Ксения посмотрела на дорогу, автобуса видно не было, и сбежать не получалось. Покосилась на Горского, который разглядывал её как нечто диковинное, а потом полезла в машину. Денис галантно подал ей руку, а Ксения удивила его тем, что от помощи не отказалась. Устроилась на заднем сидении и отвернулась к окну.
Денис сел в машину, захлопнул дверь и тут же повернулся назад. Получил от Говорова локтем и обиженно охнул. Потёр грудь и всё-таки решился осведомиться:
— Друзья мои, а что, собственно, происходит?
Ответом ему послужило тяжёлое молчание, а Ксения ещё и губу закусила.
— Вон твой "Ультрафиолет", — сообщил Илья минут через десять, притормозив у обочины. — До завтра, Денис.
— Как вежливо, — покачал тот головой. Но прежде чем выйти, снова обернулся на Ксению.
— Вы оба спятили, — заключил он напоследок.
Как только он захлопнул дверь, машина сорвалась с места. Ксения криво усмехнулась.
— И что? — тихо спросила она. — Ты этого хотел? Похвастаться перед другом даже незначительной победой?
— Зря ты расстраиваешься из-за того, что не дура. Дура и есть.
Она вспыхнула.
— Спасибо тебе...
— Что заслужила.
Захотелось расплакаться от обиды и отчаяния. Наверное, она на самом деле дура.
Пока переживала это открытие в себе, не заметила, что Илья не свернул на нужном перекрёстке. Всполошилась только через несколько минут и принялась оглядываться.
— Ты куда меня везёшь?
— В гости.
— Я к тебе не поеду!
Илья усмехнулся и покачал головой.
— Какое у вас всё-таки самомнение, Ксения Михайловна. Разве я говорил, что везу тебя к себе? — Заметил, как она вновь закусила губу, и повинился. — Прости, я просто не удержался. Ко мне...
— Отвези меня домой, пожалуйста.
— Отвезу. Отвезу, Ксюш.
Она откинулась на спинку сидения и закрыла глаза.
— Проходи, — сказал Илья, открывая перед Ксенией дверь своей квартиры. Она переступила порог, сделала пару шагов и остановилась.
— Не боишься, что консьерж доложит твоей невесте?
— Это мой консьерж и плачу ему я, а не она.
— Ты уверен?
— У тебя плохой характер, ты знаешь об этом?
— Должен же быть у меня хотя бы один недостаток?
Илья улыбнулся.
— Проходи.
Ксения прошла в гостиную и принялась оглядываться. Говоров её обогнал, скинул пиджак и прошёл к бару. А сам украдкой за Ксенией наблюдал. Как она оглядывалась, потом подошла к камину и принялась с любопытством его разглядывать.
— Нравится? — не удержался и спросил Илья.
— Он настоящий?
— Настоящий. Хочешь, разожгу?
Она этого предложения вроде испугалась и замотала головой.
— Зачем ты меня сюда привёз, Илья?
— Ты же не хочешь разговаривать на работе.
— А о чём разговаривать?
Он прошёл к дивану.
— Ксюш, ты сейчас себя ведёшь, как героиня дешёвого романа. Она настолько горда и благоразумна, что не хочет обременять его своими чувствами.
Ксения отвернулась и на секунду зажмурилась. Потом натянуто улыбнулась.
— А ты настолько самоуверен, что всерьёз считаешь, что я испытываю к тебе какие-то чувства?
Говоров хохотнул и поднял бокал, разглядывая виски на свет.
— Я бы не стал этого утверждать, если бы передо мной была какая-нибудь другая женщина. Но мне кажется, что ты не из тех, которые занимаются сексом ради секса. Ты же не собираешься меня разочаровать?
Ксения нервно пожала плечами. Говоров еле слышно застонал.
— Скажи, что это не так! Не убивай последнюю надежду!
Она вдруг наклонилась прямо к его лицу и выдохнула:
— Хорошо. Я из тех, что безумно влюбляется в каждого, с кем... — на этом смелость кончилась и договорить она не смогла, а на лице Говорова расползлась довольная улыбка.
— Договаривай.
Ксения задохнулась от возмущения и отошла от него.
Илья развернулся, облокотился на спинку, с удовольствием наблюдая за Ксюшиными метаниями.
— Ты на меня обиделась, да?
— А что ты такого сделал?
— Брось. Ты разозлилась. Из-за Ирки.
Она остановилась перед камином, провела рукой по каминной полке, потом передёрнула плечами.
— Может, и разозлилась. Но не потому, о чём ты подумал.
— Всё интереснее и интереснее. Может, объяснишь?
— Если ты думаешь, что я ревную, то нет.
— Совсем-совсем? — расстроился он.
— А зачем мне это?
Илья посверлил взглядом её затылок, потом встал и подошёл к Ксении. Уцепил её за руку и усадил рядом с собой на диван.
— Давай не будем больше играться, — попросил он. — Давай поговорим.
Она горько усмехнулась.
— Тебе есть, что мне сказать?
— А почему нет?
Илья обнял её, поднёс бокал ко рту, а потом вдруг передумал и предложил Ксении. Она покачала головой, но он поднёс бокал к её губам и Ксюша, наморщив носик, сделала крохотный глоток. Говоров не удержался и поцеловал её в щёку. Она дёрнулась.
— Прекрати.
— Что? — Допил одним глотком и поставил пустой бокал на столик. Обнял Ксению двумя руками. А потом вдруг принялся вынимать шпильки из её причёски. Волосы рассыпались по её плечам, и Илья уткнулся в них носом. — Мне кажется или они до сих пор пахнут сеном?
— Тебе кажется. — Она попыталась его отпихнуть.
— Ксюш...
— Что тебе нужно? Поезжай в клуб или куда вы там обычно ездите? Тебя там ждут!
— Из собственного дома гонишь? — усмехнулся Илья. — Лучше расскажи мне, почему ты меня не ревнуешь.
— А почему я должна это делать? — Ксения выдохлась, пытаясь скинуть с себя его руки, которые неожиданно стали жутко тяжёлыми, просто неподъёмными. — Ты мне кто? Почему я должна тебя ревновать? Это своё ревнуют, а ты...
— А я не твой?
— Нет, ты Светин.
— Звучит, как приговор.
— Зачем я тебе?
— Не знаю. Просто тошно как-то... а с тобой легче.
Ксения ткнулась носом в его грудь.
— А мне что делать? — прошептала она.
Он промолчал. Отвернулся и приуныл.
Ксения осторожно погладила его по плечу, закрыла глаза и сжала руку в кулак. Она всё прекрасно понимала. И то, что он боится, и то, что она ему нужна сейчас... только сейчас, а не потом. Что через считанные дни она станет помехой и ненужным напоминанием... И сейчас у неё есть шанс встать и уйти. Закрыть за собой дверь и облегчить себе жизнь. А он останется за этой дверью, а ей, несмотря на вину, будет легче. Так будет правильнее...
Встань и уйди.
Его рука на её плече сдвинулась вниз, обняла покрепче, а у Ксении затряслись губы. Принялась кусать их, но куда там...
Кажется, выявление уровня собственной дурости вопрос сегодня чрезвычайно актуальный.
Приподнялась, обняла Илью за шею и поцеловала, взъерошила тёмные волосы.
— К восьми мне надо быть дома, — прошептала она ему на ухо.
Илья медленно втянул в себя воздух, всё ещё опасаясь смотреть ей в глаза. Несмело улыбнулся и покачал головой.
— У тебя ненормированный рабочий день. Хочешь, я напомню об этом Михаилу Сергеевичу?
Ксения потёрлась щекой о его щёку.
— Я очень боюсь... — прошептала она. — Сильно-сильно.
Илья пересадил её к себе на колени, обнял и прижал к себе, совсем как маленькую, как Ваньку к себе прижимал, так и её сейчас.
— А если бы ты знала, как боюсь я....
На следующий день
Ксения вышла из ванной комнаты, но в дверях остановилась и снова посмотрела на зеркальный потолок. Слегка нахмурилась. Всё-таки такие штучки заметно смущают. А главное, совершенно не ясно для чего они нужны. Вот что в ванной можно рассматривать? Лежишь в ванне и таращишься на своё отражение... порой не весьма приглядное.
Странные всё-таки у людей фантазии.
Говоров вошёл в спальню, увидел Ксению, отметил чуть нахмуренные бровки и усмехнулся.
— Ксюш, далось тебе это зеркало.
Она качнула головой и дверь закрыла.
— Просто странно как-то. Зачем тебе зеркало на потолке?
Илья красноречиво хмыкнул и почесал затылок.
— Ну, как... интересно... А вообще, я когда квартиру купил, оно уже там было!
Ксения недоверчиво посмотрела на него. Говоров фыркнул, признавая своё поражение, подошёл к ней и обнял. Погладил по плечам, потом поцеловал в лоб.
— Есть хочешь? Обед привезли.
Она кивнула и пошла за ним на кухню, путаясь в халате Говорова. Он был просто огромным, сваливался с Ксюшиных плеч, а пояс болтался где-то на бёдрах. Ксения пояс подтягивала наверх, затягивала потуже, но халат всё равно распахивался на груди и съезжал с плеч. В него можно было завернуться дважды... но тогда, наверное, стало бы жарко.
Глупые мысли, а всё от странности момента.
Стол на кухне был накрыт, еда из ресторана красиво разложена по тарелкам, чайник на плите весело похрюкивал, а из большого окна открывался великолепный вид. Илья с видом хорошего ученика замер у стола, а потом отодвинул Ксении стул. Она рассмеялась.
— Прошу, сударыня.
— И к чему вся эта торжественность? — спросила она, присаживаясь за стол.
— Я же обещал тебе обед в ресторане, а вышло что?
— Хорошо. Тогда на мой халат не смотри.
— Я и не смотрю. А во-вторых, он тебе очень идёт. Мой халат...
Ксения улыбнулась, оглядела накрытый стол, остановила взгляд на бутылке вина и покачала головой.
— Илюш, я пить не буду.
— Чуть-чуть, капельку. Для торжественности момента. — Говоров просительно посмотрел на неё, и умело вытащил пробку из бутылки.
— Нам ещё сегодня работать. А алкоголь на меня действует плохо.
Илья приподнял одну бровь и усмехнулся.
— Это как? Ты становишься буйная?
Ксения облокотилась на стол и улыбнулась ему.
— Нет. Алкоголь действует на меня расслабляюще.
— О! Это действительно интересно!
Она рассмеялась.
— Хватит!
Илья налил в её бокал вина, совсем немного.
— Давай выпьем, — предложил он, поднимая свой бокал.
— За что?
— За Ваньку. Давай за Ваньку выпьем.
Ксения странно посмотрела на него, пожала плечиком и подняла бокал.
— Давай за Ваньку.
Говоров хохотнул.
— Ты себе на уме, да?
— Что ты имеешь в виду?
— Всё. У тебя на всё есть своё мнение, которым ты не очень любишь делиться.
— У тебя потрясающий вид из окна!
Он рассмеялся и кивнул.
— Вот об этом я и говорил. Хитрая, как лиса.
— Это я-то? Кажется, совсем недавно ты считал меня простушкой.
— Я умею признавать свои ошибки.
Илья вытянул под столом босые ноги, и Ксения засмеялась, когда он прикоснулся к её ногам.
Вино оказалось вкусным, она допила всё, что Илья ей налил, но когда он предложил ей ещё, отказалась. Принялась за салат, а взгляд перевела за окно, задумалась.
— Что такое? — тут же заинтересовался Говоров.
— Ничего, — Ксения улыбнулась. — Мне на самом деле нравится вид из окна. Так хорошо... Крыши домов, парк, свежий ветерок... и стол у открытого окна...
— А я?
— И ты.
Ксения вилкой разворошила горку салата, посмотрела на Говорова и указала вилкой на маслины, которые оказались в стороне.
— Илюш...
Он переложил маслины к себе в тарелку.
— Привереда... а ещё Ваньку ругает!
Ксения рассмеялась.
— Я не ругаю, я его воспитываю. А ты его балуешь!
— Ничего подобного. — Говоров пару минут молча жевал, раздумывая о чём-то, потом сказал: — Алла Витальевна хороший воспитатель, да?
Ксения кивнула.
— Хороший. Я раньше Ваню в другой садик водила, а год назад сюда перевела.
— Почему?
— Потому что Алла Витальевна — хороший воспитатель. Мне её знакомая посоветовала. Да и садик этот лучше. У них всяких мероприятий больше, детские праздники проводят, психологов и педагогов приглашают. Сейчас вот придёт человек, который начнёт детей учить по специальной программе, к школе готовить.
Говоров кивнул и подлил себе вина.
— Да, я знаю.
Ксения жевать прекратила и посмотрела на него с недоумением.
— Откуда?
Илья приоткрыл рот, пытаясь сообразить, что сказать, потом пожал плечами и открыто улыбнулся, явно пытаясь Ксению сбить с толка.
— Мне утром Алла Витальевна звонила.
— Зачем?
— Ну...
— Илья!
— Вот как раз про педагога и рассказывала. Это на самом деле интересно, у них такая обширная программа...
— Сколько ты заплатил?
Говоров поболтал в бокале вино, потом сделал глоток и пожал плечами.
— Какая разница?
— А почему она звонит тебе, а не мне? — возмутилась Степнова.
Он фыркнул от смеха и покачал головой.
— Ей виднее. Она ведь хороший воспитатель.
— Ты невыносим. Зачем ты это сделал? Я бы сама разобралась... Я вполне могу заплатить за сына.
— Вот, наверное, поэтому она позвонила мне. Как ты думаешь, на что существуют такие детские сады? На спонсорскую помощь.
— Кошмар, — пожаловалась Ксения.
— Не будь эгоисткой, Ксюша. Надо думать обо всех детях сразу, а не только о своём.
— Илья, замолчи.
Он рассмеялся.
После обеда Ксения сварила кофе и с грустью посмотрела на пирожные в красивой коробочке. Илья её взгляд заметил и весело поинтересовался:
— И что ты на них смотришь?
— А ты вообще когда-нибудь видел, как женщины едят пирожные?
Он ухмыльнулся.
— Бывало... пару раз. Ешь, хватит их взглядом гипнотизировать. Для кого я их заказывал?
Илья же от сладкого отказался, быстро выпил кофе, а потом вытащил на балкон кушетку и устроился там, наблюдая, как Ксения пьёт кофе и ложечкой отламывает от пирожного кусочек за кусочком. Сидела на стуле, по-детски поджав под себя ногу, смотрела в окно и выглядела задумчивой, но вполне довольной. Едва заметно улыбалась, а когда облизывала ложечку, Илье казалось просто невероятным, что ей больше семнадцати. Милая, хрупкая девочка, довольная жизнью и им. А то, что на ней его халат, который соблазнительно съезжает с одного плеча, просто сводило с ума...
— Ты ко мне идёшь или нет?
Ксения посмотрела на него и улыбнулась. Илья улыбнулся в ответ.
— Тебе хорошо?
Улыбка так и не сошла с её губ.
— Хорошо... Мне давно не было так хорошо и спокойно.
— Тогда иди ко мне.
Она встала и вышла на балкон. Илья откинулся на спинку кушетки, а Ксения присела к нему на колени. Немного потеряла равновесие и рассмеялась.
— Тебе не тяжело?
— Тяжёлая ты моя...
Она ткнула его кулачком в грудь, Илья охнул.
— Ничего, вот покормишь меня пирожными, я сделаюсь такая... упитанная.
— Да чтоб ты упитанная была, знаешь сколько тебя кормить надо? Уверен, что ты о еде забываешь частенько.
Ксения аккуратно прилегла, пристроила голову на его плече и сощурилась на солнце. Вытянулась в полный рост и пошевелила пальчиками на ногах. Илья обнял её и довольно вздохнул. Отвёл её волосы от своего лица, поцеловал за ухом.
— Знаешь, чего хочу?
— М-м?
— На море... Взять тебя и Ваньку и махнуть куда-нибудь на недельку. Ты его на море возила?
Ксения покачала головой.
— Во-от. А ему на море понравится, — сказал он. — Столько воды сразу!
Ксения погладила его по руке, которая лежала на её животе. Хотела что-то сказать, но в квартире зазвонил телефон. Она повернула голову, но Говоров даже не пошевелился.
