Проклятый дар

Через пару минут, после небольшой потасовки, я наконец-то доказала, что это я тут доминирую.

Надо бы серьезно поговорить с Гийльреем! Нечего мою саламандру баловать, она итак высокомерная донельзя.

— Ыть!

Я схватилась за сердце, потому что, открыв кладовую, наткнулась не на привычные полки-мешки-склянки-коробки, а на некроманта, задумчиво жующего палку колбасы.

Некромант тоже испугался. Выронил колбасу, шарахнулся в сторону и смачно приземлился на пятую точку. Сервелат покатился по полу и остановился, стукнувшись о носки моих тапочек.

— Ой, — проговорил он, хлопая белесыми ресницами.

Я закусила щеку, чтобы на расхохотаться.

— Тут у вас это... Я тут, в общем...

Блондин зарылся пальцами в волосы и отвернулся, скрывая ярко вспыхнувший румянец.

— Садитесь-ка за стол, — нарочито проворчала я и протянула некроманту руку. — Вам яичницу или омлет? С колбасой, я так подозреваю?

Хунрир воззрился на мою руку так, словно я ему предложила целую гору зажаренных до хрустящей золотистой корочки тараканов на серебряной сервизной тарелке.

— Вы меня совсем не боитесь? — спросил блондин, все так же сидя на полу и глядя на меня своими невозможными чистыми и наивными глазами.

— Вас?

Смерила распластанного у моих ног некроманта оценивающим взглядом. Всего, от аккуратного хвостика, перевязанного черным шнурком, по расшитой растительным узором жилетке и клетчатым штанам, до носков стильных и дорогих туфель.

— Упаси Свет!

— Но вы ведь потеряли сознание.

Я скривила губы.

— Считайте, что в этом повинно ваше неземное обаяние.

Когда некромант соизволил подняться и усесться за стол, а я принялась готовить завтрак на две персоны, заговорила уже мирным тоном:

— Вообще-то, если начистоту, то я недолюбливаю магов, которые выбрали своей специализацией искусство некромантии. Я не совсем обыкновенная цветочница.

— Да, Сигид мне рассказал, — кивнул блондин и печально пошевелил носками лакированных туфель, на которых явственно обозначились глубокие царапины. — Только я думал, что это обычная магия. Ну, знаете, среди волшебников встречаются изредка таковые, которые имеют со стихией, из которой черпают силы, настолько близкую связь, что не могут обратиться ни к какой другой энергии. И вынуждены, хм, ну, я лично знаком с одним представительным советником, который владеет только стихийной магией огня. Но владеет в совершенстве. А жена у него — ледышка. Ну, морозит в смысле, и только морозит. Вот, и с растениями такое же бывает. Я и думал, что вы как раз из таких волшебников. Я же не думал, что вы...

— Совсем даже не маг, — хмыкнула я, наливая некроманту компот. — Ну, не только это. Знаете, мерзко все это. Ну, труп, разлагающийся, ошметки синюшной кожи свисают с тела, желтый гной, продукты гниения хлюпают... ой, простите, приятного аппетита!

Шиски мотнул головой, наворачивая яичницу так, что за ушами трещало.

Ну, конечно, что ему до мерзких разговоров за столом, он небось давно привык.

— Я бы попросил! — промокнув губы салфеткой, поднял палец блондин и улыбнулся с превосходством. — У хорошего некроманта такой мерзости никогда не выйдет. Совершенно небрежная работа, совершенно.

— То есть моя крыса, она не будет разлагаться? — деловито спросила.

— О, конечно нет.

Некромант покосился на меня, отложил вилку. Сделал пару больших глотков компота, прокашлялся.

— Дело в том, прекрасная хозяйка, что я не сразу вник в ситуацию. Но теперь, когда Сигги мне все доходчиво, очень доходчиво, объяснил, я приношу свои извинения.

Я приняла их кивком, демонстрируя, что распространяться на эту тему и дальше нет никакого резона.

— Ну и, все-таки, держать живую крысу в доме — это совершенно негигиенично.

— А мертвую? — приподняв бровь, уточнила я.

Друг Гийльрея хрустнул пальцами, отставил тарелку и принялся объяснять.

— А она не мертвая.

Если опустить специфические термины, то большая часть была относительна понятна. Оказалось, что "поднятие" тела — это всего лишь обобщенное название разных техник и даже направлений. И не всегда в результате работы некроманта с телом получался кровожадный мертвец, стремящийся изничтожить все живое на своем пути.

— Основные три ветви, это: анимирование — создание бессознательного объекта, который выполняет определенные заложенные функции, конклюзия — подселение в тело какой-либо сущности и ее последующий контроль. И собственно рекуперация — возвращение в умершее тело собственной... хм, собственного сознания. Это самый сложный и, как ни странно, опасный вид некромантии. Потому что сознание после смерти вряд ли будет адекватно.

Шиски встряхнул головой и замолчал ненадолго, видимо, выстраивая план речи. А у меня перед глазами так и встали кровавые картины сбрендивших мертвецов, крушащих родные дома и рвущих живую плоть родных. Ибо последняя ремарка предоставляла простор для воображения.

— Да... — потянул некромант. — Сущность или какой-то полу разумный сгусток энергии можно загнать в определенные рамки, спеленать и захомутать. То есть "заключить", хе-хе. А вот сознание, искорёженное смертью, потерявшее часть себя, но сохранившее память, навыки и умения — это как злобный двойник когда-то жившего человека. Иногда мстительный и кровожадный двойник.

Заметив, что я побелела и сижу, словно кол проглотив, блондин опомнился, перестал ломать заморскую солонку, пытаясь оторвать у лунообразной птицы хвост. Сгреб ладонью рассыпавшуюся соль, пометался туда-сюда, не зная куда ее деть, и в итоге сунул в карман.

— В общем, конклюзия и рекуперация совсем не популярны и используются в исключительных случаях.

— То есть моя крыса — это анимированная крыса? — с отвращением отворачиваясь от еще теплой яичницы, спросила я.

И правильно, что решила повременить с завтраком. Он бы точно внутри не удержался.

— Именно так, — кивнул профессиональный некромант. — Мы обсудили с Сигидом все необходимые действия, которые должен выполнять ваш помощник, и я создал весьма и весьма годную анимацию. Ваша крыса по-прежнему неуязвима для прямого магического воздействия, по-прежнему обладает отличными охотничьими навыками, но можно не опасаться, что она нападет на людей. Или что она принесет какую-нибудь заразу в дом. Она теперь такая чистенькая, что ее можно вместо резиновой уточки в ванную брать! И, что самое главное, она не утонет, если будете ее топить!

Я сглотнула и поспешно отвернулась.

В конечном итоге мне удалось более-менее смириться с происходящим. Ну а что такого? Если представить, что этакая механическая волшебная игрушка по дому ползает, заводная, угу, то и вовсе нестрашно. Подумаешь, харчит живых крыс без каких-либо эмоций и тени осознания в глазах.

Благодаря ранней пробудке, я успела переделать почти все домашние дела до того, как надо было открывать лавку. Хотя, какая к черту лавка! Тисса и Соши половину ночи вычищали помещение от опавших, высушенных и превратившихся в черную гниль растений. Еще и большая часть садовых деревьев во дворе потеряла листья.

Девчонки теперь дрыхли в комнатах, что сурки в норках. А я... я прошлась по своему магазинчику, убедилась, что хотя бы теплицы остались нетронутыми, посмотрела печально на погибший сад... И решила закрыться. Ну а что еще делать? Не позориться же пустыми прилавками перед клиентами.

Вся в расстройстве, швыркая носом и злобно моргая, я рассерженно месила тесто. Для лимонного печенья, да. Засяду в лаборатории, налопаюсь до отвала. И не буду никого видеть целый день.

Отличная затея.

Обернулась, значит, сахар достать, и вздрогнула опять. Ибо некромант сидел за столом и буравил меня жутким взглядом. Как только маги и умеют — будто решал, правую или левую руку ему в какое-нибудь мерзкое зелье кидать, и сколько раз против часовой стрелки помешивать.

— Вам чаю подлить? — спросила и неестественным жестом поправила прическу. Испачкала волосы в муке.

Некромант помотал головой, постукивая длинным ногтем

по сахарнице. Рядом стояла полупустая вазочка с медом и термос, из которого, по-видимому, друг Гийльрея и изволил напитки вкушать.

— Нет, спасибо, у меня есть несколько неистребимых привычек, и это, — он кивнул на открытый термос, из которого вился аппетитный дымок, — одна из них. Я решил с вами поговорить, пока Сигги нас не слышит.

Я отвернулась к раковине и принялась отряхивать челку, искоса незаметно разглядывая сего странного представителя волшебной братии. И мне еще казалось, что это Гиль ку-ку? Не-а, да он просто образец здравомыслия и адекватности. От этого Шиски у меня мурашки по коже, и это даже без учета знания того, что он некромант.

Понятно теперь, откуда все эти сказки про злобствующих кровожадных темных магов.

— Пока не слышит? — переспросила, а Хунрир замялся.

— Ну, то есть, пока он спит, мы с вами можем немного посекретничать.

Господин Шиски вежливо подождал, пока я поставлю печенье в духовку и замариную курицу, нервируя меня своим молчанием и пристальным вниманием к каждому моему действию.

— Дадите переписать ваш рецепт? — со звездочками в глазах попросил Шиски, когда я наконец позволила себе сесть и опустить руки.

Я от изумления не сразу нашлась что ответить. Вот так хобби у него, оказывается — у плиты возиться.

— К-конечно, господин некромант. Это семейный рецепт, но ничего секретного в нем нет.

— О, благодарю, благодарю.

Мужчина предложил мне травяной чай из своего подозрительного термоса, но я благоразумно отказалась, ограничившись классическим черным из собственного безопасного заварника.

Гордо расправившиеся чайные листы водили хоровод, один за одним собираясь в центре натертого чайничка, словно тоже собрались "посекретничать". Я следила за их кружением и мечтала занырнуть в море. Сейчас бы пройтись босой по прохладной с ночи гальке, забраться на волнорез и разом ухнуться в воду там, где поглубже, обняться с обросшим водорослями камнем и качаться на волнах, как в детстве. Наблюдать за тем, как шествующее по небосклону солнце тоже плещется в воде, заигрывая с мелкой рябью.

— Так о чем вы хотели поговорить?

Блондин щелкнул пальцами и доверительно наклонился ко мне.

— Мне всегда было дико интересно и уж простите, если мой вопрос покажется вам чересчур интимным, но... И как оно?

Я похлопала глазами.

— Простите, что?

Шиски ничуть не смутился.

— Как оно вам.

Я обмахнулась ладошкой, зачем-то огляделась вокруг. Нет, определенно я неправильно его поняла — не может джентльмен так легко спрашивать о таком, да и вообще — спрашивать! Ох, Риса, опять эта твоя дурная фантазия разыгралась, вечно ты приписываешь людям мысли, которые им несвойственны.

— Что именно, господин Шиски?

— Хунрир, — поправил меня некромант, угрожающе погрозив указательным пальцем. Да-да, с тем самым острым ногтем. На его руках явственно зеленели следы окислившейся меди от многочисленных колец, которые с моем доме он почему-то снял.

— Хорошо, Хунрир, поясните, пожалуйста. Я, признаться, совершенно вас не понимаю.

Мне осталось только беспомощно пожать плечами и заглянуть в его светло-карие, почти медовые, глаза с наивно-щенячьим выражением.

Не то, чтобы я умела как-то особенно манерничать и добиваться всего, чего хочу от мужчины одним взмахом ресниц, но кое-какие навыками обладает любая представительница женского пола, даже совершенно неискушенная дебютантка. Правда, мне все время лезла в голову мысль о том, что глаза-то у Хунрира не просто медовые, а как раз того цвета, который получился бы, вознамерься кто проверить верность поговорки и добавить в мед ложку дегтя.

Некромант пожевал губы.

— Я — человек неразборчивый и небрезгливый. И с Гилем нас соединяют, безусловно, дружеские и доверительные отношения. Да что там, мы почти как кузены, выросшие в одном доме! Но даже мне тяжело представить, как с ним можно, хм...

Я поощрительно закивала, дабы Хунрир закончил уже свою мысль, хотя его слова и казались мне несколько странными и совершенно мне не нравились своей двусмысленностью.

— Как с ним можно что? — поджала губы я, не решив еще, забавно все это или неприятно.

— Ну, например... — и, выдержав драматическую паузу, Шиски ляпнул: — читать любовные романы.

Едва не подавившись, я отложила сушку в сторону. Знала же, что плохая идея — так и задохнуться можно.

— А он что, не переносит запаха типографской краски? — бесхитростно предположила. — Или у него случается эпилептический приступ, когда он видит глупых женщин, обливающихся слезами над книжкой?

Блондин в ответ тоже отставил кружку и подозрительно на меня уставился.

— Да нет, я о том, как вы умудряетесь так потрясающе беззаботно себя чувствовать и раскованно мыслить в компании не безразличного вам телепата.

Я в буквальном смысле почти уронила челюсть.

— Вы что, телепат?

Блондин выпучился на меня столь же красочно.

— А я что, вам небезразличен?

— Нет, конечно! Ой, простите, в том смысле, конечно же вы мне нравитесь, вы очень даже симпатичный молодой мужчина, и внешне, и так, правда-правда, вы очень обаятельны, просто я — это я и...

Я оборвала себя на полуслове.

— Так вы что, и в самом деле можете читать мысли?

— Нет конечно, зачем бы я тогда спрашивал, как вы ко мне относитесь, — не менее ошарашено, чем я, ответил некромант.

— А разве для подобного не требуется решение суда или особые полномочия? И разве я бы не почувствовала, что кто-то роется у меня в голове? Я знаете ли это, то самое! У меня невосприимчивость, знаете ли!

— В самом деле? — слабо переспросил Шиски, оглянулся куда-то в сторону и почему-то немного спал с лица. И даже слегка побледнел.

Я подозрительного его разглядывала, а некромант молчал, отстранившись от стола и о чем-то размышляя.

— Итак, — начала я вполне светским тоном, — я так понимаю, что мы с вами неправильно друг друга поняли. Вернее, это я вас неправильно поняла. Вы ведь подразумевали господина Гийльрея, когда спрашивали.

Мне не нужно было спрашивать, я утверждала, внимательно наблюдая за реакцией блондина на мои слова.

— И господин Гийльрей — телепат. Это так?

Хунрир сложил пшеничные брови домиком, сморщил нос, а потом и вовсе уронил голову на руки, звонко стукнувшись лбом об стол.

— Сигги меня убьет, — мрачно констатировал некромант. — Я думал, что раз у вас так все серьезно, то вы уже в курсе — он ведь специально уехал в провинцию, чтобы разобраться со всем этим. Простите меня!

— С чем разобраться? — выделила самое главное я, но Хунрир отмахнулся, страдальчески заламывая пальцы.

— Вы так мило ворковали и смотрели друг на друга влюбленными глазами, что я решил... О, как я был глуп! Говорила же мне мама не спешить с выводами! Я решил, что Сигид уже раскрыл вам свою тайну. Ох, что же мне теперь делать.

Он приоткрыл один хитрый глаз и подмигнул мне, чем окончательно сбил с толку.

— Так и быть, раз я так бесцеремонно влез в ваши дела, то мне и исправлять.

— Мы ворковали? — совершенно невпопад брякнула я.