Его и тянули на себе иной раз, а не хотелось вновь. Бродяга также был уже при деле и во всеоружии.
— Ноги в руки — и поплыли... — напомнил варвар.
Девице было уже всё равно, куда её вели спутники, лишь бы поскорее выбраться из той передряги, которую сама устроила в силу своего неуёмного и необузданного характера, а и без интеллекта не обошлось в данном конкретном случае. Это дело случая — везение или невезение. Вроде бы тёмная полоса жизни наступила, но с небольшими светлыми вкраплениями. Живы — и то хорошо. А если выжили в очередной схватке за жизнь — и даже если ума — нормально, пусть со стороны это покажется ненормальным. Такова уж судьба любого скитальца-бродяги по таёжной глуши.
А дебри не расступались, напротив сгущались и теперь уже ветки деревьев, в основном елей, касались воды. Беглецам приходилось пробираться сквозь них. Они больно кололись. Девице казалось: ей достаётся больше чем спутникам, а они просто не подавали вида, привыкнув к таким мелочам. Плюс на варваре доспехи, а у дикаря комбинезон. У неё же ни то, ни другое — одежда пригодная для прогулки в лесопарке или привале на пикник.
Угодила с головой в воду.
— Пришли... — заявил бродяга, наткнувшись на тело девицы на поверхности ручья.
— Правда? — не поверила своему счастью та, выныривая.
— Ага, ща...
Намёк был очевиден и без дополнительной подсказки. Фраза из уст бродяги прозвучала удручающе, а ведь иная — первая — ободряюще. Дикарь умел порадовать спутницу — и так, что лучше бы молчал.
Это и уяснила сама для себя: а ведь у самой рот не затыкался. Пришлось дойти своим умом до всего — и этого тоже.
Захныкала. Бродяга не сразу уловил или не подал вида: раскусил её реакцию. Помог встать на ноги.
— Вы собираетесь идти или...
— Или... — обрубил он варвара с его неодобрительным высказыванием.
— Чё опять случилось, а не слава богу? — осерчал он в голосе.
— Да всё, что ни возьми, а чего не коснись... — отметил бродяга. — Без привала не обойтись!
— Ну, вы это... — замялся варвар, — ...располагайтесь, а я чуток пошустрю по округе...
— Не задерживаю...
* * *
— Он бросил нас? Избавился от нас из-за меня? — повинно вопросила девица у спутника.
— Глупости не говори, а и ерунды не городи! Куда он денется — сам! Небось, уяснил прелести наличия оппонента! А с нами не соскучишься!
— Со мной? Я ж говорю: ушёл из-за меня... — не унималась девица.
— Да кто тебе сказал, когда и повода не давали — с ним оба?
— Я зануда — да?
— Нет, что ты...
— Будет врать...
— И не собирался...
— Тогда правду гони — выкладывай всё, как есть на духу...
— Ну, смотри, сама захотела услышать её, я тя не тянул за язык...
Девица аж прищурилась, вжимая голову в плечи.
— Да шучу я...
— Шутник на мою голову!
— А ты — на мою и вовсе...
— Кто — доканчивай раз начал! Договаривай!
— Да нечего тут и говорить: одно слово — женщина!
— Болтушка?
— Не без этого, конечно, ну так и хорошо! А то представить страшно, как бы мы общались меж собой с варваром — один на один! Он помолчит и не промычит ни звука, не говоря ни слова — и не дождёшься. Я в ответ аналогично. Трагично!
Девица немного успокоилось. Слова бродяги согрели её — душу. Продолжала дрожать, стараясь не выказывать больше недовольства жизненными обстоятельствами, к которым оказалась изначально не приспособлена — бродяжнической жизни по тайге. Всё-таки и впрямь дикий край — нехоженый. Опасность подстерегает на каждом шагу — если не вляпаешься в мину-ловушку, то обязательно в дерьмо тех, кто кого-то уже переварил, превратив в собственные отходы жизнедеятельности, которые добивали черви или назойливо-надоедливые паразиты — окружили нынче бродягу с девицей.
Отмахиваться от них бесполезно. Гнус — и лез во все дыры и щели. Девица была уже не прочь вновь окунуться в холодный ручей с головой, да бродяга удержал её от очередного опрометчивого действия. Развёл костёрок. В небо заструился сизый дымок. Им тотчас распугало гнус, но рой не улетел, вился в непосредственной близости от них.
— Совсем опухли... — явился варвар к месту стоянки спутников. — А в край охренели!
— Сам — и озверел... — перебила его девица на словах — иначе не могла. — Садись к нам и погрейся!
От варвар и так исходил жар — он оказался взмылен.
— За тобой никак гнались или сам к нам торопился? Что-то случилось? Точно стряслось? — пытался выведать подоплёку бродяга.
От него не утаишь ничего — сам дикарь почище варвара.
— Я такое видел... — запыхался варвар, задыхаясь от быстрой ходьбы, если не вовсе бега. Хотя в его доспехах и при массивном оружии много не набегаешься — отсюда и испарины по всему лицу, проступившие крупными каплями и стекающими ручейками.
Вытерся рукавом.
— Для начала отдышись, а затем не торопись — соберись с мыслями, — дала дельный совет девица.
— Ну ты... не очень... — не унимался варвар. Всё-таки торопился. Жизненные обстоятельства заставили.
— Поняли, — заверил бродяга. — Выкладывай всё, как есть — коротко и начистоту! Угу?
— Ага... — кивнул варвар, возможно проверяя: на мести ли голова? Не провалилась ли, а то может оказаться: и сердце оборвалось, проследовав в штаны.
Не намочил их. Но был близок к тому.
— С тобой всё ясно — это надо видеть? — снова опередил бродяга варвара с очередным его высказыванием.
Последовал кивок одобрения.
Костёр пришлось затушить, а девица надеялась отогреться. Не судьба... злодейка...
Они двинули по следам варвара — девица, а за ней бродяга. Пока оба не уткнулись друг в друга.
Варвар замер, припадая массивным телом в доспехах к земле. Бродяга с девицей последовали его примеру, отмечая про себя то, куда уставился их проводник.
— Ох ты... — едва слышно выкрикнула девица, сумев зажать поспешно себе рот руками.
Могла и не напрягаться. Хотя какое там — увидела такое, что и все, а варвар во второй раз подряд.
Внизу толпились дикари — пожиратели — не иначе. И все как один у огня, где готовили нечто, что пока не было доступно сторонним наблюдателям и запечатано точно черепаха в панцирь.
— И кого они там уделали, аки Бог медлительную рептилию? — заинтересовался бродяга, и также не удержался от выражения вслух собственных чувств.
Наблюдательную позицию пришлось сменить, и чуток сократить расстояние до цели наблюдения. Не опасаясь нападок извне, пожиратели не удосужились выставить дальние дозоры — лишь пару птиц привязанных к верхушкам одиноко стоящих деревьев вблизи их временного стойбища.
Неплохо придумали, но и поступили неразумно. Птиц бы следовало иметь побольше и подальше от временной стоянки. Явно остановились всем кланом, а не племенем перекусить.
Наконец-то бродяга сумел разглядеть то, кого пытались выпотрошить пожиратели, и из чего. Им попался "контрик". Хотя не всё столь очевидно было с ним. Скафандр не боевого предназначения, и оружия его не могли лишить. Значит урод-наёмник или...
Последний вариант больше всего подходил к тому, что пытались добыть пожиратели из скафандра. Ни дубинами, ни камнями им так и не удалось достучаться сквозь опущенное обзорное стекло шлема до того, кто скрывался от них внутри "жестянки".
"Консерва" по меркам пожирателей оказалась им не по зубам, и они решили употребить её в готовом виде — бросили в костёр, ожидая: тот, кто прячется от них в защитном скафандре, сам вылезет наружи и... его участь и без того незавидна — порвут на части.
Выбор невелик. Скафандр какого-то бедняги обладал минимальной огнеупорной защитой — и только. От огня спасал в том случае, если попадал невзначай на короткий промежуток времени под выбросы языков пламени, но вот от длительного воздействия высоких температур — отнюдь и ничуть.
Скафандр больше всего заинтересовал бродягу. Если сам не сдвинется с места в нём расплавиться вся электроника, которой могла бы в полной мере воспользоваться девица или он при желании.
Надежды на спасение "контрика" не было никакой. Да и на кой он сдался им — всё очевидно и без того, что происходит в диком крае — аркада "Контры" — адская игра.
— Не лезь туда — к ним... — угадала девица намерения бродяги.
— А я бы рискнул... — покосился он в надежде на варвара. Бродягу интересовала его реакция, что он ему на это скажет.
— Безумство... — выдал варвар, и оказалось — одобрительно.
— Да вы что... — вспылила по обыкновению девица. — Совсем того?
— На то один из нас дикарь, — усмехнулся озорно бродяга. — А иной вовсе варвар!
— Не надо, мальчишки! Я вас очень прошу! Будьте же людьми...
— Вот ими и хотим остаться...
— Ну, мужики...
Ими они и оказались, кинувшись вдвоём на многочисленную толпу пожирателей, половина из которых была при оружии — и пусть примитивном, но лиха беда начала...
— 12 -
"Жесть — первый раз вижу консервы из цинка!"
(из заметок "туриста" по техно-миру)
Кровь закипала в жилах меха, теперь он сам понимал, каково это быть поджаренным заживо. А в своё время баловался подобными панцирными "деликатесами", коим сейчас представлялся пожирателям.
— Чтоб вас... — орал он во всю глотку, а наружу из скафандра не прорывалось ни звука.
Жар допекал его, и система защиты не выручила. Нет, она, конечно, отреагировала — электроника — на стремительное повышение температурного баланса, просигналив: уровень достиг критической отметки и очень опасен для жизни биологического организма. Тому требовалось срочно покинуть зону воспламенения.
Задействовав пенную жидкость, система жизнеобеспечения стремилась уменьшить температуру, воздействующую извне на скафандр. Толку — всё без толку. Лишь дополнительные проблемы для обладателя. Мало того, что меха едва не поджарило, так ещё и затопило. Он почувствовал себя как консерва в микроволновке — того и гляди: взорвётся изнутри.
— Погодите... — не унимался он, — доберусь я до вас, дикари-и-и...
Какое там — пенная жидкость забурлила под воздействием высоких температур, а скафандр раскалился докрасна.
Делать нечего, оставалось открыть защитное забрало — поднять обзорное стекло шлема — и...
Неожиданно дикари отвлеклись. Он вдруг стал неинтересен им. Непохоже, чтобы они отказались от затеи полакомиться им, но то, что чего-то произошло — определённо — и заставило их повернуться к "консерве" задом.
— Ещё и издеваются, засранцы! Вот я вас...
Они скрывали ему обзор, а не только пляшущие языки пламени костра. Пытаясь пошевелить конечностями, мех качнулся, поднимая облако ярких искр.
А тут ещё как назло заверещала прежде пищавшая назойливо система жизнеобеспечения скафандра: "Внимание! Произошёл несанкционированный сбой! Нарушена целостность защитной конструкции! Огнеупорный слой разрушен! Если внутри скафандра имеется наличие какой-либо биологически активной формы жизни — немедленно покиньте его!"
— Здорово! А весело! Уф-ф-ф... — фыркнул натужно мех. — Поджарили-таки засранцы! Заживо сварили-и-и...
Ему уже было всё равно, что происходило снаружи — приготовился к мучительной смерти, а заслужил — расплата очевидна — он платил за содеянные в этой жизни грехи. На то и...
Дикари запрыгали, сорвавшись в едином порыве на грозные предупреждающие выкрики, подобно боевым кличам. Нечто началось и такое, на что не очень-то и рассчитывал мех-бот.
А тут такое началось. Он отчётливо уловил грохочущий выстрел. Неужели за ним явились уроды. Хотя нет, обычно не использовали против дикарей столь грозное орудие — таким обычно орудовали робо-боты.
Но лязга механических деталей адского механизма он не уловил. Вероятно, лишился слуха или пропустил — что-то упустил в этой жизни. И немудрено — она покидала его бренное тело. Он получил первые ожоги. На этом всё и закончилось для него. Механик отключился. Дикари добились своего — добили его. Он вырубился, а вместе с ним отрубилась система жизнеобеспечения.
— Конец... — последнее, что пришло в голову...
Мех не видел, как к дикарям на его защиту бегут двое — один угрожающе размахивает двусторонним топорищем, а иной держится чуть в стороне с какой-то короткой трубой в руках и...
Она исторгла ярчайшую вспышку, повлекшую грохот и падение сразу нескольких пожирателей, словно они ударились обо что-то незримое. Всё было обозримо — сквозь их тела прошёл как нож сквозь масло подкалиберный заряд, застряв в последнем из них. И тут же новая вспышка и крики пожирателей.
Бродяге удалось сбить наступательный порыв пожирателей, они замешкались остановившись в растерянности. Вот тут в их толпу и влетел варвар с топором. Первому попавшемуся пожирателю досталось от него его орудием плашмя. Не любил он особо убивать себе подобных... тварей, а без нужды — никогда. Практически "благословил" — пожиратель оказался помечен им, а затем ещё один и не один. Некто сам подвернулся и так не раз под острые лезвия двустороннего топора — обрезался. Брызнула кровь, наземь полетела конечность.
Пожиратели дрогнули, разбегаясь в стороны без оглядки, испытав ни с чем не сравнимый шок и ещё больший несколько из них, когда столкнулись с девицей. Вот уж кто удивил, так удивил — она... и с голыми руками взяла в плен порядка десятка пожирателей. Прикрикнула на них, заставив вести себя тише воды и ниже травы.
Те пали ниц, а что им оставалось. Пожирателям казалось: их покарали боги, отправив своих грозных посланников. Похоже, что их добыча потребовалась им самим — её дикарям изначально следовало преподнести в дар тем, кто послал сюда разъярённую троицу. А что-то такое припоминали некоторые из них — каких-то там некогда священных писаний и книг.
Стало быть, не всё ещё потеряно с заблудшей ветвью человечества — пожирателями. Но вот вернуть человеческий облик сразу, и тем более наставить на путь истинный — не получиться, даже если долго при этом мучиться. А оно того не стоило, да и времени у беглецов не было. Того и гляди: припрутся адские механизмы — сначала какое-нибудь ломьё дотащиться по воздуху, а затем притащатся и посуху.
Предпосылки уже были. Над сектором-13 в каждом отдельно взятом квадрате кружили "аспиды". Один такой зашёл на цель, выбрасывая над густонаселённой местностью кассетный контейнер, из которого при распаде посыпались иные поменьше и в неимоверном количестве, накрывая большую площадь таёжных дебрей.
— Воздух... — крикнул бродяга.
Варвар не внял ему, опустив топор на "консерву" — зацепил краем, извлекая из огня. А затем не удержался и разбил при ударе рукоятью защитное стекло на шлеме. С осколками на лицо его обладателя угодил холодный воздух — и не только. Сверкнула вспышка молнии, предвещая грозу. Хлынул дождь, не как из ведра — и как возможно хотелось бы тем, кто спасал неизвестно кого — а всего лишь затянул дробно, но спорно, образуя завесу подобно дымке тумана, скрывая всякую видимость сканерам адских механизмов из числа мин-ловушек.
— Хватаем и ходу — ноги... — заорал во всю глотку бродяга.
Девица первой откликнулась на его призыв.
— Куда пленных девать?
— Чего? Кого? Сбреднила? Каких ещё пленников? Нахрена они нам — и сдались? — растерялся на мгновение бродяга, выискивая варвара в толпе дикарей. Наконец натолкнулся взглядом на его фактурную фигуру. Он точно айсберг возвышался над океанским простором и был виден издали. А рядом с ним груда того, что, похоже, осталось от деликатеса пожирателей. — Как он?
