🏰 Второе дыхание. Часть 1. Западня

— А кто-то ещё сомневался, сработает ли мой безупречный план!

Глава девятая,

в которой Принцесса снова много плачет,

узнаёт то, чего предпочла бы не знать вовсе,

и делает то, чего предпочла бы никогда не делать,

а Многоликий умоляет её забыть о нём навсегда

и выйти замуж за принца Акселя

Всё было серое: крашеные стены и потолок, металлическая спинка кровати, голый мраморный пол, шторы и решётка на окне. Серый цвет был повсюду, почти до белизны светлый, незатейливо мышиный или же густо уходящий в черноту. Эрика, лежавшая на кровати, подняла перед собой руки и совсем бы не удивилась, если бы и они тоже оказались серыми, словно её глаза потеряли способность различать краски. Руки, впрочем, были обыкновенные, только очень бледные. В голове у неё что-то разладилось: мысли, медленно перетекавшие одна в другую, были такими вязкими, словно даже мозг превратился в клейкую серую замазку.

'Мне дали лошадиную дозу снотворного, — вяло подумала Принцесса. — Сколько часов... или дней я спала?' Тёмное ущелье в голубых магических бликах, метель, древний музыкальный инструмент, ночь в Лагошах, побег и то, что ему предшествовало — недавние события перепутались в памяти, слиплись в один громоздкий неудобный ком. В каждом воспоминании присутствовал Многоликий, и оттого каждое воспоминание отзывалось сердечной болью. Боль, наверное, была бы нестерпимой, если бы не снотворное, всё ещё бродившее в крови.

— Я потеряла его, — вслушиваясь в звук своего голоса, прошептала девушка, повторила: — Я потеряла его, — и по её щекам потекли слёзы.

Вытирать их она не стала.

Решётка на окне говорит сама за себя: ничего хорошего ближайшее будущее не сулит. Всё хорошее осталось в прошлом. Принцесса потрогала свои губы — они помнили поцелуй Феликса, так же, как тело её помнило жадность его объятий — и всхлипнула, осознавая: это недолгое счастье — всё до капельки счастье, какое было им отмеряно.

Преодолевая слабость, Эрика откинула одеяло и встала. Выяснилось, что одета она в подкрахмаленную сорочку из гладкого серого полотна, очень длинную и закрытую до горла. Рукава, наползающие на кисти, и завязки на спине почему-то вызвали у Принцессы ассоциации со смирительной рубашкой. 'Но вряд ли им понадобилась смирительная рубашка... они усыпили меня раньше, чем я поняла, какая нас настигла катастрофа...' Сунула ноги в холодные кожаные тапки, которые дожидались её у кровати, и прошлёпала к окну.

Она считала, что изучила Замок вдоль и поперёк и скрытых от неё уголков в нём не осталось, но где находится эта помесь тюрьмы и лазарета, разобраться не сумела. Вид из окна ничем ей не помог: снаружи шёл снег, такой густой, что за ним едва проступала крепостная стена. Определить, какая это часть Замка, было невозможно. С минуту Принцесса бездумно таращилась на снег, солёные ручейки стекали за ворот сорочки. Потом переместилась к глухой двери, обитой шершавым серым коленкором, подёргала её, ни в малейшей мере не надеясь открыть. От двери перешла умывальнику, над которым висело небольшое овальное зеркало. В нём она увидела, что её волосы спрятаны под светло-серый платок, и слегка удивилась, что не заметила этого раньше. Лицо было бледным, как простокваша, губы сливались с ним по цвету, а глаза, наоборот, синели ярче обычного, должно быть, от слёз. Всё вместе выглядело нереальным, как будто во сне. 'Ах, если бы во сне! Я что угодно отдала бы, чтобы сейчас проснуться в другой жизни!'

Но увы, такого пробуждения не предвиделось.

Умываться не хотелось. Вообще не хотелось шевелиться, и девушка снова села на постель. Из мебели в комнате были ещё стул и прикроватный столик. На столике стояли кувшин с каким-то питьем, чайная чашка и пара фарфоровых судков с едой. Принцесса приподняла крышку над ближним из них, но тут же опустила обратно — от вида и запаха еды её замутило. Кроме посуды, на столике нашлась мамина фотография в рамке. Соломенная шляпа, летнее платье с открытыми плечами, смеющиеся глаза Королевы... такие счастливые, будто с её дочерью ничего не случилось, с внезапной нелепой обидой подумала Эрика. Но странно, кто же был столь заботлив, что догадался оставить тут это фото?

В замке повернулся ключ, дверь отворилась, и в комнату вошёл Король.

— Как ты себя чувствуешь, девочка? — сухо спросил он.

Принцесса со всхлипом втянула воздух.

— Перестань, тебе не пристало плакать, — сказал Скагер, устраиваясь на стуле.

В прежние времена она, наверное, сошла бы с ума от брезгливой неприязни в его взгляде, но сейчас просто ждала, что он скажет. Любовь Эрики к отцу, прежде пылавшая, несмотря ни на что, 'свидания' в сокровищнице Ирсоль, похоже, не пережила. Король тоже чего-то ждал, скрестив руки на груди и рассматривая её сквозь раздражённый прищур. Ладно, она может заговорить первой. Сглотнув, Принцесса задала самый важный для неё вопрос:

— Где он? Что вы с ним сделали?

— Твой ненаглядный оборотень? В подземелье, где же ещё. Там ему самое место. Ключ от пояса ты могла бы спрятать и получше.

Эрика отвернулась к окну и тыльной стороной ладони вытерла мокрые щёки.

— А вот ключ от твоего браслета вы уничтожили совершенно напрасно, — продолжил Король. — Будешь теперь сидеть за решёткой, пока Мангана не придумает другой способ удерживать тебя на месте.

— Вы знали, что я... Одарённая?

— А ты всерьёз рассчитывала это скрыть?

— Зачем, папа? Зачем ты это сделал? — спросила она, помолчав. — Зачем ты надел на меня браслет, когда я была маленькой? — и добавила с запоздалой надеждой: — Ты боялся, что я погибну, как мама?

Его величество удивлённо приподнял брови. Разумеется, ничего такого он не боялся.

— Тогда зачем? Чтобы я не ездила помогать бедным, как она?

— Думаешь, я не нашёл бы на тебя управу? — с равнодушным смешком поинтересовался отец. — Тебе не позволили бы увлекаться благотворительностью. Но вот найти управу на Тангрис...

— Тангрис здесь ни при чём, папа, теперь я это знаю!

— Ещё как при чём, — возразил Король. — Вскоре после того, как погибла твоя мать, Мангана получил предсказание: волшебница из Икониума заберёт мою власть, когда встретится с моей дочерью. Как ты думаешь, девочка, мог я такое допустить? Значит, нужно было позаботиться, чтобы ты никогда не покидала Замок без меня; единственное, что способно остановить Тангрис — это Корона.

Эрика медленно кивнула; она знала: древняя магия Короны рассчитана на то, чтобы защищать монарха и его дом от опасного магического воздействия извне. Слова отца Эрику даже не уязвили; ей и без них было так скверно, что хуже, кажется, быть уже не может.

— Так значит, ты держал меня взаперти из-за какого-то дурацкого предсказания? — уточнила она. — Ты так боишься за свою власть, что был готов...

— Я лишь устроил всё так, как мне удобней, — пожал плечами Скагер. — Распоряжаться твоей жизнью — моё священное право.

— Распоряжаться моей жизнью... переставлять меня, как пешку... — пробормотала Принцесса. — Вы всё подстроили, да, папа? Ради этого проклятого Наследства?

— Ну почему? Не всё. Потаскушка Ингрид, в самом деле, спуталась с твоим братом. Они, в самом деле, вознамерились меня убить. Малыша Марка уже ждут в пограничном отряде на севере. Там, как ты знаешь, постоянно стреляют... и даже попадают в офицеров. Я не слишком надеюсь, что он вернётся живым.

— А Придворный Маг?

— Он держал их под присмотром. Мангана предан Короне.

— Я думала, ты в опасности, папа... — иссякшие было слёзы потекли снова.

— На это и был расчёт, — спокойно отозвался объект несостоявшегося покушения. — Сначала, правда, мы рассчитывали кое на что другое... но потом обстоятельства изменились, и заговорщики, идиоты, подвернулись очень кстати.

Эрика не ответила. Король, лицо которого вдруг исказилось гримасой разочарования, вздохнул:

— Ингрид, Ингрид... Какая прекрасная вышла бы из неё Королева — не чета твоей матери. Она могла бы упиваться своим могуществом, если бы только не...

— Именно этого она и хотела — упиваться своим могуществом, — тихо заметила Принцесса. — Просто ты оказался слишком стар для неё.

— Не дерзи отцу, девочка, — поморщился Король. — Теперь место твоей мачехи — в Башне Безумцев. Но сначала она должна родить ребёнка.

— Ребёнка? Ингрид беременна?

— Да.

'От кого?' — хотела было спросить Эрика, но прикусила язык.

— Может, это дитя получится лучше, чем ты или твой брат? — вздохнул Скагер. — Повезло мне с наследничками, ничего не скажешь. Один так рвался на трон, что затеял убрать оттуда меня. Другая, наоборот, вместо того, чтобы думать о своём высоком предназначении, сбежала с проходимцем и преступником...

— Вы же сами это подстроили, — с горечью напомнила Принцесса.

— А что нам оставалось? Старая ведьма Ирсоль перемудрила со своим завещанием. Не могли же мы отдать тебя замуж за оборотня! Пришлось свести вас другим способом.

Принцесса молчала, она боялась слушать, как именно их заманили в ловушку. Но, судя по всему, отцу не терпелось посвятить её в подробности 'безупречного плана'.

— Мангана, как ты знаешь, умеет смотреть и в будущее, и в прошлое. Он давно выяснил, где примерно спрятано Наследство Ирсоль и кому оно предназначено, но достать его без вас мы не могли. Он рассчитал, в какой день твой приятель явится в Замок, дальнейшее было несложным. Всего-то и нужно было: сделать так, чтобы оборотень попался, а ты подслушала наш разговор — помнишь приоткрытую дверь в мой кабинет? Потом подсунуть тебе ключ от пояса — заметила, за какой книгой он лежал?

— 'История музыкальных инструментов', — прошептала Эрика.

— И позаботиться, чтобы ты не взяла ключ слишком рано — помнишь лампу, которая всю ночь горела на моём столе? Иначе Мангана не успел бы поставить защиту на крепостную стену. Да и вы, голубки, должны были познакомиться поближе. Этот прохвост удрал бы один, если бы ты освободила его на день раньше.

— ...И ещё нужно было напугать меня, чтобы я захотела сбежать вместе с ним, — дополнила девушка, закрывая глаза от боли. — А если бы мы не поняли, зачем нужен браслет и как от него избавиться?

— Не волнуйся, мы бы вам подсказали, — хмыкнул Скагер. — Но твой приятель соображает быстро.

Ей всё стало ясно. Кроме двух обстоятельств.

— Как вы сумели нас выследить? — это было первое из них.

— А ты не догадалась? — отец кивнул на фотографию в платиновой рамке. — Мамочкин подарок. Где одно заклинание, там и два, можно подвесить другое, следящее... а в том, что ты заберёшь эту вещь с собой, мы не сомневались.

— Ты так сильно хотел заполучить Инструмент? — это было второе обстоятельство. — Но для чего, папа? Разве тебя когда-нибудь интересовали справедливость или свобода?

Король изумился:

— Справедливость? Свобода? О чём ты говоришь, Эрика?

— Его же так называют: Инструмент Свободы или Инструмент Справедливости.

Он уставился на неё, как на забавную зверушку, и рассмеялся коротким неприятным смехом:

— Дурочка, с чего ты взяла?! Инструмент Власти — вот что такое твоё Наследство. Каким образом, по-твоему, Ирсоль удавалось держать в подчинении целый Континент?

— Она была мудрой и доброй владычицей. Она любила своих подданных и хотела, чтобы они были счастливы.

— Дурочка, — повторил отец с отчётливым сожалением. — Сентиментальная дурочка, вся в мать. Поэтому и попалась в нашу ловушку.

— У меня был выбор?

— Да! — Король вскинулся, и девушка вдруг поняла, что в нём кипят едва сдерживаемые эмоции. — У тебя был выбор! Ты могла остаться с принцем Акселем! По-честному выйти за него замуж. Мангана предупреждал меня, что шанс на такой исход невелик, но я до последнего надеялся, что ты будешь благоразумной. Наследство Ирсоль никуда бы от нас не делось, мы добрались бы до него позже! Но упустить возможность породниться с самим Джердоном, Эрика... Сорвать помолвку с принцем Акселем — это худшей поступок в твоей жизни!

— Но я не срывала помолвку, папа, — она и сама не знала, почему принялась оправдываться. — Я думала, принцу Акселю скажут, что меня похитили, а потом...

— Принца Акселя вызвали в Икониум наутро после твоего побега, — прошипел Скагер. — А вечером пришло письмо от Императора. Он всё знает: о том, что вы устроили инсценировку, о том, что ты сбежала — и даже с кем ты сбежала! — о том, что впутала в свой побег его сына... Помолвка разорвана, девочка. И хорошо ещё, если теперь нам не объявят войну.

'Аксель тоже меня предал, — невыносимо усталая от разговора, подумала Принцесса. — Что ж, по крайней мере, замуж я пока не выхожу...'

— Но замуж ты всё равно выйдешь, и очень скоро! — больше не скрывая ярости, вторгся в её мысли отец. — Подготовка к свадьбе уже началась.

Эрика оторопела:

— За кого?!

— За герцога Пертинада. Сегодня он сделает тебе официальное предложение, и только попробуй ему отказать.

Мгновенно сбросив оцепенение, она вскочила с кровати.

— Нет, папа, нет!!!

Король скривился, будто прожевал клопа:

— Да, девочка, да. Или ты хочешь, чтобы твой четвероногий друг издох в подземелье?

* * *

'Грядущее изменчиво, известно ли вам об этом?' — кажется, так было написано в 'Путеводителе', вспоминала Принцесса. Всякий, кто умеет заглядывать в будущее — будь то сильнейшая и добрейшая волшебница всех времён или пронырливый мерзавец, любитель магических артефактов, никогда не имевший собственного Дара — видит лишь один, наиболее вероятный путь развития событий. Сиятельная Ирсоль не сумела узнать, что её наследников перехитрят и выследят, хотя и предчувствовала возможную беду. Потрошитель всё рассчитал верно, но не сумел предсказать, что в решающие дни к Эрике приедет свататься сын Джердона Третьего.

Как только перестало действовать снотворное, картина случившегося полностью сложилась у неё в голове. Первоначальный план был прост. Предложения руки и сердца ждали от герцога Пертинада, ради чего его и пригласили в замок Эск. Король принялся бы настаивать, чтобы Принцесса ответила согласием, и одного этого хватило бы, чтобы она сбежала с Многоликим. Появление принца Акселя нарушило планы — слишком заманчивой для ингрийского монарха оказалась перспектива породниться с самым влиятельным правителем Континента. Но ведь Наследство Ирсоль было уже так близко! Не в силах противиться искушению завладеть Инструментом, Король позволил побегу осуществиться. Быть может, в глубине души он надеялся убить обоих зайцев — но, увы, разрыв помолвки, да ещё такой скандальный, его надежды уничтожил на корню.

Никто не скажет, действительно ли Скагер изначально собирался отдать свою дочь за межгорского борова, или всего лишь хотел использовать его как жупел. Но сейчас его величество был неумолим: через месяц — свадьба! 'Он хочет наказать меня за сорванную помолвку с Акселем? Или герцог пообещал ему за меня свою часть Межгорного княжества?' — в отчаянии думала Эрика, свернувшись клубком на узкой и жёсткой койке. Ей было очень противно и страшно.

Визит отца, завершившийся бурной и безрезультатной попыткой выяснить отношения, остался позади — у Принцессы до сих пор саднило горло от крика, а лицо распухло от слёз. Король, в таком гневе, в каком она никогда прежде его не видела, в ответ на любые слова дочери твердил, что завтра же казнит Феликса, а её саму запрёт в Башне Безумцев до конца её дней, если она откажет герцогу. Потом в дверь постучали. На пороге стояла женщина неопределённого возраста с мягким невыразительным лицом, одетая, как медицинская сестра — в белую крахмальную косынку и строгое синее платье с широким белым нагрудником. В руках у женщины был металлический лоток с заправленным шприцем.