В одном из первых писем к командованию, полученных с вороной Грока с пограничья, говорилось о том, что гарнизоны уцелевших крепостей получили приказ подписанный Императором лично. Им предписывалось свезти всех неспособных сражаться в одну самую приспособленную к обороне крепость, оставить их там под достаточной охраной и, покинув места постоянной дислокации, соединится и выдвигаться в область ведения боевых действий, то есть прийти непосредственно к нам. Они так и поступили, свезя раненых и семьи военных в Защитницу и оставив гарнизон там. Комендант Аск сам повел людей в поход и, разумеется, с ним был Грок. Помимо Грока было еще три мага, и один, четвертый, остался с гарнизоном в крепости. Увы, еще несколько магов пало вместе с крепостями, где они находилось.

Их подхода мы ждали только в следующем месяце, а пока готовились встречать гномье ополчение, что ополчением являлось только на бумаге. Оказывается, к нам на помощь спешил все же не один, а целых три хирда. Просто два должны были подойти позже, а сейчас приближался самый мобильный и боеспособный. Первым должен был прибыть хирд Железностопых. Хирд известный в любом уголке Империи. Подразделение с историей начавшейся еще во времена войн за объединение земель под властью империи Дюваль. 500 лучших воинов Короля под горой спешили, как могли, что бы встать плечом к плечу с нами.

Для гномов уже были срублены казармы и устроено все остальное, но старались не только ради подкреплений. Наш лагерь превратился в серьезную крепость с двумя частоколами, засеками на подступах, ложными тропами, волчьими ямами и другими ловушками. Были устроены баня и колодец, казармы для всех, построено штабное здание и лазарет.

Заметя следы после знаменательной ночной диверсии под Годором, по прибытии в лагерь и по окончании беседы с Сайфеном Коловратом в госпиталь то я и отправился. Там обитала Элихаль. Она поправилась, но в бойцы годилась с трудом. Ходила, скрипя зубами от едва сдерживаемой злости, и помогала Неге и Ганиму лечить раненых. За ней следом бегал четырехглазый щенок с обезьяньими лапами. Подросший Тиран при нападении пустынников бросил свою хозяйку Изиру и сбежал, а потом нашелся и был принесен в лагерь.

На место смерти Изи мы, кстати, зашли, не забыли, перед тем как отправились в лагерь. Мы не стали откапывать девушку просто отметили место, что бы потом поставить надгробный камень. Большего в тот момент мы попросту не могли. Хотелось перезахоронить нормально и поставить соответствующий монумент сразу же, но побоялись, что пустынники из-за злобы на нас осквернят могилу, когда появятся здесь.

Они такие. Они могут.

Когда пришли в госпиталь, Фенор бросился было обнимать любовницу, но та оттолкнула его и что-то злобно прошипела о том, что ей совершенно не нужна его жалость. Что-то такое она хотела сказать и мне, но когда я снял шлем, слова застряли в ее горле. Сажка так и замерла с раскрытым ртом. Нега, что была неподалеку, выпучила глаза так, что те едва не лопнули. Куренок занимался раненым, и ему было не до нас.

— Если собралась жалеть себя, то можешь продолжать, — я положил шлем на локоть согнутой руки, — но тогда тебе с нами не по пути. Отваривай травки, стирай бинты, подтирай жопы и не заикайся о том, что бы отомстить за своих и Изиру. Отомстить за себя. Но если вдруг надумаешь заняться тем, что у тебя получается лучше всего, я помогу разобраться с увечьями, вот только способ тебе может не понравиться, — развернулся и посмотрел на Негу. — А ты чего замерла? — спросил у нее.

— Что с тобой? — спросила она в ответ.

— Обгорел на солнце, — обнажил белые зубы в неровной улыбке.

Девчонка, похоже, не поняла серьезно я или нет, поэтому предпочла задать свой следующий вопрос.

— Наставница с тобой? — спросила она.

— Ага. За пазухой спрятал, сейчас достану, — продолжил неудачно и не вовремя острить я.

— Даш, я вполне серьезно, — нахмурилась ученица Ковена.

— Я махнул ее не глядя вот на этих парней, — махнул в сторону входа в госпиталь, где мялись Тайрон и Дакак. — А если серьезно, то было принято решение, что мэтрессе Мадур лучше остаться в Годоре. Там от нее будет гораздо больше пользы. Вас можно было бы сопроводить к ней, но по ее мнению это слишком рискованно, так что будете тут пользовать раненых и заниматься самообразованием.

— Это получается она, нас бросила? — нахмурилась Нега еще сильнее.

— Ничего не получается, — закатил глаза я. — Она не учитель и не наставник. Вы к ней попали случайно. Сама подумай. Тем более оставила она вас не одних в лесу, а нашем лагере. Да и вы не белошвейки, а маги вроде.

На этом разговор закончился и больше этот вопрос не поднимался. Нега Куренок занимались какими-то делами, и мне было не до них. Нормально, после этого, разговаривал с ними только во время нескольких совместных занятий магией. Одно из них было, когда Элихаль решилась на операцию, и я позвал их на своеобразную практику. Ведь даже посмотреть на такую работу было большим делом.

Эли сомневалась несколько дней, но в итоге согласилась, что бы я заменил ей некоторые изодранные и неправильно зажившие внутренности на части от мертвеца. Главными условиями было не использование в качестве донора эльфийского трупа, в особенности пустынника, вторым условием было оставить шрамы на боках и животе. Я согласился и, вспомнив разговор, состоявшийся когда-то, сказал, что на ее теле уже многовато напоминаний о доблести и ошибках, это про шрамы. На это она лишь глянула мое лицо и ничего не сказала. Мне мои шрамы придется убирать не один месяц даже при помощи правильных специалистов.

Операция состоялась, и, проводив помощников, я остался с ней один, что бы проверить, как и что работает. Сажекожая была обнажена и лежала на деревянном нечто представлявшем собой помесь лежанки и операционного стола. Окровавленные тряпки были убраны, вместе с трупом донора человека. Я сел на простой трехногий табурет и смотрел на мирно спящую темную эльфийку из далеких от этих мест лесов.

Несмотря на шрамы и проявившиеся на месте операции кровоподтеки. Элихаль оставалась по своему прекрасна. Все та же экзотическая и опасная хищница берущая еду с руки, но неприручённая до конца. Увечья ее озлобили, но не сломали. Уверен, что пришло бы время, и она в том состоянии, что была, вышла на последний бой. Ее бы убили, однозначно, но умерла бы она несломленной и не побежденной. Как умерла Изира.

Вспомнив о соплеменнице, которую не смог уберечь заскрежетал зубами и, похоже, этот скрежет пробудил мою пациентку. Она вздохнула поглубже и скривилась от боли в сломанных заново и свежезаживленных ребрах. Рука, было, потянулась схватиться за бок, но сажка сообразила, что она не одна и тут же убрала все внешние проявления слабости.

— Мне пришлось сломать ребра и залечить их заново. Также пришлось поменять часть кишечники и удалить образовавшиеся в мышцах мешавшие наросты. Синяки и боль через несколько дней пройдут, но сейчас надо посмотреть все ли хорошо. Постарайся встать и пройтись, — не спеша и тихо проговорил я.

Элихаль нисколько не стесняясь наготы и демонстрируя царственную осанку, сначала села, а потом встала и прошлась, покачивая бедрами изумительно чудесной формы. Темная эльфийка дошла до занавески отгораживающей этот закуток от остального госпиталя и, развернувшись ко мне, улыбнулась.

— Даш, ты прекрасен, — сказала она. — Все болит, но я чувствую, что пройдет без следов, — обнаженная дева прильнула ко мне, обняла за шею и быстро, будто стеснительная девчонка, чмокнула в щеку.

— Ладно тебе, — я засмущался, но шрамы не краснеют. — Я пойду, пожалуй.

— Погоди, — Эли отпустила мою шею, но ухватила руку. — Я не смогу держать это в себе. Пока Изира была жива, я молчала, потому что обещала, но теперь не могу. Фенор в этом плане сильнее, ему легче. Он пообещал молчать и забыл, а я же баба — я такое не могу забыть, — она посмотрела на меня несчастными глазами, будто побитый щенок.

— Ну, говори. Ты чего? — обратил внимание на ранее выгнанного, но влезшего обратно Тирана. Он пробежал мимо меня и ткнулся носом чуть ниже колена своей новой хозяйке.

Элихаль опустила глаза на питомца, но тут же подняла обратно на меня.

— Изира, любила тебя. Она просто боялась признаться и умоляла нас молчать. Как ты этого сам не заметил? — скороговоркой выпалила она.

— Спасибо, что сказала, — сказал я не проявляя эмоций внешне.

Развернулся и ничего более не говоря пошел прочь из госпиталя и из укреплений. Пошел не в сторону выхода из чащи, а наоборот глубже в нее. Зайдя поглубже, сел на мшистый ствол поваленного дерева и задумался. Что бы изменилось, скажи она мне о своей любви? Что бы изменилось, если бы я догадался сам? Да нет, я, наверное, и догадался, просто не хотел в это верить. Для меня она была товарищем — сестрой по оружию. Ближе бы мне она уже не стала, ведь сестра гораздо ближе любовницы.

Думал так и все понимал, а сердце все равно щемило, будто сдавленное между ладоней матерого горного тролля — безмозглого, но безумно сильного существа, способного разорвать человека на части.

— Хурук, — прервал мое одиночество живой холм из грязи, веток и листьев. Где-то под слоем всего этого скрывался Муртан, мой верный питомец служащий неплохим транспортом.

— Иди сюда, хрюндель, — махнул я энтелоду рукой.

Почесал его за ушами, испачкался, но успокоился. Решил не плакать над пролитым молоком, ведь уже ничего не изменишь и, вернувшись в лагерь, увлекся деятельностью направленной на ослабление пустынников и усиление отряда Фенора и Квинтия. В те дни сам решил полностью устраниться от командования и заниматься чем должно магу. Я делал суррогатные взрывные зелья и огнесмеси, потому что на настоящие не хватало ингредиентов, вместе с Элихаль варил целебные отвары и микстуры, зачаровывал оружие, осваивал новые заклинания и почти еженощно участвовал в боевых акциях вплоть до 17 числа месяца зеленя.

В этот день, еще до рассвета прибыл гонец от гномьего хирда. Как не странно, это был человек, но сути события это ни сколько не изменило. Главное что Звездочка заметила гонца раньше, чем он попал под частый гребень патрулей пустынников, и мы успели перехватить солдатика. Он наотрез отказался с нами говорить и имел беседу с Гросселем Молнией лично и наедине. Даже Сайфен Коловрат был устранен и посвящён в происходящее уже командиром эльфьего ополчения после беседы с гонцом.

В тот же час была собрана довольно внушительная и представительная делегация, для встречи пополнения. Пройдя тропой по лесу, мы вышли на Имперский тракт и после непродолжительного ожидания увидели стройные ряды закованных в тусклый, словно давно нечищеное серебро, металл низкорослых ратников. Такого количества митрила за один раз, я раньше никогда не видал. Уверен, что и эльфийской стали в раз столько не видел. На эльфах ее было значительно меньше.

К нам приближалась квадратная гусеница с пятью ста покрытыми шлемами головами. 500 бородатых матерых зверей в длинных митриловых, наподобие надетой на меня самого, кольчугах на толстенных поддоспешниках. Поверх кольчуги у каждого полноценная митриловая кираса, или хотя бы нагрудник, с резными серебряными и медными накладками. В руках квадратные ростовые тяжелые, словно амбарные воротины, щиты из дерева, кожи и металла. Такие даже эльф и имперский арбалетчик не пробьет. Головы прикрыты богато изукрашенными шлемами с плоским верхом, нащечниками и наносниками. У каждого из голенища сапога торчит рукоять ножа, на поясе кинжал наподобие моих Пыряла и Резала, а в ременной петле висит здоровенный боевой топор. Помимо этого оружия у каждого арбалет ничуть не слабее имперского, но с силой гномов взводимый с помощью поясного крюка, а не ворота. Кому-то покажется такое вооружение не слишком практичным, так вот гному, из которых набирали лучшие подразделения прорыва, и удержания линии, с этим бы непременно поспорили.

Что?! Со шлема с округлым верхом лучше клинок врага соскальзывает?! Хрясь топором и напополам шлем, причем хорошо, если не вместе с головой спорившего.

Что?! Финтифлюшки на доспехах хороши для парада, а не в строевом бою?! Снова хрясь топором и посмотрим, как доспех без резных накладок выдержит такой удар.

Такого количества наисуровейших мужиков, способных на спор побриться топором или пообедать камнями, в одном месте я не видел никогда. Самым суровым из них был их хирдтан — воееноначальник управляющий хирдом в мирное и военное время. Командовал гном не просто с самой суровой рожей, а с самыми широкими плечами, толстыми руками и самым большим количеством седины в заплетенной в косы с алыми лентами длинной бороде.

Тот, кто не знал гномов, мог бы посмеяться, мол, такие ленты баба в косы заплетают, но такой глупец рисковал потерять оторванной какую-нибудь конечность. Борода для знатного гнома, а так длинно ее отращивают и украшают только знатные гномы, столь же свята как треугольник для истового верующего.

Хирдтан носил броню, ярко выделяющуюся на фоне любой другой брони. Кольчуга на нем и кираса были в принципе обычными для этих гномов, но украшали их не медь и серебро. Все накладки были выполнены из золота.

Гном вышагивал впереди колонны своих соплеменников, гордо неся на плече булаву, что была не только оружием, но и символом его воинской власти над хирдом. Булаву он придерживал правой рукой, а на сгибе локтя левой нес свой митриловый шлем. На поясе его висел громадный тесак, заменявший дворянский меч.

Мы двинулись навстречу столь примечательному индивиду всей делегацией: командиры трех отрядов вместе с заместителями и приближенными. На деле это были два эльфа, два истрепанных донельзя молодых офицера, мы с Фенором и Нега с Ганимом. Представительнее всех выглядели и были эльфы. Им-то, и предстояло приветствовать гномов, несмотря на некоторую застарелую расовую неприязнь между этими народами.

Пока мы стояли чуть позади, Сайфен рассыпался перед гномом в любезностях и расписывал как мы рады прибытию столь необоримых союзников. Звучали слова вроде: Вот уж теперь-то мы наверняка врежем этим хамсар, так что они без оглядки убегут не просто в Сковородку, а на противоположный ее конец и забьются там в самую глубокую щель, какую только найдут. Нельзя сказать, что гномскому командиру не польстили такие речи, но он ничем не проявил этого, только усмехнулся в усы.

— Я Кукс Грохочущий кулак. Я командую только хирдом, а там за ними идет начальник, пожалованный нам всем новым господином Империи, так что приберегите свои речистые словеса для него, — усмехнулся он.

Возникло некоторое смущение, но его быстро преодолели в пользу делу. Хирд был направлен в нужную сторону, а среди эльфов выделилась команда, что должна была физически замести следы. После этой команды я должен был отвести от следов глаза магией, и это должно было обеспечить соответствующий уровень скрытности.

Пока мимо проходили стройные ряды гномьей пехоты Кукс оказался оттерт в сторону от высшего командования к заместителям и мне стоявшему среди них. Разумеется, матерый воин заинтересовался моим облачением, куда больше чем "вязаными" кольчугами эльфов. Его намётанный глаз сходу определил работу сородичей, как в защитном снаряжение, так и в кинжалах, висевших на поясе. Помимо кинжалов иного оружия при мне видно не было. На днях освоил пространственный карман и Еж со стрелами и Крушила теперь хранились в нем. С этим плетением мне помогла Нега. Девочка владела им и охотно обучила меня столь полезной в быту магии.