Конвойник

— Прикидываешь, с чего начать?

Не выдержала она первой. Лениво сделал очередной глоток кофе, поставил чашку на стол, потянулся, слегка шлёпнул её по губам. Не больно. Просто обидно.

— Когда позволю, тогда и голос подашь.

Сжалась. Всё-таки страшно... Допил свой напиток, снова встал. Прошёл к шкафчику, где хранились некоторые вещи, неведомыми путями попавшие ему в руки. Вынул оттуда нейронный ошейник. Страшная вещь. Блокирует дыхательные мышцы, и человек задыхается, будучи в полном сознании. Подошёл обратно, положил перед собой.

— Думаю, что с тобой делать.

Пискнул комп, закончив дешифровку данных. Мельком взглянул на монитор, спроецировавший сеть значков по всей карте галактики.

— Что это?

Показал через спину большим пальцем на высветившиеся знаки. Отвернулась, упрямо стиснула губы.

— Как знаешь.

Протянул руку, взял ошейник, защёлкнул на её шее. Потом активировал. Вначале — дико выпученные глаза. Потом попыталась крикнуть, но, увы. Хитроумный аппарат не только парализовал мышцы горла, но и голосовые связки. Забилась, сжигая движениями последние остатки кислорода в лёгких. Макс с любопытством наблюдал. Наконец, когда её глаза начали закатываться, снова отключил ошейник. Хрипло, с надрывом и свистом, задышала, торопливо глотая воздух. Подождав, пока она вновь придёт в себя, снова показал на карту:

— Повторяю вопрос — что это?

Молчишь? Но как только палец лёг на кнопку включения ошейника, она дико закричала:

— Это перевалочные базы! Мы там снабжаемся! Не надо! Не надо!!!

...Вырубилась. Однако, хлипковата. Но то, что она сказала, очень интересно. Значит, на этих разбросанных по всем окраинам станциям можно получить топливо, воздух, продукты и прочее, что необходимо пиратам. Заодно избавиться от лишнего. Интересно... Пошарил в аптечке, выудил антишоковое, щёлкнул инъектором, вгоняя дозу. Подождал, пока пленница придёт в себя. Как только её глаза стали осмысленными, отключил силовые путы, удерживающие её на стуле. Пододвинул лист бумаги, положил перед ней стилос.

— Пиши.

— Что?

— Всё. Частоты связи. Позывные. Пароли. Кто, где, когда и с кем. Поставщиков, базы. Словом, всё, что знаешь. Если мало — вот ещё.

Перегнулся через стол, вытащил целую пачку листов, плюхнул перед ней.

— Валяй. Встанешь со стула — ошейник включится сам.

Она поёрзала, потом глухо произнесла:

— А...

— Ты что, совсем оборзела? Торговаться вздумала?!

— Мне в туалет...

Неожиданно гнев ушёл — Максу стало просто смешно. Действительно. Чего это он? Она же живое существо... Протянул руку, сдёргивая её со стула. Ойкнула, но он подтащил её к двери, ведущей в санузел, втолкнул, не закрывая, сам привалился к стенке:

— Делай своё дело. Напишешь, что требуется, глядишь, отведу в душ. А то от тебя попахивает...

— Мне стыдно...

— Валяй, давай. Ты не хозяйка, а пленница. Скажи спасибо, что не люблю, когда у меня в каюте воняет. А то бы так и наделала себе в комбез.

Громкое журчание было ему ответом. И облегчённый вздох... Потом она вышла, алая от смущения. Прошлёпала без напоминаний к столу. Вздохнула, подтягивая к себе бумагу и карандаш, прикусила нижнюю губу, и яростно застрочила. Ольсен некоторое время посмотрел, как та трудится, обошёл стол, улёгся на свою койку, забросил руки за голову, вытягиваясь на покрывале.

— Пиши-пиши.

Перехватил её быстрый взгляд, брошенный на него. Девушка задвигала кистью ещё быстрее... Пусть старается. То, что она выложит — нам сейчас очень нужно...

Глава 20.

...Ну вот и дома... Теперь уже можно признаться даже самому себе — эта затерянная в галактике планета, прячущаяся в Проклятых Секторах, стала его истинным домом. Местом, куда всегда можно вернуться, отдохнуть, где тебя ждёт тёплая крыша над головой, и близкие люди... Предстоит последняя работа. А потом... Зловеще ухмыльнулся, выпуская на мгновение свои эмоции. Те, кто увидел эту улыбку, торопливо спрятали свои лица за голографическими экранами своих приборов. Ничего. Может, со временем, когда боль утихнет, он снова научиться улыбаться нормально?.. С захваченной станцией пришлось повозиться, пока подвесили её над естественным спутником на геостационар и пробросили нитку космического лифта. Зато теперь те, кого захватили на 'Суперсофте' просто пищат от восторга, ознакомившись с оптическими компьютерами древних славиков. Готов третий линейный охотник, вобравший в себя всё лучшее, весь опыт эксплуатации двух предыдущих кораблей. Плывут по орбите корпуса транспортов, на которых непрерывно ведутся работы по их улучшению и модернизации. Высоколобые доложили, что благодаря новым программам, которые успели разработать компьютерщики, удастся повысить отдачу реакторов ещё на десять процентов, при уменьшении габаритов. Это радует. Алекс тоже развернулся — работают на полную мощность пищефабрики, производства по выпуску необходимого людям имущества, начиная от тканей и заканчивая элементарными расчёсками. Рождаются дети, осваиваются новые места, скоро вся планета будет заселена людьми, которых вывезут с обанкротившихся планет. А там — двадцать, может, тридцать лет, и население, ка минимум, учетвериться. И страшно даже представить, что понапридумывают его учёные. Может, можно будет даже пощупать империю за мягкое вымя... Но пока он вынужден считаться с ней. И даже работать на неё. Как предстоит сейчас. Всего-то — уничтожить десять самых знатных аристократических семей государства. Для чего это нужно его нанимателю — непонятно. Наверняка какие-нибудь высокие интриги. Впрочем, это не его дело. Важно то, что это необходимо сделать быстро и тщательно. Никто не должен никогда возникнуть из переданного ему списка в обитаемых краях. Так что... Может, он и не будет их убивать. Есть рудники, лесоразработки, прокладка дорог и осушение болот. Да мало ли чего... Вот и первые десять тысяч каторжников сейчас начнут выгружать с захваченного лайнера. Список пассажиров с корабля он успел изучить, и сделать свои пометки. Фон Лемберг покряхтел, но потом согласился. Ну не в вакуум же их выкидывать? Они не пираты, вообще то... Так что самых красивых девиц — в публичный дом. А тех, что пострашнее — на работу. Ну и мужчин, естественно. Кроме детей. Только тех и нет вовсе. Даже странно. Впрочем, империя не очень приветствует, когда её граждане заводят ребятишек. Вся мощь пропагандистской машины направлена на то, чтобы внушить индивидууму — наслаждайся, покупай, ни в чём себе не отказывай. Любые удовольствия, любой секс доступны тебе. Но только пока ты холост, или не замужем. Дети ведь связывают тебя по рукам и ногам, за ними нужно ухаживать, заботиться, тратиться не на себя, а на этих орущих, вечно пачкающих подгузники крохотных уродцев. Подумай тысячу раз, прежде чем заиметь потомство — ведь ты уже не сможешь в любой момент броситься к новой подружке или другу, потому что малыша нужно кормить строго по часам, а это уже покушение на свободу личности. Так что дети — это нечто грязное и ненужное. Это стыдно. Это плохо. Это неприлично, в конце концов... Но только не в колонии. Здесь матери — самая уважаемая и привилегированная часть общества. А дети — наиболее важные граждане. Для них — самое лучшее, самое вкусное, самое тёплое. В колонии нет бедных. Потому что дело найдётся каждому. Уже созданы школы, даже некое подобие университета, в котором обучаются наиболее способные из детишек по специальным программам. И — первое военное учебное заведение в колонии. Настоящая Академия, где станут готовить новые кадры для будущего флота. Почти такая же, какую заканчивали и сам Макс, и его компаньон и друг Алекс. За небольшим исключением. Если Макс попал туда и ни разу за время обучения даже не покинул её стен, не считая полевых выходов и учений, то здесь это будет изменено раз и навсегда: летом у детей, которые обучаются в этом заведении, будут каникулы. Три месяца, за которые можно съездить домой, побыть с родителями и близкими. А ещё — две недели зимой. На весёлых праздник Нового Года и Рождество. Так что... Его сын, Майкл, в первом наборе. Куда он попадёт, даже отцу и правителю нового мира неизвестно. Всё зависит от медиков, которые проведут тесты, определят склонности, и направят ребёнка туда, где от него будет наибольшая польза. И там, где его способности проявятся в наибольшей степени... Всё-таки хорошо, что он успеет сам проводить сына в ворота Академии. С ума сойти — не заметил, как ему стукнуло пять лет...

— Выходим на орбиту, командир.

— Принято. Что с нашим хвостом?

— 'Принцесса Монморанси' держится стабильно. Неполадок нет.

— Земля, дайте координаты для груза...

Пока оператор записывал колонку цифр, одновременно забивая их в маршрутный компьютер, связался с Алексом:

— Всё готово к встрече груза?

— Да, босс. Уже ждём. И видим вас.

— Замечательно...

...Факелы плазмы из дюз. Навалившееся ускорение. Ювелирное маневрирование рулевых, чётко исполняющих команды старпомов. Касания к станции орбитального лифта даже не почувствовал, ощутил подсознательно. И всеобщий вздох облегчения — дома...

...Покинул корабль практически последним, когда снизу прибыла дежурная смена из порта. Не оставлять же на вахте тех, кто по нескольку месяцев не видел родных и семьи? А так — корабль типовой для колонистов, экипажи постоянно проходят подготовку на тренажёрах. Пока строится очередной — на него формируется команда. Так что подменить сейчас уставших людей есть кому...

— Командир, а куда арестованную?

...Твою же мать! Всех распределил, а эту забыл! Голова дырявая...

— Отправьте её в публичный дом. Заслужила. По крайней мере — не утаила ничего. Там ей будет лучше, чем на лесоповале.

— Есть, командир!..

...Уселся в удобное кресло, прикрыл глаза. Час спуска, и он внизу. Сразу домой, с живым товаром разберётся Алекс. А завтра знаменательный день — сын уходит в Академию. Пять дней займут медицинские тесты, на основании которых пройдёт распределение. Значит, до того, как они пойдут на первую миссию по заказу таинственного босса, он уже всё узнает. И надо будет отпустить Эй. Девчонка совсем молоденькая. Пусть замуж выходит... И что там с отправленным в дальний поход разведчиком? Алекс промолчал, значит, корабль ещё не вернулся?..

Высокие ворота захлопнулись с лёгким щелчком. Макс молча стоял в толпе родителей, как один из них. Вот и всё. Рядом хлюпнула носиком Эй. Привязалась к парню. Да и ему, отцу, тоже тяжело. Сердце щемит. Хотя почти всё время он промотался в космосе, но ведь родная кровь... Протянул руку, прижал к себе девушку. Та разревелась навзрыд, уткнулась ему в грудь, обняла. Не хочет отпускать. Оно понятно. Ведь девчонка уже знает, что домой он полетит один, а она возвращается в свою семью. К родителям и брату. Вроде как её уже сговорили за кого-то. И ладно. Нельзя ему иметь привязанностей. Ни к ней, ни к кому другому. Третьего раза он не выдержит... Осторожно разжал её руки, погладил ласково по пышным волосам, уложенным в причёску и перехваченным белой лентой:

— Всё, девочка. Желаю тебе счастья.

Развернулся, пошагал к застывшему на стоянке мобилю. Сейчас — домой. Надо отдохнуть немного, потом — узнать как дела с выгружаемыми до сих пор захваченными пассажирами и их распределением, выяснить, что известно о разведчике, и как продвигается подготовка к новому походу... Вечером долго стоял на галерее дома, глядя на сверкающее вдали море. Красиво... Высокие сосны ровно шумят под лёгким ветерком, раскачивая пышными вершинами. Красноватые скалы, оточенные ветрами и снегом, высятся горбами, уходящими за горизонт. И вокруг — на сотню километров ни одной живой души, кроме птиц и рыб в океане. Надо бы завезти сюда кого-нибудь. Пусть учёные просчитают варианты... Налил себе в чашку кофе, когда прозвенел звонок вызова. Что ещё произошло? Недовольно выудил из кармана устройство связи, врученное ему при посадке, включил изображение — там был Алекс.

— Что такое?

Тот хмуро ответил:

— Проблемы.

— Что ещё?

Компаньон раздражённо махнул рукой:

— Да народ наш... Сам знаешь, какой у нас перекос в сторону мужиков.

— Ну...

— В общем — тех девиц, что ты в весёлый дом определил, расхватил в мгновение ока. Некого туда отдавать. Всех холостяки забрали.

— Как?! Они что, с ума сошли? Забыли, кто здесь главный?!

Макс ощутил дикую злость — он спас этих людей, дал им будущее, а они его предали? Взбунтовались?! Но Алекс, поняв, что чувствует друг, поспешил его успокоить:

— Это ты забыл, командир. Закон приза, что мы приняли ещё два года назад.

— Твою ж мать...

Злость испарилась, словно её и не было... Тогда они решили написать законы колонии. Ведь мало-помалу, та начинала превращаться в настоящее государство. Придумали герб, официальный штандарт, даже деньги напечатали. У него там внизу целый шкаф забит ими... Ну и этот закон. Как раз из-за перекоса. Что каждый из граждан колонии может выбрать себе жену из пленных, захваченных в рейдах, при условии, что у той нет никаких родственников среди колонистов... Вот ребята и воспользовались... Ну да... Ещё пожалеют. Не знают, с кем связались. Хотя... Неожиданно сам для себя улыбнулся — это ещё вопрос, кто кого! Люди, выросшие в беспощадных условиях планет-банкротов, или избалованные девицы, не державшие ничего в руках и губах тяжелее мужского полового органа...

— Ладно. Их дело. Всех расхватали?

— Всех. Даже из тех, что ты на каторгу отправлял, и то выбрали некоторых.

— Их проблемы. Пусть потом не плачут. Скажи людям, что я согласен. Нечего им дёргаться. Завтра приеду.

— Угу. Давай...

...Макс едва успел выйти из своего мобиля, припарковав его на крыше учреждения фон Лемберга, как взвыла сирена. Тревога? Топот множества ног внутри, казалось, подтверждал его опасения, но торопливо спустившись вниз, на верхний этаж здания, увидел довольные, улыбающиеся лица:

— Что случилось?

Спросил он первого попавшегося клерка. Тот торопливо ответил:

— Корабль вернулся!

И убежал по своим делам. Корабль? Но все они здесь... Стоп! Разведчик?! Уже сам побежал, что есть мочи, в кабинет Алекса. Тот был на месте, и что-то бубнил в микрофон передатчика. Завидев друга, махнул рукой, мол, погоди секунду, и продолжил разговор. Макс терпеливо ждал, когда тот закончит — мешать сейчас было ни к чему. Ещё пара фраз, касание сенсора, отключающего передатчик, и фон Лемберг облегчённо улыбнулся:

— Наши вернулись. И удачно.

— Я рад. А то уже две недели, как должны были возвратиться из похода, а ни самих, ни вестей.

— Вести добрые.

Мужчина похлопал по столу.

— Инфофайл пришёл. Сейчас посмотрим вместе. Но ребята говорят, что нашли много интересного и привезли кое-какие образцы. Я дал команду выгружаться на спутнике. Благо все наши умники там.

— Тоже верно. Когда сядут?

— Как разгрузятся — сразу сюда. Думаю, к вечеру.

— Отлично.

Макс налил себе кофе из машинки, уселся на диван:

— Рассказывай.

— Что?

— Всё. Или сначала файл посмотрим?

— Нет. Давай я вначале доклад сделаю, а потом уже сядем. Потому что чует моё сердце — это надолго.