The Elder Scrolls. На изломе времён

— Будто бы ты внезапно ослеп, — тихо сказала я.

— Именно, примерно так и будет. Конечно, есть и другие Хист, но добраться до них очень сложно.

— А почему не выращивать Хист, если он так важен, — обмолвилась я, а Несущий Истину яростно зашипел.

— Прошу тебя, Несущий, не нервируй гостью. Леди Лаффориэль, аргониане считают Хист чуть ли не богами, так что, по сути, мы сейчас страшно богохульствуем и испытываем терпение Несущего. Как вы сами понимаете, "выращивать" бога — не самая лучшая идея.

— Простите меня, Несущий Истину, — вежливо извинилась я перед ящером, — Так вы не знаете, что случилось с дер... Хистом, да?

— Да, — вступил в разговор аргонианин, — Некоторое время назад с него стали опадать листья, а показываемые образы стали... не такими, как всегда. Размытыми. Боюсь, он умирает от чего-то, но мы понятия не имеет, от чего.

— Простите, но я отлично умею лечить живых людей и меров. Я знаю, как они устроены и куда нужно воздействовать. А это, как ни крути, растение, хоть и обладающее разумом. Я не знаю, что с ним делать...

— А что вы делаете, когда перед вами лежит норд, погибающей от неизвестной болезни? — опять ответил вопросом Атис, — Или когда бедный ребёнок год от роду мучается от болей, о которых не может сказать?

— Я начинаю экспериментировать, — пришлось признать мне, — Пытаюсь стандартными способами нащупать что-то общее в разном.

— Вот именно. Здесь схожий случай. Он такой же живой, как вы или я. Осталось найти общее. Так что я думаю, что стоит хотя бы попробовать, — подбодрил губернатор.

— Несущий Истину, — вкрадчиво обратилась я к ящеру, — Вы можете мне рассказать, какие местные твари вообще способны причинить ему вред? Ну там паразиты, грибок какой, насекомые?

— Если такие и есть, я их не знаю, — честно признался он, — За всю историю я не слышал ни об одном подобном случае.

"Так, дерево, значит ты тут местный бог, да? Ну, это тебя, видать, не спасло", — думала я и чувствовала себя толи дурой, толи первопроходцем, собираясь лечить дерево, будь оно хоть трижды разумным.

Когда-то, в старые времена, я выращивала капусту с картофелем в университетском огороде. Кажется, теперь мне эти знания понадобятся. Я приложила руку и, как всегда, направила поток восстановительной энергии вглубь ствола. Я ожидала ответной реакции организма, но ничего не произошло, листики не пошевелились, ствол не треснул.

Я начала более детальный осмотр. Как и говорил Атис, с дерева зелёным дождём осыпались листья. Я не знала, какого цвета кора у Хиста, но фиолетово-коричневый явно был признаком нездорового организма. Я залезла на высокий корень к самому стволу, приподнимавшемуся над землёй почти на метр, и стала внимательно осматривать кору, метр за метром.

Прошёл час, а я по-прежнему ничего не понимала. Как-то раз мне действительно пришлось лечить совершенно парализованного пациента, но хотя он и не мог говорить, его организм отзывался на мои воздействия. Хист же никак не реагировал на магию, оставаясь совершенно неподвижным... деревом. Я начала беспокоиться, но тут заметила одну странность.

— Несущий Знания, — опять обратилась я к аргонианину, — А Хист позволяет на себе жить? Ну там муравьям, грибам, мхам?

— Я не знаю, кто такие муравьи, но Хист является домом не только нам. Мы называем себя народом корня, но от него также зависят и тысячи жизней насекомых и малых растений.

— Тогда куда же вы все делись? — задумчиво осмотрелась я.

И заметила одну странность: у корней цвет коры был темнее, чем у верхушки. Я спрыгнула вниз и осмотрела место, где корень уходил в землю. Ничего. Но теперь я чувствовала, что на правильно пути.

— Атис, лопату мне, пожалуйста!

— Что вы собрались делать? — возмутился Несущий Истину, но его не услышали.

Один из помощников Атиса взял лопату и откопал около полуметра вглубь около корня. Я осмотрела его и, наконец, нашла то, что искала. Там была небольшая заклёпка из затвердевшего воска. Отодрав её, я слегка лизнула её и тут же сплюнула.

— Тьфу ты, дрянь редкостная! — воскликнула я, — Будто металл лизнула!

— Что вы нашли, целительница, — так и подались вперёд Атис и аргонианин.

— Ваше дерево не заболело, его травят, причём каким-то особым ядом, алхимические составы на такое дерево бы не подействовали.

— ЧТО?! — возопил Несущий Истину, — КТО?

— Это очень плохая новость, — помрачнел Атис, — Вы совершенно в этом уверена, госпожа Лаффориэль?

— Да, злоумышленник проделал дырочку в корне ниже уровня земли и залил туда яд. Затем закупорил отверстие воском и закопал, чтобы никто не заметил, — изложила свои предположения я.

— А оно поправится, — спросил самое главное ящер.

— Я не знаю, что за яд, да и противоядие на дерево вряд ли подействует. Могу сказать одно, чтобы умертвить такого гиганта, нужно отравлять его методично. Хист ещё жив, это точно! Самый лучший способ его вылечить — остановить отравителя.

— Ясно, — безоговорочно согласился Атис, — Значит всё-таки люди...

— Мне жаль, губернатор, — впервые сказал что-то тёплое Несущий Истину, из чего я сделала вывод, что Атиса в Лилмоте и правда любили, — Мы не можем знать наверняка, кто из не-аргониан это сделал.

— Что будет теперь? — спросила я, понимая, какого сейчас губернатору.

— Отравитель определённо приходит ночью, когда никто не видит. Знать бы как, скамп его дери! Несущий истину соберёт несколько аргониан и подкараулит около Хиста. Наша работа тут закончена...

— Нет, губернатор, — отрезала я, — Не закончена! Я никогда не ухожу, пока больной не поправится!

— И как вы собираетесь это сделать, ведь рой...

— Я сделаю что-то вроде палатки в виде сеточки и схоронюсь в сторонке! Я хочу видеть, как поймают ублюдков, так издевавшихся над деревом!

— Тогда я с вами! — вдруг решил Атис.

Губернатор не переставал меня удивлять. Я постеснялась спрашивать, зачем ему, больному, еле ходящему сборнику болячек, нужно так рисковать. По лицу Несущего Истину я поняла, что Атис мне много о себе не рассказал.

Ближе к восьми вечера мы с Атисом легли под сеткой. Вокруг начали кружиться огромные комары. Вскоре пришёл Несущий Истину с тремя аргонианскими воинами, вооружёнными копьями.

Долго ждать не пришлось, скоро пришёл и злоумышленник. Им оказался мужчина, полностью закутанный в одежду, внешне напоминающую данмерскую. Это показалось мне логичным: одежда тёмных эльфов отлично защищала даже от мелкого пепла, значит и от комаров защитить могла!

— Стой, чужак! — зашипел Несущий, — Как ты смел, тварь покуситься на нашу святыню?!

Ответа не последовало, в Несущего и его воинов полетели стрелы со всех сторон. Все четверо умерли практически мгновенно, утыканные стрелами.

— Нет, — чуть не крикнула я.

Атис закрыл мне рот ладонью, и мне оставалось лишь лежать и слушать разговоры убийц.

— Эй, капитан, — сказал один из лучников, — Это дерево просто золотая жила! Как бы эта двемерская дрянь его не убила.

— Ага, эта штука текла внутри двемерских машин! Редкостная пакость! А эти споры стоят очень много деньжат!

— Говорят, что споры Хиста созревают быстрее, если он при смерти, — чуть слышно пояснил Атис.

— Отставить разговоры и за работу! Я лишь убил несколько его корней. Оно восстановится со временем. Через год приедем и повторим задуманное. Прежде чем этот гигант окончательно погибнет, мы успеем ох как много заработать!

Контрабандисты, поняла я. Да как могут эти уроды так мучать живое существо! Да ещё и такое важное! Во мне начал закипать гнев, который становился только больше оттого, что я ничего не могла сделать.

Но я зря волновалась: один из контрабандистов упал, пронзённый стрелой. Следом за этим на поляну выбежало полтора десятка вооружённых аргониан с воинственными кличами.

— Племя диких аргониан, ни звука, — снова предупредил Атис.

Началось побоище, аргониане убивали контрабандистов, те безуспешно пытались сбежать. В конце концов, всё было кончено. Дикари обыскали тела и убежали обратно в тухлые болота.

— Что произошло, — тихо спросила я.

— Несущий рассказывал мне, что Хист может управлять разумом аргониан, когда захочет. Видимо, этот призвал на помощь племя. Эх, жаль Несущего, хороший был друг.

Наутро, когда рой рассеялся, мы вылезли, усталые, голодные и грязные. Я подбежала к Несущему Истину и осмотрела его. Бесполезно, он был мёртв. Поразительно, но мне вдруг стало очень горько. Мне было действительно жаль этого аргонианина.

— Не стоит так переживать за него, — философски начал Атис, — Через некоторое время его душа переселится в новое тело. Маленький аргонианин будет играть под сенью этого дерева, а если вдруг прикоснётся, то увидит, как его прошлое я отважно встало на защиту своего бога. А ещё он увидит тебя, целителя деревьев!

Мне ничего не оставалось, кроме как согласиться. Мы постояли пару минут в молчании, созерцая цикл жизни и смерти. Но внезапно меня посетила одна неприятная мысль.

— Боги мои! Мой корабль должен был уйти утром!

— Точно, — воскликнул губернатор, — Бегите скорее, Лаффориэль, я догоню, если смогу!

И я побежала как угорелая, минуя Имперский квартал, деревянные лачуги и затопленные улицы. Мне удалось добежать до корабля за час до отправления, и я очень пожалела, что не попрощалась с Атисом.

Объявили отплытие. Отвязали швартовы и уже подняли трап, когда вдалеке я увидела кривую фигуру, пытающуюся бежать.

— Капитан, — крикнула я, — Остановите отправление на пять минут! Губернатор бежит!

Ради самого губернатора трап снова опустили, и, хромающий на обе ноги, мучаясь одышкой, мокрый и грязный, на борт вошёл Атис.

— Лаффориэль, — задыхаясь проговорил он, — Спасибо огромное вам за помощь! Вы очень много сделали для Лилмота, и я позабочусь, чтобы о великой целительнице узнало всё Чернотопье!

— Что вы, губернатор, — благодарно улыбнулась я, — Это для меня было честью помочь вам сделать городок чуть лучше.

— Лаффориэль, в качестве платы за работу, примите эти септимы, тысячу. Надеюсь, этого достаточно, — тяжело вдохнул Атис, — А также, на память о страшной и вонючей дыре под названием Чернотопье, примите это, — он протянул мне небольшой мешочек, легко умещавшийся в ладони, — Это споры Хиста. Те ворюги успели сбить один... кулёк спор, поэтому я подумал, что ничего страшного не произойдёт, если я отдам их вам. Не знаю, насколько мне было это позволено, поэтому постарайтесь н показывать их аргонианам. Говорят, что земля, на которую приземлились споры Хиста, становится хорошей. Удачи вам, леди, если повезёт — увидимся!

— Удачи вам в правлении, Атис, — крикнула я уже с отходящего корабля, — Мне понравилась в вашем городе!

— Ага, как же! — засмеялся в ответ губернатор.

Так я и покинула Лилмот, вся в печали, думах и болотной грязи. Аргониане — поразительный народ, единственный, который знает, кем был в прошлых жизнях. В какой-то момент я подумала, что будет неплохо вернуться сюда годков через десять, навестить губернатора, быть может, познакомиться с новым Несущим Знание.

Кстати, а с губернатором Атисом я встретилась в совершенно другом месте. Спустя двенадцать лет я встретила его в имперской лечебнице под Имперской столицей, где он медленно увядал от болезни под названием "Кровавое лёгкое". Мы успели поговорить с ним немного, прежде чем он окончательно выбился из сил, и мне пришлось оставить его с обещанием вернуться завтра. Ночью он умер на тридцать девятом году жизни.

Одна из целительниц мне сказала, что почти перед самой смертью, задыхаясь от кровавого кашля, губернатор Лилмота Атис Бостис произнёс: "Эй, как жаль умирать не дома!"

* * *

— Да? — обратила, наконец, внимание на шпиона Лаффориэль, который уже устал ждать.

— Вестник от Варди прилетел. Я уже предупредил Ньюхейма. Вы едете со мной?

— С тобой я никуда не поеду! Я поеду вместе с войском! И ты только ради этого столько ждал? Мог бы просто сказать и уйти, — поразилась глупости агента Лаффориэль.

Тициан чуть не застонал от бабушкиного непостоянства.

Глава 12. Орочья честь

Отослав сообщение в Маркарт, три наших героя остались в орочьей крепости. Никто так и не понял, почему обитатели крепости так легко поверили чужаков в свой дом, куда и некоторых орков не пускают. Хотя это и не единственный момент, который они не понимали. Все обычаи живущих тут орков составляли одну большую загадку. Эти традиционные устои именовались "Заветами Малаката" и соблюдались орками неукоснительно, а поскольку наши герои отныне считались жителями крепости, то и они должны были исполнять эти заповеди. Но кроме банальных правил вроде: не убей, не укради, и так далее, — были такие, которые вводили новичков в ступор. Например, условие, что детей может иметь только вождь, который считался самым сильным воином в крепости, а значит, мог принести самое сильное потомство. Зачастую, у вождя было более четырёх жён. Варди объяснил, что в древности у племён варваров были похожие обычаи, но они отошли в прошлое, потому что через некоторое время подобное положение приводило к кровосмешению. На что Зафер ответила, что орки всегда были крайне консервативными, гордыми и замкнутыми, так что вполне естественно, что столь древние порядки сохранились в их крепостях.

Но самым нелюбимым для всех правилом оказалась всеобщая трудовая повинность: "Чтобы племя всегда было сильным, каждый его член должен работать для его блага!" — как-то так звучали слова вождя, когда он вкратце описывал текущую ситуацию. После распределения, Варди за свои многочисленные способности по ведению хозяйства попал прямиком на кухню, хотя готовкой его обязанности не окончились: орчихи радостно свалили на него и уборку общего дома, места, где спят все члены племени. Так что всё время, которое им необходимо было переждать в крепости, Варди готовил и убирался, правда, в награду его иногда допускали в кузницу, где он делал новые доспехи для Эйвинда. Последнему поручили охоту, так что Эйви целыми днями где-то пропадал (дрых наверное), а потом приносил дичь, что попадалась в его умело расставленные ловушки, поэтому охотник больше отдыхал, нежели работал. Хуже всего пришлось Герберту: как человека, чьи навыки мечника были без надобности, его отправили в шахту, где он со свойственным ему оптимизмом и упорством стучал по стене киркой. Зафер исчезла почти сразу же, как привела Варди в крепость, и больше не появлялась.

По вечерам Ленколиа учил Варди владению мечом. Выпад-блок-нападение-падение-подъём, а потом снова и снова. Ученику уже начало казаться, что эти серии никогда не кончатся. Но за те несколько дней, что они провели в крепости, Варди немного научился правильно держать меч и стоять в стойке. Объяснения Герберт сопровождал различными эпическими повествованиями о своих "подвигах".

Вождь Ларак, являющийся непревзойдённым мастером блокирования, не пустил ночевать их в общий дом, но разрешил оставаться на территории крепости, так что по вечерам усталые работники разводили костёр и пытались завести разговор. Но этот разговор всегда сводился к тому, что Герберту надоедало нытьё Варди по поводу трудности его работы. После этого обиженный Варди заваливался спать и сразу вырубался, а попытки Герберта расшевелить апатичного Эйвинда претерпевали провал раз за разом.