| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
— Сверху прыгнул, с крыши! — крикнула телохранительница.
— ...Грегорика цела?! — завопил я.
— Д-да, только немного стукнуло люком... — ответила к великому моему облегчению принцесса, но Брунгильда немедленно её перебила:
— Не могу повернуть башню: слишком тяжёлый!
Словно радуясь своей находчивости, устроившее засаду на крыше цеха чудовище покрепче зацепилось членистыми ножками за корпус и башню, одновременно врезав свободной клешней куда-то по корме.
— Я тоже его не вижу! — крикнул Герт. — Погодите, попробую вытащить огнемёт, и жигануть из люка...
— Не вздумай, на нас же потечёт! — прервал его я. — Лучше держитесь!..
Воплощая мгновенно пришедшую мысль, моя нога нажала на газ, а рука задёргала рычагом переключения передач, разгоняя танк. Он шёл тяжело, сказывались дополнительные десять тонн веса, но, всё же ускорялся. Когда стрелка спидометра показала 30 километров в час, я резко нажал на тормоз. Машина клюнула носом, ударив о мостовую перегруженной передней частью корпуса, и проползла несколько ярдов, скрежеща намертво зажатыми гусеницами. Не удержавшись, Алиса с Весной навалились на мои плечи сзади, и кто-то пискнул, приложившись о металл — но не удержался и краб. Резкое торможение заставило массивную тушу сорваться с танка и швырнуло на мостовую. Верхняя крышка его панциря загромыхала по булыжнику, у меня перед глазами возникло брюхо более светлого оттенка и сложное переплетение членистых лап, выходящих из него по бокам. Они отчаянно били по воздуху, пытаясь зацепиться когтями за какую-то опору, чтобы перевернуть хозяина обратно. Не дожидаясь этого, я снова нажал на газ и протаранил членистоногое чудовище. Панцирь отчётливо хрустнул от удара, его проволокло по мостовой и ударило о кирпичную стену цеха. Стена затряслась, сверху посыпались осколки стекла, а я до упора нажал на акселератор. Под протяжный жалобный рык и треск ломающихся ножек танк заскрёб гусеницами и наполз на краба, придавив его всем весом. Панцирь не выдержал и треснул, из трещин обильно потекла какая-то тёмная дурнопахнущая жижа.
— Вот тебе! А то видали — расплющить пытался!.. — мстительно заорал я, не обращая внимания на вонь.
— Впереди по улице ещё!.. Немирович, слезай с него! — потребовала Брунгильда, разворачивая освобождённую башню навстречу новым врагам.
Панцирные крабы снова подтвердили свою репутацию серьёзных и опасных противников даже в схватке с, казалось бы, превосходящим их по всем статьям, боеготовым и находящимся на ходу средним танком.
Атакующая навстречу по широкой улице группа из трёх крабов заставила Брунгильду поторопиться, и второй снаряд не попал в цель; несмотря на то, что я врубил заднюю передачу и на полном газу погнал танк задом, два оставшихся чудовища успели добежать до нас и принялись молотить клешнями по броне. В результате я заметался, на мгновение потерял ориентацию, и танк налетел кормой на каменный столб ограды и заглох. Особенно крупный краб, победно размахивавший зажатым в клешне оторванным куском надгусеничной полки, всё же попал под выстрел в упор, но третий проявил неожиданную сообразительность и, когда я завёл дизель и выкатился на середину улицы, начал бегать кругами вокруг танка. Доведя Брунгильду, которой пришлось трижды провернуть башню на 360 градусов и даром истратить снаряд, до белого каления, он забыл про гусеницы. Неожиданным броском вперёд я протаранил его в бок, поломав членистые ноги, и телохранительница мстительно пристрелила шуструю тварь. Утерев со лба пот и копоть, я покосился на Софию, которая скорчилась на сиденье в левой пулемётной башенке, инстинктивно прикрыв живот от торчащего отовсюду угловатого железа.
— Фу-у-у, — пришибленно пробормотала она. — М-мы как... как котята в железной бочке, по которой лупят палками!..
— Сейчас опять метаться из стороны в сторону буду, обложись скорее спальниками, чтоб не побило, — посоветовал я, и напомнил: — Вот про то же я и говорил... а-а-а, чёрт, новые бегут!..
Следующие два краба выскочили на улицу на слишком большом расстоянии от нас, и поразить их не составило труда, но в этот момент на танк набросился ещё один, совершенно незаметно подобравшийся сзади, из сектора, за которым никто не следил.
Неожиданный удар заставил испуганно взвизгнуть девушек, пристроившихся за моим сидением, но то, как просела корма, и знакомый скрежет и когтей подсказали мне что делать. Танк взревел двигателем и прыгнул назад, а потом резко тормознул и развернулся на месте, кроша гусеницами старый асфальт. Свалившийся краб стал очередной жертвой трёхдюймовки, а в наушниках прозвучал приказ Грегорики:
— Гейрскёгуль, когда не заряжаете, смотрите в заднюю амбразуру на корму!
— Есть!
Бросив взгляд назад через квадратный проем, ведущий в боевой отделение, я увидел сквозь сочащийся из свалившихся в короб стреляных гильз пороховой дым как скандинавка, сбросившая куртку и оставшаяся в промокшей от пота тонкой рубашке, припала к яблоку для пулемёта, смонтированному в нише башни за радиостанцией.
— Может быть, лучше я... — Весна, с которой вращением башни уже давно сорвало наушники, сделала движение назад, но я остановил её:
— Не вздумайте! Брунгильда всё время вертит башню, придавит в момент! И лучше не мешать Гульке, а то трудно доставать снаряды со стенок и из ниши. Лучше бы вы залезли к Софии, чтобы смотреть на левую сторону — там щель. Увидите что — кричите!
Отличница послушно нырнула в левую пулемётную башенку, подключив разъем наушников и припав к триплексу.
Правильность такого подхода подтвердилась почти сразу же, когда из наушников донёсся крик Герта:
— Краб справа, между сараями прячется!
Его пулемёт коротко протарахтел, а стремительно развернувшая башню телохранительница добила устроившего засаду хитроумного членистоногого из пушки.
— Сколько же их здесь?.. — с ужасом пробормотала Алиса, судорожно вцепившись в спинку моего сидения. Улучив момент, я успокаивающе похлопал её по руке.
— Да ладно, не дрейфь. Десяток супостатов прикончили, а сами ещё вполне даже живы. Первый-то помнишь, как нас гонял? И второй заставил поволноваться — а теперь смотри, как их крошим. Против пушки и брони им не совладать.
— Смотря какой, — возразил Герт, услышав наш разговор. — Ради правды скажу: мой Т-26 бы уже давно опрокинули и гусеницы бы сорвали. И не уверен, что одним выстрелом 37-милиметровки бы такого остановил.
— Да пробило бы, наверное. Но вот повреждений от трёхдюймовки намного больше, валит уверенно. По одному бы вообще перещёлкали без проблем. Хорошо, что они не всей оравой сразу кинулись.
— Мне кажется, они сбегаются на шум, — заговорила Весна. — Такое впечатление, что панцирные крабы размещены по площади равномерно, прикрывая границы, и теперь, когда мы прорвались в одном месте и уничтожили стражников здесь, к нам стягиваются чудовища с соседних участков.
— Вот как? Мне что-то сразу в голову не пришло... но тогда нам стоит найти более выгодное место для боя и подождать их. Это лучше, чем рубиться на узкой улице.
— Я вижу впереди эстакаду, — вмешалась принцесса, слушавшая мои слова по ТПУ. — Ярдов семьсот. Давайте продвинемся до неё и посмотрим, что будет.
— Так точно!
Я не стал осторожничать; напротив, погнал танк полным ходом вперёд, по дороге протаранив и отбросив в сторону ещё одного подоспевшего краба. Когда машина оказалась на открытом мосту, протянувшемся над бесконечными железнодорожными путями, предположение Весны полностью оправдалось — мы увидели, как поодаль, из-за промышленных зданий, электровозов и вагонов появляются отдельные чудовища, спеша в нашу сторону. Обзор с эстакады был отличный, внезапно напасть на нас крабы больше не могли, и нам осталось только вести наблюдение во все стороны и слушать размеренные выстрелы башенного орудия.
— Не слишком-то они сообразительны — сразу выскакивают на голое место, — заметил Герт. — Если бы прятались за заборами и стенами, смогли и поближе подойти.
— Я б не стал их недооценивать: тактические приёмы крабов довольно разнообразные: из засады нападают, гусеницы сорвать пытаются, пробуют перевернуть, даже с крыши прыгают, стараясь раздавить. И учатся, похоже. Вон, гляди, за тем составом — это же он скрываться пытается. Смотри-смотри — притаился, выглянул; думает, мы не заметим. Не соображает, что ножки видно под вагоном, но всё равно — хитрец.
— Красноголовые кончились, чем теперь заряжать? — прозвучал в наушниках голос запыхавшейся Гейрскёгуль.
— Теперь давай шрапнельными, я их повыставлял на удар, — ответил я и озабоченно покачав головой. — Ничего себе, все двадцать бронебойных вылетели. Да, тут совсем другой масштаб, чем у маленьких гнёзд в лесных дебрях. Даже непонятно, хватит ли снарядов?
— Семь скальпов в плюс, вижу ещё четырёх, — хладнокровно прокомментировала Брунгильда. — Но это всё.
— Отлично, Хильда, твоя стрельба выше всех похвал! — одобрила Грегорика. — Видимо, мы истребили всех, кто был в этом и соседнем секторе. Золтан, когда она закончит, двигайтесь дальше.
Нашей талантливой артиллеристке действительно не потребовалось много времени, чтобы расправиться с подбирающимися панцирными крабами, хотя на одного пришлось потратить два снаряда — он догадался перемещаться зигзагами, ещё раз подтвердив свойственную биоконструктам сообразительность.
Подождав минут десять, мы убедились в том, что новые противники не появляются — на земле. Птеродактилей, медленно кружащих над развернувшейся на улицах промышленных пригородов Оппау схваткой, стало больше. Теперь их было более десятка, и даже через гул дизеля сверху время от времени доносились протяжные крики.
— Видимо, они в самом деле сигналят своим. Но если новые порции крабов не подбегают, значит, резервы начинают иссякать, — проговорил я, вглядываясь в небо.
— Хотелось бы надеяться. Но в ваших словах действительно есть резон, — согласилась Грегорика. — Тогда нам стоит продвинуться глубже. Возражений нет?
— Мы только за тем сюда и явились, чего ж теперь отступать?
Герт вполне точно выразил общий настрой, и я повёл танк дальше, настороженно водя взглядом с одной стороны улицы на другую. Увы, это не помогло мне заметить засаду. Краб, притаившийся на крыше крайнего из длинного ряда ржавых бункеров, смонтированных на высоких клёпаных опорах, снова успешно прыгнул на нас, норовя оглушить ударом многотонной туши, а его напарник стремительно атаковал с того же фланга, пробежав по идущим под бункерами железнодорожным путям. Танк снова затрясся под градом ударов, но в наушниках почти сразу же прозвучал выкрик Брунгильды:
— Давай влево по проходу, Немирович! Башня пройдёт, а гад — нет.
Сообразив, что она имеет в виду, я торопливо задёргал рычагами, развернув машину на девяносто градусов на левый борт, и газанул, толкая лобовым листом второго краба. Тот попятился назад, вытесненный на те же самые рельсы под бункерами, откуда только что выскочил. Наверху заскрипело и загромыхало — сидящий на корпусе членистоногий не поместился в низкий габарит и его жёстко прижало к перевёрнутому ржавому конусу. На секунду машина замерла, но я опять прибавил газу, и краб перевалился на корму и грохнулся оземь позади танка. Очевидно, при этом он умудрился своротить нижнюю задвижку, отчего практически мне на голову — то есть на крышу будки механика-водителя и башню танка — внезапно рухнул целый потоп заключённого в бункере сыпучего белого порошка. Окружающий мир, и так плохо видимый через триплексы, мгновенно скрылся в пыльном белом мареве.
— Что за чёрт?.. — завопил я, не видя, куда вести машину. — Мне смотровую щель засыпало!
— Назад сдавай, дурак! — рявкнула Брунгильда. — Я тоже ничего не вижу в прицелы!
— Ладно, у меня-то без проблем, — спохватился я, быстро подняв бронезаслонку с триплексом. На рукав и на колени хлынула струя белоснежной пыли, напоминающей муку крупного помола. Нос тут же забило, и я дал задний ход, кашляя, чихая и одновременно пытаясь хоть что-то различить в клубящемся над танком облаке.
В следующее мгновение из него проявился смутный силуэт противника. Обсыпанный белым порошком, точно Дед Мороз, второй краб суматошно вылетел из-под низвергающегося из бункера водопада, налетел на лобовой лист танка и оглушительно чихнул, снова подняв в воздух едва улёгшуюся пыль.
— Вот сволочь! — выругался я. — Он прямо впереди... а, нет, чуть левее!..
— Не вижу! — нервно ответила телохранительница, но следующая фраза прозвучала скорее испуганно: — Стойте, госпожа, не надо!!!
Но на крыше уже брякнула крышка люка, и мгновением спустя Грегорика радостно воскликнула:
— Я очистила перископ, стреляй!..
Башня быстро довернулась и оглушительно ударила пушка, забросив в мой смотровой лючок новое непроницаемое облако пыли.
Хотя с водительского сидения было совершенно не видно, что произошло с находящимся впереди противником, я заключил, что Брунгильда попала в него, поскольку она закричала:
— Теперь назад! Заряжай, быстрее!
За спиной зазвенела выброшенная гильза, и лязгнул торопливо заброшенный в казённик очередной снаряд. Танк попятился, разворачивая башню к крабу, оставшемуся за кормой. Пыль рассеялась, и стало видно, что быстро оклемавшийся от падения с крыши башни членистоногий применил знакомый приём — побежал вокруг машины, заходя с фланга.
— Врёшь, не уйдёшь!.. — прокрутившись на месте, я кинул танк вперёд, протаранив его и отбросив на опоры бункера. Оглушённый краб завозился, беспорядочно суча ножками, и следующий снаряд угодил ему прямо под край панциря. Привыкнув к незрелищному действию бронебойных снарядов, я совершенно не ожидал того, что произошло дальше.
Через долю секунду после попадания оглушительно громыхнуло, и краб лопнул, выбросив во все стороны фонтаны кровавой жижи. Инстинктивно зажмурившись, я почувствовал, как на лицо брызнули горячие капли.
— Ого! — донёсся голос Герта. — Эк его разворотило! Гранату, что ли, засунула? Гулька, смотри внимательней, а то и нам осколками может достаться, если в упор стрелять.
— Я не поняла, что произошло? — спросила принцесса. — Почему нас так забрызгало?
— Ошиблась она впопыхах, гранату зарядила вместо шрапнели, — пояснил гардариканец. — Может, я подменю?
— Справлюсь, — лаконично ответила скандинавка.
Протерев глаза, я выглянул из люка, и меня даже передёрнуло от неаппетитного зрелища. Только что засыпанный мукой верхний лобовой лист превратился в подобие разделочного стола на бойне — чёрно-красные потоки крови вперемешку с ошмётками мяса стекали по нему вниз, размывая белоснежные сугробики, а как раз перед моим носом покачивалась длинная кишка, зацепившаяся за ствол трёхдюймовки.
— Тьфу, вывозился весь. Это же, вроде, доломитовая мука́ была? — пробормотал я, а за спиной немедленно захихикала Алиса:
— Ну и рожа у тебя, Золтик! Прямо как Пьеро — весь белый с красными пятнами.
— Или как мельник, что решил переквалифицироваться в мясники, — добавил Герт, выглянув из своей башенки.
— Смейтесь, смейтесь, — я не успел ещё, как следует, надуться, когда услышал в наушниках голос Брунгильды с необычной для неё извиняющейся интонацией:
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
