И Смех, И Грех

Димка воспользовался моментом.

— Вить, послушай, а чего тебе, свою рыжую не пригласить в нашу компанию? Я ж заметил, ты от неё в восторге...

— Ух, глазастый! Всему своё время,— ухмыльнулся Виктор.

Но Димка взял его за рукав.

— Слышь? И держался бы ты подальше от юродивой...

— Что так?

Димка помучил щеку, ища слова для непростого разговора.

— Она хоть и ненормальная, а живая. Нравишься, похоже, ты ей. Да и как устоишь от соблазна, когда такой мужик рядом. Представляю, как ей больно. И так Богом обижена, а тут такое. Алинка волнуется... Непорядок это.

— За будущую родственницу переживаешь...— не смог удержаться от соблазна съязвить он.

Димка, засунув руки в карманы брюк, отвернулся.

— Я серьёзно, а тебе всё хаханьки.

— Ладно, учту. Расфантазировались вы что-то. Какие у ненормальных чувства. Но я вас понял...— улыбнулся Виктор.— А вообще-то хватит базарить, пора за работу.

Глотая слюньки жарили, потом, проглатывая языки ели шашлыки со свежими овощами, пили дорогое вино и уплетали нарезанные девчонками салаты. Пошептавшись с юродивой и помахав Галинке, Виктор попытался уйти, не мешая брату остаться в доме. Заметив это, Алина попробовала уговорить побыть его ещё, а заодно и прояснить картину.

— У нас весело, а там придётся скучать одному...

Димка протянув ей бокал заметил:

— С чего ты взяла что одному, у него там, в гостях, такая богиня его дожидается, что пальчик пососёшь вместо леденца и не заметишь...

Галинка, услышав такое, рассмеялась. "Какие же глупые и слепые всё же эти взрослые".

— Почему же ты не привёл её сюда?— удивилась девушка.

Юродивая не встревая в разговор молчала.

— Алина, какая же ты дурочка, ведь она же царевна лягушка,— не выдержала, подперев щёку, девочка.

— Это что ещё такое, а ну марш спать,— пресекла фантазии племянницы Алинка.— Давай, давай. Топай отсюда. Тоже мне моду взяла со взрослыми сидеть.

— Ты чем воспитывать меня, предупреди своего суженого, ряженого о ревнивой козе. Она меня маленькой на рога подняла.

— Как это?— засомневался Дима, хотя и видел уже того монстра только что в боевой операции.

— Взяла ковшик и пошла её подоить,— объяснялась девочка,— а она зацепилась рогом за подол маленького пальтишка и, подняв голову, подкинула меня. Я кричу. Только все ищут меня внизу, и никому дела нет поднять глаза на рога. А я болтаюсь и кряхчу. Она не нарочно, так получилось, пальто было широким, она и поддела...

Смутившись от хохота ребят и опустив глаза в землю, Галя пыталась кончиком носка вырисовывать узоры.

— Нет, я с ней с ума сойду, этот ребёнок без матери совсем отбился от рук,— цепко ухватив племянницу за руку, Алина повела её укладывать, ворча по дороге.— Когда уж ты, птичка, вырастешь и поумнеешь.

Воспользовавшись, тем, что Алина отвлеклась, Виктор ушёл. Он поджидал Таню у забора, сняв, понёс на руках в дом.

— Пусти, увидит кто-нибудь?

— Кто? Все спят без задних ног. Я ж говорил тебе, что Димка не догадается и сестра, думаю, твоя тоже не дотянет.

— Ой, не знаю... Галинка сообразила.

— Галка ребёнок, у неё мозги не засорены предрассудками ещё.

В дом попали без приключений и чужих глаз. Разговор продолжался и в спальне.

— Мне немножко не по себе...— снимая с себя тряпьё шептала Таня.

Виктор, расправляясь со своей одеждой, утешал:

— Обойдётся всё. Когда она тебя видела в нормальном виде?

— Не помню. Уже в школе, кажется, класса с шестого я ходила в платке.

— Зачем?

— Так, мне казалось, меньше заметна моя косина и не видно, что такая я рыжая. Сначала я просто завязывала платок, пряча под него рыжую копну, но потом, поняв, что по волосам надо лбом определить цвет волос легко, нахлобучила его на самые глаза.

Он потянул её за собой в ванную и, опустив в круглую белую ёмкость, открыл воду. Только после того, как чмокнул её в нос, продолжил прерванный разговор:

— Чебурашка. Ты замучила себя, и прятать такую красоту— безумие.

— Я просто не догадывалась, что на свете есть мода на рыжих и большой бюст...

— Что и его прятала?

— Ну...

— Как?

— Горбила спину, вжимая грудь в себя, не носила лифчик, мне казалось, что так она, расползаясь по телу, становится меньше.

— Водяной утопился не иначе. Ты просто не знаешь, что в народе издавна известна поговорка: "Не грусти, а то не будет грудь расти". Бог мой, Танюшка, такая красота,— стиснул он её грудь,— И это прятать от людей.

Она сморщила носик в смехе.

— Зато теперь это всё твоё, а то б досталось какому-то болвану.

— Звучит разумно, я об этом не подумал,— засмеялся он, ныряя в жар её тела. Испил росы, собрав её с алых, как её цветы, в утреннюю пору губ. Сладко охнул, с радостью подчиняясь страсти маленьких рук...

Она опять ушла рано, он не застал её пробуждения. Не поцеловал, дрогнувшие от подступившего к кровати рассвета, глаза. "Когда уж этот маскарад кончится? Нет, надо подождать. Галинка права, лягушачью шкуру, раньше времени жечь не следует можно запросто наломать дров. Придётся потерпеть".

Завтракать отправился в домик на курьих ножках. Вернее в сад. За столик под вишнями. Там были все. Туда, раз позвали, привели ноги и Виктора. Димка, уплетая блины, вспомнив разговор, что они вели с Алиной о гибели Андрея и её предположения, аккуратно, чтоб не вспылил Виктор, поднял эту тему вновь. Старший брат выслушал, но пока с выводами не спешил. Димка поторопил:

— Как ты думаешь это реально?

— Что именно? Вы тут мне версий нагнали вагон.

— То, что он жив. То, что убийство заказала жена, а потом ухлопала киллера? И то, что все убийства рук той женщины, в чьих лапках оказалось его состояние.

Алина молчала. Юродивая не реагировала никак, мельтешила то с тарелками, то взялась вишни собирать. Виктор, отпивая маленькими глотками кофе, поморщился.

— Я и говорю— многовато. Каждая имеет право на своё сосуществование.

Димка оживился:

— Но имеют?!

— Имеют. Давайте проверять.

— С чего начнём?— зажёгся азартом Димка, многозначительно посматривая в сторону Алины.

Виктор протянул Тане пустую чашку за добавкой и объявил:

— С самого начала.

— В смысле?

— Пройдём сейчас с тобой на место гибели и поищем следы постороннего человека поблизости. Обгорелый каркас машины закинули в посадку. Это практически на том же месте. Метр вправо, метр влево, большой роли не сыграет.

— Хорошо... А дальше?

— Пошлю юристов к сыскарям. Пусть узнают подробно о прошлом предполагаемого киллера и по каким статьям проходил. Поговорю сам в неофициальной обстановке со следователем. Попрошу посетить гнёздышко мегеры и внимательно посмотреть. Безусловно, Алина права, если труп разделывался там, то должны быть следы крови. Насколько я помню у них паркет. Да и ковёр старый, она должна была разрезать и выбросить. А вместо этого купить, застелив новый. Заплачу мужикам, пусть постараются.

— Пусть обратят внимание на пальцы, женщины,— собирая вишни со стула и не влезая раньше в разговор, посоветовала юродивая.

— Почему?— поднявшись с лавочки, подошёл к ней Виктор, нагнув и придерживая для неё куст, усыпанный ягодами.

— Когда режешь ножницами даже плотную ткань, остаются вмятины. А представьте, что в этом случае с её конечностями произойдёт, в кровь изодрала это точно и быстро такое дело не заживёт. Пластырь на пальцах или бинты.

— Ничего себе,— присвистнул Димка, удивляясь речам юродивой и тому с каким интересом и вниманием, брат слушает её.

— А ты не свисти, а проверь версию с искромсанным ковром. Завтра же. Сам лично. Найми бомжа, пусть он при тебе перевернёт содержимое мусорных баков и, если был уже вывоз, дуй в домоуправление и выясни на какую свалку, полигон или завод они отвозят.

— Мне, что и на свалку гнать?

Виктор не удержался от подкола.

— А ты думал? Кого она на жертвенник судьбы кинула, тебя или меня?

Димке было не до юмора и он подошёл к этому вопросу как пострадавший.

— Тут ты прав, этой твари, я больше пришёлся по душе. Но она мной и подавится.

Виктор подмигнул Алине.

— Значит, эмоции по боку и вперёд.

— А найду? Делать что с тем?

Виктор опустил обобранную юродивой ветку и согнул следующую.

— Позвонишь мне, я следователю и жди, мы примчим.

— Мы приедем, мы примчимся на оленях утром ранним...,— пропел, гнусавя, Димка.

— О, уже поёшь. Значит, быть успеху в начинании. Пойдём к месту гибели Андрея сходим, а девчонки пусть компот себе спокойно вишнёвый на зиму крутят.

— На колёсах покатим или ногами пройдёмся?— тут же уточнил Димка.

— Ногами. Здесь пройтись-то всего ничего. Я охране позвоню. Человек трёх возьму. Нам хватит?

— С головой.

Пока Виктор, топая к калитке, по дороге через огород, сорвал пару огурчиков, на улице их ждала уже охрана.

До места дошли за пятнадцать минут. Разбредясь по посадке, принялись искать: "Что — нибудь лишнее, необычное для леса".

— Тоже придумали,— ворчал Тимофеевич, увязавшийся вслед за ребятами из охраны.— Что было, уже наверняка, наш расторопный народ унёс.— Он шёл и гнусавил:— Всё-таки жизнь хорошая штука, пусть с вопросами, с проблемами..., но хороша.

Бродили, искали... Нашлась велосипедная рама, худая кастрюля, пробитый таз...

— Эй, люди, а котомка с пустыми бутылками подойдёт?

Все сгрудились возле парня и спрятанной, явно давно, грязной клетчатой сумки с пустыми бутылками. Невдалеке разорванной и растерзанной лежала ещё одна с какими-то тряпками и, похоже, когда-то с остатками еды, за что от собак и пострадала.

— Скарб бомжа. Вон и пенёк... Поскольку больше ничего не нашли, остановимся на этом,— потрепал своё ухо озадаченно Виктор.— Бомжи дорожат своим барахлом и держат его при себе. Это осталось бесхозным. Почему?

Димка хмыкнул:

— А и правда, почему?

Тимофеевич был практичнее.

— Мало ли почему. Идём домой?

— Пожалуй, да,— согласился с охранником сразу во всём Виктор.

— Что мы имеем?— не унимался Дмитрий.

Виктор как всегда не торопился с выводами.

— Пока одни предположения. Не будем спешить с выводами и будем действовать, как наметили.

На подходе к дому ещё издалека услышали ругань соседки. Димка насторожённо посмотрел на брата, Виктор улыбался. Он по линии верха забора протянул слесарную прокладочную ленту, которая, растаяв на солнце, превратилась в клейкое месиво, и ждал результата. "Если баба так лается, значит, влипла. Неделю теперь соскабливать ту дрянь будет". Димка, заметив довольную гримасу брата, рассмеялся:

— Развлекаешься?

Тот, пряча улыбку, отвернулся.

Оставив Галю на попечение юродивой, Дима с Алиной собрались возвращаться в город. Позавтракав, простились. Пропуская машину брата вперёд, Димка вышел перекинуться парой слов. Тот недовольно притормозил. Заглянув в салон машины старшего брата, парень онемел. Сплошные тайны. На заднем сидении в уголочке, рядом с Виктором, в розовом элегантном костюмчике, сложив ручки на такого же цвета сумочке, сидела большегрудая, рыжеволосая красавица, именно та, которую он видел у бассейна. Объяснялось это просто, поручив девочку жене Тимофеевича, Виктор забрал Таню с собой. Он хотел, чтоб она познакомилась с людьми, которые будут работать над проведением её выставки и посмотрела галерею. Естественно, он не думал, что брат сунется в салон.

— Что забыл?

— Ни фига себе, познакомил бы?

— Обойдёшься. Всё, мне некогда, поехали,— приказал он водителю.

Димка, почёсывая в раздумьях макушку, направился к своей машине. Погнал следом, стараясь не отставать от брата. В городе же машины разъехались, взяв каждая своё направление.

Виктор, как и планировал, решив дела Тани и отправив её домой, в село, позвонил следователю, что вёл дело об убийстве жениха жены брата и попросил о встрече. Обеденный перерыв провели в ресторане с пользой для желудка и дела. Оказалось, что так и есть, женишок к снайперскому оружию причастен и не просто причастен, а мотал срок по таким непростым делам к тому же и друзей таковых тоже в наличие имеет. В квартиру, к вдове Андрея, договорились, и он тоже не отказался пойти. Даже сказал, что подумывал уже это сделать сам, хоть и с подсказки Алины. Чтоб проще было решить задачу, Виктор отдал ему запасные ключи Андрея, что хранились у него. После этого встречаться стали чаще. Повод был — обмен информацией. Тот рассказывал о своих находках, а Виктор поделился своей— о попытке Димы пошарить в контейнере для мусора, правда, пока неуспешной. Но Димка не сдался и, выяснив адрес мусорного забора, на следующий день, посадив водителя мусоровоза к себе, собрался ехать туда. Под лежачий камень вода не течёт, а кто ищет, тот всегда найдёт. Всё верно, Димка и нашёл те ковровые лоскуты, только не на мусорной куче, а в бунгало у бомжей. Как всегда помог случай. Нанял живущего на мусорке бомжа поискать, а тот привёл к обитающей там, в бунгало, женщине. Выкупив лоскут, он сообщил Виктору, а тот вызвал следователя. Наблюдая, как менты снимают показания с бомжей и с водителя мусоровоза, Димка повеселел. Нацелившись на удачу, все разъехались до ожидания новых результатов. Дело за экспертами. Осталось совершить визит к даме и сделать анализы со скоба паркета, сравнив их с данными экспертизы найденного трупа.

Тем временем, подготовка выставки шла своим чередом, и на открытие было запрошено много гостей, Виктор пригласил Димку, а тот захватил Алину. Татьяна Радужная, под таким псевдонимом решил выпустить в свет юродивую художницу Виктор, молча наблюдала за всей этой мишурой. Не осознавая, что происходит и для чего вся эта толкотня, Таня не очень волновалась. Так — как отговорить его от такого шага не могла, то молча улыбалась и просто воспринимала всё так, как оно есть. Виктор держал её крепко за руку, не отпуская от себя ни на шаг, знакомя с гостями и что-то шепча на ушко. Его рука давала её пальчикам свободу только лишь на тот момент, когда она принимала цветы. Тогда он пленил её талию, легонько прижимая к себе. На ней был элегантный под цвет глаз костюм, нежно зеленоватые лодочки на таком маленьком каблучке, какой только можно вообразить. Такого же цвета крошечная сумочка. Её рыжая грива была спрятана в косу. Люди, удивляясь чистоте и лёгкости картин, говорили:

— Такое ощущение, что, подцепив малюсенькие крылышки, слетали на небеса.

Много желающих было приобрести частичку светлой и тёплой души себе, но Таня отрицательно качала головой. Она не готова была с ними расставаться. Димка с Алиной проходя мимо этого волшебного, в наш трудный, обременённый тяжестями, грязный век, удивлялись чистоте и лёгкости мысли художницы. Разглядев которую, Димка, наконец, понял, что за дама похитила сердце брата: "Вот это номер! Художница и причём со своим направлением. До чёртиков талантливая. Интересно, где он её нашёл? Ясно, что зацепила. А сколько он выложил за раскрутку этого ёжика в тумане, вообще отдельный вопрос". Димка представлял всю эту стряпню смутно, но, видя какие тузы ходили мимо, мог хорошо прикинуть, за сколько их пришлось сюда заманить. Ведь в наше мчащееся на ракетных двигателях звёздных войн время, никому на фиг не нужна эта талантливая девочка. Каждый толкает впереди себя свой аппарат для штамповки денег. Димка, сгоняв за цветами, преподнёс, и так счастливой, и задаренной вниманием Тане, букет. Когда она видела полные восторга глаза посетителей, ей самой хотелось взлететь на вырастающих за плечами крыльях. Алина с грустью смотрела на рыжеволосую девушку чем-то отдалённо напоминающую ей младшую сестру: "А ведь такая могла быть и Таня, если б не мамина болезнь при беременности. Кстати и зовут её тоже так — Таня, Таня Радужная". На вечер был намечен по такому поводу банкет у Виктора в доме, на террасе. Были продуманы концертные номера и заказана соответственная кухня. В селе опять развлекались. Сельские жители подтягивались к окраине, с любопытством наблюдая за парадом дорогих, престижных машин. За нарядами и украшениями приехавших дам. За модными костюмами джентльменов. Ребятишки стайками кружили невдалеке. "Интересно же позырить!" Толпа зевак была внушительной. Даже в тёмных окнах домов маячили лица. Оно и понятно: всем хотелось посмотреть бесплатное представление. Кто не осмелился выйти, смотрел из-за забора. Виктор настолько обалдел при парадном виде Тани, что не мог вымолвить ни слова, а только улыбался... На ней было вечернее платье из тонкой струящейся ткани тёмно рыжего цвета с блёсками на лифе, подогнанное под её точёную фигуру оно смотрелось изумительно. Привлекательность обнажённых плеч и лебединой шейки подчёркивало необыкновенной красоты из зелёных камней ожерелье. Такие же серьги украшали ушки. Она не знала цены этим вещам, поэтому носила и выглядела в них естественно и просто. Протягивая руку в тонкой шёлковой перчатке, при приветствии гостям, стоя под руку с Виктором, улыбалась. Она видела своё отражение в зеркале и понимала, конечно, выглядит отлично, что подтверждает и блеск в глазах обожаемого Виктора. Но всё равно дрожала. Он горячил ушко тонкими комплиментами, постоянно подносил ручку для поцелуя к губам, ел глазами её плечи, лицо, его рука, забывшись, скользила по бёдрам. Всем было понятно — они очарованы друг другом. Среди гостей шелестел нервный слушок. О том, что он утонул в глазах омутах этой волнующе нежной и милой в своей стеснительности красавице,— не вызывало ни у кого сомнения. Свои чувства к ней, он и не скрывал.