За Веру, Царя и Отечество!

Когда мои бойцы, упав с темного предутреннего неба на спящий городок, вломились в жилые бараки для водителей и обслуживающего персонала автобазы, сопротивления нам не было оказано никакого. Люди еще спали, набираясь сил перед новым рабочим днем, уверенные, что они находятся в глубоком тылу. Перекрыв выходы из зданий, мы шли по коридорам, выбивая двери ударными заклятьями и стреляя для пущего страха в потолок, наводя ужас и панику среди детского плача и летающих перьев от распотрошенных для пущего страха штыками подушек. Женщин и плачущих детей, конечно, не трогали, но перепуганных водителей и механиков брали тепленькими, прямо в постелях и, едва дав им одеться, выгоняли на улицу, после чего вели дрожащих от страха людей к распахнутым воротам в заборе, окружавшим гаражи автохозяйства. Там уже были директор и главный механик объекта, их домики перепуганные обыватели показали сразу же и я отправил отдельный наряд за начальством.

— Все очень просто, — сказал я через переводчика перепуганной толпе мужиков, окруженных моими магами. — Вы все временно рекрутированы в добровольческие силы Суомии, которая сегодня объявила войну Северной Федерации. Кто будет выполнять мои приказы быстро и хорошо — увидят следующий день и вернутся к родным. Остальным ничего не гарантирую. Мне нужно чтобы через полчаса сотня грузовиков была укомплектована водителями, заправлена под завязку и готова к долгой дороге. Иначе я буду очень злая, и вам будет очень плохо. Время пошло.

С заправкой и обслуживанием исправных машин справились минут за двадцать, людей даже дополнительно запугивать не пришлось. Меня узнали и, похоже, приняли за сестричку, а о ней у северян слухи ходили один другого страшнее. Так что вскоре автоколонна из сотни грузовиков и нескольких автобусов отправилась к границе. Часть моих магов сидели рядом с захваченными водителями, другие контролировали ситуацию в воздухе.

Дорога была узкая, грунтовая, да еще и начавшая раскисать по весне, но других в нужном направлении не имелось. Мы выжимали из машин все, что могли, нам на подвески и амортизаторы было плевать, но все равно редко когда удавалось разогнаться больше тридцати километров в час. Порою приходилось усилиями нескольких магов вытаскивать застрявшие машины из грязи и сбрасывать на обочину сломавшиеся авто. Но в срок мы успели. В половину двенадцатого утра колонна въехала в деревеньку Тонхольм, где кончалась дорога. Отсюда до границы с Суомией по прямой чуть больше десяти километров, и именно здесь в полдень была назначена встреча с передовыми частями "добровольцев", которые при поддержке имперских магов штурмовали пограничный рубеж. Впереди над лесом во многих местах виднелся дым и слышался гром магических разрывов, мелькали вспышки заклятий — двести третий батальон веселился вовсю, обеспечивая воздушную и маго-артиллерийскую поддержку нашим прорывавшимся частям.

Майора Дегуршафф в сопровождении Виши я встретил в воздухе над Тонхольмом через несколько минут, как и договаривались по рации.

— Привет люфтваффе! — Не удержался от подколки я. — Как дела?

— Все идет по плану, сестричка, — поморщился японец. — Границу мои орлы взломали, сопротивление погранотрядов федератов сейчас подавлено, наступаем. Пробит устойчивый наземный коридор для подхода десантно-штурмовой группы. Потери у сухопутчиков небольшие, максимум через полчаса они будут здесь. Ты добыла достаточно машин?

— Как видишь, — кивнул я на автоколонну внизу. — Все готово. Что с шестнадцатым и третьим полком северян? — Спросил я про ближайшие войсковые части прикрытия границы. — Помощь с ними нужна?

— Нет. Мы накрыли с воздуха их казармы и арсенал, быстро в себя они не придут. Я прослежу тут за ситуацией, можешь быть спокойна. Сажай солдат в машины и захватывай рудники, полковник. Действуй, как договаривались.

— Может все-таки помочь? Что-то ты выглядишь очень бледно, — сказал я чистую правду. Таня и в самом деле выглядела нездоровой — лицо серое, на землистого цвета лбу блестит пот.

— Нет, я в норме. Делай свое дело, как договорились — сверкнула глазами Дегуршафф.

— Хорошо.

Всего в кузовах грузовиков нашей автоколонны до двух часов дня мы успели разместить тысячу двести человек с оружием и боеприпасами, из тех, что первыми перешли границу и добрались до деревни. Удержать рудники до подхода основных сил хватит. Теперь в путь, надо успеть провернуть операцию до темноты.

Надо отдать должное северянам — несколько вооруженных групп пытались блокировать дорогу и обстрелять наши машины. И откуда они только взялись? Но успеха эти начинания не имели. Фугасов никто заложить не успел, а поваленные деревья мы быстро оттаскивали в сторону, отвечая превосходящим огнем заклинаний на обстрелы из ружей и пулеметов из леса и с вершин окружавших местами дорогу каменистых холмов. С летающими магами тут трудно тягаться — считай, что у колонны есть несколько "крокодилов" воздушной поддержки. Обе засады мы смогли разбить или заставить бежать в ближайшие сроки, тут особенных проблем не возникло.

.

Рудники были захвачены после короткого, минут на тридцать боя уже в сумерках. Основное сопротивление возникло у здания правления и на расположенной недалеко от него товарной железнодорожной станции. Пока нас не было, северяне ухитрились наскрести до батальона солдат и столько же вооруженных охранников рудников, которые сдаваться просто так не собирались, заняв в зданиях и рядом с ними круговую оборону.

Я тоже не собирался особенно с ними возиться, каждый выбирает себе судьбу сам. Прибывшая на грузовиках штурмовая группа по моему приказу развернулась в цепь и начала медленно наступать на позиции северян с винтовками наперевес, а маги зависли сверху и тщательно отслеживали вражеский огонь, стараясь отвечать на каждую вражескую вспышку выстрела тяжелым фугасным или огненным заклятьем. Вскоре станция начала гореть, а передовые отряды добровольцев вступили в ближний бой с уцелевшими северянами. Схватка была короткой и яростной. Я спустился на землю вместе со звеном Пашки и шел вместе с магами впереди сибиряков и добровольцев, защищая их от пуль своим полем и отвечая на выстрелы заклинаниями. Тела северян валялись повсюду, особенно много я их увидел, когда мы ворвались внутрь здания правления рудниками. Там вообще был филиал ада. Сажа, копоть, закопченные каменные стены, обгорелые от огненных заклятий трупы, обломки мебели и какие-то чудом уцелевшие бумаги россыпью по полу. Пахло дымом, кровью и порохом, крови вообще было столько, что я измазал в ней свои летные меховые унты. "Теперь фиг отстираешь", — промелькнула отстраненная мысль. Рефлексировать было некогда — уцелевшие северяне еще отстреливались с верхнего этажа, и их следовало добить.

Двести третий батальон воздушных магов прилетел с рассветом, когда все было кончено. Под нашим контролем оказалась автобаза, железнодорожная станция, административные здания и одна из ближайших шахт. На большее я и замахиваться не стал — весь обширный комплекс рудников моими силами не занять, да и смысла в этом нет, в любом случае их работа парализована и противнику придется что-то с этим делать. А значит, придется перебрасывать войска с юга, где имперский флот уже готовился к высадке десанта. Сейчас бы наладить оборону и выстоять несколько суток, до того как придет приказ магбатальонам грузится на подводные лодки империи. А еще хорошо бы немного отдохнуть — вымотались я и мои ребята сильно, — думал я, устраиваясь покемарить в одной из не сильно выгоревших комнат. Только планам этим было не суждено сбыться.

— Дрыхнешь? — Прозвучал надо мной усталый голос японца, едва я только провалился в сон. — Зря. Вставай сестрица, нам пора лететь.

— Какого хрена? — С трудом разлепил я глаза. — Майор, ты в своем уме? Куда лететь? На нас напали?

— Нет пока. Но полученная радиограмма велит обоим батальонам срочно лететь в столицу Суомии. Точнее на военный аэродром Суваала, рядом с ней.

— Тут какая-то ерунда, — потряс я гудящей головой, пытаясь окончательно проснуться. — Операция здесь еще не закончена. Основные силы к рудникам подтянуться хорошо если завтра. Они без нас очень уязвимы на марше. Боеприпасов у наших солдат в обрез, оборона толком не налажена, все висит на волоске, северяне могут собраться с силами и ударить в любой момент. А ведь у наших солдат кроме нас, магов, ничего нет — ни серьезной артиллерии, ни тяжелого вооружения. Мы просто не можем сейчас все бросить и улететь, оставив сухопутчиков без помощи! Планы были совсем другие!

— И тем не менее приказ именно таков, — вручил мне листок с расшифровкой радиограммы японец. — Мы срочно улетаем. Десантная операция в столичном фьорде начнется уже послезавтра.

— А как же подводные лодки для нас? — Недоуменно спросил я, пробежав глазами строчки радиограммы. — Почему так сократили сроки?

— Никак. Нас перебросят транспортной авиацией, полагаю. Сроки сократили, потому что начальству виднее.

— Но это же невозможно! О чем они там вообще думают?! Наши батальоны измотаны, их нельзя вот сходу бросать на укрепления фьорда!

— Что, русский, еще никогда в жизни не получал невозможных и идиотских приказов? — Осклабился японец. — Привыкай, все бывает в первый раз.

Я осекся, затем перевел взгляд на его грудь, где недавно на мундире красовался орден серебряных крыльев. Нда...сестричка знает, о чем говорит. И ей тоже сейчас нелегко — вся аж шатается, усмешечка на лице нехорошая.

— Ладно, — кивнул я. — Я к своему радисту. Если наш штаб подтвердит операцию, то летим.

Штаб подтвердил, ошибки не было. В пришедшей шифровке триста второму батальону вместе с имперскими магами предписывалось немедленно прибыть на аэродром Суваала. Приказ Реброва, утвержденный в генштабе. Что там случилось в высших сферах, почему все переиграли в последний момент, неизвестно, но факт оставался фактом.

Десяток магов под командованием Сережи Коротяева я все же оставил своим приказом в помощь сибирякам и добровольцам. Просто не мог поступить иначе и оставить их без поддержки. Японец, к моему удивлению, тоже выделил им в помощь пятерых имперских магов, так что совсем без поддержки бойцы не останутся. А нам опять пора лететь.

До аэродрома мы добрались из последних сил. Сказывалось напряжение боев, и больше суток без сна. Причем имперцам пришлось еще хуже чем нам — они колдовали больше. Да еще и многочасовой перелет всех изрядно вымотал. Так что последовавшую сразу за приземлением погрузку в транспортные самолеты я воспринял с облегчением — хоть тут отдохнем, пока летим.

Но не тут-то было. Транспортная авиация в этом мире — не бизнес класс в современном боинге из моей прошлой жизни. Все вокруг трясется, качается и вибрирует, самолет часто проваливается в воздушные ямы. Оглушительно ревут винтовые двигатели, холодно. На узкой железной лавочке вдоль борта даже сидеть тяжело, не говоря уж о том, чтобы лечь. Сортиры? Конструктивно не предусмотрены. Какой уж тут отдых. Еле-еле погрызли с японцем на пару шоколада с сухарями и кофе и попытались закемарить. Лететь предстояло долго — сначала над морем из Суомии до какой-то военной базы в Райхе, затем пересадка и полет прямиком к столичному Фьорду. А затем сразу — в бой, чтобы уничтожить прикрывающие судоходный фарватер артиллерийские батареи северян. Веселенький расклад, как раз для самоубийц.

Летел я в одном самолете с японцем. Специально сел рядом с ним и на то были причины. Он окончательно мне не нравился. Цвет лица у сестрички стал полностью серым, под большими глазами образовались глубокие мешки. Периодически ее пробивала дрожь и приступы кашля. Да что там говорить — даже задорно торчащий локон на макушке Дегуршафф поник вниз, что уж совсем нехорошо.

— Скажи мне честно, — сказал я, наконец, наклонившись к уху японца. — Раз уж мы идем вместе в бой, я должен это знать. Сколько раз за последние три дня ты накладывал сам на себя заклятие внутренней регенерации?

Самурай молча прикрыл глаза и отвернулся, словно не услышав моего вопроса. Но после долгого молчания все же ответил.

— Пять раз, — тихо сказал он. — Иначе было никак.

— Ты окончательно долбанулся? Как тебя еще ноги носят, самурай хренов? Ты же сейчас слабее котенка...

— Я сильный... Вообще-то. И быстро восстанавливаюсь, — облизнул языком пересохшие растрескавшиеся губы японец. — Расчет был бы верным, если бы сроки операции в фьорде неожиданно не перенесли, я бы успел прийти в форму... А так я все время дрался с кем-то. То с тобой, то с северянами...

— Стоп. Но тебе же нельзя идти в таком виде в бой, сразу убьют. Маны на бой не хватит. Да что там мана, первое же попадание пробьет защиту и все. Или сам свалишься. Тебе теперь как минимум неделя постельного режима нужна.

Я знал, про что говорю. Заклинание внутренней саморегенерации для мага — вещь хорошая, гораздо более эффективная, чем лечебное заклинание от другого волшебника. Но пользоваться им часто нельзя, а лучше вообще не трогать это плетение. Закон сохранения энергии не обманешь — из ничего сами собой сила и здоровье не берутся. Взаимодействие организма мага с магическими потоками — штука тонкая. Если самому себя часто лечить — организм изнашивается и слабеет просто стремительно, а каждое новое заклинание саморегенерации дает меньший положительный эффект и ведет к большим осложнениям в будущем. Самовосстанавливаться же пять раз за трое суток, да еще ведя без отдыха бои это... это полный капец. Как его еще инсульт не хватил, интересно?

— У меня нет выбора, — криво ухмыльнулся мне японец. — Я пойду в бой, потому что приказ надо выполнить. Иначе — конец всему, что я достиг в этом мире.

— Ты погибнешь, — покачал я головой. — То, что ты дотянул до этого момента уже чудо.

— А тебе не все равно, русский? Допустим, я погибну и что?

Действительно, мне-то какое дело? Я даже всерьез задумался над этим вопросом, под мерный рев винтов самолета. Если следующего боя Дегуршафф не переживет, то может быть это не так уж плохо для всех? С батареей в фиорде я и сам как-нибудь справлюсь. Зато у империи не будет столь мощного козыря как моя "сестричка", а одним не самым добрым колдуном в мире станет меньше. Возможно, для России это будет даже благом, опять же — я останусь без конкурентов. И еще — операция по разгрому Республики может не состояться...хорошо это для русских или плохо? А хрен знает, все вероятности не пересчитаешь.

— Ты знаешь, — честно сказал ему я, — я сам себе сегодня удивляюсь. Но мне почему-то хочется, чтобы ты жил. Чудно, правда?

Японец лишь безразлично пожал плечами, устало откинувшись потной головой на вибрирующую переборку в салоне.

— У меня есть план, — продолжил я. — Не хочешь потерять лицо? Давай я выйду на ринг вместо тебя.

— Может быть ты бредишь? Ты сам сколько раз за последнее время самовосстанавливался?

— Всего один раз, — вздохнул я. — Видишь ли, в чем твоя слабость сестричка — ты надеешься только на себя одну и затыкаешь собой все проблемы. А я надеюсь на коллектив, поэтому изначально создал в батальоне неплохую медицинскую и эвакуационную службу. Меня было кому полечить и поддержать. Так вот, я предлагаю тебе свою помощь. После десантирования моя помощница, Юля, вместе с двумя своими магами берут тебя под свое крылышко. Закрывают полями, лечат, холят и лелеют подальше от основной схватки. А я в это время принимаю под командование оба батальона и решаю вопрос с батареями. Я справлюсь.