При каждом ударе мощных лап что-нибудь обязательно отламывалось или трещало. Естественно, все обиды Константина достанутся мне, кто считался нарушителем спокойствия. Вздохнув, я приготовился к очередной долгой отповеди. Иногда казалось, что Константину не тридцать пять, а как минимум семьдесят.
Под одной из дрейфующих над полом 'линз-медуз' копошился человек. С радостным визгом собаки припустили быстрее и нырнули под укрытие. Послышался крик, полный досады, а потом:
— Шиба! Разве мы не учили, что когда я работаю, бегать нельзя?
— Приветствую гениального ученого,— пошутил, я, подходя ближе.
Раздался глухой звук, когда тот, кто был под линзой, резко выпрямился и с размаху ударился головой о ее свод.
Потирая ушибленное место, оттуда выбрался тощий парень. Лицо его наполовину закрывали огромные увеличивающие очки, а макушку венчала плотная белая шапочка, какие здесь носили все. Тонкие пряди коротких черных волос свисали из-под нее в беспорядке. Но губы растянулись в широкой улыбке, когда он увидел гостя.
— Братик Гай! Как ты здесь оказался?! Я не слышал о тебе три года!
Я отвесил положенный поясной поклон, на который Константин, как обычно не ответил, зато потом мы, отбросив церемонии, тепло обнялись. Я не стал напоминать, что мы уже говорили на подлете. Константин всегда был таким — мог помнить о чем-то еще минуту назад, а когда увлекался очередной задумкой, тут же забывал обо всем.
— А ты совсем не изменился, только волос чуть поубавилось,— я кивнул на жидкие прядки.
— Мне тут не перед кем красоваться, это ты у нас писанный кавалер, наверняка уже жениться успел?
Заметив, как я помрачнел, даже Константин понял, что сказал лишнего.
— Ох, извини, забыл, что у тебя с этим сложно. Сестрица Марго навещала меня даже чаще чем ты, она всегда интересовалась моими экспериментами. Хочешь мое мнение? Из всех вас она была самой талантливой. Если бы не ударилась в религию, то далеко бы пошла.— Похоже брата опять понесло, он не замечал, что каждым словом вгоняет мне иголки под ногти.
— Садись,— Константин указал мне на линзу— медузу, над которой корпел.
— Что это? — я бы рад сменить тему.
— Новый прогулочный катер, способен выбираться даже на орбиту, при этом обзор триста шестьдесят градусов, принимает форму тела, вмещает до пяти человек, ну разве не чудо? — Константин любовно погладил податливую желеобразную стенку, которая отпрянула от ладони точно 'медуза' и правда была живой. Я поежился.
— Садись сзади, поговорим, а заодно испытаем.
— Ты уверен, что ЭТО поднимется в воздух?
— Неужели не веришь в мои силы? — Константин был обидчивым, словно ребенок. Из-за стекол очков на меня смотрели невинные голубые глаза.
Сопровождаемый воодушевленным лаем Шибы и Варны, пытающихся цапнуть медузу за волнующийся край, я осторожно залез внутрь. Ничего похожего на сидение там не нашлось. Константин запрыгнул следом,
— Просто откинься,— посоветовал он,
Откинуться на то, что выглядело полностью прозрачным, довольно неуютно, но я спорить не стал. На удивление часть линзы подо мной уплотнилась и подстроилась под форму тела. Я понял, что полулежу в подобие кресла. Константин уселся напротив, скрестив ноги. Проход мгновенно затянулся за нами, лай собак стал приглушеннее.
— Вверх!— приказал ученый, улыбаясь до ушей. Я поспешно схватился за что-то, выскользнувшее из рук. Но упасть от резкого подъема не получилось, так как часть медузы тотчас выставила страховочный щит.
Посмотрев вниз, я понял, что мы висим уже на приличной высоте, почти под самым куполом лаборатории.
-А теперь — лети по кругу!— с энтузиазмом велел брат. Где здесь спряталась электронная начинка, я так и не понял, но машина послушно исполнила все указания. Мы поплыли вдоль стены. Вся лаборатория теперь лежала как на ладони.
Константин любовался своим детищем, и даже несколько раз подпрыгнул на месте, словно проверяя на прочность. Но от этого мерное движение ничуть не нарушилось. Наконец, и я рискнул поменять положение и сесть поудобнее.
— Ну и зачем пожаловал? — напрямик спросил брат.
— Хотел увидеться,— просто ответил я.
— Да ладно, Гай, кто поверит, что такого отшельника как я захочет навестить кто-то, у кого мозги не съехали на науке.
— Обижаешь.
-Помнится, ты оставлял у меня что-то на хранение.
— Как ты догадался? — а брат не такой уж и рассеянный.
— Вот об этом я и говорю, просто так на Соль никто не прилетит,— укоризненно заметил Константин.
Я ощутил укол совести.
— Мне всегда нравилось вести философские беседы, но вот эти необычные вещи...— я похлопал по стенке 'медузы', которая отозвалась довольным урчанием,— наверно я для них слишком консервативен.
— Ты? Консервативен? — брат звонко рассмеялся, похлопав себя по коленке.— Дай возможность, и ты уже бы устроил в империи демократию, пффф,— фыркнул он.
— Ну ты уж скажешь. Я остаюсь царевичем, кто захочет видеть в правительстве республики кого-то из династии?
— А вот оно! — Константин ткнул в меня стеклянной палочкой с шариком на конце, с которого спорхнула крохотная молния и вцепилась мне в нос. -Значит все же думал об этом? Эх, Гай, когда захочешь провернуть эту авантюру, не забудь позвать. У меня найдется немало полезных штук, которые можно будет пустить в дело.
— Обязательно позову. Ну так что насчет той той вещи, которую я оставил? — спросил я.
Мы как раз завершали обзорную экскурсию по лаборатории.
Брат вздохнул:
— Вниз, быстро!
От неожиданности я пригнулся, и лишь миг спустя сообразил, что это команда для 'медузы'. Дыхание перехватило, когда мы устремились к полу. В последнюю секунду Варна успела выскочить из-под опускающегося аппарата. Все время, пока мы фланировали по кругу, собаки следовали за нами по низу, тоскливо повизгивая.
Но оказавшись на полу, брат тут же позабыл о нашем разговоре и, хлопнув себя по лбу, кинулся к заискрившейся в дальнем углу лаборатории водной воронке. Словно живая она танцевала на конусе. В моем представлении вода и электричество плохо сочетались друг с другом, но кажется, брат так не считал, потому как с размаху ударил по стенке конуса. Одна из искр тут же вцепилась ему в ладонь.
— Тихо! — прикрикнул на нее Константин. Воронка сразу уменьшилась в размерах, гул стал наполовину глуше, и сыпать искрами она перестала.
— Эээ, не хочешь объяснить, что это такое?
— 'Мнемо-зверь',— с гордостью пояснил гений,— ты не знал, что вода способна запоминать в десятки тысяч раз больше информации, чем наш мозг?
— Нет, обычно воду я использую по назначению,— честно признаться я был заинтригован.
— А ведь она живая и впитывает все наши мысли и эмоции. Я дрессирую этого зверька,— Константин ласково погладил конус, — уже два месяца. Мы выучили все языки и теперь добрались до диалектов Каганата.
— Неужели?! — не удержался я.— Оно еще и говорит?
— Если перевести волны в текст,— признался Константин.— Пока это все на стадии тестирования, но я работаю над этим.
— Понятно— судя по всему брату просто мерещатся голоса, но я не стал обижать его.— Так что насчет моей просьбы?— напомнил я.
— Просьбы? — брат озадаченно взглянул на меня.
— Где ты спрятал его?
— Я не держу здесь никого, кто любит золото и драгоценности больше, чем атомы и таблицу Менделеева.
— Она вообще у тебя? — с подозрением спросил я.
— Нет конечно,— брат сунул руки в карманы и свистнул собакам,— Варна, ко мне!
— Я серьезно, эта вещь принадлежала Марго,— я уже забеспокоился. Что если Константин уже использовал ее в одном из экспериментов?
— Знаю-знаю, не шуми, 'зверь' боится громких звуков, я же предупреждал! — шикнул он.
— Прости,— я посторонился, когда с громким шлепком Варна приземлилась точно между нами. Перевернувшись, легла на спину, перебирая лапами, и начала извиваться, прося погладить ее.
— Вот, забирай,— равнодушно кивнул Константин.
— Что? — не понял я? — Твоего пса?
— На ошейнике у Варны,— пояснил брат с таким видом, будто объяснял непроходимому глупцу.
Приглядевшись, среди густой шерсти, я заметил легкий отблеск. А когда узнал вещицу, то не смог удержаться от вскрика.
— Ты отдал серьгу Марго в качестве украшения своей собаке?!
'Зверь' заволновался и опасно наклонился в сторону, словно стараясь наброситься на нарушителя.
— Сними,— терпеливо попросил я.
— Сам сними, Варна так старалась, хранила подарок для тебя, придется погладить ее.
'Погладить собаку?!'
Однако, выхода не было. Получив пару раз лапой но носу и шее, я погладил круглый живот псины, и за это был удостоен чести взять брелок с ошейника. На самом деле — я поднял его к свету — это была серьга. Три каплевидных самоцвета: фиолетового, алого и янтарного цветов. Сердце заколотилось. Да, без сомнения, я видел кулон из этого же комплекта на шее вора, преступника, среди убийц, если... если только он причастен к гибели Марго, я найду его и вытащу на свет из глубин ада!
Внезапно раздался оглушительный взрыв, меня с братом обдало с ног до головы целым маленьким морем. Испуганно заскулила Варна и унеслась в дальний угол.
— Что ты творишь?! — накинулся на меня Константин.— Ты убил его! Ох! Теперь придется учить все заново.
— Извини...— сказал я, глядя на жалкую лужицу оставшуюся от конуса. Неужели мои эмоции оказались настолько сильными? А ведь и правда, на Броде я едва не бросился в разлом, чтобы добраться до кулона. А теперь готов убить этого негодяя. 'Марго, даже после смерти ты сводишь меня с ума'. -Извини,— еще раз повторил я,— кажется, я не в себе.
— А,— отмахнулся Константин,— ничего, все равно он был слишком скучный. Когда попытался научить зверя этикету, он начал капризничать. Языки это еще не все,— лицо брата приняло мечтательное выражение,— в идеале я хочу создать компаньона для дипломатических работников в период ожидания рейсов в космопортах.
Я потерял дар речи. Брат был в своем репертуаре.
— Не возражаешь, если возьму? — я сжал серьгу в ладони.
— Ты уже забрал ее, с чего мне возражать? — подойдя к коммутатору, Константин объявил по громкой связи,— внимание всем, сейчас обеденный перерыв. Можете перекусить по быстрому, после чего у нас эксперимент в пятой жемчужине.
— У вас здесь и обеды бывают?
Брат посмотрел на меня как на сумасшедшего, я тут же пожалел о своих словах.
— Идем,— Константин поманил меня к одной из боковых линз, служивших выходами из этого необычного помещения. -Похоже, ты принимаешь меня за монашку из Ордена. Сбалансированное питание, между прочим, способствует лучшей работе мозга.
Я уже подумал, что есть мы будем в таком же экзотическом месте, но все оказалось куда тривиальнее,— всего лишь выступающая за границы модуля открытая терраса, с которой правда открывался потрясающий вид на мерцающий гелиевый океан. Морские коньки тут же окружили нас, но Константин просто запаковал их в желеобразный сгусток, собранный из куска стенки, и выкинул надоедливых созданий за пределы 'жемчужины'
Необычный вид многих деликатесов не вызывал аппетита, но я рискнул съесть нечто напоминающее сетчатую капусту и омара, только ярко-желтого цвета. Терраса могла украсить любую фешенебельную квартиру где-нибудь на Океане. Здесь была система ионизации воздуха, в динамиках играла приятная инструментальная музыка, а капельный экран занимал всю стену. Константин решил для разнообразия изобразить радушного хозяина и включил трансляцию. Каналы переключались простым миганием век.
— Что слышно о мятеже на Сиберии? — спросил я, так, как звук он пригасил.
— Мятеже? А что там происходит?
— Ты ничего не знаешь?
— У нас здесь глухое местечко. Вроде Сиберия — торговая планета?
— Добывающая,— поправил я.
— Так что там?
— Недавно я потерпел там сокрушительное поражение,— я с улыбкой призвал собственные неудачи,— а потом меня отправили в ссылку на новое место службы — тюремную планету Брод.
— О, и как служба?
— Уже закончена.
— Что так? Не понравились условия?
— Нет, тюрьмы больше нет.
— Видимо твой дипломатический и либеральный настрой помог всем заключенным выйти досрочно,— усмехнулся Константин.
— Если бы, это история довольно длинная, но вкратце — планеты больше не существует.
— Крайне интересно,— брат зевнул.— Хотя нет, мои эксперименты по синтезу анти-темной материи куда забавнее.
Я вкратце пересказал ему историю своего недолгого пребывания в качестве наместника на Броде. Опустил лишь все, связанное с кулоном Марго. То была моя личная кровоточащая рана, которую я не мог доверить постороннему, да и незачем втягивать Константина в такие дела.
— Я и не ждал, что ты оценишь...— я бросил случайный взгляд на экран и тут меня словно молния пронзила.— Стой! Назад, назад переключи!
— Что такое? Гай, тебе нехорошо? Может хочешь провести сеанс в релаксирующей раковине?
— Нет, сюжет! Там показывали про Кармину.
Константин пожал плечами, видимо приняв меня за идиота, но отмотал назад положенное число каналов. Я до боли всматривался в знакомые силуэты улиц и зданий. Крупным планом показывали сначала дворец, потом главную картинную галерею — она располагалась в одном из крыльев дворца, словно морская звезда распластавшегося на берегу озера.
-Завтра в столице,— вещала дикторша,— пройдет важное событие для всех поклонников искусства. Впервые за последние два года в Королевской галерее будет устроена благотворительная выставка-продажа картин знаменитых мастеров. Одним из главных лотов считается собрание произведений кисти Гая Финиста Византийского.
— Это? Ты из-за этого так всполошился? — спросил Константин, остановив запись.
— Нет, я сам попросил Дамиана продать часть, если будет возможность. Давай дальше.
-...кроме того,— продолжала восторженная дикторша,— буквально в последний день заявку на участие выдвинул коллекционер, пожелавший остаться неизвестным. Но он согласился дать нам пару комментариев, — дикторша подмигнула зрителям.— Надеюсь, это приоткроет тайну, какие уникальные экспонаты мы увидим завтра?— с этими словами она поднесла микрофон мужчине со светлыми волосами, стоявшими шапкой над головой. Густые усы топорщились в разные стороны, придавая ему малость комичный вид. Лорнет довершал образ законченного богатея. Однако, мир потемнел перед моими глазами, когда случайно отогнувшийся ворот блузы открыл мне край знакомого украшения.
— Приблизить можно? — попросил я плохо слушавшимся языком.
— Ты и сам можешь. Это не кодированный канал. — Когда ответа не последовало, Константин вздохнул, видя мое состояние.— Хорошо, ты— гость,— брат послушно выполнил то, что я хотел.
— Это он...— прошептал я, вглядываясь в почти неузнаваемые наглые черты.
— Твой знакомый?
— Нет...— я помотал головой. Огромных усилий стоило не выдать того, что я находился на гране помешательства, и еще больших — оторваться от лица парня. Теперь, когда я знал, на что смотреть, мне стала видна довольно профессиональная маскировка. Тот самый вор, Марк Рысь!
