Рецепт Апокалипсиса 2 (Закончен)

Царственно возлегающая на подушках Ева расслабленно потянулась. В последнюю пару дней она начала подозревать, что является самым счастливым демоном на свете. Оказалось, Комамура, мало того, что пушистая няша, так еще и готовить умеет просто обалденно. А как он шерстку вычесывает, ммм... Ева просто млела в его больших сильных руках, да и Саджину происходящее явно нравилось. Он с удовольствием посвящал все свое время молодой жене, вот и сейчас, кажется, пек для нее блинчики. Ева потянула носом — точно, блинчики.

Ленивые размышления о том, пойти ли на кухню самой, или подождать, пока придет Саджин и отнесет ее туда на ручках, были прерваны стуком в дверь. Любопытство победило, Ева отправилась в прихожую и выяснила, что это Хисаги Шухей явился проверить, жив ли его друг, и если жив, то поздравить с женитьбой, слухи о которой расползлись уже по всему Сейретею.

Комамура представил сослуживца, и лиса решила произвести на него впечатление. Смерив шинигами шаринганом, произнесла:

— Рост сто восемьдесят один сантиметр, вес шестьдесят семь килограмм, увлекается кулинарией, играет на гитаре и занимается изданием газеты.

— Откуда?.. — опешил Хисаги.

— Элементарно, Ватсон. От тебя вкусно пахнет, значит, ты много времени проводишь на кухне. У тебя на руках характерные мозоли, оставленные не только упражнениями с мечом, но и игрой на гитаре. К тому же на пальцах имеются мелкие разноцветные пятнышки чернил, и я очень сомневаюсь, что это служебные отчеты ты делаешь такими яркими.

— Поразительно, — с уважением произнес Хисаги, и даже Комамура взглянул на Еву по-новому.

— Это еще что, — польщено распушила хвосты лиса. — Если поднапрячься, я и не такое рассказать могу, правда, люди обычно не очень положительно реагируют, когда понимают, что кто-то в курсе всех их секретов.

Шухею на миг показалось, что та и правда видит его насквозь, но ведь не может же она знать о?.. Нет, здесь об этом лучше даже не думать, просто на всякий случай.

— Кстати, я тут вспомнила кое-что, — Ева встрепенулась и достала из внутреннего мира пачку фотографий. — Вы же ведь друзья Канаме-куна? У меня тут где-то пара его снимков завалялась.

— Тоусена-тайчо? — взволнованно переспросил Хисаги.

— Ага, — лиса положила перед ним несколько фотографий. — Вот.

Шухей взял в руки снимки и моментально покраснел как помидор.

— Ой, случайно попались фотки Нелл-чан и Тиа-сан в купальниках, — хихикнула Ева. — Но если они тебе так нравятся, можешь себе оставить.

Хисаги пробормотал что-то невнятное и переложил смущающие снимки в конец тонкой стопки.

— Это же!.. Что с глазами капитана? — он, наконец, добрался до фотографии Тоусена.

— Уль-чан пожертвовал несколько своих глаз на благо науки, а Саске пересадил парочку Канаме-куну. Теперь он тоже может видеть.

Ева почти с умилением наблюдала, как Комамура и Хисаги радуются новостям о Тоусене. Будто бы тот не предал Готей-13 и не является одним из трех самых опасных преступников. Только позавидовать можно такой крепкой дружбе.

Визит Шухея плавно перетек в сеанс воспоминаний о былых деньках, и Ева успела почти все блинчики умять, пока Хисаги не опомнился и, еще раз поздравив их, не начал собираться на выход.

— Ты забавный, — на прощание вынесла окончательный вердикт лиса и хихикнула. — А татуировка у тебя вообще классная.

Комамура порадовался, что под мехом не заметно, как он краснеет. Ведь только прошлой ночью Ева на примерах показывала ему, что такое "шестьдесят девять".

* * *

— Учиха-сама... — Улькиорра, неожиданно отловивший меня прямо посреди коридора, был еще серьезнее, чем обычно, а это же постараться надо.

— Ты чего так официально? Зови меня как прежде — Саске-кун.

— Саске-кун, — произнес Уль-чан таким тоном, будто вновь обратился ко мне с суффиксом "сама". — Я хотел попросить разрешения отправиться в мир живых.

— Орихиме-тян навестить хочешь?

Мне показалось, или Уль-чан действительно слегка смутился? Нет, точно показалось.

— Да.

— Хорошо, можешь отправляться. Но я пойду с тобой.

Улькиорре мое последнее заявление точно не понравилось, хотя он и сумел сохранить бесстрастное выражение лица.

— Не волнуйся, при вашей встрече я присутствовать не буду, просто дам пару советов, как порадовать Орихиме, а потом отправлюсь по своим делам. Но сначала нам надо гигай раздобыть, чтобы в мире живых тебя видно было. Хотя сейчас в Лас Ночес и не стыдно девушку на свидание позвать, но там ведь из-под каждого куста любопытствующие подглядывать будут.

Пятнадцать минут спустя мы с Уль-чаном уже шли по радужной дорожке внутри гарганты. Даже обычно невозмутимый арранкар с удивлением рассматривал "веселенькую" обстановку.

— Это защита от вторжения, — пояснил я. — Если внутри гарганты попытается пройти не пустой, то включится система безопасности. Поэтому, когда захочешь кого-то провести, сначала предупреди меня, или завяжи гостю глаза, заткни уши, да и сам по сторонам не глазей. Но и в этом случае у тебя будет всего три секунды, чтобы добежать до выхода, иначе выкинет в межмировое пространство без возможности вернуться обратно.

— Понятно, — Улькиорра уже совсем по-другому посмотрел себе под ноги.

Гарганту я открыл с таким расчетом, чтобы выйти у большого торгового центра. Улькиорра натянул гигай и без своих зеленых отметин и маски стал выглядеть лет на семнадцать, не старше.

— Девушки, конечно, любят парней в форме, но и некое разнообразие не помешает, — с этими словами я повел его в ближайший магазин подростковой одежды.

Я благоразумно прикрылся легкой иллюзией, чтобы люди не могли увидеть мое лицо и не бросались к "Ками-сама" с просьбой об автографе или благословлении.

Улькиорра явно не понимал, зачем ему нужны человеческие шмотки, но возразить не решался, хотя ему явно было не очень уютно в джинсах, футболке с ярким принтом и молодежной куртке.

— Саске-кун, вы ведь не воспользовались гигаем, но люди вас почему-то видят, — произнес он, когда я расплачивался за покупки.

— Уль-чан, открою тебе страшную тайну — я никогда не был пустым. Мое человеческое тело все еще живо, просто с некоторых пор я почти им не пользуюсь, предпочитая находиться в энергетической оболочке.

Улькиорра замер на середине шага и уставился на меня расширившимися от удивления глазами:

— Вы... человек?!

— Все мы когда-то были людьми, — пожал я плечами.

Уль-чан некоторое время переваривал эту новость и машинально следовал за мной, пока мы не остановились у цветочного магазина.

— На свидание принято приходить с цветами, сладостями, мягкими игрушками. Ну или с тем, на что фантазии хватит, — я указал Улькиорре на ряды букетов, предлагая самому выбрать что-нибудь для Орихиме.

Потом, снабдив арранкара ценными советами и некоторой суммой наличности, отправил его навстречу судьбе. Надо бы все-таки заняться и оформить для каждого Эспада банковские карты для прогулок по миру живых, а то я получаюсь рабовладелец не хуже Айзена.

Улькиорра испытал какое-то странное, незнакомое доселе чувство, когда постучал в дверь с табличкой "Иноуе Орихиме". Возможно, это было то, что люди называют волнением, но он не мог сказать наверняка.

За дверью раздались шаги, женские голоса, клацнул замок, и Улькиорра, наконец, смог увидеть Орихиме, удивленную и обрадованную его приходом.

— Улькиорра-кун? — девушка вспыхнула и открыла дверь шире. — Здравствуй, проходи, пожалуйста.

— Я хотел тебя увидеть, — он протянул ей букет, и Орихиме покраснела еще сильнее.

Сначала Улькиорра намеревался выбрать оранжевые цветы, под цвет волос женщины, но нежно-розовые показались ему более хрупкими, поэтому он остановился на них. Да и Саске-кун похвалил его за правильный выбор, почему-то назвал романтиком, и проинформировал, что эти растения называются "розы".

Тацуки, зашедшая в гости к Орихиме и неожиданно ставшая свидетельницей этой встречи, теперь с удивлением разглядывала незнакомого темноволосого парня с необычайно яркими зелеными глазами и белой кожей. С каких это пор у подруги появились такие знакомые, похожие на готичных принцев? И что самое главное — почему Орихиме даже полусловом не обмолвилась об этом красавчике?

Иноуе вспомнила о приличиях и поспешила представить гостя своей подруге.

— Тацуки-чан, это Улькиорра-кун, мой друг...

Арранкар вновь почувствовал себя странно, когда женщина так легко назвала его своим другом. Только он никак не мог определить, нравится ему это ощущение или нет.

— С каких это пор друзья приходят к тебе в гости с роскошными букетами? — хмыкнула Тацуки, и напоследок окинув парня заинтересованным взглядом, произнесла, — я вдруг вспомнила, что забыла доделать домашнюю работу. Увидимся завтра в школе, Орихиме.

Краем глаза Улькиорра отметил, что эта странная женщина посылает Иноуе какие-то необычные знаки и корчит гримасы, но при всем желании не смог бы их расшифровать. Наконец, она ушла, оставив их наедине.

Только сейчас Улькиорра заметил, что Орихиме одета в футболку и шорты, в отличие от прошлых раз, когда ее тело было почти полностью прикрыто длинными рукавами и подолами юбок. Вообще, рядом с этой женщиной с его восприятием начинало твориться что-то странное. Например, она всегда так много говорила, что порой он слышал лишь звук ее голоса, даже не пытаясь вникнуть в смысл слов. Или поле его зрения вдруг сужалось до ее улыбающегося лица, и он не мог больше ничего увидеть. Впрочем, эти наваждения быстро проходили, стоило лишь сосредоточиться на чем-нибудь другом.

Но теперь, когда ее кожа не была спрятана под одеждой, его глаза, способные различать малейшие детали, заметили множество едва видимых, давно заживших шрамов. Руки и ноги женщины были покрыты десятками почти неразличимых отметок от разнообразных травм. И если шрамы на коленях и локтях еще можно было объяснить ее неуклюжестью — Улькиорра сам был свидетелем, как Орихиме могла споткнуться на ровном месте или не вписаться в дверной проем, то следы от порезов и ожогов по всему телу точно не являлись результатом неосторожности.

Иноуе повернулась, чтобы налить в вазу воду и поставить в нее цветы, и Улькиорра заметил еще одну тонкую полоску шрама, проходящую от уха и спускающуюся сзади за ворот футболки. Сегодня волосы Орихиме оказались собраны в хвост, и поэтому можно было увидеть и ее шею.

Женщина с улыбкой поставила перед ним чашку зеленого чая, и Улькиорра поймал ее ладонь.

— Откуда это? — он провел пальцем по длинному едва различимому шраму на внутренней стороне ее руки.

— Я такая неуклюжая, ты же знаешь, Улькиорра-кун, — Орихиме засмеялась и легонько постучала себя по голове.

Однако арранкар видел, что она врет, и вспоминать, откуда взялись эти шрамы, ей очень неприятно. Поэтому он и не стал настаивать.

Улькиорре, как бывшему пустому, было понятно желание поиздеваться над тем, кто слабее. Впрочем, сам он таким не занимался, потому что не видел смысла в подобном развлечении. Но когда он думал о том, как кто-то раз за разом причинял боль Орихиме, внутри поднималась нечто ужасное, темное и давящее. Ему хотелось найти того, кто посмел оставить эти отметины, и убить его самым болезненным способом.

Лишь теперь он понял кое-что важное. Легко быть сильным, когда от одного только твоего духовного давления слабых пустых развеивает по ветру. Но каково быть сильным, когда даже сквозняк может причинить тебе вред? Когда кожа настолько тонкая, что просвечивают венки, и любой ушиб оставляет синяк? Если бы его тело было настолько же хрупким, он бы, скорее всего, не выжил. А эта женщина, мало того, что выжила, так еще и улыбается, будто ничего не случилось, и даже пытается защищать других.

Как бы парадоксально это ни звучало, но Орихиме оказалась сильнее его. Лишь сейчас он осознал это с необыкновенной ясностью.

Саске-кун надавал ему множество советов, как вести себя с девушками, и хотя большинство из них показались ему странными или глупыми, кое-что вдруг обрело новый смысл. Поэтому Улькиорра склонил голову и коснулся губами нежной девичьей ладони. Когда он узнал, что при встрече или при прощании можно целовать девушке руку в знак преклонения, это показалось ему совершенно неприемлемым, но сейчас он поменял свое мнение.

— У... Улькиорра-кун, что ты делаешь?! — Орихиме, вспыхнувшая от смущения, буквально отпрыгнула от него.

— Я восхищаюсь тобой, — честно ответил арранкар. — Ты доказала мне, что люди тоже могут быть очень сильными.

Девушка покраснела еще сильнее, а чуткий слух Улькиорры даже смог уловить участившийся стук ее сердца. И почему-то, когда она так ярко реагировала на его слова или действия, арранкар сам чувствовал себя на удивление живым.

Сам я решил проведать Ичиго, а то давненько не виделись, наверное, парень уже отошел от последствий мести. Надо напомнить, дабы не расслаблялся. Отправив пару клонов-шпионов, я выяснил, что дома сейчас только мужская половина семьи Куросаки. Поэтому прикупив огромную пиццу и пива, я отправился в гости.

— Ты... — Ичиго, открыв дверь и увидев меня, почти не удивился.

— Как всегда, нормальных приветствий от тебя не дождешься, — я всунул ему в руки коробку с пиццей. — А ведь твой драгоценный сенсей пришел проведать своего любимого ученика, и ты до сих пор держишь его на пороге!

— Здравствуйте, сенсей, — Ичиго посторонился, и я едва сумел не выказать своего удивления его покладистостью.

Иссин выглянул посмотреть, кто же там заявился, и теперь, похоже, не знал, как реагировать.

— Добрый день, Куросаки-сан! Я вот пришел проверить, как продвигаются тренировки Ичиго. Да и к вам у меня один вопрос имеется.

Иссину я вручил упаковку пива, и тому ничего не оставалось, кроме как предложить мне располагаться за столом. Первым делом я поинтересовался успехами моего ученика, и тот с гордостью продемонстрировал, как шарик проходит лабиринт всего за несколько секунд. Куросаки догадался уплотнять реацу за шариком, и таким образом подталкивать его в нужную сторону.

— Молодец, Ичиго! Так быстро учишься, что даже мне слегка завидно, — похвалил я. — А сейчас немного усложню задание. Теперь ты должен всякие мелкие предметы брать не руками, а заставлять их подлетать к тебе. Примерно так.

Я протянул руку в сторону бутылки с пивом, и она влетела в ладонь. Под моим взглядом крышка сама отскочила и упала на стол. Все-таки удобная штука эта реацу, уплотняешь ее в нужном месте — и все. Чтобы проделать то же самое с помощью чакры, мне бы пришлось сначала создать невидимые фантомные руки.

— Саске-кун, я думаю, в твоем возрасте еще рано пить пиво, — твердо произнес Куросаки-старший.

Я как раз собирался сделать глоток и от удивления чуть не откусил горлышко у бутылки.

— Эмм, Куросаки-сан, это так мило с вашей стороны заботиться обо мне. Даже не припомню, чтобы в этой жизни мне хоть кто-то пытался что-то запретить.

Хотя нет, припоминаю. Итачи как-то не разрешил принести в его комнату матерящуюся голову Хидана, но может, он просто подыгрывал мне. Однако остальным вряд ли стоит это знать.