Well groomed mind 1 часть

— Но я ничего никому не говорила.

— Я рад, — перебил я ее опять. Хотя у меня были веские причины, чтобы поделиться своими выводами с Невиллом, я не хочу, чтобы Гермиона, болтая, выдала ту информацию, за которую я хочу попросить моего лучшего друга дать нерушимый обет.

— Теперь, когда у вас было время подумать об этом, что вы скажете?

— Я просто не знаю, Гарри. Это кажется настолько далеким от реальности, и теперь, когда Воландеморт вернулся... — она замолчала.

— Гарри, — сказал Невилл, чем отвлек мое внимание от Гермионы, — Дамблдор говорит, что он вернулся, но статья Скитер в это утро якобы процитировала твое письмо, заявив, что ты ни разу никому не сказал, что он вернулся. Ты единственный имеешь реальное представление того, что видел той ночью, и любой, кто утверждает обратное, лжет. Но другие газеты говорят, что ты сказал Дамблдору, якобы Волдеморт вернулся.

— Скитер соврала, — отрезала Гермиона.

— На самом деле, она сказала правду. У меня хорошие рабочие отношения с Ритой, и я намерен их сохранить. Я послал ей письмо через моего адвоката, объясняя мою позицию. Вы двое не были достаточно близки, чтобы услышать, но когда я вернулся, я ничего не говорил. Я не мог. Яд акромантула оказывал парализующее воздействие на мое тело. Я едва успел попросить мадам Помфри о помощи, не говоря уже о том, чтобы успеть рассказать какую-нибудь дурацкую историю о Волдеморте, возрождающегося из котла и дуэли с ним.

— Но Дамблдор сказал, что ты сражался с ним, — сказала Гермиона.

Я вздохнул. Я любил ее как сестру, но у нее было слишком много веры в определенных людей.

— Я попросил вас, ребята, ехать со мной, потому что вы заслуживаете того, чтобы знать правду. Я не могу вам все рассказать, потому что есть некоторые правовые вопросы, касающиеся моих покойных родителей, которые до сих пор не решил и мой адвокат сказал мне, не обсуждать их пока, но вы, ребята заслужили знать остальное.

Одной рукой, я вытащил мой обернутый плащем-невидимкой портативный сейф и призвал его. Он приземлился мне на колени. Гермиона ахнула.

— Как ты смог выучить беспалочковый призыв?

— Когда захочет, профессор Моуди превосходный учитель, — ответил я. Я не мог рассказать о секрете Барти. После многих дискуссий через двустороннее зеркало, Томас согласился, что я должен рассказать о том, что я узнал о Дамблдоре, моем личном опыте работы с Дамблдором и ограниченные сведения о его возвращении, но не о моих отношениях с Томасом, завещании моей матери, или моем истинном душевном состоянии. Если бы я рассказал им о ментальных манипуляциях Дамблдора, они должны быть в курсе того, что я случайно починил своими силами. Я порезал палец, покрыл свою палочку кровью, прикоснулся к замку и прошипел пароль.

— Что ты сказал? — спросил Невилл.

— 'Дадли выглядит как свинья с париком', — ответил я. Гермиона спрятала ухмылку за рукой, но ее глаза смеялись, а Невилл хмыкнул. — Это правда, — сказал я, защищаясь.

— Я слышала, — ответила Гермиона, заглядывая через мое плечо в открытую коробку. — но никогда не встречала такой вещи раньше.

— Потому что они полулегальные. Если кто-то увидит ее, тебя арестуют, — сказал Невилл, широко раскрыв глаза.

Я пожал плечами.

— Я знаю, но мне был нужен какой-нибудь сейф, а в мой чемодан может заглянуть каждый. — Я полез внутрь во второй отсек и извлек два отдельных пакета пергаментов, которые я вручил им. Указывая на парселтанг-руны в верхнем правом углу, я сказал, — мне неловко говорить об этом, но вы должны капнуть каплю крови в угол пергамента. В противном случае, любой может прочесть их.

— Кто учил тебя магии крови? — спросил Невилл. Гермиона, которая уже держала свою палочку в руке, сделала паузу, глядя на Невилла вопросительно.

— Я не учился самостоятельно. Моуди устроил меня на заочное обучение по Руническом парселтангу с американским профессором, с которым он познакомился, когда работал в Министерстве. Мне был нужен способ, чтобы скрыть эти пергаменты и защитить информацию внутри вашего разума. Это не идеальное решение, — предупредил я их. — Это просто кодирует информацию. Решительно настроенный легилимент все еще может найти ее, но это займет у него месяц или два, чтобы решить головоломку. Я не хочу, чтобы то, что случилось со мной, случилось и с вами, поэтому я попросил помощи у доктора Лидса.

— Как, у Джозефа Лидса? — спросила Гермиона, зеленея.

— Да. Блестящий, но строгий педагог. Снейп по сравнению с Лидсом можно классифицировать как деликатным.

— Он преподает Темных Искусств, — запротестовала Гермиона.

— Он археолог и ученый, а не мастер Темных Искусств, — сказал я.

Невилл положил руку на руку Гермионы.

— Моя двоюродная бабушка рассказывала мне, что в других странах не относятся таким же образом к Темным Искусствам, как мы. Дядя Альджи сказал, что это так, потому что их Министерство не допускает искажения понятий. Темные для магических Искусствах не обязательно означает злые. Для некоторых, это означает старые, неизвестные или даже скрытные. Большинство семейных заклинаний, технически, являются темными искусствами, потому что семьи не делятся знаниями ни с кем за пределами семьи.

— О-о, — сказала она, по-прежнему выглядя неуверенной.

Невилл добросовестно вытащил нож из кармана, уколол палец, и капнул в угол каждого своего пергамента. Листы светились фиолетовым в течение нескольких минут. Затем произнес нужное заклинание и протянул пергаменты Гермионе, которая смотрела на них непонимающим взглядом.

— Это просто старые заметки по гербологии, — сказала она.

— Я наложил заклинание, чтобы они показывали то, что по моему мнению может у вас храниться. У Невилла — это заметки по гербологии. Твои по трансфигурации.

— Это не опасно? — спросила она.

Невилл и я кивнули. Решительно, Гермиона скопировала Невилла, используя свою палочку вместо ножа, и произнесла заклинания.

— Что теперь?

— Прочтите их. Там есть все, в том числе и про безумного пророчества Дамблдора и все причины, почему я думаю, что это дерьмо. Невилл, я ненавижу вываливать так внезапно эту информацию тебе, но Моуди сказал мне, что твои родители были в Ордене Феникса вместе с моими.

Он посмотрел на меня с беспокойством.

— Если все правильно подать, пророчество может быть применимо и к тебе. Если ты не хочешь быть втянутыми в войну, ты должен знать об этом и о том, как противодействовать всему этому.

— Он действительно вернулся,— сказала Гермиона, затаив дыхание. Она всегда легко выделяла саму суть из текста.

— Читайте все с начала. Потом я отвечу на ваши вопросы, насколько смогу.

Невилл передал Дифи мне обратно на колени и повернулся боком в кресле, прижав колени к груди, прислонившись спиной к стене. Я присматривался к Гермионе, но основное внимание было уделено Невиллу, другой потенциальной пешке Дамблдора. Я подумал, является ли его робкий характер результатом его воспитания или это снова вмешательство Дамблдора.

Гермиона ахнула и посмотрела на меня со слезами на глазах.

— Гарри? Действительно ли он...

Я кивнул, интересуясь на что она сослалась: на психические нарушения или на пророчество.

— Но зачем кому-то менять твою личность? Мы действительно друзья или он приказал тебе дружить со мной?

Я перегнулся через проход и сжал ее колено.

— Меня не волнует, как мы стали друзьями. Ты по-прежнему мой лучший друг. Я рад, что он сделал это, потому что иначе я бы не узнал тебя лучше.

Невилл фыркнул.

— Или, может быть, ты поговорил бы с ней в поезде, как это сделал я. Ты прав по поводу Рона. Никто не хотел дружить с тобой, потому что это означало попадание под заклинания слизеринцев всякий раз, когда он не мог держать свой большой рот на замке.

Я поморщился.

-Извините.

— Здесь нет твоей вины. Болван приставал к тебе, как клейкая лента, в течение трех лет. Я просто счастлив, что ты поумнел, — сказал Невилл и вернулся к чтению.

За последние шесть месяцев, он перестал робеть с нами, но все же иногда эта его черта проявлялась. Я был так рад, что он чувствовал себя достаточно в безопасности, чтобы высказывать свое мнение, и растерян, что мне потребовалось три года, чтобы осознать правду.

— Да! — пронзительно вскрикнула Гермиона, тряся кулаком в воздухе. — Я была права! Я так и знала!

— Знала что? — спросил я.

— Парселтанг является генетической способностью.

— Ты должна прочитать 'Мифы о Магглорожденных'. Канадцы сделали некоторые интересные исследования о магглорожденных несколько лет назад. Автор исследования был вампиром, так что это не совсем законно в Великобритании. Если ты обещаешь, что тебя не поймают за чтением, я дам эту книгу тебе.

— У тебя она есть? — Она прямо светилась от такой перспективы.

— В данный момент — нет. Я одолжил свою копию кому-то для ознакомления. Ты можешь взять копию после того, как человек вернет его.

— Как долго он будет его читать? — спросила она, явно намереваясь выпросить, одолжить или украсть еще одну копию, если придется ждать слишком долго.

— Несколько недель.

Достаточно времени для Лорда Волдеморта, чтобы довести Люциуса Малфоя до сердечного приступа.

Невилл смотрел на наш разговор с интересом, но не делал замечаний. Прошел час. Я купил тыквенных котелков с тележки и несколько конфет, чтобы дополнить обед, за который я заплатил Добби, чтобы он упаковал его для нас. После повторного наложения рун на дверь, я выложил еду и начал ждать. Невилл перечитывал пергамент в четвертый раз, иногда хмурясь или кивая головой. Гермиона сравнивала ссылки в моих заметках на своем старом учебнике по гаданию, который был почти бесполезен, и подшитые в папку статьи из Пророка, которые она заказала по совиной почте. Я прочистил горло. Они оба изумленно подняли глаза. Я показал на наш обед.

Глаза Невилла округлились.

— Где ты это взял?

— Купил его у Добби.

— За сколько? — спросила Гермиона.

— Пять кнатов. Он не взял с меня плату за еду. Сказал, что правила Хогвартсе не допустили бы это.

Я одарил ее острым взглядом.

— Эльфы дали бы мне едневную пищу, но я постарался предоставить вам самую хорошую еду.

— Болван, — сказала она, ударяя меня по руке.

Невилл просто закатил глаза и засмотрелся на тарелку.

— Гарри, — сказал он между укусами, — ты знал про моих родителей, верно?

— Да, — сказал я после того, как я проглотил.

— У нас были целители разума, в том числе три мастера легилименции, которые обследовали их. Я не могу оперировать этим видом магии, но я очень хорошо знаком с ним. Я не знаю, является ли магия разума наследственной или нет, но это почти как то, что некоторые имеют возможность освоить ее, а другие просто научиться основам.

— Это генетическая способность.

Я сунул руку в свой сундук за генетическим тестом и передал его Невиллу. Гермиона посмотрела через плечо, и широко раскрыла глаза, когда она увидела мои результаты.

— У меня осталось немного зелья и листы теста для вас, ребята. Вы можете забрать их позже.

Гермиона улыбнулась, но Невилл остался серьезным. Он отложил мой тест в сторону.

— Стихийная магия — очень могущественная. Заметить изменения разума, сделанные Дамблдором — это весьма правдоподобно, но их исправление требует помощи мастера. Если ты пробовал самостоятельно, ты бы сошел с ума. В какой-то момент, ты встретился с кем-то, кто мог либо зафиксировал разум, либо вправил тебе мозги достаточно, чтобы ты нормально существовал. Если это было исправление, как долго оно будет продолжаться?

Я глубоко вдохнул. Томас предупредил меня о Невилле. Его растили волшебники. Учитывая ситуацию с его родителями, он может знать многое о магии разума, больше чем мы предполагали. Если это произойдет, как он сказал, тогда он доверится моему решению (включить Невила в круг осведомленных), но предупредил не говорить с ним обо всем, подразумевая под этим, что я должен плести словесные кружева.

— Я не знаю, сколько я могу тебе сказать.

— Почему бы и нет? — потребовала Гермиона.

— Прежде чем я покинул Хогвартс, я посоветовался с кое-кем...

— С Моуди? — спросила Гермиона.

— Нет, — ответил я. — Он сказал, что если я доверяю вам обоим, я должен поделиться этим с вами, но это может навлечь на вас опасность. Дамблдор пойдет на многое, чтобы превратить меня в того, каким он хотел бы меня видеть. Он был чрезвычайно ловок. Я заметил это только потому, что английский — не мой родной язык. Когда я медитировал, я ощутил вещи, которые он изменил. Затем я показал Моуди на пятна, и он помог мне определить, что изменилось в данном месте — там, где язык меняется на парсельтанг. Я самостоятельно получил инструкции от мастера по легилименции, который показал мне некоторые упражнения, которые я мог спокойно сделать в одиночку. Они помогли мне привести мой разум в порядок, но основная часть восстановительных работ произошла после третьего задания Турнира.

Гермиона закрыла свой рот рукой, а Невилл уставился на меня в шоке.

— О Цирцея, ты подменил портключ, — сказал Невилл, не веря своим глазам.

— А какой у меня оставался выход? Дамблдор продолжал приглашать меня встретиться, подлавливая меня после занятий. Он вызвался помочь "исправить" меня. Мой фонд не будет платить за мастера-легилимента, потому что Дамблдор является поверенным и он мастер легилименции, не говоря уже о том, что он мой Сопредседатель моего траста. Я боялся, что если я позволю это Дамблдору, он меня убьет, и заменит меня Мальчиком-Который-Выжил. Я не знал, что делать.

Эти слова просто вырвались. Закончив, я повесил голову. Руки обвились вокруг меня. Я застыл, не привыкший к объятиям. Вьющиеся волосы щекотали мой нос. Я поднял руки и прикоснулся к спине Гермионы.

— Я не ненавижу тебя, Гарри. — Через ее плечо, я посмотрел на Невилла. Немного бледный, но не в ярости. Лучше, чем я ожидал.

— Я не прощу, что ты запугал меня до полусмерти, но у тебя не было выбора, — сказал он наконец. — Если даже половина того, что ты понял — правда, на наше общество это может сказаться лучше, если бы Тот-которого-не-называем действительно вернулся. Великий Мерлин, я знал, что бабушка не любит Дамблдора. Она обвиняла его за происшествие с папой и мамой, и иногда она жаловалась по поводу его политики, но я никогда не думал... Ты торговался, не так ли? Ему от тебя новое тело, тебе от него — здравый разум.

Я кивнул сурово.

— И нерушимый обет. Пророчество или нет, мы больше не можем убить друг друга.

У Невилла отвисла челюсть.

— Ты не присоединишься к нему, ведь так?

— Не присоединюсь. Я нейтрален. Совершенно нейтрален. Мне, возможно, придется выбрать сторону в конце концов, но не сейчас.

— Ты-знаешь-кто согласился на это? — спросил Невилл, снизив голос до шепота.

— Он был на удивление разумным. Были смягчающие обстоятельства, так что я не знаю, как он относиться к кому-либо еще. Хотя, я все же упомянул о вас двоих в нашем договоре. До тех пор, пока вы не выступите против него, он оставит вас в покое.