Арктический Удар

— Пономарёв, что у нас в эфире происходит?

-Командир, немцы резко уменьшили свои переговоры в эфире, будто чувствуют, что мы их прослушиваем. Понятно, боятся, что мы можем сразу их вычислить, быстро учатся суки. Долго они молчать не будут, рано или поздно запоют.

-Ну, немцы никогда небыли дураками. Продолжайте слушать.

Три часа пролетело, и вот первая цель приблизилась к проливу. — Так и есть, это фриц значит и остальные из той же стаи — высказался я вслух, глядя в перископ. — Идёт надводным ходом, никого не опасается, знает гад, что тут редко наши самолёты пролетают. Оператор, где остальные цели?

— Идут этим же курсом отставание пять миль.

— А этот значит у них за разведчика или приманка?

-По всей видимости, и то и другое. Эта, для того идет впереди остальных, чтобы вдруг кто-то нападет на неё, я имею в виду подводную лодку, то остальные смогут сразу погрузиться, и избежать нападения. А уже потом, самим попробовать атаковать противника. Павел Василич, ты смотри за тремя отставшими и постоянно докладывай об изменениях. Эту мы пропускаем и ждем остальных, посмотрим, что за лодки будут. С первой всё ясно, это семерка, самая распространенная немецкая подлодка. Опустить перископ, это я на всякий случай, кто их знает, может у них там есть кто-то слишком глазастый. Ждем остальных. Серёжа, на всякий случай приготовь один "Гранат", у нас там свободный торпедный аппарат есть, но загружать до команды не надо.

Наконец показались остальные подлодки, идут на расстоянии в полмили друг за другом. Впереди две семерки, последней шла более крупная подлодка. Похоже что они с собой дойную корову взяли — промелькнула мысль в моей голове. И куда это с таким запасом направились. Никак у Диксона Новый год встречать собираются. Ах, черт, это наверняка минный заградитель. Точно, собираются заминировать выход из порта, чтобы "Шеер" не увели.

-Надо связаться с командованием флота, передать им информацию, что к Диксону идут четыре подлодки, одна из них — минный заградитель.

U-116 Вернера фон Шмидта шла последней, в ордере подлодок, направляющихся на коммуникации русских. Наша основная задача — размышлял фон Шмидт — это постановка минного заграждения на фарватере пролива Карские Ворота. Глубины в проливе составляют от пятидесяти до ста двадцати метров, но сначала предполагалось определить место, по которому чаще всего проходят русские суда. Для этого надо оставаться на позиции до первого каравана русских. Если же он не появится в ближайшие трое суток, заминировать центральную часть пролива. Сразу же вернутся на базу за минами для другого задания.

За трое суток перехода, ни судов, ни кораблей и тем более подводных лодок обнаружено не было. А нас всё пугали, что на русском севере стало очень опасно, и в любой момент можно получить торпеду в борт.

— Капитан! Сообщение с U-216 — прервал размышления фон Шмидта голос сигнальщика — Счастливо оставаться, и пара солёных шуток типа, мы идем на дно и просьба нас не беспокоить. Прочитал сигнальщик.

-Хорошо, передай счастливого пути и от себя что-то в тему. Малый вперёд, лево руля, — скомандовал фон Шмидт, выводя лодку из походного ордера.

Остальные лодки последовали дальше, вглубь русского севера, к победе или погибели. Посмотрев им в след, фон Шмидт подумал. У меня такое чувство, что я кого-то больше не увижу по окончанию этой операции. Знать бы кто из нас выживет, а кто погибнет?

— Товарищ командир! Лодки разделились, одна взяла левей и сбросила скорость, остальные последовали дальше, — доложил оператор.

— Поднять перископ. Я приник к нему, рассматривая подлодку, которая находилась в двух милях от нас. Примерно метров девяносто длиной, на палубе перед рубкой орудие калибра не менее сто пяти миллиметров, позади рубки зенитный автомат, на рубке или крупнокалиберный пулемет, или малокалиберная автоматическая пушка. Я поискал остальные лодки, две из них находились на приличном расстоянии, а первая уже скрылась из видимости. Я перевёл перископ на остававшуюся лодку, гадая, что она будет делать в ближайшее время.

-Командир, они эхолотом проверяют глубины в проливе.

— Понятно, ищут самое глубокое место в проливе и хотят его заминировать. Предположим, сегодня они минировать не будут даже при наличии более или менее подробных лоций. Правда, надо знать в каком именно месте проходят суда. Не иначе, залягут на пару дней на мелком месте в ожидании наших кораблей, подсмотреть, в каком именно месте они пройдут. А если начнут минировать, нам ничто не остается, как уничтожить их. Петрович, отходим потихоньку назад миль на десять, надо передать нашим, пусть встречают.

Через два часа радиограмма ушла в эфир и была принята в штабе Беломорской флотилии. Вначале легла на стол начальника штаба Федора Владимировича Зозули, потом и командующего Беломорской флотилии вице-адмирала Георгия Андреевича Степанова.

-Георгий Андреевич, тут нами получена радиограмма, от известного нам Ламипета, он предупреждает, что сегодня в 16-40 через пролив Карские ворота курсом на восток, предположительно к Диксону, проследовали три подводные лодки противника. Не исключена вероятность, что одна из них — минный заградитель, и они попытаются заминировать выход из порта. Четвертая лодка в данный момент находится в проливе Карские Ворота для определения фарватера и его минирования. Надо предупредить Диксон и выслать корабли на поиск лодки, поставить в известность командование флота о том, что немцы начали операцию против "Шеера".

Командование Беломорской флотилии, на эту радиограмму среагировали оперативно. Им было известно о подводной лодке "Морской волк", которая не раз фигурировала в донесениях, и поэтому сразу выслали корабли к проливу и предупредили Диксон о возможной попытке немцами заминировать выход из порта.

Начальник штаба Северного флота Кучеров находился в кабинет Головко.

-Степан Григорич, что у тебя?

-Радиограмма из штаба Беломорской флотилии. Немцы предпринимают попытку заминировать проливы, чтобы мы не смогли беспрепятственно провести корабль.

— Откуда у них такие сведения.

— Их предупредили наши неведомые друзья. Сообщили о четырёх подлодках, которые находятся на наших коммуникациях, от Карских ворот до Диксона.

-Что предпринял Георгий Андреевич?

-Послал в пролив четыре корабля из Белого моря, один с Новой Земли и один из пролива Югорский шар. Предупредил Диксон. Поднял в воздух все, что может достать до пролива и дальше.

— Надо найти эти лодки, если хоть не уничтожить, так загнать под воду или попытаться вытеснить их из Карского моря. На десятое назначена буксировка корабля, а там лодки противника как у себя дома хозяйничают. Степан Григорич, распорядись об отправке к проливу двух наших лодок, пусть займут позиции в проливе. И встречают гостей.

Прошли сутки как мы наблюдаем за нашим оппонентом. Что он намерен предпринять, дожидаться какого-то конвоя или ставить заграждения?

— Командир, появилась отметка новой цели, цель тихоходная, скорость восемь узлов, идет курсом на пролив с юга, в поле зрения появится через пятьдесят минут.

Увидев, что именно спешит в пролив на поиски лодки, я сразу сник — пароход номер семнадцать. Неужели наше командование расщедрилось исключительно на древний пароход, чтобы ловить лодку.

-Мы же их предупредили, с чем им тут придется встретиться — негодовал я — а они выслали дредноут постройки начала века. Да чтобы его потопили, лодке и зенитного автомата хватит, а если он так будет нестись на всех парах, у него дно отвалится, и он сам на дно уйдет. Ну, писец и кто его сюда послал на верную погибель.

-Товарищ командир, ещё одна тихоходная цель тоже курсом на пролив, но с севера.

-Ещё один антиквариат? наверняка спешит составить компанию нашему доблестному старичку.

Придется нам разбираться с лодкой, пока она их не перетопила — проговорил старпом.

Однако второй корабль оказался более приемлемым для схватки с подлодкой, правда, наверняка без технических средств для поиска подлодок — предположил я, разглядывая в перископ подходивший корабль. Тогда им ничего не остается, как тут крутится-вертится, не подставляясь под удар, да изредка бомбить, нервируя фрицев, пока что-то нормальное не подойдет. Обязательно кто-то подойдет, не могли наши проигнорировать моё предупреждение.

Два корабля из мобилизованных, начали продвижение поперёк пролива, уступом друг к другу и изредка сбрасывая глубинные бомбы.

-Командир, давай подойдем ближе, как только корабли пойдут курсом на немцев, включим сонар на активный поиск. Немцы услышат, подумают, что их засекли, начнут маневрировать, чтобы убраться с дороги кораблей, может, тогда, чем-нибудь выдадут себя, и наши их засекут.

-Ну что ж, давай подойдем ближе, попугаем фашистов.

Такой случай представился через два часа. Как только курс наших кораблей совпал с пересечением места, где затаилась лодка, мы включили сонар, нервируя немцев, которые, не выдержав стали менять позицию, полагая, что русские их обнаружили лежащими на грунте. Лодка предприняла попытку перебраться в более глубокое место, где была свобода для манёвра. Не знаю как, но лодка чем-то себя выдала, возможно, случайно. Корабли шли прямо на лодку, изредка сбрасывая бомбы, одна из них разорвалась поблизости, повредив топливную цистерну. На поверхности появился след от солярки.

Вернер фон Шмидт проклинал себя за упертось. Он хотел сразу вывалить мины в пролив. Но решил понаблюдать, в каком месте русские чаще всего проходят через него. И дождался. Пришли два корыта и принялись прочёсывать пролив. Была ещё надежда, отлежаться на грунте, пока русские побродят по проливу и уберутся. Но он не ожидал наличия у русских гидролокатора, который выгнал его с насиженного места. Он решил перейти на глубокое место, но не успел, рядом разорвалась глубинная бомба, лодка получила повреждения и начала терять топливо, демаскируя её, в силу чего все попытки сбросить русских проваливались Ну все, это конец, нам теперь не уйти под водой, остаётся только всплывать и отрываться в надводном положении, надеясь на скорость и орудие. А вот если бомба ещё раз попадет в нас, то мины могут детонировать и от нас ничего не останется, и от того кто в нас попал, наверняка тоже.

— Лодка пошла на всплытие, — сообщил оператор.

Смотрю в перископ. Вот показалась рубка лодки, и как только она показалась из воды, тут же наверху появились немецкие подводники. Некоторые бросились к зенитной установке на мостике и тут же открыли огонь по ближнему преследователю. Как я и предполагал, для этого древнего судна с избытком хватала мощи зенитного автомата, разные стороны полетели обломки надстроек, матросов огонь прижал к палубе, не давая подойти к орудию. Наш корабль тут же отвернул в сторону. Лодка всплыла полностью и на полной скорости пошла к западу, на её палубе уже все орудия вели огонь по нашим кораблям. Переднему хорошо досталось, на нем что-то горело, но он вел огонь из сорокапятимиллиметровых пукалок, правда, безуспешно. Второй корабль спешил на помощь, весьма недурно стреляя по лодке из двух семидесятишестимиллиметровых пушек, снаряды рвались рядом, но попаданий не было. Снаряды немцев рвались довольно близко к кораблю. Они решили, в первую очередь, избавиться от самого серьёзного противника, сосредоточив огонь основного орудия только на нем. Снаряд попал в рубку, корабль сразу покатился влево, похоже, рулевой убит или штурвал уничтожен, а может, и все кто находился на мостике. Следующий снаряд попал в середину корпуса, из внутренностей которого вылетело облако угольной пыли и куски угля.

-Командир! Их сейчас перетопят, надо помочь.

-Хорошо, Петрович. Боевая тревога, торпедная атака. Только мы приготовились стрелять, нас тряхнул сильный удар такой силы, вначале показалось, что у нас на корпусе взорвалась глубинная бомба.

-Осмотреться в отсеках и доложить о повреждениях.

-Повреждений и поступления воды не было.

-Что это так рвануло? — спросил Сан-Саныч

-Похоже, минный заградитель, очевидно, в него все же попал снаряд.

— Подводная лодка исчезла с экрана. Цель потеряна, — доложил оператор.

-Поднять перископ.

Наблюдая в перископ, обвожу взглядом весть горизонт, вижу только два наших корабля без хода. Один из них с креном, оба горят, но не сильно. Лодки нигде не видно, видимо, взрыв мин раскидал её по всему проливу.

— А мы чуть торпеду не упустили, — изрек Бурый.

-Вот и я думаю, хорошо, что мы на мгновение задержались с залпом, сохранили торпеду, она нам в другой раз понадобится.

-Пономарев, наши поврежденные корабли связывались с берегом или нет? Если нет, свяжись сам, пусть высылают корабли для оказания им помощи.

Через полчаса пришел ответ из штаба Беломорской флотилии о том, что помощь в пути. Вскоре мы получили ещё одну радиограмму, но уже из штаба Северного флота, с просьбой о встрече по вопросу согласования боевых операций против немцев. Надо будет подумать, что ответить на их просьбу, сейчас только опустимся глубже.

-Какая глубина под нами?

-Сто шестнадцать метров.

-Погружаемся на восемьдесят метров. Петрович, собирай походный штаб, надо выработать план установления контакта с нашими.

Капитан третьего ранга Антон Иосифович Гурин, командир эсминца "Гремящий", находился в дозоре недалеко от порта напротив входа в пролив. Вторым кораблём в дозоре стоял СКР-30 "Сапфир". Их предупредили, что немцы попытаются заминировать проход к порту. На одиннадцатое сентября назначена буксировка немецкого корабля, надо обезопасить выход из пролива и обеспечить противолодочную оборону на переходе. Корабли многократно меняли галс, исследуя водное пространство перед проливом. Лодки противника пока себя не чем не проявляли.

Интересно, как их мы обнаружим, если они вдруг лежат на грунте с выключенными механизмами. А если бомбить для самоуспокоения, можно весь боезапас израсходовать.

Да, Гурин прав, с его приборами обнаружения, он мог бродить над подводными лодками до следующего ледникового периода. Между тем, лодки были совсем рядом. Лежали на грунте в каких-то четырех-пяти милях от входа в пролив и ничем себя не выдавали.

Самая ближняя к проливу подлодка U-216 пару раз всплывала под перископ, когда поблизости не было русских кораблей. Карл Отто Шульц дожидался того момента когда на море опустятся сумерки, и он предпримет попытку проникнуть в пролив. Они подошли сюда, когда в дозоре находилось два траулера, которых и сменила эта парочка. Хотя сами эти вооруженные траулеры, далеко не ушли, а встали на якорь в самом проливе, под берегом. У командира U-216 было самое опасное задание — выставить незаметно мины в проливе, у двух других подлодок был приказ, до выхода "Шеера" или прихода крупных кораблей союзников себя не обнаруживать.

"Как проникнуть незаметно, когда здесь все время крутятся русские корабли, — рассуждал Отто Шульц. — Да и глубины тут маленькие, ближе пары миль к проливу не подойти, как только я начну двигаться, велика вероятность, что меня засекут".

Лодка начала движение к проливу через два часа после того, как на море опустились сумерки. Двигались самым минимальным ходом, каждый раз замирая, когда противник подходил близко. Оставалось пройти менее мили до точки, где можно было бы начать постановку минного заграждения. Вдруг эсминец находившись по левому борту, на удалении четырёх кабельтовых, резко повернул в их сторону и увеличил скорость.