— Задница Мелькарта!!! — ругался про себя Табнит. Он, коренной тирянин, получивший лучшее образование. Умнейший и образованнейший из всех своих сверстников. Знающий несколько языков. Специально обучавшийся в Новом Вавилоне восточным языкам.

— Проклятый желтозадый узкоглазик! — продолжал ругаться он чуть ли не вслух. Пробираться тайно на Тапробану под видом буддиста-паломника, а затем проводить ряд блестящих тайных операций в южной Индии и наконец добраться до далёкой Ферганы и вписаться в здешнюю жизнь и политику ради одного единственного напыщенного болвана.

— Зачем я изучал сотни способов убийства, яды и противоядия?! — продолжил самобичевание мнимый старец с фальшивой бородой и грязной одеждой. Ведь мог бы остаться при дворе Антиалкида в Таксиле. Нет, потянуло же его на север. А ведь в Новом Вавилоне в доме ростовщика из уважаемой в финансовых кругах семьи его ждал неограниченный кредит. Можно было завести семью, купить дом даже в столичном Тире. И наслаждаться всеми благами цивилизации. А вместо этого, он тащится к берегу моря через горные перевалы и пустыни, тащя на привязи вонючего осла с поклажей ещё более омерзительной.

— Сам дурак и имя у тебя дурацкое Чэ Лин, глядя с ненавистью на спину привязанного посла, думал Табнит. А ведь как хорошо устроился под видом заморского купца. И какие там были танцовщицы. Табнит со всей силы пнул под зад заоравшего осла.

— Ради этого идиота, пришлось рискуя жизнью резать и давить собственными руками два десятка стражников Ферганы! — шпион был на грани нервного срыва.

— Нет ну каков наглец, появиться джин знает откуда и потребовать покорения своему божественному императору, да будет у него чирей на пятке! — лжестарец остановился и распахнув полы халата помочился чуть ли не на спину притороченному пленнику.

— Но приказ есть приказ, им там в Тире виднее с горы то — продолжал думать Табнит, — хотя могли бы и его мнения спросить, он то уже давно пропитался пылью Азии, а они только чернилами приказов в своих роскошных дворцах. Он опять вспомнил глаза стройных танцовщиц и со вздохом поплёлся по старой караванной тропе.

Исчезновение ханьского посла из охраняемого зиндана в самом центре Ферганы, да еще и массовое профессиональное убийство стражников всполошило всё царство. На уши были поставлены все и вся, но таинственный отряд убийц-похитителей испарился как вода на песке пустыни в полдень. Посланные в разные стороны отряды возвращались ни с чем. Правитель был в дикой ярости. А меж тем один из талантливейших шпионов Союза доставил таки ханьского неудачливого посла к берегу Индийского океана, где их уже поджидало быстроходное судно. Далее Табнит отправился в месячный отпуск в окружении китайских девушек изучать язык Хань, а посла взяли в жёсткий оборот тирянские мастера разведки. Его возили по всему Союзу и не переставали удивлять и поражать. Больше всего его старались поразить мощью флота союзников и количеством городов и населения. В каждом городе его встречали толпы народа, он долго путешествовал по суше и по морю.

По прошествии месяца, посла познакомили с окитаеным Табнитом и рассказали душещипательную и героическую историю его освобождения из лап кровожадных ферганцев. За освобождение посла дружественного государства Табниту, по просьбе Чэ Лина, было предоставлено почётное гражданство (хотя он и так был гражданином Тира по праву рождения). А дальше он играл роль человека никогда в Союзе не бывавшего и ничего о нём не слыхавшего. Роль сердобольного купца-простофили, невольного спасителя ханьца, Табнит играл лучше, чем профессиональный актер тирянского театра. Он насмешил всех, испугавшись до икоты маленького хамелеона. И напугал, когда полез купаться в реку кишащую крокодилами. Ну откуда азиатский купец мог знать про здешних крокодилов. В конце-концов ханьский посол взял его под свою опеку, очень уж его спаситель был неприспособлен к жизни в Союзе.

В Союзе жить он не мог, обратно в Азию ему было опасно возвращаться и Чэ Лин взял своего нового подопечного с собой в поднебесную. От нового подопечного был и толк, он отлично разбирался в двух вещах: в лошадях — потому как в Фергане именно ими торговал и в женщинах — потому как...по мнению Чэ Лина мозги у него, если и были, то располагались ниже пупка.

И в империи Чэ Лин постоянно брал с собой своего спасителя. Тот стал его тенью, собутыльником, товарищем в ночных похождениях. В общем рожа Та Нита, так его звали ханьцы настолько примелькалась в доме посла и при дворе императора, что на него обращали внимания не больше чем на вазу. А между тем шли годы и иногда дружище Та Нит проявлял странность. Например, посланец союза Адамет очень любил каллиграфию ханьцев и выпросив кисточку и тушь принимался малевать иероглифы на стенах своего дома. Иероглифы его ханьцы не понимали совершенно, они были неправильные и совершенно у того не выходили, даже мальчишки над ним смеялись и посланец приказывал слугам через некоторое время смывать написанное со стен. Но был в столице один человек, который прекрасно понимал эти знаки забытого языка, которым владели в Вавилоне. И этим человеком был простачок и жуткий бабник Та Нит. А иероглифы содержали в себе приказы, имена завербованных агентов, места явочных домов.

Вскоре Та Ниту нашлось дело, он был должен вместе со своим господином инспектировать кавалерийские части и осматривать состояние лошадей. И тут он проявил служебное рвение. Пока его господин квасил с офицерами вино. Его друг лазил по стойлам, осматривал копыта и зубы, мял в руках навоз и злые языки утверждают, что и под хвост лошадям заглядывал. Зато отчёты господина Чэ Лина под диктовку Та Нита поражали чиновников своей скурпулёзностью, он не только указывал на мельчайшие недостатки в уходе за лошадьми или их упряжью, но и давал советы по лечению той или иной конкретной лошади или коня. Вскоре его уже специально приглашали туда, где нужен был специалист по лошадям.

Однажды дело коснулось качества подков и гвоздей к ним и Чэ Лина с Та Нитом провели в соответствующую мастерскую и показали весь процесс. Та Нит и тут оказался на высоте и посоветовал в разных местностях использовать разные виды подков и соответственно оставался на производстве до тех пор пока не получил требуемую форму подковы.

А спустя несколько месяцев в далёком южном городе Хадид по чертежам и комментариям Табнита начали строить первую доменную печь с дутьём, вагранку и кричный горн, также был досконально описан шпионом и внедрен кузнечно-пудлинговый процесс. Со временем данные нововведения повысили количественно и качественно производство чугуна, ковкого железа и стали в Союзе. Вернее в Хадиде, который превращался в общесоюзную оружейную мастерскую.

Та Нит же внезапно воспылал чувствами к ханьским девушкам, занимающимся шелкоткачеством.

А пока союзники укрепляют форпосты вдоль южного шёлкового пути и наращивают объёмы торговли, заодно выведывая секреты ханьцев, мир не стоит на месте.

105 г. до н.э.

Югурта бежит к Бокху. В переговорах с Бокхом участвовал Сулла, который добился выдачи Югурты с детьми. Конец Югуртинской войны.

Часть Нумидии отдана Бокху, часть — нумидийскому князю Гауде.

В Битве при Араузионе римское войско терпит сокрушительное поражение от кимвров и тевтонов. Начало войны с германскими племенами.

Во главе армии поставлен Гай Марий. Военная реформа. Переход к наёмной армии.

104 г. до н.э.

1 января — Римский консул Гай Марий проводит по Риму пленного царя Нумидии Югурту.

Восстание в Испании во главе с разорившимся всадником Титом Веттием, принявшим титул царя. Подавлено.

Восстание рабов на Сицилии во главе с Трифоном и Афенионом. Поражения в борьбе с рабами претора Лукулла и претора Сервилия.

Неудачный поход китайских войск Ли Гуанли в Фергану. Одной из целей похода было добыть "Небесных лошадей" (Аргамаки).

Китайская армия, посланная помочь великому дуюю, сдалась хуннским войскам. Хунну совершают набег на Китай.

102 г. до н.э.

У впадения Изеры в Рону тевтоны три дня штурмовали укреплённый лагерь Мария, но были отбиты. Тевтоны потянулись к югу и растянулись, Марий атаковал их. Разгром тевтонов армией Мария в битве при Аквах Секстиевых (Нарбонская Галлия). Уничтожение племени тевтонов.

Кимвры проникли в Италию, римские отряды бежали перед ними. Кимвры заняли левый берег По. Кимвры победили консула Квинта Лутация Катула в долине Адидже.

Римляне ведут морскую войну с пиратами.

Поход китайских войск Ли Гуанли на Фергану. Безуспешная осада столицы Эрши. Заключение торгового договора. Фергана признает свою зависимость от Китая. Ли Гуанли добыл Аргамаков для китайской армии. Китайцы взяли Коканд.

Китайцы возводят несколько крепостей в степи за Стеной. Хунну вскоре уничтожают крепости.

101 г. до н.э.

Победа Мания Аквилия в битве у Мессаны против восставших рабов под командованием Афениона. Жестокое подавление восстания на Сицилии в следующем году.

Новый промысел

Тал Нофсинхар оставался на периферии Союза и постепенно пришел бы в варварство, если бы не неуёмная энергия его жителей, которым изначально не сиделось на месте.

После плаваний Магона каких-либо прибыльных заокеанских земель и сокровищ не было найдено и колонисты встали перед вопросом как жить дальше. У них было сельское хозяйство, но продать, то же вино дороже, чем вино с Красного острова они не могли. Ежегодные плавания за золотом в Гвинейский залив позволяли чеканить золотую монету, но она уходила быстрее, чем приходила и колония вновь оказывалась на голодном пайке. И тут его величество случай вмешался в судьбу Тал Нофсинхара в виде выбросившегося на берег прямо перед городской пристанью южного кита.

Мелькарт подарил горожанам около 80 тонн мяса и жира! А еще он подарил уникальный и очень ценимый товар — китовый ус. Нельзя сказать, что поселенцы были избалованы мясом. Кита быстро обглодали до косточки.

До середины XIX века китовый ус благодаря своей гибкости, упругости и прочности использовался для тех же целей, для которых ныне применяется сталь.

Южные киты приплывали к южноафриканскому побережью с июня по ноябрь. Именно в эти месяцы лёгкие лодчонки нофсинхарцев выходили теперь на китобойный промысел. Это был опасный труд, но он выковывал особый род людей — отчаянных моряков-китобоев. Теперь загарпуненные туши тащились к берегу и там разделывались, мясо в основном съедалось, ус шёл как ценный товар для торговли, остатки же шли для вываривания китового жира — ворвани.

Первыми начав промысел китов, нофсинхарцы в результате очень быстро практически монополизировали данный вид деятельности.

Этот промысел требовал массовых усилий и одиночки им заниматься не могли. Также требовалась сноровка, гарпуны, лини и суда. Для выварки ворвани требовались топки. Разделывать китов надо было быстро, иначе они протухали. Всё это в совокупности и помешало заняться другим в этом промысле и конкурировать с нофсинхарцами. Для перевозки китового жира на продажу требовались бочки и суда. Соответственно появилась постоянные верфи, занимавшиеся строительством судов и их ремонтом.

Именно с момента начала китобойного промысла колония стала процветать. Так как гарпунных пушек, гранат и быстроходных паровых судов у новсинхарцев не было, их промысел большого значения для общей численности популяции южных китов не имел.

Появление нового материала и товара повлияло на экономику Союза лишь с благоприятной стороны. Так, используя китовый ус, стали изготовлять лёгкие кожаные доспехи повышенной прочности. Китовым жиром, как самым дешёвым маслом стали заправлять светильники. Китовый ус сам по себе стал продаваться как товар в Египет, далёкий Китай и другие страны, в которых торговали купцы из Союза.

Кровавый год

99 год до н.э. стал поистине кровавым годом для Союза, местные южноазиатские пираты и царьки объединившись, стали нападать не на отдельные корабли, а уже на караваны. Тактика была проста. Часть кораблей связывали караван боем, чтоб корабли не могли оказать помощи друг другу, а затем все усилия пираты сосредотачивали на нескольких кораблях, которые брали на абордаж. У острова трех рек не было боевых кораблей и помочь торговым судам гарнизон тамошней крепости не мог. Перебросить боевые триеры через открытый океан было слишком рискованно, до поры до времени хватало усиленной корабельной команды на торговых судах. Но теперь врагов было слишком много и ни меткие лучники, ни применение арбалетов, ни усовершенствование доспехов не помогало. Маршруты караванов были известны, примерное время прохождения тоже. Кровавая плата за товары становилась всё дороже и дороже. Решено было строить боевые корабли у крепости на острове трех рек и на Восточных островах.

На какое-то время торговля с Ханьской империей была приостановлена. Послы при дворе императора поднебесной заранее предупредили имперцев, причину обрисовали скучную, мол на рынке произошел переизбыток товара, цены на него падают, потому решено попридержать товар, а заодно и подремонтировать торговый флот.

А в это время к берегам Восточных островов срочно перебрасывали мастеров-корабелов, инструменты, свежие гарнизоны солдат-наёмников и провиант. Строились крепости, исследовался и метился бакенами фарватер островов, строились верфи, кузницы, склады для товаров, провианта, казармы для солдат. Всё это хозяйство обносилось стенами, с рвами и валами.

Тем временем пираты, не дождавшись очередного каравана, решили разграбить склады крепости на острове трех рек. Наёмникам гарнизона отступать было некуда и они дрались с яростью обреченных. Штурм следовал за штурмом, полуголые азиаты с одними кривыми ножами в зубах лезли на стены тысячами и тысячами же избивались. Гарнизон был готов именно к такому сценарию атаки. Склады ломились от провианта и приготовленных для отбития атак метательных снарядов. Атакующих выкашивали градом стрел и арбалетных болтов. Лезущих на стены, встречали кипятком и камнями. Единицы достигали верха крепостных стен, чтобы тут быть убитыми в короткой схватке с профессиональными рубаками-наёмниками.

Спустя два года на Восточных островах была построена более-менее приличная эскадра боевых кораблей. Эскадра пошла впереди большого каравана и внезапно атакованные пиратские корабли шли на дно один за другим, протараненные боевыми триерами. Дойдя до острова пяти рек, эскадра дождалась каравана, на котором пришли наёмники для смены гарнизона и после ухода каравана в империю Хань на острове стала быстро строиться верфь для починки и строительства боевых и торговых кораблей. А боевая эскадра стала страшным сном местных жителей.