! Твое кулинарное мастерство как всегда непревзойденно. А изобилие позволило накормить даже нашего нового друга.

— Ларес, дурак! Я не малышка, я уже взрослая гнома! А ты Кулрок не смущайся, мне приятно, что ты откушал с таким аппетитом.

— Мне долгое время не доводилось вкушать вдоволь пищи, а уж такой вкусной — никогда. Я не смог сдержаться извините.

— Да не беспокойся. Как твой командир, я должен заботиться о твоем пропитании. Так, что это часть твоих обязанностей — вкушать деликатесы Кэлси. А то меня только тренировки Мастера спасают от набора пары десятков кило лишнего веса. Кстати, раз уж мы все закончили с едой, пришло время обсудить дела. Кулрок, твоей главной и единственной задачей будет оберегать мою названную сестренку. Нынче в городе настали неспокойные времена. На работе и дома она в безопасности. А вот каждая прогулка несет определенный риск. Поэтому ты должен её сопровождать в полной боеготовности.

— Эй, а меня ты спросить забыл! Если такая груда железа будет за мной повсюду таскаться, то прохожие будут разбегаться. И вообще я сама могу за себя постоять!

— Это не обсуждается! И предупреждаю, Кулрока бесполезно будет уговаривать. Он поклялся мне в верности и исполнит приказ любой ценой. Так, что не усложняй всем нам жизнь.

Кэлси надулась, и демонстративно начала собирать посуду, мол держат её на положении бесправной прислуги. Я подмигнул окружающим и начал ей помогать. Тут же подорвались и Ларес с Кулроком. Вместе мы быстро убрали со стола и помыли посуду. Кэлси, которой не удалось почувствовать себя золушкой, все еще дулась, но незлобивый характер брал своё. И уже через пяток минут она включилась в беседу, позабыв обиды.

* * *

Чинкедаж нервно расхаживал по комнате, и с несвойственной ему горячностью говорил:

— Мих, я хорошо успел тебя изучить! Ты очень мягкий человек и всегда ищешь возможность оставить жизнь своему противнику. Но пойми, это не всегда возможно! Я не люблю это признавать, но иногда единственное решение -это насилие. Рано или поздно тебе придется проявить жестокость, а добрые люди, переступив через себя, становятся самыми жестокими палачами. Сегодня твой шанс начать учиться дозировать его. Ты должен убить своего противника. Без злости и гнева, просто потому, что так надо. Этот человек недостоин жизни! И каждая его следующая жертва будет на твоей совести! Как его прошлые жертвы мертвым грузом давят мою.

Противник в этот раз мне достался и впрямь препоганый. Бывший сержант стражи по имени Игюр долгие годы крутил делишки с портовыми отморозками. Но это ему бы простили, в конце концов почти у каждого десятка был свой левый приработок. Но однажды польстившись на большой куш он нарвался. Во все времена на черном рынке ценились магически одаренные дети. Самых удачливых и талантливых выкупал Кирин-Тор, остальные тоже пользовались недюжинным спросом: маги-отступники, культы, чернокнижники — всем требовались перспективные ученики, рабы и материал для ритуалов. И случилось Игюру прознать, что сын одного из стражников его десятка проявляет все признаки потенциально сильного мага. Незаметно убедившись в ценности ребенка, Игюр соблазнился ценой. Однако незаметно выкрасть дитя у него не получилось. Пусть и ценой жизни, но отец отогнал похитителя, а когда подоспевший десяток вступил в бой, удачный выпад сорвал маску, и стражники узнали своего сержанта. В ярости они бросились в атаку, но Игюр не зря занимал свой пост. Хоть и не без повреждений, но он отбился, убив и ранив многих своих сослуживцев. Не теряя времени, он покинул Артугот, тогда как в городе началось расследование его деятельности. От вскрывшихся фактов волосы вставали дыбом, убийства неугодных, грабежи — это были цветочки. Выяснилось, что многочисленные пропажи детей в городе организованы именно им.

Бургомистр даже был вынужден ужесточить законы по транзиту рабов, чтобы успокоить население. Отныне ребенок жителя острова не мог ни под каким соусом быть рабом, а если даже его привозили уже закованным в цепи откуда-то, то попадая на Артугот, он автоматически становился свободным. А пойманные на подобном деле подлежали казни.

Шли годы, но Игюр упорно избегал карателей. В итоге, скрепя сердце, ему гарантировали безопасность на период турнира, в надежде, что в очередном поединке его прирежет удачливый стражник. Но до этого дня именно он с презрительной легкостью расправлялся со своими противниками. Помимо великолепной школы и громадного опыта, он каким-то образом обрёл нечеловеческие силу и выносливость. Поговаривают, что это стоило ему почти всего накопленного состояния, поэтому он вынужден поправлять свои финансы участвуя в боях и играя на тотализаторе.

Что ж, теперь моя очередь попытаться решить эту проблему. Песок арены привычно скрипит под моими ногами, впереди ждет враг и все лишнее уходит на задний план. Противник ждёт, он уверен в себе и никуда не торопиться. Сколько таких как я бросали ему вызов и были убиты с изощренной жестокостью. Еще одна жертва на его бесконечном кровавом пути.

Встряхиваюсь и сбрасываю с себя наваждение. Похоже одной из причин побед Игюра было неуловимое подавляющее воздействие, которое, судя по разочарованному виду, применялось вполне сознательно. Что ж это не самый подлый из его поступков.

Что удивительно, хотя он был стражником, обученным владеть классической парой: меч-щит, сейчас он предпочитал парные мечи и легкую кожаную броню вместо кольчуги. Скользящей походкой Игюр начал обходить меня по кругу. Я же изначально решил строить свою тактику на глухой обороне и контратаках. Кардомар немного доработал мой щит, и теперь я надеялся удивить своего противника, но до этого еще надо дожить.

Наконец работорговцу надоело кружить, и он нанес легкий, прощупывающий удар правым мечом, который я плавным движением отвел в сторону. Второй, третий, десятый — Игюр атаковал только правой рукой, словно приучая беречься только её. Наконец игры кончились, и подключилась левая рука. Крутя мельницы и нанося удары со всех сторон, Игюр будто закрывал от меня свет стальным ливнем. Я вовремя заметил неладное, количество мечей, кружащих вокруг меня явно превышало максимально возможные 2 штуки. Зацепив краешком щита один из кружащих мечей, я понял, что это иллюзия. А иллюзии насколько мне известно относятся к Кольцу Воды. Жаль, что пока я коснулся только Кольца Земли, имея лишь смутное представление об остальных 4-х кольцах. Становится понятен выбор оружия и доспехов. Кольцо Воды, или его аналоги из других школ, не дает ни силы, ни выносливости, однако кардинальным образом повещает гибкость и пластичность, попутно позволяя использовать иллюзии, по качеству не уступающие лучшим образцам магического искусства.

Однако против лома нет приёма. Пока Игюр выгадывал момент для смертельного удара, использую уже опробованный приём. Незаметно пальцами левой руки передвигаю рычажок и щит издаёт еле слышный щелчок. Рывок левой рукой под 45 градусов и щит, слетая с креплений, врубается любовно заточенной нижней кромкой в голень моего противника. Резкая боль заставляет его на мгновенье опустить руки, в инстинктивном желании схватиться за пострадавшее место, и мне хватает этого мгновенья, чтобы нанести один точный и смертельный укол в горло. И следующую минуту я наблюдал как захлебывается собственной кровью человек, немало проливший её у других. Есть в этом какая-то справедливость.

* * *

Мы с Ржаводыром и Кардомаром сидели в таверне и обсуждали мои бои. Дварф и гоблин засыпали меня 'ценными советами', и я, чтобы не обидеть их, смиренно внимал их жизненной мудрости. Вообще приглашение посидеть стало неожиданностью, ведь из-за напряженного графика боев у меня оставался минимум свободного времени. Однако отказать друзьям я не мог, да и не стали бы они по пустякам дергать меня в такое время.

Наконец мои собеседники выговорились и возникла неловкая пауза. Было видно, что пришло время озвучить истинную причину сегодняшней встречи, но обычно решительные, сегодня они проявляли непривычную робость. Наконец Ржаводыр решился:

-Мих, мы попросили тебя встретиться из-за твоего следующего боя. Твой следующий противник, а вернее противница....

Тут дварф стукнул кулаком по столу и рявкнул:

— Да, что ты телишься! В общем Мих, твой следующей бой будет с сестрой нашего зеленокожего друга. Эта самовольная девка сбежала из отчего дома и пошла наемничать. Несколько лет от неё не было вестей, а теперь она нарисовалась. Коротышка мнется, потому, что мы пришли просить тебя сохранить её живой и по возможности целой.

Гоблин забормотал:

— Я понимаю, что в бою всякое бывает. Да и сохранять жизнь, тому кто пытается её у тебя отнять, дело неблагодарное. Это может стоить тебе раны и даже жизни, но это же моя сестра...

Я хлопком по плечу прервал его словоизлияния:

— Да не парься. Конечно я позабочусь о её безопасности, в крайнем случае просто сдамся. Думаю, ребята меня поймут. Кстати, а как она собирается сражаться с противником больше себя раза в 4?

— А мы тебе не сказали? Сиф оператор гоблинского резака.

* * *

Вообще-то гоблинский аналог экзоскелетов не являлся прямо разрешенным для использования на арене. А если быть точным, то под параметры разрешенного оружия не подходил ни под каким соусом. Однако ради пущей зрелищности организаторы все же допускали такие отступления, но при двух условиях. Во-первых, это должно обеспечить соотвествующий уровень зрелищности, во-вторых, противник должен согласиться на использование оппонентом подобного оружия. Что мастер Чинкедаж с удовольствием и сделал.

И вот я стою на арене и любуюсь конвульсивно дергающимся и воняющим дымом агрегатом. И как мне выковырять из неё гоблинскую тушку, желательно без повреждения оной? Надежды на то, что как в промышленном варианте оператор будет сидеть в открытом гнезде не оправдались. А взломать бронированную капсулу, так, чтобы пилот остался цел не взялся бы даже мастер Чинкедаж. Что ж, придётся пойти по трудному пути.

Кардомар по-братски подогнал мне козырную секиру, однако сразу предупредил, что дает на время. Это реликвия его клана была выкована в незапамятные времена из неизвестного сплава. Века заняло нанесение рун на неподатливый метал, но результат стоил того. Получившееся оружие невозможно было даже поцарапать, не то что затупить. Латные доспехи прорубались этой секирой на раз.

Стоило только прозвучать сигналу, как я по прямой помчался на своего противника. Однако, Сиф не дремала. Навстречу мне ударила струя пламени из левого манипулятора. Пришлось кувырком уходить в сторону.

Интересно, а насколько подвижна эта туша. Начиная оббегать резак по кругу, стараясь зайти в спину, но и тут неудача. Несмотря на массу, гоблинское изобретение уверенно крутится вслед за мной. Ладно резвости тебе не занимать. А вот как ты справишься с инерцией? Резко бросаюсь в противоположную сторону, и тут выясняется, что на смену направления вращения резаку нужно секунды 3 и еще целая секунда, чтобы набрать скорость, позволяющую поспевать за мной. Бездна времени! Продолжаю кружить, постепенно сближаясь с крошером. Резко торможу, пропахивая борозду в песке арены и наконец выхожу в спину проклятой железке. Мощный удар секиры практически отрубает ногу машины, и я уже мысленно праздную победу. Но внезапно на уровне низа спины открывается люк из которого вылетает стальная сеть, оплетая моё тело и отбрасывая на пару метров.

Глядя, как резак выравнивает равновесие и кое как, опираясь на покалеченную ногу, начинает медленно, но верно разворачиваться в мою сторону, я понял, что выбираться надо как можно быстрее. Не успей я рубануть, и резво развернувшаяся машина в секунду располовинила меня своей дисковой пилой, но повреждение дало мне сколько десятков драгоценных секунд. Отпустив рукоять секиры, я кое-как подтянул руки на уровень груди и просунул их сквозь крупные ячейки сети. Взявшись поудобнее, я начал разводить руки. Хорошо, что одел тяжелую броню, включающую латные перчатки, иначе мог бы разрезать руки стальной проволокой до кости. Делаю рывок — ничего. Ладно, тогда начинаю медленно разводить руки как в изотонических упражнениях. Давлю так, что темнеет в глазах — но проклятая сетка держится. Даже моя почти нечеловеческая сила не способна преодолеть её прочность. Хорошо подготовились, такая прочность возможна только если над металлом пошаманили, например, применили эссенцию земли. Поскольку магическое действие выработало энергию, дав результат, то и при проверке артефакт ничего не показал.

Что ж, думаю у меня нет выбора — придется немного приоткрыть карты. Обращаюсь внутрь себя и нащупываю ощущение сокрушающей мощи, с которой у меня всегда ассоциировалось Кольцо Земли. Но сейчас не время прибегать к его помощи. Сохраняя контакт с силой земли обращаю внимание на опутывающую меня сеть и сразу ощущаю печать энергий, укрепляющую её. Одно волевое усилие и укрепление спадает, и мне не составляет труда рывком разорвать ставшую податливой сталь. И тут же я чудом успеваю откатиться, а дисковая пила, лишь окатившая меня волной воздуха, врезалась в песок. И это было последним успешным действием моей противницы.

Когда я поднялся на ноги, мне не составило никакого труда вначале полностью обезножить крошер, а затем обрубить ему и верхние манипуляторы. Толпа затихла, ожидая, что я буду делать с оставшейся практически невредимой бронекапсулой. Но тут все было заранее предусмотрено. Достав из чехла на бедре набор инструментов, любовно подготовленный Ржаводыром, я за пару минут демонтировал крышку. Стоило её открыть, как мне в лоб уперся взведенный пистолет. Не знаю, каким чудом я успел убрать голову с траектории выстрела. Пистолет был последним козырем Сиф, и поэтому, когда я её схватил за шкирку и на вытянутой руке пошел по кругу арены, показывая ревущим от восторга зрителям свой трофей, она могла только возмущенно дрыгать конечностями да невнятно ругаться на гоблинском.

* * *

Во внутренних помещениях арены меня уже ждали болевшие за меня друзья. Кардомар одобрительно похлопал меня по плечу, не забыв, однако, прибрать свою секиру. Ржаводыр даже прослезился, когда жал мне руку. А Кэлси просто обняла и поздравила с победой.

Но идиллия продолжалась недолго. На меня налетел рассерженный зеленый вихрь с криками:

— Ах ты тупая дылда! Как ты посмел сломать моего Крошу!!!

Но тут неожиданно гоблинша получила отпор:

— Отстань от моего брата, коротышка!

-Сама ты коротышка! Я уж точно повыше такой мелочи как ты!

— Да ты просто старуха! Я в твоём возрасте буду повыше тебя!

-Мелкая дрянь! На получи!

И сцепились в яростной и бессмысленной схватке. Но продолжалась она недолго. Кулрок четко знал свою задачу и уже через секунду драчуньи трепыхались в его руках, схваченные за шкирки. Кэлси освещала сумрак помещения шикарным фонарём, а Сиф могла похвастаться разбитой губой и художественным набором царапин на лице.

Оценив ситуация, я предложил:

-Так девочки, хватит ссориться. Кулрок отгрузи нашу зеленокожую знакомую её брату, а Кэлси поставь на землю, но придержи на всякий случай.

Только подошедший Ларес воскликнул:

-О, я пропустил девчачью драку! Как несправедливо, не могли меня дождаться!

И под рассерженное шипение участниц потасовки довольно рассмеялся. Все же Ржаводыр не дал конфликту разгореться и утащил свою сестру домой, конечно же в сопровождении неизменного Кардомара, а мы отправились в таверну отметить мою победу.

Сидя за кружкой травяного чая, ибо надо быть в форме, я понял, что за всей суетой и тревогами, так и не поинтересовался, как у нас дела на финансовом фронте. Еще только когда я записался на турнир у меня появилась идея заработать на ставках. Зная свои возможности я был практически уверен в победах в отборочном туре. Но жесткий график тренировок не давал свободной минуты. К счастью, у меня был пронырливый друг, который чувствовал себя в середе букмекеров как рыба в воде. Ларес у удовольствием взялся за организацию этого процесса. И сейчас мне стало интересно, каков получился результат.

Ларес обрадовался моему интересу:

-Смотрите, кто проснулся! Уже прошла половина поединков, ты впервые интересуешься, что мы заработали? Ладно, слушай. Хоть похвастаюсь. Самый вкусный коэффициент был на твой первый бой 1:3. Как ты помнишь, мы тобой наскребли с премиальными, сэкономленным жалованьем и трофеями 10 золотых. После первого боя их стало 40. На второй бой ставки были 1:1, все же тот копейщик был не особо известен на Артуготе. Итого 80. Мих, я должен тебе сказать, что рискнул поставить на бой и деньги Альюра — все 300 золотых. Мы договаривались, что весь выигрыш делим пополам, но тут же особый случай. На 600 золотых детский приют рассчитается с долгами, наконец сделает нормальный ремонт, прикупит мебели, утвари, одежды и пару лет будет жить не впроголодь, а по-человечески. Поэтому я прошу оставить эту ставку за скобками нашей договоренности.

Но я нарочито сурово сказал:

— Нет, Ларес. Я так не согласен. Договорились напополам, значит напополам. Так вот, распоряжаясь своей половиной, я жертвую её на детский дом и прошу тебя это организовать.

Напрягшийся было Ларес, расслабился и с улыбкой продолжил:

-Я знал, что ты не сквалыга. Хотя большие деньги способный вскружить голову многим, но я рад, что ты не из таких. Кстати, хочешь прикол? Все 600 золотых как-бы пожертвовал Альюр, и теперь у многих появился вопрос — откуда у него такие деньги.

— Слушай, а на нас не выйдут? Все же крупные суммы довольно заметны.

Ларес отрицательно качнул головой:

— Не беспокойся, поскольку на твой второй бой даже неофициальные букмекеры давали ставку 1:1, то идти к ним не было смысла, и я ставил через арену по её фиксированной ставке. А чтобы не привлекать внимания, я раскидал эти 300 золотых на ставки по 10-15 монет и попросил своих друзей, мужиков из твоего десятка, Кэлси поставить их от своего лица. По крупной сумме на нас не выйдут. Кстати Кэлси, азартная девочка у же успела поднять на ставках неплохую сумму.

Конечно же упомянутая любительница азартных игр не могла промолчать:

— Ларес, дурак! Сколько тебе повторять, я не девочка, а взрослая гнома! И вообще, зачем ты рассказал? Я хотела сделать сюрприз для братика, теперь из-за тебя не получится!

Моргейн примирительно поднял ладони на уровень груди:

— Извини, извини. Не знал, что это будет сюрприз. Предупредила бы, что ли. Ну да ладно. Давай к делу. Третья схватка все же нагнала интригу, и неофициальные букмекеры принимали ставки с коэффициентом 1:2. Но всю сумму через них ставить было опасно. Поэтому 40 золотых у нас прошло под 1:2, а оставшаяся половина через арену 1:1. Итого 120 золотых мы получили. Но на меня начали как-то нехорошо коситься, и поэтому все остальные ставки шли только через арену. По проверенной схеме я раскидывал их через друзей, правда с ними пришлось немного поделиться. Но безопасность дороже. Четвертый бой повысил наши капиталы до 230 золотых, 10 ушло тем, кто делал ставки. Крошер вернул интерес, но коэффициент не изменил, как итог 440 золотых нам, и 20 на распределение ставок.

— Слушай, Ларес, а ведь совсем неплохо получается. Даже с тратами, 440 монет прокрученные еще 5 раз по этой схеме дадут нам где-то 12000 золотых, по 6000 на брата. Да мы станем богачами!

-Не хочу тебя расстраивать, Мих, но не все так просто. Думаешь почему я заморачиваюсь, раскидывая ставки? Если слишком наглеть, то к везунчику, посмевшему ощутимо снизить наполненность привычной кормушки, владельцы арены легко организую несчастный случай. А выигрыш уплывет в неизвестном направлении. Поэтому ставки больше 200 золотых большой риск. Разок другой провернуть можно, но потом лучше поберечься. В общем рассчитывай еще где-то на тысячу монет сверх уже полученного. По 600 на брата, тоже очень прилично.

-Ну и ладно. Для начала это очень хорошие деньги. Хватит о делах. Отдыхаем!

* * *

Следующие два поединка прошли на удивление легко. Пару обманных финтов и противник, получив неопасную рану, с облегчением сдается и под презрительный свист трибун покидает арену. Это потом уже мне мастер Чинкедаж сказал, что так и было задумано. Чтобы я мог отдохнуть и восстановиться перед финальной тройкой бойцов.

Первым из них был заскучавший высший эльф по имени Битэльрель. Представитель военной аристократии на протяжении десятилетий оттачивающий свое мастерство. Конечно конкретно про Битэльреля говорили, что хотя он и силён в поединках, каких-либо значимых военных побед за ним не водится. Турнирный боец, вот только хоть у нас и турнир— его правила допускают применение любых приёмов, в отличие от классических соревнований в которых он мог принимать участие.

Высшие эльфы традиционно считали себя пупом земли. Из всех рас будущего альянса они отличались наибольшим долголетием. Конечно, ночные эльфы со своим чудо-бревном превосходили собратьев в этом качестве, но до их выхода из самоизоляции было еще далеко. Благодаря влиянию Солнечного Колодца высшие эльфы поголовно обладали магическими способностями, и даже не идя по стезе мага или жреца, находили им применение. У их аристократии пользовались популярностью два пути: рейнджеры и ведьмаки. Традиционно женщины чаще шли в рейнджеры, а мужчины в ведьмаки. Именно ведьмаком был мой сегодняшний противник, на что указывали его доспех и оружие. Латы с характерно вытянутым шлемом, двулезвиевая глефа, высокий и узкий щит.

Сильной стороной этого пути являлось мощное сопротивление магии, способность обращать вражеские заклятья себе на пользу и атаки, выжигающие ману. Вроде бы все вышеперечисленное мне не страшно, однако на этом арсенал ведьмаков не заканчивался. Еще они мастерски обращаются со щитом и двулезвиевой глефой. При этом их совершенно не беспокоит, что это как бы двуручное оружие и не предназначено для метания.

На этот бой я не смог заранее придумать тактики, поскольку слабо представлял себе способности оппонента, поэтому решил вооружиться наиболее привычным для себя образом: щит-меч. Только оружие было с небольшим секретом, это не бросалось в глаза, но меч был чуть длиннее стандартного и заметно массивней, а щит из-за толщины металла весил втрое больше обычного. Плюс стандартные латы стражи. Хоть тактики у меня и не получилось, но несколько фишек, могущих помочь, я приберег. Во-первых, ведьмак видит перед собой классического стражника, и вряд ли будет ожидать чего-то необычного. Даже если ему рассказывали о моих боях, он слишком высокомерен, чтобы обратить на это внимание. Во-вторых, высшие эльфы никогда не отличались особой силой и крепостью, и я жажду посмотреть, как он будет держать мой удар.

Дебют остался за эльфом. Стоило только распорядителю объявить начало боя, как от моего щита с гулом отлетел пропеллер, в который превратилась глефа. Только я обрадовался, что противник из-за неосмотрительного броска лишился главного оружия, как глефа прямо в воздухе изменила направление и влетела в руку Битэльреля. Гребаный читер!

Не успел я мысленно проговорить все, что я думал о своем противнике, как мне снова пришлось щитом отбивать летающий снаряд. Бах! Бах! Бах! Проклятый эльф развлекался осыпая меня ударами, причем его глефа летала с такой скоростью, что об увороте не могло быть и речи, я еле-еле успевал подставлять под удары щит. Пока щит держался, но на нем уже появилось немало зарубок и вмятин, было очевидно, что несмотря на увеличенную толщину долго он не протянет. Но щит был не самой большой моей проблемой, как-то странно начала чувствоваться левая рука. С каждым ударом по ней расползались онемение и слабость. Вдруг меня осенило— выжигание маны! Хоть я и не маг, но способности есть, а значит в моем теле циркулирует какое-то количество магической энергии. Понятия не имею, что будет если выжигать ману в теле, но явно ничего хорошего.

Затягивать бой нельзя, нужно рисковать! Получив очередной удар, пользуюсь тем, что снаряд потерял силу вращения и скорость и, бросив меч, хватаю отлетающую глефу. Битэльрель делает неуловимое движение ладонью и глефа испаряется, оставив синие искры телепортации. Пока я тупо пялюсь на опустевшие руки, глефа уже подлетает к моей тушке, и лишь в последний момент успеваю подставить под удар щит, но не по касательной, а под прямым углом. Глефа врубается в метал, отсушивая руку. Эльф пытается вернуть своё оружие, но глефа накрепко засела в металле щита. Рывок! Другой! И вновь она испаряется в синей вспышке. За эти секунды я успеваю прийти в себя и подобрать с песка меч.

Замечаю, что ведьмак сбледнул с лица и тяжело дышит. Точно! Не зря он так упорно пытался вернуть глефу именно телекинезом, видать телепортация оружия к себе требует гораздо большего напряжения. Пользуясь секундной заминкой противника, я все же срываю дистанцию и щитом прижимаю глефу к телу Битэльреля, одновременно пытаясь мечом нащупать брешь в его обороне. Но видать я не первый, кто пытался провернуть фокус с блокировкой оружия, и ответка была известна заранее. Чуть присев и повернув корпус, эльф полностью скрылся за плоскостью щита, тогда как мне пришлось сделать подшаг, чтобы продолжать блокировать его оружие. На нем ведьмак меня и поймал. Стоило перенести вес на правую ногу, как в неё врубилась нижняя кромка щита, опрокидывая меня на спину. Чудом успеваю подставить под добивающий удар щит, но лезвие глефы пробивает его, и я фокусирую глаза на острие вражеского оружия которое медленно ползет к моему лицу, но каких-то сантиметров до него не достает.

В который раз меня выручают крепления щита. Резко дергаю левой рукой, выворачивая рукоять оружия из пальцев противника и щит, вместе с намертво застрявшей в нём глефой, улетает в сторону. Забавно, тактика римлян наоборот. Те перед боем метали тяжелые пилумы, которые, застревая в щитах, делали их тяжелыми и неповоротливыми, заставляя или тратить время на их вытаскивание, или отбросить щит и идти в бой без него. Хороший пинок кованым сапогом, прилетевший мне в голову, заставил отбросить посторонние мысли и следующую минуту я ужом уворачивался от пинков и рубящих ударов щитом. Наконец Битэльрелю надоела эта забава, и он отвлекся на попытки вернуть свое оружие. Но толстый металл щита так заклинил лезвие глефы, что все попытки выдернуть её оказались бесполезны.

Я же не терял время зря. Очевидно, что без щита моим спасением могла быть только скорость. Поэтому я по полной воспользовался предоставленной возможностью. Я не только успел подняться, но и скинуть кольчугу. Поскольку мы много работали в порту, многие стражники, и я в том числе, модифицировали свою броню на случай, если придется в ней неожиданно искупаться. С добавлением пары дополнительных швов на кожаных ремешках кольчуга снималась за пару секунд. Что и было мною проделано. Эльф, уже обнаживший короткий меч, похожий на гладиус, с интересом и демонстративной ленцой наблюдал за моими телодвижениями. Приготовившись, я решил пойти ва-банк. Ведьмак очевидно ждал прелюдии в виде неопасных атак и изучения его стиля работы с мечом, но я пошёл по другому пути. Без глефы он уже не мог держать меня на дальней дистанции. Наношу вроде бы пробный удар, но стоило эльфу закрыться щитом, как в него прилетел мощный пинок. Едва избежав позорного падения, ведьмак был вынужден защищаться от моего следующего удара. В этот раз он решил парировать его мечом. Ну, ну. Отведай-ка силушки богатырской.

Следующую пару минут я с большим удовольствием и наблюдал как Битэльрель кривится от боли, парируя утяжеленный меч, или летает от пинков при попытке укрыться за щитом. Но вот пластика его движений поменялась, он явно что-то задумал. Взгляд, брошенный украдкой на торчащую из щита глефу, выдал его планы. Судя по вернувшемуся румянцу, эльф восстановил силы для телепортации оружия. И это мой шанс. Я заметил, что для телепортации ему нужно на пол секунды сосредоточиться. Бездна времени. Вот он метает в меня гладиус, чтобы освободить руку и начинает концентрироваться, но я вместо блока или уворота подставляю под летящий меч левую руку, тогда как правой наношу мощны удар по голове, но шлем выдерживает. Тем временем ведьмак уже сжимает своё грозное оружие. Набираю в горсть кровь и бросаю ему в глаза. Пока он потеряно мотал головой, пытаясь проморгаться, бросаю меч и в обход щита правым хуком в челюсть отправляю его в царство Морфея.

* * *

После боя надо мной долго колдовали штатные целители, но вылечить толком не смогли. Раны, нанесенные мощным магическим оружием с трудом поддавались обычной магии. Но они сообщили, что на мою удачу, сейчас в храме света гостит делегация их Кэль Таласа. Эльфы Кэль Таласа славились как лучшие целители Восточных Королевств, и их частенько приглашали дать урок мастерства. Стоило это удовольствие недешево, но учили они на совесть и очередь на мастер-класс была расписана на десятилетия вперед. Сейчас Артугот имел сомнительное удовольствие принимать их. Кстати в свите одного из магистров и приехал Битэльрель.

Раз уж меня покалечил их сородич, ради которого кстати сделали исключение на использование магического оружия, то они взялись, редкое дело, ЗАБЕСПЛАТНО вылечить нанесенные им повреждения. Впрочем, их благородства не хватило на то, что самим дойти до пациента.

Перевязанный, в сопровождении Чинкедажа и Лареса, я отправился в храм света. Нас встретил хмурый послушник, которому поручили составить нам компанию. Как оказалось, пришли мы в самый разгар лекции, которую ради какого-то стражника никто прерывать не стали. Я, уставший после боя и ослабший от приличной кровопотери, почти не принимал участия в разговоре, тогда как Ларес наоборот разошелся. Молодой парень, которого звали Мильтен, неохотно отвечал на расспросы Моргейна:

— И как тут харчи?

— Слуге Света не престало предаваться излишествам. Наше питание достаточно для поддержания сил.

— А как тут у вас с развлечениями?

— Идущие по пути служения должны сосредоточиться на конечной цели, не отвлекаясь на преходящее.

Наконец Ларес не выдержал:

— Да ладно тебе, Мильтен. Сколько лет не виделись, и вот ты превратился из живого человека в какого-то сухаря. Взбодрись и вспомни как мы отрывались, когда были моложе!

Послушник только покачал головой:

— Слишком много времени утекло. Да и жизнь, сам понимаешь, как поменялась. Нет уже ни твоих родных, ни моих. Тебе повезло, у тебя осталась мать. Да и дальняя родня кое-какая. Я же остался совсем один. Спасибо епископу, что принял послушником. Выбор был или сюда, или на помойку. Так, что я теперь образцовый послушник Церкви Света. Кстати скоро буду проходить посвящение в младшие жрецы. Приглашаю на церемонию.

Ларес, растерявший своё воодушевление ответил:

— Конечно приду, мы же почти родня. Знаешь, как бы оно не повернулось, ты всегда можешь рассчитывать на мою помощь. Даже если раньше у меня не было возможности как-то повлиять на твою судьбу, то это не значит, что её нет теперь. Если тебе невмоготу среди церковников, то мы найдем тебе занятие по душе.

Мильтен лишь печально улыбнулся:

— Уже поздно сходить с этого пути, да и привык я уже. Но мне приятно осознавать, что наша дружба не угасла.

Наконец лекция завершилась и меня провели к целителю. За время ожидания мне совсем поплохело и Чинкедаж с Ларесом практически внесли меня в кабинет и уложили на койку. Осматривали меня, как я потом выяснил, эльфийский магистр и глава местных целителей. Не снизойдя до приветствия, они вели беседу между собой. А поскольку разговаривали они на эльфийском, то в выражениях не стеснялись:

— Этот человек ранил моего воина?

— Да, уважаемый магистр. Стражник из предпоследнего набора, зовут Мих. Имеет хорошие отзывы, а еще говорят он лучший ученик самого Чинкедажа!

— Избавьте меня от лишних подробностей. Мне интересно, как он смог выжить, будучи раненым ведьмачьей глефой? Это оружие, стоит ему коснуться крови, тут же отправляет разрушительный импульс, который бьёт по всему организму. А этот даже смог победить? Впрочем, я это сейчас сам узнаю.

Магистр начал водить светящимися руками надо мной:

— Хм, интересно. Такое ощущение, что на него когда-то уже воздействовали, чтобы улучшить организм. Некоторая устойчивость к магии, улучшенная регенерация, увеличенные сила и выносливость. Вроде в Даларане были исследования, может это один из подопытных? Но я слышал, что эксперимент не удался и все образцы погибли. Неуправляемые мутации, гибель клеток — нежизнеспособные уродцы. Или кто-то еще ведет подобные исследования? Клинок? Нет, это тупые фанатики. Удачное стечение обстоятельств? Благотворное влияние выброса какой-то энергии? Или регулярное её воздействие на организм? Возможно, но маловероятно. Воздействие сущностей второго порядка? Эй ты, как там тебя, спроси у этого стражника встречались ли ему какие-нибудь духи, демоны или другая магическая нечисть.

Главный целитель угодливо закивал:

— Стражник, господин магистр интересуется, не встречалось ли тебе каких-либо духов, демонов или магических существ?

Как я мог забыть про энергию пустоты?!! Пусть она уже почти выветрилась, но изменения организма никуда не делись. Чёрт бы побрал этого любопытного эльфа!! Нужно соврать что-нибудь убедительное, чтобы он отвязался. Но только, чтобы он не заинтересовался и не начал копать.

— Нет, господин целитель. Да и вряд ли у них было желание со мной встречаться. А демонов я не боюсь — у меня раньше был амулет, старинная семейная реликвия, который отгонял всю нечисть. Он передавался от отца к старшему сыну, и что интересно, когда я начал его носить, то стал заметно сильнее, как и мой отец, и дед. Жаль, что когда я плыл на Артугот, на корабль внезапно налетел шторм и меня смыло за борт. К счастью мне вовремя бросили канат и вытянули на палубу, но амулет утонул. Может у вас можно прикупить что-то подобное?

Видимо эльф знал человеческий язык, раз перевод ему не потребовался. Тем не менее похоже он брезговал на нем общаться, поэтому разразился раздраженной речь на эльфийском:

— Проклятые монкеи! Вам ничего нельзя доверить! Похоже это был амулет эпохи до катаклизма! Какое сокровище и так бездарно утрачено. Или хуже того! Оно может уже оказаться в сокровищнице этих рыбоподобных тварей! Наверняка они даже не поняли, для чего служил древний артефакт. Но, что горевать о несбывшемся? Сейчас я исцелю этого стражника, и надеюсь он больше не попадется мне на глаза!

Подлатал он меня и правда на славу, сразу виден высокий класс, намного выше чем у всех прежде встреченных мной целителей. Жаль только, что такой талант достался козлу и расисту. После лечения нас быстро вытолкали взашей, и мы отправились праздновать.

* * *

Из тренировочного зала вынесли очередного инструктора. Уже четвертого за эту неделю. Этому повезло, вроде живой. Впрочем, благодаря щедрой оплате на пороге топталась целая толпа желающих заработать за день месячное жалованье какого-нибудь работяги.

Делирий стал откровенно побаиваться своего гостя. С тех пор как Кармайн собрался поучаствовать в избиении стражников, его будто подменили. Из тихого и неконфликтного пьяницы он превратился в машину разрушения. Еще эликсир этот. Продавец честно предупредил, что хоть эта штука и мощная, с постоянным и очень качественным эффектом, но был у неё и серьезный недостаток. В качестве основы было использовано сердце сильного огненного дракона. Путем сложных алхимических преобразований получилось средство, способное приблизить человеческое тело к драконьему. Укреплялись кости, изменялись глаза, мышцы, кровь — эликсир комплексно улучшал организм. И быть бы ему самым популярным средством если бы не три недостатка. Редкость ингредиентов, большой процент брака, даже у грандмастеров алхимии он не опускался ниже 50%, и многодневные мучительные боли, от которых сходили с ума и кончали жизнь самоубийством.

Но Кармайн, одержимый идеей убийства того стражника, наплевал на все. Немаленькое состояние, способное обеспечить безбедную жизнь до глубокой старости, без сомнения было потрачено на этот эликсир, а остатки денег без раздумий уходили на оплату инструкторов/спарринг-партнеров. Осваивать новые возможности Кармайн начал сразу, как смог держаться на ногах, хотя пик трансформации к этому моменту и прошел, но серьезные боли терзали его еще декаду. И всю эту декаду он до изнеможения тренировался. Рыча от боли, падая от усталости, со спутанным от бессонницы сознанием, он рвался к своей цели.

И сейчас Делирий не знал, как сказать партнеру, что скорее всего бой, ради которого он прошёл такие мучения, не состоится. Наконец он собрался с духом и зашел в зал. Кармайн жадно пил воду из кувшина. Делирий кашлянул, чтобы привлечь его внимание:

— Привет, партнер. Я смотрю ты задаешь жару. А я с вестями. Тот стражник перешёл дорогу очень серьезным людям. И его заказали. На следующий бой против него выйдет БРЕТЕР,,,,,, а он работает с гарантией. Похоже не придётся тебе выйти на арену против этого Миха. Но ты не переживай, я договорился ты сможешь выбрать любого другого....

Делирий чудом увернулся от летевшего ему пря в голову кувшина:

— Заткнись! Мне нужен только он! Только его смерть мне поможет! Ты лучше узнай, где обитает этот наемник....

* * *

Вторая часть турнира подходила к концу и в строю остались только самые лучшие или удачливые стражники. Если вначале бои шли один за другим, то финальные сражения начинались четко по расписанию и с большими зазорами по времени, чтобы благородная публика могла выбрать бойцов себе по душе. Поэтому я успел неплохо восстановиться, однако предпоследний бой меня удивил.

В назначенное время я вооруженный ждал у выхода на арену, а вот мой противник почему-то задерживался. Его отсутствие начало напрягать не только меня, но и распорядителей турнира. Персонал забегал разыскивая его, даже ко мне подходили, но никто его не видел и не слышал. Подходило время начала поединка и вокруг царила тихая паника. Высокое начальство не похвалит за срыв поединка, на который собрались почти все хоть сколько-нибудь влиятельные люди. Но вот броуновское движение приобрело некоторую осмысленность и ко мне подбежал распорядитель. Кстати, это был наш новый 'друг' Альюр.

— Мих, такое дело. Похоже этой ночью какие-то отморозки прирезали твоего противника. Выручай, бой отменять никак нельзя. К счастью на трибунах отирался твой десятый соперник, и он согласен перенести бой на сегодня. И если ты согласен, то мы можем зачесть тебе победу сразу в 2-х боях. Я уже договорился, начальство согласно. Дело только за тобой. Что скажешь?

Хитрый жук, он наверняка знал, что я специально готовлюсь к каждому противнику. И оружие подбираю соответствующее. Выйти в бой с незнакомым противником — это сильно снизить свои шансы на победу. Но в конце концов я тварь дрожащая или человек, право имеющий? Да и бой за два приятно. Альюр кстати сильно подобрел в последнее время, видать хорошо поднял денег, как получил должность. Я до сих пор удивлен, как Ларесу удалось провернуть смену распорядителя арены почти в середине турнира. Видно, что условия максимально хорошие. Эх, была не была.

— Идёт, только скажи, какое оружие носит мой противник?

Альюр с облегчением выдохнул:

— Не знаю, какое он предпочитает, но за спиной у него висят двуручные меч и молот.

Что ж, значит иду без доспеха. От двуручки лучше уворачиваться.

* * *

Геевард все же наскреб денег на четвертый билет. Успешно выиграв 10 поединков с портовой шпаной, которые кстати прошли на удивление легко, поскольку в противнике к нему в первую очередь набились бывшие дружки, которые не могли похвастаться ни особой силой, ни умением, он понял, что если не хочет сразу слиться в первом же поединке с собратом по страже, ему нужно придумать что-то экстраординарное. Вероятных противников было трое. Глок Полутроль, Арториус и Мих. Если на поединке Арториуса он ничего не понял — секунда и противник лежит, истекая кровью, то после поединка Глока его неделю мучали кошмары, настолько кроваво и жестоко тот расправился с противником. Для себя он решил, что если попадет на кого-то из этих двоих, то сразу сдастся. Когда он озвучил эту позицию капитану Спарфраку, то тот на удивление легко с ней согласился:

— На редкость разумное решение. Пока, что ни Глок, ни Арториус тебе не по плечу. Впрочем, так будет не всегда, ты быстро прогрессируешь. Если не забросишь наши тренировки, то через пару лет сможешь биться с ними на равных. А сейчас только зря покалечиться. А, что ты думаешь про Миха?

— Ну, он тоже не очень опытный стражник. Конечно он служит дольше меня, но такого разрыва как с остальными у нас нет. Против него думаю у меня неплохие шансы.

Спарфрак одобрительно кивнул:

— Не рассчитывай на легкую победу, но шанс на победу у тебя определенно есть. Однако если попрёшь в лоб, то однозначно проиграешь. Используй голову, и нестандартные решения.

Однако, сколько ни ломал голову Геевард, светлая идея никак не рождалась. Наконец он собрал остатки финансов и решил еще раз сходить посмотреть на бой Миха. Может тогда его осенит. И вот сейчас он с нетерпением ждал начала. Но почему-то бой задерживался, а по трибунам начал расползаться неодобрительный гул.

Наконец спустя какое-то время бойцы вышли на арену и заиграли горны, объявляя начало боя.

На удивление, ни один из них не одел никакой брони — лишь легкая, не стесняющая движений одежда. Противник Миха, которого объявили, как 'могучего Кармайна', был вооружен двуручным молотом, а за спиной висел массивный двуручный меч. Мих так же за спиной нес двуручный меч, а вот в руках он держал посох, отливающий металлом.

Кармайн сделал первый ход, размахивая молотом как пушинкой, он обрушил град ударов на стражника. Однако несмотря на чудовищную силу, молот все же был очень массивным оружием. Поэтому резкая смена направления движения была невозможна, и Мих уверенно уклонялся от могучих замахов, изредка посохом подправляя движение вражеского оружия. Наконец особо могучий выпад развернул противника боком к Миху, и он по полной воспользовался возможностью. Тут же полетел удар в голову, который Кармайн блокировал рукоятью молота, но план был в другом. Воспользовавшись снижением обзора, Мих нижним концом посоха подрубил ноги противника.

Геевард помнил жуткую силу стражника, и внутренне поморщился, представляя какую чудовищную боль сейчас доставляют раздробленные конечности. Однако опрокинутый на спину Кармайн и не думал сдаваться. Из положения лёжа он метнул молот во врага, а пока не ожидавший подвоха Мих был вынужден перекатом спасаться от неминуемой смерти, он успел подняться и вытащить меч из-за спины.

* * *

А он ловок! Проклятье, я совсем не ожидал встретить кого-то с силой, не уступающей моей. Ладно таурен— там была огромная туша. Но в этом, не отличающимся особой статью теле, откуда такая мощь? Да, что мощь! Когда я отрабатывал удар по ногам, то дробил им гранитные столбы! Этот же только поморщился, и вскочил, как ни в чем не бывало! Видать посохом его не проймешь. Ладно! Хочешь смахнуться на мечах — смахнемся!

Отбрасываю посох и вооружаюсь мечом. В ту же секунду парирую удар, который чуть не разрубил мне ключицу. Мне полюбилось перетяжелённое оружие, которое давало значительный прирост к силе удара. Да и прочность у более толстого металла позволяла не бояться, что лезвие не выдержит моей полной силы. Но не только у меня родилась подобная идея. Этот Кармайн также не пожалел металла на свой дрын, да и махал им весьма ловко. С огромной силой и чудовищным грохотом наши мечи сталкивались в беспощадной рубке. Не осталось места ни для хитрости, ни для мастерства — только остервенелое противостояния силы и металла. Прошло всего несколько минут, хотя и показавшихся мне часами, а руки от такого напора начали подрагивать. Но долгие тренировки на пределе возможностей приучили меня не обращать внимания на такие мелочи.

Сквозь стальную стену мелькающих мечей мне бросилось в глаза какое-то бездонное отчаяние с которым мой противник отдавался поединку. Словно на кону стояло нечто большее чем банальная выгода, или даже жизнь и здоровье. Человек с таким выражением лица будет биться или до безоговорочной победы, или до смерти. Интересно, чем вызван такой накал страстей? Мы вроде не сталкивались. По слухам, он не местный и особых связей на острове не имеет, значит и тут мимо.

А тем временем руки начали совсем отваливаться. Кто работал ломом без перчаток поймет. Вибрация от столкновения клинков с каждым разом все большей болью отдавалась в горящих ладонях, еще немного и рукоять просто выскользнет из непослушных пальцев. Соперник же махал мечом как заведенный, не высказывая никаких признаков усталости или неудобства. Он словно впал в некий транс. Что ж, раз выносливостью его не перещеголять, будем изворачиваться. Следующий удар принимаю на скользящий блок, заставляя Кармайна провалиться вперед. Резко прокручиваюсь и вкладываю всю массу в удар локтем в затылок противника. Обычного человека этот удар не только бы убил, он в труху размозжил бы череп. Этот же только кувыркнулся вперед и тяжело затряс головой. Не давая ему прийти в себя от оглушения, я пинком выбиваю меч из его рук.

Но праздновать победу оказалось рано. Не растерявшийся соперник вместо капитуляции намертво вцепился в лезвие моего меча. Двуручные мечи редко затачиваются, ведь из-за огромной кинетической энергии они тупыми в легкую прорубают и доспехи, и плоть. У своего меча я заточил только верхнюю треть клинка, а этот кадр вцепился посередине. Удобство хвата за рукоять нивелировалось рычагом, который он получил, давя предплечьем на лезвие. Мы замерли в противостоянии, кто первый не выдержит. Первым не выдержал меч.

* * *

Геевард зябко повел плечами. Как хорошо, что ему не попались подобные экземпляры. Но как они это сделали! Эти проклятые мутанты умудрились загнуть дугой ДВУРУЧНЫЙ меч! Да еще такой здоровый! Они вообще люди?! Голой силой победить будущего соперника можно и не рассчитывать. Техника у них сопоставимая. Яд? Магия? Гееварду был симпатичен Мих. Он был в курсе причин, побудивших его так рваться к победе в турнире. Хоть Геевард и вырос в среде портовой швали, детство и раннюю юность о провел в совсем других условиях. Воспитатели привили ему понятия чести, подлинной дружбы, самоотверженности. Все эти годы, проведенные среди подлости и предательства, эгоизма, вызванного чудовищным по силе желанием протянуть хоть еще один день, в глубине души он тосковал по светлым воспоминаниям детства. И сейчас, наблюдая как Мих отчаянно, с немалым риском для жизни, рвет жилы ради своих товарищей, он не мог не испытывать к нему симпатии.

Резкое движение на арене вывели стражника из раздумий. Отбросив окончательно испорченный меч, бойцы перешли на рукопашную схватку. Мих смотрелся гораздо техничнее соперника, однако, не смотря на многочисленные пропущенные удары, Кармайн не выказывал никаких признаков слабости. Геевард с дрожью подумал, что было бы с ним, пропусти он удар от Миха в полную силу, а вот Кармайн принимал все удары как несокрушимая каменная стена.

Наконец стражнику надоело осыпать противника градом ударов и их количество резко сократилось. Теперь Мих лупил только в одну точку — правый бок, район печени. 5 ударов, 10, 20, 30 — Кармайн даже не морщился. На сотом ударе его все же пробрало, и он начал пытаться закрывать правый бок, но тут против него играла слабая техника рукопашного боя. И несмотря на все старания он методично получал удары в печень. И вот он не выдерживает и распахнув объятья с ревом кидается на ненавистного стражника, желая его раздавить. И именно этого момента как оказалось и ждал Мих.

* * *

Наконец-то он открылся. Просто непробиваемый какой-то. Однако даже если у него бронированная шкура, все равно по его сосудам течет кровь. И стоило ему открыть шею, как моё ребро ладони нанесло хитрый удар по сонной артерии, от чего мощный гидродинамический удар прошелся по его мозгу. Обычный человек или слег бы с инсультом, или помер от кровоизлияния в мозг. Этот же отделался краткосрочным обмороком. Когда он пришёл в себя, то увидел лезвие клинка, упирающееся в горло. Обреченно прикрыв глаза, он сказал:

— Добей уже меня. Чего ты ждёшь? Жалеешь, что ли? Тогда ты со своими зверьми никого не пожалел. Лишь чудом я спасся. Долго меня преследовали кошмары, как твои полуволки и полумедведи рвут на части моих бойцов. Вроде только ожил, а тут снова ты. Решил и здесь устроить резню? У меня уже не будет нормальной жизни, так что окажи услугу — добей.

Так значит это главарь той шайки, которую мы с помощью Велеса одолели. Мда, видать конкретно натерпелся человек страху, раз его до сих пор колбасит. Разбойник, грабитель и убийца, слишком много знающий обо мне. Одно движение клинка и проблема решена. Кто потом будет разбираться с очередным мертвым бандитом, когда их пачками выносят вперед ногами с арены. Ну же, тебе не впервой убивать! Это будет возмездием за все его прегрешения. Он заслужил уже десять смертей! Однако я смотрю на него и не вижу уже ни злобы, ни ненависти. Лишь усталость и боль. Нет, я не убийца. Да от моей руки пал не один разумный, но всегда не было другого выхода. А здесь он есть. Решено.

Медленно отвожу лезвие от его горла и выпрямляюсь.

— Если ты, Кармайн, хочешь кардинально изменить свою жизнь и выбраться из того ада, который создал для себя, найди меня позже, и я укажу тебе путь. Если же нет, то с обрыванием своего существования справляйся сам.

* * *

Все же пришёл. На следующий день, когда я прогуливался по городу, меня окликнул тусклый голос. Темные круги обрамляли сверкающие безумным блеском глаза, а лихорадочный румянец дико смотрелся на изможденном лице. Коротко переговорив, я убедился в его окончательной и бесповоротной решимости изменить жизнь. Конечно было бы наивностью полагаться исключительно на заверения, высказанные в эмоционально нестабильном состоянии, но у меня был способ гарантировать их исполнение. Давненько я не беспокоил патрона просьбами, хотя положенные ритуалы умудрялся исполнять почти регулярно, да и не особо напряжными был их походный вариант.

В окрестностях порта было множество укромных бухточек, где можно было бы расположить небольшое капище. Вот только не один я был такой умный. Эти места давно и прочно были облюбованы рыбаками, купцами, экономившими на плате за постой в порту и конечно же контрабандистами. Рано или поздно кто-нибудь наткнулся бы на непонятную конструкцию, фонящую силой, а там засады, разборки, еще жрецов подтянут. В общем мне нужно было укромное место, но недалеко от города, иначе длительные и непонятные отлучки могли привлечь лишнее внимание. К счастью у меня было на примете подходящее место.

Старый садюга в одно время занялся укреплением моих рук, а чтобы было интереснее, совмещал это со скалолазанием. Невдалеке от входа в порт в море выступала мощная скала, нависавшая над водой. Идеально для тренировок, тут тебе и приличная высота, и отрицательный уклон, а если ученик сорвется, то падать ему не на камни, а в относительно безопасную воду. Когда я более-менее освоился, Чинкедаж оставлял меня тренироваться, а сам отчаливал по делам. Поскольку лазать по одному склону было скучно, вскоре я стал менять маршруты. Так я и наткнулся на крохотную долину, окруженную скалами. Она представляла собой почти правильный прямоугольник с скругленными углами примерно в сто квадратов. Мох, пучки травы и пара чахлых деревьев — вот и все на что можно было обратить внимание. Над половиной нависал каменный карниз дающий драгоценную тень в самые жаркие часы. Идеальный укромный уголок имеющий только два недостатка — крайне трудный подъем, осилить который смогут очень немногие, и отсутствие питьевой воды. А порой на жаре так не хватало глотка живительной влаги.

Когда я немного освоил Кольцо Земли и научился делать камень мягким и податливым, то устроил удобные упоры, значительно облегчавшие подъем. Но поскольку делал я их минимального размера, то даже случайно наткнувшись, посторонний не смог бы по ним пройти, не зная всего маршрута. В недолгие часы отдыха я частенько выбирался сюда, чтобы побыть в одиночестве и собраться с мыслями, и изрядно обжился. В тени каменного карниза я устроил себе шикарное каменное ложе, застелив его плотной шерстяной тканью. Пяток ходок с мешком жирного чернозема за спиной и часть долины превращается в аккуратный газон, а чахлые деревца наливаются силой и начинают цвести. Однако без воды они бы быстро загнулись, пришлось озадачится и этой проблемой. Тут мне здорово помогла Кэлси. Как-то за ужином она обмолвилась, что им втюхали партию бракованных артефактов, среди которых был один особенно 'удачный'. Охранный оберег для дома с функцией морозного удара по вору, редкая и дорогая штука, собираемая из редких и дорогих материалов. И вот все это великолепие оказывается пригодно только для выдачи направленного потока холода способного разве что заморозить стакан воды за пару минут. С поставщиков конечно же выбили уплаченные деньги, а бракованные артефакты решили просто распылить на ингредиенты для зачарования. Кэлси не составила труда выкупить заинтересовавший меня артефакт по цене пары порций пыли души. Дальше все было просто — Кольцо Земли и в долине появляется трехметровый каменный столб со спиральным желобом, опускающимся к основанию. На вершине я установил оберег, таким образом, чтобы он не спеша морозил сердцевину столба. Получившаяся конструкция оказалась на диво эффективной во влажном прибрежном воздухе. Уже за первый час работы в подставленную емкость набрался почти литр сконденсированной жидкости. Еще немного манипуляций с камнем, и вода стекает в небольшой бассейн объемом с пол куба, а когда он будет переполняться, излишки по тонкому желобу будут стекать к корням деревьев, подпитывая их.

Поскольку изначально предполагалось, что магический накопитель оберега будет использоваться для напитки мощных боевых чар, то он легко мог обеспечить тысячу часов работы в режиме холодильника. А если учесть, что после наполнения бассейна я настроил артефакт на работу в течении всего одного часа в сутки, с одной зарядки он мог работать почти три года.

Именно в этом укромном месте я решил сделать малое капище Велеса, в которое и пригласил Кармайна. Клятвы, принесенные под сенью могучего божества под силу нарушить далеко не каждому, а без последствий и вовсе невозможно. Получив гарантии лояльности нового подчиненного, я выдал ему инструкции и отпустил отдыхать и восстанавливаться.

* * *

Вот оно сражение, к которому Геевард готовился долгое время. Пусть он молод и неопытен, но уже стоит среди восьмёрки счастливчиков, отобранных на финальные бои, на которых будет присутствовать вся элита Артугота. Проявить себя сейчас, и успешная карьера практически неминуема. Да вот только выделиться на фоне монстров, прошедших мясорубку, а некоторые и не по одному разу, было той еще задачкой. К счастью сейчас ему предстоял бой с шансом на победу. И он собрался использовать этот шанс на все сто. Капитан Спарфрак будет гордиться своим учеником.

В первый день должно было пройти 4 поединка, во второй 2 между победителями и финальный бой, совмещенный с награждением и торжественным закрытием чемпионата.

Хоть жеребьевка и считалась случайной, Геевард подозревал, что это далеко не так. Во-первых, фавориты никогда не сходились в поединке в первый же день, во-вторых пары всегда формировались так, чтобы сохранить максимальную интригу.

Вот трубит горн, и остальные участники турнира уходят с арены, оставляя Гееварда практически наедине с Михом, не считая конечно полного стадиона зрителей.

— Не сочти за неприязнь, ты мне симпатичен Мих, но проигрывать я не собираюсь. Будь уверен, я сделаю все возможное для победы.

В ответ противник улыбнулся:

— Ты смелый парень, да и старания с силой воли тебе не занимать. Но все же сегодня у меня более веские причины для победы, а значит я не могу проиграть. Но поверь, я серьезно отнесусь к твоему предупреждению.

Кивнув друг другу, соперники разошлись. Начало боя и две закованные в сталь фигуры устремляются навстречу. В мелькании схватки их легко можно было перепутать: одинаковая стандартная броня стражи, одинаковые щиты. Разница была лишь в оружии, если Геевард вооружился стандартным прямым мечом, то Мих был вооружен изогнутым клинком. Некоторое время они упражнялись в чистом фехтовании, но решительного преимущества никто не смог получить. Наконец Миху надоели малопродуктивные танцы, и он перешёл в наступление. Вместо изящных финтов на щит Гееварда обрушились тяжелые удары, заставляющие его сдерживать их мощь всем телом. Дело усугублялось тем, что благодаря изогнутой форме оружия, Мих концентрировал импульс удара на кончике меча, оставляющем огромные зарубки. Геевард осознал план противника: вывести из игры щит, а потом додавить, пользуясь преимуществом в вооружении. К счастью, это никак не противоречило его планам. Минута и Геевард скидывает остатки щита на землю. Мих приостановился, словно давая противнику подумать о капитуляции, но его ожидал сюрприз.

* * *

Капитан Спарфрак прохаживался перед почтительно внимающим учеником:

— Запомни, мощь воина определяется не физической силой, выносливостью или даже мастерством. Все вышеперечисленной важно, но совершенно бесполезно без главного — силы характера. Сила характера состоит из двух частей: стойкости, как способности переносить трудности, боль, неудачи и ярости. Воин черпает энергию в гневе. Гнев дает второе дыхание, силу ударам, скорость телу. Сама земля содрогается от поступи человека, овладевшего своей яростью. Но помни главное — воин управляет яростью, а не ярость воином. Черпай ярость в своей душе и направляй её для своих целей. Вот, например, простенький удар грома.

И капитан топнул вызвав волну земли, которая опрокинула и оглушила не ожидавшего подвоха Гееварда. Когда ученик пришёл в себя и поднялся на дрожащие ноги, Спарфрак продолжил как ни в чём не бывало:

— Удар грома хорошо работает на не ожидающем его противнике, но если он успеет подготовиться или будет ждать его, эффект будет намного хуже. Что я сейчас и продемонстрирую. Приготовься. Три, два, один.

И он снова топнул, повторно вызвав волну земли. Однако Геевард вполне успешно спружинил толчок коленями и избежал падения с оглушением.

— А теперь попробуй повторить. Просто направь ярость к ноге, которой собираешься топать. Почувствуй баланс, подашь мало и эффекта не будет, подашь слишком много и травмируешь ногу. Пробуй добавляя понемногу пока не получится.

Дав ученику немного попрактиковаться Спарфрак продолжил:

— Однако при высоком мастерстве противника этот удар может послужить разве что для отвлечения внимания. Вот следующий вполне может стать козырем, способным принести победу...

* * *

Геевард оказался крепким орешком. Сомневаюсь, что Спарфрак успел его обучить каким-нибудь серьезным приёмам. Для них нужна соответствующая физическая форма, иначе можно остаться инвалидом, а с мелочевкой я справлюсь. Если поначалу я побаивался в полную силу лупить подаренным мечом, то после убедился, что он с легкостью выдерживает даже самые размашистые удары, а об обычную сталь даже не тупиться. Пару минут рубки и от щита противника остаются лишь жалкие обломки, и он скидывает их на землю. Пора задуматься о сдаче парень. Но Геевард видать был не из робкого десятка. Вместо сдачи, он устремился в отчаянную атаку. Несколько секунд блокирую и отвожу его удары, выжидая удобного момента для контратаки, вот я замечаю брешь в его обороне и мой меч летит ему в бедро. Верная победа, с поврежденной ногой от станет легкой добычей. Но не успевает сталь достичь вожделенной плоти, как он легонько топает по земле, и прокатившая волна опрокидывает меня на спину.

Выигрывая драгоценные секунды, уже привычным метаю щит в Гееварда, а освободившейся рукой рывком отталкиваюсь от земли, поднимая себя на ноги. Однако, судя по довольной улыбке противника, это было в его планах. Легким движением стражник увернулся от летящего щита. Жаль, я думал, что этот приём будет моим козырем, но похоже его полезность исчерпана.

Стоило мне принять вертикальное положение, как Геевард резко ускорившись влетает мне плечом в грудь, вышибая дух. Но в этот раз я устоял, правда пришлось применить небольшую хитрость из Кольца Земли. Но если мне пришлось нелегко, то моему противнику было еще хуже. Как я и думал Геевард еще не дорос до использования таких приёмов как воинский перехват. Чтобы получить шанс меня ошеломить ему пришлось заставить меня избавиться от щита. Воины, достигшие определённого уровня мастерства, могли ударом плеча из перехвата дробить камни, сталь, плоть. Однако новичку врубаться в щит было верхом безрассудства. Даже нанеся удар в кольчугу, Геевард на секунду замер, переживая острую вспышку боли не только в плече, но и будто облитых кипятком ногах.

Наконец сумев затолкнуть комок воздуха в легкие, я успел подставить левое предплечье под уже прилетающий удар эфеса в челюсть. Пусть и сквозь преграду, но удар прошёл, и я поплыл. Следующую минуту я, полуоглушённый, вяло отбивался от града ударов, которые наносил Геевард, выжимая из себя все силы. Все же чуть-чуть, но ему не хватало мастерства, чтобы меня добить. Тут наверно стоило поблагодарить садизм Чинкедажа, который частенько доводил меня до полубессознательного состояния и заставлял отбиваться от самых заковыристых атак. Через минуту я пришёл в себя, и картина боя кардинально поменялась. Теперь уже я гонял соперника по арене как хотел, а выдохшийся Геевард вяло отбивался.

В отчаянии стражник попытался еще раз использовать перехват, но дрожащие ноги не позволили ему развить достаточную скорость, и я легко увернулся, вдогонку приласкав его кольчужной перчаткой по затылку. Трибуны взвыли от восторга, когда его бесчувственное тело пропахало песок арены.

* * *

Геевард со стоном втянул в себя воздух, возвращаясь в сознание. Голова раскалывалась, как никогда ранее, а плечо и ноги пульсировали вспышками боли. К счастью ему недолго пришлось находиться в этом состоянии. Лоб ощутил легкое касание чьей-то руки, и блаженная прохлада растеклась по телу, избавляя от страданий. Стражник наконец смог сфокусировать взгляд. Сводчатые потолки сразу дали понять, что это внутренние помещения арены. Он успел удивиться, что на него тратил время и силы целитель, ведь их услуги стоили немало. Бесплатно они помогали только если ранение было опасно для жизни, или бойца нужно было поднять на ноги к следующему бою, в остальных случаях стражников оставляли лечиться самостоятельно. Впрочем, причина такой заботы выяснилась очень скоро.

Смутно знакомый голос произнес:

— Благодарю вас, мастер. Ваше искусство как всегда выше всяческих похвал.

— Стражник, мне нет дела до твоих реверансов. Если бы не распоряжение управляющего арены, я не стал бы тратить силы на рядового стражника. Впрочем, раз у тебя такие знакомства, не удивительно, что ты вышел в финал.

Голос заледенел:

— Осторожнее, целитель. Уж кому как не тебе знать, какой ценой для меня оборачивался каждый поединок. И уж точно, никто не стремился облегчить мне путь к победе. Свои оскорбительные намеки можешь засунуть себе....

Другой голос прервал его речь:

— Да ладно тебе, Мих, не горячись. Мастер всегда был известен своим неуживчивым характером и злым языком. Но это наша удача, иначе никогда целитель такой квалификации не оказался бы на должности штатного лекаря арены.

Целитель презрительно фыркнул и раздраженным шагом вылетел из помещения, оставив Гееварда наедине с посетителями. Кряхтя как столетний дед он донял с топчана и сел, привалившись к стене. Несколько секунд длилось неловкое молчание пока его не разорвал голос Миха:

— Ты извини, что я тебя так отоварил. Боялся нанести слишком слабый удар. Честно говоря, сил у меня оставалось немного и, промажь я последней атакой, шансов выиграть у меня осталось бы немного.

Геевард досадливо сморщился:

— Ничего, в конце концов я все же остался жив, а зная твою силу, это уже достижение. Кстати, спасибо за целителя, сам бы провалялся пару месяцев.

Ларес тоже внес свою лепту в разговор:

— Нам это почти ничего не стоило, так что не беспокойся. Да и глянулся ты моему товарищу, наверняка будет сманивать к себе, когда станет сержантом.

Мих недовольно насупился:

— Вечно ты лезешь не свое дело! Я еще не стал сержантом, и Геевард только пришёл в себя, а ты уже грузишь его по полной. Мой несдержанный на я язык друг прав, действительно я был бы рад видеть тебя в своём будущем десятке, но помог я не поэтому. Сам нанес вред, сам исправил, так, что ты мне ничем не обязан. Выбирай, что тебе по сердцу. Напоследок хочу сказать, что это был непростой и интересный бой. Надеюсь еще поспарингуемся как-нибудь.

Пожав на прощание руки, стражники вышли, оставив задумчивого Гееварда.

* * *

— Мастер, мой следующий поединок с вашим учеником. Арториус говорят чертовски силён, да и мотивация накостылять мне по полной присутствует. Кстати, не расскажете, что такого между вами произошло?

Из Чинкедажа будто вынули стержень. Если обычно он выглядел подтянуто и внешне тянул максимум лет на сорок, то сейчас годы явно проступили в его облике. Взгляд его затуманился, а плечи ссутулились под грузом тяжелых воспоминаний:

— Когда я только открыл свою школу, бургомистр обратился ко мне с просьбой подсобить в некоторых делах. Я, с моими учениками, частенько участвовал в антипиратских рейдах, спасал людей из рабства, карал преступивших законы Артугота. Нынешний статус кво куплен большой ценой, и немалая её часть уплачена кровью. Ты не представляешь, как тяжело говорить ученикам о мире и гармонии, а потом вести их бой, с задачей зачистить очередное пиратское логово. Но долг не давал мне возможности избежать этих заданий. Костяк нашей группы составляли три человека и пара десятков в поддержке. Я, Арториус и Найлус. Два брата, два самых талантливых моих ученика. Арториус крайне одаренный юноша сразу же с легкостью овладел кольцом воздуха. Техники, над которыми я корпел месяцами, Арториус изучал за несколько дней. Найлус был одарен не меньше младшего брата, вот только талант у него был в кольце земли. Невероятно добрый, он был щитом нашей группы. Несмотря на тяжелые испытания, перенесенными ими в детстве, он не озлобился, а наоборот остался отзывчивым и великодушным человеком. Из нас троих, рейды давались ему тяжелее всего. Но он не мог оставить без присмотра своего младшего братишку. Арториус всегда хотел превзойти брата, но это не было соперничеством в привычном смысле. Он хотел доказать, что не хуже, и сам может заботиться об их семье. Что брату можно подумать и о себе. Овладев воздухом, он захотел изучить остальные кольца. Вот только я встречал таланты 2-х типов. Те, кто уверенно по очереди, ступень за ступенью овладевают каждым приёмом стиля пяти колец и те, кто мгновенно овладевают одним кольцом, и лишь постигнув его на всю глубину, сквозь его призму овладевают остальными. К сожалению, Арториус этого не понимал и хотел с такой же легкостью овладеть остальными кольцами, отказываясь тратить время на доведение до совершенства уже имеющихся навыков. Всего за пару лет мы добились того, что количество преступлений на Артуготе упало в разы. Каждый пират знал, что нет такого места, где его не могла бы настигнуть кара. Казалось еще немного и можно будет оставить эту нелегкую ношу...

Тяжелый вздох на секунду прервал рассказ:

— Тогда у бургомистра появился новый секретарь. Талантливый, с блестящими рекомендациями — он сразу показал себя лучшей стороны. Бургомистр и сам не заметил, как часть нелегкой ноши по управлению Артуготом оказалась на плечах его нового помощника. В том числе и деятельность нашего отряда. Это потом мы узнали, что новый секретарь — ставленник пиратских капитанов, которым надоело нести потери и захотелось получить свой кусочек влияния на острове. И его главным обещанием было прикрыть нашу деятельность. Вот только просто распустить нас было невозможно, но этому талантливому человеку не составило труда найти решение. Нас отправили на очень ответственное задание и конечно же прямо в подготовленную засаду. Но они недооценили выучку и силу духа нашей команды. Ничто, ни гоблинские мины, ни замаскированные пушки, ни толпа отборных головорезов не могли нас остановить. Мы выполнили задачу, но из всего отряда остались лишь 2 человека я и Арториус, рыдающий над телом брата, сумевшим ценой своей жизни закрыть нас от взрыва последнего сверхмощного фугаса. Потерянный от горя, мой уже бывший ученик, обвинил меня в том, что я прятал он него знания. И если бы он был сильнее, то мог бы спасти брата. Чувствуя свою вину за гибель товарищей, ведь я не смог предвидеть предательства, у меня не нашлось слов чтобы оправдаться. Арториус ушел в стражу, чтобы иметь возможность хоть изредка пускать кровь пиратам, а я углубился в дела школы, оставив активную деятельность другим. Вот только мне не давал покоя наш последний рейд, и я смог докопаться до правды. Мне в этом кстати очень помог Даррон, светлая ему память, у которого были свои счеты с Гнидасом.

На несколько минут воцарилось молчание. Я обдумывал услышанное, а мастер предавался воспоминаниям. Наконец он встряхнул головой:

— Но сейчас не время копаться в прошлом, нужно обеспечить твою победу в следующем поединке. И я знаю верный способ. Для начала тебе нужно продержаться достаточно долго, чтобы у Арториуса лопнуло терпение...

* * *

Я сладко спал, набираясь сил перед завтрашним поединком, когда меня разбудил грохот пинком распахнутой двери. В проеме, освещаемый ярким светом луны, стоял Ларес:

— Мих, у меня беда. Мильтен попал в серьезные неприятности. После посвящения его нашли старые враги наших семей и выкрали прямо из собора. Он последний из своего рода, и если погибнет, для Артугота не останется надежды. Обещаю тебе все потом рассказать, но сейчас нужно действовать. Ты со мной?

Согласно мотнул головой приходя в себя:

— Конечно. Дай мне секунду очухаться. Кулрок, все в порядке. Можешь вернуться к себе.

Ворвавшийся в полной боевой готовности таурен только упрямо мотнул своей огромной головой:

— Ты не прав, вождь. Ты идёшь в бой, моё место рядом. Малышке тут ничего не грозит, а значит я тоже иду.

Тратить время на споры было глупо, поэтому через несколько минут мы втроём уже на всех порах мчались по улицам под ярким диском полной луны. Путь привёл нас к большому двухэтажному особняку в предместьях города. На подходе к нам скользнула бесшумная тень ( пс, я буду твоими глазами) при ближайшем рассмотрении обернувшаяся крепким молодым человеком в легкой льняной одежде темно зеленых цветов. За плечами у него висел большой лук. Ларес представил нас:

— Знакомься Мих, это мой друг Рэм. Рэм это Мих, а здоровяка зовут Кулрок. За особняком сейчас наблюдает его брат-близнец Ромул. Оба прекрасно обращаются с луками. Да ладно, тут все свои. Браконьеры они, но браконьеры матерые. Для них и выследить цель, и скрыться от преследования никаких проблем. Давай, друг, рассказывай, что вы успели высмотреть?

Рэм, присев на корточки, начал чертить на земле диспозицию:

— Тут особняк, пара охранников скучает перед центральным крыльцом, черный вход стерегут еще двое. Один ходит по кругу. К тому же секрет затаился в кустах с восточной стороны, чуть не попались кстати. Логично было бы расположить секрет и с западной стороны, но удобного подхода мы не нашли, а издалека высмотреть не получилось. Плюс за то время, что мы тут внутрь зашли 23 человека. Пяток важных господ, остальные охрана.

Ларес невесело усмехнулся:

— Мильтена брала слаженная пятерка головорезов, к тому же наверняка внутри дома есть еще охрана. Пол сотни бойцов, как же мы хоронить их замучаемся.

Рэм жестом прервал его:

— Это еще не все. Мне кажется подозрительным вот этот небольшой сарайчик. Для хозяйственных нужд он неудачно расположен, да и выглядит очень капитальным. Поверьте мне, что-то с ним нечисто.

Ларес сокрушенно покачал головой:

— Пятьдесят человек нам не вырезать. Если это те, про кого я думаю, то бойцы у них серьезные. Как бы мне ни хотелось выручить друга, но вас парни я на верную смерть не поведу. Надо возвращаться и как-то подключать стражу. У меня есть идеи кого еще можно привлечь. Если не смогу спасти Мильтена, то отомщу за его смерть по полной.

Я внезапно осознал, что имею в голове почти завершенный план штурма этого особняка. Удивительно, но факт. Чинкедаж любил прохаживаться перед учениками во время выполнения какого-нибудь особенно тяжелого упражнения и изливать на них потоки своей мудрости. В этих рассказах было полно житейских хитростей, которые накопил за жизнь наставник, оказавшийся матерым штурмовиком. И видимо масса этих знаний копилась в подсознании, чтобы вырваться готовым и реально выполнимым планом.

— Ларес, погоди, не горячись. У меня есть идея как нам при удаче решить задачу, а при провале спокойно утечь прочь. Смотри, вначале Ромул и Рэм снимают секрет на востоке, я их страхую с арбалетом, затем режем патруль, зачищаем черный вход и баррикадируем дверь, затем расстреливаем из луков охрану главного входа. Если западный секрет проявляет себя, то задача Лареса его закидать ножами, Кулрок тебя подстрахует, если они прорвутся в ближний бой. Зачищаем территорию и будем думать, как брать здание. Если хоть один этап не получается, то утекаем в лес, а я прикрою отход. Думаю, пяток арбалетных болтов притормозит любую погоню...

В принципе план сработал неплохо. Вот только пара бойцов из западного секрета вместо героической гибели в неравном бою, рванула к примеченному Рэмом сараю и скрылись внутри, пока мы добивали охранников главного входа. Не прошло и полуминуты, как они выскочили из него в сопровождении десятка неплохо вооруженных бойцов. Стрелы, прилетевшие от близнецов притормозили их атакующий порыв, заставив двух неудачников прилечь отдохнуть вечным сном. Однако даже потери вызвали лишь секундную задержку, но её хватило, чтобы их отряд разметал ревущий таурен. Удар молота отбросил в сторону изломанное тело, тычок рукоятью в лицо опрокинул еще одного. Какой-то ловкач почти зашел в спину нашему рогатому другу, но был упокоен моим болтом. Тем временем Кулрок отправил в страну вечной охоты еще троих. Хорошо иметь на своей стороне мохнатого чемпиона арены. Оставшаяся пятерка почувствовала себя неуютно и решила смыться, но с кинжалами от Лареса в бедре это оказалось невозможно сделать. Еще несколько секунд и всё было кончено.

Жаль только, что мы не оставили языка для допроса. А, нет. Боец получивший от Кулрока рукоятью еще дышал. Струйка воды из фляги привела его в чувство, а кинжал Лареса у горла должен был удержать от опрометчивых поступков. Я склонился к нему:

— Ну что, дорогой друг. Поведай нам о своих тревогах и печалях. Расскажи и про печали своих друзей. Уверяю тебя, мы постараемся избавить их от всех забот.

Однако стоило только взгляду пленника приобрести осмысленное выражение, как он с улыбкой мертвеца сказал:

— Мы не умираем. Мы не живем. Мы вне цикла.

И рывком перерезал себе горло о кинжал Лареса. На минуту воцарилось растерянное молчание. Но время терять было нельзя:

— Отлично, парни. Мы без потерь зачистили мощный охранный отряд. Если так пойдет и дальше, то мы наверняка справимся с задачей. Дальше действуем, как договаривались. Ты , Кулрок не сдерживаясь, несешься вперед, правые двери и проходы контролирует Рэм, левые Ромул, за тылом присматривает Ларес, отдайте кстати ему аптечку, если что перевязка тоже на нем. Я в центре в резерве, помогаю где нужно. Готовы? Пошли!

И мы ворвались в особняк, но все предосторожности оказались напрасны. Дом был тих и пуст. Ни одного из вошедших внутри не оказалось.

Ларес задумчиво потер подбородок:

— А не могли они зайти и выйти из черного входа?

Ромул обидчиво ответил:

— Десятки человек? Один, два могли незаметно уйти, но такую толпу только слепой бы не углядел. Да и какой им смысл в этих маневрах, если территория под охраной?

Ларес согласно кивнул:

— Твоя правда. Значит они где-то внутри. Ищем скрытые двери. Если сюда приезжают важные птицы, то вряд ли они протискиваются в какие-нибудь узкие щели. Проход должен быть достаточным, чтобы в него уверенно прошел человек. Зеркала, шкафы, стенные панели — простукиваем для начала большие и лишь потом мелкие.

Проход нашелся на удивление быстро. Видимо хозяева не особенно заморачивались с его маскировкой. Логично, ведь если к тебе пришли с обыском, то не найти могут только какую-нибудь мелочь. А что-то большое как ни прячь, результат будет один. Одна из полок в подвале при простукивании выдала глухой звук. Скорее всего был какой-то механизм, которые открывал проход, однако мы не имели понятия как его запустить, зато мы имели таурена. А таурен с молотом круче любого специалиста по взлому. Пару уверенных махов и наш отряд входит в узкий, выложенный камнем, подземный проход. Тут нам пришлось немного изменить порядок движения. Вместо Кулрока, чья немаленькая туша могла двигаться исключительно боком, первым шёл я, так, как единственный догадался захватить с собой щит. Спину мне прикрывал Ларес, затем шли братья, повесившие временно бесполезные луки за спину и вооружившиеся большими кинжалами. Последним, обтирая плечами стены, шел Кулрок. Ему мы доверили нести наш единственный волшебный фонарик.

Оказавшийся нереально длинным, не меньше километра, коридор вывел нас в огромную подземную полость. Потолок терялся в темноте, впрочем, как и стены. От коридора вглубь пещеры тянулась цепочка светильников. Видимо дорожка, чтобы не плутать в темноте в поисках выхода. После короткого совещания вдоль неё скользнули легким шагом Ромул и Рэм. Мы же, как более шумная часть отряда, двигались с небольшим отставанием. Через сотню метров такого передвижения нам навстречу выскользнул один из братьев:

— Нашли. Они что-то делают с Мильтеном и очень этим заняты. Охрана бдит, но больше для галочки, наше нападение будет неожиданным. Командиры впятером стоят в стороне и общаются между собой. Если первыми уберем их, может начаться полезная неразбериха. Господа нацепили балахоны и сосредоточены на каком-то ритуале. Мне показалось, что они опасаются нападения не со стороны, а изнутри. Видимо не так уж доверяют друг другу.

За пару минут я набросал план атаки и отправил всех по местам. Сам я остался с Кулроком. Пришло время использовать кое-что из науки Чинкедажа:

— Присядь, Кулрок. Мне нужно дотянуться до твоей головы.

Касаюсь ладонью его широкого лба и обращаюсь к Кольцу Земли. Пыль и мелкие камушки с негромким шорохом начинают двигаться к фигуре таурена и обволакивать её.

— Вообще-то это прием для захвата пленников, но что такое пара-тройка центнеров камня для такого здоровяка! Твоя задача дождаться завершения процесса и молча напасть на охранников. Еще раз повторю, очень важно, чтобы ты не произнес ни звука.

— Да, вождь. Я все сделаю.

Хлопнув его по плечу, я присоединился к остальным. Буквально через пару минут с противоположной стороны на врагов напала массивная каменная фигура. Раздались панические крики 'Каменный голем! Спасайтесь'. Охрана начала спешно разбегаться. Это в игре можно было заковырять ножичком любую тушу, в реальности же, без хорошего молота с таким противником совладать было нереально. А поскольку големы очень плохо поддавались магии, то дела охраны становились совсем кислыми. Им бы организоваться, отступить, выманить противника в сторону от подопечных. Но пяток стрел и один болт поставили крест на этом варианте развития событий. Пользуясь неразберихой мы с браконьерами как в тире клали одного врага за другим. Наконец кто мог сбежал, а кто не мог лежал, и пришло время заняться фигурами в балахонах.

Стоило первым стрелам слететь с тетивы, как колдуны прервали свой ритуал и окутавшись магическими полями повернулись к нам:

— Вы, жалкие смертные, не имеете понятия во что ввязались. Но вам и не надо, вам лишь надо осознать, что здесь, в кошмарных мучениях, закончится ваша жизнь. Познайте же проклятие агонии.

От их синхронного взмаха руками мои спутники стали кататься по полу, страдая от невыносимой боли. С меня же проклятие соскользнуло, хоть и успев на мгновенье опалить мои нервы страданием. В итоге из нашей группы я остался один перед пятью разъяренными чернокнижниками. Что-то у меня нехорошие ощущения.

Главарь, судя по поведению остальных, с интересом оглядел мою фигуру с ног до головы. Потом сделал несколько пассов рукой и меня будто окатило легким ветерком. Кивнув своим мыслям он сказал:

— Какие забавные стражники нынче встречаются на Артуготе. И где же ты успел хапнуть заряд энергий пустоты? И почему она тебя не изуродовала? Удачно ты мне попался. Можно будет провести множество опытов. Если я смогу научиться усиливать своих бойцов энергиями пустоты, то перспективы открываются просто фантастические. Может добровольно расскажешь, где таких делают, или пойдем по сложному пути?

Но его слова ушли на второй план по сравнению с ощущением угрозы, морозом проскребшейся по моей спине, которое вызвала медленно поднимающаяся фигура Мильтена.

— Не о том вы думаете ребятки. Я бы на вашем месте не забывал приглядывать за своей спиной.

На мою реплику они лишь презрительно заулыбались, но усмешка немедленно сползла с их лиц, когда из-за спин раздался глухой голос, наполненный такой ненавистью, что проняло даже регулярно общавшихся с демонами чернокнижников:

— Хана вам, твари.

Факелы, освещавшие ритуальную площадку будто потускнели, по магической пентаграмме заплясали тени. И из этих теней стали вырастать уродливые бесформенные фигуры. Единственной их ясно видимой частью была огромная пасть, наполненная кинжалами зубов. Поток этих фигур устремился к чернокнижникам. Налившаяся силой защита остановила их, а вспышки заклинаний успешно растворяли то одну, то другую тень. Однако на место одной уничтоженной приходили две новые. Вот уже колдуны скрылись под валом копошащихся чернильных клякс. Несколько секунд и из глубины раздается приглушенный крик боли, ему вторят другие. Наконец все кончено. Тени начинают с нехорошим интересом поворачиваться ко мне.

— Мильтен, надеюсь ты понимаешь, что мы пришли сюда, чтобы спасти тебя?

Но он меня не слышал. Пребывая в неком подобии транса он был готов вот-вот дать команду своим миньонам. Мне оставалось лишь отчаянно пытаться воззвать к его разуму:

— Мильтен, очнись! Очнись дружище! Это я, Мих. Помнишь?! Мы приходили вместе с Ларесом.

На имя старого друга у окутанной темной энергией фигуры появилась хоть какая-то реакция.

— Ларес, он тут, со мной. Лежит раненый. Знаешь, ему и нескольким нашим друзьям не помешала бы помощь целителя. Ты же вроде жрец?

Лицо Мильтена приобрело осознанное выражение:

— Ларесу нужна помощь? Где он? Что с ним?

— По нам долбанули каким-то проклятием, заставляющим испытывать невыносимую боль. Меня успело только обжечь, прежде чем соскользнуть. А вот парням досталось по полной. Вон они в рядок лежат. Вроде дышат, ты уж подлатай их.

Немного заторможенный жрец кивнул:

— Ага, я сейчас, конечно. Так, убрать Форму Тени. Свет, дай мне силу!

Фигура Мильтена наконец обрела краски, утратив жутковатую темную дымку. С его рук в лежащих людей и таурена полетели вспышки света. Несколько секунд и мои товарищи уже на ногах, тогда как обессилившая тушка Мильтена болтается на плече таурена. На разговоры не осталось ни времени, ни сил, поэтому мы в молчании отправились восвояси.

* * *

Темная фигура на фоне тьмы пещеры осталась незамеченной ни чернокнижниками, ни призванными созданиями бездны, ни вторгшимся отрядом. Она стояла и не спеша размышляла.

Это было... познавательно. И пусть несколько подчиненных расстались с жизнями, его это нисколько не волновало. Гораздо важнее была полученная информация. Не зря он решил из тени понаблюдать за ритуалом. Изначально особой надежды на него не было, а вот клюнувшая рыбка могла позволить достигнуть цели. Как же удачно, что именно сейчас, когда идеальный момент для корректировки плана, он узнал о маленьком секрете древних родов Артугота. Может даже и кинжал не потребуется. Хотя, пускай все равно остается как запасной план. А пока пусть они порадуются своей победе, не зная, что ей они приблизили свое падение намного больше, чем усилия его подчиненных за сотню лет.

* * *

Мы на всех парах мчались к городу. Окружающий мир уже начал наливаться предрассветной серостью, а нам оставалось преодолеть еще немалое расстояние.

— Ларес, ты веди всех к себе, а я помчусь сразу на арену, а то боюсь опоздаю на поединок.

Мой друг отрицательно качнул головой:

— До дома пусть бегут Кулрок с близнецами, они позаботятся о Мильтене. А я с тобой. Ты сразу заваливайся спать, может успеешь перехватить пару-тройку часов сна. А я пообщаюсь с нашим другом, Альюром. Может удастся поменять очередность поединков, чтобы тебе удалось побольше отдохнуть.

— Согласен. Мне и правда потребуются все силы для следующего боя.

* * *

Чинкедаж с тревогой ожидал боя между своими учениками. Хоть Арториус и отрекся от него, он все равно продолжал считать его своим учеником. За прошедшее время горе от потери брата немного утихло и к нему должен был вернуться разум. Но проклятая гордыня никогда не даст ему возможности примириться с учителем. Поэтому так важен этот поединок. Если Арториус победит, то он так и замкнется в своей скорлупе, скрывая за надменностью душевные страдания. Эта битва должна изменить это. Во всяком случае это была его последняя надежда.

Увидев Арториуса, Чинкедаж решил правильно настроить его для боя. Надо его раззадорить, тогда и Миху будет полегче, и урок нагляднее.

— Приветствую тебя, ученик. Надеюсь ты хорошо подготовился к этому бою?

— Я уже не твой ученик, старик! Я сам постигаю глубины мастерства, которые ты от меня скрыл. И не твоему зеленому ученичку заставлять меня серьезно готовиться к бою!

Чинкедаж печально вздохнул:

— Гордыня ослепляет тебя. Мих много тренировался, и поверь он серьезно относится к предстоящему бою. Он даже пораньше пришел на арену и сейчас за этой дверью наверняка настраивается на поединок.

Тут Чинкедаж открыл дверь, показывая на своего старательного ученика.

'Хрр-рр'— раздалось в ответ. Развалившийся на лавке Мих дрых без задних ног, сладко похрапывая. У Арториуса задергалось левое веко, у Чинкедажа ,зеркально, правое. Старый мастер прикрыл дверь. На секунду задумался, потом снова открыл, чтобы убедиться, что ему не почудилось. Снова закрыл. Хотел что-то сказать, но только махнул рукой, отправившись на трибуны. Ученик сделал всю работу за него. Такого пренебрежения Арториус не простит и будет наливаться злостью вплоть до начала боя.

* * *

Рев трибун, палящее солнце, горячий песок арены, раскалывающаяся после короткого сна голова. И нетерпеливо притопывающий противник. Голосящий конферансье заставлял меня морщиться от вспышек боли, которые сопровождали самые громкие его фразы.

'Истинные чемпионы' 'Доказали свое право' 'Невероятная битва'. Громкие и пустые слова. Нужно собраться. Есть я и мой противник. Надо сделать все, чтобы стереть пренебрежительную улыбку с его лица. К счастью это предпоследний бой и можно почти не сдерживаться. Если на втором этапе чемпионата неодобрительно смотрели на использование магических способностей, артефактов и прочего плохо сочетающегося с понятием 'честная схватка', то в финале ограничений почти не было. Считалось, что если ты вышел в третий этап, то должен быть готов ко всему. Или отказаться от участия.

'...бой!' слышу краем уха и Арториус срывается в атаку. В этот бой он не одел броню, не взял щита. Только меч, только подавляющая нечеловеческая скорость. Еле успеваю блокировать удар мечом в ножнах, не было даже пол секунды, чтобы извлечь его. А ведь я чувствовал, что он не прибегал к помощи кольца воздуха. Это была его родная скорость. Стальной ветер со свистом летал вокруг моей фигуры. Пока меня спасал башенный щит, с которым моя сила позволяло достаточно резво управляться, и долгие тренировки с мастером именно против этого стиля боя. Минута, другая и пулеметная дробь ударов на секунду прерывается. Арториус уже не улыбается. На его лице осталась лишь жажда крови и нарастающая ярость. Видимо он осознал, что на голой технике он со мной не расправиться.

Потоки ветра завихрились вокруг его фигуры и в следующую секунду он пропал. Мастерски исполненный приём кольца воздуха — невидимость. Что ж пора и мне начать доказывать, что я не хуже него усвоил науку Чинкедажа. Обращаюсь к кольцу земли и еле заметная волна пробегает по песку. Теперь я чувствую каждые его шаг и с легкостью предугадываю сторону с которой он будет атаковать. Поэтому следующий через секунду удар из невидимости я уверенно принимаю на щит. Арториус снова пропадает, и я вынужден отражать удар с совсем другой стороны. Удар-уход в невидимость-обход. Каждый его удар направлен в смертельную точку, он не хочет ранить, ибо тогда сразу бой будет остановлен. По коже скребется его желание моей смерти. Накал сделал это чувство физически ощутимым. Но невидимость не принесла ему желаемого результата. В ход пошел следующий аспект кольца воздуха. Теперь фигура Арториуса стала еле различима, но не из-за обволакивающий потоков воздуха, а из-за чудовищной скорости, за которой не успевает уследить глаз.

Мало того, он скомбинировал скорость с воздушной акробатикой. Арториус с легкостью менял направление прыжка, отталкивался от воздуха и осыпал меня ударами со всех сторон. Но и к этому приему я был готов. Топаю ногой, и за моей спиной вырастает скала к которой я прижимаюсь, ограничивая маневр Арториусу. Еще секунда и песок обволакивает мою фигуру, даря надежную защиту. Удары Арториуса прорубают её, но оставшейся силы не хватает на преодоление доспеха, так что вместо ран я получаю лишь синяки. Наконец стальной шквал стихает, но не успеваю я перевести дух, как мою песчаную броню сдувает звуковым ударом. Еще один прием кольца воздуха, предпоследний в этом бою. Если противник ожидал, что я буду оглушен, то он просчитался. Загодя вставленные в уши затычки, для верности залитые воском уберегли меня.

Припавший на одной колено, я поднимаюсь и посылаю в адрес Арториуса улыбку, которая приводит его в неистовство. На секунду воздух замирает, чтобы колоссальным вихрем окружить моего противника. В этом вихре он пропадает, чтобы через секунду на меня обрушилась яростная мощь воздушного океана. Краем глаза замечаю, как маги лихорадочно подпитывают защиту зрительских трибун и вип лож. Этот прием — вершина мастерства кольца воздуха. Его удар способен разметать незащищенную магией крепость по камешку, раздробить скалу, в щепки разнести целый флот. Но мало этого, вся накопленная мощь, подчиняясь несокрушимой воле создателя, концентрируется на моей фигуре. Обычного человека расплескало бы в брызги, окатив трибуны кровавым дождем. Но я был и к этому готов....

* * *

Чинкедаж расхаживал по тренировочной площадке, заложив руки за спину. Наконец он собрался с мыслями и повернулся ко мне:

— В честном поединке сейчас у тебя практически нет шансов против Артириуса. Он превосходит тебя во всем: знания, опыт, навыки, даже мотивация. И он прекрасно об этом осведомлен. Но такое положение дел и даст нам шанс на победу. Его злость слишком сильна и ему будет мало тебя просто победить. Нет, он захочет показать свое превосходство, а когда наиграется покалечит или убьет. Данная стратегия сводит весь доступный ему арсенал техник всего к 4. Кстати, коротко перескажи, что ты усвоил из моих лекций.

— По кольцу воздуха?

-Давай вначале кольцо воздуха, а потом остальные.

Я собрался с мыслями. Чинкедаж обожал будто между делом проводить неожиданные экзамены. И горе было тому, кто не сможет ответить хоть на один вопрос, сразу же в дело вступала любимая палка учителя. Впрочем, в моем случае он менял её на тонкий стальной ломик. Видя, что рука наставника привычным движением потянул к заткнутому за пояс средству воспитания, я поспешил начать свой ответ:

— Кольцо воздуха дает своему адепту способность манипулировать окружающим воздухом. Чем больший объем воздуха берется под контроль, тем сложнее удержать над ним контроль. И энергии потребляет массу. Техники разделяют на 2 типа. Малые манипуляции — тонкая работа с небольшим объемам. Сюда относятся: невидимость, скорость, воздушная акробатика, звуковые атаки. Большие манипуляции — более грубая работа с значительными объемами воздуха. К ним относятся — полет, шквал, шторм, вихрь.

Чинкедаж довольно кивнул:

— Высшие техники?

При мысли, что скорее всего мне доведется испытать одну из них на своей шкуре у меня по спине пробежал ветерок:

— Известны две высшие техники. Воздушный колодец и око шторма.

— Ладно, о кольце воздуха ты имеешь представление. Видимо угроза жизни неплохо стимулирует обучаемость. Нужно будет взять на вооружение. Коротко прогись по остальным кольцам.

— Кольцо воды — манипуляции водой, целительные техники, иллюзии, подводное дыхание. Самое безопасное для самостоятельного освоения. Кольцо огня — призыв и управление огнем, управление и преобразование энергии. Сочетаясь с остальными кольцами кратно усиливает их техники. Второе по опасности и сложности освоения. При неправильном использовании способно нанести ужасные и трудноизлечимые увечья. Кольцо земли, мой профиль. Думаю, подробно можно не раскрывать. Кольцо пустоты — самое опасное и сложное в освоении. Малейшая ошибка несет опасность разрушения не только тела, но и повреждения души. Освоение связано с риском потери разума. Позволяет управлять пространством, мгновенные перемещения на любые дистанции. Ощущение пространства, блокировка магических телепортов. Последний известный мастер, полностью овладевший кольцом пустоты император Шаохао, которые сумел при его помощи ценой жизни и души скрыть целый континент.

Чинкедаж понятливо покивал:

— Да, эта легенда произвела на тебя сильное впечатление. Ты даже прослезился. Не ожидал от тебя подобной чувствительности. Впрочем, вернемся к главной теме нашего разговора. Арториус. Адепту кольца воздуха сложно сражаться с адептом кольца земли. Это верно и наоборот. Скорость против силы и защиты. Нанести друг другу вред очень проблематично. Но это верно только без учета высших техник. И зная моего ученика он выберет самую эффектную — око шторма. Знаешь, не проходит ни дня чтобы я не вспомнил Найлуса. Такое редкое сочетание невероятного таланта и безграничной доброты. Он смог улучшить высшую защитную технику кольца земли. Ей он нас и закрыл от последнего удара на том роковом задании. Запомни, Мих, никогда не используй высшие техники в истощенном состоянии. Это смерти подобно. В будущем, когда ты овладеешь кольцом огня, ты сможешь часть сил брать извне, или на худой конец воспламенением крови подпитать технику. Найлус сознательно разменял свою жизнь на нашу, применив своё лучшее творение — Гранитную Жемчужину.

* * *

Медленно выдыхаю. Именно сейчас происходит мой главный экзамен на право называться адептом кольца земли. Мое тело окружает мощная сфера песка, первый и самый этап прошёл без проблем. Второй этап — песок начинает сжиматься приобретая колоссальную, не предусмотренную природой плотность. Третий шаг — и моя защита приобретает вид идеального шара, а её поверхность становится нереально гладкой и скользкой. Наконец последняя, и самая трудная стадия, которая и делает эту технику высшей. Сфера слой за слоем преобразовывает кристаллическую решетку чередуя колоссально прочные конгломераты кристаллов с жидкими кристаллами способными к пластическим деформациям. Процесс охватывает последнюю молекулу и техника принимает законченную форму — Гранитная Жемчужина.

И тут же в неё устремляется вся накопленная мощь техники Арториуса. Но потоки воздуха лишь обтекают гладкую поверхность моей защиты, не находя даже микротрещины. От напора ветра весь песок арены поднялся в воздух, сточив грунт до скального основания. Наконец давление на сферу достигает пика и начинает быстро спадать. Моя защита выдержала удар воздушной стихии. Выжидаю еще немного, чтобы в атмосфере арены можно было безбоязненно дышать и отпускаю технику. Несокрушимая броня с легким шорохом рассыпается в песок из которого и была создана.

Передо мной стоит Арториус. Применение техники не прошло для него даром — осунувшееся лицо, запавшие глаза, пот, насквозь пропитавший его одежду. Видно, что держится он только на силе воли. Я нахожусь в чуть лучшем состоянии, все же на защиту тратится меньше сил, чем на такую атаку. Злой хрип не дал мне предаваться раздумьям:

— Ты-ы-ы, как ты посмел украсть технику моего брата! Как ОН посмел тебя ей учить! После всего, что было!

Видать его это действительно сильно задело. Но жалеть я его не собирался:

— Мастер долгое время щадил твои чувства. Но я не он. И я скажу тебе правду, как бы хреново тебе от неё не было. На самом деле, в смерти Найлуса виноваты совсем другие люди. И вместо того, чтобы найти и покарать их, ты предпочел малодушно обвинить первого попавшегося под руку! Но знаешь, что? И тут ты трусливо прячешься от правды! Ведь по-настоящему, в глубине души, ты думаешь, что вина лежит именно на тебе! Даже не верится, что учитель тратил время на подобное ничтожество, боящееся заглянуть правде в глаза!

Лицо Арториуса почернело от ярости:

— Старик тебя хорошо подготовил. Еще бы он не знал каждый мой приём, которому сам же и научил! Ты думаешь, что на этом все? Ты победил?! Смотри же, я кое-что освоил и сам!

Багровый свет просочился сквозь его кожу, прорисовывая узор его артерий и вен. 'Вот упрямый дурак!' успел я подумать, проваливаясь под землю, чтобы избежать летящего в меня воздушного тарана. Толком не освоив кольцо огня, он решил применить одну из сложнейших и опаснейших техник — воспламенение крови. Часть крови сгорает прямо в кровеносной системе, кратковременно наполняя тело энергией. Чем чревата ошибка, понятно и дураку. Выжечь себе сердце или мозг как нефиг делать!

Только я начинаю продумывать новую тактику, как сверху раздается нечеловеческий крик боли. Осторожно выглядываю и вижу, как фигура Арториуса корчится в языках пламени, просвечивающегося сквозь кожу. Но страшнее всего выглядели сполохи огня, прорывающиеся сквозь распахнутые веки. Глаз у него уже не было. Мгновение и из воздуха возле Арториуса материализуется Чинкедаж, окутывая его пленкой целительной техники.

Победа. Но почему я не радуюсь?

* * *

Зайдя в, уже практически ставшую вторым домом, раздевалку арены, я со стоном стянул с себя броню и поддоспешник. Все мое тело было густо изукрашено узором из синяков. Причем я мог бы служить неплохим пособием для изучающих уязвимые точки человеческого тела, ибо синяки четко группировались возле жизненно важных органов. Единственный целитель нескоро найдет на меня время, в ближайшие часы от Арториуса ему не отойти.

Чертов идиот! Чинкедаж буквально палкой вколачивал мне в голову опасность применения неотработанных приемов. Сомневаюсь, что он был менее старателен в процессе обучения других учеников.

Мои размышления прервал ворвавшийся Ларес:

— Мих, мы богачи!! 12 кусков золота, как с куста! Представляю, как кривится рода Гнидаса, когда ему доложат о таких выплатах!

Я с трудом заткнул фонтан его красноречия:

— Погоди, погоди. Мы же договаривались не светиться. И не ставить на финал крупных сумм. Я так понимаю, ты все переиграл?

Ларес пренебрежительно фыркнул:

— Толку нам от той осторожности! Мы сегодня ночью так засветились, что смысла в маскировке уже нет. Или ты думаешь Гнидас не поймет, кто нарушил его планы? Нет уж! Сейчас я смог хорошенько ударить по его финансам.

— Так значит это помощник бургомистра стоит за похищением Мильтена?

Мгновенно утративший веселое настроение Ларес произнес:

— Давай не будем сегодня об этом. Просто порадуемся победе и хорошенько отпразднуем твой выход в финал!

Забывшись, он хорошенько хлопнул меня по спине. Глядя на моё скривившееся об боли лицо, он пробормотал извинения и сбежал 'готовить чествование героя'.

* * *

Финал. Сколько сил и времени было потрачено для его достижения. Последний рывок. За друзей, за учителя, за всех обиженных Гнидасом.

Не успел прозвучать сигнал начала боя, как Глок ударил молотом по земле и бросился ко мне. По яркому сиянию, окутавшему его оружие, я понял— дело плохо. Гранитная Жемчужина! Выдыхаю. Мою сильнейшую защиту ему не пробить.

Грохот! По стенам убежища начали расползаться трещины. Судорожно приоткрываю проход с противоположной от противника стороны. Только я успел выкатиться, как мощнейший удар разметал каменную сферу.

Раз так, то мне сдерживаться нельзя! Топаю ногой, и выскочившая скала подкидывает Глока в воздух. Внизу его ждала гостеприимная яма с каменными шипами.

'Зря ты пренебрег броней.' злорадно подумал я, сдавливая его уплотнившимися стенами ямы. Сверху роняю огромный валун и еще сильнее сжимаю каменную ловушку.

Крак! С хрустом пробивает каменную корку рука. На ней нет ран, она окутана еле заметной дымкой, которая с легкостью выдерживает удар моего меча. Секунда и Полутроль полностью выбирается наружу.

У меня появилось неуловимое ощущение узнавания. Словно я где-то видел эту дымку и ощущал привкус её силы. Велес! Точно, в его чертогах!

Где-то вдалеке Глок яростно атакует меня, а моё сознание отстраняется от реальности.

— Печальное зрелище.

Я обернулся на голос. Мой патрон, кто же это еще может быть?

— Приветствую тебя, о могучий Велес!

Древнее божество с неожиданной грустью оглядело моего противника:

— Две загубленные судьбы. Ты видишь перед собой продукт экспериментов с самой запретной магией. Она калечит не тело, не разум — саму душу. Дух, оставшийся верным мне. Скованный, забытый, сломленный. Он был заключен в тело испуганного мальчишки. Годы издевательств и пыток, экспериментов и вивисекций. Осколок памяти и чувств древнего духа, и сломленный разум несчастного человека. Подари им покой. В тебе моя кровь, в тебе моя сила, в тебе моя воля. Повели и он безболезненно уйдет.

С каждым словом я все четче ощущал связь с Глоком. Один волевой посыл и его не станет. Coup de grace. Удар милосердия. Ведь он совсем не знал жизни! Только боль и жестокость! Нет, я сделаю не так.

Каким-то образом передаю свое намерение и принимаю в ответ согласие и благодарность. От меня льется поток энергии, который впитывается в фигуру Глока. Напряжение возрастает, и я чувствую нечеловеческую усталость. Тело Полутроля начинает деформироваться. Лишь сильнейшая регенерация не дает ему умереть.

Наконец процесс завершается хлопком освобожденной силы. На грани чувствительности слышу: 'Теперь мы едины!'.

Истощенный Глок проваливается в беспамятство. Победа!

* * *

Бургомистр зычным голосом толкал речь перед толпой:

— ... удивительный бой. Наш победитель доказал свою силу в сражениях с чемпионами прошлых лет. Он полностью заслужил свою награду в качестве которой выступает мощнейший и редчайший артефакт!

Тут к бургомистру скользнула фигура помощника:

— Дражайший господин, мне только, что пришла великолепная идея. К чему такому славному воину никчемные магические побрякушки? Может стоит наградить его чем-то уникальным. Например, уже долгие годы пустует замок герцогов Артугота. Это поистине знаковое место. Право собственности на замок и прилегающие земли станет идеальной наградой для такого могучего воина!

Бургомистры восхитила эта идея:

— Прекрасная мысль, Гнидас! Твои советы всегда к месту. Это будет поистине достойной наградой! Жители Артугота и гости нашего прекрасного острова! За небывалую доблесть стражник...

Я подсказал:

— Мих.

Бургомистр нахмурился:

— Это что? Собачья кличка? Скажи полное имя.

— Михаэль, господин бургомистр.

— Стражник Михаэль награждается правом владения замком Великий Предел и прилегающими землями на 3 поприща. Кроме того, мы передаём ему артефакт — Клинок Темной Империи!! Воздадим же должное новому ЧЕМПИОНУ СТРАЖИ АРТУГОТА! МИХАЭЛЬ ЭТИ ОВАЦИИ ПОСВЯЩАЮТСЯ ТЕБЕ!

На словах про клинок Гнидаса перекосило, видать надеялся, что щедрость бургомистра ограничится лишь замком. Принимаю почести и наконец покидаю арену. Надеюсь, что навсегда.