Воин. Приключения начинаются

— Тоже мне, собачек испугались, — встопорщила шерсть Жу. — И чего, спрашивается...

Ее прервал вой, раздавшийся со стороны тех же холмов. Еще один — справа, и третий, многоголосый, спереди.

— Бежим! — рявкнули Ирьян, и мы припустили в сторону башни. Нас провожал собачий хор, они перекликались, и со страху нам казалось, что вой идет со всех сторон.

— Башня! Там! — тяжело дыша, на ходу просипела Сью.

— Береги дыхание, бегом, бегом!

К башне мы приблизились, ведя за собой две стаи. Встречать нас никто не вышел, место казалось давно брошенным.

— Станешь в проходе, будем меняться. Главное, чтобы за спину не зашли, — крикнул мне на ходу Ирьян. Но плану не суждено было осуществиться: едва мы начали подниматься по небольшому пандусу, как с вершины башни сорвался огненный шар размером с футбольный мяч и рухнул посреди стаи. Раздался визг, скулеж, больше похожий ни хрип; следом за первым в стаю влетел второй, затем третий шар. Остатки псов, кто смог, разбежались в разные стороны. Мы замерли, стоя напротив каменного проема, ведущего внутрь башни, и не решались войти. Вскоре раздались шаги, и к нам вышел воин в светло-серых доспехах. На груди его была черная накидка с изображением белого круга, и восьми лучей. Оглядев нас, он покачал головй и сложил руки на груди:

— Нечасто в чумных землях можно встретить путешественников. Будем знакомы: я — Карлин Редпат.

— Урк Габаз мое имя, — послышалось слева, и из-за поворота показался орк.

Я не ответил, смотря в одну-единственную точку, слева от входа.

— Стриб? Ученик, с тобой все нормально? — озабоченно спросил Ирьян.

— Хроми, — скрипнул я.

— Что? Кто...

Глаза сдавило спазмом, виски скрутило болью.

— Здесь... Не хватает... Хроми... — прохрипел я, и мое сознание погрузилось во тьму.

Глава 16. Подарок Хранителя

Темнота. Тишина. Не слышно даже стука сердца.

— Ты выбрал странный, но правильный путь, смертный.

Голоса раздавались как будто ниоткуда и отовсюду одновременно. Они заполняли собой всю пустоту, которая была вокруг меня, звуча хором: три мужских и один женский.

— Кто вы? — я говорил, но слышал лишь свой голос. Ощущения тела не было.

— Мир под угрозой. Ты был призван нами, чтобы предотвратить его гибель.

— Что я должен сделать?

— Для успешного выполнения твоей миссии, мы решили сделать тебе подарок.

Голос, казалось, не замечал моих вопросов. Как запись, или послание. В районе плеча возник жар, полыхнула боль — и пропала.

— Теперь — возвращайся. Мы поможем тебе, когда придет время.

Голоса стихли. Остался лишь стук сердца, но через некоторое время затих и он.

Открыв глаза, я сперва не понял, где нахожусь. Низкий потолок, простая постель, слева от меня — каменные блоки стены. Впереди, наискосок, виднелась арка входа в крепость. Деревянные ворота были распахнуты, и опустившуюся ночь освещали отблески костра. Я пошевелился, и правое плечо пронзила боль, будто его прижгли огнем; тихо застонав, я осторожно встал. Доспехи с меня сняли, я был лишь в штанах и безрукавке, но поискав взглядом, обнаружил их, равно как и щит с мечом, сложенными у изголовья. Спал я на двухъярусной кровати, их было три с моей и еще три с противоположной стороны, все пустые. Каменные ступени в дальней части башни уходили вверх по спирали, на стенах висел герб Серебряного Авангарда. С улицы доносился негромкий разговор. Держась за плечо, я вышел наружу и увидел весь отряд возле костра, они негромко переговаривались с орком и человеком. Воины были в доспехах, Мелинда и Сью, усевшись по бокам пандаренки, натянули капюшоны своих плащей и, казалось, дремали.

— Ну и горазд ты дрыхнуть, приятель, — оскалился орк.

— Что с плечом? — спросил Ирьян, когда я уселся рядом с ним.

— Не знаю, жжется, — я отнял ладонь и поглядел на плечо при свете костра. На нем был затейливый рисунок, выполненный красной краской. При свете огня он казался кусочком огня. Глаза у Ирьяна, когда он увидел татуировку, вдруг расширились от удивления:

— Не может быть... Орк прищурился, вгляделся и вдруг резко вскочил:

— Кровь и гром!

Остальные удивленно смотрели на двух воинов, явно не понимая их переполоха. Я тоже удивленно воззрился на них, требуя объяснений.

— Разреши...? — орк, подойдя ближе, протянул лапу. Я встал, и повернулся к нему плечом, давая рассмотреть странный рисунок. Ирьян стал рядом. Первое удивление прошло, и лицо его снова было невозмутимым, но глаза... Глаза выдавали эльфа с головой: зрачки расширены, брови нахмурены, мой учитель был... в шоке?

— Руна Одина, — благоговейно прошептал орк.

— Когда мы снимали с тебя доспехи, ее не было, — сказал Ирьян.

— Получил во сне, — мотнул я головой. — Со мной какие-то странные голоса разговаривали, сказали — подарок. Но что он значит, я не знаю.

— Ярость, — слегка склонив голову, проговорил Ирьян. — Одна из рун Одина, Хранителя Азерота.

— Вот уж не думал, что увижу его метку на человеке, — оскалил клыки орк. — Да, кстати, я — Урк Габаз. — Он стукнул себя кулаком в грудь. — Для меня честь познакомится с тобой, воин.

— Стрибьорн, — слегка поклонился орку я.

— О, твои предки прямые потомки врайкулов*? Только они дают своим детям такие имена, — прищурился орк.

— Я не помню своих предков, и много чего еще не помню, — пожал я плечами.

— Эй, что там случилось? Покажи-ка! — Жрица, не выдержав, подошла и, бесцеремонно ухватив лапой меня за руку, поднесла татуировку ближе к свету. — Так-так-так, — поцокала она языком. — И что это нам дает? — обратилась она к Ирьяну с Урком. За ней стояли и тянули шеи Мелинда и Сью, Карлин Редпат просто молча стоял рядом, скрестив на груди руки.

— Эта руна дает силу, — воздел свой сосискообразный палец вверх орк.

— Ученик, нам надо поговорить. Сейчас. Наедине.

Ирьян выглядел взъерошенным, уши его стояли торчком, а в глубине глаз плескался зеленый огонь.

— И что такого вы будете обсуждать? — Жу стояла, уперев лапы в бока. — Мы тоже хотим знать!

— Это касается только меня и его, — отрезал эльф.

— Все, что касается миссии, должны знать все. Я — тем более, — Мелинда, сжав кулаки, стала рядом со жрицей.

— Ну что ж, не будем тогда вам мешать, — разомкнул губы Карлин. — Идем, Урк. Пора обойти крепость, а наши гости пусть поговорят.

Дождавшись ухода воинов Башни, Ирьян прищурился, глянул на сверкавших глазами девушек.

— Ты все больше удивляешь меня. Сперва незнакомая музыка, потом странные приступы, теперь — вот это, — указал он пальцем на татуировку. Та перестала жечь, и напоминала о себе лишь легким зудом. — У вас с Кейлеком появились секреты, и я пока не хочу о них знать. Ты мне расскажешь, когда придет время. Однако, полученный тобой дар... тебе объяснили, как им пользоваться?

— Нет, — помотал я головой. — Они сказали — подарок, вот и все.

— Я читал о таких, как ты: отмеченных Хранителями, но не думал, что один из них будет моим учеником, — покачал головой эльф. — Подожди, ты сказал — они?

— Да, голосов было несколько, — пожал плечами я.

— Сколько? — это прозвучало больше как восклицание, чем вопрос. Я напрягся, вспоминая...

— Кажется, четверо.

— Четверо... Не сходится. Хотя...

— Объясни толком, в чем дело, не тяни кота за хвост! — не выдержала Жу.

— Да, интересно же! — Сью подскакивала на одной ноге.

— Расскажи, пожалуйста, — Мелинда задумчиво глядела в мою сторону.

Ирьян огляделся, махнул рукой:

— Неужели вы так плохо знаете историю?

— Не у всех была возможность сидеть за книгами, знаешь ли, — пробурчала пандаренка.

— Тогда садитесь, расскажу, — пожал плечами эльф.

Мы расселись вокруг костра, и приготовились слушать. Эльф оказался необычайно интересным рассказчиком и кладезем знаний, и вот что он нам поведал.

— Я думаю, все вы знаете, что наш мир в свое время был обнаружен Пантеоном титанов, — оглядел нас Ирьян. — Аман'Тул, первый из пробудившихся, искал миры-души титанов, взращивая их. Наш мир — Азерот — именно такая мир-душа, в нем спит титан. Пантеон знал об этом давно, нам же об этом стало известно от Магни, когда он пробудился во времена Катаклизма. Азерот, пробудившись, стал бы самым могущественным титаном, но планета была захвачена Темными Богами и Черной Империей. Пантеон создал существ из камня и металла, которые свергли империю и занялись упорядочиванием мира. Убедившись, что Азерот находится в хороших руках, титаны продолжили свои поиски по космосу. Всего титанов в Пантеоне существовало семь: сам Аман'Тул, отец и лидер; Каз'горот — величайший кузнец во вселенной; Эонар — единственный титан женского пола, покровительница всего живого во вселенной; Норганнон, носивший титул Ткача Снов, хранитель знаний и специалист по магии; Голганнет обладавший властью над небесами и океанами; Агграмар — самый молодой из титанов, и последнего, я думаю, вы все знаете.

— Саргерас, — с ненавистью произнесла Жу.

— Да. Саргерас, — согласился эльф. — Когда-то он был доблестным титаном Пантеона, сражавшимся против демонов, пока не узнал о существовании Повелителей Бездны и их желании поглотить вселенную. Саргерас стал свидетелем того, как Древние Боги искажают титана, спящего в глубинах планеты, и, осознав, насколько велика угроза, он решил, что для спасения вселенной от поглощения Бездной всё живое следует уничтожить. Разногласия с собратьями заставили Саргераса покинуть Пантеон и созвать могущественную армию демонов, которая займется уничтожением миров в Великой запредельной тьме. Когда другие титаны обратили внимание на поступки Саргераса, они попытались противостоять ему, но были убиты энергией Скверны, переполнявшей его.

— И что дальше? — Сью ерзала, не отрывая взгляда от рассказчика. Мелинда смотрела на огонь, слегка щурясь.

— Агграмар погиб первым, из-за чего его душа не была защищена особым заклинанием Норганнона. Души остальных титанов после гибели тел добрались до Азерота и слились с хранителями, которых они сами когда-то создали и наделили силами, — продолжил эльф. — Для сражения против Древних Богов и их слуг титаны выковали армию особых существ из металла и камня. Некоторых из созданий Пантеон наполнил своими чертами характера и силами, чтобы они возглавляли остальных. Этих особых существ назвали хранителями, и одним из них был Один, получивший часть способностей от титана Аман'Тула. Он был одним из великих воинов, сражавшийся с Рагнаросом и Йогг-Сароном. За проявленную доблесть титаны назначили Одина главным куратором, и он командовал установкой Кузни Воли в огромной горной цепи, которую позже назовут Грозовой Грядой. Кузня Воли должна была развивать растущее сознание титана, спящего в глубинах нашей планеты. Недалеко от кузни находилась и тюрьма Йогг-Сарона, за которой также должен был следить Один. Он вместе с другими хранителями выстроил огромную крепость Ульдуар над тюрьмой Древнего Бога, и это место стало величайшим оплотом существ, выкованных титанами, и, кроме Кузни Воли, заключала в себе множество других удивительных машин.

Эльф замолчал, снял с пояса флягу, и сделал несколько глотков. Мы молчали, превратившись в слух, и даже не заметили, как к нам присоединились вернувшиеся с патруля Карлин и Урк. Ирьян, допив, повесил флягу обратно на пояс и продолжил:

— Хранителей было больше, чем титанов. Истории известны несколько имен: Ра и Один, получившие часть сил Аман'Тула; Аркедас, древний страж Ульдамана, созданный Каз'горотом, охраняющий древний комплекс и сокровища, сокрытые в нем; Фрейя, создание Эонар, имеет прямое отношение к сотворению Изумрудного Сна и Диких Богов, лично придумала и воплотила в жизнь множество растительных и животных видов. Во время предательства Локена она попала под влияние Йогг-Сарона и провела тысячи лет в Ульдуаре, пока ее не освободили. О них можно долго говорить: Локен и Мимирон, творения Норганнона; Торим и Ходир, созданные Голганнетом; и Тир. Он получил могущество и доблесть от Агграмара, и со временем стал одним из величайших героев. Тир принимал участие в войне против Темной Империи и упорядочивании Азерота, а затем помог защитить планету от угрозы Галакронда, объединив пятерых драконов, которые позже стали Аспектами. В сражении с Галакрондом Тир лишился руки и заменил её новой, выкованной из чистого серебра. Он противостоял предателю Локену дольше других, пока наконец не пожертвовал собой в битве с К'Траккси, чтобы защитить друзей. Место, где хранитель погиб, сейчас известно как Тирисфальские леса.

— Так вот откуда это название... — протянула Сью.

— Да. Они были названы в честь Хранителя, — согласно кивнул Ирьян.

— А что с той татуировкой у Стрибьорна? Ну, руной Одина? Кто он был такой, и что это дает носителю? — спросила Мелинда. Она украдкой зевала, но продолжала с интересом слушать эльфа.

— Один... — Ирьян вздохнул. — Четыре года назад я участвовал в одной экспедиции, возглавляемой дварфами в Ульдуар. Их интересовали диски и информация, оставленная в этом комплексе, которые пролили бы свет на их предков — земельников. Ну и история мира, а как же, — ухмыльнулся эльф. — Мы нашли, то, что хотели, и даже больше. Меня больше интересовала история Аспектов, но про Одина там тоже было немало. Хранитель Тир нашел способ расправиться с Галакрондом в нескольких драконах и после победы предложил всем хранителям благословить их и превратить в Аспектов. Один был против этого плана и оставался на своем троне в Ульдуаре, пока остальные хранители проводили церемонию. Он был в ярости, что собратья не стали прислушиваться к приказам главного куратора, и всем сердцем верил, что Аспекты облажаются. Один решил взять защиту Азерота в свои руки и создать элитную армию, которую сможет призвать на помощь в любой момент, и надумал использовать могучих врайкулов, также выкованных титанами. Он всегда уважал храбрость и силу, характерную этому народу, видя в них идеальное воплощение воинского духа. Он предложил хранителям помочь ему создать из них армию, но никто не согласился. Тогда Один объявил, что сделает всё сам. Оплотом для его армии должен был стать один из отсеков Ульдуара. Чтобы отделить отсек от всей крепости и хранителей, Один обратился к волшебнице Хелии, тоже созданной титанами и уже проявившей себя в прежние времена. Он относился к ней как к дочери, и Хелия по его просьбе сотворила заклинание, которое вырвало из земли отсек Ульдуара и подняло его в небеса. Позднее ее назовут Чертогами Доблести. С ее вершины Один обратился ко всем врайкулам. Те из них, кто доказал бы свою храбрость и погиб в бою, смогли бы вечно жить в Чертогах Доблести, потому что их души будут перенесены туда. Эти чемпионы, называемые валарьярами, должны были стать защитниками Азерота, а их подвиги вечно бы жили в сердцах всех созданий титанов.

— А что с рунами? — Задала вопрос Жу, видя, что Ирьян замолчал.

— Один — покровитель воинов. Он уважает доблесть, честь и отвагу, проявленную в бою, и отмечает тех, кто смог заслужить его расположение. Ходят слухи, что эти татуировки помогают ему находить тех, кого он наметил забрать в свои Чертоги, — пожал плечами эльф. — В разные времена он отмечал воинов во время сильных событий, помогавших им одолеть сильных врагов. Мне известно лишь о двух: Первый, отмеченный руной Мощи, одолел Лэй Шеня, пленившего Хранителя Ра. Второй владел эгидой Агграмара, которой сейчас запечатана гробница Саргераса. Говорят, в бою им не было равных.