| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Вот и пришло твое время! Я достал завернутый в фольгу дневник Тома Реддла. Теперь я имел возможность его уничтожить.
Неторопливо, настраиваясь, я спустился в тренировочный зал. Кричер уже был здесь.
— Смотри внимательно, — я положил дневник на пол в середине помещения и принялся его разворачивать. Кричер стоял чуть позади и сбоку, и поначалу не выглядел заинтересованным.
Как только я размотал фольгу, пришло понимание, что крестраж почувствовал изменение обстановки. Он словно "проснулся", пришел в себя и одновременно выпустил что-то, похожее на тончайшее сканирующее поле.
— Ты чувствуешь его магию? — я обернулся к домовику.
— Да.
— Она тебе ничего не напоминает, Кричер?
Домовик сделал несколько шагов, приблизился к дневнику и даже немного наклонился вперед. Рук он не распускал, но явно как-то исследовал предмет.
— Кричеру напоминает. Кричер раньше видел подобное! — он повернулся ко мне, и в его голосе появилась настороженность и обеспокоенность. — Что юный господин собирается делать с этой вещью?
— Сейчас увидишь. Только отойди к стене.
Домовой выполнил мою просьбу, а я глубоко вздохнул, достал палочку и произнес:
— Солар Файр!
Невероятное в своём накале, яростное белое пламя появилось из моей палочки и пало на дневник. От силы и мощи потока меня даже чуть отклонило назад! Я напрягся, не позволяя стихии вырваться на свободу и формируя канал необходимого обьема.
В тот же миг мне показалось, что где-то на грани слуха, в районе ультразвука я услышал чей-то хриплый вой, который резко оборвался. Солнечное Пламя сожгло темный артефакт за считанные секунды — тем более оно являлось протагонистом темной магии и действовало против нее наиболее эффективно.
Усилием воли я перекрыл поток раскаленной плазмы. Последнее дуновение и мягкий пепел разлетается по сторонам. Наверняка, со стороны, если бы тут присутствовали зрители, все это выглядит очень легко и просто. А я ощущал все иначе и даже за такой короткий промежуток времени значительно истощил свои силы.
Кричер выглядел потрясенным.
— Ты запомнил, что я сделал? — домовик кивнул. — Не хочешь мне рассказать про своего хозяина Регулуса?
Домовик переводил взгляд с меня на остывающий пепел. Туда и обратно, туда и обратно. Наконец он не выдержал и его прорвало:
— Кричеру есть, что сказать, господин.
И он поведал мне ту историю — о том, как вначале Регулус Блэк, сказав, что это огромная честь, отдал его Воландеморту. О том, как темный лорд прятал свой крестраж в пещере с инферналами, и о том, как домовик там чуть не погиб. И конечно, там была и концовка — Регулус одумался и выкрал крестраж. Это был испоганенный Томом Реддлом медальон Салазара Слизерина. Регулус сам не смог уничтожить опасную вещь. Он умер и завещал домовому продолжить его дело и исполнить свой долг.
— Я так и не выполнил приказа наследника Блэков! — в отчаянии завывал Критчер. — Все было впустую и мой хозяин погиб впустую!
— Я могу тебе помочь, — мягко сказал я, присаживаясь на пол и делая так, что наши глаза практически оказались на одном уровне. Кричер с надеждой посмотрел на меня. — Я уничтожу его, как только что уничтожил этот дневник.
— Правда? — теперь в его голосе слышалась надежда.
— Правда. Но мне нужна эта вещь, — медленно сказал я.
Он минуту раздумывал, смотря то на меня, то на горку пепла, оставшуюся от первого, еще школьного крестража Тома Реддла, а потом кивнул и пропал. Через секунду он появился вновь и на этот раз держал в руках тяжелый золотой медальон, выполненный в виде восьмиугольной пластины с буквой "S" на крышке. Он мог открываться, и я рассмотрел маленькие, практически незаметные петельки.
Медальон ощущался как древняя, тяжелая и очень сильная вещь. Даже удивительно, что ее законная хозяйка Меропа Мракс, мать Тома Реддла, испытывая нужду, продала его всего за десять галлеонов. Да этому артефакту цены нет! Я не знаю всех его магических свойств, но даже как простой исторический экспонат, принадлежащий когда-то одному из Основателей, он стоит в разы больше.
Омут Памяти, если кто-то решится его продать, можно купить примерно за две-три тысячи галлеонов. Не думаю, что медальон будет стоить дешевле.
— Пойдем со мной! — я не стал брать в руки пакостную вещь, которая буквально фонила черной магией.
Мы поднялись на один этаж, и я отвел Кричера к тому тайнику, где ранее лежал дневник.
— Здесь мы спрячем эту вещь, — я кивнул, и он положил медальон в коробку, которую я немедленно обмотал фольгой. — Тебе придется еще потерпеть, но я ее уничтожу. Обещаю!
— Кричер потерпит!
— Ты не будешь против, если я уничтожу черную магию, но сохраню сам медальон? Ты же ведь чувствуешь, что это две разные вещи?
— Кричер чувствует... Но Кричер не знает, выполнится ли тогда указание хозяина Регулуса.
— Потом, когда все закончится, я покажу тебе медальон. Если ты не будешь удовлетворен, то ради твоего господина мы уничтожим и его. Это тебе подходит?
— Подходит, очень подходит! — домовик низко поклонился.
Мы расстались с домовиком, и я вернулся в свою комнату, где около часа отдыхал и просто валялся на кровати.
По сути, нет ничего сложного, взять и скопом уничтожить с помощью Солнечного Пламени все имеющиеся у меня крестражи Воландеморта.
Меня сдерживало то, что Волди запорол не просто дорогие вещи, но настоящие музейные экспонаты, принадлежащие Основателям Хогвартса. Такими раритетами так просто не разбрасываются. Тем более, я всерьез рассчитывал на Семена Шуйского и на его таланты.
С одним предметом я был просто обязан попробовать и услышать мнение эксперта. Если он скажет, что черную магию извлечь невозможно, то я уничтожу все эти дорогие старинные вещи.
С другой стороны, к этому времени я уже прочитал множество книг и начал понимать некоторые магические законы. И коль скоро кто-то объединил два предмета в одном, то найдется и тот, кто совершит обратный процесс. Тут все упиралось во время, талант и целесообразность.
Поэтому мне следовало сделать следующий шаг — пригласить в Лондон Шуйского, передать ему один из крестражей и ждать его вердикта. Для начала надо уточнить у Сириуса, когда он сможет отпроситься из Школы на несколько часов, чтобы вместе со мной встретить русского артефактора, а потом написать письмо в Санкт-Петербург.
Через час я аппарировал в Хогсмид, поднялся по склону и на пару минут остановился, осматривая окрестности Школы.
Вечер входил в свои права. Каша из мелкого дождя вперемешку со снегом, что падала сверху целый день, прекратилась. Небо очистилось от лохматых, низко висевших туч, и в его глубине показались первые звезды. Пока еще они загорались лишь на востоке, над чернильно-фиолетовой полоской Запретного Леса.
Воздух был свежим и холодным. Похоже, что ночью падут заморозки. Для начала марта в окрестностях замка это вполне обыденное событие.
Я глубоко и размеренно дышал чистым воздухом. В Хогсмиде залаяла собака — в окружающей тишине ее лай, казалось, раздается на весь мир.
Большая часть окошек замка уютно и очень по-домашнему светилась. В гриффиндорской башне, на подоконнике за стеклом сидели два человека — похоже парочка: их обнявшийся силуэт выглядел невероятно романтично.
Откуда-то доносился запах сдобы и ванили. Ужин должен наступить совсем скоро, а значит, домовики старались во всю и сегодня нас ждет вкусная свежая выпечка.
Комментарий к Глава IX
арбузные цукаты, леваши и яблочную пастилу* — старинные русские сладости, ныне почти полностью позабытые.
Арбузные цукаты — кусочки арбузной корки, отваренные в сиропе и охлажденные. Леваши — толченые ягоды (калина, рябина, малина) высушенные в печи в виде лепёшек. Яблочная пастила — русское лакомство, известное с четырнадцатого века, в прошлом очень дорогое и труднодоступное. Готовилась из яблочного пюре, меда и яичного белка. Экспортировалась в Европу. Есть гипотеза, что именно на основе этого лакомства французские кондитеры придумали зефир.
========== Глава X ==========
В один из выходных дней я аппарировал друзей в Лондон. Вышло это у меня в два захода — сначала "прыгнул" с Малфоем и Корнером, а потом с Лонгботтоном и Макконли.
Перемещать двух человек оказалось намного сложнее, чем одного, и я даже испытал полузабытое при трансгрессии чувство усталости. Но зато и повод для гордости появился — теперь я могу и двух "таскать"!
В особняке Блэков мы задержались на три часа. Сначала просмотрели мой "эпический" бой с Уизли. Ребята воодушевились и надавали кучу советов и ехидных комментариев.
Мне нравилось пользоваться Омутом Памяти. Нравилось погружаться в серо-молочный кисель, так похожий на дождевые облака, ощущать на лице дуновение ветерка и едва ощутимую влагу. Доставляло удовольствие смотреть на воспоминания, замечать то, что ранее ускользнуло от взгляда, рассматривать события под иным ракурсом. При таком просмотре ты словно погружаешься в небольшой театр и наслаждаешься какой-то интересной сценой. И что самое главное, все актеры играют очень качественно и правдиво.
Говоря откровенно, во многих старых семьях маги собирают и коллекционируют не только свои, но и чужие воспоминания о дальних и красивых странах, судьбоносных событиях или о чем-то интересном и забавном.
Такую коллекцию личных воспоминаний и я уже начал собирать, планируя добавлять туда как романтические эпизоды, так и важные, такие как уничтожение крестража и боя Локхарта с Уильямсоном. Все это могло пригодиться, и кто знает, что в будущем будет представлять цену?
Мы немного потренировались в магии, перекусили, а потом я аппарировал всех в Хогсмид и мы возвратились в Школу.
— Сегодня я хочу познакомить тебя с мамой, — сказала Луна и доверчиво заглянула в мои глаза. Мы снова спали и находились в астрале. — Ты не против, Гарри?
— Буду только за, — скрывая удивление, я кашлянул и глубоко вздохнул. А ведь Луна ещё летом говорила о своей маме. А я, чудила, не придал этому значения и даже позабыл выяснить данный вопрос.
— Тогда пошли, — она взяла меня за руку и мы переместились. Чем-то это было похоже на трансгрессию, но совсем иное по ощущениям.
Мы очутились около красивых, невысоких гор, можно сказать, холмов, покрытых соснами. Чуть в стороне со скал падал водопад, и солнечные лучи переливались всеми цветами радуги в водной дымке.
Около одного из высоких деревьев уютно пристроился небольшой аккуратный домик, с несколькими окнами и маленьким крылечком, выкрашенным в зеленый цвет. От полянки, на которой мы стояли, к дому вела узенькая, поросшая травой тропинка. Такие вещи меня уже не удивляли так сильно — здесь многие предметы можно реализовывать с помощью мысли, лишь бы хватило энергии и силы воли.
Между деревьев висел гамак. В нем, подложив одну руку под голову, лежала женщина и читала книгу.
Мы сделали несколько шагов, женщина почувствовала нас и плавно, практически мгновенно, так, что я даже не заметил движения, очутилась на ногах и пошла к нам навстречу.
Она была очень похожа на Луну — такие же платиновые волосы до поясницы, изящный силуэт и лучистые глаза. Ростом она чуть выше Луны, да и по фигуре чувствовалось, что это женщина, а не девушка. Еле заметная морщинка пролегала между ее бровей.
На ней был легкий сарафан, а на правую руку надет узкий, под цвет волос, браслет. На безымянном пальце левой руки я заметил кольцо с большим камнем.
Вот и вся одежда, если об украшениях можно так сказать. Мама Лу была босая — тут вообще многие предпочитали находиться именно так. Не зная, кто это, я бы скорее назвал ее старшей сестрой Лавгуд, а не матерью.
— Здравствуй мамочка, — Луна не отпуская меня, второй рукой взяла женщину за ладонь. — Познакомься, это мой суженый. Это Гарри, о котором я говорила.
— Здравствуйте, миссис Пандора, — я немного смутился под внимательным и добрым взглядом.
— Здравствуй! — просто сказала она. На самом деле, мы конечно не говорили, а обменивались мыслями. — Не надо лишних условностей, называй меня просто Пандорой.
— Хорошо, мис... Пандора, — я почувствовал легкое внимание и ненавязчивое любопытство, исходящее от женщины, и оно мне понравились. — Очень приятно с вами познакомиться. Луна переживала без вас. И очень обрадовалась летом, когда сумела вас найти.
— Не просто расти без матери, — Пандора прижала Луну к себе и погладила по голове. В глазах девочки было такое безмерное счастье, что у меня кольнуло сердце.
— Что это за место? — я решил начать беседу с самых простых вопросов.
— Просто место. Сложно сказать, где географически оно находится, — Пандора улыбнулась. Все вместе мы пошли вдоль деревьев. — Я странствовала и нашла его. Мне здесь понравилось, — изящным движением руки она обвела весь горизонт, — и я материализовала этот домик и принялась ждать Луну.
— Так вы здесь живете? — и перехватив ее ироничный взгляд и добавил: — Извините, не хотел вас обидеть, но выглядите вы потрясающе... А вот ваш статус ставит меня в тупик.
— Здесь не за что извиняться, — она улыбнулась. — Ты хорошо держишься. Луна рассказывала о твоих успехах и о том, что ты начал понимать истинную картину мира.
— Ну, какие там успехи...
— Какие есть, все твои, — она замолчала и резко переменила тему: — Что есть смерть, Гарри?
— Мой учитель Флитвик говорит, что это просто переход. Раньше я воспринимал это как абстрактную информацию, но с тех пор, как начал путешествовать по снам с Луной, я многому нашел подтверждение.
— Да, переход, — Пандора провела ладонью по венчикам высокой травы. — В некоторых языках смысл смерти показан буквально в самом слове. Это смена мерности. Понимаешь?
— В общих чертах. Так что же с вами случилось?
— Мамочка проводила интересный, но сложный эксперимент. Вот только он пошел немного не так, и ее забросило очень далеко.
— Да, ты все правильно сказала, дочка, — Пандора повернулась ко мне. — Если ты спрашивал про физическое тело, то оно у меня то же самое, и вполне себе живое, хотя это и не так важно, как ты думаешь. Эксперимент я проводила в Лондоне, все пошло немного не так, меня затянуло в портал и закинуло очень далеко. Сейчас тело находится в другом мире и в другом времени. И у меня пока нет возможности вернуться домой, к мужу и дочери в том, физическом теле.
— Только через сны? — догадался я.
— Да. Мы с дочерью Видящие и я долго ждала, когда Луна наконец-то сможет сюда пробиться и мы встретимся.
— Очень рад за вас. Хорошо, что вы вновь появились в жизни Луны.
— А я на самом деле никуда и не уходила. Просто до некоторого времени дочь не могла меня увидеть. Но теперь все хорошо. Она проводила сюда Ксенофилиуса, и в настоящее время мы можем общаться довольно часто.
— А чем вы занимаетесь в том, другом мире, куда вас закинуло?
— Мамочка помогает другим, — с гордостью ответила Луна.
— Да, можно сказать, что и там я маг, как и вы здесь. Там огромные, невероятно красивые леса и я с ними связана. В общем, занимаюсь природной магией, гармонизирую пространство и продолжаю проводить различные эксперименты. Женщин, подобных мне, в том мире называют Танцующими Берегинями.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
