| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
Пожалуй, только сейчас Ромка начал осознавать, какая у Польши насыщенная история. Андрей Аркадьевич и до это рассказал немало интересного, но оно размазывалось по тысячи с лишним лет, и было непонятно, насколько тонким слоем. А теперь, когда экаскурсовод перешел к последовательному изложению истории страны, получалось, что "ни одного правителя без серьезных событий". Это впечатляло!
А за окном начался лес, но какой-то подозрительный. Ромку не покидало ощущение, что это на самом деле не лес, а неширокая полоска деревьев и кусов вдоль шоссе. А дальше за ней пустота.
— И третья линия противостояния, которая определяла картину охватившего Польшу конфликта, это попытка языческого реванша против принятого Мешко Первым христианства. За три поколения Польша, конечно, не могла стать и не стала той христианской страной, тем оплотом Католичества в Европе, которым она является сегодня. Традиционное славянское язычество было не просто живо, оно было еще довольно сильно и попыталось вернуть себе утраченные позиции.
Андрей Аркадьевич перевел дыхание и продолжил.
— Здесь тянет упростить картину и представить себе события как противостояние двух триад: шляхта за единство и христианство, а бедные крестьяне за отделение и веру предков. На самом деле, конечно, все было намного сложнее, все эти линии причудливо переплетались, потому что сторонники каждой из них искали свою выгоду. По событиям того времени можно было бы написать увлекательный остросюжетный роман, а может даже и несколько романов. Но сами поляки не очень любят вспоминать те года. справедливо считая их темным и смутным временем своей истории. Думаю, что мы с вами их понимаем, ведь и мы не слишком любим обсуждать аналогичные события в истории нашей страны. Взять хоть ту же войну между князьями после смерти Владимира Крестителя, о которой мы только что вспоминали. Прямо скажем, не самая популярная тема для наших исторических романистов.
А ведь действительно. Вроде бы и про князя Владимира, и про Ярослава Мудрого Ромка слышал немало, а вот про то, как Ярослав восстал на отца и как потом война была — совсем ничего.
Поэтому мальчишка старался слушать рассказ экскурсовода внимательно, чтобы не упустить ничего интересного.
— История королевства Польского вполне могла бы на этом месте закончиться, как когда-то трагически закончилась история Великой Моравии, о которой мы вспоминали совсем недавно. И современные экскурсоводы говорили бы: "Польша... Да, была когда-то такая страна...". А потом рассказывали бы тот кусочек польской истории, который я вам сейчас рассказал. И на этом все. Но история рассудила иначе. Польша пережила этот кризис. О том, как и благодаря кому это произошло, я расскажу немного позже.
Ну что же, позже так позже. Видимо, сейчас они будут проезжать мимо чего-то важного.
Ромка приготовился, но пока за окном был только как-бы лес, за придорожной линией которого внимательный взгляд мальчишки несколько раз уже подметил пустые пространства. Куда-то в них по ходу ушла минимум одна грунтовка.
— А сейчас приходит время нам попрощаться с Подляшьем, с самой русской исторической областью Польши. Думаю, она вам понравилась, и вы с удовольствием встретитесь еще раз, в самом конце нашего путешествия. А сейчас мы можем только мысленно поблагодарить Подляшье за всё то интересное, с чем оно нас познакомило.
Ну, знакомил-то с интересным, положим, сам Андрей Аркадьевич. Но все равно к Подляшью у мальчишки сформировались очень теплые чувства. И было даже немножко жаль его покидать. Но ничего, еще будет встреча на обратном пути... А сейчас, навстречу новым приключениям!
...Правда ничего особо приключенческого за окном не было. Привычный уже лес сменился столь же привычным полем.
— Подляшье прощается с нами еще одной деревней, которая называется Кшевица. Деревня довольно большая, в ней есть свой костёл. И те, кто едет справа, приглядевшись, могут впереди увидеть его башню. Но она расположена так, что вытянута перпендикулярно шоссе, так что мы увидим ее буквально на мгновение. А почему так получилось? Потому что она стоит на берегу речки, которая, как я уже упоминал, является границей Поляшья и Лукувской земли. И, естественно, вытянута вдоль русла реки, именно так в старые добрые времена поступали крестьяне. Как видите, все логично. Ну а для нас сегодня главный интерес интерес к этой деревне именно как ко в некотором роде "пограничному" населенному пункту.
Услышав про башню справа, Ромка, конечно, тут же попытался ее засечь. Сначала ничего не увидел: за полем был виден один только лес. Даже домов не видать, какой уж тут костёл. Но потом мальчишка сообразил, что смотреть надо не в сторону, а вперед. И тогда башня действительно была обнаружена. И как раз вовремя: автобус уже подъезжал к деревне, за окном мелькнул указатель с ее названием.
— И еще если говорить о чем-то историческом, связанным с Кшевицей, то 21 июня 1944 над деревней произошел воздушный бой, в котором был сбит американский истребитель дальнего действия "Мустанг" П-51. Пилот выпрыгнул с парашютом, но высота была слишком маленькой, парашют не раскрылся и летчик погиб. После войны была выяснена его личность, а останки торжественно перезахоронены в Мендзыжце-Подляском.
Ромка вздохнул: летчика было жалко.
А шоссе заметно повернуло вправо. Дома уже были совсем рядом. Мелькнул указатель о приближающемся перекрестке: Варшава прямо, направо и налево что-то еще.
Андрей Аркадьевич выдержал небольшую паузу. Все-таки постоянно рассказывать было непросто даже ему.
На окончании виража за окном пошли деревенские домики, сараи, съезд с шоссе прямо к одному из них и высокий крест, окруженный кованной оградой, украшенный цветами и с табличкой 1987. Ромка предположил, что это была дата установки. А до этого вместо здорового металлического креста стоял крест попроще. Может даже просто деревянный.
Светлана Максимовна использовала паузу для того, чтобы уделить больше внимания дочурке. Но Катя была еще в том возрасте, когда мелкие помехи спать не мешают. Поэтому девочка спала крепко и сладко.
Женщина успокоено вздохнула и приготовилась слушать дальше.
Автобус проскочил обещанный перекресток. В сторону костёла уходила довольно узкая, но приличная, хорошо заасфальтированная дорога. А сам костёл, кстати, с перекрестка виден не был. Даже несмотря на наличие высокой башни. То ли крыши перекрывали вид, то ли деревья.
— Ну вот, друзья мои, мы проехали Кшевицу и окончательно попрощались с Подляшьем. Сейчас мы пересечем административную границу Люблинского и Мазовецкого воеводств, которая здесь проходит по маленькой речушке Кшиможе, притоку Северной Кшны. Аплодировать при переезде границы мы не будем, побережем наши ладони для границ между государствами, хорошо?
Пусть туристы и не видели, но экскурсовод все равно улыбнулся.
Андрей Аркадьевич был прав. После перекрестка за окном мелькнула пара домов, пара сараев и всё — конец деревне. Дальше пошло поле, обрамленное даже не лесом, а маленькими группами деревьев. Появляясь то там, то тут, они образовывали для поля эдакую рваную границу.
А ещё Ромка рассмотрел указатель, что до ближайшего города 33 километра. И этот город точно не был Варшавой.
— Вот, сейчас проедем небольшой перелесок, и за ним будет узкая канавка с водой. Это и есть Кшиможа. И, как мы договорились, будем считать ее так же границей между историческим Подляшьем, и Лукувской землей, частью Малой Польши. Дальше нас на той стороне встретит деревня Грохувка, интересная только тем, что она самая близкая к границе с Подляшьем малопольская деревня на Брестском тракте. Больше о ней сказать нечего, поэтому я вам немного расскажу о том, какие на самом деле возникают сложности, когда от истории единой Польши и единого польского народа мы переходим к истории её исторических частей и их коренного населения.
Ромка прилип к окну, чтобы не пропустить границу.
И правильно сделал. Не прилип, скорее всего пропустил бы. Перелесок оказался маленькой лесополосой, а Кшиможа еле заметной в высокой траве канавкой. Если бы не информационный щит, то мальчишка бы подумал, что граница будет где-то дальше. Но хоть надпись была и непонятна, сочетание лесополосы, канавы и щита недвусмысленно говорило, что это и есть граница.
Ромка был очень разочарован...
— Мое знакомство с историей Польши состоялось еще до того, как я решил стать историком. Я учился наверное классе в пятом или в шестом, когда посмотрел польский фильм "Перстень княгини Анны". Фильм историко-фантастический очень интересный не только для детей, но и для взрослых. Два молодых польских студента-археолога и школьник, младший брат одного из этих студентов, попадают в прошлое, ко двору князя Януша Первого Мазовецкого или, как говорят поляки, Януша Старого. Правда, в те годы, когда он был далеко еще не стар. Что интересно, в этой эпохе студенты ориентируются не столько по учебникам истории, сколько по известнейшему роману Генрика Сенкевича "Крестоносцы". И та реальность, в которой они оказываются, пожалуй, больше соответствует роману, а не настоящей истории.
"Крестоносцы", загорелся мальчишка. Замечательное название, наверняка интересная книга. Ромка ее не читал, но был уверен, что прочитать стоит.
А вообще название было смутно знакомым. Кажется, есть такой фильм, и мальчишка его даже видел. Урывками.
За окном пока ничего интересного не было: поле очень неправильной формы, с хаотично разбросанными по нему островинами деревьев. Прямо в поле уходила грунтовка. И все.
— Я очень хорошо запомнил несколько эпизодов из фильма. Одним из них стал разговор князя с крестоносцами, в котором один из рыцарей произносит примерно такую фразу: "Нам многие народы дали обет верности, а вы, поляки, и особенно вы, мазуры, противитесь". И вот когда я стал профессионально заниматься историей и изучать историю Польши, то вспомнил этот эпизод и недоумевал. Князь Януш Старый не был мазуром и не властвовал над Мазурией. Ему принадлежало мазовецкое княжество, а сам он был прямым потомком Мешко Первого и Болеслава Храброго, то есть его родовой корень уходил в Великую Польшу. И я подумал, что просто неправильно запомнил фразу из фильма, крестоносец говорил не о Мазурии, а о Мазовии.
Ромка с интересом слушал и не забывал смотреть за окно. Там мелькнул указатель о том, что они въехали в приграничную деревню, но самой деревни пока видно не было.
Да не больно и хотелось. История про князя и крестоносцев увлекала мальчишку намного больше.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
