Шар белого света он почти проглотил.
Таша зажмурилась — и вовремя.
Вспышка перед закрытыми веками хлестнула по лицу. Таша ещё не открыла глаз, когда ощутила, как замирает Принц и ускользает из-под пальцев чёрный шёлк; а когда открыла — увидела, как Серогривка уверенно уносится вдаль, поодаль корчится кэн, расползаясь бесформенной тьмой, а Джеми стонет на примятых стеблях живокости...
Без шлема, бесследно исчезнувшего. Уткнувшись носом в гущу синих цветов.
Арон бесцеремонно вздёрнул его за плечи.
— Много вдохнули? — поставив мальчишку на ноги, коротко спросил дэй.
— Не знаю, — Джеми виновато чихнул: неестественный румянец его лица был затейливо оттенён желтизной пыльцы. — Когда свалился, нос обожгло, а повернуться сил не было. Думал, шею свернул... и сейчас думаю, — он осторожно покрутил головой. — А, нет вроде...
— Вовремя я вас поднял. — Арон пристально взглянул на серого мерина, и Серогривка споткнулся, застыв вполоборота на фоне горизонта, среди высоких трав и лёгкой костровой дымки. Хоть сейчас бери кисть и пиши картину. — Поехали. Будем надеяться, что обойдётесь только... приятными последствиями.
Дождался, пока мерин, покорно развернувшись, подскачет к ним — и, подтащив мальчишку к лошади, помог сесть впереди седла, чтобы вспрыгнуть следом.
Таше не нужно было объяснять, почему Арон решил сменить коня.
Она тоже надеялась, что после дозы эйфорийной пыльцы Джеми хватит здравомыслия до того берега Аларета, но уверенной быть не могла.
Она успела пересесть в седло до того, как Принц рванул вперёд, и до того, как вдалеке раздался вдохновенный вой. Бриджи её были влажными от пены, выступившей на конских боках, но жеребец упрямо нёсся по тропе. Наверное, понимал, что эта гонка — со смертью... хотя нет. Если б кэны хотели убить, не выли бы. С воем загоняют, а догоняют безмолвно.
Но в любом случае дожидаться их не стоило.
Живокостные заросли в конце концов остались позади, и кипрей торжествующе раскрасил поле чистой сиренью. Видимо, к этому моменту 'хозяин' понял, что проникновенные рулады кэнов лишь вдохновляют коней на галоп, и твари смолкли; зато, как поняла Таша, повернув голову — удвоили скорость.
— Арон, — неуверенно крикнула она, — а долго нам ещё...
Порыв ветра принёс намёк на водяную свежесть.
Кони встали на краю крутого обрыва.
С высоты равнины, вдруг обернувшейся холмом, Таша увидела внизу серебристую речную ленту, хмурящуюся отражённой тучей.
— Вперёд, — негромко велел дэй.
Наслаждаться зрелищем спуска с почти отвесного склона приятно только со стороны, так что Таша предпочла зажмуриться; однако спустились они быстро и даже без фатальных осложнений вроде падения с переломом шей. Кони помчали к Аларету, катившему воды мимо крутых берегов, поросших горюющими ивами, и выехали на дорогу вдоль реки, по которой добирались до пвилльского моста простые смертные. Нормальные — в отличие сборщиков опиатов и их троих. Из бревенчатого дома чуть поодаль выскочили стражи границы, пытаясь преградить путь, но Арон только взглянул на них, и те покорно нырнули обратно в укрытие.
Длинный, узкий деревянный мост на мощных невысоких опорах кони преодолели за считанные секунды, пока снизу Аларет бурчал что-то невразумительное им вслед.
На том берегу Арон резко развернул Принца.
— Джеми, готовьтесь.
Таша оглянулась на мальчишку — чтобы увидеть мечтательную улыбку, стывшую на его губах, и туманную дымку, затянувшую синеву стекленеющих глаз. Пыльца...
Вот демоны!..
С вершины холма уже струились вниз три тенистые дорожки.
Таша ещё не успела запаниковать, когда дэй положил ладонь на Джемину макушку, примяв тёмные кудри.
За те мгновения, в которые кэны достигли подножия холма, в васильковые глаза внезапно вернулась сознательность.
— Джеми, сожгите его, — велел Арон. Почему-то — с усилием. — По моей команде, хорошо?
Мальчишка заторможенно вытянул руку.
Твари мерно работали лапами, домеривая шагами тропку к мосту.
— Сейчас...
Когти кэнов коснулись деревянных досок.
— Сейчас!
Джеми бормотал что-то, сплетая слова в паутину заклятий — а Таша уже видела щели глаз, пылавших алым огнём жажды крови: в десяти аршинах, в пяти, в трёх...
— Джеми!
Пальцы колдуна сжались в кулак одновременно с её криком.
Мост вспыхнул разом, от перил до опор, вновь заставив коней испуганно шарахнуться в сторону. Арон, явно с трудом удержавшись в седле, отнял руку от затылка мальчишки — и Джеми мгновенно обмяк, закатив глаза и едва не свалившись.
Кое-как успокоив Принца, Таша задержала взгляд на огненной полосе, нависшей над рекой, золотыми сполохами рвущейся к сизым небесам. Тряхнув головой, встревоженно подъехала к спутникам.
— С ним всё в порядке?
— Последствия отравления пыльцой. — Дэй осторожно придерживал мальчишку за плечи. — Он и это время продержался благодаря моему вмешательству... иначе отключился бы гораздо раньше. Как проснётся, ещё и голова болеть будет.
— Бедняга.
— Мне кажется, или в твоём голосе слышатся нотки злорадства?
Таша смущённо отвернулась.
— А что со стражниками?
— Они спят. Когда проснутся, то не вспомнят о нас. — Арон оглянулся, и огонь заплясал в его зрачках. — Сжигаем за собой мосты... — дэй задумчиво взглянул куда-то вверх. — И правильно.
Мгновение они вместе смотрели на мост, весело пылающий над быстрыми водами Аларета.
Потом, одновременно отвернувшись, направили коней по дороге — к развилке, виднеющейся вдали.
— И где Пвилл? — полюбопытствовала Таша, надеясь с минуты на минуту увидеть вдали городские стены.
— Если быстрым ходом... где-то полдня пути отсюда.
Ответ вынудил её возмущённо встрепенуться:
— Что?!
— Он только на карте близко.
— А какого демона тогда мост назвали пвилльским?
— Это ближайшее крупное поселение к нему.
Таша стоически выдохнула. Оглядела протянувшийся вдоль дороги сосняк, где жалобно жались друг к другу низкорослые кривоватые деревца.
— И куда мы теперь?
— Найдём приличное место для ночлега. Неподалёку. Надо дать коням отдых.
Они подъехали к перекрёстку. Изучили дорогу, разветвлявшуюся надвое: одна тропа бежала прямо, другая — направо. Уделили внимание указателю, являвшему собой подобие деревянного весла с накарябанными стрелками.
А ведь болота Шэдвар где-то рядом, а среди них — та самая Белая Топь...
— Пвилл прямо, Броселиан направо. Если верить указателю, до первого сто двадцать верст, до второго триста. Конечно, наверняка по пути в них есть трактиры и деревеньки... но имеется ещё и некая стрелка налево, явно нацарапанная позже остальных. И указывающая, — дэй сощурился, — на 'уединенное жилище магистра целебной волшбы Джерада Альвандана'.
Таша вновь вспомнила уроки краеведения: Броселиан, центральный и старейший город округа, располагался к западу от моста — но из-за болот дорогу к нему в своё время проложили большой дугой, подальше от опасных топей, цепляющей другие крупные города и сперва изгибающейся к востоку.
— Какой магистр поселится в этой глуши?
— Если честно, его профессиональные качества меня мало интересуют. Но его уединенное жилище расположено всего в версте отсюда.
Тропинка к жилищу магистра заросла вереском и сфагнумом. На то, что через густой сосняк вообще можно проехать, указывала лишь узкая просека.
Таша отстранённо накручивала поводья на руку.
— Как там было в сказках? — невольно усмехнулась она. — Направо пойдёшь, коня потеряешь, налево пойдёшь, себя потеряешь... или наоборот?
— Во всяком случае, дорога прямо определённо сулила свадьбу.
— И когда два королевских сына пошли прямо, увидели они башню, а в башне прекрасную принцессу... которая оказалась ведьмой, припасшей для гостей отравленное вино.
На самом деле ведьму из той сказки Таша почти понимала. Когда незнакомые молодые люди, к тому же весьма воинственно настроенные — сначала-то ведь на ратные подвиги собирались, — не просто заявляются без приглашения, но и настойчиво требуют у хозяйки руку, сердце и всё, что к ним прилагается... вполне логично, что оная хозяйка отреагирует не совсем миролюбиво.
Таша задумчиво посмотрела на мирно посапывающего Джеми.
Очень задумчиво.
— Я всё же за поворот налево. И, — с лукавинкой в голосе добавил дэй, — в полном составе.
— Дай хоть помечтать, — укоризненно заметила Таша. — А ты уверен...
— Конечно же, господин Альвандан пустит нас переночевать.
— После краткой беседы с глазу на глаз с тобой?
— Я же старший, как-никак. Вполне естественно, что договариваться буду я.
Её усмешка превратилась в улыбку.
— Что с тобой сделаешь...
Когда Принца направили на недружелюбную тёмную просеку, конь покорно порысил вперёд. Лишь фыркнул стоически.
Очевидно, он уже смирился с тем, что его хозяйка и здравомыслие — вещи трудно совместимые.
Расступившийся вскоре сосняк оставил Ташу неметь от восторга.
Ещё бы не неметь, когда за горизонт убегает бескрайний луг, до самой бескрайности белеющий зарослями пушицы, казалось, слегка светившейся в сгущавшихся сумерках.
— Даже не пытайся к ней подъехать, — предупредил дэй.
— Почему?
— Потому что пушица обозначает границы Белой Топи.
Трогательные пушистые кругляшки, похожие на заячьи хвостики, мирно качнулись на тонких стебельках; и только тут Таша поняла, что в какой-то миг луг превращается в озеро.
Какое-то время она смотрела на топь, вспоминая все страшные сказки, что читала про это место.
— Арон, а... висп из Белой Топи... на самом деле...
Она не договорила, зная, что в словах нет нужды, но дэй не ответил. Просто смотрел в болотную даль из-под прищура тёмно-русых ресниц, будто следя за чем-то.
Или кем-то.
— Кто знает, — наконец сказал он. — Хм... если я не ошибаюсь, тот частокол указывает, что мы близки к месту ночлега.
Частокол действительно виднелся.
Невысокий, местами перекошенный, с настежь распахнутыми воротами.
— Арон...
— Да, мне это тоже не нравится, — дэй пристально, но без тревоги — или без видимой тревоги — смотрел в пустоту меж деревянных створок. — Держись за мной.
Двор мало чем отличался от лесного болотья: тот же мох и тот же вереск, зарастившие просторный участок. Впрочем, по низенькой ограде перед домом угадывался огород, да и сам дом был добротным — избушка красноватого дерева, неожиданно симпатичная, с надёжными ставнями на окнах, хлевом и поленницей. В дальнем конце участка скромно приткнулась будочка отходного места, в противоположном углу Таша заметила каменное кольцо колодца. Труба на черепитчатой крыше, в лучшие времена наверняка пыхтевшая дымным столбиком, сейчас не подавала и намёка на жизнь.
— Странно... ворота нараспашку, а дверь и окна закрыты.
— Странно, — согласился Арон. — Думаю, ты уже поняла, что хозяина нет. Давно нет.
— Поняла, — Таша сглотнула, смягчив внезапную сухость в горле. — Но что...
— Что здесь произошло? — дэй спешился. — Не хочу накликать беду, однако... быть может, ночью мы это узнаем.
Таша угрюмо следила, как он идёт к дому. И ведь даже не повернёшь назад, чтобы поехать дальше и поискать трактир; если 'хозяину' плевать на количество жертв, а в рукаве у него наверняка припасён ещё не один фокус... им определённо безопаснее будет ночевать вдали от всех, кто может из-за них пострадать.
С другой стороны, вряд ли им встретится что-то, с чем не сможет справиться ни Джеми, ни Арон.
А крыша над головой есть крыша над головой.
Дэй уже подошёл к двери, однако открывать её не спешил. Изучил взглядом порог, сделал одному ему известный вывод. Вернувшись к понурому Серогривке, снял Джеми с коня — и, подтащив мальчишку к двери, положил ладонь на его макушку.
Спустя пару секунд Джеми, бледностью способный поспорить с пушицей, разлепил веки.
— Ааах, — широко зевнул, мальчишка встал на разъезжающиеся ноги. Завертел головой. — Где мы, святой отец?
— Относительно кэнов — в безопасности. Пока. Будем в ещё большей безопасности, если откроете дверь.
Джеми оценивающе осмотрел дверную ручку. Пробежался по ней кончиками пальцев, и тусклая медь на миг блеснула из-под покрывшей её зелени.
Тихий щелчок — после которого дверь скорбно скрипнула.
— А защита сильнее, чем я думал. Это чары ещё ослабли... хозяин явно не профан, — Джеми оглядел запущенный двор и печально добавил, — был.
Поднял ладонь, удивлённо взглянув на вздувшиеся там волдыри.
— Святой отец, а почему...
— Я оттягиваю на себя вашу боль. Поэтому вы ничего не почувствовали.
— Оттягиваете боль? Да я потерпел бы!
— Ожог — да. — Арон отнял ладонь от его волос. — А вот это — нет.
Схватившись за виски, Джеми рухнул, словно ему подрубили ноги. Скрючился на подмятом вереске с искажённым мукой лицом, не то стеная, не то поскуливая, жадно хватая губами воздух.
Потом отполз от порога, и его вырвало.
— Что с ним? — Таша в ужасе соскользнула с седла. — Арон, что с ним?!
— Последствия отравления. — Дэй толкнул дверь, заглянув внутрь дома. — Закрой ворота, будь добра.
— Что делать?!
— Закрой ворота, — повторил дэй. Дождавшись, пока Джеми откашляется, заботливо подхватил его под руки и повёл в дом.
Таша замерла, растерянно глядя им вслед.
— А коней куда?..
— Я о них позабочусь. Не задерживайся на улице.
Таша последовала совету весьма охотно.
Когда она вошла в избушку, свет исчезавшего дня, просочившись сквозь дверной проём, обрисовал девичью тень на дощатом полу. Дэй уже уложил Джеми прямо на пушистый ковёр, ворсившийся светлой шерстью, и тянулся к светильнику на столе. Волшебный огонёк в жёлтом стекле озарил комнату до самых дальних углов, а вместе с углами — печку, кресло-качалку, большое зеркало и стол, покрытый вязаными салфеточками. На окнах виднелись ситцевые занавески в цветочек, над печью на полке белели декоративные тарелочки с пёстрой цветочной росписью на донцах.
Ещё в комнате были травы. Сухие пучки мяты, зверобоя, липового цвета, сушёной малины и ромашки свешивались с балок потолка, наполняя комнату уютным ароматом разнотравья. Душистым, сладким, восхитительно пряным.
И что-что, а уединенное жилище отшельника дом напоминал весьма отдалённо.
Интересно, почему нежилая комната находится в очень даже опрятном виде? И пыли не видно...
— Где же достопочтенный магистр спал? Белья-то на печи нет, — достав эмалированный таз из резного буфета у дальней стены, дэй сунул его Джеми. Потом открыл дверь подле зеркала. — А тут ванная... интересно...
Таша не смотрела на мальчишку, но издаваемые им звуки были даже хуже зрелища.
— Арон, что нам делать?
Дэй вернулся к буфету, зачем-то любуясь на его боковые стенки. Снова открыл резные дверцы. Прошёлся кончиками пальцев по ровным рядам кастрюль, чашек и тарелок, вертикально стоявших в подставке.
— Ну, для начала ему неплохо было бы нормально лечь.
Ухватив одну из тарелок за край, Арон потянул её на себя — и шкафчик, вздрогнув, с негромким звяком отъехал в сторону.
