Там алеет заря

— Не кажется, Сандро. Это и есть то самое. Но если я соберусь поучаствовать в этой авантюре, то мои интересы ограничится исключительно правым берегом Ялу. Лесная концессия в тех местах может представлять определённый интерес с точки зрения сооружения на китайском берегу реки фортификационного района. На остальные концессии, которые планирует выкупить Безобразов, мои интересы не распространяются. Но в тех местах нужна серьёзная разведка местности. Может там ничего и не получится. Поэтому пока рано говорить о том, что я войду деньгами в эту авантюру.

— Хмм! То есть ты хочешь прикрыть Порт-Артур и Дальний со стороны Кореи за собственные деньги?

— Знаешь, Сандро, если ты мне выделишь деньги из бюджета флота, то я явно не откажусь от твоего великодушного предложения. А свои я как-нибудь найду куда вложить.

Александр Михайлович посидел немного задумавшись и потом ответил,

— Хорошо, Александэр, я тебя понял. Я подумаю над этим.

Он помедлил и продолжил,

— Ты ведь слышал, что британцы подписали с японцами договор о союзе. И ведь, стервецы, сразу опубликовали текст соглашения для всеобщего ознакомления. А что там в секретных приложениях, можно только догадываться. Но по сути из того, что известно, нас оставляют один на один с Японией. А у нас ещё восточно-китайская дорога не готова. Ты ведь понимаешь, что при имеющихся положениях этого договора французы даже и не подумают исполнять свои союзнические обязательства по отношению к нам. Да и китайцев можно будет использовать только в качестве рабочей силы.

— Увы, Сандро. Нас поставили перед фактом. Надеюсь, это понимают и там... — Агренев поднял глаза вверх.

— Понимают, но таковых мало. Считается, что макаки могут воевать только между собой. А у меня флот не готов. Пять броненосцев вообще ещё в постройке, как и крейсера. А...! — Сандро с досады махнул рукой. — Ни черта ещё не готово. Надеюсь разве на то, что из-за этого соглашения мне выделят ещё денег для ускорения подготовки флота. Ты же знаешь нашего Витте. Он над каждой тысячей бюджетных рублей трясётся. А у нас сейчас военные расходы и так будь здоров. Из-за этого и укрепления вокруг Порт-Артура по малому радиусу строятся. Хорошо, удалось уговорить его перевести часть средств, предназначавшихся на сооружение портовых и ремонтных мощностей с Дальнего на Порт-Артур. У меня хоть ремонтные мощности в базе флота появятся. А то не база флота, а не пойми что. Представляешь, строящиеся броненосцы, если б они сейчас были готовы, можно было бы выводить из Порт-Артура только в прилив! Это что, база флота?! Хорошо, выбил деньги на землечерпалку и углубление фарватера. Да и бухта так себе. Половина её мелкая. Только что миноносцы днищем о дно не трутся. Да и то не все. У нас сейчас хоть с японцами и примерный паритет, но что-то подвезти или отремонтировать будет большой проблемой в случае войны. А у японцев все это имеется. И в большом количестве. Или вон проблема с орудиями вдруг на ровном месте образовалась. И все из-за прошлогоднего бунта на Обуховском заводе. Уволили и выслали из столицы почти тысячу человек. И теперь там особо некому работать. Всех кого можно поставили на выделку орудий главного калибра, ну и ещё немного шестидюймовки делают. Благо хоть удалось передать часть заказа на средний калибр на Пермский и Путиловский заводы. Но там тоже не все слава Богу. Ты ещё со своими гаубицами туда влез...

— У всех сложности, Сандро. У меня тоже с Кругобайкальской железной дорогой проблемы. Слышал наверно? — заметил Александр.

— Да. О чем Никки с Витте думают...

— — — — — — — — — — — — — —

Март 1902 года

Жена ворвалась в хату, как ураган.

-Осип, слышь, шо люди бают!

Осип сидел на лавке и правил старый сточенный нож.

— Ну что тебе, перепелка?

— Царя, бают, убили. Шо ж теперь будет?

— Тьфу на тебя, болтушка. Вечно тебе всякие сплетни собирать.., — мужик сплюнул на давно не скребанный пол.

— Да истину Крест, тебе говорю! — Марфа перекрестилась. — Митька из города токма вернулся. Газету привёз. Староста народ к полудню на площади собирает...

— Господи, прости нас грешных, — Осип трижды перекрестился на красный угол. — Вот дела! Несчастьюшко то какое!

Жена развернулась, и бросила в полоборота,

— Я щас, тока к Авдотье забегу!

Царя Осипу было жалко. Все-таки отец всему народу русскому. Но вот в уме Осип тут же смекнул, что каждый следующий царь, становясь помазанником Божьим, прощает недоимки. А значит грядет послабление общине! А оно ой как нужно. В прошлом годе недород случился. В ентом пришлось у Михайлы Потапыча семян занимать на посев. А он хоть и мужик справный и три шкуры не дерет, но осьмую часть потом, как хошь, с урожая отдай.

Осип попробовал пальцем остроту лезвия. Ничо так, сойдёт! Надоть сходить, узнать. А то можа дура-баба сызнова бредню на хвосте принесла.

Тут на колокольне в неурочное время ударил колокол. А потом еще раз и еще. Осип накинул на плечи старый полушубок, нахлобучил треух на голову, сунул ноги в валенки и вышел во двор...

— — — — — — — — — — — — — — — —

Май 1902 года

Агренев стоял в приёмной Императора. Казаки личной охраны государя теперь несли службу и здесь, а гвардейцы осуществляли только внешнюю охрану дворца в Гатчине. На входе в ту часть дворца, которую теперь занимал новый русский Император, срочными темпами монтировали рамку Лодыгина. И не в одной Гатчине такое будет. Заказ дан аж на дюжину рамок.

Адьютант Михаила поднял трубку телефона, прослушал указание и ответил в неё "Слушаюсь".

— Проходите, Ваше сиятельство! Его Императорское Величество изволит Вас принять.

Оба казака, стоящие у дверей, недобрыми взглядами ещё раз ощупали фигуру Агренева. И нехотя расступились, пропуская князя.

Агренев вошёл в открытую адъютантом дверь и остановился на пороге. Михаил сидел за столом, обложенным множеством бумаг.

— Заходи, Александэр! Что в дверях встал?

— Здравствуйте Ваше Императорское Величество. Позвольте...

— Ты это брось! — одернул князя Михаил. — Не на официальном приёме. Проходи, садись!

Дождавшись, когда Агренев выполнит указанное, Император продолжил:

— Отдал я твои бумаги по пресечению правонарушений Сипягину. И знаешь, он теперь на меня преданными глазами при встрече смотрит. Очень уж ему они понравились. А вот Петр Дмитрич сначала даже в отставку просился. Но оная ему не дана. Ибо невместно, покуда следствие идёт, коней на переправе менять. Потом решу, как с ним быть. Одним кнутом править не собираюсь. И пряники будут. Минюсту и Канцелярии дано указание в месячный срок подготовить все изменения в законах. Ох как они там забегали! Месяца им, видите ли, мало. Обленились! Ничего, не поспеют ко времени, головы полетят... Что у тебя с пряниками? Принёс?

— Да, Государь. Мои предложения по трудовому законодательству таковы...

И Агренев начал рассказывать суть предлагаемого им. Говорил он минут тридцать, обосновывая необходимые изменения. А когда закончил, Император задумался на некоторое время и произнёс.

— В целом дельно. Оставляй бумаги. Только сомневаюсь я, что хоть половину из этого можно принять без того, чтоб не началась подковерное сопротивление. А некоторые члены Государственного совета так и вообще резко против будут. И ведь нужно не только принять, а ещё и за выполнением следить. Ты вот что, в нескольких своих газетах дай статьи, что будут законы по труду меняться в лучшую сторону. Ну и слегка намекни, о самом главном. А то первыми то пойдут изменения законов по правонарушениям. Так пусть общество знает, что не только карательные меры грядут...

Михаил вздохнул, оглядев заявленный бумагами стол, на который прибавилась ещё и папка от князя Агренева и откровенно пожаловался.

— Знаешь, Александэр, вот не понимаю, как батюшка мой покойный с этим всем обходился. За что не возьмись, дел невпроворот. Как будто Никки, царство ему небесное, все на помощников возложил, а те только в кучку дела складывали. Да и родственники мои уже советами да просьбами замучили. Эх!

Он обреченно махнул рукой.

— Так, государь, ты помощников дельных себе найди. Сам то ни в жизнь в одиночку не управишься.

Лицо у молодого Императора сморщилось как после поедания целого лимона.

— Ты банальности не говори. Сам в помощники ко мне пойдёшь?

— В помощники — нет. — Агренев развел руками. — Сам знаешь, сколько у меня всего, за чем пригляд нужен. А вот в советники и порученцы пойду с радостью.

Михаил в раздумьях помассировал пальцы.

— Пусть так. Хотя и жаль. Ладно, должность я тебе подыщу. Что по Дальнему Востоку думаешь, господин советник? Тут ко мне на приём японский посол просится... Ламсдорф говорит, что у него личное послание от японского Императора.

— Так разве что поменялось для двух государств? Мы же с тобой не раз про то говорили. За спиной у японцев теперь британцы стоят. А эти привыкли чужими руками жар загребать. Так что все равно они нас столкнут лоб в лоб. Макарова нужно на Тихий океан посылать, чтоб он порядок навел в тамошних флотских делах. Да не мешало бы его на вообще на Ляодане главным за все сделать. А то у семерых нянек ...

— То есть, считаешь, Алексеев не справится?

— Сомнения у меня есть. Он хоть и флотский, но тут боевой адмирал нужен. Тот, который потом, если нужно, эскадру в бой лично поведет. Тренировки нужны, боеприпасы нужны. Да чего только не нужно...

— Хорошо, я с Сандро и Степаном Осиповичем поговорю. А сейчас, — Михаил поднялся со своего места, — пойдём в заднюю комнату. А это, — он кивнул на стол, — подождет немного.

— — — — — — — — — — — — — — —

В конце мая 1902 года поезд увозил князя из Санкт-Петербурга в Тулу на открытие его первого подшипникового завода. Пока завод начнёт выпускать только роликовые и конические подшипники. Но это пока. Хитромудрому юристу компании Луневу наконец удалось найти подход к вдове умершего в 1899 году Фридриха Фишера, владельца компании Friedrich Fischer AG. Компания уже года два как начала испытывать серьёзные финансовые трудности, что и немудрено в разгар кризиса. И наконец вдова основателя компании сдалась и решила продать её. Так что сейчас помощники Вениамина Ильича со своими швейцарскими коллегами заканчивают оформление сделки по покупке немецкой фирмы. Ну а потом..., потом потихоньку можно начать перетаскивать производство шаров и оборудования для их изготовления в Тулу. А над самими шариковыми подшипниками уже трудятся конструкторы, благо немецкая компания продавала свои шары всем желающим. Правда недешево и с большими сроками поставки. А заодно можно будет пригласить мастеров— немцев для налаживания производственого процесса. Так что можно сказать дело в шляпе. И через год возможно удастся наладить производство и шарикоподшипников. Сначала с использованием немецких шаров, а потом уже и в полном объеме. Тьфу-тьфу-тьфу!

Александр лежал в купе и думал. Около двух месяцев назад страну потрясло известие о покушении на Николая 2. Оно произошло в Крыму. В хозяина земли русской, бывшего на прогулке в одиночестве, двое студентов Питерского университета стреляли из револьверов. Охрана через несколько минут задержала нападавших. Впрочем они и не собирались скрываться. Смертельно раненого Императора доставили в его покои, где он, не приходя в сознание, скончался. На следующий день войска начали присягать новому Императору — Михаилу Александровичу, бывшему в то время в Москве. Агренев в тот момент оказался в Перми, куда наведался по поводу доработки гаубицы, ведущейся совместными усилиями Арткома и двух орудийных заводов. Дела в Перми пришлось закруглять впопыхах. Александр помчался в Санкт-Петерберг. Но там всем было не до него. С Михаилом удалось повстречаться только мельком. И в компании с несколькими такими же бывшими в отъезде вельможами присягнуть новому Императору. Удалось переговорить с Васильевым, не растерявшим связи в жандармском Корпусе. Жандармы, ведущие дело о покушении, искали ещё одного соучастника. Но пока безуспешно, потому, что на месте покушения он вроде бы и не был. А только подготовил тех двоих. Личности его не знала ни полиция, ни жандармы, ни даже, как оказалось, сами террористы. Вернее они думали, что знали, но это на поверку оказалось не так. Таковая личность, как выяснилось, сидела в Московской тюрьме уже почти полгода. Жандармы терялись в догадках, отрабатывая связи нападавших, но к третьему члену преступной ячейки ничего не вело. Студенты даже не знали, где жил третий соучастник. Он всегда приходил к ним сам, постоянно напоминая им о конспирации. И стало понятно, что Григорий сделал все чисто и ушёл, не оставив хвостов. Жандармы и полиция начали прополку социалистов всех мастей и просто оппозиционно настроенной публики.

Аликс слегка от горя. Мария Федоровна была в прострации после смерти третьего сына. В конце апреля Михаил пришёл к Агреневу сам. Они тогда долго сидели молча. А потом Михаил позволил себе поплакаться на плече у Агренева и взял с Александра слово, что тот будет теперь рядом. Все случилось так, как рассчитал Долгин. Григория не было рядом уже больше полугода. И сколько ещё не будет? Но весточку из Неаполя он прислал. Анонимную и не понятную никому, кроме князя.

Агренев повернулся на бок.

И все-таки они опоздали. Войне с японцами быть. Британия и Япония в начале года оформили таки союз. Хотя возможно, что теперь японцы начнут сомневаться. Все-таки у России новый Император. Михаилу ведь от японского полицейского шашкой по голове не доставалось. И возможно последует новый раунд переговоров с Россией. Правда, уломать Михаила на уступки японцам не удастся. А за спиной у них британцы будут подталкивать к войне, но может что-то и выгорит...

Три недели назад Александр положил на стол Михаилу 2 документ с анализом законодательства САСШ в сфере наказаний за противоправную деятельность и собственные предложения по изменению законов Империи. Так в самой демократичной стране, коей считала себя Америка, можно было попасть за решетку просто за публичный призыв к сопротивлению властям. Никакие юристы не помогут. И все по закону, следованию которого так любят гордиться англосаксы. Предложений было много. И по изменению законов и по усилению правоохранительных органов с увеличением их численности. Много там всего было. Причём бумага эта была не первой. По возвращении с Дальнего Востока он подобный документ уже подавал в министерство внутренних дел, но бумаги явно где-то затерялись. Даже после побоища на Обуховском заводе они не всплыли.

А сейчас у него с собой была папка с предложениями по изменению трудового законодательства. С ней ещё нужно поработать, перед тем как подавать Михаилу исправленный окончательный вариант. Нет, Боже упаси, Александр не собирался предлагать ввести 8-часовой рабочий день в стране. К сожалению, пока это было невозможно. Эффективность производства внутри страны пока не позволяла это сделать, но ограничить трудовой день 9,5 часами стоило. Как и ввести обязательный плавающий выходной. Ограничивались штрафы, переработки и т.д. Но и заранее предусматривалось особое положение в том случае, если страна находится в состоянии войны. В конце концов на фронте не бывает выходных и 9.5 часового рабочего дня. Значит и в тылу людям придётся работать, если нужно, сверхурочно. Не забыл Александр и себя. По его предложениям рабочие производств, связанных с военными заказами и жизнедеятельностью государства в военное время не должны попадать под мобилизацию. А если все-таки подпадали, то дожны были призываться только в технические части, где были необходимы их профессиональные навыки в работе со сложной техникой.