Оркана и правда нашелся в своей каюте: лежал на кровати (одетый в стандартный полевой комбинезон-хамелеошку, даже ботинки не снял), смотрел в потолок, на внешние раздражители реагировал слабо. Доктор подошел к нему, помахал ладонью перед лицом, измерил температуру, пульс и давление, мысленно сопоставил с альбийскими показателями нормы... Пожалуй, температура могла бы быть и пониже — неужели попавшая на корабль зайцем инфекция? — но всё остальное было в норме.
— Я в порядке, — донесся до текткета тихий голос, и лишь потом он понял, что говорил капитан. — Мне только нужна вода.
Просьба была вполне правомерной, и доктор Раикиар на минуту вышел наполнить пластиковый стакан из расположенного в коридоре распределителя. Когда он вернулся обратно, капитан уже сидел на кровати.
— И прикройте, пожалуйста, жалюзи, — попросил альбиец.
— У вас что-то с глазами? — уточнил врач, выполняя просьбу. — Что-нибудь болит?
— Нет, — Оркана как-то замедленно покачал головой. — Не хочу спровоцировать новый... м-м-м... приступ неадекватности. Физически я здоров.
— Хорошо, что вы в состоянии оценить своё состояние, — доктор Раикиар был искренне рад это услышать. — Если хотите, могу выписать вам успокоительное.
— Не стоит, — Оркана прикрыл глаза. — Думаю, мне просто нужно отдохнуть. Оставьте мне ещё воды.
— Конечно, — текткет вернулся с новым стаканом.
— Благодарю, — произнес Оркана. — А теперь возвращайтесь к Варав и попытайтесь привести её в чувство. Больше не нужно обезболивающих, поняли? Она не может почувствовать своё тело...
Доктор принял эту "врачебную рекомендацию" за начало нового приступа и собирался сказать что-то успокаивающее, но Оркана поднял руку в предупреждающем жесте.
— Идите, доктор, у вас мало времени. А, и да, я знаю, что приказ выполнили.
— Какой приказ? — переспросил удивлённый текткет уже выходя из комнаты. Сумасшествие там или нет, но Варав и правда не стоило оставлять одну надолго.
— Насчет Марко.
Раикиар ошеломленно застыл.
— Поговорим об этом после, — сказал он наконец и вышел.
— Если захотите, — донеслось ему вслед из-за двери.
Глава десятая — Б
Первое, что бросилось Турмалину в глаза — это затравленный взгляд врага. Он прихрамывая отступал вглубь комнаты, озираясь по сторонам и нашептывая заклинание.
Кинжал Чароита просвистел в паре сантиметров от виска некроманта, несколько срезанных волосков упали на пол. Противник сбился в своей волшбе, громко выругался и сделал ещё шаг назад. Теперь его спина почти касалась противоположной стены комнаты.
Турмалин недоумевал: на его глазах Чароит только что промазал по практически неподвижной цели. Или не промазал? Возможно, он не хотел убивать врага, а просто мешал ему колдовать. Вон и Бриан — главный ненавистник некромантии — не спешил бросаться вперёд с мечом наголо. И Кэйлин замерла в нерешительности.
Незнакомый волшебник совершенно не выглядел злодеем, способным поднять армию живых мертвецов. Это был юноша лет тридцати пяти-сорока по кристаллийским меркам. Сколько же это будет на людской счёт? Двадцать, что ли? Турмалин никак не ожидал, что их хитрый и безжалостный, как ему казалось накануне, враг, окажется его ровесником. Сутулым, неповоротливым, невзрачным и каким-то жалким. Быть может, это вовсе не его подопечные нападали на них прошлой ночью? Кажется, этим же вопросом задавались и остальные.
— Не подходите, прошу вас! — Парень наконец-то коснулся спиной стены, взгляд его отчаянно заметался. — Я не хочу делать ничего плохого. Никогда не хотел. Не трогайте меня!
— Да кто ты, назовись в конце концов! — Бриан даже клинок опустил.
— Я Нишен, младший сын старосты этой деревни.
— О, боги, так ты не некромант? — Волшебница хлопнула в ладоши.
Противник опустил взгляд и пробормотал еле слышно:
— Я ничего такого не хотел, клянусь...
— Это были твои проделки? Или нет? Признавайся! — Рука Бриана покрепче перехватила рукоять меча.
Парень кивнул, не поднимая глаз.
— Я не... просто... так вышло... они сами виноваты! — Он сжал кулаки.
Кэйлин схватилась за голову.
— Так-так, давайте по порядку. Значит, это ты поднимал мертвяков?
Нишен снова кивнул.
— А управлял ими тоже ты?
— Кто ж ещё? — горе-некромант пожал плечами. — Кто поднимает, тот и управляет.
— Но зачем? Ты... ты... Столько народу из-за тебя погибло! — из глаз волшебницы брызнули слёзы.
Нишен ссутулился ещё больше, втянул голову в плечи.
— Я не думал, что так получится. Это всё из-за дедушки любимого... Меня батя из дома выгнал. А дедушка помер, и я...
— Попытался вернуть родственника к жизни, — закончил за него Чароит.
И парень снова затряс головой:
— Ага. Но вышло как-то не так. Он совсем не как живой был. И жрать хотел постоянно...
Значит, всё началось лишь с одного трупа. Турмалин недоумевал, откуда же появились все остальные мертвяки, разорившие ещё недавно благополучную деревню.
Бриан опередил его с вопросом:
— А остальные откуда взялись?
Нишен вздохнул.
— Понимаете... я очень боялся возвращаться. Ну, после того, как батя мне в морду врезал и велел, чтобы духу моего тут не было. Думал, приду, а он меня опять изобьёт. Поэтому я не один пришел, а с другом.
— Тоже некромантом? — Кэйлин широко распахнула глаза.
Её ужас можно было понять. Никому не хотелось иметь дело сразу с двумя колдунами-властителями немёртвых.
— Нет. Ареф был просто друг, хороший. Я думал их с дедушкой познакомить, да вот не судьба, — Нишен всхлипнул. — Дед не хотел, чтобы меня прогоняли. А я даже на поминки не успел. А потом... Я его вместе с собой в шалашике поселил, у озера. Ареф туда пришёл, когда меня не было... Моя вина, не уследил.
— Вот как, — в глазах Чароита появилось понимание, — то есть, выходит, дед-мертвяк заел этого твоего Арефа, а ты, вместо того, чтобы отказаться от дурацкой затеи, поднял второй труп?
— Так и было, — согласился Нишен.
— А потом они пережрали всю деревню, а ты поднимал новых и новых? — ужаснулся рыцарь.
— Не совсем. Сначала об этом батя узнал. У них телёнок пропал, он пошёл искать, да и увидел мельком дедушку. Ну и понял, что моя работа. За это ведь и выгонял когда-то, — Нишен помассировал подбородок. — А потом он отыскал меня... Уж и кричал, и грозился, говорил, что я ему не сын, а выродок проклятущий. Что меня и мои создания надо сжечь на одном костре, чтоб неповадно было. А потом дубину схватил, и как погнался. Остальных звал на помощь ещё. Дескать, ловите, селяне, гада богомерзкого. Я упал, ногу подвернул, вона как!
Нишен закатал штанину, продемонстрировал всем посиневший раздутый сустав и обиженно умолк.
— Так откуда же мертвяки? — не выдержала Кэйлин.
Турмалин приоткрыл створку окна пошире и прислушался. Парень нахмурился и пояснил:
— Испужался я. Очень. На вас бы кто так... с дрекольём. Только защититься хотел. Кто ж знал, что мертвяков так много вылезет. А всех скопом в подчинении держать трудно, обязательно кто-нибудь своевольничать начнёт.
Турмалин представил себе эту картину, и ужаснулся. Неужели перепуганный колдун и впрямь не осознавал, что творит?
— Но ты же мог развоплотить их! Пока не стало слишком поздно. Мог же! — выкрикнула Кэйлин.
— Угу, — покорно согласился Нишен. — Просто растерялся... Ну, забыл.
— А ночью, когда нас твои мертвяки чуть не зажевали, ты тоже забыл, как ими управляют? — Чароит нехорошо ухмыльнулся.
В его фиолетовых глазах явно читался гнев, и Турмалин подумал, что теперь глупый колдун вряд ли может рассчитывать на то, что следующий кинжал пролетит мимо цели.
Нишен сглотнул.
— Н-н-нет. Я просто думал, что вы все испугаетесь и уберётесь отсюда. Надеюсь, вы не очень пострадали? Я же вона, лошадку вашу спас. Чтобы её, значица, мертвяки не сжевали. Отвязать хотел, но кто-то во двор высунулся, так пришлось повод обрезать.
— Какой же ты негодяй! — возмущенно выдохнул Бриан и направил острие клинка на трясущегося некроманта. — Сам сдашься, или?..
— А что будет, если сдамся? — Нишен в надежде вскинул голову.
— Отправишься с нами в Город Десяти Башен, где тебя ждёт суд и суровое воздаяние за все преступления.
— Ну уж нет! Всё равно и так, и так помирать!
И прежде, чем все успели опомниться, Нишен сложил руки, пробормотал какое-то заклинание и упал навзничь, закатив глаза.
Волшебница ахнула, уронив руки. Бриан так и застыл с мечом на изготовку, Чароит презрительно хмыкнул, но вид при этом и у него был весьма обескураженный. А Турмалин не знал, что и думать. Неужели, у туповатого парня вдруг проснулась доселе тщательно скрываемая гордость и он решил, что только смертью может искупить свой позор? Или это какая-то хитрость?
Похоже, Чароит тоже не поверил в самоубийство противника. Он подошел к Нишену, пощупал жилку на шее, приподнял набухшие веки, а потом принял из рук волшебницы маленькое зеркальце и поднёс ко рту покойного.
— Не дышит, — хмуро возвестил он, — и сердце не бьётся. Похоже, и впрямь сдох. Или слишком уж хорошо притворяется...
Кэйлин покачала головой.
— Что-то не похоже ни на притворство, ни на иллюзию.
Она с опаской приблизилась к трупу и потрогала его носком сапога. Нишен остался неподвижен, как и прежде.
— Как же так! — Бриан был вне себя от огорчения, — Уже ведь почти взяли негодяя... Эх!
Он махнул рукой и отвернулся. Кэйлин почесала в затылке. Её взгляд пробежался по шкафам, ларям и остановился на заплечной сумке мага, валяющейся под ногами. Похоже, волшебнице очень хотелось проверить её содержимое, заодно и в карманы заглянуть. Но при всех было как-то неудобно. Подумав немного, Кэйлин всё же решила озвучить свои опасения:
— Надо книгу у него забрать. И прочие травки-пузырьки. А то вдруг ка-а-ак очнётся, ка-а-ак вмажет заклинанием в спину.
— Кольца и цепочки всякие тоже посмотри, — присоветовал Чароит. — Кто знает, что он на себе таскал.
— Э-э-э, постойте! Но это же мародёрство получается, — возмутился рыцарь. — Вы хотите присвоить имущество покойного!
— Не присвоить, а изъять на хранение. Это лишь мера предосторожности, — пояснил Чароит. — Мы не уверены, что наш дорогой труп окончательно расстался с бренной жизнью. Бриан пожал плечами и не стал препятствовать обыску, но выражение недовольства не покидало его лица.
— Так что, теперь не будет других немёртвых, если их хозяин того?... — уточнил Турмалин, всё-таки влезая в окно, но осёкся.
Вдруг подумают, что для светлого эльфа он слишком сведущ в вопросах магии. Заносчивые светлые относились к волшбе, как к чему-то очень неприличному и самоуверенно считали, что они прекрасны сами по себе, без всяких колдовских штучек.
— Если Нишен и в самом деле мёртв, создания его чёрной магии нам больше не страшны, — подтвердил рыцарь.
— А вдруг он сам встанет? Ну, как живой трупак? — Кэйлин поёжилась. — Давайте его похороним что ли? Для пущей уверенности. Сложим костёрчик погребальный...
Турмалин пристально уставился на Нишена, но ни один мускул не дрогнул на мёртвом лице. Не может же быть у деревенского дурачка такой выдержки?
Тем временем, волшебница раскрыла небольшую книгу в переплёте из некрашеной свиной кожи и принялась листать.
— Ещё ученик, это очевидно, — она хмыкнула, — и нерадивый, к тому же. Вон даже заклинание правильно с первого раза не переписал.
Бриан вскинулся, и Кэйлин поспешила пояснить:
— Я говорю о начальных умениях, доступных любому волшебнику, независимо от его специальности. Нечего на меня так коситься. Лучше сюда посмотрите, все!
Турмалин заглянул через её плечо и попытался прочесть строку, трижды подчёркнутую ногтем волшебницы. Ничего не понял, разумеется. Магические книги пишутся особыми письменами, недоступными обычным смертным.
— Что там? — спросил он.
— Ах, — Кэйлин хлопнула себя по лбу, — всё время забываю, что другие не умеют читать наши закорючки. Тот, на кого наложено это заклинание, становится похожим на мертвеца, но при этом остаётся живым и в скором времени может очнуться. Вы понимаете, да?
Бриан взревел и бросился к некроманту. Но возле тела уже сидел Чароит и невозмутимо спутывал руки притворщика крепкой верёвкой.
— Так что? — прошипел он, склоняясь над мнимым покойником. — Будем жечь?
Турмалин ахнул. Рыцарь тоже сперва дернулся, но потом его губы расплылись в нехорошей улыбке.
— Конечно, — кивнул он, — пойду-ка, дровишек нарублю.
— Там поленница за домом, я видела, — услужливо подсказала Кэйлин.
И тут Нишен не выдержал, подскочил и заорал так, будто языки пламени уже коснулись его кожи:
— А-а-а! Да что ж деется-то! Вы же не серьёзно, да? — и, не найдя ни одного подтверждения своей догадки, перешёл на визг. — Помогите! Делайте со мной, что хотите, заберите всё, только не убивайте!
Его отчаянный взгляд вперился в закутанного в плащ Турмалина.
— Господин! Скажите же им! Богами заклинаю, спасите! Вечным должником буду!
Турмалин даже растерялся от такого напора. До сих пор он думал, что его спутники шутят, чтобы припугнуть бедолагу-некроманта. Не собираются же они в самом деле жарить человека живьём? Но утверждать это с уверенностью Турмалин не осмелился бы.
— Преступника следует отвезти в город, чтобы предать суду, — заявил он, надеясь, что слова прозвучали достаточно решительно и грозно, — пусть там разбираются...
— Да ла-а-адно, — плотоядно протянула Кэйлин. — Мы скажем мэру, что некромант покончил с собой, и привезём доказательства. Кому он нужен, чтоб его судить? На костёр негодяя!
Нишен закатил глаза и с тихим охом обмяк. Чароит похлопал его по щекам и удивлённо заметил:
— Хм, кажется, на этот раз и правда в обмороке. Хилый нам какой-то некромант попался...
На плечо Кэйлин легла суровая длань рыцаря.
— Я думаю, нам следует прислушаться к словам господина Утренняя Луна, Прячущаяся За Облаками, Несущими Белые Лепестки и сдать преступника властям. Возможно, у него были сообщники, а дознание поможет выявить правду.
Чароит важно кивнул, соглашаясь.
— Так что, костра не будет? — обиделась Кэйлин.
Ответом ей был вопль радости некроманта. Он очнулся от очередной оплеухи и уже был согласен и на суд, и на дознание.
Преступник захлёбывался благодарностями в адрес "наимудрейшего господина", но Турмалин даже не смотрел в его сторону. Он никак не мог прийти в себя от осознания, что Бриан только что произнёс его полное имя. Как вообще эта ахинея могла уложиться у рыцаря в голове? И ведь с первого раза без ошибок! Не иначе, всю дорогу зубрил...
— В таком случае, мы заберём арестованного с собой в храм Ниарро. И будем надеяться, что остальные не пожелают устроить самосуд. А вы с добрыми вестями отправитесь на лодке в город, — Чароит обернулся к Нишену. — В твоих интересах вести себя тихо. Я доступно выражаюсь? Незадачливый некромант закивал и промямлил ещё несколько хвалебных од "достойному подземному жителю".
Чароит поморщился.
— Вести себя тихо, это значит — заткнуться. Понял?
