В гости к мертвым.

— Подожди, капитан, у тебя связь когда пропала? Ты про эпидемию не в курсе?

— Э-м... Двадцать третьего марта получили приказ привести часть в боевую готовность, и все... Тишина, а в ночь на двадцать пятое у нас трансформатор взорвался, что в пристройке возле гаража был, а там началось... Трава сухая, в гараже ГСМ, ЗРК в ангарах. А тут еще с этой утилизацией боеприпасов... Эти самые боеприпасы открыто хранились, их вывезти должны были на уничтожение. Хорошо, почти весь личный состав удалось спасти. У нас еще в карантине двое бойцов, им хреново совсем.

— В смысле, в карантине?— насторожился я.

— Ну, привязали их в убежище. Столько дней прошло, а они не едят, не пьют... Один их них двадцать второго вернулся из Стерлитамака из увольнения, говорил, его собака укусила на автовокзале, а потом в столовой сначала думали, умер... а он... Он очнулся и сам на командира кинулся и тоже давай его кусать... Намаялись мы с ними, в общем, а видок у них... В гроб краше кладут.

— То есть ты, капитан, не знаешь, что вообще произошло, и что всему пиз... конец пришел? — поинтересовался Костя.

— В смысле? Что, война? Откуда знать-то, я же говорю, пожар, связи нет, посылали командирский УАЗ в Мелеуз, да он не вернулся, потом послали 'шестьдесят шестой', тоже канул. Так и сидим... Ждем.

— К-хм... Чего мы тут как пупыри на ровном месте, может, пустишь на территорию нас?

— Оружие сдайте.

— Нет, дружище, сейчас такие времена, что без оружия никак. А эти двое, что в карантине вашем, они опасны, их надо ликвидировать, это уже мертвые, уже не люди.

— То есть как мертвые?

— Книги про зомби читал?

— Зомби?

— Короче, капитан...

И я начал рассказывать ему практически с самого начала, точнее, свою собственную историю в новой истории погибшего мира. Как прилетел в Оренбург, что началось в этот же день, какие новости были по телевизору и в сети...

— Влад... Тут с базы доклада требуют, — раздался голос Петра в рации, — Авдеев сообщает, что нефтяники к ним эвакуировались.

— Пусть связист сообщит на базу, что до ПВО-шников добрались, устанавливаем контакт. Свяжемся позже.

— Принял, — ответил Петр.

— Вот такие дела, капитан... Города мертвы, страны мертвы, выжившие есть, но мало.

— Что-то... Что-то вы, ребята... Нет, не может быть, — капитан сделал шаг назад.

— Товарищ капитан! Товарищ капитан, — от КПП прибежал боец, держась за руку, — ну, они оба вообще неадекватные... Алабин вот укусил, козел.

— Обработать, перевязать, — строго сказал капитан бойцу, а потом повернулся к нам, — вы вот что, езжайте отсюда, часть в боевой готовности...

— Капитан, — перебил я его, повысив голос, — этот боец скоро умрет, а через несколько минут очнется и уже 'нечеловеком' пойдет жрать твой личный состав! Хочешь еще экспериментировать? Значит, так, мы пока перекусим. Потом ждем еще полчаса и уезжаем! А ты оставайся тут, пока весь твой дивизион не станет мертвым дивизионом. Передумаешь — откроешь ворота, мы заедем на территорию и уже там предметно все оговорим. Идем, Костя.

Мы развернулись и пошли к машинам.

— Нет, ну, с другой стороны, я бы то же вот так сразу не поверил бы, — сказал Костя, когда мы сидели с ним на бампере ГАЗона и обедали консервированной кашей.

— Ну да... Сложно поверить, но у него, кроме того и того, что мы рассказали, есть и свои непонятки, которые требуют объяснения, а он даже не пытается... 'Что, война?' — изобразил я недавний вопрос капитана, передразнив его и посмотрев на часы, — сейчас ему будет война, немного подождать осталось... Вить, что там чайник?

— Закипает, — ответил Виктор, присев у конструкции из согнутой трубы, паяльной лампы и чайника.

Мы только успели попить чай, как из двери здания КПП выбежали два бойца и стали открывать ворота.

— Ну вот, наконец-то.

Наши машины въехали на... На то, что осталось от территории части, из-за забора этого не было видно, а теперь, как выразился Петр — Сталинград... В пятидесяти метрах от здания КПП была караулка, в окнах ни одного стекла, вот, собственно, и все уцелевшие здания части. Здание штаба 'сдуло' до фундамента, еще какие-то руины дальше, весь плац завален мусором и кирпичом, лишь небольшой участок очищен, и на нем установлены четыре больших палатки.

— А палатки вы где взяли?

— В убежище, там продуктовый НЗ и оружейка. Осталось еще два склада, они подземные, продуктовый и длительного хранения оружейный со старьем всяким, — ответил капитан.

— Тебя звать-то как?

— Володя.

— Вот что, Володя, где тот, покусанный?

— Связанный...

— Надо этих твоих 'карантинных' вывести аккуратно, привязать вон там у стены, потом построишь личный состав, и я проведу ускоренный курс по общению с этими упырями. Скажи бойцам, чтобы аккуратно, не дали себя ни кусать, ни царапать... Ведра, что ли, на головы прикажи им одеть.

— Бойцам?

— Нет, Вова, 'карантинным' этим! Ты в себя-то приди.

— А, понял, — растерянно ответил капитан и пошел к палаткам.

— Конкретно его нахлобучило, — кивнул Костя вслед капитану.

— Еще бы...

Около девяносто человек стояли, построившись недалеко от привязанных к куску бетонной плиты трех мертвяков. Лица полны тревоги и непонимания происходящего, форма на всех грязная, местами обожженная...

— Итак, — встал я перед строем и поведал бойцам сокращенную версию того, что рассказал капитану, а потом подошел к мертвякам и продолжил, — они не устают, не чувствуют боли, не хотят пить... Они хотят только жрать, жрать живых. Укус или попадание тканей этих мертвяков на слизистые оболочки или раны тоже приводит к обращению в ходячий труп.

— А если своей смертью умереть или от инфаркта? — выкрикнул кто-то.

— Хороший вопрос... То же самое! Умер — обратился. Мы все заражены, и не спрашивайте меня, как это случилось, я не знаю, но это факт, уже многократно доказанный.

— А откуда эта зараза?

— Не знаю, знаю лишь одно — старого мира не существует, есть только мир мертвых и немногих выживших. Началась новая эпоха, эпоха мертвых.

— Если они мертвы, то их нельзя убить?

— Можно... Теперь внимательно, — я извлек ПМ из кобуры и всадил в грудь каждому мертвяку по паре пуль. По строю пошел гул, на лицах было, мягко говоря, удивление, — видите, им это не причинило никакого вреда. Для того, чтобы убить мертвяка, необходимо повредить его мозг.

Я прошел и выстрелил всем трем мертвякам по очереди в лоб, они свалились и не двигались.

— У кого еще есть вопросы, можете подходить и спрашивать у моих друзей... Урок окончен, — громко сказал я, потом подошел к капитану, — где мы поговорить-то можем?

— Идем в палатку, вон там столовая у нас, — тяжело вздохнул он.

Внутри палатки было чисто, сколоченные из досок столы и лавки, печь-буржуйка, на которой стоит пузатый алюминиевый чайник.

— Что же делать теперь? — спросил капитан, усевшись на лавку и разминая сигарету трясущимися руками.

— Я могу только посоветовать, дальше сам решай...

— Советуй.

— Государств больше нет, это первое. Все города мертвы, но есть выжившие... Среди бойцов в основном все местные?

— В основном, есть двое москвичей, один из Тулы, сибиряки есть... А так в основном из Башкирии ребята.

— Могу посоветовать сначала выбираться в Кумертау, а там уже все пускай сами решают.

— А почему в Кумертау?

— Там организуются выжившие, по другим городам здесь, в Башкирии, ничего не знаю. Мы же сами из-под Оренбурга приехали, получили сигнал о помощи по радио...

— А Оренбург?

— Мертв.

Тут капитан как-то поник.

— Семья там?

— Да...

— Ну, по окраинам есть места, где собираются выжившие по интересам. С некоторыми, думаю, из Кумертау можно будет связаться. И да, шушеры много всякой тоже повылазило, так что оружие и БК раздать всем.

— А как выбираться будем, у нас тут даже техники не осталось.

— Выйдем на связь, придет ПАЗ и КамАЗ с Кумертау, к нам по машинам можно людей рассадить. Да и по дороге можно проскочить, поискать транспорт. А какие склады, говоришь, целыми остались?

— Продуктовый и склад вооружений на хранении... Там старое все на консервации.

— Что именно?

— Стрелковка в основном, и боеприпасы.

— Много?

— Немало... Да, тоже под утилизацию готовилось.

— А все же, что там?

— Надо смотреть, я же не касался этого.

— Так пошли смотреть, мне же докладывать надо...

— Идем.

Два кургана складов располагались на окраине части, Костя, кое-как отбившись от солдат, тоже пошел с нами.

— Тут продукты, будешь смотреть? — остановился Володя напротив массивных дверей у торчащего из земли навеса.

— Нет, идем стрелковку смотреть.

Сказать, что во мне взыграла жаба — это ничего не сказать. Да, на складе было старье, надежное, как лом, советское старье — несколько десятков ДШК, ящики с АКМами, были и СКСы, несколько ящиков с ПМ-ами аж 61-го года, штабеля укупорок с патронами 60-70-х годов выпуска и старше. Даже были какие-то тюки с вещевкой и снаряжением.

— Слушай, ну, бог велел делиться, — сказал я, открыв ящик с двумя РПД в пушечном сале и бумаге.

— Да бери, что надо, — махнул рукой капитан.

— Ну, я бы на твоем месте себе бы тоже запас сделал...

— Нахрена оно мне?

— Это ты сейчас так говоришь. Значит, можно отсыпать себе кое-что? — еще раз спросил я капитана.

— Берите.

— Петр, — сделал я вызов.

— На связи.

— Подгоняйте машины к складам.

— Все машины?

— Все!

Устроили ревизию... С фонарями мы шарили по подземелью склада часа два. Оружие было откровенным утилем, нет, два ДШКМ с парой стволов к каждому, три РПД и десяток АКМов, более-менее 'живых', все же отобрали. Зато с боеприпасами к этому утилю проблем не было, устали таскать ящики, распределяя их по машинам. Я решил, что пока есть возможность, надо 'ковать железо', как говориться, мало ли, как потом сложиться, а патронов много не бывает, и несколько тысяч 7.62х39, а так же укупорки с 12,7108 очень радовали.

— Скажи, Володь, а оно зачем здесь у вас? В основном хлам же... — спросил я капитана, когда мы уже закончили с погрузкой.

— Это не мое хозяйство, но, насколько я слышал от командира, оно тут вроде как забыто. Вообще, таких складов по всей стране в начале 80-х было сформировано много, оружие готовилось к отправке в одну из банановых республик, в которых СССР имел свои политические интересы, но видно, что-то не сложилось с интересами, а потом после смерти Брежнева по Красной площади покатились катафалки генсеков... В общем, давно оно тут лежит, командир рассказывал, что когда еще лейтенантом пришел сюда, то этот склад уже был всем этим хламом забит.

— Ясно. Ну, ты как, с личным составом побеседовал?

— Да, выбираемся сначала в Кумертау, а там посмотрим.

— Хорошо, пойду я, тогда сообщу на базу, пусть технику готовят к эвакуации. И это, найди среди бойцов хорошего водилу, тут относительно недалеко на трассе автобус есть, его тоже можно использовать для эвакуации, прибраться в нем только.

Глава четвертая.

10 Апреля. Кумертау. Утро.

Мы, то есть вся группа, готовились выезжать домой, в форт Джанет. Наша миссия была выполнена. Весь основной состав ПВО-ошной части уже был на насосной станции, и теперь лишь велись работы по вывозу оттуда всякого нужного, кроме боеприпасов и оружия, там было что брать. Поездка Зиновьева на вертолетный завод была тоже успешной. Люди там были, в основном, конечно, работники предприятия, но были и просто те, кто прибился к ним. В общей сложности около трехсот человек. Авдеев с главным инженером завода быстро нашли общий язык, и появилось некое подобие власти. Они решили начинать с территории завода, то есть с насосной станции все собирались съезжать.

Долгие проводы — лишние слезы. Наша колонна подготовилась к маршу, предварительно 'замародерив' одну из заправок и, пополнив запасы топлива, а также, с разрешения новых властей, прибрали к рукам с улиц города два топливозаправщика на базе КамАЗов, в которых было по двадцать тонн бензина и солярки — просто подарок. Авдеев пообещал раз в сутки связываться с фортом, обмениваться информацией и новостями. А еще ему в голову пришла интересная идея — с помощью подготовленных и модернизированных под современные условия фронтальных погрузчиков и самосвалов начать чистить город — вывозить мертвяков к старому песчаному карьеру, заполненному водой и сваливать их туда.

— Карьер большой, — говорил он, — много поместится, потом присыплем. Да и еще ям нароем, если надо. Основную массу этих тварей захороним, а там уж зачистим с помощью оружия город, специальные отряды сформируем.

И я почему-то был уверен, что у них получится, хваткий мужик, этот бывший военком Авдеев.

— Колонна, пятиминутная готовность, — услышал я голос Изосимова в рации, когда сидел в 'Ниве', загруженной патронными ящиками.

На пассажирском сиденье притулился РПД с лентой на сто патронов в круглом коробе, мало ли... Инкассаторы остались в Кумертау, Валиев забрался на мое место в ГАЗон, а Костя и Виктор заняли места в 'газели'.

— Влад в канале, 'Сваты', все готовы?

— Готовы, командир, — услышал голос Виктора в ответ.

— Готовы, — доложил Петр.

— Тогда ждем команды от Изосимова.

— Принял... Принял, — ответили мне из машин по очереди.

И поехали... Настроение было приподнятое, домой же вроде как возвращались. Объезжая периодически попадавшиеся по дороге брошенные машины, я задавался мыслью: а может, все-таки домой? В смысле, в Приморье... И тут же возникал вопрос: 'А смысл дергаться?' По крайней мере, сейчас. Да и вообще, как представил себе миллиард зомби китайского происхождения, так сразу волосы зашевелились. Вроде и столкновений с мертвяками было уже много, но привыкнуть к ним никак невозможно, один этот мертвый взгляд чего стоит, а то ли писк, то ли стон, что они издают, заставляет цепенеть все тело. От следующей мысли я чуть не нажал на тормоз... Патроны! Их нужно очень и очень много, возникло желание вернуться и поклянчить у Авдеева еще немного...

— Колонна, стой, — задался в рации голос Изосимова, спустя два часа пути, — оправиться, перекурить и размяться.

Глушить не стал, выщелкнул скорость, оставив на нейтралке, и хрустнул ручником. От машин к обочинам побежали люди, а я встал у 'Нивы', несколько раз наклонился, присел, разгоняя кровь, и осмотрелся... Степь, бескрайняя степь Южного Урала, снег уже почти сошел, хотя только начало апреля, но в канавах и овражках еще попадается. Неприятный, резкий ветер бьет в лицо и заставляет, ежась, поднимать воротник бушлата.

— Ну что, командир, по прибытию чем займемся? — подошел ко мне Виктор.

— Я сначала высплюсь, а потом чем и планировали, с некоторым изменениям в планах.

— Мародерка?

— Да, только надо машины оборудовать... Немало сетки взяли?

— Хватит, — махнул рукой Виктор.

— Технику надо будет более тщательно подготовить, да и махнем в Оренбург, есть мысли кое-какие.

Поехали дальше, снова все еще не привычная для меня ровная, как стол, степь. И я сразу с какой-то терзающей душу тоской вспомнил Приморье... Сопки, тайга, море. Затерянные в распадках деревушки, облака, шапками висящие на вершинах сопок, и это желто-серое уныние за окном...