Мир. Наследники ушедших

По правде сказать, мы все раздражали их, поголовно, включая даже Нину и Раду, уж не знаю почему. Но прицепиться они решили именно к нему, наверное, потому, что он вел себя тише всех, да и за ним действительно никто не стоял. Я видела, как один из них цеплялся к Андрею, но тот сделал вид, что не заметил. За Димкой с Митькой стояла Яга, пусть даже никогда не вмешивающаяся в их дела, Эльдар, Лешка и Марк так же считались из этой же касты, а от Седова их отпугнул Серый, эльфу они чуть не в ножки кланялись, не в силах отличить дроу от светлого. Сейчас бы сюда Серпуховского, но он исчез почти сразу после того, как мы прибыли сюда, растворился в толпе, так что придется разбираться самим. И парней, так же слетевшихся ему на помощь, лучше разогнать пока не устроили скандала.

— Найди Раду, — попросила я Оксану, развернув в другую сторону.

Она кивнула, понимая, что это сейчас самый лучший выход, единственно бескровный в сложившейся ситуации. И пусть они весь оставшийся вечер бегают за нами, как мартовские коты за течной кошкой (хорошее сравнение Димка подобрал, ничего не скажешь), главное чтобы не устроили потасовку.

— Здравствуйте, мальчики! — пропела я, подойдя к ним. Господи, что за голос, самой противно. Но обычно они ловятся.

Вот именно обычно. Чужие меня просто проигнорировали, а свои решили передислоцироваться, задвинуть меня за спины, чтобы не дай бог не перепало. А Эльдар еще склонился к уху и приказал уходить отсюда во двор.

— Там сейчас фейерверк будет, — пообещал он мне.

Я кивнула:

— Ага, щас! Бегу и падаю. Я уйду, и пропущу все веселье. Давайте вместе сходим, полюбуемся.

На мои потуги разрядить обстановку никто не обращал внимания. Все, что я смогла достичь, это несколько злых усмешек и несколько сальных взглядов.

— Вот не понимаю я, Серый, что ты с ними связался, — специально растягивая слова, произнес один из наших недругов, чем-то похожий на того парня, с помощью которого мы с Людой хотели развлечься. — Они никто и звать их никак. Что скажет твой отец, когда узнает с кем ты общаешься?

— Он знает, — Орлов улыбнулся, — и очень доволен.

Парень скорчил гримасу, с презрением оглядел нас и кивнул на Мишку, которого, казалось, не интересовало вообще ничего. Он стоял, прислонившись плечом к столбу, увитому плющом, глаза закрыты, на лице гримаса, которую, не зная его, можно принять за пренебрежение или злость (каждый мыслит в меру своей испорченности), на самом же деле скорей всего, у него просто очередной приступ мигрени. Аристократ скривил губы и произнес:

— А этому ублюдку здесь делать вообще нечего... или тебя из жалости пригласили? Где костюм украл, а?

Его друзья заржали, Митька сжал кулаки и дернулся вперед, я в последний момент успела его удержать, но я одна, а их много. Хорошо хоть, что прежде чем они успели хоть что-то сделать, нашего полку прибыло, Оксана, наконец, нашла Раду. Димка первый сообразил, что она сейчас будет колдовать, он отошел на пару шагов назад, словно это могло чем-то помочь. Остальные ребята последовали за ним. Теплая волна, коснувшись меня, проникла внутрь, улыбка Радмилы завораживала, успокаивала, напряжение медленно отступало. Мила вышла из-за моей спины и, бросив предупреждающий взгляд на Сергея, взяла Казаринова (позже я узнала, что этот и тот, с помощью которого мы с ней хотели развлечься — братья, причем нам повезло нарваться именно на младшего), за руку и увела танцевать. Его банда рассосалась сама собой, а мы с Радой накинулись на парней:

— Вы с ума сошли! Что творите-то, вы хоть представляете, какие потом у Оксаны будут проблемы с предками? — зашипела она. Да, признаю, я оказалась не подготовленной к ее магии, такое ощущение, что я плыву...

Михаил

Нотации Рады я пропускал мимо ушей, что, впрочем, было не сложно. В висках стучало, голова кружилась, и если бы не этот столб, я давно бы уже валялся на полу в позе эмбриона. Смысл претензий друзей Люды я так и не уловил, а вот реакция моих однокашников меня позабавила. Вот уж не ожидал, что они решат встать на мою защиту. Димка, наверное, единственный, на кого помимо меня не подействовала магия его подружки, отправил Милу и Митьку танцевать, остальные потихоньку разбрелись, со мной рядом остался только сосед и Радмила.

— Может, найти Серпуховского, и попросить, чтобы он отправил нас в замок? — обеспокоено глядя на меня, предложила девушка.

Дима кивнул и, сказав, что мы будем ждать их на одном из балконов, подхватил меня за руку. Да, он уже знал, что холод приводит меня в чувство. По пути он стащил один из стульев, стоящих у стены, старательно обеспечил мне все возможные удобства.

— Спасибо, — пробормотал я.

— Какого черта ты поддался на уговоры девчонок и приперся сюда? — сердито произнес он.

— Как будто ты не знаешь, как они умеют уговаривать.

— Знаю, но в полуобморочном состоянии, я бы ни за миллиард сюда не пришел.

— Слушай, — я с трудом открыл глаза, — где ты раньше был, такой умный? Они, кажется, меня при тебе уговаривали, а ты ржал, глядя на мои потуги отбиться от этих акулин.

На это ему не нашлось что сказать, он развернулся и, опершись на перила, задумчиво уставился на открывшийся перед нами вид на город. Ничего сказать не могу, красиво, только мне сейчас не до красоты. Я прикрыл глаза и попытался отключить сознание, чтобы успокоить боль. Однако, кому-то мы сегодня прочно застряли поперек горла. Стукнула тихонько, закрываясь, дверь французского окна, а потом меня из подсознания выдернул очень знакомый голос:

— Что вы сделали с моим братом?

Еще один представитель семейства Казариновых. Черт, что-то слишком много их развелось на один квадратный метр города! Я раздраженно открыл глаза и, стараясь сохранить спокойствие, ответил:

— Успокоили. Если хочешь, Рада сейчас придет сюда и сделает то же самое для тебя.

Он зарычал, обнажив клыки (сразу видно, что не лгут легенды и, как бы их семейство не пыталась скрыть эту позорную страницу своей истории, никого им не удастся уверить в том, что среди их предков не затесался оборотень) и бросился вперед. Сколько раз мы с ним сталкивались в Школе не сосчитать, всегда драку затевал он, а попадало мне, как никак он аристократ. Он бешеный, насколько я знаю, у него даже справка есть. Я вскочил на ноги, подхватил стул за спинку и бросил его ему под ноги. В мои планы не входило его бить, нужно было только задержать, пока не придет Серпуховской и не успокоит его. Однако, Димка нарушил все мои планы. Он закричал и бросился мне на помощь, придурок! Макс извернулся, вскочил на ноги и бросил стул в него, приложив к броску все силы. Димку снесло, он упал на пол, явно без сознания, лицо его залила кровь. Казаринов обернулся в мою сторону, ощерился и вновь бросился в драку. Его движения и стремительность больше напоминали волка, готовящегося к нападению, но уж никак не человека. Не знаю, каким чудом мне удалось схватить его за руки и, завалив на пол скрутить, но я это сделал. Именно в тот момент, когда я, прижимая этого психа к полу, пытался его успокоить, дверь на балкон открылась, а в следующее мгновение меня оглушил дикий визг:

— Помогите!

Я отвлекся всего на секунду, но этого Максу хватило, чтоб вырваться. Он отшвырнул меня в сторону перил, а сам повернулся к женщине. Глаза его бешено сверкали, слюни стекали по подбородку на грудь, волосы на затылке в прямом смысле этого слова встали дыбом. Он кинулся вперед, рыча как зверь. Женщина испуганно взвизгнула, но головы не потеряла, успела выскочить за дверь и захлопнуть ее за собой. В зале началась паника. Я, пошатываясь, поднялся, перед глазами все плыло и расплывалось, из-за звона в ушах и шума в голове я не слышал практически ничего. Я оперся спиной о перила, прекрасно понимая, что если этот псих сейчас бросится на меня, то мы оба сверзимся вниз со второго этажа. Он подкрадывался ко мне совершенно бесшумно, по крайней мере для меня, но я все же почувствовал его.

— Намишто!* — произнес кто-то моим голосом. Я открыл глаза и посмотрел на своего недруга, замершего в паре сантиметров на меня. Мой рот, словно живя отдельно от всего остального моего тела, повторил: — Намишто! На кэр акадякэ!** (* "плохо"; ** "не делай так" с цыганского).

По телу прошла волна тепла, успокаивая боль, но принесшая собой усталость и слабость. Я обессилено, но с большим облегчением, опустился на пол, тупо разглядывая ноги Казаринова, обутые в дорогие кожаные ботинки. Он несколько минут стоял, не шевелясь, потом развернулся и пошел к дверям. Где его уже ждал наш мастер. Я тупо улыбнулся, скрывая за усмешкой злость. Где же он раньше-то был? Кроме того, из-за спины Серпуховского выглядывала мать этого придурка, а это значит, что опять во всем обвинят меня.

Глава десятая

Яга

Серпуховской

Колокол ударил последний, двенадцатый раз и замолк. Я поморщился, надо будет поговорить с Кощеем, все спят уже давно, а этот звонарь работает, чтоб ему ни дна, ни покрышки. Я устало откинулся на спинку кресла и потер виски, пытаясь сосредоточиться. Идея сопровождать своих учеников на вечер мне не понравилась сразу, хотел переложить все на Сира, но он каким-то образом отвертелся. И зачем я только вернулся? Надо же было повестись на обещание Кощея, поверить в то, что в этом году все будет не так, как раньше. Поверил, вернулся, но не могу понять: что изменилось? Единственный, кто из всех моих учеников смог заинтересовать меня, так это тот шувани, но он, к сожалению, не оправдал моих надежд.

— Не помешаю? — появился в аудитории Сир.

— Что там?

— Да все в порядке, — он опустился на край одной из парт и, поджав под себя ноги, продолжил: — Они уже спят. Правда, обоих пришлось усыплять, потому как у одного сотрясение, а другой так возбужден и обрадован тем, что у него прошла мигрень, что терять время на сон просто не может. Так что там все-таки произошло?

— А они разве тебе ничего не рассказывали?

— Они?! — вампир хмыкнул. — Они и двух слов связать не могут, все на эмоциях, выдают полный сумбур.

— Волкодлак не обученный там случился, — я не стал сдерживаться и выругался.

Стоило мне вспомнить заполошную мамашу этого бедного недоволка, обвинившую во всем моих учеников, как вся моя выдержка, выпестованная годами и тысячелетиями, отказывалась мне служить. Это же надо настолько дорожить репутацией семьи, чтобы обвинить собственного сына в сумасшествии! Готовы пойти на все, что угодно, лишь бы сохранить место в Совете, а если окажется, что слухи не врут (а после устроенного мальчишкой представления, сомневаться в этом не приходится), то ее мужа попросят оттуда. Вежливо так, но попросят. Безумные у них уже были, к ним Совет привык, но вот стихийного оборотня этот состав не переживет. Магия-то на них почти не действует, остановить и успокоить такого в моменты острого помешательства почти нереально. А уж если у них сын такой, то почему в один прекрасный день что-то или кто-то не сможет активировать оборотня в отце?

— Им крупно повезло, что действие активатора неожиданно прекратилось, и он их не убил.

Вампир насторожился:

— Активатора? Вы его нашли?

Мой ответ ему не понравился. Улегшись на парту (я за такое учеников гоняю, и тут едва сдержался, напомнив себе, что он все-таки старше меня на пару тысячелетий), он задумчиво прикусил нижнюю губы клыком, пустив немного крови, и словно отключился. Я не стал его отвлекать, придет к какому-нибудь выводу, сам все расскажет, если посчитает нужным. А активатор это действительно проблема. Сейчас мальчишкой займутся специалисты, будут учить его контролировать агрессию, сдерживать инстинкты и использовать это все на благо Мира. Только все это бессмысленно, если активатор не будет найден.

Существует два вида оборотней — стихийные и контролируемые, или, так называемые высшие. И если последних в Мире еще пруд пруди, то первых в свое время очень активно истребляли, что привело к логическому результату — почти полному уничтожению этой ветви рода. Все бы ничего, но неожиданно люди спохватились, что их можно было не уничтожать, а использовать и что они вполне поддаются дрессуре. Ведь в отличие от высших оборотней, эти сохраняют свою силу и умение разговаривать с животными и в человеческом облике. Главное — найти то, что активируют, казалось бы, немотивированную агрессию с их стороны, заставляя сходить с ума. Вопреки расхожему мнению это не всегда луна. Даже чаще всего не луна, а нечто, что не нравится волкодлаку, ввиду его особой обостренности восприятия реальности, выводит его из себя.

— Если они найдут активатор, то он поступит в ЛиМиН.

— И, скорее всего, сразу на второй курс, — согласился Сир.

Действительно, что делать на первом курсе человеку, уже закончившему Школу?

Михаил

Кто сказал, что утро добрым не бывает? Я?! Вранье! Я потянулся на кровати, продолжая улыбаться неизвестно чему и ощущая необыкновенную, непривычную для меня легкость. Впервые за много лет голова у меня не болела абсолютно. Ведь даже лекарства Ладислава Любимовича полностью не избавляли от мигрени, а заклинания если и помогали, то все равно голова оставалась тяжелой. С соседней кровати раздался стон Димки:

— Ох, голова болит... встречу этого урода — закопаю на месте! — с нежно взлелеянной яростью произнес он.

Я ему искренне посочувствовал и даже предложил заварить один из своих настоев.

— Давай, — простонал он. — Все равно хуже не будет.

Я вытащил из-за шкафа Кузю, который так успел сдружиться с Димкиным котом, что даже спал с ним в обнимку, причем тот был совсем не против (вот что значит вовремя пригрозить обоих кастрировать, если не прекратят шуметь) и отправил его на кухню, снабдив его травами и инструкциями по приготовлению настоя.

— К обеду будет готова, — пообещал я.

— К полудню я сдохну, — немного невнятно из-за подушки ответил мой сосед.

— Это только так кажется.

— Заткнись!

Я усмехнулся, знакомое состояние. Ничего, переживет, к вечеру уже и думать забудет о боли. А может и сейчас, судя по стуку, к нам пришел кто-то очень злой. Открывая дверь, я надеялся, что это все-таки не Серпуховской и не Сир, пришедшие сообщить мне, что мое обучение окончено, сессию я могу не сдавать, а после окончания курса отправляться на все четыре стороны. Пока это, к счастью, была всего лишь Оксана. Она подскочила к Димке и, ткнув ему под подушку что-то круглое, спросила:

— Где ты это взял?

— Купил.

Я, наконец, смог разглядеть то, что она держала в руках. Это оказался всего лишь подарок, который он вручил ей, не забыв при этом сказать, что покупал вроде как бы от имени всех, но потом всем этот подарок не понравился и они решили купить ей какое-нибудь украшение.

— Дим, вылазь давай и скажи где ты его взял?

— Говорю же, купил на базаре. За три серебряные монеты, — продолжал бурчать Димка, все глубже зарываясь в одеяло.

— Артефакт истинного пути за три серебряные монеты?! — не знаю, что это за артефакт такой, но, судя по ее глазам и вытянувшемуся лицу, такую вещь просто так на базаре не купишь.

Однако, обсудить это нам не дали, в комнату вломился Марк с известием, что Сир срочно собирает всех в двенадцатой аудитории. Из-под одеяла донесся недовольный мат, потом он все-таки зашевелился и вылез на свет божий. Ничего не скажешь, красиво его Казаринов приложил, если бы не Василиса, то остался бы он на всю жизнь со шрамом, рассекающим висок и скулу. Да, и стало бы в нашей комнате на одного психа больше, потому как обычно такие удары без последствий не обходится.