— Что это было? — пораженно пробормотал Эйрос, приложив руку к ушибленной щеке. — Мне вдруг так сильно захотелось купить в той лавке для тебя букет роз. Казалось, что если я этого не сделаю, то жизнь моя пройдет зря.
Вот светлый! Продавщица, оказывается, всего лишь меня порадовать хотела, а ей так грубо ответила.
— Она цверра — получеловек полуцветок, а они умею обольщать существ и навязывать им свои мысли и желания, — разъяснила я принцу. — А у этой просто работа такая: заставлять мужчин покупать для своих дам цветы.
Вообще-то, воздействие должно быть незаметным, а на принца оно так подействовало из-за того, что он человек, притом без магической защиты.
— Понятно, — хмуро пробормотал Эйрос, косясь на продавщицу настороженным взглядом, а потом как воскликнет: — Для кого?! — и как разорется, на всю алею "Оживших Цветов": — Она решила, что ты моя дама? У нее, что глаз нет? Да чтоб некроманша была моей дамой сердца! Да я быстрей... быстрей... — светлый замялся, не в силах подобрать подходящее сравнение, а прохожие приостановились в ожидании продолжения.
В глазах у цверры читалось сочувствие... ко мне. На этот раз разводить руки пришлось мне, добавляя погромче:
— Что со светлого взять-то?
Этой фразой я думала умять всю эту нелепую ситуацию, так что вопрос продавщицы меня слегка удивил:
— Хочешь, познакомлю с парой подходящих кандидатов? — Она весело мне подмигнула. — Уж с них-то будет что взять!
Я кинула на принца быстрый взгляд и в неведомом мне желании насолить ему, ответила:
— Раз кандидаты подходящие, то почему бы и не познакомиться.
Цверра мне весело улыбнулась, принц удивленно переводил взгляд с меня на продавщицу, а толпа разочарованно вздохнула, и поплелась было вновь по своим делам... но застыла, услышав такой вкрадчивый вопрос:
— Девушка, а со мной вы не желаете познакомиться?
Порядком двух дюжин глаз уставились на мужчину, и в этих глазах читалось возбуждение, от дальнейшей развязки сего непреднамеренного представления.
Я повернулась как раз к тому моменту, когда мужчина снял шлем, и на моих губах непроизвольно разлезлась счастливая улыбка.
— Лодгарас! — воскликнула я радостно. — Как я рада тебя видеть!
Толпа, увидев, кто этот мужчина, поспешно поклонилась и разбежалась по вдруг вспомнившимся важным делам. Начальника стражи Венеции и приемного сына Тибера уважали и побаивались. Цверра проделать такой маневр не могла, поэтому она, поклонившись, наиграно будничным голосом промолвила:
— Темного времени Вам, милорд Артасар. Желаете приобрести цветы?
Лодгарас приветливо кивнул головой и ответил:
— Мне букет шерадальских роз. Белые, если нет, то красные, или черные.
— Одну, — поспешно исправила я, так как в Венеции оставаться надолго была не намерена, а с одной обходиться намного проще, чем с букетом.
Лодгарас вопросительно поднял бровь, но промолчал, только кончики его тонких губ слегка приподнялись.
Этой еле проскользнувшей улыбкой, он дал мне понять, что тоже очень рад меня видеть. Вот только вел он себя при горожанах сдержанно и холодно, чем и заслужил имя в народе Ледяной Лорд.
Лодгарас был вампиром, лет на пять старше меня и усыновил его Тибер еще мальчишкой. Где он жил до того, как его привезли в Темный Рай, было неизвестно. Раньше я спрашивала о его прошлой жизни, но он всегда мрачнел и отмалчивался, поэтому интересоваться я перестала. Да и познакомившись, мы с ним не слишком-то ладили. Он меня постоянно задирал и издевался, а отвечать, у меня на то время смелости не хватало. Это сейчас я понимаю, что тогда он просто ревновал меня к Тиберу, потому что глава Темного Рая всегда относился ко мне как к своей внучке. Когда меня бросил колдун, Лодгарас приехал к нам в замок, схватил меня за руку и крепко обнял, пообещав убить северного колдуна, если он посмеет ко мне еще, хоть раз, подойти. Потом я впервые пила эль и все рассказывала и рассказывала о себе, о семье, о колдуне, а он слушал внимательно, не перебивая, за что я была ему благодарна. После этого наши отношения потеплели, и по сей день остаются дружескими.
Как и большая часть вампиров, он был высоким, статным мужчиной с короткими черными волосами и бледной, аристократичной кожей. Лицо у него немного грубое, но по-своему красивое: широкий, волевой подбородок, узкие губы, дугообразный нос, миндалевидные глаза карего цвета и широкие, прямые брови. Одет он был в форму городской стражи: темно-зеленая с расшитыми рукавами рубашка, поверх которой надета легкая кольчуга, такого же цвета штаны, высокие черные сапоги до колен. Шлем был продолговатым и заостренным на затылке, а глаза и нос закрывались полумаской. За плечами развевался зеленый плащ со знаком Темного Рая: красное яблоко с проткнутым насквозь длинным, узким кинжалом с красными камнями, выложенными в форме креста.
Продавщица приглашающе махнула рукой на вазу с дюжиной шерадальских роз.
— Выбирайте, милорд Артасар.
Белых не было, но в наличии имелись красно-желтые розы, делая цветок схожим с настоящим застывшем огнем. Лодгарас принялся внимательно осматривать цветы, а в это время сзади меня раздался удивленный голос принца:
— Ты с ним знакома?
Я, закатив глаза, резко ответила:
— Если бы я не была с ним знакома, то вряд ли б назвала по имени. — И тут, вспомнив о маге, я резко повернулась и схватила принца за плечи. — Эйрос! — От моего крика он поморщился. — Котена пропал!
— Как пропал? — осипшим голосом пролепетал принц, но тут же взял в себя руки и спокойнее спросил: — Как давно?
Я, если честно, думала, что он запаникует, но его королевское высочество оказалось более сдержанным.
— Примерно десять минут назад, — ответила я, мысленно подсчитав, сколько времени мы затратила на этот инцидент. — Ну, может пятнадцать.
— Хорошо, — кивнул принц, легко убирая мои руки с плеч. — Тогда нам надо вернуться назад и поспрашивать в лавках. Котена не дурак, додумается оставить знак.
— Постой, есть идея получше, — с этими словами я повернулась к лавке, сказав: — Лодгарас, нужна твоя помощь.
Он кивнул, быстро вытащил розу и, расплатившись за цветок, спросил:
— В чем проблема?
Я с благодарностью во взгляде взяла протянутой цветок, ответив:
— Потерялся наш... — я резко запнулась, не зная, какое слово подобрать.
— ... друг, — закончил за меня Эйрос, голосом, не требующим возражения. — Примерно пятнадцать минут назад. Мы шли с севера по этой аллее.
— Тоже светлый? — с легким пренебрежением спросил Лодгарас, сложив руки на груди. — Хейса, с каких пор ты стала якшаться со светлыми?
Меня его поведение удивило. Вампир был не таким темным, который к неизвестному существу, хоть и светлому, будет относиться с подобным чувством.
— Да, он светлый, — грубо ответила я, почему-то зацепленная из-за его вопроса. — Он маг, примерно, твоего роста, загорелый с кучерявыми темно-рыжими волосами, его имя Котена.
Лодгарас двумя пальцами подманил к себе двух стражников, до этого стоявших в сторонке.
— Поняли задание? — холодно спросил вампир, и в эту минуту он, действительно, оправдывал свое прозвище Ледяного Лорда.
— Да! — ответили парни в унисон.
— У вас есть два часа, — дал он последнюю команду, после чего надел шлем и повернулся ко мне, тихо пробормотал: — Идем, поговорим без чужих ушей и глаз.
* * *
Комната хоть и называлась малый гостевой зал, но своим размером она обскакала большой зал в моем замке. Стены в зале были лимонного цвета, увешенные картинами известных художников Северного континента. Четыре широких окна, были завешаны белыми шторами с лимонными портьерами, аккуратно связанными посередине длиной, желтой лентой. Из-за окон зал казался еще больше и даже, будучи заставленным разными скульптурами, горшками с цветами и шкафами с книгами, не казался загроможденным.
Тибер любил искусство и был заядлым коллекционером. Также он был первым, кто построил на Северном континенте школы Искусств. В них обучали одаренных детей рисовать, петь, играть на музыкальных инструментах. Еще он построил музеи, театры, и каждый год проводил выставки работ известных творцов, собранных со всех континентов. Так что Темный Рай, взаправду, можно считать раем для существ творческой натуры. Мне Тибер объяснил, что в его мире обозначает слово "рай", вот только я все равно не могла взять в толк, почему он решил эту землю назвать именно так.
Я и Эйрос расположились на белом с шоколадным цветом подушек диване, возле длинного мраморного стола. Ножки у стола были выбиты в скульптуры: четыре мужчины с угрюмыми лицами титаническими усилиями пытаются, держать тяжелую доску на руках, заведенных за голову. С детства не люблю этот стол и Лодгарас об этом прекрасно знал. Из этого делаем вывод, что его почему-то и, вправду, зацепило мое появление с людьми в Темном Рае.
Молоденькая девушка в синем платье и белом передничке семенила к нашему столу, неся на подносе угощение и чай. Когда она выставила снедь на стол, то к ней прибавилась небольшая, продолговатая ваза синего цвета с белыми волнами, над которыми серебрились парящие рыбки с крыльями как у стрекоз. Я поблагодарила служанку широкой улыбкой, опустив в воду подарок Лодгараса.
Атмосфера в зале была напряженной словно главы трех воюющих держав решили, встретиться в дружеской обстановке и обсудить согласие о перемирии. Вот только никто не знал с чего начать-то.
— Так как вы познакомились? — первым нарушил тишину Лодгарас, аккуратно беря кружку с чаем и поднося ее ко рту.
— Может, я для начала вас представлю? — раздраженно ответила я вопросом на вопрос.
Даже если Лодгарас был не в духе, это не означало, что можно так грубо себя вести по отношению к гостям. Ну, хорошо, к одному гостю. Но все же!
Он кивнул, так как никогда не отличался многословьем.
— Мой спутник, — начала я, наконец, найдя подходящее выражение и заодно с каким-то мрачным наслаждением ожидая реакции друга, — первиш Светлой земли принц Эйрос Найм Дерей ан Кай Вилес.
Реакция превзошла все мои ожидания! Так как я впервые видела, чтоб Лодгарас подавился чаем!
— Светлый! — пробормотал вампир, схватив со стола салфетку и принявшись вытирать подбородок.
А я в это время представляла уже его:
— Это мой друг Лодгарас Артасар, наследник Тибера и будущий князь Темного Рая.
Будущие правители двух стран, обменявшись взглядами, сухо поприветствовав друг друга:
— Рад знакомству, Эйрос Найм Дерей.
— Примите мою благодарность за такой теплый прием, Лодгарас Артасар.
Меня словно дубиной по черепушке стукнули. Сарказм? Сарказм у Эйроса?! Сегодня точно день первооткрываний!
Принц, поймав мой ошарашенный взгляд, обольстительно улыбнулся, сверкнув ровными белыми зубами, да еще подмигнул мне в придачу, повторное стуканье дубины по темечку было мне обеспечено.
— И как же вы познакомились? — грубо повторил друг, выводя меня из шока.
— Мы заключили сделку, — беззаботно ответил принц, вновь изменившись, а может, наоборот, просто снимая маску?
Эйрос грубо дернул меня за руку и, приспустив рукав, открыл взору ленту на запястье. Во взгляде Лодгараса читалось многое, большую часть которого озвучивать неприлично даже в самых захудалых портовых тавернах.
— И какие условия? — спокойно спросил наследник Тибера, вот только взгляд мог заставить, расступиться перед собой и горы.
— Она должна найти мне невесту, — голос у Эйроса тоже был спокоен, но взгляд мог одновременно заморозить и спались.
Их взгляды встретились и в них читались одинаковые чувства: высокомерие, презрение, злость, насмешка. Мне вдруг стало очень неуютно, как будто я тут нахожусь по ошибке. Словно маленькая собачонка, случайно оказавшаяся посередине двух злющих, матерых волков.
Я перевела взгляд на желто-красную шерадальскую розу, вновь словив себя на мысли, что эта роза и глаза Эйроса похожи.
— А твоя расплата? — продолжал спокойно интересоваться Лодгарас, невозмутимо попивая чай.
— Это не твое дело, — любезно ответил Эйрос, вновь натягивая на губы улыбку.
— Хейса? — Вопрос не требовал огласки, я и так понимала, что хотел узнать друг. Вот только краем глаза поймав переведенный на меня взгляд Эйроса, я поняла, что у меня просто-напросто немеет язык, словно я съела зеленую хурму.
— Эээ... ааа... нууу... — просипела я, а потом, ухватившись за одну мысль, выпалила: — Ворота починить!
На этот раз они давились сообща, от чего печенье стало совсем не пригодным в употребление. Затем я услышала сдавленный хохот.
— Хейса, ты иногда меня поражаешь! — оповестил принц, вытирая чай с подбородка салфеткой.
— Ты меня тоже, — хмуро буркнула я в ответ.
И тут Эйрос вдруг подсел ко мне почти вплотную, закинув левую руку за мою голову, на спинку дивана, и так медленно протянул:
— Правда? — Во взгляде прищуренных глаз была насмешка, а на странных перевернутых губах улыбка, которая могла затмить даже улыбку Мотылька.
Я, было, хотела опустить взгляд, так как почувствовала, что почему-то начинаю смущаться, но вздрогнув, застыла. Понятие того, что сейчас я веду себя как тогдашняя Хейса, меня разозлило. Поэтому я гордо вздернула подбородок и, вперившись в глаза Эйроса раздраженным взглядом, ответила:
— Да, потому что большего дурака, чем ты, я еще не встречала.
Его лицо вдруг помрачнело. Я вначале подумала, что от моих слов, но потом поняла, что начал быстро дышать, словно задыхаясь, одной рукой вытирая выступавший пот на лбу, а второй сжимать рубашку на груди, только из-за названия "дураком", невозможно. Если только Эйрос не до такой степени самовлюблен, что даже из-за маленького, грубого слова ему становится плохо.
— Эйрос? — взволновано окликнула я его, когда он завалился на правый бок, головой мне на бедра. — Эй, Эйрос? — Мой голос дрожал, а рука непроизвольно начала убирать его растрепанные волосы, которые закрыли лицо, за ухо.
— Что с ним? — Подскочил к нам Лодгарас.
— Я... я не знаю, — просипела я, принявшись гладить его по голове в желании утешить, но это несильно помогало.
Эйрос побледнел, его скулы напряглись, словно он сжимал зубы, что есть силы, а пот лился градом. Его трясло, как от лихорадки. Да и лоб был горячим, хотя с утра парень был бодрым и здоровым.
— Я за целителем.
— Постой! Пусть мне принесут мою сумку с луки седла, — попросила я, когда он был уже у дверей.
Лодгарас, знавший меня не первый год, понял, о какой сумке я говорю, и ответил:
— Через пять минут будет. — После чего вышел из малого гостиного зала.
— Это сейчас пройдет, — услышала я тихий шепот Эйроса.
— Что пройдет? — испуганно спросила я, но принц обмяк.
Его лицо мгновенно приобрело нормальный цвет, а о бившей лихорадке напоминала только взмокшая одежда.
Дверь вдруг с громким хлопком открылась, я повернула голову и увидела приближающего к нам Котену.
* * *
— А ты, правда, принц? — с любопытством спросила Ольга — иномирянская внучка Тибера.
Была она миниатюрной девушкой, одетой в странные темно-синие штаны, обрезанные по самые бедра, и в непонятную розовую ткань, облегающую ее верхнюю часть тела. На ткани была нарисована какая-то странная, ушастая черно-белая мышь в платье и туфлях. Подобный наряд постеснялась бы одеть даже самая раскрепощенная блудница. Но девушка носила одежду с такой легкостью и непринужденностью словно это был самый распространенный наряд в Венеции.
