| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Выбравшись из подземелья в коридор, Сим застыл, не веря глазам. Шикарный особняк Клодии безжалостно громили: били посуду, рвали шелковые портьеры и скатерти, крушили дорогую мебель, курочили и швыряли за окно изящные эльфийские статуи, резали ножами, драли ногтями холсты с бесценной живописью. Это была ярость в чистом виде — ее квинтэссенция. Сим никогда не видел такого и, поймав общий кураж, сам пропитался ею, принявшись ломать и крушить, упиваясь свободой и бесконтрольностью, наслаждаясь долгожданным, пьянящим отсутствием страха.
Дом колдуньи разворошили, обыскали каждый угол, выпотрошили тайники с золотом и драгоценностями. Все богатства Клодии свалили в огромную кучу на ее любимой террасе, и ни у кого даже мысли не возникло, взять хоть что-нибудь себе. Бесценную кучу сокровищ забросали обломками мебели и подожгли, ибо все проклятое, до основания пропитанное скверной и злым колдовством должно было сгореть дотла, исчезнуть навсегда...
Огонь занялся, и людская толпа хлынула из дома наружу. Кто-то остался наблюдать за пожаром, кто-то двинулся по улицам, чтобы стучать в окна и двери, сообщая всем о наступивших переменах. Сим же рванул в сторону площади.
Он бежал по беснующемуся городу и удивлялся, как в мгновение ока Пана стала ликующим адом, переполненным абсолютно счастливыми, опьяненными свободой людьми, которые ломали, крушили, сметали все, что имело хоть какое-то отношение к правлению ненавистной Клодии. И не было спасения от этого счастья. Толпа обращала в пыль все кругом, упиваясь своей долгожданной, кровавой правдой. Многолетнее терпение прорвалось лавной ненависти и обновленной, незабытой боли, смывшей былые страхи и осторожность даже перед самым лихим колдовством...
Добежав до клетки с Травой, юноша вцепился пальцами в решетку, подхватив с земли вывернутый из мостовой булыжник, попытался разбить замок, но ничего не вышло. Клетка, где метался с воем и лаем белый пес, не поддавалась.
— Не выйдет, сынок! — рыкнул за плечом огромный лохматый мужик, с перекинутым через плечо колуном. — Тут всюду проклятущая магия, на клетке тоже, но ничего, скоро мы разберемся с колдунами и освободим всех, кого сковали по рукам и ногам их богомерзкие замки...
Оставив собаку, Сим поспешил в гущу сражения. Наткнувшись на труп кого-то из воинов Клодии, подхватил лежащий рядом меч и двинулся дальше. Он хотел поднять еще и щит, но неожиданно павший зашевелился, зашарил рукой, в поисках своего оружия. Испугавшись, Сим попятился, а оживший труп медленно встал, поднял щит и, не замечая происходящего вокруг, направился к кружащим в дыму чудищам. Юноша растерянно огляделся по сторонам. Там и тут, насколько хватало взгляда, восставали из пепла зачарованные фигуры. Все они двигались к эпицентру битвы.
Сим зазевался, и его чуть не сбил с ног жуткий мертвяк с песьей башкой, который стремительно промчался мимо и направился в сторону, где по всем расчетам должна была находиться колдунья.
* * *
Внимательно следя за поединком братьев, Клодия до хруста сжимала кулаки. Ее душила злоба. Злоба на всех: на неуемного Фиро, так некстати избежавшего казни, на трусливую Бернадет, не вовремя предавшую нерушимые доселе принципы их союза, на пустоголового, бесполезного Шайю, на бунтующую Пану, на старуху Миртэй, на дракона, на всех и каждого, кто посмел пойти наперекор планам и амбициям колдуньи... Учитель всегда говорил своей подопечной, что от битв надо держаться на безопасном расстоянии, а войны вершить чужими руками, но взрывной темперамент не позволял Клодии более оставаться в стороне. Хотелось крови и мести. И к черту осторожность! Разве могут невредимая шкура и надежно прикрытый зад заменить опьяняющий экстаз убийства?
Собирая в ладонях искрящиеся комья тьмы, колдунья, не торопясь, выбралась из паланкина. Спрыгнув на землю, ощутила, как потянулся к рукам поток силы. Мощь, могущество, безнаказанность — разве не в этом кроется лучшее упоение для духа и тела? Собственной смерти Клодия не боялась. За долгое существование она привыкла верить, будто бессмертна и неуязвима настолько, что и богам не снилось. А опарыши в брюхе — меньшая проблема. Чужая кровь и плоть залечивали и не такие повреждения...
Несколько секунд Клодия раздумывала: атаковать ли сразу или все же досмотреть поединок. Додумать ей не дали: с двух сторон навалились здоровенные зубастые твари, отвлекли от мыслей, заставив уворачиваться и пускать в ход боевые заклинания. Такого поворота событий Клодия не ожидала. Смекнув, что время развлечений прошло, она отдала мысленный приказ Айзе: "Хватит церемониться! Убей!" Для страховки отправила мертвому воину темный ком концентрированной силы. Плотный мрак зацепился за лезвие меча и, шипя, впитался в него. Вот так! А теперь можно разобраться с дерзкими наглецами, искупаться в их крови, исцелить собственные повреждения...
Вот только разочарованию Клодии не было предела. Атаковавшие оказались мертвее мертвого — какие-то криво сшитые собакомордые куклы, похожие на ожившие картинки детских страшилок. Надо отдать уродам должное, сражались они отменно, а некромант, управляющий ими, все никак не попадался на глаза...
Грозно и отчаянно заревел вепрь. Закинув к небесам окровавленную, он медленно осел на задние ноги и грузно рухнул набок, оплетенный искрящимися жгутами сильных боевых заклятий. "Черт! Этого еще не хватало!" — выругалась про себя Клодия, такой расклад событий не радовал ее совершенно. Дракону явно кто-то помог, и теперь исполинская кабанья туша валялась недвижно посреди площади, а из-под нее расходились по сторонам серые клубы пепла...
...Краем глаза Фиро уловил, что один из могучих противников повержен, но времени на радость у него не нашлось. Озаренный тьмой меч Айзе со свистом сек воздух, оставляя на светлой стали оружия Шайи глубокие сколы. Каждый новый удар был сильнее предыдущего, каждый выпад нес смертельную опасность, каждый раз зачарованный мраком клинок подбирался все ближе и ближе к своей цели...
А кругом растревоженный пепел медленно оседал на землю. В его серой взвеси промелькнул на секунду белый блик. Исчез. Снова появился, стал ярче и быстро приблизился.
— Остановись, Айзе! Хватит! — прозвучал голос, который сперва подрагивал, как дрожит на ветру осиновый лист, был робким и слабым, но постепенно набрал силу, окреп и прорвался тяжелыми нотами, похожими на гул далекого моря. — Зачем ты слушаешь ее? Она не хозяйка тебе...
Из пепельной дымки плавно и бесшумно выплыла фигура, тонкая, схематичная. В ней на миг проступили темные кости человеческого скелета, и тут же обросли белыми пластами призрачного света, превратив ее в очертания девушки, светящейся изнутри, словно брюшко ночного светляка.
Айзе замер. Резким, рубящим движением опустил меч, и тот со скрежетом ударил по камням. Руки мертвеца безвольно повисли, а белесые глаза тупо уставились в пустоту. Клодия в очередной раз выругалась про себя и отдала четкий приказ, но брат Фиро в тот миг походил на механическую игрушку, в которой кончился завод. Его матовый взгляд потух, а по серой, поддавшейся тлену коже зазмеились ручейки невесомой пыли.
Фиро тоже остановился. Меч не опустил, но пальцы на рукояти сжал до боли в суставах. Он многое повидал и многое был готов повидать еще, но то, что предстало глазам в тот момент, на какие-то секунды выбило его из колеи. Светящийся, полупрозрачный образ Юты, и рассыпающееся в пыль тело Айзе, из которого один за другим пробиваются и собираются в светящийся силуэт лучи холодного, призрачного света...
— Пойдем, Айзе, нам пора. Я слишком долго тебя ждала... так невыносимо долго...
Айзе двинулся, от мертвого тела осталось лишь облако зависшей в воздухе пыли, пронизанное лучами света, которые уплотнились, вновь вернув человеческие очертания.
— Скорее, идем! — призрачная девушка протянула ладонь, поймав светящиеся пальцы Айзе, обернулась к Фиро.
— Юта...
...Он лишь на миг заглянул в глаза старой подруги, и они тут же зачернели, разрослись в пустые, бездонные дыры на светлом лице. Светящаяся рука девушки-призрака поднялась, указывая за спину Фиро, бледные губы шевельнулись, произнося тихо, еле слышно:
— Не смотри на нас. Смотри себе за спину...
Фиро все понял и медлить не стал. Повернулся. Позади отрешенная, безумная Клодия расшвыривала по сторонам псиглавых мертвяков, и, шатаясь, двигалась к нему. В руках колдуньи пульсировала тьма. Она разрасталась, ширилась непроглядным шаром, пронизанным лазурными зигзагами тонких молний. Шаг. Один из сброшенных наземь псиглавцев встал, оскалив желтые клыки, поднял меч. Следующий шаг колдунье сделать не удалось — мертвяк резво прыгнул, сделал обманный выпад и, улучив момент, когда Клодия решила отмахнуться от него, вцепился зубами ей в запястье. Силовой шар дрогнул и растекся в воздухе. Громко выругавшись, колдунья моментально собрала новый сгусток темной силы и коснулась им мертвяка, моментально превратив его в груду серого пепла.
В ноздри ударил запах гари, паленой шерсти и еще один... Взгляд Фиро тревожно метнулся по сторонам. Он понял то, чего не заметил сразу в порыве боя. Таша! Она была рядом. Эти безумные мертвяки, отчаянно атакующие могущественного врага, пахли ею...
Фиро, как бешеный, закрутился на месте, и тут же безошибочно отыскал ее. Она стояла совсем рядом, за невесомой пеленой ниспадающего с небес пепла.
Клодия сбросила с себя псиглавцев и, тоже обнаружив местонахождение их хозяйки, злобно улыбнулась: "Кем бы ни были твои защитники, я расправлюсь с ними!" — прошипела сквозь зубы, не замечая, как из уголка рта поползли на щеку новые опарыши.
Фиро рванулся в сторону возлюбленной, но время будто замедлилось, став плотным киселем, не дающим двигаться быстро, сдерживающим, мешающим. К счастью, в нем завязла и Клодия, а летящие сверху хлопья пепла зависли в отвердевшем воздухе... И все же он первым прорвал тугое пространство, собирая все силы для последнего, решающего рывка. Бросившись наперерез колдунье, успел воткнуть в нее клинок Шайи. Ответом послужил ураган черной боли. Шар тьмы, направленный ему в грудь не дошел до цели, рассыпался на полпути и окатил волной темного огня, сжигающего одежду, вплавляющую ее тело, вырывающего кусками кожу на плечах и груди... а после что-то влезло, протиснулось между ними, и Фиро почувствовал, как неведомая сила отшвырнула его в сторону...
Сила броска была такой, что его несколько раз перевернуло в воздухе и крепко ударило оземь. Фиро хотел вскочить, но теплые руки обхватили его за голову, в нос ударил запах... Ее запах... И он замер, ошалело глядя, как впереди вырастает знакомая горбатая фигура, раскидывает в стороны четыре руки, демонстрируя миру свое могущество и призывая воинов на главной площади Паны закончить кровавую схватку.
Окружающие подчинились. Звякнуло о камни оружие, вскинулись к небесам руки оставшихся в живых врагов. Один за другим участники сражения начали стягиваться к огромной четырехрукой фигуре, перед которой стояла, качаясь на нетвердых ногах, Клодия. Из раны в ее животе выбирались на свет дневной жирные бледные червяки.
Свергнутая госпожа Фирапонты смотрела на окруживших ее противников с отрешенным высокомерием. Она так и не могла до конца поверить, что наконец проиграла. Проиграла окончательно, бесповоротно...
Оторвавшись от живительного тепла рук Таши, Фиро тяжело поднялся и направился к колдунье. По пути вытащил меч из рук у кого-то, стоящего рядом.
— Не трогай ее. Не касайся зла, не вяжи себя с ним узами кровной мести. Месть всегда оставляет нить, что протянется к тебе даже из преисподней. Твои враги повержены. Бой окончен, — от грянувшего голоса содрогнулось пространство.
— Повержены, но не мертвы, — Фиро не остановился, подошел вплотную к проклятой потрошительнице и уверенно занес меч, желая снести ненавистную голову, но одна из могучих рук Кагиры придержала его за плечо.
— Твои враги мертвы, мальчик, мертвы уже давно, умерли гораздо раньше, чем успели скрестить с тобой оружие — в тот миг, когда решили чужими жизнями продлить свою.
— Что ты несешь, четырехрукий! — очнувшаяся от ступора Клодия оскалилась до десен, пошатнулась, рухнула на четвереньки и затравленно огляделась кругом. — Мой Учитель передал мне секрет вечной юности и бесконечной жизни. А ты ведь знаешь, кто он — мой Учитель! Он самый великий маг этого мира, и не тебе с ним тягаться, темноморская падаль! Я живая! Я вечная! Лучшая ученица! Лучшее творение...
Кагира медленно помотал тяжелой головой:
— Нет. Даже великие маги, прежде чем выучить хитрый трюк, должны учиться и совершать ошибки. Ты его ошибка, Клодия. Ошибка не разобравшегося до конца в вопросе колдуна. Даже великий Белый Кролик был когда-то неопытен и слаб. На тебе он учился, тренировался, постигал азы и приемы...
— Не-ет! Нет, нет и еще раз нет! Ты врешь! Ты забываешься! — колдунья зашипела и принялась скрести ногтями пыльную землю. — Я живая! Живая! Просто вы завидуете мне! Хотите погубить... А ведь если бы не выжил проклятый сын Араганы, если бы его девка не приперлась сюда, если бы чертов дракон не заявился в Фирапонту, если бы ты, старый демон, не притащился следом за ними, все бы могло быть по-другому! По-другому... — повторила она разочаровано и гневно стукнула кулаком по земле.
Кагира приблизился вплотную, навис над ней смертоносной тенью, добавил, понизив голос так, чтобы его могли слышать только близстоящие:
— Ты и вправду решила, что отбирая чужие жизни, можно продлить свою? Твое долгое существование не дар и не добыча, а займ, который рано или поздно придется вернуть. Твое время кончилось, должница, прими это и прислушайся — тебя уже зовут...
С этими словами Кагира отступил. Остановившись возле напряженного, натянутого, словно пружина, Фиро, вытянул руку перед грудью того, призывая не двигаться и ни под каким предлогом не вершить задуманного:
— Есть старая мудрость, мой мальчик. Если негодяй взялся рыть себе могилу, не суйся к нему, только помешаешь. Суровейшее наказание получают от самого себя. Нет ничего зазорного в том, что Клодия падет не от твоей руки. А ты... Ты дал обещание избавить эту землю от скверны и выполнил его. Смотри!
Решив опровергнуть все прогнозы, Клодия поднялась, по привычке высокомерно вскинула голову и обвела окружающих отупевшим, бессмысленным взглядом. Она хотела сказать что-то дерзкое, самоуверенное, но не успела. Из-под земли потянулись призрачные руки. Они обвились вокруг тела колдуньи и в один миг скрутили его, смяли, будто хлипкую игрушку. Эти жуткие конечности обладали невероятной мощью. Их эфемерность оказалась обманчивой — потусторонняя, неуемная сила с легкостью ломала человеческие кости, рвала сухожилия и мышцы. Вминая в землю искореженное тело, туманные цепкие пальцы, протыкали плоть и тащили из нее что-то черное, полупрозрачное, словно вуаль. Эта еще живая, темная сущность сопротивлялась, как могла, силясь вырваться, освободиться, но жаждущие расчета руки неумолимо тянули ее под землю: сантиметр за сантиметром, все глубже и глубже, пока последний всполох мрака не взметнулся над кровавыми ошметками и не исчез совсем.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
