| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
— Молчи лучше, ты ни в чем не виновата. Скорее уж тут моя вина: потащила вас в этот лес, зная, что могут встретиться разбойники.
Наш спутник по-прежнему не приходил в себя. Обсудив шепотом сложившуюся ситуацию, мы решили попробовать подслушать у двери, может, удастся выяснить, чего нам ждать.
Только я сделала пару шагов к двери, как она резко распахнулась, явив нашему взору взлохмаченное бородатое нечто в холщевых штанах и рубахе, с такой буйной растительностью на лице, что различить можно было только блестевшие из-под кустистых бровей черные глаза и массивный хрящеватый нос. Обведя взглядом каморку, он хрипло крикнул куда-то в сторону:
— Девки очнулись. Чо с ними делать?
Послышался звук тяжелых неровных шагов, и в дверном проеме возник уже знакомый нам мужик, который на дороге с кнутом был. Он оценивающе оглядел нас с ног до головы и повернулся к лохматому:
— Накорми и дай умыться. Они нужны нам в товарном виде.
— А с этим чо делать? — кивнул лохматый в сторону нашего бессознательного товарища.
— Чо-чо, — передразнил его главный, насколько я поняла из ситуации, — в чувства приведи! — И круто развернувшись потопал обратно, слегка покачиваясь. Видно, уже успел "на грудь" принять.
Дверь захлопнулась, скрипнула щеколда и лохматый удалился. Мы с Фаррадой уставились друг на друга.
— Ты слышала? — вкрадчиво спросила я. — Что это значит: "в товарном виде"? Надеюсь, не в прямом смысле?
— Боюсь, что очень может быть, в прямом, — мрачно сообщила телохранительница. — Я слышала, здесь, вдали от столицы и ближе к северу, есть подпольные рынки рабов. Как бы наши похитители не решили заработать на нас таким образом.
— Может, предложить им выкуп? Наша сумма наверняка удет значительно больше, чем на рабском рынке.
Фаррада пожала плечами:
— Зато, продать нас через рынок намного безопаснее: они не "засветятся" перед нашей Тайной Канцелярией и их не "загребут". Решат ли они рискнуть ради больших денег? Не факт.
— Но попробовать все равно следует. Мы ничего не потеряем, а если повезет, то освободимся.
Фаррада только тяжело вздохнула. Явно сомневалась в легком решении возникшей проблемы.
Тут дверь опять распахнулась, стукнув о стену, и лохматый мужик поставил на пол перед нами таз и кувшин с водой, кинул мне в руки потрепанное полотенце, и буркнув:
— Умывайтесь! — снова исчез за закрытой дверью.
Мы добросовестно умылись, смыли друг другу кровь с ран и стали выглядеть заметно лучше. Вы когда-нибудь пробовали умываться со связанными руками? Поверьте, то еще удовольствие! Хорошо, что нас хотя бы двое — одна поливает из кувшина, другая умывается. Мы также смыли кровь с лица нашего товарища, и он в процессе очнулся с глухим стоном. Мокрое холодное полотенце Фаррада приложила к своему подбитому глазу: может, хоть немного отек спадет.
Вскоре лохматый опять вернулся, поставил перед нами поднос с двумя мисками и кружками:
— Ешьте! — зыркнул на очнувшегося третьего пленника и забрал таз. Спустя пару минут он вернулся с третьи комплектом посуды.
Мы молча съели предложенную перловку с куском хлеба и запили ее травяным отваром с каким-то странным привкусом. Благо, в многочисленных путешествиях привыкли не привередничать по поводу продуктов питания. Скоро я почувствовала сонливость и тихо отрубилась, подстелив какое-то тряпье с полок.
Когда я очнулась в следующий раз, в каморке было совершенно темно. Из-за двери не раздавалось ни звука, и я поняла, что уже глубокая ночь. В который уже раз я стала пытаться избавиться от веревок: грызла их зубами, терла о края досок от полок, но данное изделие было изготовлено на совесть, а может, и зачаровано (я уже ничему не удивлюсь), и все мои потуги не увенчались успехом, только запястья стерла до крови.
Утомившись от сих трудов, я улеглась на спину и стала думать о своей тяжелой участи и запоздало сожалеть, что не послушалась Ардара, за что и огребла по самое "нехочу". В результате размышлений приша к выводу, что пытаться сбежать — бесполезно. Лучше дождаться дальнейших событий, а там уже действовать по ситуации. В любом случае, рано или поздно Ардар найдет меня по привязке крови, и желательно, чтобы "раньше". Если только вообще захочет меня искать...
Мне опять взгрустнулось, стало себя так жалко-жалко, что из глаз выкатилась-таки пара слезинок. После чего я решила взять себя в руки и терпеливо ожидать следующего поворота судьбы. Успокоившись, я снова погрузилась в сон.
Глава 3
Утро встретило меня ранней и резкой побудкой в виде вопля какого-то потерпевшего: 'Подъем!'. С перепугу я подскочила и тут же пожалела об этом: сильная боль в затылке заставила меня застонать и рухнуть обратно на свою лежанку.
Постепенно я пришла в себя и огляделась. Окошко показывало картинку 'сумерки', значит, еще совсем рано. Лохматый мужик, видимо, на постоянной основе приставленный обслуживать нас, принес поднос с едой и тем же отваром, что и вчера. Таз и кувшин с водой уже стояли в углу. Сервис, однако!
— Так, по-быстрому приводите себя в порядок, ешьте и будьте готовы к отъезду, — командным тоном провозгласил атаман, как я стала мысленно называть мужика с кнутом. Наконец-то, ситуация прояснится. Правда, не знаю, стоит ли этому радоваться.
— А куда мы отправляемся? — решила понаглеть я.
— Денежки на вас зарабатывать, — с издевкой промолвил атаман.
— Вы можете потребовать за нас хороший выкуп, — предложила я, — во много раз больше, чем получите, продав нас, как рабов. Атаман откровенно заржал.
— Девочка, синица в руках гораздо лучше, чем журавль в небе. Зачем нам требовать выкуп? Чтобы нас всех повязали и вздернули на центральной площади? Мы лучше получим меньше, зато наши шкуры будут целы. — И он, развернувшись, потопал прочь, давая знать, что разговор окончен и дело закрыто.
Мы с Фаррадой переглянулись и дружно обреченно вздохнули. Наш товарищ, прислонившись к стене, молча сидел с непроницаемым видом.
Вскоре дверь снова распахнулась, атаман бросил нам наши теплые подбитые мехом плащи, мы кое-как, помогая друг другу, натянули их и завязали поплотнее, и, следуя приглашающему жесту атамана, вышли из каморки. Нас вывели на улицу и велели залезать в стоявшую у крыльца телегу, запряженную понурой бурой лошадкой. Вокруг нас в седла вскочили пять разбойников, и наш кортеж двинулся в путь.
Пока мы ехали по лесу, я озиралась, пытаясь хоть немного сообразить по встающему солнцу, в какую сторону нас везут. Но когда лес кончился, нам завязали глаза, и стало совсем тоскливо. Везли нас долго, да и то сказать, лошадка довольно вяло тянула телегу, сколько ее возница ни понукал. Прошло не менее полутора часов, и мы изрядно начали замерзать, хотя и крепко прижимались друг к другу, когда возница провозгласил: 'Тпррру!' — и наша телега встала. Нас стащили с телеги и, развязав глаза, ввели в какое-то приземистое старое деревянное здание 'а-ля барак'.
Оглядевшись, я узрела безрадостную картину. Вход в это здание располагался на торце. На левой стене были равномерно прорублены окна, а вдоль правой шли невысокие дощатые помосты. Некоторые из них пустовали, на других стояли люди, позиционировавшиеся на торгах в качестве рабов. Каждый помост охранялся вооруженными амбалами, от одного вида которых дрожь пробирала. На свободном пространстве между окнами и помостами толпились 'покупатели', и их весьма немалое количество меня очень удивило. Так, значит, поживиться дешевой рабской силой у нас в империи так много желающих? А ведь, наверняка, этот рынок рабов далеко не единственный в своем роде. Вот выберусь из этой передряги (а в том, что выберусь, я ни секунды не сомневалась), папочка займется этой проблемой вплотную, и тогда много голов полетит с плеч: работорговля у нас — тяжкое уголовное преступление. Ну, держитесь, сволочи!
Между тем, нас подвели к пустующему помосту, ввели на него, охранники встали по краям, и атаман начал призывать покупателей, на все лады расхваливая наши достоинства. Как много хорошего я о себе узнала! Еще никто ни разу в жизни мне не отвешивал столько комплиментов. Впору покраснеть и смущенно потупить глазки! Если бы не окружающая обстановочка, я бы решила, что мужик втюрился по самое 'не хочу'. Но вид азартно разглядывающих нас покупателей сводил все иллюзии на этот счет на нет.
Вскоре нашлось несколько желающих приобрести мою бренную тушку, и начался аукцион. Ставки повышались, суммы назывались все более значительные, прямо, возгоржусь скоро. Я с безучастным видом взирала на это действо, ожидая конечного результата. От того, кто меня выкупит, зависело, как скоро я смогу сбежать.
Покупатель, кажется, уже определился, когда из самого дальнего ряда покупателей прозвучал сильный уверенный голос, значительно повышающий цену. Я с интересом взглянула на неожиданного покупателя и с досадой сжала зубы. Немного отступив от общей толпы, стоял среднего роста и атлетического телосложения мужчина с воинской выправкой, с коротко стрижеными темными волосами и цепким взглядом карих глаз. Он стоял, широко расставив ноги и скрестив руки на груди, спокойный и уверенный в себе, как каменный тролль. Ну, что за невезуха, а? От такого сбежать будет ой как проблематично. У такого все под контролем и в поле внимания. Явно в армии командовал каким-то подразделением. Да-а, вот теперь я точно влипла!
Пока я предавалась нерадостным размышлениям на счет своего будущего, покупатель взошел на помост, чтобы внимательнее оглядеть меня. Подняв мою голову за подбородок, он удивленно присвистнул:
— А чего это у нее такой мощный эрлитовый ошейник? Поменьше не нашлось что ли?
-А поменьше ее не сдержит,— ответил атаман. — Жутко сильная, стерва.
Покупатель хищно сверкнул на меня глазами, от чего мурашки прошлись у меня по спине, стало по-настоящему страшно. Мой испуг, видимо, не остался незамеченным, и покупатель холодно и предвкушающе усмехнулся. Он кинул мешочек с золотом атаману и кивнул своему слуге, топтавшемуся поблизости, чтобы вел меня следом за хозяином. Слуга сквозь толпу покупателей повел меня на улицу. Там нас уже ждал, сидя в седле, мой 'хозяин'. Он протянул мне руку, желая посадить к себе в седло, но я протянула ему две моих связанных руки и подняла брови, мол, в таком состоянии никак не залезу. Мужчина вытащил из-за пояса кинжал, одним легким движение перерезал веревки, и я с облегчением стала растирать затекшие кисти и стертые запястья.
— Ну! — нетерпеливо рявкнул 'хозяин', снова протягивая мне руку. Слуга подсадил меня, сам вскочил на второго коня, и мужчины сразу пустили коней в галоп. Я поплотнее запахнула плащ, чтобы не замерзнуть. Хорошо, что погода сегодня была солнечная и довольно теплая, да и мой приобретатель согревал мне спину, так что поездка была довольно комфортной.
Зато, отнюдь не комфортными были мои мысли. От такого 'хозяина сбежать будет проблематично, придется долго готовиться и выжидать, пока представится возможность. Ардар тоже не сможет найти меня быстро, он вообще неизвестно когда узнает о том, что я пропала. О том, что меня ждет в рабстве у этого мужлана, я боялась даже думать, хотя богатое воображение нет-нет, да и подкидывало красочные картинки, от которых мне становилось откровенно дурно. Ну, пусть только попробует со мной плохо обращаться! Тогда быстрое отрубание головы ему покажется самой желанной кончиной!
За своими размышлениями я не заметила, как прошло несколько часов, и усталые лошади принесли нас к крыльцу постоялого двора. Насколько я могла судить по солнцу, мы двигались на юг, к главному Западному тракту. Если мы не уедем сильно южнее, мне такое направление было выгодно. Вдоль тракта располагалось много немаленьких городов, в каждом из которых находилось местное отделение Тайной Канцелярии. Стоило мне добраться до любого из них, и я спасена!
'Хозяин' втолкнул меня в душное помещение трактира, указал на лавку за свободным столиком и отправился к владельцу заведения, дабы заказать ужин и снять комнаты. Вскоре он вместе со слугой, относившим сумки в отведенные нам коморки, присоединился ко мне, терпеливо ожидавшей, когда подавальщица принесет-таки наш заказ. Когда блюда были передо мной поставлены, я только обреченно вздохнула. Будь я здесь по своей воле и со своими деньгами, ни за что бы не заказала эту липкую кашу с сомнительной подливкой, да еще и эль на запивку. Мой 'хозяин' тем временем активно уплетал большую хорошо прожаренную отбивную с жареной картошкой, запивая все это красным вином.
Есть ту залепуху, что мне подали, я смогла бы, только проголодав три дня, не меньше, а эль оказался настолько плох, что я просто побоялась отравиться. Мой 'господин' вскоре заметил, что я ничего не ем, и усмехнулся: — Что, нежная барышня не привыкла к грубой пище? Ну, так это исправимо! Голод всех делает
непритязательными в еде.
— Я хотела бы с Вами поговорить, — решилась я на последний шаг. Правда, в успехе оного я очень сомневалась, памятуя, что мне ответил атаман разбойников. — Вы ничего обо мне не знаете. За меня Вы можете получить богатый выкуп, тогда я смогу обещать Вам неприкосновенность. Владение рабами — уголовное преступление.
— Детка, мне интересно о тебе только то, что я сам пожелаю узнать. Я долго служил в имперской армии, участвовал во многих кампаниях и успел сколотить весьма значительное состояние. Поверь, мне с лихвой хватит его на всю оставшуюся жизнь. Зато, я успел стосковаться по ласке прекрасных женщин, мне нужны наложницы, а не золото в сундуках. Так что, — снова усмехнулся он, — я лучше оставлю тебя себе, а твое золото пусть лежит, где лежало, — и отсалютовал мне бокалом с вином.
Я поняла, что если он узнает мое имя, то станет охранять, как драгоценную жемчужину. Тогда мне точно не вырваться. Надо постараться быть как можно более незаметной и исполнительной, дабы усыпить его бдительность.
— Кстати, меня зовут Валир, но ты будешь обращаться ко мне: 'Господин'. Все поняла? — я кивнула. — А как твое имя?
— Таниэлла, — подумав секунду, ответила я, и не соврала ведь.
— Будешь 'Тани', так проще, — решил 'господин' и молча продолжил трапезу, давая понять, что разговор окончен.
Я все-таки заставила себя проглотить несколько ложек размазни с тарелки и попросила принести воды. Я поняла, что судьба решила добить меня окончательно, когда у стойки появившийся откуда-то менестрель заиграл знакомую мелодию. Баллада про мое последнее путешествие и любовь с Ардаром, ставшая в последнее время столь популярной среди населения нашего государства, да и за его пределами тоже, окончательно сломила мой дух. Слезы потекли из глаз, и я уронила голову на сложенные на столе руки, пытаясь сдержать рвущиеся наружу рыдания. Зал аплодировал, я глотала слезы. Ардар, родной, где ты? Неужели все это осталось в прошлом, и у нас нет больше будущего?
'Хозяин' схватил меня за косу и дернул, отрывая мою голову от стола. Увидев слезы, он помрачнел и зло прошипел:
— Что, баллада черезчур трогательная? Чтобы я больше не видел у тебя слез! Терпеть не могу эту бабскую мокроту! Быстро утерлась, и пошли наверх! Завтра рано вставать.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
