Рояль вице-адмирала Руднева

Поездкой на автомобиле могли в этом мире похвастаться далеко не многие, а тут — целый автобус. Однако, совершенство конструкции сглаживало эффект. Автобус сдвинулся с места и очень приёмисто начал набирать ход. Я заметил на весь салон:

— Прошу заметить, мы в хвосте колонны. Больше за нами никого нет, вся дивизия едет перед нами.

Император меня одёрнул и показал глазами на четвёрку, что сидела сзади. Совсем уж понурившихся.

Я показал глазами, мол, не для этих стараюсь. Каждый может ошибаться и в общем-то они были правы. По-своему. Достаточно только вспомнить оконфузившийся царь-танк....

И началось. Мы ехали относительно плавно. Скорость скоро стала нарастать — видимо, прошедшие школу водители решили немного полихачить. И правда, дорога хорошая, чего плестись со стандартной скоростью в сорок километров в час? Двигатели могли выдать и шестьдесят, благо, конструкция лафетов пушек и хорошие подвески у автомобилей позволяли. Разогнались до пятидесяти восьми. Я зевнул и развалившись на сидении скрыто достал из подпространства один предмет. Книгу не по истории России, и даже не по морской тематике, а Толкиена. Сильмариллион. Николай Александрович погрузился в чтение, а я — задремал.

Проснулся только когда машина остановилась. Николай Александрович уже жестом показывал, что пора нам на выход. Вышел, ведь никто не хотел покидать машину вперёд императора, а император — не мог разбудить меня, так как спал я Очень крепко.

За окном было уже девять утра, многие вышедшие генералы начали искать пятый угол и разбежались. Перед нами разворачивалась картина пехотной дивизии, занимающей позиции на месте. Повара, закинувшие, как оказалось, еду в полевые кухни, сейчас раздавали солдатам кашу с тушёнкой и горячий чай, солдаты набирали воду — в водовозке. Машины-бензовозы заправляли автомобили, водители — курили, выйдя и разминая зад.

При этом вся эта колёсная армада свернула с дороги на поле, на котором и нужно было окопаться — что удобно, так это то, что перемещения на автомобилях были стремительные. От Берси я уже узнал, что дивизия-конкурент только заканчивает приготовления к маршу.

Николай Александрович, пока никого не было, спросил:

— Хьярти, можешь мне кое-что объяснить. Что это за машины? Вон ту, с красным крестом, я узнал. А дальше? Вот та, например, с цистерной в кузове?

— А, это бензовоз. Везёт топливо для всей колонны. Дальше — автомобили продовольственной службы, там находится провизия, повара, прицеплена сзади полевая кухня, которая варила кашу прямо во время марша. Дальше... — взгляд мой упал на классический КУНГ, — это так называемый КУНГ. Кузов универсальный Нормальных Габаритов. В таких кузовах может располагаться что угодно, — я заметил, что некоторые генералы, уже поссавшие, вернулись и слушают нас, — штабные работники, пункты радиосвязи и телеграфа, места для офицеров, любое другое оборудование. В таком кузове можно разместить что угодно, поэтому он и зовётся универсальным.

— А нормальных габаритов? — спросил кто-то.

— Потому что его высота рассчитана так, что бы автомобиль с ним на железнодорожной платформе не выходил за пределы допустимых железнодорожным транспортом габаритов груза. Вон те машины, — я показал на машины с удлиннённым кузовом, — предназначены для перевозки лёгкого, но объёмистого имущества. Там перевозятся пустые бочки, цистерны, лёгкое имущество. А вон та, — я указал на аналог АРМ, — ремонтная. Там есть два станка — токарно-фрезерный и сварочный. Автомастерская может чинить не только автомобили, так же там есть оборудование для починки обуви, одежды. Следующая — водофильтационная, — я показал на машину с кузовом, похожим на кунг, — внутри стоит мощный водный насос, который может забирать воду из любого водоёма по длинным шлангам и фильтровать её до состояния питьевой, обеззараживая. И наконец — последний автомобиль — это вон те пять легковушек. Это связные автомобили для разъездных работ. Довольно быстрые по сравнению с лошадьми. И могут безостановочно гнать километров двести, после небольшой заправки в пять минут — столько же. Лошадь же медленней и прихотливей. И обходится казне намного дороже, так как её нужно кормить постоянно...

* * *

*

Вопрос об автомобилизации подняли тут же. Но я держался до последнего — автомобили высшего качества я не могу производить тысячами. Тут нужен конвейер, эти то — сделал при помощи Силы и трудами всего завода.

Подписали контракт на двести сорок машин в год. И это с учётом того, что вскоре армии понадобятся грузовики. Общественный же транспорт решено было строить только на электричестве — так чище и безопасней. От автобусов я отбился, хотя предлагали приличные суммы. Морское ведомство затребовало сотню автомобилей для тяжёлых работ с углём и даже я имел сложный разговор про разработку дизельного двигателя для миноносцев. Это закончилось демонстрацией дизеля, уже имеющегося на заводе. Три тысячи лошадей — шутка ли? Дизелёк морякам понравился и мне заказали шесть штук для установки на миноносцы.

Вообще, со флотом у меня отношения начали налаживаться. Я показал визитёрам свои чертежи — это крейсера лёгкие, тяжёлые, с паровыми турбинами, и даже — проект специального военного корабля — на подводных крыльях. Меня хотели было поднять на смех, но пара фотографий резко поубавила количество весельчаков. Конечно, корабль на подводных крыльях имеет специфическую сферу применения. Но больше всего поразило, удивило и шокировало моряков то, что я назвал ледоколом. Этот монстр имел все шансы стать первым и единственным в своём классе. За основу проекта я взял "Арктика" и доработал его установкой ядерного реактора с дублирующей системой из ГТД. Ледокол поражал воображение и мог, по идее, легко проводить конвои судов северным морским путём. Но пока что он уступал в важности проекту "Прибой" — проекту по созданию десяти Больших десантных кораблей с носовой аппарелью...

* * *

*

— Быстрее, мать твою! — прикрикнул на матроса мичман, — не урони!

Матросик, молодой парень, тащил ящик, присланный аж из Петербурга. Учитывая полную блокаду дальнего востока — вещь ценная уже этим. На палубе варяга отмечали новый год. Поставили ёлку, прямо на месте, где раньше располагались трубы, а сейчас — ввиду модернизации, тут стояла вторая башня главного калибра. Варяг украсили гирляндами, крейсер задрал стволы вверх.

Прямо на палубе работали обогреватели, делая температуру вполне комфортной, тут же стояли и столы для нижних чинов, офицерский стол. Еды с большой земли прислали много. Даже такие редкие деликатесы для флота, как мандарины, бананы, строганина, вино и всё прочее. Варяг праздновал. На боевом дежурстве находились БПЛА с противокорабельными ракетами.

Всеволод Фёдорович лично разложил подарки всему экипажу.

* * *

*

Хьярти тоже решил сделать подарок. Только его подарок — строился в течении шести месяцев, с момента подписания соглашения об образовании КС. Передышка осень-весна закончится, поэтому он хотел выжать из относительно спокойного времени максимум, понимая, что как только закончится война — этот бизнес станет его отправной точкой в создании нового мира. Он хотел сделать как лучше, поэтому смотался к астероиду и взял оттуда несколько миллионов тонн металла, прямо на месте превратив его в самый прочный сплав из всех ему известных. Хьярти делал корабль. Постепенно. Вместе с дроидами.

Пять миллионов тонн стали нужны были для кораблестроительной программы России и Германии, но сейчас он озаботился введением в строй новых кораблей. Ведь после разгрома под Владивостоком Россия потеряла основные морские силы. Вторая тихоокеанская эскадра, вышедшая в море, не могла восполнить силы полноценно — только группировка под командованием Руднева и Палавенова представляла реальную боевую силу.

Хьярти делал дредноут. И Николай, и Вильгельм очень остро реагировали на дредноуты, поэтому Хьярти решил навязать противнику экономическую войну за господство в море посредством дредноутов. И головной корабль серии он спроектировал лично.

Корабль получался красивым. Мощным. Двести пятьдесят метров, четыре башни ГК, по три ствола калибром триста пять миллиметров. Но главное — проработанность. Из неё проистекала боевая эффективность. Атомный реактор, отсутствие громоздких турбин, котлов, запасов топлива, позволили нарастить броню и сделать линкор неубиваемым. В башнях гк был примитивный механизм заряжания, так как такие снаряды вручную уже не потаскаешь, надстройка была сильно скошенной, располагалась ближе к корме. Спереди — сто двадцать метров от настройки до носа были заняты тремя башнями ГК и одна башня — в корме.

Корабль получился красивым.

Хьярти вложил в его постройку и доводку до нужного состояния всю душу, проработав каждую мелочь, начиная от мощнейшего оружия и заканчивая породистым корабельным котом. И вот, пришла пора спускать на воду. Хьярти с великим трепетом смотрел, как гигантскаяя туша корабля была стащена с постамента, на котором его изготовили в воду. Он приземлился на вертолётную площадку и вышел, смотря на дело рук своих. Дело это было великим. И ужасным. Красота линкора поражала воображение — стремительный силуэт с острым носом, отсутствие нагромождения артиллерии — противоминные шестидюймовки располагались в башнях вдоль всего корпуса. Их было по тридцать штук на борт.

Головной корабль серии был атомным, остальные — паротурбинные. Но остальных пока не было, а головной — это только для Союза. И Хьярти сделает этот подарок Союзу, ведь по условиям пока ещё не опубликованного соглашения — войны вели сообща. И флот содержали сообща. Правда, это не распространялось на войну с Японией — союз официально должен был появиться по результатам этой войны, став отправной точкой для новой евразийской политики.

Хьярти осмотрел всё. Корабль был идеален, на его взгляд. Шестидюймовки в башнях обрамляли верхнюю палубу, не став просто нагромождением, над ними возвышались башни ГК. С носовой части вид открывался величественный. Каждая последующая башня стояла на следующей ступени надстройки, сама надстройка... начиналась с места под второй башней и далее — плавно перетекала в высокую, закрытую снаружи.

Головной корабль отличался ещё одним — в первой башне стояла 400-мм пушка типа "СМ-54". Орудие было предназначено для обстрела тяжелобронированных целей, ДОТов и береговых батарей, а так же — как локальный заменитель крылатых ракет.

Головной корабль отличался так же высокоразвитой секретной артиллерией — то есть автоматической. Без заряжающих и артиллеристов в башнях.

На уровне надстройки стояли по три установки А-220М, скорострельные 57-мм пушки, способные сбить аэроплан на большом удалении, вдоль борта стояли так же реактивные бомбомёты, по пять штук на каждый борт и две — на корме. Вдоль борта под водой было по сорок торпедных аппаратов — при необходимости линкор мог дать широкий веер неуправляемых торпед в сторону противника, не оставляя тому шанса или накрывая одной атакой плотно сбившиеся цели.

Но дальше — был футуризм. Корабль имел не только док для катеров — а на борт он мог принять два катера вроде дюгоней, но и подводный аппарат. Точнее — полноценная подводная лодка, которую корабль мог скрытно выпустить для постановки мин или торпедирования противника, обеспечив тем самым фактор неожиданности. Подлодка была сверхмалой — всего двенадцать метров в длинну и всего одна торпеда, или две мины... но этого, учитывая возможность ПЛ подойти почти вплотную к врагу, было достаточно. Красота и запредельная мощь поражали воображения — у Хьярти аж слюнки потекли. Если такому кораблю да дюрасталевую броню с комплексом защиты "Сфера", никакой враг не страшен будет. Ни гиперзвуковые низколетящие ПКР, ни скоростные малозаметные торпеды, ни, тем более — обычные виды вооружений противника.

Хьярти пошёл на мостик. Туда вели защищённые от артиллерии противника и качки лифты, он поднялся на высоту — шесть метров над палубой. Внутри мостик был похож на таковые у кораблей середины века. Электромеханика, но не электроника. БИУС линкора был скрыт в отдельной стойке-сейфе и дважды дублирован. Мостик был просторным. Тут располагалось множество пультов, место рулевого, капитана, прочих служащих. Под ним был отсек боевого обеспечения и в центре, на уровне третьей башни, располагалась боевая рубка. 650мм брони из белой стали — это не шутка. Это эквивалент двухметровой стальной брони.

Корабль имел название. Название было на его борту, золотыми буквами "Император". Название говорящее, учитывая предполагаемый союз трёх империй — Германии, России и Японии, и его положение на море. Хьярти встал у руля и, отдав приказы дроидам, решил лично провести ходовые испытания, встав за штурвал. Информация с корабельного компьютера выводилась на мониторы перед кормчим, или рулевым, как его называют в современности. Но Хьярти предпочитал старый термин. Рукояти управления ходом — плавные, с ручками из прорезиненного металла, сдвинул с места. Пошёл ток на двигатели, реверс вперёд — корабль сдвинулся с места и впервые начал разгон. Компьютер показывал состояние дна, окружающую обстановку по РЛС...

Император вышел в свет.

Хьярти, радуясь, как ребёнок, дал полный ход — глубины тихого океана позволяли. Император разгонялся быстро. Всё-таки шесть движителей, из которых четыре — винты, и два — бортовые водомёты, делали своё дело. Были ещё два водомёта для подруливания, которые работали, выбрасывая воду через дюзы в носовой и кормовой частях.

Инерция у императора была огромной. Когда напряжение на двигателях достигло трёхсот мегаватт, включился блокиратор и судно, достигнув скорости в двадцать семь узлов прекратило разгон. Однако, блокиратор можно было выключить. Но не нужно — из паровых утюгов-броненосцев от такого не убежит никто.

Император вызывал острый приступ собственничества у Хьярти, однако, он был предназначен не для него. Мидгарды обладали схожей боевой силой — их орудия могли на равных бороться с императором, учитывая запредельную прочность дюрасталевой брони и кумулятивные, а то и детонитовые снаряды, которые могли пробить пять метров стали.

Вручение корабля в РИФ предполагалось через адмирала Макарова. Хьярти и полтысячи дроидов направили Императора в Порт-Артур...

* * *

*

Адмирал Макаров был вынужден праздновать новый год в Порт-Артуре. Город украсили как могли — огни гирлянд, музыка, выходной для всех... орудия "конденсатор" отогнали от Порт-Артура японцев, двух попаданий, от которых пожилой крейсер второго ранга утонул практически мгновенно, узкоглазым хватило. Больше они на дальность прямого выстрела, даже на пределе дистанции, не совались, хотя раньше могли.

Команды кораблей, которые активно обучали потомки, были уже почти идеальными на взгляд Макарова. Атмосфера на том, что осталось от первой тихоокеанской эскадры была приподнятая. Макаров, закончив все свои дела в штабе, вышел и поздравив секретаршу — миловидную девушку из потомков, пошёл праздновать. Но, едва он уселся в машину, его застал телефонный звонок.

— Слушаю?

— Степан Осипович? — радостный голос Хьярти предвещал что-то хорошее. Либо хороший праздник, либо хорошую драку, — я тут к вам с подарочком. Государственного масштаба.