— Когда я найду Тёму, мы сразу же поженимся.
— Ты ещё маловата для брака, — усмехнулась Хранительница, но Вереника упрямо повторила:
— Поженимся! По камийским законам, я уже взрослая.
— Ты не камийка.
— Значит, я ею стану! — Девочка сощурилась и ехидно поинтересовалась: — А ты выйдешь за Диму?
— Конечно, мы любим друг друга.
— Тогда мы справим свадьбы в один день!
Стася недовольно повела бровями:
— Не получится. Я не хочу выходить замуж в Камии.
— Почему? Разве место так уж важно? По-моему, главное, за кого выходить.
— Я слишком много сил затратила на приготовления к свадьбе. — Хранительница сокрушённо вздохнула и добавила: — В Керонском замке меня ждёт головокружительное платье и фата, сшитая...
— Понятно.
— Что тебе понятно? — возмутилась Стася и стиснула пальцами повод. — Я целый год ждала его, не зная, увижу ли вновь! Я сходила с ума при мысли, что навсегда останусь в Лайфгарме одна!
— Замолчи!
— Как ты смеешь...
— Да замолчи же! — рявкнула Вереника и обернулась: к ним приближались шестеро вооружённых всадников.
Сгорая от раздражения, Хранительница повернулась.
— Что там ещё!.. — И тут же жалобно всхлипнула: — Опять?
— Ты маг, так что боятся нечего!
— Ага...
Девочка приподнялась в седле, вгляделась в лица всадников и прошипела:
— Вот чёрт! Принесла нелёгкая.
— Магди! — зазвенел над лесом восторженный голос Хавзы.
"Хотела же рассказать Стаське о заклинании невидимости", — с досадой подумала Вереника и толкнула подругу в бок:
— Сражайся!
— Что?
— Дима учил тебя боевой магии!
— Убить человека? — всполошилась Хранительница. — Ты с ума сошла, Ника!
— Поздно, — буркнул Вереника и посмотрела на сияющего гольнурца.
Хавза остановил коня рядом с юношей своей мечты и затуманенным взором скользнул по его лицу:
— Я нашёл тебя, Магди!
— Да уж... — протянула Вереника, а Стася взглянула на хищные лица наёмников, застывших за спиной купца, и поёжилась.
Молчание старшего брата Хавза расценил, как трусость, и тотчас почувствовал себя уверенно. Заграбастав руку мальчишки, он пронзительно взглянул ему в глаза:
— Ты — мой!
Сделав круглые глаза, Вереника посмотрела на подругу, но поддержки не нашла. Хранительница оторопело открывала и закрывала рот. "Нашла время теряться!" — разозлилась юная волшебница и крикнула:
— Килим!
Стася пустыми глазами скользнула по лицу Вереники, и девочка поняла, что погибла. "Без магии мне с ним не справится! И на кой чёрт я его кадрить начала?" Она взглянула в томные глаза гольнурцы, сглотнула слюну и попыталась хоть как-то исправить положение:
— Понимаете, господин Хавза, дело в том, что мой брат утаил от Вас важную информацию.
— В самом деле? — чарующе улыбнулся гольнурец и поцеловал руку мальчишки.
Вереника усилием воли сохранила на лице скромную мину. Собравшись с духом, она посмотрела на разомлевшего мужчину и сказала:
— Я не свободен, господин Хавза.
Лёгкая тень омрачила лицо влюблённого гольнурца, но тут же исчезла:
— Это в прошлом, Магди. Отныне и навсегда, ты принадлежишь мне!
Лихорадочно соображая, чтобы ещё придумать, Вереника покорно сносила лобзание рук. В эту минуту она ненавидела Камию с её дурацкими порядками и нравами, из-за которых попала, как кур во щи.
— Я продан султану Сунита! — выпалила она, но только подлила масла в огонь.
Карие глаза Хавзы загорелись алчным огнём.
— Баранши перебьётся! — заявил он, рывком выдернул мальчишку из седла и усадил перед собой. Руки гольнурца обвили тонкую талию, губы коснулись атласной шеи, и Вереника истошно заорала.
От душераздирающего крика подруги Хранительница опомнилась. Рывком схватившись за Ключ, она с ненавистью зыркнула на наёмников, и над лесом пророкотал свирепый раскат грома. Лошади харшидцев дико заржали и заметались между деревьями. С трудом удерживая повод, Хавза прижимал к себе орущего мальчишку и непонимающе вертел головой. Бледно-голубое небо прорезали огненные молнии. Расклеенными стрелами они врезались в наёмников, и пять обугленных трупов упали на траву. Мышастые кони, оставшись без седоков, умчались прочь, а Станислава вжала голову в плечи и прошептала:
— Я убила людей. Я убила...
Волна магии схлынула, и гольнурец сумел успокоить коня.
— Молчи! — прорычал он, отвесил мальчишке подзатыльник и посмотрел на Килима.
Странный сосед, оказавший магом, плакал и что-то бессвязно бормотал. "Опомнится — мне не жить! — со страхом подумал Хавза, но расстаться с Магди не пожелал. — Будь, что будет!" — решил он и вонзил шпоры в бока коня.
— Стася! — завопила Вереника и вцепилась ногтями в руку гольнурца, но Хранительница ничего не слышала: она рыдала над убиенными наёмниками и кляла свой дар, из-за которого оборвались людские жизни.
Обессилев от слёз, Станислава сползла с коня и уткнулась лицом в нежную душистую траву.
— Ненавижу, — прерывисто шептала женщина, с корнем выдирая клоки травы. — Ненавижу магию. Она зло. И я порождение зла! Как же мне жить с этим? Господи, вырви эту гниль из моего тела. Я хочу стать обычным человеком! Я хочу семью и детей! Верни меня на Землю, Господи! Мне страшно жить среди этих людей! Они сделали меня убийцей! Ненавижу!
Хранительницу охватила безудержная ярость, и она зарычала, как бешеная медведица. Мышастый конь испуганно заржал и шарахнулся в сторону от полоумной хозяйки. Стася каталась по земле, стонала и выла, захлёбываясь слезами.
— Почему я влюбилась в него? Зачем пошла за ним в Лайфгарм? Он же хотел, чтобы я оставалась на Земле! Почему я не послушалась? Нельзя было позволять ему вырваться от Олефира! Нельзя! Свобода не для таких, как он! Он всё испортил, разрушил, втоптал меня в грязь! Он сделал меня своей любовницей! Я падшая женщина! Я буду гореть в аду! Но кто я против Смерти? Песчинка! Он никогда не отпустит меня...
Хранительница легла на спину, раскинув руки, и уставилась в небо. Щёки горели, слёзы застилали глаза. Девушка тихо вздрагивала и всхлипывала, однако истерика отступала, и мысли понемногу прояснялись. "Пока его нет рядом, я могу жить так, как хочу", — вяло подумала Стася. Она не сомневалась, что рано или поздно Дмитрий отыщет её и заберёт в Керонский замок, где в дубовом шкафу висело подвенечное платье. И будет свадьба. А потом всю жизнь ей придётся ложиться в постель с братом. На секунду тело Хранительницы охватил жар: Смерть был великолепным любовником, изобретательным и неутомимым. "Но секс в браке не главное, — тут же одёрнула себя Станислава, — а всего остального Дима мне дать не может. Ему безразличны мои старания. Ему наплевать и на мой кулинарный талант, и на домашний уют! Как с ним тяжело..."
Хранительница вздохнула, села и потёрла ноющие виски. Стараясь не смотреть на трупы, она поднялась на ноги, подошла к коню и вдруг сообразила, что Вереника пропала.
— Артём меня убьёт! — испуганно вскрикнула Стася, повертела головой и закрыла глаза. — Ну, где же ты, где?
Женщина распахнула сознание и попыталась дотянуться до Вереники. Обшарив окрестности, она обнаружила одинокого всадника, который стремительно нёсся к Харшидской пустыне. Хранительница молниеносно догнала камийца и, вспомнив, как таскала вещи и снадобья из гольнурских лавок, сосредоточилась и выдернула Хавзу вместе с Никой из седла. Конь побежал дальше, а "добыча" плюхнулись на траву перед Станиславой.
— Спасибо! — воскликнула девочка и проворно отползла от похитителя.
А бедный Хавза остался лежать на земле, ошарашено хлопая глазами: "Сопротивляться бессмысленно. Против мага меч и кулаки, что комариный писк".
Стася помогла Веренике подняться, взглянула на ошарашенного камийца и нахмурилась:
— И зачем припёрся? Сидел бы в своём Гольнуре. Ну, что мне теперь с тобой делать?
— Да пусть катится, — отмахнулась девочка.
— Чтобы он трепал языком направо и налево? Да за нами потом вся Камия гоняться будет. А я хочу покоя!
Хранительница покосилась на мёртвых наёмников и скривилась от отвращения. Припомнив боевое заклинание, что так старательно вдалбливал ей Дмитрий, Стася вытянула руки, сконцентрировалась, и из её пальцев вырвались струи пламени. До предела раскрыв глаза, камиец проследил, как магический огонь охватывает тела, превращает их в пепел, и нервно сглотнул. А Станислава, убедившись, что от наёмников ничего не осталось, опустила руки и посмотрела на Веренику:
— Мы останемся здесь!
— В лесу?
— Да!
— А как же Дима и Тёма?
— Найдут! — категорично отрезала Стася и вцепилась в Ключ.
Вереника промолчала: слишком холодным и злым был взгляд Хранительницы. Она с сожалением наблюдала, как растворяются в воздухе мышастые кони, как раздвигаются деревья, образуя большую поляну, и как из земли вырастает огромный двухэтажный дом с широким крыльцом, арочными окнами и застеклённой верандой. "Нашла себе занятие, — мрачно подумала Вереника. — А мне что делать? Цветочки разводить?" Ника подошла к Хранительнице и осторожно коснулась её плеча:
— Может, всё-таки поедем дальше?
— Нет! Хватит с меня приключений! Хочу быть собой!
С этими словами Станислава сорвала личины с себя и подруги. Камиец вытаращился на волосы Хранительницы, облизал вмиг пересохшие губы и затравленно пролепетал:
— Рыжая Бестия...
Станислава резко повернулась и впилась взглядом в лицо гольнурца:
— Ты тоже остаёшься с нами, Хавза! Вставай и иди в дом!
Камиец покорно поднялся и на негнущихся ногах поплёлся к дому. Вереника с жалостью посмотрела ему вслед, перевела глаза на Хранительницу и осуждающе покачала головой:
— Зачем ты так? Он ни в чём не виноват.
— Он виноват уже в том, что мне придётся терпеть его присутствие! И я не собираюсь делать вид, что его общество мне приятно!
— Ясно, — пробормотала Вереника, поджала губы и направилась к дому.
Станислава раздражённо смотрела ей вслед: "Может, в Лайфгарме ты и царица, но здесь — обычная девчонка! И я научу тебя хорошим манерам! Так и знай!"
Глава 14.
Наместница Смерти.
— Спасибо, Жеврон. Вы потрудились на славу. — Розалия ободряюще улыбнулась инмарскому маршалу и обратилась к хмурому молодому человеку в свободных домотканых штанах, льняной рубашке и кожаной жилетке: — Перенеси господина Жеврона, куда он скажет, Парамон, и всё время оставайся рядом. Восстания в Литте и Заре должны начаться одновременно. А мысли о том, кто лучше — маги или воины — оставь до мирных времён. Сейчас вы союзники, понятно?
— Да, мадам Розалия, — нехотя ответил маг и повернулся к Жеврону: — Идёмте, господин маршал.
Инмарец и лириец исчезли, а Витус, сняв заклинание невидимости, уселся на стул перед землянкой.
— Парамон один из лучших выпускников УЛИТа, и, невзирая на свои убеждения, сделает всё, что от него требуется, — уверенно сказал он, взглянув в озабоченное лицо Розалии. — Тем более что с недавнего времени, он Корнея терпеть не может. Наш похотливый учитель пытался совратить его невесту, фрейлину Ладу, и юноша не выдержал: он в прямом смысле вырвал девушку из рук царя и спрятал в доме своей матери. Корней рвал и метал, однако найти Ладу не смог: Парамон умеет заметать следы, как никто.
— Это очень интересная и поучительная история, Витус, — с сарказмом произнесла Розалия, и гном, недовольно хмыкнув, достал из кармана трубку и кисет. — Да только мне слабо верится, что ты забыл, как мы вместе наблюдали за его виртуозными перемещениями. Именно за эти таланты мы и взяли юного Парамона на службу. Так что, мой дорогой, приступай сразу к делу, а не ходи вокруг да около. Какие у нас проблемы?
Витус закончил набивать трубку, затем раскурил её и, выпустив сизый клуб дыма, сказал:
— Я волнуюсь за тебя, Роза. Разговор с миром не так безопасен, как тебе кажется. Отправляясь к Источнику, ты рискуешь жизнью!
— Почему ты говоришь, что опасность угрожает только мне? Разве ты не пойдёшь со мной? — хитро прищурилась наместница, и гном вздохнул:
— Конечно я буду рядом, Роза. Но я не уверен, что смогу защитить тебя, если мир разозлиться и решит покончить с дерзкой землянкой.
— Сделай-ка мне своего фирменного чаю, Витус, — внезапно попросила Розалия, и перед ней тотчас появилась тонкая фарфоровая чашка. Глотнув горячего душистого напитка, землянка блаженно зажмурилась и произнесла: — Лайфгарм любопытен, как ребёнок. Уверена, он захочет посмотреть, чем закончится моя авантюра. И поэтому мне ничего не грозит.
Розалия улыбнулась гному, не торопясь допила чай и поднялась из-за стола:
— Идём!
— Куда? — опешил Витус.
— В гости к миру, конечно.
— На ночь глядя?
— Переворот начнётся завтра на рассвете, так что, дальше тянуть некуда. Пора сообщить Лайфгарму о моих планах.
Гном укоризненно покачал головой, выбил трубку в глубокую бронзовую пепельницу и поднялся:
— Держись поближе ко мне, Роза, и, прошу, постарайся не злить мир специально.
— Хорошо, — серьёзно кивнула наместница, обошла стол, взяла Витуса за руку и шепнула: — Волков бояться — в лес не ходить. Всё будет хорошо, дорогой!
Витус неуверенно кивнул, и кабинет наместницы опустел.
Затерянный в водах Южного моря остров встретил землянку и гнома гробовой тишиной. Когда же они подошли к Источнику, рубиновая чаша засветилась, и волшебная вода запузырилась и вспенилась, как шампанское. Витус сжал руку Розалии, готовясь в любой момент уйти из Лайфгарма, но вода успокоились, превратившись в зеркальную гладь, а потом взметнулась ввысь тысячами тонких струй.
— Здравствуй, Лайфгарм, — вежливо произнесла Розалия, и в её голове сейчас же раздался ехидный голос мира:
"Наше Вам с кисточкой, мадам. Решили развлечь меня напоследок?"
— А ты умирать собрался?
"Грубиянка! Вот передумаю смотреть твою буффонаду и вышвырну на Землю, как персидскую княжну!"
— Значит, ты согласен, на перемену власти?
"Конечно, — хихикнул мир. — Во-первых, я разочаровался в своих высших магов — таких глупцов я не видел с начала времён! А во-вторых, ты очень перспективный игрок, землянка — никак не ожидал, что лишённая магии особа может быть такой сильной!"
— Спасибо, за комплимент, Лайфгарм, и пока!
Землянка чуть сжала руку гнома, и они оказались в покоях наместницы.
— Ты очаровала мир, Роза. Он был удивительно покладист. Интересно, какие планы строит Лайфгарм на твой счёт?
— Думаю, больше всего его интересует, как я буду разбираться с Димой.
— Возможно, — согласился гном. Глаза его лукаво блеснули, и он решительно шагнул к Розалии. — Теперь, когда ты разобралась с миром, у тебя, наконец, найдётся время для меня?
— До утра я совершенно свободна, — улыбнулась землянка и ласково погладила Витуса по щеке.
Тонкая ночная рубашка приятно холодила тело, ночной колпак грел макушку, а пушистые шерстяные носки — пятки. Корней давно проснулся, но вставать не хотелось, и он нежился в мягкой постели, с ленивым удовлетворением разглядывая бывшую спальню Геласия и Павлины. От нечего делать, маг поменял цвет тёмно-розовых гардин на красный, потом на фиалковый, потом на сине-зелёный...
