Генетический шторм

— Про "нововековцев" что-то забыли, я смотрю, господа стратеги, — остудил нас Пётр Манченко. — Рано планы рисовать, данных мало.

— Ну да, маловато, — с неохотой согласился Гумиров. — Похоже, что "нововековцы" не из "Взморья", больно уж они автономны, свою нишу ищут.

— Ладно, — вздохнул я, — разберёмся и с этими барбосами. Что ещё наблюдали? Какие впечатления?

Алик странно переглянулся с напарником.

— Знаешь... Страшновато что-то, ара, — поначалу коротко дополнил он. Неохотно как-то сказал, скользкая тема, не мужская.

Я молчал, ожидая предсказуемого продолжения.

Посмотрел на северянина, но тот взглядом перевел стрелки на Гумирова: "Пусть про это он рассказывает". Тёртый мужик, в который раз отмечаю. Ведь что сейчас думает: — "Всё равно не поверишь, мол, гражданские страхи, что с них взять. Вот и слушай мента, у него авторитет". Если так, то зря, я сейчас к любому прислушаюсь.

— Не могу точней объяснить, — махнул единственной рабочей рукой Гумиров, прекрасно понимая всю сюрреалистичность таких базаров. Но, тем не менее, объяснять начал: — Не с моим стажем и послужным списком бояться чего-то, Гарик, сам понимаешь... только вот понять не могу. Так, кстати, Даня, как себя чувствуешь?

— Аналогично, дядь Алик, — взросло ответил пацан, и сам далеко не из трусливых. После первых таких слов старшего группы можно и своими впечатлениями поделиться, так он решил.

— Тишина буквально давит, Игорь Викторович, ждешь, ждёшь непонятно чего... И ничего! — наконец включился его отец. — Пусто, ничего не происходит, мозг просто отказывается это принимать. А потом неожиданно появляется какой-нибудь звук...

— И сразу стрелять хочется! — подхватил сбоку Данила. — Я чуть не пальнул.

— Почаще надо бы ездить, почаще, — по-житейски грамотно вновь акцентировал Пётр, — всё и пройдёт.

— Странно, что собак бродячих на улицах нет, а вот в определённых точках сидят стаями, словно ждут чего-то, — задумчиво молвил Алик. — Но не везде. Вот центральный рынок, склады... А их там нет.

— Да потому что все продукты вывезли самые ушлые, такое добро никто не бросит! — грамотно отреагировал старый шкипер. — Во "Взморье", поди, и утащили ироды, фурами. А нехорошее даже мне чудится, нервишки у нас пошаливают, хорошо, что за речкой плотно зацепились, хоть отдохнуть от всего этого есть где.

Сегодня я и сам остро чувствую, насколько же обычные люди, к которому пока отношу и всех нас, есть животные социальные. Нормальному челу спасение сейчас лишь в общении, в дружелюбном родном окружении. Избавление от накатывающего безумия обретается лишь в сообществе себе подобных, здравых, трезвых. И насколько же, оказывается, ненормален в принципе любой модный пропиаренный отшельник, мутное бытие которого ещё вчера представлялось всем в чём-то даже романтичным! И уж совсем точно — эзотерически продуктивным, особенно в плане познания неких новых истин и философий. Такой подлив обязателен, этот приём каждая жёлтая газета знает. А он просто по дурке живёт, со срезанной шпонкой.

Проклятье, как же легко "внедрение в жуть" происходит в бодрых книжках про апокалипсис с пёстрыми обложками! Сволочь ли там главный герой, как это ныне модно, или же сплошь гагарин, что пока не в тренде — не важно. Кто ни попадя болтается влёгкую по жестяной вымершей земле, очень смело исследует пространство, из которого аварийным рывком ушла Жизнь и пришёл Страх... Да ещё и в гордом одиночестве, — неспешно и без особых рефлексий ищет-свищет себе выжившую нескучную красавицу, которая всегда в доле с автором, и ничего, башню герою от страха не срывает!

Сука, писатели драные, вас бы в местный реал вкинуть, да бросить одних гнуть понты в мёртвом курортном городе, посмотрел бы я в дрожащие глазёнки с серой пеленой поверх васильковой безмятежности, послушал бы ночами животные крики ужаса и панический стук модных копыт по асфальту...

— Будем почаще ездить, будем, другого выхода нет, — пообещал я.

Подошёл Ной. Прислушался к теме.

— Мои пацаны всё про каких-то зомби талдычат... — хмуро выдал он. — Типа, вчера видели на крышах.

Не, ну ты просто молодец! Нашёл слова и время, утешил людей.

— Пап, я тогда не сказал, а мне показалось, что ещё за угол ювелирного кто-то отпрыгнул, когда мы гигиену из магазина напротив тянули, — тихо сказал Данила, как бы незаметно поправляя на плече ремень "помпы". — Кроме первых двух.

— Да все видели, сынок, — спокойно ответил Пётр, крепко обнимая того за плечи, молодец, мужик. — Я вот что думаю. Это Нечистая всем нам голову мутит, так в глухой чащобе бывает. Башка сама подставляет, хоть что-нибудь, пустоты ведь не должно быть, так я думаю. Так и шаманы говорят...

Уже шаманы говорят, бляха! Скоро камлать начнём с бубнами!

О как, оказывается, рождаются самые невероятные сказания, памятные мифы и легенды, передающиеся из уст в уста поколениями. Вот как зачинаются новые верования — с таких мутных, пограничных, во всех смыслах, стресс-состояний, с необъяснимой коллективной паники, с дурной тяжёлой суггестии.

Народ замолк конкретно. Потом, не сговариваясь, мы всем скопом посмотрели на армян.

Да... После такой накачки ночью тут дежурить... скажу я вам, это ни разу не мармелад. Ной тоже это понял и, не то чтобы побледнел, он кавказец всё-таки, но заметно напрягся — без байды. Надо что-то со всем этим делать, только паники мне тут не хватает из-за всякой чертовщины.

— Так, Ной. Моё решение. Вызывай своих женщин, пусть весь день с тобой на блоке сидят, а парней отправляй отсыпаться. Ночью будете все втроём дежурить, усиленным нарядом, от греха. Всё, я сказал! Без базаров, накажу! — помог я главе большого семейства обыграть его типа искреннее возмущение. — Выполнять!

Армянин картинно вздохнул, всплеснул руками, как футболист после неудачного пенальти, только что за голову не схватился, — и с самым сокрушённым видом поплёлся к телефону, звонить в "Орхидею".

— Поехали, шеф, — предложил Алик. — Пора очухиваться. И трофеи разбирать.

Ну, да, поехали...

— По машинам. Двигайте в отель, разбирайте, складируйте. Шкипер, садись к ним, я к воякам, к "Магниту".

О целях поездки меня никто не спросил.

На главном блокпосту сектора я застал обоих офицеров, удачно приехал.

Грозно они тут встали, настоящий укрепрайон.

Во-первых, у дороги выстроился танк. Свежепокрашенный Т-80 спрятался за капониром из бетонных блоков прямоугольного сечения, — одна башня торчит, вся в плитках активной защиты, хрен такое чудо чем выковыряешь. На крыше огромного здания гипермаркета я заметил две огневые точки, а может, наблюдательные. Один из часовых на автомате держал меня на прицеле ручника, что-то сообщая по рации. Бдят. Что ещё нового? По углам торчат две высокие антенны, крутится антенна небольшого армейского радара. Это уже интересно, а на что тогда аэропортовская аппаратура? Странно... Серьёзный задел. Брустверы, прожектора... БМП спит поодаль, "бардака" вообще не видно, мотается где-то по текучке.

Степанов, наконец, заметил меня, махнул рукой издали, мол, чуть позже подойду, с кем-то базарил. Мокшанцев подвалил сразу, ждал после вызова по рации. Поручкались, трёшь-мнёшь, как твои, да как эти. Подошёл и Юра.

— Чё, какие новости, положенец?

Коротко рассказал мужикам об итогах рейда за речку. Подумал, и добавил про эффект мистичности, чего мне стыдиться, Гарику западла не предъявят, не идиоты. Офицеры, вопреки ожиданиям, выслушали меня серьёзно.

— Соответствует. Мы по обстоятельствам уже психолога запросили с Поляны, скоро должна приехать, — признался Валера. — В подразделении та же самая бодяга, личный состав волнуется, бойцы не о боевых задачах думают, а всякую мистику обсуждают.

— Предварительно хоть что-то сказали? — буркнул я, имея в виду спецов из ЦУКС Красной Поляны.

Старлей замялся.

— Если коротко, Гарик, то, как выясняется, никто толком подобных ситуаций не моделировал. Наработок у них нет, видите ли.

— Зашибца! — вырвалось у меня.

— Да не говори, старшина, — тут же вклинился мент. — Готовились, готовились, планы мероприятий, схемы, пути эвакуации... А шибануло, и вся психология суперкатастроф тут же расписалась, куда только деньги бухали!

— Известно куда, — охотно намекнул Мокшанцев.

Я сплюнул в сторону.

— Подождите... А все эти замкнутые модели экспедиций на Марс, например?

Вояка лишь махнул рукой.

— Не смешно, Гарик. Ладно, будем жить по уставу и слушать сказочницу из Центра. Ты же по пулемёту приехал? — спросил он.

— Есть вариант? — вопросом на вопрос заинтересованно ответил я.

— Есть... Привезли с утра. ДП возьмёшь из резервов? Ну, "дегтярёв" пехотный.

— Это что, который с Великой Отечественной, что ли? — удивился я.

— Чё морщишься, отличная вещь! Не так удобен, как ПКМ, конечно, но вполне себе сила, — он убедительно поднял кулак. — Три "блина" в комплекте, стрелковое наставление со всеми страничками.

— В жизни не держал в руках, — честно признался я.

— Разберёшься, не айфон. Так как?

— Беру! — я же не с планеты Индиот, как говорил крутой философ С. Лем. — А ещё одного нету? Дайте два.

— Он знает жизнь! — констатировал Степанов. — А куда тебе второй?

Я почувствовал, как во мне достаточно резво вскипает злость. Такой день, тяжёлый, нервишки шалят. Они тоже почувствовали, Валера даже машинально на шаг отступил.

— В "Орхидее" поставлю. Дот захреначу из мешков, — стараясь говорить спокойно, я пристально смотрел на них. — Как раз посередине. Оба моста можно поддерживать, если что.

И тут уже не выдержал.

— Вы что дурку мне ломите, офицеры! Спрятались за танком... А граница где лежит? У меня граница, чё непонятного, с меня люди и спросят. Я смотритель участка или чёрт подшконочный, чтобы на каждый чих здравия подпрашивать?

— Да ладно, Гарик, мы ж для порядка, не быкуй, твоих вот только истерик не хватало. Выдыхай. Пошли за стволами, кабан.

О це дило, как говорит шкипер!

Вот обрадуется старикан, чисто сторожевик у него будет. Быстро загрузив тяжёлое железо в салон "Диско", я быстро же и успокоился, позвонил из предбанника гипермаркета в отель, пригласил Марию Степановну, она теперь у нас шеф-поваром. Узнал о потребностях, — не надо ли чего прихватить попутно, раз уж здесь торчу. Послушно записал про всякое детское, ещё и вслух повторить заставили! Быстро набрал нужное по списку.

Уже собрался отъезжать, как мужики опять подвалили.

— Слышали, ты завтра в море собрался?

— Прокатимся до Хосты на "Тунгусе"...

— Это что?

— Баркас так назвали. Думал, завтра, но переиграл, сегодня же зарядимся, посмотрим берег предварительно, хоть ближний участок, — не стал таиться я. — "Южное Взморье" хочу с моря осмотреть. А вот завтра в дальний рейд свалю.

— Слушай, Игорь, — резко засуетился Валера. — Нам это очень интересно. Такие данные... Сами не можем, а тут такой случай. Я тебе наводку дам, есть в центре объект один, там наши могут остаться. Ты как вообще собираешься идти? На двух машинах?

Вместо ответа я посмотрел на крышу и поинтересовался, словно и не слышу, — пусть подергаются, не совсем остыл:

— Слышь, а как ваши пулемётчики наверх забираются, к мешкам этим?

— Там не пулемётчики сидят, а наблюдатели, заодно и расчёт ПЗРК. Изнутри лестница, — быстро бросил вояка и тут же нетерпеливо переспросил, — Так как?

Я красиво зевнул, мол, какая разница. Теперь я им нужен.

— Не-а. Машина будет одна, на этой ласточке и пойду, — я легонько хлопнул по капоту. — А вот баркас морем запилит, параллельно. Оба на рациях.

— Какой смысл ещё и морем?

Ух... Хотел я сказать Мокшанцеву что-то типа: "Ты что, тупой?", да передумал, нельзя так, ещё и подчинённые подтянулись, прислушиваются. В морду дадут.

— Варианты схода с маршрута, прикинь, какие возможности. Случится что конкретно гнилое, ломанём к пляжу, прыгнем на "Тунгус", и ноги. А если у Василия Семёновича что развинтится, так я подскочу к берегу, подберу, да и огнём кое-где друг друга поддержать можно. Кроме того, съёмка местности сразу с двух ракурсов, наблюдение, кто первым увидит. В итоге раскроем сразу два маршрута.

Мне надоело жевать очевидное.

— Второй пулемёт на "Диско" поставишь?

— Зачем это? — поморщился я. — Сказал же, он в "Орхидее" нужен. У меня "Сайга-МК" будет или СВД-ха, вполне нормально.

— Так ты что, без автоматического поедёшь? — искренне удивился Юра, посмотрел на коллегу. Тот оглянулся, быстро осмотрел своих бойцов и изрёк:

— Знаешь, сегодня уже не смогу смотаться... Ты когда завтра?

— С самого утреца.

— Чёрт, давай хоть "калаша" дам, заберу сейчас у своих! Как без автомата-то.

Я подумал.

— Ты лучше гранат подкинь. А автоматы... Не люблю я их, мне не воевать там надо, а пройти зряче, по возможности тихо-мирно. Я ж не просто по бакланке соскучился, мне детей забрать нужно.

— Каких таких детей! — опешили оба.

Коротко рассказал им историю вопроса.

— Гарик, там же самая каша, теснота, тьма, маневра нет. На Виноградной и днём обзор нулевой, влипнешь, ёлки! А на Пирогова вообще задница будет, — предостерёг армейский старлей.

— Не обсуждается, — отрезал я. — Они уже мои люди, из клана, по всем понятиям. Гарик слово дал, значит, выкраду или выдеру. Вместе с забором.

Офицеры замолчали, переглянулись.

— Гареев, слушай сюда! Отставить столярку, заводи "бардак"! — решившись, громко заорал Валера. — Выезжаем через семь минут! Игорь, корочь, я за вторым пулемётом, вечером завезу к тебе на базу.

Всегда знал, что хороших людей на свете много. Побазарили немного о всяком разном, Мокшанцев вновь пообещал вечером наведаться, подкинуть инфу по этому самому "объекту", на том и договорились. А гранат мне пацаны сразу дали, восемь штук "эфок" я в закрома отмёл — удача.

Уже воткнул было передачу, как полицейский ещё кое-что вспомнил:

— Стой! Наклейку на лобовое возьми!

Оказывается, такие лейбаки недавно в ЦУКС распечатали, для самых родных да смелых — звезда красная, а по кругу надпись "Пропуск Администрации" и "Проезд везде".

— Все, кто законные, про знак знают.

— Четыре штуки надо, у меня машин столько, и все мотаются, — немного приврал я.

— Хилько, принеси быстро, со стола в предбаннике возьми, слева сверху!

Ну и всё. До вечера, ребятки, поехал я домой.

Но дома задержаться не пришлось, опять на сторону потянуло.

Пообедал со всеми, сытно, вкусно. Народ оживился, расслабился. В конце трапезы в зал вплыла бабушка Сирануш — никто не знает, когда она успевает обедать, — пристально оглядела столы.

— Эй, кабардинец! Здесь прячешься, да? Вставай, пошли, чё замер черепахой! Армянка будет тебе руку оживлять. Древними способами, у вашего народа таких нет.

А я-то ждал! Десятое правило армянина: каждый армянин знает, что армянская цивилизация — ровесник Карфагена. И каждый армянин обязан взбеситься, когда этому не поверят. Кстати, любимые темы для споров у армян: машины, религия и история.