Деформация

Два — ноль. То, что код сменили, Крису в голову не приходило.

— А с этой так можешь? — Вериз кивнул в сторону соседской двери.

— Зачем? — спросил Вещий, не уловив иронии.

— Здесь холодильник пустой.

Крис первым вошел в квартиру. Закрыл жалюзи, задернул плотно шторы, включил транслятор в текстовом режиме без звука. На полу под слоем пыли угадывались следы сапог. У кровати комком лежало белье. Главное сокровище Окси — книги и диски — было разбросано, раскурочено. Уничтожено.

"Окси будет в ярости, когда вернется, — подумал Крис и тут же себя одернул: — если вернется".

Прожилин терся у входа, вглядывался в темноту — пестрый экран транслятора в борьбе с ней терпел фиаско. Внезапно ученый издал нечленораздельный клекот и бухнулся на колени. Крис рефлекторно отпрыгнул в сторону, схватился за "Рид", но так и не вынул. Прожилин с рвением маньяка копался в ворохе изодранных книг и возмущенно бурчал под нос проклятия за столь хамское обращение с изданиями прошлого века. Старикашка знал цену книгам.

Крис переключил внимание на красно-зеленые блоки новостей. Его опасения подтвердились, проблемы Вернинска стали международными. Культивируемая властями доступность информации поставила подножку. Встревоженную Европу лихорадило от горьких воспоминаний и угрозы повторения, Заокеанье притаилось и, по мнению европейцев, точило припрятанные ножи, выжидая момент. Разгром в Вернинске открыто называли "Революцией". Шепотом — "Мировым заговором". Благополучные, мирные и с виду разоружившиеся страны дождались провокации.

Наконец, в комнате появился Бес.

— Это что? — ошалело спросил Крис. В руках киборг держал белую кастрюлю с веселенькими цветочками.

Вещий наклонился к кастрюле, шумно втянул ноздрями воздух.

— Борщ. Из говядины. Приготовлен шесть часов назад.

— Кухня там, — показал Вериз.

Впредь следует быть поосторожнее с убийственной логикой киборга.

Холодным борщ — вкуснее. Жаль, что Вещий не догадался заглянуть в соседскую хлебницу, спасли сделанные Окси запасы сухарей.

Прожилин хлебал суп молча. Он вообще вел себя смирно. Оказавшись в относительной безопасности и просмотрев несколько новостных блоков, ученый здраво рассудил, что ссориться с Гамлетом не выгодно. Десятилетний опыт побегов возвел экстрагента в глазах Прожилина в статус покровителя. В желании Гамлета оказывать это покровительство ученый не сомневался.

— Оставь нас, — потребовал Крис, когда Прожилин расправился с борщом.

Поставив тарелку в мойку, ученый без пререканий удалился из кухни. В комнате его ждали десятки книг, которые нужно собрать по страницам. В полумраке. Тот еще паззл!

— Хочешь знать, насколько восстановлена моя память? — в очередной раз продемонстрировал чудеса логики Бес.

Крис кивнул, прислонился спиной к стене, приготовившись слушать.

— Георг не просматривал мой нано-фип. Он его скопировал в свой.

— Напрямую? Такое возможно?

— Да. Оборудование позволяет.

— Значит, твоя память восстановлена полностью?

— Событийно, — уточнил Олег. — Прежние эмоции мне недоступны. Ты расстроен?

Умная, проницательная машина, порой ты подменяешь понятия.

Крис не расстроился. Ожидать от киборга буйной радости, братания и клятв в вечной дружбе было бы глупо. Достаточно того, что он знает о прошлом. И, как Гамлет успел убедиться, готов подставить плечо.

— Я знаю, что был тебе другом, — будто прочитав мысли, подтвердил Бес. — Этого достаточно.

Агенты по-прежнему слонялись у подъезда. Тревогу не поднимали и проверять неприкосновенность двери не собирались. Крис не нашел чем застелить постель, завалился в одежде на грязный матрас. Бес отключился, сидя в кресле. Прожилина же никакие доводы поспать не убедили — стопка аккуратно сложенных книг медленно росла, но свалка выдранных страниц еще придавала сил.

Засыпая, Крис впервые попросил время идти медленнее.

* * *

В стерильной комнате никогда не собиралось столько высших чинов. Черные костюмы гостей пачкали девственную белизну комнаты, словно пепелища — заснеженную долину. И приглушенный свет не мог смягчить контраст.

Согласно Уставу Генералу запрещалось применять психо-камуфляж на "Собраниях первого ранга". Он и не стал. У "сидящей" во главе стола голограммы был человеческий облик, лаконичный черный костюм (как у всех), зеленая фуражка (как положено), повязка на рукаве с вышитой сталью римской "девяткой" (как требуется по статусу). И зеркало вместо лица, вгоняющее в дрожь любого, взглянувшего на главу Девятого отдела.

Согласно Уставу даже участникам "Собрания" запрещалось обсуждать облик Генерала.

Полковник Шарков обстоятельно докладывал о стараниях восьмого отдела восстановить сеть техносфер. Его столичный руководитель — генерал Минорин — изредка вставлял комментарии, поддерживая выбранную коллегой стратегию. Когда-то Минорин стоял у истоков создания сети и теперь расценивал хакерскую атаку, как личное оскорбление. Всю дорогу до Вернинска, он возмущался и подстрекал полковников из управления девятого отдела предать виновников высшей мере наказания. Давно отмененной, но ситуация-то нестандартная.

В отличие от "восьмерок", девятый отдел расценивал проблему техносфер, как вторичную. Открытие Зоны Вернинска породило панику. Соседние регионы укрепляли границы, по всей стране ужесточился контроль над Зонами, возникли перебои со снабжением, вызвав неизбежные волнения и бунты. С точки зрения военных, перезапустить программу гораздо проще, нежели вновь загнать за периметр тысячи человек.

Шарков закончил, передал эстафету полковнику Сохову — руководителю вернинского девятого отдела. Но с докладом седеющему военному пришлось подождать.

Слева от Генерала, на пустеющем стуле ожил голо-транслятор. Пару секунд магнитное поле собирало в воздухе сеть из частиц отражающего феррум-газа, еще секунда понадобилась для обработки сигнала и, наконец, лазерные лучи высветили за столом фигуру Президента.

— Надеюсь, я не сильно опоздал. — Президент неуклюже раскланялся. Поерзал в кресле, словно устраивался поудобнее, отчего не финализованная голограмма пошла рябью.

— Вы вовремя, мы как раз перешли к самому важному вопросу, — заверил Генерал и с удовольствием отметил, как обиженно раздулись ноздри Минорина.

Президент благодарно кивнул, обернувшись к Генералу, и непроизвольно скривился.

— Очень рад. Итак, господа, что мы имеем?

Исчерпывающий доклад Сохова подтвердил — ничего хорошего. Президент хмурился, задавал вопросы, после которых хмурился еще сильнее и постоянно требовал от Генерала подтверждений.

— Выходит, подготовка вернинской агентуры оставляет желать лучшего, раз своими силами не справляются, — угрюмо резюмировал Президент.

Сохов поджал губы и, вздернув подбородок, вызывающе взглянул на своего руководителя.

— Дело не в регионе, — сухо отметил Генерал. В лице-зеркале отразился сдержанный благодарный кивок Сохова. — Столица тоже удар не сдержит.

— Печально, что вы не верите в собственный департамент, ведь боевой дух руководителя очень важен для низших звеньев. Я не разделяю ваш пессимизм. Десять лет девятый отдел успешно сдерживал Закрытые Зоны, и теперь справится. Нужно только грамотно поставить задачу и распределить ресурсы.

— Пессимизм и реализм разные вещи, Президент. Чтобы загнать беглецов и закрыть Зону нам потребуются силы нескольких регионов.

— При нынешней международной обстановке? Вы в своем уме?

— Это оптимальное решение.

— Исключено! — Президент возмущенно сжал невидимые собеседникам подлокотники. — Я в недоумении, Генерал, — продолжил он мягче. — Пятнадцать лет назад для решения более серьезных проблем вы обходились небольшим отрядом.

— Но, Президент, — нерешительно встрял Сохов, — этот отряд состоял из экстрагентов.

Пока обескураженный Президент молчал, неслышно отстукивая дробь пальцами по виртуальному подлокотнику, пока руководство восьмого отдела хмурило брови, а девятого — перекидывалось встревоженными взглядами, в тесной операторской комнате бесновался Псионик. Неподвижно, сохраняя расслабленную позу, он корчил рожи, жмурился и беззвучно хохотал, широко открывая рот, чтобы хоть как-то выплеснуть нахлынувший адреналин.

Как изящно и четко вышло! Как ювелирно сработано. Словно не словами орудовал, а бесхитростными командами ассемблера [4], посылая сигнал напрямую к контактам. И цепь замкнулась. Программа сработала.

До победы — окончательной и бесповоротной — оставалось одно слово Президента.

18. ШАГ ВПЕРЕД.

Поздний рассвет неохотно вползал в город — даже солнце по субботам мечтает выспаться.

Окси сидела на рюкзаке у обочины, перебирая пальцами звенья цепочки. Книжка-медальон постоянно соскальзывала вниз, болталась у самой земли, будто не хотела попасть в руки. Настырная безделушка.

Согласно расчетам, машина Цепеша появится через четыре минуты, и если все пойдет по плану "А", никто не умрет. Но Окси по опыту знала — так не бывает. Маленькая деталь, одно из звеньев цепи непременно выскользнет, и придется вносить коррективы. Конечно, они с куратором все просчитали (у экстрагентов не бывает "непредвиденных обстоятельств"), но лишь вариант "А" обходился без насилия и свидетелей.

В детстве было гораздо проще. Смерть тому, кто стоит на пути. Смерть тому, кто увидел недозволенное. Смерть тому, кто оступился. Никаких сомнений, никаких вопросов, никакой ответственности. Так надо, и так будет. Их воспитывали антиГамлетами. И как оказалось — антигероями нового времени.

— Ты готова? — голос куратора прозвучал в толкере ясно и четко, хотя ребята Псионика предупреждали, что на этой частоте возможны помехи и сбои. Невеликая плата за приватность.

— Да.

Окси надела цепочку и рюкзак, взглянула на светящиеся в небе часы, столь искусно построенные, что голограмма передавала даже блики на металлизированном корпусе оригинала. До "часа Икс" оставалось смениться последней цифре.

Пока им везло. Жители спального района не спешили высовываться из квартир, бежать в магазин за углом, или на почту через квартал. Ни одной машины не проехало за десять минут дежурства у перекрестка. Даже служебной. Только приглашенным программистам ни свет ни заря пришлось добираться до Указующего Перста. На отдых после долгой дороги им отвели всего четыре часа — позавтракать, переодеться и прикорнуть на диване в охраняемой гостинице.

Синий автомобиль мягко вошел в поворот. Окси сразу выскочила на дорогу, не давая машине развить скорость, и замахала руками.

— Девушка, нам некуда вас подсадить, — извинился широкоплечий мужчина на переднем сидении. — Впятером едем.

— Меня не надо подвозить, — Окси виновато улыбнулась, сканируя взглядом салон.

Машина была государственной и, с виду, без малейших признаков модернизации. Ни голосового меню, ни дополнительных индикаторов на панели, даже багажника — нет. Трое мужчин еле помещались на заднем сидении, рюкзаки приходилось держать на коленях.

Громоздкий, похожий на бульдозер, Цепеш сидел за рулем и недоверчиво разглядывал женщину необычно карими для блондина глазами. Окси не сразу узнала Влада. Он оказался очень нефотогеничен и чертовски красив, словно выточенная из монолита фигура Геракла.

— Моя машина во дворе, — плаксиво продолжила Окси, волнуясь, насколько искренне выходит сыграть наивность. У Бэллы получилось бы лучше. — Колесо спустило, а семерки уже полчаса не едут. У меня есть запаска, только поставить надо. Ребята, выручите, пожалуйста.

Спорили стоит ли опаздывать на встречу недолго. Широкоплечий выскочил из машины с резонным заявлением, что без них систему не доломают, и позвал с собой Цепеша. Оказалось, Влад — мирское имя, а не часть позывного экстрагента.

— Здорово, что сработал план "С"! — воскликнула Окси. Она шла впереди, стараясь держаться поближе к Цепешу.

— Что за план "С"? — насторожился экстрагент.

— Ну, план "А" — сидеть и ждать седьмой отдел. План "В" — тащиться домой пешком. План "С" — встретить хороших парней, которые не побояться испачкаться.

— Пессимистично настроены, барышня, — хохотнул широкоплечий, заворачивая вслед за Окси за угол. — Я бы планы "А" и "С" поменял местами.

Двор пустовал. Редкими маяками горел в окнах свет, но силуэтов Окси не заметила. На заснеженной парковке в самом дальнем отсеке стояла кособокая машина со спущенным колесом. Молодец куратор, постарался.

— Это не пессимизм, — возразила Окси. — А женская логика.

С этими словами она развернулась, достав из кармана парализатор. Первый луч пришелся по Владу. К счастью, Цепеш не успел среагировать, только в глазах застыли недоумение и досада. У широкоплечего программиста и вовсе шансов не было, мужчина, повалился на бок, так и не сообразив, что произошло и почему.

У ближайшего автомобиля открылся багажник. Куратор бойко подбежал к поверженным. Поднапрягшись, вдвоем с Окси они дотащили одеревеневшего Влада до машины, усадили на заднее сиденье.

— Заводите. — Окси вернулась к растянувшемуся на асфальте телу. Подтаявший от человеческого тепла снег дотошным следователем очертил контур фигуры. Окси присела на корточки. Всмотрелась в доброе, открытое лицо.

Ни хитринки в глазах, ни цинизма. Редко встретишь такой образчик благодушия. И до старости такие доживают редко. Драки, горящие дома, инициатива помощи. Справедливость и доброта заставляют героев умирать молодыми, чтобы не испортить. Не позволить шрамам исполосовать души, разуверить в правоте, разбудить инстинкт самосохранения.

Исключением программист не стал. Пуля прошла навылет. Через лобную долю.

Экстрагенты не оставляют свидетелей. И арсенал благодарностей у них скудный: избавление от мук, да возможность быть похороненным по совести, а не в безымянной могиле среди лесного массива.

— Пуля в третьей сосне, — заметил куратор, когда Окси села в машину. Мотор мягко урчал, готовый к старту.

— Да не жалко, — буркнула Иноходец, щелкнув магнитным замком ремня безопасности.

Куратор не настаивал, терять им, действительно, было нечего.

* * *

Агенты у подъезда сменились. Новые были помоложе и очевидно не особо радовались заданию. Слонялись по двору, разговаривали с кем-то по сети, улыбаясь, демонстрируя друг другу экраны лайверов с ответами. И если взгляд падал на окна пузатого дома, в глазах отражалась ребяческая досада.

Крис переступил через Прожилина (ученый заснул на полу, скрючившись возле маленькой стопки несобранных книг), прошел на кухню и включил транслятор.

— Сколько мы проспали? — спросил экстрагент у появившегося Беса.

— Шесть часов. — Киборг достал из холодильника остатки борща, разлил его по тарелкам. — Это больше, чем ты планировал?

— Гораздо.

Внутренний будильник сломался — организм решил выспаться. Что мешало доверить контроль за временем киборгу? У того таймер надежнее, скорее всего — аппаратный элемент, а не привитая многолетними упражнениями привычка. Ответ был прост и неприятен, как диагноз.

— Тебе достаточно компьютера, чтобы подключиться к лайверной сети?