Мертвый лес

А в это время в моей голове власть над разумом захватили гормоны, которым я так ещё ни разу не давал выход, впрочем у Мадары с этим ситуация была аналогичной. Чувства и эмоции сменяли друг друга быстрым калейдоскопом. И поддавшись им, я совершил одно из самых рискованных действий в моей жизни.

Одним движением обвив руками её талию, я притянул её к себе и всего долю секунды смотря в удивленно распахнувшиеся глаза склонился к её губам. Аккуратно и через чур нежно, словно держа в руках трепетный цветок, я коснулся её в поцелуе. Недолгий, наполненный всей моей нежностью и любовью к ней, он был первый в моей жизни в этом мире, да и Мадара впервые ощутила нечто подобное, о чем свидетельствовала полная её растерянность, она не знала что делать.

И вот я отстранился от нее, совсем немного, всего на пару сантиметров, так чтобы иметь возможность смотреть ей в глаза. Увиденное же там заставило меня вновь повторить недавние действия, на которые пришёл неумелый отклик. Стоящая в моих объятиях девушка наконец осознала всё происходящее с ней и с радостной жадностью протянулась навстречу мне.

— Мадара, ты выйдешь за меня? — задал я вопрос пришедший на язык совершенно случайно, но он казался таким правильным, таким уместным.

Но ответа не услышал, девушка только подняла на меня свой взгляд и неверяще смотря на меня, в эти мучительно долгие секунды молчания я смотрел в её глаза, которые постепенно менялись. Сперва они налились алой краской, затем проявились три томоэ, что тут же закрутились по часовой стрелке сплетаясь в абсолютно новый узор. И вот под конец на меня смотрели глаза с вписанными в них двумя перевёрнутыми треугольниками, в уголках которых медленно собирались влага, чтобы после превратится в две дорожки слез.

— Почему ты медлил с этим вопросом столь долго, глупый Наваки? — только прошептала она прижавшись к моей груди.

— Потому что глупый, — улыбнулся ей и положив руку ей на голову нежно погладил её.

Вот так стоя прижавшись друг другу под сильным ливнем, мы молча приходили в себя от того взрыва чувств, что ощутили недавно...

Как же неожиданно повернулась моя судьба.

Часть 23

Я проснулся от странного ощущения. Его нельзя было описать словами или объяснить иным каким-либо способом, но чувства и интуиция, которая превратилась за годы войны в самую настоящую паранойю заявили мне громким голосом, что что-то не так. Не смертельная опасность и не что-то приятное, поджидающее меня совершенно внезапно, а что-то необычное и имеющее такие же необычные последствия... Наверное.

Тем не менее, я решился, наконец, на действия — распахнул глаза и увидел... Достаточно странную картину. Нет, наша с Мадарой небольшая комнатка в здании, заменяющей казарму нашему подразделению, так и осталась неизменной — все тот же облупленный потолок, окно, задернутое проеденной молью шторой и грязно-зеленые стены, от которых воротило нос еще в госпитале. Эта обстановка, строго сохраняемая нами в своей первозданно-ужасающем виде, так и продолжала отравлять жизнь всем, кто появлялся в нашей комнате совершенно случайно или по делу забредая в этот уголок казармы. Изменения не касались и убогой мебели, которой, казалось, место на свалке.

Однако увидел я это самое необычное моментально.

Ну а как еще не увидеть собственную сестру, которая, распахнув в шоке глаза и нервно сжимавшая в руке погнуты нечеловеческой силой кунай, взирала на посапывающую на моем плече Мадару, чьи ножки выглядывали из под одеяла. Картина, прямо скажем, завораживающая для меня... Но моя сестра явно имела свое мнение на эту сторону наших с Учихой отношений. Потому что следующие ее действия говорили за себя сами:

— Э-это ч-что т-такое? Н-наваки, об-объяснись!!! — под конец сестра даже сорвалась на визг, моментально разбудив Мадару.

Я почувствовал это ладонью, в которую Учиха моментально вцепилась. Ее широко распахнувшиеся глаза панически смотрели на меня. Не уверен, но мне показалось, что моя милая сумасшедшая подруга боится сестру. Чего быть просто не могло — она не боялась идти по крови врагов и союзников, так что испугаться сестры?

— Я спрашиваю, что это такое?! — Цунаде наконец вернула себе нормальный голос, но даже так, я слышал небольшую дрожь в ее словах, — Ты знаешь, что будет в клане, если об этом узнают? Ты вообще думал об этом? Вы вообще, осознаете, что можете войну между кланами начать?

После последних слов сестра, будто потеряв начальный запал, затихла, тяжело дыша и нервно облизывая пересохшие губы. Я, признаться, не ожидал от нее такой реакции, предполагая, что когда узнает, отреагирует менее... Менее, чем сейчас. Однако, недооценил я взаимную неприязнь двух кланов, основавших когда-то Коноху.

— Ты вообще в курсе, что тебе даже невесту подыскали? — поинтересовалась Цунаде, массируя глаза, — Но тебе на это, кажется, наплевать...

— Сестра, — начал говорить я, чувствуя, что та вновь стала заводиться, — Мне не наплевать на клан. Я никогда не бы не посмел предать то, что оставили мне отец и Мито-сама. Но никто не должен вмешиваться в мою жизнь. Я сам могу отвечать за свои поступки.

— Ты не осознаешь всех проблем, которые доставят вам эти отношения, — простонала сестра, — Только подумайте, да вас же убить могут! Им проще это сделать, чем идти на уступки перед друг другом! Мы не любим Учих почти так же сильно, как противников на этой чертовой войне!

— Значит, пришла пора поменять свое мнение, — произнес я после секундной паузы, — В любом случае, я займусь этим, когда вернусь в деревню и стану главой клана.

— Братик, скажи мне, ты что, совсем идиот?

— Я, кажется, не давал никому повода усомниться в моих интеллектуальных способностях. Ну и не могла бы ты дать нам время одеться?

Вместо ответа сестра громко хлопнула дверью, отчего с потолка посыпалась побелка. М-да, как-то не так я себе представлял знакомство моей сестры и моей девушки. Впрочем, все могло быть и хуже... Они же не стали драться и пытаться убить друг друга? Значит, все пошло лучше, чем могло быть, ха-ха... Мне почему-то кажется, что я сам пытаюсь себя в этом убедить...

— Наваки... Я... Мне... — Мадара попыталась что-то сказать, но я прервал ее вялые трепыхания единственным доступным мне сейчас способом — поцеловал ее.

Возможно, со стороны это могло показаться жутко сопливо и романтично, однако мне было не до смеха и не до романтики. Ситуация не располагала, видите ли. Я действительно осознавал, как это воспримет клан, однако, видимо, недооценил взаимную ненависть двух кланов. Мито, конечно, предупреждала меня... Да и ее поведение и слова с отношением у Учиха должны были все показать, но я-то полагал, что это застарелая боль и обида на Мадару, который предал ее мужа. Видимо, это были не все причины, вернее, не одна из них. А может, она распространила свою личную ненависть на весь клан Сенджу... Лучше не трогать покой ее души, но сейчас, мне очень хотелось снова встретиться с бабушкой. Потому что иначе я просто не представлял, как мне снизить накал страстей в межклановых отношениях.

— Молчи, — наконец, разорвал я поцелуй, — Сейчас надо успокоить сестру...

— Наваки...

— Ты осознаешь, что это со стороны выглядит как настоящая сопливая драма, словно в этих глупых романах для аристократок?

— Только мы с тобой настоящие люди и наши кланы действительно друг друга ненавидят, — неожиданно зашипела Мадара, вцепившись в плечи Наваки, — И я не хочу внезапно узнать, что ты вдруг умер, вернувшись в Коноху. Или еще чего хуже — взял в жёны какую-нибудь клячу!

Она уже пришла в себя! И стала ревновать и злиться! Видимо, действительно вернула себе контроль, раз может... Адекватно, для Мадары, конечно же, мыслить. Я вообще удивился, когда увидел, как она себя повела. Хотя, это и есть, наверное, та самая, настоящая Учиха Мадара.

— Не волнуйся, думаю, я могу от этого отмазаться, — погладил я ее по голове.

— Еще бы, не смог, — скинула она, нахмурившись, мою руку, — Ты же умный, вот и придумай что-нибудь! Все, иди к сестре, а мне одеться надо!

И Мадара быстро выставила меня за дверь, в типичной женской манере обернувшись одеялом. По утрам она действительно предпочитала скрывать собственную наготу, хотя была иногда не против соблазнительно пройти передо мной...

— ...Так что, Наваки? — нахмурилась сестра, стоящая передо мной.

Черт. Почему в моей жизни все так сложно, а?

~*~*~*~*~

Мадара судорожно выдохнула, когда дверь за Наваки закрылась. Она и представить не могла, что встреча с другими Сенджу произойдет так быстро. И неожиданно.

Да, неожиданно — то слово, которым она могла описать произошедшее. Они особо и не скрывали то, что находятся в таких отношениях, но ни ее ни его клан не знали (по крайней мере, пока) об этом. Пожалуй, именно война позволяла им сохранять ту занавесу тайны, которая была бы невозможно при иных обстоятельствах: в иной другой ситуации об этом знали бы старейшины кланов и их реакция была бы молниеносной. И жесткой.

А пока тянулась война, пока сохранялась эта неопределённость — они могли погрузиться в чувства с головой, не заботясь ни о чем. Фраза 'война все спишет' подходила и сюда. Однако их привычную повседневную жизнь жестко и коварно разорвали на части, выскочив из-за угла и вспоров горло острым клинком клановой привязанности и долга.

Мадара любила свой клан. Но она не хотела бы мешать личную жизнь и любовь с кланом. Жизнь слишком личную и данную матерью жизнь. Выбор одного или другого просто убьет ее, отрезав половину из того, чем является она.

Да, возможно, Мадара была не совсем адекватной, но глубоко внутри, за ее маской и масками, за шипами и броней, которая окружала ее сердце, она была странным цветком, распустившимся, только когда она познакомилась с Наваки. Но корни этого цветка принадлежали ее семье. А бутон — Сенджу. И что делать в такой ситуации она не имела понятия. Неопределенность рвала ее изнутри, причиняя невыносимую боль своей пустотой и возможными вариантами крушения всей ее жизни, любезно предоставляемых ее разумом.

— Наваки... Спаси меня снова...

К сожалению, никто не ответил Мадаре. Она обняла свои ноги и, чуть сгорбившись, прикрыла глаза. Единственное, что она сейчас могла — это ждать, когда вернется Наваки. И верить, что он решит эту проблему. Учиха не верила в ками с тех пор, как погиб ее отец. Но сейчас она верила в Наваки. Вероятно, она могла бы пойти ради него против семьи. И надеяться, что боль невольного предательства когда-нибудь утихнет. Но пока сохранялась надежда...

~*~*~*~*~

— Сестра, я не вижу повода разводить тут из-за моих отношений с Мадарой истерики. А что касается это глупой вражды — то ты представляешь мое отношение к этому.

— Это не глупая вражда! Из-за этой вражды Мадара чуть не разрушил Коноху! Тьфу, ты, — Цунаде дернулась, мотнула головой и продолжила: — да ты только подумай, ее зовут точно так же! Да в клане вас сожрут с потрохами! Да Учихи сами ее прикопают! Это же позор!

— Эта глупая вражда пережиток прошлого, — упрямо произнес Наваки, — И я собираюсь положить этому конец. И ты это знаешь, — глянул он исподлобья на дрогнувшую сестру.

— Ты остался таким же ребенком, как был, — чуть не прорычала Цунаде.

— Я глава клана Сенджу и я могу позволить себе вести себя так, как я хочу. Мой дед — Хоширама сам шел против законом и норм и в итоге именно они с Мадарой и основали Коноху. Они оба — величайшие шиноби и не смей этого отрицать. Я стремлюсь к тому же уровню и, вероятно, однажды его достигну. Моя мечта — стать Хокаге, не просто мечта. Это моя цель к которой я иду всеми силами. Но я не хочу быть хокаге в разрушенной в враждующей, пораженной болезнью сердца деревне. Я объединю наши кланы заново, чего бы мне это не стоило. И все, кто стоит у меня на пути, рано или поздно падут. Ты меня поняла?

— Ты сошел с ума!

— Уже давно. Но если не я, то кто? Ты думаешь, те старики смогут что-то изменить? Они погрязли в своих разборках и забыли о том, что такое реальная жизнь, что такое реальная кровь! Я знаю как меняется мнение людей, я, в конце концов, вырос с этим! Ты сама это знаешь — систему давно пора уже менять! Наша бабушка сама многое изменила, но сейчас ее нет и Коноха стала слаба, как никогда. Мы должны использовать любые средства, чтобы стать сильней. И если мы будем едины, как в самые первые годы, то тогда не будет ни одного препятствия, которые мы не сможем убрать с нашего пусти.

Цунаде, схватилась за голову. Закрыла глаза и постояла так секунд десять, прежде чем произнести:

— Прости... Мне надо подумать... Обо всем... — и исчезнула в шуншине, оставив лишь желтеющие осенние листья после себя.

Часть 24

Молчание Цунаде продолжалось несколько недель. Уж не знаю, действительно ли было так сложно принять наши с Мадарой отношения, сложно ли было осознать, что я вырос и способен действительно принимать самостоятельные решения, но факт остаётся фактом — Цунаде зашла только через три недели перед самым началом большого наступления на позиции Камня.

— Наваки, — Цунаде протиснулась в мою палатку совершенно неожиданно.

На улице лил непрекращающийся дождь, а небеса, казалось, давно заволокла вечная серая хмарь — настолько мы привыкли к плохой погоде, что уже забыли, что бывает и хорошая погода, по крайней мере, на фронте.

— Цунаде? — удивился я, — Что такое?

Она действительно пропала на эти несколько недель, но, судя по тому, что внезапно ни один из Сенджу не захотел навестить меня и 'предостеречь' от неправильных поступков, каких-либо еще 'умаляющих' честь и достоинство клана Сенджу действий, то она никому не рассказала об этом. Хотя, честно говоря, я полагал, что шила в мешке не утаишь, и правда рано или поздно все равно выйдет наружу.

Она всегда имела свойство выходить наружу в самый неподходящий момент, ломая людям жизни или круша все их надежды. Надеюсь, когда все вскроется, все воспримут не так плохо, как мне думается. Иначе...

— Что, сестра уже не может навестить своего непутевого братца? — сухо хмыкнула Цунаде, глядя на меня, — А что, Мадары тут нет?

— Нет, сегодня ее очередь дежурить... А что такое?

— Братец... — Цунаде долго посмотрела на меня, а потом вздохнула, — Я хотела извиниться перед ней... И тобой, раз уж на то пошло. Я повела себя немного неправильно три недели назад и хотела, чтобы вы знали, что я сожалею об этом.

— Что? В лесу что-то сдохло, раз Цунаде Сенджу признала свои ошибки?

— Мог быть и повежливее, братец, — надулась, прямо как в детстве, Цунаде, сложив руки под объемной грудью, — Сестра в кои-то веки признает, что неправа, а он еще и недоволен!

— Действительно, я слишком много от тебя хочу: всего лишь, чтобы ты признала мое право на мои же отношения... Но... Я рад, что мы все прояснили, сестра, — улыбнулся я ей. — А теперь... Я слышал, ты нашла себе парня?

— Ч-что? Отк-куда? — вспыхнула она, — Джирайя, зараза, разболтал?

Я улыбнулся, глядя на алое лицо моей красавицы-сестры, и пожелал удачи тому, кто смог завоевать ее сердце. Несмотря на то, что история давно и прочно сошла с рельс, я надеялся, что волны, которые пустил я с помощью друзей и родных в деревне, повлияют и на эту часть истории... Но все равно, даже самому проконтролировать счастье моей сестры будет неплохо — все-таки родня.