Плеть богини

Местным же — тем немногим, которые почему-то не разбежались и не попрятались при нашем приближении, вежливо, но непреклонно объясняли, что в Танарис возвращается законная власть. Конец несправедливости и иноземной оккупации — радуйтесь, люди! Люди, услыхав такие новости, послушно радовались, благословляя освободителей и на все лады понося проклятых иноземцев-притеснителей. Затем, когда довольные благодетели отвернутся, облегчённо переводили дух да тайком осеняли себя защитными знаками — спаси и сохрани, Эйбрен-заступница! И лишь когда незваные заступники, громыхая оружием, скрывались в облаке дорожной пыли, добрые танарисцы возводили очи горе и начинали неистово чесать затылки — неужто опять власть меняется? Как пить дать внеочередной налог к осени введут...

В общем, пока походные колонны "мертвецов" ползли по накатанной колее Восточного тракта, дела шли достаточно гладко. Первое серьезное испытание на прочность поджидало нас под стенами Леймаргена — сильнейшей крепости и по совместительству личного владения нашего дорогого и всеми любимого главнокомандующего. Если гарнизон этой твердыни, состоящий, кстати, из валланцев, упрётся, дальнейшее продвижение вглубь Танариса может быть несколько затруднено...

Впрочем, ле Кройф был готов и к такому неблагоприятному сценарию. В этом случае предполагалось занять внешние, в первую очередь предмостные, укрепления, заперев гарнизон в цитадели. После чего попросту блокировать противника минимальными силами до самого конца кампании. Учитывая, что гарнизон, не считая тыловиков, состоял из двух запасных баталий (рекруты, набранные в прошлом году по всем королевствам Лиги и предназначенные для пополнения коронных баталий в ходе текущей кампании) и дивизиона танарисских шеволежеров, такой план имел весьма неплохие шансы на успех, хотя и сулил некоторые дополнительные хлопоты. Но все предварительные прикидки пошли лесом прежде, чем нам удалось хотя бы взглянуть на крепостные верки.

Едва егерские дозоры замелькали в окрестностях Леймаргена, как оттуда при полном параде в идеальном строю и с развёрнутыми знамёнами вышел шеволежерский дивизион. Неспешно продефилировав пару лиг по Восточному тракту, танарисские кавалеристы демонстративно нацепили на свои пики зелёные венки, затем терпеливо дождались появления нашего конного патруля из дюжины человек под началом сержанта, которому тут же и сдались в полном составе. Никакой видимой реакции на этот демарш со стороны оставшихся в крепости валланцев не последовало, а срочно доставленный пред светлы очи ле Кройфа капитан шеволежеров охотно пояснил, что засевшие в крепости запасники, мягко говоря, не блещут боевым духом.

После таких известий все осадные планы естественным образом отправились в долгий ящик, а в Леймарген отправились парламентёры. Два дня не слишком напряжённых переговоров, и конфликт интересов разрешился к полной взаимной выгоде. Валланский ландмейстер со своими штаб-офицерами, любовницей и многочисленными личными вещами (8 крытых повозок, не считая багажа сопровождающих лиц) благополучно отбыл на север. В закрытой на замок шкатулке сей доблестный воин увозил подписанный лично ле Кройфом и заверенный армейской печатью договор с условиями почётной капитуляции, где чёрным по белому было прописано, что сдача гарнизона произведена под давлением непреодолимых обстоятельств и лишь после полного исчерпания всех возможностей к обороне. Сатар его знает, как он намерен с помощью этой бумаженции убеждать собственное начальство в своей невиновности и искренней преданности валланской короне, но это уже не наши проблемы. Может, у него там всё схвачено и кум шурина его любовницы третьим советником короля по обороне числится?

Куда больший интерес, чем судьба залётного ландмейстера, для нас представляли огромные крепостные склады. Ну и гарнизон, конечно, который, естественно, отпускать никто не собирался. Со складами дела обстояли относительно благополучно. Валланцы явно рассматривали Леймарген как одну из своих опорных баз, а потому не только выгребали доставшиеся им на халяву запасы, но и хотя бы изредка их пополняли. Да и сами амбары поддерживались в отличном состоянии, так что вопрос "Куда девать ожидающиеся поставки провианта из Стигии и Видгалла?" можно было смело закрывать. Текущие же залежи продовольствия, по предварительным прикидкам, позволяли кое-как дотянуть до завершения кампании без новых реквизиций. Если, конечно, не сильно эту кампанию затягивать. Словом, попортившая нам немало крови пищевая проблема, слава Эраю-благодетелю, была наконец-то решена.

Что же до сдавшихся резервистов, то с ними разобрались и вовсе в два счёта. Баталии слегка переформировали, назначили новых командиров, привели к присяге и торжественно объявили, что теперь они солдаты Танариса. You're in the army now! Вот, собственно, и всё. После этого осталось произвести только небольшую рокировку, включив новичков в состав нашего сводного полка, где они стали второй и третьей баталиями, а на их место в крепостные казармы загнать две баталии наёмников из того же полка. Плёвое дело, но эти приятные хлопоты с трофеями и пополнениями всё-таки задержали наши главные силы в окрестностях Леймаргена на добрую терцию, чем "коварный враг" не замедлил воспользоваться.

Буквально за день до выступления на север в Леймарген доставили интересного субъекта, который накануне сдался нашим передовым постам, утверждая, что является личным посланником его величества Ронвальда Шестого — сатаровой милостью короля Виннерда и лорда-протектора Танариса. Драбанты втолкнули в канцелярию коменданта ничем не примечательного типчика — среднего роста, среднего сложения, тусклые рыбьи глаза и редкие волосы с едва пробивающейся сединой. В меру пропылённая и слегка потасканная, но вполне добротная одежда, неприметное, невыразительное лицо, какой-то отсутствующий взгляд из-под жиденьких бровей... Даже возраст на первый взгляд варьировался в весьма обширном диапазоне от "ещё нет и сорока" до "хорошо за пятьдесят".

Едва войдя, этот субчик быстренько огляделся, пробежав глазами по присутствующим, после чего учтиво поклонился сидевшему за широченным столом Бенно:

— Приветствую, ваше сиятельство. Разрешите представиться: специальный посланник его величества Мелло. И сразу же прошу прощения за внезапный визит, причиной которому отнюдь не моя нескромность, а исключительно желание моего сюзерена поскорее разрешить накопившиеся противоречия к взаимной выгоде всех заинтересованных сторон.

А вот голос у него приятный — негромкий, чёткий, спокойный... таким хорошо рассказывать и ещё лучше убеждать. Что, впрочем, не мешает Бенно смотреть на посланника как на пустое место. Да и то недолго. Курьер еще продолжал извиняться, когда наш бравый командир перевёл взгляд с него на Валиан, которая, с комфортом расположившись за небольшим лакированным столиком, лениво перебирала содержимое огромной вазы с фруктами, даже не глядя в сторону вновь прибывшего.

— Это Скользкий Мелло. Доверенное лицо Ротмара для всяких деликатных поручений. После смерти старика перебежал к его наследничку.

Получив эту справочную информацию, ле Кройф вновь переводит взгляд на почтительно застывшего визитёра.

— Что привёз?

Посланец угодливо улыбается:

— С вашего позволения, у меня есть рекомендательное письмо его величества, подтверждающее мои полномочия.

— И где оно? Или ты его так глубоко засунул, что при даме доставать стесняешься?

Мелло подобострастно хихикает:

— Что вы, ваше сиятельство! Просто оно зашито в моём поясе, а ваши люди изъяли у меня кинжал. Ни в коей мере не желаю оскорбить вас или ваших доблестных стражей, но...

Бенно, не дослушав, лениво кивает одному из стоящих за спиной посланника драбантов:

— Отрежь, что там ему надо. А если дёрнется, то и ещё что-нибудь из ненужного — на твой выбор.

Пара минут вдумчивого потрошения, и на стол ле Кройфа ложится аккуратно сложенная бумажка. Бенно (ну и я заодно) быстро пробегает глазами стандартный текст про "подателя сего", заверенный подписью Ронвальда и королевской печатью, после чего не глядя протягивает его мне. Я переправляю листок супруге и возвращаюсь на позицию ожидания за левым плечом командира, краем глаза отмечая, как Валли молча кивает, давая понять, что подтверждает подлинность документа. После этого Бенно взмахом руки выпроваживает застывших у входа охранников и наконец-то переходит к делу:

— Что велено передать?

Ле Кройф подчеркнуто лаконичен и не демонстрирует даже намёка на заинтересованность, всячески давая понять, что ему, в общем-то, наплевать и на короля, и на Виннерд, и на любые предложения, которые могут оттуда последовать, но посланник этого как будто вовсе не замечает. Напротив, он буквально лучится благожелательностью и энтузиазмом.

— Его величество просил передать, что крайне сожалеет о случившемся и намерен сделать всё от него зависящее, чтобы как можно скорее найти взаимовыгодный выход из сложившейся ситуации.

— Не вижу никаких проблем. Для этого его величеству достаточно намылить верёвку и тихо удавиться, не выходя из собственной спальни.

Мелло вежливо улыбается, но сбить себя с мысли всё же не даёт.

— Рад, что ваше сиятельство сохраняет отменное чувство юмора, несмотря на все превратности военной жизни, но боюсь, что мой сюзерен не готов на столь радикальный шаг для нормализации отношений между нашими государствами. Зато я уполномочен заявить, что Виннерд согласен передать под ваш контроль все территории и имущество Танариса, а также выплатить справедливую компенсацию за ущерб, вольно или невольно нанесённый вашим интересам во время недавних событий. Ну и, конечно же, мессир Ронвальд желал бы возобновить всесторонний союз, существовавший между нашими странами. Естественно, его условия могут быть скорректированы в соответствии с новыми обстоятельствами. Более того, с учётом последних тенденций не исключена и даже желательна возможность создания новой обширной коалиции.

Полагаю, для вас не является секретом, что священная Лига Севера в ближайшее время де-факто прекратит своё существование? Мой король считает, что ле Трайд в самое ближайшее время намерен заявить свои претензии на императорскую власть, ликвидировав независимость имеющихся королевств. Собственно, только нежелание допустить подобное развитие событий побудило Виннерд в прошлом году поддержать не вполне правомерные действия Валланда. Увы, сейчас мы уже можем с уверенностью констатировать, что это было ошибкой, имевшей самые трагические последствия. Как утверждает классическая философия, признание ошибки — первый шаг на пути к её исправлению. Потому мой король, признавая ошибки прошлого, намерен сделать всё возможное для недопущения повторения аналогичной ситуации в будущем.

Поскольку союз с Валландом полностью себя дискредитировал, его величество Ронвальд предлагает сформировать менее глобальную конфедерацию для противодействия имперским амбициям ле Трайда, если не в масштабах всего Севера, то, по крайней мере, в нашем регионе. Очевидно, что такое объединение возможно только во главе с Танарисом. Со своей стороны мой король готов не только присоединиться к вновь создаваемому союзу, но и сделать всё от него зависящее, чтобы привлечь в коалицию Аместрис, Стигию и другие соседние государства, с которыми Виннерд установил и поддерживает весьма дружественные отношения.

Выдав последнюю фразу, Мелло учтиво кланяется, давая понять, что передал всё, что требовалось и готов выслушать наше решение, либо ответить на уточняющие вопросы, если таковые последуют. А мы с Валли молча обмениваемся задумчивыми взглядами — похоже, из-за этого виннерского засранца судьбоносный разговор с Бенно может состояться несколько раньше, чем планировалось...

Глава CIII

— Всё сказал?

Бенно предпочёл не изменять своей хамовато-лаконичной манере общения, посланник, впрочем, тоже ни на шаг не отошёл от избранной тактики.

— Если у вашего сиятельства не будет каких-то дополнительных вопросов...

— Заткнись и слушай. Первое: если союзный договор и состоится, то заключать вы его будете не с Беннардом ле Кройфом и не с графом Леймаргенским, а с королём Танариса и никак иначе. Никаких предварительных соглашений не будет. Второе: Виннерд сильно нам задолжал, и если эта ситуация не будет исправлена, боевые действия продолжатся. Вплоть до полного возмещения ущерба. Третье: Ноэль ле Марр, пребывающую сейчас в плену у Ронвальда, следует освободить и передать под нашу защиту. Её здоровью, чести и достоинству не должно быть нанесено никакого ущерба. Лишь после выполнения всех этих условий станут возможными какие-либо официальные переговоры между нашими государствами.

— Гм... ваше сиятельство, если не возражаете, я вынужден буду сделать несколько замечаний...

Ле Кройф в ответ нехорошо усмехается:

— Ну попробуй...

— Касательно герцогини Танарисской... не сочтите за недоверие, но мой король желал бы, чтобы она и далее пользовалась его гостеприимством. Разумеется, вам или любому из ваших доверенных лиц в этом случае будет предоставлена возможность убедиться в том, что госпожа ле Марр не терпит никаких неудобств, а её достоинству не наносится никакого ущерба. Естественно, после подписания союзного договора или хотя бы достижения твёрдой договорённости о сроках и условиях заключения такого соглашения, герцогине немедленно будет предоставлена полная свобода передвижений. Полагаю, это послужило бы своеобразной гарантией нормализации отношений между нашими государствами и в какой-то мере даже ускорило бы этот процесс...

— Я готов уже сейчас дать вам твёрдые гарантии, что если в течение двух терций Ноэль ле Марр не будет освобождена, причём на моих условиях, ни о какой нормализации даже речи не будет. Кстати! Вы уже получили решение конклава по поводу расторжения брачного союза герцогини с Этельгейром?

Последний вопрос, похоже, всё же слегка выбил виннерского посланца из колеи. Мелло как-то подозрительно засуетился, а его многословие утратило плавную стройность.

— Прошу прощения, ваше сиятельство, но подобными сведениями я, к сожалению, не располагаю. Как вы, безусловно, понимаете, его величество не делится со мной всеми обстоятельствами, сопутствующими его взаимоотношениям с герцогиней, тем более в столь деликатном деле. К тому же вам следует учитывать, что в последние дни я по понятным причинам был лишён доступа к каким бы то ни было новым сведениям...

— Плевать мне, чем вы там друг с другом делитесь. Герцогиня и постановление конклава о расторжении брака должны быть у меня до конца месяца. Еще вопросы?

Посланец деланно вздыхает и с какими-то просительными нотками в голосе выдаёт:

— Раз уж ваше сиятельство упомянули как одно из основных условий заключения мира возмещение понесённого Танарисом ущерба, то не могли бы вы хотя бы в общих чертах определить размеры и характер ожидаемой вами компенсации, а также сроки и способы её получения? Поверьте, мой сюзерен как никто другой заинтересован в разрешении всех конфликтных ситуаций, и такая информация могла бы существенно ускорить процесс получения вами надлежащих выплат или других выгод, которые вы сочли бы уместными и приемлемыми в данных обстоятельствах...