Князь подозвал слугу и отдал ему указания.
— Прошу вас, следуйте за мной! — низко поклонившись, сказал слуга.
— Сейчас! — Я обернулся к магистру и начальнику охраны.
— Пойду немного потренируюсь! Нужно быть в форме! — сказал я им. Начальник вытянулся, а магистр кивнул.
— Хорошо! — сказал магистр, как-то по-другому глядя на меня. С уважением, что ли?
— Дать вам сопровождение? — предложил начальник охраны.
— Нет, не нужно! Милу и Лору возьму и все! Пошли! — кивнул я своим служанкам.
Бросив еще раз взгляд в сторону толпы вокруг Леронта, я пошел за слугой.
Арена оказалась большим деревянным сараем, внутри которого были две площадки, посыпанные крупным желтым песком и огороженные длинными жердями.
— Прошу вас! — церемонно поклонился слуга, указывая рукой внутрь.
Мдя... арена... Ну ладно, что есть, то есть...
— Дайте мне кинжалы! — сказал я тайлиш.
Не хотелось мне сейчас размахивать шестом. Слишком резко. Мне надо было подумать.
Неспешно танцуя с кинжалами это можно было сделать. В Эсферато есть такие медитативные танцы с короткими шагссами. Плавные повороты корпусом, медленные движения руками и соответствующий ритм дыхания позволяли расслабиться и достичь состояния, при котором хорошо думалось. Взяв кинжалы, я вышел на одну из площадок и приступил к разминке. Но углубиться в медитацию мне не удалось. Только я закончил разминку и приступил собственно к танцу, как у входа на арену раздался голос.
— Теперь ты не сможешь извернуться! Защищайся!
В проеме дверцы стояла Фелия, держа в правой руке острием вверх блестящий меч с красивым узким лезвием.
Оп-па! Похоже, я попался! Сейчас Фелия будет меня убивать! Ну, если не убивать, то резать на кусочки... Интересно, а могу ли я тут рассчитывать на услуги целителя? Надеюсь, что он у них вообще есть...
Я подобнее перехватил чаки и двинул в сторону, отодвигаясь подальше от невесты.
Княжна двинулась за мной по кругу, боком переставляя ноги. Меч она держала двумя руками, глядя поверх его острого кончика на меня. Лицо ее было сосредоточенно, глаза прищуренны, губы плотно сжаты. Фелия была готова действовать.
Убьет ведь, подумал я, внимательно следя за ее движениями, вот ведь настырная девчонка!
А вот не надо было злить ее! Не дразнил бы, так сидели бы с ней сейчас на диванчике, играли бы в ладушки... Ага...
Покружив со мной с минуту по площадке и не дождавшись от меня никаких действий, Фелия пошла в атаку.
Дзинь, дзинь, динь! Я успешно отразил ее связку из трех ударов.
Шустрая какая! Быстро мечом орудует! Сильная! А на лошадь вроде по комплекции не похожа... Или может, у нее меч особый? Какой-нибудь облегченный...
Дзинь, дзинь, дзинь... Ха!
Промазала! — изогнувшись, я пропустил мимо себя ее прямой выпад.
Дзинь, дзинь, дзинь... Мимо!
Точно у нее меч облегченный! Не, это нечестно! У меня такого нет!
Дзинь, дзинь, дзинь, дзинь... ших! Мимо!
И надето на ней что-то хитрое... Когда переодеться успела? Я присмотрелся к наряду Фелии. Если сверху была ничем не примечательная коричневая кожаная куртка с узкими рукавами, то низ выглядел гораздо интересней. На Фелии были какие-то штаны с широченными брючинами. Этакая юбка-штаны.
Какие штанишки! Интересно, зачем? Военная хитрость, чтобы ног противнику не было видно, или для соблюдения приличий, чтобы солдатня не пялилась на княжеские ножки?
Дзинь, дзинь, дзинь... Ха!
И долго это будет продолжаться? Что, пока она не устанет? Еще неизвестно, кто быстрее устанет... Я же не железный... А она, похоже, все же лошадь... пусть и в прошлой жизни...
Дзыннннь!!
Блин, чуть не достала! Вот бы кто-нибудь пришел и успокоил Фелию! Люди, вы где? Ау-уу!
Дзинь, дзинь... дзинь!!
Ха, специалистка! Кто ж так делает! — я остановил правый боковой удар Фелии левым чаком, правая-то рука у меня свободна! Вот оно, голое горло-то!
Я отскочил назад, разрывая дистанцию. Тут на мои глаза попался появившийся у ограды плотный мужик в кожаном доспехе, пестрящем многочисленными блестящими металлическими бляхами. Мужик стоял, скрестив руки на груди, и хмуро смотрел на наши упражнения. Воспользовавшись паузой от моего тактического отхода, он громко произнес:
— Госпожа Фелия, прошу вас прекратить бой! Если ваш отец узнает, то он будет очень недоволен!
— Не мешай, Франк! — азартно облизнув губы, ответила Фелия, снова приближаясь ко мне с выставленным вперед мечом.
Дзинь, дзинь, дзинь, дзинь... ших!
Упертая! А нехорошо старших не слушаться! Порол тебя папочка, видно, мало в детстве! А теперь уже поздно... Что выросло, то выросло...
Дзинь! Ших! Ших!
Дать бы ей по попе за упрямство... Хм! А ведь это идея! Двуручным боем она похоже никак не владеет... Одной рукой блокировать ее меч, а вторая рука у меня свободна! И чаком по попе! А ну-ка!
Дзиннь! Дзыннь! Дзррггг!
Рукояти чаков у меня были снабжены металлическими вилками по две штуки с каждой стороны. В эти вилки можно было ловить оружие противника, и поворотом кинжала зажимать его лезвие. Тут все дело в силе. Если ее достаточно, то можно вообще выдернуть оружие противника у него из его рук. Фелия, похоже, не знала назначения этих вилок. По крайней мере, осторожности в размахивании своей железякой с ее стороны заметно не было. Видя такое легкомыслие, я решил попробовать использовать его в своих целях.
Дзррггг! — меч Фелии проскрежетал по подставленному мною под углом лезвию левого кинжала и остановился, уткнувшись в рукоять.
Оля-ля! Зажав клинок Фелии поворотом кинжала, я сделал шаг в бок и правым чаком плашмя, особо не сдерживаясь, шлепнул ее пониже спины.
— Ай! — изогнувшись, взвизгнула та. Мужик у ограды дернулся было вперед, но я уже освободил клинок из захвата и отскочил в сторону.
— Дорогая, я же вам ясно сказал, что не желаю биться с вами на мечах! Вы проявили самовольство, не послушав меня! Поэтому я вас сейчас отшлепаю по попке, как нашкодившую девочку... — издали, не приближаясь к Фелии, сказал я, внимательно наблюдая за ее движениями... — И это будет просто, потому что вы совершенно не умеете обращаться с оружием!
Дзиннь! Дзыннь! Дзиннь! Дзыннь! Дзиннь! Дзыннь! — вспыхнувшая Фелия налетела на меня как ураган.
Дзиннь! Дзыннь! Дзррггг!
— Ай!
Я опять подловил ее меч на вилку.
— Ах, дорогая! Какая у вас замечательная, упругая попка! От нее так хорошо (дзинь, дзинь) отскакивает! — пытаясь не сбить дыхание, продолжал я злить девушку.
Краем глаза я заметил новые лица, появившиеся в сарае. Гости князя Гессена, привлеченные звоном металла, начали подтягиваться на зрелище.
— Я думаю (дзинь, дзинь), что не всем женихам так повезло (дзинь) иметь такую (дзинь, дзинь... дзинь, дзинь) упругую попку у невесты!
Дзиннь! Дзыннь! Дзррггг!
— Вай!
— Дорогая, сдавайтесь! Иначе на сегодняшнем ужине (дзиннь! дзыннь! дзиннь!) вы будете стоять рядом со мной как памятник (дзиннь! дзыннь!), потому что не сможете сидеть (дзиннь!), но если вам нравится, и вы настаиваете на продолжении (дзиннь! дзыннь!), тогда я принесу вам подушечку, — продолжал издеваться я.
Дзыннь! Дзррггг!
Внезапно Фелия сделала то, чего я никак не ожидал. Она выпустила из рук меч и, воспользовавшись тем, что я стоял перед ней в раскоряку, одной рукой удерживая ее клинок а второй протянувшись чаком к ее попе, кинулась на меня и вцепилась в горло. Я на такой финт от нее никак не рассчитывал и поэтому с размаха грохнулся на спину, растопырясь, как морская звезда. Фелия же, навалилась сверху и, не теряя времени, с энтузиазмом принялась душить меня обоими руками.
— Караул! Спасите! На-асилуют! — дурным голосом заорал я, пытаясь оторвать ее руки от своей шеи.
Услышав мой вопль, Фелия притормозила и на миг ослабила хватку. Видно, слово "насилует" было известно ей только как действие мужчины в отношении женщины, а никак не наоборот. Воспользовавшись заминкой невесты, обдумывающей неожиданную смену ролей, я, извернувшись, пихнул ее правым коленом в бедро, а левой ногой повел ноги Фелии в другую сторону, опрокидывая ее набок.
— Оля-ля! — сказал я, наваливаясь сверху на невесту. — Сдаешься? — через пару секунд спросил я, удобно расположившись сверху и надежно прижимая ее к песку. — Ну?
Ах, какая картина, подумал я, глядя практически вплотную в полные ярости глаза девушки. Главный герой сверху, укрощенная самка под ним и уже почти не трепыхается... Теперь по законам жанра требуется страстный поцелуй, и она обмякнет в его объятьях, обвив его шею своими руками... Хеппи-энд! Извини, дорогая, только мы герои разных историй, заключил я, даже не думая целовать ее — я низших не целую...
— Что тут опять происходит? — раздался рядом чей-то знакомый недовольный голос.
Князь Гессен! Как вовремя! В самый пикантный момент! Застать свою дочь, валяющуюся посреди арены с женихом сверху, в окружении толпы благодарных зрителей... Забавно...
Услышав голос отца, Фелия обмякла подо мной и перестала вырываться.
Так, похоже, можно безопасно встать, наверное, никто не будет на глазах отца пинать меня мстительно вслед по всяким нежным местам...
Я отжался на полусогнутых руках, на которых находился, дабы совсем не поплющить прижатую к земле невесту, и постарался как можно быстрее отскочить в сторону. Мало ли чего ей в голову взбредет!
— Господин Эриадор, я хочу знать, что тут происходит? — повышая голос, повторил свой вопрос Гессен.
— Что происходит? — переспросил я, пожимая плечами, — да в общем-то ничего особенного... — Хотя нет! Можно сказать, что тут происходит процесс становления новой семьи! У будущих супругов возникли разногласия по одному важному для них обоих вопросу, и они попытались разрешить их доступными средствами... — продолжил я. — Вы, собственно, застали момент окончания спора...
— И о чем же вы так яростно спорили, размахивая оружием? — мрачно спросил Гессен.
— О чем спорят с оружием в руках? О власти конечно! Мы решали вопрос — кто в семье будет главным! Я только что отстоял свою точку зрения — сверху буду я!
Говорил я громко, и все мои слова прекрасно долетали до слушателей, собравшихся вокруг арены. Услышав, что я сказал, гости зашушукались, и среди них раздались смешки, а какой-то невидимый мне мужик откровенно заржал. Лицо князя перекосило. То ли он боролся с улыбкой, то ли с раздражением для сохранения приличий... Непонятно...
Заметив, что Фелия по-прежнему лежит на песке, только приподнявшись на локтях, я сделал шаг в ее сторону.
— Дорогая, вставайте! Лежать на холодной земле вредно для здоровья! — сказал я, протягивая ей руку.
Проигнорировав на мой заботливый жест, Фелия сама поднялась с земли и, сделав шаг ко мне, тихо прошипела, яростно глядя мне в глаза:
— Языкастый ублюдок!
Затем развернулась ко мне спиной и, гордо закинув голову, пошла на выход, не обращая внимания на толпу гостей, расступающуюся перед ней с шушуканьем и смешками.
Я посмотрел на князя и, пожав плечами, с недоуменным видом развел руками, мол, и чего это она?
Отец и дочь
Слезы собирались на кончиках длинных густых ресниц в большие капли и срывались вниз по щекам, оставляя на них длинные мокрые дорожки. Фелия и не думала их вытирать. Она их не замечала. Она, ничего не видя, безотрывно смотрела в окно, скрестив руки на груди.
— Госпожа, прошу вас, не плачьте...
— Ты же говорил, Франк, что у меня все хорошо получается! — с рыданием в голосе, не оборачиваясь, ответила Фелия. — Говорил. И вот... такой позор! Значит, ты меня обманывал? И я ничего не умею? Глупая маленькая девочка...
— Госпожа... Вы никогда не тренировались против противника с двумя клинками. У нас никто не владеет таким боем. Даже не знаю, справился бы я с ним... Он очень быстр!
— Не нужно меня жалеть! — чуть повернув голову от окна, с надрывом в голосе произнесла Фелия.
— Я говорю так, как есть. Если бы он захотел, то за поединок он мог убить вас несколько раз.
— Дура... — прошептала Фелия, закусывая нижнюю губу.
Раздались шаги, и вошел хмурый Гессен. Он окинул комнату, задержал взгляд на плачущей у окна Фелии и глубоко вздохнул.
— Ладно, Франк... иди! А мы тут поговорим...
Франк молча сделал легкий поклон и вышел из комнаты.
В комнате наступила тишина, нарушаемая только шмыганьем Фелии.
— Эхе-хе-хе... — начал князь, — уж не знаю, доживу ли я до твоей свадьбы... Каждый день что-то новенькое! Фели, ну чего ты добиваешься?
— Чего я добиваюсь!? Я хочу, чтобы ко мне перестали относиться, как к вещи! Чтобы все решали за меня! Я не кукла, которую можно поставить туда, посадить сюда, и она будет молчать и счастливо улыбаться! Я живая! И у меня есть душа! Понятно?!
— Эххх-хе... Понятно. Но и у меня есть душа! И я хочу, чтобы моя дочь была жива и счастлива!
— Счастлива? С этим чудовищем, которое ты нашел для меня в мужья?
— Ну... он достаточно своеобразен... но, может, не так все плохо? Вероятно, у него есть и положительные качества? Поживешь с ним, присмотришься... Наверняка они найдутся. Не может же быть, чтобы у человека не нашлось ни одного положительного качества!
— Вот сам и живи с ним! И ищи эти качества! А я не буду!
Князь глубоко вздохнул.
— Значит, ты смерти моей хочешь? — спросил он.
Фелия промолчала, глядя в окно.
— Ты же знаешь, что княжество я не брошу. Тут могилы моих предков, моего отца, деда и твоей матери тоже. Я тут вырос, ты тут выросла! Я был тут счастлив. И что, отдать это все на поругание какой-то банде наемников, без роду, без племени?
Фелия молчала, упершись лбом в стекло.
— Ну если я тебе безразличен, то подумай о своей нянюшке, служанках, Франке, Рыжике наконец! Что с ними будет? Скажи мне!
— Почему я должна жертвовать собой ради других? — прошептала Фелия
— Почему? Потому что ты княжеская дочь. Вот почему!
Фелия в ответ шмыгнула носом.
— Дочь, прошу, не рви мне сердце, — с болью в голосе произнес Гессен, — не плачь! Все наладится, вот увидишь! Все будет хорошо!
— Не знаю... — пошептала Фелия, глядя сквозь слезы в окно.
— А я знаю! — с уверенностью в голосе сказал Гессен, — уж поверь мне! Поверь своему старому отцу! Ты мне веришь?
Фелия неохотно кивнула головой.
— Ну вот и хорошо! Тогда успокойся и пойди поговори с Эриадором!
— Зачем? — слабым голосом спросила Фелия, вытирая правой ладонью стекающие по щекам слезы.
— Успокой его, поговори с ним, скажи, что все в порядке...
— Успокой? Зачем? Он, по-моему, тут единственный, кто ни о чем не беспокоится!
— Зря ты так о нем думаешь! Видела бы ты его глаза, когда ты возилась с Леронтом!
— С Леронтом? Возилась? Он мой родственник! И пусть Эриадор засунет свои гнусные измышления, куда захочет! — возмущенно сказала Фелия, оборачиваясь от окна к отцу.
— Доча, доча, ну нельзя же так! Кстати, что там с Лером?
