Король-Предатель

— Первый туннель будет готов в течении двух-трех дней, остальные в течение десяти, кроме пятого, но он...

— Какие оценки заметности этих туннелей со стороны Врага?

— Мы до сих пор не понимаем природу и возможности этих... созданий. — Прощелкал представитель гильдии провидцев Ишок'Шиах. — Но судя по всем нашим наблюдениям, Враг не способен заметить проложенные таким способом пути. Тестовые туннели с первого по третий, были пробиты непосредственно вблизи от захваченных областей, и наши разведчики не засекли никакой реакции.

— Хорошо. Тогда совещание объявляю закрытым. Всем спасибо. Если не будет никаких экстренных событий, встретимся согласно графику.

Мне нужно приложить все силы, чтобы остановить Короля-Лича. Пусть эвакуация практически подготовлена, но это самая крайняя мера, и доводить до нее нельзя ни в коем случае. Эх. Надеюсь у меня хватит на это сил и времени...

Интерлюдия 9

Он забылся безмятежным сном без сновидений. Или нет? Трудно описать состояние того, кто практически не существует. Вернее существует лишь условно. Тело растворилось в стихии. Разум распался на множество уже потухших искорок. Душу забрала любящая и заботливая мать. Это длилось вечность... или не продолжалось и миг? Наверное о самом понятии времени можно говорить лишь потому, что его состояние изменилось. Это просто не поддавалось описанию. Просящий зов кого-то близкого? Внутренний интуитивный порыв? Вспышка вдохновения-понимания, после которой мир становится кристально ясным и понятным? Нет, скорее это было что-то в равной степени чуждое всем этим понятиям, нечто такое, само понятие о чем просто отсутствует в среде живущих в материальном мире созданий.

Одним словом он почувствовал, понял, осознал, или ему все же кто-то сказал, что он должен что-то сделать. И это было просто удивительно, ведь еще миг назад никакого "он" просто не существовало! Это осознание собственного существования было настолько неожиданно и шокирующе, что он поначалу даже не задавался вопросами, что от него требуется. Да что там говорить, если даже после осознания собственного "я", он даже не задумался, что под этим самым "я" скрывается. Гораздо позже... или может практически сразу? С восприятием вдруг возникшего здесь времени были большие сложности. Не важно. Через какой-то промежуток времени он, наконец, отошел от шока самоосознания и у него родилась первая мысль: "Кто я?"

Это было похоже на взрыв! Нет, не просто взрыв. Армагеддон!!! Вспышка столь яркая и наполненная энергией, что просто поджигает своим огнем мироздание... но почему-то огонь не спешил утихать, чтобы оставить после себя лишь пепел. Наоборот, огонь не затихал, его пламя танцевало свой извечный танец... или все же не пламя? Осознавший себя, тот, чье Я еще миг назад было лишь тусклой искоркой в бесконечном мраке, а теперь его разум пылал сверхновой, медленно наливаясь силой и жизнью, как поспевающая лесная ягода, постепенно осознавая, кто он такой.

Курган среди леса вздрогнул, как от землетрясения. Первый толчок был слаб и лишь заставил скатится с пологой вершины, поросшей травой насыпи, несколько шишек. Но потом земная твердь сотряслась вновь, и вновь, и вновь. Толчки с каждым разом становились все сильнее, а интервалы между ними короче. И вот курган уже ходит ходуном от непрекращающихся ударов из глубин земли... а потом холм вдруг раскрывается на манер диковинного цветка и на лес опускается тишина.

Сопун, прибежавший к месту, где частенько искал душевного покоя, увидел в центре разверзшегося кургана странного, но при этом легко узнаваемого фурболга.

— Учитель Большеух!!! — В этом крике было смешанно неверие, надежда и просто море радости, ученик просто не мог поверить своему счастью, он ведь уже смирился с тем, что никогда больше не увидит того, кто заменил ему отца.

А это был именно он, старый верховный шаман медвежьего народа. Единственный кто не поддался скверне, хотя и приказал запечатать себя в земле... по сути похоронить себя заживо. И самое удивительное, что все это пошло говорящему с духами на пользу, это было очевидно с первого взгляда на Большеуха. Полностью белая шесть, но не блекло-седая выцветшая, какой она стала после борьбы со скверной, а цвета чистого снега, и так же искрящаяся под весенним солнцем. Ярко светящиеся мягким изумрудным светом, даже через закрытые веки глаза. Излучаемое даже во время сна-обморока чувство потусторонней силы, которое заставляло мелких духов, вроде лесных огоньков, буквально виться вокруг Большеуха. И самое главное — под землю закапывали изнеможенного тяжелым противостоянием медведя, сгорбленного под тяжестью добровольно испитого проклятья. А сейчас перед Сопуном спал здоровый и просто переполненной жизненной силой фурболг.

— Ничего-ничего, раз Мать-Земля вас выпустила, значит вы очистились, теперь нужно только отнести вас домой. — Бормоча себе под нос, и не замечая этого от счастья, Сопун подхватил своего учителя на руки и не обращая внимания на тяжесть, споро понес его туда, откуда пришел. — Теперь все действительно будет хорошо.

* * *

Снежно белый медведь грустно "осматривал" свой закуток в Пасти Гризли. Мать-Земля очистила его от скверны, и даже больше того — дала возможность видеть эту самую скверну, а также различать невидимых простому глазу духов. Но обычное зрение навсегда оставило Большеуха. Вернувшийся буквально с того света верховный шаман племени Лапы Стужи был глубоко признателен одарившей его стихии, но как хотелось напоследок окинуть родную землю взглядом...

— Сопун, собери всех шаманов. Я должен сказать им кое-что очень важное.

Медлить больше нельзя. Наша беспечность и так слишком долго сходила народу медведя с рук. Мать-Земля дала ясно понять, что уничтожить источник Скверны не в моих силах.

Вскоре в большом, выдолбленном в пне Великого Древа зале собрались шаманы объединенных племен фурболгов. Четыре десятка говорящих с духами — могучая сила, способная уберечь народ медведя от любых невзгод. Вернее они должны были быть в силах это сделать.

Говорящие... скорее те кто мог едва ли шептать, да еще и был практически глух. Половина вообще метку прародителя так и не получила. Ох непросто нам придется... счастье еще, что я вернулся, иначе племенам пришлось бы и вовсе туго.

Действительно, многочисленные говорящие с духами в большинстве своем были не достойны столь высокого звания. Даже ритуал посвящения, когда начинающий шаман уходил на зыбкие тропы Изумрудного Сна[23], где встречался с духом-медведем, прошли далеко не все. А это было самое начало, самые первые шаги на пути шамана, ведь потусторонние хозяева лесов чуяли в фурболгах родство и всегда были добры к своим младшим братьям. Без этого опыта и благословения медвежьих духов, пытаться идти дальше в искусстве понимания духовных сущностей было просто сумасшествием!

Но именно так и обстояли дела. Шаманы привыкли быть мистическими защитниками своих племен и всегда первыми принимали на себя удар неведомого. Так было и когда в долину, где испокон века жили фурболги, пришли холодные мертвецы. Тогда, чтобы отвести беду от народа медведя, шаманы приняли в себя скверну... их было двадцать восемь... двадцать два прямо во время гнусного ритуала сошли с ума, а еще пятеро утратили разум позже... и пусть после благословения Матери-Земли Большеух стал намного сильнее, он оказался единственным опытным шаманом племен.

— Нам придется уйти. — Наконец, смог вынырнуть из своих невеселых дум верховный шаман.

— Неужели холодные мертвецы вернутся? — Озвучил общую мысль его ученик Сопун. — Или их пылающие хозяева???

— Нет... хотя может они и вернутся, но уходить нам нужно не поэтому. Когда я... ушел, мою душу забрала Мать-Земля. Там было хорошо, спокойно, действительно как в детстве на руках у матери. — Шаманы и "шаманы" слушали откровения Большеуха затаив дыхание, не каждый же день тебе рассказывают о встрече с божеством. — А потом я вернулся, ее очень трудно понять, но думаю я должен помочь всему народу медведя.

— Помочь в чем? — Задал вопрос самый нетерпеливый, по сути еще медвежонок, которому разрешили участвовать только потому, что в его племени не осталось больше ни одного посвященного в мистические тайны духов.

— Я изменился, и вторая молодость — лишь малая часть перемен. Теперь я вижу скверну, и мне дурно от того, сколько ее вокруг. Пень, который столько поколений был домом для племени Лапы Стужи. Пень, где мы собрали весь живущий на материке народ медведя. Пень, где мы сейчас находимся. Я знаю, что погубило его, когда он еще был великим деревом. Скверна не развеялась за столько лет, напротив, она стала сильнее. И дальше будет только хуже. И племенам придется уйти, пока скверна еще не коснулась нас самих.

Большинство более "цивилизованных" народов Азерота назвало бы фурболгов примитивными, недалекими, наивными, а порой даже и откровенно отсталыми. В какой-то степени это было действительно так. Потомки медведя, например, просто не могли понять концепцию лжи соплеменникам. Они не были доверчивы и не стали бы верить чужаку. Но если самый опытный шаман среди них говорит о какой-то угрозе, значит так оно и есть. Да, никто, кроме него не может почувствовать эту угрозу, ну так на то он и верховный шаман, тем более получивший благословение от самой Матери-Земли. Поэтому у фурболгов был только один вопрос.

— Куда мы пойдем?

— Для начала на восток, там среди Ревущего Фьорда есть поселения клыкарров. Наши народы никогда не враждовали между собой. Думаю, они согласятся переправить нас на другую большую землю.

— Другую большую землю?

— Да. Далеко на западе есть другое Великое Древо, оно никогда не знало порчи и под его сенью живут наши братья, такие же дети медведя, как и мы. А еще кажется Мать-Земля хотела, чтобы мы защитили это Древо, ему угрожает какая-то опасность.

— Мы поняли, учитель Большеух. А теперь нужно подумать, как организовать переезд. У нас много медвежат и самок, и мало охотников.

Хороший у меня все же ученик. А что в духовых делах не опытен, так это пройдет со временем. Теперь уж я смогу обучить его в должной мере.

* * *

— Ты конечно мудрый, и в Океане Духов тебя все киты уважают, но послушай, что я скажу. — Говоривший мог показаться весьма необычным. Крепкое телосложение, выпирающее брюхо, широкие покатые плечи, и пара огромных клыков идут вниз с верхней челюсти их плоского лица. — Эти твои, прости меня Исслирук[24], лодки, дрянь полная! Ну кто же зимой деревья на корабль рубит? Да где это видано, чтобы брус без морения сразу в корпус собирали?! Как вам только в голову пришло...

Большеух со вздохом покачал головой, отстраняясь от возмущенного монолога клыкарра. Бок Эрандрун был добрым малым, он и его племя оказали народу медведя бесценную услугу. Но для него китобойный и рыболовный промысел был основой жизни, и клыкарр просто не мог спокойно смотреть на халатное отношение постройке корабля.

Пусть ворчит и ругается, не в первый, не в последний раз. Главное, что помогать не прекращает. Без его племени мы бы вообще ничего толкового не построили.

Большеух окинул взглядом каменистый берег, где сотни его соплеменников собирали огромные лодки. Позади был великий исход с родных мест. Караваны шли через летние перевалы нескончаемым потоком несколько дней. А потом в районе Ревущего Фьорда духи указали им стоянку клыкарров. Вначале китобои с тревогой встретили такую толпу фурболгов. Да, многие поколения они были мирными соседями, и даже в самых древних сказаниях не было ни слова о вражде детей медведя и моржа. Но разом сорвавшиеся с места все племена Холмов Гризли не могли не насторожить клыкарров.

Хорошо, что дело миром закончилось. Шаманы рыболовов только в морских вопросах и разбираются, не то, что лечить, камлать на долголетие и многочисленное потомство. Так что клыкарры с радостью согласились помочь в постройке кораблей, в обмен на благословения подвластных мне духов. Чепуха с дарованными Матерью-Землей силами. Да, без этого прокормить племена на незнакомом месте было непросто.

— Эти сундуки плавающие пару месяцев простоят, а потом сгниют до основания. — Закончил свою обличительную речь вождь китобоев.

— Не сгниют. На них такое благословение, что они в самом сыром и жарком болоте лет пять гнить не будут.

— Пять лет? Всего пять лет? Да в моей семье корабли уже пять поколений передаются, от отца к сыну! И еще мои внуки на нем морского зверя бить будут!!!

— Нам бы лишь до другого берега добраться.

— Да понимаю я. — В сердцах махнул рукой Бок, а потом сгорбился. — Все я понимаю. Ты глянь только на это...

Клыкарр окинул рукой ряд из пятидесяти гигантских строящихся кораблей. Тридцатиметровые громадины были еще далеки от завершения, но уже сейчас внушали трепет своими размерами.

— Вы всем миром строите такой флот. Я таких кораблей никогда не видел, по сравнению с нашими промысловыми это как киты напротив тунца! И все эти красавицы просто сгниют на каком-то далеком берегу... разве тебе не жаль ?

— Главное, что они помогут спасти мой народ. На этой земле потомкам медведя спокойной жизни не будет.

Глава 10

Передо мной на небольшой гранитной инкрустированной серебром тумбочке стоял сосуд в виде гигантской миски, выточенной из цельного куска горного хрусталя. Во дворце каждого из властителей надземных царств эти чаша и постамент нашли бы свое место. Вот только там ценилась бы стоимость материалов, а для нерубов это лишь произведения искусства.

Сколько же сил пришлось затратить Кашу, чтобы доставить это из покинутого дворца сюда?

Кисть с двумя длинными многосуставными пальцами плавно, без единого всплеска опустилась в чашу. Отточенные и идеально выверенные движения не тревожат ее извивающихся в воде обитателей.

Хорошо, что хоть с продовольствием проблем нет. Стабильный приток органики от упокоенной нежити... и от наших павших, позволяет прокормить Азжол-Неруб, несмотря на покинутые грибницы верхнего и среднего яруса.

Молниеносное движение и моя рука вылетает из воды, крепко держа длинное четырехметровое гибкое тело. Миг и осознавший незавидную участь гигантский угорь окутался сетью электрических разрядов, которые были способны остановить сердце обычному человеку.

Так что наши грибницы, а вместе с ними и фермы сколопендр только растут. Жаль, что специально разводимые многоножки слишком мелкие и недостаточно питательные для лордов-пауков.

На беду несчастной рыбине, испускаемые ею молнии сейчас были не более чем приправой, для придания пикантности блюду. Несколько движений монструозными челюстями которым помогали хелицеры и истерзанное зубами тело угря оказывается в моем желудке.

Так что для обеспечения пищей гигантов вроде меня, рабочим приходиться приложить не мало усилий. Вначале вырастить в подземных озерах и искусственно вырытых бассейнах водоросли. В ход шли и световые кристаллы повышенной яркости, и удобрения дна органикой, и даже особые пауки, способные жить под водой, что следили за ростом этих несчастных водорослей. Водоросли служили пищей рыбам, на которых и охотились эти самые гигантские угри. Сложная система, но вырастить не хищную рыбу нужных размеров наши провидцы так и не сумели.