Liberte (Книга 1. Главы 1-10)

— Слушай, я тут подумал, нет ли у тебя чего такого, чтобы в свободное от служебных обязанностей время...

— Короче, чего тебе надо? — окатив меня недобрым взглядом выдал "сисоп".

— В общем-то ничего особенного, может фильмы или книги какие-нибудь. Ну просто я решил, раз уж в общем доступе информатория нет, то... — вопреки моим стараниям кратко озвучить свою просьбу у меня не вышло, я лишь сбился и начал повторяться. Недослушав меня до конца "сисоп" простонал как от зубной боли, одним привычным жестом махнул руками по клавиатуре и прошипел сквозь сжатые зубы:

— Всё, изыди! — после чего отвернулся от меня давая понять, что наш разговор окончен.

На интерфейсе загорелась новая пиктограмма в виде раскрытой книги. Активировав её, я уставился на выпавший вертикально список, состоящий из множества маленьких значков. Первым в списке красовалось изображение переплетённых между собою символа Марса и зеркала Венеры. Ниже следовала мешанина похожих знаков, редко идущих по одному, чаще сплетённых попарно или иногда даже по трое. Некоторые значки я вроде как узнавал, но о том, что могут обозначать остальные мог только догадываться. Большинство символов с дополнительными чёрточками и ощетинившимися в разных направлениях стрелками мне были и вовсе неизвестны. Выделив наугад один из них, я прочёл появившуюся надпись "небинарные трансгендеры", следующий под ним значок гласил "клонофилия". В горле у меня запершило, и я прокашлялся, чтобы привлечь к себе внимание. "Сисоп" обернулся и недовольно уставился на меня:

— Ну чего тебе ещё?

— Ты меня не так понял. Мне нужны материалы по истории, экономике, политологии. Про компьютеры может чего посоветуешь почитать "чайнику" для общего развития. — на последней фразе "сисоп" насмешливо фыркнул, но тон его стал мягче и во взгляде начало просматриваться нечто похожее на уважение.

— Присядь. — кивнул он мне на ближайшее кресло.

На этот раз ждать пришлось несравнимо дольше. Закончив парень обернулся и довольно произнёс:

— Ну, смотри!

Активировав ту же пиктограмму, я оглядел новое выпадающее меню. Как я и просил. Всё отсортировано и расположено строго по категориям. Особенно приятно было увидеть несколько словарей и специализированных справочников. Все материалы подобраны с душой. По всему видно, что "сисоп" сформировал сборку именно под меня из своих личных информационных запасников. Похабные значки исчезли. Очень жаль, я, не ханжа и тот самый верхний про марсо-венерианские отношения можно было и оставить. Ну не просить же мне теперь вернуть его обратно и тем самым испортить всё впечатление о себе. К тому же не исключено что тем самым он нарочно проверяет и провоцирует меня.

— Чем я могу тебя отблагодарить? — произнёс я, вставая с кресла.

Оценивающе он долго смотрел на меня снизу-вверх и приняв наконец решение ответил:

— Пока ничем.

Напоследок, когда я уходя потянулся к датчику открыть переборку, сзади раздался голос "сисопа":

— Забегай если что!

* * *

До конца моего отдыха Док на базу так и не вернулся. Перед отъездом я настроил тренажёрную капсулу для Тони, но мой прощальный подарок мальчишку не порадовал. Запрет отца пользоваться капсулой в одиночку был для него законом ослушаться которого он не мог невзирая на своё горячее желание продолжать тренировки.

Джордж покидал базу со свойственной ему неохотой. Как он провёл своё свободное время я знал из его застольных монологов, традиционно произносимых им во время наших общих приёмов пищи. Рассказывал он практически обо всём. Я сам того не желая узнавал от него про то что он смотрел и что ещё планирует посмотреть или посетить, с кем и о чём он говорил и какими новыми знакомствами обзавёлся. Я услышал от него многое за исключением того для чего он посещает Чеха и как часто проходят их тайные встречи. Джордж мастерски скрывал от меня эту информацию и не знай я об этом наверняка, то ни за что не заподозрил бы его в том, что у него есть от меня какая-то тайна. До последнего времени я наивно полагал что всё приходящее ему в голову никак не может миновать его языка.

Как только наш замаскированный под обыкновенный рудовоз перевозчик покинул базу и разогнавшись совершил первый гиперпрыжок, новичков вызвали на инструктаж, а Ральф поднявшись покинул нас присоединившись к образовавшим тесный кружок ветеранам. Немногословный в общении с нами Ральф принялся о чём-то долго и обстоятельно вещать окружившим его пилотам. Несмотря на долгие паузы пока он говорил никто ни разу не перебил его. Когда же он окончил свою речь возражений ни у кого не возникло. Судя по утвердительным кивкам и одновременно хмурым лицам не всё сказанное Ральфом им понравилось, но все они были с ним согласны. К моему великому сожалению, как я ни вслушивался ни слова из их обсуждения не долетало до моих ушей, а подойти ближе я попросту не решился.

Вместо оставшегося в прошлый раз на вахтенную пересменку мистера "Эй, ты! Как там тебя зовут?" в шлюзовом отсеке нас встретил Малькольм. На Ральфа его экзотическая внешность не произвела ни малейшего впечатления. Он лишь окинул его флегматичным оценивающим взглядом и тем ограничился. Что же касается Джорджа, то он, выбравшись из шлюза так и застыл, намертво вцепившись рукой в запирающий механизм люка. Из ступора в себя его привёл окрик Ральфа. После чего Джордж с грехом пополам запер шлюзовую камеру и принялся нервными движениями снимать с себя скафандр. В сторону Малькольма он старался больше не смотреть. Вспомнив свою собственную первую реакцию на Малькольма, я взглянул на него и слегка улыбнулся, в ответ он подмигнул мне и скрылся вслед за Ральфом, направившимся инспектировать объект. Сюрприз вышел на славу и что особенно ценно экспромтом.

— Кто это такой? — услышал я за спиной сдавленный голос Джорджа.

— Его зовут Малькольм. — обернувшись к нему я с извращённым интересом посмотрел в ошалелые от накрывшего его ужаса и омерзения глаза.

— Ты... — он заикнулся, сглотнул и продолжил, — Ты его знаешь?

— Мы провели вместе прошлую вахту. — казалось ещё немного и его выпученные глаза покинут орбиту удерживающих их глазниц.

— Но что он делает здесь и где... — Джордж неосознанно принялся щёлкать пальцами в поисках забытого имени. Как и я он никак не мог вспомнить имя нашего бывшего тихони-сослуживца, вдобавок только что перенесённый им стресс не способствовал лучшей работе его памяти. Меня так и подмывало пошутить что скорее всего Малькольм сожрал мистера "Эй, ты! Как там тебя зовут?" и был вынужден после этого заступить вместо него на следующую вахту. Думаю, выскажи я сейчас такое предположение и Джордж с лёгкостью поверил бы в него. Соблазн был велик и мне стоило усилий не совершить эту глупость. Сдержавшись я невинным голосом предложил:

— Что толку гадать. Дождёмся, когда он освободится и ты сам его об этом спросишь.

Честно говоря, я не ожидал увидеть Малькольма так скоро. Видимо Лэсс в конец доконал его своей бестолковостью и самодурством.

В этот раз Джордж дольше обычного ковырялся в своей "Игле" и явно тянул время до того, как покинуть ангар. Пришлось предложить ему свою помощь и ускорить процесс диагностики корабля к тщательно скрываемому неудовольствию Джорджа. Не могу понять откуда такой панический ничем не обусловленный страх перед изуродованным лицом обычного человека.

Посетив командный пункт, мы доложились заступившему на дежурство Ральфу о состоянии наших кораблей и их готовности к вылету, а заодно ознакомились с составленным им графиком. Как и ожидалось всё шло по старой схеме. Ральф безвылазно сидит на объекте, остальные изредка сменяют его. Все вылеты поровну поделены между троими членами команды. Что ж всё по-честному каждый получает то чего ему хочется и все должны быть довольны.

Малькольм дожидался нас в кубрике. Кивнув мне, он протянул свою руку для приветствия Джорджу. Тот ответил на его рукопожатие с такой же опаской с какой, наверное, принялся бы проверять взведённый капкан. Впрочем, Джордж оказался не так уж и неправ проявляя осторожность. Схватив его руку Малькольм удержал её в своей и будто не замечая слабых попыток Джорджа высвободиться из затянувшегося крепкого рукопожатия спросил, обращаясь ко мне на унилингве:

— Он понимает, что я ему говорю?

— Ни единого слова.

— Тем хуже для него. — ничего не понимающий Джордж замер тщетно, вслушиваясь в наш разговор. — Что ты успел рассказать ему обо мне?

— Только как тебя зовут. Про то как ты хорош собою он даже и не представлял до той поры пока воочию не встретил тебя.

— Превосходно! — проскрежетал Малькольм и зловеще улыбнулся. Впрочем, любая даже самая добрая и весёлая улыбка на его лице претерпевая неизбежные метаморфозы выглядела зловещей.

— Что он говорит? — хриплым от волнения голосом спросил Джордж.

— Он спрашивает хорошо ли я тебя знаю и может ли он тебе доверять.

— И что ты ответил?

— Разумеется я сказал ему что ты мой близкий друг, напарник и он может тебе верить.

— Спасибо! — затравленный взгляд Джорджа был полон искренней признательности.

— Мне сложно говорить на твоём языке, Джордж. — глядя прямо на Джорджа заклокотал Малькольм.

— Я понимаю. — вздрогнув от неожиданно выдавил из себя Джордж.

— Но, — торжественно выщёлкивая, шипя и свистя продолжил Малькольм, — ради друга моего друга я готов стерпеть любое доставляемое мне неудобство. Узы дружбы для меня священны.

Ещё раз энергично тряхнув при этом вялую руку Джорджа, он отпустил её, и она безвольной плетью повисла в воздухе между ними.

— Спасибо. — промямлил Джордж. — я тоже для друзей всегда...

Со стороны разыгранная нами сценка выглядела комично, но после себя оставила горьковатый привкус вины, избавиться от которого я не мог как бы не гнал его от себя. Однако это не остановило меня и дальше содействовать Малькольму в задуманном им плане. До наступления решающего момента мне отводилась роль статиста, и я не без удовольствия наблюдал со стороны как постепенно день за днём и шаг за шагом Малькольм своими ужасающими рассказами насыщенными до предела отвратительными деталями и жуткими подробностями деморализовал дух Джорджа до такой степени, что от его былой самоуверенности ни осталось и камня на камне. Всего за какие-то две совместные вахты Малькольм пробудил в Джордже болезненную фобию перед пилотированием и теперь каждый вылет в составе сводной боевой группы был настоящим испытанием для его воли и храбрости. С бледным как мел лицом и видом раннехристианского мученика забирался он в свой истребитель. Преисполненный благих намерений Малькольм если ему доводилось в это время находиться где-то поблизости от Джорджа не упускал случая спросить его:

— Ты как себя чувствуешь, приятель? Мне кажется или тебе действительно нездоровится?

Переломный этап настал, когда группа строптивых рудокопов оказалась не так безобидна, как все прочие. Вместо того чтобы беспрекословно подчиниться грубой силе они неожиданно ответили массированным залпом неуправляемых ракет из хорошо замаскированных установок. Против такого подлого приёма электроника была бессильна. Система противоракетной обороны попросту не могла своевременно распознать угрозу и без жертв с нашей стороны не обошлось. Условия в которых был произведён залп были равносильны выстрелу в упор. В первые же секунды боя судно одного из пиратов взорвалось после нескольких попаданий. Со слов Малькольма корабль Джорджа чудом не пострадал только потому что тот по всей видимости в момент опасности оцепенел и рой не вполне точно выпущенных ракет буквально в считанных сантиметрах разминулся с корпусом его "Иглы". Оказавших сопротивление шахтёров уничтожили быстро и беспощадно. После того что случилось о том, чтобы взять кого-нибудь из них в плен и речи быть не могло. Как по мне так большая глупость. Ральф, выслушав доклад Малькольма высказался точно таким же образом. Как и я он считал, что здесь не обошлось без официалов. Выгнав нас из командного пункта, он начал связываться со старшими прилегающих к нам объектов.

Оставшись втроём мы пробыли все вместе недолго. Джордж представлял собою жалкое зрелище. По всему было видно, что он не может найти себе места и его мутит. Тяжело дыша он то и дело хватался правой рукой то за живот, то за сердце. В душе я сочувствовал ему. Если не принимать во внимание перенесённый обстрел и последовавший затем абордаж "морозильника", это его первый бой. Первый реальный бой, когда он лично сам сидит за штурвалом боевого судна и от его мастерства пусть и не на все сто процентов, но всё-таки зависит его жизнь. У меня самого нет такого опыта, а все симуляции на тренажёре не в счёт. Кто знает, как я буду чувствовать себя после боя. Малькольм вёл себя как ни в чём ни бывало, источая ауру абсолютного спокойствия он принялся рассказывать нам схожую на его взгляд историю из своего богатого на кровавые события прошлого. Не выдержав Джордж рванул прочь из каюты. Едва он скрылся за переборкой Малькольм подал мне знак и тут же переменив тему разговора нарочито громким голосом пророкотал:

— Дэвид, я был о тебе лучшего мнения!

— И что же повлияло на твоё отношение ко мне?

— Я считал, что Джордж твой друг — думаю, услыхав такое Джордж если и планировал раньше убраться как можно дальше от нас тотчас же застыл весь обратившись в слух.

— Так и есть. — подтвердил я, ещё не понимая к чему клонит Малькольм.

— Нет, Дэвид так как ты с друзьями не поступают. Джордж говорил мне что ты помогал ему освежить его слегка подзабытые лётные навыки. Сегодня я видел его в деле. В настоящем бою он не протянет и двух минут. Парень реально не жилец. Ты говорил ему об этом?

— Не так чтобы очень часто, всего-то, наверное, пару-тройку десятков раз.

— И?

— И ничего. Он наотрез отказался продолжать тренировки.

— Да плевать на его отказы. Как настоящий друг ты обязан был хоть силком добиться от него послушания ради его же блага. Я боюсь за него, Дэвид. — продолжать хрипеть Малькольм, — Боюсь, что в следующий раз мы можем его не досчитаться.

От того с какой серьёзной миной Малькольм произносил свою речь меня душил смех. Он даже умудрился придать своему голосу трагические и трогательные нотки. Возможно устроенное шоу и было жестоким по отношению к Джорджу, но если вдуматься, то в конечном итоге наш с Малькольмом маленький обман может спасти ему жизнь.

Следующую свою очередь отправляться на вылет Джордж пропустил с радостью приняв поступившее от Малькольма предложение лететь вместо него. Затем ситуация повторилась, и вскоре мои сослуживцы пришли к обоюдному соглашению. По их договорённости все служебные обязанности внутри объекта брал на себя Джордж, а те что требовали своего исполнения за его пределами отходили к Малькольму. Довольные друг другом они изложили суть своего новшества Ральфу, который поразмыслив дал своё временное согласие с одной единственной оговоркой. Исключив Джорджа из боевых рейдов и патрулирования, он оставил за ним в обязанностях вылеты на замену оборудования и другие профилактические мероприятия: